Пивные киоски или не работали, или запасов пива не имели.
— Хоть на Чукотку езжай, — рассердился сержант.
— Почему так далеко? Светлаев не ответил.
Стоял насупясь.
Всерьез настроился на отдых, а тут…
— Вот посмотри, — сказал Алехин, не желая длить молчание. — Видишь, мой домик, а за ним пустырь?
— Нормально. Мой участок.
— Гнусное местечко.
— Это почему?
— Меня вчера трое там встретили.
— Кореша?
— Какие кореша! Алкаши. Унизили всяко, загнали в лужу. Нагнули, можно сказать. Сапогом пинали в лицо.
— Сапогом?
— Ага.
— А следы побоев?
— Что? — не понял Алехин.
— Следы побоев где?
— Ну, следы… Это…
— Не нравишься ты мне сегодня, Алехин. Жизнь, она, конечно, сложная. Вот по статистике, есть такие города, где каждая вторая женщина изнасилована. Так даже в тех городах не так финтят, как ты.
— То есть как это каждая вторая? — опешил Алехин.
— А вот так.
— А если в таком городе живут три сестры?
— Считай, две уже изнасилованы. Или одна, если повезет, — твердо объяснил сержант Светлаев. — Зависит от последовательности. Нормально. Если одна за другой стояли, то одна или две обязательно изнасилованы.
— А что же милиция?
— У меня на участке тихо, — уклонился сержант от прямого ответа.
— Ну, не скажи. Меня вчера нагнули, пинали сапогами в лицо. Ссора, в общем, получилась.
— Ты, Алехин, разгласил тайну служебного телефона!
— А у тебя, Светлаев, участок запущен!
— А где следы от побоев?
— А почему каждая вторая изнасилована?
— Ты клевещешь на органы!
— А ты защитить не можешь!
Позже, рассказывая про эту ссору, Алехин клялся, что ему не хотелось ссориться, но будто тянули его за язык. И сержанта тоже. Оба зациклились, в груди холодок. Короче, разошлись недовольные.