Академия Светлой Магии

Я кивнула, принимая ответ. Интересно, как мы с Форте умудрились в первый день сразу набрести на зельеварческую лабораторию?

— А теперь все идите за мной. Сумки и остальные вещи оставьте здесь. Бумагу и пишущую палочку вам выдадут на месте. Экзамен будет длиться столько, сколько вам нужно, главное, управьтесь до полуночи. И учтите, что в комиссии может оказаться ректор.

Мы вышли из аудитории и направились к телепорту. Ребята переговаривались, нервничали. Вилайтес шёл молча, понимающе улыбаясь. С каждым шагом заставлять себя идти на экзамен казалось всё труднее, так как появилась неуверенность в своих силах.

— Валя, ты чего? — шёпотом спросил брат.

— Волнуюсь.

— О, Свет, раньше не волновалась, а тут — на тебе!

— Раньше экзамены проще были. А тут зелье свари, на вопросы ответь и сюрприз получи, — зашипела.

— И что? Разве это повод?..

— Просто отстань, брат, — поморщилась. Парень обиженно замолчал.

Разведя нас по лабораториям, где уже сидели лаборанты, должные за нами следить, Лайт удалился в неизвестном направлении.

В лаборатории остались только три стола. Один для готовки зелья, два других — письменные. Остальные куда-то вынесли. За мной наблюдал высокий молодой мужчина. Кажется, как и Форте, окран. Во всяком случае, что-то общее между ними было: такие же пышные волосы, раскосые глаза, лицо сердечком. Лаборант вручил мне небольшую стопочку бумаги, две палочки и лист с заданиями.

«1. Решить тест, давая развёрнутые ответы на вопросы.

2. Описать подготовленное зелье, написать состав, свойства ингредиентов.

3. Получить дополнительное задание у лаборанта.»

— А где тест? — спросила, не найдя в своих бумажках нужное.

Мужчина взял со своего стола полностью исписанный лист, положил передо мной. Повертев тест в руках, обречённо застонала.

— Что б мне подавиться моим зельем, — буркнула. На листе было сто вопросов. Сто! Да это много хуже, чем ЦТ!

Мужчина фыркнул.

Ещё пару раз повертев несчастную бумаженцию, принялась отвечать на всевозможные вопросы. Тут спрашивались и свойства ингредиентов, и составы зелий, и свойства этих зелий, и много чего ещё. Вот это я понимаю, экзамен, так экзамен. Хорошо, что время не ограничили, иначе я, кажется, запаниковала бы и просто сбежала.

С трудом разделавшись с тестом, занявшим у меня девять листов, потянулась, чтобы немного размяться, потрясла кистями и откинулась на спинку стула. Бросив взгляд на мужчину, отметила, что тот читает книгу, подперев голову правым кулаком.

— Сколько времени прошло? — спросила. Судя по тому, что мой зад успел затечь — немало.

Лаборант вздрогнул от неожиданного вопроса, поднял на меня слегка расфокусированный взгляд. Видимо, книга его настолько захватила, что мужчина потерялся во времени и пространстве. Пару раз моргнув, наконец соизволил ответить, глянув на стоящий на столе деревянный кубик (часы, что ли?):

— Три часа двадцать две минуты.

— Ох, ты ж, — выдохнула поражённо. Уголки моих губ опустились, а брови приподнялись. То-то у меня уже живот бурчать начинает! Но кушать во время экзамена не положено, увы.

— Сделала тест?

— Да.

— Сдавай.

Я послушно поднялась и поднесла ему исписанные бумажки. Вернувшись за свой стол, придвинула к себе новый лист, где принялась строчить всё, что знала про выбранное мною зелье. Это заняло немного времени, так как выучила я его на совесть.

— Простите, а можно выйти? — спросила.

— Куда? — тут же подозрительно сощурился лаборант.

— В туалет, вестимо, — раздражённо бросила в ответ. Всё не привыкну, что у них тут не принято отпрашиваться по своим делам.

— Провожу, — недовольно отозвался мужчина, поднимаясь.

— Чтобы не сбежала?

— Чтобы не списала. Мало ли, вдруг у тебя в коридоре или в сортире подсказки припрятаны.

— Конечно, аж десять штук, — съязвила. — Зачем они мне, если я и так уже всё написала?

— Но ведь рецепт-то ты мне не сдала, — заметил он. Закатив раздражённо глаза, протянула ему лист с моими последними записями. Терпеть не могу таких дотошных людей. — Можешь идти, — нехотя разрешил лаборант.

Обернулась я минут за пять. А по возвращении на столе меня поджидали баночки с ингредиентами в количестве тридцати штук. И задание было — составить наибольшее количество зелий из них, вернее, список всех возможных из этих составляющих.

— Это чё за ё-моё? — вырвалось невольно. Ничего себе дополнительное задание! Баночки-то даже не подписаны!

Мужчина-надзиратель невозмутимо пожал плечами, погружаясь в свою книгу.

Устало потерев лицо, открыла первую баночку, чтобы определить, что это за ингредиент. Внутри болталась тёмно-сиреневая жидкость, вязкая, пахнущая очень горько, неприятно.

— Фу-у, бя-ака, — скривилась. Это определённо была кровь ангела. Та ещё гадость, хоть и полезная.

Дальнейшее определение прошло тоже довольно быстро. Повезло, что в своё время я каждую составляющую зелий нюхала или пробовала на вкус. Хоть где-то неуёмное любопытство мне помогло.

Составив список из тридцати ингредиентов, решила отдохнуть и продышаться, а то в носу сильно свербело.

— Скажите, товарищ надзиратель, а как комиссия поймёт, к кому можно идти с проверкой? — решила поинтересоваться, потому что до сих пор как-то не додумалась прояснить этот момент.

— Когда скажешь, что готова, я их позову по связующему амулету, — пояснил мужчина.

— А-а-а…

Вздохнув, взяла в руку палочку и стала думать над тем, какие зелья можно приготовить, имея такой набор веществ. Получилось тринадцать. Подумав ещё какое-то время, лишь изгрызла кончик палочки, но ничего нового не придумалось. Для надёжности решила ещё прописать количественный состав зелий и только потом сказала, что готова.

— Хорошо, — кивнул мужчина и нажал на кубик-часы указательным пальцем. — Пять часов одна минута с начала экзамена. Адептка Аваддон Валькирия готова к сдаче, — доложил лаборант появившемуся шарику света, после чего шарик схлопнулся. Такое ощущение, будто объявили о моей капитуляции. — Комиссия сейчас будет.

И действительно, минуты через две дверь отворилась, впуская троих: ректора, Вилайтеса и незнакомую зеленоволосую женщину. Все одеты в рыжие плащи. Как я отметила, на каждом экзамене все преподаватели, входящие в состав комиссии, надевали плащи такого цвета.

Мы с лаборантом поднялись в молчаливом приветствии.

— Валькирия, идите за рабочий стол, — приказал ректор, опускаясь за стол моего надзирателя. Мужчине пришлось отойти к стене. — И начинайте готовить зелье.

Женщина же, выискав в стопке исписанных листов ответы на тест, уселась за мой стол, чтобы проверить. Она же протянула мне рецепт моего экзаменационного зелья. А Вилайтес принялся проверять моё последнее задание, став рядом с женщиной.

Я молча принялась за работу, выискав для начала в шкафу все нужные вещества. Потом приготовила горелку, посудины, в которых сделал три необходимые по рецепту заготовки, из небольшой бочки справа от стола набрала нужное количество трампы, залив её в котёл. Принялась за готовку, занявшую около часа. Чтобы следить за временем, пришлось выпросить у ректора те часики, по которым смотрел время лаборант.

Как только зелье сварилось, дала ему постоять пять минут, потом, накрыв крышкой котёл, хотела взболтать, но не подумала о том, что котёл-то горячий! Сдавленно зашипев, потрясла руками и схватилась за ручки уже через ткань пиджака. Взболтав, поставила несчастную посудину на стол, выждала ещё пять минут.

— Готово, — сдула выпавшую из низкого хвоста прядку. Вроде бы ничего не напутала…

— Хорошо, Валькирия, — кивнул Вилайтес и забрал у меня лист. Внимательно изучив написанное, мужчина сначала нахмурился, потом его брови удивлённо поползли вверх. — Зелье высшего порядка… А вы умеете удивлять, — покосился на меня с лёгким недоверием. — И как у вас хватило храбрости взяться за него?

— Как оно называется? — поинтересовался ректор, скрестив руки на груди.

— «Облик мечты», профессор, — ответил рыжий.

— Состав и последовательность действий написаны правильно?

— Да. И описание свойств каждого ингредиента тоже.

— Тогда ни к чему лишние вопросы. Осталось проверить его правильность. Валькирия, пейте.

— Я? — неприятно удивилась. Вот уж не думала, что приготовленные зелья нам придётся пробовать на себе.

— Вы, — кивнул старик. — Не волнуйтесь, если вы в чём-то ошиблись, у Вилайтеса есть универсальное противоядие.

— Обнадёжили, — буркнула под нос, снимая крышку с котелка. Вытащив из верхней правой полки стола металлическую ложку для таких случаев, зачерпнула голубоватой приятно пахнущей целебными травами жижи, проглотила… И почувствовала не простой голод, терзавший меня до этого, а Голод, всепоглощающий, лишающий рассудка. Казалось, что я с лёгкостью съем даже человека. И тут же меня скрутило от сильной боли в каждой клеточке тела. Голос пропал, так что я даже закричать от боли не могла.

Кажется, преподаватели заполошились, но рыжий успокоил их тем, что всё идёт, как надо. Только лаборанта послали куда-то. Как я потом узнала — за едой. Надзиратель принёс целый поднос хорошо прожаренного сочного мяса, который я умяла вмиг.

— А что это за зелье? Что-то я с ним ни разу не сталкивалась, — поинтересовалась женщина, когда я насытилась, отвалившись на стул. Они столпились надо мной, внимательно наблюдая за изменениями.

— «Облик мечты» — изменение внешности выпившего в соответствии с его внутренними желаниями, — ответил Лайт. — Его относят к разряду полутёмных, или почти тёмных за счёт того, что это отличное зелье кратковременной маскировки. Пусть оно не меняет ауру, но оно полностью меняет внешность выпившего. Если пожелать — можно стать хоть кем-нибудь из Верховного Совета, и никто не заподозрит подмены, если не будет смотреть магически взглядом, конечно.

— Удивительно…

— Валькирия, вы как? — поинтересовался ректор.

— Пациент скорее жив, чем мёртв, — прохрипела. — А я меняюсь?

— Да, хоть и малозаметно.

— Лотен, принеси зеркало! — приказал Вилайтес.

Через пять минут я могла наблюдать за тем, как удлиняются мои волосы, заплетаясь в замысловатую косу, лысеют виски, глаза наливаются оранжевым, скулы проявляются ещё чётче. На руках появились чёрные коготки. На висках — татуировки волков, начинающиеся от основания шеи. Выглядели они как живые. В довершение всего превращения мои зрачки вытянулись до палочек и изо лба, загибаясь вверх, полезли небольшие, сантиметров 6-10, острые рожки тёмно-фиолетового цвета.

— Забавно, — пробормотала, вертя головой, чтобы рассмотреть себя во всех подробностях.

— Что ж, судя по всему, больше превращений не предвидится, — заметил Вилайтес. Голос его звучал несколько нервно. — У тебя на удивление простая мечта, поэтому превращение прошло быстро.

— Что-то не так? — обеспокоилась.

— Всё хорошо, Валькирия, вы сдали экзамен на пять с минусом, — поспешил утешить меня ректор. Но его глаза как-то подозрительно начали избегать моего взгляда. Да что такое? Неужели мой новый облик — это что-то из разряда нежелательного? Женщина, кстати, тоже занервничала.

— А почему с минусом?

— Потому что вы не определили ещё пять комбинаций из третьего задания. А теперь утилизируйте своё зелье и идите. Для вас сессия закончилась, — подвёл итог.

Сделала, что сказали, и ушла со странным непонятным чувством на душе.

Глава 28

Выпив перед выходом зелье изменения внешности, чтобы убрать рога, коготки и вернуть предыдущий цвет глаз (однако действия экзаменационного зелья оно не перебило), вышла из общежития, попрощавшись с тётей Зэей.

— Уже собралась? Ничего не забыла? — поинтересовался брат, встретив меня у выхода из Академии. Несмотря на довольно морозную ветреную погоду, шапку или хотя бы шарф парень не надел.

— Да вроде нет, — нахмурилась, вспоминая. — Нет, точно всё взяла.

— Мало что-то, — Форте недоверчиво оглядел мой рюкзак и две спортивные сумки, в одной из которых прятались баночки с различными зельями и ингредиентами.

— Так всего на две недели-то едем. Мне и пары шмоток бы хватило, — пожала плечами. В правой сумке зазвенели склянки.

— Так, стоять, — парень скрестил руки на груди. — Только не говори мне, что ты взяла свой золотой запас.

— Э-э… Ну-у… — виновато отвела взгляд. Врать бессмысленно, сама себя выдала с головой. Ну, что поделать, если у меня вечное желание экспериментировать?

— Я не понял, ты хочешь потравить мне всех сестёр?

— В смысле, потравить? — справедливо возмутилась. — Я же яды не готовила!

— А тебе и яды не нужны, — стал издеваться парень.

— Так, лысый, нарываешься же, — предостерегла. — Того и гляди в тарелку тебе чего-нибудь насыплю особо эффективное!

— Понял, молчу, — поднял руки в шутливом примирительном жесте. Знает же, что навредить не смогу. Хотя, если что-то безвредное в виде шутки… А это интересная идея!

Словно прочитав мои мысли, брат настороженно сощурился, всматриваясь в моё лицо, на что я лишь мило улыбнулась. Сомнения явно не прошли, но Форте заметно успокоился.

— А где твои вещи, кстати? — спросила, отметив, что ничего, кроме небольшой наплечной сумки у парня нет.

— А зачем? Я же домой еду, там этого добра полно, — пожал плечами и нагло отобрал у меня сумки.

— Логично, — пробормотала, провожая взглядом имущество. Всё-таки не люблю, когда мои вещи трогают.

— Идём. Карета ждёт.

Через день, в полдень, карета медленно въехала на территорию особняка Виллов. Дом мне понравился, уютный, с большими окнами, выкрашенный в беж, с покатой тёмно-вишнёвой крышей.

Въездные ворота закрылись, отсекая нас от зимы, царившей за высоким забором. По эту сторону же было по-летнему красочно, пели птицы, цветы радовали глаз ярко-сиреневыми пышными бутонами. Мы с Форте оставили зимние плащи на сидениях, выходя из кареты.

— Почему здесь лето? — поинтересовалась у брата, осмотревшись. Мы стояли на аккуратной мощёной светло-серым камнем дорожке, справа и слева от которой раскинулись красивые ухоженные клумбы. К нам уже спешили несколько мужчин и старик. Хотя последний и передвигался еле-еле.

— Здесь всегда лето, — ответил парень. — Сколько себя помню, никогда не случалось так, чтобы на территории особняка выпадал снег. Приходилось сбегать за ворота, чтобы поиграть в зиме.

— Почему?

— Моя матушка очень болезненно переносит малейшее похолодание, поэтому отец попросил эльфов, за определённую сумму, конечно, опутать это место куполом вечной теплоты… Не представляешь, как это утомительно много лет жить с одной порой года!

— Ага, — не могла не согласиться. Сама я не представляла жизни без зимы — моего любимого времени года.

Подбежавшие молодые мужчины, а их было трое, забрали вещи из кареты и поспешили в дом.

— Аккуратней с сумками, там есть хрупкие вещи! — крикнула вдогонку.

Карета, избавившись от груза, развернулась и уехала обратно, ведомая двумя крепкими конями и старым русалом-кучером.

Старик практически дошёл до нас, размахивая широкими рукавами накидки.

— Господин Форте, Вы вернулись! — наконец проскрипел он, останавливаясь в паре шагов от нас.

— Здравствуй, Тандер, — вежливо ответил брат.

— Разрешите проводить Вас в обеденную залу? Хозяева ждут.

Парень тяжело вздохнул, но кивнул. Старичок развернулся в направлении особняка, чтобы нас проводить, однако двигался всё так же еле-еле.

— О, Свет, за что мне это? — простонал парень, закатив глаза, и осторожно подхватил старика на руки.

— Господин! — возмущённо-недовольно скрипел Тандер. — Это недостойно Вашего положения! Как Вы себя ведёте? Я сам могу дойти, не оскорбляйте ни себя, ни меня!

— Да-да, — покивал парень.

Я улыбнулась, следуя за ними. В доме нас провожали любопытствующими взглядами, особенно меня, так как здесь я являлась новым лицом.

Поднялись на второй этаж по широкой винтовой лестнице, прошли несколько метров по коридору и остановились рядом с массивными дверьми из светлого дерева. Форте поставил старика на пол, шутливо поправил его одежды. Тандер укоризненно потряс кулаком у парня под носом, гордо вздёрнул подбородок и с трудом открыл двери. Войдя в просторное помещение, старик низко поклонился.

— Господа, прибыл Форте и его… — бросил быстрый взгляд себе за спину, только сейчас, видимо, осознав, что не знает, кто я. — Подруга, — продолжил после заминки. И неожиданно шустро скрылся из виду, давая нам пройти.

Навстречу нам из-за стола поднялась красивая статная женщина, мягко улыбнувшись Форте и мне. Теперь я знаю, в кого брат пошёл своей красотой и такой улыбкой, не улыбнуться в ответ которой просто невозможно.

— Здравствуй, мальчик мой! — радостно поприветствовала женщина, быстро подходя к нам. Обняла Форте. — А кто эта необычная девушка? Уж не?.. — договорить не успела.

— Матушка! — укоризненно перебил её парень. — Валя — моя названная сестра.

Женщина на миг удивлённо замерла, но потом…

— Что ж, так тому и быть! — всплеснула ладошками и нежно обняла меня, чем сильно смутила. Последний раз так нежно меня обнимала только мама. — Так, Форте, а ну представь девушке её новую семью! — шутливо приказала она парню.

— Матушка! — снова воскликнул брат. Молча наблюдающие за нами окраны: три девушки, два парня и мужчина, — засмеялись.

— Форте Вилл! Чему тебя только учат в Академии? Ты растерял все манеры! — женщина укоризненно покачала головой.

— Кто бы говорил, — буркнул под нос парень.

— Я всё слышу.

Форте втихаря показал ей кончик языка (у меня, кажется, научился всяким вредным привычкам), но всё же сделал, как попросила матушка.

— Валькирия Аваддон, — парень положил мне руку на плечо. — Моя названная сестра и лучший друг.

К счастью, никого ни моя фамилия, ни моё имя не удивили. Во всяком случае, вида никто не подал.

— Гардéния Каато-Вилл, моя матушка, — парень показа на стоящую рядом с нами женщину. — Дéнит Вилл, мой отец, — рука направилась к мужчине. — Мои братья Фитó и Лим, сёстры Байя, Файян и Олия.

А сёстры выглядели, как тройное отражение. Одно высокомерное лицо на троих, одинаковые одежды, абсолютно синхронные движения. Сначала мне показалось, что у меня троится в глазах, но вскоре я всё же смогла увидеть, что это разные люди, то есть, окраны.

— Приятно познакомиться, — слегка поклонилась.

— Какая она замечательная! — Гардения спрятала щёки в ладонях. — Хоть и выглядит необычно. Ну чисто воин!

— Это всё последствия экзамена, — улыбнулась.

— Что ж, — женщина стала позади и подтолкнула нас в спины. — Давайте сперва отобедаем, а потом поговорим за бокалом хорошего вина.

Мы с парнем были полностью согласны, поскольку не ели ещё со вчерашнего. Как-то мы не продумали этот момент в поездке, поэтому ничего съестного с собой не захватили. А останавливаться парню не хотелось, он желал побыстрее оказаться дома.

Местный повар готовил просто изумительно, и обед ушёл за считанные минуты. После мы прошли в соседнюю комнату — гостиную, полную различных диванчиков и кресел. Слуги принесли каждому по бокалу вина.

— Как вам Академия? — начала разговор одна из сестёр, устроившихся неподалёку от меня.

— Скучно не бывает, — ответила, сделав глоток из бокала. Вино оказалось необычным, с ярким вкусом сладкого винограда.

— А как вы познакомились с Фортиком? — подала голос другая сестра. Мужчины, сидевшие в противоположном углу, прислушивались к нашему разговору, но не вмешивались, обсуждая что-то между собой. Форте также оказался в их компании.

— Э-э… — тут же замялась, думая, стоит ли им рассказывать всё в подробностях, или отделаться общими чертами?

— Вальки-и-ирия-а-а, — нетерпеливо протянула Гардения, не оставив мне выбора. Общими чертами я явно не отделаюсь. Пришлось рассказать про то, как мы слегка повздорили, стоя в очереди за расписанием, о дальнейшей драке, закончившейся моим мгновенным проигрышем, о первом учебном дне, после которого мы незаметно стали друзьями.

— Как необычно, — задумчиво протянула женщина.

— А ты к нему совсем никакой небратской симпатии не испытываешь? — жадно поинтересовалась третья сестра. Как какую девушку зовут, я не запомнила, поэтому старалась избегать имён.

— Нет, конечно, — покачала головой. — Да и нельзя это.

— А вдруг? — неопределённо пожала девушка плечами. Мелькнувшие в её взгляде коварные искорки меня насторожили. В памяти воскрес наш с братом разговор незадолго до экзамена:

«…— Ничего страшного тебя не ждёт, просто придётся выдержать некоторые издёвки пару дней от моих сестёр.

— И это по-твоему «ничего»?

— Ну-у… Чисто теоретически ничего серьёзного они не сделают…»

А вдруг сделают? Приворот подсыпят? Так, что-то я напридумывала себе невесть чего! Потерев глаза левой рукой, попыталась избавиться от росшего в груди ощущения приближающихся неприятностей.

— Что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовалась матушка Форте.

— Да нет, я просто немного устала с дороги, — улыбнулась в ответ.

— Что ж, тогда поговорим завтра, хорошо? — предложила женщина. — А сейчас тебе лучше отдохнуть.

— Спасибо, — кивнула признательно.

— Но я выспрошу у тебя все подробности! — Гардения помахала мне указательным пальцем. Улыбнувшись в ответ, поднялась с кресла. Гардения подозвала одного из слуг и велела проводить меня до отведённых мне покоев.

— Ва-аля… Ва-а-а-аля-а-а… — звучал настойчивый шёпот, мешая спать. — Ва-аля-а…

— Да от*** ты, с***, — буркнула грубо, переворачиваясь на другой бок. Вырвавшееся ругательство непривычно обожгло язык. Давно же я не использовала эти слова.

— Я не понял, — всё ещё шёпотом возмутился Форте, — ты меня сейчас послала, что ли?

— Верно подмечено, — выдавила с зевком.

Кровать прогнулась под весом парня, щеку и шею защекотали его волосы.

— Хватит уже спать, — прошипел мне на ухо. — Полдня проспала, полночи тоже! Не надоело?

— Я и неделю готова спать, — поморщившись, убрала его волосы от своей кожи. — У меня после длительных поездок всегда так.

— А как же я? — полным обиды голосом вопросил брат.

— Иди спи.

— А я хотел тебе кое-что показать, — притворно вздохнул, слезая с кровати. — Ну, раз ты не хочешь вставать, так и быть, пойду.

— А ну, стоять, — тут же села, с трудом открывая глаза. Вот хитрец! Знает же, как меня выманить! — Пять минут дай — и я буду готова.

— Хорошо, — парень довольно улыбнулся. — Но не больше! И захвати зимний плащ.

— Бу-бу-бу, — пробухтела, стекая на пол из-под одеяла. Быстро одевшись, замерла рядом с парнем в ожидании. — Ну?

— Идём, — Форте мягко взял меня под локоть и повёл из комнаты.

Мы спустились на первый этаж, вышли на улицу, и ещё минут двадцать куда-то пробирались. Потом резко похолодало, подул морозный ветер, щипая кожу колючими снежинками.

— Мы за территорией особняка, да? — спросила, накидывая на плечи плащ.

— Да.

— И зачем?

— Подожди, — отмахнулся парень. — Скоро всё увидишь.

Вскоре мы вышли к освещаемой полной луной поляне. Снег здесь лежал ровным слоем, блестя серебром.

— Красиво, — протянула, осматриваясь. Со всех сторон эта поляна подпиралась высокими деревьями, сливающимися в сплошную стену, и казалось, будто мы очутились в большом колодце.

— Теперь войди в середину, — парень подтолкнул меня в спину. Решив довериться этому ненормальному, прошла в центр поляны, утопая в снегу. Ноги тут же промокли из-за попавшего в ботинки снега.

— А дальше что?

— Подожди, — сказал Форте, присев. Да что он задумал?

Вытоптав себе небольшой участочек, вытряхнула из ботинок снег. Ожидание затянулось. Парень что-то шептал себе под нос, погрузив руки в снег, изредка бросал взгляды на луну. При этом брат выглядел так, словно у кого-то что-то просил. Но у кого и что?

Когда я окончательно замёрзла, парень всё-таки поднялся и, улыбнувшись, сказал:

— Смотри внимательно.

— Куда? — не поняла. Но вопрос оказался излишним. За миг весь снег взлетел с земли на уровень глаз и закружился вокруг меня, завораживая своим необычным танцем. То тут, то там мелькали необычные фигуры полупрозрачных танцовщиц, напевающих себе приятную небыструю мелодию.

Как долго продолжалось это чудо, не знаю, но в какой-то момент, поддавшись эмоциям, я начала двигаться со снегом в такт и… Вдруг всё замерло, даже время, казалось, остановилось. Секунда, две, три… И меня закружил в танце снежный партнёр. Что это был за танец, не могу сказать, но он был прекрасен. Вокруг нас всё также кружился снег. Тело двигалось само, подчиняясь чарующей песне. Это было волшебно! Никогда не чувствовала себя настолько счастливой.

Как только танец закончился, необычный партнёр поклонился и развеялся. Снег, свободный от формы, взметнулся к небу фонтаном и, блестя серебром, медленно посыпался вниз.

— Вау, — смогла наконец выдохнуть, когда на землю упала последняя снежинка. — Что это было? — спросила у брата, уходя с поляны. Правда, уходить совсем не хотелось, хотелось танцевать ещё и ещё! Но постепенно возвращались ощущение холода и мокрой одежды, и я ёжилась от каждого лёгкого дуновения ветерка.

— Снежные духи, — с улыбкой ответил Форте и отряхнул снег с моей головы. — Я в детстве любил с ними играть. Только появляются они в первую ночь полнолуния. А сегодня как раз этот день, решил тебе показать их, а то в последнее время ты не такая весёлая, как раньше.

— Сессия же была, — пожала плечами. — И, это, спасибо! Было чудесно!

— Согласен, — парень приобнял меня правой рукой за плечи, ведя назад к особняку. — Особенно твой танец с ними. Никак не ожидал, что они так быстро тебя примут.

— То есть?

— Обычно они сначала сами танцуют, показывая себя и изучая душу того, кто оказался рядом. Мне понадобилось четыре полнолуния, чтобы меня приняли и приглашали в свои игры и танцы. А тут… Видимо, им понравилась твоя душа. И это странно, — под конец брат не смог удержаться от издёвки. — Ведь ты есть истинное воплощение вредности и проказливости!

Фыркнула, легонько толкнув его в бок.

— Я есть свет твоей жизни, — пошутила, на что парень неожиданно серьёзно ответил:

— В этом ты права.

От удивления замерла на месте.

— Чего остановилась? — спросил Форте недовольно, оборачиваясь.

— Ты это сейчас к чему сказал? — спросила сипловато. Парень закатил глаза и поволок меня под локоть дальше.

— О, Свет! Просто забудь.

— Ага, легко сказать, — пробурчала.

Дальше шли молча.

Глава 29

На утро Гардения позвала меня на прогулку по грушевому саду, раскинувшемуся за особняком. Деревья как раз сейчас плодоносили. Согласилась, хоть мне и хотелось ещё немного понежиться в постели. После такой эмоциональной ночи хотелось завалиться в спячку хотя бы на неделю. И на этой прогулке, затянувшейся аж до обеда, женщина вытянула из меня все подробности жизни и учёбы в Академии, но вот про мою жизнь до попаданства сюда не услышала ни слова. Об этом даже Форте не знает, а уж его матушке я тем более ничего говорить не собиралась, решив оставить прошлое в прошлом и жить в настоящем, не оглядываясь назад.

На обед подали золотистую курочку, запечённую с лимонами, и какой-то овощной салат, хорошо сочетающийся с нежным мясом птицы. Уже одного только запаха кулинарного великолепия хватило, чтобы я поняла, что блюдо изумительно вкусное. Всегда любила мясо с лимоном, с ним вкус меняется, становится насыщеннее, приятнее, нежнее.

«Еда-а-а-а!» — хрипло протянул мысленный зомби, протягивая руки к столу и делая первые неуверенные шаги. Дойдя до своей цели, в миг разделался со всем, что так аппетитно блестело боками на тарелках. Я сама была как тот зомби, только приходилось сдерживаться, чтобы не сорваться с места. Не хотелось бы прослыть дикаркой в новой семье.

Мы с Гарденией стояли недалеко от входа, поджидая остальных. Судя по всему, в этом доме было принято трапезничать всей семьёй.

— Скажи, Валькирия, отчего вы так дружны с моим мальчиком? — вдруг поинтересовалась женщина. — Что вас связывает?

— Это сложно объяснить, — ответила, усмехнувшись. — Он мне как родной брат, может, даже больше. Что-то в нём такое есть, что при взгляде на него хочется беспричинно глупо улыбаться, а когда его рядом нет, кажется, что мир не такой уж и яркий.

Матушка Форте понимающе улыбнулась и посмотрела на меня загадочным взглядом.

— Что такое? — поинтересовалась. — Почему Вы так смотрите?

— О, дорогая, я просто очень рада за Форте. Он ведь ни с кем из своих сестёр и братьев не был близок, всегда любил играть с простыми мальчишками из города, сбегая за стены дома. Но даже с ними чувствовал себя одиноко. Я рада, что он наконец нашёл родственную душу, с которой может поделиться всеми своими печалями и радостями. Поверь, ему этого очень не хватало здесь, — она на миг задумчиво глянула в окно на колыхающиеся от лёгкого ветерка деревья. — Немного грустно от того, что дом семьи не стал домом для него…

В столовую чинно вошли три сестры, прерывая наш разговор. Они даже шагали одинаково, словно солдаты на параде. Следом за ними вошли и все остальные члены семьи, и мы наконец смогли отобедать.

— Валькирия, скажите, а у Вас есть поклонники? — поинтересовалась одна из сестёр, аккуратно ножиком отрезая себе маленький кусочек мяса и элегантно отправляя его в рот. Как у неё получается так красиво двигаться?

— Только котелки и реактивы, — ответила с улыбкой, отпивая рыжеватое вино из бокала. На вкус оно было терпким, горьковатым, но удивительно вкусным. Мне даже почувствовались в нём нотки грейпфрута.

— Реак… что? — недоумённо переспросила другая девушка, сидящая справа от неё. Она медленно разделывалась с овощным салатом, заправленным, судя по всему, каким-то соком.

— Ингредиенты, проще говоря.

— Неужели Вы не пользуетесь успехом у молодых людей? — с нотками лёгкого пренебрежения в голосе спросила третья, также приложившись к бокалу.

— У Вали слишком много врождённой вредности и ребячества, чтобы она заинтересовала кого-то с целью жениться на ней, — влез в разговор Форте.

— Лысый! — обиженно вскинулась, подняв на брата возмущённый взгляд и погрозив ему вилкой с кусочком курицы. — Какое ещё ребячество? Я вполне себе взрослый и серьёзный…

— Ребёнок, — с умным видом покивал парень, прервав меня на полуслове. У меня появилось непреодолимое желание кинуть в него катышком из хлеба, но остановила мысль о том, что вести себя так на глазах у его родителей будет, мягко скажем, некрасиво. Нет, всё-таки брат прав, как это ни обидно. Во мне ещё слишком много от подростка.

— Лысый? — непонимающе переспросил Фито, самый старший из братьев. Он выглядел куда более мужественно, чем мой друг. Цвет волос его тоже сильно отличал — он был тёмно-русым. — Почему лысый?

Этот момент в своём вчерашнем рассказе я как-то упустила, да и не посчитала нужным его рассказывать. А что, в сущности, рассказывать? Просто мне что-то не то показалось, вот и ляпнула.

— Ну, — слегка замявшись, начала отвечать, — при первой встрече мне показалось, что его волосы слишком густые, чтобы быть настоящими… Ну не может у парня быть такой шевелюры! Вот я и подумала, что у него парик, а сам он лысый. А прозвище прицепилось, — под конец я пожала плечами, разведя руки в стороны.

Денит и Гардения захохотали в унисон, Лим и Фито, сидящие по бокам от Форте, насмешливо фыркнули и хлопнули брата по плечам, отчего парень поперхнулся кусочком мяса. Девушки же, надменно вздёрнув носики, продолжили свою трапезу.

— Надо будет Грэндия Иккито так назвать, Дени, — сквозь смех сказал глава семейства своей жене. Та ещё пуще расхохоталась. Я, честно говоря, заслушалась тем, как гармонично звучали его и её смех.

После фразы отца, парни тоже засмеялись, а девушки лишь фыркнули. Интересно, кто такой этот Иккито?

Дальше обед прошёл спокойно. Виллы мило беседовали на разные темы, обсуждая то обстановку в городе и Империи, то какие-то личности, то изменения в моде, то оружие. Я же в разговоры включалась редко, поскольку не знала, о чём говорить.

— Валькирия, можно пригласить Вас к нам на чашечку локкани? — спросила одна из сестёр, когда слуги унесли все тарелки и бокалы, а мы собрались выходить из столовой.

— Локкани? — переспросила. — А что это?

— Это традиционный травяной напиток, — пояснила другая, чуть сморщив носик.

— Хорошо, — кивнула, слегка насторожившись. Не нравилось мне то, что девушки такие надменные, сразу хотелось что-нибудь отчебучить этакое, чтобы вывести их из себя.

— Следуйте за нами, — сказала третья, сделав приглашающий жест направо от дверей в столовую. Молча последовала за ними.

Комнаты девушек были объединены общей гостиной, в которой мы и обосновались. Комната была излишне яркой, вычурной, но по-своему привлекательной. Правда, из-за моей нетерпимости яркого находиться здесь было подобно изощрённой пытке.

Сёстры расположились ровным рядочком на одном из больших белых диванов с голубой вышивкой, я же устроилась напротив в глубоком кресле. Села, по привычке широко расставив ноги и положив руки на подлокотники, за что получила очередную порцию пренебрежительных взглядов.

Сидящая справа сестра позвонила в колокольчик, и в гостиную тут же скользнула молоденькая служанка в строгом закрытом платье в пол бежевого цвета и чепец.

— Принеси нам локкани и бисквит, — приказала то ли Олия, то ли Байя, то ли Файян. Служанка поклонилась и скрылась за дверью.

— Скажите, Валькирия, как Вам наш особняк? — начала беседу одна из девушек.

— Довольно симпатичный. Особенно мне понравился ваш сад, — ответила честно, глядя куда-то между сестёр.

— Вас не сильно смущает царившее у нас лето?

— Что Вы, — улыбнулась, — я даже рада, что есть шанс отдохнуть от мороза. Я хоть и люблю зиму, но возможности погреться на солнышке всегда рада.

— Вы же из другого мира, да? Какая у вас мода? — заинтересовалась третья.

— О, мода у нас всякая! Девушки носят платья всех степеней открытости, облегающие или расклешённые штаны. Иногда кто-то одевается так, что хочется, извините за грубость, по голове надавать девице.

— Открытости?

— Ну, кто-то нарядится в облегающее платье с глубоким вырезом аж до пупка, кто-то оденется в платье, едва прикрывающее место пониже спины, кто-то оденется как монашка…

— У вас настолько свободные нравы? — поразились девушки одновременно.

— Ага, — кивнула, как раз тогда, когда служанка принесла поднос с заказом. Опустив его на невысокий чайный столик между мной и сёстрами, расставила кружки, разлила по ним горячий ароматный напиток тёмно-красного цвета, поставила перед каждой из нас тарелочку с кусочком бисквита и небольшой вилкой. Забрав поднос с маленьким чайником, удалилась.

— Валькирия, а в вашем мире есть магия? — левая девушка отхлебнула чуть-чуть чая, держа кружку с блюдцем в руках. Остальные девушки тоже приложились к напитку, одна я осталась ждать, пока жидкость остынет. Не люблю кипяток.

— Даже не знаю, — ответила задумчиво. Отвечать на вопросы решила откровенно, тем более что это была не секретная информация. Мало ли, вдруг они умеют чувствовать ложь или начнут настаивать на ответе? Я же тогда огрызаться начну, испортив и так не задавшиеся отношения с близняшками. — У нас есть какие-то гадалки, экстрасенсы и шептуны, но могут ли они то, о чём говорят, сказать не ручаюсь. То, что показывают по телевизору, мне кажется лишь игрой.

— Телевизору? Что это такое?

— Ну, это такая пластиковая или металлическая коробка со стеклянным экраном, на которой показывается изображение. Э… — замялась, не зная, с чем сравнить. — Допустим, происходит какое-нибудь мероприятие, а вы не можете знать, что там происходит, так как находитесь в совершенно другом месте. Но при помощи телевизора вы можете всё увидеть.

— Что-то наподобие наших магических зеркал? — предположила сидящая справа.

— Наверное, — пожала плечами, понятия не имея, что это за зеркала такие.

— Как интересно… А как оно работает, если у вас нет магии?

— На электричестве. Наш мир полностью научен, у нас царствует техника.

В подобном ключе и протекала наша дальнейшая беседа. Девушки интересовались моим миром, я же в ответ задавала некоторые вопросы о их миропорядке. Разошлись мы только спустя несколько часов, вполне довольные друг другом. Девушки уже не казались мне такими высокомерными, как вначале, а из их глаз пропало столь явное пренебрежение.

Зайдя в свою комнату, столкнулась с сидящим на моей кровати братом.

— Как беседа? — тут же поинтересовался Форте, отодвигаясь в сторону, чтобы я села рядом. Последовала приглашению.

— Нормально, — пожала плечами. — Поговорили о моём и о вашем мире, сравнили моду и достижения в науке. Ничего особенного.

— Хочешь потренироваться? — задал парень вопрос спустя какое-то время молчания.

— А давай, — махнула рукой. Всё равно пока делать нечего. — Кстати, а как ты различаешь сестёр? Я всё понять не могу, кто из них кто.

— Ну, Файян всегда слегка подкрашивает глаза, у Олии несколько блуждающий взгляд, потому что она вечно мечтает о суженом, а у Байи обручальный браслет на правом запястье. Она уже год замужем, однако на данный момент её муж в Тенебрисе, у него там какие-то дела. А может, он просто сбежал от моей сестры.

— Ясно.

Мы вышли в сад и, пройдясь несколько вглубь, оказались на небольшой поляне. Там Форте показал мне новый приём и строго следил за тем, чтобы я довела его до совершенства. Там мы и провели время до ужина.

Завалившись в столовую в помятых испачканных землёй и травой одеждах, встретили встревоженные взгляды Гардении и Фито, весёлые — Лима и Денита, недовольные — близняшек. Честно говоря, мы бы на ужин и вовсе не явились, но к нам на поляну заглянул Тандер, обеспокоенный тем, что не нашёл парня в его покоях. Предоставленное зрелище его, мягко скажем, шокировало, но возмущённые восклицания старик решил оставить при себе.

— Что произошло? — Гардения тут же поднялась из-за стола и направилась к нам.

— Матушка, не волнуйся, — поспешил успокоить её Форте. — Мы с Валькой тренировались в саду и забыли о времени.

Тем не менее, женщина не успокоилась, пока не изучила нас с парнем на наличие серьёзных повреждений.

— А в чём вы тренировались? — поинтересовался Фито.

— Форте учит меня всяким приёмам, а то моих знаний о рукопашном бое оказалось недостаточно, — пояснила, опускаясь на стул.

— Ты умеешь сражаться? — удивился Лим. Я покачала головой. Сражаться я не умела, я умела только соревноваться, а это совсем другое.

— Не принижайся, — по-доброму улыбнулся мне брат. — Ты делаешь поразительные успехи!

— Поразительные успехи в пропахивании земли носом? — бросила едкое в ответ. Мужчины за столом засмеялись.

— Это делать правильно тоже нужно уметь, — ехидно заметил Форте, за что получил тычок в бок. — Эй! А если бы я подавился?

— Ну, хоть бы замолчал на время.

— Валькирия.

— Давайте Вы оставите свои разборки.

— На некоторое время.

Проговорили это три сестры по очереди, но было такое ощущение, что говорит лишь одна девушка.

— Девочки! — несколько укоризненно покачала головой Гардения. — Не будьте столь чопорны.

— Матушка.

— Правила этикета остаются равными для всех.

— Даже в кругу семьи.

— Вот потому все женихи и мужья от вас и разбегаются, — шепнул еле слышно Лим, однако девушки услышали и, покраснев от злости, молча уткнулись в тарелки.

— А что Нинетт Воул? — поинтересовался Форте. — Он же так настойчиво сватался к Файян, когда я уезжал.

— После званого ужина, на котором он должен был сделать нашей сестре предложение, Файян не стерпела его едва слышного чавканья и стала зачитывать правила этикета за столом, — поделился Фито. — С того момента парень и стал избегать всяких встреч и даже…

— Фито и Форте Вилл! — воскликнула сидящая справа девушка, вскидывая на парней блестящие от наступающих слёз глаза. — Не смейте обсуждать нашу личную жизнь!

И, вскочив с места, девушка споро удалилась из столовой, бросив напоследок извинение.

— Извините нас.

— Мы вынуждены покинуть ужин.

Сёстры последовали за ней.

В помещении воцарилось молчание. Фито выглядел несколько пристыженно, старательно отводя взгляд от матушки.

— Мы, пожалуй, тоже удалимся, — пробормотал Форте и потянул меня за локоть на выход. Я успела только ухватить самую большую булочку, как меня уже сдёрнули со стула.

— Приятного аппетита, — бросила, скрываясь за дверьми вместе с братом.

Первая неделя прошла примерно в том же ключе. Виллы расспрашивали нас с Форте об учёбе, потом Гардения или сёстры выпытывали подробности жизни в моём мире: мода, религия, моральные ценности, отношения между мужчинами и женщинами, что принято дарить, праздники и много чего ещё. А уже вечером на наши с Форте тренировки заглядывали или Лим с Фито, или Денит. Полюбовавшись какое-то время на мои «успехи», они тут же принимались давать советы и пытались со мной спарринговаться. Учитывая то, что Виллы были более опытными, чем Форте (а я против него не могла выстоять больше минуты), доставалось мне конкретно, пусть мужчины и не были во всю силу, а лишь показывали удары. Вот уже после таких тренировок я не чувствовала в своём теле ни-че-го.

Такие каникулы были на удивление очень интересными, у меня появилось ощущение, будто я сейчас нахожусь в обычном пионерском лагере. Однако периодически это ощущение развевалось под гнётом нотаций сестёр. Только я чихну или почешу кончик носа, как начинается длинная речь о том, как правильно должна вести себя девушка в любом обществе. И уже на четвёртый день, сама того не замечая, я стала запоминать все эти правила и иногда применять. За столом я уже сидела с идеальной осанкой, кушала маленькими порциями, в разговорах опускала свою излишнюю наглость и грубость. К счастью, всё это проявлялось лишь в присутствии близняшек. В итоге мне настолько надоели эти нотации, что с невероятной силой захотелось вывести девушек из себя, чтобы те забыли про весь этикет и разные нормы поведения. Хотя зла я им не желала, но что-то во мне подбивало сделать маленькую вредность, чтобы убедиться, что девушки тоже лю… окраны, способные на нормальное поведение.

Позвав Форте к себе в комнату, рассказала ему о своём замысле.

— О-о-о, — протянул парень с хитрой улыбкой. — Мне нравится.

— Поможешь?

— Не сомневайся. Как я могу пройти мимо такого веселья?

— Тогда выкладывай, где они собираются по вечерам, что делают.

Форте и рассказал во всех подробностях. Благо как-то пару лет назад из любопытства подсматривал за сёстрами вместе с Лимом.

Узнав всё, что нужно было, я стала разворачивать у себя в покоях полевую лабораторию.

— Надеюсь, дом останется цел, — с некоторой опаской проговорил брат.

— Что ты сразу о плохом думаешь? — обиженно спросила, извлекая из спортивной сумки горелку, котелок на полтора литра, всякие мисочки и необходимые баночки с ингредиентами. Так же на стол у кровати перекочевала маленькая ступка и нож с разделочной доской.

— А кто тебя знает!

Показав парню язык, попросила его набрать воды в котелок, а сама принялась за измельчение трав. Потом я смешала их с экстрактом из бутонов катикая.

Форте принёс котелок и поставил его на горелку, включив нагревание на максимум. А после помогал варить зелье, благодаря чему получилось оно быстрее, чем я рассчитывала.

— Теперь осталось подождать денёк, пока оно настоится, и за дело, — улыбнулась, заливая зелье в приготовленную для него баночку, а остальное уничтожая при помощи специального порошка.

— Тогда, пока есть время, прогуляемся в город, — предложил брат. Я согласно кивнула и вытолкала его за дверь, чтобы переодеться.

Глава 30

Небо застилали тёмные тучи, вот-вот грозила начаться метель, но это только придавало ещё больше очарования приземистому городку. Яркие цвета приглушились, позволяя спокойно любоваться домами. То тут, то там слышалась музыка — город жил и веселился. Как оказалось, сегодня был третий день Зимней Ярмарки — такого же грандиозного события в этих местах, как празднование Нового года у нас на Земле.

— Здесь каждый год так? — спросила, с удивлением и восхищением провожая взглядом пронёсшихся мимо танцовщиц и танцоров в пёстрых костюмах. Чем-то они напомнили мне цыган.

— О, да, — улыбнулся брат. — Но самое интересное произойдёт через три дня.

— И? — выжидающе посмотрела на него. — Что это?

— А вот сходишь и увидишь, — улыбнулся парень, не желая рушить сюрприз.

— Заинтриговал, чтоб тебя! — не больно ткнула его локтем в бок. Парень засмеялся, я с ним.

Мы прогулялись по улицам города, заглянули к главной площади, умостившейся в довольно обширной низине. В самом центре установили высокую сцену, на которой сейчас выступали какой-то певец и три девушки из подтанцовки. Все четверо в ярких фиолетово-жёлтых нарядах. Вокруг сцены в хаотичном порядке располагались палатки торговцев, каждая со своей вывеской, одна другой вычурнее и красивее. Окранов было столько, что со стороны они казались живой разноцветной рекой.

— Дабы не превратиться в кровавую лепёшку, предлагаю не посещать сию Ярморку, — предложила брату, с опаской смотря на безумно плотный поток. И как только окраны умудряются хоть как-то передвигаться между палатками и вообще находить то, что нужно? Я бы в такой толчее потерялась в первые же секунды.

— Уговорила, — Форте с усмешкой покосился на меня и, подхватив под локоть, повёл обратно в усадьбу Виллов.

— О, Свет, где вы так долго пропадали? — взволнованно вопросила Гардения, выбегая из усадьбы нам навстречу.

— Матушка, — покачал головой Форте, обнимая женщину. — Зачем ты себя изводишь пустыми переживаниями?

— Мальчик мой, — матушка щёлкнула парня по носу, — я всё-таки мать! Я не могу не переживать! Я должна быть полностью уверена, что с вами ничего не произойдёт! Почему ты меня не предупредил, что вы с Валей уходите из поместья?

Брат засмеялся, на миг сжав Гардению сильнее и отпустил. Женщина с нежностью провела ладонью по его щеке, положила руки на плечи, и тут же сделалась строгой, потребовав полный отчёт о нашей прогулке. Форте вздохнул и начал рассказ.

Я стояла в стороне, с улыбкой наблюдая за этой сценой. Как же Гардения сейчас напоминала мою маму! Она точно так же беспокоилась обо мне, когда я задерживалась с друзьями во дворе или в городе, интересовалась, где была, что делала, а потом строго, но любя ругала и накрывала на стол, так как каждый раз я прибегала голодная.

Я вдруг резко ощутила, как мне не хватает родителей, да и всех тех, кто остался в родном мире. Как там бабуля с дедом? Мои ребята из группы? Убирает ли кто родительские могилки на кладбище?

В глазах защипало, но слёзы сдержать получилось. Однако перемена моего настроения не осталась незамеченной для Гардении, хоть женщина и была поглощена подробностями нашего с братом променада.

— Валечка, что с тобой? — женщина отпустила Форте и сжала уже мои плечи. Парень, не видевший моего лица, резко обернулся, чтобы внимательно осмотреть меня. Обеспокоился, хотел подойти, но Гардения шикнула на него: — Форте, иди к себе!

Парень нахмурился и хотел было возразить матушке, но увидев мой кивок, досадливо махнул в нашу сторону рукой и, чуть ссутулившись, быстрым шагом направился к особняку. «Я чуть позже расскажу», — кинула удаляющейся спине мысль. Но то ли она до него не дошла из-за расстояния, то ли парень не пожелал её услышать — моя мысль осталась без ответа. Сердце защемило сильнее.

— Не волнуйся, Форте быстро отойдёт. Только расскажи ему потом о своей печали, — попыталась успокоить меня женщина, аккуратно стаскивая с меня зимний плащ. Я даже сразу и не заметила, что она это делает, потому, когда опомнилась, плащ был уже у Гардении в руках.

К нам из особняка спешил молодой широкоплечий парень — слуга Виллов. Гардения протянула емуплащ. Я же протянула ему тут же снятые куртку и кофту. Парень, поклонившись, удалился.

— Идём, — женщина взяла меня под локоть и повела к саду. Там, скрывшись среди деревьев, женщина остановилась, задумчиво окинула меня взглядом. — Какая у тебя сильная тоска. Странно, что я раньше этого не замечала, — сказала она, вновь продолжая меня куда-то вести.

— Я и сама её раньше не замечала, сейчас просто накатило что-то, — вздохнула. Взгляд метался по земле, отмечая аккуратно подстриженную траву, пожелтевшие опавшие листья, веточки.

— О ком же она?

Я долго не отвечала, молча шагая рядом с женщиной. Гардения же меня не торопила с ответом, за что я была ей очень благодарна.

— Моя мама умерла в автокатастрофе, когда мне было восемь. Отказали тормоза, — начала говорить незаметно для себя. — Но вряд ли это была случайность. Машина была новой, работающей идеально. Это не должно было случиться, но… Она как раз ехала ко мне на мой первый концерт… Когда мне было уже шестнадцать, точно так же на абсолютно исправной машине разбился отец, когда ехал на первый концерт моей группы. И тут сказали, что дело в тормозах. Странно, правда? Я их очень любила, и сейчас люблю…

Снова замолчав, аккуратно отцепила руку женщины от своего локтя и села под ближайшее дерево, невидяще глядя куда-то перед собой. Гардения опустилась рядом на колени, совершенно не беспокоясь о чистоте красивого фиалкового платья.

— Валя, — позвала женщина тихо, прикоснувшись ладонью к моей щеке. Я неосознанно к ней прижалась. — О, Свет! Я даже не знаю, как тебя утешить, — виновато проговорила. У неё в глазах стояли слёзы, словно она переживала мои воспоминания, как свои.

— Не стоит, — я грустно улыбнулась, прислонив голову к коре яблони. Прямо надо мной висело крупное алое яблоко, призывно блестя под пробивающимися сквозь крону лучами заходящего солнца. — Скоро пройдёт. Я уже привыкла.

— К такому невозможно привыкнуть, — покачала головой женщина. — Образы по-настоящему любимых всегда будут всплывать в памяти, напоминая об утрате. И каждый раз будет больно их вспоминать.

— Знаю…

Мы помолчали, вслушиваясь в тихий шелест листьев, чириканье птиц. Гардения, придвинувшись поближе, обняла меня, как маленького ребёнка, прижав мою голову к плечу. Я обхватила её руками, чувствуя, что становится чуточку, но легче. Давно на меня так не накатывала тоска, пару лет как…

— Как вы проводили вместе время? — спросила вдруг женщина.

— По праздникам, когда было тепло, мы вместе ходили на аттракционы, в кинотеатры. Пару раз съездили в Крым, — начала рассказывать. — Помню, как-то поднялись на гору, Ай-Петри, не Ай-Петри… не помню… А там одноглазый бородатый мужчина, ну чисто разбойник из сказок, предлагал сфотографироваться с обезьянкой или с большущей змеёй. Я как эту змею увидела, так заверещала и в испуге забралась папе на голову, обхватив её руками и ногами, — улыбнулась воспоминанию. — Меня долго не могли снять, сколько родители не упрашивали. Пришлось папе под ручку с мамой ходить, так как дороги из-за меня он не видел.

Гардения тихо засмеялась.

— А зимой мы играли в снежки, строили снежные крепости. Обычно против меня с ребятами со двора родители всегда выступали в одной команде. Мы потом, ну, дети, то есть, очень обижались, когда мои родители побеждали. Но однажды у нас получилось закидать их снегом. То-то радости было!

— А я с детства снега не видела, — вздохнула женщина. — Когда совсем маленькой была, сильно заболела зимой, и с того времени зимние игры были для меня закрыты. И на снежных духов смотрела лишь из окна, обмотавшись тёплым покрывалом.

Мы снова замолчали.

Я чувствовала, как хмурая тоска уступает место тёплым воспоминаниям, разжимающим тиски боли. Настроение вернулось, хоть и не такое жизнерадостное, как раньше.

Темнело. Между деревьев уже ничего не было видно.

— Пойдём, — сказала женщина, отстраняя меня. Мы поднялись. Но перед тем, как вернуться в особняк, Гардения попросила: — Ты расскажи всё ему, как придём. Он очень переживает за тебя.

Кивнула.

Брата нашла в его покоях. Парень задумчиво подкидывал на руке простой стилет, глядя на противоположную стену. В открытое окно задувал тёплый ветер, заглядывала полная луна, очерчивая во мраке комнаты ссутулившуюся фигуру Форте. Когда я вошла, парень даже не оглянулся, словно и не заметил, погружённый в тяжёлые мысли.

— Форте, — тихо позвала брата, подходя. В этот момент я чувствовала себя так, словно предала его или просто совершила что-то смертельно обидное. — Эй, ну не молчи, — я тронула его за плечо, видя, что парень на меня не реагирует. — Форте! Я чувствую себя нашкодившим котёнком! Я же всё равно тебе всё рассказала.

— Но почему я об этом до сих пор не знаю? — спросил парень, не поворачиваясь. Да что ж ты так обиделся? Неужели так сильно задело?

— Братан, э, — перешла на более грубую манеру общения и попыталась столкнуть парня с подлокотника кресла, толкнув его плечом в плечо. Парень сильно наклонился, но удержался. Я пихнула ещё раз, за что поплатилась тем, что меня пощекотали в бок. Хохотнув, налегла на него всей спиной. Секунда — и я умираю со смеху на коленях у упавшего в кресло Форте, когда тот щекочет меня со всех сторон, отбросив стилет в сторону. Но главное — он смеялся вместе со мной, перестав дуться.

— Что за дела, — возмутился парень, когда мы перестали дурачиться, — я даже обижаться на тебя нормально не могу!

— И не надо, — улыбнулась, выворачивая шею, чтобы посмотреть на брата. Мы всё ещё сидели в кресле, закинув ноги на подлокотник. Скорее в кресле сидел Форте, а я же развалилась на нём.

— Но знаешь, как-то неприятно осознавать, что моей матушке ты открываешься легче, чем мне.

— Есть такие моменты, когда сначала проще раскрыться кому-то другому, — вздохнула, и начала рассказывать полную историю своей трагедии. Рассказала, как мама ушла перед моим первым концертом в музыкальной школе, как папа ушёл перед первым концертом нашей группы.

— Какой группы? — поинтересовался брат, крепко обнимая.

— Мы с ребятами со школы объединились, чтобы исполнять одну музыку, что-то наподобие маленького оркестра.

— Я-а-асно… — брат ненадолго задумался. — Ты по ним сильно скучаешь?

— Знаешь, я как-то за учёбой вообще перестала думать о тех, кто остался на Земле. А сегодня твоя мама очень напомнила мне мою, ну, своим поведением, вот и напала ностальгия…

— Давай больше не будем об этом, не хочу, чтобы ты снова загрустила, — решительно заявил парень. — Что насчёт близняшек? Решила, когда устроишь всё?

— Завтра вечером.

Глава 31

Темнело за окном подозрительно быстро, словно вечер тоже хотел посмотреть на мою маленькую проказу. Я сидела в комнате, держа в руке небольшую закрытую баночку с настоявшимся зельем, и ждала Форте. Появиться он должен был уже минут пять назад.

Вздохнув, встала с кровати, прошлась от стены до стены пару раз, даже подпрыгивать начала от скуки.

— Где же его носит? — рыкнула в пустоту ещё спустя несколько минут. Раздражённо отстучав некое подобие чечётки, снова села на кровать. А потом и вовсе опрокинулась на спину, раскинув руки в стороны. Фыркнула. — Пум-пурум-пум… та-дам… — бормотала, изучая идеально выбеленный потолок. — Ы-ы-ы-ы… Так и от тоски помереть не долго!

Снова фыркнув, стекла на пол, на миг обняв колени. Резко встала и начала пританцовывать, подпевая себе:

Я жду, когда ночь завесит черным даль

И остатки слез небесных станут коркой льда,

Мне все равно, плохо ли тебе одной,

Ты хотела перемен и сердцем, и душой.

Я выключаю в комнатах свет, мне не хватает лишь сигарет.

Бесконечна пытка тишиной, тишина смеется над тобой

Застывает время на стене, у часов печали стрелок нет.

Ночь за ночью, день за днем — один, сам себе слуга и господин,

А года уходят в никуда, так течет в подземный мир, в подземный мир вода.

— Умеешь же петь красиво, а не рычать, как дикий голодный зверь, — задумчиво проговорил за спиной брат. Обернувшись, увидела прислонившегося к косяку парня, держащего в руках долгожданный свёрток. — Только двигаешься ты как-то странно. Тебе плохо? — и столько насмешливой участливости было в родных глазах цвета шоколада, что мне с невероятной силой захотелось запустить в него подушкой.

— Я тут в ожидании некоторых от скуки умирала, — скрестила руки на груди.

Парень весело улыбнулся и подошёл ко мне, протягивая принесённый свёрток. Взяв в руки вещи, тут же выпила зелье, и моё тело стало мгновенное преображение, благо проходило он быстро из-за схожести комплекции наших с близняшками тел. Парень удовлетворённо кивнул, рассмотрев моё изменившееся лицо.

— Браслет спрячь в складки платья, я там попросил одну женщину сделать тебе незаметные карманы, потому что они сразу начнут проверять его наличие, — наставлял меня Форте, отворачиваясь к стене, чтобы я могла переодеться. Я тут же скинула халатик, под которым ничего не было и развернула ярко-бирюзовое платье с пышным подъюбником. — Я из хранилища взял один, он полная копия браслета Байи. Как насчёт макияжа? Как ты с этим собираешься справиться?

— Не забывай… что я сварила… две… фу-у… как такое вообще носить?.. сварила две порции, — отвечала изменившимся голосом, с трудом втискиваясь в узкое платье, сшитое хоть и по фигуре девушек, но из плотной ткани, облегающей как вторая кожа. И дышать в нём становилось трудно. А ещё труднее — влезть в него самостоятельно, ничего не порвав. Всё-таки справившись с задачей, оправила ткань, попросив: — Форте, помоги с корсетом, а?

Парень обернулся и на короткое время остолбенел.

— Если бы не знал, что это ты, Валя, подумал бы, что это Олия передо мной, — сказал, выхватывая из кучки на полу, в которую превратились принесённые вещи, белый корсет. С ним мы тоже намучились. Девушки-то затягивали его настолько сильно, что талию спокойно можно было обхватить ладонями и пальцы бы соединились, но я к таким издевательствам над телом была непривычна и молила, чтобы Форте перестал издеваться. — Валя, мне очень не хочется делать тебе больно, — сказал парень честно, — но ты сама захотела этого. Так что терпи, ты же боец!

— Варёная сосиска, и та имеет больший боевой потенциал, — просипела, делая короткие вдохи-выдохи. В глазах потемнело.

— То есть ты отказываешься от задуманного? — спросил парень серьёзно, наконец закрепив орудие пыток. Развернул меня лицом к себе.

— Размечтался, — выдохнула, прикрыв глаза. — Мне надо немного времени, чтобы привыкнуть.

— Хорошо. Только недолго, они скоро пойдут в свою гостиную.

— Ага.

Походив туда-сюда, повращав руками, насколько позволяли жёсткие рукава, вздохнула, поморщившись.

— И надо же им так себя истязать, — пробормотала под нос, оправив складки платья.

— Такая мода у женщин, если ты не заметила. Хотя ты-то точно не заметила, — улыбнулся брат. — Так одеваются все состоятельные дамы.

— Ужо-о-ос! Нет бы придумать красивые штаны, я даже на клёш согласна! — всплеснула руками, подходя к зеркалу. Поправила высокую причёску из множества косичек, вгляделась в незнакомые глаза шоколадного цвета. Моргнув, отвела взгляд. Со стола захватила небольшой мешочек — порошок их цветков воллора. Он должен на пару мгновений вызвать у девушек растерянность и полную невнимательность. Так я планировала подсесть к ним.

— А что это такое? — спросил парень, не сдвигаясь с места. Как стоял у входа, так и остался стоять, словно неродной. Обычно он вваливался ко мне и без спроса тут же падал на кровать или в кресло. Или его выбивает из колеи моя новая внешность, и Форте подсознательно считает меня одной из близняшек, перед которой и чихнуть лишний раз чревато длинной нотацией?

— Это штаны с очень широкими штанинами, некоторые модели смотрятся даже как юбки. Ну, что-то подобное, как у Нариева,

Имя преподавателя живо напомнила нашу первую встречу со щуплым эльфом, и мы с парнем громко засмеялись. Мы его точно никогда не забудем!

— Не напоминай! — простонал парень сквозь смех, согнувшись от смеха.

Заливались мы долго, правда я ещё и постанывала от того, что корсет сильно давил, но остановиться не могла, как и тогда, на паре по истории.

— Так, всё, — решительно всхлипнула от отступающего смеха, вытерла выступившие слёзы. — Причёска не испортилась? Глаза не покраснели?

— М-м-м… — парень вгляделся, подойдя ближе. — Нет. Но ты сама по себе сейчас как спелое яблоко, — и снова улыбнулся. Скривившись, показала парню язык.

— Так задумано!

— Ты это близняшкам скажи, — Форте приобнял меня за плечи и повёл из комнаты. — Ух, какая тебя нотация ждала б!

Ткнув парня в бок, вывернулась из-под его руки и, выпрямив спину и гордо вскинув подбородок, стала мерно вышагивать рядом с ним. Лицу я придала безразличное выражение, которое часто видела на лицах девушек, при этом рассматривая красиво обставленные коридоры особняка.

— О, Свет! Ты точно не Олия? — поражённо выдохнул Форте, глядя на меня во все глаза. — Тебя вообще от неё не отличить, даже близняшки не смогут!

Довольно улыбнувшись, подмигнула брату.

— Куда идти?

— В третью слева дверь, — парень махнул рукой вперёд. — Я буду на балконе, если вдруг что-то пойдёт не так, запущу в комнату дымный шарик и ты выбежишь ко мне, договорились?

— Хорошо, — кивнула, и вернув на лицо безразличие, подошла к указанной двери, за которой уже шёл оживлённый разговор. Как бы туда войти незамеченной?

Постояв какое-то время на месте, собираясь с духом, приоткрыла дверь, чтобы заглянуть внутрь. Какое счастье, что она не скрипнула! В комнате, освещаемой только камином, девушки сидели лицом к пламени прямо на ворсистом ковре. На ковре! Близняшки! Меня, значит, гнали даже с подлокотника кресла, а сами сразу на полу расседают!

Меня девушки не видели, тут мне очень повезло, поэтому я незаметно просочилась в их общую гостиную.

— …не нравится мне Валькирия, — склонила голову одна из девушек, взмахнув правой рукой. Судя по блеснувшему на ней золоту браслета, Байя. — Она забирает нашего Фортика.

— Разве не ты всегда хотела его извести, Бай? — спросила другая девушка. Ко мне они сидели спиной, так что рассмотреть, кто из них Олия, а кто Файян, я не могла при всём желании.

Подобравшись к девушкам поближе, стараясь не выдавать себя шипением. Слышать разговор девушек оказалось крайне неприятно. Вынула из складок платья мешочек. Высыпав примерно половину желтовато-сероло порошок на руку, дунула в сторону девушек и тут же села рядом с ними, полностью скопировав их позы. Мешочек спрятала в карман. Девушки сидели, согнув ноги в стороне, их руки лежали на коленях. И удобно же им так выворачиваться!

— Может, и хотела, — стушевалась девушка под насмешливым взглядом сестры. — Но это должна сделать я сама, а не кто-то, пришедший со стороны!

— А мне она нравится, — вставила свои пять копеек, глядя в камин, где танцевал огонь, завораживая. Но при этом я краем глаза следила и за девушками.

— Ли! — возмущённо воскликнула Байя.

— Что? — тут же оторвалась от такого же созерцания огня девушка, сидевшая рядом со мной.

Девушки вскочили с мест, и я вместе с ними. Началась паника, из-за чего мы все поменялись местами. Так я оказалась между Байей и Файян.

— Так! — прикрикнула Файян, выходя вперёд. Мы замерли, напряжённо вглядываясь друг в друга. Девушка пересчитала нас, пальцем указав на каждую. — Три… И я… Четыре?

— Нас четыре? — с нервной дрожью в голосе вопросила Байя, нервно теребя обручальный браслет. Олия же выглядела так, словно её только что запугали до смерти. Я полностью скопировала её, стараясь, чтобы эмоции на лице не выглядели наигранными.

— Кто-то лишний, — начала рассуждать Файян. — Итак, Ли сказала… Потом она переспросила… У нас Ли-самозванка!

— А и точно, — согласно кивнула Байя. — Настоящая Ли!

— Что? — одновременно с Олией спросила я.

Байя растерялась, переводя взгляд с меня на сестру. Вгляделась в наши лица и всё равно не заметила, кто — подделка.

― К-как? ― Файян глупо захлопала ресницами. ― Но…

― Вы что, не видите, я настоящая! ― истерично воскликнула Олия.

― Не ври, самозванка! ― я уже вошла в раж, выискивая момент, чтобы притвориться следующей сестрой.

― Тихо! ― воскликнула Файян. ― Давайте думать.

Мы дружно постарались успокоиться. Но я с Олией продолжали напряжённо переглядываться, готовые вот-вот наброситься друг на друга. Ли топнула каблуком, сжав кулачки. Я незаметно для девушек нацепила на руку золотой браслет.

― Это она! Разве я хоть когда-нибудь вела себя так? ― спросила у Фай и Бай.

Девушки переглянулись. Они уже сомневались в правдивости слов сестры, я это видела по глазам близняшек. Как же нравилось снимать с них холодные маски! Жестоко, возможно, но теперь сёстры стали походить на обычных людей.

―Ты! ― лицо Олии скривилось от злости, девушка бросилась ко мне, скрючив пальцы, желая расцарапать лицо. Я проворно спряталась за Байей и стала кружить вокруг, пока мы все не перемешались снова. Я успела распылить по комнате порошок, потому моё перемещение к Фай осталось незамеченным.

― Что тут думать? ― несколько истерично воскликнула я. ― Она самозванка! ― и указала на Олию рукой с браслетом.

Файян и Олия сразу зацепились взглядом за золотую полоску. Байя недоумённо посмотрела сначала на мою руку, затем на свою.

― Бай? Бай? ― непонимающе прошептала Файян, аккуратный пальчик указал на меня, потом на сестру. ― Как же так? Ты, она, я, Ли… Опять четверо? А где же Ли-самозванка?

― Не знаю! Вы меня обозвали самозванкой, хотя я настоящая! ― обиженно воскликнула Олия. Мы с Байей непонимающе переглядывались.

― Ты кто? ― одновременно спросили друг у друга. ― Байя, ― одновременно же ответили. ― А-а-а!

Подскочив, ткнули друг в друга пальцами.

― Самозванка! ― вновь выкрикнули. Каким-то чудом я предугадывала движения той, кем притворялась. Или то побочное действие зелья? Хотя, зная мои умения в зельеварении, не удивлюсь, если так и есть.

― Фай, я боюсь, ― дрожащим голосом протянула Олия, отступая к сестре. На её глазах выступили слёзы.

Мы же с Байей замерли в одинаковый позах, будто в ступоре. Я начала чувствовать, как слабнет зелье, пока незаметно размывая лицо. Пора уходить, поскольку скоро я доведу сестёр до истерики. Всё-таки я уже достаточно отмстила за отношение к себе и брату, за бесконечные придирки и нотации. Хватит с девушек.

Но порошок закончился. А как оповестить Форте о том, что концерт окончен?

И тут, будто прочитав мои мысли, парень закинул в комнату дымный шарик, создавший белесую плотную пелену. Я поспешила к балкону под истеричные крики сестёр.

― Многоликий вас покарает за двуличность! ― громовым голосом провозгласила, не сдержавшись. Благо голос частично перестроился и стал не похож ни на мой, ни на голос сестёр.

На балконе мы с братом молча подошли к перилам. Парень помог мне спуститься на этаж ниже, откуда мы перебежками добрались до моей комнаты, чтобы никто нас не заметил.

Уже в комнате довольный свершившимся Форте повалился на кровать, раскинув в стороны руки и ноги.

― Наконец-то сёстры получили по заслугам! ― парень широко улыбнулся, закрыв глаза пока я переодевалась.

― Знаешь, Байя хочет от тебя избавиться, ― с трудом пропыхтела, извиваясь, чтобы побыстрее избавиться от жутко неудобного платья.

― Ох, и не сосчитать, сколько раз девочки подстраивали разного, чтобы меня выгнали из дома или просто заперли в наказание, ― парень фыркнул. ― Но им ни разу не удалось.

― М-да уж… Кстати, как ты понял, что я хочу уйти?

― Не знаю, ― парень даже сел, задумавшись. Но в мою сторону не смотрел, чтобы не смущать. ― Я как будто услышал что-то. Может, наша связь начинает действовать?

― Было бы неплохо, ― заметила, наконец стягивая ужасное творение из ткани.

Глава 32

С утра сёстры ходили какие-то пришибленные. Но больше всего поражало то, что все трое оказались непричёсанными и в мятых платьях! Неужели их настолько впечатлил мой вчерашний концерт?

― Девочки, что с вами? ― не выдержала Гардения во время обеда, обеспокоенно вглядываясь в три одинаково бледных задумчивых лица.

― Не беспокойтесь матушка.

― С нами всё хорошо.

― Просто плохо спалось.

Девушки говорили тихо, как-то вяло. Пухлые бледные губы растянулись в слабые улыбки.

― Но… ― женщина явно растерялась, но настаивать на ответе не стала. Денит успокаивающе сжал ладонь жены.

― Не беспокойся так сильно. Девочки уже взрослые. Если что действительно серьёзное, позовут лекаря или расскажут нам.

― Хорошо, дорогой, ― вздохнула женщина, покачав головой.

Мне неожиданно стало стыдно за вчерашнюю выходку. Не перед близняшками, нет. В моём понимании девушки заслужили такую встряску. Но мне стало стыдно перед Гарденией. Мы с Форте переглянулись, и я по несчастному взгляду карих глаз поняла, что не одна страдаю от проснувшейся совести.

― Неуютно получилось, ― прошептала другу, почесав кончик носа.

― Угу.

Остаток дня все в особняке как будто притихли. Братья Форте не веселились, не рассказывали громко всяческие истории, Денит и Гардения не переругивались шутливо, женщина не подходила к нам с Форте, чтобы что-нибудь выпытать об Академии. Близняшки и вовсе заперлись в своих комнатах, оставшиеся трапезы принимая прямо в их общей гостиной.

― Почему я чувствую себя так, будто предал сам род Виллов? ― несчастным голосом вопросил брат, падая на мою кровать ничком.

― И не говори, ― вздохнула, опускаясь рядом с парнем. ― Как-то без постоянных нотаций и издёвок от сестёр кажется, будто серьёзной части компании не хватает.

Форте тяжко вздохнул в бежевый плед.

На следующий день, слава всему, девушки чувствовали себя лучше. По крайней мере внешне. Пару раз даже отчитали меня за то, что ем слишком быстро, слегка сутулюсь при ходьбе и за столом, а также ― о ужас! ― иногда шаркаю ботинками.

Мы с братом облегчённо вздохнули лишь на улице. Особняк снова полнился звуками веселья. Кто бы мог подумать, что даже эти три заносчивые девушки поддерживают тёплую атмосферу в доме Виллов!

― Думаю, скоро у них это пройдёт, ― заметил Форте, когда мы прогуливались по саду. ― Может, задумаются наконец о своём поведении. Или пересмотрят отношение к окружающим…

― Хотелось бы в это верить, ― пнула ногой камешек. ― Но люди не меняются за одни сутки. Нужно время, чтобы новые мысли и взгляды закрепились вот здесь, ― и постучала себя указательным пальцем по лбу.

― Не могу не согласиться, ― серьёзным голосом ответил парень. ― Кстати, приготовь к сегодняшнему вечеру одежду потеплее, ― вдруг опомнился брат. ― Пойдём в город.

― Зачем? ― непонятливо спросила.

― Я же тебе обещал кое-что интересное, ― брат загадочно улыбнулся.

― А-а-а, ― протянула, хлопнув себя по лбу. Совсем забыла!

― Завтра нам нужно возвращаться в Академию, ― Форте приобнял меня за плечи. ― Ты же понимаешь, что этот вечер должен стать незабываемым? ― заговорщицки прошептал на ухо. Я понятливо засмеялась. Ну раз незабываемый!..

На выход я нарядилась в чёрный тёплый свитер, штаны и берцы. Для верности на ноги натянула аж три пары носков, благо ботинки были на мне великоваты. Взяв тёплый академический плащ, замерла перед столом, на котором лежал рюкзак. Брать или не брать? С одной стороны, он мне будет только мешать, а с другой без него ужасно неуютно и непривычно. Дилемма…

― Чего замерла? ― как обычно без стука ввалился ко мне в комнату брат. ― Вспоминаешь, что забыла?

― Да нет, ― вздохнула, разворачиваясь. ― Решала, брать рюкзак или нет.

― Ну и зачем он тебе? ― недоумённо спросил парень.

― Вот и я так думаю, ― вздохнула, бросая на рюкзак прощальный взгляд. ― Ладно, идём. А то я скоро сварюсь в этом свитере.

― Это точно.

До города решили добираться на карете. С нами так же собрались братья Форте, а вот близняшки предпочли остаться дома. «Дабы не оскорблять благородную семью Виллов посещением простолюдинских праздников». Братья на девушек тогда здорово шикнули. Сёстры испуганно вздрогнули и поспешили скрыться в своих комнатах.

― Так что же там всё-таки будет? ― не вытерпела, когда карета тронулась.

― Потерпи, Валя, всё увидишь, ― Фито хитро улыбнулся. Форте и Лим лишь продолжали загадочно улыбаться. Да что же на этом празднике будет?

Вышли недалеко от площади. Спустились в низину, с трудом пробравшись сквозь плотную толпу на относительно свободный участок рядом со сценой.

― Мы всегда с этого места смотрим, ― прокричал мне Форте на ухо, так как шум вокруг стоял просто оглушающий. ― Отсюда лучше всего видно, и никто не закрывает обзор.

― А на что смотрите-то?

― Увидишь, ― и снова улыбнулся. Загадочные какие!

― Долго хоть ждать?

― Не знаю, они каждый раз по-разному начинают.

Вздохнула. Простоять пришлось минут десять, если не все двадцать. Фито и Лим о чём-то шептались, Форте обнимал меня со спины, чтобы я не мёрзла. Хотя это и слабо спасало. Морозило сегодня знатно. Изредка мы перебрасывались едкими замечаниями по поводу очередной барышни, проходящей мимо. То одна кривится так, будто попала в самый грязный хлев. Другая, в возрасте, изящной тростью несильно била по спине какого-то мужичка. Третья чуть ли не на 180 градусов разворачивала туловище при ходьбе. Была ещё женщина, раскрасившая лицо так, что в глазах рябило от красок… Хватало разных людей и окранов.

И вот утомительное ожидание прервалось пронзительным свистом. На сцену вышли четверо темнокожих мужчин и женщин. У меня едва глаза не вылетели от удивления. Я тут, видите ли, мёрзну, лица почти не чувствую от колючего мороза, а эти люди на сцене вышли в лёгких струящихся нарядах и босиком! Притом мужчины были только в широких штанах, а женщины ― в топах с длинными рукавами и юбках.

― Ч-что? ― простучала зубами. ― К-как он-ни не мё-мёрз-з-знут-т?

Форте только фыркнул где-то в районе макушки. Он-то не стынет от морозных порывов ветра! Завидую!

Меж тем люди на сцене щёлкнули пальцами, разводя руки в стороны, и топнули левой ногой. Толпа тут же стихла. В руках мужчин появились деревянные посохи с золотой отделкой, у девушек ― веера. Ещё один громкий шаг. Мужчины стукнули посохами по сцене, одновременно с ними женщины раскрыли веера. И по деревяшкам забегали языки пламени.

Мой рот приоткрылся. Настолько чёткие движения были у выступающих, что просто невозможно оторваться.

И тут они затанцевали, сплетаясь в бешеных движениях с партнёрами. Пламя вспыхивало и потухало, превратившись для актёров в одежды. От увиденного просто дух захватывал. А танцоры всё не останавливались, наращивали темп, пока сами не обратились в необузданные языки пламени.

Хлопок! И огонь взметнулся в небо, заполонив собой все звёзды. В миг стало тепло, приятно запахло костром. А пламя в небе завораживало переливами всех оттенков от янтарного до алого. Я будто смотрела на бушующее море!

Хлопок! И пламя закружилось бешеным водоворотом, стягиваясь к сцене. Взгляд пожирал каждое движение, желая запомнить все детали необычного танца.

Хлопок! И перед нами снова четверо мужчин, поднявших посохи к небу. А женщины, стоя на навершиях, плавно танцуют с пламенем, изгибаясь так, что казалось, будто они вот-вот упадут.

Хлопок! И женщины грациозным прыжком опускаются на пол, прикрывают лица веерами, их движения чем-то похожи на восточные танцы. А мужчины выпускают пламенные струи, кружась в безумном танце вокруг партнёрш.

Хлопок! И восемь столбов пламени взметнулось к небу, буквально растаяв на глазах. Сцена опустела.

Долгое время стояла завороженная тишина, пока не раздались чьи-то несмелые хлопки. И волной поднялся шум аплодисментов. Люди отбивали ладони, срывали горло от криков, выражая бесконечное восхищение огненным танцорам.

И только тут я поняла, что на улице уже давно стоит глубокая ночь. Неужели их танец продлился несколько часов?

В небо взвились десятки снарядов, взрываясь в вышине в форме различных картин. То были звери, люди, цветы… Никогда не любила салюты, но этим хотелось любоваться.

― Ну как тебе? ― спросил Форте, склоняясь к уху.

― Это было восхитительно! Просто нет слов, чтобы передать, насколько это было круто! ― воскликнула. Сердце до сих пор бешено колотилось от восторга. ― Кто это был?

― Это игны ― дети огня. Каждый год они закрывают Ярмарку потрясающими огненными танцами.

― Это стоит того, чтобы мёрзнуть в ожидании!

Глава 33

Возвращаться в Академию не хотелось от слова совсем. Как же быстро привыкаешь к отдыху! К тому же расписание вообще не радовало. Если с Нариевым мы расстались на первой сессии, то злобного ангела придётся терпеть ещё семестр. Ну вот скажите мне, зачем выносить на экзамен гуманитарные предметы? Никогда такого не понимала. Ладно бы зачёт, куда ни шло. Но экзамен? Это же только отвлекает от основных предметов! А ещё география, которую тоже продлили на семестр! Бр-р!

― Ты чего притихла? ― поинтересовался брат. До Академии оставалось ещё полдня пути.

― Я как вспомню Бульдозавра и Макаку, так умереть хочется, ― и сползла с сидения кареты практически на пол.

― А что делать? ― Форте вздохнул. Парень не любил этих преподавателей так же, как и я.

Несмотря на восхитительное окончание каникул, в Академию мы вернулись в самом скверном расположении духа. И на первую пару потом также шли недовольные. Это как раз была пара по географии Сато. Ну кто ставит Бульдозавра в первый же день? Он же одним своим видом отбивает всё желание учиться!

К Лайту мы всей группой шли до ужаса раздражённые и утомлённые. Мужчина улыбнулся с пониманием и материалом нас сильно не закидывал. За пару мы успели разобрать всего одно зелье. Правда, состав у него оказался на целый лист. И комбинаций ― уйма. Так что учить на следующую пару придётся солидный материал…

Следом шла новая в этом семестре пара по достижениям в области Светлой магии. В кабинет мы с Форте заходили с некоторой опаской. Кто знает, вдруг вести эту пару будет кто-то столь же противный, как ангел или Бульдозавр!

Но в кабинете за кафедрой дремала полноватая гномка, щекой опираясь о крупный кулак. Нос картошкой, большой рот, маленькие глазки ― всё как-то вызывало отторжение. Даже аккуратная серо-коричневая одежда, больше похожая на мешок.

В аудиторию адепты входили чуть ли не на носочках, переговаривались шёпотом. В этот раз мы занимались с потоком целителей и артефакторов, по привычке заняв столы в среднем ряду.

Со звонком гномка резко открыла глаза и стала гундосым усыпляющим голосом что-то диктовать, глядя куда-то в пол. Мы с Форте переглянулись.

― Чего не пишешь? ― прошептал брат.

― Я смысл её речи потеряла на первом слове, ― хмыкнула. Парень улыбнулся.

Оглядевшись, отметила, что из всего потока от силы пять существ что-то усердно конспектируют, остальные стали заниматься своими делами. Почему бы и нет? Гномке явно плевать на студентов.

К середине пары гномка вдруг что-то спросила ― я это поняла только по интонации, но смысла вопроса так и не осознала ― и вызвала Кирана к доске, указав на парня пишущей палочкой. Русал ошарашенно захлопал ресницами.

― Ну же, ― в кои-то веки разборчиво проговорила преподаватель, имени которого мы так же не разобрали в начале пары.

Парню ничего не оставалось, как подняться. Оглядываясь на нас с обречённым выражением лица, Киран дошёл до потрескавшейся коричневой доски.

― Можно повторить вопрос? ― несчастным голосом попросил русал.

Гномка кивнула и что-то прогундосила. По взгляду Кирана мы все поняли, что это не сильно помогло. И тогда парень начал нести такой фарш из слов, что понять суть его речи оказалось даже сложнее, чем разобрать слова гномки. Как только бедный, покрасневший от стыда русал замолчал, преподаватель махнула ему на ряды парт и вполне разборчиво буркнула:

― Молодец. Плюс.

― Мы на эту пару не ходим, ― поставила брата перед фактом. Форте согласно кивнул. И так до конца семестра наша группа больше не посетила ни одного занятия у гномки. Благо даже старшекурсники говорили, что гномке глубоко плевать на то, что ты говоришь на экзамене, лишь бы говорил.

― Доброго вечера, Валькирия, ― поприветствовала меня госпожа Аркдусия. Дополнительные занятия, к сожалению, никуда не делись. ― Как каникулы-с?

― Чудесно, ― буркнула устало. Первый день в Академии настолько утомил, что мне едва хватало сил просто подумать, не говоря уже о движении. ― Ваши как? ― поинтересовалась, не задумываясь.

― О, Валькирия, также прелестно, ― ведьма мимолётно улыбнулась. ― В этом семестре мы поговорим-с о Тенебрисе.

― Зачем? ― удивлённо посмотрела на старушку.

― Пригодится когда-нибудь, ― отрезала баба Дуся и принялась рассказывать о политическом устройстве Тёмной Империи.

Мне оставалось конспектировать и задавать уточняющие вопросы. Всё-таки странный выбор тем у ведьмы…

Этот семестр протекал достаточно весело. И ближе к экзаменам настроение всё поднималось. Два месяца каникул! Два месяца без противных преподавателей! Ради такого можно и расстараться на сессии!

Надо сказать, каникулы ждала не столько я, сколько вся Академия. Нет, я не куролесила, не разносила замок по камушкам, даже ничего невозможного не делала. Я просто училась и варила… зелья. А в этом семестре зелья выходили интереснее и интереснее, с каждым разом приобретая всё более странные свойства.

Зелье от простуды, сваренное мною ещё в начале семестра, каким-то чудом выплеснулось из котелка, облив мне рубашку. Благо больше ни на кого не попало. И потом весь день я говорила какую-то чепуху, не в состоянии собрать правильное предложение. Как-будто вместе с исцелением грязно-коричневое варево заразило меня глупостью. Одногруппники тогда ходили за мной с блокнотами, чтобы не упустить очередное шедевральное высказывание. А потом долго смеялись надо мной, говоря между собой моими фразами. «В чём крокодилы измеряются? В бегемотах?» «У меня живёт ёж. Но сколько в нём ёлок?» «Надела солнечные глаза на очки»… А в столовой Форте, наконец, не выдержал.

― Что ты несёшь? ― вопросил парень, когда мы собирались уходить.

― Бред и блины, ― ответила честно, поскольку в руках в тот момент держала корзинку с блинами, начиненными печёнкой. Одногруппники взорвались хохотом. Кстати, глядя на меня, и зельевары стали потихоньку подворовывать из столовой на обеде. Остальные же адепты смотрели на нас презрительно, как будто такое было ниже их достоинства. А нам-то что, мы, студенты, когда голодные, не гордые.

На одном из последних занятий нужно было сварить зелье от язвы желудка. Сварила, честно следуя всем инструкциям. И знаете, что получилось? А получилась летающая бесформенная клякса грязно-фиолетового цвета. Нет, со своими функциями зелье справлялось, но как-то слишком… необычно. Выпустив отвратительные по своему виду щупальца, оно само выбирало больного и, облепив того со всех сторон, начинало насильно исцелять, впитывая свою частичку в тело пациента, при этом вызывая у пациента сильный нестерпимый зуд. Так, погоняв по всей Академии, зелье исцелило Адора, Пеллин и ещё несколько незнакомых мне существ, встретившихся на пути, пока не натолкнулось на какого-то молодого преподавателя, додумавшегося выпустить в него луч света, развеяв странную летающую субстанцию. Лайт, не сразу сообразив, что происходит, даже не попытался дёрнуться в сторону летающей кляксы. Видимо, на его практике такое происходит впервые. Хотя должен бы уже привыкнуть, что с зельями у меня вечно что-то не то выходит.

Особенно мне понравилось, когда зелье от депрессии, которое мы варили пару месяцев назад, уползло из лаборатории и каким-то образом подобралось к ангелу с непроизносимым именем, заставив того настолько расслабиться, что бедный мужчина выдал свои самые сокровенные желания в горизонтальном плане. Он тогда во всеуслышание заявил, что хочет сестёр Милюр. Ох, тогда хохоту было! А как эльфийки гонялись за ангелом!.. Наконец не я одна страдала от едких комментариев, даже душа как-то согрелась.

Было и ещё одно слишком активное зелье — зелье от заклинания забвения. То вообще рассеялось по всему этажу, и позже мы всей академией имели честь лицезреть давно забытые не очень приятные или приятные, как кому повезло, эпизоды из жизни тех, кто попал под действие этого нечто. Из меня же оно вытянуло воспоминание о моей первой сессии, в частности, об одной из моих одногруппниц — Лизе Андрушкевич. Во-первых, она сделала лакированные шпоры. А во всём кабинете тишина, как говорится, мёртвая, слышен каждый осторожный вздох, шелест. И она давай свои шпоры листать! А на всю аудиторию это противное «шлёп-шлёп». Как ни странно, комиссия так и не поняла, кто это так палился. Во-вторых, Лиза каждую шпору пометила цветным стикером. Нет, согласна, так легче понять, что тянуть, но, чёрт возьми, это же так заметно, особенно на солнце! И вот она ответила на свой билет, всё сдала, и настала пора ей выходить из аудитории. И, видимо, она плохо закрепила свои шпоры, так как те вывалились на стул, на котором сидела девушка. Комиссии этого видно из-за стола не было, но мы-то заметили. И следующий человек уже не хочет идти: вдруг подумают, что это его шпоры? А преподаватель, который ходил между рядами, тоже заметив цветные листочки, спросил тогда: «Лиза, вы ничего не забыли?» Андрушкевич же, отмахнувшись от него, раздражённо выдала: «Отстаньте, я всё сдала!» — и ушла. Катя Милова, которой следующей надо было сдавать билет, тогда, слава богу, смогла унести с собой эти шпоры незаметно, чтобы остальным не влетело.

Из Форте же зелье вытянуло воспоминание о танце со снежными духами, заставив всех одногруппников обзавидоваться. Всё-таки танец со снежным человеком ― восхитительное действо!

В общем, на зельеварении скучать не приходилось. И ведь нашу лабораторию ко второму месяцу всячески защитили, чтобы и атом наружу не пробрался. Ан нет же! Мои зелья везде пролезать умудрялись.

С мистером Дантином мы всё время проводили разные опыты. К сожалению, одногруппников на алхимию запихнуть не получилось, даже Форте. Все ворочали носы при одном только названии предмета, говоря, что это варварская наука, недостойная никакого внимания. Как я их не уговаривала, они ни в какую! Даже на опыты не прельстились, хотя мне казалось, что уж Форте-то на них клюнет. Но нет. Я огорчилась, а вот мистер Дантин лишь посмотрел на меня сожалеюще и вздохнул. Привык, наверное, что его учение воспринимают в штыки. Что ж, тут были и свои плюсы. Мы могли спокойно спорить на свои темы, показывать реакции, не поясняя всё это дело подробно. А будь с нами мои одногруппники, им пришлось бы всё происходящее тщательно разжевать. И к концу учебного года оказалось, что из всех реактивов в кейсике у меня остался лишь тротил (даже не спрашивайте откуда и зачем я его раздобыла). Зато я изучила разные непонятные, но довольно простые методы получения металлов. Мало ли где пригодится?

В прошлом месяце на меня накатило вдохновение, и я-таки нарисовала того мужчину — Виларда Ассирийски. Удался как живой, правда, чёрно-белый. Даже Форте оценил мой талант. Правда, этот талант дальше конкретно взятого мужчины не распространился. Дальше я так и продолжала рисовать аниме.

В общем, учёба проходила интересно. Я настолько втянулась, что каждый день в замке был для меня как праздник. Даже вечные издёвки Бульдозавра и ангела уже не могли испортить настроение надолго.

Глава 34

Тук-тук-тук, — стучит кто-то настойчиво в дверь, пока я стараюсь словить остатки беспокойного сна. Мне снилась какая-то погоня, при том я эту погоню и возглавляла.

Зарывшись головой под подушку, буркнула:

— По голове себе постучи, гость незваный, — и смогла снова погрузиться в дрёму. Голова раскалывалась, но сон хоть как-то спасал. Ещё бы комнату проветрить, а то воняет перегаром…

Ночью я с горя напилась какой-то настойкой, купленной пару месяцев назад на «чёрный» день. Вчера господин Макака, он же ангел, на лекции как никогда сильно разошёлся. И ладно бы меня оскорблял, так он стал про моих родителей всякие гадости говорить! Я и не выдержала тогда, вскочила, перевернув парту, за которой мы с Форте сидели, и кинула в наглое холёное лицо книгой. Ангел снаряд словил, но пригрозил, что экзамен я у него ни за что не сдам. И пусть! Лишь бы за словами следил. Не потерплю оскорблений в сторону семьи!

Тук-тук! — уже с большей силой кто-то застучал.

Да кому там неймётся с утра пораньше? Какая-то первокурсница ко мне наведаться и выходной испортить решила? Знают же, что бессмысленно. Пару раз уже пробовали, так я их посылала куда подальше и зельем, собственноручно сваренным, грозила.

БУМ-БУМ! — совсем уж настойчиво и бессовестно стали ломиться гость.

А у меня голова ещё больше разболелась, доводя практически до слёз. Казалось, будто в виски буры ввинчиваются. И этот стук ну совсем не кстати!

Взбесившись, с рёвом запустила подушкой, под которой прятала голову, в дверь… и застыла, глядя на то, как вокруг неё образуется чёрная светящаяся сфера, как подушка врезается в дверь и сносит её с петель. Сквозь пыль от покрошившихся стен и перья от лопнувшей по швам подушки я разглядела смазанный силуэт, а потом ко мне в комнату заглянул… мужчина! Совершенно незнакомый мужчина в чёрном костюме. Как тётя Зэя его пропустила? И… это же тёмный?

— Тёмная? Во имя Тьмы, что тёмная забыла в академии Света? — пребывая в полном шоке, спросил мужчина.

— Тёмный? В женском общежитии? — в свою очередь прохрипела. Во рту пересохло, хотелось выпить целое озеро. Но где ж я озеро найду, если бутыль воды вчера же и закончилась, неплохо послужив мне в качестве запивона. Придётся обходиться невкусной водой из-под крана, подумала с тоской.

Какое-то время мы молча разглядывали друг друга, но потом эти гляделки прервал чей-то жалобный стон. Вынесенная дверь дёрнулась и повалилась на пол. Так как коридоры были достаточно широкими, то деревяшка смогла полностью развалиться на полу, так сказать, во весь свой рост. Из-за неё показался слегка приплюснутый Форте, стёкший по стене. Из носа парня текла тонкая струйка крови.

— Ты в порядке? — тут же подбежала к другу. Похлопала по щекам, но парень отозвался лишь стоном. Тогда, взвалив несопротивляющуюся тушу на спину, потащила брата в комнату. Странное дело, но никто в коридор не выглянул, хотя даже сквозь хорошую звукоизоляцию этого здания такой шум точно бы пробился до сонных адепток. Уложив парня на кровать, выглянула в коридор, но мужчины уже и след простыл.

Парень снова застонал, и я, махнув рукой на тёмного, вернулась к брату. Тот уже приходил в себя, даже глаза открыл, правда, сконцентрироваться на чём-либо не мог. Пододеяльником вытерла кровь с лица. Проверив его на наличие каких бы то ни было повреждений, отметила, что Форте лишь слегка помялся. Если что и было, то внутри. Хлопнув брата ещё пару раз по щекам, чтобы тот быстрее пришёл в себя, спросила:

— Эй, ты нормально себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Я весь большой синяк, — простонал парень обиженно, прикрывая глаза. — За что ты так со мной?

— Слушай, мне вообще-то голова болит с перепоя, я спать хочу, а тут кто-то стучит! — начала возмущаться. — Да и… как-то оно случайно вышло, я даже не ожидала. Да ещё мужик тут шпынялся какой-то странный, тёмной меня назвал.

— Почему я не удивлён? — тихо спросил он сам у себя, но я услышала и возмущённо ткнула в него пальцем. — Ай!

— Прости! — скорчила извиняющуюся гримасу.

— Ни пласцю, — пропищал он, надув щёки, тем самым став похожим на ребёнка. Я фыркнула.

— Ну и фиг с тобой, — махнула на него и пошла одеваться в ванную. Чувствую, доспать у меня сегодня не получится. Ополоснувшись, несколько раз прополоскала рот, чтобы избавиться от неприятного кислого привкуса. Помогло слабо. Отчаявшись, набрала в рот побольше пасты, смешав её с водой, и таким нехитрым образом спасла себя от невкусных воспоминаний о вчерашнем вечере. Жаль только таким образом не избавиться от боли в голове.

Одевшись в чёрные штаны с глубокими карманами, белую рубашку и пиджак с волком на спине, закатала рукава, вышла из ванной, подошла к шкафу. В его недрах я с трудом отыскала два парных чёрных носка из кучи подобных им, надела.

— Ты куда так официально облачаешься? — спросил развалившийся с удобством на моей кровати брат. Пыль и щепки Форте успел уже стряхнуть на пол.

— Не то, чтобы официально… — протянула, выуживая из нижней полки берцы. — Просто я люблю такой стиль. Что-то среднее между официальностью и небрежностью.

— Хм… — задумался Форте, окидывая меня оценивающим взглядом. — А мне нравится, — выдал он несколько удивлённо. — Только такое больше бы подошло мужчине.

— Ай, — отмахнулась от него. Подхватив со стола расчёску, стала с остервенением избавляться от колтунов. Каким-то чудом волосы так и не сменили цвет с фиолетового на родной. Эх, если бы на Земле так можно было! — Куда, кстати, пойдём?

— Давай по лавкам прогуляемся? Я как раз хочу приглядеть себя какой-нибудь кинжал удобный.

— Давай, — согласилась с ним. — Только… что с дверью делать будем? — я указала на несчастную расчёской.

— Э-э-э… — парень почесал макушку. — Ну, для начала надо сказать тёте Зэе, наверное.

— Ага, — вздохнула. Представляю, что она мне скажет…

— Ва-а-а-аля-а-а… — закатив глаза, страдальчески протянула тётя Зэя, услышав об утреннем происшествии и его последствиях. — Ты разнесла общежитие прямо перед носом инспекции от тёмных!

— Ну, не разнесла, а так… подпортила чуток, — смущённо шаркнула ножкой, сложив руки за спиной. — И это… А почему инспекция идёт от тёмных? И почему нас не предупредили?

— Раз в год у нас идёт перекрёстная инспекция. Проходит она всегда внезапно. Зачем — никто не знает, но так уж заведено, — со вздохом пояснила гномка. — Вот что ты за человек такой?

— Ну-у-у… — уткнулась взглядом в пол. Стоящий за моей спиной Форте фыркнул.

Тут откуда-то полилась красивая спокойная мелодия, чем-то напоминающая «Лунную сонату». Тётя Зэя прикрыла глаза, махнув нам рукой. Я так поняла, женщина попросила нас помолчать. Переглянувшись с братом, мы как-то синхронно пожали плечами и выжидающе посмотрели на коменданта. Та молчала не больше минуты.

— Валя, быстро к ректору, — сказала гномка холодно, даже не взглянув на меня. Это, честно говоря, оказалось не столько неожиданно, сколь обидно.

— Что произошло? — спросил Форте, видя, что я молча разворачиваюсь к выходу.

— И ты тоже, Форте, — так же без объяснений бросила комендант. Парень недоумённо пожал плечами и направился вслед за мной.

До кабинета ректора шли молча. Я тихо переваривала внезапную обиду на тётю Зэю, а парень о чём-то напряжённо размышлял.

Постучав пару раз под табличкой, дождалась громкого «Войдите!» и осторожно открыла дверь. В кабинете, кроме ректора, сидел давешний инспектор и ещё пара человек в чёрных костюмах, чем-то неуловимо похожих друг на друга.

— Присаживайтесь, Валькирия, Форте, — ректор показал рукой на пару свободных стульев, которых я раньше здесь не видела. А бывала я у этого старика регулярно. Раз в месяц так точно. — Динатан?

— Валькирия Аввадон? — спросил один из неизвестных мне мужчин. Я кивнула. — Меня зовут Динатан Гранно, я инспектор от Академии Тьмы. Сегодня Вы были замечены за использованием тёмной магии, что априори невозможно и недопустимо в Академии Света. Скажите, почему Вас взяли в эту Академию, не передав нам?

— О, Свет, я же Вам уже объяснил, — тихо, устало проговорил господин Карвинс, подперев левую щеку сухоньким кулачком.

— Ну, э, у меня заметили слабый светлый источник, — ответила. Что-то мне всё происходящее не очень нравится.

— Так… На какой факультет Вас определили?

— Зельеварение.

— И как успехи?

Я задумала, думая, что ответить. Бросив взгляд на брата, заметила, как тот еле сдерживает смех. Но вот миг — и он громко засмеялся. За ним хохотнул и ректор. Я же смущённо почесала кончик носа.

— Как это понимать? — недоумённо нахмурился Динатан Гранно.

— У меня получаются хорошие, э-э, зелья. Правда, с небольшими… отклонениями, — ответила, запинаясь, вызвав новый взрыв хохота у Форте и улыбку от господина Карвинса.

— О да, с небольшими, — сквозь смех выдавил из себя брат. — Особенно то, зелёненькое, ха-ха-ха!

— Пошёл в баню! — пихнула Форте в плечо, но парень смог всё-таки удержаться на стуле, правда, нелепо взмахнув руками и хрюкнув от неожиданности. Теперь уже и я подхихикивала.

— Ясно, — задумчиво протяну господин Гранно. — Что ж, почтенный Онис Карвинс, мы забираем её. Теперь она будет учиться в нашей Академии.

— С какой это стати вы смеете распоряжаться моей адепткой? — нахмурился старик, перестав улыбаться. — Она поступила к нам, как слабый маг Света. У неё имеется для этого резерв. Так что Вы не имеете права её забирать.

— В таких случаях рассматривается более сильный резерв. А у неё доминирует тёмный. Так что ей надлежит быть в нашей Империи.

— Карающего Света вам на головы, господа! — вскинулся господин Карвинс. — Она впервые оказалась у нас! Я её первый заметил!

— Тебя делят, как погремушку в песочнице, — прошептал мне на ухо брат.

— Ага, — печально кивнула. — Я даже не знаю, что лучше: вынести всем мозги своими зельям под конец обучения здесь или пойти выносить мозг тёмным?

— Эй, и думать про тёмных не смей! — зашипел парень. — Что же я без любимой сестрички здесь делать буду?

— Жить спокойно, — улыбнулась в ответ.

— Тем не менее, по созданным господином Асиррийски правилам, бесцветный маг обучается в той Академии, для которой он больше подходит! — продолжали тем временем спорить мужчины.

— Или там, где ему привычнее! — в ответ возразил Онис Карвинс.

— Вы хотите, чтобы мы вызвали его сиятельство Виларда Асиррийски? — Гранно с нехорошим прищуром посмотрел на нашего ректора.

— Вилард Ассирийски… А это не тот, кого я когда-то в парке остановила? — шёпотом поинтересовалась у брата.

— Он самый.

— А может без его сиятельства обойдёмся? — просительно протянула, с мольбой глядя на мужчин.

— И в правду, — пришёл мне на помощь господин Карвинс. — Зачем беспокоить такого высокопоставленного чиновника из-за такой мелочи?

— Необученный бесцветны маг — это не мелочи, господин Карвинс. Вам ли не знать, — Динатан Гранно покачал головой. — Мы сейчас же забираем Валькирию, либо ждите указа уже от самого Отдела.

Было видно по побледневшему лицу ректора, что последний аргумент оказался серьёзным. Господин Карвинс какое-то время колебался, принимая решение, но всё же сдался, напоследок бросив многообещающе:

— Я этого так не оставлю, господа.

— Конечно не оставишь, Онис, — с ядовитой улыбкой протянул давешний инспектор женского общежития. И почему господин Карвинс спустил ему фамильярное обращение на «ты»?

— Сколько Вам нужно времени, чтобы собраться, валькирия? — поинтересовался Гранно, поднимаясь.

— Полчаса-час, — ответила, подумав.

— Даю вам сорок минут, — кивнул мужчина. — Жду вас у ворот Академии.

— Я могу идти? — поинтересовалась.

— Да, конечно. И, Валькирия, никому ни слова о том, куда ты едешь. Как и вы, Форте. Уяснили? — он внимательно посмотрел на нас. Мы дружно кивнули.

И, получив разрешение, я направилась на выход. Форте дёрнулся за мной, но его остановил ректор, попросив задержаться. Тёмные тоже вышли.

Добравшись до общежития, взлетела по лестнице, даже не перекинувшись парой слов с тётей Зэей, как это всегда делала. В комнате, распахнув все дверцы шкафов, стала споро складывать вещи. Форма академии и ещё пара ненужных, но создающих определённый уют в комнате вещичек, в сумки уже не влезали, да и, думаю, мне там выдадут свою, тёмную. А вот конспекты по травологии, зельеварению и основам целительства, которые тоже никуда не лезли, было жаль. Поэтому я решила выложить из дорожной сумки кейсик и на его место сунуть стопку тетрадей. А оставшийся несчастный брусок тротила завернула в бандану и спрятала на дне рюкзака.

Собралась я и в правду где-то за полчаса, так что у меня осталось немного свободного времени, чтобы попрощаться хотя бы с тётей Зэей и Форте, если смогу брата по-быстрому найти. Честно говоря, переезд в другую академию меня радовал, так как жить среди всего этого яркого великолепия было тяжело. Думала, привыкну, ан нет.

— Ты куда? — поражённо поинтересовалась комендант, завидев меня с сумками, спускающуюся по лестнице. Первокурсницы же молча смотрели мне вслед, видимо, радуясь, что моя скромная персона съезжает. Ни одну из одногруппниц я не встретила, все они жили на более высоких этажах, чем я. Жаль, не хотелось уходить без предупреждения.

— Уезжаю я с концами, — улыбнулась тёте Зэе немного грустно.

— Куда?

— У ректора терпение лопнуло. Гонит, — ляпнула первое, что пришло на ум.

— Дозельеварилась-таки, — сокрушённо покачала головой гномка. Вздохнула. — То-то он был так зол, вызывая тебя. Ты прости, что тогда так холодно говорила.

— Да я уже и забыла, — снова улыбнулась женщине. — Ладно, мне пора. Всего вам хорошего!

— И тебе, — бросила гномка вслед.

— Валя! — окликнул меня голос брата уже около ворот, где стояли в ожидании мужчины в чёрном. Я остановилась, обернулась. — Чего меня не подождала? — обвинительно вопросил Форте, останавливаясь рядом со мной. До меня он бежал и даже не запыхался.

— Извини, — с раскаянием посмотрела на брата. — Но времени не было.

— Вот… оборванка! — сквозь зубы процедил парень. Я уже открыла рот, чтобы бросить ему что-то резкое, обиженное в ответ, но тут Форте сделал резкий шаг и крепко обнял меня вместе со всеми висящими на мне сумками. — Не забывай меня. Пиши, что ли, иногда.

— Хорошо, — хлюпнула носом, обнимая его в ответ. Прощаться с братом оказалось куда сложнее, чем я думала.

— Я тоже буду писать, — продолжал шептать Форте. — Может, смогу вырваться к вам, если получится, конечно.

— Валькирия! — окликнул меня господин Гранно, говоря тем самым, что времени уже не осталось.

— Всё, тебе пора, — парень так же резко отстранился. — Иди.

— Угу, — понуро кивнула и поплелась в сторону ворот. А вслед мне добралась полная нежности мысль от брата: «Удачи, кошмар и ужас Светлой Академии», — второе проявление нашей мысленной связи. Весь второй семестр, ка мы ни пытались, связь молчала. Видимо, для этого нужна сильная эмоциональная нагрузка.

«Обещаю стать ужасом и кошмаром Академии Тьмы», — ответила брату. Зачем его ректор оставил тогда в кабинете, я так и не поинтересовалась.

Конец