Перекресток

Глава 14.

В отличие от деловой и точной «Кометы» шарашкина контора, бывшая, видимо, одной из подставных фирм опального олигарха-эмигранта, молчала неделю. Затем Интеллектуал был вновь приглашен на рандеву.

– Знаете, мы подумали, и хотим предложить вам такой вариант, – сказал похожий на своего шефа человечек, нервозно потирая руки. – Вы продаете нам всю информацию о нефти Центральной России за миллион долларов, но она должна быть немного более развернута, чем то, что вы хотели предоставить нам изначально.

Интеллектуал, собственно, ничего не ожидал от лондонского изгнанника. Но, тем не менее, был раздосадован. Наплевав на дипломатию, он сказал.

– Борис Абрамович, как всегда, хочет и игру сыграть, и денежки не потерять. Давайте, все же отделим мух от котлет. Ваш шеф хочет плеснуть керосинчиком в костерок, который разгорается под задницей его кремлевского ненавистника. То, что этот костерок заметил пока только уважаемый БАБ, делает честь его уму и проницательности.

Но, позвольте, давая нам этот миллион, то есть, тратясь на керосинчик, он удовлетворяет собственные желания. При чем тут нефть? Это отдельный венчурный проект.

Интеллектуал поднял руку, прерывая возможные возражения собеседника, и продолжал.

– Я не большой спец в коммерции, но знаю, что если немного напрягусь и соберу побольше информации, то ее можно будет потом продать гораздо дороже, чем за миллион. Конечно, может это и не удастся. Но, я рассуждаю как спец по исследованию операций. Вероятность того, что информация будет успешно перепродана меньше половины. Но возможный выигрыш гораздо больше даже десяти миллионов. Умножаем вероятность выигрыша на его объем и получаем почти гарантированную прибыль.

– К сожалению, я не математик и не совсем понимаю ваши рассуждения…

– Тогда короче. Вы платите мне миллион двести тысяч. Сто тысяч авансом. Через два месяца я приношу вам развернутые материалы об этой нефти. Расчет прямо здесь. Вы и ваши эксперты знакомитесь с материалами в присутствии меня и моих сотрудников, и мы производим обмен. Вы получаете материалы, мы – деньги наличными.

И еще. Мы не бьем острым по тупым головам…

– Ха – ха – ха! Как остроумно! – засмеялся каким-то мелким рассыпчатым смехом агент БАБа.

– Если вы нас кинете, а это несложно, никто ни в кого стрелять не будет. Просто с неба очень точно и адресно посыплются метеориты.

– Кстати, о метеоритах, мы можем купить у вас некоторые ноу-хау на этот счет.

Контрагент был уверен, что катастрофа самолета со Жмыриком их рук дело.

– Не продается, – Интеллектуал сделал паузу. – Пока не продается. Однако вернемся к нашим баранам. Вас удовлетворяют наши предложения?

– Я думаю, да. Мы в ближайшее время сообщим о нашем решении. Только один вопрос. Почему такая сумма?

– Ну, миллион, это, как мы договорились, оплата политического керосинчика. В том, что мы его плеснем куда надо, я думаю, ваш шеф не сомневается. Нефть Центральной России – только предлог, чтобы эти деньги нам передать. А сто тысяч – это реальная цена за быструю и квалифицированную работу по уточнению материалов о нефтеносности. Пусть Борис Абрамович проконсультируется у моих коллег за рубежом. Мы не завышаем цены. Ну, а сто тысяч – это моя зарплата.

Интеллектуал немного лукавил. Западная цена за работутакого рода гораздо выше. Однако в России все это будет стоить гораздо дешевле.

– И, коли уж наш разговор продолжается. Я, знаете ли, немного разочарован. Я надеялся на полноценное партнерство с Борисом Абрамовичем. А он, судя по всему, в отношении нас ведет только разведку боем. Это, разумеется, его право. Но он мог бы действовать и масштабнее. Тем более, что с заведомо импотентными красными он был гораздо более щедр. Неужели непонятна разница в перспективах между этими трусливыми старперами и нами?

– Вы правы, правы!… Но, как это говориться, обжегшись на воде, дуют на молоко. Или наоборот. Впрочем, это не суть важно. Мысль понятна…

Вдруг он подобрался и как бы преобразился. Взгляд его стал острым, а движения четкими. Он посмотрел прямо в глаза Интеллектуалу, и тому, надо признаться, было трудно выдержать этот взгляд.

– И благодарите ваших Богов, что на ваше счастье никому непонятна разница между трусливыми старперами и вами. Пока непонятна.

Он как бы передразнивал Интеллектуала, повторяя его интонации во фразе о метеоритах и ноу-хау.

– Ты прямо добрый Бог, Слава! – Виктор, давний друг еще по геологическому кружку, смотрел на Интеллектуала умными голубыми глазами из-за стекол толстых очков.

– Сотрудников трех кафедр двух факультетов прямо завалил деньгами, – продолжал он. – Теперь можешь считаться почетным профессором любой из этих кафедр.

– Знаешь, Витя, мне не надо быть фиктивным профессором. Я и так полноценный и доктор, и профессор. А если посчитать, сколько диссеров я написал за бабки всяким боссам, то я вообще пятикратный доктор. Причем, по трем специальностям.

Виктор засмеялся.

– Но все же резон в твоих словах есть. Я хотел бы присоединиться к тебе при чтении твоего курса.

– Геохимической экологии?

– Да. Можно назвать его, например, «Геохимическая экология с основами системного анализа». Отдашь мне часов восемь, а то и шесть?

– Три-четыре пары? А зачем тебе это?

– Хочу поплотнее пообщаться с будущими офицерами запаса, саперами -подрывниками.

Виктор задорно рассмеялся, сочтя последнюю реплику за шутку.

Деньги Интеллектуал получил. Сразу после передачи материалов о нефтеносности Центральной России. В точном согласии с договоренностями и без осложнений. Они приехали в затрапезный офис представителя БАБа на двух машинах. Присутствовали все. Непосредственно рядом с Интеллектуалом при получении кейса с деньгами, стояли Полутяж и Парашютист, которые по виду, да и по сути, вполне годились на роль традиционных боевиков или охранников.

Прощаясь, карикатурный представитель БАБа был отнюдь не карикатурен, подтянут и четок. Он посмотрел в глаза Интеллектуалу. И тот вдруг понял, как он ненавистен людям, которых представляет этот «миниБАБ». Но нынешнего хозяина Кремля они ненавидят еще больше. Но лишь потому, что у того несравнимо большие возможности. А как только команда Интеллектуала хоть чего-то добьется… Впрочем, это уже другая песня. И, на войне, как на войне!…

Интеллектуалу почему-то подумалось, что уже завтра или после послезавтра эта фирма будет ликвидирована, а офис сдан другой организации. Каким дураком показался он себе со своими дешевыми угрозами взорвать этот офис к чертям. Все гораздо сложнее и масштабнее.

Как будто поняв, что слишком много показал своим взглядом, человек БАБа снова натянул привычную маску и суетливо пожал Интеллектуалу руку на прощание.

Но ладонь егобыла суха. И неожиданно тверда.

По получении денег Интеллектуал первым делом укрепил собственные тылы. Однако при этом был почти скуп. Старую квартиру он оставил младшей дочери. Купил на имя жены такую же скромную, но, как он считал, вполне приличную, квартиру на юго-западе Москвы близ Битцевских прудов. Этот, не плохой, но и, отнюдь, не элитный район, чем-то очень нравился Интеллектуалу. Кроме того, он оплатил первый взнос на квартиру старшей дочери.

Он мог бы оплатить все, но не захотел делать это. Пусть крутится сама. Тем более, она энергична и умна.

Уф, упарился с выполнением семейных обязательств. Все, баста! Уложился в сто шестьдесят тысяч со всеми накладными расходами. У меня нет больше никаких обязательств перед вами, мои дорогие. Пусть это и звучит жестко. Но, в конце концов, он теперь воин-монах.

Ладно, не будем юродствовать. Не время. Себе оставил девяносто тысяч как резерв. Ну, и что там у нас осталось? Оставалось почти девятьсот тысяч. Интеллектуал изрядно сэкономил при оплате работы своих, не избалованных деньгами, коллег.

Итак, девятьсот тысяч. Буш-старший признавался потом (или это был не Буш, а Рейган?), что развалить СССР стоило им всего сто миллионов долларов. Врет, наверное. А может, и не врет. Но они просто дилетанты по сравнению с нами. Мы грохнем остатки империи всего за девятьсот тысяч.

«Не выполняю ли я заказ своих врагов? – усомнился он вдруг. – По глупости, или, того хуже, жадности? Вот так, за смешные, в общем-то, по меркам серьезных людей, деньги. Стоп, стоп, стоп!… Разберемся… Чьих врагов? Врагов этой казенной машины. Которая веками давила твой народ. Которая отдавала его в рабство целому сонму инородцев. Которая низвергла твоих Богов, заменив их, своих и добрых, заморским страдальцем. Или… скажем так, не совсем страдальцем.»

Интеллектуалу вдруг вспомнились две встречи.

Он стоял на остановке рейсового автобуса недалеко от своего загородного дома. Автобус запаздывал. К Интеллектуалу подошел один из ожидавших, энергичный мужчина лет 30-ти, по виду мелкий бизнесмен, тертый жизнью.

– Гребаный автобус, гребаные дороги, гребаные пробки… – разговор начался более чем стандартно в такой ситуации.

Как-то плавно, коснувшись многих тем, перешли к обсуждению проблем, создаваемых на определенных трассах около Москвы разными «машинами с мигалками».

– Век бы их не видать, этих начальничков с их мигалками! – завершил свой возмущенный монолог собеседник.

– Как же без них? – не без подначки заметил Интеллектуал. – Без них страна развалится. Да и сейчас, вроде, Путин начал все ресурсы от олигархов прибирать.

– Братан! – собеседник смотрел в глаза Интеллектуала проникновенно и горячо. – Нам с тобою эти ресурсы никогда не принадлежали. Не наше это золото, нефть, рыба. Нашими они никогда не были и никогда не будут! И мне плевать, кому они принадлежат. Березовскому, Ходорковскому, Путину, Касьянову, Глазьеву, Зюганову или кому-нибудь еще. У меня свои руки и голова. Я без их богатств жил и проживу дальше. И для меня главное -чтобы мне не мешали. А они только и делают, что мешают.

– Но как ты защитишь себя без силовиков?

– Да они тоже только мешают. Смотри, таких, как мы с тобою – большинство. Пока большинство. И мы могли бы, если бы имели свободу рук очистить город от «черных». Безо всякой милиции. Она нам в этом деле только мешает. А вот «черным» она не мешает. Они ее купили. Так что, выходит, что нас с тобою она не защищает, а «черных» защищает. Так чья она тогда? Уж точно не наша. Мы и без этих защитничков проживем.

– Но Россия такая большая, а если такие как мы с тобою ее разделим, нам так мало достанется. Тем более, и Путин и Березовский свои куски нам не отдадут.

– Пусть берут, сколько ухватят! Пусть мне достанется совсем мало, несправедливо мало. Но я и на болоте райский сад выращу! И из нашей (тут он назвал самый плохой участок окрестных дорог) гоночную трассу сделаю. Но на этой трассе тварей на иномарках, что с мигалками, что без них, не будет.

«Глас народа – глас Божий…» – подумал Интеллектуал. И вдруг вспомнил рассказ деда, отца матери, как давили Кронштадский мятеж. Дед, бывший в те годы красным курсантом, по непонятной своему внуку причине никогда не указывал в биографиях своего участия в этом событии. Хотя это было куда как престижно во времена СССР. Но нет. Теперь Интеллектуал знал, почему. Эти простые рабочие парни в курсантских шинелях знали, что делают постыдное дело! Что кронштадские матросы правы! Что большевики строят новую империю, где народ будет снова задавлен!

Нет, к черту империи! К черту их остатки! Чтобы построить новый дом надо действительно расчистить место, где стоял старый барак. Как бы ни иронизировали на этот счет иные политические остряки.

Впрочем, кто может быть самым решительным сторонником государственной машины? Наверное, сотрудник тайной полиции. Но, увы…

Славный, крепкий мужчина средних лет, капитан из местного отделаФСБ, сидел на террасе у Интеллектуала. Он хотел знать все о русском молодежном празднике, который Интеллектуал, Кондор, Гироскоп и еще несколько энтузиастов проводили в местном райцентре за год до начала тех событий, что кружили сейчас профессора во все ускоряющемся темпе. Тогда они еще не были Интеллектуалом, Кондором и Гироскопом. Тогда они просто искали выхода из тупика, который виделся русской грамотной молодежи.

Капитан изучил всю атрибутику, символику, репертуар песен, общий план мероприятия и убедился, что свастик и призывов к свержению конституционного строя нет. После этого он посмотрел на профессора тоскливыми глазами и сказал.

– В нашем городе турки строят завод. А рядом мэрия выделила землеотвод под два дома для чеченцев. По нашим данным, среди турок не менее десятка официально работают на спецслужбы НАТО. Чеченцы, когда поселятся в строящиеся сейчас дома, тоже будут работать или на этих турок, или на своих сепаратистов, или на тех и других одновременно. У нас нет людей даже для того, чтобы этим агентам хотя бы регулярно провокации делать, не то, что следить. Ваши бы русские нацисты (а я знаю, что вы нацисты, хотя формально у вас все чисто) помогли бы нам в этом деле?… Ведь мы с вами в душе одинаково все понимаем.

«Однако…» – подумал Интеллектуал. И спросил.

– А менты?

– Да милиция вся куплена! Что Вы прикидываетесь, будто не понимаете! Они нам не помощники, а враги.

– Вы, хотя бы, понимаете абсурдность ситуации?, – спросил профессор. – Вы одновременно вынуждены бороться и с русскими патриотами, и с внешними врагами России. И просить у одних помощь для борьбы с другими. При этом русским патриотам, которых Вы зовете нацистами, Вы помешать еще можете. А врагам России – уже нет. Вы понимаете, что Вы представляете узел машины, которая уже сломалась? Она не может выполнить задач, для которых построена. Но может только сопротивляться тому, чтобы ее поскорее сволокли на свалку и освободили место для строителей совершенно другой машины.

– Да, – сказал капитан.

И в глазах его стояла собачья тоска.

Нет, я не делаю ничего против интересов своего народа, своей цивилизации, против воли своих Богов. И меня поймут и этот мужик на автобусной остановке, и этот капитан ФСБ, и многие другие. А с вами, господа невольные спонсоры, мы постараемся договориться. В конце концов, нам много не надо. Неужели у вас не хватит ума решить дело миром после нашей победы. Ну, а если не хватит?… Мы тут не художники. Мы – технари. И Россия без русских нам не нужна. Скажем больше, Земля без русских нам не нужна! Если вы нас припрете, мы эту Землю расколем к чертям.

Ибо только русские не боятся вызывать огонь на себя.

Мы выполним Твою волю, Творец Вселенной!

Даже руками враждебных Тебе бесов!