90-е: Шоу должно продолжаться – 12

Глава 15

— Бывают же такие уроды, а… — Лариска с деловитым видом прошлась мимо зеркала. Затянутая в то самое маленькое черное платье.

— Как-то слишком самокритично, тебе не кажется? — засмеялся я. — По-моему, тебе как раз очень идет!

— Дурак! — махнула рукой Лариска в мою сторону. — Вообще-то я про ту тетку!

Сестра действительно неплохо смотрелась в том платье, в которое она так вцепилась. У нее не было аристократичной угловатой худобы Нади, но в ее возрасте некоторая округлость выглядела скорее упруго. Так что чуть тесноватая одежда ее не портила. Даже наоборот. Этакая детская сексапильность, трогательная и умилительная. Как когда младшие школьницы наряжаются в мамины одежки и изображают номера из кабаре. С детской серьезностью.

— Сюда нужны еще перчатки, — сказала продавщица. Глаза ее все еще были красными, но в целом она уже успокоилась. На ее счастье, дамочка оказалась все-таки не воровкой, а просто свиньей. Шмотки, которые она примеряла, были брошены в кабинке в виде смятых комков и жгутов, прямо на пол. Как попало. И да, создавалось впечатление, что они безнадежно испорчены. Лариска, когда это увидела, ахнула и кинулась помогать плачущей продавщице все это расправлять и развешивать обратно на плечики. Ну и я, понятное дело, не остался в стороне. В шесть рук мы разобрались со смятой одеждой и привели ее в более или менее пристойный вид. В чистых потерях оказалась только одна с мясом оторванная пуговица на изящных светлых брючках. Хрен знает, что та тетка в них делала. Приседала что ли…

Ясен пень, девушка больше на нас не шипела. Даже наоборот — прониклась симпатией, попросила прощения за неприветливость. Пожаловалась на свою сложную судьбу. Мол, она как-то совсем иначе себе представляла свою работу, когда сюда устраивалась. Что будут приходить изысканные дамы из высшего света, и все такое. А на деле, что ни день, то вот так… Приходят, глазеют. Норовят нагадить. Еще и матерят сквозь зубы. А ведь она сюда через огромный конкурс пробилась! Получить это место было сложнее, чем занять третье место в городском конкурсе красоты…

Лариска натянула длинные черные перчатки выше локтей и снова покрутилась у зеркала.

— Волосы нужно уложить в высокую прическу, — продавщица скрутила волосы Лариски в жгут и подняла над затылком. — С открытой шеей это платье на тебе еще лучше смотреться будет. Вот, видишь?

— Обалдеть! — Лариска с весьма самодовольным видом посмотрела на меня.

— Берем? — спросил я. — Или еще в «Красотку» зайдем?

— Ой, в «Красотке» все то же самое, что на рынке! — высокомерно взмахнула изящной рукой продавщица.

— Ну пожалуйста, — заныла Лариска.

— Да как скажешь, милая, — усмехнулся я и полез в карман за деньгами. — Сколько?

— Подождите… Вы серьезно купите платье? — удивилась продавщица.

— А что, у хиппи не может быть денег? — засмеялся я. — Так сколько оно стоит?

Продавщица сжалась, подошла к своей стойке и полистала тетрадку. Обычную такую школьную тетрадку, с таблицей умножения на задней стороне обложки. Блин, все-таки эта эклектика девяностых меня все еще умиляет. Пока мы тут раскладывали вещи, я успел убедиться, что шмотки в «Шарме» действительно фирменные. Никаких китайских подделок, прямо натурально французские и итальянские. Стоковые, с большой долей вероятности, в последних коллекциях я не очень-то разбирался. Но бренды были настоящими, уж на это-то моих знаний хватало.

Она назвала сумму даже слегка извиняющимся тоном. Лариска аж в лице изменилась.

Но я примерно на такую сумму и рассчитывал, так что не удивился. Отсчитал купюры, положил их перед продавщицей.

Она несколько секунд смотрела на них с недоверием.

— Они настоящие, — сказал я со смешком.

— Да нет, я… — она перевела взгляд на меня. Как будто до этого не воспринимала меня всерьез, а тут вдруг… Беззвучно зашевелила губами, словно хотела спросить: «Откуда⁈»

Но не спросила. Довольно быстро справилась с собой, взяла деньги, пересчитала их.

— Это с перчатками? Или нужно еще доплатить? — спросил я.

— Сейчас сдачу дам, — сказала продавщица.

— Не надо, — я покачал головой. — Пусть будут чаевые.

Первым порывом продавщицы явно было гордо отказаться. Но она этот порыв подавила.

Лариска переоделась обратно в джинсы и рубашку. Мы забрали упакованное в фирменную коробку платье и перчатки и вышли на улицу.

— А зачем ты оставил ей чаевые? — спросила Лариска. — Она же сначала вообще как крыса себя вела. Выгнать пыталась, и все такое. Я думала, чаевые дают только когда хорошо работают!

— За вредность, — хмыкнул я.

— За ее вредность? — засмеялась Лариска. — А можно тогда мне тоже чаевые? Я же тоже вредная!

— Работа у нее вредная, — хмыкнул я. И сам задумался, почему я пожалел эту высокомерную красотку. По идее-то, злорадствовать нужно было. Этот вот бардак в примерочной был заслуженным наказанием за заносчивость и поверхностный подход к клиентам. Возможно, в своем двадцать первом веке я бы так и сделал. Но сейчас… Сейчас нет. Наша сфера услуг, такая улыбчивая и предупредительная, рождалась на плечах вот таких вот хрупких барышень, которых швырнули в хаос рынка безо всякой подготовки. Не снабдив их готовыми скриптами общения с клиентами, должностными инструкциями и всеми прочими инструментами. Поставили на витрину рядом с головокружительно дорогими шмотками, когда народ вокруг копейки считал, чтобы хлеба купить. И толкался в очередях за ножками Буша. Ну, такое себе.

— Добрее надо быть, — сказал я и подмигнул. — Иначе трындец.

— Какой ты у меня хороший, — Лариска порывисто меня обняла. — Спасибо тебе за платье!

— Кстати об этом, — я остановил ее и придержал за плечо. — Завтра тебе придется опять пропустить уроки. Надеюсь, никакой контрольной у вас там нет?

— Ой, да пофигу! — отмахнулась Лариска.

— Знаешь, дорогая, с таким отношением, я могу и пожалеть, что взялся тебе это все шоу устраивать, — я покачал головой. — Давай-ка договоримся кое о чем…

— Ты вернешь платье обратно? — сеструха испуганно прижала к себе фирменный пакет.

— Мне, в общем-то, пофигу, что там за оценки будут у тебя в аттестате, — сказал я. — А вот родителей всякие трояки вереницей могут и расстроить очень. Они у нас классные, нехорошо их подводить. Пообещай, что сдашь нормально, что там тебе нужно сдавать, хорошо?

— Да нет у нас контрольных! — воскликнула Лариска. — У нас экзамены выпускные в июне. И мы к ним типа готовимся. Хотя мне кажется, что больше репетируем.

— В каком смысле — репетируете? — удивился я.

Свои выпускные экзамены я помнил смутно. Они как-то быстро проскочили, помню, что была там какая-то суета… Но никаких деталей этого действа в памяти не осталось. Все-таки, очень уж давно дело было. Ну, для меня настоящего давно. Для Велиала-то совсем даже недавно.

— Ой, да будто ты не знаешь! — скривилась Лариска. — Учителям кровь из носу нужно, чтобы мы нормально отстрелялись. Так что вместо уроков мы сейчас повторяем все для экзаменов. И даже билеты тянем. К ним там комиссия приедет какая-то, так что нужно, чтобы все как-то ответили. Тссс! Ты же никому не расскажешь?

— Ни в коем случае! — с серьезным видом заверил я.

— У нас билеты будут раскладывать в известном порядке, — прошептала Лариска. — Чтобы даже двоечники могли нормально ответить.

Такого из своих школьных лет я не помнил. Но не факт, что этого не было, правда.

— Так что про завтра? — требовательно потормошила меня Лариска.

«Быстро, качественно и дорого, — подумал я. — Выберете любые два пункта…»

Мы с Ириной сидели на заднем ряду в нашем «Буревестнике», закопавшись в бумаги и блокноты. На сцене Наташа, четверо ее «рекламных актеров» — три девушки и парень — и Лариска придумывали шоу для ее будущего клипа. Я в это особо не лез, мне просто нравилось смотреть, как работает Наташа. Вдохновляло. Мы поэтому сюда и пришли.

— А вообще я подумала, что эти рекламные щиты нужно с аукциона продавать, — фыркнула Ирина и нарисовала ручкой в тетрадке цветочек. — Вот мы с тобой в прошлый раз придумали отличную стройную схему. Ну, там, спонсор первого уровня, спонсор второго… Генеральный. Там все четенько прописано — столько денег, столько получаешь. Рекламный щит, ролик, упоминание на концерте, вот это все.

— А при чем тут аукцион? — спросил я.

— Да блин! — Ирина засмеялась. — Каждый первый начинает какие-то свои условия предлагать. Типа, а давайте вы мой рекламный щит на стадионе повесите, а я вам подгоню партию турецких свитеров. Или магнитофонов. Нам после этого фестиваля нужно будет свой торговый центр открывать, чтобы все это в живые деньги превращать!

— Так ты соглашаешься? — уточнил я.

— Конечно, — пожала плечами Ирина. — Нам же эти все фирмачи тоже нужны. И не только как мешки с деньгами. А как те же звезды. Это же как с концертом. Вписываешь на афише среди участников какую-нибудь «Алису» или «Арию», и сразу другой уровень. Так и здесь то же самое. Перечисляешь, что спонсоры фестиваля — уважаемые люди, всякая там фирма «Лотос» или концерн «Свистелки и перделки», и народ сразу такой: «Оооо, значит хороший фестиваль, надо брать!»

Тут я рассмеялся и обнял Ирину за плечи. Блин, как же я в ней не ошибся, обалдеть! Она ведь в начале выглядела как испуганный воробушек. А сейчас так уверенно и цинично рассуждает. И главное — верно рассуждает. И решения принимает уверенно.

— А что, разве не так? — ее брови взлетели вверх слегка обиженно.

— Я тебя обожаю, Иришка! — честно признался я. — Ты у меня просто гений, честно.

— Гений, ага… — вздохнула Ирина. — Мне еще Наталье Ильиничне объяснять, почему я все свободные комнаты в склад превратила. Наташа ругалась, когда я ее актеров запрягла машину разгрузить…

— А что ты Василия не подпряжешь? — спросил я. — У него тоже есть помещение. И народу много.

— Да ну, еще с ним объясняться, — махнула рукой Ирина.

— Вы что, характерами не сошлись? — уточнил я.

— У нас вооруженный нейтралитет, — фыркнула Ирина. — Он меня отказывается всерьез воспринимать. Конфетами норовит угостить и по щеке потрепать. Типа «ути-пусечки, смотрите, кто у нас такой умненький!»

— Ага, а значит деньги с рекламы, которые ты ему приносишь, он осваивать не стесняется, — прищурился я. — Ладно, поговорю с ним…

— Нет-нет, — испуганно замахала руками Ирина. — Не надо! Пусть все как есть остается. Мне нормально. Я лучше Наталье Ильиничне коробку шоколадных конфет куплю. И турецкий свитер подгоню с новым магнитофоном. Давай мы с Василием лучше каждый в своем углу останемся, ладно?

— Как скажешь, милая, — кивнул я. — А с дядей Вовой сработались, значит?

— Ага, он нормальный мужик, — кивнула Ирина. Потом вздрогнула, будто что-то важное вспомнила, и тут же склонилась над раскрытой тетрадкой и записала крупными буквами: «Позвонить С. А.!!!»

В этот момент на сцене громко захохотали. Лариска даже пополам сложилась. Я отвлекся от делового разговора с Ириной и посмотрел на них.

— Ой, не могу! — Лариска вытерла выступившие слезы. — Ну так же нельзя! Песня вообще не об этом!

— Ну и что? — с царственной невозмутимостью повела плечами Наташа. — В клипе история может быть вообще другая. Ты смотрела клип Цыгановой «Любовь и смерть»? Вот где там в песне про того злодея вообще?

— Ну… — Лариска нахмурилась.

— Короче, вот смотри! — Наташа схватила двух своих актрис за руки и подтащила ближе к Лариске. — Короче, на припеве вы, такие танцуете. Ну, как мы репетировали. Руки в стороны, руки вверх, поворот… А потом ты шагаешь вперед, к самому краю сцены, а они набрасываются на Артема и загрызают его. И на следующем куплете вы опять танцуете…

— А я так и должен валяться трупом? — недовольно спросил Артем.

— Да погоди ты! — отмахнулась Наташа. — Короче, нужно где-то у вас на одежде спрятать мешочки с томатным соусом… Или чем-то таким. Чтобы на куплете у девчонок уже лица были в крови.

— Томатный соус стремно, — сказал Артем. — Он в сценическом освещении желтым смотрится, а не красным. — Нужно его со свекольным соком смешивать.

— Ой, это мелочи! — отмахнулась Наташа.

— Ничего не мелочи! — возмутился Артем. — Если нам завтра снимать, то у нас времени не так много!

— Я слышала, что для кино специально производят бутафорскую кровь, — сказала одна из девушек. — И такие капсулы. Прокусываешь ее во рту, у тебя изо рта кровь течет. Ну, типа кровь…

— Блин… — Наташа принялась ходить по сцене широченным шагами, прижав руку ко лбу. — Я придумала! Артем, тебе нужно сбегать в ларек и купить презервативов! И томатный сок!

— Да я же говорю, томатный сок смотрится… — снова загундел Артем.

— Да я уже поняла! — перебила его Наташа. — Буду ночью сидеть в обнимку с теркой и свеклой. Но сейчас нам на чем-то нужно репетировать?

— А может просто с водой? — осторожно предложила одна из актрис. — Ну, если томатным соком, то он потом отстирывается плохо…

— А точно нужно про вампиров? — осторожно спросила Лариса. — Песня вообще-то про любовь…

— Точно! — рявкнула Наташа. Но потом резко подскочила к Ларисе и обняла ее за плечи. — Ой, прости! Не хотела на тебя кричать. Но с вампирами будет лучше. Точно все запомнят!

— Метафорично выйде, — подал голос я. — На выпускном клип про вампиров. Типа, смотри, родная школа, сколько крови ты у меня выпила.

Несколько секунд все молчали, но потом снова раздался хохот.

— Трындеееец, — простонала Лариска. — У вас всегда такая работа⁈

— Сегодня еще все серьезно, — сказала Наташа. Перестала улыбаться, глаза ее затуманились, в голову явно пришла еще какая-то охренительная идея.

— А презервативы-то зачем? — спросил Артем.

— Ты что, еще здесь⁈ — встрепенулась Наташа. — Велиал, дай ему денег, пусть он в ларек сбегает. Купит презервативов и шоколадку.

Помолчала, потом уточнила.

— Шоколадку мне, я не обедала и уже готова откусывать кому-нибудь головы!

Мы с Ириной вернулись к нашим скучным финансовым вопросам. Артем умчался в недавно открывшийся на остановке ларек. Ну, после некоторых препирательств на тему, почему именно он должен покупать презервативы, а не кто-то из девчонок. Но его задавили простым большинством, сунули в руки деньги и вытолкали.

По идее, конечно, работа над клипом — это сложный многоступенчатый процесс. Когда делается сценарий, раскадровка, план съемок и все такое. Но это по идее. И когда вокруг полно зубастых конкурентов в борьбе за внимание зрителей. Здесь и сейчас же время такое, что решающее значение имеет прежде всего скорость. Пока рынок почти пустой, и зрители радостно набрасываются на любое зрелище… Я отогнал мысль, которая пришла мне в голову следующей. Нет, мы не делаем говнище просто потому что пипл схавает. Просто мчим в потоке с этим самым временем. И создаем искусство не с помощью дорогущих компьютерных спецэффектов, а с использованием презервативов из соседнего ларька и свекольного сока. Который Наташа будет добывать сегодня ночью проверенным дедовским способом — теркой и марлей. А потом, через много лет, есть шанс, что этот вот на коленке собранный клип на попсовую песенку Ларисы, еще и культовым станет.

Или нет. Неважно.

Просто есть в этом всем какой-то особый фан. В сцене старого кинотеатра, где на ходу создается сценарий и идея, в этих вот турецких свитерах, которыми нам рекламный бюджет фестиваля пополняют, в реквизите из ближайшего ларька…

— Подождите, а нам что, придется презервативы во рту что ли держать, пока мы танцуем? — вдруг сообразила одна из актрис.

— Фуууу! — скривилась вторая.

— Да что такого-то? — всплеснула руками Наташа.

Девчонки, включая Лариску, сдавленно захихикали.

Дверь зала открылась, и внутрь просунулась растрепанная голова Жана.

— Велиал! — крикнул он. — Велиал здесь же, да?

— Здесь, — отозвался я.

— Там тебя к телефону зовут! Говорят, что срочно!