Академия Юрского периода

Глава 5

Молодой, очень бледный наг-альбинос пялился в записку ректора, кидал на меня недовольные взгляды красных глаз и бормотал про себя.

— Значит, Богдана Сериковна Кутько, — переспросил секретарь ректор, покусывая клыком изгрызенную и испачканную в чернилах палочку. — М-да, ну и имечко…

Он насмешливо хмыкнул. Я вгляделась в написанное, с удивлением осознав, что понимаю все это «крючкотворство». Перевела взгляд на стоящую на столе подставку, в которой лежали изгрызенные хозяином писчие палочки, украшенную надписью: «Люлику, ми шарале».

Кто бы говорил про имя…

— Сергеевна, — поправила я.

— Получается род «Серых». Так и запишем, — он задумчиво почесал висок, и на бумаги посыпалась прозрачно-белая чешуя. Меня аж передернуло всю от отвращения. — М-да, выглядишь ты действительно убогенько.

Я возвела очи горе, промолчав про чужую полупрозрачную и костлявую фигурку, утонувшую в кресле, не идущую ни в какое сравнение с тем же Тагиром или блондином из тройки, ищущей замыкающего.

За спиной хлопнула дверь, стены дрогнули, и я от неожиданности присела, боясь оглянуться на вошедшего, которому, как и мне не посчастливилось просачиваться сквозь стены. Наг побледнел еще больше и съехал по стулу, прячась за столешницу, пытаясь казаться как можно менее заметным.

— Люлик, ректор Бриш у себя? — рявкнуло так, что звякнули стекла и дрогнул чай в прозрачном стакане Люлика.

Я оглянулась и приоткрыла рот. Передо мной стояла темнокожая блондинка в доспехах, с ног до головы измазанная остатками чьих-то внутренностей. Она казалась не такой внушительной, как парни, но на целую голову возвышалась надо мной. В руках эта валькирия сжимала лук и легко удерживала ящера размером с крупную собаку. Фиолетовая пятнистая жертва слабо трепыхалась, закатив очи, длинный, раздваивающийся на конце язык вывалился изо рта.

Да это же вылитая Зена — королева воинов! Габариты, доспех — все как у киношной амазонки! Только ушки острые — эльфийские.

— У себя, но он по личным вопросам не принимает, — пискнул из-под столешницы Люлик.

— Я не по личному! — не сбавляя тона, продолжила девушка. — Он для зачета требовал поймать живого цуфика. Вот!

— Он не принимает, — подал голос Люлик. — Сегодня приема нет.

Раздавшийся рык заставил дрогнуть стекла, по одному пробежала трещина. Валькирия нехорошо сощурилась и в два шага была у стола. Я попятилась к двери, думая, куда бежать-прятаться от разгневанной девушки. Она отбросила лук, сгребла за шиворот Люлика и тряхнула что есть силы.

— Ты, червяк бледный, сейчас же доложишь обо мне или я скормлю тебе этого цуфика живьем, — она помахала несчастным ящером перед носом у нага.

— Кадет Ритана, покиньте приемную! — обморочным голосом проговорил наг, продолжавший стойко нести обязанности секретаря, даже перед лицом явной опасности не потерявший лица.

Девушка выпустила жертву из рук, и наг бесформенной кляксой шмякнулся в кресло. Тут некстати очнулся зверек в руках валькирии Ританы. Животина заверещала и активно задергалась, пытаясь вырваться из рук девушки.

— А ну, цыц! Тебе слова не давали! — рявкнула она, оглушая жертву, тряхнула цуфика, и тот послушно обмяк.

— Что происходит? — негромко произнес ректор, недовольно хмурясь. — Опять нарушаете дисциплину, кадет Ритана? Наказания на десять малых циклов недостаточно?

Он обвел всех присутствующих взглядом и остановился на девушке, вытянувшейся по стойке смирно. Она отдала честь зажатой в руке зверюшкой, не подававшей признаки жизни. Я потеряла челюсть во второй раз, разглядывая засмущавшуюся и потемневшую щеками девицу. Она торопливо засуетилась, стряхивая с плеч летящую в разные стороны, требуху чужих внутренностей. Ректор брезгливо поморщился. В забывчивости утерев щеки в разводах грязи цуфиком, она протянула зверька ректору.

— Ректор Бриш, вот, — она тряхнула зверька, пытаясь привести в чувство. — Кварта «Полуночников» выполнила задание. Зачет поставьте… домой хочется. А нам только вашего зачета не хватает.

— А он точно живой? — недоверчиво протянул дракон, сложив руки на груди.

— Конечно. Все тут подтвердят, что он орал и царапался еще сотую малого цикла назад.

Девушка энергично затрясла зверька, пытаясь привести в чувства. Голова ящера беспомощно моталась. Из пасти вывалился черный язык. Несчастную жертву стало жаль. Я вспомнила смешного Дорна и быстро подтвердила:

— Кадет Ритана не врет. Цуфик был жив, когда она пришла.

Дракон бросил быстрый взгляд на меня и согласно кивнул. Валькирия оглянулась и благодарно подмигнула.

— Кадет Ритана, зачет вы сдали, — обрадовал девушку, — но домой только после бала. А у вас горит номер. Что готовят «Полуночники»?

— Ну-у-у, мы бои можем… на гартах, — протянула девушка, задумчиво потирая подбородок все тем же зверьком.

— Кадет Ритана, — ректор возвел очи горе, — повторюсь, номера должны быть танцевальные, песенные… или стихи…

— Тогда… стихи… про любовь… Можно? — девушка смущенно потупилась и уточнила:- Собственного сочинения.

Брови ректора взлетели под лоб, он даже рот приоткрыл от изумления, глядя на смущающуюся валькирию. Девушка потупилась. Чтобы скрыть смущение вытянула клинок в мою руку длиной и полировала лезвие обморочным цуфиком.

— Нужно, — разрешил ректор, завороженно следя за возвратно-поступательным движением могучей длани. — Идите, Ритана. Готовьтесь. И… на бал приходят в платье.

Ректор Бриш нервно кашлянул, потянув ворот форменного кителя.

М-да, девчонка знает толк в обольщении.

— Я помню, — смущенно улыбнулась девушка.

Рука взлетела, отдавая честь. Подхватив лук, девушка скрылась за дверью, унося с собой запахи леса.

— Ты еще здесь? — ректор недовольно искал глазами секретаря. — Саро Люлик, я отдал приказ, помочь с определением кадету Кутько. Почему не исполняете?

— Какая женщина! Какая женщина! — восхищенно бормотал Люлик в адрес темнокожей дроу, что едва не вытрясла из него душу. — Какая экспрессия! Сколько мощи, огня!

Вау! Да тут чувства! У «экспрессии» Ританы к ректору, а у Люлика к ней! В лучших традициях, ректор должен страдать по какой-нибудь бывшей, как в любовных романах.

Я разглядывала пестрые стены «маскировочных» расцветок, спешащих кадетов, не обращавших на нас внимание. Парни и девушки кучковались тройками, больше четверками, и увлеченно что-то обсуждали. Чаще попадались темнокожие дроу и драконы. Нагов было мало.

Или у меня взгляд избирательный.

Парней гораздо больше, чем девушек. Темные эльфы обоих полов носили только длинные волосы всех оттенков золота и серебра. Драконы предпочитали брить виски и затылки, оставляя длинные челки, убирающиеся назад в длинные хвосты. Наги стриглись коротко. Нагини делали каре, закрывающее уши, вроде моего. У всех девушек каффы или серьги разных видов из серебра. Из парней каффы носили только дроу. И у всех на груди знак рода. Встречающие меня сразу же пялились на грудь, но не то, что вы подумали, и я вначале. Искали привычный знак и не найдя, удивленно разглядывали мою фигуру. Как ни странно, мой потрепанный и немного фривольный вид никого не удивлял.

Страхи, что местные девушки все похожи на Ритану, не оправдались. Встреченные мной оказались чуть крупнее меня самой. Хотя в росте я уступала, даже им. И это я еще на платформе. А что будет, когда надену высокие ботинки, положенные по форме.

Я тяжко вздохнула, понимая, что шуточек в свою сторону не избежать. И пожалела, что не занималась тем же карате. Дом, милый дом.

С тоской глянула на розовое небо, мелькающее в окнах. И крохотную звезду местного солнца, сияющую в небе.

— Запоминай, Кутько, — подал голос наг, закончив восхищаться предметом своей страсти. — Мы на третьем уровне. Это главный корпус. Кабинеты ректора и деканов. Актовый зал, тренажерные и спортивные залы. Второй уровень — аудитории и учительская. Столовая на первом уровне. Там же библиотека, медчасть и виварий. Четвертый уровень — казармы. Там же кастелян, склады и оружейная. Пятый — жилые отсеки преподавателей и оранжерея.

— Цветы? — удивилась я, припоминая хвойно-папоротниковый лес, где ни травинки, ни цветочка. — Здесь есть цветы? Откуда?

— И цветы, и ягоды, и фруктовые деревья. Привезли с парящих островов, — уклончиво ответил наг. — Сейчас получишь форму, писчую мелочь, книги, оружие. И ищи свою кварту. Тебя приписали к…

Он задумчиво порылся в документах, слюнявя пальцы длинным, раздвоенным на конце языком. Я отвернулась, подавив приступ рвоты.

— Вот… Натаниэль Лоу Морус, Караш-Гар Ораш, Лотусс Мирх… кварта «Неуловимые», казарма номер тридцать пять, алый сектор.

— А может сначала в столовую, — проблеяла я, понимая, что знакомство затянется, и я не поем. — Кушать очень хочется.

В животе урчало, напоминая, что скоро ужин, а я еще не обедала.

Форма и учебники никуда не денутся, кадеты моей будущей кварты тоже, а столовая имеет свойство закрываться. И желудочный сок разъедать стенки желудка, который мне еще пригодится. Другой еды тут не достать. Жареного тарха, подстреленного эльфом в полете, я так толком и не попробовала, Аллозавр помешал. Еще чуть-чуть и я не откажусь от полумертвого цуфика. Я когда нервничаю — ем много. А тут сплошной стресс для нервной системы.

Наг смерил меня презрительным взглядом.

— Учти, растолстеешь — будешь ходить голой. У нас форма ограниченна количеством размеров.

Я даже задохнулась от возмущения. Да мне еще толстеть и толстеть до здешних верзил!

— Учту, — буркнула я, понимая, что обед увижу не скоро.