Агуня

Глава 15

— Может, водой побрызгать?

— Зачем?

— Так людей в сознание приводят.

— Не надо. Пусть спит.

— Вторые сутки?!

«Кто там у них вторые сутки спит, что водой брызгать собираются?» — подумала, просыпаясь и с наслаждением потягиваясь под лоскутным одеялом. Какое счастье вернуться в нормальное тело! Какая разница, с какой целью Кощей выпил мою искорёженную внутренним жаром драконью сущность, главное — результат. Даже волосы, выбившиеся из косы и падающие на лицо, не раздражали как прежде.

— Трофим, родненький, с голоду помираю! — с этими словами отбросила с себя остатки сна и спустила ноги на пол.

Оказалось, что спала я одетая. В юбке, в душегрейке, в шерстяных полосатых чулках… С чего бы это? Стала вспоминать, как добирались до дому, но припомнилась только ломота в плечах и дрожь в уставших от пестика пальцах. Не помнила, даже как в избу вошла. Вот это полетала! Но неприятные воспоминания не могли испортить прекрасного настроения.

— Выспалась? — перепрыгнул с лавки на лежанку кот.

— Да, лапушка, от души. Ночь пролетела как мгновенье! — от избытка эмоций шаловливо повалила зверушку на бок и почесала пушистое брюшко.

— Не люблю, знаешь ведь, — заворчал фамильяр, отодвигаясь от меня.

— Хозяюшка, ты две ночи и день проспала, — информировал домовой, любящий точность.

— Сколько?!

— Ты же слышала, чего орёшь? — ответил Филипп, приглаживая языком шёрстку.

«Может так оно и лучше, — размышляла, собираясь в душевую каморку за печкой. — Все системы организма адаптировались к изменениям тела, психика тоже отдохнула после встряски, и мне проще будет начать новую жизнь».

Драконья кожа не давала в полной мере ощутить приятные прикосновения водяных струй, нюансы разницы температур и нежность махрового халата. Мне казалось, что я заново родилась, переживая забытые тактильные впечатления простых удовольствий. Чтобы не мучиться с волосами, наложила на них заклинание Ресты и к столу вышла почти счастливая. Только очень голодная.

— Будь здрава, Агуня, — поднялся с лавки Кощей.

Хотела было почесать затылок, чтобы найти ответы на несколько вопросов, но, вспомнив, что полы халата лучше придерживать обеими руками, раздумала.

— И тебе не хворать, Кощей Гассанович, — подхватив забытый пояс и потуже завязывая его на талии, вежливо ответила незваному гостю. — Отобедаешь со мной?

— Благодарю, но обещал жене не задерживаться.

— Трофимушка, свари нам кофе, родной.

Молча присели к столу и так же молча ждали, когда проворный домашний дух выставит на стол мёд, варенье, блюдо со свежеиспечёнными ватрушками и принесёт джезву, увенчанную шапкой коричневой пены.

— У тебя хороший кофе, — нарушил молчание царь, пригубив ароматный напиток.

— Ты как меня нашёл? — напрямую спросила, отбросив надоевшую церемонность.

— По зеркальцу.

Дотянулась до лежавшей тут же на лавке душегрейки, достала из кармана колдовской навигатор и подвинула к гостю:

— Забирай!

— Оставь себе. Вдруг помощь моя понадобится.

— Чтобы ты, ориентируясь на него, шастал сюда когда захочешь? Нет уж! Забирай!

— Мы с Афиной беспокоились о тебе! Несколько раз стучал по стеклу, но ты не отзывалась. Пришлось вот так… без приглашения прийти.

Кивнув головой в знак примирения, полюбопытствовала:

— Угодила супружницей?

Видя, как засияли глаза гостя, а губы растянулись в довольной улыбке, искренне обрадовалась за товарища и не ждала уже никаких слов. Но Кощей встал, достал неведомо откуда резной ларец, украшенный перламутровыми листочками, и, склонив голову, протянул мне:

— Прими от нас женой в знак признательности и на память долгую.

Ларец тяжёленький. На вытянутых руках долго не удержишь, поэтом сразу на стол поставила. Материализовавшийся рядом кот боднул головой:

— Открывай! Дай посмотреть, что там.

Трофим, скромно сидевший на моей лежанке, тоже с любопытством тянул шею и косил глазом, нетерпеливо постукивая пятками по печному боку. Покатая крышка открылась с приятным перезвоном встроенного механизма, и я забыла, как дышать. Абсолютно равнодушная к золоту и бриллиантам, в прежней жизни я маниакально любила крупные украшения с полудрагоценными и поделочными камнями, оправленными в серебро. Перстни, прикрывающие фалангу пальца, серьги длиной от мочки до ключицы — вот моя болезнь и страсть. Шкатулки, коробки и футлярчики были наполнены аметистами, белым янтарём, опалами, розовым кварцем, агатами, турмалином, малахитом и лабрадорами. Что-то носила часто, что-то изредка, но обладание «сокровищницей» радовало. После попадания в Иномирье мне некогда было вспоминать или грустить об оставленных в другой жизни украшениях. «Потеряв голову, о волосах не плачут». Но сейчас в этой шкатулке были все мои «цацки».

— Как?! — только и смогла выдохнуть я.

— Похоже, когда я получал твою энергию, то ненароком зацепил некоторые воспоминания… — увидев, как я нахмурилась, Кощей приподнял руки открытыми ладонями к груди и, глядя прямо в глаза, заявил: — Клянусь, что никогда и никому не скажу о том, что увидел и узнал. Хотя там и не было ничего такого… Отчётливо только украшения видел. Их и заказал ювелирам своим. Некоторые пришлось повторно делать. Афине понравились аметисты, янтарь и турмалины.

Отойдя от шока, встала с лавки и чинно поклонилась:

— Принимаю с благодарностью. Угодили — от души говорю, — потом, вспомнив о втором яйце, добавила: — У меня для тебя тоже подарок есть. Свадебный.

На яйцо Кощей смотрел равнодушно. Даже обидно стало. Можно сказать, от сердца оторвала, а он даже бровью не повёл, суккубий сын!

— Не нравится подарок?

— Без надобности он мне. Оставь себе, вдруг пригодится. Ты мне помогла резерв магический расширить, и я теперь действительно могучий колдун. Знаний всегда было много, а теперь и сила есть.

— Лишь бы ума хватило всем этим правильно распорядиться, — забирая непринятый подарок со стола, проворчала в ответ.

— Не сердись, Агуня! — поднялся Кощей. — Ты мне сделала подарок намного ценнее. Было пророчество, что, если в течение года моя магия не войдет в полную силу, я так и останусь недоколдуном.

— Об этом тебе Рябокура напомнила в моём сне?

— Да. Удивительное существо: несёт яйца, наполненные силой, может предсказать будущее, явившись во сне. Жаль, что живёт далеко. Было бы интересно познакомиться.

— Что мешает? Ты теперь Навью ходить можешь беспрепятственно.

— А ориентироваться на что?

— Трофим, далеко ли ты тесёмки прибрал?

Домовой, как фокусник, достал из кулака несколько разноцветных витых шнурочков, которые я забыла, торопясь спасать Афину. Выбрала один и протянула царю:

— Точно такой же, с таким же наговором, привязан у порога пещеры Дедобаба. Подойдёт?

Пестрые кусочки шерстяных ниток, переплетённых между собой умелыми лапками домового, обрадовали гостя больше, чем драгоценный артефакт.

— Вот это ты меня одарила, ведьмочка! — он крепко зажал в кулаке подарок и потянулся губами к моему лицу.

Шустро отскочила подальше и руки вперёд выставила:

— Нет уж, дорогой друг! Давай обойдёмся без поцелуев. Я безмерно благодарна тебе за то, что стала прежней, но давай больше не будем экспериментировать!

— Что не будем? Экспри… экмити… Не понял, что ты сказала, — растерянно и немного виновато смотрел на меня Кощей.

Опять мой безудержный язык выдал слово, не соответствующее эпохе.

— Забудь! Это я от страха мелю незнамо что, — попыталась я сгладить неловкость.

— Ты часто говоришь непонятные слова. Это язык драконов? — не хотел «забывать» мой промах собеседник.

«Это язык безмозглых болтушек, проваленных явок и рассекреченных шпионов!» — прозвучал в сознании упрёк фамильяра.

— Драконьего языка не знаю. То, что ты выпил, мне давала капля крови, которую знакомый влил в рану, спасая от смерти, — ответила на вопрос абсолютно правдиво, невольно прикрыв ладонью место на груди, куда вонзился кинжал. — Больше мне сказать нечего. Разве что попрощаться.

Кощей понимающе кивнул, что-то прошептал, подтвердив жестом, и шагнул в полосу серого тумана, от которой несло холодом и печалью. Ещё миг — и нет уже ни царя, ни прохода, в который тот ушёл.

— Вот же бестолковый! — заохал Трофим. — Нельзя в дом Навь пускать. Чистить теперь избу надо.

— Может, сначала меня покормить? — взмолилась я.

Бедный домовой не знал, куда бежать и что делать. Пожалев старика, взяла несколько ватрушек со стола, сложила в холстинку чистую, завязала узелком, положила в корзину и пошла к выходу.

— На свежем воздухе поем.

— В кладовке простокваша в крынке и мёд в мисочке, — виновато, но непреклонно выпроваживая нас с котом из горницы, посоветовал расширить меню домовой.

Бросив на травку половик, прихваченный из сеней, устроили пикник у ограды. Кот с удовольствием жевал ватрушку, не обращая внимания на птичек, время от времени присаживающихся на колья.

— Ты уже подумала, как дальше жить будем? — прожевав очередной кусок и вожделенно поглядывая на последнюю вкусняшку, оставшуюся на салфетке, озвучил он вопрос, который мне и так мешал наслаждаться едой.

— Согласно обстоятельствам, — разломив печево, половину протянула коту. — Хочу рапорт об отставке написать. С дедом надо объясниться. Правда, не знаю, дед ли он мне теперь или… — подняла лицо к небу, рассматривая розовеющие на закате облачка и удерживая слёзы сожаления.

Единственное, о чем сокрушалась, выплеснув искорёженную драконью суть, это о родстве с Тес'шасом вар Фламери.

— Хозяюшка, готово всё, и ящик иззвенелся весь, — помахал нам с крыльца Трофим.

Действительно, минипорт призывно сигналил, требуя забрать почту, скопившуюся за несколько дней. Пачка свитков, пакеты и конверты уже с трудом помещались под крышкой. Перегрузив корреспонденцию на стол, стала вскрывать письма.

«Сим уведомляю, что по личному распоряжению лэра Керепа дель Риби наблюдателю Агапи вар Фламери предоставляется бессрочный отпуск по семейным обстоятельствам. Сдать пост надлежит согласно пункту инструкции. Смена прибудет в течение ближайших суток. Старший чин отдела наблюдателей…» Далее следовала размашистая заковыристая подпись.

«Девочка моя! Не дождавшись ответа, я решил действовать сам. Потребовал у старого друга, а ныне начальника стражи, чтобы немедленно отпустил тебя в отпуск. До свадьбы Рактия не так много времени, чтобы успеть подготовиться. Ты должна выглядеть достойно, как член клана и моя внучка. Не задерживайся. Любящий тебя Тес'шас вар Фламери».

В трех разноцветных пакетах были предложения от модных портных Драконниды с образцами ткани и эскизами моделей. Как только узнали адрес перспективной клиентки, проныры? Небось Ол'лия постаралась. Переживает «матушка», что испорчу торжество, явившись в драных джинсах? Отложила рекламу в сторону — не до них пока. Свитки были пронумерованы и оказались отчётными ведомостями, по которым мне предстоит передавать имущество. Бюрократы, как тараканы, живут везде и всегда. Уверена, что если при сверке не хватит деревянной ложки или глиняной миски, то их стоимость вычтут из моего жалования.

— Вот такая почта, — констатировала я, закончив чтение. — Всё за нас с тобой, котенька, решили. Пора собираться в путь.

Меня прервали тихие всхлипывания, доносящиеся из кухонного закутка за занавеской.

— Трофимушка, родной мой, — присела около заплаканного домового. — Ну что ты?

— Уйдёте, как я здесь один буду? — сморкаясь в тряпицу, вздохнул домовой.

— Почему один? Ты же слышал, что нам смену пришлют. Познакомлю вас, подружитесь. Может, еще лучше будет, чем прежде.

— Не грусти, — боднул головой в плечо друга Филипп. — Ты теперь грамотный, а мы книжки тебе оставим и ещё передадим. Будешь читать и узнавать новое.

— Хотите пирог со щавелем? Утром леший принёс охапку свежего, — спросил смутившийся от внимания Трофим и прогнал нас в горницу.

Выкладывая из сундука на стол то, что я хотела забрать с собой, удивлялась, что за столь малый срок обросла таким количеством имущества. Первыми, чтобы не забыть в спешке, достала кристаллы Амбросия. Их оставалось еще немало, и пора вернуть хозяину эти несметные сокровища. Яйцо Рябокуры завернула в цветастый платок с кистями, что подарил Здеслав. Со дна сундука вынула свои рисунки и эскизы, краски, кисти, карандаши, оставшуюся бумагу, альбомы и блокноты, мольберт. Кофейная чашка из подарочного набора, полюбившаяся мне. Ларец Кощея… Гора росла пропорционально моему недоумению.

— Как я всё это потащу?!

— Ты ещё меня не посчитала, — ехидно отозвался с лежанки фамильяр.

— Даже не думай! Пешком пойдёшь, — не менее зловредно ответила я.

— Хозяюшка, позволь подарок тебе сделаю? На память, — подергал за юбку домовой.

— Трофим, миленький, да куда ещё-то? Не знаю, как это уместить!

— Не торопись отказываться, — старичок из-за спины достал небольшую пёструю сумку из домотканого холста, украшенную вышивкой, тесьмой, пуговицами из дерева, рога и металла. — Вот возьми.

Торбочка мне понравилась с первого взгляда. Длинная ручка позволяла носить через плечо, оставляя свободными руки. Этностиль аксессуара хорошо сочетался с любимыми джинсами и кроссовками. Да и энергия доброго посыла домашнего духа не помешает в моей беспокойной жизни. Приняла с поклоном:

— Благодарю, дедушка! Буду носить с удовольствием. Хороша сумочка, красивая и удобная.

— Ещё и вместительная, — захихикал Трофим.

Положил сидр на стол, взял со стола узелок с яйцом и ловко вкатил внутрь. Следом вложил упаковку красок и кистей, туда же — блокноты и альбомы. Остановился, хитро поглядывая на меня, довольный моим изумлением. Размеры содержимого были раза в три больше сумки, но она как была плоской, так и оставалась лежать словно пустая.

— Подними, попробуй, — предложил домовой.

Помня вес яйца и канцелярских принадлежностей, я ухватила ручку и приготовилась поднять со стола вес килограмма на три-четыре. Но торбочка, повинуясь моему усилию, легкой птицей вскинулась под потолок.

— Она пустая! — охнула я, горюя о потере подарка Рябокуры.

— Загляни вовнутрь, — посоветовал Трофим.

Подняла клапан и раздвинула края, обшитые для прочности плотным шнуром. В сумке, где-то далеко на дне, лежали мои вещи.

— Всё, что туда ни положишь, везде будет с тобой, а веса иметь не будет, — прокомментировал свой подарок добрый домашний дух.

— И в других мирах тоже? Даже когда через портал пройду? — я всё ещё с недоверием разглядывала необычную суму.

— В Дремлесье мы говорим «Навь». Ты как-то сказала «Изнанка». Она общая для всех миров. Торбочка — это вход в твою маленькую кладовку.

— Доставать как? Не дотянусь же.

— Положи на стол, или лавку, или даже на колени себе — и бери что надо, — проинструктировал домовой, скрываясь за занавеской.

Так и сделала. Разложила суму, засунула руку и тут же нащупала яйцо, завёрнутое в платок, связку кистей и стопку альбомов. Радуясь чудесному подарку, принялась складывать вещи, стараясь запомнить, куда и что положила. Оглядела пустую столешницу, подняла торбочку, дивясь тому, что веса в ней не прибавилось, примериваясь, надела через плечо.

— Красота!

Когда мы, успокоившись от эмоций, связанных с внезапным отъездом, пили чай с пирогом и через распахнутую дверь любовались розовым закатом, у крыльца послышались неровные шаги.

— Вот и смена, — предположил кот.

Но никто из нас с места не тронулся. Даже домовой, следуя привычке своего скрытного народа, не исчез, а спокойно потянулся долить себе чая.

— Здравы будьте, — проскрипела темная фигура в дверном проёме, заслонившая сумеречный свет своим появлением.

Домовой и кот уставились на меня. Тоже на них покосилась, уж больно голос показался знакомым, но опознать не смогла.

— Проходи, только дверь прикрой, а то мошки разные налетят, — пригласила я гостью.

— Сколько навязала защитных тесёмок по Заречью, а свою избушку не удосужилась от комаров защитить, — попенял кот.

— Сделаю. Хорошо, что напомнил, — почесала фамильяра за ушком. — Скажи, где я могла этот голос слышать?

— Хозяюшка, ты сама три дня назад так говорила! Не признала? — удивился домовой.

Тем временем гостья закрыла двери и в сенях, и в горнице и присела на лавку к столу:

— Не узнаёшь, Агапи?

Щелкнула пальцами, зажигая светлец, и стала всматриваться в горбатую фигуру. На меня смотрела точная копия меня недавней. Мамочка дорогая! Это вот такой страшной я была? Как же люди после общения со мной заиками не становились? От удивления смогла только головой отрицательно покачать: не узнаю.

— Начальство, проанализировав твою деятельность, пришло к выводу, что такая внешность очень эффективна для работы наблюдателя. Теперь всех, кто здесь жить будет, так наряжать станут… И звать Агунями, — последнюю фразу гостья из себя выдавила с явной неприязнью. — Дожил! Мало, что нарядили бабкой страшной, так еще на имя твоё откликаться придётся.

— «Дожил»? — ошеломлённо переспросила я. — Ты мужчина? Извини, но в гриме тебя не узнаю.

Сменщик поднялся, отвесил шутовской поклон:

— Лэра, позволь напомнить: я Тикар рес Ветис — тот, кого ты опалила своим дыханием донага, тот, кого благодаря тебе выгнали из учебки в самом постыдном виде… Теперь я сам себя в этом образе не узнаю.

— Но как ты вернулся в стражи? — воскликнула я без толики раскаяния, но слегка опасаясь мести.

— Лэр Инк рес Плой посодействовал. Посетил замок отца с целью объяснить произошедшее. Меня под домашним арестом держали, лишив всех радостей жизни. Даже служанок в покои не пускали. Отец думал, что со мной делать. То ли изгнать, лишив титула, то ли женить выгодно на старухе, то ли сослать навечно в приграничную провинцию наместником. Третий сын — не большая ценность в наших семьях, а я ещё и позором покрыл себя. — Тикар мотнул головой, отгоняя воспоминания. — Перспектива была грустная, но лэр тайный страж, выслушав родителя, предложил свой вариант. Отрабатываю два срока наблюдателем, и если моя служба будет безупречной, то он станет ходатайствовать о моём восстановлении в учебке. Согласился без раздумий. Что такое один оборот по сравнению с пожизненной женитьбой?! Шуткой ещё одно условие предложили: если полюбит меня кто в образе чудовищном да поцелует в уста с чувством, так и простятся мне прегрешения. Но этого я уже сам боюсь. Роль у меня женская, значит, с ласками мужик полезет.

Услышав последнее условие, мы покатились со смеху. Чувство юмора у Инка было потрясающим.

— Не переживай, сменщик! — вытирая слезы, выступившие от хохота, успокоила парня. — Поискать ещё надо того смельчака, что отважится Бабу-Ягу поцеловать. Оборот быстро пролетит, и не заметишь. По себе знаю.

— Хорошо тебе говорить. Вон у тебя какая компания веселая, — он кивнул на домового и кота, которые всё ещё не могли успокоиться и хихикали, откинувшись на лавке.

— Не переживай, один не будешь. Часть хорошей компании тебе достанется. Трофим — домашний дух. Домовой по-местному. Он в избе живет со дня постройки. Подружись с ним и слушайся советов, — заметив, как капризно дернулось плечо третьего сына Ветиса, продолжила строго: — Ты плечиками не дёргай, юноша. Дедушка старше нас с тобой, вместе взятых, будет. Опыта жизненного и мудрости житейской много, есть чему поучиться. Заодно язык местный подтянешь, а то через два слова на третье межгалактические слова вставляешь.

— Язык-то мне зачем? Кто в эту глушь забредёт? — удивился Тикар.

— Знаешь, были времена, когда я мечтала остаться одна, столько гостей тут было. Надеюсь, что тебе повезёт больше, чем мне.

— Хозяюшка, а можно он меня вашему языку обучит? Чтобы я книжки иномирские читать мог о зверях и укладе чужом? — потеребил меня за рукав Трофим.

— Научишь межгалактическому друга нашего? — повернулась к изумлённому парню. — Дедушка у нас грамотный. Читать и писать умеет. В шашки отлично играет. А еще кулинар первоклассный.

Домовой смутился немного и засопел в усы, но было видно, что похвалой доволен.

— Похоже, скучно мне не будет, — констатировал преемник, полностью смирившись с новой жизнью.

— Это я тебе гарантирую!