Академия Юрского периода

Глава 29

Сладко всхрапнула, и тут же получила тычок в бок от Лотусса. Пошатнулась, едва не упав, но с другой стороны меня подпер плечом Караш. С трудом расплющила сонные глаза и уставилась на злющего ректора, стоящего на возвышении и глядящего на меня в упор. Попыталась сделать умное лицо. Сложила губы в куриную гузку и вытаращила бессовестно слипающиеся глаза. Для эффекта не хватало очков с толстенными линзами. По гримасе, перекосившей лицо ректора, поняла, что затея не удалась. Дракон поспешно отвернулся, продолжая начатое с некоторых пор любимое дело. Он распекал кадетов за пожар в асах, пытаясь выявить поджигателя, чтобы справедливо наказать всех за одного. По стоящим нестройными рядами в большом зале кадетам прошел ропот возмущения. Нелюди смекнули, что ректор не отстанет, так как попавшая ему шлея под хвост никуда не делась. В смысле зазноба не ответила взаимностью. По лицам многих, до того исключительно традиционно ориентированных кадетов, было заметно, что они ответили бы ему взаимностью, вместо бездушной стервы, до такой степени всех замордовали ректорские придирки и наказания. Да я бы уже и сама согласилась из человеколюбия, но ректор не предлагал. Казалось, он находил извращенное удовольствие, издеваясь над вверенной ему академией. Может так и было. Есть что-то неестественное в том, что у половозрелого симпатичного дракона нет ни с кем отношений.

Как я выяснила опытным путем, драконы далеко не так безразличны к интимной стороне своей жизни. Гер-Рундий Алар Бриш являл собой непонятное мне и многим исключение. Мой фланговый дракон объяснял это только одним — его пара рядом. Но не отвечает взаимностью. Скорее всего, девушка не из расы драконов. Иначе у нее не было бы шанса избежать брака с ним. Был мужик, влюбился безответно и скис. Вернее озверел. Кидается на всех то с придирками и угрозами, то с поцелуями. Теперь мне стали ясны мотивы поведения флангового, не пропускавшего ни одной юбки. Парень спешил взять от жизни все, пока не настанет его час встретиться со своей парой. В доказательство моих догадок под «проливным дождем» из ректорских злых взглядов Караш радостно улыбался и строил глазки парочке дроу.

Я отвлеклась на размышления о нелегкой судьбе влюбленных драконов вообще, и ректора в частности. Попросту на сладкий сон. Измотанный долгим переходом по асам длинной в сто метров организм требовал адекватного отдыха. Лотусс угадывал моменты, когда взгляд дракона останавливался на мне, и будил за миг до этого. Такие пробудки мне мягко сказать не нравились. И мое лицо выражало всю гамму негативных эмоций, от чего ректора, вздумавшего им любоваться, кривило и косило от разу в раз.

Не нравлюсь, нечего пялиться. Не красавица. А кто со сна опухшей рожей не напугает?

Проснувшись в очередной раз на плече Караша, утратившего бдительность и тем самым приблизившего день расплаты, я заметила черные струйки дыма, вырывавшиеся из ноздрей губ ректора. Отлепив щеку от жесткого надплечника, неожиданно улыбнулась злющему Бришу. Дракон закашлялся, выплевывая клубочки дыма.

Нервный какой! Лицо ему мое не нравится, улыбка тоже. Есть хоть что-то, что ему во мне нравится?

Последняя мысль меня зацепила почему-то. В его поцелуях я не видела никакого любовного подтекста. Попытки унизить и самоутвердиться. Ну может еще притушить драконье либидо, которое ему все еще не чуждо. Ишь ты, долгоиграющий какой! А пора бы о белых тапках задуматься. Все к тому идет.

По опыту знала, что струйки дыма — это край драконьего терпения и выдержки. Еще чуть-чуть и разразиться буря. Лучше не провоцировать. Видеть Бриша в ярости не хотелось. Он все-таки победил крата Альфу. И я была уверенна, что сам, не прося помощи у пьяных студентов. И, подозреваю, таких же преподавателей.

Хочешь не хочешь, пришлось вслушиваться в оправдательную речь провинившихся. В ходе ректорского следствия по делу о пожаре в асах кадеты разделились на два лагеря, обвиняющих друг друга. Девочки против мальчиков. Мальчуковые кварты обвиняли девочковые в намеренных злоумышленных действиях. Аргумент был убийственный. Я пять минут сидела с открытым ртом и пунцовыми от стыда щеками, не веря своим ушам. До такого могли додуматься только мозги парней.

По их словам девочки бросили костры без надзора, надеясь, что поленья прогорят и сами собой потухнут. Но ветер решил иначе, перекинув огонь на деревья. Дождя не было очень давно. Единственный пруд и болото в том районе пересохло. Асы высохли и искры было бы достаточно для пожара.

— И как же справились вы, если воды рядом не было, а взятая с собой закончилась? — ректор тоже увлекся, что даже поостыл чуть-чуть.

— Это питьевая закончилась, — победно усмехнулся Тагир Лурх, — но та, чтобы залить костер всегда с нами, — и он, подлец, скосил глаза на свой пах.

Дружный возмущенный вопль девушек всколыхнул воздух. Насмешливо щурясь и качая головой, ректор призвал всех к тишине.

— Да, да, это проверенное средство, — поддержали хитрого нага парни. — Мы всегда им пользуемся и еще ни разу не подводило. А у девчонок конституция тела не та.

Понимая, что выкрутились, мальчуковые кварты одобрительно поглядывали на спасшего их от возмездия Тагира. Асы, скорее всего, загорелись от окурков, брошенных парнями не затушенными. А девушки, и я в том числе, всегда тушили костры землей, за неимением воды. Ту же версию выдвинула Ритана.

— Кварта «Ночные ведьмы» тушила костер землей, — она толкнула плечом ушлого нага, выступив вперед.

Серые щеки девушки заливал графитовый румянец. Она потупилась, покусывая губы. Драконьи глаза равнодушно прошлись по ней и победно глядящему на всех Лурху.

— Техника безопасности поведения в асах, кадет Ритана, — расчленяя ее взглядом и замораживая голосом, произнес ректор. — Вы кадет последнего курса и должны знать ее наизусть.

Он сложил руки на груди и свысока поглядывал на столпившихся учеников. Я снова поймала на себе его испытывающий взгляд.

— В засушливый период в асах запрещено разводить огонь, — убитым голосом проговорила девушка, виновато опустив глаза.

Лурх на глазах сник, парень выругался, зло зыркнув на Бриша.

— Именно, — рявкнул ректор. — Об этом все благополучно забыли, вырвавшись на свободу. Неважно кто из вас не потушил костер, виноваты все. Поэтому мною решено ввести новшество. Техника безопасности поведения в асах ранее преподавалась вместе с тактическо-боевыми навыками, теперь выводится в отдельную дисциплину и по ней обязательно будет экзамен.

Кадеты взвыли на все лады, демонстрируя луженные глотки и сомнительный певческие способности. Но волчья стая оценила бы. Особенно старался Лотусс, ярый нелюбитель теоретических наук. Зубрежка для него была смертельной. В дни таких экзаменов он еле ползал и постоянно брюзжал и ныл. И так не золотой характер портился окончательно. Помассировав заложенное ухо, мстительно толкнула его в бок.

— Что! Я не выдержу еще один экзамен. С меня и предыдущих было довольно, — огрызнулся он, потирая себя ладонью.

— Не ной, — посоветовала ему. — Ты и так все знаешь. Тебе только повторить.

Он задумался на мгновение и расцвел улыбкой. Щелкнул пальцами и произнес:

— Точно. И как я мог про это забыть?

— Потому что самый умный у нас Натан, — мстила Лотуссу дальше.

Дроу обернулся и просиял мне жемчужинами улыбки в благодарность. Караш, видя наш обмен улыбками, ехидно добавил:

— И самый красивый забыла.

— Точно забыла, — провела ласкающим жестом по густым отросшим каштановым кудрям дракона, — спасибо, что напомнил.

Караш немного напрягся, чуя подвох. Но я смотрела самым честным взглядом, честнее и чище только у младенца. Хмыкнув, дракон провел пятерней по волосам там, где касалась его я. Осмотрел ладонь, ощупал затылок и, ничего подозрительного не заметив, успокоился. Я победно ухмыльнулась, понимая, что мой план мести только что вступил в действие. Эйфория от скорого возмездия наполнила сердце радостью. Поймала злой взгляд ректора, от которого не укрылись наши с Карашем любезности, неожиданно для себя, послала ему воздушный поцелуй. Дракон замер, забыв закончить фразу, не веря, что стал свидетелем вопиющему поведению кадетки. Поправил воротничок формы, словно тот ему давил и закончил:

— Девушки моют академию. Парни чистят клетки заврусов в виварии. Выполнять немедленно! Я проверю, — рявкнул он, глядя, как спешно разбегаются кадеты.

Я спешила убраться, радуясь, что за дерзость осталась без нагоняя, когда в спину прилетело:

— А вас, Кутько, я попрошу остаться. Вы идете чистить самое грязное место академии — мою постель, — ядом, что сочился в этих словах можно отравить половину живности в асах.

Вот попала! Услышал все-таки!