Княжья Печать

7

Розовый рассвет окрасил серо-зеленые воды Агейского моря в красный оттенок. Бурые водоросли вместе с выброшенными на берег медузами валялись на берегу, создавая некую апокалипсическую картинку. Макар поискал спрятанные под огромным валуном весла и оглянулся на отца, тащившего сети.

– Помочь?– спросил он, но Кондрат – отрицательно покачала головой, намекая на то, чтобы сын готовил лодку. Для их семьи рыбалка была единственным средством к существованию. Ежедневные выходы в море в любую погоду, а потом долгий торг на базаре, приносили хоть какой-то доход, позволяющий выжить Макару и трем маленьким сестрам.

Парень оглянулся на Агею, еще не проснувшуюся, лениво-нежную, будто украшенную каким-то огромным розовым полотнищем. Он любил свой город, любил свое княжество, которое было не похоже ни на какое другое в этом мире. Чего стоят только длинная набережная с каменными портиками с густыми садами и древними скульптурами, город, который крепостью назвать язык не повернется, широкими светлыми улицами, медленно тающими под лучами последнего, теплого осеннего солнца? А море? Это бескрайние удивительное пространство воды будоражило воображение, настраивало на лирический лад, забывая о том, что необходимо работать. Об этом ему напомнил Кондрат, совсем не лирически отвесив тяжелый подзатыльник, выводя сына из ступора, в который его поверг прекрасный вид раннего утра.

– Пора выходить!– проговорил он, усаживаясь на весла, напевая под нос какую-то веселую песню.

Макар подобрался к корме и слегка напрягся, сталкивая узкую остроносую лодчонку в воду. Голые пятки обожгло прохладной водицей, ласково коснувшись бурлящей пеной прибоя его оголенных щиколоток. Лодку качнуло на волнах, обдав парня мелкими солеными брызгами.

– Пора!– коротко повторил отец, налегая на весла, только по одному ему известному признаку определяя, когда и в какое время будет хороший клев. Макар последовал за ним, легко закинув поджарое, загорелое тело в лодку, наслаждаясь предрассветной тишиной.

– Сегодня на торг придет корабль из Иды за рыбой,– рассказал Кондрат,– привезет купцов из Стибора и Кижа. Нам надо будет хорошенько потрудиться, чтобы успеть к его погрузке!

– Хорошо, отец!– Макар, довольный тем, что сегодня ему не достались весла, из-под ладони наблюдал за горизонтом. Лодка шла споро, разрезая бурлящим форштевнем бурлящий поток. Берег оставался где-то далеко позади, затягиваясь сизой предрассветной дымкой.

– Погода сегодня удалась…– проговорил мечтательно он, опускаясь в лодку.

– И то, правда! Мать просила…

Кондрат договорить не успел. Где-то в верстах двух от берега, их качнуло на внезапно взявшейся откуда-то волне. Подбросило вверх и опустило.

– Анчибал тебя забери!– ругнулся отец, с трудом восстанавливая курс.

– Что это было, отец?– спросил Макар, стряхнувший с себя оцепенение.

– Да кто же его…– начал было Кондрат, но замер, наблюдая, как в нескольких саженях от них стала бурлить вода. Огромные прозрачные пузыри лопались, поднимаясь высоко вверх.

– Что за демон морской играется с нами сегодня?– удивился он, наблюдая, как этот бурлящий поток все ближе приближается к их лодке.– Сколько в море хожу, никогда такого не видел…

– Отец, смотри!– Макар указал рукой левее, где плеснула хвостом огромная рыбина, подняв облако брызг.

– Море волнуется…

– К чему бы это?– спросил сын, заглядывая в мутно-зеленую воду, но ничего кроме водорослей и мелкой ряски там не находя.– Штормит…

– Шторм был вчера!– Кондрат оставил весла, каким-то шестым чувством ощущая, как вокруг сгущается опасность.

– Может, уйдем?– предложил Макар.

– А как же…

Бурлящая вода подкатила вплотную к правому борту. Обогнула лодку и исчезла где-то в морских глубинах. Все вокруг стихло.

– Точно демон какой-то…– согласился с отцом Макар, намериваясь достать сваленные кулем сети.

И тут откуда-то из-под днища, взметнув фонтан брызг, вылетел ярко-красного цвета щупалец. Взлетел вверх, повисел немного, а потом с грохотом рухнул обратно.

– Кракен!– закричал Кондрат, бросаясь к веслам, но было уже поздно. Вслед за первым щупальцем появилось второе, третье. Вода пузырилась вокруг, будто закипевшая.

– Нож! Бери нож!– полным отчаяния голосом заорал Кондрат, пытаясь выгрести из этой ловушки, но лодка торчала над этим местом, как привязанная.– Если попробует ухватить, руби!

Макар отчаянно зашарил по днищу в поисках рыбацкого ножа. Тот куда-то закатился, и ему пришлось перевернуть почти все сети, прежде чем в его подростковой руке мелькнуло серой сталью фигурная рукоять.

– Руби!– красное щупальце зацепилось за край, качнуло ее, проверяя на прочность. Макар на ногах не устоял, и его бросило на отца. Затрещал нос, крепко перехваченный Кракеном.– Руби!– такого ужаса в глазах своего отца он еще никогда не видел. Со всего маху, наотмашь, особо не целясь, он ударил по скользкому щупальцу. Нож провалился в него, словно в желе. Синяя жидкость засочилась из небольшого пореза.

– Руби!– это было последней каплей. Все восемь отвратительных лап осьминога взметнулись вверх и опрокинули лодку. По затылку что-то ударило, видимо, Макар приложился о край борта. Рядом кто-то барахтался, хватая его за руку. От ужаса пришлось открыть глаза, но лучше было бы этого не делать. Прямо перед ним в мутной воде, исчерченной крупными пузырьками воздуха, дрейфовал огромный осьминог, необычайных размеров. Его бесформенная голова плавала неподалеку, а рядом с ним, куда хватало взгляда, море было заполнено сиренами, русалками, водяными и амфибиями. Воздух в легких кончился, Макар попробовал всплыть наверх, но, лишь только опустил голову вниз, увидев медленно тонущего отца с выпученными от асфиксии глазами и зажатую намертво щупальцем ногу, понял, что это все бесполезно. Глотнул воды раз, потом другой…Легкие обожгло острой болью, и парень не стал терпеть, пуская соленую воду в себя, теряя медленно сознание. Последнее, что он запомнил в этой жизни, были насмехающиеся глаза-пуговки Кракена.

А тем временем князь Агеи Корней лишь недавно прибыл с похорон в свое самое южное княжество. Осенняя распутица начала понемногу охватывать весь Большой тракт, тянущийся через всю страну и связывающий между собой разные регионы Пяти Княжеств. Долго пришлось ждать смены лошадей неподалеку от Езиды. На постоялом дворе Корней долго боролся с искушением повидаться с Велиславой. Они после воскрешения Мамона и похорон Великого Князя, так и не удосужились поговорить. Впрочем, Матери Езиды давным-давно были сами себе на уме, мечтали о какой-то призрачной независимости от Стибора, строили планы и козни, вставляя палки в колеса центральной власти. Невозможно было представить, чтобы они не попробовали именно сейчас воспользоваться ситуацией, чтобы заявить о своем отделении и самостоятельности. А значит…Значит ему с Езидой не по пути. Он останется верным сторонником союзного государства, даже, несмотря на то, что Борис слаб, утерял печать и не производит впечатления готового взять власть в руки человека. Ничего! Корней поможет ему в его становлении, а потом, чем анчибал не шутит, когда Светлейший спит, может и станет кем-то вроде регента возле молодого князя. Киж? Самое дальнее и неприветливое княжество всей планеты. Особого пиетета перед его хитрым и изворотливым правителем, вышедшим из торгашей, он не испытывал, в некоторых моментах и вовсе презирал, а вот князя Иды – потомственного аристократа смущался, вспоминая в его присутствии о своих довольно скромных манерах и воспитании у жрецов. В них союзников тоже искать было бессмысленно! Князь Иды прильнет к тому, как портовая девка, от кого ему будет больше выгоды, будь то сам подземный демон Мамон, а вот Идовский князь…Тот останется верен присяги, иначе дворянское воспитание не позволит, но будет действовать строго в рамках вассальских договоров. Вообщем по всему выходило, что Агея со Стибором останутся с новым врагом один на один. И кто одержит вверх в этой битве остается загадкой. Согласно преданиям, много сотен лет тому назад Мамона удалось победит, лишь объединив все силы, как получится сейчас? И получится ли вообще? Или это конец эры человечества на этой грешной земле и наступления тьмы?

– Ты не спишь, родной?– сонным голосом пробормотала княгиня, уснувшая на плече мужа, когда он погрузился в свои печальные мысли.

– Не могу уснуть…– виновато улыбнулся князь, любуясь красотой своей жены. Ее темные густые волосы волнами спадали на оголенные плечи, игриво скользя по глубокой ложбинке между очаровательной грудью. Точеное загорело тело льнуло к нему, пытаясь согреть своим теплом и отвлечь от грустных рассуждений.

– Это из-за проснувшегося демона?– спросила она, мгновенно просыпаясь, стряхивая с себя остатки сна.

– И из-за него тоже…

– Кажется, ты принимаешь все близко к сердцу!– заметила княгиня, привставая на локте.– Кроме, как показательного появления на похоронах, Мамон не отметился никакими действиями, ни плохими, ни хорошими. Возможно, у него не той силы, что была раньше…

– Это бред! – вскочил с кровати Корней, проходя к окну.– Он бы не стал этого всего затевать, лишь бы только напугать нас! Значит за ним стоит тьма! Настоящая тьма! О, как не вовремя почил Великий Князь!

Со всей силы он грохнул кулаком по столу. Тонкостенные бокалы отозвались на это хрустальным перезвоном. Один разбился, рухнув на мозаичный пол. Княгиня поняла его состояние. Встала, грациозная, сексуальная желанная, фигуру которой не испортили, а наоборот наполнили женственностью трое тяжелых родов, подошла и обняла за мускулистые плечи, жарко дыша ему на ухо, так что ее легкое дыхание щекотала шею, заставляя не думать о государственных делах.

– Милый, любимый, родной…– ее жаркие полные губы скользнули по его щеке, коснувшись щеки.– Все будет хорошо, я уверена! Печать найдется! У Пяти княжеств будет Великий Князь, и ты займешь подле него достойное место…– нежные руки погладили его грудь, опустились к животу, вызывая жгучее желание.

Корней резко развернулся к жене, поворачиваясь к ней лицом. Он ее хотел! Хотел спустя десять лет почти так же, как в первый раз, когда увидел ее в невесомом шелковом наряде на набережной Агеи, который не скрывал, а наоборот подчеркивал легкую угловатость юной женской фигуры, ее сексуальность и отличные формы.

– Тамара…– его губы впились в нее, будто князь хотел выпить ее до конца, а она подалась к нему, касаясь всем телом, бесстыдно лаская мужа.– Тамара…

– Я люблю тебя…– княгиня потянула Корнея за собой в постели, опрокидываясь на нее.

– Тамара!– все мысли мгновенно испарились из его головы. В висках шумело и билось жгучее желание ощутить себя в ней.– Родная моя…

Стук дверь сбил его, улетучив лирическое настроение.

– Князь! Ваше Высочество!– в покои уже откровенно тарабанили. В голосе своего ближника Глеба Корней разобрал нотки почти что паники. Он отпрянул от жены, поймав ее напряженный взгляд.

– Что случилось? – спросила она, глядя на него преданными глубокими, как омут глазами.

– Пока не знаю…– князь Агеи легко вскочил с постели, сохранив в свои пятьдесят почти юношескую легкость, распахнул створки.

На пороге стоял его ближник Глеб в кольчуге и шлеме. В руках окровавленный меч, а правая рука наспех перемотана какой-то шелковой тряпицей, похожей на гобелен. Лицо искажено и испуганно.

– Враг! Враг в Агеи, княже!– прокричал он, с не схлынувшим азартом только что закончившегося боя.– Тьма! Тьма наступает!

– Подожди, Глеб…– растерялся Корней, оглядываясь на спешно одевающуюся Тамару, наплевавшую на приличия и натягивающую через голову нательную сорочку. – Какая тьма? О чем ты?

– Полчаса назад на город напали со стороны моря! Передовые дозоры уничтожены! Их заманили сирены прямо на глубины во всех доспехах! Заметив это, на крепостных стенах подняли тревогу, но слишком поздно…Они появились из морских глубин. Сотни, может тысячи…– речь ближника постепенно успокаивалась, стала более разборчивой.

– Кто? Кто появился?– голос спешно одевающегося Корнея дрогнул.

– Утопленники…Тысячи утопленников! Они ползут сюда, ко дворцу!

– Какие утопленники?– меч был уже на поясе. Князь проверил, как он выходит из ножен, серьезный и сосредоточенный.

– Морские…Море неспокойно. Штормит, а нечестью командуют какие-то непонятные мне люди…У них вот тут…– Глеб провел по своей шее, чуть ниже уха, мочку которого отрезали в одной из схваток с пиратами, настоящие рыбьи жабры!

– Амфибии!– прошептала Тамара, но Корней зыркнул на нее глазами, словно жена сморозила глупость.

– Их не было уже несколько веков в наших краях!– отрезал он.

– Значит появились!

– Их кто-то привел! Они подчиняются кому-то одному, действуют слаженно, не так как во время Походов Очищения! В них нет растерянности, это настоящее, хорошо организованное войско, княже!– заметил Глеб.

– Надо поднимать всех на стены!– скомандовал Корней.– Агею им не взять!

– Поздно, я только что оттуда! Нечисть в крепости! Слабые заслоны держатся только лишь для того, чтобы суметь вывести из столицы вас и вашу семью…

– Нет!– отрезал Корней, не в силах поверить, что его княжество отобрали, отобрали силой.– Я никуда…

– Княже, это единственный выход!– просительно произнес Глеб.

– Подумай о наших детях!– взмолилась напуганная Тамара.

– Я о них и думаю…– коротко отрезал Корней, бросаясь к окну. Распахнул узкую резную створку. Впуская в покои едкий запах гари и дыма. Агея была занята плотным кольцом ярких оранжевых огоньков пламени от горящих домов. В районе порта чадил старый деревянный маяк, превратившийся в пятнадцатиметровый огненный факел. Повсюду разносились отчаянные женские крики и лязг оружия. В узком квартале Бакалейщиков шел ожесточенный бой. Спрятавшись за искусственно сделанные баррикады воины его дружины ни на жизнь, а на смерть рубились с нечестью. На квартал выше храбрых защитников обходил небольшой отряд утопленников, чтобы взять их в кольцо. Судя по их организации и тактики, ими действительно кто-то управлял извне. Слишком уж подготовленной и организованной была эта молниеносная атака. Уже на подходах к самому дворцу Корней заметил группу крепких молодых людей без доспехов, которые стремительно приближались к его резиденции, умело обходя поставленные ловушки и засады. В поставленной перед ними цели можно было не сомневаться. Эти нелюди шли убивать его и всю его семью.

При виде горящего полуразрушенного, некогда прекрасного, города наступило какое-то опустошение. Князь долго не мог оторвать взгляда от ужасной картины, в которую превратилась его столица. Спасать что-то, было уже бессмысленно. От осознания этой простой мысли защемило сердце. Он любил свою Родину…Усилием воли князь сдержался. Правитель всегда должен оставаться правителем, даже в такой ситуации, как эта…

– Корней…– раздался позади него голос жены. Когда же она успела собрать детей? Маленький Лука сладко посапывал у нее на руках, подросшие Устим и Марьяна держались за спиной матери, протирая заспанные глаза. Впереди стоял решительный Глеб, готовый умереть за семью своего князя.

– Да…– убитым голосом произнес он, стараясь не показать своей горечи и боли, затмившей разум.

– Надо бежать…– то ли попросила, то ли приказала Тамара, решительно направляясь к входной двери. Корней потерянно шагнул в след за женой. Как много раз делал до этого.

– Бежать…– прошептал он, бросив прощальный взгляд на свои покои. Вернется ли он когда-нибудь сюда? Что будет дальше?

– Княже!– совсем невежливо его за плечи тряхнул ближник, возвращая в реальность, в которой надо было бороться за свою жизнь и жизнь своей семьи.

– Ты прав!– решительно кивнул головой князь Агеи.– Надо спасаться…

Они двинулись по лестнице, ведущей в подвал. Когда-то давным-давно, еще прадедом Корнея, там был выкопан черный ход, предназначенный для того, чтобы старый князь мог свободно от своей жены посещать молодых красавиц на улице Маков. Прадед умер, а ход остался, поддерживаем в нормальном состоянии непонятно отчего. Вот теперь пригодился! И Корней, в который раз удивился прозорливости своей мудрой жены, настоявшей на этом.

Одним движением Глеб сорвал с креплений факел, чиркнул кресалом, подпаливая пропитанную маслами тканям, тут же зачадившую сажей.

– Я вперед!– кивнул он, смело шагая в темноту.

– А зачем мы туда идем?– поинтересовался Устим у матери, но Тамара лишь строго одернула мальца, напряженно вслушиваясь в звуки боя, доносившиеся откуда-то сверху.

Узкие ступеньки, казалось, вели в никуда. Корней механически переставлял ноги, раздумывая над своим бедственным положением. Куда бежать? Что делать дальше? Как вернуть утраченное? От всех этих мыслей и недостатка кислорода тяжелела голова, отзываясь в затылке тупой чугунной болью. Черный ход казался бесконечным. И если бы не сопящее дыхание его малышей, то он тут же рухнул под тяжестью ответственности.

Марьяна захныкала, прося пить. Скоро ли? Страх, что они не выберутся из этого подземелья сводил с ума. Тамара негромко молилась Светлейшему, наводя еще больше ужаса.

– Свет!– прокричал идущий впереди Глеб, указывая горящим факелом на дорожку прочерченную луной от самого выхода из черного хода.– Выход! Мы вышли!

Накатило облегчение. Корней выдохнул, мучимый чувством стыда, что так безобразно сдал свои родную Агею в лапы врагу, да еще и какому!

– Поднимайтесь! Тут все спокойно…– ближник князя первый выбрался наружу и осмотрелся. Вслед за ним на воздух вышли Тамара с детьми и Корней.

Черный ход прадеда вывел их на морское побережье, за дальней крепостной стеной. Справа горел порт, позади черными клубами дыма окутанный, чадил город.

– Здесь неподалеку конюшни!– сообщил Глеб, осмотревшись.– возможно нам удастся добыть транспорт…

Шурша мелкой галькой, он отправился на поиски, оставив семью князя в одиночестве. Расселись возле небольшого валуна. Крики стихли. Небо серело, уступая место рассвету. Ночь сменялась днем, и меркли узенькие огоньки звезд. Ласково шумел прибой, разбиваясь о покатый берег. И все так, словно они вышли на природу, чтобы выгулять маленького Луку, и нет войны, нет убийств, не гибнуть люди у них за спиной, чтобы дать им пусть мизерный шанс, дабы спастись, ценой своей жизни, даруя им ее. Агея…

– Все будет хорошо!– Тамара прижалась к плечу мужа, и Корней ощутил, как по ее щеке стекает холодная, словно льдинка, слеза.

– Я знаю, дорогая!– усилием воли он заставил себя улыбнуться, чтобы не ощущать себя совсем уже бесчувственным чурбаном. – Не бойся!

– Мама, смотри!– маленький Устим, бродивший неподалеку, указал чуть дальше по берегу, где на гальку, выползала из вод нечто, мало похожее на человека. Как этого утопленника сюда занесло было непонятно…Видно, отбился от своих и решил атаковать здесь.

– Мамочка!– Марьяна юркнула Тамаре за спину, выглядывая из-за широкой юбки такими же, как у княгини, глубокими черными глазищами, которые сведут с ума ни одного мужчину, когда она подрастет.

– Устим, назад!– мгновенно скомандовал Корней, вытаскивая меч. В этом случайно попавшем на эту часть берега утопленнике для правителя Агеи сосредоточилось вся та ненависть, которую он испытывал к слугам тьмы. Именно в нем он нашел корень всего того зла, которое принес Мамон на его землю.

Утопленник был еще молод. Его юное лицо исказила поросшая розовыми кораллами щека. Мутные рыбьи глаза смотрели на Корнея с ненавистью. Гнилые зубы защелкали, а острый, как ржавый кусок металла с неожиданным проворством метнулся к груди князя. Тот отступил, оглядываясь назад. Нельзя было рисковать Тамарой с детьми, а так хотелось насладиться этой маленькой местью. Он сделал шаг вперед, совершая ложный выпад, поймал его утопленника на противоходе и воткнул острую сталь ему в бок. Брызнула морская вода, обдав его гнилым смрадом разложения.

– Получай!– крикнул Корней, вытаскивая оружие, но утопленник и не думал останавливаться. Он пер буром, напролом, стремясь подавить князя своей мощью.

– Ах ты, тварь!– проревел повелитель Агеи, когда острый обломок просвистел у него прямо над ухом.

– Умри!– острое лезвие его меча чиркнула еле заметно по шее утопленника, но езидская сталь была великолепна. Голова с коралловой щекой с легким чмоканьем покатилась по гальке. Рыбьи глаза безжизненно уставились в одну точку.

– Что теперь будет…– прошептала Тамара, молясь Светлейшему, прижимая детей к себе.

– Мы едем в Стибор!– заметив ведущего на поводу лошадей Глеба, сообщил Корней, принявший решение попросить помощи у своего сюзерена.– Другого выхода нет…