Адмирал Империи 4 [СИ]

Глава 11

30-я дивизия налетела на тонкий строй русской обороны и будто невидимая паутина из полутора десятков кораблей натянулась, пытаясь сдержать этот мощный напор. Вице-адмирал Хиляев видел перестроение, произошедшее по ходу движения у американцев, и заранее оказался готов к подобному развитию. Как только Кенни начал группировку для прорыва «линии» кораблей 15-ой дивизии, Дамир Хиляев одновременно с этим отдал приказание сразу четырем тяжелым крейсерам покинуть собственные места в строю и следовать в координаты, где продолжали находиться и сражаться эсминцы: «Бурный» и «Выносливый».

Именно на них была направлена сейчас вся мощь американской палубной артиллерии. Защитные поля наших легких кораблей доживали последние мгновения и уже готовы были обнулиться и исчезнуть, как сразу несколько русских дредноутов прикрыли их своими корпусами и защитными экранами. Эсминцы тем самым удалось спасти от уничтожения. Но атака 30-ой дивизии противника на этом направлении продолжалась.

У контр-адмирала Кенни уже не было возможности перестроиться и ударить в какое-либо другое место. «Клин» из шестнадцати вымпелов, выстроенных в два ряда, продолжал по инерции движение в изначально заданном направлении и сила натяжения «паутины» возросла еще больше. Корабли наши и американские теперь находились практически вплотную. Еще минута и казалось они начнут врезаться друг в друга.

Для Джейкоба Кенни таранная атака с последующими абордажными схватками была единственным решением проблемы, которою он сам себе создал. Сгруппировавшись в начале боя, корабли 30-ой «линейной» дивизии существенно снизили собственную огневую мощь. Вымпелы, идущие плотным строем, не могли использовать всю палубную артиллерию в полную силу. До половины артбатарей, чтобы ненароком не попасть в свои же идущие рядом корабли, бездействовали.

Расчет адмирала Кенни был на быстрый прорыв обороны русских и выход им в тыл и во «фланги» с последующим уничтожением по частям. Однако к изумлению американца ничего подобного не произошло. Корабли противника в свою очередь моментально перегруппировались и усилили собственные порядки именно в том месте, куда был направлен основной удар атакующей стороны. Джейкоб, смотрящий сейчас в монитор, начинал подозревать, а не специально ли адмирал Хиляев поставил эти два казалось таких беззащитных эсминца у себя по центру, приманив тем самым американцев…

Но размышлять над этим у Кенни времени уже не оставалось. Он растерянно бегал глазами по экрану, пытаясь найти решение. А в это время проблем для его кораблей становилось все больше и больше. Огневая мощь русских, как было сказано ранее, более чем в два раза превосходила американскую, более того она нарастала. Тяжелые крейсера 15-ой дивизии Хиляева прикрыли возможные точки прорыва обороны и успешно держали на себе удары орудийных платформ противника. А в это время, первоначально растянутый строй обороняющейся стороны, теперь сам пришел в движение.

Русские начали разворачиваться по направлению к врезавшемуся в их порядки «клину», как бы охватывая группу вражеских вымпелов со всех сторон и опутывая их невидимыми прочными нитями. Все это время наши канониры продолжали поливать плазмой защитные поля кораблей противника. Энергозащита атакующей стороны итак страдала гораздо сильней, чем у обороняющейся. А теперь ситуация для американцев стала еще опасней, ведь бортовые энергощиты их вымпелов были намного слабей, чем носовые, а значит, держать плазму с такой же легкостью они не могли.

«Янки» после десяти минут ближнего боя оказались в мешке, не имея возможности серьезно маневрировать, и еще через какое-то время сами вынуждены были перестраиваться в защитные порядки. Вымпелы 30-ой дивизии по ходу сражения покидали «клин» и разворачивались носами к приближающимся к ним со всех направлений русским кораблям. Наши атаковали одновременно со всех углов, и противник не понимал куда поворачивать и от кого отбиваться.

«Клин» на силу удара которого так надеялся молодой и уверенный в себе Джейкоб Кенни, разваливался на глазах. От первоначального построения не осталось и следа. Несколько дредноутов, в том числе флагманский линкор «Алабама», на котором держал флаг американский контр-адмирал, еще пытались пробить своей кинетической энергией порядки кораблей русской дивизии. Но те не прогибались, намертво стоя на прежних координатах.

На что надеялся американец, так рьяно бросивший в бой свою дивизию? На то, что противник испугается и побежит? Наивный юноша! Только теперь Кенни понял, что с «черноморцами» такой фокус не пройдет. Может быть, легкие крейсера Халифата и сводные эскадры республик Лиги можно было взять на испуг нахрапом и дерзостью. Те действительно могли разбежаться в разных направлениях, при виде летящих на них американских дредноутов. Но сейчас напротив Кенни железобетонно, как будто под действием некоей гравитации, замерли на месте русские корабли. И не было силы, которая могла сдвинуть их с первоначальных координат. Это можно было сделать только физически, но ни никак не испугом.

Кенни с ужасом смотрел на данные состояния защитных полей кораблей своей дивизии. У большинства из них энергоэкраны были истончены не менее чем на две трети. В это самое время по визуальным наблюдениям сканеров, у русских поля все еще действовали более чем на половину мощности. А это значило, что буквально через восемь-десять минут такого же интенсивного боя у атакующей стороны полностью будет выведена из строя вся энергетическая защита. Хиляеву не понадобилось для этого выпускать собственную авиацию или совершать нечто экстраординарное.

Он просто заманил глупенького маленького мальчика Джейка в удачно расставленную ловушку и теперь планомерно выжигал остатки защитных полей американцев. Кенни не мог и не хотел признавать то, что его обвели вокруг пальца, ведь не могут варвары быть хитрей, смелей и профессиональней флотоводцев Республики! Контр-адмирал в отчаянии решился на последний шаг, для того чтобы хоть как-то выправить ситуацию.

— Все палубные эскадрильи, а так же эскадрильи с авианосца — на выход! — скомандовал Кенни, рассчитывая на численное превосходство собственных истребителей. — Цель — линкоры и тяжелые крейсера 15-ой «линейной» дивизии. Уничтожьте их защитные поля раньше, чем они обнулят наши!

Две с половиной сотни F-4 разом вынырнули из ангаров, где они дожидались своего часа. Будто в нетерпении американские эскадрильи, даже не став группироваться в единый «рой», начали набрасываться на ближайшие к ним русские дредноуты, пытаясь пробиться сквозь заградительный огонь зениток.

И здесь Дамир Хиляев снова показал свою выдержку и талант. Наш командующий не стал выпускать навстречу сотням американских истребителей собственные палубники. При соотношении один к трем результаты подобного решения оказались бы плачевными для русской стороны — 15-я «линейная» за мгновение полностью лишилась бы дивизионной авиации. При этом малочисленные русские МиГи, американские истребители остановить все равно бы не смогли.

Зато зенитные расчеты на наших кораблях готовы были на все сто процентов. Небольшое расстояние и скученность кораблей играла им сейчас на руку. Зенитки с вымпелов дивизии Хиляева невероятно плотным по интенсивности перекрестным огнем с разных направлений выкашивали машины противника десятками. Две дивизии сражались на маленьком квадрате пространства, практически по космическим меркам терлись о борта друг друга. Поэтому многочисленным истребителям американцев не было где развернуться и рассредоточиться под заградительным огнем.

Как только очередная палубная эскадрилья «янки» выходила из ангаров и пыталась выстроиться для атаки, она тут же получала первые попадания по своим машинам и не успевала ничего сделать. Американские асы метались в узком коридоре между собственными вымпелами и кораблями противника, пытаясь хоть как-то выжить под непрекращающимся ливнем плазмы из скорострельных сдвоенных орудий русских зенитчиков.

В данную минуту в бой вступили даже наши эсминцы, все еще укрываемые полями дредноутов от главных орудий противника, но отлично усилившие собственной артиллерией охоту за F-4 и помогая тем самым зенитным расчетам основных кораблей.

Истребительная авиация 30-ой «линейной» дивизии буквально за несколько минут перестала существовать. Джейкоб Кенни не мог поверить в происходящее. Еще полчаса назад он готовился гнать русских до самых «врат» перехода на «Тавриду», а теперь его несчастная дивизия, зажатая со всех сторон, отчаянно отбивается, а двести новеньких F-4 в виде космического мусора летают прямо перед его бронированным иллюминатором! Как такое возможно!

— Адмирал, сэр, защитное поле правого борта нашего флагмана практически на нуле! — воскликнул оператор, своим криком выводя Джейкоба из оцепенения. — Ваши приказания⁈

— Сэр, у большинства вымпелов нашей дивизии общей мощности энергощитов осталось пятнадцать процентов от первоначальной, — повернулся к адмиралу второй офицер. — Что делать⁈

— Пусть те, у кого поля обнулены, прячутся за линкоры и тяжелые крейсера и начинают восстановление энергии, — неуверенно произнес Кенни.

— Восстановить хотя бы часть из утерянных мощностей не представляется возможным в условиях окружения, — тут же пояснил Джейкобу его старший помощник. — Мы окружены и не один корабль не может спрятаться за корпус другого по определению. «Раски» палят в нас со всех сторон, так что отсидеться никому не получиться…

— Как же тогда поступить⁈ — совсем растерялся контр-адмирал, забывая, что все остальные именно от него ждут указаний.

— Вам решать, сэр, — удивленно произнес старпом, переглянувшись с остальными офицерами на мостике.

— Да-да, я понимаю, — лепетал Кенни, пытаясь прийти в себя после цифр потерь дивизионной авиации, — Ирвин, но что ты предлагаешь?

— Два варианта, сэр, — потер виски старший помощник, — либо идем на сближение и таран, либо разворачиваемся и убираемся отсюда на всех скоростях…

— Последствия первого и второго вариантов? — контр-адмирал с надеждой посмотрел в глаза своему заместителю, у которого боевого опыта было на порядок больше, чем у командира.

— Уф, — тяжело вздохнул старший помощник, — последствия плачевные в любом случае…

— Говори…

— Если мы включим форсаж и пойдем на таран — то сможем уничтожить или существенно повредить до трети кораблей противника, стоящих сейчас перед нами, — навскидку прикинул коммандер, сидящий по правую руку от Кенни.

— Это очень хорошо, — кивнул контр-адмирал.

— Да, но я еще не сказал о наших потерях при таком раскладе, — остановил своего командира, Ирвин, — 30-я «линейная» в этом случае погибает в полном составе…

— Это невероятно! — Джейкоб был поражен услышанным. — Ты уверен в расчетах⁈

— Уверен на все сто, даже исходники в компьютер забивать не нужно, — печально улыбнулся старший помощник.

— Но, почему? — не успокаивался командующий. — Ведь по количеству вымпелов мы с противником равны… Если ударим разом…

— Во-первых, русские помимо ответных таранных ударов и абордажных атак продолжат расстреливать нас вплотную, — пояснил Ирвин, искоса поглядывая на монитор, как там дела, пока он занят объяснениями очевидного собственному командиру. — А это значит, что уже через несколько минут плазма вражеских орудий начнет вгрызаться в обшивку наших кораблей. Рассказывать, что будет дальше?

Во-вторых, даже если случится невероятное и «раски» начнут не справляться, Хиляеву на помощь уже идет группа поддержки… Если вы обратите внимание на карту, горящую в командном отсеке, то обнаружите, что на подходе к сектору боя четко видна еще одна русская дивизия…

Кенни вперил взгляд на трехмерное изображение прямо перед собой. Он был так погружен в сражение, что совсем забыл о происходящем вокруг. О том, что совсем рядом находятся другие подразделения, и его флота, и флота противника. На карте было четко видно как 2-я «ударная» дивизия Черноморского императорского космофлота, включив форсаж, движется по направлению к месту сражения и совсем скоро прибудет на поддержку кораблей адмирала Хиляева.

— Кондратий Белов, раздерите его черти, добьет остатки нашей дивизии в любом случае, — заключил Ирвин. — Это без вопросов, ни один вымпел не уйдет…

— Стой, не торопись, а как же наше подкрепление! — воскликнул Кенни, просматривая расстояние до второй группы американских кораблей, которая изначально шла следом и должна была прикрывать 30-ю «линейную» с тыла. — Где Лиза Уоррен со своими кораблями?

— Сэр, адмирал Уоррен также идет на форсаже по направлению к нам, — объявил старпом. — Однако мы так сильно оторвались и улетели далеко вперед, что теперь 25-я «легкая» попросту не успевает вытащить нас из этого пекла… Я же говорил, что нельзя так удаляться от группы поддержки, но вы проигнорировали данный факт и сейчас мы в полной заднице, сэр…

— Подожди, Ирвин, подожди, — Кенни пытался взять себя в руки и переоценить происходящее. — Ты говорил о двух возможных вариантах. Если вариант со сближением и тараном не проходит, то значит надо использовать второй…

— То есть разворот на сто восемьдесят градусов и немедленное отступление⁈ — переспросил старший помощник.

— Ну да, если это единственный шанс на спасение! — изумленно воскликнул Джейкоб. — То конечно выбрать нужно именно его, а как еще⁈ Кстати, каковы наши потери при данном раскладе?

— До двух третей состава дивизии, — уверенно ответил Ирвин, — если не больше…

— Так много! Почему⁈

— А как вы хотели⁈ Американским кораблям придется развернуться под огнем противника и начать бегство. При этом ответный огонь с нашей стороны будет заметно ослаблен, к тому же мы покажем русским канонирам свои «пятые точки», то есть силовые установки, а это сами знаете, чем чревато…

— Я бы называл это тактическим отступлением, — поправил Ирвина, командующий, слух которого резануло слово «бегство».

— Ни хрена! Это именно бегство и ничто другое, — в свою очередь поправил командующего, старпом. — И еще о последствиях подобного действия. Первое — потери противника при таком варианте будут, либо нулевые, либо минимальные… И второе — выйти из окружения из 30-ой дивизии смогут не самые защищенные дредноуты, то есть линкоры и тяжелые крейсера, а наоборот, самые маневренные и быстроходные корабли…

— Ты уверен?

— К экстрасенсу женского пола не ходи, как говорят «раски», ну или что-то типа такого, — коммандер Ирвин начинал нервничать, устав объяснять командующему простые вещи. — Противник не выпустит наши дредноуты из кольца, сосредоточив именно на них весь огонь орудийных расчетов. Малым же кораблям и эсминцам может повезти больше, на них никто не будет обращать внимания и к тому же они быстрее остальных сумеют выйти из зоны обстрела в сто тысяч километров для основных орудийных батарей…

— Точно все линкоры погибнут? — на Кенни в этот момент было противно смотреть, последний лейтенант на мостике сейчас видел, что командир попросту струсил.

— Точней некуда, сэр, — безаппеляционно кивнул Ирвин. — В космическую труху превратится в том числе и ваш родной «Алабама», причем одним из первых, так как он флагман, а гибель флагмана в секторе боя как правило сильно понижает боевой дух всего подразделения… Но, как я понимаю, русским не обязательно снижать наш дух, он и так уже на нуле, как и защитные поля американских кораблей…

Ирвин прямо в глаза указывал собственному командующему на его недостойное поведение и детские ошибки. Но контр-адмирал, то ли не понял намека, то ли сделал вид, что старший помощник говорит сейчас не о нем. Джейк был полностью погружен в собственные мысли, его уже не интересовали события боя, цифры потерь и уменьшающиеся боевые характеристики вверенных ему кораблей. Мысли молодого человека занимал вопрос, что будет лично с ним. Кенни не хотел испытывать позора бегства из сектора боя, но еще больше он не хотел умирать.

А теперь еще и слова Ирвина, который уверял, что ни одному из кораблей первого ранга 30-ой дивизии не удастся вырваться из окружения. Что же в этом случае делать⁈

— Времени не осталось, сэр, — поторопил командующего старший помощник, — времени совсем нет. Нужно принимать решение…

— Всем кораблям дивизии — слушать меня… — наконец, решившись, выдавил контр-адмирал Джейк Кенни…