Алекс и Алекс 2

Глава 2

— Живой? — Камила входит ко мне с портативным диагностом сразу после того, как куратор удаляется. — Ты не слишком ли круто начинаешь, два раза за одни сутки тут? Мне-то, конечно, всё равно. Потому что, как ты говоришь, «тебе жить», — она ухмыляется и явно меня поддевает. — Но ты имей ввиду: ресурсы организма иногда бывают не безграничными. Жопу свою давай сюда, сам на живот ложись.

— Зачем тебе моя жопа? — опасливо спрашиваю, но делаю, как она говорит. — В жопу, слава богу, сегодня пока ничего не прилетело.

— В жопу тебе сейчас прилетит укол с витаминами, — парирует она. — Упс, готово… Заодно посмотрим, как затягивается в проекции со стороны спины.

Следующие минут пять Камила работает по моей спине диагностом, что мною ощущается как подобие массажа.

— Приятно, — сиплю, зажмурившись от удовольствия. — Можешь так подольше погладить?

— Ты меня ни с кем не путаешь? — язвительно спрашивает она. — Брюхом кверху переворачивайся.

— А-а-а, так щекотно! — почти подпрыгиваю из положения «лёжа на спине», потому что долбаный прибор реально щекочет за гранью того, что я могу вытерпеть. — Пока оно диагностировало со стороны спины, было совсем не так щекотно.

— Ты смотри, — походя удивляется она. — Кто б мог подумать, что у тебя с такой высокой чувствительностью такой болевой порог… Должен быть пониже. Занятно.

— Чип же, — напоминаю. — Он меня и вытягивает в такие моменты. Ты что, думаешь, я киборг? Костью отрубленной руки в глаз тыкать? Кабы не чип, валялся б и тогда, и сегодня на полигоне…

— Я слышала детали, — открыто улыбается она. — У меня выведены микрофоны из палат на рабочее место.

— А откуда ты знаешь про «тебе жить»? — спохватываюсь. — Я ни тебе, ни при тебе этого не говорил. И вообще, я это говорил на другом языке! И не вслух, а в чате. Писал, если вернее.

— А ты что, думаешь, у преподавателей и офицеров корпуса нет доступа к вашим чатам?! — мало не ржёт она.

— Да я как-то не задумывался, — осекаюсь. — Ну, по логике, да: должны быть доступы. Потому что мало ли что мы там понапридумаем…

— Всё не совсем так, — она вдруг становится серьёзной. — На самом деле, ваши разборы между собой, которые вам мнятся исключительно вашими, в системе индивидуальной подготовки каждого из вас тоже учитываются. Как показывает статистика, под пятьдесят процентов безвозвратных потерь личного состава происходит в результате общения в таких вот чатах. Потому, естественно, вас мониторят все, кому не лень. Тем более что вся сеть Корпуса, как и сами чаты, доступны исключительно со штатного комма.

— Спасибо, — присвистываю от удивления. — Вроде и не поверхности, но не знал.

— Ну ты же не думаешь, что такой шикарный источник планирования корректив к программе каждого оставят без внимания? — Камила, не прекращая процедуры, насмешливо фыркает. — На тебя с Виктором, если что, по его подготовке тоже план был. Вообще было мнение, что вы с ним однозначно столкнётесь. Так что, попридержи своё «спасибо», — отмахивается она. — Считай, что я сейчас просто хочу чуть уравнять твои шансы. Потому что начинаешь ты чрезмерно бодро; и лично я б не хотела, чтоб ты сошёл со своих дистанций. Понимаешь о чём я?

— Вполне. Особенно с учётом отсутствия у меня искры, — киваю, соглашаясь. — Если сравнивать с теми возможностями, что лично я вчера видел в столовой.

— Э, а вот тут притормози. — Она надавливает диагностом мне на живот, и я снова взвиваюсь в воздух из-за щекотки. — Во-первых, странно, что ты сейчас не растопыриваешься, чтоб казаться передо мной крутейшим мачо. Со мной уж можешь быть самим собой… Во-вторых, про сироту без искры мне-то не втирай.

Поскольку мы говорим на портуньол, последние её слова звучат чуть иначе, если их переложить на Всеобщий. Гораздо менее цензурно.

— До этого момента я только предполагала, по косвенным признакам, пусть и бездоказательно. Но сейчас, после этой серии в твою печень… В общем, ты точно с той искрой. Смотри: точно пережаты сосуды тромбами, раз. Мгновенно снят шок, два. Скорость мышления при таких поражениях у тебя не снизилась ни на процент, три. И это при потенциально низком твоём болевом пороге, что как врач говорю! Четыре: состав крови и гормонов изменился вот по каким параметрам… — она ещё минуты полторы перечисляет свои аргументы в адрес наличия у меня ханьской мед искры, периодически искоса пронзительно глядя на меня. — Так что, не надо мне лить в уши… гхм… неправду. Кажется, я не заслужила. Просто твоя одарённость — она другая, не та, что тут качается.

— Да я и не спорю! Ты так агрессивно доказываешь, что я и слова вставить не могу! Я знаю! Эта ЮньВэй же со мной вчера говорила, — хмуро припоминаю дурацкий разговор. — Она говорит, я посередине между первой и второй ступенью чего-то там у них. И да, их искру она во мне видит. Если её мнение имеет значение. Жалкой единичкой ещё называла…

— Так с тобой Чао таки поговорила?! — оживляется Камила. — Берёт тебя в ученики, пока она тут?!

— Исключено. Я у неё не то что учиться, я даже разговаривать с ней не буду. И давай прекратим обсуждать этот вариант вообще… Когда я сказал тебе, что я без искры, я имел ввиду, что я по местным критериям без неё. Этой медицинской поди научись пользоваться. Да и по поражающим факторам, кажется, она явно небоевая.

— Без школы и преподавателей научиться не вариант, — подтверждает Камила. — Даже не думай, там всё очень чревато. Если, как ты сегодня на полигоне, лезть без ума. Насчёт «разговаривать не буду», ты ебанулся? Насчёт «небоевая», тоже не пори чушь. но тут за подробностями не ко мне.

Она искренне злится, что видно даже мне, даже без маркеров Алекса:

— Ты не понимаешь, что у дворняг типа нас с тобой возможностей в жизни и так на порядок меньше?! Чем у прочих толстопузиков и клановых?

М-да, кажется, теперь я понимаю, что имел ввиду Алекс, когда говорил о вулканическом темпераменте народов, говорящих на этом языке.

— Ты решил в унитаз спустить тот шанс, который и так раз на тысячу выпадает?! — продолжает практически орать она.

— Вот сейчас не знаю, что тебе ответить. — Говорю на контрасте тихо и спокойно, и она тут же затихает. — Ты же не знаешь всего, что между нами было. Поверь. Есть детали, которые делают невозможным не то что моё согласие учиться у неё, а даже только лишь мысли в эту сторону. Иначе это буду уже не я.

— Твоё дело, — неожиданно как-то сдувается и опадает она. — Тебе лучше знать, что делаешь.

— Ты правда настолько за меня переживаешь? — решаю обсудить более насущную для меня тему, тем более что обстановка, кажется, подходящая.

— Бог с ним, проехали, — она взмахивает в воздухе волосами и её взгляд падает на мой комм, лежащий экраном кверху. — О что тут у тебя? — Она бесцеремонно берёт его в руки и смотрит на экран.

Я как раз до прихода Бака делал одно упражнение Алекса, которое он называет заумными словами типа «Основ лексикологии». Точнее, я заучивал варианты лексических различий версий одного языка.

— О, грамотно говорить учишься? — присвистывает она, наклоняясь надо мной и укладывая мой комм обратно на тумбочку. — Вокабуляр расширяешь? Молодец, чё.

Её декольте при этом мало что не касается моего носа.

— Ты поаккуратнее, — говорю. — А то сейчас ткнусь носом в твои бидоны. Потом, как порядочный человек, обязан буду жениться.

— Я б не связывала два этих момента между собой, — фыркает Камила. — Девять раз из десяти, это совсем разные процессы. У меня, по крайней мере, были в твоём возрасте… Тем более что ты чуть опоздал. Замуж я уже собираюсь, и за другого человека.

— Вот блин. — Наверное, дикая растерянность на моём лице заметна невооружённым глазом.

Потому что она начинает хохотать:

— Вы все так потешно выглядите в этот момент!

— Эй, стоп. Так жених есть или нет? — пытаюсь прояснить достаточно принципиальный для меня момент.

А спрашивать Алекса, говорит ли она сейчас правду, почему-то не хочется.

— Соискатель, а вы ничего сейчас не путаете? — говорит она тоном, который я не могу расшифровать. — Роли наши, например? Или мне закрепить вас, как пациента, за доктором Матиушем? И свои рулады о сиськах вы споёте ему. Он оценит.

— Не надо доктора Матиуша! — выпаливаю, не задумываясь. — Меня всё устраивает!

— Ну тогда заткнулся и лежи молча, — она зачем-то отвешивает мне подзатыльник и очень быстро вводит в вену капельницу. — Капаться будешь минут сорок. Можешь пока учиться. Не дёргайся, я подам. — Она снова наклоняется за моим коммом, с той же процедурой массажа моего носа деликатными частями своей анатомии.

Интересно, это специально? Или это просто я озабоченный, а она лишь нормально ко мне относится?

_________

Тот же день. Неопределённое время.

— Лютер, можешь говорить?

— Да, отец! Вышел с заседания. Что-то случилось?

— Ты меня спрашиваешь?! — голос старика картинно рокотал. — Ты не в курсе, что Тэда еле вытащили врачи? И забыл, что ты сам оплачивал счёт этим косоглазым? В сумме, за которую можно купить саму врачиху, включая извращения.

— Ту не купишь, — не согласился сенатор. — Я ж лично виделся. Там только застёжки на туфлях с каратниками…

— Занятно, — присвистнул Энзи-старший, бывший, по совместительству, отцом сенатора и дедом пострадавшего Тэда. — Ну и теперь ты мне расскажи, что там такого интересного было, что неодарённый дебил чуть выпускника на тот свет не отправил?

— Пап, а чего это ты вдруг обеспокоился? — осторожно ответил вопросом на вопрос Лютер Энзи, вспоминая врачих корпуса и параллельно гадая, что обеспокоило отца.

— Ты что не понимаешь, где Тэд будет жить после женитьбы?

— У них. Всё же договорено, — покладисто ответил Энзи-средний, всё ещё не понимая, к чему клонит отец. — Это и есть наш инструмент слияния промышленных мощностей с ними. С одной стороны, всё типа у них в руках. С другой стороны, как мужчина, он будет управлять больше, потому что Люция первое время будет рожать и рожать. Всем нужны внуки.

— Вот теперь ты мне ответь. После такого замеса, как его вообще женить?! Чистокровный род Тэда, в его лице, проигрывает какой-то дворняге без искры! При всём честном народе! Его ж там сожрут, у Люции! Проиграть неодарённому…

— Пап, не всё так просто. — Лютер Энзи не хотел вообще ни с кем делиться этой информацией.

Но, похоже, в разговоре с отцом один нежелательным момент уже наступил.

— Я думаю, тот пацан всё же одарённый. Просто не нашей искрой…

Через пять минут.

— … Лютер, не надо этих твоих изысканий. Я считаю, тот пацан должен быть как минимум инвалидом в течение недели. Ты путаешь приоритеты. Твои эти выяснения, откуда дует ветер — это попытка забивания опорной сваи часовым молоточком. В момент, когда начинается тайфун. Женитьба на Люции — совсем другой порядок гарантированного дохода, — Энзи-старший выделил предпоследнее слово. — А ты сейчас ставишь под угрозу плантации картошки ради какой-то эфемерной, возможной в будущем, ананасовой плантации на севере. С ума сошёл?

— Я услышал тебя. Давай вечером дома не по телефону.

Сенатор отключился.

Определённая логика в словах отца была. Но и давить на себя давать нельзя никому, иначе решения будут чужими — а ответственность только твоя.

Если принять за основу будущее Тэда, то отец где-то прав. Его прилюдный позор надо хоронить как можно скорее, вместе с его виновником.

Но если предположить, что Тэд как-нибудь и сам выкрутится и перетопчется… Ведь Люция, что ни говори, его где-то искренне любит. А когда любишь, как известно, восхищают даже недостатки.

Ладно. Вечером обдумаем всё ещё раз.

_________

В рамках регулярного присмотра за тем, что она сама считала важным, ЮньВэнь вечером ознакомилась с историей единички за день.

И удивлённо таращилась в монитор ещё пять минут.

Лупоглазый малолетка, во-первых, закрыл сегодня месячный контракт досрочно. Выполнив оговоренную главную задачу, пусть и не без оговорок.

Во-вторых, идиот в свойственной лаоваям манере положился даже не на авось, а вообще не пойми на что при подготовке тренировки. И вполне предсказуемо поймал несколько боевых пуль, которые полетели в него вместо резиновых (пф-ф, ну поделом, идиоту. Что он в следующий раз не проверит?).

Как ни странно, с точки зрения медицины у дурака всё было в порядке: во-первых, не смотря на отсутствие профильной подготовки, искра у него была очень сильной. Ничем иным такую сопротивляемость столь серьёзным травмам объяснить нельзя.

С другой стороны, эта докторесса Камила вполне себе крепкий врач, пусть и чужой школы. Раз единичка попал к ней быстро, за него можно было не опасаться: капитан его точно вытащит.

Интересно, он что, не понимает? То, как он себя ведёт, это всё равно что выставить мёд рядом с осинником и надеяться, что осы ничего не заметят.

Ладно. Посмотрим дальше…

Отбросив эмоции, ЮньВэнь потянулась к комму и, как прошлый раз, отправила лаоваю обычное одностороннее сообщение, обходящее его смешные попытки заблокировать её:

«Решение на трассе не самое плохое. Но есть техники в рамках нашей искры, которые тоже работают, как защита. Энергетический потенциал у тебя большой, должно получиться».

К удивлению хань, блокировка с её контакта через секунду была снята и в ответ пришло голосовое сообщение:

— Зачем ты мне всё это пишешь?

«Информирую о возможностях», — педантично написала она.

Затем подумала и добавила: «Найди хотя б видео ширпотреба, если не хочешь заниматься, как положено. Есть же начальные курсы для твоего уровня. Вот неплохая школа Хэбэя #ссылка или вот, это Удан #ссылка или вот, это Гонконг #ссылка. Мне бы не хотелось, чтоб нашу искру забили местные варвары».

Посмотрим завтра, пошёл ли он по ссылкам и стал ли хоть что-то делать, вздохнула ЮньВэй. Штатный комм позволял наблюдение и не в таком режиме. Все об этом, кстати, знали, но никто не думал, что такой вот точечный надзор может коснуться именно его.

Зачем она это делает, хань себе внятно не могла объяснить сама. На невысказанный собственный вопрос, она просто предположила: ну должна же восточная женщина иногда делать сумасбродства.