Корабль Сити

1. ВЫСОКАЯ ГРАНИЦА

Палласпорт был песчинкой жизни в мертвом Палласе. Сугубо пограничный город на вершине горы, пробуренной космическими инженерами для создания парагравитации, Палласпорт был заключен в тонкую оболочку синтетического воздуха. Новый, многоцветный, беспечно кипящий город искателей приключений, он был в то же время столицей далеких астероидов Мандата Высокого космоса.

Рик Дрейк вернулся сюда с Земли мартовским утром 2109 года на борту «Планетании». Он провел четыре года в Солнечном городе и получил ученую степень космического инженера. И вот он снова в Мандате с новой степенью и смелыми мечтами создания сити подставок.

Он не сразу сошел с корабля. Всю дорогу он работал, отстаивая вахты с аварийной командой. Ему нужно было составить отчет и проверить оборудование и управляемый скафандр. Надо было подождать, пока все пассажиры не сойдут.

Наконец он вышел на длинный трап, худощавый молодой гигант с ярко-голубыми глазами и бронзово-рыжими волосами. Он беспокойно топтался в конце длинного ряда прибывших на работу людей, медленно продвигающихся к таможне и иммиграционной службе.

Он огляделся в надежде увидеть знакомое лицо. Его дом на маленьком астероиде Обания был за двадцать миллионов километров отсюда, и в эти тяжелые времена туда почти не ходили корабли. Он надеялся, что его встретит отец, или по крайней мере Роб Мак-Джи.

Корабли, как серебряные шпили, сгрудились на вершине горы, но среди них не было «Прощай, Джейн», старенького буксира Мак-Джи. Причалы и подходы к ним кишели людьми со всех планет. Разъяренный кантонец-торговец гнался за оборванным мальчишкой, укравшим апельсин. Суровый немец — офицер с марса в аккуратной черной форме Гвардии глубокого Космоса — гортанно распекал розовощекого новобранца с Земли, который не поприветствовал его. Огромный чернобородый каллистиец молча наблюдал, как бригада усталых грузчиков-астеритов переносила тяжелые контейнеры с надписью ГОРНАЯ ТЕХНИКА с «Планетании» в трюмы иностранного судна «Иванов». При этом он улыбался так, как будто в этих длинных контейнерах перевозились контрабандные космические ружья для Юпитерианского Совета. Торговец из Интерпланета, рыхлый толстяк с тяжелым взглядом, на ломаном английском с земным акцентом торговался с двумя сухощавыми шахтерами за несколько мешков ториевой руды. Люди всех планет пытались получить что-то от иссякающего богатства Мандата. Но среди них не было сухопарого старика Джима Дрейка и его странного напарника-астерита.

Разочарование стерло улыбку с лица Рика, и в глазах появилась тревога. Правительство Мандата не одобряло исследований в области сити из боязни нового оружия. Хотя Дрейк и Мак-Джи не имели ни малейшего намерения использовать сити подпорки для какого-либо оружия, Рик содрогнулся при мысли, что с ними что-то случилось.

Нахмурившись от нехорошего предчувствия, он решил позвонить отцу в Обанию. Он боялся открыто упоминать сити-фотофонные линии прослушивались агентами планет, рвущихся к власти. Но он должен был выяснить, что случилось. Беспокойным жестом он поправил рюкзак на спине и начал медленно спускаться по трапу вслед за длинной чередой наемных рабочих одетых в форменные комбинезоны.

«Мисс Карен Худ!» — с восхищением воскликнул шахтер, стоящий за Риком. Ткнув Рика локтем, он вновь уставился на женщину. «Племянница одного из Верховных Комиссаров. Двадцать семь чемоданов с монограммами. Ей ни по чем перевес. Только глянь! Ну и штучка! И дядюшка встречает ее на служебной машине.

Рик посмотрел. Хотя он проделал весь путь на борту «Планетании», он не встречал там Карен Худ. Они принадлежали к разным мирам. Она держала акции Интерпланет, что делало ее принцессой в ее кругу. Ведь Интерпланет правил Землей, а тогда владел и всеми планетами Мандата.

Но посмотреть на нее Рик мог, и она ему понравилась. Это была стройная женщина с рыжими волосами. Она держалась так прямо, что казалась высокой. Она смеясь разговаривала с угодливо окружавшими ее мужчинами — молодыми гвардейскими офицерами и мелкими служащими Интерпланет, с которыми она очевидно обедала и флиртовала на палубах первого класса. Ему понравилась ее стройная фигурка в элегантном костюме, ее манера двигаться, легко уклоняясь от навязчивых поклонников. Она открыто улыбнулась навстречу толстому Верховному Комиссару.

— Ну и штучка, а? — благоговейно пробормотал шахтер.

Но Рик раздраженно покачал головой. Она было слишком красива для этих уродливых узких улиц города и дешевого листового железа. Ее место было в особняке где-нибудь на крыше небоскреба в Солнечном городе. Все что ей нужно было от этой земли, это металл, который добывался для обогащения таких расточительных баловней, как она. На мгновение он задумался над тем, что заставило ее рисковать своей драгоценной жизнью и покинуть Землю. Может, она устала от яхт, ночных клубов и вилл на берегу моря.

Он кивнул, размышляя сам с собой. Для него четыре года, проведенные на Земле, тянулись как вечность. Скучное небо, низкий горизонт, тяжелый удушливый воздух заставляли его тянуться домой к родной природе, к холодному великолепию звезд и темноты, к бесконечной свободе, дикому солнцу, беззвучному покою и безграничному простору.

Но она дитя Земли, рожденное в скучной безопасности и удушливом комфорте своего родного мира. Он подумал, что ей здесь не понравится, несмотря на дорогостоящее содержание ее чемоданов с монограммами, на одиноких мужчин, умоляющих ее остаться. Она посмотрит на Палласпорт, задерет свой очаровательный носик и отправится домой тем же судном.

Неожиданно завись кольнула его при виде мужчин, роящихся вокруг ее пламенеющей головки. Он пытался сдержать свои чувства. Она недосягаема. Ни один астерит не может даже надеяться дотянуться до ее мира, так же как не один человек не может прикоснуться к сити. Но Рик с болью вспомнил, что он не совсем астерит.

Хотя три поколения предков его отца прожили на границе глубокого космоса, бросая вызов метеоритам и дрейфующим скоплениям сити, исследуя и добывая руду для создания искусственных городов, мать его была родом с Земли. Она сбежала в космос из семьи, принадлежащей Интерпланет. Семьи такой же богатой, гордой старинной как родня Карен Худ. Она сбежала, чтобы выйти замуж за шахтера по имени Джим Дрейк.

Он нахмурился, сжал зубы и медленно сделал шаг по причалу вслед за очередью, стараясь избавиться от этих грустных воспоминаний. Не подозревая о его существовании, рыжеволосая красавица проскользнула в машину своего дяди и повернувшись махала рукой мужчинам, оставшимся на причале.

Рик был рад что она уехала. Он наполнил легкие свежим чистым воздухом и с надеждой огляделся. Корабли напоминали лес конусообразных серебряных стволов, причудливо расходящихся в разные стороны. Те, что стояли на краю поля, казалось, тянулись к голому одиночеству Палласа, к диким утесам выработанной породы и черным безвоздушным ущельям, потому что только на этой горе на все планетоиде была создана парагравитация. Это была единственная песчинка жизни во все еще мертвом мире.

Его голубые глаза радовались дикому пейзажу, плечи не чувствовали тяжести космического рюкзака. Старый мир Карен Худ и Интерпланет добрался сюда при помощи энергии расщепления ядра. Они грабили запасы урана и тория, принадлежавшие планетоидам, но теперь рудники были близки к истощению. Еще до рождения Рика колониальные планеты пытались отвоевать эти энергетически ценные металлы в Космической войне. Они и сейчас, несмотря на кабальный мирный договор Мандата, вели скрытую борьбу за свои истощающиеся запасы. Но запасы руды скоро иссякнут, и с ними уйдет в прошлое мир Мандата.

Острый взгляд Рика не замечал пустынности голых скал и безжизненной пустоты, которую так и не смогла укротить атомная энергия. Его воображение уже было подчинено мощи сити реакции. В руках космических инженеров эта безграничная энергия может одеть весь каменный Паллас в теплую воздушную оболочку искусственной жизни.

Все астероиды могут быть покорены при помощи энергии антиматерии, которая превратит их в уютный человеческий дом. Это была мечта и цель, которую Рик унаследовал у своего отца. Он жил ради этого могущественного нового мира, который должен покоится, если это вообще возможно, на сити основании.

Осторожные земляне всегда считали, что это невозможно, но он не был землянином. Эти скалы были его миром, его вновь обретенным домом. Пусть дрейфующая сити все еще неприкосновенна, как блестящие волосы Карен Худ. Все равно должен быть выход. Расщепляющийся уран когда-то тоже казался неуправляемым, пока он не был усмирен силой парагравитации, которая заставила его завоевать космос. Теперь он был космическим инженером. Гордость этим высоким званием и ощущение силы своего гибкого тела давали ему уверенность в том, что ему подвластно все.

Однако, беспокойство заглушало радость возвращения домой. Терпеливая очередь медленно ползла по направлению к выходу. Отец или по крайней мере, Мак-Джи должен быть там. Когда наконец неторопливые таможенники осмотрели его рюкзак и поставили печать в паспорте, он бросился к телефонной будке вокзала Интерпланет и набрал Обанию.

«Фирма Дрейк и Мак-Джи», сказал он телефонисту. «Все равно кого».

«Десять долларов десять минут», сказал телефонист, и в трубке послышались его позывные. «Дождитесь ответного сигнала». Прошло три минуты, пока тонкий лучик модулированного света нашел далекую звезду и вернулся обратно. «Говорите с Обанией. У телефона мисс Анна О'Банион. Говорите».

Анна О'Банион… Он не сразу смог говорить. Анна была кареглазая астеритка, которая девчонкой играла с ним в космических пиратов в заброшенных рудниках Обании, которая в школе помогала ему решать задачки по астрогации. Она плакала, провожая его на Землю и оставаясь на астероиде вести хозяйство отца. Какое-то мгновение он стоял молча, пытаясь представить себе, как она изменилась за четыре года.

— Говорите, сэр.

— Анна, я возвращаюсь домой, чтобы… чтобы работать. — Он перевел дыхание, вспомнив, что не должен упоминать сити. — Я писал отцу, что мне нужна работа, и думал, что он встретит меня. Или хотя бы Роб Мак-Джи. Но «Джейн» здесь нет. Я думаю, я надеюсь, ничего не случилось».

Он подождал, пока тонкий лучик пройдет миллионы километров пустоты и донесет до него ее голос.

— Здравствуй, Рик. Я так рада, что ты вернулся.

Ее голос, звучащий почти шепотом на расстоянии, был таким же певучим, как когда-то. И он вспомнил ее худенькое живое смуглое личико и мальчиковую стрижку — конечно, став старше она наверняка отпустила волосы.

— Ты удивлен, — сказала она. — Наверное, ты не знал, что я работаю в фирме. Твой отец не пишет писем, но твое письмо он получил. Они с капитаном Робом собирались встретить тебя, пока — пока это не произошло.

В ее голосе прозвучало колебание, он понимал, что она боялась сказать лишнее.

— Но ты не волнуйся, Рик, — добавила она поспешно — слишком поспешно, как ему показалось. — С ними все в порядке. Они просто заняты этим новым проектом. Твой отец знал, что ты позвонишь и попросил меня все тебе объяснить.

Но он знал, что она не может сказать всего, если это касалось сити, а по ее взволнованному тону он понял, что это так. Официально сити была неприкосновенна, что соответствовало действительности. По законам Мандата на исследования и работы, проводимые в радиусе менее чем сто километров от всех известных расположений сити, требовалась специальная лицензия.

Когда-то маленькая фирма Дрейка получила такую лицензию. Это было в период действия контракта, по которому Дрейк и Мак-Джи устанавливали блинкеры, отмечающие особо опасные скопления сити дрейфа. Это было изобретение Дрейка — цветные зеркала, установленные на тяжелых металлических колесах, непрерывно вращающиеся вокруг опасной породы. Маркеры до сих пор рассылают предупредительные сигналы по всей Солнечной системе, но члены комиссии лишили Дрейка лицензии на контроль и установили свой Сити-Патруль.

Астериты не имели своих представителей в Комиссии, а Дрейк и Мак-Джи были всего лишь шахтерами. Даже при том, что они исследовали и пометили такое количество сити дрейфа, они все равно оставались друзьями Брюса О'Баниона, усталого и отчаявшегося борца за свободу планет. Предусмотрительные жители Земли, Марса, Венеры и Юпитерианского Совета все еще побаивались упрямых пионеров космоса, которыми они теперь управляли, за чей счет жили. Кроме того, думал рик, они отчаянно боялись сити.

Анна помолчала, будто ей нечего было сказать ему об этой инженерной работе. Он тоже ничего не сказал. Слишком много шпионов слушают их, да и слишком много времени потребуется световому лучу, чтобы передать ей его вопросы.

— В четырех миллионах километров от Обании есть маленькая планета, — внезапно произнесла она, и он уловил напряжение в ее приглушенном голосе.

— «Маленький металлический астероид, именно такой как нужен твоему отцу для… для металлургической лаборатории.

Он понял ее колебание, он знал, что она имела в виду сити-лабораторию.

— Сейчас он обдумывает способ легального получения этой планеты. Знаешь, капитан Роб обнаружил, что она движется по направлению к маленьким сити планетоидам, помеченным ими насколько лет назад. И они нашли старый закон Мандата, дающий любому право владения необитаемой планетой, если Мандат сочтет, что она создает опасность столкновения с сити, с условием изменения ее орбиты»…

Рик беспокойно поежился в темноте маленькой телефонной будки. Он знал об этом законе, принятом с целью предотвращения взрывов, которые загромождали космические дороги новыми скоплениями смертоносной метеорной пыли как сити, так и земной породы. Но как могли Дрейк и Мак-Джи изменить орбиту?

— Разве не замечательно? — тянулась тонкая ниточка ее голоса. — Еще один наш собственный астероид. Для магазинов и заводов, которые хочет построить твой отец. Он разрешил мне дать ему имя, когда составлял обоснование проекта и справку об опасности. Мы назовем его Фридония».

Она не сказала почему, но Рик понял. Он читал книгу Бранда и слушал восторженные мечты отца о «пятой свободе» — о гигантском передатчике, призванном возродить энергетически истощенные планеты при помощи свободно распространяемой энергии сити.

— Конечно, они еще не изменили орбиту, — сказала она. — «Я даже не представляю, как они смогут сделать это, потому что Фридония весит миллионы тонн, и маленькой „Джейн“ не под силу сдвинуть ее, а для создания искусственной земной оболочки у них сейчас нет оборудования. Но они подали заявку и пытаются сделать все возможное. Каким-то образом!»

Рик поежился в тесной будочке. Искусственная оболочка астероида предотвратила бы столкновение при помощи того же селективного парагравитационного поля, которое удерживало его атмосферу, но для его создания (даже на самой маленькой планете) потребовались бы атомные реакторы, алмазные тюнеры, кондюллоевые кабели и литье ценой в миллион долларов, которого не было у Дрейка и Мак-Джи.

— Они сейчас там, на «Джейн», — ее голос напрягся от волнения. — Я не уверена, что они успеют — планеты так близко подошли друг к другу, что Сити-Патруль уже перекрыл все движение за пределами Обании. Но твой отец сказал, что они справятся, и Мак-Джи кажется не очень беспокоится.

Она замялась, и снова он почувствовал ее тревогу.

— В любом случае, мы скоро все узнаем, — резко закончила она, как будто вспомнила, что их могли подслушивать. — Я так рада, Рик, что ты возвращаешься домой. Но думаю, пока тебе придется найти себе жилье и ждать в Палласпорте, пока капитан Роб приедет за тобой на своей «Джейн».

Поспешность, с которой она повесила трубку, обеспокоила его.

Он извлек свое худое тело из тесной будки и с тяжелым сердцем вышел из здания вокзала с рюкзаком на плече. На улице он остановился и устремил хмурый взгляд вверх на юго-запад, за накренившиеся корпуса кораблей, за прозрачный воздушный венец, стараясь разгадать, как его отец надеялся изменить орбиту астероида.

Но он не увидел ничего, кроме синей темноты и нескольких неподвижных звезд, которые проявились, когда он отвернулся от багрового кольца, обрамлявшего беспощадное зарево маленького, дикого солнца. Два тела, — земного металла и антиматерии, несущиеся навстречу друг другу, были слишком далеки для человеческого глаза, но знал, что нет способа, которым его отец и Мак-Джи могли бы предотвратить катастрофу. Конечно, если они не собирались использовать сити!

В предчувствии он покачал головой, потому что они были еще не готовы работать с сити. Этого еще не мог никто. Роб Мак-Джи был практически безграмотным, хотя у этого маленького странного астерита было сверхъестественное ощущение времени, расстояния, массы и движения. Что касается Джима Дрейка, то с тех пор как он закончил школу, космическая инженерия сделала большой шаг вперед. Рик знал, что у них нет изолирующей сити подставки.

И все же они рассчитывали на сити. Именно это хотела сказать Анна, осторожно упоминая металлургическую лабораторию. Недостаток средств и враждебность законов заставили их поставить свою жизнь на какой-то неиспытанный новый прибор в надежде получить место для размещения лаборатории, о которой они давно мечтали. Эта острая догадка заставила его длинные пальцы сильнее сжать ремень рюкзака.

Они должны были подождать его, но у них не было времени — планеты были на грани столкновения. Космос необъятен, и столкновения не так часты, подобный шанс заполучить астероид может никогда не повториться. Но он опоздал и был слишком далеко, чтобы предложить свою помощь. Он пожал плечами, глядя на мрачный небосклон, и пошел искать, где остановиться.