Воссоединенный

Еще одно существо пролетело через куски предыдущего, направляясь ко мне, раскинув руки и хлопая крыльями. Я сложила крылья, снизилась и распахнула их до того, как ударилась о землю. Подняв голову, я прищурилась от восходящего солнца и полетела прочь, меня преследовала толпа небесных демонов. Я задушила нескольких силой сфинкс, но приходилось сосредотачиваться и нападать так на отдельных демонов. Было слишком сложно делать так в полете.

Я слышала золотого сокола, но не видела. Эшли направляла нас между зданий. Намеренно протиснувшись между обломками башни, я развернулась и увидела, как она падает за нами, забирая полдюжины демонов с собой. Они погибали, но другие тут же приходили им на смену.

Небо потемнело, собирались тучи. Я знала, что Ахмос помогает нам, как может. Ударила молния и попала по многим демонам быстрой стрелой. Шары града били по спинам чудищ, отгоняя их. Я приземлилась на каменный выступ с неглубокой нишей, где была защищена моя голова, и вытащила ножи. Пока град бил их, я напала на тех, кто был рядом, вонзала копья-ножи им в грудь. Они кричали и падали спиралью на землю, как глупые птицы, ударившиеся об окно.

Град прекратился, и они полезли по камням, дико хлопая крылья, пытаясь достать меня в моей маленькой пещере. Я знала, что они скоро загонят меня в угол. С боевым криком я бросилась, выставив когти, на них, терзая их кожистые крылья. Когда я разобралась с ними, я расправила крылья и полетела туда, где видела Пожирательницу, дюжины демонов не отставали. Их было слишком много. Нам их не остановить.

Я заметила внизу Ахмоса, борющегося с Пожирательницей. Он опустил на нее тучу, молния била по ней снова и снова, но Ахмос стоял на коленях, пытался не упасть. Опасный зеленый туман окутывал его ноги, Анубис лежал скованный за ним. Я знала, что Ахмос ей не противник в своем нынешнем состоянии.

Я искала в небе Амона. Заметив его золотые крылья, я полетела к нему. Амон все еще был далеко, вдруг в воздухе превратился в человека. Я закричала его имя, бросилась к нему, пытаясь достигнуть его до того, как он упадет, но десятки небесных демонов заполнили воздух между нами. Я с яростью сбивала демона за демонов, а он падал.

Амон призвал оружие. Золотые ятаганы сверкали на солнце, и, пока он падал, он бил по демонам, отрубал им головы, а потом развернулся спиной к земле и пронзил двух демонов сверху. Оружие и демоны рассеялись, я моргнула, и Амон снова стал золотым соколом. Он быстро забил крыльями и взлетел, за ним следовала толпа злых демонов.

Что-то ударило меня в спину и впилось в крылья. Я закричала и, по примеру Амона, вернула их в тело. Демон упал, а я — за ним. Развернувшись в воздухе, я сунула в него копье-нож, а потом призвала крылья, яростно забила ими, чтобы набрать высоту. Стела исцеляла меня, я переключалась с защиты на нападение, борясь с группой, что преследовала меня. Я пригвоздила двоих к зданию одним копьем и добила другим.

Мне нужно было помочь Амону и Ахмосу. Они были сильными воинами, но, если с ними что-то случится, я знала, что буду винить себя.

Мое тело было покрыто царапинами, на плече была рана глубже, на другом был след от укуса. Одно крыло ужасно болело. Стела не справлялась. Я отчаянно искала взглядом Ахмоса, надеясь увидеть, что Пожирательница повержена. Но нет. Ахмос был связан, его держали демоны, как Анубиса. Времени было мало.

Я хотела броситься к ним, когда услышала вопль сверху. Амон стоял в человеческом облике на вершине здания. Небесные демоны окружали его. Пролетая, они терзали его тело когтями. Он ударил, потерял равновесие и упал на колено. Он закричал, соскользнул с вершины здания и пропал за ним.

— Амон! — закричала я. Я разрывалась. Часть меня хотела спасать Ахмоса, другая настаивала, что ситуация Амона хуже. Я бросилась к башне.

Решив спасти Амона и видя, что демоны снова нападают, я сильно ударяла крыльями, не обращая внимания на боль. Я стиснула зубы и обгоняла демонов. Направив в удары крыльев всю угасающую силу, я просила крылья нести меня к Амону. Я знала, что он выживет, если я его поймаю. Но потом нужно будет бежать на помощь Ахмосу. Мне нужно было оказаться сразу в двух местах.

Мои волосы развевались за мной, ветер бил в лицо. Адреналин питал меня, боль в ранах угасала.

Я подняла крылья, и лучи солнца коснулись перьев. И тут что-то произошло.

Воздух в моих крыльях стал заряженным. Вихри золотого света появлялись в воздухе вокруг меня. Когда враг приблизился, свет полетел к нему, окутывая. Тело небесного демона содрогалось, а потом существо разлетелось пылью.

Я била крыльями сильнее, поток энергии разлетался порывами, ударял демонов, ловил их в вихри. Я ударила крыльями, и волна света полетела к демонам, держащим Ахмоса и Анубиса. Они тоже рассыпались.

Оставшиеся вокруг меня разлетались, и я не догоняла их. Я полетела к Амону, он висел на краю крыши, держась пальцами. Его туника была изорвана на полосы. Небесные демоны кусали его острыми клювами и терзали когтями его дрожащее тело.

Я хлопнула крыльями, и порыв света ударил по стае вокруг него. Они рассеялись, почти все стали пылью, что посыпалась на землю. Моя новая сила наполняла меня, питала уставшее тело. С крыльев сорвался воющий ветер и догнал остальных.

Зависнув в воздухе, я ждала, пока пыль рассеется, надеясь, что не ранила Амона. Я тревожилась минуту. Я не видела его. Облетев здание, я искала его тело на земле. А потом услышала вопль золотого сокола, он подлетел ко мне. Мы вместе направились к Ахмосу. Я надеялась, что мы не опоздаем.

Мои глаза округлились, когда я увидела Пожирательницу. Она сжимала в руках большое тело Ахмоса, прижималась губами к его рту. Он обмяк, конечности висели как плети, а она прижималась к нему и пила его. Издалека казалось, что она прижимает к себе любимого, но мы приблизились, и я увидела, что его волосы сдавливают его, как удавы, острые концы пронзают его кожу. Он вяло отбивался, зеленый свет исходил от их губ.

Я опустилась рядом с ними, гнев наполнял меня.

— Отпусти его, гадкая ведьма. Я не позволю тебе трогать моего Ахмоса. Отпусти его сейчас же, или я порежу твое сердце на кусочки и скормлю твоим демонам.

Пожирательница медленно подняла голову, зеленые капли сияли вокруг ее рубинового блестящего рта. Зеленый свет сиял в ее глазах, они мерцали, разглядывая меня. Мы тут же попытались задушить ее, но так можно было пытаться проглотить арбуз целым, Пожирательница была слишком сильной. С вздохом, она опустила Амона, словно он был мешком картошки, и выпрямилась с понимающей улыбкой на лице. Она изящно убрала капли оставшейся энергии в рот и облизнула губы.

— Ммм, — сказала она. — Такой вкусный, как я и запомнила.

Сжав кулаки, я собиралась напасть, но Амон схватил меня за руку, тут же остудив мою кипящую кровь.

— Он еще жив, Эшли. Сделаем это вместе.

— Да, питомец, — сказала Пожирательница, подмигнув Амону. — К сожалению, он все еще среди живых. Но не был бы, если бы вы мне не помешали, — сказала она. Хотя ее губы были надуты, взгляд был убийственным.

Она склонилась к его щеке и прижала ладонь к его груди.

— Думаю, я готова повторить, красавчик, — сказала она, прижав губы к его уху.

— Вперед, Эшли! — крикнул Амон и бросился в бой, взмахивая ятаганами. Пожирательница снова растворилась в ворохе летучих существ, его меч прошел сквозь массу. Они растаяли, не поврежденные. Он медленно развернулся по кругу, ожидая ее. Мы слышали ее смех, замечали ее зеленый свет, но она не появлялась.

Я хотела помочь Амону, но Эшли управляла телом, она не слушалась меня. Она опустилась рядом с Ахмосом и попыталась поднять его. Мои глаза были полны слез. Астен пропал, Ахмос был отравлен Пожирательницей, и, казалось, частички меня исчезают. Один удар, и рассеется весь мой мир.

— Ах, мой худышка. Что она с тобой сделала?

Амон разрезал веревки на Анубисе, бог упал в его руки.

— Она убила почти всех остальных, — сказал Анубис. — Маат нет.

— Осирис? — спросил Амон.

Анубис покачал головой.

— Еще нет. Он заперт в башне. Она знала, что мы придем за ним.

Мрачно кивнув, Амон сказал:

— Пора уходить. Вы можете двигаться?

Анубис дрожал.

— Она осушила меня, сынок. Очень мало осталось.

Амон забросил руку Анубиса на плечи.

— Тогда вас нужно увести отсюда.

— Нет времени, — сказал Анубис, хмурясь. — Она играет с вами. Отвлекает, пока Сетх освобождается из оков.

— Тогда нужно убить ее раньше, чем он это сделает. Держитесь за Ахмоса. Эшли, — позвал Амон, — помоги поднять их мне на спину.

Амон стал птицей, Эшли отступила, и я снова управляла. Анубис был слабым, но помог мне взвалить Ахмоса на спину брата. Я хотела помочь залезть Анубису, но за ним появилась Пожирательница.

— Уже уходите? А кто вас отпускал? — она вонзила волосы в Анубиса и подняла его в воздух. Он закричал от боли. Я в отчаянии повернулась к Амону. — Лети. Унеси его в безопасность. Я отвлеку ее, пока ты не вернешься.

Амон улетел, едва удерживая стонущего Ахмоса на спине. Его золотой облик пропал за зданиями. Пожирательница проводила его взглядом.

— Решили помешать моему господину? — ее глаза вспыхнули от мысли о нем.

— Господину? — фыркнула я. — Я думала, такая сильная женщина, как ты, не захочет иметь господина.

Она отбросила Анубиса, и он упал на землю кучей.

— Сказала девушка с тремя хозяевами.

— Сыновья Египта мне не хозяева, — ответила я. — Это мои спутники. Воины, что сражаются вместе со мной.

— Да? — спросила она, окинув меня взглядом. — Думаю, они больше этого. Должна сказать, ты меня впечатлила. Так быстро охмурить всех сыновей Египта, это впечатляет. Расскажи, — сказала она, приблизившись, — что ты сделала с их сердцами?

— Не знаю, о чем ты.

— Знаешь. У улетевшего почти не осталось энергии, но его сердце отсутствовало. Так что они тебе больше, чем просто… воины, — Пожирательница оскалилась, разглядывая меня. — Почему ты такая… нечитаемая? Ты все еще смертная. Я ощущаю от тебя вонь человечности, но не ощущаю сердце. Но оно сильное. Это я знаю.

Пожирательница медленно обходила меня по кругу, мои нервы покалывало от ее близости. Она сократила расстояние между нами, схватила меня за руку, длинные ногти оцарапали мою кожу. Ее жаркое дыхание обжигало, она сказала:

— Я знаю, что у тебя оно есть. Я чувствовала это через Амона, — я чувствовала, как ее взгляд впивается в меня. — Господин говорит брать тебя живой, но он не будет против, ели я немного попробую тебя, — ее глаза закрылись. — Связь истинной любви — редкий деликатес. Я не могу противостоять желанию поглотить такое сердце.

— Потому что ты не испытывала этого сама? — тихо спросила я.

Ее лицо стало красным.

— Мой господин любит меня.

— Сетх любит Исиду. Нефтида мне рассказала об этом.

— Нефтида врет, — прорычала Пожирательница. — Она просто тоже оценила Сетха.

Я закатила глаза.

— Было бы кого оценивать. Тот, кто ранит других, не может любить. Он рушит связи, а не создает. Даже ты с ограниченным опытом должна это понимать.

Ее лоб сморщился, она с горечью рассмеялась.

— А что ты, девчонка, знаешь о любви?

— Я знаю, что она означает жертву. Быть готовым отдать все ради того, кого любишь. Сыновья Египта сделали бы так для меня, а я — для них. Расскажи, оставил бы Сетх ради тебя свои амбиции? Он поспешил бы спасать тебя?

— Твоя наивность смешит. Я не буду отвечать на твои детские вопросы. Я — Пожирательница. Я забрала все страдания, грехи, всю ненависть и горечь, что были в мире. Это все живет во мне. Мне хватает того, что Сетх освободил меня из преисподней. Может, он любит меня не так, как ты описываешь, но он ценит меня достаточно, чтобы дать мне мое самое глубокое и темное желание.

— Тогда мне тебя жаль.

Она улыбнулась мне.

— О? Почему же, лакомый кусочек?

— Ты заслуживаешь большего. Еще не поздно. Ты можешь измениться. Оставь амбиции, постарайся стать другой.

Ее лоб сморщился, а потом стал гладким.

— Ты думаешь, что знаешь все. Но, к сожалению, ты поймешь, — она посмотрела на мою грудь, — что недооценила меня.

Ее рука пронзила мою грудь, пробив броню, и я взвыла от боли. Пожирательница вскинула голову, радостно вопя, искала все глубже. Я тяжело дышала, слезы лились по щекам. Стиснув зубы, я обхватила ее запястье руками.

Ее улыбка угасла, я стиснула зубы и подняла крылья, Ударяя ими, я оторвалась от земли, утягивая ее за собой. Она побледнела, когда ее ноги больше не находили опору.

— Где оно? — прошипела она. — Где твое сердце?

Я не слушала и летела выше. Она с тревогой озиралась, а потом посмотрела на меня. Ее волосы взлетели и впились в мои руки и спину, огонь вспыхнул под моей кожей. Ее зрачки были огромными, ноздри раздувались. Она боялась, но впивалась в меня. Вскрикнув, я предупредила ее:

— Если прекратишь, я оставлю тебя в живых.

На ее лице проступила ненависть.

— Попытайся, — дразнила она. — Твоя сила — пустяк, по сравнению с моей. Я — Пожирательница. Я…

— Да, да, — перебила я и взглянула на нее, вскинув брови. — Но я из Нью-Йорка, — прошипела я. — И ты пыталась навредить моему городу.

Направив силу, я забила крыльями, перья собирали солнечный свет. Напряжение гудело и трещало. Пожирательница извивалась, била меня свободной рукой. Я посмотрела на ручейки крови, что текли по моему телу, ощутила натяжение на талии. Она обнаружила пояс со скарабеями. Она расстегнула его, я охнула и отпустила.

Пожирательница падала, волосы отпустили мою кожу, а ладонь выскользнула из моей груди. Раскрыв рот, она гладила скарабеев, не замечая опасное положение. Моя сила достигла пика, я хлопнула крыльями. Шипящий поток света полетел к ней, и, когда попал, она отбросила руки и голову, электричество лилось из ее рта и волос.

Пояс выскользнул из ее пальцев, она пыталась ухватиться за нее, пока кричала. Ее кожа стала бело, а потом еще ярче. Я могла поклясться, что видела, как ее глаза закрылись, как она улыбнулась со спокойствием, а потом ее тело взорвалось.

Я опустилась на землю, крылья едва меня удерживали, и я рухнула рядом с Анубисом. Я заметила упавший пояс неподалеку и потянулась к нему. Ухватившись двумя пальцами, я притянула его ближе, прижала к ране на своей груди. Кровь растекалась по земле вокруг меня. Я услышала крик сокола, тень накрыла мое лицо, и я закрыла глаза.

26

Воды Хаоса

Когда я проснулась, было слышно треск огня. Я попыталась пошевелиться, но все во мне болело так, как еще никогда не болело. Издав стон, я приподнялась на локте, но рухнула. Руки поймали меня раньше, чем я ударилась о землю.

— Тише. Не шевелись, — прошептал Амон. — Мы пока в безопасности.

— Ахмос? — выдавила я.

— Он здесь. Ахмос отдыхает. Почти вся его оставшаяся сила ушла на спасение тебя. Если бы не он и стела Гора, кто-то из вас точно погиб бы. Даже если бы Анубис смог правильно поухаживать за одним из тел, Черти нет. Нет безопасного прохода в загробный мир. Ваши души были бы потеряны, а то и стали бы закуской Апепа.

«Рада знать», — подумала я. Я коснулась шеи и нашла кулон, что дал мне Гор. Исцеляющая стела сильно пригодилась. Амон указал на костер, на другой стороне Анубис сидел рядом со спящим Ахмосом. Анубис, казалось, тоже отдыхал. Он прислонялся спиной к грязной стене, подняв колено, уперев в его руку, уткнувшись лбом в ладонь.

— Как он? — спросила я.

— Анубис выживет.

— Эшли хочет увидеть Ахмоса, — прошептала я Амону. Он кивнул и поднял меня.

Я уступила место Эшли. Она нежно обхватила его ладонь. Слезы затмевали глаза, от этого сияли светлячки, пока мы смотрели на его лицо. Она склонилась, прижала ладонь к его сердцу. Свет засиял под его туникой, она направляла силу, что была в ней от дерева феи.

Закончив, Эшли села и спросила Анубиса.

— Расскажете, что случилось с остальными?

— Группу, которую вела Маат, поймали и уничтожили. Пожирательница заставила меня, — он замолчал и вытер глаза, — смотреть. На это ушло много времени. Маат была сильной. Она сказала, — Анубис замолчал и задрожал, — что у Маат была скрытая любовь ко мне. Я сказал ей, что она ошиблась. Что Маат всегда со мной спорила. Что она ненавидела мое вмешательство в ее правила, то, как я смеялся над ее напряженной позой, — Анубис печально всхлипнул и стиснул зубы. — А потом Маат повернулась ко мне с ужасом во взгляде, и я понял, что Пожирательница говорила правду.

— Ох, Анубис, мне так жаль, — сказала Эшли.

Печаль омрачила его лицо.

— Теперь мы так и не узнаем, что из этого могло получиться.

— Ее никак не спасти? — спросила Эшли.

— Нет. Я должен был поймать ее сущность, пока она покидала тело. Но Пожирательница забрала все. Маат нет.

Эшли взяла его за руку, сжала пальцы и устроилась рядом с Ахмосом. Наша энергия ушла в него, и мы снова уснули.

Мы отдыхали до рассвета, а потом ощутили достаточно сил, чтобы вернуться на гору. Там мы нашли только треть. Амун-Ра смог вернуться, Нефтида и не уходила. Они опечалились, услышав от Анубиса об утрате Маат. Они рассказали, что Осириса нашли и принесли сюда, а мы рассказали о гибели Пожирательницы. Нашу победу омрачало горе.

Оставив Амун-Ра, Анубиса и Нефтиду строить планы, я отыскала Гора рядом с отцом. Осирис был бледным, у него был жар, он метался во сне и постоянно звал Исиду.

Гор, не оглядываясь на меня, сказал:

— Он чувствует ее страдания. Это ранит его сильнее, чем боль его тела.

— Мы спасем ее, — сказала я.

— Надеюсь, мы сможем. Спасибо, кстати. Спасибо, что убила Пожирательницу.

— Это я должна тебя благодарить, — сказала я. — Твоя стела спасла меня. Я бы умерла без нее, — я расстегнула цепочку и протянула ему.

— Оставь, — сказал он, посмотрев на меня влажными глазами.

— Она исцелит твоего отца? — спросила я. — Она не исцелила сыновей Египта.

— Стела исцеляет только тех, кто в моей семье.

Я склонила голову.

— Тогда зачем ты ее мне подарил?

— Это… ощущалось правильно. И то, что она исцеляет тебя, уже много значит. Мы с тобой связаны по-своему.

Я не знала, как реагировать, но не могла отрицать. Опустившись рядом с ним, я вложила кулон в его ладонь и сжала его пальцы на нем.

— Твоему отцу это нужнее, чем мне. Спасибо, что пожертвовал мне такой подарок.

Гор посмотрел на меня с боль, а потом кивнул. Он вложил кулон в ладони отца. Я посмотрел на приоткрытый рот Осириса, потную кожу. Гор склонился над обрубком ноги отца, нежно отмывая его. Он тихо прошептал заклинание, закончив:

— Вода отменяет и создает заново, — сжав плечо Гора, я оставила его с отцом и пошла к остальным.

* * *

— Какой план? — спросила я Амона и Ахмоса, они стояли в стороне от богов.

— Похоже, они не собираются ждать, пока Сетх вырвется и найдет их. Они хотят отыскать его сами, — сказал Амон.

— Это мудро, когда нас так мало? — спросила я.

Амун-Ра вдруг поднял голову.

— Нас не так и мало, — сказал он, хмурясь. — Готовьтесь, граждане, — сообщил Амун-Ра. — Мы выступаем в бой через час.

Анубис подошел с мрачным видом. Он уже переоделся. Он был чистым и в черной броне, но его глаза были утомленными, плечи были расправлены в мрачной решимости. На бедре был меч, под рукой он нес шлем с черным пером. Я услышала скуление на ним, мой рост раскрылся, когда я увидела хромающего Абутиу, идущего за хозяином.

— Он смог! — воскликнула я.

— Да, — печальные глаза Анубиса окружили морщинки, он криво улыбнулся, опустился и почесал собаку за ушами. — У меня все еще есть он. Его нашли, когда обнаружили Осириса. Я дал ему немного себя, чтобы исцелить. Уверен, моя жертва того стоит. Да, зверь?

Пес уткнулся головой в ладонь хозяина, лизал его пальцы. Через миг он встал и сказал:

— Абутиу останется здесь с Осирисом и некоторыми старшими слугами Амун-Ра, которые не могут сражаться. Остальные пойдут в бой. Мне сказали оставаться с вами и защищать, сколько смогу, — он кивнул Ахмосу и Амону. — Вы восстановились?

Они сдержанно кивнули.

— Хорошо. Вы не будете перемещаться в облике птиц. Так по вам будет проще попасть. Нам нужно как можно дольше скрывать вас, — Амон и Ахмос были удивлены.

— Куда мы отправимся? — спросила я, перебив. — Сетх в Гелиополисе?

Анубис покачал головой.

— Сетх все еще прикован к его тюрьме, хотя пересек стены. Наша цель — покончить с ним, пока он не выберется из оков, пока он еще ослаблен после потери Пожирательницы. Возможно, он рассчитывал, что она даст ему достаточно энергии для высвобождения. Потому она пыталась добраться до мира смертных. Сердца живых дали бы эту энергию. Если Сетх освободится, даже мы вряд ли сдержим его.

— И где его тюрьма? — спросила я.

— Она там, где притяжение может удержать его. В Водах Хаоса. Тюрьма по краю вод. Мы должны найти его там и постараться покончить с ним раз и навсегда.

Я хотела спросить, как мы туда попадем, как я буду там дышать и про Исиду, но воздух вокруг нас задрожал.

Ткань неба трепетала, десятки золотых тел вырвались оттуда. Мои глаза жалило, я пыталась сдержать слезы.

— Как? — выдавила я, и этот вопрос был самым глупым из всех.

— Их вдохновила жертва их братьев, они решили помочь нам. Они понесут нас в бой.

Единороги пролетели наверху, отталкиваясь ногами, сообщая воплями о прибытии. Я смотрела на них и ощущала боль. Я знала, что Небу больше нет, но искала на небе его силуэт. Потеря его и Черти, а еще и Маат, были тем, что я не хотела бы больше испытывать.

Меня взяли за руку.

— Ты в порядке? — спросил Амон.

— Буду в порядке, — сказала я и повернулась к нему, надеясь попасть в объятия. Я замерла, увидев, что он уже был в золотой броне. Его глаза вспыхнули при виде моей заминки. Он склонился, обхватил мои плечи, его губы оказались у моего уха.

— Обещаю, когда-нибудь между нами не будет брони.

Я покраснела.

— Надеюсь, — сказала я.

Амон попятился, удерживая меня на расстоянии руки, и окинул меня взглядом.

— Я бы предпочел для тебя защиту лучше, нехабет.

Я посмотрела на свою испорченную одежду и сморщила нос.

— Я тоже. Я вернусь. Не уходи в бой без меня.

Он нахмурился.

— Я никогда больше не оставлю тебя, юная Лили.

— Ловлю на слове.

Я забралась в одну из пустых палаток на вершине горы и призвала песок, который очистил меня. Мои руки поднялись, изорванная окровавленная одежда растаяла, и я осталась без ничего. Ветер царапал мою кожу, пока не очистил. Он распутал мои волосы, отбрасывал их в стороны, пока они не упали мне на обнаженную спину, гладкие и шелковистые.

Когда я очистилась, песок образовал одежду. Я закрыла глаза и представила не наряд, а то, как хочу быть защищена. Мягкая и прочная ткань окутала мои конечности. Легкие пластины закрыли грудь, ноги и руки узорами, повторяющими мои крылья. Между лопаток осталась брешь в броне, чтобы крылья могли появиться.

На моих ногах появились прочные сапоги. Они были мягкими внутри и прочно зашнуровывались до колен. Пластины появились над моими сапогами и потянулись по моим ногам, защищая бедра. Носки сапог были заострены. Скарабеи сердца теперь были в плотной пластине брони, что тянулась от одного плеча к другому.

Мои сияющие волосы сдуло с лица, они опустились прямой волной на спину. Они не двигались от ветра. Я покрутила копья-ножи и спрятала в ножны за спиной, а потом вложила колчан и лук. Оружие плотно прилегало к моему телу. Я вышла из палатки, проверяя сапоги, и даже не услышала, как подошли Ахмос и Амон.

Ахмос взял меня за руку и поцеловал мои пальцы. Хотя я была в перчатках, пальцы были открытыми, чтобы я могла использовать лук и хватать копья-ножи. Он улыбнулся и сказал:

— Для меня честь сражаться на твоей стороне. Мое оружие и весь я готовы слушаться.

— Спасибо, — сказала я, щеки пылали. — Я бы хотела, чтобы мы выжили.

— Я буду стараться, чтобы это произошло, — сказал Ахмос.

Я повернулась к Амону, а он прислонялся бедром к палатке, рука лежала на рукояти меча, пока он разглядывал мой наряд. Я покраснела еще сильнее от его взгляда и поймала зубами нижнюю губу.

— Я что-то забыла?

Его глаза открылись шире.

— Нет, нехабет. Я просто думал, что никогда в своей долгой жизни не видел женщину или воина такой красоты, так вдохновляющую, как ты. Жаль того, к чьему горлу будет приставлено твое копье, но я понимаю его чувства.

— Зачем ты это говоришь? — спросила я, склонив голову.

— Я говорю так, потому что знаю, что в твоих силах обезглавить любого, вставшего на твоем пути. Мне жаль их. Но я понимаю, потому что с тех пор, как я встретил тебя в Нью-Йорке, я ощущал давящее желание отдать себя, тело и душу, твоей воле. Юная Лили, я хочу, чтобы ты знала, пока мы не отправились на сражение, что я отворачиваюсь от всех богов и объявляю тебя объектом моего поклонения.

Он опустился передо мной, обхватил ладонь и поцеловал.

Если бы мне сказали такое в Нью-Йорке, я рассмеялась бы до слез, а потом повторила бы историю водителю по пути домой. Но я не могла смеяться на Амоном. Он был предельно серьезен, я ощутила укол беспокойства, убивший всю радостью.

Я прищурилась и посмотрела на него с подозрением. Я подняла его на ноги и прижала ладони к броне на его груди.

— Ты же не задумал что-то благородное и безумное, как когда отправился в пирамиды сам, бросив меня, да? Потому что тогда ты должен понять, что я теперь другая.

Хотя я не думала, что это возможно, он обвил меня руками и крепко обнял, наша броня и оружие прижались друг к другу.

— Ты моя Лили, — сказал он. — Та самая Лили, с которой я пировал, хоть это и были подогретые доги. Может, ты стала сильнее. Даже если ты в броне. Даже если ты одолевала демонов и страшного врага. Но передо мной все еще стоит та же девушка, которую я полюбил, которая спасла меня в пирамиде, которая уже тогда была с моим сердцем. И я не променяю ее ни на какие миры космоса.

Он поцеловал меня. И поцелуй был сладким, нежным, полным желаний и обещаний, которые мы вряд ли могли сдержать. Но я знала, что мы отчаянно надеялись осуществить это.

— Я люблю тебя, — сказала я, когда мы разделились. — Но ты все-таки не ответил на мой вопрос.

— Тогда таков будет ответ. Я люблю тебя, как цветы любят дождь. Они открывают рты, чтобы пить его, и это питает их. Ты питаешь меня, юная Лили. Я не… не смогу снова оставить тебя.

Мое сердце раздулось, было теплым в груди. Я коснулась кончиком пальца его нежный губ и погладила легкую щетину на его челюсти.

— Думаю, где-то я такое уже слышала, — сказала я с улыбкой. — Но в этот раз тебе не придется заставлять меня.

Я поцеловала его снова, прижалась лбом к его лбу, не желая отпускать, но пришло время. Я отпрянула, расправила крылья, и два единорога опустились. Их копыта топали, молнии вспыхивали под ними, пропадая в земле, от этого она дрожала. Они нервно потряхивали хвостами, словно боролись с невидимым врагом. Они гарцевали, ожидая, пока Ахмос и Амон заберутся на них.

Когда они были готовы, я призвала крылья, и мы последовали в небо за Амун-Ра. Он взмахнул рукой, и открылся портал. Гор и Анубис летели рядом со мной с одной стороны, а Амон и Ахмос защищали меня с другой. Вместе мы были тучей силы, бурей ярости. И мы направлялись в бой.

Я услышала вопль единорога внизу, опустила взгляд. Это была Захра. Я охнула.

«Приди, Лили, — сказала она. — Для меня будет честью нести тебя в бой. Тебе не стоит тратить энергию».

«Я… думала, ты последовала за Небу, когда закрывали брешь».

«Отец не пустил меня, хотя я желала этого. Он хотел, чтобы в бой тебя понес знакомый единорог».

«Спасибо, — сказала я. — Я рада, что ты здесь».

Взмахнув пару раз крыльями, я опустилась на ее спину. На миг я подумала, что мы похожи на большую стрекозу. Она была права, мне нужно было беречь энергию, и я была рада, что она рядом.

Хотя она закрывала от меня мысли, я слышала скрежет ее зубов. Она тоже злилась из-за потери Небу.

Мы ворвались в воронку. Нас окутало густое масло, а потом мы оказались в просторном пустом космосе. Я потеряла ощущение притяжения, я была потрясена отсутствием границ. Сердце колотилось, дыхание вырывалось быстро и часто, я старалась осмотреться.

Не только я была потрясена видом. Вена пульсировала на шее Амона, даже Анубису было неудобно, его губы были сжаты в тонкую линию, выражение было мрачным и решительным. Амун-Ра продолжал движение, и мы последовали за ним, я слышала только дыхание воинов, хлопанье крыльев единорогов, шум вырывающегося из их ноздрей пара.

Мы миновали тьму, стало казаться, что космос давит на нас, а потом свет пронзил тьмы. Он хлопнул, как фейерверк, и угас. Еще один был розовым. Потом желтый и зеленый, все разной формы, цвета поражали. Я видела все больше и больше вспышек света, каждая занимала свое место в неизмеримой пустоте.

— Ч-что это? — спросила я у Анубиса, увидев бирюзовую вспышку.

— Рождаются галактики, — его лицо стало ало-золотым, тени и цвета плясали на нем.

Вскоре стало видно металлические нити. Они связывали огни между собой, пересекались друг с другом.

— Это… паутина, — удивленно пробормотала я.

— Да, — сказал Гор. — Ты видишь остатки Космической паутины. Она исчезает.

— Потому что некому плести, — сказала я.

Гор пронзил меня взглядом.

— Откуда ты это знаешь? — спросил он.

Я сглотнула.

— Уасрет… и я сталкивались с космической паучихой.

Анубис вскинул брови и промолчал.

Изучая узор линий во тьме, я сказала:

— Это как большая карта. Похоже на Землю ночью из космоса. Все огни соединены. И Нью-Йорк всегда светится ярче всех.

— Да. Но это паутина, и самая яркая точка в центре. А в центре то, что мы ищем.

Мы приблизились и начали поворачивать, тонкая сияющая линия горизонта расширялась, изгибалась, пока я не увидела то, что мы искали. Это словно вышло из фантастического фильма.

«Святые египетские небеса», — подумала я. Нет. Это и были святые небеса. Я мало знала астрологию, чтобы понять, что это было, но мне это напоминало черную дыру.

«Что это?» — спросила я у Захры.

«Край космоса», — ответила единорог.

Свет единорога угас, когда стало видно космический феномен. В центре была кружащаяся воронка, но остальное мерцало ярким светом. Выглядело как пруд крутящейся нефти, а по краю, привязанная огненной нитью, как воздушный шарик, была темная непонятная масса.

— Это оно? — спросила я. — Это он?

— Да, — сказал Анубис. — Сетх скован на горизонте. Ты видишь остатки его тюрьмы.

— Так это черная дыра?

— Нет. Не так, как ты это понимаешь. Воды Хаоса содержат всю жизнь космоса. Галактики рождаются здесь. Отсюда идет энергия, что есть во всем. То, что тебе кажется дырой, — это разрушение. Мы приковали Сетха к месту, где создание сильнее всего. Оно отменяет его силы, держало его в тюрьме, пока не родились сыновья Египта.

Теперь я понимала лучше. Воды Хаоса были в форме кольца, но оно не кружилось как хула-хуп. Вместо этого слой выше постоянно захлестывал край, цвета капали, как вода, с края мира.

Чем ближе мы были, тем больше казалось, что вещество движется определенными узорами. Частички поднимались из жидкости, становились плотнее и улетали в далекие галактики.

— Что это было? — спросила я у Анубиса.

— Дерево. Кит. Новорожденный котенок. Новый мир. Звезда. Что угодно.

— Но я думала, Воды Хаоса иссякли, — сказала я.

Я услышала тихий выдох, Анубис сказал:

— Воды Хаоса наполняли всю эту часть космоса. Темное место, где мы вошли, раньше было полным жизни и цвета. Сетх не во всем ошибается. То, что ты видишь, — результат его труда. Но его мотивы неверны. Мы не можем позволить ему и дальше владеть такой силой.

Мы подлетели ближе, тишина давила на меня, пока я обдумывала слова Анубиса. Захра тряхнула головой, мы резко повернули. Цветное вещество впереди обрывалось изогнутым краем, и в космос лился огромный водопад. Зрелище было невероятным. Я могла легко представить Черти с его судном «Месектет», плывущего на волнах цвета, а потом кричащего вселенной, прыгая за борт и погружаясь в бездну.

Вытерев слезу с глаза, я потрясенно разглядывала Воды Хаоса.

— Только драконов не хватает, — прошептала я.

Я не знала, насколько была права.

27

Святой Георгий и дракон

— Они близко, — сказал Анубис, впереди появились темные силуэты.

— Небесные демоны! — предупредил Амон, его единорог бросился вниз, демон пролетел между мной и Ахмосом, кожистое крыло задело мою ногу.

— Держите их подальше от Лили! — предупредил Анубис, он выхватил сияющий меч. Золотые ятаганы Амона вспыхнули во тьме. Мы уже перестали удивляться, и единороги засияли, а мы увидели, что нас ждет. Небо было полным теневых существ, которые двигались к нам, вытянув когти, раскрыв пасти, готовые рвать нас.

Я выхватила ножи, удлинила их и вонзила копье в грудь приближающегося демона. Он рассыпался пылью. Амон справа от меня расправился с двумя сразу, отрубив одному существу крыло, а другому — голову. Без крыла существо дико кружилось, не могло управлять полетом. Оно пропало в вихрях галактик.

Из глубин космоса появились шипящие астероиды. Я оглянулась и увидела, как Ахмос погружает оружие в шею демона, поднимает руки и направляет огненные камни в гущу демонов. Гор боролся мечом, заклинаниями отвлекал демонов. Они начинали атаковать друг друга, а не нас.

Вокруг меня раздавались вопли единорогов и демонов, звенела сталь, ударялась о кости, и я не могла забыть этот звук. Единорог поблизости потерял наездника, и демоны набросились, терзая нежную плоть зверя. Кровь текла из шеи единорога, со скорбным криком он сложил крылья и камнем полетел вниз.

Мои глаза пылали, я ощущала, как гнев взбирается по моей шее. Я призвала крылья, взлетела и собрала свет. Но он был не обычным, как от солнца Гелиополиса. Это был свет самого космоса. Свет миллиардов звезд. Он собрался, лучи летели ко мне. Хлопая крыльями, я медленно развернулась по кругу, подняв руки.

Сила лилась через меня, кожа стала яркой, и я сама сияла. В этот момент я была сфинкс, существом, рожденным из космоса, полным огня и золота, словно созданным из желтого солнца, под которым я родилась. Моя скорость увеличилась, пока все вокруг не стало смесью цвета и света.

Когда я хлопнула крыльями, все вокруг меня зажглось, как от атомной бомбы. Единороги с моими защитниками отпрянули, не зная, что за силу я выпустила. С улыбкой я указала, и волна энергии направилась к ближайшему демону. Вихрь света ударил с точностью. Через миг все демоны вокруг рассыпались сверкающей пылью.

Когда опасность миновала, Захра вернулась, и я опустилась на ее спину, заметив тогда, что она дрожала подо мной. Я нахмурилась.

— Я тебя ранила? — спросила я.

«Нет, но ты должна знать, что берешь силу не только от далеких звезд. Ты берешь энергию единорогов и самих богов».

— Что? — это потрясало. Я быстро посмотрела на Анубиса, а тот беззвучно летел рядом со мной, вернувшись на свое место. Его лицо было непроницаемой маской, но я видела даже в темноте, что рука с оружием дрожала.

«Не переживай, — сказала она. — Мы, единороги, крепкие. Мы все равно потратили бы энергию на сражение с ними. Так нам хотя бы не нужно залечивать раны».

Несмотря на ее уверения, я закрыла рот, сжала губы. Я решила использовать только свою силу, а не забирать ее у товарищей.

Я не могла ошибаться снова. То, что я не знала толком ничего о своей новой силе, меня не радовало.

Приближалась новая волна демонов, но эти вели себя осторожнее. Они сражались с нами плотными группами, десять демонов набрасывались на каждого единорога и всадника, начав с краев и подбираясь к середине. С каждой победой они отлетали, и мы не знали, с какой стороны они нападут, ведь они сливались с тьмой.

Небесных демонов было так много, хотя мне уже до этого казалось, что бы боролись с огромным количеством, но Сетх явно их сдерживал. Оставлял при себе. Даже без Пожирательницы он был довольно сильным.

Мы боролись, но потеряли нескольких воинов. И все же был заметен прогресс. Мы приблизились к Водам Хаоса. Вблизи они были больше, чем казались до этого. Почти размером с большой город.

«Размером с Манхеттен», — подумала я. Отбиваясь, мы добрались до края, а там столкнулись с новым невидимым врагом. Это было знакомо.

Я услышала шипение, Анубис вскрикнул, кровь появилась на его руке. Он уронил меч, тот упал и появился в его руке. Воин неподалеку слетел с единорога, его рука пропала полностью, кровь лилась из обрубка, он кричал. Захра завопила, ряд зубов появился на ее передней ноге. Я следила и ударила по пустому месту ножами. Ее кровь выступила на ране.

— Билоко! — закричал Амон.

От одного слова я замерла. Я вспомнила, как на мой хрупкий человеческий облик напали эти невидимые демоны-крокодилы, посланные Себаком, когда мы восстанавливали силы в доме Хассана. Амон вскинул ладони, растопырил пальцы, словно ловил рыбу руками. А потом он схватился за что-то невидимое. Оно было крупным. Достаточно крупным, что Амон обхватил руками его тело, а пальцы не встретились.

Его единорог затормозил, Амон скривился, словно он боли. Он дергался в воздухе, существо, которое он держал, дико отбивалось. Ноги Амона взлетели в воздух, он закружился по кругу, понесся на огромной скорости. Он вернулся и застыл в воздухе. Я приблизилась, ожидая подходящего момента, а потом вонзила копья в пространство между руками Амона.

Он замер, паря в космосе, а потом отпустил. Захра приблизилась, и Амон потянулся ко мне. Я схватила его за руку, притягивая ближе, пока его лицо не оказалось рядом с моим. Он легко воспарил и двигался с нами, я держала его. Я позволила себе на миг насладиться тем, как его сильные ладони обхватывали мои ладошки. Лицо Амона было белым, как лунный свет, но я не видела раны. Его глаза сияли зеленым, как северное море.

— Будь ближе ко мне, — сказал он. — Помни, что они особенно любят женщин, — я успела кивнуть, а он отпустил и идеально упал на своего единорога, подлетевшего снизу. Бой стал кровавым, демоны, видимые и невидимые, прорывали наши ряды. Амун-Ра и Нефтида приблизились. Бог солнца сказал нам двигаться вдоль дальнего края Вод Хаоса, пока они с Нефтидой уведут остальных воинов и единорогов в другую сторону. Он сказал приглушить свет и направляться по сигналу.

Мы боролись несколько минут, а потом я услышала громкий крик птицы. Это был птах бену. Я знала, что этот сигнал мы и ждали. Я отдала приказ Захре, она погасила свой свет и резко развернулась. Амон, Ахмос, Анубис и Гор следовали за нами. Вокруг нас стало тихо, бой продолжался в другой стороне.

Когда копыта единорога коснулись Вод Хаоса, я с потрясением поняла, что цветная поверхность достаточно твердая, чтобы по ней идти. Там был туман, она лилась как вода, но огибала ноги единорога, словно мы брели по мелководью. Я смогла разглядеть в отражающемся свете лица спутников. Воды отбрасывали на нас сияющие узоры, и мы могли видеть, что вокруг, пока двигались вперед.

— Куда нам идти отсюда? — спросила я.

Гор ответил:

— Мы идем в бой с Сетхом.

Я повернулась к Амону, пытаясь увидеть успокаивающую улыбку, которую он дарил мне, глядя в мою сторону, но его лицо было замкнуто. Захра поравнялась с его единорогом, старалась не отставать от жеребца, похожего на Небу.

— Что такое? — спросила я у него.

— Не знаю. Что-то не так. Грудь горит. Я этого не понимаю.

— Моя тоже, — сказал Ахмос.

— Странно, — сказала я, потирая грудь. Вдруг мое сердце начало гореть. Захра замерла, я соскочила с ее спины и приземлилась на скользкую поверхность под блеском Вод Хаоса. Вдруг меня начала душить одежда. Я потянула за воротник, броня казалась саркофагом.

Амон и Ахмос, похоже, испытывали то же самое. Я потянулась к Ахмосу, но с шипением отдернула руку.

— Что с нами происходит? — спросила я у Анубиса, слезшего со своего единорога.

Он закрыл глаза, читая заклинание. Его лицо скривилось, словно от боли. Ужас отразился на его лице, он быстро добрался до меня.

— Нет! Не может быть! — закричал он и схватил меня за руку. Он быстро отдернул свою руку. Его ладонь была красной.

Я потянула за волосы, переминалась с ноги на ногу, пытаясь остановить боль. Я сжимала и разжимала кулаки, массировала виски, стонала. Я хотела спросить Анубиса, что происходит, но не могла произнести ни слова. Я размахивала руками, пытаясь показать, что что-то очень плохо. Вдруг моя спина выпрямилась. Я завизжала. Я подняла лицо к звездам надо мной и ощущала, как сила покидает мое тело. Она нависла надо мной облаком.

Перед глазами я видела мужчину, чье красивое, как звезды, лицо обрамляли черные волосы. Я улыбнулась, это он давал мне обещания, что радовали меня сильнее отдыха среди сладко пахнущей травы ночью в саванне.

— Тэне, любовь моя, — прошептала я, целуя его губы, которые знакомо ухмылялись. Я убрала шелковистые волосы с его лба, чтобы заглянуть в глубины его глаз.

Он скользнул ладонями от моей талии к моим бедрам, растопырил пальцы и притянул меня ближе. Улыбаясь, он сказал:

— Готова поиграть сегодня? Тогда найди меня, моя милая минкс.

Он подмигнул и отступил на шаг. Я хотела погнаться за ним, но улыбка медленно пропала с его лица, тьма окутала его. Я наблюдала перемену в его взгляде. Они были открыты мне. Я могла видеть в них свое отражение, любовь плескалась в них. А теперь глубины были закрытыми, холодными. Там были только секреты.

Секреты.

Секреты.

Мое тело рухнуло, я открыла глаза, ощущая себя пустой и мертвой внутри. Свет Вод Хаоса окружал меня разноцветным туманом. Жар угасал, пар поднимался над разгоряченной кожей клубами. Я скривилась, сильные руки подняли меня.

— Что случилось? — спросила я, поднимаясь на ноги.

— Связь, — сказал мрачно Анубис. — Она была разорвана.

— Как… как такое возможно? — спросила я.

— Это Астен, — сказал Амон, на лице было мрачное выражение. — Ты не чувствуешь это, Лили?

— Астен? — я застыла, раскрыв рот от потрясения, не понимая его слова.

Анубис схватил меня за плечи, развернул меня к себе.

— Лили, ты должна знать, что это не необратимо. Астена еще можно спасти. Не отчаивайся.

Я вскинула брови.

«Отчаиваться? Конечно, я его не оставлю».

— Он не мертв? Вы уверены?

— Он еще жив, — сказал Гор, проведя пальцем по лезвию. — Пока что.

Десятки вариантов кружились в моей голове от его слов, и я хотела хватил Гора за воротник и заставить его рассказать все, что он знал.

Гор продолжил:

— Астен просто больше не… — он взмахнул рукой, подыскивая слово. — Он больше не защищен связью. Ваша общая сила от него отрезана.

— Что вы не рассказываете мне? — возмутилась я, уперев руки в бока, встала перед Гором, грозно глядя на него.

Бог отпрянул.

— Лили, — сказал Анубис. — На это нет времени. К счастью, ты пришла в себя. А могла не прийти, разрыв связи мог всех вас уничтожить. То, что вы так быстро пришли в себя, это везение. И еще есть надежда. Для Астена и для нас. Но мы все равно должны найти его. Быстрее.

— То есть, он здесь? — спросила я, забравшись на спину Захры. Ахмос склонился к ее ноги и исцелял рану от демона билоко.

— Боюсь, разрыв связи означает, что Астен очень близко. Идем, — сказал он. — Нужно спешить.

Тиа снова страдала, мы с Эшли могли только успокаивать ее. Теперь мы понимали, что случилось, и я понимала, что было в видении. Мы видели разум Астена. Тиа подтвердила, что этого не было в реальности или во сне. Она надеялась, что это знак, что он близко. Что он хотел, чтобы мы нашли его. Я боялась того, что она права. Я бы хотела, чтобы он был в Гелиополисе, в безопасности. Что он как-то убежал от небесных демонов, что он ходит среди гор и не понимает, куда мы пропали.

Мы увидели черный ящик впереди. Ближе оказалось, что он размером с футбольное поле, выглядит надорванным, секции пропали, но он был таким темным нутрии, так далеко, что мы не могли пока ничего разобрать.

Темница, как определил ее Гор, была привязана к краю сияющего кольца, на котором мы стояли. Когда мы добрались до границы, где была прикреплена трещащая нить, я посмотрела на камеру, которая покачивалась в сотнях метров над нами. Напоминало большой квадратный воздушный шар или воздушного змея, я нить тянулась мостом из молний во тьму наверху.

Я сглотнула, глядя на пропасть между нами и нужным объектом. К счастью, у нас были единороги. Было жутко от мысли, что пришлось бы забираться по этой цепи.

— Уверены, что Сетх там? — спросила я, щурясь, глядя на темный объект наверху.

— Если бы не был, то цепь разорвалась бы и рассеялась энергией, — ответил Анубис.

— Хорошо, какой план? — спросила я.

— Мы должны были встретиться здесь с Амун-Ра и Нефтидой. Они должны были прибыть раньше нас, раз мы шли по долгому пути. То, что их тут нет, заставляет меня переживать.

— Думаете, до них добрались ночные демоны или билоко?

Анубис разглядывал небо над нами.

— Я так не думаю. Амун-Ра слишком силен, чтобы демоны убили его укусом. Нефтида как провидица. Она способна увидеть будущее и изменить его. Так что они должны были добраться до этого места, — Анубис потирал челюсть, разглядывая небеса над нами.

Искры вылетели из темницы. Строение содрогнулось, длинная цепь дико раскачивалась. Мы услышали крик женщины.

— Мама! — Гор вскочил на спину единорога и помчался с края. Он пропал за водопадом, а потом взмыл вверх, направляясь к коробке.

Анубис с отвращением вскинул руки, глядя вслед богу.

— Глупый, — прошипел тихо он. — Бросился туда, забыв о смысле жертвы его матери, — он нахмурился. — Лучше не следуйте за Гором. Думайте, а потом действуйте. Понимаешь? Сетх уже знает, что мы здесь. Не будем давать ему больше преимущества.

— Мы понимаем, Анубис, — сказал Амон.

— Хорошо. Вы еще не видели Сетха. Лично. Но я предупрежу вас, он как грядущая буря. Ты думаешь, что есть время подготовиться, а она уже обрушилась на тебя. Он кружит, выжидает, как терпеливый охотник. Он изучает и ищет слабые места. А потом кусает, — он хлопнул ладонями. — И вы в пасти крокодила.

Я поежилась.

— И помните, — продолжал Анубис. — Он опаснее, чем выглядит. Было ошибкой считать его неказистым мальчишкой без сил. Он воспользовался нашей слепотой, — Анубис посмотрел наверх, тихо вздохнул и стиснул зубы. — Сетх стал жестоким, любящим пытки. Разрушение — его главная цель. Он хитрый и умный. Начнете сочувствовать ему, и он наполнит вас ядом. Не верьте глазам. Сетх может менять облик, становиться существами, которые вы никогда не видели. Он обладает их способностями. Не недооценивайте его. Это вас погубит.

— Тогда как нам его остановить? — спросил Ахмос.

— Вы можете его остановить, потому что он тоже вас недооценивает. Или, точнее, переоценивает себя. Его цель — попытаться сломить вас. Потому что он создал сыновей Египта, и он попытается использовать вас, завладеть вашей силой. Но вы можете бороться с ним. Мы дали вам способность сопротивляться. Ваши решимость и смелость мешают ему все разрушить. Сетх не попытается убить сыновей Египта, я не представляю, как он это сделает. Если он так сделает, исход… это будет ему очень неприятно. Это будет означать его падение. Лили — оружие, которое он не видит. Я думаю, между нами, что мы можем победить. Мы должны. Другой исход немыслим. Удачи, сыновья мои, — сказал Анубис, взяв Ахмоса и Амона за плечи. Он погладил пальцем мою щеку, вздохнул и слабо улыбнулся. — Удачи всем нам, — закончил он, обращаясь к пустому небу. — Пусть звезды благословят нас этой ночью.

Мы забрались на спины единорогов, когда услышали сверху жуткий скрежет. Объект полетел к нам на огромной скорости. Он кружился в воздухе, наши единороги нервно отпрянули, узнав, что это.

«Это Гор и его единорог!» — закричала Захра. Шар ног и крыльев приблизился и гулко ударился о Воды Хаоса. Волны цвета взлетели в воздух, наши павшие товарищи потревожили вещество. Они проехали по скользкой поверхности, а потом остановились. Волны плескались, ударяли о грудь наших единорогов, задевали мои ноги. Они остановились кучей, вещество стало заполнять место, которое они пропахали.

Мы побежали, копыта топали по воде, пока не добрались до павшего бога и его скакуна. Единорог слабо трепыхался. Нога была сломана, предмет пронзил его бок. Я вытащила его и поняла, что это меч Гора. Сам Гор был под жеребцом, выглядел потерявшим сознание. Пена лилась изо рта умирающего зверя. Он задевал копытами туманные воды, пытался встать, несмотря на сломанную ногу. Я видела, что единорог в ужасе. Он прижал уши, тревожно скулил, боясь не за себя, а за нас.

Моя кровь стала холодной. Я быстро осмотрела небеса, ничего не увидела, спешилась и опустилась рядом с единорогом, провела ладонью по его длинному носу, остановилась на раздувающихся ноздрях. Горячий воздух вырывался быстро в мою ладонь. Захра коснулась его носом, и я ощутила ее скорбь, она поняла раны единорога. Он умирал.

Я хотела попросить Ахмоса помочь, но он опустился рядом с Гором, спасал жизнь богу. Я повернулась к Анубису.

— Вы можете что-нибудь сделать? — спросила я.

Он покачал головой.

— Проклятие единорогов мешает мне подготовить его душу к загробному миру, — Захра топнула ногой и издала скорбный вопль, умирающий единорог опустил голову. Через миг тело замерцало, он стал растворяться. Он таял над Гором, уносился в Воды Хаоса, к краю, где они плескались, пропадая из виду.

Я держалась за Захру, гладила ее нежную шею, она горевала и смотрела, что делает Ахмос. Когда Гор вдохнул, и его глаза приоткрылись, я выдохнула. Но облегчение, которое я ощутила, когда Гор медленно встал на ноги, погасло, когда я услышала рев сверху.

Длинная неровная линия, нет, две линии вырвались из темницы и направились к нам. Когда они приблизились, они закружили лениво над нами. Первая линия была драконом, к его лапе была прикована золотая цепь из молнии. Он опустился на поверхность Вод Хаоса, пригнулся, глядя на нас, словно оценивая, кто вкуснее. Его хвост метался, и поверхность под нами дрожала.

Другой силуэт завис во тьме. Когда дракон поднял голову и завопил, тот приблизился и опустился неподалеку. Чешуя его была слишком знакомой.

«Снова здравствуй, богиня, — сказал Апеп, шлепнув хвостом. — Забавно встретить тебя здесь».

— Апеп? — закричала я, отвернув от него голову, чтобы избежать его взгляда. — Я думала, тебе нет дела до богов и их войны!

«Мне и нет дела, — ответил змей, сворачиваясь вокруг нас, и мы оказались в ловушке его колец. — Но этот, — он посмотрел на дракона, — обещал наполнить мой живот таким количеством душ, какое я смогу съесть. А ты знаешь, — добавил он, опуская голову и глядя на меня, — я всегда очень голоден».

Он резко отпрянул, открыл пасть и показал блестящие клыки. Его чешуи касалась туманная вода, и мне чешуя все еще казалась красивой. Она отражала воду у наших ног. Так красиво. Я шагнула ближе к змее, очарованная красотой.

Амон оттащил меня, и я тряхнула головой. Мои ножи удлинились в копья, но я не успела издать боевой клич, дракон заговорил с нами.

— Нет еще, — сказал дракон, говоря так, словно слова ему были чужими в таком облике. — Нам еще не хватает нескольких игроков.

Несколько темных объектов вылетели из темницы. Они мягко опустились на цветную поверхность Вод Хаоса возле пасти змея и тут же рухнули. Темный капюшон одной из фигур отодвинулся, и я охнула.

— Нефтида? — закричала я.

Я оббежала змея и бросилась к упавшей богине, убрала капюшон. Дракон посмотрел и рассмеялся, когда я убрала золотые волосы. Две ранки сочились черным ядом. Апеп. Я не знала, что яд змея так сильно, как на меня, но нам нужно было скорее помочь мне.

Анубис и Ахмос направляли оружие на змея, Гор быстро, хромая, подошел к другой жертве. Он убрал капюшон. Это был Амун-Ра. Рыча, он поднял голову и закричал:

— Что ты сделал с моей матерью, злое чудовище? — даже вдали глаза Гора были опасными, были кинжалами, готовыми ударить.

Дракон самодовольно сказал:

— О, уверяю, щенок, Исида здесь.

Я подошла к следующей жертве, надеясь найти Астена, но нашла несколько павших воинов Амун-Ра. Я проверила их, вооружилась и вернулась к товарищам.

— Берите змея, — прошептал Амон. — Я возьму дракона.

— Я все слышу, маленький принц, — оскалился дракон. — Будет забавно тебе сыграть роль рыцаря в броне, убивающего дракона. Чтобы впечатлить принцессу? Романтично, — рявкнул дракон. — Уверяю тебя, меня сложно одолеть, и я не боюсь тебя или других рыцарей в сияющих доспехах.

Дракон фыркнул, дым вырвался из ноздрей. Он чихнул, не в стиле дракона. Я улыбнулась, увидев маленького человечка за большим зверем. Моя уверенность росла, но я вспомнила предупреждение Анубиса и остановила себя. Сетх был хитрым, и мне казалось, что бой будет грязным.

— Похоже, твое эго говорит тебе, что ты — пятидесятифутовый рекламный щит, где горит твое имя, — крикнула я. — К сожалению, твоей важности не хватит даже для заголовка статьи. Ты переоценен. Почему бы не сесть и не поучиться у старших, испорченный маленький бог?

Может, я зашла слишком далеко, провоцируя его, но я хотела проверить его на слабость так, как он собирался проверить нас. Дракон оскалился и прищурился.

— Должен признать, я жду, когда проглочу тебя целиком. Ты будешь вкусной после того, как я проглочу твоего слишком уж красивого избранника.

Вот. Брешь в его броне. Зависть ревела в нем, как зверь. Мне оставалось махать красной тряпкой перед его глазами, и он бросится на мой меч. Осторожно, но все же одолеть его можно было.

— Но сначала, — сказал дракон, — я хотел бы рассказать о драконе и самодовольном святом Георгии. Слышали такую историю? — спросил почти вежливо Сетх. — Нет? — он не дожидался нашего ответа. — Тогда я расскажу вам правду. Когда-то в городе испорченных смертных дракона попросили о помощи. «Мы умираем от чумы, — говорили они. — Помоги нам!». Дракон знал, что чума создает равновесие. Жители города сбивались в кучи, как крысы. Они были грязными и гадкими. Миру было бы лучше без них. Но дракон был слишком добрым, согласился помочь и попросил только одно взамен. Маленький приз. Он хотел, чтобы с ним осталась милая дочь короля. Чтобы говорить с ним, дарить ему добро. Но дочь короля считала, что дракон слишком страшен, чтобы любить его. Его рога были слишком острыми, дыхание было слишком жарким, а его когти порвали бы ее красивые платья. И вместо этого король начал жертвовать каждый год по девушке, отдавая их дракону. Но девушки злили дракона, пытаясь сбежать. Порой ему надоедали рыдания и скорбь, от мольбы вернуть ее в семью. В общем, он срывался и убивал девушку. Вскоре в городе закончились юные женщины, и несчастный король послал свою дочь. Дракон был рад, но король в тайне подослал за ней рыцаря, принцесса тут же влюбилась в его приторную красоту, она уже не собиралась смотреть на дракона. Дракону пришлось сразиться с рыцарем, и он победил бы, если бы не крик девушки. Она отвлекла дракона, и рыцарь убил его. Но наша маленькая игра пройдет с другим результатом.

— О? — отозвалась я. — Почему ты так думаешь?

— Потому что я не буду сражаться один. Я хочу, чтобы все вы увидели моего сына, — дракон повернул голову и посмотрел на что-то за ним. — Сын? — продолжил он. — Почему бы тебе не показаться нашим врагам?

Фигура в плаще вышла из тени дракона. Мужчина поднял руки и коснулся края капюшона, от этого мое сердце заколотилось так быстро, что могло взорваться в моей груди.

Я не собиралась показывать слабость врагу, но имя сорвалось с губ, он убрал капюшон. Имя тихо прозвучало в пространстве, едва узнаваемый шепот. Но я услышала его, словно его прошептал ангел.

Астен.

28

Сын дракона

Тиа взбунтовалась во мне.

— Он не твой сын, Разрушитель! — прорычала она.

— О, уверяю, это он. Так ведь, Астен?

Астен опустил взгляд.

— Сетх говорит правду, — сказал он. — Без барьера темницы я увидел сны Сетха и моей настоящей матери.

— Не понимаю, — сказала я, повернувшись к Анубису. — Я думала, Астен — смертный, и тогда Ахмос и Амон больше сыновья Сетха, чем Астен. Сетх ведь способствовал беременности их матерей.

На лице Анубиса проступила боль. Он смотрел на Астена.

— Как такое возможно? — спросил Амон у Анубиса с шипением, глядя на Апепа.

— Возможно, — громко ответил Анубис, его голос разнесся по пространству, — потому что отец, на которого указал, так называемый, дядя, не был настоящим отцом Астена. У Сетха была смертная любовница, настоящая мама Астена, которую он мучил, пока она носила его ребенка.

— А его отец и сестры? Умершая мать? — спросила я.

— Не были с ним в родстве, — сказал Анубис.

— Но он пытался убить своего сына! — возразила я. — Зачем бы он делал это?

— Он не знал, что Астен был его сыном.

Сетх сказал:

— Я вмешаюсь, напыщенный страус. Я знал. Разницы не было. Я знал, что, когда мои маленькие принцы умрут, их энергия напитает меня. Мой сын напитал бы меня еще сильнее, чем Амон и Ахмос. Но доступ к их энергии мне обрезали раньше, чем я смог поглотить ее. Анубис и остальные обманули меня, забрали их энергию в сосуды и превратили мальчишек в сыновей Египта. Они врали им, конечно. Церемония зажжения солнца, луны и звезд не удерживала меня в тюрьме. Она запирала их энергию снова и снова, чтобы я ее не получил. Для этого их смерти случались раз в тысячу лет. Потому они жили как смертные определенное время, отмеренное время.

— Это правда? — спросил Ахмос.

Анубис стиснул зубы.

— Да, — сказал он. — Но, поймите, у нас не было выбора. Наш обман не давал Сетху собрать плоды его трудов. Если бы он поглотил вашу энергию, его никто не остановил бы.

— Можно было рассказать нам, — сказал Амон. — Скрыть нас, дать нам жить. Любить.

— Да, — закивал Анубис, — а что случилось бы, когда Сетх нашел бы вас? Он нашел бы. Он по щелчку пальцев отправил бы приспешника или армию уничтожить вас, я не успел бы запереть вашу энергию, и он забрал бы ее. Только так можно было управлять этим. Мы ограничили время, чтобы вы жили ровно столько, сколько нужно, чтобы дать миру еще тысячу лет.

— А наша сила? — спросил Амон. — Птицы? Зачем были дары? Зачем это все?

— У нас не было выбора, — сказал Гор. — Вам нужно были дары, чтобы распознавать и бороться со слугами Сетха. А птицы? — он вздохнул. — Это нить между вашими смертными телами и небесами. Они скрывали вас, а мы могли смотреть, где вы. Вы были защищены Амун-Ра. Потому так печально, что Ахмос пожертвовал журавлем. Это сделало его слабым, уязвимым. Вы никогда не думали, почему вы не можете превращаться в загробном мире?

— Я… — начал Амон. — Я думал, потому что птицы заперты в сосудах смерти.

— Да. Птицы были заперты с вашей энергией. На тысячи лет, — печально сказал Гор.

— Я почти поймал твою птицу, — сказал Сетх. — Некромант держал ее. Если бы не твоя милая спутница, все давно закончилось бы. Теперь вы знаете правду. Боги повернули ми создания против меня, обманули их и меня, заперли меня в тюрьме. Но вот вы. Все вы. Лучше и не представить. Теперь вам остается только ждать, пока мои небесные демоны уничтожат всех вас. А потом я поглощу вашу энергию и вырвусь из оков. Конечно, было бы приятнее, если бы это случилось, когда я хотел, но я терпеливый. Видите, что принесло мне терпение? У моих ног лежат изменница-жена и наш жалкий лидер Амун-Ра. Осириса не восстановить. Исида на моей стороне, мои цыплята вернулись в гнездо. Все, как и должно быть. Еще и бонус. Милый и очень интересный котенок, которого я прикую к своему трону. Я буду заботиться о ней, кормить ее, если она будет хорошо себя вести, и бросать по космосу, если нет. Мне будет весело.

Я уперла кулаки в талию.

— Я так не думаю, — сказала я. — Мы такой же котенок, как ты — стрекоза. И отметь, что это мы убили Пожирательницу и Себака. Счет два-ноль. Похоже, ты просто отчаялся. Я бы на твоем месте не радовалась так рано.

— Глупое дитя, — сказал Сетх. — И очень хрупкое. Я с радостью научу тебя уважению, — Сетх обратился к Анубису. — Это жалкое представление, Анубис. Думал, простая сфинкс меня остановит? Я бог! — заявил он. — Я сильнее всех вас. Осталось только убить ваших драгоценных сыновей Египта. Вы не помешаете мне получить силу. Вы просто отложили этот момент, заковав меня. Вы использовали силу, которую я вам дал, чтобы создать стены. Я сохранил рассудок, только глядя глазами Астена.

— О чем он говорит? — спросила я.

Анубис объяснил:

— Сетх следил за нами, используя силу Астена видеть сны. Потому Астену порой было сложно управлять этой способностью. Сетх вмешивался.

— Так я смог общаться с тобой во снах, — сказал мне Сетх, — хотя они были скучными. Но я увидел потенциальную слабость одного из сыновей Египта, — дракон рассмеялся. Дым вырывался из его пасти, он придвинулся.

— Довольно! — рявкнул Гор. — Где моя мама?

— Ты еще здесь, Гор? Я думал, ты спрятался, дрожа, под крылом своего золотого сокола. О, точно. Он же уже не твой, да? Ты его отдал. О, такое существо обязано было оставить такого жалкого ребенка. А твоя мать сейчас себя плохо чувствует. Уверен, ей станет лучше. Рядом со мной у нее, — дракон рассмеялся, — поднялась температура. Между нами, друзья, даже Исида должна меня добиться.

— Мечтай, — проворчала я едва слышно. Я не думала, что могу ненавидеть кого-то сильнее, чем теперь ненавидела Сетха. Пожирательница не годилась ему в сравнение. Некромант казался всего-то неудачливым актером. Этот Сетх был опаснее, чем я представляла. Сетх был болен. Он был искажен, убедил себя, что он был прав.

— Кстати, мне нравится этот облик, — сказал Сетх, тряхнув крыльями. — Уничтожение драконов было моим лучшим решением, — Сетх вдруг взлетел, опустился рядом с фигурами в капюшонах. Дым валил из его ноздрей. — Отойди от Амун-Ра, целитель. Я не хочу, чтобы Апеп снова кусал его. Он силен, но даже самый великий бог из нас не придет в себя от двойной дозы яда.

Ахмос выпрямился, отпрянул, вскинув руки, и поравнялся с нами.

— Перейдем к третьей части? — сказал дракон. — Астен, я хочу, чтобы ты снял мои оковы. Немедленно, прошу. И не забудь, что будет, если ты заупрямишься.

Астен сглотнул, взглянул на меня, а потом повернулся к дракону.

— Нет! — закричала я. — Астен, что ты делаешь?

— Подумай, сынок, — сказал Анубис, вскинув руку. — Думаю, ты знаешь, что должен сделать.

Астен замер, глядя то на Анубиса, то на меня. Его губы были сжаты от решимости и сожаления.

— Теперь я знаю, кто я, — сказал он. — Мне очень жаль, Тиа. Прости, что я не смог быть таким, каким ты хотела меня видеть, парой, которую ты заслужила. Прости, что из-за своего родства я не могу хранить твое сердце. Поверь, это к лучшему. Теперь все понятно. Мои мечты. Мои амбиции. Мое поведение. Это все от него. Это моя цель. Моя судьба. Я не могу отрицать, какой я и куда теперь отправлюсь.

Тиа бушевала во мне, Астен призвал лук и вложил бриллиантовую стрелу.

— Отец? — сказал он. — Если ты дашь мне немного энергии Амун-Ра, я разобью оковы.

Дракон раскрыл пасть и втянул энергию. Она поднялась от Амун-Ра, пролетела по воздуху, кружась, переливаясь цветами. А потом дракон повернулся и выдохнул свет носом. Он окутал стрелу Астена, пока древко не засияло.

— Не забудь, — сказал дракон. — Ты должен целиться в место, где цепь присоединена, тогда оковы отвалятся. Если попытаешься меня ранить, даже заденешь, последствия будут ужасными. Ты о них прекрасно знаешь. Ты все понимаешь?

— Понимаю, отец. Ты забываешь, что я не могу промазать.

— Очень хорошо.

Астен натянул тетиву и выпустил стрелу.

— Стой! — закричала я, но было слишком поздно. Дракон жадно смотрел, как стрела летит к центру Вод Хаоса, где была прикреплена цепь. Но стрела не ударила по цепи, она развернулась по широкой дуге и направилась к спине дракона. Сетх взревел, сложил крылья и пригнул голову, чтобы защитить шею.

— Предательское отродье! — закричал он.

Астен не слушал извивающегося дракона. Он раскинул руки, поднял лицо к звездам.

— Нет, — прошептала я, голосок в моей голове говорил, что происходит что-то ужасное. Несмотря на усилия Сетха, стрела летела в цель. Но Сетх сменил облик в последний миг, и стрела пролетела сквозь него, вырвалась с брызгами крови и полетела к Астену. Я поняла, что сделал Астен. — Нет! — закричала я громче и побежала.

Мои ноги топали по гладкой поверхности, я проехала последние метры на коленях, чтобы поймать Астена. Но стрела быстро пролетела. Она вонзилась в его сердце. Сил удара подбросила его тело в воздух. Его ноги подлетели, и он рухнул на сияющую поверхность. Я добралась до него, притянула его тело к себе, обхватила его голову, не думая о драконе, бьющегося и кричащего неподалеку.

Ручейки цвета текли по телу Астена, ниспадали с его вздымающейся груди. Я прижала ладонь к ране, чтобы остановить кровь. Я обхватила ладонями стрелу, чтобы закрыть рану. Перья пощекотали мою щеку, и я застыла.

— Невозможно, — прошептала я. Там было перо Исиды. Я потянулась за спину, колчан был пустым.

— Я забрал ее у тебя магией пару мгновений назад, — прошептал Астен. — Я знал, что ты не выстрелишь ею в меня, а так мои братья будут в безопасности.

Гнев, страх и паника смешивались во мне, но Астен коснулся меня, потушил огонь, и я могла ощущать только такую сильную печать, что она разбивала меня надвое. Кровь лилась из раны, хотя Исида утверждала, что ее стрела исцеляет, мы знали, что его не спасти. Предупреждения на луке не врали.

Пока мы горевали, мы были едины, мы страдали из-за человека, которого любили.

— Тэне, — прошептала я, слезы застилали глаза. — Как до этого дошло? — убирая волосы его лица, я целовала лоб Астена и плакала. Я не понимала, что он пытался сказать. — Что ты сказал? — спросила я, склонившись к нему.

Он сглотнул.

— С-сработало? — спросил он. — Его больше нет?

— Кого нет?

— С-сетха? — закончил он. Его кожа теряла тепло, моя дрожащая рука была в его крови.

Я подняла голову. Дракон упал. Его бока вздымались, сияющая жидкость лилась из пасти.

— Ты целился в него? — растеряно спросила я. — Я думала, ты не промахиваешься.

Он покачал головой, но закашлялся. Полилось еще больше крови. Наконец, его тело немного успокоилось, и он сказал с печальной улыбкой:

— Нет.

— Почему, Астен? — спросила я, пытаясь понять. — Зачем ты это выбрал? Скажи, что это не из-за лука.

Он покачал головой.

— Помнишь женщину, которая требовала ужасную цену за зелье для моей матери, королевы? — я кивнула, Астен с трудом пару раз вдохнул и продолжил. — Ее требованием был убить отца в верное время.

— Что? — выдохнула я.

— Я поклялся ей, но она, — он закашлялся снова, — не требовала плату. А прошлой ночью она пришла в мой сон и сказала, что время пришло. Но, чтобы убить своего отца, мне пришлось целиться в свое сердце, — лицо Астена побелело. Он поднял ладонь к моему лицу, коснулся щеки. — Я знаю, Тиа, что потому и не могу хранить твое сердце. Но знай, что мое сердца было и будет твоим. Я люблю тебя, моя яростная львица, — он прижал что-то к моей ладони. Мой взгляд снова стал размытым, когда я узнала скарабей сердца Тии.

Я сжала его в кулак и кивнула, слезы текли по губам, а взгляд Астена стал далеким, и он ушел. Рев боли, какой я еще никогда не слышался, вырвался из моего рта. Когда я закончила, я рухнула на его тело, вцепилась в него и рыдала. А потом поняла, что вокруг меня все сияет. Я оглянулась на Анубиса, а тот с решительным видом держал руки в воздухе, направляя энергию Астена в четыре сосуда, которые создал.

Энергию заперли, и я склонилась над Астеном и нежно коснулась его губ своими губами. Выпустив коготь, я срезала прядь его волос. Затем я погладила его лицо, глаза и сердце терзала боль, и скрестила руки на его груди. Воды Хаоса потащили его тело, и вскоре пенные воды забрали его у меня. Я стояла, дрожа, и смотрела, как уносят за край моего любимого. Голос Тии звенел в моей голове.

«Ложись на зеленую траву, любимый, и смотри на звезды. Я приду и найду тебя, тэне. Я обещаю, что тебе не придется ждать долго, ведь я хочу счастья с тобой, насколько это может дать космос. Но сперва мне нужно закончить то, что ты начал».

Его тело пропало, и появились мои когти. Первобытный гнев наполнил меня. Я бросилась к еще дышащему дракону. Но я не успела вонзить в него острые когти, он превратился в маленького зверька. Он побежал по скользкой поверхности бушующих вод. Я застыла, не понимая, что произошло. Существо снова изменило облик, стало таким крохотным, что даже я не видела его, хоть зрение было усилено.

Я подбежала к Анубису.

— Что случилось? — осведомилась я. — Где цепь?

Слезы текли по лицу Анубиса. Я схватила его за плечи и встряхнула.

— Анубис! Что случилось?

— Астен что-то не так понял, — сказал он, проведя рукой по щекам. — Его гибель не разрушила Сетха. Она как-то его освободила.

— Но почему? — гнев и горе сплелись в моем тоне. — Почему это не разрушило его?

— Потому что, Лили, Астен не был сыном Сетха, — плечи Анубиса опустились, словно он был стариком, не мог уже стоять прямо. — Он был моим, — сказал он тихо, опустив в печали темные брови.

Я отпрянула на шаг, потрясение замораживало кровь в моих венах.

— К-как? — спросила я.

— Я нашел его малышом, — сказал Анубис. — Он был биологическим сыном Сетха, это правда, но его смертная мать была в ужасе от мысли, что у нее будет сын Сетха, и она придушила родившегося ребенка. А потом убила себя. Бессмертный ребенок был при смерти, и его маленькая душа позвала меня. Я не понимал, что он бессмертный, что он вызвал меня, а не его мать. Ее душа еще была неподалеку, и она умоляла меня о помощи. Его маленький пальчик обхватил мой палец, и я решил дать ему кусочек себя, как сделал с Абутиу. Это изменило Астена достаточно, чтобы он стал больше моим сыном, чем Сетха. Я вырастил его. Абутиу он нравился, он спал рядом с его колыбелью. Когда настоящая мать Астена пришла ко мне призраком и сказала, что Сетх благословил бесплодных королев детьми, я запомнил это. Когда юный принц Асьют умер, я прибыл к нему, сказал няне, что ребенка можно подменить. Я пришел под вином женщины-нищей и забрал монеты у няни, отдал ей Астена. Уходя, я наложил на ребенка заклинание, чтобы его силы были закрыты до тех пор, пока я не обучу его их использованию. К сожалению, я так и не семг сделать это. Я наблюдал за Астеном годами, моя любовь к нему росла. Когда Сетх убил его и его братьев, я… я сделал, что мог, чтобы восстановить то, что забрали у них. И, в тайне от Астена, я убрал оковы с его силы много лет назад. Его способность, как мы узнали, всегда была в его снах.

Я разглядывала черты лица Анубиса, пока он рассказывал. Я всегда считала его красивым, а теперь пригляделась и увидела сходство между ним и Астеном. Хотя волосы Анубиса были острижены ниже ушей, но были такой же текстуры и цвета. Анубис поджал губы, на подбородке я разглядела ямочку и резко вдохнула.

— Вы его отец! — воскликнула я.

— Да, — печально кивнул Анубис.

— Почему вы ему не рассказали? — спросила я.

— Я хотел, но было безопаснее умолчать об этом. Даже Маат не знала. Если бы я рассказал ему, она прочитала бы эту правду в его сердце. А Сетх узнал бы о его истинной личности и использовал бы в своих планах.

Эшли поднялась на поверхность и похлопала Анубиса по руке.

— Мама всегда говорила мне: «Растешь ты сам по себе, не важно, кто твой отец». Астен был хорошим человеком, он бы с гордостью назвал вас папой.

— Спасибо, Эшли, — сказал Анубис.

Амон сказал:

— Это не объясняет, почему загадочная женщина сказала Астену убить его отца, уничтожив себя.

— Ах, думаю, у меня есть ответ, — сказал голос над нами.

Сетх появился в своем человеческом облике, его рука обвивала знакомую фигуру. Ее лицо было изможденным, в синяках, одно из крыльев свисало. Рукав платья был разорван. Сетх толкнул ее и приказал:

— На колени, вторая жена.

Исида послушалась, но подняла голову и посмотрела на сына, Гора, тряхнув головой.

— А теперь, — Сетх хищно оскалился, — на чем мы остановились?

29

Секреты звезд

— Ах, да, — сказал Сетх. — Загадочная женщина.

Я заметила, как жительница Нью-Йорка, что рукава Сетху стали короткими. Видимо, он вырос, пока был в тюрьме. Или у него не было чувства стиля, и ему было все равно, в чем он. Я разглядывала его лицо, и заметила, что что-то было не так, что-то в нем было почти нескладным. Словно он был подростком, который еще не возмужал. Или одно из его лиц делало его моложе, чем он был. Как те актеры, которые играют старшеклассников, хотя им за двадцать, а то и за тридцать.

Сетх разве не жил столетиями? Так работало взросление бессмертных? Обидно. Было бы жутко веками ходить с брекетами и бороться с прыщами. Я бы тоже срывалась на всех вокруг. У Сетха было два вихра, Исида сжималась перед ним, а он пытался все время пригладить волосы. Он даже не замечал, что делал это. Его пальцы трепетали, бледно-голубые глаза постоянно поглядывали на женщину у его ног.

Его тело казалось довольно сильным, но слишком длинные конечности выглядели неуклюже. Тие он напоминал нескладного львенка, который ревел, но ничем доказать силу не мог. Эшли размышляла, не был ли его вид результатом заключения. Она напомнила мне, что ее облик изменился, пока она была скрыта в дереве феи. Он мог голодать в темнице.

Сетх прищурил жестокие глаза и попытался рассмеяться, но фыркнул и застыл, словно потрясенный, что такой звук вылетел из его тела. Мои губы задрожали. Он тут же заметил мою реакцию и оскалился. Красные пятна смущения проступили на лице, и я видела, когда смущение сменилось гневом.

Не думая, я отпрянула, пока не ощутила успокаивающее присутствие Амона позади себя. Гнев бурлил в Сетхе, был сильным. Он был как жуткая туча, готовая обрушить свою ярость. Мудрый человек заметил бы это, закрыл окна и спрятался.

Я понимала, почему Сетх предпочитал тела зверей, а не свое бессмертное тело. Как зверь он ощущал себя сильным, уверенным и гордым, но как человек он смущался, ему было неловко. Маски зверей он носил, чтобы скрыть свои недостатки. Это было понятно, ведь он родился в очень идеальной семье.

Астен не был похож на Сетха. Астен был больше похож на Анубиса и его братьев, чем на мужчину, который создал его. Было приятно видеть, какими разными они были. Не только внешне. Ухаживая за кожей, с хорошей стрижкой и одеждой Сетх выглядел бы лучше. Но привлекательность, как по мне, начиналась изнутри. Сетх был отвратителен.

И он был сильным. Хуже того, жестоким. Может, он не был виноват во всех причинах, по которым стал таким. У Сетха был нервный тик, ему хотелось восхищений, чтобы его ценили, даже если он этого не заслуживал. Многие подростки так себя вели. Они издевались над девушками, над теми, кого считали слабее, потому что это делало их сильными. Я не представляла, что такими бывают боги.

— Думали, — начал Сетх, перебив мои мысли, — что я просто забуду о своем отпрыске? — он погладил сломанное крыло Исиды. Она скривилась от боли. — Я нашел мать Астена и пытал ее дух, пока не узнал то, что нужно было. Мертвой она была полезнее, чем при жизни, она шпионила за своим сыном. Я не был удивлен тому, что Анубис спас ребенка. У него есть слабость к щенкам, брошенным котятам и младенцам. Узнав нужную информацию, я придумал, как убить трех принцев, хотя знал, что один из них — мой сын. Я шепнул жрецу Рунихуре, что убить меня можно, только если мой сын будет с ножом. Я знал, что он постарается прогнать его ко мне, если планы пойдут не так, и он выживет. Конечно, он не мог бы убить меня, но было бы проще управлять им, когда время придет. Но он не выжил, конечно. Рунихура убил его, как и было приказано. К сожалению, вмешались боги и заперли энергию, не дав ей вернуться в Воды Хаоса. А потом меня заточили в темнице, где я годами строил планы мести. И вот вы здесь.

Он почти искренне улыбнулся. Так и было. Он был рад оказаться в центре внимания. Это был его момент триумфа. Его главная роль. Сетх купался в лучах внимания каждую секунду. Я изобразила интерес и спросила:

— Так зачем вы подослали мать в его сон? Все ведь шло по плану. Что случилось?

— Замысел богов все испортил. Хорошо, что я принял меры предосторожности с матерью Астена. Я знал, что был шанс, хоть и крохотный, что вы остановите меня.

Это я хотела услышать.

— О? — сказала я просто, зная, что он не устоит перед шансом расписать свои достижения и мудрость.

— Как только я понял, что сделала Исида, что она связала мальчишек, я знал, что придется отменить ее заклинание, — он сжал шею Исиды ладонью. — Ты же знаешь, милая, что твои заклинания должны работать мне на благо, а не во вред.

— Да, Сетх, — утомленно пробормотала она.

— Что? — пальцы Сетха сжались.

— То есть, да, муж, — сказала она и слабо улыбнулась ему.

— Так лучше, — сказал он. Он убрал ладони от ее шеи и рассеянно погладил ее длинные волосы. — На чем я остановился? О, да. Когда мои небесные демоны принесли мне Астена, я держал его в плену, не раскрывая себя, чтобы решить, что делать дальше. Я не мог сам разорвать связь. Заклинание Исиды было слишком сильным. Только сын Египта мог разорвать ее. Я не мог выступить открыто, пока вы все были так связаны. Риск был слишком велик. Но потом появилась моя первая жена, моя милая жена Нефтида. Мне почти не пришлось угрожать, чтобы убедить ее, что в ее интересах помочь мне. Если подумать, она уже очень стремилась искупить вину за проблемы, которые причинила мне. Полагаю, она соскучилась по плененному мужу, — он посмотрел на лежащую на полу Нефтиду, ее лицо было обрамлено водами, текущими мимо. — Может, не стоит ее убивать. Будет мило держать рядом двух жен. Как я и сказал, — он повернулся к нам, — я пленил Нефтиду с Астеном, и она драматично призналась ему, что я — его истинный отец, и что он должен убить себя, чтобы убить меня.

Сетх рассмеялся.

— И она предупредила его насчет связи. Сказала, что, если он убьет себя, пока связь на месте, погибнут и его братья. Астен благородный, поверил, что его гибель спасет всех вас и ослабит меня.

Я посмотрела на Нефтиду. Она предала нас. Я не могла поверить, что она поступила так с нами, со своей семьей. Она была так верна мужу? Может, она завидовала Исиде, но Нефтида больше всех хотела бороться с Сетхом. В его словах была логика, но что-то казалось неправильным. Чего-то не хватало.

— Но зачем все это? — спросила я. — Зачем было позволять ему убить себя? Как только Астен разорвал связь, его не нужно было убивать. Вы все равно не смогли забрать его энергию. Анубис собрал ее в сосуды. Зачем было предлагать ему поднять лук? — я оскалилась с отвращением. — Так поступил бы только монстр.

— Ты простая девчонка, юная сфинкс. Я и не ждал, что ты поймешь игру богов. Ты просто пешка, которую гоняют по доске, чтобы отвлечь меня, пока другие фигуры играют свои роли. Я думал, ты будешь больше, чем то, что я вижу. Признаюсь, я разочарован. Анубис знает, почему Астену пришлось умереть. Да, Анубис?

Анубис посмотрел на бога.

— Потому что он был моим сыном.

Сетх смеялся так сильно, что на глазах выступили слезы.

— Думаешь, мне есть дело до родителей Астена? Его смерть порадовала меня еще больше, потому что она ранит тебя. Потому я направил его в ужасную семью, которая сломила бы самую сильную душу. Но нет, мой глупый друг. Не в том дело. Ты знаешь причину.

Сетх молчал мгновение, ждал, а потом широко улыбнулся.

— Или нет. Между нами, — сказал мне Сетх сценическим шепотом, — Анубис не был награжден самым большим мозгом в космосе.

Анубис угрожающе шагнул вперед, Сетх вскинул руку.

— Ну, ну. Не нужно жестоких мер. Проверь лучше свои сосуды. Не уверен, что даже ты, могучий бог мертвых, знаешь обо всем, что произошло.

Анубис смотрела на Сетха. Он не выполнил его приказ, в его руке появился черный меч.

— Мне надоело тебя слушать, — сказал Анубис. — Я начну с того, что отрежу тебе язык.

Сетх насмешливо цокнул языком, погрозил пальцем, а потом указал на сосуды рядом с моими ногами. Анубис не двигался, и это сделала я. Опустившись, я подняла сосуд с ибисом и сломала печать. Сосуд был темным и пустым внутри. Я смотрела на него минуту, ожидая появления белого света, а потом в тревоге подняла голову и посмотрела на Амона.

— Внутри ничего нет, — сказала я.

Амон нервно заерзал.

— Этого не может быть, Лили. Мы видели, как энергия попала внутрь, — Апеп ждал команды Сетха, так что Амон опустился рядом со мной. Он открыл второй сосуд, потом третий и четвертый.

— Видите? — сказал Сетх. — Энергия Астена моя. Я стал достаточно сильным с ней, чтобы сломать оковы. Теперь я могу использовать силу как никогда раньше! — Сетх рассмеялся над нашим отчаянием. — Вот так. А еще он видел свое поражение в Мечтах, которые могли быть. Думаю, это делало моего сына сильнее многих из вас. Конечно, это ему не помогло, да?

— Нет. Это невозможно. Я… я сохранила его волосы, чтобы ты мог его воссоздать! — сказала я Амону. Я вложила волосы Астена в ладонь Амона и сжала его пальцы на пряди. — Попробуй, — взмолилась я. — Создай ему новое тело.

— Да, — насмехался Сетх. — Посмотрим на это.

Анубис мрачно поджал губы, мышцы на его шее были напряжены, словно он готовился к прыжку. Исида не смотрела на нас, Гор не сводил пустого взгляда с матери. Он выглядел как человек, потерявший все, так себя ощущала и я.

Амон закрыл глаза, поднял руки и прочитал заклинание. Волосы поднялись в воздух, магия окружила его, а потом свет угас и рассеялся. Волосы разлетелись с ветром, потревожившим Воды Хаоса.

— Нет! — закричала я, отчаянно пытаясь поймать волосы, но они улетели, растаяли в тумане раньше, чем я смогла ухватиться.

Амон поймал меня, прижал к груди, и я обмякла, рыдая.

— Ничего не поделать, — прошептал он мне на ухо. — Астена больше нет.

Сетх улыбнулся.

— Как думаете, почему я собрал всех вас здесь? Это место создание, но это и место разрушения. Сосуды, хоть и волшебные, не могу помешать здесь естественному процессу рождения и смерти. Воды Хаоса осушили сосуды, как они забрали энергию всех существ, погибших в вашей небольшой войне. Я смог поглотить всю эту энергию, включая Астена. Теперь осталось покончить с вами.

Я в ярости повернулась к нему. Когти мгновенно появились из моих пальцев. Их острия блестели, отражая свет Вод Хаоса. Я смутно услышала крик:

— Лили, нет!

Но я уже не была Лили. Я была сфинкс, и существо, стоящее передо мной, убило мою пару, убило в последний раз. Теперь моей целью было только ответить убийце тем же. С рычанием я прыгнула, прищурив кошачьи глаза, глядя на пульс на его горле. Я погрузила когти в его плечи и раскрыла рот.

Сетх закричал и отпрянул, я опускала рот к уязвимому месту на его шее, готовясь разорвать его зубами, клыками. Но он отбросил меня. Я проехала много метров, когти впивались в поверхность, но не могли удержаться. Мои спутники бросились в бой. Напал змей. Гор подбежал к матери и оттащил от отвлеченного Сетха, на которого наступали со всех сторон.

Я призвала крылья, чтобы остановить скольжение, пробежала несколько шагов и взмыла в воздух. Пока я собирала энергию космоса, я беспомощно смотрела, как мои спутники слабеют. Сетх пытался стереть Гора, но его мать держала сына за плечо, читала заклинание, которое замедляло процесс. Но рука до локтя стала пылью.

Апеп умудрился укусить Анубиса за плечо. Он брел по скользкой поверхности, чтобы вернуться в бой, но его отбросили в сторону. Яд заработал, и сильный бог рухнул на колени. В этот раз он не поднялся. Апеп обвил Ахмоса кольцами, душа его, пока Амон атаковал шею монстра. Черная кровь лилась на поверхность вод, пропадала с шипением. Разрушение Гора продолжалось, Сетх призвал оставшихся небесных демонов. У меня не было другого выбора, я хлопнула крыльями. Летающие горгульи вспыхнули, пепел посыпался на воинов внизу.

Я раскрыла крылья, зависла, проклиная факт, что потратила энергию на летающую армию вместо Сетха. Пока энергия собиралась, я ощутила движение в воздухе вокруг меня. Что-то впилось в мою руку, рана появилась на ноге. Билоко вернулись. Я вытащила ножи из ножен и дико размахивала ими. Но они не отступали.

Гор рухнул рядом с матерью. Его нога пропала до колена. Ахмос отключился, или его укусили. Я закричала, когти впились в мое крыло, и я выронила ножи. Я медленно летела вниз, крылья больше не могли держать меня в воздухе. Я инстинктивно подняла руки вверх, вспышка света вылетела в воздух, превращая темное пространство в зеленое, серебряное, а потом бронзовое. Я слышала крики сотен билоко, их разрушал свет скарабеев сердца. Энергия быстро пришла, но и быстро меня покинула. Я была опустошена.

Слезы заполнили мои глаза, я падала и увидела, как Апеп отбросил Ахмоса и направился к Амону, подбросил его в воздух. Тот кружился, не успел восстановить равновесие, а Апеп укусил его за грудь. Амон закричал, как и я, увидев, как клык вырывается из его спины.

Змей тряс головой, и Амон отцепился, упал кучей на мерцающие Воды Хаоса. Мое тело онемело, когда ноги опустились. Даже крики Гора я не слышала. Я огляделась, увидела торжествующего Сетха, зависшего над Исидой и Гором. Апеп открыл пасть, готовясь ударить, но я больше не слышала их. Даже Тиа и Эшли были потеряны для меня. Или они тоже ничего не чувствовали, как я.

Тело и разум уплывали от меня, и я начала разливать слабый шепот. Я подняла голову и поняла, что это были звезды. Они говорили со мной. Называли чье-то имя.

Но имена были силой Уасрет. Не моей. И все же я слышала шепот.

«Избавитель, — говорили они. — Пора появиться Избавителю».

— Избавитель, — повторила я. Губы пробовали это слово. — Избавитель — ключ, — я вдруг вспомнила слова доктора Хассана:

«Тот, для кого этот ритуал остался на Земле, не родился тогда, когда имя было написано на стене. Это имя звезды шептали нам миллиарды лет».

Звезды шептали это имя.

«Избавитель», — говорили они снова и снова.

«Есть древнее пророчество о хаосе, — заговорил в моей голове голос Маат. — В нем говорится, что придет время, когда хаос воцарится в космосе. Гармония будет потеряна. Порядок разобьется. Сила богов будет поймана в паутину. И тогда появится Избавитель».

Я знала, кто был Избавителем. Только она одна могла бороться с Сетхом.

Отклонив голову, я закрыла глаза и обвила руками Тию и Эшли, притягивая их ближе к себе. Всю жизнь я жила в клетке, которую сама создала, боясь разочаровать остальных, хотела быть другой, но теперь я изменилась. Я хотела быть с любимым, познать больше в жизни, но этому не суждено было сбыться. Я не узнаю, какой могла быть, какими могли быть мы с Амоном, но я хотя бы попробовала это.

Я успокаивала своих сестер:

«Порой нужно жертвовать, и мы должны оставить то, что хотим больше всего в мире, чтобы остальные могли жить счастливо».

— Уасрет, — сказала я, шепча слова звездам наверху. — Мы готовы. Мы призываем тебя именем, которое шепчет космос. Мы призываем Избавителя.

Вспышка яркого света окутала нас.

— Спасибо, Лили, Тиа и Эшли. Ваша жертва будет сплетена среди звезд, — сказал голос, который мы знали. Холодный ветер пролетел мимо меня, и я поднялась с места, где парила. Я мгновение ощущала, как за меня цепляются Тиа и Эшли, а потом все пропало.

30

Связь

Я вдохнула, ощущая запахи крови, жизни, энергии, потери, смерти, боли и амбиций. Они были осязаемыми, резкими, острыми и сладкими. Я устроилась в новом облике, открыла глаза и оглядела все перед собой. Ахмос лежал неподалеку, едва дыша. Его легкие были раздавлены, орган разорван. Его правая нога была сломана в двух местах.

Анубис медленно умирал от яда Апепа, как и остальные боги, лежащие на поверхности вод, включая Амона Лили. Астена видно не было, но я ощущала, как его энергия утекает от меня, кружась, почти не восстановимая.

Вокруг были жуткие существа, рожденные из тьмы. Они страдали так, как ни одно существо физического мира. Их тела были между жизнью и смертью. Каждое движение для них было агонией. У них не было свободы, они могли только слушаться тех, кто создал их из кусочков.

Поджав губы, я глубоко вдохнула и тихо выдохнула. Ветер слетел с моих губ, отогнав половину существ в незримое измерение, которому они принадлежали. То, что осталось от их физических тел, стало чистой энергией и осыпалось снегом на Воды Хаоса. Я знала, что это усилит того, против кого мне предстояло сражаться, но я ничего не могла пока с этим поделать.

Когда они ушли, я шагнула вперед и скривилась, ощутив свои раны. Одно крыло волочилось по земле, кость была сломана, обломанный край было видно за моим плечом. Темная инфекция пульсировала в моей ногу и руке, где меня укусили существа.

Подняв руки, я закрыла глаза и потянула энергию из Вод Хаоса. Она поднялась по моим ногам. Вскоре все тело запульсировало, и я ощутила, как каждый порез, синяк и рана сшиваются силой.

— Так лучше, — прошептала я.

Тело исцелилось, и я могла приступить к заданию. Сначала нужно было разобраться с Апепом, который полз ко мне, раскрыв пасть.

— Стой, — я подняла руку. Я не хотела отвлекаться и использовала энергию из воды, чтобы создать шар вокруг Сетха, Исиды и Гора. Сетх был занят разрушением Гора, а тот мог еще продержаться пару мгновений. Исида подняла голову, взглянула на меня и кивнула. Она продолжила говорить с Сетхом, отвлекая его.

Апеп не заметил этого. Он двигался быстрее. Нас не беспокоили теперь, и я закрыла глаза, потянулась к его истинному имени и нашла его. Это было даже просто. Улыбаясь, я сказала:

— Тхохо, ты услышишь меня и послушаешься.

Змей тут же остановился. Он свернулся в кольцо, опустил голову на тело и смотрел на меня, блестящие глаза наполняла ненависть.

«Кто ты? — сказал он. — Откуда ты знаешь мое истинное имя?».

— Почему ты его не знал? — спросила я. — Ты забыл себя. Тебе сказали, что ты — творение Сетха. Это не так. Сетх соврал тебе. Воспользовался тем, что ты плохо помнишь, и дал обещания, которые не мог сдержать, — змей смотрел, и я видела, что он не понимал. — Может, ты вспомнишь, когда я воссоединю тебя с твоим близнецом.

«Это невозможно, — сказал змей. — Он потерян».

— Тшамут! — закричала я. — Я дарую тебе свободу. Приди ко мне с Острова потерянных, воссоединись с братом! — послышался гул, как от землетрясения, поверхность вод склонилась, а потом стала ровной. Из темной дыры в центре вод появилась голова. Тело змея приблизилось к нам, а потом он встал, словно пытался напасть на брата. — Тшамут, успокойся, — змей приблизился, повернул голову, чтобы видеть и брата, и меня, и замер. Его длинное тело растянулось по водам. Чешуя была светло-серой, а глаза — желтыми. Резкий контраст с темным братом. — Тшамут, — начала я. — Когда я встретила тебя в пещере, ты согласился отпустить сыновей Египта, если я отомщу той, кто заточил тебя. Пришло время исполнить обещание.

Я откинула голову и закричала в темные небеса наверху:

— Жалкий Антропофаг! Близится конец твоих дней. Приди ко мне и прими наказание!

Через миг предмет вылетел из темного центра Вод Хаоса и опустился по дуге. Я заметила, как по небу тянется паутина. Огромная паучиха тихо опустилась на поверхность вод, длинные лапы удержались на скользком полу.

— Ты сплела свой гобелен? — тихо спросила я.

«Да, госпожа», — ответила паучиха.

— Тогда оглядись. Это то, во что вылились твои действия.

«Не во всем виновата я, — сказала паучиха. — Меня нельзя винить в выборе других».

— Ах, ошибаешься, — я повернулась к двум змеям, с интересом глядящим на меня. — Она ответственна за ваше разделение. Когда-то вы были Номмо, боги-близнецы, создатели, охраняющие столбы. Вы защищали Воды Хаоса. Ваши длинные тела бесконечно обвивались вокруг них. Голод был сбалансирован, потому что голова Тхохо кусала хвост Тшамута и наоборот. Вы двигались, и космос был урегулирован. Из-за жадности этой космической паучихи ослабла паутина, что все соединяла. Но она не смогла поглотить вас. Вместо этого она вырвала вас, разорвала на части, оставив воды без защиты. А потом налетела буря, камень упал в воды. Так родился Амун-Ра. Воды Хаоса пытались исправить перемены и дали одному из богов силу уничтожения, но два бога не смогли договориться, как уравновесить силы создания и уничтожения. Хаос ухудшился.

«Это можно как-то исправить?» — спросил Тшамут.

— Некоторые вещи можно исправить. Как Акх соединил Ка и Ба, чтобы создать нечто новое, я могу соединить вас. Но для этого мне нужно дать вам новое имя, рэн, и отныне вас будут знать такими.

Я повернулась к паучихе.

— Жалкий Антропофаг, в наказание за ужасные деяния ты будешь преобразована. Ты присоединишься к ним, будешь следовать за ними, как шувт — тень, отголосок того, какой ты была. Это будет напоминать, что жадность, посеянная в черном болоте, может принести только злые плоды. О тебе будут говорить: «Когда тень паука омрачает свет луны, это знамение хаоса». Смертные будут смотреть и знать, что идти по такому пути опасно, ведь он ведет к разрушению всего.

Подняв руки, я прочитала заклинание, и дрожащая паучиха закричала, ее тело изменялось. Глубина и плотность таяли. Осталась только тень, и существо погрузилось во тьме за кольцами Тхохо.

— Готово, — сказала я. — Теперь разберемся с остальными.

Я отвернулась от змей, они следовали за мной, и я опустилась на миг рядом с Ахмосом. Я провела ладонью над ним, отдала его телу достаточно энергии, чтобы исцелить.

— Тшамут? — спросила я. — Исцелишь своим ядом всех, кого ранил твой брат?

«Да», — сказал змей. Нежно, как космический паук, он укусил Анубиса и придвинулся к Амону. Его яд шипел и булькал, встречаясь с темным ядом близнеца. Они отменяли друг друга, и жертвы начали исцеляться.

Когда Тшамут закончил с Амун-Ра и Нефтидой, я подняла руки и убрала пузырь. Глаза Гора были стеклянными. У него не было руки, ноги и половины другой ноги. Сетх склонился над ним, пот проступил на его лице, он хрипло дышал, борясь. Исида безумно колдовала над сыном, ее волосы упали на лицо.

— Сетх, — сказала я. — Ты остановишься.

Сетх поднял голову, хмурясь в смятении, глядя на меня и второго змея.

— Что происходит? — нетерпеливо спросил он.

— Я Избавитель, — тихо сказала я. — Меня призвали звезды, чтобы вернуть космосу порядок. Ошибка привела к твоему появлению, мой долг — исправить это.

Сетх недовольно рявкнул:

— Я не ошибка! Я — самый сильный из богов. Ошибка в том, что мне не поклоняются, хотя должны. Нет никого, что может одолеть меня! — он дико указывал на богов вокруг него. — Даже Амун-Ра не так силен. Все создания должны мне покориться.

— Нет, — сказала я. — Ты покоришься мне.

Я сказала это так тихо, что Сетх склонил голову, не веря, что услышал это. Он разглядывал меня, и я видела, как его гнев превратился в радость.

— Это ты! — сказал он. — Та, которой суждено быть моей королевой! Я ощущал твою силу в своих снах, и я думал, что она у сфинкс. Но это была не она. Это была ты. И ты все-таки пришла ко мне.

— Как сильно ты ошибаешься. Ты оскорбляешься меня своими словами. Я Избавитель! Ты думаешь, что я пришла избавить тебя, но я пришла избавить космос от тебя!

С ревом Сетх обратил силу на меня. Я видела, как его сила разрушения наполняет воздух. Она мерцала в пространстве между нами, превращала материю, которой касалась, в чистую энергию, что летела в Воды Хаоса. Я протянула руку, собрала энергию в ладонь и удерживала там. Она была красивой. Прекрасной, как Воды. Я дала ей стекать между моих пальцев, пока смотрела на юного бога.

— Кто ты? — спросил он, потрясенно отпрянув на шаг, видя, как легко я противостояла его силе.

— Это тело когда-то принадлежало Лиллиане Янг. Она была камнем куриным богом. Светом, пронзающим тьму. Меня тянуло к ней, я видела мир ее глазами. Ее дар дал мне способность войти в твое царство. Твоя Нефтида заметила меня за вуалью звезд, и я смогла много лет направлять ее. Твоя первая жена помогла мне явиться. У меня много имен. Меня знаю как Уасрет. Избавительницу. Некоторые зовут меня Кетеш, Гекатой. Другие обращаются ко мне как к трем фуриям, мойрам, или сиренам, которые поют мужчинам, и те их слушаются. Все это верно. Я — госпожа космоса. Я забочусь о нем. И я пришла из-за твоих стараний.

Сетх облизнул губы и прищурился с хитростью.

— Если ты следишь за космосом, тогда знаешь, как несправедливо со мной обходились, — сказал он. — Моя семья веками обходила меня. Ты не можешь винить меня в том, что я потянулся к тому, что заслуживал.

— Ты не ошибаешься, Сетх. Твои амбиции питают боль и одиночество, но ты получил шанс возвыситься, и ты выбрал украсть у остальных, а не построить самостоятельно. Ты видел, что сделал, но ты закрыл истинную силу своего сына. Остерегайся Мечты, что могла быть!

Я потянула энергию, что вихрилась вокруг Вод Хаоса и показала Сетху его любимую мечту. Он дрожал, видя любовь брата и сестер, но не от самопорицания, а от ярости. Он злился, что его мечта не сбылась так, как он этого хотел, и он винил остальных за свои ошибки.

Взяв силу Ахмоса, я показала ему развилки пути, по которому он шел, как каждый поворот мог привести к более приятному концу. Когда пришло время показать ему силу открывателя, я вздохнула, зная, что это ничего не изменит. Но Сетху нужно было увидеть это. Чтобы он понял, что потерял, что счастье утекло сквозь его пальцы, и это наказывало его больше, чем могла наказать я. Закончив, я сказала:

— Теперь ты знаешь. Твои сыновья, мечтатель, искатель пути и открыватель, были даны тебе, чтобы направлять тебя. Чтобы помогать с выбором. Каждую тысячу лет твое изгнание могло бы прекратиться, если бы ты внимал их предупреждениям. Но ты отогнал тех, кого хотел принять. Ты попытался создать свой треугольник невозможности, думая, что это даст тебе силу, но вместо этого он пропустил меня в твое царство, чтобы я исправила сломанное. В этом нет равновесия, Сетх. Я упрекаю тебя в твоих поступках.

Я ощущала пробуждение павших. Амун-Ра взял Нефтиду за руку, поднял ее на ноги, и они приблизились. Богиня улыбнулась и опустилась у моих ног. Анубис устроился рядом с Исидой, забрал умирающего Гора из ее дрожащих рук. А потом Ахмос и Амон встали рядом со мной.

— Лили Янг была ключом. Пробудившим меня, — сказала я и услышала резкий вдох Амона. — Она объединила сыновей Египта, твои творения. Фея дала мне крылья, чтобы прилететь в твое царство, — в этот раз напрягся Ахмос от упоминания возлюбленной. Я сделала паузу лишь на мгновение. — И львица дала мне силу, чтобы я сделала то, что должна.

Сетх сжал кулаки, стиснул зубы. Его упрямство раздражало меня.

— Ты говоришь о справедливости. О том, что тебе должны. Я расскажу тебе, что эти шесть существ заслужили больше уважения, чем ты. Они использовали силы бескорыстно, любя друг друга и тех, кто есть в космосе.

Повернувшись к Ахмосу и Амону, я сказала:

— Я сожалею о вашей утрате. Но пришло время сделать последнюю жертву. Вы уже отдали свои сердца, — сказала я, указывая на три скарабея на моей груди. — Теперь я попрошу сердца, что вы прячете внутри. Перед тем, как вы сделали это, вы должны знать, что я, получив эти сердца, заберу ваши жизни в последний раз. Ваши тела рассеются, сольются с Водами Хаоса. Вас больше не будет. Эта энергия сольется со мной, чтобы у меня была сила восстановить равновесие. Я не буду вас заставлять принимать это решение. Хотя мне хотелось бы. Но я хочу дать вам свободу выбора. Ахмос, Амон, вы сделаете это?

Ахмос ответил первым. Он прижал ладонь к сердцу, вытащил скарабей сердца Эшли. Он прижал зеленый камень к губам, а потом безмолвно отдал мне.

— Благодарю, — сказала я. По щелчку пальцев прядка волос Ахмоса упала мне на ладонь. — Я выбрала тебя своим спутником, Ахмос. Твое тело умрет, но я сделаю для тебя новое, когда закончу работу.

Ахмос, казалось, хотел что-то сказать, но замер. Он долго смотрел на брата. А потом повернулся ко мне и кивнул. Было больно видеть, что он не рад этой новости так сильно, как я ожидала. Я попыталась успокоить ему, сказав:

— Служить мне большая честь. Нас ждет весь космос.

— Да, — сказал Ахмос. — Это честь, — он склонил голову, что что-то в его поведении выбивалось из гармонии. Я ощущала горечь, которую не могла упустить. Но были дела важнее.

Амон вытащил скарабея Лили, но смотрел не на него, а на меня, разглядывая мое лицо, словно пытаясь найти потерянную любовь.

— Ее здесь нет, — нежно сказала я. — Прости, но я не выбрала тебя. Мой выбор пал на брата, что стал бы мирно жить со мной.

Не слушая меня, Амон спросил:

— Я увижу ее снова? — он обхватил мою ладонь своими теплыми руками. — Она будет там, куда я уйду?

Я печально улыбнулась.

— Даже я не знаю всего, Амон. Но вы связаны. Если я смогу вернуть равновесие, ваши энергии притянутся, где бы вы ни были, кем бы ни стали.

Амон кивнул и отдал мне сердце Лили. Я вытащила сердце Тии из-за пояса и раскрыла ладони. Скарабеи сердец Тии, Эшли и Лили поднялись в воздух, стали чистой энергией, что влетела в мою грудь.

Я сняла полоску кожи, что висела от плеча к плечу. Там были три скарабея сердца сыновей Египта. Анубис кивнул юношам, глаза были полны эмоций. Амун-Ра сжимал губы, Исида выглядела мрачно, а Нефтида улыбалась со слезами. Эмоции бурлили, когда сердца девушек оказались во мне. Я пыталась подавить их, зная, что должна это сделать.

Я не успела начать, Сетх вспыхнул силой и превратился в дракона.

«Ты не заберешь то, что принадлежит мне!» — завопил он. Я спокойно стояла, пока дракон бил могучими крыльями, поднимаясь в воздух. Он сделал круг, я следила. Амун-Ра и Нефтида отскочили с воплями, когда Сетх выстрелил огнем. Он пролетел снова, открыл огромную пасть, огонь загорался внутри, он направлялся ко мне.

«Ты сделал свой выбор, — сказала я. — Приготовься к последствиям, — я вдохнула и прошептала истинное имя Сетха разуму дракона. — Аскалон».

И тут же дракон завизжал, но не только от истинного имени, а потому что Амон взял один из моих ножей, удлинил его и, прыгнув в воздух, пронзил дракона в уязвимом месте под крылом. Дракон рухнул кучей, его огромная грудь вздымалась, копье торчало в боку.

Я пригнулась, глядя в глаз существа.

— Юноши были ключом к твоему поражению. Ты дал им свою силу, собираясь вернуть ее, но Амон уничтожил тебя, как ты собирался убить его. Космос дал тебе столько, что навредить тебе мог только тот, кого ты сам создал. Жаль, что все дошло до этого. Но я закончу то, что он начал, — я подняла руки, и оставшиеся скарабеи взмыли в воздух.

— Погоди! — сказала Нефтида. — Амон должен сначала вернуть Глаз Гора.

— И… золотого сокола, — добавил Гор едва слышно. — Это не просто символ.

Я кивнула.

— Хорошо. Амон, выйдешь вперед?

Он сделал это, Гор, задыхаясь от боли, произнес заклинание. Свет поднялся от тела Амона, принял облик крылатой птицы. Раздался вопль, и свет превратился в сокола из золота. Он подлетел с Гору, и он поймал птицу оставшейся рукой. Он поцеловал пернатый лоб сокола.

— Я очень скучал, старый друг, — сказал он.

— Теперь Глаз, — сказала Нефтида. — Амон не может отдать его сам. Гору придется забрать его.

Закрыв глаза, Гор шептал, золотой свет охватил его изломанное тело. Амон закричал, из его лба вырвался сияющий белый шар. Он завис, крутясь, в воздухе. Гор закончил заклинание, и шар подлетел к нему и погрузился в лоб. Он утомленно открыл глаза, они сияли золотом. Свет заполнил его тело, и произошла перемена в его выражении лица. Гор держался иначе. Он посмотрел на свое тело, вытянул руку и разглядывал ее, словно видел впервые. Он посмотрел на Нефтиду и кивнул.

— Готово.

— Хорошо, — сказала я. — Тогда я продолжу.

Амон рухнул на колени. Он казался сломленным. Ахмос опустился рядом с ним, обхватил брата рукой. Началось заклинание, скарабеи закружились в воздухе, а потом и они слились со мной. Сердца соединились — три к трем. Они были прочно связаны друг с другом. Подняв лук, я призвала стрелу, прошептала истинное имя Амона оперению. Она полетела, покружила и вонзилась в грудь Амона. Я повторила процесс с Ахмосом. Мои глаза сами закрылись, я ощутила горечь утраты. Когда я открыла их, Амон и Ахмос уже рухнули на поверхность Вод Хаоса, их тела таяли на моих глазах.

Сетх смотрел на меня, а я приближалась.

— Дай мне умереть от руки Амона, — сказал он, его кровь утекала в Воды Хаоса и пропадала. Его тело медленно менялось в чистую энергию. — Пусть меня убьет он. Я не буду убит женщиной.

Я разглядывала его, склонив голову.

— Тебя убивает не женщина, — сказала я и улыбнулась, — а богиня. Три богини повергли тебя. Запомни их имена — Исида, Нефтида и Уасрет. Но знай, что эту судьбу ты выбрал сам. Смертные будут помнить о Сетхе лишь то, как он пал. Подумай об этом. Может, ты все же в последний миг оценишь мудрых женщин, что согласились быть частью твоей жизни, которую ты испортил. Запомни урок на будущее.

— Урок? — рявкнул Сетх. — О чем ты?

— Увидишь, Аскалон. Нефтида, Амун-Ра, выйдите сюда.

Боги вышли вперед.

— Знаете, что я хочу сделать? — тихо спросила я.

Слезы заполнили глаза Нефтиды, она кивнула и повернулась к Амун-Ра.

— Уверен? — спросила она.

Он нежно погладил ее лицо.

— Я буду с тобой так, как могу, — сказал Амун-Ра. — Я чувствую сердцем, что это — правильный выбор. К этому дню мы так долго готовились.

Нефтида обвила руками его шею и прижалась губами к его губам. Исида охнула, рот Анубиса потрясенно раскрылся, но они промолчали.

Они разделились, Амун-Ра взял Нефтиду за руку, и они повернулись ко мне. Он прижал кончики пальцев к губам на миг и сказал:

— Мы готовы.

— Хорошо, — я повысила голос для космоса, собрала силу, подняла лук, но там была не стрела, а мое копье-нож, и я закричала. — Аскалон, я стреляю в твое имя из космоса. Я забираю твою энергию и превращаю в нечто новое, — натянув тетиву, я выпустила снаряд, и он вонзился глубоко в грудь дракона. Зверь завопил, его тело стало рассеиваться быстрее.

Я повернулась к паре и сказала:

— Амун-Ра, я стреляю в твое имя из космоса. Я забираю твою энергию и превращаю в нечто новое.

Амун-Ра закричал, его тело стало белой энергией. Нефтида закричала, ее щеки были мокрыми от слез. Тело дракона в это время стало энергией. Я свела ладони, и энергии соединились. На миг казалось, что они порвут друг друга. Но хаос унялся, энергия слилась в существо из света.

— Теперь я назову тебя, и ты примешь новый облик. Твоя сила будет в равновесии, и ты сможешь создавать и разрушать. Я объединила лучшие качества двоих. Теперь Нефтида твоя жена и спутница на века. Имя, что я дам тебе, не будет секретом для тех, кто любит тебя. И если ты станешь уклоняться от долга, они смогут совладать с тобой. Отныне тебя будут звать Атен.

Тело Атена приняло форму. Свет угасал, пока мы не смогли увидеть его. Он был красивым, высоким и подтянутым. Его глаза сияли от удивления, он впервые посмотрел на свою семью. Его волосы были темными, как у Амун-Ра, но сзади был небольшой вихор. В его чертах было немного Сетха и Амун-Ра, но Атен был уникален, он был создан из качеств двух мужчин.

Он повернулся и улыбнулся Исиде и Анубису, нахмурился при виде Гора. Взмахнув рукой, он прочитал заклинание, и тело Гора напряглось, энергия вернулась к нему, воссоздавая его конечности. Исида обняла сына, слезы радости лились по ее щекам.

Атен посмотрел на меня и кивнул, а потом повернулся к Нефтиде, опустился на колено и протянул руку.

— Ты примешь меня, моя королева? — спросил он, с надеждой глядя на Нефтиду.

Она склонила голову.

— Да, муж мой.

— И я заслужу твое сердце и твою верность.

— Мое сердце уже твое.

Атен встал, обхватил ее ладони и заглянул в глаза. Он быстро все понял.

— Ты отдала Амун-Ра скарабея своего сердца.

Нефтида кивнула.

— Да.

— Тогда я отдам тебе своего.

Он вытащил своего скарабея сердца, прекрасный камень, где смешались золото и оникс. Нефтида взяла его и приложила к груди. Через миг он пропал. Ее глаза расширились.

— Я… чувствую тебя, — сказала она.

— А я тебя, любимая.

Бог космоса и его жена склонились друг к другу, а я взмахнула крыльями и поднялась в воздух, готовясь к следующему заданию.

31

Прощания

Зависнув над остальными, я закричала голосом звезд:

— Пора исцелить Воды Хаоса! Тхохо. Тшамут. Придите ко мне!

Змеи подняли головы и взмыли в воздух. Их длинные тела вытянулись, извиваясь на волнах энергии Вод Хаоса.

— Тхохо, — сказала я. — Я стреляю в твое имя из космоса. Я забираю твою энергию и превращаю в нечто новое. Тшамут! Я стреляю в твое имя из космоса. Я забираю твою энергию и превращаю в нечто новое.

Тела двух змей, как Амун-Ра и Сетха, тали чистой энергией. Они обвились телами, кусаясь и борясь, пока не успокоились.

— Теперь тебя будут звать Тхару. Тхару, защитник Вод Хаоса, прими свой новый блик и займи свое давно отведенное тебе место.

Новый змей появился передо мной. Этот был толще. Его чешуя мерцала синим, сияющие глаза были желтыми. Открыв пасть, он зашипел и быстро пополз к краю Вод Хаоса. Он обвил их по краю, пока не занял весь периметр. А потом он укусил свой хвост, завершая круг, защищающий воды. Я заметила за ним тень паучихи.

Коснувшись поверхности вод, я сказала наблюдающим богам:

— Моя работа закончена. В награду за свои старания, от вашего имени, я создам новое тело Ахмосу, и он станет моим спутником, пока я буду в новом облике перемещаться по космосу, разглядывая созданий.

Я сжала прядь волос Ахмоса в ладони, готовясь призвать его и создать новое тело.

— Погоди, — сказал Гор, поднимаясь на ноги, проверяя новые конечности.

Я замерла, ловя на себе выжидающие взгляды богов.

— Что еще вы от меня хотите? — спросила я у них. — Темный мертв. Я восстановила порядок космоса, как и должна была.

— Мы просим тебя вернуть тех, кто потерян, — ответил Гор, удивив меня. Он меньше всех участвовал в событиях этого дня.

— О ком ты говоришь? — спросила я.

— О сыновьях Египта и дочерях Уасрет.

— Ты знаешь, что я не могу спасти все, что было потеряно. Некоторое восстановлено. Остальное не сделать. Радуйся, что я сделала это, а те, о ком ты говоришь… их сердца навеки соединены во мне.

— Тогда я спрошу, — сказал Гор, шагнув вперед, — как ты возьмешь себе в спутники того, чье сердце связано с другой?