Скучная Жизнь 2

Глава 14

Дни промелькнули перед глазами словно калейдоскоп картинок и событий — вот он сидит в клубе и играет с Тиеном, вот он разговаривает с Мэй Сон Юн, а вот они вместе с Соен идут к нему домой, а Чон Джа дома нет, она вместе с Юной — на судебном заседании. Соен сама заварила чай, и они даже о чем-то поговорили, о чем именно — он и не помнит путем. Вот он выключается от усталости за столом и управление берет Старший, которой отрабатывает вечернюю смену в клубе, пока он спит. На удивление — просыпается в своей постели один, а Чон Джа готовит завтрак на кухне, ей тоже уже пора бежать, ведь Юна открыла свой кабинет и у них уже пошли первые посетители, немного, всего двое за два дня, но все же! Вот он — делает комплекс разминки с утра, а Старший ворчит что мышцы и связки у него медленно прогрессируют, что можно было быстрее, он же молодой. Чон Джа — оставляет завтрак на столе и убегает на работу, одетая на удивление прилично, потому как она больше не продает напитки в клубе, а работает в солидной юридической фирме. Она выглядит забавно — на своей ярко-зеленой «Хонде», в строгом офисном костюме и в белом мотоциклетном шлеме с забавными ушками и трещиной через плекс забрала. Трещину Чон Джа аккуратно заклеила, потому что лишних денег у нее нет, а шлем — дорогой.

В школе — все также шло своим чередом, разве что появилось действительно хорошая клубная комната, где все могли собираться в свободное время и даже считать это клубным временем. У самого Бон Хва свободное время отсутствовало как класс, потому он и появлялся там нечасто. Тем не менее, откладывать решение проблемы с Пак Су Хи надолго у него не хватало совести, и он опять обратился к Старшему за помощью. Старший поворчал и сказал, что «любое решение тут будет временным, нам паллиативы ни к чему, но и времени у нас нет» и пообещал, что поможет. Не преминул проехаться по его отношениям с Соен, указав на то, что «девчонка-то тебя динамит, рыцарь в белых доспехах».

Тем не менее, взял на себя управление и пошел в класс второго года обучения под литерой «А».

Бон Хва — наблюдал за всем этим отстранившись. Сперва он думал, что Старший — распахнет дверь в класс как в тех фильмах про Дикий Запад и засунет большие пальцы рук за брючный ремень, широко расставив ноги и покачиваясь на носках ботинок, оглядывая замерший класс тяжелым взглядом. А потом пройдет к стойке и скажет хриплым голосом, сдвигая широкополую шляпу на затылок: — «Двойного бурбона со льдом!» или там «Мне такой же отравы, как у парня, лежащего снаружи!». И шпоры звякнут в такт.

Однако Старший не сделал ничего подобного, он лишь зашел в кабинет, быстро окинул всех взглядом и извинился, сказав, что ошибся кабинетом. Вышел под недоуменные взгляды старшеклассников.

— Что это было? — спросил у него Бон Хва: — А почему ты вышел?

— Потому что ее не было в классе. Оно и неудивительно — сейчас большая перемена, тот, кого буллят в классе, не останется в нем на большую перемену. Какие ты знаешь укромные местечки по школе?

— Укромные местечки? Ну… за пожарным стендом или на крыше, а еще за школой…

— Эх ты. Эти места популярны у парочек или у тех, кто собирается выкурить сигарету и потусить в компании. Нет, такие места, где тебя никто не потревожит, и ты можешь спрятаться, но никто там искать не будет и более того — даже и стоять рядом не будет. Непрестижные места.

— Да… вроде и нет таких. Здание школы относительно новое, все блестит, откуда тут такие места?

— Запомни, малыш, никто не знает укромные места так хорошо, как жертва. Знаешь, в каком случае тебя не пугает темнота? Если ты в ней прячешься.

Тем не менее, несмотря на мудрые слова Старшего и его ехидное чувство юмора, вкупе с потрясающей самоуверенностью — они так и не нашли Су Хи до конца перемены. Сперва Бон Хва забеспокоился, что сейчас зазвонит звонок и они опоздают на урок, но Старший сказал свое обычное «заткнись малыш, все под контролем» и что «у вас главное в школу прийти с утра, а кто на уроке присутствует — внимания не обращают».

Так что и на урок они не пошли, хотя был английский язык, а этот предмет обязательно будет на сунын, с которым тут все носятся как с писаной торбой. Если предмет есть в сунын, никому в здравом уме не придет его пропускать. Никому, кроме него, по всей видимости.

После того, как прозвенел звонок и из коридоров пропал последний ученик, Бон Хва остался один, делая вид, что разглядывает стенд с правилами техники безопасности.

— Мда, — делает вывод Старший: — или она вовсе в школу не ходит…

— Быть такого не может, — утверждает Бон Хва: - все ходят! Если бы она не ходила и ее пристроили в специальную школу или там перевели — об этом бы все знали и тем более госпожа Мэй!

— Но она нам про это не сказала, в документах про это не слова, значит она все-таки ходит в школу, но так, что ее нет в классе. Интересно. — задумывается Старшпй: — Я, кстати, заметил, что у вас не ведется перекличка перед уроками, вместо этого работает приложение на телефоне.

— Так удобнее. То, что ученик пришел в школу, считывается при входе специальным датчиком, двери открываются только по идентификатору. Это ограничивает вход тем, кто не является персоналом школы или учеником и заодно заносит данные о том, кто и во сколько пришел. Если ученик не появляется в школе более чем на три дня — это повод для того, чтобы позвонить его опекунам.

— Однако после того, как ученик уже в школе, никто не ведет перекличку на уроках. Считается, что если уж ученик в школе — значит на уроках. Все понятно. — говорит Старший и Бон Хва чувствует, как его тело отходит от стены со стендом.

— Ждать бесполезно. — поясняет Старший: — Те, кого травят, стараются избегать лишнего внимания, не привлекать его. Опоздание на урок неминуемо привлекает внимание. Дополнительный повод для мучителей. Что можно сказать предварительно? Скорее всего она ходит в школу, однако не ходит на уроки, дабы избежать травли. Ученики это конечно видят, но не обращают внимания. Учителя не замечают или делают вид что не замечают. По итогам семестра ей поставят «неудовлетворительно» за активность в классе и всего лишь. А она продолжит ходить вот так, прячась где-то в школе.

— Да уж. Жалко девчонку. — замечает Бон Хва: — Она же сунын не сдаст! Как она потом жить будет?

— Как по мне так ей уходить нужно было. Да, с переводом из школы в школу тут трудно, однако же старшая школа не обязательна. Можно в техникум поступить и получить рабочую специальность.

— Техникум? Никто не поступает в техникум, это же для неудачников и совсем бедных!

— Смотри как заговорил. Ты-то у нас можно сказать к сливкам общества принадлежишь… у нас с тобой денег только на два года содержания твоей мамы в центре ухода, а если учесть повседневные траты на жилье, еду и прочее — то и на год вовсе. По-хорошему деньги нужно зарабатывать, а не ерундой маяться по поручению Мэй. Вот к бабке не ходи, она на тебя глаз положила.

— Она ж меня терпеть не может! Видно, же!

— От любви до ненависти очень короткое расстояние, как и в обратную сторону, малыш. Сильные чувства — они такие… как там — «я скакала за вами три дня и три ночи, чтобы сказать как вы мне безразличны!» Уж если девушка к тебе проявляет интерес, то пиши пропало.

— Я не хочу встречаться с госпожой Мэй! — честно признается Бон Хва: — Она меня не привлекает!

— Да, госпожа Мэй — страшная. Для начала она — старшая сестра и очень ответственная дочка своей семьи, жутко уставшая от всей этой ответственности. Под этим льдом, в темной глубине — водятся монстры с большими глазами и огромными зубами, малыш. Схарчат и не заметят. Да я и не предлагаю тебе встречаться с ней, я просто показываю, как карты легли. Ты ее заинтересовал, она ж тебя видела совсем в другой среде — мужественный, потный, победитель в битве, на виду у десятков других! И тут же — скромный школьник, по статусу — намного ниже, чем она. Понимаешь? Непонятки в статусе, кто же ты? То ли чемпион подпольных боев без правил, охмуритель девушек и завсегдатай ночных клубов или же — обычный первогодка? Ее это интересует… права Соен, эта Мэй — тебя испытывает. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Ее главная задача — окончательно установить твой статус, без этого она не успокоится. Потому что ей нужно знать как себя с тобой вести, понимаешь? А иначе у нее в голове незакрытый гештальт будет зудить как муха, залетевшая летним днем в окно на кухне.

— И что делать? Получается, что даже если мы выполним это ее задание, она нам очередное подкинет…

— Что делать? Ну, для начала, в следующий раз не соглашаться на любую авантюру, которую предложит Соен, а хотя бы меня разбудить. Ни на секунду тебя одного не оставить!

— Э… ну да. — Бон Хва на самом деле не чувствует себя виноватым. Клубная комната Соен была нужна, а ему было нужно внимание Соен, а Старший умеет решать проблемы. Вот пусть и решает. Тем более, что ему это как чихнуть, а Бон Хва и так ему свое тело дает, чтобы он с какими-то непонятными девушками в гостиничных номерах просыпался.

— Ты сильно-то не расслабляйся, — советует ему Старший: — а то привыкнешь с миром интеракции только через меня осуществлять. Так не годится. У тебя механизм принятия решения атрофируется и станешь овощем. Знаешь, что потом будет?

— И что же? — интересуется Бон Хва: — Будешь называть меня ленивым неудачником?

— Да нет. Я буду делать все за тебя, понимаешь? Сперва — только трудные и невыполнимые обязанности. Решать проблемы. Улаживать вопросы. Вытаскивать нас из неприятностей. А потом ты перекинешь на меня и обычные скучные вопросы. Купить продукты. Поговорить с Чон Джа. С Юной. С Соен. Дальше — больше. В конце концов твою жизнь буду жить я. А ты останешься просто наблюдателем. Ты этого хочешь? Чтобы это я водил твою Соен в кино и в гостиничные номера, а ты просто смотрел со стороны, как я стягиваю с нее блузку?

— Нет! Ни в коем случае!

— Вот тогда учись принимать решения самостоятельно и нести всю полноту ответственности, не надеясь на меня. Я не знаю, надолго ли я с тобой и почему это все произошло, может я просто твоя персональная шизофрения, однако ты всегда должен быть готов к тому, что в один прекрасный день я исчезну, а ты останешься один. Хм… может мне на тебя кредит оформить?

— Не говори так! — Бон Хва становится страшно при мысли о том, что Старший исчезнет. Он вдруг словно бы увидел всю глубину пропасти, над краем которой находился. Исчезнет Старший — кто будет улаживать ситуацию с мадам Вонг? С Чон Джа, с Юной, с этой рыжей блогершей, с госпожой Мэй? И деньги… это сейчас он живет, даже не думая откуда будет их доставать и как — он уверен, что «Старший что-то придумает». Но если его не будет… он совершенно без понятия как заработать денег. Даже на проживание и содержание мамы, это не говоря уже об оплате обучения в институте, да и в этой школе он на нормальном счету только благодаря ему. Если его не будет… значит ли это что его тоже начнут травить как эту Пак Су Хи? А если начнут — что он сможет сделать?

— Сам не хочу, понимаешь. Но я не знаю как я у тебя в голове появился, да и ты без понятия. Значит и о том, надолго я с тобой или только на пару месяцев — мы не знаем. Так что не смей на меня все свои проблемы скидывать, малыш. Это твоя жизнь, тебе ее и жить. Тут скорее я наблюдатель, а не ты.

— … все равно не говори так.

— Кстати. Мне тут мысль пришла — куда в этой школе можно спрятаться? Что — на виду, но непопулярно? Куда практически никто и не ходит? И самое главное — единственное место, где присутствие ученика во время уроков не вызовет никаких вопросов?

— Ээ… медицинский кабинет? Кладовка со спортивным инвентарем? — гадает Бон Хва и тут же поправляет себя сам: — Но в медицинском кабинете есть медсестра, чтобы там остаться во время уроков — нужно чтобы она одобрила. Сказала, что ученик болеет, например, ну или переутомился. А в кладовке… ну туда постоянно приходят во время уроков физкультуры.

— Это как «потерянное письмо» у Эдгара По — на самом деле спрятанное находится на виду, только никто не подозревает что спрятали именно тут. — он останавливается перед двойной дверью с табличкой. Табличка — солидная, красного цвета, с золотой надписью на ней.

— В библиотеке?!

— Может быть. Я заметил, что сюда никто не ходит, хотя библиотека у вас огромная. Никто книги не читает, и в читальном зале не сидит, а она открыта все время. Более того… для удобства учеников, в вашей библиотеке нет библиотекаря. Книги можно брать, каждая из них оснащена электронным чипом, приложив к нему телефон — выдача книги фиксируется в базе. Удобно и человека привлекать не нужно. Ко всему прочему, в библиотеке, как и в столовой — стоят камеры. Уверен, что на самом деле камеры стоят везде, но только в библиотеке и в столовой — они установлены на виду, демонстративно так. И красный глазок горит.

— Зачем? Чтобы…

— Я думаю, чтобы здесь не собирались парочки пообжиматься или группки по интересам. Красть книги тут никто не будет, а вот имущество попортить — со школьников станется. — он толкает дверь и входит внутрь. За порогом, под ногами — красный ковер, подошвы школьных туфель утопают в толстом ворсе. Видимо, чтобы даже звук шагов не отвлекал учащихся от чтения, потому что «тишина должна быть в библиотеке». Он аккуратно закрывает за собой дверь. Перед ним — несколько столов с лампами на каждом. За столами — многочисленные книжные полки. Высокий потолок, и полки — прямо под него, едва ли не три метра в высоту. И их — много! Если вся школа производит впечатление современного здания из стекла, пластика и бетона, то библиотека словно бы из прошлого века, все тут сделано из темного дерева, очень дорогого на вид. Красное ковровое покрытие на полу, картины на стенах, высокие потолки и книжные полки, а люстры наверху сделаны под старинные, со свечами по кругу. Только вместо свечей были вкручены электрические лампы, но и они — в форме огонька свечи, вытянутые вверх.

— Удивлен. И в то же самое время — не удивлен. — хмыкает Старший: — Вот и разгадка, малыш.

— Разгадка? Тут же пусто? Пак Су Хи тут нет.

— Ну что ты за торопыга. Она не будет сидеть за столом в читальном зале, чтобы каждый, кто открыл дверь сразу же ее увидел. Она жертва, помнишь? Если она прячется тут, то она прячется в самом дальнем углу, за книжной полкой. А книжных полок тут столько… целый лабиринт. Нет. Я говорю о том, почему люди сюда не ходят. Посмотри на столы, они — для книг.

— Ну и что? — не понимает Бон Хва.

— На них нет компьютеров. — объясняет Старший: — Давно ты видел учебные столы без компьютеров? У вас в клубе десять штук стоит и все новенькие, с быстрым доступом в сеть. А тут все создано в стиле английского чайного клуба, читайте бумажные книжки, ищите их на полках… вот потому сюда и не ходит никто. И в то же самое время, я понимаю задумку администрации школы, я бы тоже такую библиотек сделал. Без компьютеров. Это не клуб, не удаленный офис, не интернет-кафе. Это библиотека.

— Да кому сейчас нужны бумажные книги? Это дорого и неудобно.

— Попомни мои слова, скоро вы так про девушек говорить будете. Кому нужна реальная девушка, это дорого и неудобно. — вздыхает Старший.Он идет по толстому красному ворсу, его шаги совершенно не слышны, вокруг царит тишина.

— Такой и должна быть библиотека. Уважаю тех, кто так сделал. Молодцы. Олдскул и все такое. Молодёжь не поймет… а я в детстве частенько мечтал, чтобы меня в библиотеке закрыли на ночь. — мечтательно говорит Старший, пока они обследуют пространство между книжных полок: — Хорошие книги не выдавались на дом, их нужно было читать в читальном зале.

— А… извини, но я так и не спросил про твое прошлое. Где ты рос и вообще… получается, что ты — не моя индивидуальная шизофрения?

— Откуда знать? То, что у меня воспоминания есть? Так может я вру и никаких нет. Или искренне верю, что есть? Вариант с твоей поехавшей крышей исключать нельзя. Однако могу сказать, что если это так, то твое подсознание очень извращенное.

— Это не так!

— Тихо, малыш. Тишина должна быть в библиотеке. Еще разбудишь ее.

— Кого?

— Ты что не видишь? Вон она спит. — говорит Старший и Бон Хва видит. За дальней полкой, в разделе французской литературы, прямо на толстом ковровом покрытии, подложив себе книгу под голову, спит девушка в школьной форме.

— Она спит прямо на полу в библиотеке!

— А что? Рационально использует время. Что еще тут делать? Ковер толстый, мягкий, книга под головой, наверное, помогает выучить материал. Никто сюда не заходит… Я же говорил, что только жертва знает все укромные уголки. Но ей пришлось быть очень осторожной — если хоть раз ее увидят, как она заходит сюда или выходит отсюда, то ее удобному убежищу придет конец.

— Она… некрасивая.

— У вас тут красивых не травят. Травят тех, кто отличается, кто не такой как все. Особенно достается неудачникам — бедным, некрасивым, толстым, физически не развитым и так далее. Самое интересное, что все школьницы обычно на совершеннолетие себе пластику лица делают… и становятся одинаковыми. Странно это. Не замечал? Все молодые девушки у вас — красотки. Несколько типов лица есть и… все они с этими лицами и ходят. Порой трудновато одну от другой отличать. А что до этой девушки… ну да, нестандартна внешность, но красота — в глазах смотрящего и вообще штука субъективная. На мой личный, исключительно субъективный, взгляд она вполне себе симпатичная. И вообще, молодые здоровые девушки не бывают некрасивыми.

— Как-то это… кринжово. Ты говоришь как старый извращенец.

— Я и есть старый извращенец, малыш, смирись. Ладно, пора будить нашу спящую красавицу.

— Она некрасивая. И я ее целовать не буду.

— Какие мы переборчивые. Никто тебя и не заставляет. Мы же не в сказке. — он присел рядом со спящей девушкой на ковер, сложив ноги по-турецки: — У нее явно мешки под глазами. Значит не высыпается. Что у нее дома происходит? И… вон, смотри, юбка мятая, кончик — замаран. Это позавчерашняя грязь, позавчера легкий дождь был. Значит, не каждый день стирает форму. Получается у нее и дома проблемы.

— Да с чего ты взял? Ну не постирала и что? Я форму раз в неделю стираю.

— Потому что ты неряха и парень. Если бы это была государственная школа в плохом районе, то ладно, но это же частная школа, тут год обучения стоит ого сколько. И платить нужно одним платежом. Неет, у нее дома точно стиральная машинка есть, даже у нас есть. Девочка в грязной юбке просто так ходить не будет. Значит что-то неладно. Может дома не ночевала? И…

В этот момент девушка открывает глаза и потягивается. Встречается с ним взглядом и некоторое время моргает, фокусируя свой взгляд и осознавая, что она видит. Наконец до нее доходит вся щекотливость ситуации. Рывком она садится на пол и закрывает себе рот рукой, в глазах мелькает паника! Она суетливо отталкивается ногами, пятясь от него и в конце концов упираясь спиной в стену.

— Умеешь ты первое впечатление на девушку произвести. — вздыхает Старший: — И как они все понимают, что ты — опасный для девушек извращенец?

— Это была моя фраза!

— Правда?