Млечный Путь № 4 2020

Злата Линник
Ужас из глубин... И художники из Сквот-тауна

В крохотную отрезанную от всего мира деревушку, спрятанную между темными гранитными скалами на берегу гигантского озера, вряд ли захотел бы заглянуть путешественник, имевший неосторожность очутиться в этих местах. Впрочем, многие из них ее бы попросту не заметили, как не видели ее пассажиры прогулочных теплоходов, со скуки разглядывающие проплывающий мимо берег. Самое большее, что они имели возможность лицезреть даже через стекла театральных биноклей - это скалы причудливых очертаний, местами поросшие мхом и низкими кривыми деревьями.

Население деревушки, название которой бессилен воспроизвести язык цивилизованного человека, было весьма примечательным. Большей частью оно состояло из представителей народа, обитавшего в этих землях на заре времен. Также прародителями многих из ныне живущих в этом затерянном месте был экипаж корабля викингов, разбившегося неподалеку во время одного из осенних штормов, а еще несколько находившихся на драккаре пленных, захваченных ими в дальнем походе.

Последние заслуживают особого упоминания. Вид их был настолько безобразен, что новые хозяева едва удерживались от желания прикончить омерзительные создания и выбросить их за борт, чтобы не оскверняли те своим видом честный корабль. Но после недавнего сражения, унесшего жизни едва ли не половины воинов, пустовало слишком много мест на скамейках гребцов. Тот же, кто взялся за весло, согласно древнему освященному богами обычаю, становился свободным.

Таким образом, уроженцы далекой страны, где всегда жаркое солнце, а боги милостивы к тем, кто исправно приносит жертвы, оказались жителями неприветливой северной земли.

Черты низкорослых людей, чья кожа была черней непроглядного мрака, а глаза подобны щелочкам, причудливо перемешались с чертами могучих викингов, волосы которых были цвета северного солнца и тех, чьи изображения и сейчас можно обнаружить на стенах пещер.

Странная противоестественная внешность и образ жизни, на котором прошедшие столетия не оставили никакого отпечатка, не были единственным, что отличало жителей деревни от всех прочих людей.

Ужасные и кровожадные обычаи, свойственные древнему культу, сохранившемуся нетронутым до наших дней, способны были повергнуть в глубочайший ужас тех немногих, кто оказывался тому свидетелем. Впрочем, рассказать об этом несчастные уже не могли, пополнив собой печальный список людей, пропавших при невыясненных обстоятельствах.

Вряд ли кто-нибудь рассказал бы чужакам, что гибель их послужила славе мертвого бога, пришедшего со звезд. Он спит в своем городе под толщей воды, ожидая того часа, когда звезды сложатся определенным образом. И уж, тем более, вряд ли кто-нибудь поведал бы, что ждать осталось совсем недолго...

- Вот блин, приснится же такая фигня! - воскликнул Аркадий, с грохотом упав с узенькой кушетки.

- Пить надо меньше! - ответили ему из-за картонной перегородки, представляющей собой задник панорамы к несостоявшемуся перформансу "Пена дней".

- Вам бы такое - простонал Аркадий, направляясь к импровизированному бару, располагавшемуся в корпусе от телевизора, водруженного на почти целый комод в стиле ампир.

- Нипочем не угадаете - добавил он, торопливо заглотив остатки коньяка принесенного накануне догадливым заказчиком.

- Сейчас попробую - раздалось из вентиляционного канала - телепередача "Мелодии и ритмы эстрады". Или нет: тебя приковали к стулу и заставили смотреть "Золушку из Канзас-Сити".

- Это еще ничего, там музыка клевая, а тут ужас до самых пяток пробирает... Хуже чем в детстве, когда всем классом водили к зубному.

- Эй, а погромче нельзя? - послышалось откуда-то из-под пола. - Ни хрена не слышно.

- Вы что, озверели вконец?! - возопил кто-то с другой стороны двора-колодца. - Между прочим, три часа ночи! У меня процесс в самом разгаре.

Молодой человек, чье лицо украшали усы и бородка а ля Д'Артаньян, вышел на лестничную площадку. Вскоре к нему присоединились и те, кто проявил живейший интерес к его сну. За ними последовали и остальные соседи по Сквот-тауну.

Так называлось здание, стоящее неподалеку от центральной улицы города. Будучи расселенным, оно пустовало совсем недолго. Сперва одну из квартир обжили бездомные бродяги, лишившиеся вместе с жильем и документами и права называться достойными членами общества. Почти сразу после этого художники, которым было отказано в благоволении властей, а также, что особенно неприятно, в праве пользоваться предоставленной мэрией мастерской, как обычным жилищем, самовольно заняли выселенный дом.

Попытки выставить их с помощью полиции обернулись настоящими военными действиями. Их с интересом наблюдали как жители города, так и международные организации, к помощи которых успели прибегнуть расторопные приверженцы неформального искусства. И симпатии общественности были вовсе не на стороне властей.

После того как мэрия оказалась заваленной всевозможными посланиями, а сотрудники ее оглохли от криков тех, кто пришел выразить свое отношение к происходящему, было решено пойти на попятный. Мэр самолично объявил, что город дарит это здание молодым талантам. Также здание становится одной из достопримечательностей со всеми вытекающими. А половина этажей остается зарезервирована для тех, кто с точки зрения властей, достоин здесь находиться ...

В память о тех славных днях, обиталище художников сохранило название Сквот-таун, проигнорировав предложенные мэрией "Храм искусства" и "Художественный Олимп". Жителей его отличало свободомыслие и широкий взгляд на множество предметов, в корне отличающийся от мнения благонамеренных обывателей. Кстати говоря, бродяги из страха быть выселенными, усердно занялись изобразительным искусством, что в большинстве случаев увенчалось значительным успехом.

- Так что, ты говорил, тебе приснилось? - переспросил Фабрицио - толстый весельчак, называющий себя "гражданином вселенной".

- А я так и не ложился - гордо сообщил с подоконника Юлий, не отрываясь от своего занятия. Он вырезал из глянцевого журнала очередную фигурку, чтобы присоединить ее к прочим, составляющим грандиозный коллаж в семи частях "Портрет эпохи".

Дверь соседней мастерской распахнулась и на пороге появилась девушка в кислотно- желтых брюках и футболке, украшенной разноцветными пятнами. В руке ее подобно весам Фемиды покачивался загипсованный лифчик на вешалке, оклеенной ярко-синим скотчем.

- Так чего стряслось-то? - поинтересовалась она. - Нас опять выселяют или дебаты об искусстве?

- Хотите верьте, хотите нет - начал Аркадий. - Третью ночь уже такое снится, будто клип; только вспомню - до сих пор поджилки трясутся. Значит, так: сперва в джунглях дикари пляшут вокруг столба, а к нему привязан...

- Директор нашей галереи! - перебили его. - Хотя его даже жрать будет противно.

- А потом на передний план из контражура выдвигается такая дрянь... нет, я лучше нарисую, сами увидите.

Пошарив в кармане, Аркадий извлек огрызок желтого воскового мелка и вскоре на стене возникла более чем устрашающая фигура. Существо ростом с крупного мужчину с туловищем, покрытым чешуей, полураскрытыми кожаными крыльями и мощными задними лапами. Когти на них более всего походили на букет среднего размера мастихинов, которые кому-то понадобилось заточить до остроты бритвенного лезвия и немного согнуть. Но самое омерзительное впечатление производила голова, представляющая собой комок щупальцев, покрытых слизью. Они полностью скрывали лицо или что там еще было у кошмарного существа, отчего нарисованная фигура казалась еще более неприятной.

Ужас, который невольно испытали все присутствующие, не был сродни тому, который поднимается к горлу при виде несущегося на тебя автомобиля или банды агрессивных и явно неадекватных подростков. И даже не тот страх, который испытываешь при просмотре хоррор-фильма. Как будто из глубин сознания поднималось что-то полузабытое, воспринимаемое лишь инстинктом, но от этого не менее жуткое и омерзительное.

- А ведь и мне такое же снилось, один в один - раздалось несколько голосов.

На свет появились изрядно помятые наброски на тетрадочном листе в клетку, клочке от упаковки "куры-гриль" и папиросной пачке. В общих чертах изображение совпадало. Причем на одном наброске "модель" стояла в классическом повороте "три четверти", на другом - в профиль, подняв несколько щупалец, полулежа, расправив крылья.

Еще некоторые подтвердили, что и они имели удовольствие наблюдать чешуйчато-крылатый кошмар. Тут же заспорили о достоверности изображения - количестве щупалец, степени изогнутости когтей и наличии хвоста.

- А звуковое сопровождение там - продолжил Аркадий. - Послушаешь и сразу мороз по коже. Слова - язык сломаешь, а все понятно. Мертвый бог спит в своем доме... Сейчас воспроизведу: Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн. И будто целый стадион бубнит вполголоса.

- А дом в древнем городе на дне какого-то водоема? - спросил Юлий, отложив в сторону наполовину изрезанный "Космополитен".

- Тебе тоже это снилось? - поинтересовался Фабрицио, затягиваясь "Примой". - А говоришь, не спал совсем.

- Спал, но без кошмариков. Просто у меня совершенно случайно сохранилась одна заметка. Но я ее уже приклеил. Пошли ко мне в мастерскую.

В студии, которую когда-то сделали из двухкомнатной квартиры, было буквально негде повернуться. Пачки "Домашнего очага", "Загородной недвижимости" и всевозможные изделия полиграфической промышленности громоздились во всех углах и образовывали настоящий лабиринт посреди помещения. Стены снизу доверху занимали громадные листы картона, частично заклеенные вырезками из журналов, кусками фольги и ткани, какими-то этикетками и обрывками газетных листов. Центром одного из коллажей был силуэт толстого кота, вырезанный из летнего городского пейзажа. Кот занес лапу над сбившимися в кучу полуодетыми красотками, вырезанными из мужского журнала. Здесь же красовалось фото навороченного унитаза, из которого виднелась голова известного певца.

- Где оно было? Ага, вот здесь!

Между расплющенной пачкой доперестроечного грузинского чая и осколком толстой виниловой пластинки обнаружилась страница из журнала "Вокруг света", рубрика "Листая старые страницы".

"В одном из районов Гонконга обнаружены представители неизвестного доныне культа. В помещении заброшенного склада найдены останки как минимум десяти человек, а также в большом количестве - собак и кошек. Они были выложены в виде круга, центром которого являлась статуэтка неизвестного создания, поставленная на бетонный блок, перемазанный красно-бурым веществом. "Это бог Ктхутку, пришедший со звезд - сообщил один из арестованных. - Скоро звезды установятся определенным образом, и он проснется. Он и его народ поднимутся из морских глубин". Примечательно, что материал, из которого сделана статуэтка, так и не удалось идентифицировать. Также в указанный период времени в окрестностях были отмечены многочисленные групповые галлюцинации и случаи обострения в расположенной неподалеку психиатрической лечебнице".

- Они пришли со звезд и принесли свои изображения - торжественно произнес сюрреалист Марк, вылетевший со второго курса института киноинженеров.

- Чего-чего?

- Ну, раз они принесли их с собой, значит, изображения сделаны из тамошнего материала.

- С чего ты это взял, что они принесли их с собой?

- Не помню, само изо рта вылетело. Хотя мне под утро тоже что-то снилось: будто общая панорама, потом наплыв и голос за кадром произносит насчет звезд и еще много чего, не запомнил.

- Короче, ясно: перебаламутил ты всех, Юл, своей писулькой. А мне сегодня к тетке на день рождения; и как с такой невыспанной физиономией заявлюсь?

- Да ты у нас оказывается второй Кашпировский! Поаккуратнее, что ли, а то в следующий раз начитаешься чего не надо, а у народа крышку сорвет.

- Слушай, а может ты "Эммануэль" почитаешь перед сном? А вся лестница кайф словит...

Все потихоньку разошлись, оставив творца коллажей наедине со своими произведениями.

- А все-таки у него было десять щупалец, и шевелились они одновременно - на прощание донеслось с лестницы.

- Они пришли со звезд и принесли свои изображения - наставлял подчиненных Ясир, выдыхая дым, запах которого мог бы послужить причиной для тесного знакомства с органами охраны порядка. Обычно он не позволял себе такой неосторожности. Но теперь, когда звезды вот-вот займут определенное положение и все станут как Великие Старейшины, это не имело значения.

В дальнем углу бетонного лабиринта под зданием больницы, уже который год стоявшей на ремонте собрались люди, в чьих жилах текла кровь нескольких древних наций. Они, не отрываясь, смотрели на крохотную каменную фигурку, стоявшую на стопке кирпичей и окруженную множеством тоненьких свечек. Фигурка была сделана из ярко-зеленого камня с черными прожилками и крохотными золотыми крупинками. Камня, названия которого не существовало ни в одной из земных языков.

- Что должны мы делать? - вопрошал Ясир, который не был сейчас бригадиром. Если попытаться перевести то, чем он являлся сейчас, с давно умершего языка, точнее всего оказались бы слова "жрец-колдун".

- Ждать его - ответствовали потомки приверженцев мертвого бога. - Встретить его.

- Звезды займут определенное положение и жрецы смогут пробудить его к жизни. Город восстанет из морских глубин. Тогда все люди станут дикими и свободными, окажутся по ту сторону добра и зла, отбросят в сторону законы и мораль, будут кричать, убивать и веселиться. Повторяйте же за мной. В своем доме в Рльехе мертвый Ктхулку спит, ожидая своего часа..

- Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн - старательно отвечал хор рабочих из затерянной в горах долины, бывшей когда-то дном давно высохшего моря.

Глубоко внизу на дне громадного озера под слоем ила ждал пробуждения от долгого сна тот, чье имя повторяли в полулегальных заведениях Амстердама и Кейптауна, в сердце джунглей, куда не ступала нога белого человека и на стоянке кочевников, доставляющих массу хлопот полиции города Дели.

Около двух столетий назад, он был пробужден людьми, случайно ступившими на крышу главного храма Рльеха, крохотным островком возвышающуюся над морской гладью. Тогда, не насытившись предложенными ему жертвами, он не смог долго оставаться в ставшим чужим для него мире. Уже погружаясь в сон, он плыл по улицам своего города, занесенным песком, превратившимся в подводные пещеры, заваленным предметами, которые принесли с собой последующие эпохи. Плыл, чтобы достигнуть развалин цитадели из звездного камня. Когда он окажется там, сила его, даже спящего, многократно возрастет, а зов тех, кто служит ему, достигнет слуха спящего бога, усиленный во множество раз.

...Глядя на поверхность озера, находящегося не более чем в паре часов езды от города, никто даже не мог подумать, что там внизу спит древний ужас. Ни рыбаки, неподвижно застывшие по берегам, ни развеселая компания на яхте, ни экипаж сухогруза "Старательный", ни парочка, прекрасно проводящая время в дачном домике - никто не догадывался что он там. Спит и ждет, когда звезды займут определенное положение.

- Звезды займут определенное положение - в который раз промурлыкала Лиана, нашивая ключ от пивной банки на плюшевую скатерть, кое-как укрепленную на подрамнике. Загипсованный лифчик и колготки, набитые поролоном и разрисованные смайликами, висели на стенке, готовые к выставке нонконформистского искусства. Оставалась главная композиция, для которой наконец-то удалось насобирать достаточное количество материала. Все сквоттеры будто сговорившись из вредности, дружно перешли на бутылочное пиво...

- Когда звезды займут определенное положение...

- О Элберет, Гинтониэль, достала уже своими звездами! - с отчаянием выкрикнул из соседней мансарды подающий надежды график. - У меня тут иллюстрации к "Мечу без лезвия и рукояти", мозги уже кельтским узором заворачиваются, а ты... Постой, ты тоже про эту хрень, которая всем снится?

- Ну да, жаль, что как следует не рассмотреть. Вот бы сшить из тряпок и поставить у входа в галерею.

- Мне почему-то кажется, что лучше его не рассматривать. Можно войти?

В окне появился молодой человек в темной одежде. Волосы его были заплетены сзади в самую настоящую косу. Он без особых трудностей пролез внутрь, как будто путешествовать по стене на высоте пятого этажа было для него самым обычным делом. Протиснувшись через длинную узкую форточку, он уселся на подоконнике, болтая ногами.

- Ты хоть сама понимаешь, что выдала гениальную мысль? Звезды, вот в чем дело! Если сравнить положение звезд тогда, когда обнаружили этих, из Гонконга и сейчас, можно понять, что происходит - групповой психоз или кое-что посерьезнее.

- У меня и без этого есть о чем думать. Если звезды займут определенное положение, я займу место в художественном альманахе. Вот, последний штрих. Смотри, правда, круто?

- Ой, это что? Так: рыба из пивных железок, перчатка резиновая, надутая, химический знак из блестящего металла. И что сие означает?

- Неужели не догадался? Композиция "Ерш твою медь"! Рыба - ерш, перчатка символизирует чувство собственника, знак "купрум" мы еще в школе проходили.

- Умственно... Знаешь, я лучше выясню насчет положения звезд. Может и ерунда все, а только не успокоюсь, пока не буду знать наверняка.

Посетитель удалился тем же способом, а Лиана вернулась к своему занятию, хрустя сырными чипсами и напевая фразу на непонятном языке, которую когда-то где-то слышала....

В особняке на берегу громадного озера за резным письменным столом восседал сотрудник некого военного ведомства, вышедший на заслуженный отдых. То есть, если быть до конца откровенным, не совсем заслуженный и не совсем добровольный. Зато все волнения позади, а денег столько, что при желании детям и внукам хватит. Да что там внукам, сам еще мужчина хоть куда; на пенсии, говорят, жизнь только начинается.

Взгляд его снова и снова возвращался к стоящей перед ним фигурке из зеленого камня с черными прожилками и еле видными золотыми искорками. Ну, местные, ну артисты! Не успели просечь, что человек состоятельный поселился, чего только не предлагают. И фамильные портреты из графской усадьбы и "Победу" послевоенного выпуска с пробегом всего-то в сотню километров и щенков психоделического терьера...

Каменного уродца приперли какие-то пацаны - не то нашли в заброшенном доме, не то выловили из речки. И попросили за него всего ничего. Отчего не взять, пусть стоит для уюта. Умели же раньше делать: каждую чешуйку видать и щупальцами, кажется, вот-вот пошевелит. Хорош, паршивец!

Толстые короткие пальцы в который раз погладили каменную чешуйчатую спину с полураскрытыми крыльями.

...В глубине озера в развалинах цитадели пошевелилось нечто большое и очень опасное...

В нескольких часах езды отсюда в пещере подал голос барабан из ствола дерева, которые давно не растут и обтянутый кожей, не принадлежащей ни одному из животных. Жрец-колдун - низенький мужчина с несоразмерно широкими плечами и руками, почти достигающими земли, ударял в него похожими на подгоревшие оладьи ладонями, постепенно убыстряя ритм. И в такт ему несколько десятков мужчин и женщин столь же отталкивающей внешности принялись беспорядочно передвигаться по залу, потолок которого нависал над самыми их головами. Потом, внезапно остановившись, они замерли перед стеной, на которой виднелись остатки грубо высеченного барельефа. Мощная фигура, казалось, готова шагнуть на утоптанный земляной пол пещеры. Щупальца, полностью закрывающие голову, были устремлены к танцующим подобно клубку змей, завороженных пением тростниковой дудочки бродячего музыканта, посвященного в древние тайны. Грубая примитивная музыка оборвалась и тишину нарушали лишь звуки дыхания множества людей. Вслед за этим послышались слова, смысл которого был понятен каждому из присутствующих едва ли не с самого появления на свет. Слова, которые пели им перед сном вместо колыбельной, слова, без которых не обходился ни один колдовской ритуал.

- Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн - произнес жрец-колдун, старательно выговаривая каждое слово точно так же как учили его и как учили других, давно ушедших в Серые Топи.

- Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн - повторило множество голосов - он придет и все мы станем как Великие Старейшины...

Эвенгар, в паспорте которого значилось скучное и цивильное имя Игорь, выскочил из дверей астрологического салона, вполголоса ругаясь на смеси старо-нормандского и древне-эльфийского. Этих снобов следовало бы кинуть в Ородруин или, лучше, заставить делать генеральную уборку в логове Саурона!

Самым простым было бы позвонить Ксении и заявиться к ней с тортиком и пачкой этнического чая. Она бы за компьютером за полчаса изложила необходимую информацию. В доступной и деловой форме без всякого выпендрежа. Но по закону всемирного свинства ей именно сейчас понадобилось уехать на семинар по тантрической йоге. Вот через две недели - это, пожалуйста, заодно поболтаем и посмотрим фото. Спасибо, конечно, но за две недели непонятно что может произойти. Тем более если учесть, что сны про мертвого бога, поднимающегося из морских глубин, стали повторяться с пугающей регулярностью... И в "Криминальной хронике", которую он видел случайно, мелькнул сюжет, похожий на ту заметку из старого "Вокруг света". Вдруг и в самом деле пахнет мировой катастрофой, а власти и спецслужбы даже не чешутся?

Сперва его просто не хотели записывать на прием. Юная особа, вся обвешанная стразами и благоухающая приторно-сладкими духами, прозрачно намекнула, что здесь заведение высокого уровня, услуги которого ему не по карману. А, услышав от него парочку цитат из "Черной книги Арды" и вовсе заподозрила в нем шпиона конкурирующей организации. И его следовало немедленно выкинуть вон. Разбираться с "шкафом платяным трехстворчатым" как-то не хотелось, тем более что виноватым в таких случаях все равно оказывается чужак.

Но именно в то мгновение, когда гоблин затянутый в комбинезон из черной блестящей ткани, уже навис над ним, раздалась пронзительная трель звонка. Насколько молодой человек смог понять, какой-то солидный клиент отменял визит и у госпожи Матильды образовалось окно в расписании. Эвенгару милостиво сообщили, что у него в распоряжении сорок минут и подсунули контракт на оказание астрологических и магических услуг.

Госпожа Матильда ему сразу активно не понравилась. Если уж ей так необходимо косить под ведьму, то хоть бы своим внешним видом занялась. Вот в передаче "удивительное и непознанное" ведущая смотрится вполне в стиле, а тут за круглым столом, заваленным хрустальными шарами, пирамидками и свечными огарками, восседало нечто пятьдесят-какого-то размера в неряшливой вязанной кофте. Причем нечто, принципиально не признающее косметику, краску для волос и туалетное мыло.

- Наверно это уборщица - наивно предположил молодой человек. - Воспользовалась паузой, чтобы навести порядок.

- Ну, так что у вас за дело? - ворчливо бросила женщина. - Вы что, молчать сюда пришли?

Стараясь ничем не выдать своих чувств, он изложил суть вопроса. В ответ же услышал пространную лекцию о том, что к посещению специалиста такого уровня необходимо тщательно готовиться. Неужели он ожидает достоверной информации на основе более чем отрывочных сведений? Вычислить положение звезд на основании клочка бумаги? Странички из журнала семьдесят третьего года? К тому же там приводится заметка из более старого издания. Это же детский лепет! Но так как у него еще двадцать минут, а деньги согласно подписанному им договору, все равно не возвращаются, она может посмотреть его ауру и продиагностировать ее на предмет проклятий, сглаза и прочего.

Взяв со стола изогнутую блестящую железку, она встала и направилась к нему, кряхтя и отдуваясь на каждом шагу. Поводив перед ним предметом, подозрительно похожим на деталь часового механизма, украшающую один из Юловых коллажей, госпожа Матильда выдала целую кучу "полезной" информации. В пятилетнем возрасте его качественно прокляла сорокалетняя женщина с крашеными рыжими волосами, а сейчас на него имеет изрядный зуб какая-то блондинка. Сглаза и прочего в его ауре столько, что не увезти и на десяти самосвалах, но за отдельную плату она берется это исправить...

Денег за сеанс взяли больше чем за целый месяц тренировок, недвусмысленно добавив, что ссоры между клиентом и заведением разбираются исключительно в судебном порядке, а сотрудники районного суда почти поголовно являются их клиентами...

Что же, обидно, но главное сейчас далеко не это. Необходимо срочно выяснить, является ли надвигающийся кошмар мощным групповым глюком или ... И к кому в таком случае следует обращаться, чтобы сходу не упрятали в закрытое лечебное учреждение. В любом случае, начать надо с того, что установить точную дату событий, о которых говорится в заметке. В этом кулема неумытая права: без точной даты невозможно воспроизвести положение звезд. А если тогда они встали как раз определенным образом, то легко можно увидеть, насколько это похоже на сегодняшнюю карту звездного неба. Ежику понятно!

- Уже скоро! - жрец-колдун издал торжествующий вопль, более похожий на звериное рычание. - Солнце поднимется над Большой водой не больше раз, чем пальцев на обеих руках, и он проснется.

От фигурки из зеленого камня, стоявшей посреди убогого жилища волнами распространялся необычный запах. Любой из цивилизованных людей счел бы его омерзительным, но тому, чье слово было законом для поклонников мертвого бога, оно представлялось великолепным благоуханием. Запах застоявшейся воды, сохнувших на солнцепеке водорослей и еще чего-то незнакомого, чему нет места в обыденном мире.

В глубокой яме дожидались своего часа жертвы, которые должны были подкрепить силы вернувшегося бога. Двое мужчин еще недавно считали, что после недавно пережитого вряд ли что-то способно повергнуть их в ужас. Теперь они искренне сожалели, что так неблагоразумно покинули места заключения. Там конечно не сахар, но зато и не скормят неизвестно кому.

К счастью, Юлий оказался дома. Усевшись на полу посреди комнаты, он с наслаждением кромсал портновскими ножницами страницы старого школьного учебника. Рядом какие-то непонятные личности таким же образом расправлялись с контурными картами и толстым математическим справочником. Картину дополняло около десятка банок "Зеленого фазана" - полных, открытых и уже опустошенных.

- Не поверишь - задумчиво протянул мастер коллажей, как будто продолжая разговор, прервавшийся секунду назад. - Десять лет об этом мечтал. "Родная речь", самый нелюбимый учебник.

- Это все классно, а где коллаж с заметкой? Вон там, у окна, висел.

- Чуть не забыл, пива хочешь? Кстати, это Славик, вселили в каморку под лестницей, а это Мишель, звезда панк-граффити. Коллаж? Так вот, прикинь, купили его! Мы же типа туристская достопримечательность, стало быть, здесь теперь можно шататься и в гости заглядывать. Хорошо хоть заранее предупреждают, а то мало ли... Короче, заваливают две тетки под семьдесят, в спортивном прикиде, с рюкзачками и по-русски ни в зуб ногой, только по-своему шпрехают.

- И что же?..

- Так я как раз об этом! Прикольные такие, между собой щебечут, за руки держатся. Увидели коллажи и принялись ахать, одна, с седыми косичками даже подпрыгнула. В блокнотике что-то написала, листочек вырвала и мне протягивает. Смотрю, а там написано "двести долларов" то есть цифра и знак доллара. Я прибалдел, а они не поняли и переправили на триста. Ну, я им "йес, о кей", потом думаю, некрасиво получается, приглашаю: "тиа, вайн плиз" а они увидели бутыль из-под "Балтики" и на нее пальчиками тычут, едва из адидасовских штанов не выпрыгнули. Пришлось за пивом сгонять, а они тем временем прошлогоднюю серию смотрели, помнишь, на коробках из продуктового магазина? Тоже половину уволокли, а я думал, какой придурок на такое поведется?

- Вот блин! И где их теперь искать? Да я не то имел в виду: журнал за какое число?

- Не помню, мне их целую стопку приперли. Хотя вот визитка; сказали, чтобы дал знать, когда забацаю что-нибудь новенькое. Пиво точно не хочешь? Ну, как знаешь, в пустыне пища не залеживается.

Валерий, в отличие от всех прочих обитателей Сквот-тауна, твердо придерживающийся позиций уверенного конформизма, пребывал в прекрасном расположении духа. Наконец-то он оказался вдали от бдительного отцовского взора. Если посмотреть на дело с практической стороны - его просто-напросто выкинули из папочкиной мастерской. Он мало того, что посмел отступить от канонов, раз и навсегда принятых в семье потомственных мастеров парадного портрета, так ведь сам того не желая, составил отцу конкуренцию. Оперная прима пост бальзаковского возраста не удостоив и взгляда лучшие работы главы семейного клана, обратила благосклонное внимание на слабенькую студенческую акварель Валерия-младше-

го, по чистой случайности оказавшуюся на виду.

И вот результат - его как какого-нибудь незаконного гастарбайтера буквально в двадцать четыре часа выставили вон. Позвонил фазер кому надо и вот он уже в Сквот-тауне. Апартаменты, правда, нехилые - бывший танцевальный зал с чем-то вроде открытой галереи, проходящей по одной из стен помещения. На галерее оказалось несколько разномастных книжных шкафов, широкая низкая тахта и даже мини-кухня. При желании можно зависать здесь хоть круглые сутки и никто не будет изводит замечаниями, как будто он первокурсник, только вчера взявший в руки кисточку.

Нет, он не собирается совершать революцию и ставить мир на уши - вполне хватит работы над заказами, которые иногда перепадают по папиным связям или добыты самостоятельно. А уж как из голимого крокодила сделать что-нибудь вполне презентабельное и при этом не особенно погрешить против истины, он знает едва ли не с дошкольного возраста.

Дело сразу заладилось. Вон, прямо напротив входа парадный портрет банкира в виде римского патриция. Стоит, гордо облокотившись на обломок античной колонны, и важно указывает на учредительные документы, которые держит перед ним целый штат амуров и купидонов. И размер работы впечатляет - пять на три метра, не то, что у некоторых, где картину в лупу разглядывать нужно. Портреты владельца сети супермаркетов и президента какого-то там благотворительного фонда тоже вполне впечатляют. А то, что некоторые втихомолку называют его яппи, коньюктурщиком и прочими нехорошими словами, так это они от зависти. Не умеют договориться с выгодным заказчиком и в результате гордо чахнут по своим мансардам. Он-то сразу понял, что в жизни самое важное - уметь заработать!

А здесь все тратят драгоценные годы жизни на какие-то детсадовские развлекушки - то часть подвальных помещений попытались приспособить под галерею, то на курительной площадке какую-то гадость со щупальцами нарисовали. Вроде ничего особенного, в любом ужастике покруче можно увидеть, да и пропорции не соблюдены, а мимо проходить как-то неуютно.

Настроение стремительно портилось. Даже воспоминание о бывшей однокурснице, которая почти согласилась сходить с ним в итальянскую кафешку, после чего взглянуть на работы, а возможно даже и попозировать в качестве шамаханской царицы, не особенно поправило дело. А еще предстоит спускаться по лестнице мимо нарисованного монстра, и к тому же лампочки еле светят. Решено: он останется ночевать в мастерской как всякий уважающий себя деятель искусства. Родители пускай привыкают, что он давно не маленький!

...Проснулся он неожиданно, как будто кто-то толкнул в бок или ни с того ни с сего сработал "внутренний будильник". Сперва Валерий некоторое время не мог понять, где находится и почему он не в своей комнате, которую до сих пор иногда называют "детской". Лунный свет проникал в комнату через высокие от пола до потолка окна, освещая портрет банкира. Но вместо упитанного мужчины там уютно расположился тот самый монстр, которого зачем-то нарисовали на лестнице.

Медленно, очень медленно жуткая тварь подняла лапу, указывая прямо на него острым когтем величиной с кавказский кинжал, подаренный когда-то отцу дальними родственниками.

- Ты! - раздалось в голове перепуганного конформиста - Ты будешь служить мне.

Отведя глаза немного в сторону, молодой человек заметил, что остальная часть картины также претерпела существенные изменения. Вместо учредительных документов, изображенных в виде внушительного фолианта, там красовалась каменная плита с выбитыми на ней письменами. Симпатичные пупсы с крылышками исчезли, уступив место омерзительным подобиям осьминогов, истекающих мутной и явно скверно пахнущей жидкостью.

Буквы не были похожи ни на знакомую и родную кириллицу, ни на латынь, ни даже на арабскую вязь. У значков, выцарапанных на зеленом с черными прожилками камне, не просматривалось ни малейшего сходства даже с рунами или древнеегипетскими символами. При этом сам вид их вызывал тот безотчетный страх, который иногда посещает людей в особенно кошмарных сновидениях. Хочешь бежать со всех ног, ощущая при этом, что не в силах даже сдвинуться с места. А волосы на затылке уже шевелятся от холодного дыхания чего-то запредельно ужасного...

И в то же время смысл написанного как-то сам собой дошел до парадного портретиста в третьем поколении. Мертвый бог спит в своих подводных владениях и скоро весь мир будет опять принадлежать ему. Как бы в подтверждение этих слов голова, представляющая собой клубок щупалец, медленно кивнула.

...Когда на следующий день Валерий-старший зашел в мастерскую, то застал сына в порыве необычайного вдохновения. Тот усердно трудился над портретом банкира. Только почему-то голова господина Сартмана обрела сходство с клубком змей, а за спиной были намечены громадные крылья, украшенные на всех суставах острыми шипами.

Назначенный час приближался и кошмарные видения, изредка смущавшие ночной покой обитателей Сквот-тауна, приняли постоянный характер.

Впрочем, странные явления коснулись не только их. Концерт группы "Мясокрутка", который планировался как мирный сейшен, неожиданно завершился грандиозной дракой, в которой приняли участие даже те, кто никогда не испытывал тяги к такого рода развлечениям. Более того, почти все участники были абсолютно трезвыми и успешно прошли тест на отсутствие наркотических веществ. Никто из участников драки не смог впоследствии объяснить, что на них нашло. Ни с того ни с сего все разом ощутили бешеное желание крушить все вокруг и уничтожать всех, оказавшихся в поле зрения. И все ловили от этого дикий кайф. Музыканты же, вместо того чтобы остановиться, продолжали играть самые агрессивные из композиций, упиваясь жутким зрелищем.

Бывший сотрудник некого военного ведомства испытывал необычайный душевный подъем. При других обстоятельствах он бы с удивлением констатировал, что на старости лет взял да и влюбился. Но ничего подобного даже не наблюдалось. Все те же привычные отношения с домоправительницей, к которым он относился как к разновидности физзарядки, да и вообще организм еще не старого мужчины выдвигает определенные требования. На соседних дачах и в близлежащем поселке никаких симпатичных гражданок противоположного пола; до начала дачного сезона, когда всех как магнитом потянет на природу, оставалось еще около месяца. Видеокассеты, где шаловливые красотки вытворяли такое, что раньше за один пересказ можно было бы запросто вылететь с работы и не только, давно уже стоят на полке без употребления.

И все же в его жизни появилось нечто. Статуэтка непонятного существа странным образом приковывала его внимание и, можно сказать, грела душу. Разумеется, в сугубо материалистическом смысле этого слова. Ему не хотелось расставаться с этой штуковиной, как в детстве с любимой игрушкой. Со стеклянной полки серванта изделие народных промыслов каждый вечер перекочевывало на тумбочку у кровати, а каждое утро неизменно оказывалось на круглом столе, за которым завтракал хозяин дома. И еще, мужчина более чем зрелого возраста, поймал себя на желании положить в блюдце чего-нибудь вкусненького и поставить перед каменным монстром. Уж больно вид у него голодный, пусть хоть молочка попьет. Хотя нет, такому молоко и прочие диетические продукты как слону лимонад - ему, верно мяса подавай...

А когда прохладным ненастным вечером Василию Сергеевичу вздумалось согреть душу золотистым греческим коньяком, то после первой стопки он пригласил и каменное существо посидеть с ним. Поставил его на стол, а рядом - ликерную рюмочку коньяка и мелко порезанный бутерброд с красной икрой. Когда несколько часов спустя в голове начало проясняться, рюмочка и блюдце от чайного сервиза оказались пусты. А может, он сам за разговором увлекся, и того?

Хорошо с ним - всю свою жизнь рассказываешь, а он слушает и даже щупальцем не пошевельнет, не то чтобы перебить или вылезти со своим глупым советом как, например, Надежда. Спит и видит, как бы его окрутить. Нет уж, шалишь! И не такие пытались в загс затащить.

Вот только к фамильярности и панибратству каменный собеседник тоже не особенно располагает. Иногда так и хочется вытянуться в струнку как в добрые старые времена и отдать рапорт по всей форме. Будто перед ним не сувенир, а начальник или даже... Ощущение такое, что его опять на службу зовут и не просто так, а с повышением в должности.

Он эту фигурку уже и на рыбалку брал, и на моцион по окрестностям. Личное имущество, где хочет - там и таскает! Хотя назвать такое имуществом как-то язык не поворачивается...

Следуя неписанным традициям Сквот-тауна, Аркадий устроил у себя в мастерской нечто вроде вечеринки. Не то чтобы застолье, просто посиделки с пивом и легкими закусками вроде чипсов, кальмаров и жареных куриных крылышек. Повод имелся более чем значительный: в ежегодном городском альманахе вышла большая статья про выставку в галерее "Термитник". Причем серия работ Аркадия, объединенная темой "Праздник непослушания" удостоилась хвалебного отзыва в целых двух абзацах.

- Мне, конечно, глубоко начихать на мнение всякого там плебса - величественно произнес Аркадий, отхлебывая прямо из бутылки "Рыбалка крепкое" - но мнение основоположника, сами понимаете... А он недвусмысленно выразился, что у нашего направления большое будущее.

- Но это же классно - засветился в таком издании! - с энтузиазмом подхватила Лиана - Я так хотела туда просочиться, а кого не поймаю - говорит, тематика статей от него не зависит.

- Ну, это раньше был прикольный журнал - глубокомысленно протянул Фабрицио - Как стали официальным изданием - зазвездели со страшной силой. Гламур какой-то попер, смотреть противно. Фу, конформисты!

- Кстати о конформистах - хихикнул Юлий, даже сейчас не расставшийся с любимым занятием. Аккуратно отклеив несколько этикеток "Великопольского барана" он старательно вырезал рогатого представителя фауны. - Вы ничего особенного не заметили?

- В костюмчике перестал ходить - выпалила натурщица Маргарита, которую за крайнюю истощенность особенно ценили те, кто работал в жанре экспрессивного рисунка. - А галстук у него на балконе уже неделю висит, сама видела.

- С ним и в самом деле не того - согласился Аркадий. - Не знаю что, но какая-то шиза, точно, проглядывает. Ходит как будто прислушивается. Я думал, он как нормальный человек в плеере или гарнитура от радио в ушах, так ведь нет! И взгляд ...

- Ну, тогда суду все ясно - ответил Мишель, энергично обгрызая куриное крылышко. - Меня, когда от предков свинтил, еще и не так колбасило.

- "Едет, едет доктор сквозь снежную равнину, порошок целебный людям он везет..." - пропел кто-то.

Некоторое время спустя все на удивление дружно пришли к следующему выводу: перебесившись, Валерий имеет все шансы стать нормальной творческой личностью и достойным обитателем Сквот-тауна.

Поведение недавнего яппи от искусства не имело ничего общего с наркотическими веществами и сладким воздухом свободы, ударившим в голову.

Существование его обрело глубокий смысл, такой, который не снился даже Валерию-старшему и даже дедушке, рисовавшему парадные портреты тех, чьи фото можно увидеть в учебнике отечественной истории. Правда, не современном, а семьдесят затертого года издания, занимавшем почетное место на книжной полке в парадной комнате.

Теперь Валерий знал, что взят на службу настолько могущественным лицом, что перед ним все банкиры и директора фирм - не более чем мелкие сошки. И даже те, о которых в семье говорили с почтительным придыханием... Еще немного времени - и от всего нынешнего миропорядка не останется и следа. Скоро хозяин проснется и весь мир будет принадлежать ему. А он, Валерий, станет его слугой и придворным живописцем.

Парадный портрет хозяина написан за несколько суток непрерывной работы. Нельзя терять время: скоро звезды сложатся определенным образом, и тогда кто не успел - тот опоздал. Те, кто воздавал почести спящему богу, будут есть, пить и веселиться, а все прочие... Ничего не попишешь: Киев отдельно - котлеты отдельно.

Если бы все ограничилось его собственными ощущениями, он может и усомнился бы в том, что все это - не игра воображения. Например, как в детстве, когда после очередного отцовского разноса он воображал себя сержантом американской армии, а всех родственников - новобранцами, которых гоняет по плацу как сидоровых коз по бане.

Нет, его избранность ощущалась и другими людьми. Стоило Валерию выйти на улицу, как он неизменно оказывался в зоне почтительного внимания каких-то непонятных личностей. Прежде, стоило бы ему столкнуться с кем-то из них, пришлось бы удирать во все лопатки, проверяя, на месте ли деньги и мобильник. Но теперь совсем другое дело, с той самой ночи его не пугало ничего. Даже когда молодые люди среднеазиатской внешности, встречаясь с ним взглядом, тихо сияли, будто к ним приехал добрый дядюшка-миллионер. Даже когда жутковатого вида старуха в пестрых лохмотьях приприсев в подобии реверанса, попыталась поцеловать край его куртки. Даже когда дяденька с бородой, ростом едва доходящий ему до плеча, целый час тащился следом, вполголоса бубня о том, что не все, что кажется мертвым, на самом деле им является и наоборот. Теперь тот, кто еще недавно именовался Валерием-младшим, принимал это как должное.

Своей работой он полностью удовлетворен - выложится полностью. Если бы даже от этого зависела его жизнь - вряд ли бы сделал лучше, хотя почему "если бы"? Именно от того, насколько получится угодить новому хозяину, его жизнь и зависит.

Они пришли со звезд и принесли свои изображения. Интересно, насколько они отличаются от портрета, над которым он столько трудился. Что же получается - ему одному позволено? Дед рассказывал, что в его время портреты некоторых государственных деятелей можно было писать лишь по особому разрешению и строго по установленным правилам... Но одного портрета мертвому богу будет недостаточно, он ясно ощущает это. Как бы еще заслужить его расположение?

Очнувшись однажды утром от тревожного беспокойного сна, Валерий вдруг понял, что обладает необходимой информацией. Будущий придворный живописец теперь знал, где должен находиться, чтобы встретить Ктхулку после того, как тот восстанет из своего подводного небытия. И воздать ему необходимые почести. Это совсем не далеко - три часа на электричке, а затем часа три пешком. Причем, отправиться в путь нужно не позднее чем через неделю. Но ждать было выше его сил, тем более, вдруг кто-то еще отмечен особым вниманием. Он поедет немедленно, как только соберется. Опять же, лучше на час раньше, чем на пять минут опоздать.

Хотя почести одного человеческого существа слишком ничтожны для древнего создания, способного единым движением обратить в пыль целые города и государства. Он приведет ему новых почитателей и тех, кто будет счастлив расстаться со своей жалкой жизнью во славу его. Тех, кто совершит это добровольно и с великой радостью. И тех, кто будет возносить хвалу проснувшемуся богу. Вот тогда его, Валерия, старание, точно будет замечено. Отец всегда говорил, что лучше перекланяться, чем недокланяться. А в таком деле, особенно.

С кого же начать? Среди обитателей самозаселенного дома он ни с кем особенно не контактирует. Да и честно говоря, не стремится. Из академии тоже друзей не осталось, отец не одобрял общения с потенциальными конкурентами. Отчего бы не начать с тех, кто легче всего поведется?

- Лидусик, привет, ты завтра что делаешь? Как насчет подзаработать немного в отечественной валюте? Не, ну ты что, как ты могла подумать, что я мог такое подумать? По прямой специальности. А Василиса с Гулей завтра свободны? Мне троих сразу и надо - заказали портрет хозяек фитнесс-клуба в виде трех граций. А у них фигуры с вашими, девчонки, ни в какое сравнение. Ужин с меня, не пожалеете.

В более чем сутках езды, в деревушке, отрезанной от всего мира, с заката до утра в пещере, уходившей к самому центру земли, звучал барабан, заботливо сохранявшийся на протяжении многих столетий. Мужчина, в лице которого даже самый внимательный наблюдатель не нашел бы следов умственной деятельности, без устали выбивал странный неровный ритм. Жрец-колдун, подкинув в костер ароматических кореньев, дым которых поддерживал силы и помогал посвященным прозревать будущее, удалился в один из подземных коридоров. Там находилось нечто, о чем было позволено знать лишь ему.

Если бы современный человек смог увидеть громадную скалу из темно-красного камня в разрезе, ему было бы чему удивиться. Скала, которая казалась цельной, на самом деле была прорезана снизу доверху множеством узких извилистых ходов. В большинство из них с трудом протиснулся бы даже ребенок, одолеть другие было бы под силу разве что кошке. Еще более странным показалось бы то, что почти все ходы никуда не вели. Начинаясь в укромных местах на поверхности, они соединялись в одну каменную трубу, которая заканчивалась причудливой ступенчатой нишей в одном из залов, куда запрещено было входить остальным обитателям деревни.

Когда боги прилетели со звезд и принесли свои изображения, тогда и появилась поющая труба. Труба, звук которой должен приветствовать Ктхулку, поднявшегося из своего подводного обиталища. Подобные странные сооружения были на берегу каждого моря и океана, каждого большого озера или достаточно полноводной реки. Но некоторые из них пострадали от природных катаклизмов, другие - от человеческих рук, третьи - оттого, что некому стало поддерживать их в должном состоянии. Поэтому не могли они выполнить свое предназначение, когда звезды сойдутся определенным образом и мир станет другим. Труба, находящаяся на берегу озера, оставалась едва ли не последней, готовой подать голос в честь мертвого бога Ктхулку. А для того, чтобы новый мир не погиб, едва возродившись, нужно заботиться о произведении древних мастеров, которые, судя по всему, вряд ли были людьми.

Это было совсем не легким делом. Сперва следовало обойти все отверстия, выходящие на поверхность, в каких бы неприступных местах они ни находились. В каждое из них нужно было бросить небольшой камень, завернутый в кусок шкуры, обильно смазанной жиром. Камни тоже годились не абы какие, а лишь те, что россыпью лежали на крохотном островке, который показывался посреди реки, когда она мелела в начале осени. Только они, преодолев все изгибы и повороты, прочно прилипали к плите, лежавшей перед входом в ступенчатую нишу. После этого в нише, посредине выбитого на полу круга, разводился костер из тщательно высушенных веток сосны и кустарника, который растет лишь на болоте, в самой гиблой его части.

Дым медленно втягивался в каменную трубу, поднимался по извилистым ходам и слабыми еле видными струйками выходил на поверхность. После дождя и особенно когда холода уступали место нежаркому северному лету, недостаточно оказывалось и столько охапок хвороста, сколько пальцев на руках и ногах. Нередко вместе с хворостом заживо сгорали птицы и мелкие зверюшки, которых удавалось поймать в силки из конского волоса, какими пользовались охотники на заре времен. Точно так же новый жрец-колдун поступит с телом прежнего, когда тот удалится в Серые Топи...

С каждым годом поддерживать жизнь в каменном инструменте становилось все труднее, но, показав свою немощность, он станет не нужен племени и тогда судьба его будет поистине ужасна.

Не в силах больше томиться мучительным ожиданием, Валерий покинул город и направился туда, где скоро бог Ктхулку явит миру свой устрашающий лик.

Ранним субботним утром он оставил Сквот-таун, держа под мышкой тщательно упакованный портрет мертвого бога. Компанию будущему придворному живописцу составили натурщицы Лидуся и Василиса, на удивление легко согласившиеся вот так неожиданно сорваться с места и отправиться непонятно куда. Впрочем, так же они устремились бы на любую тусовку, пикник или семинар на заумную тему. Главное, чтобы было весело, а бытовые проблемы как по волшебству решались для них сами собой. Везде и всегда находились те, кто брал на себя заботу о юных беззащитных и наивных созданиях. Для них сама собой появлялась еда, ночлег, даже одежда, если девушек, например, угораздило увязаться с кем-нибудь в туристский поход как есть - в цивильном прикиде с рюкзачками, куда помещается только сотовый телефон и носовой платок. А тут настоящее приключение - поездка за город с эзотерическим уклоном. Тем более что Валерий понравился им обеим и подруги решили не ссориться, а предоставить все на волю случая. Да и вообще прикольно!

Стоило им выйти на улицу и пройти буквально несколько шагов, как перед ними нарисовалась кошмарного вида старуха очень южной национальности. Она как будто специально ждала их появления, заранее зная, где и когда надо быть. Поднявшись с ободранного кресла, стоявшего возле мусорных бачков, она бодро двинулась навстречу, как будто только ее здесь и не хватало. Но не успел Валерий послать нахалку так далеко, как только позволяет интеллигентное воспитание, как старуха глянула ему в глаза, сделала странный жест, будто рисовала у себя на лице какой-то узор и произнесла фразу, которая за последнее время намертво впечаталась в его память.

- Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн.

- Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн - ответил ей, внезапно успокоившись, молодой человек и добавил, обращаясь к девушкам. - Все в порядке, это своя... из нашей тусы.

Лидусик и Василиса даже и не думали тревожиться; чем больше разного интересного народа, тем прикольнее.

На следующей улице, когда они проходили мимо здания, обнесенного лесами, из-за ярко-зеленой сетки начали вылезать молодые мужчины, по всей вероятности, соотечественники странной старухи. Ни слова не говоря, они снимали с себя яркие жилетки с надписью "Стройпроект" и, бросив их прямо на тротуар, направились вслед за Валерием и его спутницами. Седой мужчина, по всей вероятности их начальник, бережно прижимал к себе что-то небольшое, завернутое в яркую восточную ткань.

Чуть позже к ним присоединилась парочка бродяг неопределенного пола и возраста, неформальный подросток с лихорадочно горящими глазами и благообразного вида старик с продуктовой авоськой. Их появление никого не удивило, будто все происходило само собой... или как было когда-то предначертано.

Не глядя друг на друга, они целеустремленно двигались к цели своего путешествия подобно толпе, идущей от остановки к проходной крупного завода или муравьям, следующим своими тропами.

Поначалу Валерий испытывал разные прямо противоположные чувства, буквально раздирающие его. Разумеется, он был избранным, и это ощущение приятно грело душу. Наличие свиты тоже оказалось непривычным и таким замечательным ощущением. Но одно дело, когда тебя сопровождают две симпатичные девушки, с обожанием взирающие на тебя и, открыв рот, ловят каждое твое слово, а совсем другое - толпа непонятно откуда взявшихся странноватых личностей, которыми вот-вот заинтересуется милиция. И тогда все его труды последних дней накроются большим медным тазом. Не оказаться в нужном месте в нужное время всегда считалось большим промахом вне зависимости от места действия и состава участников.

Но потом все организовалось само собой. Сопровождающие без лишних хлопот взяли билеты на электричку и закупили продовольствия. При этом начальник бригады строителей одним жестом пресек попытки Валерия заплатить за себя. Впрочем, художник все понял и без слов. Он - особенный и для всех них большая честь сопровождать его и обеспечивать всем, что ему может потребоваться.

- Ну, ты суперкласс! - почему-то шепотом произнесли девушки. - А с виду и не подумаешь.

Восторженные спутники толпились на почтительном, но достаточно близком расстоянии. Они не посмели разделить с Валерием одну скамейку и все "купе" занимал он, парадный портрет мертвого бога и девушки, тихо попискивающие от восторга. Таких приключений у них еще не было.

Когда в вагоне стали появляться торговцы всякой всячиной, то один то другой из последователей Ктхулку приближался едва ли не на четвереньках, согнувшись в три погибели чтобы преподнести избраннику пакет чипсов, арахиса или рожок самого дорогого мороженого. Старуха, достав из своих лохмотьев веер, достойный оперной дивы, пристроилась в качестве добровольного опахальщика. Неформальный подросток уселся по-турецки прямо на полу и на протяжение всего пути совершал поклоны и другие ритуальные телодвижения в сторону немного ошалевшего живописца. Старик с авоськой просто не спускал с него восторженного взгляда.

А стоило Валерию подняться с места и похлопать себя по карманам в поисках сигарет, как к его услугам оказались несколько пачек самых разных марок, фирменная зажигалка, а также почетный и, кажется, вооруженный эскорт.

Художник, уверенно стоящий на позициях конформизма, даже немного расстроился, когда объявили конечную остановку. Дальше предстояло идти пешком.

Впрочем, путешествие от этого стало не менее комфортным. Несмотря на то, что погода, довольно прохладная для начала мая, не очень-то располагала к загородным прогулкам. Валерий прекрасно помнил, что у его "свиты" не было при себе никакого багажа кроме пакетов из продуктового магазина. Но в нужный момент как из воздуха сгущались свитер, коврик с лебедями "ядерной" расцветки и все необходимое, чтобы приготовить достойный обед на природе.

Еду себе они брали в последнюю очередь, да и ели ли они вообще? Попытки девушек развести необычных спутников на более непринужденное общение ни к чему не привели. Даже когда они принялись строить глазки восточным парням, те проявили удивительную моральную устойчивость. Разочаровавшись, Лидусик и Василиса переключили внимание на неформального подростка, который оказался гораздо более разговорчивым. Один раз открыв рот, он уже не умолкал. Пересказав все про мертвого бога, он принялся за жизнеописание индийского принца, которому вдруг приспичило вести праведный образ жизни, затем переключился на тибетских мудрецов и средневековых суффистов. Около трех часов спустя девушки уже жалели, что пробудили к жизни этот словесный фонтан. Потихоньку удрав от проповедника всех культов вместе, они были "взяты на абордаж" интеллигентным стариком. Тот принялся рассказывать об экспедиции в одну из среднеазиатских республик, из которой он вернулся совсем другим человеком. Самое удивительное в его жизни произошло, когда они навестили крохотную деревушку, стоявшую на дне давно высохшего озера...

Они шли целый день, и все время внутренний компас подсказывал Валерию, куда следует идти. Сперва двигались по шоссе, затем неожиданно свернули на полузаброшенную грунтовую дорогу, обошли по большой дуге какой-то поселок и дачное садоводство, пересекли заброшенную автобазу и углубились в совершенно необитаемую местность.

Путешественники шли до позднего вечера. Расположившись на ночлег на площадке, окруженной громадными валунами, они разожгли костер. Валерий, который в студенческие годы сходил в несколько загородных походов, удивился необычной форме очага. Посреди стандартного круга из камней был зачем-то поставлен еще один. Он был продолговатый, вкопанный вертикально вроде памятной стелы героям-летчикам, стоящей в сквере неподалеку от места прописки потомственного парадного портретиста.

Перед тем как разжечь костер, восточный мужчина, который был старше остальных, развернул и торжественно водрузил на центральный камень небольшую темно-зеленую статуэтку. Огонь вспыхнул, разом охватив кучу хвороста смешанную с сухой травой и сухими зонтиками как у укропа только во много раз крупнее. Как по волшебству вокруг центрального камня, служащего постаментом для изваяния великого Ктхулку, оставалось пустое пространство, куда огонь не посмел распространиться.

От костра шел резковатый запах; сперва он казался неприятным, но потом кружил голову, будя воображение. Хотелось сидеть и любоваться, как сверкают крохотные золотые искорки на каменной поверхности, тщательно обработанной неведомыми мастерами, как сворачиваются в кулак, сгорая, листья, напоминающие ладошки. Казалось, еще немного, мертвый бог пошевелится и поднимет голову, чтобы одарить взглядом своих верных последователей.

Окружающая местность также воспринималась искаженной, перекошенной под несколькими совершенно немыслимыми углами одновременно. Сквозь окружающую темноту начала проглядывать панорама какого-то диковинного города. Башни, непонятным образом наклоненные в нескольких направлениях сразу, дома, предназначенные явно не для людей...

- Лесной дурман - прошептала Василиса, устраиваясь рядом с молодым человеком. - Бабушка всегда клала его в подушки, говорила, от него сон хороший. А когда я бросила немного в печку, очень ругалась, ворчала, что угорим с него.

Бывшие строители расположились по другую сторону костра, сбившись в кучу подобно стае волков; в свете огня глаза их поблескивали подобно глазам хищных зверей. Лицо интеллигентного старика, еще недавно такое располагающее и благообразное, приобрело выражение фанатичного восторга, на старуху, которая время от времени подкладывала в костер травинки и веточки, невозможно было взглянуть без внутренней дрожи. Неформальный подросток, который наконец-то назвал себя, представившись Асмодеем, плавно раскачивался взад и вперед, сидя в позе лотоса. Судя по затуманенному взгляду, мысли его бродили где-то далеко.

Наутро, едва попив вместо закончившегося чая горьковатый травяной отвар, они так же целеустремленно тронулись в путь.

Время от времени в глубине сознания молодого художника вспыхивал огонек страха и сомнения. Что он творит? Зачем он забрался в эту жуткую глушь в компании каких-то проходимцев? Не лучше ли бросить все и бежать отсюда пока цел? Тут ведь если что и милиция не найдет... Но картина в его руках всякий раз будто оживала, точнее просыпалась, посылая ему телепатический сигнал. Да и молчаливые восточные мужчины почувствовав минутную слабость своего кумира, теснее смыкались вокруг него, у прочих же, включая благообразного старика, выражение глаз становилось уж вовсе жутковатым. То ли почетная охрана, то ли... От таких и захочешь - не убежишь..

Да и чего он вообще переполошился: все идет как надо, согласно утвержденному плану. Скоро великий Ктхулку вернется, и весь мир будет принадлежать ему.

Валерий-старший, даже не догадываясь о внезапных переменах в судьбе сына, собирался в небольшую релаксационно-творческую поездку. Если быть совсем точным, целью путешествия была дача одного из бывших однокурсников с традиционным набором развлечений.

Он категорически запретил жене вызванивать и тем более разыскивать блудное чадо. Перебесится - сам приползет, хватит сидеть на родительской шее, давно пора самостоятельно ориентироваться в этой жизни. И понимать, что определенные правила соблюдать следует неукоснительно.

Дав руководящие указания, он уселся в серый фольцваген и направился на фазенду, находящуюся практически на самом берегу громадного озера. Помимо дачи-шашлыков-девочек ожидалась импровизированная выставка картин и беседы об искусстве за бутылочкой горькой домашней наливки.

- Хреново дело, господа художники! - подытожил Эвенгар, старательно гася окурок в банке из под растворимого кофе. - Кажется, мы стоим на пороге нового Армагеддона.

- Ты имеешь в виду всю эту ерунду со снами? - поинтересовался Аркадий, непроизвольно бросая взгляд на стену лестничной площадки. Рисунок древнего бога давно стерли, но даже сейчас, в виде бесформенного пятна, он производил по-прежнему гнетущее впечатление.

- Вообще-то он прав! - отозвался Юлий, терзая очередной журнал. - Криминальную хронику хоть вовсе не читай: сплошные убийства, расчлененка, даже несколько случаев людоедства. В "Криминальных новостях" говорится, что весной у всех маньяков крышу срывает. Типа сезонного обострения. Но то, что творится сейчас - просто ни в какие ворота. Причем не только у нас, а по всему миру. Вот хотя бы последние новости...

- Но дело-то не в этом! - перебила Лиана, выдохнув клуб ментолового дыма. - Если произойдет все, что мы видим в ночных кошмарах, так ведь не будет и выставки и, тем более, ежегодного альманаха! И вообще ничего не будет!

- Ага, все будем пить, танцевать и жрать друг друга!

- Короче, кто как, а я направляюсь туда, на озеро! - решительно заявил Эвенгар. - Нельзя же сидеть сложа руки и ждать когда вот это выползет наружу - добавил он, кивнув в сторону наполовину стертого рисунка.

- И что ты думаешь сделать, герой-одиночка?

- Ну не знаю, в фильмах на такую тему все меняет случайность. В принципе, у меня есть парочка армейских осветительных ракет. Хотел к Новому году заначить, но раз такое дело...

- Я с тобой - поднялся с места Фабрицио - герою-одиночке необходим спутник. А у меня, между прочим, по каратэ коричневый пояс. Когда выдвигаемся?

- В принципе, мне все равно, что произойдет с этим тупым мещанским миром - произнес Аркадий. - Но я очень не люблю, когда кто бы то ни было покушается на мою независимость... А после можно будет заняться этюдами. Как я успел запомнить из последнего сна, пейзажи вокруг этого водоема очень даже клевые.

- А я уж лучше здесь. Если произойдет что-нибудь экстраординарное или администрация заявится с очередной внеплановой проверкой - навешаю им лапши на уши и сразу отэсэмэслю.

Жрец-колдун, более полувека одним взглядом наводящий страх на соплеменников не мог и предположить, что его жизнь изменится настолько внезапно. Оказавшийся на его месте современный человек сказал бы, что все пошло прахом или что жизнь стремительно понеслась под откос.

В тот день он совершил все необходимые ритуалы, чтобы древний каменный инструмент оставался в надлежащем состоянии, проверил, насколько хорошо содержатся те, кого в ближайшем будущем принесут в жертву мертвому Ктхулку. Оставалось лишь дождаться ночной темноты и еще раз взглянуть на расположение звезд. Скоро, очень скоро они установятся надлежащим образом...

Все разрушило появление чужака. Само по себе это не было большой редкостью; люди из внешнего мира иногда забредали сюда. Одиночкам уже не суждено было вернуться, большие группы по разным неожиданно возникшим причинам обходили затерянную деревушку стороной.

Молодой мужчина в городской одежде повел себя как хозяин, вернувшийся в свои владения после недолгого отсутствия. Ни слова не говоря и не обращая ни на кого внимания, он прошел деревню насквозь. При этом чужак ни разу не сбился с пути, как будто уже бывал здесь много раз. Более того, его сопровождало больше людей, чем пальцев на обеих руках. Людей, которые подобно ему ждали явления великого Ктхулку, спящего в своем подводном городе. Людей, от которых так и веяло звериной жестокостью и силой, на пути которой лучше не становиться...

В сопровождении толпы перепуганных жителей и не на шутку озадаченного жреца колдуна, он направился прямиком в пещеру обрядов. Так же молча, пришелец развернул свою ношу и явил потрясенным взорам собравшихся красочный портрет великого Ктхулку. Жителям деревни, не поддерживающей почти никаких отношений с цивилизованным миром, не случалось видеть ничего подобного. Застонав в благоговейном экстазе, толпа дружно рухнула на колени. Прислонив портрет к стене рядом с грубо выбитым в камне барельефом, Валерий, наконец, соизволил обратиться к ним.

- Внемлите мне! - торжественно заявил он, в глубине души удивляясь, как легко и естественно все у него выходит. - Они прилетели со звезд и принесли свои изображения. И только мне, осененному особенной благодатью и удостоенному высокого доверия позволено изображать его величественный облик. Мы дождемся его возвращения, и тогда все будут как верховные старейшины, все будут безудержно предаваться радостям жизни. Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн

- Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн - хором пропели ему в ответ.

Если откровенно, Валерий не собирался особенно афишировать свое присутствие на берегу и уж тем более баллотироваться на должность местного пророка. Более того, заметив на горизонте нечто, отдаленно напоминающее человеческое жилье, он ощутил сильнейшее желание развернуться и бежать, куда глаза глядят.

Казалось бы, что может быть здесь страшного: поселок как поселок, вроде тех, где селятся не самые благополучные граждане или разочаровавшиеся во всем городские жители, принципиально отвергают достижения цивилизации. Как раз перед всеми этими событиями Валерий видел по телику передачу про таких вот чудаков, которые в начале двадцать первого века перешли на натуральное хозяйство и родоплеменной строй...

Вряд ли молодой человек смог бы объяснить, почему от нескольких сляпанных кое-как домишек на него внезапно повеяло такой жутью. Как будто деревушка, притаившаяся в небольшом пространстве между гранитными скалами, находилась одновременно близко и непостижимо далеко. Причем Валерию тут же почудилось, что безо всякого сомнения горизонтальная поверхность, на которой стояли жалкие строения, в любой момент готова опрокинуться, крутануться вокруг своей оси как крышка люка или полянка-ловушка из "Тайны третьей планеты". Будь открывшийся перед ним вид нарисованным, дипломированный портретист сразу бы сказал, что автор нарушил все мыслимые законы перспективы. И более того, явно переборщил с экспрессивностью в передаче цветовой гаммы.

Озеро, виднеющееся на заднем плане, не манило, что было бы гораздо более естественным в весенний солнечный день после длинного утомительного пути, а, наоборот, властно притягивало взгляд, вызывая безотчетный страх. Сам вид сверкающей на солнце воды побуждал смотрящего против своей воли приблизиться на шаг, потом еще. Как удав, который парализовав взглядом невезучего кролика, заставляет того самостоятельно залезть к нему в пасть... Или что-то большое и могущественное дремлет на дне озера, подзывая того, кто принадлежит ему и никуда не денется от своего хозяина.

Валерий, было, дернулся, чтобы полушутя, полусерьезно спросить своих молчаливых спутников: "а может ну его нафиг, найдем себе другое местечко на берегу?" как старуха, все время пути держащаяся на заднем плане, приблизилась и зачем-то провела рукой по его спине и плечам, будто смахивая пыль с одежды. Последняя мысль о побеге исчезла, даже и не оформившись толком .

К тому же, у молодого конформиста едва ли не с самого начала пути присутствовало стойкое ощущение, что его ласково, но твердо ведут куда следует как опытные милиционеры присмиревшего хулигана. Вроде никакого насилия над личностью, наоборот, стелятся едва не ковриками, а вот только дернись в сторону... Хотя и эта догадка недолго отравляла ему настроение. Попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй, как говаривал когда-то Валерий-старейшина.

К деревне, которая оказалась даже ближе, чем представлялось вначале, он подошел твердым шагом. В любом случае, если продолжать аналогию со стаей, здесь он вожак, хоть, по сути дела и номинальный. А номинальная власть запросто может стать вполне реальной.

Праздник души и тела удался на славу. Рыбалка, которая принесла большое удовольствие и практическую пользу соседскому Мурзику. Русская баня с нырянием в специально выкопанный прудик и мужскими беседами за "Выборгом" с соответствующей легкой закуской. Кстати появившиеся и вовремя исчезнувшие цыпочки из обслуги соседнего пансионата - все оказалось вполне на уровне.

Хозяин дома, сочетающий преподавание в художественной школе для взрослых с деятельностью свободного художника, знал толк в простых радостях жизни. Особенно тех, которые совершаются вдали от бдительного ока законной половины.

Творческая часть встречи также порадовала. На чердаке, оборудованном под мастерскую и личную мини-галерею, взорам гостей предстали пейзажи с местным колоритом, натюрморты, состоящие то из аппетитных плотвичек рядом с рыбацкими принадлежностями, то из крепеньких подберезовиков и брусники во всевозможных глиняных и плетеных емкостях.

- Да, недурственно! - подвел итог Кирилл Перинный - низенький толстячок, сам чем-то похожий на подберезовик, выглядывающий из мягкого лесного мха. - А эти сосенки ты чем прописывал? На плоскую кисть вроде не похоже.

- Берите проще - пальцами - довольно рассмеялся Геннадий Курилов, манерно сделав ударение на последнем слоге. - А чего? Задача вполне решена, выразительность, как видите, достигнута.

- Дурют нашего брата, ох, дурют - процитировал классика разговорного жанра Юрий Ишкевич, внешне похожий на Перинного настолько, что на творческих тусовках их частенько принимали за близнецов и регулярно путали.

- Ну и подумаешь - обиделся хозяин дома. Вон, Айвазовский, думаете, чем писал морскую пену? Тряпкой об холст лупил и все дела! Ему можно, а мы что, лаптем щи хлебаем и ноздрями мух ловим?!

Когда творческий спор, грозящий перейти в вульгарное выяснение отношений, был погашен, наступила очередь хвастаться и для гостей. Разумеется, они привезли с собой не работы "живьем", что было бы трудновато, учитывая габариты произведений, а фото и почти готовый макет персонального каталога.

Ишкевич, который начинал в качестве декоратора, развернулся во всю ширь своей театральной души. Издали и в мелком формате его творения смотрелись очень даже ничего, особенно "Эксгибиционист, поражающий дракона" Ярко-малиновый дракон, и в самом деле пораженный открывшимся перед ним зрелищем, издыхал буквально на глазах. Победитель гордо демонстрировал миру лучшее, что у него есть.

Валерий-старший хитро переглядывался с Геннадием: посетив знаменитую персональную выставку в музее лифтового оборудования, они как следует разглядели, чем пользуется Юрий в качестве материала для своих шедевров. Основой одного из них служил коврик производства Белоруссия, вытертый буквально до белых ниток. На него были прикреплены скрученные жгутом и завязанные невероятными узлами женские колготки, треники, судя по всему, принадлежавшие самому живописцу и обрывки тюлевой занавески. Поверх всего этого наносился рисунок, причем, скорее всего, большой малярной кистью или даже шваброй.

У Перинного оказалась целая кипа фотографий размером в печатный лист. Каждая из этих непритязательных с виду картинок таила в себе глубокий смысл, который расшифровывался в названии. Оно было старательно выписано в правом нижнем углу каждой из работ. Например, пара березок на пригорке именовалась "Явление бога Перуна в виде летнего пейзажа". Здесь же присутствовали "Явление бога Перуна в виде натюрморта из двух чайников", "Явление бога Перуна в виде цветка репейника"

- Эгоцентризм так и прет - не упустил случая поквитаться Курилов. - Извини, старик, но в твоей серии не хватает только "Явления бога Перуна в виде деревенского сортира жарким летом". - А как твои успехи, Валерыч? Все малюешь олигархов?

- А что остается делать - с шутливым огорчением развел руками представитель клана парадных портретистов. - Жена, если ее колготки употреблю на эпическое полотно, голову отъест. А теща за кухонную занавеску веником будет гнать до канадской границы.

- Кстати, как сынок? Радует?

- Да что вам сказать - трудный возраст. Когда все его ровесники влюблялись и открывали для себя несовершенство мира, он сидел спокойненько под маминой юбкой, а теперь, когда положено бы уже перебеситься, его, видите ли, потянуло бунтовать.

- Да, хлопот с этой молодежью. И что же, в хиппи или панки подался?

- Да нет, на святое, поганец, замахнулся! Ну, вот скажите, разве так нас учили, чтобы тень на лице была зеленая? Нет и еще раз нет! - постепенно распалялся Валерий - А он, сосунок эдакий, еще вякает, что так выразительнее. Я его и выкинул коленом под зад из семейной мастерской, чтобы не позорил...

- Ну, это уж ты чересчур круто.

- Вы дальше послушайте. Он, видите ли, разобиделся и решил вовсе в свою мастерскую переселиться. Верно; сам ему и место подыскал, а вы что думали, этот себе самостоятельно даже билетов на концерт не закажет, ждет, чтобы родители все сделали. Приезжаю, чтобы пропесочить как следует: неделю дома не показывается, совсем от рук парень отбился и что, думаете, вижу?

- Как что - понимающе хмыкнул Перинный - Он у тебя молодой, кровь играет...

- Если бы! Это бы я понял, сам такие номера выкидывал, до сих пор вспомнить приятно. Одним словом, сам обо всем договорился; думал, надо ему на ноги становиться, связями обрастать. Короче, Герман Михайлович, вы знаете, кто он. Со своими, конечно, тараканами, но денег на удовольствия не жалеет. Сам этому щенку концепцию разработал, основную идею расписал, только возьми и сделай. И начал вроде неплохо...

- Ну и чего? И у него зеленую тень изобразил, где не надо?

- Коньяк у нас остался? Плесните кто рядом, про такое на трезвую голову и не скажешь. Захожу, одним словом, а он почти законченную работу портит! Из господина Сартмана какую-то Медузу Горгону состроил. Ремня бы ему хорошего прописать, так ведь здоровый вымахал, еще сдачи даст. Вот и пусть теперь выкручивается, как знает, я его покрывать не стану. Тоже мне, революционер выискался!

Низкорослый старик, которого трудно было бы не испугаться, встретив на темной улице, быстрым шагом удалялся от деревни. Жрец-колдун спешил покинуть родные места пока соплеменники, которые столько лет трепетали от малейшего его взгляда, не расправились с ним в угоду новому. Точно так же он когда-то поступил с тем, кто посвятил его во все тонкости колдовского ремесла.

Он и сам пропустил то краткое мгновение, за которое из самого влиятельного человека деревни превратился в ненужного и даже опасного. Просто за всю свою долгую жизнь ему тоже не довелось видеть настолько красочного изображения божества. Даже изваяния, принесенные со звезд, не обладали такой завораживающей силой. Кроме того, люди, которые сопровождали избранного, были головы на две выше самого рослого из мужчин деревни и сложены настолько гармонично, что вызвали наивное восхищение у тех, кто почти не видел никого кроме соплеменников. Те немногие, которые закончили свои дни, отправившись к духам предков во славу мертвого бога, не шли ни в какое сравнение с незваными гостями. Жертвы имели жалкий вид, эти же не произнося ни слова, давали понять, что являются существами высшего порядка.

Зато он, много лет привыкший ходить по скользкому краю бездонной пропасти, вовремя почувствовал перемену в настроении деревни. Промедли он хотя бы на несколько ударов сердца, без сомнения, живым бы не выбрался. Впрочем, сила, помогающая завладеть мыслями и чувствами покорных и привыкших повиноваться, оставалась с ним. Значит, еще не все кончено. Без него им не видать благосклонности великого Кхтулку: никто не знает, где находится поющая труба, которая должна подать голос и придать сил вернувшемуся божеству. Он, жрец-колдун, единственный, кто владеет древней тайной. Он еще вернется сюда, вернется во главе еще большей толпы, готовой умереть за него и за великого Кхтулку. И это будет еще до возвращения мертвого бога...

Покидая деревню, он не удержался от маленькой мести. Проходя мимо ямы, где сидели, дожидаясь своего часа, жертвы, он сдвинул тяжелую каменную крышку и спустил вниз одно из бревен, прислоненное к стенке ближайшего дома. Сидевшие в яме не заставили себя долго ждать. Они вскарабкались по сухому сосновому стволу с ловкостью серых лесных векш и устремились прочь от ужасного места. Впрочем, один из них задержался, чтобы ловким движением обшарить одежду своего спасителя. Найдя нож, с которым старик не расставался даже во время сна, тот довольно ощерился и исчез, бросив на прощание несколько непонятных слов.

Но, как сверженный колдун смог увидеть из своего укрытия, далеко уйти им не удалось. Зайдя в несколько домов и наскоро насытившись найденным там, они оказались возле пещеры обрядов и заглянули туда. Стоило им увидеть принесенное чужаком изображение, как с одним из них случился припадок подобный тому, какой скручивает тех, с кем пожелают говорить духи. Тело мужчины выгнулось дугой, а затем он рухнул на землю, плача и завывая как раненая рысь, которая тщетно старается выбраться из ловушки. Вскоре изо рта его послышались непонятные слова. Судя по страсти, с которой повторялась одна и та же фраза, это была заклинание людей из внешнего мира.

- Век воли не видать! Век воли не видать! - выкрикивал несчастный, в то время как руки и ноги его скребли по жесткой земле.

Второй был не в силах придти на помощь своему товарищу. Осев на землю, он пребывал в полной неподвижности. Лицо его с полуоткрытым ртом и выпученными глазами напоминало изваяние, которые встречаются иногда в глухих местах, не посещаемых даже местными жителями.

Но, вдохнув дым болотного мха, который радует глаз легковерных путешественников крохотными белыми цветочками, оба успокоились и вскоре принялись вместе с остальными раскачиваться под звук барабана, повторяя фразу про мертвого бога, готового восстать из своего подводного города.

... Все равно, они не обойдутся без меня! - злорадно думал жрец-колдун, старательно кружа и заметая следы. - Только я могу обращаться с поющей трубой, без меня она не издаст ни звука. И священный текст эти пришлые произносят из рук вон плохо. Растягивать слова нужно совсем не так и спешат, будто на пожар. Никакого толка от этих нынешних!

Бывший сотрудник одного военного ведомства, солидный мужчина, давно вышедший из юношеских лет, пребывал в несвойственном ему состоянии воодушевления и небывалого морального подъема. Нет, дело было вовсе не в появившейся на его горизонте симпатичной гражданке и не в многообещающем звонке с недавнего места работы. Все оказалось гораздо загадочнее. Если бы еще недавно кто-нибудь предположил, что с ним, убежденным материалистом, может произойти нечто подобное, шутник был бы послан по-мужски кратко и конкретно.

Но тем не менее... Сперва ему казалось, что осталось несделанным что-то исключительно важное, вот только он отчего-то забыл, что именно. Перерыв все имеющиеся блокноты, он не нашел ничего достаточно важного без плюсика, означающего "исполнено". Внутри как будто загорелась тревожная красная лампочка. Где-то и какого-то числа он обязательно должен быть... Это не заседание и не встреча со значительным лицом. Что же в таком случае? Может быть, семейное? Но отношения с родственниками давно сведены к минимуму, поэтому о свадьбе или похоронах он бы непременно помнил.

С течением времени беспокойство нарастало как будто приближалось нечто грандиозное, почти нереальное, вроде одновременной смены всего руководящего состава или... Нет, о таком он не позволял себе высказываться даже мысленно.

И все же что-то упорно не давало покоя. Василию Сергеевичу начало временами казаться, что статуэтка, без которой он ходил теперь разве что в уборную, раскалилась и готова прожечь в кармане порядочную дыру.

Режим дня, который тщательно соблюдался на протяжении почти сорока лет, трещал по всем швам. С наступлением темноты возникала непонятная бодрость, будто он провел день, валяясь на диване. Не помогали ни длительные пешие прогулки, ни колка дров для камина, ни даже импортные таблетки. Более того, бродя по берегу озера, Василий Сергеевич неожиданно ощутил сильнейшее желание идти прямо, в чахлый лесочек, через болота и дальше вперед, не сворачивая. Он уже начал всерьез беспокоиться, как вдруг настроение изменилось так же неожиданно, как и возникло.

Во время вынужденных ночных бдений он пытался писать мемуары, читать, смотреть передачи ночного канала, даже слушать музыку по почти антикварному радиоприемнику. Внутренний зуд даже и не думал утихать. Удивившись этому обстоятельству вслух, Василий Сергеевич обратился к своему единственному собеседнику за последнее время.

- Это что же получается, даже на пенсии человеку не отдохнуть! Судами не достали, так теперь мозги просвечивают. Ну, я им этого так не спущу, я позвоню самому...

Не докончив фразы, он внезапно замолк. С каменным изделием неведомых мастеров не происходило ровным счетом ничего. Оно не ожило, не увеличилось в размерах, даже не начало фосфоресцировать, как это обычно происходит в фантастических фильмах. И, тем не менее, бывший сотрудник военного ведомства понял, что предстоящее мероприятие напрямую связано со статуэткой. О месте и времени проведения ему сообщат.

Уговорив одну за другой несколько бутылок рябиновой настойки, собратья по кисти принялись за коньяк "Семь звездочек". Сперва, как водится, вспоминали студенческую молодость, затем речь пошла о свободе творчества и самовыражения. Хозяин дома доказывал, что даже в застойные годы можно было самовыражаться сколько душе угодно. Разумеется, не выходя за определенные рамки. Ишкевич и Перинный дружно вспоминали о худсоветах и разносах за идеологическую, а точнее, безыдейную направленность.

- Ты просто всегда умел хорошо устроиться - неожиданно для себя произнес Валерий-отец. - Твои караси с брусникой даже при культе личности бы прокатили. Чисто, гладко и придраться не к чему.

- Молчал бы со своими олигархами - вспылил Курилов, едва не рассыпав пепельницу. - Да у вас с тех самых времен семейный подряд. Не искусство, а конвейерное производство.

- Сейчас я встану и дам тебе по морде - вяло прокомментировал представитель династии парадных портретистов, делая попытки подняться. Но сила земного тяготения, умноженная на количество выпитого, упорно не давала ему осуществить эту затею.

- Все, брек! Ну, правда, харе ругаться. Миритесь и давайте выпьем за это! - спешно вмешался Ишкевич.

- А чего он... - хором промычали спорщики.

- Старики, у меня родилась гениальная идея! - Перинный вскочил на ноги, в восторге потрясая вилкой с нанизанным на нее соленым грибом. - Вместо того, чтобы чистить друг другу фейсы, давайте решим проблему мирным путем. Устроим вечер набросков как в добрые старые времена.

- А кого рисовать? Не друг друга же! Модели еще вчера свалили.

- Ну, может тогда.... Бутыль из-под настойки, а рядом поставим...

- Нет уж, натюрмортами еще в академии наелись!

- И не пейзажи: хватит на сегодня бога Перуна во всех его проявлениях!

- Давайте что-нибудь нетипичное для всех, что-нибудь такое...

- Соседского барбоса у будки! А что: жизненно, а какая выразительность, особенно при виде кошки.

- Господа художники, предлагаю выйти проветриться и совместно поискать сюжет для наших будущих шедевров.

...Модель нашлась, едва они вышли на улицу. Собственно, улицы никакой не было. Когда-то здесь располагался финский хутор со всеми полагающимися хозяйственными постройками, которые пришли к логическому финалу, превратившись в дрова для камина. Курилов особенно ценил отсутствие соседей как факт, положительно сказывающийся на творческом процессе. До ближайшего населенного пункта добрых двадцать минут пешком. Никаких назойливых посетителей, никаких случайных гостей, от которых в мастерской в городе просто житья не было.

Впрочем, человек, который ожидал их, вряд ли был случайным. Низкорослый старик, одетый как персонаж славянского фэнтези, будто заранее знал, куда и зачем явился. При виде изрядно подогретой компании он поднялся с пенька и сделал несколько шагов навстречу художникам. Компания на удивление дружно пришла к выводу, что перед ними самая подходящая модель, какую только можно вообразить.

Впрочем, старика не пришлось даже уговаривать. Улыбнувшись, отчего глаза его приобрели почти васильковую окраску, а кожа собралась в добрые морщины, он засеменил едва ли не впереди художников.

- Какой типаж! - восторженно прошептал Ишкевич. Был у нас один примадонн, играл царя Берендея, так перед этим он просто ноль без палочки.

- Брось ты, это же настоящий персонаж Толстого - так же тихо возразил ему Перинный. - Мужик от сохи, раздольная душа русского народа.

Валерий-старший ответил на эти восторги только ироническим хмыканьем, отметив про себя, что, если старичка нарядить в дорогой костюм, умыть и причесать, смотреться он будет представительнее многих олигархов.

Не обменявшись больше ни одним словом, все поднялись в мастерскую. Хозяин дома, протрезвевший до нормального рабочего состояния, отодвинул к задней стене стол с остатками "банкета" и достал все необходимое для рисования. Мольберт здесь был только один, поэтому устроились все с фанерками на коленях, как ученики художественной школы во время летней практики.

Непонятный посетитель удивил и на этот раз. Войдя, он сразу уселся в резном кресле, которое хозяин дома обменял у одного местного умельца на ящик "Флагмана". Откинувшись на спинку и положив руки на подлокотники в виде сказочных львов, старик замер и, казалось, даже перестал дышать.

Художники, не теряя времени, принялись за дело. Как выяснилось, было уже далеко за полдень и через пару часов дневное освещение должно превратиться в вечернее со всеми его особенностями. Чем больше они старались передать на бумаге черты нежданного гостя, тем больше это занятие увлекало их. Весь мир будто исчез, все вместе они словно провалились в другое измерение, где не существовало ничего кроме того кто сидел перед ними и листка бумаги.

Валерию отчего-то пришло в голову, что в молодости он мысленно делил своих моделей на тех, с кем хочется работать и на тех, где основным мотивом являлась более чем щедрая оплата. Потом ему, конечно, удалось достигнуть внутреннего компромисса... Перинному неожиданно вспомнилось, как в самом начале обучения ему впервые пришлось рисовать обнаженную модель. Охватившее его при этом чувство стыда удивило его самого. Ведь он даже не думает о ней как о сексуальном объекте; если честно, эта толстушка ему даже и не нравилась. И все же водя кусочком угля по ватману, он не мог отделаться от ощущения, что между ним и этой девушкой возникает очень тесная и совершенно ненужная близость. Как в вагоне метро в час пик, да еще летом, когда одежды на всех самый минимум.

Нет, ощущение, которое появилось сейчас, было совсем другим. Не произнеся ни одного слова и вообще никак не проявив себя, непонятный старик завладел их мыслями, как будто превратившись в некую призму, преломлявшую по своей воле их мироощущение.

Ишкевич едва ли не с самого начала чувствовал неодолимое желание пририсовать этому непритязательному с виду дедушке не то нимб вокруг головы, не то внутреннее свечение, как на кришнаитских рисунках. Валерий помимо воли и приобретенного с годами цинизма ощущал, как его буквально распирает безграничное восхищение, переходящее в щенячий восторг. Перед его внутренним взором прошли пионерские линейки в школе и вожатая, которая звенящим от истерического напряжения голосом читала патриотические стихи. Перинный по привычке подумал, что явление вездесущего бога Перуна было бы самым достоверным в образе этого человека, посланного самим провидением. А потом у взрослых людей с солидным жизненным опытом синхронно возникло нечто вроде видения: они вернулись в раннее детство, кто-то большой, сильный и невероятно мудрый взял их за руку и ведет туда, где им будет лучше всего. А им только и остается, что радостно перебирать ногами, стараясь поспеть за взрослым...

Завершив портрет, художники не сговариваясь, взяли еще по одному листу и принялись рисовать то, что им хотелось изобразить больше всего на свете. Казалось, руки сами выводят все на бумаге, в то время как разум с некоторым удивлением наблюдает за процессом со стороны.

Постепенно на половинках ватмана появилась фигура, как будто позаимствованная из кошмаров Босха. Силуэт, отдаленно похожий на человеческий, с мощными задними лапами и крыльями, украшенными длинными острыми когтями. Голова, представляет собой клубок перепутанных щупальцев, с которых капает мутная жидкость.

...Жрец-колдун был очень доволен. Чутье не подвело его; он нашел тех, кто способен сделать больше изображений великого Ктхулку, причем таких, которые подействуют на односельчан получше настойки из пятнистого гриба. А самозванец пусть убирается с позором! Или нет, его следует принести в жертву проснувшемуся богу. Пусть его предсмертные мучения насытят того, кто мертв и в то же время скоро вернется в этот мир. И никто никогда больше не посягнет на его власть над соплеменниками.

- Ты уверен, что мы движемся в правильном направлении? - в который раз спрашивал Юлий, забегая вперед и заглядывая в лицо важно шагающему Аркадию.

- Если сомневаешься - чего вообще с нами поехал! - не выдержал Фабрицио, изнемогавший под тяжестью громадного рюкзака.

Миссия спутника героев обязывает ко многому. А поэтому и речи не было о том, чтобы отправиться в путь без палатки, спальников и туристского котелка. Аркадий, выказав обычное презрение ко всякому мещанскому комфорту, ограничился покрывалом с дивана и запасом продуктов, состоящим из нескольких пакетиков чая и пачки овсяного печенья. Эвенгар, как опытный путешественник, довольствовался набором самых необходимых предметов, уместившихся в небольшом рюкзаке с изображением волчьей морды.

- В конце концов, нам снилось одно и то же озеро, а другого, подходящего под описание, в окрестностях нет.

- Чего-то долго идем - продолжал ныть мастер коллажей. - С утра все тащимся и тащимся, а никакого озера и в помине нет.

- Будет, уймись - попытался утихомирить его Эвенгар. - Сам же говорил, что вся городская печатная продукция тебе известна как стены собственного сортира. А представь себе, что мы набредем на заброшенную деревню, а там в домах полным-полно послевоенных журналов или плакатов про социалистическое соревнование. Твоим же коллажам цены не будет, а точнее будет. В свободно конвертируемой валюте.

- А заодно мир спасешь - язвительно добавил Аркадий. - Слушайте, а может, нам и правда, стоит задуматься о ночлеге? Не попремся же мы по темноте.

- Точно, только найдем местечко поуютнее. И, знаете, мне почему-то кажется, что кому-то одному по очереди нужно следить за обстановкой. Такое, знаете, пакостное ощущение, будто кто в спину смотрит.

- Ты бы еще больше ужастиков смотрел и особенно под водку! Подождите, у меня с собой туристская карта, правда, восемьдесят второго года. Думал сделать из нее основу для коллажа, но не нашел ничего подходящего... Короче, здесь должна быть турбаза, буквально в паре километров отсюда. Не исключено, что эту ночь проведем под крышей и даже на кроватях.

- Ага, с железными такими сетками, растянутыми наподобие гамака. Мне папахен рассказывал, как его в пионерлагерь отправляли...

- Кому не нравится, может считать звезды, хотя лично я предпочел бы спать за крепкими стенами и надежно запертой дверью. Нечего ржать, а то некоторые наслушались "русского шансона" а потом в каждом обычном слове видят невесть что.

Спустя примерно полчаса быстрой ходьбы перед подуставшими путешественниками и в самом деле предстало нечто вроде дачного домика. Для заброшенного строения он выглядел очень даже прилично. Даже часть окон оказалась застекленной, а не темнела черными провалами. Но, приблизившись, художники с трудом подавили желание развернуться и бежать отсюда как можно дальше и с максимальной скоростью.

Поляна перед домиком была вытоптана, будто здесь резвилось стадо быков или большая компания, не испытывающая недостатка в дурманящих веществах. Посредине чернели остатки кострища. Судя по жалобно торчащим вокруг остаткам построек и спортивных сооружений, утруждать себя заготовлением дров участники веселья тоже не стали. Особенно сюрреалистически смотрелась почти целая скамейка, выглядывающая из кучи головешек. Из-под нее виднелся наполовину обугленный баскетбольный щит из кольца которого торчали грабли.

Аркадий подошел, чтобы сфотографировать необычный натюрморт, но, приглядевшись повнимательнее, отпрыгнул, издав хриплый вопль.

- Ты чего? Змея что ли?

- Эти козлы... Вот уроды-то! Младенцев!

В самом деле, на отломанной крышке полированного журнального столика лежало нечто, более всего похожее на кадры криминальной хроники. Юлий, едва взглянув, бросился в кусты, где его буквально вывернуло наизнанку. Фабрицио трясся как под током, изо всех сил пытаясь что-то произнести. Наконец, сбросив рюкзак на землю, он развернулся и со всей силы ударил ногой по непонятно зачем торчащему здесь телеграфному столбу. Тот легко как спичка переломился.

Эвенгар подошел к ужасным предметам и вдруг... поднял за ногу один из трупиков.

- Ты что, совсем охренел?! - воскликнули все трое.

- Народ, это не настоящее убийство, это по игровому! Да расслабьтесь вы, здесь куклы. А вместо крови перемазаны чем-то, не то вином не то еще чем... Ну ни фига ж себе, оно было внутрь налито. Интересно, кто так развлекался? На сатанистов не похоже: у них другие приколы...

Осторожно приблизившись, остальные убедились в правоте его слов. Пупсы, которые даже вблизи запросто можно принять за настоящего ребенка, были просто разделаны под орех. Один полностью расчленен, другого раскромсали наподобие батона колбасы. Изо лба еще одного торчало орудие преступления - впечатляющих размеров кухонный нож. Кукла продолжала беззаботно улыбаться, глядя в небо светло-голубыми глазами, до странности похожими на настоящие. Аркадий потянулся, было, за фотоаппаратом, заметив, что такой сюр украсит любую выставку фотоандеграунда. Но на полпути остановился и скорчил брезгливую гримасу.

- Нет, это уже чересчур. Всему должна быть граница, даже беспределу.

- И все же, кто тут так красиво отдыхал? - спросил Фабрицио, высматривая, что бы еще такое сломать, чтобы окончательно восстановить душевное равновесие.

- А вот и разгадка - заявил Эвенгар неожиданно серьезно. - Значит, мы не напрасно со всем этим заморочились, вот что я вам скажу.

На корпусе старого лампового радиоприемника, содержимое которого, зачем-то выдрали и разбросали вокруг, стояла небольшая фигурка, сделанная не то из пластилина, не то из оконной замазки. Взорам путешественников предстал старый знакомый, в последнее время постоянно фигурировавший в кошмарных снах обитателей Сквот-тауна и, судя по всему, не только его.

- Знаете что, пошли отсюда - снова вступил в разговор Аркадий. - Эти маньяки могут оказаться где-то поблизости. А в моем сне они такое вытворяли совсем не с куклами.

- Процесс пошел.

- Ага, очертания все зримее, а контуры все отчетливее.

- Тогда и вправду следует поторопиться, пока всему миру не настал.... решительный момент.

На следующее утро, едва проснувшись, они совершили марш-бросок, достойный солдат самого специального подразделения.

Ожидание становилось невыносимым. Где-то идет подготовка к важнейшему мероприятию, а про него как будто забыли. И ведь нет номера телефона, чтобы позвонить и деликатно напомнить о себе, нет адреса, куда можно послать открыточку, поздравить с каким-нибудь наступающим праздником.

И все же назначенная дата приближалась: в этом не было никаких сомнений. Анализировать обстановку его в свое время научили неплохо, а сейчас факты настолько очевидны что прямо бросаются в глаза. Удивительно, что какой-нибудь умник из общественной организации не догадался сложить два плюс два. К тому же с некоторых пор в окружающей обстановке возникло напряжение, различимое лишь на уровне интуиции. Напряжение, которое не может пройти само собой

Теперь он, несмотря на воспитанную годами выдержку, не мог заниматься ничем другим. Едва проснувшись, он отправлялся бродить по окрестностям. Возможно те, кто должен его известить, тогда быстрее найдут его. Поэтому когда вдали показалась процессия из старика, похожего на резидента, вынужденного скрываться в медвежьем углу и четырех мужчин, явно находящихся под гипнотическим воздействием, он с первого взгляда все понял. Догнав их, пошел рядом со стариком. Все же субординацию никто не отменял, а он хоть и на пенсии, а человек в системе далеко не последний.

Никто из целеустремленно бредущих за страшноватым предводителем не спросил, кто он такой и чего ради пристроился к ним; никто даже не покосился в его сторону. Но привычка, за десятилетия службы въевшаяся в плоть и кровь, взяла свое. Вынув из внутреннего кармана пиджака фигурку, он предъявил ее главному тем жестом, каким раскрывают красную книжечку или произносят: "это со мной". Тот кивнул, чуть заметно усмехнувшись. Так же без слов Василий Сергеевич понял, что следует поторопиться и что по пути к ним присоединятся остальные участники мероприятия.

- Я вот чего не понимаю - произнес Эвенгар, отхлебнув из котелка чай с плавающими на поверхности сосновыми иголками. - Сущность, которая вот-вот должна заявиться в наше измерение, спит в своем доме в городе Рльехе. Знаете, я в свое время неплохо изучил историю родного края, все, что касается легенд и преданий. Не было здесь никаких древних цивилизаций, Атлантида и то в другом регионе.

- Погодите, а как насчет подземных ходов, то есть подводных? Может город где-нибудь у берегов Америки, а этому со щупальцами для чего-то загорелось приплыть сюда, - рассудительно заметил Фабрицио, безуспешно пытаясь принять позу "собака смотрит вверх".

- Ты еще скажи, что у него здесь дача - хихикнул Юлий, разглаживая на коленях старый "Огонек", подобранный среди остатков турбазы.

- Но Атлантиды же вообще не было, это легенда! - не выдержал кто-то.

- Между прочим, по официальной, то есть мифологической версии Ктхутку тоже не существует, а вот, пожалуйста, не сегодня-завтра заявит о себе и перевернет мир с ног на голову.

- Заявит, если ему не помешать. Насколько я понимаю, договориться здесь будет нереально - коллективное помешательство, жертвоприношения и все такое - продолжил Аркадий, старательно вылавливая бамбуковыми палочками остатки макарон из своей миски. - А я не потерплю, чтобы кто-нибудь накладывал на меня свои щупальца. В отличие от всяких обывателей, я слишком ценю независимость личности...

- Тогда что же остается - уничтожить его? Он вроде и так дохлый...

- Ну, насколько я понял из последнего сна, это далеко не первая попытка его явиться в наш мир. Удавалось же как-то раньше с ним справиться. Кстати, никому об этом ничего не приснилось? Придется импровизировать на ходу. Ладно, не в первой.

На озеро, к которому приближалась компания обитателей Сквот-Тауна, приехали любители дайвинга. Ничего не подозревая о событиях, которые вот-вот должны до неузнаваемости изменить лицо мира, четверо менеджеров среднего звена радовались возможности на пару дней сменить обстановку и целиком посвятить себя любимому занятию.

Собственно, для рыбалки было еще рановато: рыба толком не пробудилась от зимних холодов, да и температура воды не располагала к погружениям. Но для тех, у кого есть сильное желание во что бы то ни стало открыть сезон, плюс имеется качественный гидрокостюм и снаряжение, приобретенное не на блошином рынке, дело обстоит намного проще.

Игорь Василевский, старший по должности, а заодно лидер в группе дайверов-любителей, по традиции совершил первое погружение. Остальные ожидали его на берегу, в который раз проверяя снаряжение и обмениваясь шутливыми замечаниями.

В отличие от них, Игорь до недавнего времени каждое лето проводил у этого озера и знал в этих краях каждую тропинку и каждое дерево. Позже, когда родители, несмотря на все его просьбы все же продали бабушкин дом, регулярно приезжал сюда с палаткой на неделю-другую. Что же касается самого озера, то он мог бы, при желании составить подробное описание его течений, рельефа дна, поведения рыбы в зависимости от погоды и разновидности растущих на дне водорослей. Да что там течения; за многие годы он до тонкостей узнал все, что касается каждой из лежащих на его дне "достопримечательностей". Видеть своими глазами довелось далеко не все: от одного берега до другого более десятка километров, зато историй, связанных с этим, он знал предостаточно.

Неподалеку от закрытого пляжа, на приличной глубине, лежит остов грузовика, утопленного в пятьдесят каком-то году, когда пытались наладить паромную переправу. В паре километров от него - катер директора рыболовецкого хозяйства. Когда-то он на полном ходу врезался в одну из опор бывшего моста, еле видную над водой. Недавно присланному из города начальнику как-то позабыли о них сообщить... Незадолго до рождения Игоря над опорами в целях безопасности установили буйки, но металлические шары регулярно срывались со своих мест и к радости окрестных ребятишек, оказывались на берегу в самых неожиданных местах. Поговаривали, что таким образом мстит всем неуспокоенная душа директора рыбсовхоза, которого так и не смогли поднять на поверхность.

А неподалеку от другого поселка, ныне практически заброшенного, на дне должен быть спрятан самый настоящий клад. Еще во время революции богатый купец Терентьев утопил на самом глубоком месте сундук с золотыми царскими червонцами. Несколько раз, уже на памяти Игоря, приезжали водолазы, но всякий раз возвращались ни с чем. Наверно сундук за это время успело затянуть илом. Требуется специальное оборудование, а доставить его сюда будет стоить едва ли не дороже содержимого сундука ...

В северной части озера три есть крохотных островка, куда они с мальчишками частенько плавали сначала играть в потерпевших кораблекрушение, а потом, сидя у костра, пугать друг друга жуткими историями. Рассказывали, что был еще и четвертый остров, на котором стояла церковь. Построил ее на свои средства отставной ротмистр Вахрамеев - жуткий пьяница и дебошир. Получив богатое наследство, он внезапно ощутил склонность к праведному образу жизни.

Но когда на реке, впадающей в озеро, построили электростанцию, уровень воды резко повысился, размыло песчаную почву, и церковь оказалась на дне. Согласно рассказам старожилов, здание опустилось в целости-сохранности, а если этому краю будет грозить большая беда, колокол на ней должен сам собой зазвонить. Но, сколько они ни ныряли, ни церкви, ни колокольни найти не удалось. А тихий звон, которым мальчишки пугали друг друга, мог раздаваться, откуда угодно: по воде любой звук слышен на очень большом расстоянии.

Игорь натянул гидрокостюм, еще раз все проверил и плавно вошел в воду. Всякий раз он чувствовал, что попал в совершенно другой мир - тихо, спокойно, никто не достает срочными и важными звонками, никто вокруг не толпится. Разве что рыбешки стремительно проплывают, поблескивая серебристыми боками.

Сначала он как всегда наведается к затопленному мосту, а затем - к подводной пещерке, где они когда-то мечтали найти клад, а потом уже в студенческие времена сложили в ржавый железный бак целую кучу ракушек и зеленых винных бутылок. Получился вполне себе клад.

Как хорошо: вода еще чистая, не взбаламученная купальщиками и любителями устраивать гонки на катерах, к которым в последнее время добавились и аквабайкеры...

Это еще что за ерунда? Мощные бетонные опоры, столько лет остававшиеся целыми и невредимыми, представляли собой жалкое зрелище. Мох и водоросли, которыми они поросли, были частично содраны и болтались вокруг зелеными лохмотьями. Бетон покрылся сетью глубоких трещин, некоторые куски вывалились, открыв взгляду ржавые перекрученные железяки. Значит, все-таки дошли руки у господина мэра ликвидировать постоянный источник аварий. Хоть один не забыл о предвыборных обещаниях. А то и в самом деле, забудешь да и врежешься не хуже покойного директора рыбсовхоза.

Но перемены на этом не закончились. Проплыв немного вперед, Игорь с удивлением заметил, что отмели, которую он помнил едва ли не с тех времен, как научился плавать, больше не существовало. Вместо нее зияла глубокая подводная яма. Посветив внутрь фонариком, он не смог хотя бы приблизительно определить, ее глубину. Неужели кому-то снова стрельнуло в пятку искать сундук купца Терентьева?

Продолжая недоумевать, Игорь направился в сторону островков, стараясь держаться подальше от омута с очень дурной славой. Обитающие здесь русалки только и ждут, кого бы затащить к себе, а потом требовать по всей форме алиментов... Но и здесь тоже все теперь по-другому. Не стало водорослей, коричневыми нитками тянущихся вверх, затопленного парома, даже громадного бетонного куба, который всегда служил ему ориентиром

Сколько Игорь не вглядывался в открывшуюся перед ним картину, он не мог подобрать слов, которые бы верно передавали увиденное. Вода гораздо больше, обычного искажала перспективу и все очертания. Как будто во сне он видел это совсем близко и в то же время как в бинокль, перевернутый другой стороной. К тому же все разламывалось на множество плоскостей и углов, направленных в разные стороны как на картине безумного и агрессивно настроенного художника.

Из илистого дна торчали обломки стен, сложенных из громадных темных камней. Причем тщательно обтесанные глыбы обтекаемой формы выглядели как новенькие - к ним не пристало ни одной ракушки, ни одной ниточки водорослей. Более того, несмотря на то, что на странные подводные развалины не падал ни один солнечный луч, внутри каждого камня поблескивало что-то похожее на солнечный зайчик, заблудившийся в его толще.

Прямо перед изумленным очевидцем возвышался кусок арки из странного материала, похожего на темное стекло. Чуть дальше находилось то, что Игорь видел одновременно и как циклопических размеров каменное яйцо и как развалины цитадели.

Сделав небольшой круг и вернувшись на то же самое место, пловец с изумлением обнаружил, что теперь взгляду открыты не два ряда удивительной кладки, как было еще недавно, а четыре с небольшим. Башня, в которую запросто мог бы поместиться целый стадион, прямо на его глазах поднималась из глубины.

Что здесь может происходить? Вода, очертания дна - все стало совсем другим. К тому же плотва, которую раньше здесь хоть руками лови, куда-то разом подевалась. Неужели, землетрясение? Нет, все совершенно спокойно, никаких подземных толчков. Ничего кроме этого непонятного строения, которое лезет на поверхность, как будто обладая своей собственной волей.

За состояние здоровья Игорь был абсолютно спокоен: последний глоток виски сделал больше недели тому назад. Вообще перед выездом на озеро он старался вести максимально трезвый образ жизни. Без таблеток от головной боли и прочей химии тоже старался обходиться.

- Неужели у меня крыша поехала? - пронеслась не прошенная мысль. - Переутомление, несколько совершенно безумных заседаний подряд, да еще развод этот...

Но тут он почувствовал нечто, пронизавшее каждую клеточку его тела. Наверно, больше всего это было похоже на ультразвук или психотропное излучение, которым охотно пользуются спецслужбы. Что-то большое и сильное, дремлющее там, под слоем песка и ила, властно звало его. Нечто подобное Игорь испытал, когда его в третьем классе вызвали к директору и два года назад, направляясь "на ковер" к президенту фирмы.

Но ни директор школы, ни президент фирмы не могли сделать так, чтобы он, Игорь Василевский двадцать семь лет, образование высшее экономическое, перестал существовать. Его, чемпиона курса по подводному ориентированию и победителя в конкурсе на лучший бизнес-план, намеревались попросту стереть, оставив безвольную оболочку, пригодную лишь для исполнения простейших функций. Или вовсе не оставить...

Вскоре он с ужасом понял, что, не смотря на все старания покинуть опасное место, он медленно, по сужающейся спирали движется прямо к центру подводной крепости. Непонятно откуда возникшее течение мягко, но неотвратимо тащило его туда. Может быть, ему снова показалось, но дно внутри каменных стен зашевелилось как кусок теста, который месит невидимая рука. Вскоре кроме зова, он явственно услышал слова, звучащие со всех сторон одновременно, будто на дне озера установили множество мощных динамиков.

- Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн, - без конца повторяло множество голосов: мужских и женских, надтреснутых стариковских и совсем детских. - Мертвый Ктхулку спит, ожидая своего часа. Скоро весь мир будет принадлежать ему.

Игорь уже начал думать, каким способом если не спастись, то хотя бы дать знать остальным, чтобы не лезли в воду, когда неожиданно появился шанс на спасение. Насквозь проржавевший корпус рыболовного суденышка поднялся со дна и, увлекаемый тем же потоком, врезался в стену непонятно откуда возникшего здесь громадного строения. Игорь готов был поклясться, что увидел нечто похожее на щупальце осьминога, только увеличенное в сотню раз, если не больше. Щупальце мелькнуло, как пушинку смахнуло то, что когда-то называлось "Бродягой", и снова исчезло в илистом дне.

На какое-то мгновение зов перестал звучать, а подводное течение исчезло, будто его никогда и не было. Игорь изо всех сил заработал руками и ногами и вскоре как пробка из бутылки вылетел на поверхность.

Погружения пришлось отменить. Из путанных эмоциональных объяснений Игоря, друзья сделали вывод, что какой-то из располагающихся неподалеку заводиков спустил в озеро галлюциногенные химические отходы.

Звезды и прочие ночные светила, двигаясь по своим небесным дорогам, все же приняли положение, как в том году, когда обнаружили почитателей странного и страшного культа и как во множестве других раз, отмеченных не менее ужасными событиями.

Как будто разом лишившись рассудка, люди совершали поступки, которые всю последующую жизнь безуспешно пытались стереть из памяти. Полиция многих городов сбивалась с ног, стараясь предотвратить вспышки нечеловеческой жестокости, возникающие беспричинно и там, где это менее всего ожидалось. Лучшие умы, посвятившие себя расследованию загадочных преступлений, совершенных теми, кому, должно быть, чужда всякая логика и доводы разума, оказывались бессильны разрешить эту загадку. Те же, кого извлекали из подвалов заброшенных зданий, куда не отваживались заходить люди, окончательно не лишенные благоразумия, не могли дать связного объяснения своим немыслимым поступкам. Подобно неразумным созданиям они повторяли несколько заученных наизусть фраз о мертвом боге, спящем в своем доме. Те же, кто руководил отправлением ужасного культа, не попадались в руки хранителей порядка или по непонятной причине умирали, едва сев в полицейскую карету.

За несколько минут до полудня звезды заняли определенное положение. Если бы кто-нибудь догадался изобразить их на бумаге и соединить линиями, получилась бы фигура, отдаленно напоминающая ту, что столько ночей подряд тревожила сон многих тонко организованных натур.

Жрец-колдун вступил в свою деревню в сопровождении целой свиты. Четверо шедших сразу за ним мужчин, на лицах которых застыло выражение фанатичного восторга, несли изображения великого Ктхулку, сделанные с не меньшим искусством чем первое, так поразившее всех. Пятый же, преисполненный важности, нес статуэтку, одну из немногих, которые принесли с собой прибывшие со звезд. Десяток следовавших за ними людей, случайно встреченных по дороге, не испытывал никаких чувств, кроме желания во всем повиноваться служителю спящего бога.

Жрец-колдун был доволен собой. Теперь он готов изгнать чужака и привести соплеменников к полному повиновению. Он и никто другой проведет обряд встречи проснувшегося бога.

Но на главной площади деревни, у входа в пещеру для ритуалов, никто и не думал сожалеть об его отсутствии. Соплеменники, не спросив позволения, разожгли священный костер и кружились в танце, который может исполняться лишь в тот день, когда глаз дневного бога начинает взирать на людей дольше, чем длится ночная тьма.

Что они творят, неразумные! - ужаснулся жрец-колдун.

День, предшествующий появлению великого Ктхулку, должен был пройти вовсе не так. Но никому кроме него, старейшего из служителей мертвого бога не были ведомы обряды и некому было, кроме него, сказать правильные слова. Слова, которые надлежало повторять, пока волнение на озере не известит о возвращении того, кого ждало не одно поколение жителей деревни.

Молодой чужак, захвативший место главного жреца и не имевший никакого понятия о том, что следует делать в такой великий день, восседал на подобии трона, грубо вытесанном из цельного ствола старой ели. На лице его ликование и торжество временами сменялись выражением полной растерянности. Казалось, лишь он один среди всех не попал под власть священного экстаза. Значит, чужак и в самом деле не лишен колдовской силы, раз сохраняет ясность рассудка. Это даже хорошо - кивнул сам себе свергнутый глава деревни. - Вот рассудок сейчас и обернется против него.

Жрец-колдун остановился напротив дерзкого и вперил в него взгляд, который обычно заставлял сильнейших мужчин деревни ползать на четвереньках и пожирать землю. Прошло несколько мгновений, потом еще несколько. Усилия, которых, казалось, было достаточно, чтобы обратить чужака в пылающий факел, как будто проваливались в пустоту.

Более того, упрямый юнец даже не смотрел в его сторону. С изумлением, злостью и некоторым испугом он взирал на одного из его недавно обретенных последователей. Тот же, будто очнувшись от глубокого сна, в ответ пожирал его презрительным взглядом. Глядя на них по очереди, жрец-колдун поразился сходству одного и другого.

Неожиданно старый колдун понял, что означал ответ духов, данный ему во время гадания: "камнем, о который ты споткнешься, станет целое, считающее себя разделенным". Отец и сын, полагающие себя более чужими, чем берега бурной реки. Ничего, у него хватит сил победить их!

Но не успел он произнести и слова, как его окружило несколько странного вида мужчин, прибывших с чужаком. Напрасно жрец-колдун старался подчинить их своей воле; с таким же успехом он мог бы попытаться заставить плясать каменных истуканов. Те же, кто пришел вместе с ним, стояли, безучастно взирая на происходящее.

Тем временем отец и сын, позабыв обо всем на свете, набросились друг на друга:

- Бездарность! Возомнившее о себе ничтожество! Ты на что замахиваешься, сопляк?!

- Мастодонт, заплесневелый формалист! Я избранный, а ты способен лишь малевать всяких почетных маразматиков, удостоенных прижизненной мумификации. Тебе никогда не добиться его милости! И не тычь мне в лицо своим черновиком! Тьфу мне на него!

- Как ты посмел плюнуть на изображение великого Ктхулку?!

- Скоро весь мир будет принадлежать ему и тебе, жалкому ремесленнику, не будет там места. Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн. - неожиданно произнесли оба одновременно, испепеляя друг друга взглядами.

Воспользовавшись тем, что все отвлеклись, слушая перепалку избранного и его отца, жрец-колдун схватил ближайшего стража и впился ему в шею крепкими острыми зубами. Тот пронзительно заверещал подобно попавшему в капкан зверьку. Остальные попытались освободить жертву, но безуспешно.

Жрец-колдун, наконец, отбросил от себя полуживого мужчину. Довольно облизываясь, он чуть отступил и встал во главе своих спутников. Те же, сгрудившись за его спиной, принялись что-то выкрикивать, потрясая рисунками и выказывая желание, во что бы то ни стало ворваться в пещеру обрядов. Но путь им преграждали те, кто пришел первыми.

Пожилой мужчина в строгом костюме вытащил из кармана тускло поблескивающий пистолет и выстрелил. Один из стражей упал. Растрепанная старуха, завывая подобно взбесившейся гиене, прыгнула вперед, выставив руки с длинными ногтями, выкрашенными в ядовито-розовый цвет. Но жрец-колдун лишь покосился в ее сторону и злобная фурия отлетела как сухой лист под порывом осеннего ветра.

Один из тех, кто еще недавно сидел в яме, ожидая ужасной смерти, выхватил нож и кинул его в стрелявшего. Мужчина уклонился с ловкостью, неожиданной для его возраста и комплекции и оружие глубоко вошло в стену дома. Благообразного вида старик с неожиданной яростью разбросал в разные стороны черноволосых стражей, рухнул на четвереньки и попытался укусить за "пятую точку" оказавшегося перед ним Перинного. Но тот отскочил, едва не сбив с ног остальных, а старик с жалобным воем принялся шарить по земле в поисках вставной челюсти.

Жители деревни изумленно взирали на происходящее, не спеша принимать чью-либо сторону. На их безобразных лицах, где причудливо смешались черты жителей Черного континента и тех, кто надеется после смерти вступить в чертоги одноглазого бога, отражалась непривычная работа мысли.

Одному из противоборствующих они привыкли безусловно подчиняться с первых дней жизни, точно так же как подчинялись их предки. Другой тоже был избранным, отмеченным милостью того, кому скоро будет принадлежать весь мир. Но постепенно каждый, будто подталкиваемый чем-то изнутри, присоединялся к той или другой группе. Обряд в честь возвращения проснувшегося бога грозил обернуться всеобщим побоищем...

Внезапно раздался звук, похожий на стон гигантского бесконечно страдающего существа. Забыв о недавних распрях, все бросились на берег озера.

- Он просыпается! Надо встретить его!

- Поющая труба! Она должна подать голос! Скорее! - запоздало вспомнил жрецколдун. Он рванулся было туда, где находился вход в тайную пещеру, но толпа бегущих сбила его с ног. Последнее, что уловило его угасающее сознание, был звук ритуального барабана. Хотя бы это не забыли...

В своих подводных владениях медленно пробуждалось ото сна создание настолько древнее, что помнило мир, когда моря и континенты имели совсем другие очертания, когда самые древние из известных ныне государств еще не было основаны, а Атлантида не погрузилась в морскую пучину.

Много столетий назад он и подобные ему пустились в далекий путь. Тот, кто теперь именовался богом Ктхулку, вряд ли смог бы вспомнить планету, бывшую ему домом и причину поспешного бегства. Они летели с далеких звезд, взяв свои изображения, содержащие частицу силы и мудрости их цивилизации, чтобы не забывать, кто они.

Одни из сородичей не перенесли тягот путешествия и были выброшены в холодное бесконечное пространство. Другие, лишившись рассудка от тесноты и недостатка пищи, набрасывались друг на друга в коротких, но яростных стычках. Превзойдя всех прочих по силе и кровожадности, без колебания пожрав последнего из спутников, он стал единственным, кто достиг цели путешествия.

Увидев обитателей планеты, прилетевший со звезд испытал нечто похожее на радость: те были во многом подобны низшим созданиям, служившим пищей его расе на далекой родине. Ментальной силой, которой щедро были наделены звездные странники, смог он пробудить в их душах невероятную жестокость, безудержное желание получать удовольствие всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Тот, кому они теперь поклонялись, принося обильные и кровавые жертвы, внушил своим последователям, что отныне им даруется право удовлетворять любые свои низменные желания во славу его.

В городе, построенном руками множества человеческих созданий, счастливых оттого, что труд их угоден великому Ктхутку, казалось, сами камни пропитались кровью жертв, а торжествующие вопли тех, кто творил жертвоприношения и звуки, сопровождающие самое разнузданное празднество, не смолкали ни днем, ни ночью.

Все больше людей начинали исповедовать культ бога, упавшего со звезд, пребывая в наивной уверенности, что делают это добровольно, без малейшего принуждения. Во многих уголках мира в храмах и на площадях стояли теперь изображения, прибывшие вместе с ним. Были они притягательны для многих людей, пробуждая в их душах все, что было в них темного и греховного с точки зрения любого из цивилизованных верований. Ничего не хотелось им отныне кроме как веселиться и истреблять друг друга, угождая своему кумиру. Он же в своем городе, именуемом Рльехом, торжествовал, пожирая их кровь и плоть, ужас и похоть, поклонение и безумие. Так будет всегда и весь мир станет принадлежать ему...

Но однажды планета, которую он считал своей, вздрогнула, сойдя со своего пути. Глубокие трещины раскололи земную твердь, целые континенты ушли под воду, а там, где плескались морские волны, возникли новые земли. Всей силы нового божества, способной подчинить множество человеческих созданий, оказалось недостаточно, чтобы остановить это бедствие. Над Рльехом сомкнулись морские волны, а сам он, погруженный в глубокий сон, не мог его покинуть. Последователи великого Ктхулку, рассеянные по всему миру, гонимые и преследуемые, затаились в ожидании, когда порядок вещей вернется на первоначальный путь.

Все, что смог он внушить своим последователям, хранившим принесенные со звезд изображения - следует ждать, когда небесные светила сложатся определенным образом. Тогда сможет он восстать во всей ужасающей славе и величии. Весь мир будет снова принадлежать ему, а тех, кто ожидал его, он достойно вознаградит. А пока что он спал в своих подводных владениях и силы его подкрепляли жертвы, которые приносили верные последователи втайне от непосвященных. Он слышал звук своего имени, многократно повторяемый в самых глухих и недоступных уголках мира. Творили это потомки тех, кто поклонялся ему когда-то, а также те, кто, встретившись однажды с исповедующими культ мертвого бога, навсегда присоединились к нему.

И вот теперь после многих столетий ожидания звезды снова сошлись определенным образом. Он готов был откликнуться на зов, он чувствовал ожидание тех, кто знал, что скоро мир снова изменится. Но слишком крепким и долгим был его сон, слишком много времени понадобиться ему в этот раз, чтобы восстановить силы. После мгновения досады, пришло воспоминание о диковинных инструментах, изготовленных ждущими его. Звук поющей трубы будет приветствовать вернувшегося бога и придаст ему сил. Вот-вот он должен зазвучать...

Но время шло, а зов, который был так ему нужен, все не раздавался. Более того, проснувшийся бог не ощущал присутствия жертв, которые должны быть принесены, стоит ему лишь показаться над водой. Он мог бы утолить голод теми, кто неразумно оказался поблизости, но не пристало подобному ему добывать пищу. К тому же, будто почувствовав опасность, человеческие существа не показывались в пределах досягаемости.

Полный гнева и недоумения, мучась от голода, тот, кого называли мертвым богом, покинул подводную цитадель из звездного камня. Сперва из-под песка и ила показался клубок щупалец, затем медленно вытянулась покрытая чешуей фигура, стоявшая на двух мощных лапах. Громадные крылья чуть раскрылись, унося их обладателя на поверхность.

Его не встречают как должно - что же, тем хуже для тех, кто пренебрег своими обязанностями. Он воздаст всем по заслугам, а потом весь мир будет принадлежать ему.

- Ну, вот мы и на месте, даже почти не опоздали!

- А ты уверен, что имело смысл обходить эту деревушку? Такое ощущение, что она как раз должна оказаться в центре событий. Да и в барабан там колотят не просто так - заметил Фабрицио, машинально разминая руки.

- Ты что, считаешь себя настолько крутым, чтобы справиться одновременно и с инфернальной сущностью и с озверевшей толпой? - поинтересовался Эвенгар, дотрагиваясь до висевшей на шее руны.

- Гм, даже не знаю, что противнее. Никогда не понимал, какой кайф в том, чтобы ощущать себя частью толпы - ответствовал Аркадий тоном утомленного аристократа. Присев на вывороченную давним ураганом сосну и вооружившись зеркальцем и старомодной опасной бритвой, он тщательно обихаживал свои усики и остроконечную бородку.

- Смотрите, начинается!

Поверхность озера, гладкая и спокойная, как и положено, в безветренный день внезапно забурлила, вспучилась посредине гигантским пузырем, который лопнул с оглушительным треском. Затем вверх ударила струя воды наподобие фонтана. Вскоре показалось нечто похожее на гигантского осьминога серо-зеленого цвета. Щупальца, длиной не меньше мультяшного питона, тянулись из воды, колотя по ее поверхности и поднимая волны величиной с двухэтажный дом.

Несколько аквабайкеров, которых угораздило именно сегодня устроить гонки, выжимали все возможное из своих машин, торопясь к спасительному берегу. Пловец, который только что рассекал воду неторопливым "кролем" теперь, казалось, вообразил себя живым электромотором.

Самоходная баржа со щебнем, отчаянно сигналя, пыталась свернуть как можно дальше от опасного места. Даже без бинокля можно было видеть, как пожилой дядька в тельняшке изо всех сил крутит рулевое колесо, что-то крича в переговорное устройство. Несколько рыбаков вплавь направлялись к берегу, бросив свои надувные лодки, беспомощно болтающиеся кверху дном.

- Ну и дела! Да он еще крупнее, чем я думал. Ох, блин, если это только голова, то какого размера все остальное?

- Нашел время философствовать. Ой, вот это чудище! Еще страшнее, чем во сне!

- И где эта твоя случайность, которая должна ему помешать? Самое время предпринять что-нибудь кардинальное.

- Народ, да это вылитый кракен! Дэви Джонса бы сюда с его "Летучим Голландцем"!

- Без паники! Вот, смотрите!

В руках Эвенгара оказалось два картонных цилиндра длиной с руку до локтя. С каждого свешивалось по куску "суровой" нити.

- Осветительные ракеты, настоящие армейские. Черт, зажигалку не могу найти. У кого спички?

Несколько томительных секунд все сосредоточенно рылись в карманах. Наконец Юлий с торжеством извлек антикварный коробок спичек. Таких, давно уже не делают: из тоненьких деревянных пластинок, оклеенный синей бумагой и цветной этикеткой "Общество юных пожарников".

- Из заброшенной сторожки, на печке лежали. Я подумал, что это если приклеить на обложку "Огонька" а рядом присобачить... Мамочки, это что, щупальце?! Сейчас до нас достанет!

Толстая спичка с непривычно темной головкой упорно не хотела зажигаться, но с четвертой попытки как бы нехотя исторгла из себя крохотный язычок пламени. Наконец огонек медленно, будто нехотя лизнул сперва один, затем другой нитяной хвостик. Немного подождав, чтобы дать им разгореться, Эвенгар подбросил картонные цилиндрики вверх. Один за другим они устремились вверх, рассыпая по дороге гроздья разноцветных ослепительных искр. Где-то на высоте двенадцатиэтажного дома раздалось нечто похожее на удар грома, только усиленный во много раз. Сразу же на том месте возник светящийся ярко-зеленый шар, прекрасно различимый даже при дневном свете. Не успел шар потускнеть и рассыпаться, как раздалось втрое "бум" и ясное майское небо украсилось кроваво-красным облаком, подозрительно напоминавшим атомный гриб.

Но существо, прибывшее в незапамятные времена из другой галактики, даже не замедлило своего движения. Скорее всего, тот, кого называли теперь богом Ктхулку, подумал, что неразумные последователи, спохватившись, решили заменить этим фейерверком звук Поющей Трубы. Медленно и неотвратимо являло оно замершим от ужаса очевидцам свой ужасающий облик.

- Бесполезняк! Оно еще хуже разозлилось.

- Эх, сюда бы банального динамита, которым браконьеры рыбу глушат.

- Ему это как слону лимонад, лучше подводную лодку с ракетами земля-воздух!

- А больше у тебя ничего нет из армейского арсенала? Ну, хоть баллончик "черемухи"!

- Идея! Если вылить в озеро паленой водки литров под сто, точно, должно подействовать. Только времени катастрофически не хватает. Да и денег нет на такое количество спиртного... Смотрите, какое потрясающее освещение! И блики на воде; ну почему когда надо фотоаппарата никогда не бывает под рукой!

Случайность, которая неизменно спасает главных героев в любом фильме-катастрофе, на этот раз выступила в виде самоходной баржи "Трезвый". Он следовал к железнодорожной станции с грузом промышленных отходов, которые привели бы в ужас любого специалиста-эколога.

Несмотря на возмущение общественности, многочисленные письма в различные влиятельные организации и клятвенные заверения очередного кандидата в депутаты, на северном берегу озера продолжал функционировать заводик, известный под названием "грампластинка". Если придерживаться фактов, то пластинки на нем давно уже не выпускали. Основной его продукцией являлись полиэтиленовые пакеты, разнообразные контейнеры и цветочные горшки по цвету похожие на керамические.

Почти каждые два-три года на заводе случался несанкционированный выброс химических отходов или утечка сырья. Тогда ближайший пляж объявлялся закрытым, рыбалка на прилегающей территории строго запрещалась, а для пущей убедительности несколько дней берега патрулировали милиционеры с собаками. Но каждый раз все возвращалось "на круги своя" - завод снова производил разного рода ширпотреб, детишки играли валяющимися повсюду кусками разноцветной пластмассы, а экологическая обстановка каждый раз выправлялась сама собой. Или почти выправлялась... Во всяком случае, рыба оставалась вполне съедобной, несмотря на то, что после каждого выброса претерпевала внешние изменения. А что кошки ее упорно отказываются, есть - так забаловались, наверно, привыкли к сухим кормам...

Но на этот раз прозвучало "последнее китайское предупреждение" - если хоть одна капля отходов окажется в озере - завод будет окончательно закрыт, а ответственные лица отправятся улучшать экологическую обстановку в зоне вечной мерзлоты. Поэтому химически активный порошок с труднопроизносимым названием засыпали в трюм сухогруза и благонамеренно отправили к месту утилизации. Упаковать в герметически закрытые мешки? Ой, я вас умоляю! И так работать некому, еле-еле заказ выполняем.

Посудина, загруженная значительно больше, чем полагалось по всем инструкциям и нормативам, не спеша направлялась к месту назначения. А куда торопиться? Если бы за срочность премию пообещали, тогда другое дело. И зачем делать два рейса, когда можно обойтись одним. По радио обещали ясную безветренную погоду, а инженер по технике безопасности все равно уже который день не просыхает, дорвавшись до запасов халявного спирта.

До середины пути добрались без особых сложностей. Но, стоило кому-то из команды облегченно вздохнуть, как ни с того, ни с сего, разразилось самое что ни на есть стихийное бедствие. На совершенно спокойной акватории появились волны величиной не менее четырех баллов, потом раздался гром с ясного неба. Мало того: оглушительный звук сопровождался не менее впечатляющим видеоэффектом.

Рулевой Икошкин в ужасе отпрянул назад с пронзительным визгом:

- Марс атакует! Все, сейчас нас будут завоевывать! Пришел конец земной цивилизации!

Оставив свое рабочее место, он упал на четвереньки и, добравшись до двери каюты, принялся отчаянно дергать ее, причем не в ту сторону.

- На место, балда! - раздался усиленный микрофоном голос - В армии, что ли, не служил? Это всего-навсего...

Но любителю сериала про звездные войны не суждено было в этот раз узнать, что же он на самом деле увидел. Никем не управляемый водный транспорт развернуло перпендикулярно курсу, а затем понесло туда, где из воды вырастало такое, чего не случалось видеть ни в одном ужастике. Хуже всего оказалось то, что вокруг гибрида Лох-Несского чудовища с гидротурбиной крутился настоящий водоворот, увлекающий за собой все, что оказывалось в пределах досягаемости.

В довершение всех неприятностей руль намертво заклинило и оставалось либо дожидаться печальной развязки, либо спешно покинуть терпящее бедствие судно. Не сговариваясь, команда в полном составе предпочла второй вариант. Аварийная шлюпка с поистине рекордной скоростью понеслась к ближайшему берегу.

Никем не управляемая баржа медленно, а затем все быстрее направлялась прямо к эпицентру катаклизма. Волны захлестывали, швыряли тяжело груженое судно из стороны в сторону. Казалось еще немного и "Трезвый" перевернется подобно пластмассовому кораблику, с которым играет ребенок, пытаясь воспроизвести в ванне океанский шторм.

Внезапно одно из щупалец поднялось во всю длину над бурлящей водой и подобно гигантскому хлысту ударило по корпусу судна. Металлическая обшивка лопнула как резиновый мячик под колесом автомобиля. Разломившись на две части, водный транспорт начал погружаться в воду. Ярко-желтый порошок, которым был доверху набит трюм, высыпался наружу. Оставшись на поверхности воды, опасный груз превратился в подобие острова, который увеличивался с каждым мгновением. Слой химически активного вещества становился все толще и, наконец, покрыл значительное пространство воды пленкой цвета генетически модифицированного одуванчика. Вскоре над ним показался белесый дымок, а кое-где - даже язычки розовато-лилового пламени. До спрятавшихся между прибрежными валунами путешественников донесся явственный запах сероводорода, которым сопровождалась эта масштабная химическая реакция.

Существо, поднимающееся из глубины озера, ожидал более чем неприятный сюрприз. Впрочем, подобное случалось с ним не впервые. Время от времени человеческие существа пытались оказать ему сопротивление и даже наивно полагали, что смогут его уничтожить. Когда-то давно горстка безумцев встретила его дождем стрел, в более поздние времена - чугунными ядрами с нескольких кораблей. Кости этих глупцов, скорее всего, до сих пор лежат на дне теплого моря, служа убежищем для разнообразных подводных тварей...

Пленка, которая с каждым мгновением становилась все прочнее, облепила клубок беспорядочно дергающихся щупалец, сковывая движения и не позволяя держаться на поверхности. Более того, ее прикосновение обжигало кожу древнего существа, разъедало крылья и чешую. Мощные когти напрасно пытались разодрать эти непонятно откуда взявшиеся путы; вместо этого, только увязали еще больше. Если бы мертвый Ктхулку нуждался в воздухе для дыхания - он бы сейчас испытывал сильнейший его недостаток. Но самого ощущения едкого кокона, неумолимо сжимающегося вокруг, оказалось достаточно.

Издав пронзительный вопль, от которого листва разом облетела с прибрежных деревьев, а птицы в радиусе нескольких километров замертво попадали на землю, прибывший со звезд устремился в спасительную глубину.

- Иесс! Получилось! - радостно завопил Юлий, прыгая не хуже горного козла.

- Что не нравится? Добро пожаловать в двадцать первый век!

Но это был еще не конец злоключений проснувшегося бога. Одна из половинок "Трезвого", тяжело опустившись на илистое дно, потревожила снаряд, который больше пятидесяти лет ожидал своего часа. И как вскоре выяснилось, не один, а в обществе себе подобных.

На поверхности озера выросло сразу несколько водяных столбов высотой примерно до третьего этажа. Волна, которую породил взрыв, едва не слизнула с берега компанию художников, снесла ветхую пристань в паре километрах и утащила за собой несколько лодочных сараев со всем содержимым.

Далеко отсюда на шоссе Игорь Василевский резко затормозил и остановил свой "ауди" у обочины.

- Послушайте, а ведь это на нашем озере. Как чувствовал, что открывать сезон пока рановато.

- А говорил, что все боеприпасы подняли еще в пятидесятые.

- Значит, не все, а, может, течением принесло. Там подводных течений и всяких ходов видимо-невидимо. Приезжал как-то индивидуй, думал книжку обо всем этом написать, а покрутился недельку, плюнул и назад свалил.

Между тем волнение на озере постепенно успокаивалось. Всюду плавали расщепленные доски, какие-то непонятные обломки. Вверх дном покачивалась совершенно целая резиновая лодка в окружении стаи рыб, плавающих брюхом кверху.

К берегу прибило несколько полупрозрачных зеленоватых чешуек; каждая по величине могла бы быть использована в качестве блюда для "наполеона". Аркадий нагнулся и поднял одну из пластинок, отливающих на свету серебристо-черным. Покрутив в руках, он протянул ее Юлию.

- Возьми, для коллажа пригодятся.

- Да ну, не хочется чего-то. Лучше на обратном пути поищем старой полиграфической продукции.

- Кажется, мы убили Кенни... Но мы не сволочи.

- Понятненько, некоторые "Южного парка" пересмотрели.

Тот, кого называли мертвым богом, удирал с несвойственной ему прытью. Под водой ему, наконец, удалось освободиться от ядовитой пленки. Но не успел он возобновить свою попытку всплыть, как раздался ужасный грохот, будто целая планета разлетелась на мелкие осколки. Вода рядом с ним забурлила, устремляясь наверх. Мощной волной древнее существо, прибывшее со звезд, отбросило далеко за пределы подводной цитадели.

Тем временем звезды и прочие небесные светила медленно расходились, не составляя более фигуры, благоприятной для возвращения великого Ктхулку. Ускорил дело некий искусственный спутник, который, выполняя свою задачу, прошел таким образом, что мистическая фигура оказалась перечеркнутой.

Первым это почувствовал мертвый бог. Ктхулку не ожидал, что что-нибудь здесь в состоянии удивить его. Пока он спал в своем подводном городе, здесь все изменилось, а люди стали другими. Что же он сумеет дождаться, когда все вернется на свои места. Люди опять станут покорны и весь мир снова будет принадлежать ему. Он дождется, а ждать он умеет.

Сложив крылья, он нырнул в одну из тех подводных пещер, в которые опасались заплывать даже местные мальчишки. Один из ходов, петляющих и разветвляющихся на невероятной глубине, должен привести к озеру еще больших размеров, с удивительно чистой водой. Там, в подводном гроте, ничто не потревожит его сна, кроме того, неподалеку в непроходимой лесной чаще живут верные последователи. Они смогут встретить его как должно. К тому же во многих уголках мира его имя по-прежнему будет повторять, и в честь его будут приносить жертвы. А эти глупцы пусть не надеются занять место среди избранных. Во время грандиозного пира, который устроят в его честь, они будут присутствовать исключительно в качестве угощения.

Толпа, собравшаяся у самой кромки воды в маленькой бухте, которую невозможно разглядеть даже вблизи, постепенно разбредалась.

Жители затерянной деревушки, на лицах которых причудливо смешались черты жителей Черного континента и северной страны, возвращались к своим домам. Они снова будут ждать его; ожидание испокон века составляло смысл их существования. Может, все даже и к лучшему: если бы он вернулся - кого бы они тогда ждали?

Изрядно помятый жрец-колдун, проводив их взглядом, направился в пещеру, откуда можно было привести в действие поющую трубу. Когда мертвый бог вернется в следующий раз - все должно быть исполнено, как следует. Пройдя несколько шагов, он обернулся и мысленно окликнул одного из подростков. Просияв, тот устремился вслед за ним. Теперь, он станет служить самому Ктхулку и никто не сможет запретить ему купаться сколько захочется и поедать незрелые ягоды.

Главный человек деревни снова обрел своих подданных а что касается чужаков, то они ему были больше не нужны. Волноваться о том, что тайна поселка окажется раскрыта, было нечего. Пришельцы из внешнего мира раз и навсегда забудут то, чему были свидетелями. Скоро им захочется уйти отсюда, а дорогу еще раз они вряд ли сыщут, даже если очень захотят.

Те, кого жрец-колдун привел с собой, как флейтист завороженных музыкой крыс, стояли посреди площади, предоставленные сами себе. Пожилой мужчина, в облике которого угадывалась военная выправка, четко развернулся и ни на кого не глядя, направился прочь. Важная и секретная миссия выполнена, иначе он не стоял бы здесь живой и здоровый. Что же касается того факта, что он не может вспомнить, в чем она заключалась - значит, на то имеется соответствующее распоряжение. В своем ведомстве, название которого даже самые благонамеренные граждане опасаются произнести вслух, Василий Сергеевич насмотрелся на тех, кто пытался вспомнить, что не положено. Нет уж: головная боль и сильное расстройство желудка ему не нужны. Какой-то предмет, который он нес с собой, тоже исчез: значит, так было нужно. А теперь должно вернуться по месту жительства и ожидать нового задания.

Перинный с Ишкевичем изумленно глядели по сторонам. Интересно, куда это их занесло. Кажется, они собирались на этюды как в добрые старые времена. Только вот что здесь делает Валерий-младший и почему он смотрит на отца таким зверем? Ладно, пусть они выяснят отношения, а тем временем можно поделать наброски. Вокруг столько интересной натуры. Вот, к примеру, кривая сосенка, торчащая из узкой щели между двумя гранитными валунами. Чем не явление бога Перуна в виде кривой сосны?

Ишкевич же увидел перед собой совершенно потрясающую фигуру для новой композиции. Это была старуха, с которой не шли ни в какое сравнение все киношные ведьмы и даже Баба-Яга, которой он боялся в детстве. Она грациозно полулежала у входа в жутковатого вида халупу, из двери которой шел дым, и обмахивалась шелковым веером. Чем не аллегория кокетства? А если выполнить ее в виде тряпичного барельефа да еще пустить в дело кружевную комбинацию жены...

Геннадий Курилов уже давно был погружен в работу. Обменяв на зажигалку у кого-то из местных жителей почти не мятый лист оберточной бумаги, он торопливо намечал панораму деревни. Какой потрясающий рельеф местности! И что творится из-за него с перспективой: она буквально разламывается в нескольких местах. Все новоявленные экспрессионисты, сиюминуталисты и им подобные сгрызут от зависти свои кисточки. А цветовая гамма при этом должна быть максимально реалистичной. Как говорили на лекциях по психологии изображения: противоречие не должно сразу бросаться в глаза, иначе зритель не окажется перед необходимостью разгадывать тайну...

Валерий-старший и Валерий-сын неожиданно оказались одни возле парадного портрета спящего бога, прислоненного к камню у входа в пещеру ритуалов. Оба одновременно почувствовали некоторую неловкость, как человек, которого застают за постыдным занятием.

- А мальчик, кажется, повзрослел - поймал себя на мысли Валерий-старший - и чувство собственного достоинства прорезалось. А я уже опасался, что так и останется размазней, плывущим по течению.

- А папахен-то способен на человеческие чувства - поразился Валерий-сын - вон как своим наброском размахивал, не хуже чем футбольный фанат флагом. Никогда бы не подумал, что у него в голове что-нибудь кроме заказов и выгодных клиентов.

Нечаянно глянув друг другу в глаза, оба смутились еще больше. Каждый увидел что-то неожиданное и достойное симпатии в человеке, которого, казалось, знал как облупленного. Неловкое молчание грозило затянуться. Первым нашелся старший:

- Дай-ка еще раз взгляну. Знаешь: внутреннюю сущность господина Сартмана тебе вполне удалось передать. Именно так он выглядит с точки зрения конкурентов и бывшей жены. Только, согласись, вряд ли ему захочется платить за такой портрет... А что, это идея: предложи-ка его госпоже Сартман-первой. Только на меня не ссылаться, сам понимаешь. А вообще перспектива и цветовая гамма соответствуют, концепция также хорошо продумана. Молодец, скажу откровенно: порадовал. Неужели сам до всего дошел?

- Спасибо, пап. Да просто вдруг понял, что меня с детства тошнит от парадных портретов и захотелось создать что-нибудь такое...

- Думаешь, я тебя не понимаю? Не такой уж твой отец и заплесневелый мастодонт. Самому сколько раз хотелось пририсовать какому-нибудь богатому идиоту рога или что-нибудь в таком духе. Вот просто до дрожи в щупальцах. А та оперная знаменитость, которой приглянулся твой этюд - самой под семьдесят, а все молоденькую из себя корчит! Я придал ей некоторое сходство с одной из татушек, той, темненькой. Только это не сразу видно, надо присмотреться, как следует. Сам минут пять не мог разогнуться от смеха. Может, присоединишься к нам, и твои друзья тоже?

- Спасибо, но мы пешком до Кузнечного, а дальше на электричке. У одних начинается сессия, другим на работу.

...Возвращаться Валерию-младшему пришлось в обществе Лидусика и Василисы. Строители из какой-то южной республики по просьбе местного населения задержались на пару дней. Как объяснил их начальник на плохом русском языке, но зато, не стесняясь в выражениях - выполнять миссию по улучшению генофонда. А то его подчиненные совсем сбесятся без женского общества, а здешним обитателям, которые много поколений подряд женятся друг на друге, грозит полное вырождение. Старинный освященный веками обычай, выполняемый с незапамятных времен... Кстати, а не хочет ли он сам принять участие в полезном и приятном мероприятии и подарить кому-нибудь из местных женщин красивого ребенка?

Неформальный подросток, называющий себя Асмодеем, ушел в гордом одиночестве, даже не оглянувшись. Переговорив с кем-то по сотовому, он выяснил, что неподалеку - километрах в пяти отсюда на северо-восток - тусуются его друзья, повернутые на индейской культуре. Так что он направляется прямо туда, где племя Серого Бизона поставило свои вигвамы.

Старик, который так и не расстался с продуктовой авоськой, застенчиво попросил у Курилова показать ему дорогу до ближайшего населенного пункта и одолжить небольшую сумму на проезд до города. Жутковатая старуха, одернув свои лохмотья с таким видом, будто на ней был наряд из последней коллекции крутого бутика, решительно направилась в сторону дачного поселка. За ней последовали присоединившиеся позднее, чьи имена никто не удосужился спросить.

- Валерик, спасибочки - радостно верещала Лидуся, вешаясь на шею юному конформисту и чмокая его в обе щеки. - Классная тусовка, а что это было - инсталляция или экспериментальный перфоманс?

- Обалдежненько! - вторила ей Василиса. - Мы так здорово повеселились и все благодаря тебе. А салют и водное шоу были просто чудо! Жаль только, что концерт не состоялся. А кто должен был приехать?

- "Светик-семицветик" - с трудом выдавил из себя Валерий - совместно с "Троллями".

Молодой человек смутно помнил, что притащил сюда этих трещоток не просто так. Вроде бы, он собирался подстроить наивным созданиям какую-то пакость, чуть ли не скормить кому-то... Нет, скорее всего, не собирался, а просто мечтал об этом когда они доводили его до белого каления своей болтовней, пока он делал с них наброски. Но все равно он не переставал ощущать какой-то дискомфорт, поэтому безропотно слушал их болтовню, угощал шавермой и мороженым.

Парадный, то есть сатирический портрет банкира Сартмана остался у отца. Такую удачную работу он доставит в город на своей машине. А потом лично договорится с бывшей госпожой Сартман. В который раз прокручивая в памяти разговор с отцом, Валерий вдруг пришел к выводу, что иногда очень даже полезно отказаться от роли конформиста. А может даже и не иногда... Решено: вернувшись в Сквот-Таун, он примкнет к самой антигламурной художественной группе.

Компания спасителей мира добралась назад без особых приключений. Точнее, приключения приняли совершенно иной характер. После того, как мертвый бог то ли впал в очередную спячку на несколько веков, то ли вовсе раздумал являться в наше измерение, все вокруг стало восприниматься как-то беззаботнее, во всяком случае, ощущение тяжелого взгляда, уставившегося тебе в спину, бесследно исчезло.

Поэтому художники без страха полезли в заброшенный бункер и, смастерив самодельные факелы, обследовали полузатопленные коридоры и помещения, заваленные бетонными обломками. Юлий разжился неплохо сохранившимися обрывками газеты времен культа личности, а Фабрицио выковырял откуда-то работающий амперметр.

- Недурное местечко! - заметил Аркадий, когда они поднялись на поверхность и, расположившись на поляне, принялись готовить варево из последних оставшихся бомж-пакетов и заячьей капусты. - Когда все меня окончательно достанут - вот здесь и поселюсь.

- Это поначалу кайфово, а через недельку-другую соскучишься - возразил Эвенгар. - У нас в тусовке одна дева на спор целый месяц прожила в лесу; доказывала, что она настоящая дриада. Подружка ей таскала еду, на сотовый деньги кидала. Так ее потом целый год за город было не вытащить. Нет, здесь было бы классно устроить игру по какому-нибудь героическому фэнтези. То ли готовое подземелье чародея, то ли застенки инквизиции.

Так же без особого волнения они пересекли заброшенный поселок, где все оставшиеся дома выглядели настолько аварийными, что не вызывали никакого желания проникнуть внутрь. Потом, пройдя несколько километров по заросшей грунтовке, которая на карте восемьдесят третьего года именовалась дорогой районного значения, оказались на шоссе, а затем - в салоне автобуса, следующего в город.

...Сквот-Таун встретил их целой лавиной новостей. Первую порцию обрушила на вернувшихся путешественников Лиана, которую они встретили в холле, возле недавно открывшейся "лавки художника", соседствующей с ларьком одноразовой посуды. Оказывается, за время их отсутствия много чего произошло.

Ходила комиссия, проверяла жилищные условия работников художественного труда. Хитрая авангардистка на всякий пожарный заглянула в их мастерские чтобы спрятать запрещенные кипятильники и электроплитки. А то вдруг конфискуют как в тот раз, когда они все вместе снимали мансарду в виде нежилого фонда. А в нежилом фонде, как известно, можно только работать, а пить кофе, готовить еду и спать категорически запрещается.

Только все получилось наоборот: узнав, что ни чайников, ни электроплиток ни у кого нет, в каждую мастерскую выделили по фирменному чайнику и кухонному мини-комбайну. Заодно попросили как следует подготовиться к посещению иностранных туристов - сделать интерьер мастерских более декоративным и продумать костюмы, которые соответствовали бы представлению широкой публики о внешнем облике художника.

В пустующий этаж, который мэрия объявила находящимся под своей юрисдикцией, заселили целую кучу жильцов. Далеко не все имеют отношение к изобразительному искусству, зато появилось много прикольного народа. Например, в дальней части коридора напротив курительной площадки соседствуют штаб-квартира художественной группы "Колорадские жуки" и редакция журнала-обозрения "Керосин". Это покруче чем магазин "Титаник" рядом с "Айсбергом".

- И вообще в новой галерее "Конюшня" скоро открытие выставки - тараторила Лиана - а у вас всех, настолько я знаю, еще конь не валялся. Ой, ребята, я же такое создала, по-моему, на это должны обратить внимание! К тому же, говорят, на открытии будут представители художественного альманаха... Ну, если звезды займут определенное положение.

Одним словом, как написали бы в титрах старого фильма, жизнь покатилась дальше.

У двери в подвальный этаж Сквот-Тауна собралась целая толпа. Около месяца назад было решено устроить здесь почти некоммерческое арт-кафе. Собственно, сама идея принадлежала господам из мэрии, но ведь это только идея, по чистой случайности совпавшая с настроением масс.

На стихийно возникшем субботнике из подземных помещений вынесли кучу самого разнообразного хлама. Впрочем, на помойку отправилось меньше половины: большинство предметов так и просилось стать частью натюрморта, коллажа, инсталляции или украшением мастерской.

- Ничего вы не понимаете, это же винтаж - важно объяснял Аркадий, бережно прижимая к себе заросший пылью репродуктор-тарелку - это вам аромат эпохи, а не современная попса. Апчхи!!!

- Ой, вот это сюр! - радостно верещала Лиана, вытаскивая из разломанного ящика бархатную гардину, украшенную потеками и пятнами ржавчины. - Это же такое!

- Что, правда, круто? - интересовался кто-то из новеньких. - Тогда беру себе этого фарфорового зайца. А ничего, что это у него одно ухо отбито?

- Так еще трансцедентальнее! - импровизировали в ответ. - Это особая порода одноухих зайцев с повышенным художественным вкусом.

- А здесь крысиная мумия в мышеловке! И еще одна! С ними-то что делать, тоже в инсталляцию?

- Нет, крыс мы похороним во дворе, они станут добрыми призраками, охраняющими этот дом.

...Пустое помещение со сводчатым потолком и крохотными окошками под потолком выглядело еще более впечатляюще. Как-то само собой выяснилось, где лучше всего расположить эстраду, где - посадочные места, а где мини-кухню для приготовления салатов и горячих бутербродов. Но кирпичные стены с остатками синей краски, осыпающейся как драконья чешуя во время линьки и кусками сырой штукатурки, отваливающимися, стоит чуть дотронуться, выглядели недостаточно концептуально. Их требовалось очистить от поздних наслоений и расписать таким образом, чтобы каждому входящему стало ясно - перед ним настоящий рассадник свободных художников.

Не успел никто заявить о своем желании участвовать в оформлении, как вперед выскочил... Валерий, известный под негласным прозвищем "яппи от искусства". У него прямо сейчас родилась концепция, как сделать помещение кафе не похожим буквально ни на что.

- А ты в курсе, что это без денег? - недоверчиво произнес кто-то.

- А мне это фиолетово, параллельно и по барабану! - беззаботно ответил бывший уверенный конформист. - Не все измеряется деньгами, втыкаетесь, чуваки?

Несколько последующих дней Валерий, в компании с недавними спутницами, а также некоторыми студентами младшего курса, буквально дневали и ночевали в подвальном помещении. Позже к ним присоединилась авангардистка Лиана. Причем оформление будущего кафе происходило при закрытых дверях, что было объявлено неотъемлемой частью концепции. Попытки разглядеть, что творится, неизменно терпели неудачу. Увидеть можно будет только в готовом виде и только целиком, а то пропадет весь эффект.

Наконец тяжелая обитая ржавым железом дверь распахнулась перед сгорающими от любопытства соседями. Зрелище и в самом деле оказалось не для слабонервных. Всю противоположную стену занимало изображение спящего бога, прибывшего со звезд. Только фигура, наводящая раньше на всех ужас, теперь выглядела как нечто гротескное и мрачновато-веселое вроде комикса для подростков.

Великий и кошмарный Ктхкулку полулежал на пухлой подушке с кружевной наволочкой. В одном из его щупалец был зажат сотовый телефон, другим он держал зажженную сигарету, третьим - нажимал кнопки на пульте от телевизора, где шла трансляция футбольного матча. На каждом из когтей, украшающих полураскрытое крыло, было нанизано по хот-догу, другим крылом он тянулся к стоящему рядом ящику пива. Причем ближайший коготь заметно мутировал в открывалку. Особую жуть изображению придавал готический интерьер, на фоне которого происходило все это безобразие.

Здесь же красовались персонажи популярных мультов - Масяня, поедающая эскимо, сидя на мусорном бачке, заяц Бо, изобретающий очередную космическую пакость, устроившись на унитазе с юридическим журналом и персонажи Южного парка, что-то оживленно обсуждающие у входа в "альма матер" большинства из обитателей Сквот-Тауна.

Остальное пространство будущего кафе впечатляло не меньше. Стены были затянуты холстом с чем-то безумно авангардным, намалеванным яркими красками. Именно сплошным холстом, на котором одна картина плавно переходила в другую.

- Это мое собственное изобретение - гордо вещала Лиана - я решила, что совершенно незачем возиться с подрамниками и прочими условностями. Незачем связывать себя определенным размером, когда можно просто отмотать, сколько нужно от рулона, а потом замотать обратно. Заодно и проблема хранения решена. Или если уж понадобится - нарезать в любом порядке.

Никого ни капельки не удивило, что новое кафе было названо Рльехом. Про тех же, кто перебрал там алкогольных напитков, впоследствии начали говорить, что они спят, ожидая, когда звезды сойдутся определенным образом.

Перепуганный ребенок изо всех сил бежал по ночной улице на окраине Детройта. За несколько месяцев бездомного существования умение быстро бегать не раз спасало его от больших неприятностей. Хрупкому на вид мальчику случалось видеть много такого, что привело бы в ужас любого взрослого. Но то, что едва не произошло с ним полчаса назад, переходило все мыслимые границы.

Сначала он думал, что ему невероятно повезло. Для него, лишь недавно взятого в приют, нашлись приемные родители. У них двухэтажный коттедж с бассейном и парком, где в вольерах живут разные животные, а по дорожкам можно кататься на настоящем пони... А для начала они приглашают его на уикенд, просто чтобы как следует познакомиться друг с другом.

Но по дороге возникла срочная необходимость заехать к родственникам будущей приемной мамы. У нее заболела двоюродная сестра, и вся община будет молиться о ее выздоровлении. Это совсем ненадолго, к тому же не хочет ли Джонни помочь своей новой семье?

Но вместо этого они подъехали к поселку рядом с заброшенной фабрикой. Туда не решались забредать даже старшие ребята, которых не страшило ничего кроме полиции. Машину остановили возле давно закрытого банка. Там уже стояло много автомобилей - и шикарных и откровенных развалюх, глядя на которые, оставалось лишь удивляться, что они способны хотя бы стронуться с места.

Крепко взяв его за руки, будущие приемные родители направились по тропинке, ведущей между мусорных куч и каких-то непонятных строений. Впереди виднелся один из полуразрушенных фабричных корпусов. По всей вероятности, к нему они и направлялись.

Мальчик спросил, зачем они туда идут, ведь его будущая двоюродная тетя не может жить в таком ужасном месте. Но его должно быть не услышали. Попытки вырваться тоже ни к чему не привели - милые доброжелательные люди как будто превратились в двух андроидов, не понимающих человеческой речи.

Когда они, наконец, вошли, уже почти стемнело. Они спустились по лестнице и оказались в большом помещении без окон. Горели факелы как в компьютерной игре, где на героя из-за каждого поворота выскакивал монстр или суперсолдат. Пахло чем-то сладковатым вроде травки, которую обычно курят неряшливого вида бродяги на задворках круглосуточного кино, где показывают фильмы для взрослых.

Посреди пустого пространства стоял массивный сейф с оторванной дверцей. На нем в кольце из зажженных свечей виднелась небольшая статуэтка изображающая существо, которое мальчик не видел ни в одном из мультиков или хорор-фильмов. Особенно жуткое впечатление производила голова, вся состоящая из перепутанных щупалец. Интересно, есть ли у него лицо - подумал ребенок - а если нет, то где же в таком случае глаза и рот?

Вокруг постамента стояло еще несколько железных контейнеров, на которых ничего не было. Целая толпа народа молча стояла, пожирая глазами статую и, как будто дожидаясь чего-то. Никто из присутствующих не поздоровался с вновь прибывшими хотя бы кивком головы, все просто расступились, пропуская их вперед.

Вперед вышел мужчина в одежде, похожей на пасторскую. Он негромко произнес непонятную фразу, которую начали за ним повторять все присутствующие. Вскоре мальчику начало казаться, что стены и потолок кружатся, сперва медленно, а затем все быстрее и быстрее.

Как будто сквозь сон до него донеслись слова.

- А этого поить? - спросил неприятный женский голос.

- И так никуда не денется, а то еще ласты склеит раньше времени - ответил тот, кто за час до этого расписывал, что Джонни заменит им с женой сына, который умер совсем маленьким.

Чуть приоткрыв глаза, мальчик увидел, что стоит перед одним из железных ящиков. Возле других тоже стояло по человеку, разительно отличавшемуся от остальных. Все собравшиеся пребывали в состоянии радостного нетерпения как на концерте перед выходом крутой знаменитости. Эти же четверо будто дремали на ходу, время от времени хлопая глазами и растерянно оглядываясь. Как люди, которые тщетно пытаются сообразить, где они находятся и зачем.

Когда напряжение толпы достигло наивысшего предела, человек в пасторском одеянии, надетом наизнанку и задом наперед, поднял руки, призывая к тишине.

- А теперь принесем наш дар мертвому богу, тому, кто спит в своем городе под водой и ждет нужного часа. Порадуем же его!

Шагнув в сторону, он взял за руку одного из четверых - высокого мулата с волосами, заплетенными во множество косичек - и подтолкнул его к ближайшему ящику. Тот безвольно опустился на него, а затем лег на спину, глядя в потолок неподвижным взглядом. Мужчина протянул руку в сторону, кто-то вложил в нее длинный нож вроде того, с которым не расставался герой семейного сериала, который решил стать поваром. При виде блестящего железа, расцвеченного кровавыми отблесками факелов, толпа издала радостный рев.

Лежащий на жестком неудобном ложе даже не пошевельнулся. Приблизившись к нему, мужчина нагнулся и сделал что-то такое, отчего тот пронзительно взвизгнул, а затем закашлялся и снова затих. По железной стенке потекла кровь; настоящая, это Джон сразу понял. Остальные, которым, судя по всему, предстояла та же страшная участь, по-прежнему спали с открытыми глазами, будто все происходящее их совершенно не касалось.

По знаку главного из толпы вышло еще несколько человек, которые прижали руки и ноги несчастного. Но самым ужасным во всем была даже не кровавая лужа, растекшаяся на бетонном полу, а та радость, с которой остальные восприняли творящееся перед ними. Раскачиваясь и прыгая в экстазе, все как безумные повторяли ту же самую фразу на непонятном языке:

- Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн. Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн.

Тот, в чьи планы явно не входило стать приемным отцом, испустил ликующий вопль и, вскинув руки наверх, отпустил мальчика. Ребенок, чувствуя, как страх удесятерил его силы, протиснулся между толкающимися извивающимися телами и выскользнул наружу.

...Очнулся он уже в полицейском участке. Напротив него за столом сидел полицейский инспектор, чем-то похожий на Неустрашимого Стива в любимом сериале всех мальчишек из приюта.

- А теперь, малыш, еще раз и по порядку. Что с тобой произошло? Ты хоть понимаешь, что еще немного и оказался бы под грузовиком, а его водитель, между прочим, в тюрьме? Да ты весь дрожишь. Элен, будь другом, принеси горячего чаю. Так тебя напугало?

- Они совершили убийство, по-настоящему! Там, в заброшенной фабрике! Правда, я ни капельки не выдумываю!

- Успокойся, сынок, здесь тебе верят. Мы обязательно со всем разберемся. Итак, расскажи нам все, что ты видел...

Джон обрадовался: все страшное осталось позади и обманщиков, которые врали, будто хотят стать его родителями, а вместо этого чуть не убили его, обязательно накажут. Но тут взгляд мальчика упал на крохотную каменную фигурку, стоящую на инспекторском столе. Это было то же самое существо, в честь которого убили молодого человека с косичками и остальных, наверно, тоже. Мертвый бог, спящий в подводном городе...

- Господин профессор, в последней лекции вы упомянули о культе мертвого бога. В рекомендованной литературе об этом ничего не говорится. Не могли бы вы немного рассказать об этом?

- Отчего бы и нет, это тема моей последней монографии, между прочим, основанной на свежем фактическом материале. Кстати, мне нужны помощники, чтобы реконструировать один из основных обрядов, которые совершаются последователями этого любопытного культа.

- С удовольствием!

- Я тоже хочу! А можно взять с собой подругу?

... В подвал не проникал ни солнечный свет, ни уличный шум. Казалось, что весь остальной мир находится где-то далеко, в другом измерении. И они уже целую вечность сидят на полу вокруг каменного изваяния, изображающего непонятное существо, похожего одновременно на спрута, грифона и летучую мышь.

Занятие, которое еще недавно представлялось чем-то несерьезным, похожим на детские игры, все больше завладевало их сознанием. Даже профессор, нарядившийся в странный костюм, похожий на одежду персонажей исторического сериала, не казался больше смешным. Если быть честным, при взгляде на его лицо, выражающее фанатичный восторг, холодная дрожь пробегала по всему телу.

...А может, все именно так и есть - мертвый Ктхулку спит в своих подводных владениях. Не все, что кажется мертвым, на самом деле лишено жизни... А когда он вернется, весь мир будет принадлежать ему.

На секретной базе некой могущественной организации, одно название которой заставляет трепетать даже самых благонамеренных граждан, даже в глухой ночной час не прекращалась работа. В отделе сбора информации за мощными компьютерами, круглые сутки подключенными к Всемирной Сети, сидели люди, которые даже в нерабочей обстановке называли друг друга исключительно употребляя секретные клички. Из-за непонятного каприза начальства, клички в основном принадлежали к животному миру.

- Лис, вы не могли бы налить и мне кофе? Благодарю, а то начался процесс закачки, сами понимаете.

- Тюлень, а вас не беспокоит подъем интереса к некому древнему культу? До недавнего времени он числился среди окончательно вышедших из употребления..

- Вы о культе мертвого бога, спящего на дне моря? Честно говоря, есть о чем поразмыслить. Только за вчерашний день сто сорок новых упоминаний, не говоря уже о чатах и форумах, где затрагивается данная тема.

- Это далеко не все новости. Пока вы стояли у кофеварки, был зарегистрирован новый сайт. Любуйтесь: спящий бог Ктхулку во всей красе. И подзаголовок соответственный: не все, что кажется мертвым, на самом деле умерло.

- Да, впечатляет! Ну, вот почему когда речь идет о чем-нибудь противозаконном или идущем вразрез с общественной моралью - у людей сразу находятся время и силы?

- Бросьте, Скат, нам это читали еще на вводных лекциях. На переломе исторических эпох усиливается тяга ко всему страшному и желательно инфернальному...

- Но ведь мировые религии...

- Для многих граждан благополучных европейских стран сменить вероисповедание - все равно, что перейти из одной фирмы в другую. Деловая мера, не более того.

- Вы бы лучше музыкальное сопровождение включили. Они используют пси-волны и что-то в этом же духе; ясно и без фонетического анализа. По силе эмоционального воздействия я бы поставил наивысший балл. Вот, смотрите ...

Из динамиков полилась музыка, которая сперва казалось странной и даже лишенной гармонии, но постепенно завораживала слушателей, лишая их воли. А потом к музыке добавились слова - как будто целая толпа тихо, почти на пределе слухового восприятия, без конца повторяла фразу о великом Ктхулку, спящем в подводном доме в городе Рльехе.

- Выключите это! Скорее выключите! - выкрикнул кто-то, но остальные застыли подобно кроликам, загипнотизированным удавом.

Кричавший потянулся, было, к коробке с дисками, стоявшей у него на столе, намереваясь швырнуть ее в динамик, откуда раздавались зловещие звуки. Но, что-то сообразив, он нажал несколько кнопок, и помещение заполнил бывший некогда знаменитым шлягер о желтой подводной лодке.

Наваждение закончилось. Пришедший в себя Тюлень наконец-то смог выключить звуковое сопровождение кошмарного сайта.

...До самого утра весь отдел был занят составлением срочной докладной записки. Ситуация с культом мертвого бога в недалеком будущем могла принять угрожающие размеры.

- Лепота! Вот в таком классном местечке и нужно проводить отпуск!

Игорь Василевский вышел на крыльцо деревенского домика, как будто сошедшего со страницы детской книги сказок. Отдохнуть в этом году он решил самым нестандартным способом. Послав куда подальше многолюдные курорты и заграничные поездки, он за смешную сумму снял на пару недель домик в замечательном месте, полностью оторванном от цивилизации. Отдохнуть от всех, набраться сил на природе и забыть, наконец, о том подводном ужасе, который до сих пор возвращается к нему в кошмарных снах. И речка говорят, есть - небольшая, зато глубокая, можно будет посвятить время и любимому занятию...

Сегодня он отправится в лес; пожалуй, с самого детства не ходил за грибами. Грибы он отдаст хозяйке дома, она изжарит их со сметаной, а потом они будут уплетать их под еле слышный голос старенького радиоприемника. А для начала надо погулять по деревне; вечером не успел толком ничего рассмотреть.

Пройдя по центральной улице, состоящей из целых десяти домов, он свернул в переулок, ведущий к лесу. Собственно, переулок - это громко сказано, просто старый дом, не огороженный никаким забором и рядом какие-то постройки. На завалинке сидела старуха с раскосыми глазами и приплюснутым носом, неожиданными в такой глубинке. Она что-то напевала крохотной девочке, лежащей у нее на руках. Осторожно приблизившись, Игорь в ужасе застыл на месте. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Нежно склонившись над ребенком, старая ведьма монотонно повторяла:

- .Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн В своем доме в Р'льехе мертвый Ктулху спит, ожидая своего часа ...