Волчица и пряности. Том V

Эпилог

В центре города стенка на стенку дрались защитники и противники решения Совета, и выйти к порту через центральную площадь, не попав в поток разъярённых людей, было невозможно.

Повсюду слышались гневные голоса, крики, в воздухе искрило от напряжения. Поэтому ужасный внешний вид Лоуренса ни у кого не вызвал удивления. Сейчас такое было в порядке вещей.

Когда на небе было видно луну или солнце, Лоуренс мог ориентироваться по ним и выйти к нужному месту в любом, даже самом запутанном, городе. Он бежал по узким улочкам к торговому дому Делинка.

Эйб наверняка отправилась покупать пушнину. Лоуренсу уже не светит та гигантская прибыль, но ему было всё равно. Она совершила великодушный поступок, оставив ему дарственную на постоялый двор Арольда, и Лоуренсу было этого достаточно.

Бумага, которую он держал в руках, стоила почти столько же, сколько он взял в долг у торгового дома Делинка. Их целью было по меньшей мере наладить связи с аристократкой Эйб, и этого они уже достигли. Смогут ли они быстро получить долг с Лоуренса — уже другой вопрос, так что они вполне согласятся подождать, пока он соберёт оставшуюся сумму.

Проблема была в Холо. Какое у неё будет лицо, когда она узнает, что он упустил из рук сделку, обещавшую ему исполнение мечты? Несомненно, она придёт в бешенство.

Он открыл простую, но изящную дверь торгового дома Делинка и встретился взглядом с Эрингином.

— Ну и ну!

Не только Эрингин, но и остальные члены торгового дома Делинка рассматривали его с каменными лицами — впрочем, это и неудивительно.

Лоуренс спросил, где Холо, и его повели внутрь дома к её комнате. Он собирался толкнуть дверь, когда его остановили взглядом, напоминая, что к заложнице нельзя прикасаться.

Лоуренс вынул бумагу, которую оставила ему Эйб, и передал представителю дома Делинка. Тот оценил её с быстротой, которая и не снилась странствующему торговцу. Затем спрятал бумагу за пазуху, на этот раз искренне улыбнулся и отошёл, освободив Лоуренсу путь.

Лоуренс толкнул дверь, и она открылась.

— Я же сказала не входить!.. — яростно взвыла Холо и осеклась.

Он думал, что Холо расплачется, но, похоже, он её недооценил. Тем не менее она явно была потрясена до глубины души, затем удивление сменилось гневом.

— Ты… ты… — У неё дрожали губы, и она не могла выговорить ни слова.

Лоуренс как ни в чём не бывало закрыл дверь и сел на стул, стоящий в центре комнаты.

— Ты полный болван!!! — налетела на него Холо, и это слово будто специально было создано, чтобы описать её действия.

Он ожидал этого и поэтому не перевернулся вместе со стулом.

— Да что… Что же это такое!!! Неужели ты отказался от сделки?!

— Нет, я не отказался. Её у меня украли.

Лицо Холо исказилось, будто она обнаружила пятно на свадебном платье. Она изо всех сил потянула Лоуренса за ворот.

— Но это же была твоя мечта!

— Не только была, но и сейчас есть.

— Но почему тогда? Почему?

— Почему я так спокоен?..

Губы Холо дрожали, она была готова расплакаться.

Лоуренс подумал, что ему не удастся избежать расставания с Холо, чем бы ни закончилась сделка. Холо наверняка думала так же.

— Там были разные обстоятельства, но мне оставили достаточно денег, чтобы выкупить тебя из торгового дома.

У Холо было такое лицо, что ему захотелось запечатлеть его на холсте и назвать картину «Удивление».

— Ты помнишь, чего я боялась?

— Мне слишком неловко об этом говорить.

В ту же секунду Холо врезала ему по тому же самому месту, куда ударила рукоятью Эйб. Лоуренс согнулся пополам от сильной боли.

Холо безжалостно подняла его за шиворот.

— Да неужели? Ну и зачем ты тогда приплёлся ко мне, Мудрой Волчице из Йойса? Что ты хочешь сказать? Чего вообще ты хочешь? Чего тебе надо? Ну, говори! Чтоб тебя!!!

Лоуренс вспомнил, когда раньше видел её в таком состоянии. Тогда его тоже избили, отобрали всё, что у него было, и он едва не умер. В тот раз он тоже ни о чём не просил, но Холо из кожи вон лезла, чтобы помочь ему.

А теперь?

Его ограбили, ранили, но он сумел сдержать слово, данное Холо, — неужели она этого не видит? Если так, то Холо ждёт от него совершенно определённых слов. Потому что хочет расстаться с ним в этом городе на дружеской ноте.

— Тебя… в волчьем обличье.

Холо в ту же секунду оскалилась и кивнула.

— Положись на меня. Благодаря встрече со мной ты обретёшь свой угол. У этой истории будет счастливый конец. Да будет так! — воскликнула Холо и выхватила мешочек с пшеницей, висевший на её шее.

Лоуренс наблюдал за ней с улыбкой.

— В чём де…

Лоуренс не дал ей договорить:

— Ты думала, я хочу, чтобы ты обернулась волчицей и вернула украденные у меня деньги?..

Он притянул её к себе. Зёрна из мешочка упали и рассыпались по полу. Лучше бы это был град её слёз, но это пустые надежды.

— Эта сделка — практически самоубийство. Если об этом узнает Церковь, мы с тобой тоже окажемся в опасности. Мы должны бежать из города под шумок, пока идёт бунт.

Холо пыталась вырваться из его объятий, но Лоуренс держал её крепко и говорил спокойно:

— Я не смог раскусить натуру Эйб. Она рабыня денег. Она за них жизнь отдаст. Но за такую сделку придётся заплатить жизнью не одного человека.

— А ты-то что собираешься предпринять? — спросила Холо, всё ещё брыкаясь, но вскоре сдалась.

— Я уже прошёл по опасному мосту один раз, мне хватит.

Когда Лоуренс проезжал Пасроэ и Холо залезла к нему в повозку, ей на самом деле не было нужды ехать дальше с ним вместе. У неё была пшеница, она могла украсть одежду и исчезнуть незамеченной, она бы и сама со всем справилась. Если бы она правда верила, что сближение с человеком всегда ведёт к разочарованию, и боялась это испытать, она бы никогда не заговорила с Лоуренсом, как бы ни хотелось ей общения.

Собака, один раз обжёгшись, больше к огню не подойдёт. Только человек может протянуть руку к огню, не в силах забыть сладкий вкус жареных каштанов.

Какие бы горести ни ждали впереди или даже если там ждала только пустота, Лоуренс не мог не протянуть руку. Потому что он надеялся. Надеялся, что впереди его что-то ждёт.

Когда Эйб ударила его, он от стыда рассмеялся. Словно девчонка.

Лоуренс был слишком молод, чтобы отринуть земные страсти и стать отшельником.

Он положил руку на затылок Холо. Она явно этого не предвидела, её тело напряглось в ожидании. Становиться ещё ближе, чем сейчас, — не лучший выход. В этом Холо была права. Если конец неизбежен, то это и правда не выход.

Несмотря на это, Лоуренс обнял Холо и сказал:

— Я люблю тебя.

И нежно прикоснулся губами к её правой щеке.

Холо обмерла. Они почти касались лбами друг друга. Затем она строго взглянула ему прямо в глаза, её лицо исказилось от гнева.

— Да что ты обо мне знаешь?

— Почти ничего. Я не знаю, правильное ли ты приняла решение, основываясь на своём многовековом опыте. Но одно знаю точно.

Он тонул в этих прекрасных, янтарных с красным отливом, глазах. Несомненно, он умрёт раньше, чем Холо. Он будет стареть, а значит, его взгляды будут меняться. И чувство безграничного счастья покинет его раньше. И всё же он не отпускал Холо.

— Мечтать не вредно. Вредно не мечтать…

Холо опустила глаза, затем взбрыкнула и наконец высвободилась из объятий Лоуренса. Шерсть на её хвосте поднялась дыбом, уши стояли торчком. Но в волчицу она не обернулась. Она осталась в человеческом обличье и сверлила Лоуренса взглядом.

— Эйб рискует ради сделки жизнью. Хоть и понимает, что, как только она получит желаемое, это потеряет всякий смысл. Как торговец, я должен этому поучиться у неё. Можно сказать, она моё зеркальное отражение. И неплохо бы мне попробовать подражать ей в этом, — без тени смущения признался Лоуренс и прочистил горло…

Потом он нагнулся собрать упавшие зёрна.

Холо стояла будто вкопанная. Просто стояла, глядя куда-то вдаль.

Он собирал зёрна, когда вдруг на пол начали падать капли воды. Лоуренс поднял голову.

— Болван… — простонала Холо, вытирая слёзы с глаз одной рукой. Они выступали снова и снова, а она продолжала их вытирать.

Лоуренс вложил ей в руку мешочек с зёрнами, она сжала его в ладони.

— Ты серьёзно насчёт этого всего?..

Она не замечала, что на её лице расцвела робкая улыбка.

— Когда наступит время, мы расстанемся с улыбкой. У любого путешествия есть конец.

Холо продолжала плакать, но, похоже, уже из жалости к себе. В таком беспомощном виде она ещё ни перед кем не представала.

Лоуренс улыбнулся и произнёс:

— Сейчас мы не сможем расстаться с улыбкой. Только и всего.

Холо вытерла слёзы и кивнула.

— Кстати, почему ты так пессимистично смотришь в будущее?

Должна же быть у этого причина. Без сомнения, Холо за эти долгие годы много чего перенесла.

Холо вытерла слёзы, крепко сжала в руке мешочек, а другой рукой взяла Лоуренса за палец. Несмотря на все перенесённые трудности и невзгоды, она сумела не потерять доверия к людям и залезла тогда к Лоуренсу в повозку.

В корне неверно считать, что для того, чтобы быть счастливым, нужно отказаться от всех своих желаний и надежд. Холо, хоть и топтала землю уже много веков, не утратила детское простодушие.

Наконец она задрала голову к потолку и шмыгнула носом.

Прошло несколько секунд.

— Так ты хочешь узнать, почему я с таким пессимизмом смотрю вперёд? — Холо взглянула на Лоуренса. — Разве я не больше тебе нравлюсь, когда хнычу в соплях?

Лоуренс мог разве что рассмеяться на такое заявление. Не поднимаясь с места, он взял руку Холо и поцеловал её ладонь, как в рыцарском романе.

Его спутница Холо, Мудрая Волчица.

Она мгновенно ему подыграла и вынесла вердикт суровым голосом:

— Ты нарушил все мои планы, и ты поплатишься за это.

— Я готов понести наказание, — ответил Лоуренс.

Холо немного помолчала и затем вдохнула.

— Ты всерьёз воспринял всю чушь, что я несла. И поэтому всё потерял. Что ж, тогда я… — Она оборвала фразу и покачала головой. — Соглашусь с твоей бредовой идеей. Но…

— Но?

Холо ткнула его в плечо и, брезгливо глядя сверху вниз, словно на мерзкое насекомое, выдала:

— Я не допущу, чтобы моим спутником был никудышный торговец. Ты что, позволишь увести такую прибыльную сделку у себя из-под носа и сбежишь, поджав хвост?

Если учесть, что так Холо проявляла благосклонность, Лоуренсу оставалось только одно.

Он встал, опершись на её руку, вытер оставшиеся на её лице слёзы и произнёс:

— Ты так добра ко мне, что даже страшно.

Он не был уверен, что она не обзовёт его болваном за это. Потому что кто знает, о чём думает Холо, легенды о которой передают из уст в уста.

У Лоуренса потемнело в глазах, когда он встал. Мало что могло помешать Холо высказать всё, что она думает.

— Ну, и как будешь возвращать деньги? — Глаза Холо горели холодным огнём.

«Ничего не знаю, возвращай как хочешь!» — говорила она всем своим видом.

И всё же Лоуренсу захотелось отшутиться. Он понял, что под бравым видом Холо скрывала смущение.

— Да ну эту прибыль. Отпусти лучше мои поводья!

— Болван! — отчеканила Холо и, треснув Лоуренса по и так распухшей щеке, отодвинулась. — Не дождёшься!

Лоуренсу хотелось выть от боли, но Холо сделала вид, что её это мало волнует. Мудрая Волчица из Йойса покрутилась на пятке, продемонстрировав ему роскошный хвост, потом упёрла руки в бока и посмотрела на Лоуренса через плечо:

— Уф, и влюбляться-то в тебя как-то неловко.

Лоуренс никогда не забудет эту задорную улыбку.

Холо захихикала, и её прекрасные льняные волосы закачались.

«Бестолковая вышла беседа. Совершенно бестолковая», — подумал Лоуренс.

— Да уж.

— Угу.

Лоуренс и Холо вышли из комнаты.

Они держались за руки, их пальцы были переплетены.