Алекс [СИ]

4

Было всего девять часов утра, когда к парадному входу личных апартаментов губернатора всея планеты Затизанд подкатил шикарный темно-синий лимузин. Он остановился возле первых мраморных ступенек, и расторопный швейцар, быстро подбежавший к машине, учтиво открыл заднюю дверцу. Из салона выбрался сухопарый мужчина средних лет. На нем был одет дорогой костюм-тройка, на запястье висели золотые часы, а на больших пальцах рук сидело по серебряному перстню с рубинами. Звали человека Иоанн Валонсио, и был он далеко не самым последним человеком на этой скалистой планете.

— Здравствуйте, господин секретарь, — поздоровался с мужчиной швейцар.

— Здравствуй, Лек, — поздоровался в ответ Валонсио. — Как дела, этот еще дрыхнет?

— Как всегда.

— Один?

— Нет. У него две барышни.

— Понятно…. Предупреди персонал о том, что я приехал.

— Хорошо, господин секретарь. Так и сделаю.

Секретарь Валонсио поднялся по ступенькам в холл здания, поздоровался с охранниками и прислугой. Специально для него вызвали лифт, и он поднялся на последний десятый этаж.

Весь десятый этаж представлял собой спальню губернатора Гихилиана. Здесь первое лицо планеты набирался сил после тяжелого трудового дня, иногда шалил с девочками, и иногда, в исключительных случаях, принимал гостей и решал важные вопросы в неурочное время.

Выйдя из лифта, секретарь Валонсио попал в небольшую комнатку, где его встретил один из многочисленных охранников.

— Здравствуйте, господин секретарь, — поздоровался тот за руку.

— Здравствуй, какие новости? — спросил Валонсио, кивнув на дверь допускающую на спальный этаж.

— Ничего нового. Вчера как обычно пришел с двумя дамами и веселился до полуночи. Все как обычно, но на этот раз дамочки почему-то кричали пронзительнее обычного. Даже внизу было слышно.

— Понятно, — принял информацию к сведению секретарь и толкнул дверь в спальню. Но вопреки ожиданиям она не открылась как обычно.

— Губернатор вчера заперся, как пришел, — пояснил охранник.

Что ж, к странностям Гихилиана было не привыкать. Секретарь молча достал из кармана брюк ключ и отпер дверь. Потом шагнул через порог, и под ногой немедленно что-то хлюпнуло. Валонсио посмотрел под ноги и увидел, что стоит в луже буро-красной жидкости.

— Только не это…, - с ужасом прошептал секретарь.

Он быстро прошел к ближайшему окну и раздернул плотные шторы. Яркий свет проник в царящий в спальне полумрак и высветил творящийся бардак. Повсюду на полу был мусор. Битая посуда и пустые бутылки валялись под столами, остатки еды неэстетичной горой были набросаны в углы. Одежда разбросана по всей комнате. Но хуже всего то, что эта лужа буро-красной жидкости была не единственной. Еще несколько таких же секретарь увидел в других местах.

Автоматика полностью развела все шторы, и солнечный свет залил весь спальный этаж. На широкой кровати кто-то завозился.

Секретарь подошел к ложу и резким движением сдернул одеяло.

«Слава богу, все живы», — облегченно подумал он, увидев двух спящих девушек и храпевшего между ними губернатора Гихилиана. Все трое были обнажены, и секретарь несколько мгновений полюбовался ладными фигурами проституток. Впрочем, скоро он увидел, что их спины и ягодицы покрывали красные полосы. Губернатор опять развлекался с плеткой. От этого вида секретарю стало противно.

Он склонился и шлепнул ближайшую девушку по бедру. Она проснулась, открыла глаза и удивлено уставилась на незнакомую физиономию.

— Подъем, красавица, — сказал Валонсио, и девушка медленно сползла на край кровати и села. Своей обнаженности она не стеснялась.

Таким же образом он разбудил вторую девушку. Она проснулась, смешно, почти по-детски протерла глаза кулачками и вопросительно уставилась на секретаря. Потом, видимо сообразив, что находится в голом виде, подтянула к себе одну из подушек и прикрылась ею. Это удивило Валонсио, он даже подумал что на этот раз губернатор притащил к себе не проституток а обычных девушек. Впрочем, его сомнение тут же исчезло, когда первая девица, натягивая на свое голое тело платье, заметила:

— Он нам денег должен. Тысячу!

Секретарь не стал с ней спорить. Он нашел среди этого бардака пиджак губернатора и выудил из него бумажник.

— Вот вам каждой по пять сотен. А теперь уходите.

Девушки кокетливо взяли деньги и спрятали их в глубоких декольте. Но уходить они не торопились — решили окрутить секретаря. Они обе шикарно улыбнулись, облизали сочные губы, и пошли в атаку на половые инстинкты Валонсио. С хищной грацией одна из них прильнула к мужскому телу и жарко зашептала:

— Какой интересный мужчина, мне такие нравятся. Вас как зовут и, собственно вы кто?

— Дед Пыхто! — резко повысил голос секретарь и грубо отстранил. — Немедленно растворились отсюда.

Он подтолкнул их к выходу, и другая девица решила попытать счастья прямым текстом:

— А не хотите ли…, - томно промолвила она, страстно прикусив нижнюю губу.

— Не хочу!

— А может…

— Не может!

— Ну, тогда вы — педик, — надулась она.

Секретарь вытолкал обеих к лифту и попросил охранника проводить барышень до выхода. Затем он запер дверь изнутри, и вернулся к храпящему губернатору.

Рядом с кроватью стоял ночной столик и на нем был графин с водой. Он взял этот графин, снял крышку и стал медленно поливать водой голову губернатора.

Гихилиан просыпался медленно. Сначала он что-то невнятно пробурчал и повернулся на бок. Потом зашарил рукой в поисках одеяла и когда его не нащупал, то просто накрыл голову подушкой. Тогда Валонсио стал методично поливать его всего, и тут уж, хочешь, не хочешь, а пришлось губернатору продирать глаза.

— Ну, все, все, встаю…

Секретарь поставил графин на место, а Гихилиан медленно поднялся с кровати.

— Ну и сволочь же ты, Вано. Нельзя же так каждый раз…. Уволю ведь к едрене фене.

— Только попробуй….

— Не борзей, Вано, а то действительно уволю. Не посмотрю на твои золотые россыпи и уволю. И будешь ты потом простым капиталистом, — он ошалело, еще не вполне проснувшись, посмотрел на Валонсио и напоролся на его жесткий взгляд. Гихилиан не выдержал вызова и отвел глаза в сторону. — Ну и черт с тобой…. Уж и пошутить нельзя.

Гихилиан медленно прошлепал в душ. Потом, когда он вышел оттуда слегка посвежевшим, достал из шкафчика короткополый халат и зябко завернулся в него.

Вдвоем они спустились в обеденный зал, где им подали обильный завтрак. Гихилиан для начала выбрал себе кровавый стейк, а Валонсио удовольствовался зеленым чаем с булочкой.

— Ну, и какие у нас новости, — поинтересовался губернатор, по-звериному терзая бедный кусок мяса.

— Все как обычно. Постройка идет по графику, народных волнений нет. Вчера опергруппа накрыла логово повстанцев.

— Нет, Вано, запомни — не «повстанцев», а «террористов». Ибо если бы они были повстанцами, то где их благородные идеи? Они готовы лишь взрывать и убивать неудобных им людей. И как сама операция?

— Нормально. Пятерых задержали, пятнадцать убили.

— А почему не всех двадцать убили? — мгновенно прикинул в уме Гихилиан.

— Телевидение было рядом.

— Ясно, что еще?

— Да так…, у нас больше ничего интересного, в смысле — требующего срочного внимания.

— А по федерации?

Секретарь не сразу ответил. Медленно сделал пару глотков горячего чая и откинулся изящную резную спинку стула. Губернатор терпеливо выжидал, внутренне злясь на своего секретаря и на его дурацкую привычку медлить с ответом.

— Несколько часов назад произошло боестолкновение наших с команиксами. — наконец проговорил Валонсио. — В итоге федерация потеряла один корабль среднего класса, и был изрядно потрепан малый авианосец. Авианосец уже буксируют на наши верфи.

Губернатор откинулся на спинку стула и о чем-то задумался. Затем сказал:

— А ты заметил, Вано, что наши каждый месяц теряют по одному-два судна и еще несколько уходят на ремонт. И из них более половины попадают на наши верфи. Это чертовски много и знаешь что…?

— Что?

— То! Будь у меня воля и возможность, то я бы увеличил цены на строительство и ремонта судов на своих верфях процентов на десять. Хотя, десять я думаю многовато, а вот процента четыре-пять было бы в самый раз. Но боюсь, я сделать это не в состоянии.

— Почему же? — спросил губернатор, хотя и сам прекрасно знал ответ.

Губернатор отодвинул от себя опустевшую тарелку и взял в руки бокал с черным соком.

— Вано, — обратился он, отхлебнув, — посмотри в окно, что ты видишь?

Секретарь посмотрел в окно.

— Ну…, город, лес, реку…. А что?

— А то…. Все это — город, лес, река лишь песчинка на нашей бедной планете. Все знают, что почти девяносто процентов всей суши это песчаные и каменистые пустыни. Остальные десять более или мене пригодны для жизни. И только один процент от всей суши пригоден для эксплуатации в сельском хозяйстве. А это очень мало, для нашего многочисленного населения. Почти семьдесят процентов необходимой еды мы вынуждены импортировать. И этот импорт осуществляют транспорты федерации. Коммерческим судам с таким грузом на нашу планету путь заказан. Мы являемся стратегически важным пунктом, и потому нас охраняют, так как никого другого. Ведь только мы строим четверть всех судов федерации. Надеюсь, я понятно излагаю?

— Вполне, это прописные истины. Их знает каждый ребенок на нашем шарике, — охотно согласился с утверждение Гихилиана. — Но я думаю выход найти можно.

— Можно, — согласно кивнул губернатор. — Но нам нужен такой выход, чтобы нам потом головы не отстрелили в припадке бешенства. Лично я такого выхода не вижу. Не знаю как ты….

— А я вижу.

— И какой же?

— Да очень простой! Почему мы не берем во внимание наши океаны!

— Ха! Сказал тоже…. Океаны, в которых от соли весло будет стоять. Да в нем же кроме шарнирных водорослей ничего не растет!

— Это правда, — охотно кивнул секретарь. — Но я не о том. Я тут не так давно узнал, что одна Еврейская Автономия производит подводные сельскохозяйственные фермы. Вполне можно закупить их несколько тысяч и тогда мы сможем обеспечить себя едой на сто процентов. И после этого можно смело повышать стоимость работ.

— Гм…, - задумался губернатор. — Не плохая идея, но она отнюдь не гарантирует безопасность. Нас все равно могут устранить.

— Ну, я бы так не говорил. Кто в здравом уме к нам сунется? У нас же на орбите висят несколько цитаделей.

— Да, это веский аргумент, — расхохотался Гихилиан. Он залпом допил сок и поставил бокал на стол. — Но, знаешь, что? Все это выглядит привлекательно — аж слюни текут, но…! Но без разрешения президента мы же ничего сделать не сможем.

Секретарь снова согласно кивнул. Это была та еще проблема. Президент занят черте чем, решает разные дела и носится по системам как подстреленный заяц. Эти комиксы не дают ему ни минуты отдыха, наседают со всех сторон. Так что добиться от президента аудиенции и подсунуть ему документ на подпись почти не реально. А уж через канцелярию посылать, так вообще гиблое дело. Пара лет пройдет прежде чем предложение рассмотрят.

Когда завтрак был окончен, прислуга убрала посуду, а Гихилиан со своим первым секретарем спустились вниз. Им подали длинный лимузин.

Уже в салоне Валонсио вспомнил об одной вещи:

— Кстати, — привлек он внимание губернатора и закрылся от водителя перегородкой. — К нам через две недели собирается прилететь министр оборонной промышленности.

— Твою мать…, - смачно выругался Гихилиан. — А чего ты раньше молчал?

— Забыл.

— Забыл…. И что ему здесь надо?

— Вроде собирается провести инспекцию оборонных комплексов и мощностей, хотя, на самом деле можно лишь догадываться о реальной причине его прилета.

— С инспекцией, говоришь? — задумался губернатор. — То есть он будет проверять, как расходуются федеральные средства?

— Примерно так.

— Тогда вот что, Вано. Распорядись, чтобы все бумаги и счета привели в порядок. Что нигде и ничего он найти не смог.

— Конечно, — кивнул Валонсио. — Я уже дал необходимые распоряжения.

— И это…, увеличь на четверть продовольственный паек военнослужащим.

— Будет сделано. Но придется расходовать НЗ.

— Ну и что. Потом пополним.

Секретарь сделал несколько пометок в своем ежедневнике, а потом снова обратился к губернатору:

— Есть идея, как извлечь выгоду из прилета министра.

— И как?

— Надо рассказать ему о подводных фермах и попросить, чтобы он выторговал у президента разрешение на их закупку и строительство.

— М-м, вполне возможно. А ты думаешь, он согласиться?

— А мы его заинтересуем. — таинственно промолвил Валонсио и показал общеизвестный жест обозначающий взятку. — Например, пятью миллионами марок.

Гихилиан надолго замолк и погрузился в раздумья. А затем, когда пришел к определенным выводам, сказал:

— Пять миллионов это огромная сумма, но думаю, что дело того стоит, и министр нам не откажет.

— Истинно так, дорогой Руперт. Истинно….