Агрессор

МАТВЕЙ ВЛАСОВ

Мне не нравятся нагловатые самоуверенные женщины. Между тем передо мной сидела именно самоуверенная женщина, удивительно похожая на чуткую рысь, закурившая в моей каюте без моего разрешения, а я не злился на нее за это. Только сейчас я спохватился, что она по-прежнему босиком. Слегка пружинящий, резиновый на вид пластик, обычное палубное покрытие, не был холодным, но все же я подосадовал, что не дал ей возможности обуться. Халат, босые ноги… Это выглядело как-то… по-домашнему. По-домашнему, неправильно и непривычно.

Нужно было выяснить, что за человек у нас объявился, и я "открыл барьер". На меня хлынул поток страха. Она смертельно боялась, напускная самоуверенность, граничащая с наглостью, служила ей прикрытием.

— Каким чудом вас занесло в космос?

— Это необходимость, — она нервно усмехнулась.

— Судя по всему, вы впервые очутились в космическом пространстве. Вы не сумели открыть защитную заслонку иллюминатора, однако каким-то образом ухитрились взлететь.

— У меня есть учебник, — терпеливо повторила она.

— Про учебник я уже слышал. Теоретически можно предположить, что вы сумели стартовать и набрать вторую космическую скорость. Вы удачно маневрировали на переполненных трассах в районе Земли, делали скачки в подпространстве, но при этом вы не справились с иллюминаторами. Странное противоречие, вы не находите?

Алика нервно затянулась, пальцы ее дрожали.

— Мне пришлось учиться на лету, — небрежно обронила она. — А с иллюминаторами… Они мне ни разу не понадобились. Все случилось так неожиданно…

— В космосе полно неожиданностей, если вы до сих пор не знаете.

Она мужественно улыбалась, но страх от нее так и шел. Она силилась угадать, что у меня на уме. Это меня позабавило. Я не удосужился скрыть это от нее, и она удивилась, увидев перемену на моем лице. Это еще больше напугало ее. Меня удивляла одна вещь. Даже делая скидку на маску самоуверенности в виде прикрытия, ничто не оправдывало ее необыкновенную, как у балерины, пластичность в движениях. "Неужели она со мной заигрывает? Это опасно в ее положении", — думал я, путаясь в дебрях женской логики. Я ждал продолжения объяснений, и она добавила:

— В школе нас обучали вождению частных автомобилей, а желающих обучали вождению маленьких морских и космических яхт, правда, на тренажерах. В обучение не входила только авиационная техника. Сами понимаете, воздух Земли перегружен и без любителей полетов. Правда, это было давно, много изменилось в технике… Сейчас все так быстро меняется… Понадобился учебник.

Алика судорожно перевела дух.

— Что ж. Это кое-что объясняет, — заметил я. — Что же дальше?

— Взлететь оказалось не так уж сложно, я еще не все забыла из школьных курсов.

— Да будет вам известно, что по учебнику вы бы не приземлились ни за какие коврижки. Школьные курсы? Надо же. Давненько я не был на Земле.

Она настороженно следила за каждым моим движением. Она со мной вовсе не заигрывала, ей было не до строительства глазок. Вызывающая, завораживающая пластика Алики была врожденным даром щедрой природы. Мне хотелось приручить эту диковатую кошку, насколько позволяло ее нынешнее дурацкое положение.

— Значит, вам понадобился учебник. Вместо лоцмана или инструктора. Значит, была спешка.

— Да, это так.

— Вы от кого-то бежали?

— Да.

Я немного подождал, но продолжения не последовало.

— Кто вы по профессии?

— Бухгалтер.

— Заметно, — я сказал это нарочно и с удовлетворением почувствовал, как ее страх частично вытеснила обида. Я получал удовольствие от угадывания очертаний ее фигуры под широким, толстым халатом.

— От кого вы бежали?

На мой жесткий тон она ответила презрительным фырканьем.

— Я не желаю разговаривать с вами на эту тему, — резко, скороговоркой выпалила она. — Какая вам разница? Совершенно неважно, что именно я вам расскажу, разве не так? У меня проблемы там, на Земле, к вам они не имеют никакого отношения. Что вы ко мне лезете? Оставьте меня в покое.

Я удивленно хмыкнул и немного помолчал. Потом сказал:

— Вам придется некоторое время пожить на "Стремительном".

— А потом? — она затаила дыхание.

Я промолчал.

— Значит, я заложница?

— Вы догадливы.

Сигарета потухла.

— Беседа окончена?

— Нет.

Алика посмотрела на меня с ненавистью и снова закурила. Без разрешения. Она постепенно успокаивалась, но держалась настороже. Вошел адъютант с документами "Феникса". Я отпустил его и взялся за бумаги.

— Яхта записана на имя некоего Гансона, — сказал я Алике. — На стереографиях нет ни одного вашего изображения. Яхта не ваша, и вы не имеете к ее владельцу никакого отношения. Или имеете, а?

— Я восхищена вашей дедукцией, — злобно огрызнулась Алика, метнув в меня желтый (желтый ли в действительности?) взгляд. — Да, яхта не моя.

И не преминула добавить:

— И я не имею никакого отношения к ее владельцу.

Даже в таком положении женщина трясется за свою репутацию. Надо же!

— Значит, вы ее угнали?

— Ну и что с того? Какая вам разница? Вам, военному преступнику?

— Я отвечаю за безопасность экипажа, — невозмутимо ответил я. — И за его здоровый моральный облик.

Она искренне рассмеялась. Она решила, что это шутка. В каюту без стука вошел Иван Сергеевич. Алика в полном изумлении вскочила на ноги, потом снова села. Ее потрясение можно было понять.

— Я не привидение, — честно сказал ей Иван Сергеевич. Он, как всегда, хитренько улыбался в треугольную бороду.

— Вы профессор Качин? — с изумлением спросила Алика.

— Собственной персоной, как видите, — хихикнул профессор. — Качин Иван Сергеевич. Только я давно уже не профессор. Кафедру я оставил двадцать лет назад.

Маленький хитроватый старичок оперся ладонями о столешницу и заявил Алике с пафосом:

— Меня потянуло к звездам. Вас тоже потянуло к звездам, верно, девочка? Вам надо было нанять пилота и не залетать так глубоко в космос. Вам просто повезло, что мы на вас наткнулись. Чистой воды случайность. Иначе вас бы никто не нашел.

Потрясение Алики сменилось неприязнью, и она ответила:

— Лучше бы меня никто не нашел, чем угодить к вам в руки.

— Вы преувеличиваете, — сказал Иван Сергеевич, и я ощутил легкий укол его стариковской обиды. Качин повернулся ко мне:

— Я только что сканировал сводку новостей с Земли. Там знакомое лицо напечатали.

Он с любопытством посмотрел на Алику и бросил сводку под мою руку.

— Я решил, что это тебя заинтересует, — добавил он, ободряюще улыбнулся моей пленнице и покинул каюту. Я взял сводку в руки. Ненужные листы триксовой бумаги с шуршанием просыпались на стол, в руках у меня осталось три или четыре теплых шуршащих листа.

— Вы уже в розыске, — миролюбиво сообщил я Алике. — И отнюдь не за угон. Знаете, вы почти годитесь в нашу компанию.

Страх почти рассеялся, и я ощутил ее опустошение и саднящую боль.

— Я не убивала, — устало сказала она.

— Все преступники так говорят. Вы, кстати, никого и не убили. Здесь написано: "попытка убийства". Только попытка.

Она отрицательно покачала головой. Ее взгляд стал отсутствующим. Я "закрыл барьер" — держать его открытым и дальше было чревато.

— Что же у вас произошло?

— Это допрос? — вскинулась она.

— Вовсе нет. Я не следователь. Мне нужно знать, что за человек находится на борту моего судна. Не исключено, что вы задержитесь здесь надолго.

Алика замкнулась в гордом молчании. Я поднялся.

— Раз вы не желаете со мной разговаривать, мы можем закончить беседу в другой раз. Будете жить на борту "Феникса". На "Стремительном" нет свободных кают. "Феникс" переведен вглубь сектора "В". Вас проводить?

— Нет-нет, — поспешно сказала она.

— Припасы яхты перенесены на наш камбуз, питаться будете с экипажем. Режим — согласно обычному судовому расписанию. Вы с ним знакомы?

— Да-да, — так же поспешно ответила Алика.

— На линкоре всего пять секторов, — скупо улыбнулся я и посмотрел на ее босые ноги. — Смотрите, не заблудитесь.

Я целенаправленно не предложил ей провожатого и добился желаемого результата: Алика молча покинула мою каюту, и вид у нее теперь был растерянный.