Алекс и Алекс 2

Глава 28

Последнее время ЮньВэнь сменила частоту наблюдения за делами в Корпусе на раз в два дня. Оттого звонок очередных «клиентов» отчасти застал её врасплох.

— Здравствуйте. Я вас тревожу по рекомендации Энзи… — достаточно приятный парень примерно её лет быстро и чётко изложил суть просьбы. — Если вы не возражаете, за оплатой дело не встанет, — закончил он.

Не то чтоб ей хотелось сейчас сломя голову нестись в Корпус, но и функционалом пренебрегать было нельзя: по характеру и мощности травм, можно было косвенно судить об изменениях в уровне Единички, если таковые имели место.

— Сейчас буду, — хань ничем не выдала досады от того факта, что ей предстояло менять свои планы на сегодня.

Пофыркав про себя, она предупредила дядю Ли и тут же направилась по вызову, пытаясь угадать, с чем придётся столкнуться на этот раз.

— Кажется, наш парень везде успевает, — донёсся смешок Рени из-за закрывающейся двери.

Сам босс абсолютно безответственно и увлечённо играл в какую-то онлайн игру, участвуя в местном чемпионате среди своего возраста. Потому в секретарше сегодня больше не нуждался.

_________

— Добрый день. Это я вас вызывал, — на входе в медсектор, китаянку встретил тот самый, достаточно приятный на вид, офицер местной военной полиции. — Моя фамилия Штавдакер.

— Я вас узнала, — ровно кивнула хань и прошла внутрь, сделав ему знак следовать за ней.

Хлопнув не отрывающуюся от монитора Карвальо по подставленной в приветствии ладони, Чоу прошла мимо капитана и сбросила зажимы с регенерационной капсулы.

Высвобождая транспортёр и вытягивая наружу пострадавшую на роликовой переноске.

Сам полицейский, и ещё какая-то женщина с ним, смотрели за действиями китаянки с изумлением.

— У-у-у, чем-то ты разозлила Единичку. — Пробормотала ЮньВэнь сама себе на родном языке, не обращая внимания на окружающих и накладывая ладони на лицо и грудь пациентки. — Тут меридиан так идёт, — пояснила она удивлённым зрителям. — Карвальо, ты можешь сделать так, чтоб они все свалили наружу? Хотя ладно, — непоследовательно отменила она сама себя. — Тут на несколько минут. Пусть молчат только. И не сопят.

Камила, несмотря на последнее пожелание зачастившей сюда гостьи, всё-таки ровно за четверть минуты вытолкала посторонних наружу и заблокировала на всякий случай двери изнутри.

— Можешь сейчас работать? — спросила она у китаянки.

— И так могла. — Ответила та, нажимая на веки Исфахани пальцами. — Носослёзный канал, — пояснила она коллеге через плечо.

Хань не стала объяснять Карвальо, что вначале, в порыве любопытства, они хотела лично расспросить пострадавшую девку о том, что они не поделили с Алексом. Но, во-первых, та была под наркозом. Во-вторых, приглядевшись, Чоу сопоставила изначальные контуры лица (вмятого сильным ударом вместе с костями и хрящами) с тем, что знала из личного дела Единички.

Всё тут же встало на свои места. Лишних вопросов задавать не потребовалось. Та самая курва, которая его чуть не прикончила на полигоне.

Ну что тут скажешь, молодец пацан. Лишними сантиментами не страдает, и рука на такую симпатичную тварюшку у него вполне поднимается. Это скорее хорошо, чем плохо (ЮньВэнь позволила себе забыть, что и сама однажды была точно в такой же роли).

— Всё. Я сняла старую программу, — буквально через несколько минут она выразительно поиграла бровями, глядя на Камилу в упор. — Теперь можешь вытягивать её лицо обратно. Дальше восстановление пойдёт по вашей схеме. Без интерференций с нашей стороны. А чего в этот раз звонила не ты, а тот коп?

— Это её жених. Если честно, я до последнего хотела справиться сама. Задвигай её обратно… Скорость распада была ниже, чем у Энзи, хотела кое-что попробовать… Ты так быстро справляешься, — с досадой призналась капитан, понаблюдав минуты две за показателями на мониторе под насмешливым взглядом китаянки. — Блин, мне иногда хочется тоже так: три-пять минут воздействия — и нейродегенеративных процессов как не бывало!

— Так иди к нам, поучись тоже четырнадцать лет! — хохотнула хань, впечатлённая детской непосредственностью коллеги. — Тоже будешь за три минуты такое править! Ну и искру разовьёшь заодно, — добавила она уже тише, косясь на пациентку.

Но пострадавшая пребывала в глубоком наркозе и в беседе явно не участвовала, даже слушателем.

— Кстати, ваша хирургия тоже супер. — Сочла необходимым пооткровенничать китаянка. — Не обесценивай себя. У нас такое, — кивок на бабищу на каталке, — без следов не заровняют. А ты вон, справляешься, как в косметической клинике. Лучше пластического хирурга с набитой рукой.

— Чистый опыт, — пробормотала Карвальо. — Чистый практический опыт, плюс ты самая набитая рука, плюс хирургические автоматы последнего поколения. Поверь, с твоим искусством не имеет ничего общего. Голое ремесло.

— Мастерство самоценно в любой ипостаси, — не согласилась китаянка, ничуть не кривя душой. — Скромность делает тебе честь, но вы, похоже, просто не понимаете самоценности мастерства.

_________

— Анна, одолжи денег? — мне искренне неловко в этот момент, но и шансы подобного рода выпадают нечасто.

— Достаточно необычная просьба. На фоне происходящего, — удивляется Хаас. — Уже молчу, что это не комильфо — одалживать у дамы перед дуэлью. В которой твои шансы — буду деликатной — не предпочтительнее шансов противника.

— Во-первых, ты не дама, а мой друг! — назидательно поднимаю указательный палец. — Мы это обсуждали на старте. Во-вторых, я прошу о займе ровно на один час. Возможно, даже меньше. Именно потому, что лично я не разделяю твоего пессимизма.

— Невежество рождает необычайную смелость в суждениях, я тебе говорила, — хмурится она. — Сколько надо? И могу спросить, на что?

— Тысячу двести шестьдесят три монеты. На тотализатор. Хочу поставить на себя. — Сообщаю, как на духу.

Её глаза раскрываются ещё шире:

— Ладно, это похвальный оптимизм, но почему именно такая сумма?!

— Потому что три семьсот тридцать семь у меня есть. А я хочу поставить на себя ровно пять. В этом случае начинается уже минимальный мультипликатор.

— М-да… ладно, не буду под руку о бренном. Типа того, что можешь и не вернуть. — Она задумчиво наклоняет голову к плечу. — Ты уверен, что это — именно то, о чём тебе следует думать в этот момент?

— А о чём ещё думать?! Ладно, слушай. — Разваливаюсь на ковре, который купил накануне, чтоб застелить им пол (Алекс научил; и я сам подсмотрел в арабском фильме. Там весь пол комнаты, если сверху лежит ковёр, можно использовать, как кровать). — Когда надо инвестировать? Если по этой твоей книге, которую ты мне переслала почитать?

— Когда по улицам течёт кровь, а не слёзы. — Хаас заняла мою кровать, сверкая глазами в свете ночника и изучающе глядя на меня.

— Иначе говоря, когда никто об инвестировании не думает. — Смотрю на неё, как на ребёнка. — Кто может предположить, что я уверен в выигрыше?

— Никто. — Отрезает она, не задумываясь ни секунды. — Даже те, кто знает тебя близко, включая меня. И на то есть свои основания. Вполне серьёзные.

— А в столовой, когда с Тэдом Энзи замес был, кто-то думал, что они проиграют?

— Там другое. — Спорит она. — Эффект неожиданности, раз. Короткая дистанция, два. И Энзи был водой, которая может тебя только резать. К чему ты, как оказалось, готов гораздо лучше, чем кто-либо ожидал. Тут никаких из этих преимуществ у тебя не будет.

— Эти преимущества — производные от одного корня. Главное оружие — интеллект. Он по-прежнему со мной и никуда не делся. — Улыбаюсь, упирая палец в висок.

— Вот посмотрю я, как ты своим интеллектом будешь останавливать плазму. — Она хмурится ещё больше. — Слушай, ты правда безбашенный?! Чтоб не сказать «идиот»… Или просто хорошо собой владеешь? Или уже всё для себя решил? — она недоговаривает, но я отлично понимаю недосказанное.

— Нет, в гроб не собираюсь. — Смеюсь дальше в ответ. — Особенно с намерением развести тебя перед смертью на штуку с лишним, после чего сыграть в ящик.

— А кто тебя знает… По деньгам без проблем, могу вообще подарить. В свете ожидающей тебя перспективы. — Серьёзно отвечает Хаас. — При любом исходе вашего мероприятия. Но сдаётся мне, ты всё же не на том сосредоточен.

— Не хочу ничего говорить заранее. — Говорю после небольшой паузы. — Можешь считать суеверием. Но у меня есть все основания надеяться на выигрыш. Потому и прошу. И деньги эти верну.

— Ты не понимаешь, что Билли будет выходить на площадку с одним-единственным желанием? — взрывается она. — И это будет не желание поразвлечься, размяться либо наработать опыт? — Хаас сверлит меня взглядом в упор. — Лови свою тысячу на счёт этого комма…

Не откладывая вопроса в долгий ящик, она тут же лезет за своим девайсом и делает перевод:

— Считай подарком от меня. Я сделала приписку в назначении платежа. Возвращать не надо. Это на всякий случай, вдруг у тебя наследники объявятся…

— Не хорони меня раньше времени; и не порть мне репутацию, — бормочу. — Я точно верну.

— Ты точно идиот. Раз не понимаешь всей подоплёки. — С досадой выплёвывает она, отворачиваясь к окну. — Если ты завалишь выпускника, который огонь, в режиме полноценной дуэли, да ещё не будучи одарённым — тебе завтра ни эта тысяча, ни выигрыш с неё не будут актуальны!

— А почему? — спрашиваю как можно спокойнее, потому что она уже начинает повторяться.

— Потому что отбоя от предложений не будет!.. И ты сможешь выбирать не только клан, а и должность в нём. В разумных пределах, — быстро поправляется она. — Понятно, что начальником тебя никто не поставит. Но доход явно не сравнится с тем, что ты можешь выиграть тут.

— Ну-у, я бы не был столь категоричен, — размышляю вслух. — Я посмотрел историю ставок за последние три года. По мне, вполне нормально. Но это не главное.

— А что главное? — цепляется к последнему слову она, снова поворачиваясь ко мне.

— Главное, что я не хочу работать ни на какой клан. Никому не скажешь?.. — смотрю ей в глаза, ожидая ответа.

— Дурак?! — возмущается она.

— Хочу вакумизатор усовершенствовать. — Отчего-то потянуло на откровенность. — Думаю, что знаю, как.

— Какой вакумизатор? — уничижение в её взгляде можно мазать на хлеб вместо масла. — Нет… Не буду острить насчёт психиатра, к которому тебя обязательно надо привести перед началом… Глядишь, и в живых бы остался…

— Вакумизатор для томатной пасты и соусов, — достаю из своего рюкзака три плоских баночки, которые тут кладут в сухой паёк. — Вот смотри, производитель EFK. Вот их сайт, вот их линия. Вот их укупорка…

Когда я через три минуты завершаю пояснения, она даже не считает нужным закрыть рот. Так и глядит на меня, не мигая.

— Таким образом, при их производительности в три миллиона двести тысяч упаковок в месяц, на усушке и испарении пасты и соуса я знаю, как сэкономить минимум процент. На одной только вакумизации. — Победоносно смотрю на неё. — А может, даже и побольше.

Она по-прежнему молча глотает воздух, как вытащенная из воды рыба.

— Это тридцать две тысячи упаковок чистой экономии, — завершаю пояснения. — В месяц. Даже если мои по половине монеты с упаковки, это шестнадцать тысяч в месяц. Чистыми. Абсолютно легально, законно и честно.

— Х#й в ср#ку, чтоб голова не качалась, а не шестнадцать тысяч. — Прорывает наконец её. — Извини… Во-первых, тридцать восемь процентов налог. — Теперь палец поднимает уже она. — Во-вторых, с чего ты взял, что они будут платит тебе роялти регулярно? А не заплатят первый месяц — и не сделают ручкой «досвидос»?

— Вот тут я хотел тебя припрячь. — Сознаюсь. — Мне уже объяснили, что без нормального юридического сопровождения разбогатеть таким образом не получится.

— Слава яйцам, хоть кто-то у тебя с мозгами. — Вздыхает Хаас.

На самом деле, это был Алекс, но не говорить же об этом вслух.

— Но главное не это. — Стоит на своём она. — Главное — это КАКАЯ ХЕРНЯ У ТЕБЯ В ГОЛОВЕ ПЕРЕД ПЛОЩАДКОЙ!

— Слушай, у меня свои способы настраиваться! — кажется, сейчас начну заводиться уже я. — Я очень тебя ценю, но ты своими психами как раз-таки сбиваешь мне концентрацию!

— Оптимист, — загадочно интонирует она, сжимая губы в узкую полоску. — Впрочем, респект. За кураж — моё тебе женское уважение. Мне знаешь, что мне в этом всём не нравится? — стоило ей отвлечься, как она тут же меняет тон на минорный. — К чему такая спешка и почему ночью. Я вот чую подвох. Но не могу понять, в чём затык. Вроде, я тоже огонь не самый слабый. Но что-то тут не так. Не пойму… — она беспомощно хлопает ресницами.

— Ну-у, у меня тоже есть кое-какие козыри в рукаве, — пытаюсь внести столько спокойствия, сколько могу. — Ты можешь просто верить в меня? И не вибрировать, как престарелая жена в перспективе потери кормильца?

— Пф-ф-ф! — фыркает она. — Да просто не могу на это спокойно смотреть! И кстати… Сделаем так. На мою тысячу, раз такой оптимист, берёшь меня в долю в ставке. Четверть выигрыша, причитающаяся на мою сумму, моя.

— Три четверти мои? — уточняю.

— Угу.

— Как-то некрасиво получается. Брать у девушки деньги, и …

— Э-э-э, не путай всё в кучу! Мы друзья. О девушке забудь! В долю вхожу на таких условиях: четверть выигрыша, выпадающего на мою сумму, как уже сказано, моя. Если же… — она красноречиво проводит ребром ладони себя по горлу, — то моя доля банально сгорает и ты с того света мне ничего не должен. Как и твои наследники тут. Считаем это моей инвестицией.

— Смешно. — Киваю с абсолютно серьёзным лицом. — Наследники — это самое оно. Ага…

В этот момент в дверь раздаётся короткий стук, затем срабатывает чей-то универсальный ключ и на пороге появляется подполковник Бак:

— Прошу прощения, — абсолютно без эмоций говорит он, снимая на пороге туфли и проходя к свободному стулу. — О, и Хаас тут.

Анна начинает было подниматься с кровати, но он машет ей рукой:

— Лежите. Я буквально на две минуты, и вы мне не помешаете. — Затем поворачивается ко мне. — Алекс, я надеюсь, вы искренне отдаёте себе отчёт в том, что собираетесь делать?

— Последние почти три месяца я постоянно контролирую ситуацию. — Ровно смотрю навстречу. — Сейчас ситуация отличается от обычной не более чем на треть. А на неизвестные мне переменные у меня есть свои потенциальные ответы.

— Рад слышать. — С едва заметным облегчением кивает он. — Присоединяюсь к вашему оптимизму… Вы знаете, так много хотел сказать, но теперь, в свете задумчиво-энергичного взгляда Хаас, не вижу смысла сотрясать воздух. Обеспечивать вас будет она?

— Да, — киваем синхронно с Анной.

— Тогда я спокоен за процедуру. — сводит брови Бак, что-то припоминая. — И Алекс, не в моих правилах лезть в чужие дела, но, на правах вашего куратора… Вы планируете там устраивать балет? Или всё делать серьёзно?

— Ikken hissatsu, — мы с ним обсуждали некоторые моменты тактики в принципе, и сейчас он меня понимает полностью.

— Я, пожалуй, это и хотел уточнить. — Говорит он, как будто сам себе, поднимаясь. — Прощаться, ввиду горящего взгляда Хаас, с вами, видимо, преждевременно.

_________

— Что это было? — растерянно говорю, когда дверь за Баком захлопывается.

— Ну, он имеет репутацию сентиментального и порядочного в некоторых моментах, — Анна задумчиво накручивает собственный волос на палец. — Насколько я поняла, он заходил с тобой попрощаться. По ряду причин, не стал этого делать.

— Ничего себе, — бормочу. — Просто очуметь, какие трогательные у нас преподаватели.

— А ты Бака со всеми не равняй, — возражает Хаас. — Тебе с куратором как раз повезло весьма и весьма. Ты просто не учишься по стандартной программе, потому до конца не можешь оценить всех «прелестей» возможных альтернатив.

— Я как раз учусь по минималке. Если ты об образовательно минимуме. Вон, буду скоро экзамены сдавать на сертификат.

— Я не об образовалке, — отмахивается Анна. — Я о спецпредметах. Которых у тебя просто нет.