90-е: Шоу должно продолжаться 7

Глава 23

Нет, лично я с этим парнем знаком не был. Ну, точнее, он со мной. Но лицо его мне было отлично знакомо. Потому что это был не просто какой-то там мальчик Сева. Это был Всеволод Иванович Курьев, мораль и совесть начала две тысячи десятых. Непримиримый борец с безнравственностью, яростный противник абортов и адепт секса только в браке. Этакий Милонов на минималках, хотя чуть более яростный. Просто не снискавший общероссийской славы. Зато в нашем городе и области он был столпом и эталоном. На людях появлялся только в обществе чопорной, как английская леди, супругой, одетой все время в пуританский костюм и блузу, застегнутую по самую шею. Безупречный наш. Было время, когда журналисты рыли носом землю, пытаясь найти в его белоснежной биографии хотя бы один изъян, но все скопом потерпели фиаско и признали, что Всеволод наш Курьев - образец и эталон. И полностью соответствует своему образу и убеждениям.

И вот сейчас этот юный моралист стоит передо мной в прихожей “общежития для порнозвезд” Лео Махно.

- Вовчик, ты не подавился? - заботливо спросил дядя Гоша. - По спинке постучать?

- Все нормально, дядя Гоша, - откашлявшись, ответил я, смахнув с уголка глаза слезинку. Сдерживаемый смех выдавил. Надо же, ситуация! Оказывается, есть пятно на белом пальто этого парня. Странно даже, что его никто не отыскал, так-то Лео Махно с его работами был популярен не только в нашей части постсоветского пространства.

- Так, парни, разделись? Готовы заселяться? - дядя Гоша упер руки в бока. - Давайте, живенько, подхватили вещички и за мной. Жить будете в одной комнате, отдельную кровать из вас пока что никто не заслужил…

Новенькие подхватили свои сумки и гуськом поплелись следом за своим шумным провожатым. Сева разок оглянулся на меня.

Конопатый выглядел немного растерянным и смущенным. А вот будущий эталонный образец морали - ничуть. Глаза блестели азартно, явно от предвкушения. Чего именно - активной работы некоторыми частями тела или городской свободы после деревенской каторги - хрен знает.

“Нда, судя по размеру багажа, в этот раз никакие разносолы и вкусняшки мне не светят. Конопатый Саша имел с собой только не самую большую спортивную сумку с потрескавшейся надписью “Олимпиада-80”, а будущий политик Сева нес в руках только обшарпанный чемоданчик, размером чуть больше дипломата Кирюхи.

Что ж, раз на раз не приходится.

Я с минуту послушал, как дядя Гоша наставляет новоприбывших о том, что можно и что нельзя в этой квартире, грозно порыкивает, предупреждая про баб и бухло. Заставляет повторить, во сколько завтра им следует быть готовыми к медосмотру.

- Чтобы помылись как следует и зубы почистили, ясно вам? - вещал дядя Гоша. - Как следует помылись, а не только водой на себя побрызгали! Мочалка, мыло, зубная паста и щетки в ванной. Поняли?

- Поняли, - хором проблеяли парни.

Я усмехнулся. Моего вмешательства явно не требовалось, по крайей мере, пока. Так что я со спокойной совестью шагнул к двери в свою комнату.

Ева сидела в уголке кровати, закрывшись до шеи одеялом. В глазах плясали смешливые чертенята.

- Блин, я до сих пор не могу привыкнуть, что мой отец занимается… этим, - сдавленно проговорила она. - Кажется, что я сплю или что-то вроде.

- Ну, это нормально, - усмехнулся я, устроился с ней рядом и обнял девушку за плечи. - На самом деле, не худший вариант по нынешним временам.

- Да я даже не в том смысле, что это плохо… - сказала Ева, доверчиво прильнув ко мне. - Просто… я как-то привыкла думать, что папа такой наивный, к жизни не приспособленный. Рассеянный, после того, как мама… ну… Я всегда о нем заботилась. Думала, что он ранимый. А сейчас… Сейчас даже не знаю, что думать. Получается ведь, что все было наоборот. Он все это скрывал, чтобы меня не шокировать. Смешно. Как будто мы вдвоем танцевали осторожный танец, чтобы друг друга не обидеть. А на самом деле это было совсем не нужно.

- Люблю тебя, - сказал я, прижимая ее к себе еще крепче. Пожалуй, в первый раз вижу такую реакцию. Я был морально готов, что после признания отца она вспылит, устроит скандал, еще и мне по щам достанется за участие в заговоре молчания. Но ничего подобного не случилось. Положение вещей Еву явно удивило, даже, можно сказать, шокировало. Но за этим не последовало упреков и обид, даже мысленных. Ну, то есть, она выглядела чуть замкнутой и отстраненной, но не как человек, который лелеет собственные обиды. Даже как будто теплее стала относиться к отцу. Без этого вот: “ты меня обманывал все это время!”

- А ты… - Ева завозилась, устраиваясь поудобнее. - Ты видел, как проходят эти самые съемки?

- Нет, конечно, - я покачал головой. - Настолько далеко мое любопытство не простирается. Я всего лишь присматриваю за его актерами в свободное от работы время.

- Он попросил тебя мне ничего не говорить? - спросиля Ева.

- Ага, - кивнул я и поцеловал ее в макушку. Замер, все еще ожидая упрека. Ну не может же быть, чтобы было так все хорошо.

- Знаешь, мы в академии как-то обсуждали секреты и тайны, - задумчиво сказала Ева. - Получается, что тот человек, которому доверяют некий секрет, оказывается под гнетом двойной ответственности. За себя и того парня. И еще и виноватым перед теми, кому этот секрет не рассказал, хотя мог.

- Надо же, какие мудрые мысли у вас преподают, - удивился я.

- Да нет, это было не на занятии, - улыбнулась Ева. - Это мы просто так болтали, потом. Когда сидели в кафе после. Зашла тема о том, что хранитель тайны - персона со всех сторон уязвимая. И как бы он не поступил, все равно найдется тот, кто посчитает его виноватым.

- Но ты не считаешь? - уточнил я.

- Ни за что, - покачала головой Ева. - Получается, что тебе можно доверить тайну, и ты ее точно никому не расскажешь. Раз даже мне не рассказал про отца.

- Кстати, я же не спрашивал, - оживился я. - А как там вообще твои успехи? Поездка в Питер твои занятия не сильно нарушила?

- Ну, я только одно пропустила, - пожала плечами Ева. - И мне разрешили посетить один внесессионный семинар бесплатно. А вообще - хвалят. Говорят, что после второй сессии меня, возможно, возьмут работать на телефон доверия.

- А тебе самой как, нравится? - спросил я. - В том, что у тебя все получится, я не сомневался ни разу.

- Не знаю, - Ева отстранилась и посмотрела мне в лицо. Взгляд был серьезным. - То есть, в принципе, мне нравится, но кое-что смущает. Помнишь, я говорила, что у меня есть ощущение, что это секта? Наверное, я была все-таки неправа, но все равно… Знаешь, что меня немного настораживает? Вот прошло одно занятие. Мы там учились понимать значение взгляда. Ну, там, если человек смотрит вверх и вправо, то это человек думает о будущем или выдумывает. Вниз влево - проговаривает про себя ответ, прежде, чем сказать его вслух… И мы все вроде как все еще такие же новички, чтобы научиться это все моментальн срисовывать, нужны долгие тренировки. А все прямо сразу надуваются чувством превосходства. И как будто есть мы, и есть все остальные. И остальные эти по определению хуже и тупее.

- Эффект тайненького знаньица, - усмехнулся я.

- Что? - нахмурилась Ева. Но тут же лицо разгладилось. - А, ну да. Наверное. Мы знаем что-то, чего вы не знаете. Но ты же, например, знал про глазодвигтельные реакции?

- Нет, - признался я. Действительно, не знал, во всяком случае, меня специально никто этому не учил. Навык считывания с лиц был исключительно приобретенной штукой. Отточил, когда работал телохраном, а потом, когда стал директором, довернул и усугубил. Плюс - природная наблюдательность. Пожалуй, если сейчас меня взяться чему-то такому учить, то я стану чертовски тормозным. И то, что раньше доходило до меня за какую-то долю секунды, в время беглого взгляда, начнет шевелить скрипящие шестеренки в голове: “Таааак, он смотрит вправо и вниз, а это значит… Хотя стоп, для него же это лево как раз…”

- Но тебя ведь никто не заставляет так думать? - спросил я.

- Дело в другом, - серьезно сказала Ева. - Я всегда считала себя особенной. Единственной и неповторимой, и все такое. А сейчас как будто со стороны смотрю, как все вот так же считают. И мне… не очень. - Ты и правда особенная, - сказал я, снова прижимая девушку к себе. - Единственная и неповторимая.

- Эй, Вовчик! Ты не спишь еще? - раздался из прихожей голос дяди Гоши. - Выходи давай, прощаться будем!

- Сейчас вернусь, - прошептал я Еве и вышел в прихожую. Дядя Гоша стоял у двери, уже полностью застегнутый и в шапке.

- Слушай сюда, - доверительно сказал мне он, когда я вышел. - С конопатым проблем быть не должно, он вроде паренек сообразительный, у него дома мамка одинокая и дом покосившийся, так что как только деньги почует, вцепится в работу, как миленький. А вот второй…

- Сева, - подсказал я.

- Ну да, Сева, - кивнул дядя Гоша. - Чую я, с этой маминой конфеткой мы еще хлебнем лиха. Так что приглядывай внимательно, он тот еще жук.

- Есть что-то, что я должен знать? - спросил я.

- Короче, этот Сева - дюже балованный, - хмыкнул дядя Гоша. - Батя у него - председатель колхоза, а мамка - какой-то там депутат. Отправили его в прошлом году в наш универ поступать, так он все деньги пропил, экзамен проспал, а сочинение написал такое, что его преподы друг другу как анекдот зачитывали. Мы ему отказать хотели, но он так умолял, так просил… В общем, веры этому парню нет, и ты приглядывай. Особенно слушай, с кем он по телефону сговаривается и о чем. Ходили слушки, что когда с экзаменов вернулся, он всех девок в деревне триппером наградил. Так вот нам такого допустить никак нельзя, ясненько?

- Понял, - кивнул я.

- Ну вот и ладушки, - дядя Гоша хлопнул меня по плечу. - Я там тебе в блокнот расписание их съемок сунул. Ну, на случай чего, ты понял, да?

- Да понял я, понял, - усмехнулся я. И меня опять разобрал смех. Триппером, значит. Блин, сходить что ли в кожвен, сделать копию с его карточки… Ну так, чисто для прикола. Не будущего шантажа ради, а так, просто.

Наташа всплеснула длинными руками и так резко села на край сцены, что показалось, что она рухнула. Ссыпалась, как скелет, из которого выдернули все “крепежи”.

- Что-то не то! - сказала она, уперев в лоб оба кулака. - Чего-то не хватает!

- Да круто все выходит! - возразил Бес, опуская меч. - Мы раньше вообще так не заморачивались, просто мечами махали, и всем нравилось!

- Так потом мы еще и играть будем нормально, - неуверенно сказал Бельфегор. Который на репетиции просто стоял, чуть пританцовывая. А рот его обожаемого поливокса выполняли две поставленные рядом табуретки.

- Но ты же понимаешь, что что-то все равно не то! - Наташа резко повернулась к нему. - Будто чего-то не хватает. Мы вроде все правильно делаем, но получается скучно совсем.

- Мы вообще-то не клоуны, - сказала Эланор.

- А может, зря? - хмыкнул с места я.

- Что? - хором спросили все участвующие в театральном движе толкиенисты.

- Да так, подумалось, что если сделать чуть все шоу чуть безумнее, то может получиться что-то интересное, - я вскочил с первого ряда и запрыгнул на сцену. - Забрал у одного из парней меч, взвесил его в руке. - Бес, вот смотри, какая мысль… Если сначала всем прохожим сделать картонные маски такие плоские с нарисованными лицами. А когда один из них начинает биться с демоном и ему проигрывает, то сначала падает, а потом срывает маску с лица…

- А под ней красный клоунский нос? - прищурилась Наташа, неотрывно наблюдавшая за тем, как я взмахиваю мечом вправо и влево.

- Ну, скажм так, яркий грим, - ответил я. - Нос под картоном сложно спрятать. В общем, Бес, вот смотри. Ты, такой, нападаешь, отскакиваешь, крутишь восьмерку, потом получаешь удар и падаешь…

Я рухнул на дощатый пол сцены, уронив меч.

- Кирюха, играй припев, - сказал я, не поднимая головы. Кирюха ударил по струнам. Я уперся ладонями в пол, дергано поднял голову, сначала выпрямил один локоть, потом второй. Посмотрел в зал и высунул язык. Поднялся, ломано раскачиваясь, как нечто среднее между зомби и механической куклой. И стараясь попадать в ритм.

- Вот как-то так, - сказал я, опуская руки. - И потом, когда все сюда выйдут, начинается танец на финальном припеве…

- Ооо… - глаза Бельфегора заблестели. - Слушай, а если тут сделать басов таких мощных…. И еще я могу на поливоксе такой скрежет добавить… Прямо жуть получится же! Как в фильме ужасов!

Тут все заговорили разом. Наташа размахивала руками и была всеми конечностями за клоунаду, а вот толкиенистов такое положение дел явно смутило. Страшно им было показаться смешными. Зато Кирюха с Бельфегором стукнулись лбами и что-то между собой активно перетирали.

- Ладно-ладно, не буду больше лезть, - сказал я и вернул меч владельцу. - Вы, главное, не ругайтесь из-за этого, я просто предложил. Времени мало, так что как получится - так получится. Помните, что будет зашибись, даже если вы просто будете мечами стукаться.

- Я могу металлический звук добавить, чтобы казалось, что все по-настоящему! - встрепенулся Бельфегор.

- Слушай, вот еще про звучание тема… - подергал Бельфегора за рукав Кирюха. И эти двое снова заговорили на музыкальном. Наташа принялась втолковывать упертым толкиенистам, что клоуны - это совсем даже не про смех. И что она в видеосалоне позавчера как раз видела фильм “Клоуны-убийцы из космоса”, и вообще она лучше знает…

- Давайте еще один прогон сделаем, - сказала Эланор. - Кирилл, играй с начала!

Я сел обратно на первый ряд, все разошлись по местам, Кирюха заиграл.

- Знаешь, каждый раз, когда вижу твою работу, начинаю думать, что ужасно скучно живу, - прошептала мне на ухо Ева. - А клоунов я всегда боялась. Даже в детстве.

- Вот-вот, - покивала с другой стороны от моего кресла Кристина. Я немного опасался сегодня, когда Астарот вместе с ней пришел. Бес ведь участвует, а он все-таки ее бывший. Устроят тут сцену, а у нас и так не особо много времени на репетиции. Но нет, все прошло более или менее гладко. Кристина делала вид, что Беса не замечает. А он бросал в ее сторону обжигающие взгляды, но и только. - Меня родители водили в цирк, когда я была маленькой. Летом чуть ли не каждые выходные, когда шапито приезжало. И зимой еще, когда гастроли случались. Они думали, что я обожаю цирк, вечно покупали билеты в первом ряду. А клоуны эти дурацкие все время меня тащили в центр. Мол, ой, какая у нас девочка красивая, хочешь конфетку?

- Я думал, что эти дети всегда подсадные, - сказал я. - Меня ни разу не вытаскивали, а очень хотелось.

- Фу, ненавижу это! - Кристина помотала головой. - Клоуны воняют и дышат сипло так. А когда меня кружить на руках начинали, я вообще готова была разреветься. Но каждый раз сдерживалась и смеялась. И всегда врала, что обожаю цирк.

Она вздохнула.

- Может, поэтому меня туда и водили все время, - сказала она, сжав губы.

Бес упал на сцену, Кирюха заиграл аккорды припева. Бес механически задергался, повторяя за мной. Ломано поднялся, высунул язык.

- Эй, ты чего? - воскликнула Эланор. - Мы же не собирались…

- Да-да-да, продолжайте! - Наташа захлопала в ладоши. - Вот оно! То самое, чего не хватало! Бес, ты офигенен!

- А сама-то ты будешь такой грим на лицо намазывать? - огрызнулась Эланор.

- Да легко вообще! - заявила Наташа, сунула руку в карман и достала помаду. - Вот, показываю на пальцах!

Она выкрутила тюбик и как попало обвела красным рот. Потом прочертила две кривых вертикальных полосы. И тоже высунула язык.

- Надо еще в танце вот так руками! - она изобразила движение из детского танца “скелетики”. Бес повторил за ней. Эланор насупилась. Двое других толкиенистов тоже были не в восторге, кажется. Опустили мечи и недовольно зашушукались.

- Ну, Вееелиал, ну скажи им! - взмолилась Наташа и посмотрела на меня.

Творческий процесс, да. Но то, что для нас с Наташей просто, для других может оказаться невыносимым.

Как бы их по-быстрому убедить?