Твердая Надежда. Книга 2. Академия для куклы.

Глава 25

Ещё в школе поняла, что для настоящего детектива очень важна зрительная память. Поэтому старалась её тренировать всеми способами. И теперь эти тренировки пригодились на практике. Преподаватель пустил по аудитории несколько фотографий, а потом, уже собрав все - озвучил задание.

– Загрузите на ваши планшеты программу составления фотороботов и составьте мне фотороботы тех людей, которых видели на фото. Курсант Курова - Вам дополнительное задание. Нарисовать портрет карандашом.

– Ладно… – неуверенно отвечает соседка. Не ожидала от неё такого ответа и удивлённо повернулась.

– Ты что - рисовать не умеешь?

– Нин, ну я точно не художник.

Понизив голос так, чтобы никто случайно не услышал - спросила на ушко:

– Но ты же сфоткала фотку?

– Да.

– Ну и обводи по контуру.

– Спасибо. Я попробую.

Усмехнулась и начала подбирать элементы портрета, стараясь мысленно держать перед глазами фотографию - задание. Сосед по ряду почёсывает голову в нерешительности. Надя, как и ожидалось, быстро подобрала все элементы фоторобота, а потом отложила планшет и взяла в руки бумагу и карандаш. Ненадолго замерла. Потом медленно провела первую неуверенную линию. За ней так же осторожно - вторую. Добавила несколько осторожных штрихов. Понаблюдав немного за соседкой, улыбнулась и вернулась к своему заданию. Когда закончила и отправила преподавателю результат своих трудов - обнаружила на лежащем перед соседкой листке уже почти готовый портрет. Но Надя продолжала рисовать. Она добавляла штрихи к лицу, на бумаге понемногу появлялись воротник, галстук, пиджак. Надя размазывала карандашные штрихи резинкой, снова подрисовывала. Занятие уже подходило к концу, с разных сторон начали доноситься довольные выдохи. Наконец - преподаватель подошел к Наде и склонился над её рисунком.

– Художка? – спросил он.

– Нет. Я просто обводила… По памяти… – озадаченно крутит карандаш в пальцах Надя.

Преподаватель разворачивает листок к себе и кладёт рядом фото. И тут показалось, что это просто чёрно-белая копия фотографии. Надя даже успела повторить некоторые детали фона. Преподаватель поднимает её работу и объявляет:

– Кто сможет так же - поставлю автомат за семестр.

– А мне? – осторожно интересуется соседка.

– На автомат - портреты всех преподавателей, которые уже вели у вашей группы. В масляной краске.

Надя сразу сникает. На выходе из аудитории поинтересовалась у неё:

– Будешь писать портреты?

– Охота была корячиться. Лучше так сдам, – недовольно отвечает Надя.

* * *

– Итак, молодые люди. – преподаватель основ судебной медицины приспустил очки на кончик носа и оглядел группу. – Слабонервные есть? Спрашиваю последний раз, потом не жалуйтесь.

Пожал плечами. Настроение отличное, раны видеть доводилось. Не сильные - на фестивалях сильных ранений не бывает, но бытовые мелочи - куда же без этого? Остальные тоже промолчали.

– Детей и беременных женщин, вроде - не наблюдается, очень хорошо, – резюмировал преподаватель, похожий на доктора. И, судя по предмету, таковым и являющийся. – Прошу за мной.

Морг находится на территории больницы при медицинском институте, поэтому к виду толпы любопытных студентов уже все привыкли. А поверх формы надеты белые медицинские халаты, поэтому и вовсе можно сойти за своих. Стоило войти - уже в коридоре повеяло непередаваемым запахом из смеси каких-то медицинских препаратов с чем-то совсем уж неприятным. Поморщился и покосился на входящего рядом Могучего. Тот явно тоже не испытывает удовольствия. Блондинка Лизавета впереди и вовсе, похоже, зажала носик пальчиками. Староста вошла в помещение первой, но её реакции на бушующие там ароматы не видно. Только когда вошли и выстроились полукругом вдоль стен - стала видна реакция всех. Кажется - только Надя и Шайба абсолютно спокойны. Шайба даже с любопытством вертит головой. Венерка зажала носик двумя пальчиками и часто моргает, стараясь не глядеть на стоящий посреди большой комнаты мраморный стол. Потому, что на столе угадывается накрытое простынкой лежащее тело.

– Я надеюсь - всем видно? Не прячьтесь, многим из вас такое придётся увидеть ещё не раз в жизни, так что рекомендую сразу привыкать. Вы не в институте благородных девиц. Впрочем - ещё не поздно туда перевестись.

Шайба громко гыгыкнул в ответ. Ещё несколько парней тихо хихикнули. Сам промолчал. Девочки, кроме Нади и Нины, поёжились. Надя пожала плечом.

– Итак - что мы здесь имеем? – провозгласил наконец преподаватель, стаскивая покрывало с лежащего. Покойник лежал на столе бледно-синий, с кровоподтёками на лице, с запёкшейся кровью на волосах. Венерка издала протяжный стон и начала медленно оседать на пол. Половина девчат и несколько парней зажали рты ладонями и бросились к выходу, толкаясь в дверях.

– Сильно его отделали, – констатировала Надя.

– Наркоман? – уточнила Нина, наклоняясь ближе.

– Очень верное замечание, девушка. Как фамилия? – одобрительно уточнил преподаватель.

– Лопатина.

– Так вот. Как верно заметила товарищ Лопатина - налицо типичная картина печального конца никчёмной жизни. Обратите внимание, молодые люди, на следы на его руках в районе обычного места уколов. Кто ещё может дополнить?

Староста подошла к столу и оглядела лежащего.

– Физически развит слабо, жировая ткань почти отсутствует, следовательно - вел малоподвижный образ жизни, но и питался недостаточно. Возраст определить трудно - я бы сказала - от тридцати до сорока пяти лет. Перчатки можно?

– Прошу.

Надя надевает перчатки и начинает ощупывать живот покойника.

– Печень не увеличена. Видимо - пьянством не увлекался. Более подробно показало бы вскрытие, но смысла не вижу - смерть явно наступила в результате черепно-мозговой травмы и потери крови. Так же…

Она отходит и осматривает дальше.

– Следы на пальцах говорят о том, что травмы стали результатом драки - по крайней мере, он пытался защищаться. Удары по лицу были так же нанесены кулаками. Ножевых ран не наблюдаю. Смертельная травма нанесена углом твёрдого предмета. Может быть - табуреткой.

– Браво, Курова, – похлопал в ладоши препод. – Практически исчерпывающий ответ. Кто-то ещё готов дополнить?

– Ж… Женат не был, – чуть заикаясь, замечает кудряшка Нора. – Следа от кольца нет.

– И уже не будет, – гыгыкнул Шайба.

Когда вышли с территории мединститута - наконец-то спокойно выдохнул и подошел к Наде.

– Ну я привык, что ты всё знаешь, но у тебя и выдержка - я офигел. Как ты вообще это…

– Тебе бы мои каникулы, – подмигнула староста, – ты бы ещё и не такой спокойный был.

– А что ж ты на каникулах делала?

Хитро улыбнувшись, Надя расстегнула пуговку и чуть раздвинула форменную блузку. Но вместо ожидаемого увидел там тельняшку с голубыми полосками.

– Ты что - в море ходила?

– Нет. С неба падала, – усмехается Надя, застёгиваясь. – Вместе с танками.

– Че… Чего?

– Чего слышал, – хитро подмигивает она и, гордо покачивая бёдрами, удаляется в сторону автобуса, оставив стоять с разинутым ртом.

* * *

– Венерочка, – трясёт за руку длинная подруга. После посещения морга всё ещё не по себе, поэтому ответила ей усталым голосом:

– Чего тебе?

– Корова реально десантница! Девочки из общежития видели её в тельняшке!

– Ну подарили ей за услуги, подумаешь… – отмахнулась раздраженно.

– Ну давай её спросим.

– Так она правду и скажет. Щас.

– А ты видела - она на покойника даже не поморщилась. Будто сто раз уже их видела.

– Ну и что? Наверняка жила среди таких же проходимцев.

– А может - она военврач?

Повернулась к ней и закричала:

– Ты дура?! Ты что - ещё не поняла?! Эта! Толстожопая! Сучка! Знает! Вообще! Всё!!

Упала коленями на пол и зарыдала в голос. Потому что такого отчаяния не испытывала ещё ни разу в жизни.

* * *

Прибежала в комнату весёлая и похвалилась:

– Надька, у нас скоро начнётся вождение!

– Поздравляю, – не отрываясь от вязания, буркает Надя. Поскольку у неё права уже есть - она освобождена от подготовки к экзамену на водительские и в комнате сидит уже давно. Но что-то в её тоне не понравилось.

– У тебя что-то случилось?

– Ничего. Венерка подала рапорт о переводе на другое отделение.

– Ой. А я думала - она заболела.

– Без этой стервы будет скучно. Она мне расслабиться не давала.

Подсела рядом с ней на кровать, поглядела на последние листья за окном и задумчиво спросила:

– А ты думаешь - тебе дадут расслабиться?

– Всё равно её будет не хватать. Знаешь…

Она поправляет нитку и продолжает вязать.

– У нас в посёлке жил один злой барбос. Я ещё маленькая была. Не знаю - чей он был. На взрослых он тоже гавкал на всех. Мы очень его боялись. Зато я с тех пор умею хорошо залезать на всякие заборы и деревья. Знаешь - я как кошка была. Раз - и я уже на ветке. Мы ходили по улицам и всё время оглядывались. А потом он пропал. Никто не знает - куда он делся. Просто перестал бегать по посёлку и гавкать. Но вдруг стало скучно. Я потом поняла, что для нас это была будто бы игра. Как игра в шпионов.

– Ты скучала по этому барбосу?

– Ну… Может быть, но не долго. Потом про него будто бы забыли. А потом подросли и появились другие интересы. А теперь мне кажется, что Венерка была для меня такой вот…

Надя осматривает связанное и прикладывает к лежащей рядом спинке полосатого свитера. Кивает своим мыслям и продолжает вязать.

– Венерка была для меня такой вот мелкой и противной сявкой, которая не могла укусить, но всё время гавкала под руку.

– Смешно.

Перебралась на свою кровать, поглядела на вязание в её руках и спросила:

– Надь, а правда, что ты и с парашютом прыгала?

– Да.

– А это страшно?

– Первый раз - очень. Потом немножко страшно, но весело. Главное - чтобы с земли не стреляли.

– А бывало, что стреляли?

Надя вяжет и пожимает плечом.

– У меня - нет. У ребят - бывало. Нас учили с лёту начинать работать по земле.

– Кого это - вас? – вскочила с кровати.

– Э… – останавливает соседка вязание. Поглядев молча, она шлёпает себя по губам и возвращается к вязанию.

– Кого? – переспросила её снова.

– Никого, – вяжет она дальше. Поняла, что больше ответов не будет. И вдруг дошло, что собственная глупая шутка про службу соседки в армии оказалась правдой. И никакая она не двадцатидвухлетняя девушка, а опытный боевой робот с невероятно мощным интеллектом. Но раз ей нужно биологическое питание, то ещё скорее - она настоящий боевой кибер, о которых ходят непонятные слухи. Известно о них мало, редко кто их видел, но все что-нибудь слышали. А из-за этого слухи всегда становятся ещё более невероятными и пугающими.

* * *

– И вот из за этого ты с ним рассорилась? – удивляется старшая подруга.

– Ну да, – ответила, прихлебнув из чашки бензин, похожий цветом на зелёный чай. – Думаешь - мне не было обидно?

– Надь, ну я тебя понимаю. Но если бы я так же обижалась на каждую дурацкую шутку моего Жожика - я бы развелась до того, как старшенький родился. Он у меня реально приколист. И потом - он же не сказал - в каком месте он тебя полнит?

– А если бы я её прибила?

– А если бы ей на голову крыша упала?

– Но не упала же!

– Так и не прибила же. Или ты настолько сильная, что могла бы?

– Ну наверно - нет… Она всё-таки тоже была в железе… Да и мечи тупые…

– Куколка, не бери в голову. Все парни с придурью. Да и мы с тобой не в том положении, чтобы парнями разбрасываться.

– Мы? Ты-то при чём здесь?

– Здравствуй кума, меня дома нема. По-твоему - любой на меня с такой клешнёй накинется? Да и ты - хоть и красавица, но ты же, наверно, догадываешься…

– Совка, я вообще не могу понять - как он сразу не сбежал после моих объяснений. До сих пор раз в неделю открытки скидывает.

За прозрачной перегородкой виден не только мотоцикл Софьи-Виктории, но и примостившийся в дальнем углу Динозаврик Хонька. Стоило пожаловаться подруге на то, что некуда пристроить его на зиму - она тут же пригласила к себе. Теперь-то он уже не куча хлама, а - скорее - украшение гаража. Кивнув в его сторону, хозяйка студии интересуется:

– Будешь скучать по нему?

– Не знаю ещё. У меня ведь и дел - лопатой не перекидать - и Дядюшка тоже внимания требует.

– Точно будешь. И он по тебе будет. Я уверена. Так что заезжай почаще. Мне с тобой всегда приятно поговорить.

– Потому, что я пластиковая? – с подозрением глянула на подругу поверх чашки.

– Это познакомились мы потому, что пластиковые. Но я - знаешь ли - кого попало в близкие подруги не принимаю.

* * *

Без лучшей подруги в группе стало как-то грустно. Входя на лекцию - оглядела аудиторию. Корова всё так же сидит в первом ряду в позе сфинкса, но сближаться с ней и её подружкой теперь точно - не судьба. Слишком уж старательно вместе с Венеркой точили о них свои зубки. Вот только в итоге крошка обломала их и сдалась. Даже не просто сдалась - а капитулировала и самоликвидировалась из группы, чтобы избежать позора. Но у самой на такой акт не хватает решимости. Девчонки и некоторые парни поглядывают с насмешкой, особенно - Мигель и Игорь-нафталин. Это Венерочка придумала ему такое название за его увлечение древностями. Другие больше смотрят на подробности фигуры, от чего становится неуютно. Особенно - когда начинает присматриваться Шайба. Даже если он серьёзно - не хотелось бы провести остаток жизни под фамилией Кругликова. Потерянная прошла на своё место и села. А в конце дня вдруг обнаружила перед собой старосту. Какую-то подросшую и глядящую прямо в глаза.

– Что у тебя случилось? – спокойно спрашивает она.

– О чём ты?

– Одиноко?

– Мне? С чего ты…

– Я вижу.

– Ах - да… Ты же у нас абсолютный и универсальный гений. Ты же все видишь, всё знаешь…

– Я через это проходила. И я староста. Я не имею права тебя бросить.

– А если это моё личное дело? Если это не относится к учёбе? Если это очень личное?

Дёрнулась, чтобы её обойти, но вдруг ощутила на своей руке её пальцы, сомкнувшиеся как железные клещи.

– Ты меня знаешь, Лиза. Я своего добиваюсь всегда.

– Пусти, меня, чудовище! Пусти! Ты не человек, Надька!

– Да, я не совсем человек. Но это моё личное дело. Очень личное.

От этого откровения замерла и медленно повернулась к ней.

– Что это значит?

– Это значит, что кое-что из дурацких слухов, которые ходят про меня - правда. Что - не скажу. А теперь скажи - ты это из-за Венерки?

– Это ты выжила её.

– Нет. Ты прекрасно знаешь - она хотела выжить меня, но выжила сама себя. Я не прошу тебя дружить со мной. Можешь даже сколотить против меня новую бригаду сплетниц - я переживу. Но не изводи себя одиночеством. Я прошла через него и я знаю - как это страшно. Вернее - я и сейчас одинока.

– Ты?

– Я. Я не такая, как все. А ты - нормальная. Красивая и… Живая. У тебя всё впереди.

– А у тебя? – переспросила осторожно.

– Не знаю, – ответила она тихо. – Многое я уже потеряла навсегда. Но кое-что получила взамен. Вы все завидуете мне, но лучше бы я осталась прежней.

– Кто ты, Курова?

– Я? Красавица-отличница Надя Курова. А ты что подумала?

Покачала головой отрицательно.

– Ты чудовище.

– Одно другому не мешает. Красавица и чудовище в одном лице. Устраивает?

Снова отрицательно мотнула головой. Надя отпустила руку и усмехнулась:

– Ну и ладно. Только кончай киснуть, как жаба в болоте.

Потёрла руку там, где Курова держала и вдруг поняла, что у неё холодные руки. И крикнула ей вслед с вызовом:

– Сама ты жаба толстожопая!

Но она только повернулась на высоких каблуках и с улыбкой показала большой палец.

* * *

Весёлый джаз стучит по ушам, но важнее - наконец-то Надя нашла время для танцев. И просто - для отдыха. И можно просто беззаботно отплясывать вдвоём под старую, но всё такую же задорную музыку. Мелькают разноцветные огни, на Наде старомодная шляпка и платье из давней эпохи. Сам оделся в старомодный костюм, который - впрочем - куплен в обыкновенном магазине одежды. Даже сумел найти чёрно-белые штиблеты. А главное - Надя простила и уже смеётся по поводу того - не полнит ли её это платье. И не надо ли ей похудеть. А после танцев влез в пальто, надел на голову шляпу и подал Наде её шубку. Короткая меховая шубка отлично смотрится с её шляпкой-клош. И можно не бояться за её ножки в тонких чулках. На улице ещё не слишком холодно. К тому же - уже успел узнать маленькую тайну. Под юбкой верх надиных ножек согревают короткие вязаные штаники, так что её батареи в тепле. И Надя садится за руль личного авто. Она иногда так и называет своего Дядюшку Патрика - на старинный манер: "авто" с ударением на последнем слоге. И уже привычно, что она сама ведёт авто по вечернему городу. А потом можно растянуть галстук и налить пару бокалов - и поставить их на стол в своей комнате. И до поздней ночи смотреть старые фильмы, а под утро заснуть в обнимку. Потому что наутро начинается чудесный день. День, когда у обоих выходной и можно просто провести его вместе.

* * *

– Товарищ майор, курсант Курова…

– Проходи, Надя, – останавливает декан факультета.

Его хитрая улыбка настораживает от самых дверей. В голове одна за одной мелькают догадки. Куда пошлют ещё? На курсы вождения танков? Вертолёт? Подводных диверсантов? Стараясь не показывать волнения - подсела к столу и приготовилась слушать.

– Надя, ты ведь плавать можешь? – уточняет майор. Это резко сужает круг возможных неприятностей, так что ответила честно:

– Могу. Нырять глубоко - нет. А плавать умею.

– Очень хорошо. Мы тут подумали… Как ты относишься к тому, чтобы получить права на управление лодкой?

Опустила голову, помолчала немного, быстро листая картинки про лодки, и тихо спросила:

– Лодку тоже самой строить?

– Зачем? – удивился декан.

– Ну у меня ведь уже есть автомобиль, мотоцикл. Автомобиль сама восстановила, мотоцикл сама собрала из кучи деталей.

– Самолёт есть?

– Нет. Но я же им и не умею…

Декан засмеялся, увидев - как испуганно прикрыла губы ладонью.

– Лодку строить не надо. Просто пройдешь курсы - и всё. Поскольку от вождения ты освобождена - займись. Изучи теорию, найди - где обучают. Я думаю - с этим ты уж точно справишься.

– А деньги? – спросила уже с интересом.

– Часть суммы точно выделим. За всё не обещаю.

– А разве это не…

– На самом деле в обычную программу обучения это не входит. Но парни многие сдают просто для себя. Думаю - тебе тоже не повредит. Город у нас портовый, будет лучше - если тоже будешь разбираться в теме.

– А Вы сами… Умеете?

– У меня даже катерок есть. Небольшой. На рыбалочку там иногда с сыном…

Подняла глаза к потолку и задумалась. Сперва о том, как ловила рыбу с приятелем на речке. Потом вспомнила о Стёпике с Ванечкой и приняла решение:

– Хорошо, я займусь. Но Вы обещали помочь.

* * *