Второе полугодие

28 декабря 1981 г

«Дорогой дневник, совсем я про тебя забыл! С прошлой недели не подходил. Так и понятно же — конец календарного года, конец учебного полугодия, конец всего! На каток и то некогда сходить. А каток я полюбил, честно говоря. Скорость и одновременно безопасность, а может просто подростковая безоглядность, охватившая меня — отличная разрядка для мозгов. Притом, что внутренне я взрослый мужчина, как и любой мой одноклассник. Мы отвечаем за свои слова, за свои поступки и выбор. Типа. Так что разогнался, и летишь по льду, совершая виражи в попытке разминуться с другими катающимися гражданами. А граждане, они то успевают среагировать на мясную торпеду, то даже не замечают меня. Ну и третий вариант пару раз случился, слава КПСС, без фатальных последствий».

Кстати, такое наблюдение сделал: в этой эпохе практически нет раскачанных амбалов или раскормленных жиртрестов. А если в городе и есть пара-другая людей с проблемным обменом веществ, на каток они не ходят. Так что по закону сохранения импульса при столкновениях я не просто отлетаю от взрослых в случайном направлении, а неминуемо заставляю сделать тоже самое свою помеху. А потом беззлобная ругань мне вслед и обещание поймать и надрать уши. Ага, пойди поймай меня… Еще одно наблюдение, в данном случае филологическое — слово «Жердяй» здесь произносится через «Е» и означает длинного худого как жердь человека. А редких толстяков зовут «Жиртрест».

«Иринка, взятая с собой на вечерний каток в один из рабочих дней пыталась приспособиться к моей манере ледового отдыха, но быстро махнула рукой на своего спутника, то есть меня. А её поползновения в плане кататься под ручку, при этом держаться величественно и грациозно, были утоплены самым безжалостным образом.

— Ир, тебе гонять со мной по всему катку интересно?

— Нет конечно, я что дура!

— А мне неинтересно медленно и под ручку. Я тебя заставлял делать то, что ты не хочешь?

— Нет.

— Вот и ты меня не заставляй!

— Миш, погоди. А как же твой джентльменский долг, ты же должен меня защищать, ты мальчик.

— От кого защищать, Ирчик? Разуй глаза, на всём катке самый опасный тип — это я. Ношусь как угорелый, торчу от скорости, берегов не вижу. Скажешь, не так?

— Так. И раз ты сам это осознал, то…

— То я погнал! Через круг подъеду к тебе, спрошу, как ты. Поинтересуюсь самочувствием, спрошу про ноги, про сопли, про «пописать»…

— Дурак! Иди катайся, ребенок!

И я пошёл, вернее ввинтился в пространство тут, а вывинтился уже в сугробе на другой стороне катка. Надо было попросить отца подновить заточку коньков — на виражах они меня плоховато держат. То ли скорость высока, то ли ноги хлипковаты. А может и впрямь коньки затупились.»

Один раз всего за эту неделю вырвался на лёд, зато понял, как много упустил в жизни. Ролики — это хорошо, но скорость не та. И падать гораздо больнее на асфальте, чем на льду. Или дело просто в массе тела? Пожалуй, впервые с момента вселения в тело этого подростка я ощутил радость бытия. А вы говорите «коньки».

«Что еще происходило? Еще я читал финальную, ладно — предфинальную версию футуристического прогноза для „Техники — молодежи“ в кругу своей семьи». Понятное дело, что главным экспертом и дегустатором стал Мишкин папа Дима, мой фактический тёзка. Я так и не смог осознать себя как Миша Корчагин, я по-прежнему ощущаю себя Дмитрием Лихаревым, взрослым человеком в теле подростка. Жалко, в тех книжках про попаданцев, которые мне попадались, происходило мифическое слияние личностей, творился некий психоневрологический бред, в результате которого на свет вылуплялся некий гибрид с душой юноши и знаниями, сравнимыми с банком данных Яндекса. И этот фактический подросток чудил в полную силу как пацан.

Я же… я совсем не такой, я уравновешенный взрослый абсолютно неадекватный своему внешнему виду мужчина. Который всё еще мечтает о… а о чем я мечтаю? Однозначно хочу поскорее вырасти, получить все права взрослого человека, все свои возможности, статус в обществе. Чтоб мне всё разрешали и с меня ничего не требовали. Странно звучит? Немного по-детски? Заветная мечта любого мужчины, если честно.

«Ой, отвлекся от дневника, задумался. Отец слушал гораздо внимательнее, чем Пашка, чем мама. Да и не удивительно, в его глазах я теперь надежда рода. Сын, показывающий результаты. Можно теперь и участие принять в его судьбе, и душу вложить. Жестоко пишу? А вот как вижу, так и излагаю, я вообще не ставил себе цель кого-то жалеть. Тем более, что дневник мой никто не читает. Так ведь? Про мелкого точно скажу — ему мой заумный бред совсем неинтересен. Короче, с отцом мы поспорили по целому ряду моментов. Прежде всего, ему показалось, что за сорок лет такого прогресса в вычислительной технике и электронике случиться не может. Я давно заметил — описанные мной смартфоны, то есть умные телефоны сейчас не снятся ни одному фантасту. В голове рядового фантазёра и обкуренного мечтателя такое устройство не родится по причине своей охренительности и универсальности. Ни в одном фильме, ни в одном прочитанном мной романе такого точно нет. Скромно описываются „устройства связи“ с кучей кнопок, обязательно разноцветных. Где-то есть приборы чтения и передачи мысли типа миелофона. А вот так простенько, чтоб внутри огромный банк данных, доступ к всемирной инфосети, видеосвязь с любой точкой мира, видеокамера и телевизор в нагрудном кармане рубашки… Бред!»

— Миша, ты просто не понимаешь, о чём пишешь. Такой объем памяти, какой указан у твоих, у этих…

— Смартфонов.

— Да. Так вот, это немыслимый объем, во всём мире суммарный объем машинной памяти меньше.

— Ага.

— И еще, у тебя все устройства обмениваются данными по радиоканалам. Ты представляешь, каких размеров должны быть все эти передатчики, приёмники, преобразователи сигналов и дешифраторы? И сколько им понадобится электроэнергии для работы.

— Очень даже представляю. С ноготь мизинца. Они же напечатаны на кристаллах кремния по нанотехнологиям.

— И сколько лет нужно, чтоб всё это разработать?

— Так уже.

— Что уже?

— Уже вовсю трудятся учёные, уже разрабатывают. Просто пока это незаметно. Как семечко, что в земле уже проснулось, уже вверх росток выкинуло, во все стороны корни полезли. Но среди травы незаметно. А потом бац, и кукурузина вот такенная вылезла!

— Миша, это что у тебя за жесты неприличные полезли! — Мама Миши не выдержала, когда я машинально состроил посредством рук народную «кукурузину». Характерный жест получился.

— Это я, мам, от глубины переживаний за свою статью. Больше не буду.

— И много ты таких жестов знаешь?

— Воспитанный человек обязан знать всю палитру неприличных жестов и слов, но при этом он должен уметь обходиться без них.

— Это кто сказал?

— Это я сказал. Великий мыслитель современности, как о нём скажут одноклассники. В смысле, обо мне.

— Да, от скромности ты не умрешь.

— Это да, одной опасностью меньше, — парировал я слова отца. — Если уж умирать, так от чего-нибудь эдакого.

— От чего эдакого?

— От полноты жизни. Помнишь эпиграф к «Мцыри»?

— Забыл уже. Напомни.

— «Вкушаха, вкусих мало мёда. И се аз умираю». Я думаю так, что если всё одно умирать, так лучше от излишеств всяких, чем от голода.

— Алё, мужчины! А что, совсем не умирать нельзя?

— Нельзя! — Хором ответили мы с отцом и переглянулись.

— Понятно, спелись субчики. Все мужики одинаковые.

— Верунчик, ну сама посуди. Ну когда-нибудь по-любому помирать придётся. От той же старости.

— Вот! Миша, раз уж ты фантазию включил на всю Ивановскую, тебе что, трудно было придумать, что люди победили все болезни и перестали умирать?

— Ну мам.

— Что «ну мам»?

— Во-первых, я стараюсь придумывать только правду.

— У тебя еще и «во-вторых» есть?

— Есть. Во-вторых, не умирать нельзя. Старшее поколение должно сходить со сцены, уступая место молодому. Иначе будет сначала застой, а потом деградация. Ну и это просто утомительно, жить вечно. Дожил до состояния дряхлости, а потом что? Продолжать жить развалиной? А даже если тело не старится, мозг всё равно устаёт. От обилия впечатлений или от однообразия, от переживаний и тоски… Душа, и та устаёт.

Вид сбоку. «Как-то мы не туда свернули, а? Взялись за разбор как бы научной статьи, а забрели в философские джунгли» — Дмитрий полушутя решил увести беседу в другую сторону. Он был сильно обескуражен глубиной Мишкиных мыслей. Главное, ему лично ни разу такое в голову не приходило, а сын произносил слова так, словно это плод его глубоких размышлений. Ох, непросто мальчику было жить среди любящих, но отстранившихся от него родителей. Ох, как неправы были они с Верой, прямо как неродные, честное слово. И теперь пришло время пожинать плоды. «И это нам еще повезло — размышлял он — что Михаил растет таким продуманным человеком. Всё понимает, но при этом не держит обиду на нас. Вернее, прощает. Как очень большой и очень сильный человек. Да! Видимо поэтому порой возникает чувство, словно мальчик ведет себя с мамой и мной снисходительно, как старший с младшими». Дима посмотрел на старшего сына, на жену и понял, что с Верой он этими мыслями делиться не будет. Она не захочет их принимать из чувства самосохранения.

«Вот это точно надо записать! На одной из репетиций у нас появилось название! Что самое смешное, подарил нам его один десятиклассник, заглянувший в актовый зал на звук.

— Эй, мелочь! Нормально запузыриваете! Название у вашей банды какое? — В зал просунулась голова незнакомого парня.

— О, Серёга! Здорово, Мороз, заходи — не мёрзни! — Заорал в сторону зала Арзамас.

— Да нет пока у нас никакого названия. Не придумали, — Чуга аж вздохнул в сторону вошедшего в актовый зал старшака.

— Ну так и назовите свой ансамбль "Одноклассники", — пресловутый Серёга сказал это походя, словно у него полный карман насыпан названий для молодежных групп с закосом под авангард и гениальность.

— Не. Не подходит, у нас тут сборная солянка из Ашек и Бэшек.

— Не тормози, пацан! В следующем году вы все, если не разбежитесь, будете уже в одном классе. У нас один девятый в школе. Или вы в шарагу намылились? — На этих словах Ирка почему-то со значением посмотрела на меня.

— Вроде никто не собирается валить. Так что да, ты прав. Народ, кто за "Одноклассников"! — Очень удобно задвигать свои мысли в микрофон, убедился в который раз. У народа просто не хватило ментальных сил сопротивляться нажиму децибел на мозг. А и нефиг сопротивляться, мне название понравилось!

— Мы "Одноклассники"!

Так вот и вышло, что под самое выступление команда обзавелась вдобавок к репертуару еще и названием. Чуга, простой человек, тут же взялся исполнять на бочке тему "Одноклассников". Не подумайте плохого, он не ритм начал отбивать, всё гораздо хуже. Этот идиот решил, что надо срочно на той стороне, которая обращена к зрителям, нарисовать название нашей группы. Красиво. Шариковой ручкой. Без эскиза. Неистовый барабанщик получил от меня смачного пинка, едва не слетел со сцены, а потому бросился с кулаками восстанавливать мир и справедливость в отдельно взятом актовом зале.

— Ты в конец обурел, Корчага! Дайте, я ему сейчас врежу! — Кричал зафиксированный товарищами Иван.

— Чуга, дебил, у нас сколько бочек?

— Одна, — вопрос сбил с панталыку ударника социалистического искусства.

— А с какого перепугу тогда ты взялся её портить?

— Я не портить! Я как у битлов хотел наше название красиво изобразить! Понимал бы что!

— Эскиз покажь.

— Чего? Какой эскиз?

— Ну как какой, ты же прикинул размеры букв, шрифт, стиль. Знаешь, как будет расположено название, посоветовался с коллективом, да?

— Я не…

— Вот именно, что ты не. Сначала рисунок притащешь народу заценить, что ты удумал. Если мы все одобрим, делаешь эскиз на бумаге в натуральную величину. А уже потом карандашом аккуратненько изображаешь на бочке. Мы проверяем, что не криво, даём «добро», ты обводишь чернилами.»

— Да пошёл ты! Тебе надо, ты и заморачивайся этой хренью! Не полез бы, у нас бы уже название было, все бы видели, что выступают «Одноклассники».

— Ага, кривые и косые. Которые ничего не умеют, а лезут! — Встал с кресла Арзамас, который до того сидел в зале и не участвовал в заварушке. Миха прав, если взялись что-то делать, давайте делать как следует, а не кое-как.

Остывший Чуга постепенно осознал, что его товарищи не против самой идеи, а совсем наоборот. Просто они хотят, чтоб всё было сделано по уму.

— Но в принципе же кайфово я придумал?

— Чётко придумал. Теперь чётко изобрази. Инициатива имеет инициатора.

— Что инициатива делает? — Эта форма Чуге была в новинку.

— Лучше спроси, в какой позе!

— Хорош, пацаны! Он уже всё понял, можно не расшифровывать, — поморщилась Долгополова.

— Ир, да хорош уже из себя девочку строить!

— Вот сейчас не поняла.

— Ладно, проехали! — Антоха дал заднюю, посмотрев на мою реакцию. Интересно, что он увидел на моём лице? Во всяком случае продолжать не стал, сдвинувшись ближе к ступеням, ведущим со сцены в зал.

«Сегодня нас вообще сняли с занятий. Нас — это группу "Одноклассники" в полном составе. Причем, Зинка как-то определила состав группы, отсеяв сочувствующих и тусующихся. Курко она тоже поначалу не включила в состав группы, пришлось объяснять, что без него мы не зазвучим. Или зазвучим, но ненадолго и плохо. Гитары по-прежнему периодически начинали фонить, синтезатор — дребезжать, колонки — замолкать на какое-то время. У меня даже закралась в голову мысль, что Антон специально что-то мутит с электроникой, чтоб в нём постоянно нуждались. Не может советская аппаратура быть такой насквозь капризной и перманентно непостоянной. Её же проектировали советские конструкторы и инженеры, те самые люди, которые запустили человека в космос. Хотя чему удивляться, когда они же запустили сельское хозяйство и лёгкую промышленность.

А я говорил, что последние дни учёбы перед Новым годом — они не про учёбу. Что угодно, только не учебный процесс! Одни украшают ёлку, другие разучивают роли, третьи ходят за учителями и гундосят: "Мариванна, поставьте мне четверку в четверти, меня батя убьёт!" Вот насчет последнего я спокоен. Не в том плане, что меня батя не убьёт, то есть он меня и не собирался убивать, а в том, что троек в четверти я не жду. Все предметы знаю и отвечаю минимум на "хорошо". А плохо от этого только Галинишне. Ей кто-то с лицом Роберта Де Ниро категорически запретил обижать звезду школы и просто отличного парня Михаила Корчагина. Так что не пятак, но хорошбан по литературе и русскому мне обеспечен. Знаю ли я русскую литературу на пятёрку? Знаю, но не одобряю. Особенно в той парадигме, что нам преподают.

Послушать нашу Галинишну, половина главных героев — это "лишние люди". Чацкий, Печорин, Онегин, Обломов… Как под копирку все эти люди тяготятся царизмом, не могут найти себя в обществе, страдают в отсутствие революционной борьбы за права трудящихся. У меня даже возникло подозрение, что они списывали друг у друга. Только Толстой молодец, его Каренина не тяготилась, то есть тоже страдала, но по женской части.

На прогоне перед художественной комиссией в лице женщины-гренадера мы показали всё, на что способны. Вернее то, что могло проехать сквозь её широко расставленные руки и ноги. Не подумайте чего пошлого, просто Зинаида Андреевна порой вставала человеком-звездой на пути пятиклашек, пытающихся сдриснуть с места преступления, вроде курения в мужском туалете на втором этаже. Курили всегда только на втором. Первый этаж для мелюзги, на третьем обитают старшеклассники, которым не надо ничего доказывать. Вот и сейчас мы смотрели на сидящую в зале Зинку, а видели монстра, расставившего ноги и распахнувшего руки в желании не впустить в школу скверну, рождающуюся на сцене. И да, я в её глазах сильно сдал. Ведь такой хороший мальчик был, а теперь вон чего — играю на гитаре всякую похабщину. Вернее, похабщину не играю, но хочу сделать это всеми силами души.

"БАМ" мы сыграли в классическом варианте с точки зрения текста, но с барабанным боем и речитативом в самом начале. Мы договорились, что рискнём здоровьем, прежде всего душевным, наших учителей. То есть потом, на самом выступлении будем играть как последний раз то, что хотим, наплевав на мнение завуча. "БАМ" прошел. Прошла "Восьмиклассница", хотя я ожидал обструкции. Даже новогодняя песенка Деда Мороза проскочила. Правда пришлось выкинуть куплет про поддатого Деда, а строчки про Снегурочку "Мы вместе шли с Камчатки, Но она ушла на ***" я заменил на «Мы вместе шли до школы, она спряталась за шторой». Никто не поверил, что песенку написал не я лично, хотя отнекивался до последнего. А вот "Алюминиевые огурцы" Зинка зарезала. Как будто это что-то изменит…

Короче говоря, репертуарчик на полчаса выступления мы собрали и залитовали, как говорят настоящие музыканты, лабающие в ансамблях. Насчёт костюмов тоже всё решено — играем кто в чём, не пытаясь прилечь под один знаменатель. Настоящие рокеры не заморачиваются по своему внешнему виду. А кто чего-то там выдумывает — тот попса голимая!»