Адмирал Империи 18

Глава 4

Место действия: звездная система HD 21771, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Тарс» — сектор контроля Османской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Османская Империя.

Расстояние до столичной звездной системы «Румелия»: 37 световых лет.

Точка пространства: орбита центральной планеты Адана-3.

Борт флагманского линкора «Громобой».

Дата: 1 марта 2215 года.

— Ну, я уж, грешным делом думал, всё хана мне и моему космофлоту! — Иван Федорович, отчаянно жестикулируя, делился первыми эмоциями. — Распрощался было со своими адмиралами, — Самсонов поочередно сжимал в богатырских объятиях, сначала Хиляева с Козицыным, затем Козлова, даже Гулю, видимо, расчувствовавшись командующий крепко пожал руку. — Ибо из той ситуации, в которой мои корабли оказались, выхода не было никакого! Даже искусственный интеллект это подтвердил, выдавая наши шансы на то чтобы выжить как нулевые! А тут вы — Агриппина Ивановна с 5-ой «ударной» всю малину османам обломали…

Командующий Черноморским флотом подошел, наконец, к Хромцовой, которая стояла несколько в стороне, рядом со мной, и стараясь не сломать хрупкую, в сравнении с ним, женщину деликатно, но, тем не менее, от всей души приобнял ее, подняв на несколько сантиметров над землей. Хромцова, да и все остальные, видевшие эту картину, аж оторопели от такой нежности командующего, так как знали, в каких натянутых отношениях находятся эти два адмирала.

Как уже до этого было сказано, Агриппина Ивановна и Иван Федорович знакомы были тысячу лет еще со времен учебы в Академии ВКС на «Новой Москве». Оба с ярко выраженными лидерскими качествами, оба не терпящие возражений и упрямые до нельзя. Ну, таким не то что в космофлоте, но и в одной аудитории ужиться⁈ Вот и цапались Самсонов с Хромцовой все эти годы, благо служба практически сразу после окончания учебы развела в то время молодых капитанов по разным секторам освоенной части Галактики. Однако после судьба нередко сводила наших героев между собой, и всякий раз после каждой подобной встречи отсеки кораблей, модули станций или залы дворца, в общем, все те места, где Ивану Федоровичу и Агриппине Ивановне «посчастливилось» видеться, наполнялись искрами и фейерверками эмоций. Ну, не могли ужиться между собой эти двое, пара — тройка минут и снова очередная шумная ссора.

Однако сегодня, в знакомом мне до боли аудиенц-зале линкора «Громобой», там, где надо мной совершалось судилище, определившее вашего покорного слугу в колонию на астероид, между Хромцовой и Самсоновым царила идиллия. По-крайней мере с начала их встречи прошло уже минут десять, а никакого, даже самого маленького скандала не намечалось. И причина тому, по крайней мере, со стороны Ивана Федоровича, имелась весомая.

Только что, а именно, два стандартных часа тому назад, Черноморский космический флот по всем законам ведения сражений должен был быть разбит наголову и практически полностью уничтожен. Все, от Самсонова, до последнего техника из ремонтной бригады были в этом уверены, слишком велико было количественное, а главное — тактическое преимущество османов над нами на финальном этапе битвы у Аданы-3. И вот в самый последний момент в секторе неожиданно появляется русская эскадра почти в тридцать боевых вымпелов, которая своей смелой атакой выбивает козыри из рук паши Бозкурта и обращает османский космофлот в бегство. Более чудесное спасение наших «черноморцев» стоило еще придумать…

Именно поэтому Иван Федорович пребывал в таком приподнятом расположении духа, и, похоже, судя по цвету лица и слегка заплетающемуся языку, успел даже чуть-чуть употребить чего-то горячительного, отчего вел себя еще более эмоционально. Агриппину Ивановну же, я со своей стороны попросил при встрече с Самсоновым быть сдержанней и не забывать, по какой причине мы оказались в системе «Тарс» и с какой важной миссией.

— Хорошо, попробую ему не вмазать в первую же минуту, — клятвенно пообещала Хромцова, и сейчас пока Иван Федорович ее поднимал под потолок, бросала в мою сторону осуждающие взгляды, мол черт меня дернул за язык не реагировать на этого усатого увальня. Так она называла командующего Черноморским флотом, причем не только за глаза, но и при всех…

— Не думал, что когда-либо скажу тебе это, но, — Самсонов прокашлялся, собираясь с духом. — Но, спасибо, выручила…

— Лучше верните меня на место, откуда взяли, господин командующий, — Агриппина Ивановна решила обращаться к своему старому знакомому как положено, за официальным тоном пряча нарастающее раздражение.

Иван Федорович аккуратно опустил Хромцову на пол, напоследок поправив ей китель и воротничок.

— Благодарю, — кивнула та, отступая от великана на шаг. — Однако вы забыли упомянуть о том, что в спасении вашего космофлота…

При слове «спасении» поморщились уже адмиралы Самсонова, которым неприятно было слышать подобное принижение их подразделения, тем более из уст представителя другого имперского космофлота. Однако Агриппину Ивановну это ничуть не смутило, я даже подумал, что она специально провоцирует «черноморцев», либо делает это машинально, по давнишней привычке подкалывать представителей другого флота.

— Не только я участвовала в спасении, — Хромцова с садистским удовольствием, раз за разом повторяла это ненавистное слово, — но и еще два адмирала, — Агриппина Ивановна указала на меня и Красовского, который, как только мы вошли в отсек аудиенц-зала, отпочковался от нас и прибился к Хиляеву, Козицыну и Козлову, вроде как я свой, а не с этими чужаками.

— Да, вы правы, — протянул недовольно покосившийся на меня и Александра Михайловича, командующий. — Тем не менее, корабли именно вашей дивизии были ядром атакующей эскадры, и именно они сделали всю основную работу… Вы проделали столь долгий путь из «Тавриды» в «Тарс», причем пришли на помощь чужому флоту…

— Любой имперский космофлот для меня не является чужим, — ответила ему, Агриппина Ивановна.

— Согласен, — примирительно кивнул Самсонов, пропуская мимо ушей все попытки Хромцовой задеть его и его подчиненных. — Все мы сыны Российской Империи на службе нашего народа и государя!

— Кстати, о службе, — не любящая долго тянуть кота за хвост, перебила своего собеседника, Агриппина Хромцова, — не пора ли всем вам, господа, вернуться к исполнению долга перед Отечеством?

— О чем это вы? — не понял Иван Федорович, недоуменно переглянувшись со своими дивизионными адмиралами. — Разве взяв под контроль звездную систему «Тарс» и разбив один из лучших флотов Османской Империи, я имею в виду Флот Северных Сил султана Селима, мы не послужили Отечеству?

— Не здесь сейчас ваше место, — Агриппина Ивановна обвела взглядом присутствующих в кают-компании. — А в «Тавриде». Там уже через сутки будет так жарко, что сегодняшняя битва покажется всем нам легким развлечением…

— Объяснитесь, госпожа адмирал, — сдвинул брови Иван Федорович, до сих пор не понимая, что Хромцова имеет в виду. — Что произошло?

На самом деле, ни Самсонов, ни его адмиралы еще не знали о прибытии в «Тавриду» Коннора Дэвиса и поляков. Мы с Хромцовой так быстро спешили на свидание с нашими «черноморцами», что опередили фотонную почту, трансляторы которой пока еще не были установлены на турецкой стороне портала «Таврида-Тарс», в результате чего мы с Агриппиной Ивановной стали первыми глашатаями дурных вестей из соседней звездной системы.

Хромцова, несколько сбивчиво и нетерпеливо поведала присутствующим о появлении в «Тавриде» нового, куда более опасного, чем все предыдущие, врага в лице первого адмирал Сенатской Республики с собственным флотом да еще в сопровождении пяти легких польских хоругвей. Рассказала она и о гибели своих кораблей у перехода, и о Красовском, молчавшего как партизан и горделиво стоявшего в стороне, о гибели половины его 10-ой «линейной» дивизии, и об отступлении от сектора перехода на «Бессарабию» нашей славной гвардии во главе с императором Константином…

Пораженные рассказом Хромцовой, «черноморские» адмиралы переглядывались меж собой и все чаще бросали вопросительные взгляды на своего командующего. Приподнятое настроение которого в свою очередь по мере того, как Агриппина Ивановна подходила к концу своего повествования, начало постепенно улетучиваться и совершенно исчезло после слов Хромцовой о том, что его космофлоту необходимо немедленно покинуть «Тарс» и как можно скорей вернуться на орбиту Херсонеса-9.

— Как я понимаю, это личная просьба адмирала Дессе? — уточнил Иван Федорович, вопросительно глядя на Хромцову.

— С чего вы взяли? — возмутилась та.

— Иначе, зачем бы Павлу Петровичу посылать в «Тарс» одну из своих дивизий, — ответил на это Самсонов.

— Не посылал он меня сюда, — замотала головой Агриппина Ивановна, которою я незаметно для остальных дергал в этот момент за рукав.

— Тогда, каким образом вы здесь оказались, вице-адмирал? — нахмурился Иван Федорович. — Не по своей же инициативе?

— Может и по своей! — начинала закипать Хромцова.

— Это все тлетворное влияние Василькова, — хмыкнул командующий, скосив на меня недовольный взгляд. — Поменьше общайтесь с этим субчиком, он вас еще не тому научит… Васильков, однако, может лишь самовольно увести свой личный крейсер, который я когда-нибудь у него за все его выкрутасы отниму. А вы с целой дивизией в самоволку улетели! Так и до разжалования в космоматросы недалеко, уважаемая Агриппина Ивановна…

— Не вы надевали на меня адмиральские погоны, не вам и снимать! — всё, Хромцова слетела-таки с катушек и зло уставилась на Самсонова, в полной боевой готовности начать перепалку.

— На счет этого не волнуйтесь, в космофлоте предостаточно военных прокуроров, чтобы вами заняться, — пробубнил себе под нос Иван Федорович, отойдя от нас и усевшись за стол, над которым все это время горела портативная тактическая карта ближних звездных систем. — Значит, «Мясник» Дэвис прибыл в «Тавриду»…

В голове у Ивана Федоровича сразу возникло несколько вариантов, как ему можно поступить. Новость о прибытии к театру военных действий 1-го космофлота АСР сильно путала карты нашему командующему. Только что он, окрыленный неожиданной победой у Аданы-3, уже строил планы на то, чтобы одним резким броском на спинах османов паши Бозкурта рвануть и захватить соседнюю с «Тарсом» звездную систему «Эдирне», чтобы открыть себе путь к столице Османской Империи, и вот уже Хромцова своим заявлением ломает его планы.

— Повторяю вопрос, — с нажимом произнес Иван Федорович, поворачиваясь к Агриппине Ивановне. — Это адмирал Дессе послал вас сюда?

— Разница-то какая, кто меня послал⁈ — взбеленилась Хромцова. — У вас со слухом все в порядке⁈ Я же сказала — Коннор Дэвис в «Тавриде» во главе двух с лишним сотен боевых вымпелов! Что тут думать, надо как можно скорей возвращаться обратно и объединившись с Северным космофлотом, попытаться удержать Херсонес-9!

— Разница, как раз таки существенная, — перебил ее, Самсонов. — Потому, как Павел Петрович, как бы хорошо и уважительно я к нему не относился, не может давать мне указаний, что делать! Мы здесь тоже не в бирюльки играем, знаете ли! Вот так бросить практически захваченную провинцию и уйти⁈ Ну, это вы перегибаете, моя дорогая!

— Я к счастью, не ваша «дорогая»! — зло огрызнулась на него, Агриппина Ивановна.

— И, слава Богу, — перекрестился командующий.

— Приказ об отходе Черноморского флота из «Тарса» поступил не от адмирала Дессе, — я решил, что пора вмешаться в разговор командующих, превращающийся в обычную перепалку.

Все присутствующие в кают-компании перевели на меня взгляды.

— Распоряжение об этом нам дал сам император, — продолжал говорить я в полнейшей тишине. — Командующий Северным космофлотом, а так же шеф Гвардейской Эскадры — великий князь Михаил Александрович были с нашим государем в этом вопросе солидарны. Чем быстрей дивизии Черноморского флота прибудут к Херсонесу-9, тем легче нам будет удержать «Тавриду», таковы были слова Константина Александровича, когда он давал мне, Агриппине Ивановне и контр-адмиралу Красовскому последние наставления перед нашей миссией в «Тарс»…

Самсонов тяжело вздохнул, отвернулся от меня и снова уставился на горящую голограмму карты.

«Желание Дессе я бы еще как-то проигнорировал, но с приказом императора — другое дело, — роились невеселые мысли в голове командующего Черноморским флотом, — я и так у него на карандаше, а тут еще прямой отказ выполнять его распоряжение. Нет, если я не приведу свои корабли в „Тавриду“ император точно с меня три шкуры спустит, а Павел Петрович, давший мне ранее заверения в том, что посодействует восстановлению моей репутации в глазах императора, не станет этого делать в случае, если я сейчас заартачусь… Черт, и действительно придется возвращаться, бросив дело против султана Селима на полпути! Ох, кто бы знал, как не хочется мне снова отступать, когда победа так рядом!»

Иван Федорович резко встал, посмотрел на своих адмиралов, при этом с особым недовольством смерив взглядом именно меня, видимо, как вестника плохих новостей и хотел было уже сказать, что мы покидаем «Тарс» и возвращаемся назад в «Тавриду», как неожиданно из-за спины Хиляева до его слуха донесся чей-то голос:

— Господин командующий, позвольте пару уточнений, — Александр Михайлович Красовский очень некстати решил вставить свои пять копеек.

Самсонов замер на полуслове и повернулся к нему. Как ни старался Иван Федорович не обращать внимания на этого своенравного и, кстати, подводившего его несколько раз дивизионного адмирала, но сейчас в хитром прищуре Красовского командующий вдруг увидел некую для себя надежду. Александр Михайлович мог бы стать великолепным дворцовым интриганом, не покинь он «Новую Москву», и не отправься делать карьеру на флоте. По живой мимике его лица, во взгляде его черных, колких глаз знающий человек мог всегда заметить постоянное движение мыслей и неких комбинаций…

— Так как мое имя было только что произнесено, и произнесено, надо сказать, всуе, — продолжал Красовский, после разрешения говорить от командующего. — Я бы желал сделать заявление. Для начала, хотел бы вас уверить, что не знаю ни о какой встрече контр-адмирала Василькова и вице-адмирала Хромцовой с императором. Тем более моей с государем встречи, поверьте, я бы подобное запомнил. Как известно, государь-император со своими «преображенцами» к моменту, когда мы пролетали мимо Херсонеса-9, к данной планете еще не прибыл…

После этих слов Самсонов перевел на меня недобрый взгляд, я же как мог, продолжал сохранять спокойствие, хотя уже понимал, что благодаря этому болтуну, Красовскому, чтоб его черти забрали, я близок к провалу.

— Следовательно, исходя из вышеперечисленного, можно предположить, — между тем продолжал Александр Михайлович, издевательски улыбаясь и смотря на меня, — что никакого приказа о вашем, Иван Федорович, возвращении в «Тавриду», ни император, ни адмирал Дессе или кто-либо другой не давали и это все не более чем выдумка господина Василькова…

— Это правда⁈ — рявкнул на меня, Самсонов, наливаясь краской от гнева.

Я все еще молчал и стался не смотреть на командующего, вперив взгляд в Красовского. Ну, я тебе когда-нибудь преподам такой урок, что ты всю оставшуюся жизнь будешь о нем помнить, причем вспоминать только с содроганием! Сто процентов Александр Михайлович развязал язык лишь для того, чтобы, во-первых, обезопасить себя, когда ложь о приказе императора вскроется и полетят головы, а, во-вторых, он это делал точно для того, чтобы выслужиться в глазах Самсонова, и таким дешевым методом, как доносительство, попытаться выправить свое пошатнувшееся положение во флоте…

— Лучшим доказательством правдивости моих слов является тот факт, что никакого письменного или видео-доказательства существования приказа на возвращение Черноморского космического флота в «Тавриду» и завершении кампании против Османской Империи в природе не существует, — поставил жирную точку в своем спиче, Александр Михайлович, победно посмотрев при этом на меня, мол вот тебе, Васильков, ответочка за то, что в свое время угрожал рассказать общественности мою тайну…

— У тебя, действительно, нет на руках приказа от императора, Александр Иванович? — осторожно спросил, Василий Иванович Козицын, подходя ко мне вплотную.

Ему я не мог соврать, да теперь уже и смысла не было, поэтому я отрицательно покачал головой. Козицын тяжело вздохнул, видимо, несколько расстроенным моему вранью, которому он и остальные адмиралы, стоящие рядом изначально поверили.

— Ну, ты даешь, сынок, — покачал головой Василий Иванович. — С такими вещами не шутят…