Серенада дождя

Глава 2

Решение поднять кипеш из-за задержки рейса у меня сразу испарилось — вдруг нарвешься на спецоперацию каких-то экзотических спецслужб?

И они будут очень недовольны тем, что ты приклепала к ним внимание всех пассажиров?

Перспектива оказаться в переделке из-за собственного неуместного любопытства меня не прельщала. Но ведь интересно же! Что за типы, почему надели на парня наручники? Почему именно серебряные? И что он вообще натворил?

А тут ещё из-за отмены рейса младенец соседки решил, что ему просто необходимо высказать вслух порицание нашей авиакомпании по причине задержки рейса. Вслух.

От его крика содрогнулись стены. И прекращать орать дитятко не собиралось, несмотря на увещевания смущенной молодой мамочки. Её попытки обуздать потомка путем кормления успехом не увенчались, видимо у ребенка резались зубки. Но его мамочка оказалась упрямой, и решила во что бы то ни стало накормить орущего младенца. Грудью. Хорошее это дело, только охранники, вначале морщившиеся от крика чада, теперь сосредоточились на…

Ну, грудь у молодой мамы была действительно красивая, даже я оценила. Охранники-конвоиры грудь молодой мамочки оценили тоже. То есть они уставились на ее грудь, а на своего арестованного смотреть перестали. Куда он денется то? В полдвенадцатого ночи с одетыми наручниками? Тут пошевелиться и то проблема.

Вообщем, конвоиры парня оказались "заняты" разглядыванием хм… молочных желез, а я принялась рассматривать "преступника". И подумала, что поторопилась, когда решила, что все трое "не мой типаж".

Пусть мне нравятся черноволосые, а парень был рыжий, с совершенно огненной шевелюрой, но и лицо и фигура были настолько красивы и аристократичны, что непонятно было, как такой парень мог что-то натворить, а тем более как он мог оказаться в наручниках.

Да его ведь любой суд присяжных оправдает, даже если он собственноручно Армагеддон сотворит. За недоказанностью преступления…

Лицо у рыжеволосого было красивым, вдумчивым, интеллигентным… но каким-то обречённым, что-ли?

Вообще то я всю свою сознательную жизнь проработала в хирургии, у меня на такое выражение лица сразу включается сирена «внутреннего оповещения о возможных проблемах". Так как пациенты иногда отжигают так, что всё наше отделение потом нервно вздрагивает, просто услышав резкий звук в коридоре… и так в течение месяца-двух. До следующего аврала, «затмевающего» память об аврале предыдущем. Поэтому на обреченные лица пациентов у нас принято реагировать сразу. Что-то у меня странные ассоциации пошли. Этот рыжий государственный преступник вроде не был моим пациентом…

Парень заметил мой интерес к своей персоне, улыбнулся, посмотрел мне в глаза… Линзы у него были странные. Таких я раньше не видела. От слова совсем. Может, он какой-нибудь художник, режиссер, философ, артист? Так как нормальные люди такие линзы не носят. Зрачки почти полностью закрывали радужку, были черными да еще и формы необычной — как два веретена.

Пока я соображала, что это за новая мода пошла на такие странные линзы, парень попытался привлечь мое внимание.

Губы этого растрёпанного индивида, которого я рассматривала уже несколько минут, шевельнулись и я изумлённо прочитала по губам: "Помоги!" Блин. Вляпалась. Преступник решил, что я воспылала к нему любовью и сейчас брошусь его спасать. Ага, как же. Разбежался. Но… Было интересно, кто этот непонятный тип, почему на него надели серебряные наручники, обычных что-ли не нашли? И почему из всех пассажиров он обратился за помощью ко мне? Может, у меня метка невезучести и он её видит? Да, я умею читать по губам, но откуда красавчику об этом знать? Всё это пронеслось мгновенно в моей голове, пока я одними губами произнесла: "Как именно?"

И поразилась отчаянной надежде, мелькнувшей в глазах парня. Он опять шевельнул губами.

- Сейчас объявят посадку на рейс, отвлеки одного из моих охранников, я сумею их вырубить поодиночке, а вот вдвоем — нет. Мне не выжить, если ты откажешься.

А вот на жалость давить не надо, смертной казни у нас нет. И летим мы в Крым, я дачу там сняла у подруги. До моря можно за двадцать минут дойти, а на мопеде подруги и того быстрее. Хотя что эти типы и рыжий в Крыму забыли?

Видимо по моей скептической физиономии парень просёк, что я ему не верю. И также, одними губами сообщил: "Я не совсем человек, и судить меня будут по нашим законам".

То есть этот до безумия красивый тип старается меня убедить, что не является человеком и его везут на смертную казнь? Не на ту нарвался. Я не верю в магию-эльфов-драконов-переселенцев-из-других-миров-колдунов-назгулов-ведьм-вампиров-русалок-зеленых-человечков-инопланетян-говорящих-собак-демонов-ведьмаков… Никого не забыла? Я верю лишь в свое умение попадать во всяческие передряги, и сейчас моя интуиция буквально вопила, предупреждая, что нынешняя передряга намечаеся с пометкой "супер".

Но теперь парень смотрел на меня обречённо, словно решил, что помогать ему я не собираюсь.

Видели когда-нибудь принца, идущего на эшафот ради того, чтобы спасти свою страну? Вот и я не видела. Но у парня, стоящего напротив меня лицо было… Точь в точь такое. И ещё меня немного смущали его серебряные наручники… Ну не используют нормальные, вменяемые полицейские для задержания такие наручники.

— Хорошо, — одними губами произнесла я,

— Помогу.

А сама подумала «Ой, не пожалеть бы! Во что же я такое вмешиваюсь?» Парень вскинулся, но немедленно напустил на себя такой же равнодушно-обреченный вид. Чтобы не привлекать внимание охраны? — Скажи, когда, — снова беззвучно сказала я. Словно по команде зазвучало: "Объявляется посадка на рейс… " Соседи завозились, мамочка, кормившая младенца, поправила кофточку и осторожно встала, стараясь не разбудить свое чадо, которое всё же уснуло. Ожидающие рейса пассажиры повскакивали со своих мест, словно собирались на этот раз брать самолёт штурмом.

А рыжеволосый парень прошептал: " Когда!"

Блин. Ну не дословно же! Можно было сказать: " Сейчас!"

Я подошла к охраннику и тупо спросила: "Вы не могли бы мне помочь донести ручную кладь?"

Рыжий поморщился, словно о моих умственных способностях был не лучшего мнения.

Ну а что мне было у охранника спросить? "Сколько сейчас времени?"

Или "Как пройти в библиотеку?"

Но, похоже, охранник и так обалдел от того, что я что-то там сказала, и некоторое время он пялится на меня. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы рыжеволосый вырубил вначале одного охранника, а потом и второго. Вытащил ключи из кармана первого типа, поморщился, словно ему было больно, кинул ключики мне.

— Быстро, это ключи от наручников, открой их!

Я, не особо думая, открыла наручники. Парень застегнул их на втором охраннике, забрал два саквояжа охраны, один отдал мне, я на автомате взяла, отстраненно подумав, что теперь на саквояже мои отпечатки пальцев, а я не Штирлиц, и отбрешку, как мои отпечатки пальцев оказались на саквояже охранника, не придумаю. Парень застенчиво улыбнулся мне и я забыла обо всех опасениях — улыбка у него была замечательная. — Идём, — спокойно сказал рыжий парень, — посадка уже объявлена.

— Ты уверен, что тебе стоит лететь? Не "встретят" тебя в Крыму твои недоброжелатели? Да и пассажиров мы напугали.

— Не встретят меня в Крыму, а вот на выходе из этого аэропорта всё ещё стоит охрана. И не догадаются они, что я осмелился полететь по расписанию, если уж сумел сбежать, — усмехнулся парень, — А пассажиры меня не видят, просто не обращают внимание. Отвод глаз. — Ну да, он же "не совсем человек", — усмехнулась я.

— Ну ладно, рассказывай, кто ты, почему был в наручниках, кто эти типы, и почему ты сказал, что не выживешь?

— Потому, что задача стояла не довезти меня, а постараться не довезти, — усмехнулся рыжеволосый парень. Он коснулся своей груди, словно благодарил за спасение, но его руки окрасились красным и я с ужасом поняла, что то, что я приняла за неопрятность, пятна на черной футболке, на самом деле не сок и не вино, а самая настоящая кровь. Блин. Если этого идиота сейчас же не перевязать, то он скоро вырубится от кровопотери, а я останусь объясняться с охраной аэропорта, а если у парня задето лёгкое… На запястьях у него обнаружились ожоги, оставшиеся от наручников.

— Может, вызвать скорую? — осторожно спросила я. Вот шеф обрадуется, если я вместо отпуска приеду на работу, да к тому же привезу ему ещё немножко работы. Чтобы не скучал без меня…

Рыжеволосый помотал головой, посмотрел на меня так, словно я не в больницу его решила отвезти, а как минимум, пообещала пристрелить. А, ну да, у него, кажется, проблемы с законом. И что-то мне подсказывает, что этот индивид всерьёз решил, что помогать ему буду я. И прятать тоже.

— А вокруг станки, станки, станки… — Пробормотала я, вспомнив ещё один анекдот про отдых на море. Ну почему мне всегда "везёт" на работу "на дому"? И даже в отпуск успевают "припахать"?

Потом я подумала о том, что я сама вмешалась в провидение, ведь можно было пройти мимо рыжеволосого парня, сделав вид, что не заметила мольбы о помощи в его взгляде.

«Сама вляпалась, сама и разгребай. И жаловаться на судьбу не нужно, это был твой собственный осознанный выбор. Если кто-то этого парня будет искать, а в этом никаких сомнений нет, то тебе нужно будет не только прятать его… но и самой прятаться, так как ты вполне можешь попасть под раздачу», — сказала я себе мысленно.

Как хорошо быть мудрой, осторожной и ответственной… для начала накосячив так, что никто за сутки не разгребет.

— Как хоть зовут тебя, "не совсем человек"? Учти, на трап подниматься самому придется, иначе ссадят с рейса. И перевязать тебя надо. Но рыжеволосый помотал головой, видимо хотел как можно быстрее оказаться на борту самолёта. И я невольно поспешила за ним. Берсеркер, блин! Минимум пятнадцать минут истекал кровью и к трапу припустил, как будто ничего не произошло.

— Меня зовут по вашему Шёпот Звёзд. Но ты можешь звать просто Эл, — бросил он раздражённо, словно злился, что я задерживаю его такими пустяками, как перевязка.

— Все равно ты мое полное имя не выговоришь, да и знать тебе его ни к чему, — добавил парень высокомерно.

Вот и помогай другим, рискуй ради них самостоятельно нарваться на неприятности ради мифических человечности и милосердия!

Как только это рыжее сокровище решило, что мне стало его жалко — тут же сел на шею.

В этом просматривалась определенная тенденция моего общения с противоположным полом.