Адвокат вольного города 5

Глава 17

Трубку достаточно оперативно взяли после всего двух гудков.

— Здравствуйте, а мне нужна Галина Степановна, — я держал щедро выданную мне дядей Яшей бумажку с номером телефона и именем-отчеством собственницы.

— Это я. С чем имею честь и чем могу помочь?

В её голосе были спокойные и уверенные в себе тона немолодой и повидавшей жизнь женщины, которая знала себе цену. Ещё бы, она была владелицей помещений, не только конторки часовщика, ныне закрытой, а вообще значительной части помещений в том доме на Каспийском проспекте, где был мой офис, а также и иных нежилых помещений под офисы, магазины, мастерские и склады по городу. Это называется умным французским словечком «рантье», то есть человек живущий (и неплохо живущий) за счет аренды.

— Позвольте представится, меня зовут Аркадий, — почему-то после общения с Канцлером мне захотелось ляпнуть «герр Аркадий», но я вовремя сдержался. — Я адвокат, арендую помещение под офис в смешанном доме в центре, на Каспийском.

— А фамилия у Вас? — уточнила она.

— Филинов, барон Филинов.

— Ну, моё почтение, Ваше благородие, — тон не изменился, ей было явно всё равно крестьянин я или, допустим, князь. — Только я не припомню у себя таких арендаторов.

— Я у Базарова снимаю.

— У этого старого алкоголика? Ну-ну. Зачем тогда позвонили, опечалить взрослую женщину?

— Нет, напротив, как Вы могли подумать! Напротив, надеюсь порадовать. У Вас тут освободилась небольшая конторка, квадратов на десять, часовщик Абдулнасир собрался уехать на Кавказ и поэтому закрылся?

— Помню, я всё держу в голове. Хотите переехать туда? Это только приветствуется.

Когда общаешься с соотечественниками, никогда не знаешь, сколько в них сарказма, то есть, в каком момент они тебя, образно говоря «стебут», а когда говорят серьёзно?

Дело в том, что я звонил по мобилету и стоял прямо перед запертой дверью, над которой всё ещё была вывеска «Ремонт часов». Справа от двери было узкое невымытое окно. И площадь помещения я примерно определил, исходя из того, что видел своими глазами через пыльное стекло. Там был прямоугольник комнаты примерно два метра на пять. Ну, может быть, шесть. То есть, как ни крути, помещение крайне маленькое. Ну и само собой, мой офис бы туда не поместился при всём желании.

Учитывая, что она собственник помещения, она его габариты представляет и либо искренне надеется, что я туда способен «компактно влезть», либо тонко троллит собеседника, то есть, меня.

— Нет, меня моё пока вполне расположение устраивает, да мои и клиенты к нему привыкли, — вздохнул я. — Спрашиваю, как раз для одного из их.

— Новый часовщик?

— Нет, информационный аналитик.

— Чего аналитик?

— Бизнесу помогает.

— Ааа… Бизнесу — это хорошо, у меня там этого много. В общем, Аркадий, я готова сдать помещение за шестьдесят пять в месяц с обеспечительным платежом такого же размера.

— Да, но Вы сдавали прежнему арендатору за сорок рублей в месяц.

— Ну да, ведь я же старого аксакала очень уважала. К тому же, время идёт, инфляция растёт, мир дорожает. Знаете, сколько у меня предложений по этому шикарному, удобно расположенному в центре Кустового, помещению?

— Вот это как раз знаю, — я осторожно потрогал ручку двери, та была пыльной.

Часовщик съехал уже больше месяца назад. За суетой и пальбой своих будней, я этого не замечал, да мне и ни к чему ремонт часов проводить. Но, по словам дяди Яши, а не верить ему у меня не было причин, именно так. С тех пор не то, чтобы помещение никто не посещал, его даже никто не пробовал открыть.

— Ни одного, — продолжил я после паузы. — Предлагаю Вам сорок пять в месяц, без обеспечительного платежа, оплата сразу за три месяца вперёд.

— Этого мало. Повышайте сумму в Вашем предложении, иначе торга не будет.

— Торга не будет, это точно, — тяжело вздохнув, покорно согласился с ней. — Ибо я не торгуюсь. Вот эта цена и вот эти условия. Если Вы не готовы согласиться сразу, можете подумать пару дней, а я пока напрягу знакомого риелтора, чтобы подобрал мне варианты.

— О, у Вас в знакомых есть целый риелтор, ничего себе, — в тоне не было ни капли сарказма, либо он был так тонко спрятан, что я чувствовал его только по смыслу, — Вы не найдёте в центральных районах города помещения дешевле.

— У меня есть варианты таких же клоповников, как этот, по двадцать и двадцать пять в месяц. Но конкретно у этого есть один для меня единственный плюс, это помещение ближе ко мне, моему офису. Но ничего, мы, бароны, люди не гордые, за такую разницу можем и пару кварталов пройти, не переломимся.

Она рассмеялась искренним и беззлобным смехом.

— Вы мне нравитесь, Филинов. Каких Вы годов, сколько Вам лет?

— Недавно закончил колледж, приехал покорять вершины юридической мысли.

— И как, покорили?

— Вполне себе. Так что, двадцать с небольшим лет мне, если это важно.

— Мало. Жаль. А то я бы с Вами поближе познакомилась. Но у меня есть молодая вредная дочка Ваших лет… Впрочем, разбирайтесь сами. Ладно, так уж и быть, в других местах заработаю. Знаете, где моя контора находится? Приезжайте с реквизитами компании или лица, на кого мне делать аренду. Сдам Вам по той Вашей грабительской цене. Как Вы и сказали, оплата за три месяца вперёд, потом помесячно, без обеспечительного платежа. Оплата у нас до первого числа включительно, до шести вечера, за тот месяц, что начинается. Приветствуется оплата наличными.

— Диктуйте адрес.

Контора собственницы была совсем рядом, однако уверенной в себе хозяйки помещений (с безграничными объёмами сарказма), Галины Степановны, на месте не оказалось.

Впрочем, её помощник, молодой тучный парнишка, страдающий одышкой, суетливый, вежливый и приветливый, взял у меня данные для заключения договора и сказал, что ему дана команда на подготовку договора по оговорённым условиям. И если мне невтерпёж (я вообще-то о таком не говорил, но выслушал его со всем возможным вниманием), то при оплате озвученных ста тридцати пяти рублей, он может выдать мне ключи и до подготовки договора.

— Идёт, почему бы и не внести предоплату таким честным людям?

— Вы не переживайте, я тут всегда сижу, а по внесённым деньгам квитанцию Вам выдам.

Договор я решил заключать на своё имя. То есть, арендатор буду лично я. Во-первых, конторы Тайлера ещё не существовало в природе, Чен даже комплект документов ещё не подготовил, а во-вторых, я человек публичный, а вот Тайлер — очень даже не факт.

— Здравствуйте, уважаемые Нияз и Тагир!

Я стоял на краю полуразрушенного дома, причём разрушение шло прямо сейчас, неторопливо и основательно, вручную. Три башкира, двоих из которых я уже знал, орудовали кувалдами на длинных ручках.

— Перекур, ял ит! — увидев меня и явно узнав, зычно пророкотал Нияз.

Они отложили инструмент, собрались прямо посреди здания, сели на импровизированный стулья, в данном случае это были крупные обломки стен и жестом предложили мне сесть так же, таким образом, что вместе мы образовывали нечто вроде квадрата.

— Ну, рассказывай, Аркадий-батыр! Извини, чая нет, о здоровье не спрашиваем. Кому в этот раз бока намять? Или напугать? Это Бузбуре, наш человек, мы за него ручаемся.

Он указал на третьего, не менее крепкого, чем двое уже знакомых мне и такого же, как они, спокойного башкира, который сел по левую руку от меня. Сидели мы таким образом, что занимали равное положение.

— В этот раз не то, чтобы бока намять. Мне надо выполнить ремонтные работы. Поштукатурить, полы настелить, пару дверей установить, несколько окон, плитку положить, ну и так, по мелочи.

Нияз и Тагир переглянулись.

— Аркадий-кустым, брат, — поднял руку Тагир. — Ты же с китайцами дружишь? Не обижайся, но они лучше нас работу сделают, дешевле, может где-то и аккуратнее. Ну зачем тебе мы? Сломать что-то, сразу зови нас.

— У вас с китайцами разные дороги и взгляды на жизнь?

— Ну, мы с Игорем-батыром дружим, — уклончиво ответил Нияз. — Слышали, он большим человеком стал, директором. Рады, рады. Но у нас свой хлеб, у общины китайцев — свой и мы его никогда друг у друга не отнимаем. А ты говоришь, ремонтные работы.

— Я вас услышал, — поднял руку, повторяя их жесты и манеры. — Но ситуация более сложная и в то же время, простая.

— Говори. Мы тебя слушаем и не расходимся, — развёл рукам Нияз.

— В прошлый раз мне надо было одного человека слегка напугать. И вы это сделали. И сколько бы не прошло времени с тех пор, слухи об этом событии не распространились.

— Ну, мы люди не болтливые, — пожал плечами Нияз.

— Так вот, про «не болтливые»… У одного человека на Изнанке есть домик, где надо работы провести, но ему край надо сохранить это в тайне. Есть фронт работ, я там своими глазами всё видел.

— Изнанка? Которая?

— Первый уровень, но сам факт её существования негласен. Мы сядем в машину, доедем до места, зайдём в нужное место, там портал, переместимся, и мы на месте.

— И портал, и Изнанка не зарегистрированы? Я просто так спрашиваю, для ясности, — невинно осведомился Тагир.

— Ну да, оттого и начинаются эти танцы с секретностью.

Они согласно закивали. Кустовой — это неопределённое множество порталов. Каждый из них облагается ежегодным налогом, к тому же его должна инспектировать явочная служба и чуть что выписывать штраф. Нужны портальные ворота, их запирают и отпирают. В общем, Кустовой город лихой, люди всегда ищут лазейку, и самая очевидная, это держать такой портал в тайне от республиканских служб.

— Допустим, мы согласимся. Что по срокам, по материалам, по оплате? Объём работ какой?

— Ну, это уже разговор предметный, — я развернул схему пещеры на груде битого кирпича. — Начнём с дома. Надо забетонировать полы…

— Подготовка под бетон? Есть мешалка или вручную? — насупился Нияз и достал потрёпанный блокнотик.

— Подготовка, в смысле выравнивание, сделана, мешалки нет.

— Надо полагать, что посмотреть на фронт работ до начала невозможно, так?

— Да, всё верно.

— А какая площадь дома?

— Ну там не только дом, смотри по схеме.

…

Через долгие двадцать пять минут и огромное количество вопросов мы перешли к строительным материалам. К счастью, у меня были аккуратно записаны запасы, то есть, уже купленное.

Тагир изучил мой список:

— Довольно подробный, но всё же многого на те объёмы, что мы обсудили, ряду позиций не хватает.

— Давай я запишу, клиент докупит.

— И инструмент нужен.

— Тоже давай впишем. Заказчик платит.

— Это хорошо, — сказал Тагир, — Но сразу на берегу договоримся что, во-первых, к гадалке не ходи, не все объёмы учтены, наверняка будут дополнительные. Вот сколько раз сталкивались, каждый раз так и было.

— Дополнительные внесём в смету, — смиренно согласился я.

— Во-вторых, вытекающее из первого. Понадобится допоставка по материалам, по расходникам и так далее. Сразу озвучиваю на берегу, чтобы потом не было, вы не говорили, я не думал.

— Нет, подход у заказчика иной. За молчание он готов не выёживаться и выполнить все условия. Как быстро вы сможете посчитать смету, сколько будут стоить работы, то есть то, что причитается вам?

— Да, вообще-то, пока мы говорили, я сразу посчитал, раз уж квадратура и погонная длина известна, ну, предварительно известна. Выходит, четыреста шестьдесят шесть рублей.

— Давайте утроим. Умножим сумму.

— Что? Зачем? За что? — искренне удивились башкиры.

— За то, что родным вы скажете, что поехали выполнять работы в один из посёлков республики к заместителю начальника каторги, поэтому называть его имени нельзя. Для того, чтобы вас эта работа мотивировала и за условие о молчании.

— Ну, нам стало интересно, — озвучил общее ощущение Нияз. — Когда надо приступить?

— А когда можете?

— Отвечаете вопросом на вопрос… С гостями с Ближнего Востока недавно общались? Ну, пара дней, чтобы тут закончить, ещё подготовка. В пятницу можем, если спешки нет и объект не горит. И почему схема здания такая странная?

— Это всё в пещере. И боковое стекло на девять метров, это тоже перегораживает пещеру.

— Ну, пещера, так пещера. Лишь бы без пещерных медведей.

— Так, диктуйте список по закупкам и по инструменту. По работам договорились на полторы тысячи. Пятьсот предоплатой за сутки до начала.

— Ваш клиент лучший, готовы пожать ему руку.

— Бабки с него выбиваю я, так что можете пожать мне. И то, что он останется инкогнито, тоже одно из условий. Как и полное отсутствие письменного оформления.

— Ну, это мы как раз любим, — улыбнулся Бузбуре.

— Так, давай перечислю по материалам упущенное. — стал загибать пальцы Тагир, — Во-первых, паркетной доски на сорок квадратов мало. Будут обрезки, доска не расходуется идеально. Мы их оставим. Кроме того, нужно облицевать крышу. Ещё шестьдесят квадратов.

— Пишу, — я взялся за ручку. Писать мне явно придётся долго и нудно.

…

Под вечер, после целых трёх магазинов строительных материалов, благодаря которым я закрыл список по инструментам и материалам, везде договариваясь о доставке, возвратился домой, закупив целых полтора килограмма пельменей и к ним кваса, минеральной воды, зелени в пучках, пачку чая и специй. Припарковал машину возле дома, по привычке осмотрел окрестности магическим чутьём и заметил одного не магического, но вполне живого человека.

Так, бронежилет на месте, хоть и со следами использования, беру в руку кольт, аккуратно выхожу и вижу на лавочке, одетого в лохмотья и с полупустой бутылкой Тайлера, изображающего странствующего бродягу.

Надо сказать, что из полутьмы китайской квартиры, недовольно поблескивая глазками, за Тайлером следил боец триад. Значит, маскировка хорошая.

Раз он появился, то явно хочет мне что-то сказать.

— Ну что? — я протянул ему смятый рубль и он его взял.

— Есть две новости, одна хреновая, а другая нет.

В этот момент у меня позвонил мобилет. Это был агент Константин. Что-то много в моей жизни бывших и нынешних секретных агентов. Поскольку Тайлер совершенно очевидно никуда не спешил, то взял трубку:

— Алло, у Аркадий у аппарата.

— А это Константин.

— Как проходит Ваш день?

— Ну, я не поболтать звоню, хотя, если честно, то довольно суетливо. Много организационных вопросов. Кстати, Вы меня обещали познакомить с тем аналитиком по организованной преступности. Нам здорово не хватает аналитических мощностей и это при том, что Кустовой — это прямо-таки клубок как этнических, так и разного стиля криминальных группировок.

— Познакомлю. И какие-то оргвопросы Вы можете навесить на меня или на китайскую общину. Мы будем рады помочь.

— Ну, ситуация в целом у меня не тривиальная… ладно, я отвлёкся. Звоню по поводу задержанного Мещерякова.

— А он Мещеряков?

— Вообще-то, он беглый каторжник Взбышек, из Польши, в прошлом сбывал поддельное золото в своём Кракове. Так сказать, грехи молодости. Но уже много-много лет, как Мещеряков.

— Ну и что удалось выяснить? Или что положено знать мне?

— Рад, что Вы относитесь с пониманием. Так вот, он не из «сольпуг». Его буквально нанял Ваш отец.

— Мой отец и патриарх клана Филиновых?

— Ну, я так понял, у Вас сложные отношения в семье? -в его голосе прорезалась лёгкая ирония.

— Сложные. Примерно, как у королевских домов в средневековье, все всех пытаются убить, только в моём случае мы претендуем не на корону, а на продавленный диван.

— Самокритично. Но мы в это не лезем. В любом случае, мотивация Вашего отца — это большое желание каким-то образом перехватить этот процесс. И он не понимает, что это иск виртуальной конторы против существующей всё больше по документам «Грюнк».

— Как и все. И что стало с тем мужичком? — Я посмотрел на Тайлера. Было не понятно, подслушивает ли он разговор или нет, но вёл себя нелицензированный детектив на удивление тихо.

— Аркадий, есть правило, «не отвечай — не спрашивай». Вообще-то, оно касается несколько иных материй… Но правило такое: Вы не спрашиваете о некоторых вещах, мы не отвечаем и, в некоторых случаях, наоборот. И все делают вид, что всё нормально.

— Всё нормально. Я понял, не спрашиваю.

— В любом случае, Вам спасибо, что Вы оперативно обратились, и мы смогли с тем человеком пообщаться. Если Вы увидите его в будущем, он сделает вид, что Вас не узнал. Прошу Вас сделать такой же вид.

— То есть, он жив и сравнительно здоров?

— Не отвечай — не спрашивай, Аркадий.

— Понял-понял. Ну ладно, пойду я домой, в последнее время много дел навалилось.

— Тогда Вы меня понимаете. Но, если опять понадобится, звоните в любое время.

Нажал на отбой.

— Кхе, — откашлялся бесконечно терпеливый Тайлер. — Так вот, две новости.

— Ну да. Давай хорошую.

— Я узнал, кто это, кто в Вас стрелял и хотел убить.

— Здорово. А плохая.

— А плохая, босс, в том, что я узнал, КТО в Вас стрелял и хотел убить, — он отхлебнул из бутылки богатырский глоток и, дыхнув в меня перегаром, сделал скорбное лицо.