13-й отдел НКВД. Книга 2

Глава 19

В рассказе бабули всё выглядело очень просто. Приходит Лиза, мы уходим, берём, делаем, идём. Просто не план, а сказка. Но, как всегда это бывает, что-то пошло не так. Во-первых, к вечеру в доме появилась Марта. Я ожидал кого угодно, но точно не эту дамочку в качестве сопровождения. Она рождала во мне ощущения, схожие с теми, которые возникали при общении с бабкой-демоном. Внешне казалась приятной, красивой, привлекательной особой, но в реальности, есть подозрение, это совсем не так. Внутри неё было что-то злое, тёмное и опасное. Сложно объяснить, я чувствовал это на уровне интуиции.

Мацкевич же не особо удивился. Генрих Эдуардович пришел в себя, как только бабуля покинула комнату, где мы беседовали, оставив меня наедине с информацией, которую надо было осмыслить. Он сидел на заднице, в недоумении оглядываясь вокруг. Естественно. Последнее его воспоминание, как мы благополучно появляемся в доме, а тут отчего-то оказался лежащим на полу.

— Что ж Вы, голубчик, не бережете себя, — бросила ему Наталья Никаноровна, проходя мимо. — Вон видите, сознание потеряли с устатку. Осторожнее надо.

Мацкевич проводил бабулю настороженным взглядом. Он явно подозревал подвох, но по сути предъявить ей ничего не мог. Я вышел из спальни следом за бабкой-демоном, а потому приблизился к Генриху Эдуардовичу и протянул бедолаге руку, помогая подняться. Вообще, несмотря на все, что натворил этот псих, включая убитых детей, где-то очень глубоко я понимал, он — лишь разменная монета. Пешка. Как сказала сама же Наталья Никаноровна. Его руками дали толчок всем этим событиям.

Мацкевич встал на ноги, а потом молча удалился в комнату. Правда, буквально через пять минут отошёл от стресса, вспомнил обо мне, и снова нарисовался рядом. Так и сидели вместе, когда на пороге комнаты возникла Марта. Дом, похоже, запирать здесь не принято. Ходят все, кому не лень.

— Я же говорила, мы встретимся, Иван, — переводчица, хотя я уже не уверен, что это ее основной род занятий, прошла в комнату, кивнула Мацкевичу, а затем поздоровалась с бабулей, которая тоже отреагировала спокойно на ее появление. Только меня, похоже, напрягало присутствие данной особы.

— Неожиданно, что это Вы, — я решил быть культурным человеком и не показывать неприязни. В конце концов, Наталья Никаноровна обещала, будто от сопровождающего проблем не будет.

— Ну, это как посмотреть. Человек с явным немецким акцентом вызовет много вопросов, когда вы окажетесь в городе. Местных нельзя. Нет гарантий, что они не сорвут всю операцию. Со всех сторон, я подхожу для вашей компании лучше всего, — Марта развела руками, типа, сама-то она не то, чтоб горит желанием. Так уж вышло. Ага. Поверил я, непременно. Очень хорошо запомнился ее взгляд в той комнате. Как она смотрела. Словно кот на мышь, которой он вот-вот перегрызет горло.

— Иван. Будь добр, принеси от порога ведро воды, — выдала вдруг Наталья Никаноровна. — А то я, старуха, потом и не дотащу.

Посмотрел на бабулю, однако, ее лицо было совершенно искренним и честным.

Стоило мне двинуться к двери, Марта тут же собралась идти следом.

— Ой, нет, милочка. Ты со мной побудь. Хочу уточнить кое-что, — бабуля ухватила проходящую мимо эстонку за руку. Причем, судя по тому, с каким удивлением эта особа опустила взгляд, хватка старушки — божьего одуванчика стала для нее сильной неожиданностью. Аж скривилась слегка от боли.

— Иван и сам справиться, — Наталья Никаноровна добавила последнюю фразу, не отрывая взгляда от Марты.

Она смотрела переводчице прямо в глаза и я подозреваю, та сейчас не то, что про меня, имя свое забудет. Уже научился распознавать, когда бабка-демон мутит свои темные схемы, заставляя людей исполнять ее желания.

Не обращая больше внимание на то, что творилось в комнате, хоть их обоих, и Марту, и Мацкевича бабуля уработает, вообще все равно, вышел в просторный коридор, который вел к входной двери. И чуть не выматерился от неожиданности.

— Тш-ш-ш… — Лиза еле слышно, тихим шепотом дала понять, что ее присутствие выдавать не стоит. При этом ещё и указательный палец приложила к губам.

Я кивнул, намекая, мол, все понял, не вопрос, а потом прямой наводкой двинулся к выходу. Девчонка, соответственно, за мной.

Естественно, никаким ведром с водой там и не пахло. Бабка просто под предлогом помощи выпроводила меня из комнаты, чтоб я встретился с блондиночкой.

Мы вышли на улицу и Лизонька тут же указала мне рукой на то самое двухэтажное здание. Только направилась она не к центральным дверям, через которые днём нас провожал Фриц, а в сторону торца дома.

— Что мы делаем? Что ищем? — Я быстро двигался за ней следом, потому как и сама блондиночка почти бежала.

— Ори громче. На весь двор. У них сегодня там какой-то праздник. Коллективно лакают. Ещё нас, русских, называют свиньями, — девчонка раздражённо фыркнула. — Но караул и охрана все равно есть. Патрули тоже ходят, хотя не так активно, как обычно. У нас ровно десять минут.

— Твою мать… Десять минут на что? Наталья Никаноровна сказала, ты объяснишь. И что со сведениями? Ты и правда смогла достать их за два дня?

Лиза покосилась на меня через плечо с лёгким высокомерием и превосходством во взгляде.

— Ох, ты ж глянь… Ну, ладно. Молодец. Просто интересуюсь. Сама понимаешь, майор ждёт от тебя результата. Не хотелось бы проблем по возвращению.

— Проблем не будет, — отрезала девчонка. — Только сначала нам надо вернуться.

Вдалеке послышалась немецкая речь. Мы, как две очень шустрые белки, метнулись к стене, прижимаясь к ней спиной и стараясь максимально оказаться в тени. Почему, как белки? Потому что реально практически в один прыжок. Глядя, как стороной проходят два фрица с оружием, я мысленно поблагодарил 1941 год за слабую электрофикацию. Фонарей на всей территории практически не было и увеличить их количество оккупанты ещё не успели. Хотя, по хорошему, им бы сделать это в первую очередь. Возможно, они пока ещё не занялись этим из-за боёв, которые, пусть вышли за пределы города, но продолжаются на окраине. А может, думают, что нет столь наглых людей, которые посмеют бегать по двору их опорного пункта.

Как только немцы скрылись из зоны видимости, мы двинулись вдоль стены в сторону все того же торца. Теперь понятно, девчонка действительно целенаправленно вела меня туда. Уже перед тем, как оказаться рядом с углом, за который теоретически нам предстояло свернуть, я отчётливо почувствовал запах табака. Кто-то курил совсем рядом.

Лизонька кралась впереди, поэтому, она вытянула руку назад, останавливая меня, а потом, как ни в чем не бывало, выпрямилась в полный рост и, не скрываясь, вышла на свет, завернув при этом за угол. Это было так быстро и так нагло, что я даже не успел возразить хотя бы жестом. Ругаться на нее словами, тут, под боком у фрицев, точно не уместно и даже опасно.

Однако, буквально сразу послышался весёлый мужской голос, который говорил, естественно, на немецком, и смех блондиночки. Потом несколько фраз, сказанных уже девчонкой в ответ, мягким, тягучим голосом, и глухой звук упавшего тела.

— Иван… — она высунула голову из-за угла, помахав мне рукой.

— Ты, блин… совсем дура? — естественно, я сначала подошёл совсем близко, а только потом шепотом высказал свое искреннее несогласие с ее методами действия.

В ногах у девчонки лежал фашист, рядом валялся автомат. Похоже, он караулил дверь, которую я только теперь смог разглядеть.

— Некогда ругаться. Говорю, времени мало. Нам нужно попасть внутрь. Потом ещё вернуться и выходить за пределы Калинина. Городские патрули предупреждены о том, что четверо человек покинут город, следуя по определенной дороге. Идём.

Лиза нагнулась, залезла рукой в карман спящего фрица, а он, естественно спал, всё-таки не зря бабка-демон ещё полгода назад говорила, что девчонка сильна, похоже научила ее своим фокусам, а затем вытащила из штанов немца ключ.

— Подтащи его сюда. Ближе к двери.

Я послушно выполнил указание блондиночки.

Вообще, конечно, возникало странное и раздражающее ощущение. Девчонка явно ориентировалась в происходящем лучше меня. И это было плохо. Во-первых, в подобной ситуации хотелось бы держать все под контролем самому. Так приучен мозг. Но при этом, я вполне понимал, пока нахожусь в теле восемнадцатилетнего Иваныча, не имеющего и сотой доли необходимого опыта, толку от меня ноль, по сути. Поэтому, сколь сильно не хотелось бы тряхнуть девчонку за шиворот и сказать, что сделаю все сам, сейчас лучше прижать задницу и поступать, как она говорит.

Лиза осторожно вставила ключ, повернула его и потянула дверь, которая совершенно бесшумно, на удивление, открылась. В полумраке смутно виднелись порожки, ведущие вниз. Девчонка без малейших сомнений рванула вперёд. Я матернулся все же вслух, но двинулся следом. В конце концов, она знает, что делать. А вот я, к сожалению, нет.

Когда ступени закончились, мы оказались в помещении, напоминающем погреб. Но самое волнительное, в углу сидел человек. И это реально было волнительно. Вот уж чего-чего, а такого поворота я точно не ожидал.

— Отец Алексей… — Лиза подошла к незнакомцу совсем близко, опустилась перед ним на корточки, а потом потрясла за плечо.

Тот в ответ, тихо застонав, поднял голову, которая до этого практически лежала на его груди.

Не смотря на плохое освещение, которого, можно сказать, и не было, лишь сверху, от раскрытой двери падал далёкий свет фонаря, было видно, что лицо человека сильно помято. Мягко говоря. Волосы, грязные и заскорузлые, падали на лоб, а борода была вроде как вырвана кусками. На улице почти зима, и в подвале, прямо скажем, совсем не тепло, однако из одежды на незнакомце имелись в наличие только рубаха и штаны. Обувь вообще отсутствовала.

— Отец Алексей, я Лиза. Это — Иван. Посмотрите.

Мужик перевел мутные глаза с девчонки на меня. И дальше было очень странно. Он вдруг улыбнулся, приоткрыв разбитые губы так, что стало видно, там и зубов-то половины нет, а потом хриплым, если слышным шепотом сказал.

— Пришел… хорошо. Надеялся.

Честно говоря, я вообще перестал что-либо понимать. Однозначно этот тип знал Иваныча в лицо. Его взгляд, не смотря на несомненный факт, что человека били, причем достаточно сильно, словно посветлел от того, что он видел перед собой деда.

Я плохо мог его рассмотреть в деталях, но создавалось ощущение, священник, а очень вряд ли в любом другом случае девчонка назвала бы его «отец Алексей», был не сильно старый. Даже быстрее, можно сказать, молодой. Не старше тридцати. Он с трудом оторвался от стены, на которую облокачивался спиной, сидя прямо на земляном полу, а потом стянул с шеи простой обычный крест на грубой верёвке и протянул его мне.

— Бери, — шикнула Лиза, видя мою растерянность.

— Какого черта… — меня все это ужасно выводило из себя. Никто ни слова не сказал, что мы найдем какого-то непонятного батюшку, который, на секундочку, обрадуется Иванычу, как второму пришествию.

— Да бери же. Надо уходить, — распсиховалась девчонка.

— Ну, знаешь… — Тем не менее, в свою очередь протянул ладонь, принимая крест из рук священника. Как только эта вещь оказалась у меня, он облегчённо вздохнул и обмяк, видимо, снова отключившись.

— Все. Идём, — Лиза встала на ноги и направилась к ступням.

— Хрен там! — Я перегородил ей дорогу.

— Прямо сейчас ты говоришь, кто это такой, откуда он знает Иваныча и почему ждал его здесь. Не вздумай врать! Прямо сейчас. В двух словах. Слушаю.

Достали все эти игрища. Да, момент совсем не подходящий, но сколько можно то? Я вообще, простой, обычный человек. Жил, никого не трогал. Дед свое отбыл и ушел. Все. Ушел в приличном возрасте. Плохо, хорошо, но он назначение на этой земле выполнил. Почему нас, ни меня, ни его, не оставят в покое?

— Иван, надо уходить, — девчонка нервничала и оглядывалась на открытую дверь.

Вполне понятно. Судя по всему, в договоренности с фон Боком, который велел ей идти со мной и Мацкевичем, точно никакие священники не фигурировали, а значит, объяснить столь внезапные новшества будет сложно. Думаю, если нас сейчас здесь застанут, к Лизоньке вопросов будет гораздо больше, чем ко мне. Я то что? Враг и без того. Рисковано ли вставать в позу именно в данный момент? Конечно. И по большому счету, естественно, брал блондиночка на понт. Но ещё точно знаю, в условиях опасности, она может что-то и поведает. Как только мы окажемся за пределами Калинина, не дождусь ничего. Опять будут туманные изречения, в том числе, до тошноты надоевшее «поверь, так лучше». Не хочу больше никому верить.

— Я слушаю. В двух словах, — я стоял на пути Лизы и обойти она меня не могла. А все ее штучки на Иваныча не действуют. Она бы, может, и хотела их применить, но только знает, ничего не получится.

— В двух словах не выйдет, — девчонка взяла меня за локоть. — Давай потом поговорим. Пожалуйста.

— А-а-а… Ну, ок.

Я сунул крест в карман, потом подошёл к священнику, наклонился, обхватил за талию, поднял, и закинул бесчувственное тело себе на плечо.

Он был худой, небольшого роста. Считай, мешок картошки понесу. Слава богу, Иваныч два дня питался, как на убой, и спал крепким богатырским сном. Силы есть.

— Что ты делаешь? — Лизонька аж ногой топнула от злости.

— Вам с бабкой нужна была одна вещь. А я беру ещё другу вещь. Которая необходима мне.

— Это не вещь! Это — человек! И мы не можем взять его с собой. Нас поймают, — голос Лизоньки звенел толи от приближающихся слез, то ли от того, что она в данную секунду ненавидела меня за упрямство всеми фибрами души.

— Ну, так ты же — ведьма. Сделай так, чтоб не поймали. Я беру его с собой. Он сам мне все расскажет, когда сможет. Вам без меня не обойтись. Вот и позаботься, чтоб всё было ровно.

Обошел Лизоньку, которая теперь стояла между мной и выходом, а потом направился к ступеням, собираясь подняться наверх.

— Дурак! Понял? Ты — дурак. Всех нас погубишь, — блондиночка бежала сзади, судя по интонации голоса, искренне желая мне сдохнуть прямо сейчас. Есть подозрение, если бы не крест в кармане, который очень уж нужен Наталье Никаноровне, вполне могла бы огреть меня чем-нибудь по башке. Это у них семейное. Так ее плющило от злости.

— Нет. Не погублю. В нашей компании лучшая ведьма всех времён и народов. Хотите получить свое, дайте мне мое.

Вышел на улицу, покрутил головой. Пока что никого поблизости нет. Но зато, прямо напротив входа, на очень хорошем расстоянии от оного, двор всё-таки огромный, стоит грузовой автомобиль. Тот самый, на котором мы сюда добирались. Судьба, не иначе.

— Отлично. Говоришь, немцы на выезде предупреждены? Так понимаю, у тебя имеются какие-то документы, пропуск или нечто подобное?

— Там не указано наличие груза в виде человека.

— М-м-м… очень жаль. Было бы проще. Ну, ничего. Ты девочка умненькая, придумаешь что-нибудь. Сколько там времени осталось? Минут пять до следующего патруля? Ну вот должно хватить, чтоб добежать до дома и вернуться с Мацкевичем, а также той дамой, которая сейчас составляет ему компанию. Жду вас в машине.

Я прямым ходом направился к «полуторке», как ее называла Наталья Никаноровна. Лиза что-то сказала мне вслед. Такое, что приличным девушкам не стоит произносить вслух. Но тратить время, которого и без того не было, на лишние препирательства не стал. Все равно бесполезно. Я решил однозначно непонятного священника вывезти отсюда в Москву. Нужен бабке-демону крест, значит, расстарается, чтоб всё было хорошо.

Девчонка рванула с места, словно заправский спринтер. По моему настрою она уже поняла, что ни отговорить, ни уговорить меня не получится.

Дошел к машине, затем закинул бессознательное тело в кузов. Морозно. Помрет ещё по дороге от переохлаждения. Немного подумал, стянул теплый тулуп, найденный в доме Натальи Никаноровны, который использовал вместо пропавшей шинели. Форму вообще, кстати, не обнаружил ещё утром. К счастью, звезда Давида, прежде лежавшая в кармане военных штанов, обнаружилась под подушкой. Похоже, бабуля позаботилась. Сам согреюсь в кабине, когда поедем. Тулуп пригодится этому бедолаге. Хорошо, что хотя бы он есть. Забрался в грузовик и подтянул Алексея в дальний угол. Затем укутал его так, чтоб в первую очередь прикрыть босые ноги. Снова оглядел двор. Когда мы шли на аудиенцию с фон Боком, обратил внимание на мешки, сваленные неподалеку. Они, к счастью были на месте. Быстро рванул в сторону интересующих меня кулей.

В этот момент послышался немецкий говор. Патруль, похоже. С разбегу запрыгнул на гору пока ещё не знаю чего и скатился за нее. Была щель между кладкой и забором. Из-за угла показались два немца. Очень прекрасно, что не из-за того, где благополучно отдыхал усыпленный Лизой караульный. Хорошо, что здание было достаточно большим, и расстояние от одного конца до другого выходило весьма немаленьким. Не знаю, через сколько обнаружат вырубившегося фрица. На нем, конечно, следов постороннего вмешательства нет, и Лиза, выходя из подвала, успела закрыть снова дверь на замок, а ключ сунуть ему в карман. Однако, сам то он тоже не идиот. Проснется, теоретически должен проверить пленника. Я бы проверил, если бы очнулся после внезапно накатившего сна, да ещё когда он приключился параллельно с появившейся блондиночкой.

Двое фрицев прошли через двор и скрылись за поворотом. На тот самый торец, где находился подвал, они внимания не обратили. Скорее всего, там смена не скоро. Везёт. Пока что.

Я принялся карабкаться обратно на гору, за которую спрятался. А это реально была гора. В два человеческих роста. Не иначе, как с перепугу, взлетел на нее за секунду, когда очень желал избежать встречи с немцами.

Судя по всему, упакованный в холщевину уголь. По крайней мере, на ощупь возникало именно такое впечатление. Спустился с кургана, а потом очень энергично принялся таскать мешки в кузов машины. Приходилось лезть снова наверх, брать оттуда, скатывать вниз и уже потом закидывать на плечо. Черт. Времени совсем нет. Я носился с этими мешками, как угорелый. Ещё хорошо, что в силу позднего времени, окна в здании, где предположительно находился немецкий штаб, были темными. Зато где-то на приличном расстоянии слышались звуки гармошки и смех. Радуются, фрицы.

Расстояние от кучи с углем и стоящей неподалеку машины, до большого дома тоже было приличным. Это и выручало, по большому счету.

Нашвыряв порядка десяти — пятнадцати мешков я понял, что сейчас просто лягу и умру. Иваныч, конечно, молод, здоров, но в таком режиме срочной погрузки даже крепкий мужик загнётся.

Только выдохнул, как со стороны «терема» показались четыре силуэта. Ну, ясно. Бабка-демон не могла не явиться.

— Иван, ты удивляешь… — Марта остановилась возле машины, внимательно глядя не меня.

— Ага. Я вообще удивительный парень. Прыгайте. Транспорт готов, — старался дышать носом, чтоб не выдать своего состояния. — Вот, побегал кругами. Холодно. Генрих Эдуардович, сдается мне, оно вам не понадобиться.

Подскочил к Мацкевичу, стянул с него теплое щегольской пальто, в которое тот вырядился. Он попытался сопротивляться, но был подхвачен мною же под руки и буквально пинком закинут в машину.

— Водить умеете? — запоздало крикнул ему вслед. Получив утвердительный ответ, довольно кивнул. — Ну, вот и чудно. Дамы, прошу.

Места в кабине хватит только троим. Не сообразил сразу. Поэтому, очевидно, мне придется ехать в кузове.

Марта полезла следом за Мацкевичем, успев при этом наградить меня подозрительным взглядом. Лиза просто откровенно злилась, а потому даже ничего не сказала. Зато, конечно же, отличилась бабуля.

— Балуешь, Иван? — Наталья Никаноровна, в отличие от девчонки, была спокойна и даже, наверное, весела. Хотя, она из этого состояния не выходит. Радуется, непонятно чему.

— Никак нет, товарищ Долгорукова. Частично беру ситуацию в свои руки. — Хлопнул дверью, закрывая кабину, а потом подошёл к кузову, ухватился руками и запрыгнул туда, где за мешками с углем лежал человек, которого я твердо был намерен вытащить от фрицев, чтоб потом задать важные вопросы. — Вы, Наталья Никаноровна, очень уж не задерживайтесь. Ждём Вас в Москве. Сильно тут немцев не гоняйте. Хотя… можете просто отправить их всех в ад. Я не против. Да и потомки скажут «спасибо».

Не дожидаясь ответа от бабки-демона, хлопнул рукой по крыше кабины, намекая Мацкевичу, чтоб тот уже трогался. Мотор фыркнул несколько раз, чихнул, а потом завелся и грузовик двинулся с места.

Выезжая со двора, я смотрел на Наталью Никаноровну, которая провожала нас взглядом и лучезарной, наисчастливейший улыбкой. Чего скалится без конца? Мало Генриха Эдуардовича с его психическими отклонениями, так ещё и демон неадекватный.

Это может и странно, но сильного волнения не было. Присутствовала уверенность, Лиза сделает все, чтоб мы выбрались. Да, изначально машины не было в плане. Ну, так ничего страшного. Пока не хватились, что возле подвала валяется фриц, можно не переживать. Документы у девчонки по-любому есть. Фон Бок ее точно не с пустыми руками, на честном слове отправил. Да и я все же на этот раз решил немного укрепить наше положение. Успел таки добежать до спящего немца и прихватить с собой автомат, который теперь лежал за одним из угольных мешков. Надоело шляться без оружия. То свои не дают, то фашисты отбирают. Из Москвы-то я выехал с «браунингом». А очнулся уже без него. Конечно, фрицы захапали. Но сейчас оружие в любом виде не помешает.

Машина выехала с территории немецкого штаба и, набирая ход, направилась к выезду из города. Вокруг, конечно, все говорило о недавно прошедших боях. В темноте полуразрушенные дома смотрелись, как декорации старого фильма о войне. Мне кажется, фрицы выбрали тот комплекс, где мы находились несколько дней, не только из-за его удобного расположения и большого количества зданий, но и потому, что он удивительным чудом остался цел.