Любовь, магия и неприятности

Глава пятая

Двери "Зала торжеств" натужно скрипнули и впустили меня в суетливый нарядный мир праздника. Студенты с разных факультетов снуют туда и обратно, создавая хаос людского потока. Одни обнимаются, приветствуя старых друзей, другие скромно стоят в уголочке, и дожидаются начала церемонии. Но общее у всех одно: радость на лицах и огонь в глазах. Воодушевившись, я смело зашагала в поисках своей студенческой братии. Наставники предупредили, что нужно искать плакат с указанием номера группы. Пришлось остановиться, чтобы присмотреться к надписям на стенах. В этот момент меня толкнули со спины, да так сильно, что на краткий миг боль захватила всё моё существо. О нет! Этого я не прощу. Разворачиваюсь к напавшему, к тому же совсем не одна, а со всей мощью своего гнева и перекошенным лицом в придачу, и натыкаюсь на…того самого "господина Безупречность" из ночного клуба "Фиалка" собственной персоной. Он тоже на меня смотрит и при этом лицо искажено злостью. Ох, вот это он зря! Я набираю в грудь больше воздуха и…

— Это ты? — ревёт этот зеленоглазый мои слова мне в лицо. Я разозлилась и растерялась одновременно. В руках у меня тетрадь, которую я принесла с собой для работы в классе. Заношу её над своей головой и со всего размаху бью брюнета ею по голове. Молодой человек остолбенел и уставился на меня. Кажется, есть ровно секунда, чтобы пуститься наутёк, и я это понимаю. Разворачиваюсь, кричу: "Убивают!". Студенты замерли, а я бегу вперёд расталкивая руками будущих магов. В абсолютной тишине несусь уже целых три секунды по образовавшему коридору из расступившихся людей. Оборачиваюсь, а красавчик мчится за мной, да так резво, что вот-вот схватит. Хорошо у меня есть фора в три секунды и эффект неожиданности про запас. В честном бою тетрадями мне не выстоять против него, мала ростом. Слышу за спиной дыхание и ощущаю гнев господина "Восхитительные глаза", но впереди стенка, а значит, ещё есть шанс. Около самой стены я резко склоняюсь вправо и бегу вдоль неё. Характерный шлепок за моей спиной предоставил мне ещё одну фору в три секунды, а если повезёт даже в пять, и теперь моя задача добежать до угла. Быстро перебираю ногами и готовлюсь к следующему трюку. Группируюсь, наклоняюсь и…парю в воздухе над всеми студентами к учительскому подиуму, продолжая по инерции перебирать ногами. В целом я спасена, но видя лицо Петра Лукича, понимаю, что мне сильно не поздоровиться. Плыву, смотрю по сторонам и вижу: брюнет тоже летит и в том же направлении. Лохматый, чёлка один глаз прикрывает, на скуле специфичное покраснение виднеется, на лбу бугорок образуется, губы поджаты, глаза пылают гневом. Вот ведь денёк выдался, прямо с утра и уже врага нажила в студенческой среде.

— Так-так, Злата Шиткари и Ян Артак Ошкуй Адзевз, — строго сказал Пётр Лукич и поставил нас подлетевших на подиум. — Нарушаем распорядок в первый же день? Не хорошо. Кто зачинщик?

Я таиться не стала, и честно указала пальцем на неприятеля, но тот совсем совесть потерял и сделал тоже в отношении меня. Кто бы мог подумать, что он способен на такое? Стоп! Как назвал этого зеленоглазого ректор? Ян Артак Ошкуй Адзевз? Ого, это тот самый маг, что наделал шуму в Университете только одним своим поступлением? Надо было его ещё сильнее приложить, чтоб неповадно было детей из бедных семей толкать. Хотя тёти у меня не из бедных, да и другие наставники тоже.

— Интересно, очень интересно… — промурлыкал себе под нос Петр Лукич. — Хорошо, тогда я прочту отрезок "короткой" линии памяти у каждого из вас и решу, кто виноват в случившемся. После этого один из вас неделю будет стоя изучать все уроки, — с этим не поспоришь, наставник требователен и строг.

Коснувшись по очереди своей рукой наших лбов, ректор задумался на некоторое время и потом спокойным голосом возвестил решение:

— Удивительно, но никто из этих молодых людей не виноват. Это стечение обстоятельств, не более. Наказание не имеет силы. Прошу вас господа присоединиться к своей группе.

Мы молча сошли с учительского подиума, и Ян двинулся сквозь толпу, а я за ним. Мне так и не удалось отыскать плакат своей группы, а вот "Аполлон" потрёпанный, похоже, знал куда направляется. Очень уверенно идёт, гордо. Смотрю, чёлочку рукой поправляет, пиджак форменный одёргивает. Я по его примеру тоже пиджачок свой натянула и по распущенным волосам провела. Вроде всё в порядке, надо тоже плечи выпрямить.

В гнетущей тишине мы дошли до той самой стены, о которую ударился новоиспечённый студент, и встали в первую шеренгу, рядом. Пётр Лукич на нас посмотрел очень внимательно, взмахнул руками, и появилась трибуна, за которую он и встал. Церемония поздравления началась.

— Уважаемые студенты, я рад приветствовать вас в стенах нашего Университета. Вы будущий цвет нашего магического общества, — полилась речь моего наставника, а я приготовилась слушать и внимать его словам, как вдруг услышала еле различимый шёпот. Ну конечно, это богатенький маг всё никак не успокоится.

— Ты на всех людей нападаешь или выборочно? — ехидно прошипел Ян.

— Я не нападаю, а защищаюсь, — также тихо парировала я. При этом мы стояли, расправив плечи, и сосредоточено смотрели на оратора.

— Интересно, в какой из двух встреч ты нападала, и в какой защищалась? — перешёл на язвительный тон будущий "цвет магии".

— Неужели не понятно? Когда тебя сразу укладывают в постель, не спросив имени не говоря о желании, — это защита, — разозлилась я и поджала губы. — Когда на тебя набрасываются с сзади — это тоже самозащита.

— Ты не сильно сопротивлялась в первый раз, скорее наоборот, — продолжил свою мысль Ян, а я разозлилась ещё больше. Подумать только какой поклёп на меня возвёл! Обнимал, на ушко шептал, с танцпола увёл, а теперь ещё и всю ответственность на меня перекладывает. И я не выдержала. Со всего размаху, всадила каблук своей туфельки в мысок его ботинка. Я очень рассчитывала на вопль или хотя бы стон, но будущий чародей оказался весьма выдержанным господином и сумел порадовать меня только сверхъестественной бледностью и поджатыми губами. Похоже, с болевыми нагрузками он справляться умеет. Жаль, но я обязательно ещё раз как-нибудь попытаюсь проверить его на болевую восприимчивость, вдруг получится.

— …потому мне остаётся только выразить надежду, что этот день вы будите вспоминать как один из лучших дней вашей жизни, — договорил ректор свою речь, которую я так и не услышала и всё из-за этого господина по имени "Не обучен хорошим манерам". Захлопала я в ладоши с воодушевлением, периодически поглядывая на своего соседа по строю.

— А теперь объявляю начало занятий и прошу разойтись по классам на свой первый урок. Удачи вам господа студенты.

Наша группа не очень стройно потянулась к выходу из "Зала торжеств" и тут я заметила, что мой недруг сильно прихрамывает. Если не приложить особый настой трав, то нога будет болеть долго. Моё сердце сжалось от сострадания. Это оказалось очень некстати, ведь нутром я понимала, что год мне предстоит тяжелый, и таковым мне его сделает вот этот холёный богач. Угораздило же меня связаться с магом из высшей касты, да еще и побить его прилюдно.

— Злата задержись, пожалуйста, — остановил меня подошедший Иван Иванович. — Твоя тётя рассказала, что случилось сегодня утром. Вполне возможно ничего страшного не произошло переживать не из-за чего, но лучше подстраховаться. Поэтому ты некоторое время поживёшь в общежитии для студентов.

— Я? Я не хочу уезжать от тётушек и жить неизвестно с кем, — мои кулаки сжались сами собой. Подобная ситуация показалась не справедливой по отношению ко мне.

— Мы определили тебя в самую южную комнату, и соседка у тебя замечательная, — принялся уговаривать меня Иван Иванович. — Пойми это вынужденная мера. Университет защищен магически, и ты на его территории неуязвима. Девочка моя, это для твоей же пользы.

— Слушаюсь и повинуюсь, — зло сказала я и покинула помещение.

Первый урок был вводным, а потом нам надлежало отдыхать. Это радовало и злило одновременно. С одной стороны успею разместиться на новом месте жительстве, а с другой меня просто лишала сил мысль, что придётся делить комнату с посторонним человеком. Жизнь у меня моментально окрасилась в серый цвет. Захотелось схватить новую метлу и лететь, куда глаза глядят. Пока я занималась самобичеванием сидя на последней парте, урок закончился, и все студенты принялись собирать свои вещи. Вдруг дверь распахнулась и в класс вошла Урсула Голиш. Все первокурсники моментально замерли и уставились на нее. На эту девушку обычно все так смотрят в первый раз, а потом привыкают и реагируют уже спокойнее. Урсула огляделась по сторонам и улыбнулась кому-то. Затем она медленно двинулась вдоль рядов ученических парт, огибая застывших парней и девушек. Тонкая изящная фигура, длинные рыжие волосы, завивающиеся крупными кольцами, огромные голубые глаза, обрамлённые черными ресницами и алые пухлые губы. Да, тут конечно есть на чем взгляду остановиться, хотя у некоторых студентов он задерживается надолго. Поклонников у Урсулы огромное множество, что вызывает определённую долю зависти к ней, но каждому своё. Поговаривают, будто у нее в роду были эльфы, а эту кровь ничем не испортить.

— Ян, Ян Артак, — позвала Урсула и махнула рукой. Голос у нее не обыкновенный, так и хочется слушать его день и ночь. Чувствую, во мне начинает развиваться комплекс неполноценности, и ничего с этим поделать нельзя. Хотя, я могу признать ее лучшей из всех девушек и уйти всплакнуть куда-нибудь, где народу поменьше.

— О, Урсула Голиш. Рад тебя видеть, — заулыбался молодой человек и поправил чёлку. Лучше бы он этого не делал. Вся его правая сторона заметно припухла, а на скуле даже посинела.

— Ян, что с тобой случилось? — прозвенела своим хрустальным голосом эта выскочка и кинулась рассматривать повреждения.

— Ничего страшного, просто…Большое недоразумение, — отозвался отпрыск богатой семьи и посмотрел на меня так, будто "Большое недоразумение" это моё имя, а не события, участниками которых мы стали.

— Я немного опоздала, но мне рассказали, как ты бегал за какой-то малышкой по всему залу. Совершенно не допустимое поведение для достойной девушки, — хмыкнула Урсула и даже не удостоила меня взглядом. Кровь в моих жилах закипела, и я шагнула к этим голубкам. Подойдя вплотную к парочке высокородных магов, громко кашлянула, привлекая к себе внимание. Зеленоглазый, который следил за мной с самого начала разговора с Урсулой отреагировал моментально и попытался закрыть её своим телом. Быстро учится, молодец.

— Я признаю, что повела себя не достойно только один раз и заставила бегать за собой такого милого мальчика, а вот ты Урсула ведешь себя недостойно второй год. Но у меня есть смягчающие обстоятельства, я это сделала не нарочно, в то время как ты делаешь это постоянно и корыстно, — я развернулась и гордо потопала к входной двери класса и быстренько скрылась за ней. Переведя дух, я со всех ног припустилась по университетской галерее и свернула в переход к студенческому общежитию.

Пройдя до самого конца длинного коридора, и поднявшись по лестнице наверх, я остановилась перед единственной на этаже дубовой дверью. Это и была самая южная комната, в которой селили девушек из родовитых фамилий. Спрашивается, чего я так обиделась на своих наставников? Они и здесь исходили из самых лучших побуждений.

— Спасибо вам мои дорогие, — произнесла я шепотом и отварила дубовую дверь.

Комната была достаточно большой и светлой. Лёгкие шторы, пастельного тона обои, два резных комода, два шкафа, два стула и два рабочих стола с выставленными на них письменными принадлежностями. Всё это мило и уютно, и казалось бы невероятно девичьим и трогательным если бы не две кровати. О, это шедевры! Широкие, высокие, даже на вид мягкие, с ниспадающими балдахинами, и расшитыми покрывалами бледно-розового цвета стояли и манили к себе. Насмотревшись на эту красоту и по-поросячьи взвизгнув, я с разбегу бросилась на эту роскошь и растянулась, закрыв от удовольствия глаза. Пожалуй мне начинает нравиться моя начинающаяся жизнь под названием: "гнёт непонятных обстоятельств".

Пока я возлежала на своей кровати и предавалась радужным мыслям, дверь в комнату распахнулась, и кто-то очень тихо вошёл внутрь. Я нехотя открыла глаза и приподнявшись на локтях обернулась. Возле двери стояла тоненькая девушка, примерно одного со мной роста, с каштановой косой и орехового цвета глазами. Она была так мила и скромна, что мне только и оставалось, как умилиться подобной небывалой, в наше время скромности.

— Здравствуйте Злата, — еле слышно поприветствовал меня этот ангел с порога. — Я ваша соседка. Меня зовут Людмила Ростова.

Сердце драконье! Так это же самая богатая невеста в нашем не простом магическом мире. Кстати в мире людей тоже. Там ее отец бизнесмен, регулярно бьющий все мыслимые таблоиды популярности богатых людей. Великий Мерлин! В чем подвох? Такая богачка и такая скромница? Быть такого не может.

— Откуда знаешь, как меня зовут? — задала я вопрос и тут же вспомнила утреннее происшествие. — Да-да, можешь не отвечать, меня знали многие, а теперь знают все. Проходи, располагайся. Я тут кроватку себе присмотрела, но если ты против могу уступить, — спешно подскакиваю и поправляю помятое покрывало.

— Что ты? Я готова занять другую кровать, — улыбается девушка и смотрит на меня теплыми как солнце глазами. Вот это блеск, вот ведь чистое золото, которое скрыто под невзрачной студенческой формой и скромной прической. Что такое блеск Урсулы, когда есть вот такая милая красота? Пшик ёлочной гирлянды, мишура, что имеет дешевый глянец. — Почему ты молчишь, Злата? Извини, я что-то не то сказала? — смущенно спрашивает Людмила, а я начинаю соображать, что этот бриллиант не понимает, какое впечатление производит на людей. Ого, как интересно.

— Всё нормально просто обдумываю кое-что. Как ты думаешь, они подбирают будущих соседей по росту?

— Думаю в нашем случае именно так, — рассмеялась Людмила и с достоинством прошла к своей кровати.

В тот самый момент как всё у нас так спокойно и замечательно появился портал прямо посередине комнаты и из него вывалились мои тётушки, нагруженные чемоданами и сумками. Быстро поставив свою ношу на пол комнаты, и закрыв хлопком в ладоши портал Матрёна с Марьяной огляделись по сторонам. Я мило улыбнулась и помахала им рукой.

— Деточка ты моя, ненаглядная, — причитая прошествовала Матрёна ко мне с протянутыми руками, — и как ты бедная тут одна, без поддержки, без ласки, без участия? Исхудала то как, осунулась, — пустила слезу тетушка и к груди меня прижимает, усевшись на мою роскошную кровать.

— Матрёна, утри слёзы, будь стойкой, — еле удерживая непрошенные солёные капли четко произнесла Марьяна, а потом кинулась ко мне, и усевшись на кровать с другой стороны вырвала из рук своей сестры и принялась обнимать с такой силой, что мне и оставалось только сказать: "Ой. Ой-ё-ёй".

— Тётушки, познакомьтесь это моя соседка Людмила Ростова. Людмила, это мои тётушки Марьяна и Матрёна, — вырвавшись, наконец, из цепких объятий Марьяны представила я свою новую знакомую.

— Здравствуйте, — поднялась девушка со своей кровати и присела в реверансе. Надо же, как она это славно делает. Обязательно попрошу, чтобы научила. Тётушки живо приветствовали Людмилу и вечер перестал быть гнетущим. Нам четверым удалось наговориться всласть, развешивая в шкаф мои вещи, а потом вещи из прибывшего багажа Людмилы. Потом был чай с плюшками и пирогами, веселая болтовня и слезливое прощание. Когда тётушки час махая платочками на том конце портала, всё-таки нашли в себе силы захлопнуть его, Людмила грустно сказала:

— Повезло тебе с семьёй, — слова девушки понеслись, полетели и наконец, болезненно устроились прямо у меня в сердце. Почему мне так больно? Ужасно хочется плакать из-за потери, которой в моей жизни не было или была? Что со мной? Так всё надо собраться и лечь спать, ведь завтра…выходной. Есть возможность насладиться бездельем и сходить к друзьям разжиться новой информацией.

— Давай укладываться спать, — сказала я. Предложение не самое новое в этой жизни, зато самое мудрое. — Если у тебя будет желание, то завтра я покажу тебе Университет. Ты ведь не была здесь раньше?

— Нет, покажи здесь всё, пожалуйста. Зови меня Милой — улыбаясь, ответила мне новая знакомая и на ее розовых щечках, отогретых тётушкиными пирогами, появились маленькие ямочки. — Давай дружить, — неожиданно предложила Людмила и протянула правую руку, настороженно глядя на меня. Меня, как током ударило. Кажется, я нашла своего мага, а точнее магиню, значит полдела сделано, осталось только научиться работать в паре, ну и знаний набраться.

— Давай, — просто ответила я и пожала протянутую руку.

На этом первый и такой непростой день можно было считать законченным, если бы не то обстоятельство, что у меня не только тётушки есть, а еще и наставники-маги. Только мы с Милой разорвали рукопожатие, как в дверь тихонечко постучали. Пришлось приглашать желающих войти. В узкую щелку приоткрытой двери просунулась голова Игнатия Павловича.

— Здравствуйте девочки. Матрёны нет поблизости? — шепотом вопрошал некромант, пытаясь слиться с дверью.

— Они с тётей Марьяной ушли, десять минут назад, — порадовала я профессора.

— Ты уверена, что Марьяны тоже нет? — спросила голова Ивана Ивановича, просунувшаяся чуть ниже головы Игнатия Павловича. — Ты везде посмотрела?

— Портал закрылся с другой стороны. Горизонт чист, проходите, — начала я зазывать напуганных работников науки и заслуженных учителей.

— А как он закрылся? Дым голубой был? В ладоши хлопали? — посыпались вопросы от появившейся в самом низу щели головы Петра Лукича.

— Хлопали-хлопали, и дым был голубым, так ведь Мила? — обратилась я к своей соседке, а та энергично закивала в знак согласия.

— Ну, слава тебе Сила Драконья! — восторженно на три головы выдохнули преподаватели и распахнули дверь настежь. Затем прошли гордо и чинно в комнату.

Мила моментально побежала ставить саморазогревающийся чайник, привезенный моими тётями и вытаскивать пироги. Я тем временем поставила два стула, а еще три наколдовал Петр Лукич. Все расселись, заулыбались и расслабились.

— Как обустроилась, деточка? — спросил некромант и взял чашечку с блюдцем в руки. — Пирожки Матрёна пекла?

— Она, — заверила я учителя и принялась описывать свой восторг от свалившегося на меня счастья. В общем и целом я не соврала, и день был скорее удачным, чем так себе. Пётр Лукич припомнил, как я удирала от этого богатенького Яна и все вместе смеялись, описывая впечатления. И вот в тот самый момент, когда каждый из моих наставников съел по пятому пирожку, неожиданно прозвучавший голос тёти Марьяны заставил всех обернуться и уставиться на дверь. Там было на что посмотреть, а главное чего бояться. Две внешне похожие женщины с мётлами в руках стояли со злыми лицами у распахнутой настежь двери.

— Ой, Марьянушка, — прошелестел нежным голоском Иван Иванович, — а мы тут пирожками балуемся, — и положив шестой или седьмой по счету пирожок быстренько встал, подошел к стенке, щелкнул пальцами и раствориться в мареве желтого дыма.

— Даже не попрощался, таракан выживающий. Ну, я ему покажу! — потрясла в воздухе метлой тётушка и вошла в комнату.

— Матрёнушка, свет мой ясный, — нервно хихикнул некромант и прикинулся тенью самого себя. Потом как-то быстро пополз по стулу, перекинулся на пол и ужом скользнул в щелку между порожком и закрытой дверью.

— И этот тоже не попрощался, — спохватилась Матрёна. — Научу я этого гада ползучего родину любить. Всё душу тёмную вытрясу, мертвяки за господина своего молиться будут.

За столом остался только Пётр Лукич, который ошарашено посмотрел по сторонам и оценив сложившуюся ситуацию, стукнулся о каменный пол, устланный пушистым ковром, и превратился в маленького мышонка. Жалостливо пискнув, моментально пересёк комнату и скрылся в дырке между наружной стеной и внутренней, и через мгновение за окном улетел уже ясным соколом и только крик его гордый еще долго доносился до наших ушей.

— Всё девочки, вам пора спать, — ласково сказала тётя Матрёна и поставила свою метлу возле стенки.

— Мы тут покараулим, чтобы еще гости не нагрянули, а вы пока в душ сходите, да в постельку ложитесь, — успокоила Марьяна, последовав примеру сестры. — Ступайте, ступайте, мы тут всё приберём.

На тётушек можно положиться, и кивнув своей новой подруге, я схватила полотенце и банный халатик.

— Давай, поторапливайся, пока тёти на страже, — объявила я соседке, а та моментально схватила свои банные принадлежности и засеменила в ванную комнату, следом за мной.

Намывшись и просушившись, мы обе уселись на стулья, а мои ненаглядные тётушки принялись расчёсывать нам влажные волосы. Я с детства любила это занятие. Сидишь, и получаешь удовольствие от мягких рук, умелых движений, ласки. Такие сны после этого снятся, что просыпаться не хочется. Вот и сейчас сижу, а у самой глаза слипаются. Да не я одна тут такая, Мила тоже носом "клюет".

— Ложитесь в постель девочки, и пусть вам сны приснятся, самые радостные. Просыпайтесь бодрыми и полными сил, — напутствовала нас Марьяна, а мы тем временем с Милой уже укладывались в кровать и накрывались тёплыми пуховыми одеялами. Да здравствует сон! Ура тому, кто придумал кровати!

Алые губы смеются над моими шутками. Вижу отчетливо, как они растягиваются, обнажая белые молочные зубы. Я чувствую тепло солнечного света, но не обращаю на него внимание. Всё моё сознание обращено к этим губам. Мне почему-то очень важно, чтобы они не прекращали растягиваться на мои шутки. Тёплая рука касается моего плеча. Я знаю кто это и не боюсь. Ни что не угрожает мне, я под защитой. Вдруг всё меняется. Солнце становится холодным, вокруг серость и мечутся тени, пробегая по ступеням мраморной лестницы. Мне больно и мне впервые по-настоящему страшно. Я хватаюсь за перила руками и продолжаю сидеть на лестнице. И тут я спиной чувствую приближение. Оборачиваюсь…

— Злата, очнись, — трясет меня за плечо Мила, — очнись же, прошу, — на подругу тяжело смотреть, глаза болезненные, из ореховых стали черными. Нет, это наверное, игра света и тени. Поднимаюсь, усаживаюсь на кровати и пытаюсь выровнять дыхание. Вдох-выдох, и снова вдох-выдох. Так всегда заставляли меня делать тётушки, когда я просыпалась от кошмара. Причем самое странное, что кошмар один и тот же навязчивый, липкий, серый.

— Всё в порядке, — похлопала я по руке обнимающую меня за плечи подругу и положила голову на подставленное её плечо. Холодный пот застилает глаза. Надо найти в себе силы встать и пойти умыться.

— Я сейчас полотенце намочу, — скользнула с кровати Мила и устремилась к ванной комнате. — Тебе обтереть лицо нужно.

Я киваю потому, что говорить всё еще трудно, и пытаюсь улыбнуться. Не получается. Через пару секунд намоченная в мятном растворе махровая салфетка скользит по моему лицу, стирая остатки кошмара и страха.

— Спасибо, — шепчу я и откидываюсь на подушку. — Дальше я справлюсь. Иди, ложись в свою кровать. Так и не выспишься из-за меня.

Подруга идет к своей кровати и через мгновение гаснет ночник. Снова сон на подходе. Надеюсь, теперь это будет что-нибудь простое и тёплое.

Утро встретило нас солнышком и холодным ветром. Быстро справившись с утренними омовениями и утеплившись, мы пошли в столовую, а затем осматривать Университет. Прогулка придала бодрости и я с большим энтузиазмом рассказывала о студентах, что закончили наш Университет, о приключениях магов-добровольцев во время двадцатилетней войны, многие из которых вошли в историю. Я увлеклась не на шутку, ведь у меня был такой замечательный слушатель. Когда я начала рассказ о самом любимом своем герое войны герцоге Мстиславе Волтанском меня грубо перебили:

— О, подкидыш бредит героями? — ехидно хихикнув кому-то сказала Урсула, а я резко обернулась и вонзилась взглядов в ее прекрасные холодные очи. — Это не мудрено, ведь герои не досягаемы, как и привилегии магов для тех, кто беден.

— Урсула, малышка просто рассказывает истории. Мне тоже нравились герои…в детстве, — улыбнулся одними губами Ян Артак и подмигнул мне. За кого он меня принимает? За маленькую глупышку? А еще эта Урсула со своей группой подлиз гаденько так хихикает.

— Я сейчас покажу, кто тут маленький, — ринулась я в бой, и даже сделала шаг вперед, но меня остановили. Никогда бы не подумала, что Людмила может обладать такой силой.

— Не надо, пойдем дальше, — попросила меня подружка и потянула за рукав пальто. — Герцог Волтанский мой самый любимый герой войны. Расскажешь? Мне интересно.

— Кхе-кхе, — захлебнулась своим кашлем рыжая второкурсница, — еще бы тебе было не интересно. Хоть кто-то восторгается "плохими дяденьками" такими же, как твой отец.

Я внимательно наблюдала, как Мила бледнеет и покрывается красными пятнами. Губы трясутся, в глазах слёзы, хочется подойти и утешить, но вместо этого я бегу прямо к этому чудовищу в красивой оболочке и бью в челюсть кулаком. Недруг повержен, а я стою руки в боки. Урсула поднимается с помощью руки поданной ей Яном и моментально утыкается ему в грудь лицом. Он еще и платочек ей дал, к себе прижал.

— Ты всех бьёшь сразу или задумываешься на секунду? — холодно, резко и хлёстко произносятся слова такими прекрасными устами, устами Яна. — Если бы ты не была женщиной, то я вызвал тебя на дуэль.

Ого! Мне даже дышать тяжело стало. Как он может заступаться за эту…красавицу?

— Если ты не можешь вызвать ее на дуэль, то я к твоим услугам, — раздался глубокий бархатистый голос, и мы все обернулись на него. Черные длинные волосы, карие глаза, лёгкий смуглый оттенок кожи, четкая линия подбородка, спортивная фигура, высокий рост и всё это зовётся Марко. Это именно про него судачили мои друзья, и это именно он придержал дверь класса, когда я входила на урок. Он так мило сказал "Привет, я Марко", — и улыбнулся, а я…а я сказала "Угу, оно и видно", — и пошла дальше.

— Марко, эта деревенщина без рода и племени ударила меня, — начала жаловаться Урсула.

— Поделом тебе, она защищала свою подругу.

— Я готов сразиться в любом месте и в любое время, — зло произнёс красавчик, безупречность которого моментально померкла перед лицом другой красоты, такой теплой и итальянской.

— Не надо, — вмешалась в разговор Мила. — Лучше мы уйдем поскорее.

— Стоп-стоп, — не выдержала моя натура и снова влезла в переплёт. — Я сама готова принять вызов.

— Если ты настаиваешь… — произнёс с большим ударением на шипящий звук Ян, и выдернул из ножен клинок, который моментально трансформировался в меч. Картина впечатлила и поразила меня в самое сердце.

— Условия, — по-деловому заговорила я и сделала шаг в сторону родовитого мага. — Если ты проигрываешь, то стрижешься наголо. Пусть все видят твою лысую голову и понимают, что тебя уделала обычная "малышка".

— Если ты проигрываешь, — шипит мне прямо в лицо Артак, — то целуешь меня при всех и просишь прощенье у Урсулы.

— А почему два условия вместо одного? Так не честно, — зверею я, а этот "Идеал с алыми губами" склоняется всё ниже и ниже. Еще чуть-чуть и наши носы соприкоснутся.

— Потому, что я — маг, а ты — помощник. Я буду драться с низшим. Тебя надо проучить, и потому поцелуй будет прилюдным и принесённые извинения тоже. Добро пожаловать в этот мир, малышка, — холодно произнёс слова наследник славного рода, а мне захотелось плакать.

— Я готова прямо здесь и прямо сейчас, — шёпотом сказала я и подошла к Марко. — Одолжишь? — а тот и не сопротивлялся, молча отдал мне уже удлинённый после трансформации меч и приобнял за плечи в знак ободрения.

— Покончим с этим, — согласился наперсник великих чародеев, и вышел на залитую солнцем полянку. Я последовала за ним.

Мои руки чувствуют кожу рукоятки, глаза ищут недостатки фигуры и формируют в голове серии выпадов, дыхание свободное. Абсолютное сосредоточение и…

— Это что тут происходит! — кричал бегущий к нам Пётр Лукич, махая руками. Прибежал, запыхался. Дышит тяжело. Тут из под земли вырастает Иван Иванович и встает в полный рост между нами с Яном. От дерева лениво отделяется тень и скользит по зеленой траве, постепенно формируя фигуру некроманта.

— Господа, дуэли в нашем Университете запрещены. Немедленно сложить оружие — вещает отдышавшись ректор. Сопротивление высшей воли бесполезно потому мы передаем свои мечи Игнатию Павловичу и Ивану Ивановичу, а Пётр Лукич продолжает:

— Месяц наказания. Выходные отменяются. Проведете их с пользой в трудовых подвигах. После десяти часов вечера, по своим комнатам.

Кровь дракона! Это не справедливо!