50 дней, чтобы влюбиться в дракона

Глава 9

Я дёргаюсь от охранника Картера подальше, пытаясь затеряться в толпе получше. Но, с другой стороны меня поджидает второй громила.

Мне приходится лавировать среди людей так, чтобы скрыться у них из вида, но отчего-то преследует ощущение, что они просто загоняют меня в нужном им направлении.

Я понимаю, что не ошиблась в ощущениях, когда вываливаюсь в пустынный проулок и прямо в объятия ненавистного дракона. Прямо лбом ему в грудь. Он уже успел застегнуть и заправить рубашку.

Твёрдый, как скала –от удара двоится в глазах. А еще чувствую отголоски магии от его татуировки, впитываю, не смотря на ограничительные браслеты. Они сковывают меня, не позволяя воспользоваться резервом. А я чувствую, что резерв беснуется внутри меня без дела –скопилось уже довольно прилично магии, которой я не могу воспользоваться.

Дракон бессовестно лапает меня, порыкивает:

— Попалась, беглянка. Кому было велено, вести себя прилично?

Я вырываюсь и нагло вру в ответ:

— Не виноватая я. Ты отвлёкся на поганую лживую гадалку, а меня толпа уволокла. Это тебя они сторонятся. А я испугалась не на шутку, что они меня затопчут насмерть.

Мой язык мелит всякую чушь. Ну, а что еще остаётся? Правда, Картер, даже рычать перестаёт, а я добиваю его:

— Это ты виноват, что меня чуть всмятку по земле не раскатали. Приволок на базар, еще и бросил!

Наглость –второе счастье. Никогда не жаловалась на нехватку наглости, чему и сестрёнку всегда учила, только у неё плохо получается. К тому же, лучшая защита –это нападение.

Картер прищуривается:

— И почему-то мне кажется, что кто-то без остановки врёт?

Я округляю глаза, включаю режим: «сама невинная честность», еще и поучаю:

— Когда кажется, обережные жесты помогают.

Совсем разошлась, еще и лоб его двумя пальцами трогаю, как жрецы в храмах, давая благословение.

Теперь глаза округляет дракон. Я пугаюсь своей дерзости, но не успеваю отдёрнуть руку, как он перехватывает за неё, выворачивает, дёргая на себя, легко подхватывает и закидывает на плечо так, что голова падает и утыкается ему в спину.

— Поговори мне еще тут! Разошлась. Совсем страх потеряла, — бурчит дракон себе под нос, пока куда-то топает и тащит меня на плече.

— Пусти! Ну, пусти же!

А мне почему-то реально, больше нестрашно. И с чего я решила, что он не сделает мне ничего плохого? Ну, точно не прибьёт, пока не получит то, чего так желает. От этих мыслей, чувствую, как краснею. А он не получит потому, что на мне обережное заклинание верности. Никогда не думала, что буду благодарна противному старикашке-ректору, нацепившему его мне.

Картер подкидывает меня, перехватывая поудобнее и опускает огромную ладонь прямо мне на заднее место, принимается оглаживать, ощупывая.

Я визжу, как угорелая и бью кулаками в спину, мотаю ногами:

— Не трогай! Пусти!

Он грубо тискает за зад, а у меня внутри всё загорается, жаром обдаёт не только лицо, но и всё тело.

Картер ржёт:

— Моя маленькая ведьмочка забыла надеть панталончики.

Магинечка Елена! Это он через юбку нащупал? А на мне и сорочки тоже нет. Я же постирала, а высушить не получилось. Противный дракон запер у меня магию.

И тут волосы на макушке становятся дыбом, когда я чувствую, как его рука забирается под юбку и скользит вверх по голой ноге, прямиком туда, где нет панталончиков, а Картер низко мурчит:

— Проверим, что еще можно с твоим заклятием верности…

Вырываюсь сильнее, хотя ему хоть бы что. Его пальцы настойчиво пробираются выше, обжигая и без того разгоряченную кожу, вызывают еще более жгучий стыд, и почему-то мелкую дрожь, от которой переворачивается всё внутри и незнакомые ощущения скапливаются в низу живота. Магия шалит? Что это?

Что он творит?

Моё сердечко бьётся так часто, что мне кажется он чувствует это спиной.

Его пальцы забрались совсем непозволительно высоко. Я жмурюсь потому, что больше ничего не могу поделать.

— Не надооо…

Еще чуть-чуть и он доберется…

Одновременно с моим протяжным стоном, раздаётся громкий хлопок и нас раскидывает в разные стороны. Меня больно прикладывает мягким местом о мощеную мостовую. А Картер вообще падает на спину, откидывается так, что слышится глухой звук, когда он ударяется головой. Из его горла вырывается шипящий хрип.

Убился? Насмерть?

Дракон замолкает и не шевелится. Я выжидаю пару минут и тихонечко ползу проверить, что там с ним. Драго меня дёрнул! Надо было ноги уносить.

Как только я подползаю ближе, он хватает и затаскивает меня на себя. Я снова визжу.

Он распахивает глаза, прожигает тлеющим янтарём. Мой визг сам собой прекращается, я захлопываю рот и сглатываю. Его взгляд завораживает, а в горле пересыхает.

Он не злится, а усмехается одними глазами. Красивый рот выговаривает:

— Значит, руками тоже трогать нельзя… А жаль…

А мне не жаль. Надеюсь, дракон больше не посмеет лезть мне под юбку.

Он усмехается:

— Так и будем лежать? Или ты разрешишь мне подняться?

Я? Ведь, его руки снова прижимают к крепкому телу.

Он сдвигает меня, поднимается и тут же поднимает меня с земли, ставит на ноги и отряхивает, оправляет оборки на юбке, не преминув погладить по мягкому месту. Я пытаюсь отпрянуть, но он уже наигрался и теперь притягивает к себе, обхватывает за талию. Так и ведёт узкими улочками, пока мы не выходим на скалы, у подножия которых бьётся прибой.

Перед нами открывается захватывающий дух вид на море с высоты птичьего полёта. На сколько хватает глаз тянется бирюзовая водная гладь, до самого горизонта, где почти сливается с лазурным небом.

Картер так и прижимает за талию, его дыхание путается в моих волосах. Я вдыхаю морской воздух полной грудью, веду глазами по линии горизонта, осматриваю бухту залива, и вздрагиваю. Справа от нас, на холме, нависающем над берегом, на фоне чистого неба высится Накопийская башня –словно могильная стела.

Воспоминания мигом затмевают безоблачный горизонт. И хоть на небе продолжает светить яркое солнце, у меня темнеет перед глазами и моё тело каменеет в руках безжалостного дракона.

Он улавливает моё напряжение и ему не нравится, грозно рычит над ухом:

— Я сравняю эту башню с землёй. Только перестань на неё так реагировать!

Он отрывает меня от созерцания жутких картинок, проносящихся в голове, разворачивает и тащит прочь. Бурчит:

— Вот, и насладились прекрасным видом.

Останавливается в тени раскидистого дуба у дороги. Я стою перед ним, не смею оторвать глаз от земли. Не хочу смотреть на убийцу. Картер тяжело вздыхает и пробует объяснить:

— Я не мог поступить иначе. Они не оставили мне выбора.

Я всё-таки смотрю на него. Он трёт свою шею, вертит головой, словно разминая, пробует сказать что-то еще, но у него язык не поворачивается.

На секунду его черты кажутся такими мягкими и человечными, сомнения мечутся в янтарных всполохах радужек.

Тяжелый хрип вырывается сквозь сжатые зубы, он сглатывает и натягивает суровое выражение на лицо:

— Я не собираюсь тебе ничего объяснять. Это тебя не касается.

За грубым тоном мне чудится тщательно скрываемая боль, которую Картер прячет очень глубоко.

Наверное, просто чудится. Картер –безжалостный убийца, который украл меня и держит рядом с собой против воли. Хорошо, что он не может получить то, чего так сильно жаждет. У меня есть шанс выжить рядом с ним, и я лелею надежду на побег, пока он будет пытаться обойти заклятье верности.

Остальной путь проходит в молчании. Солнце стоит в зените и нещадно припекает, а мы поднимаемся выше, попадаем в элитные районы. Дома здесь тоже не выше двух-трёх этажей, но выглядят особенно стильно и ухоженно. Стены увивают роскошные бугенвилии разных цветов.

Мы забредаем на улочку с брендовыми бутиками, укрываемся за дверями одного из них.

Внутри обдает свежей прохладой –работают охладительные заклинания. Услужливые продавщицы несут нам ледяные напитки и приветливо улыбаются дракону, на меня бросают косые снисходительные взгляды, в которых читается зависть.

Это даже заставляет меня взглянуть на Картера со стороны: высокий, широкоплечий, с накаченными бицепсами мышц, которые не скрывает его тесная чёрная рубашка, расстёгнутая на верхние пуговицы, где из выреза только немного выглядывает верхушка гребня на голове его дракона. Хотя татуировка не видна посторонним.

Картер невероятно красив, а властные черты лица заставляют подчиняться воле дракона. Такому невозможно сопротивляться. Молчу про то, что у дракона целый вагон шиллингов. Я понимаю, что обе девицы, встретившие нас на входе, безумно желают оказаться на моём месте.

Но, они не знают, что скрывается за столь притягательной внешностью и аурой мужественности, которой пышет дракон. Его сила направленна на разрушение. Он сеет зло, сметёт любого, вставшего на пути. И человеческая жизнь для него ничего не значит.

Его рокочущий голос вибрирует у меня в животе:

— Нам надо подобрать тебе гардероб.

Как-то подозрительно он щурится. Чую подвох.