Не могу понять сколько я просидела в камере. Точно знаю, что меньше суток, так как свет все ещё поступал из окна. Может быть, уже наступил вечер следующего дня.
Кормить меня никто не стал, надеясь, что от голодной смерти, умру раньше чем закончится вся судебная волокита. Если она вообще собирается быть. Не знаю, что и думать.
Презумпция невиновности в этом мире не существует, по всей видимости. И гуманные методы тоже суду не нужны.
От скуки хотелось лезть на стены. Чтобы хоть как-то скоротать часы, до смертного приговора, встав, стала ходить из угла в угл.
Довольно быстро надоело монотонное действие и пришлось опять сесть на тряпку, не самой первой свежести.
Конечно, она не служила буфером между мной и каменным леденящим полом.
Поэтому и не удивительно, что через какое-то время тело стало колотить от холода. А потом в камеру вообще начал лить дождь. Укрыться от морозных капель мне было негде.
Мечась по маленькому пространству, примерно, два на два метра, искала хоть какое-то укрытие.
Не найдя, просто, села на первое попавшееся, место. В скором времени, на голову полились упругие струи бодрящей водички. Не заказывала я этот душ. Но плюсы всё же были. Большая часть песка, пыли и мусора, налипшего после пребывания в этом месте, смылась. Минус – смылась под мою многострадальную пятую точку. А это не так приятно. Сидеть в грязной луже.
Настоящий парадокс. Такое маленькое место, закрытое железной сеткой, в которую даже комар не просочится. Но из него хлещет вода так, как будто я стою около панорамного окна.
Лязгнули петли двери и натужно закряхтев, она открылась, изрядно меня напугав.
Промокшую до нитки, трясущуюся от холода, с грязными подтёками на лице. И даже мелкими царапинами на теле. Ума не приложу, где я их получила. Грусть, тоска, печаль, но такой меня и застали конвоиры.
- Выходите, королева. Пора, - сказал один из них.
Тяжело поднявшись на ноги, откинула длинные волосы на спину. Они неприятно хлестнули по ней. Стараясь не обращать на это внимание, иду к выходу.
Так как рубаха на мне промокла вся, очертания тела отлично были видны. И не только они. Скрестила на груди руки, чтобы хоть как-то скрыть наготу и вышла из камеры.
Переглянувшись один из мужчин кивнул другому. Тот испепеляя взглядом своего коллегу. Также и меня за компанию, всё-таки смирился со своей безрадостной работой и стянув с себя камзол, набросил на мои плечи.
Хоть спасибо им за уважение к женщине. Пусть и королеве, с репутацией последней гадины. Поблагодарив, выжидающе посмотрела на своих «посетителей».
- Ну и куда путь будем держать? – ехидно спросила, отчаянно храбрясь.
На мой вопрос, ответ я не получаю, мужчины снова бросают мимолетные взгляды друг на друга. И один из них взяв меня под белы рученьки, для того чтобы не убежала. Повели вот таким вот интересным образом по коридорам королевских каземат.
Пока наша компания двигалась в неизвестном мне направлении, я думала. Какой, интересно, смысл так сильно сжимать мою руку. Становится аж больно и точно останется синяк. Хотя вряд ли для трупа так уж важно и имеет значение оставшийся на теле кровоподтек.
Забавно, то, что мы столько раз поворачивали, что при всём своём желании, мне никаким образом не получится убежать. Лишь заплутаю снова, да и всё. А эти дурашки волнуются. Глаз с меня не сводят.
Наша разношерстная компания уже, практически, дошла до двери. До такой тяжелой, высеченной из камня. С множеством задвижек и замков, даже вроде письмена на ней мелькали. Она была уже совсем близко.
В один миг всё меняется, пространство становится вязким и тягучим, дышать становится затруднительно. Конвоиры около меня замерли. И я ничего не понимая, поворачиваюсь вокруг себя. Рука державшего меня мужчины закаменела. С трудом, вытаскиваю свою конечность из захвата, ставшим таким стальным.
За той самой дверью загорелся алый свет. На время ослепнув от его яркости, пошатнувшись, заваливаюсь на бок.
В последний момент цепляюсь за стену, с трудом устояв на ногах, смотрю в глаза Лилит. Именно она, как не в чём не бывало, выходит из образовавшийся вместо двери арки.
Глаза демоницы светятся, и в них я вижу свою смерть. Если раньше была мимолетная надежда убежать от смерти. То теперь нет. Не осталось ничего. И внутри меня как будто вакуум образовался. Даже недостаток воздуха так не давит, как осознания своего будущего. Голову сжимают тиски боли, морщусь, но пытаюсь стоически держаться.
Дьяволица печально качает головой и прикладывая руку ко рту, долго смотрит на меня.
Однозначно я представляю в данный момент жалкое зрелище. Мало того, что одежда не пойми какая. Так ещё и грязь по всему телу прилипла кусками.
И теперь кожа под местами, где образовалась грязная корка, чешется. Работники монаршеской тюрьмы, тоже не считали нужным убираться в камерах. Какая же халява работать в местах заключения, этого мира.
А как же последние желание?
Хотя бы в последние минуты жизни, побыть в человеческих условиях. Тем более, я же не убила никого, ничего плохого не сделала. Не знаю чем заслужила такое с собой обращение. Спасибо, что хоть не били и не пытали.
- Для чего ты тут, Лилит ? – спрашиваю, мрачно откидывая упавшие на лоб пряди. Какие же у Арианы непослушные волосы, постоянно норовят попасть в глаза.
- Решила попрощаться. И, не поверишь, - демоница криво усмехается.
- Попросить прощение, - какое-то время мы молчим. Даже не смотрим друг на друга.
От Лилит приятно пахнет дорогими духами, от меня, думаю не менее прекрасно воняет. Даже за толерантное отношение к моему сегодняшнему состоянию, уже можно начать уважать дьяволицу. Поразительно, что Лилит не брезгует стоять рядом с такой грязнулей.
У меня в добавок ещё и ноги заболели. Съехав на пол, чтобы дать конечностям отдохнуть, тупо пялю в стену. Сил не было. Ни моральных, ни физических.
- За что именно? – медленно задаю вопрос. Лилит подходит ко мне и садится рядом.
Дьяволица присаживается так, что моё предплечье соприкасается с её.
Не скажу, что мне было это неприятно. Но почему-то я всё равно вздрагиваю. Толи от холода, толи от неожиданности.
Не знаю. Просто странно это как-то. Осознавать, что рядом сидит могущественное существо.
Да ещё и мы с ним ведем задушевные беседы. Как будто две лучшие подруги в пятницу, собрались за чашечкой чая или чего покречпе, обсудить трудную неделю.
- Если я рассказала бы тебе раньше, что тебя ожидает. Уверена, ты выбрала бы другой путь, - дьяволица поворачивает голову ко мне и смотрит.
Я не подаю признаков жизни, замерла статуей и сижу, молчу.
- А теперь благодаря мне, тебя Вероника, ждёт развоплощение, - звучит так, как будто я должна прямо сейчас вскочить и целовать Лилит руки.
Что будет затруднительно, если она останется сидеть. Это ж придется мне сгибаться в три погибели, чтобы достать до этих рученек.
В самом деле, сказала так, что казалось нужно срочно сердечно поблагодарить демоницу за то, что та посодействовала моему будущему развоплощению.
- Жаль, что так всё сложилось, - теперь была моя очередь усмехаться.
Ей жаль. Как же это забавно. Все те мучение, через которые мне пришлось пройти, были напрасны. Всё было бессмысленным. А этой стерве просто «жаль».
А чего я хотела?
Удивительно и то то, что перед моей смертью, Лилит вообще явилась. Могла бы послать на три буквы и отчитать за невыполненное задание.
- Хорошо. Я поняла тебя. Спасибо за извинения что ли, - вздохнув, отвечаю.
- И даже не будешь спрашивать кто же будет развоплощать твою душу и за что? – озадаченно спрашивает дьяволица.
- А зачем? – бросаю меланхолично и так уже догадываясь кто это может быть.
- Как хочешь, - кажется, даже яростно отвечает дьяволица.
Не могу судить верно, так как не вижу выражения лица женщины. Я всё еще ещё смотрю в стену, так что возможности распознать настроении Лилит – нет.
Да и какая, собственно говоря, разница?
Насчет моих эмоций никто не запаривается. А я должна всё считывать, прямо как сканер, и обязательно сопереживать бедненьким. А сейчас в частности пятой жене дьявола.
Не дождутся. Могу я хотя бы в свой день смерти побыть стервой?
Наш разговор исчерпал сам себя. И мне не оставалось ничего другого, как молча смотреть в никуда. Я не собираюсь возобновлять странный диалог с Лилит. Да и не думаю, что он принесёт мне пользу
- Вот что такого сложного было в данном тебе задание? От тебя всего-то требовалось наладить связь с мужьями, - взрывается Лилит, когда я уже думаю, самой встать, да дойти до места казни.
Проблема в том, что не знаю куда идти. А мои конвоиры слегка заняты. Задумчиво посмотрев на мужчин, замерших в нелепой позе, размышляю.
Нужно ли мне вообще сейчас тратить силы на ругань. Если можно просто прожить последние минуты, не о чём не задумываясь.
Понимаю, что бегу от правды. Только сомневаюсь будет ли лучше, если я зациклюсь на своём будущем. Каким образом я могу избежать казни?
Никаким. Тот ночной визитёр добился своего. Даже не стал ничего требовать взамен за своё молчание. Просто доложил этой организации М.И.О об иномирной душе, по ошибке попавшей в тело королевы, и всё. Поминай меня как знали.
Нет смысла просить о пощаде. Да и какая она может быть. Запакуют меня в смирительную рубашку и будут проводить опыты?
Или ещё хуже - навечно посадят в ту камеру, в которой пребывание даже сутки, чуть не свело меня с ума.
Лилит говорит, что всего-то я не смогла найти примирения с мужьями королевы. П-ф-ф. Такой пустяк не могла сделать.
Только вот как в больной фантазии дьяволицы это укладывается?
Как она представляет себе это?
Люди, бывшие даже долгое время близки друг с другом, поссорившись, неделями не могут помириться. А демоница предлагала мне за такое короткое время, стать чужим людям чуть ли не самым близким человеком?
Каким образом, мне нужно было это сделать?
Как я поняла, в этом мире не существует парности. Истинных влюбленных. Пар, созданных на небесах и прочего.
Ладно, если бы я оказалась, как пишут в книгах, истинной этих девятерых. Не знаю как бы выдержала столько любви. Но это же совершенно изменило бы всю ситуацию.
Но у меня то был совершенно иной исходник. Плюс ещё ненависть мужей. Её бы я как искоренила? Тоже непонятно.
- Не знаю, что тебе ответить, Лилит, - честно произнесла.
- Если ты не понимаешь всю трудность того задания, которое сама же опустила на мои плечи. Мне искренне тебя жаль. Ты попрощалась?! Попрощалась! Если сказать больше нечего - уходи. Дай мне, наконец, достойно принять свою смерть. Промедление заставляет уже нервничать.