Шахтёр

Глава тридцать четвёртая

Весь вечер Егор просидел за переписыванием программы для комплекса «Анита». Лисид была тоже занята. Все на станции не спали и требовались мягкие индивидуальные курсы стимуляции. Закончили вывод «Аниты» только к утру, активировали её, подцепили к ней два малых ангара и она в сопровождении восьми переделанных «Донн» не спеша отправилась к первому месту добычи. К тому моменту, как она достигла места назначения, Егор уже выспался и вылетел к ней на «Жнеце», чтобы на месте довести настройку добычи до максимально эффективных параметров и опробовать свою новую программу.

В этот раз Егор ставил каждую «Донну» на расстоянии в сто метров от астероида. Оптимальное расчётное расстояние. В случае смещения астероида или откола от него большого куска, модульная станция «Анита» закрывала направленным защитным полем своих «малышей» и это исключало аварии или повреждение робота-корабля. Все данные добычи Егор зафиксировал и начал эксперименты с программой. Один тяжёлый лазер вырабатывал в час двести пятьдесят кубометров руды. Егор увеличил размер куска породы отрезаемым одним лазером почти в два раза. Это дало увеличение добычи в час на пятьдесят процентов, попробовал увеличить в три раза, но это не дало большого роста в добыче. Растягивалось время цикла, лазер работал уже на износ.

Опытным путём пришёл к выводу, что без особых проблем можно увеличить размер куска всего в восемьдесят процентов, а не в два раза, это был оптимальный вариант, лазер работал в нормальном рабочем режиме без перегревов и повышенного износа. В итоге одним лазером добывалось четыреста пятьдесят кубометров руды в час. Каждый час «Донна» копала четырнадцатью лазерами шесть тысяч триста кубометров. Десять роботов-дронов приносили ещё две тысячи кубометров руды. Всё это поступало на средний перерабатывающий комплекс «Дагона» и выходило уже в виде концентрата, расходуя в сутки два кристалла-катализатора, подающихся из зарядной обоймы, где их было всего пятьдесят штук. Одна «Донна» давала в виде концентрата сто шестьдесят две тонны каждый час. Трюм в пять тысяч восемьсот кубов вмещал двадцать тысяч тонн концентрата и заполнялся за пять с хвостиком суток постоянной работы. Далее разгрузка «Донны» в модуле «Аниты», полное профилактическое обслуживание и разрядка кристаллов-кристализаторов комплексом технических роботов «Техник-31» и выход в космос. Полный цикл работы одной «Донны» составил пять с половиной суток вместе с обслуживанием. Комплекс «Анита» восемью «Доннами» в таком режиме давал концентрата по сто шестьдесят тысяч тонн каждые шесть дней. В месяц получалось не меньше восьмисот тысяч тонн.

Комплекс встал, как и планировалось, на добычу руды строн и КССМ «стронин». Цена руды тысяча двести, концентрата стронин в пределах ста семнадцати тысяч. Месячная добыча в этом случае была равна девяносто три миллиарда шестьсот миллионов кредитов. Это с одного только первого добывающего комплекса.

— Таким образом, наш расчёт на автоматическую добычу и переработку руды в концентрат себя полностью оправдал. Мы зарабатываем за счёт переработки на месте добычи «дорогих» руд в «дорогие» концентраты, — сообщил Егор, как только вернулся на станцию «Рамсес», совету корпорации. — Новая программа уже в работе. Сейчас контроль добычи осуществляется искином «Рамсес». Я буду её доделывать и совершенствовать в процессе работы. Объёмы «дорогих» руд, которые нами уже разведаны, очень большие. Можно свободно работать как минимум пятьдесят лет.

— Неплохой результат.

— Это начало. Через десять дней будет готова вторая «Анита», а там будет расчёт другой, так как там другие комплектующие. Пустим её в ход, сразу станет понятно, сколько она будет вырабатывать концентрата.

— Егор, — привлёк к себе внимание диспетчер. — Мы тут обговаривали без тебя распорядок работ и пришли к выводу, что для планомерной и неторопливой разведки астероидов достаточно Ситни и Лисид. В день каждая будет делать один вылет до обеда сразу на три точки и второй вылет после обеда тоже на три точки. В день будет делаться двенадцать сканирований в радиусе пятьсот километров. Собранные данные будут сдаваться на искин «Рамсеса». Спокойная неторопливая работа. У тебя уже есть немало данных и пока нам этих данных по расположению руд и месторождений достаточно. Согласен?

— В принципе да. Сейчас идёт разведка хоть и массировано, но с целью поиска именно дорогих месторождений и руд. Того, что уже разведано, хватит намного. Одно только это месторождение, где стоит сейчас «Анита», будем вырабатывать больше года. Возможно, найдём месторождение с более дорогой рудой, чем строн. Тогда выгоднее добывать его.

— В таком случае Гам мог бы на простом крейсере вылететь на расстановку тридцати спутников связи по соседним системам с вектором в сторону Содружества и фронтира. Этот рейс по моим расчётам займёт пять или шесть дней. Ты мог бы на «Жнеце» начать разведку остатков баз в этой системе, которые мы приобрели у Содружества. Вылетаешь утром, возвращаешься вечером.

— Работа разобьётся на несколько потоков. Лисид и Ситни — разведка и сканирование астероидных полей. Гури, Диана, Карина, Роух и Стерн занимаются подготовкой второго добывающего комплекса «Анита». Гам — расстановка спутников связи. Егор ведёт разведку полей сражений с битой и брошенной техникой, разрушенных станций и баз, — подвёл итоги разговора Арен. — С завтрашнего дня приступаем к исполнению. Есть у кого предложения?

— Выскажусь, пожалуй, — Егор решил взять слово. — В первую очередь меня интересует перерабатывающие модули. Я просматривал файлы Содружества, тут есть три военных завода по переработке газа в топливо. Это главное направление моего поиска. Сначала пройду по точкам и координатам Содружества, где есть подобное оборудование, — серьёзно сказал Егор. — Параллельно буду вести протокол, собирать информацию обо всём, о чём её удастся собрать. Накапливается информация, просматриваем её и решаем, что нам интересно и куда вложим свои силы, но если нам удастся собрать комплекс переработки обнаруженного мной месторождения дилда в топливо, то наши проблемы с энергией будут решены. Я думаю, все понимают насколько это для нас важно. Гури, на сколько времени работы у нас хватит топлива, если не трогать запас для прыжка в безопасную систему «Гауда»?

— От полутора месяцев до двух. Сразу хочу сообщить, что ввод в работу комплексов и оборудования сокращает срок. К вопросу об оборудовании хотелось бы добавить. Я понимаю, что топливо нам нужно, но не стоит забывать о том, что если не мы разберём то, что тут есть, то это может сделать наш вероятный противник. Вообще, если прикинуть стоимость работ по утилизации военного оборудования и возможную прибыль в виде исправных или реконструированных модулей, блоков или кораблей, то фактические нет разницы между добычей руд и этой работой, — техник был очень серьёзен. — Мы вывозим концентрат. Что мы повезём сюда? Те же самые блоки и модули, — сам себе ответил техник. — Посмотрите, — перед советом развернул отрезок протокола исследования системы Егором в первый полёт. — Сейчас я говорю только о том, что уже нам достоверно известно. Военная техника Содружества, — техник вывел на экран место, где происходила сражение. — Срок перевода техники из разряда секретной или военной в гражданскую около двадцати в среднем лет. Я просматривал протокол и пришёл к выводу, что техника ещё может послужить. Можно даже просто её собрать. План работ несложный: всё, что может быть восстановлено или исправно, снимается и используется, то, что не подлежит восстановлению, пойдёт на переработку и роспуск на металлы или концентраты. Много техники будет требовать дезактивации и дегазации, но у нас есть комплекс «Искаденсия-1108ГДО». Мы его купили всего за шестьдесят миллионов у военных. На деле он стоит не меньше ста пятидесяти и предназначен как раз для таких случаев. Его можно развернуть в одном из транспортных кораблей. Стотысячный трюм. Грузишь в него всё, что считаешь нужным, и активируешь. Искин комплекса сам решит, что и как. По завершению цикла деактивации и дегазации, проверяешь. Если всё нормально, выгружаешь и используешь в работе, если нет, повторный цикл.

— У нас пока нет утилизационного оборудования, нет перерабатывающих линий.

— Мы пока не знаем, что осталось тут от Содружества и что исправно из того, что есть, но по спискам такое оборудование тут есть, надо просто проверить, сохранно ли оно, и подлежит ли восстановлению.

— Тема интересная.

— Ну, что ж, тогда разведка, анализ и составление программы разработки этого нового «месторождения» разбитой техники, модулей и оборудования, — усмехнулся Арен. — В первую очередь, конечно, будем брать, и работать над не требующими «Искаденсии-1108ГДО», дегазации и дезактивации.

— Всё-таки в первую очередь я облечу базы из файла Содружества, где возможно найти оборудование для переработки дилда в топливо.

— Хорошо. Это важно.

После этого Совет корпорации обсудил текущие вопросы и разошёлся по местам своих работ.

Гам, как только ему подготовили крейсер, вылетел по маршруту, приготовленному ему диспетчером. Его ждало шестнадцать межсистемных прыжков в округе этой системы и в сторону систем фронтира Содружества, поэтому крейсер перетрясли и подготовили очень обстоятельно. Работа по расстановке спутников связи была нетрудной, но требовала времени и постоянных прыжков. Связь действительно была нужна. Отсутствие информации и новостей тяготило всех, но Арен только посмеивался. В его планах, как он сообщил Егору, было ограничение прямого общения членов корпорации с друзьями и знакомыми из Содружества. Получать информацию можно, смотреть визор и всё остальное тоже, но выход любой информации с их станции был невозможен без прохождения через жёсткую личную цензуру Арена. Любое сообщение, выходящее со станции, автоматически блокировалось.

— Егор, мы находимся вне безопасных систем Содружества, ни о каком свободном общении с Содружеством речи и быть не может. Только минимум выходящей информации. Мы пока находимся в безопасности, потому что никому не известно наше точное расположение и самое главное, непонятно, чем мы тут занимаемся.

— Мне надо будет просматривать состояние торговых площадок и бирж на товары и оборудование.

— Без проблем. Для таких целей будет преломлённый в семь раз канал, постоянно меняющий спутники преломления. Их тридцать. Входить в систему связи Содружества будем через общественные спутники, они в отличие от военных не имеют систем определения направления прихода сигнала. Так что связь будет безопасной.

— Неплохо.

— Да, — Арен откинулся в кресле и поинтересовался. — Когда тебе потребуются выходы в систему связи Содружества?

— Пока у меня нет такой необходимости, но как только накопятся КССМ для одного рейса «Гауда», можно будет начать осторожно проводить анализ рынков. Опять же нужно будет вести объёмную закупку оборудования и топлива на обратный рейс межсистемника. Работы много, но срочного ничего нет, только топливо.

— А расходники?

— Хватит на три-четыре месяца, это не к спеху. Надо собрать заявки от всех на требуемое оборудование и начать просматривать цены на него. До полной разгрузки Гауда пока далеко, но начинать работу в этом направлении надо, чтобы не взять чего-то по высокой цене…

Егор до самого отлёта Гама сидел над анализом информации от Содружества и того, что ему удалось в первый вылет. Основное его внимание привлекли стационарные базы серии 178-РМ. Эта серия по сути являлась базой обеспечения Флота и имела ремонтные доки, модульный завод по переработке газа в топливо «Синти-40» с модификациями, склады под оружие и боеприпасы. В системе таких баз было брошено четыре с различными степенями повреждений. Других возможностей получить комплекс переработки дилда в топливо в этой системе не было. В соседних системах был всего один комплекс переработки для рексита, но Егор пока не хотел выходить за пределы системы. Небезопасно, да и с топливом были ограничения.

В первый разведывательный вылет Егор ушёл на следующий день после вылета Гама. Планировалось обследование двух баз, «178-РМ-18.87» и «178-РМ-123.14».

— Выход из прыжка через три минуты, — доложил искин «Жнеца».

— Сразу сбрасываем диспетчерский модуль. Параллельно ведём сканирование пространства и телеметрию базы.

— Принято.

Вышли в пяти тысячах километров от первой базы «178-РМ-18.87». Ближе не рекомендовалось. Эта база по документам была в самом лучшем состоянии, всего пятьдесят три процента повреждений. Высокая вероятность, что искин остался целым, и подлёт к базе мог быть встречен из какого-либо оружия, если сработает автоматическая система защиты. Коды доступа к искину и оборудованию имелись, но техника была повреждена, и какие могли возникнуть проблемы, было неизвестно.

Пока разворачивался диспетчерский буй, Егор отсканировал пространство и зарегистрировал энергетическую активность в районе объекта.

— База «178-РМ-18.87», ответьте, говорит корабль Содружества «Жнец», — искин сбросил коды доступа и пакет информации по лучу прямой связи. В ответ молчание.

— Продолжай посылать к нему коды и пакет, — распорядился Егор, по телеметрии было видно, что у базы сильно повреждён диспетчерский модуль и возможно отсутствовала связь.

— Принято.

— Сбрось одного робота-дрона из нашего комплекса «Техник ВПШ19ГМ», — решил Егор. — Канал персонального управления и канал связи для него. Пусть летит к станции. Веди передачу через его канал связи, параллельно лучу связи. Задача для робота-дрона: проверка состояния системы связи. Нам нужен главный модуль связи базы, при невозможности его восстановления поиск второстепенного узла связи и его восстановление.

— Расчёт по топливу говорит, что он не сможет вернуться. Запаса топлива для полёта в таком режиме не больше шести тысяч километров.

— Сколько времени надо, чтобы он достиг цели?

— Скорость робота-дрона двести метров в секунду. Семь часов.

— Отправляй. Будем ждать. Через него пробуй связаться с искином базы. Пока он будет в полёте, используй его как излучатель. Задача для тебя: проверить состояние связи у базы, попробовать связаться с искином базы через канал связи робота-дрона.

— Робот-дрон сброшен, задание выполняю.

— Если он привлечёт внимание защитной системы объекта, через него передавай коды и позывные.

— Принято.

— Я пока пойду позавтракаю.

— Принято.

С той поры, как Ситни, жена Гури, взяла на себя обязанности по руководству на станции пищевым блоком, концентраты и замороженные полуфабрикаты отошли в прошлое. Питание в корпорации разительно отличалось от прежнего. Егор и не подозревал, что можно приготовить столько разнообразных блюд из того, что у них имелось. Теперь не было и речи о простом открытии банки саморазогревающейся каши. У него имелся готовый комплект пищи на три дня. Всё в пластиковых тарелках, требовалось только его разогреть в кухонном модуле. Завтрак состоял из пирожков с пережаренным фаршем консервированного мяса с овощами, пасты напоминающей по вкусу варенье, тоже собственного изготовления Ситни и трёх банок-стаканов с напитком, похожим на кофе. Несмотря на то, что основой завтрака и были консервированные продукты, этого не чувствовалось. Создавалось впечатление вкусной домашней пищи. Вообще в их маленьком коллективе каждый старался внести в жизнь станции уют и возможные удобства. Особенно в этом преуспевали женщины…

От раздумий Егора оторвал голос искина:

— Дополнительные сведения. Робот-дрон прошёл за один час двадцать минут девятьсот шестьдесят километров. С него пришёл сигнал о начале сеанса связи с базой «178-РМ-12.87». Я сбросил все коды и позывные. Мы опознаны и нам разрешена посадка.

— В чём была проблема?

— У них полностью разрушен главный узел связи. Искин с нами связался через второстепенный модуль связи. Этот диапазон рассчитан на связь до трёх тысяч километров, но нас он услышал, у нас мощный модуль связи. Я всю мощность передатчика вложил в этот диапазон.

— Давай тогда к нему, но сначала подбери робота-дрона.

— Принято, выполняю.

«Жнец» прыгнул сначала к роботу-дрону, подобрал его, а потом прошёл по сброшенному ему пакету к небольшому доку. Открылся шлюз, и Егор через несколько минут оказался в рубке управления станцией. Воздух в станции был, поэтому он вышел из корабля и сразу отправились в рубку управления.

— Станция «178-РМ-12.87» приветствует вас, — подал голос искин.

— Прими пакет, — Егор передал на искин пакет Содружества, по которому он становился хозяином станции.

— Пакет прият.

— Прими коды, — ушли коды активации и управления.

— Коды приняты.

— Провести полную активацию станции, проверить и доложить состояние всех систем и модулей.

— Принял, выполняю. На полный тест уйдёт два часа тридцать минут.

— Скинь мне весь перечень оборудования и модулей, закреплённых за тобой. Также нужен твой технический паспорт и характеристики.

— Выполняю, — на нейросеть Егора пришёл файл.

— Состояние ремонтных систем?

— Обслуживающий комплекс «Техремонт-22» остановлен из-за отсутствия комплектующих и расходных.

— Он исправен?

— Да, — первое хорошее известие.

— Что с промышленными модулями системы «Синти-40»?

— Состояние аварийной консервации, блок-реактор разрушен на сорок процентов, в связи с этим отключён второй промышленный модуль, первая рубка управления и четвёртый модуль катализации и обеспечения.

— Их состояние?

— Модуль катализации и обеспечения в работоспособном состоянии полностью. Модуль управления требует ремонта. Второй производственный модуль требует серьёзного ремонта. Модуль-реактор требует полной замены.

— Сколько потребуется времени для сворачивания управляющего, второго производственного и четвёртого модулей «Синти-40»?

— Без модуля-реактора работы невозможны.

— Объём топлива и возможности реактора станции?

— Объём топлива сорок процентов от полного, реактор исправен.

— Состояние «Диспетчера-18М»? — Егор параллельно смотрел файл в нейросети и вёл разговор.

— Требуется ремонт блоков связи, частичный ремонт обшивки. Средний стационарный модуль «Диспетчер-18М» повреждён на пятьдесят процентов и работает в аварийном режиме.

— А развёрнутая система навигации и стационарные оружейные станции?

— Повреждение на восемьдесят процентов. Восстановление невозможно. Утеря в боевом столкновении пятидесяти процентов модулей безвозвратно. Тридцать процентов в повреждённом состоянии. Двадцать процентов исправно, но имеет неполный заряд.

— Ты сможешь подключить свой реактор к трём блокам «Синти-40» и начать их сворачивание?

— Работа в таком режиме приведёт к потере времени. Срок сворачивания растянется до шестнадцати дней, — доложил искин.

— Тогда начинай сворачивание производственного комплекса «Синти-40», — приказал Егор. Меняю код доступа. Теперь это «Рамсес. Егор. Кедр». Все, кто приближается, враги.

— Принято. Объёмы топлива в «Синти-40» необходимо слить. Есть свободные объёмы в моём топливном отсеке и в среднем заправочном стационарном комплексе «Заправщик-МЕ31».

— Сливай к себе и в «Заправщик», — разрешил Егор.

— Начал работы по сворачиванию трёх модулей «Синти-40». До окончания тестирования всех систем тридцать минут.

— Какое оборудование и корабли, не закреплённые за тобой постоянно, есть на станции?

— Три корабля «Добытчик-13М» исправны. Остальное в разных степенях повреждения.

— Скинь файл обо всём, что есть на станции и состоянии этого имущества.

— Выполняю, — пришёл довольно большой файл с перечнем.

— Всю информацию дублируй на искин «Жнеца».

— Выполняю.

— Скинь туда все данные о наличии в системе станций и баз, о которых тебе известно.

— Выполняю. Тестирование закончено.

— Все данные мне на искин. Я улечу, но вернусь. Полный запрет на посещение станции для всех без исключения. Я выпрыгну сразу на расстоянии пятисот километров и дам пароль «Рамсес. Егор. Кедр». Владельцу этого пароля разрешён вход на станцию в правах хозяина.

— Принято.

Больше на этой станции было делать нечего. Искин сбросил полный пакет с конфигурацией и всем имуществом, которое было в наличии. Сворачивание перерабатывающего комплекса «Синти-40» началось. Вся полученная информация требовала обстоятельного изучения. Особенно Егора радовало наличие топлива. В самой станции и заправочном станционном модуле его было не много, но то, что осталось в «Синти-40» и сейчас сливалось в станцию и заправочный модуль, превосходило все ожидания: почти шестьсот тысяч тонн. Видимо, в момент атаки этой базы паукообразными в «Синти-40» производственный цикл шёл к завершению. Топливо просто не успели слить и использовать по его прямому назначению.

— «Жнец», — Егор был доволен, хотелось вылететь сразу на «Рамсеса», но решил идти и дальше по плану разведки. — Вылетаем ко второй базе «178-РМ-123.14».

— Принято, выполняю.

Егор обследовал вторую базу, но степень её разрушения была более высокой. О сохранности искина тут речи не велось. Опять разворачивание диспетчерского буя, сканирование и телеметрия. База была разрушена основательно. По данным Содружества почти на шестьдесят пять процентов, но на деле был полностью уничтожен диспетчерский стационарный модуль и имелось прямое попадание в главный станционный модуль, причём в район расположения реактора, что привело к отказу оборудования и остановке работы станции. Егор решил, что тут было применено мощное электромагнитное воздействие, полностью нарушившее энергосистему базы. Паралич энергосистемы привёл к полному параличу оборудования. Дальше атакующие просто обстреляли важные узлы и модули станции, разрушив её. Закончив исследование второй базы, Егор решил прыгнуть к третьей, время у него ещё было.

Третья база «178-РМ-23.97» оставила о себе тоскливое впечатление. Здесь было применено какое-то неизвестное оружие, и станция была разрушена полностью. По космосу в этом районе плавали разбитые блоки и куски металла. Неизвестный разрушающий фактор сначала взрывом разорвал станцию на части, а потом стянул все её составные части в одну большую кучу из блоков и модулей. Что тут произошло, было загадкой для Егора. Егор развернул очередной диспетчерский модуль и, отсканировав и сделав подробную телеметрию, вернулся на Рамсеса.

За такими полётами пролетело ещё четверо суток. В первую очередь обследовал шесть баз и станций, принадлежавших Содружеству, следом занялся сканированием и телеметрией уже известных мест космических боёв и сражений. Выяснилось, что у паукообразных тут тоже есть брошенные базы, техника и оборудование, но к ним Егор пока не хотел приближаться. Хватало пока и того, что осталось от Содружества. Вообще создавалось впечатление, что в этой системе шли нешуточные бои и сражения. Возможно, что система была одной из ключевых в прошедшей войне.

Данные сканирования и телеметрии выложил в искин «Рамсеса» в закрытый файл с допуском только для Совета корпорации. На пятые сутки от работы освободились Гури и Диана. Появились свободные люди, Гам должен был вернуться со дня на день, поэтому решили собраться и обсудить результаты разведки втроём: Арен, Егор и Гури. Собрались у Арена в командном центре диспетчерского модуля.