Резервация монстров 2. Одна из них

18

Я лихорадочно ощупывала его взглядом, даже не моргая, словно боясь, что стоит мне моргнуть хоть раз, как это видение тут же исчезнет без следа. Но весь волшебный мираж, от прозрачных капелек, стекающих по смуглой груди до этой знакомой бледной зелени блестящих глаз, казался таким реальным, что я не выдержала. Все запертые со вчерашнего дня эмоции выплеснулись наружу одним нескончаемым потоком слез.

— Это т-ты? Это и правда ты?? Но как?

Он молчал, растянув губы в неуверенной улыбке, и я боялась подойти ближе, чтобы не спугнуть видение своим неосторожным жестом.

Тогда Кти первый сделал шаг навстречу, одним плавным движением преодолев разделяющее нас расстояние, и заключил меня в свои железные медвежьи объятия. Я задыхалась от слез, размазывая их по его и без того мокрой груди. Как он оказался здесь? Как он выжил? Эти вопросы промелькнули в голове на мгновение, и исчезли. Разве это сейчас было важно? Важно только то, что он жив, и что он здесь, рядом, а значит теперь все будет хорошо, мы вместе обязательно справимся со всем.

Как-то совсем незаметно и ненавязчиво, совершенно естественно он нашел своими губами мои, и все вокруг просто перестало существовать. Это невероятно... Это просто какое-то чудо. Так не бывает, просто не бывает. Чтобы все вот так вот изменилось в одночасье… Ощущения реального и нереального смешались в один клубок, и я совершенно перестала понимать, сплю я или всё же бодрствую. Возможно, это всего лишь продолжение недавнего сна? Может, я и правда всего лишь брежу, и это видение результат моего задурманенного транквилизаторами разума? Потому что происходящее просто не может быть правдой… Голова кружилась, как на карусели, я и полностью терялась в чужих руках, растворяясь в поглотившей мысли и чувства нечаянной эйфории.

Не оставляя мне ни места для маневра и ни секунды, чтоб опомниться, мужчина, не разрывая поцелуя, подхватил меня на руки, и понес в сторону кровати. Нет, всё это было как-то неправильно и ненормально, и оттого все мои тревожные мысли в один момент вернулись, постепенно прогнав эйфорию… Это было так непохоже на моего полуящера.

Я попыталась мягко отстраниться, но Кти не чувствовал моего сопротивления, жадно и требовательно сминая мои губы своими. Нет, это точно не мог быть он. И тут я разобрала непривычный вкус этого поцелуя… Горькую фиолелевую ваниль. И тогда всё в моей голове встало на свои места. Пазл сложился.

Вот каким «успокоительным» был тот вчерашний укол, очередной транквилизатор… Ибо по своей воле я никогда не соглашусь быть к Геру ближе, чем на пару световых лет. Однако на этот раз ему почти удалось, и я даже практически купилась. К несчастью для него, ненадолго, ибо все тонкости Тсарге не продумал до конца. В душ нужно было идти гораздо раньше, чтобы смыть с себя эту ванильную вонь наверняка, и курить ее бросать следовало недели за две… Она уже просто въелась во всё его существо. Этот же запах его и предал. Но каков подлец! Хотя, кажется, я уже даже и не удивляюсь, настолько привыкла к его выходкам, и не ожидаю от этого человека больше ничего хорошего. Неужели эрботы все такие? Думаю, что вряд ли. Скорее уж, это мне попался единственный бракованный экземпляр.

— Кти! — Замычала я, безуспешно пытаясь отстраниться. — Ктиаран!

Ноль эмоций и эффективности. Тогда я с невероятным усилием отвернула лицо в сторону, подставляя на растерзание шею.

— Гермиан!

Тот слегка вздрогнул и отстранился, позволив мне сделать полноценный вдох. А затем я увидела его глаза. Мрачные, больные, лихорадочно блестящие, и не на шутку испугалась. Он напомнил мне того, раннего Ктиарана, что под внушением Гера творил самые жуткие вещи…

— Что ты сказала? — выдохнул он хрипло.

— Я сказала… Гер… Он может быть рядом, нам нужно…

На его губах появилось некое подобие улыбки, и одновременно из глаз почти пропала мрачная настороженность.

— Не переживай, ты в полной безопасности, — и его пальцы с нескрываемой нежностью очертили овал моего лица от виска до подбородка и обратно.

Да, кажется, где-то я это уже слышала. И не раз. Мои слезы высохли, и на место робкого счастья прокрался страх. Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. А это, лежа примятой тяжелым телом Германа Тсарге в обличье Кти, сделать было крайне трудно. И я заворочалась в попытке высвободиться.

— Подожди…. Мне нужно…

Он откатился в сторону, позволяя мне встать. И тогда я не стала терять ни минуты, воспользовавшись шансом и тут же рыбкой метнувшись к заветной двери. Но та, к величайшему сожалению, была заперта на ключ, которого в ближайшей видимости не обнаруживалось. Я затравленно обернулась. Мужчина лежал на том же месте, мрачно-насмешливо наблюдая за моими действиями.

— И что же меня выдало?

Мое сердце тяжело билось о ребра, пытаясь сбежать, и не в силах этого сделать. В общем, полностью повторяя мою ситуацию

— От Ктиарана меня не тошнит.

Тот сузил глаза, на его щеках резко обозначились желваки. Но бежать мне было некуда, и оттого он снова расслабился.

— Ну и куда же ты собралась? — протянул он лениво. — Есть идеи?

Я смотрела на этого мужчину, разрываясь от двоякого чувства невыразимой жалости и презрения.

— Куда угодно. Подальше от тебя.

Лже-Кти тяжело вздохнул, расслабленно откидываясь на кровати. Интересно, когда меня отпустит это вещество, и я снова могу видеть на его месте ненавистный образ своего бывшего друга? Но вопрос, был, скорее риторическим. А тот милостиво разрешил:

— Ну беги, подыши свежим воздухом. Все равно это ненадолго. Уже послезавтра наша свадьба, так что… Долго бегать не выйдет. Я везде тебя найду.

Последняя фраза прозвучала крайне многообещающе. И, кажется, я уже устала ненавидеть этого человека. Моя ненависть трансформировалась в нечто глухое, черное и хроническое, мешающееся где-то в области сердца.

— Мне нужен ключ.

— Возьми. — оскалился он, запуская руку под подушку, выуживая оттуда металлический предмет и демонстративно опуская его себе на грудь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сжала зубы, и также демонстративно прошла мимо, направляясь к окну. Там, за широкой отодвигающейся створкой виднелась широкая ступенька-парапет, что опоясывала все здание по периметру, ведя к пожарной лестнице. И как я раньше не додумалась... Тот, разгадав мои намерения, метнулся следом, но я всё же успела его опередить, выскочив наружу.

— Чего ты боишься? — засмеялась я невесело, видя, как тот делает шаг наружу следом за мной. — Я ведь только подышу свежим воздухом!

Неужели испугался, что настолько меня довел? Ха, не дождется!

Все также смеясь, я легко понеслась от него прочь в сторону вожделенной лестницы. Шлепки босых ног по камню неслись следом, и он меня даже почти поймал, сильно дернув за рукав. Но, вопреки ожиданиям, я не упала в услужливо подставленные объятия, а дернулась в ответ, почти порвав платье и, черт побери, неловко теряя равновесие, в одну секунду соскальзывая с каменного парапета. Все случилось стремительно. Я не успела даже вскрикнуть, не то что ухватиться за что-либо мимоходом, я будто просто исчезла, отдавшись на милость гравитации, с жуткой скоростью несясь по направлению к земле.

А дальше был молниеносный промельк чужого движения, тяжелый удар, с чудовищной силой выбивший из моих легких весь воздух, резкая боль в скуле, и чьи-то сильные руки, подхватившие меня в предпоследнюю секунду. А потом я просто отключилась.

Не знаю, сколько прошло времени, но очнулась я от пульсирующей боли в ребрах от неудобного полувисячего положения на чьей-то твердой руке. Мое лицо обдувал холодный ветер, разлохмачивая и без того недостаточно причесанные волосы. Я со стоном разлепила веки, и уставилась в пространство прямо перед собой. Взгляд фокусировался минуты две.

Кто-то подобрал меня на гравике, и мы до сих пор продолжали куда-то на нем лететь. Гравиплатформа плавно скользила над абсолютно дикими и незнакомыми местами. Это был густой, напоминающий джунги, непролазный лес, с редкими вкраплениями скалистых плато. Я подняла голову, и увидела над собой мужское лицо, показавшееся смутно знакомым. Где-то я уже видела эти неприятно светлые глаза… Ах да, это же…

— Дарьян…

— Можно просто Дар. — улыбнулся тот дружелюбно.

Да, я вспомнила. Тот самый коллега и ассистент Гера во всем и всегда. Что ж теперь, уже нет? Или…

Я кое как поднялась на ноги, поморщившись от боли в ребрах и скуле, и осторожно высвободилась из-под его руки, крепко хватаясь за поручень. Все-таки падение не прошло незаметно, и скорее всего мою кожу еще долго будут украшать жуткие черные синяки. Но лучше уж синяки, чем мокрое пятно на брусчатке.

— Шахр перед уходом просил за тобой присмотреть. — Пояснил мужчина, щурясь на солнце, бьющее прямо в его глаза. — Я долго кружил тут неподалёку, и думаю, подоспел вовремя.

— Да, спасибо… Более чем. И куда мы сейчас летим?

Он поджал губы, глядя на меня с сомнением.

— Что? — удивилась я. — Это секрет?

Страха больше не было. Скорее некое удивление и нечто, сродни моральному опустошению. Совсем недавно я чуть не распрощалась с жизнью, так что со мной еще может случиться страшного, чего до сих пор не случилось?

— Не секрет, — отозвался он странным голосом. — Но перед тем, как я всё расскажу, тебе придется съесть вот это.

Мне протянули странный круглый сероватый плод. Я с сомнением перевела глаза с мужчины на плод и обратно, и тот со вздохом пояснил:

— Я все расскажу, но нужно, чтобы после этого ты снова все забыла. Так нужно, поверь. Этот плод – наша давняя секретная разработка. Точнее, мы восстановили ее по старинным описаниям, которые нашли… в общем, неважно, ешь. Он вкусный.

Я махнула про себя рукой, и взяла странный фрукт.

— Мытый хоть?

И, не дожидаясь ответа, вгрызлась в суховатую мякоть. Через пару укусов с едой было покончено. Странно, особого вкуса я не заметила. Это все стресс, не иначе.

— Ну рассказывай.

Тот кивнул. Теперь можно. Мы приземлились на гладкую плоскую скалу, я сошла на твердую поверхность и уселась на теплый валун в ожидании важной информации. Дар с готовностью опустился рядом. Вот только того, что он мне рассказал, как и было обещано, я не запомнила от слова совсем.

Я вынырнула из некоего странного полувязкого состояния, когда он уже заканчивал фразу:

—… Чтобы его смогли обвинить официально.

Я непонятливо заморгала, и уточнила:

— Кого?

Тот замер на полуслове.

— О. Это было быстро. Каждый раз удивляюсь.

— Чему? Что происходит вообще?

Мужское лицо приняло терпеливое выражение.

— Принцесса. Сейчас я отвезу тебя к Алалин, и она объяснит тебе порядок твоих действий.

— Почему она, а не ты?

— Я уже все объяснил, простоты этого не помнишь. Я рассказал тебе суть нашего плана, согласно которому ты должна будешь действовать и реагировать максимально естественно, именно для этого мы приняли эти меры с памятью.

— Очень интересно, но ничего не понятно.

И я продолжала таращиться на него, как на трехголового. Но, мысленно спросив интуицию, я поняла, что все-таки верю этому человеку. На том и успокоилась. Ведь я помнила, как он дал мне плод, и понимала его мотивацию. Я не должна была знать, пока. И огромное облегчение мне доставляла мысль, что я все же была не одна. Внушение Германа подействовало не на всех, и даже Алалин, видя, что вытворяет ее брат, решила выступить против. Это несказанно воодушевляло, и я совершенно незаметно для себя воспряла духом.

— Идем.

Я послушно поднялась с камня, на котором сидела, и проследовала за Дарьяном обратно к гравику. Ребра ныли нещадно, голова слегка кружилась. Да, регенератор бы сейчас не помешал.

*

Дарьян быстро отвез меня в дом Германа, сдал на руки его сестре Алалин, после чего, махнув на прощание рукой, отчалил в неизвестном направлении. Я робко улыбнулась девушке с порога, и та, ответив на улыбку и, взяв меня за руку, повела пить чай.

Мы присели на плетеный диванчик в служившем кухней небольшом светлом помещении со стеклянными дверями, распахнутыми в пышный сад, где Лали угостила меня своим особым ароматным настоем из ромашки и вербены. Девушка сразу дала понять, что лишние слова в этом доме ни к чему, и что вся касающаяся завтра информация будет чуть позже, когда мы окажемся подальше от этих стен. Мне оставалось лишь согласно кивнуть, изнывая от нетерпения. Уж очень хотелось быть в курсе всех грядущих событий. Но надо так надо, приходилось терпеть.

Грея руки о теплую чашку, я глядела на спокойный профиль сидящей рядом девушки, так схожий с профилем ее брата, и никак не могла взять в толк.

— Почему вы с ним настолько похожи, но такие полярно разные?

Лали мягко улыбнулась, отпивая дымящуюся ароматным паром жидкость.

— Все мы разные, Рин. И это скорее свойства отдельной личности, смешанные в определенной пропорции с сознательным выбором, чем что-то врожденное. Хотя в нашем случае у родителей еще до нашего рождения была возможность заложить в нас особый набор генов. Но сработало все равно немного не так, как планировалось, так что…

Да, всё верно. Опять этот пресловутый выбор. Разве Гер не выбирал стать… Таким? Ведь он и сам однажды твердил мне про некий «выбор каждого». Быть или не быть, который делает любой человек в своей жизни. Какой именно она будет, эта его жизнь, и с кем. И он, будучи личностью определенного склада, сделал свой собственный. И для него совершенно не важно, что кому-то этот выбор пришелся не по вкусу.

— Думаю, в его случае, он всего лишь выбрал тебя. — отозвалась Лали, будто услышав мои мысли.

— Но я его не выбирала!

— И поэтому он опять же сам избрал путь, которым тебя добьется. Ты не виновата, что он оказался таким… Необычным.

Хотя в ее голосе мне послышалась нотка сомнения. А виновата ли я? Хм… Возможно частично и да. Ведь, будь я слегка прозорливее, то могла сразу, с самого начала провести в отношениях с Гером четкую границу, но не сделала этого, положившись на волю случая, который все разрулит сам собой. Но не срослось… Гер, конечно, ни разу не святой, но и я позволяла себе играть с его чувствами, не задумываясь ни о чем. Так что, возможно, во всем происходящем есть и немаленькая часть моей вины, как последствия моего собственного выбора. А вывод? Нужно было быть осторожней с тем, что выбираешь. Жаль, на этот раз жалеть было уже слегка поздновато. И теперь мне приходилось расхлебывать то, что, собственно, не без моего участия и произошло…

Теперь мне уже и самой было более чем интересно, чем это закончится, ведь всё на свете когда-либо заканчивается, тем более короткая человеческая жизнь. Хотя, если вспомнить, что говорил Кти насчет регенераторов, моя будет слегка длиннее обычной. Что ж, тем выше будет мотивация привести ее в порядок. И желательно поскорей.

Эта ночь оказалась на диво спокойной, совсем не похожей на прежние. Ситуация с Дарьяном подарила мне долгожданный если не покой, то чувство, очень на него похожее. Я безоговорочно доверилась этому эрсиорху, ухватившись за представленную возможность, как за единственный в целом океане спасательный круг. Ведь они с Кти, Шахром и Царнимом были родными братьями, а значит, его слову можно было верить. И пусть он был верным пособником Гера ранее, однако, в этом его несложно было понять, мужчина подстраивался под обстоятельства с максимальной выгодой для себя и семьи. Так или иначе, ни в чем порочащем собственные честь и достоинство Дар замечен не был, так что…

Каким-то шестым чувством глубоко внутри я знала, что все обязательно наладился. Вот только то же чувство подсказывало что, вполне возможно, для этого наверняка придется чем-то пожертвовать. Избавление никогда не дается даром, как и что-либо мало-мальски ценное в жизни. За всё нужно платить.

Тем не менее, несмотря на новообретенную умиротворенность, я не спала уже пол ночи, гадая, видел ли Гер того, кто подхватил меня на гравике или нет? Стоит ли отвечать на его вопросы, и если да, то что придумать в оправдание? Хм… Еще эти странные плоды с необычным эффектом. Где они их, интересно, выращивают, и как вообще добились подобного? Куда делся Фуниан, и кто еще помогает Дару, кроме Алалин? Столько вопросов и ни одного ответа... За окном, меж распахнутых настежь портьер, легкий ветер шевелил верхушки небольших плодовых деревьев, оплетенных светом палиатрисовых фонарей. Его едва слышная песня могда бы убаюкать, но...

Завтра Лали обещала всё рассказать насчет примерного плана моих действий, а сегодня она подарила мне эти такие необходимые часы спокойствия и безмятежности. С ее разрешения я осталась здесь до завтра и воспользовалась их домашним регенератором, благодаря паре десятков минут в котором совершенно забыла о боли и волнениях.

Но всё же никак не спалось. Я ворочалась в полумраке маленькой гостевой спальни, отведенной мне по соседству с комнатой Лали, и думала, думала... В голову то и дело лезли разные насущные мысли, от которых я никак не могла отмахаться. Я думала о Ктиаране, хотя строго-настрого себе это запретила во избежание ненужных слез. Вспоминала не без содрогания о его недавнем злобном воплощении, и грезила о настоящих, тех самых, таких желанных руках и губах, к которым, скорее всего, мне уже не суждено прикоснуться, и от подобных мыслей начинало нестерпимо болеть сердце. А эту боль не вылечить никаким регенератором. Так что сон решил сегодня со мной не ночевать. А вскоре я и вообще очень пожалела, что заранее не выпила конскую дозу снотворного.

В коридоре за дверью моей новой комнаты послышались шаги и тихие голоса. Я быстро зажмурилась и свернулась в клубочек, укрывшись с головой на случай, если кто-то вдруг войдет.

— Оставь её в покое, она давно спит, — донесся до меня спокойный голос Алалин.

— Я не могу. — прозвучал глухой баритон ее брата. — Мне нужно ее видеть.

Я вся сжалась, чувствуя, как начинаю непроизвольно дрожать от злости.

— Через день она итак станет твоей, дай ей немного свободного времени хотя бы во сне.

Да, дайте мне времени, свободного от этого человека! Желательно несколько десятков лет!

С полминуты стояла тишина, затем я различила еле слышное:

— Я не могу, Лали. Просто не могу. Это сильнее меня.

А затем дверь открылась, и я перестала дышать.

Чужих шагов не было слышно из-за толстого напольного ковра, поэтому я поняла, что он совсем рядом, только когда кровать прогнулась под немалым мужским весом. Несколько томительных минут ничего не происходило, но потом… потом до меня донесся хриплый сдавленный звук.... Когда я осознала, что именно это было, в моей душе зашевелилось нечто острое, щемящее. Жалость? К нему?!

Не успела я пикнуть, как он сдернул с меня покрывало, и, потянувшись, взял мое лицо в свои горячие ладони. Я испуганно заморгала, глядя в эти мокрые воспаленные глаза. Он снова был собой, и я не знала, радоваться этому или нет.

— Я думал, что убил тебя…

— Какая разница, — прошептала я хрипло, упрямо натягивая на себя одеяло, — одним больше, одним меньше…

Он оторопело моргнул, затем фыркнул, поняв, что я имею ввиду.

— Если ты про своего мутанта, то я его не убивал. Для этого мне потребовалось бы как минимум отрезать ему голову. Я уже когда-то говорил тебе, что это на диво живучие твари, ему тот нож что зубочистка. Порой я сильно жалею, что не завершил начатое…

Грудь затопила волна робкой горячей радости… Правда? Неужели правда?? Я едва сдержалась, чтобы не засмеяться от облегчения. Захотелось обнять весь мир. Я бы даже и Гера обняла, не будь он такой сволочью. А хотя… А вдруг он снова врет? Я не удивлюсь даже этому. Так что волну радости пришлось притормозить. Тем не менее, от его мокрых глаз мне было как-то не по себе. Я осторожно высвободилась из чужих рук, и отсела на кровати, подобрав под себя ноги.

Полумрак комнаты действовал умиротворяюще, да и спокойный день вместе с надеждой, подаренной Дарьяном, подействовал благотворно на мои расшатанные нервы, слегка их устаканив. Так что сейчас, несмотря ни на что, я была настроена максимально миролюбиво. Но разговаривать с Гером в последнее время было все равно что заклинать ядовитую змею, чем больше осторожности, тем больше шансов на успех. Поэтому я взяла себя в руки, сделала глубокий вдох, и вкрадчиво пояснила:

— Сегодня это была случайность. Но ее бы не произошло, не веди ты себя со мной подобным образом. Так что, если ты не изменишься, такие случайности будут происходить снова и снова, пока однажды…

Он упрямо замотал головой.

— Отныне я не позволю ничему с тобой случиться.

Я тяжело вздохнула.

— Ты не сможешь влиять на всё на свете, Гер. Как бы сильно тебе этого не хотелось. — переборов себя, для пущего эффекта я взяла мужские руки в свои, и проникновенно посмотрела ему в глаза. — Пожалуйста, давай попробуем все исправить, просто попытаемся, м-м-м? Мы не сможем построить ничего лучшего, чем имеем, так давай хотя бы не усугублять того, что есть. Хватит сумасшедших идей… Хватит этой дурацкой войны.

— Я не могу потерять тебя, Рин.

— Ты не потеряешь, только прошу тебя, пожалуйста, остановись… Прекрати быть таким… тираном.

Он с минуту разглядывал в полумраке мое лицо, потом опустил голову, и, играя с моими пальцами, спокойно поинтересовался:

— И что конкретно ты предлагаешь?

Я даже задержала дыхание, чтобы не спугнуть момент, а в моей душе затеплилась робкая надежда на счастливый исход. Бережно подбирая слова, я заговорила тихим и ласковым голосом, включая всю имеющуюся в моем арсенале убедительность.

— Для начала, думаю, тебе стоит куда-нибудь уехать привести мысли в порядок, подумать, отдохнуть от всего…

Он не дал мне договорить, прервав на полуслове.

— Нет, Рин, боюсь, ничего не выйдет. Я слишком долго все планировал, чтобы вот так отказаться. И побег не входит в мои планы.

— Долго? — спросила тупо.

Он кивнул, и снова поднял на меня глаза. Я едва не отшатнулась от его загоревшегося взгляда, с тревогой ожидая появления знакомой тьмы. Однако, хоть та и не спешила возникать, мне все же не стоило лишний раз его провоцировать.

— С самого первого дня. — ответил он с мечтательной полуулыбкой на губах. — Я никогда и ни к кому такого не испытывал. Ты сразила меня наповал.

Да уж, повезло мне как утопленнице. Однако мой призрачный шанс стремился на выход, и я никак не могла позволить ему исчезнуть.

— Все перемешалось, — продолжил он тихо, отстраненно глядя куда-то уже мимо меня, будто там, за моей спиной открылся портал в прошлое, — сначала я был полностью сосредоточен на своей задаче по изготовлению антидота, и это так удивительно, что ключом к нему оказалась именно ты. Знаешь, я так ненавижу этих подземных тварей, эрсиорхов… Я планировал их всех оставить там, на Земле, и улететь на Тсарниан только с тобой. Но ты непостижимым образом сделала меня гораздо лучше, так что пришлось поменять свои планы, едва замечая, что делаю это себе же во вред.

С тех пор, как ты появилась, мысли от тебе заняли большую часть моего времени. Куда бы я ни пошел, чтобы ни делал, перед глазами было только твое лицо, вокруг витал только твой аромат… Но как же я ненавижу этих проклятых эрсиорхов. Как бы я не пытался их извести, они всегда выживали! Хотя, знаешь, это ведь мы, эрботы, приложили руку к их появлению… А сейчас они хотят отобрать у меня тебя. Иронично.

В темных в полумраке глазах снова появился знакомый лихорадочный блеск, и его руки крепче сжали мои, будто приснопамятные эрсиорхи готовы были ворваться сюда сию секунду, чтобы унести меня в неизвестном направлении. Я даже мельком глянула на дверь, в отчаянной надежде. Но нет, на этот раз никто не торопился меня спасать.

— Они тут совершенно не при чем. — прошептала ему в ответ, и снова ощутила на себе его задумчивый взгляд.

— Возможно ты права, — отозвался он, продолжая сжимать мои пальцы. — И нам стоит уехать подальше от них…

Определенно, меня даже не слушали. В общем, ничего нового.

— Нет, Гер… «Нам» ничего не нужно. А вот тебе и мне следует побыть раздельно, чтобы…

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?

Не то слово! Я просто обеими руками, да не то, что руками, всеми конечностями и выпуклостями за!

— Да, думаю, так будет лучше, потому что…

— Потому что твои друзья эрсиорхи готовят заговор, и ты действительно за меня переживаешь?

Я застыла. Как он, черт бы его побрал, узнал?! Но мужчина не торопился с ответом на мой невысказанный вопрос. Он тяжело вздохнул, и взяв мою ладонь, положил ее к себе на грудь, плотно накрыв своей. Под моими пальцами тяжело и гулко билось чужое сердце, заставляя меня чувствовать себя крайне неуютно. Он продолжил:

— Они для меня совсем не проблема… Думаю, на нашу свадьбу я возьму с собой нож побольше… Для отрезания голов.

— Нет! — я все-таки не выдержала, едва не подскакивая на кровати. — Пожалуйста, не нужно этого делать… Ты ведь не убийца!

В голове больше не было иных аргументов. Меня никак не покидало ощущение разговора с глухой стеной. Стена слегка усмехнулась в ответ, продолжая нежно поглаживать мои пальцы.

— Хорошо.

Хорошо?

— Я никого не убью завтра. Если хочешь, я даже уеду, как ты просишь.

Я склонила голову на бок и подозрительно сощурила глаза, напряжение не спешило покидать моих конечностей. Знаем мы эти обещания… Хотя, погоди, завтра?? Разве не после завтра??

Он заметил замешательство в моем лице, и почти улыбнулся.

— Да, я перенес торжество. Прости, не могу ждать дольше.

Я закрыла глаза, начав считать про себя до десяти. Медленно, размеренно. Не помогло. Тот продолжил издеваться:

— Но я также просто могу все отменить.

Боюсь даже представить на каких условиях… Я выжидательно уставилась на него, напряженно сжимая пальцы в кулак. Мужчина многозначительно молчал. Ну что там опять, что за больная фантазия снова взбрела в его странную голову?

— И? — поторопила я беспокойно. — Чего же ты хочешь?

Тот улыбнулся в ответ, сверкнув зубами. В сумраке комнаты, слегка разбавленном светом уличных фонарей, странно заблестели его влажные глаза, и я тяжело сглотнула, предчувствуя худшее. Но все оказалось не так уж страшно. Гер убрал мою руку со своей груди, чтобы легонько коснуться кончиков моих пальцев своими горячими губами.

— Поцелуй меня. — попросил он тихо, испытующе разглядывая меня из-под ресниц.

Ни один мускул не дрогнул на моем лице, так как я заранее приказала им не дергаться, чтобы не провоцировать своего бывшего друга на нечто большее, чем просьбы. Но поцелуй… Я была готова ко ко всему, кроме этого, поэтому осторожно уточнила:

— И все?

Он кивнул.

— Да. Только по-настоящему, как будто любишь. Так, как целовала бы его, своего мутанта.

Ни прикасаться, ни каким-либо образом взаимодействовать, ни тем более целовать мне его не хотелось абсолютно. К тому же, я не умею изображать любовь там, где ее нет и в помине. Но, если он не врет, то на чаше весов лежали жизни многих людей, и не важно, что людьми они вовсе не были. Возможно, в таком случае стоило побороть свою брезгливость и рискнуть, на удачу? А вдруг сработает, и он сдержит слово? И стоило уточнить наверняка.

— То есть, я тебя сейчас целую, и ты сразу же уезжаешь?

Он с готовностью кивнул, не переставая улыбаться.

— Надолго?

Мужчина пожал плечами.

— На сколько нужно, на год, два?

Звучало неплохо.

— И это все за один добровольный поцелуй?

Тот снова кивнул.

— А где гарантии того, что ты не обманешь?

— Даю слово, — авторитетно озвучил он свою хлипкую гарантию, осклабившись на мое скептическое выражение. — Выбор за тобой. Веришь мне, и получаешь желаемое. Не веришь, и завтра мы поженимся, я останусь и буду украшением твоей жизни до самого ее конца.

Мне нестерпимо захотелось чем-то его приложить. Но под рукой была лишь подушка, и ничего более убедительного для нанесения хоть сколько-нибудь значимого урона. Поэтому я тяжко вздохнула. Эх, была ни была… Я закрыла глаза, и, не глядя, поднялась с покрывала, чтобы быть ближе, изо всех сил представляя перед собой своего полуящера: его красивое смуглое лицо, клыкастую улыбку и лучистые серо-зеленые глаза… Сделав над собой титаническое усилие, я нашла пальцами его лицо, прицелилась, и прижалась губами к чужому рту. Но проклятая горькая ваниль портила все мои фантазии! Да и эти жесткие, неподвижные губы мало напоминали губы Кти. Поэтому, не выдержав и пяти секунд, я резко отстранилась.

— Прости, я так не могу!

— Больше и не нужно, — улыбнулся он удовлетворенно, быстро отводя взгляд от окна. — Хотя…

Я тут же обернулась, в последний миг заметив снаружи промельк какого-то смазанного движения.

— Что это было?

Отвернувшись от окна, я нахмурилась. Гер лучился едва скрываемым довольством.

— Ты знаешь, что эрсиорхи прекрасно видят в темноте? — выдал он ни с того ни с сего.

— Что?

Вместо ответа он поднялся с кровати.

— Что ж, жду тебя завтра у алтаря… Если ты, конечно, не желаешь продолжить попытки борьбы со своим ко мне отношением…

Я помотала головой.

Мужчина пожал плечами и сжал губы, сдерживая удовлетворенную улыбку, окидывая меня с ног до головы темным многозначительным взглядом.

— Тогда продолжу уже я. Завтра, примерно в то же время. Или даже раньше.

По моему телу прокатилась неприятная дрожь. Черт, черт, черт! Живой не дамся! Тот явно заметил мои сжавшиеся в кулаки ладони, и продолжил накалять атмосферу:

— И у меня даже найдется пара особых препаратов, чтобы тебе захотелось ответить мне взаимностью.

А ведь и правда… Возможность подобного варианта как-то от меня ускользнула. Но нет, ведь он наверняка блефовал… Хотя всезнающая интуиция подсказывала, что нет, ни разу не блефовал. Что ему стоило в очередной раз воткнуть в меня новую иголку с непонятным содержимым, если это столь эффективно?

А, черт с тобой, иди сюда!

Подскочив на кровати, я схватила его за воротник и привлекла к себе. Всю накопившуюся злость я вложила в этот отчаянный поцелуй, оставалось надеяться, что он примет ее за неподдельную страсть. И на этот раз мой бывший друг не стал стоять, как истукан, опустив руки по швам, он обнял меня до хруста в костях, прижимаясь всем телом, и едва не урча от удовольствия.

Не знаю, сколько прошло времени, но мне наконец захотелось избавиться от этой неприятной близости. Более того, захотелось тщательно вымыться и почистить зубы. Дважды. Но тот отпустил далеко не сразу, покрыв мое лицо короткими горячими поцелуями напоследок.

— Что же ты со мной делаешь, Рин…— простонал он мне в висок, и наконец то отстранился.

Я пыталась отдышаться, и меня едва не трясло от омерзения. Хорошо, что ужин был давно, не то быть бы этому чудесному ковру безнадежно испорченным.

— Ты обещал!

Его лицо приобрело снисходительное выражение, он поднял руку, и, взяв меня за подбородок, легонько провел большим пальцем по моей припухшей нижней губе.

— Наивная маленькая Рин… Если бы только знала, каких сил мне стоит сдерживаться с тобой… Да и куда же после такого я от тебя денусь, м-м-м?

Я задохнулась от возмущения, тоскливо осознавая себя полной идиоткой, и со злостью откинула от себя его руку. Он негромко рассмеялся, направляясь к выходу. Меня затрясло, весь эффект от спокойного дня полетел коту под хвост.

— И что ты от этого получишь, а?! Ничего, кроме ненависти!

— Тебя. — ответил он коротко. — Я получу тебя.

Подушка в него, разумеется, полетела, но цели не достигла, мягко шмякнувшись об уже закрывшуюся дверь.

Остаток ночи я провела, злобно мечась из угла в угол и проклиная всех эрботов вместе взятых, за исключением Алалин. Она не виновата, что ее брат такой … эрбот. Я изо всех сил напрягала извилины, стараясь придумать нечто эдакое, что избавило бы меня от завтрашнего позора и как следует посрамило бы этого недочеловека. Но ничего лучше, чем просто не пойти, не придумывалось.

За всеми этими метаниями я и не заметила, как настало утро, и в мою комнату постучалась Алалин. Она осторожно приоткрыла дверь и застала растрепанную меня, сидящую на кровати в позе злобного монгольского хана. Она робко пригласила меня спуститься, на что я кивнула, и отправилась в душ, чтобы смыть с себя запах Германа и весь этот ночной стресс.

Спустя пару часов, когда я привела себя в божеский вид, мы с Лали как следует позавтракали и отправились в замок. Пешком, потому как идти было всего ничего и брать гравиплатформу смысла не было. Да и мне очень уж хотелось по максимуму оттянуть приближение такого события, как моя собственная свадьба с Гером Тсарге.

Примерно посередине пути девушка незаметно оглянулась по сторонам, и прошептала в мою сторону, едва заметно шевеля губами:

— Что ты планируешь ответить на церемонии?

Я была не в настроении вести светские беседы, и послушно шла на место назначения лишь для того, чтобы прилюдно вцепиться кое-кому в горло. Поэтому лишь буркнула в ответ:

— Я даже идти на нее не планировала, не то что на ней разговаривать.

Та сделала круглые глаза, и снова зашептала:

— Тебе ни в коем случае не следует молчать. Это расценят как согласие. Только категорическое нет, ты поняла?

Я хмуро зыркнула в ее сторону.

— А что если вообще не идти?

— Нельзя, — огорошила она. — Вместо тебя могут использовать любую твою родственницу, выдав тебя замуж заочно. Так что…

Я не сдержала усмешки, представив бабулю в подвенечном платье и фате. Усмешка вышла горькой и не принесла ни грамма удовлетворения.

Мы шагали по просыпающемуся городу, мимо беззаботных, спешащих кто куда довольных очередным прекрасным солнечным утром горожан, а на моей душе скребли кошки. Многое бы отдала, чтобы поменяться местами хоть с кем-то из них…

Лали молчала, из чего я сделала вывод, что эта информация и была всем, что мне полагалось знать. Что ж, роль маленькая, но крайне важная, раз меня никем не заменить. А жаль… Вот бы накинуть на какого-нибудь Карателя плотную фату, и подсмотреть со своего тайного балкончика, как тот на традиционный вопрос о согласии гаркнет басом "Нет! Меня заставили!". Еще бы видеть при этом выражение на ненавистном лице Германа… Эх, мечты…

Мы остановились у знакомых двустворчатых дверей, и я почувствовала, как Лали осторожно сжимает мою руку своей.

— Готова?

— Нет, — я мотнула головой, чувствуя, что недостаток сна совсем скоро заявит о себе, — но идем.

И мы, держась за руки, вошли в замок.