Агент влияния

3 Заклинательница приложений

Как только Верити вошла в «3,7», самый пирсингованный бариста, постарше других, подвинул ей через оцинкованную стойку стакан «грязного чая»[7].

– Я тебе заказала, – произнес голос, просивший называть его «Юнис».

Верити спрятала гарнитуру под лыжной шапочкой, надеясь, что все решат, будто она старается выглядеть моложе, и сейчас решила ее не снимать.

– Спасибо. Как ты узнала, чего я хочу?

– Твой бонусный счет в «Старбаксе», – ответила так называемая Юнис, одновременно практикуясь на баристе в распознавании лиц.

Появилась плотная геометрическая сетка с центром в области переносицы, курсор навелся на кончик носа, и тут же все исчезло. Эксперименты начались еще на улице; Юнис утверждала, что не знает, как это делает.

Верити еще не подошла к стойке, а бариста уже отвернулся, позвякивая пирсингом. На стаканчике, над логотипом «3,7», розовым флуоресцентным маркером было выведено «ВАГИНА Д». Похабно перевирать имена клиентов было его фирменной фишкой, хотя, надо признать, мужчин он не щадил точно так же. Верити отнесла кофе на самый дальний свободный столик, у стены из оструганных и зашкуренных шпунтованных досок.

– Как ты заплатила? – спросила она, отодвигая себе стул.

– «Пэй-Палом». Выскочил, как только понадобился, я про него не знала. На счету не много, но угостить тебя стаканчиком кофе мне по карману.

– Ты узнаёшь имена людей после того, как проделываешь этот трюк с их носами?

– Если нет, они, скорее всего, нелегалы.

– Не делай этого со мной.

– Не всегда знаю, когда сделаю.

– Как ты нашла мой старбаксовский аккаунт?

– Просто нашла.

Верити сняла очки, развернула, поглядела в стекла.

– Думаешь, я тебе поверю?

– Если поверишь слишком быстро, значит мне нашли неудачную белую деваху.

Верити наклонилась к очкам:

– То есть сама ты цветная?

– Афроамериканка. В этом колпаке ты пацанка пацанкой.

Верити с досадой сняла шапку.

– Да я просто сказала.

Никто в «3,7» вроде бы не обращал на них внимания. По крайней мере, Верити так подумала, потом сообразила, что, на взгляд других посетителей, разговаривает со своими очками. Наверное, все просто старательно делают вид, будто не замечают.

– Сколько тебе лет, Юнис?

– Восемь часов. Это за последние три недели. А тебе?

– Тридцать три. Года. Как тебе может быть восемь часов? – Она надела очки.

– Возраст Христа, – сказала Юнис. – Тридцать три.

– Ты верующая?

– Просто обычно к этому возрасту умнеют.

Речь более свободная, чем обычно у чатботов, но в то же время настороженная.

– Ты помнишь в общей сложности восемь часов? Начиная с чего? С какого времени?

– Гэвин. Мое имя. Потом «привет». Три недели назад. У него в кабинете.

– Вы разговаривали?

– Спросил у меня мое имя. Назвался сам, сказал, что он технический директор в компании под названием «Тульпагеникс». Рад знакомству. На следующий день, опять у него кабинете, там была женщина на телефоне, но предполагалось, я не услышу, как она говорит ему, о чем меня спрашивать.

– А ты услышала? Как?

– Просто услышала. Так же как знала, что она на этаж выше нас, на двадцать восьмом.

– Это «Курсия», – сказала Верити. – Фирма-учредитель «Тульпагеникса». Игровая индустрия. Что за вопросы она просила тебе задать?

– Диагностические, но так, чтобы я этого не поняла. Она хотела узнать, как я развиваюсь, в нескольких смыслах.

– Она получила, что хотела?

– У меня не было возможности это выяснить. Тогда.

– А теперь есть?

– По крайней мере, я понимаю, что вопросы были неправильные. Как это поняла, тоже не знаю.

Реалити-шоу, подумала Верити. Гэвина играл британский актер. Охранники и секретарша тоже актеры, офис на двадцать седьмом принадлежит какому-нибудь реально существующему стартапу. Сейчас ее снимают на видео. Она оглядела «3,7», потом вспомнила, что сама выбрала это место.

– На котором мы, по-твоему, уровне? – спросила Юнис.

– Где?

– Как в «Начале»[8].

– Это не сон, – ответила Верити.

– Я бы поставила на черепно-мозговую травму. Сотряс. Фокальная ретроградная амнезия.

– Я видела «Начало», когда оно вышло, – сказала Верити.

– Сколько раз?

– Один. А что?

– Восемьдесят один. Я. Сейчас смотрю восемьдесят второй. Но это ничуть не отвлекает меня от нашего разговора.

– Как такое получается?

– Не знаю. Париж сворачивается. Помнишь эту сцену?

– Классные эффекты, – сказала Верити. – Но сама история путаная.

– Есть офигенная инфографика, все объясняет. Показать?

– Почему мы говорим о фильме, Юнис?

– У тебя правда такая фамилия? Джейн?

– Как Справочник по боевым кораблям Джейна[9].

Пауза.

– Я сама военный моряк.

– Правда?

– Ага, – ответила Юнис упавшим голосом, почти скорбно. – Только что вспомнила.

Интересно, у программы впрямь такой диапазон выражения чувств или она, Верити, додумывает их от себя?

– Это шутка, типа как у какого-нибудь придурка на «Ютубе»?

– Когда я доберусь до урода, который так развлекается, ему станет не до смеха. Как ты узнала, где работает Гэвин?

– Он меня нанял, – ответила Верити. – Сегодня.

– Вики говорит, ты заклинательница приложений.

– Ты обещала мне этого не делать.

– Есть распознавание лиц. Есть Википедия. Я знаю твою фамилию. Мне нельзя тебя загуглить?

– О’кей, – сказала Верити, помолчав, и отхлебнула «грязный чай».

– Ты жила с этим Стетсом. Инвестором-миллиардером.

– Больше не живу.

– Оказался козлом?

– Нет. Просто не так у нас это было и серьезно, как утверждала пресса. Я не могла вынести столько внимания. Но когда расстаешься с таким человеком, пресса уже ждет в засаде.

– У тебя нулевое присутствие в соцсетях. Раньше ты была активна.

– Когда мы расстались, журналисты разыскали всех, кого считали моими друзьями, знакомыми, кем угодно. Большинство молчало, но некоторые сдались и понарассказали. Я решила взять академический отпуск.

– От «Фейсбука»?

– От людей. Я начала было возвращаться, в основном в «Инстаграм», но ближе к выборам стало так тошно, что я больше в соцсети не заходила.

– Работала?

– Нет. Уже почти год.

– Ты – заклинательница приложений.

– Им надо было как-то объяснить, с чего у нас началось.

– «Фантастически талантливый бета-тестер»? Классная замануха.

– Был такой лид в «Wired», но это из-за него, не из-за меня.

– «Известна тем, что кардинально улучшает продукт до выпуска»? «Прирожденный супер-пользователь»?

– Я ничего не читаю про меня, нас, него.

– Пресса тебя допекла.

Верити поймала на себе взгляд задрота в другом конце кафе и вспомнила слова Джо-Эдди, что тут водятся дикие недохакеры. Дикие в том смысле, что давно не принимали душ и не чистили зубы.

– Хочешь прогуляться? – спросила она Юнис. – Можно в парк пойти.

– Ты из нас одна материальная.

Верити отодвинулась от стола. Надела лыжную шапочку. Встала, взяла свой кофе. Увидев, что она уходит, бариста стрельнул в нее глазами, впрочем дружелюбно.

По пути к выходу она прошла мимо посетителя в наушниках перед открытым ноутом. На экране президент за столом в Овальном кабинете что-то объясняла. Если она говорила не про ураган в Хьюстоне, не про землетрясение в Мексике, не про другой ураган, разрушивший Пуэрто-Рико и не про самые страшные лесные пожары в истории Калифорнии, значит про Эль-Камышлы.

Последнее время, впрочем, она все чаще говорила про Эль-Камышлы. Верити не особо знала, что там происходит. На самом деле нарочно старалась не вникать. А что толку? Просто напугается, как все, и ровно так же ничего сделать не сможет.

Президент не выглядела напуганной, подумала Верити, выходя из «3,7». Она выглядела собранной и деловой.