Академия «Алмазное сердце»

Глава 2 Академия

«В других академиях сейчас шумно, – подумала Уна Вайтроуз, зябко поежившись, словно в холле, где новоприбывшим студентам было приказано дожидаться преподавателей, было холодно. – Там студентов набирается сотнями… девушки в своих самых красивых платьях, словно стайка пестрых бабочек, юноши в лучших парадных костюмах… Поздравления, музыка, и, вероятно, праздничный ужин и танцы…»

Она встала поближе к камину, делая вид, что отогревает у огня озябшие ладони. Блики света играли золотом на ее длинных рыжих волосах, собранных в две косы, перевитые тонкими белыми ленточками, выхватывали из полумрака ее бледное, словно выточенное искусным резчиком из самого дорогого мрамора лицо. Тонкие, медно-рыжие брови казались нарисованными на гладком лбу, под глазами залегли голубоватые тени от длинных пушистых ресниц. Уна то и дело одергивала темно-серую приталенную форменную курточку, пошитую из дорогой тонкой шерсти. Так велел регламент заведения; студентам полагались скромные и даже строгие одежды, серая незаметная униформа. Куртки с высокими глухими воротниками, брюки – юношам, – и юбки до колена – соответственно, девушкам. Крепкие и практичные ботинки на ногах. Все. Уна, привыкшая к нарядным платьям, украшенным цветами, вышивкой и кружевами, чувствовала себя не студенткой, а арестанткой в этой аскетичной неприметной одежде, никак не подчеркивающей ее фигуру и неприлично открывающей ноги девушки. И к тому же прежде, чем предстать перед ректором, который лично пожелал поприветствовать первокурсников, Уна, как и остальные студенты, вынуждена была в общей раздевалке наскоро переодеться в эту самую скучную, полагающуюся по регламенту форму, пригладить волосы, снять с себя все украшения и в таком виде поспешить в холл. Муштра началась буквально с первых ее шагов в стенах этого странного заведения. Никакого времени на отдых после дороги. Никакого ужина. Регламент прежде всего. И беспрекословное подчинение.

«Но ничего, ничего, – утешала она себя, – это того стоит!»

Украдкой, лишь немного отвернув лицо от пышущего жаром камина, она рассматривала студентов, которым предстояло стать ее однокурсниками, и у нее сердце сжималось от накатывающего отчаяния.

Их было всего около двух десятков, все в основном юноши, и лишь две девушки – сама Уна и еще одна, миловидная блондинка с очень симпатичным, открытым лицом. В ее больших голубых глазах застыло какое-то детское изумление и совсем неуместный восторг, грубая одежда не смущала ее, и поначалу Уна, которую угнетало в академии буквально все, не поняла этой странной радости. Но потом, оглядевшись кругом, вдруг рассмотрела окружающую обстановку, и вторая волна потрясения, куда более сильного, чем первое впечатление об учебном заведении, нахлынуло на нее.

Академия словно являла собой потайное крыло королевского замка. В полумраке, которого не в состоянии был разогнать золотой свет свечей, поблескивала позолота, корешки солидных книг в застекленных шкафах из дорогого красного дерева. Мебель, обтянутая шелковой дорогой обивкой, была изящна, а над широкой мраморной каминной полкой в позолоченной раме был размещен потрет Алого Короля, настолько прекрасный и реалистичный, что казалось – монарх сейчас глубоко вздохнет и приветственные слова сорвутся с его губ.

– Невероятно, правда! – пискнул рядом дрожащий от счастья голосок, и Уна, обернувшись, увидела эту незнакомую девушку рядом с собой. – Мы будем жить рядом с Королем! Мы почти его гости, здорово, да?

– Очень, – хмуро ответила Уна, продолжая оглядывать собравшихся здесь студентов.

Уна глянула на девушку, с восторгом рассматривающую убранство и тотчас поняла, отчего она – и еще несколько магорожденных, – выбрали именно эту академию. Дар их еле тлел в их телах, совсем крошеной золотой искрой, догорающим угольком. Смешно было бы рассчитывать на какое-то особое, высокое место в магическом мире, будучи настолько слабым магом, почти затухающим. А хитрость техномагов могла усилить природные данные, дополнить их… как костыли, напомнила себе Уна, скрипнув зубами. Не их вина, что они родились настолько слабыми, и понятно их горячее желание сровняться с другими, более одаренными… и оттого еще обиднее и унизительнее ей, такой сильной, быть рядом с ними!

Но ничего… ничего…

Всего трое из вновь прибывших студентов были магорожденными. Уна почувствовала их дар, тонко позванивающий золотой пылью, и они учуяли ее, с интересом рассматривая одаренную девчонку, непонятно зачем отважившуюся поступить в Алмазное Сердце.

Остальные студенты были дара лишены; и Уна почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, когда среди незнакомых лиц ее взгляд вдруг нашел его – Дерека, – прекрасные глаза и рассмотрела льняные длинные волосы, рассыпавшиеся по его плечам. Он разговаривал с парой мальчишек, так же, как и он, обрадованных зачислением в Алмазное Сердце, смеялся, на лице его было написано нетерпение и предвкушение – в отличие от Уны, ему его будущая жизнь рисовалась только в радужных красах.

Конечно, куда еще мог пойти этот тщеславный мальчишка, как не в Алмазное Сердце! Где еще для техномага распахивалось больше возможностей, где еще техномаг мог сделать такую блистательную карьеру, как не здесь?! Нужно было догадаться! Уна в ярости прикусила губы, понимая, что теперь она долгое время проведет бок о бок со своим главным врагом, возможно, даже вынуждена будет с ним вместе делать задания и обучаться магическим премудростям. И все это время, каждый миг, глядя в его красивое лицо, в его голубые, как светлое южное море глаза, Уна будет вспоминать искалеченных братьев!

Странно, но серая строгая форма шла Дереку. Ладно сидящая, идеально подогнанная, она подчеркивала ширину его плеч, стройность тела, оттеняла благородную матовость его кожи. На мгновение Уна, забыв о своем гневе, даже залюбовалась юным техномагом. Он был красив, очень красив и выделялся из общей массы студентов всем: лицом, словно выписанным самым искусным и щедрым художником, не пожалевшим ни тонкости чертам, ни глубины глазам, ни румянца красиво очерченным губам; сложением, которому позавидовали бы и юные спортсмены; уверенной манерой двигаться, приличествующей знати, умением держаться в обществе. И эти неприметные серые тряпки – форма академии, – казались на нем роскошным королевским нарядом. Остальные студенты, словно стыдясь своего нелепого, жалкого вида, горбились, сутулились, желая спрятаться от изучающих их взглядов, а Дерек, напротив, стоял ровно, свободно, гордо подняв белокурую голову и заложив руки за спину. И Уна, невольно залюбовавшаяся им, золотым светом, играющим на его светлых локонах, устыдилось того, что чувствует симпатию к своему врагу.

На миг лишь его голубые глаза и синие глаза Уны встретились. Во взгляде Дерека промелькнула неприязнь, он крепче сжал губы – и отвернулся, нарочно подчеркнуто пренебрежительно, словно не узнал или посчитал ниже своего достоинства хотя бы кивнуть старой знакомой.

«Чтоб темные маги тебя утащили и покрошили твои ногти в свое зелье!» – про себя ругнулась Уна, чувствуя приступ удушливого стыда – оттого, что вместе с тем, кого считала ниже себя, оказалась в одной академии. Несмотря на все свое пренебрежение, несмотря на чистую, золотую магическую кровь… Впрочем, чего стыдиться, тут же одернула она себя, здесь она для того, чтобы спасти братьев! А в этом нет ничего постыдного. И Уна, откинув на спину длинные завитые рыжие локоны, смело оглядев собравшихся, встала так же, как Дерек – гордо подняв голову и выпрямив спину, словно на ней было надето самое ослепительное платье на свете.

Меж тем по коридору, ведущему в просторный холл, прокатилось многоголосое эхо, повторяя и множа звуки шагов, и Уна невольно дрогнула, услышав тонкий перезвон драгоценных пластинок техномагического плаща.

– Магистр Аргент! – прокатилось по холлу, и юноши поспешно вытянулись в струнку, прижав руки по швам словно солдатики, услышавшие грозную поступь генерала, а девушки скромно склонились в изящных реверансах, не смея поднять глаз. Уна с сильно бьющимся сердцем слышала, как комната наполняется легким перестуком, больше похожим на нежный звук, с каким настывают на стекло морозные рождественские узоры – то шелестела драгоценная техноброня магистра Аргента, великого и ужасного.

– Ректор!

«Интересно, во многих ли академиях жалкую горстку студентов выходит встречать сам ректор», – с усмешкой подумала Уна, но тут же одернула саму себя. Алмазное Сердце Алого Короля – это не жалкая заштатная академия, как может показаться с первого взгляда, а самое опасное место в королевстве, и выходят из нее самые могущественные и опасные маги, верные слуги Алого Короля. Это даже не подлежит сомнению. Но вот обучения выдерживают не все. Интересно, сколько из этих первокурсников, с таким благоговением взирающих на великого и ужасного магистра, дотянет до выпуска? Не сломается, не дрогнет и не отступит?

«Я не отступлю! – подумала Уна упрямо. – Я останусь!»

Уна подняла глаза – и тут же снова опустила взгляд, кое-как справившись с желанием тотчас зажмуриться и даже дышать перестать, когда магистр Аргент вышел из коридора к ожидавшим его студентам, и его длинный плащ с шелестом замел его следы.

Это был высокий, стройный мужчина, с широкими плечами, с гордо посаженной головой, статный и представительный. Он был темный настолько, насколько светло его серебряное имя, с его появлением холл словно наполнился тьмой, живой, дышащей, завораживающей. Магистр медленно прошел по натертому до блеска полу, шаги его звонко и громко отдавались эхом от стен. Пластинки сверкающего черного обсидиана и ослепительно сверкающих алмазов, словно чешуя, покрывали все его тело, полностью, обрисовывая с абсолютной точностью его грудь, живот. Среди этой великолепной черноты синими искрами поблескивали редкие вкрапления сапфиров. Крохотными чешуйками драгоценные пластинки покрывали каждый палец, образуя перчатки, гибкие, словно вторая кожа. Рисовали причудливые узоры, каким позавидовали бы и королевские питоны, на спине, крупными пластинами лежали на бедрах. Но самое странное и страшное было не то, что силой своей неестественной магии магистр удерживает на себе свою техноброню – нет. Звонко цокая когтями по полу, блестя каждым изгибом своего лоснящегося тела, рядом с магистром бежала черная пантера, полностью состоящая из мельчайших каменных блестящих драгоценных пластинок. Казалось, под гладкой алмазной шкурой перекатывались мускулы; зверь щурил ярко-синие глаза из светлых сапфиров и казался живым и разумным. Даже странно было, что внутри этого великолепного тела была пустота, а не живая горячая тяжелая плоть…

«Как ему удается заставить свою техноброню двигаться отдельно от него?!» – пораженная, думала Уна, наблюдая, как магический зверь неспешно обходит замерших в благоговейном ужасе студентов, нервно подергивая кончиком великолепного блестящего хвоста. Иллюзия была настолько совершенной, что девушка-блондинка взвизгнула и отпрыгнула, когда магический зверь ткнулся гладким лбом ей в ладонь, словно выпрашивая ласки. Студенты разразились разнокалиберным хохотом, когда под рукой девушки магический зверь распался в мелкую алмазную крошку – и снова собрался в животное, но уже подле своего повелителя, с шелестом скользнув по полу длинной темной блестящей рекой. Испугавшаяся девушка слабо заулыбалась, обстановка разрядилась и магистр Аргент изволил улыбнуться, словно остался доволен своей шуткой.

– Приветствую вас, воспитанники, – произнес ректор. Голос его был глубоким, низким, с затаенной в нем угрозой. Бархатное покрывало, обволакивающее и баюкающее, с припрятанным в его складках остро отточенным кинжалом…

Уна ниже склонила голову, избегая смотреть на ректора. Губы ее мгновенно пересохли, сердце бешено колотилось, и имя чувству, которое заставило кровь быстрее бежать по жилам, было страх.

Ужас от того, что каждый предмет в этом помещении вдруг мог превратиться в оружие; блестящий мраморный пол мог вздыбиться и стать клеткой, подсвечники с прекрасными свечами могли изогнуться и превратиться в кандалы, и все неживое по велению техномага вдруг могло пронзить живое тело. Да и техноброня магистра… ее было невероятно много, она одеждой укрывала его тело, длинным плащом лежала на его плечах и верным зверем следовала за ним по пятам. Воздух вокруг магистра был словно полон мрака, темными тонкими лентами, похожими на дым от костра, струящегося с его плеч. Уна присмотрелась – то кружили мелкие, как капли росы, камни, поблескивая и затухая, готовые по единому велению ректора налететь на любого и превратиться, например, в удавку на шее…

Да, теперь Уна понимала, как магистр отвоевал, отстоял свое право командовать в академии Короля. Его искусство было невероятно; непостижимо; совершенно. Казалось, он каждый миг контролирует все свое опасное блестящее одеяние, каждую пластинку, каждую песчинку, и его разума хватает на этот невероятный контроль.

Магистр Аргент неспешно шествовал мимо замерших в благоговейном страхе студентов и каждого отмечал удовлетворенным кивком головы, словно рассмотрев в душе каждого из молодых людей какую-то глубоко спрятанную ценность, особенность, присущую только этому единственному человеку.

– О, какая честь, – шаги стихли, магистр Аргент остановился напротив Уны и его рука, словно ласкаясь, легко коснулась ее щеки. Его чуткие тонкие пальцы осторожно обвели овал лица девушки, словно ректор рассматривал редкое и прекрасное произведение искусства, которое можно нечаянно испортить одним неловким прикосновением. Уна вспыхнула от смущения и потупилась еще сильнее, боясь взгляд поднять. Ей почему-то казалось, что от ректора непременно должно веять холодом – таким же, какой царит далеко-далеко в космосе, но его пальцы, облаченные в техноброню, оказались на удивление теплыми. – Уна Вайтроуз. Уникальная. Единственная. Представительница одной из самых уважаемых семей королевства. Это большая удача для нашей академии – заполучить вас и ваш роскошный дар. В моей академии, – выделив голосом слово «моей, произнес ректор, – в равной степени поддерживается и истинная магия, и техномагия. Добро пожаловать, Уна Вайтроуз.

На миг Уне показалось, что Аргент издевается, насмехается над ее семьей, но голос его звучал уважительно и серьезно, и она осмелилась таки поднять взгляд и посмотреть в лицо ректору.

Она поняла, чего боялась – увидеть мрак и пустоту за этой струящейся пеленой мельчайших драгоценных камней, летающих в воздухе, словно дымка. Возле магистра, наверное, и дышать-то было опасно – по крайней мере, Уна невольно задержала дыхание, поглядывая на сверкающие черные звезды. Один вдох – и можно выплюнуть изрезанные в кровь легкие…

Но на нее смотрел человек, живой человек. Не гулкий пустотелый голем, не каменная статуя. Один небрежный пасс рукой – и сверкающий черными каплями туман отдернулся, позволяя Уне как следует рассмотреть лицо ректора, белым пятном виднеющееся меж жестких острых лепестков высокого воротника.

Магистр Аргент был не молод, но и не стар; впрочем, при его магической мощи как можно было наверняка говорить о его возрасте? У него были длинные, густые черные волосы, блестящие не меньше его драгоценной брони, острые, резкие черты лица, тонкий породистый нос, неулыбчивые, крепко сжатые губы и ослепительно-синие умные глаза под широкими, сурово сдвинутыми черными бровями, настолько пронзительно глядящие, что Уна снова задохнулась от страха.

– Ну-у, мисс Вайтроуз, – испытующе глядя на девушку, протянул магистр, чуть качнувшись на носках, – полагаю, вы желали бы научиться Истинной Боевой Магии? У вас есть все данные для этого. Мы достойно разовьем ваш дар. Никто из вашей семьи никогда не был боевым магом, а жаль. Вы будете первая… надеюсь. Такая сила, такая мощь. Жаль растрачивать ее на право или варение зелий.

– Не только, – Уна сама не услышала своего голоса. Перед глазами ее словно взрывались маленькие белые солнца, но она, ослепленная, перепуганная, все же нашла в себе силы гордо выпрямиться, поднять голову и ответить ректору.

Темные брови магистра удивленно приподнялись, в синих глазах его мелькнул неподдельный интерес.

– Вот как? – произнес он. – Чего же вам еще?

В его голосе послышалась неприкрытая ирония, и Уна снова почувствовала обжигающее волнение, до головокружения, до темноты в глазах. Магистр наверняка знал о ней все; и участь, постигшая ее братьев, для него не являлась тайной.

– Я хочу, – смело и звонко произнесла она, – учиться не только истинной магии, но и техномагии тоже!

– Хотите снять печати с братьев, – страшно и громко произнес магистр с непонятным удовлетворением в голосе, прямо озвучивая тайное желание Уны и студенты, позабыв о всяком почтении, враз загомонили, заговорили, громко и потрясенно. – А ну, молчать там! Так вы желаете сделать это, мисс Вайтроуз?

Его, казалось бы, негромкий вопрос прозвучал громом в абсолютной тишине, и Уна, мучительно кусая губы, снова смело взглянула в синие внимательные глаза техномага.

– Да, – дерзко, отчаянно, с вызовом произнесла она, понимая, что сейчас самое лучшее для нее – это не врать и не притворяться. – Я хочу этого. Ради этого я здесь. Только ради этого.

Магистр Аргент приподнял подбородок, глядя на взъерошенную девушку из-под полуприкрытых век.

– Благое дело… – протянул он. – Вы сможете сделать это, – наконец проворил он, поразмыслив еще немного, – если будете учиться прилежно и точно следовать всем правилам академии. Обещаю вам – вы сделаете это.

– Благодарю, магистр Аргент! – так же резко и дерзко ответила Уна, и ректор усмехнулся, в его глазах блеснули искры смеха.

– Но есть еще кое-что, – медленно произнес он, испытующе глядя во взволнованное лицо девушки. – Вы будете не просто магом. Вы будете техномагом, а техномаг – личная собственность Алого Короля. Бесконечно преданный ему человек. Готовый на все ради благополучия Его Величества. Вы получите необходимые вам знания. Это правда. Но готовы ли вы уплатить за них ту цену, что потребуется? Верно служить Алому Королю? Исполнять его волю, его приказы и даже… прихоти?

Последнее слово легкой бабочкой, почти неслышным вкрадчивым вздохом сорвалось с губ магистра, и Уна покраснела, почувствовав, практически физически ощутив тот смысл, который мужчина вложил в это коротенькое слово «прихоть». Отказаться от себя. От права выбирать. Стать послушным инструментом и покорным телом – если пожелает Алый Король. О его придворных дамах говорят много плохого… и неприличного.

Синие глаза ректора горели странным фанатичным огнем, и Уне впервые стало по-настоящему жутко. Она почувствовала, что здесь и сейчас решается ее судьба, и этот вопрос магистра – он не простое любопытство, не шутка и не обычные пышные слова, которые говорят ректоры перед своими студентами.

Все студенты всех академий обязуются служить верой и правдой одному лишь Алому Королю, и лишь в «Алмазном Сердце» эти клятвы обретают кровь и плоть…

– Готова! – дерзко выкрикнула Уна, бесстрашно глядя в страшные глаза ректора. – Я отдам все, что у меня потребует Алый Король, даже жизнь, если ему потребуется, если взамен получу…

– Получите, – перебил ее магистр. В голосе его слышалось ликование, которое он скрывал с трудом, тонкие ноздри трепетали словно у хищника, учуявшего запах крови. – Мы научим вас любить Алого Короля всем сердцем.

– За Алого Короля! – торжественно и страшно повторили вслед за ректором все собравшиеся, и Уна почувствовала, как холодеет от ужаса. Почему-то эта торжественная и простая клятва показалась ей самым зловещим, что она слышала в своей жизни, и торжествующий ректор, окидывающий горящим взглядом собравшихся, казался ей демоном, вырвавшимся из преисподней и собирающим души.

– Добро пожаловать, студенты! – еще раз повторил магистр Аргент, окинув взглядом притихших первокурсников, и стремительно вышел прочь.

Вслед за ним бежала его странная пантера…