Игра 2059

Глава 20

Я медленно поднял голову и увидел над собой очередной паутинный кокон, только в этот раз он не пустовал. Его обитатель совершенно беззвучно раздвинул паутину, и уже полностью вытащил наружу свои метровые лапы и также беззвучно вытягивал оттуда своё массивное тело.

— Цой жив! — Прошептал Зубр, протягивая вперед руку с распальцовкой и его клинок вылетел из ножен впиваясь в кокон над моей головой. К сожалению, тот висел высоковато, и в задницу пауку воткнулось едва ли десять сантиметров его запястного клинка, лишь подстегнув обитателя кокона к более активным действиям.

— Да пошёл ты! — В свою очередь я продемонстрировал нападающему средний палец, активирую своё оружие. Мой Потрошитель с душераздирающим скрипом и визгом проехался по броне нападающего, срезав с его тела пару волосков. На большее в этот миг меня не хватило, ибо здоровенное членистоногое уже выпало из своего уютного гнёздышка, всей бронированной тушей обрушившись на меня сверху. Запутавшись в долбаном коконе, я не успел отскочить назад и рухнул на пол, придавленный к нему неподъёмным, колючим, бронированным телом. Вот чёрт, на несколько минут я почувствовал себя погребённым под завалами дома, после взрыва бытового газа: жарко, душно, да ещё бетонная плита свалилась на грудь. Только в моём случае эта плита ещё пыталась отгрызть мне голову. Жуткие челюсти щёлкали буквально в миллиметрах от моего носа, кое-как пока сдерживаемые моим запястьем, уткнувшимся куда-то в район соединения головы и тела этого урода. Второй рукой я всё пытался нащупать нож, но придавленный тушей в центнер весом, спелёнатый коконом, да ещё и с врезавшимся в спину щитом… Пасть монстра открылась, наполняясь отвратительно выглядящий и пахнущий зелёный жижей и тут же в этот рот воткнулась лезвие Потрошителя Зубра, войдя туда на полную глубину. Напарник крякнул, приподнимая с меня неподъемное тело и тут же мой клинок сложился и вылетел вновь, наконец, попадая в слабо защищённое брюхо. Я будто рехнувшийся котяра, что цепляются в тебя передними лапами и раздирают кожу задними, сжался пружиной, упёрся ногами в головогрудь членистоногого и изо всех сил оттолкнувшись ими, двумя руками повёл остриё потрошителя в противоположную сторону, пропарывая брюхо паука на всю длину. Смерть наступила мгновенно, паук лишь беспомощно поджал лапки, прижимая их к вспоротому брюху и моментально замер.

Я вывернулся из-под рухнувшего трупа и тут же начал выбираться из осточертевшего кокона. Тут и так было жарко, а в коконе как из ведра тек пот и попадая на полученные раны жёг их кислотой. Может Зубр и прав, взять щит, меч да пойти на охоту. Завалим столько членистоногих сколько успеем, а когда на нас навалятся толпой, умотаем отсюда прямым экспрессом «Отсюда» в «Туда». Содрал с себя бронежилет, осматривая бочину, которую каким-то образом долбаный паук умудрился пропороть своей лапой, несмотря на всю защиту. Рана оказалась достаточно длинной и выглядела неприятно, но была больше дискомфортной чем опасный, и болела по большей части из-за залившего её едкого пота. Хорошо бы её промыть, да воды ни капли, хоть опять выбирайся на улицу. Возможно, так и придётся сделать, пить опять хочется смертельно. Но пока нам не до этого. Достал аптечку, приляпал к боку пару бактерицидных пластырей, опять натянул жилет, как никак от всех остальных ударов он меня спас.

— Ты чего делаешь? — Я отвлёкся от своей раны и глянул на Зубра, который уже тоже стащил с себя надоевший кокон и теперь с трудом резал его охотничьим ножом.

— Ты труп пока просканируй, я сейчас.

Я направил на разрубленный труп луч сканера и с удовольствием заметил, что тот задержался сразу на трёх местах. Правда один отмеченный артефакт у нас уже был, это был ключ с треугольном сечением от входных ворот. Видимо это был сменщик того грузчика и он тоже время от времени выбирался на улицу. Зато два других нам ещё не встречались. Одна это была пластина на голове монстра, и она предназначалась исключительно для усиления защиты головы. Надеюсь, в череп её не надо будет вживлять и это вещь усилит шлем, а третьим оказался артефакт, цепляемый на клыки и усиливающий укус сразу на пятьдесят процентов. Честно говоря, своих противников я кусать не собирался, но если получится вернуться домой и найти там какого-нибудь питомца, лучше собаку серьёзные породы, то такой артефакт может его реально усилить.

Я прихлопнул на шлем Зубра найденную пластину и та, дождавшись согласия напарника, быстро начала вплавляться внутрь него.

— Так что ты делаешь?

— Маскировку. Коконы уж больно неудобные, давай гони свой тюбик клея, сейчас мы это приклеим к щиту.

Он указал на большой кусок отрезанного кокона, в таком виде до ужаса напоминающий кусок рыхлой тонкой стекловаты.

— Будем прятаться за ним, я заметил, что пауки не больно-то глазастые, думаю такой маскировки хватит, чтобы поравняться с ним, ну или хотя бы сократить расстояние, прежде чем те поднимут тревогу или вдруг решат убежать.

Я сильно сомневался, что кто-то здесь собирается от нас убегать, хотя, насколько я заметил, большинство из здешних обитателей воинами не являлись и, кроме впечатляющих жвал, никакого оружия больше не имели, а те являлись оружием уж больно близкого боя и имея щиты, и метровые клинки, сражаться с ними было не трудно. Исключением являлись только два охранника у входа, но благодаря бушующей стихии, мы застали их врасплох, надеюсь, всё так пойдёт и дальше.

— Ну как? — Зубр поднял модифицированный щит и повернулся ко мне, прячась за ним. В окружении бело-серой монотонности, почти лишенной освещения, он слился с ближайшей стеной практически идеально, а свисающий до пола лоскут бывшего кокона скрыл и его ноги.

— Отлично, — я показал пространству средний палец, активирую клинок и предложил, — ну что, поработаем джентльмены?

Ответ Зубра заглушил грохот упавшего с потолка очередного высушенного тела уже знакомой нам многоножки, так что напарник просто качнул головой и поднимая щит повыше пошёл вперёд, возвращаясь обратно в холл. Здесь и сейчас он оказался пустым, и мы смогли спокойно выбрать очередной туннель, поднимающийся по не крутой спирали наверх. И тут оказалось, что всё не так просто. До этого мы тоже ходили туда-сюда по паутине, вот только она устилала твёрдое каменное основание, а этот туннель состоял лишь из одной паутины, пусть и плотно переплетенной, но подвешенный и закреплённый на неизвестном основании с помощью тысяч прочнейших нитей, но всё равно под нашими ступнями эта паутина сильно проминалась, вытягиваясь и уходила вниз чуть ли не на полметра, в итоге мы шли как будто по мягкому тесту, где каждый шаг буквально высасывал силы. Видимо на двуногих здесь ничего не было рассчитано, кроме как места в паучьем рационе питания, а дорожки предназначались для распределения веса на восемь точек упора, да и большинство из местных хозяев были полегче среднего человека.

Я так устал месить этот пол ногами, что даже обрадовался, когда нам на встречу попался очередной местный житель. Он почему-то передвигался по потолку, впрочем, ему особо это не помогло. В этом тоннеле потолок находился в метре от нашей макушки, так что, когда он увидел нас, он уже находился в пределах досягаемости наших клинков, и был пронзён ими не успев нанести нам особого вреда. Впрочем, его труп оказался удачливее, свалившись нам на головы, он заставил нас повалиться на пол, где я инстинктивно пытался за что-нибудь ухватиться, пропорол потрошителем метра два-три стенки туннеля, которая под нашим весом разошлась в стороны, открыв нам неожиданный вид на внутренности этой паучьи пирамиды, куда мы чуть не улетели, успев зацепиться в самый последний момент, цепляясь чем только можно, включая зубы. Убитый нами паук так виртуозно зубами не владел, и улетел в открывшийся проём, но до далёкого пола так и не долетел, зацепившись за многочисленной нити паутины, пересекающих всё пространство этого здания и остался так и висеть, напоминая нам о упущенных возможностях. А для нас это неожиданная нервотрёпка оказалось даже полезной, так как мы, заглянув в это дело изнутри, наконец, смогли понять внутреннюю конструкцию этого странного места. Оказалось, что под общим пологом здание состоит из множества шарообразных комнат разного размера, поднимающихся от самого низа и до самой вершины этой паутиной пирамиды, и все они были соединены такими же плотными паутиновыми туннелями которые трубами разной толщины сплетались и свивались также спускаясь с самого верха и до самого низа. Толщиной те стены были сантиметров в пять и больше походили и по виду, и по ощущениям на сахарную вату. Всё это в виде елочных игрушек держалось на одном стометровом столбе, на самом деле ужасно похожем на облезлую ёлку, от которой тянулись мириады и мириады нитей, поддерживающих на своих местах шары комнат и трубы тоннелей. Это переплетение поддерживающих паутин было на вид весьма прозрачным и рыхлым, но суммарного объёма этих нитей, как мы видели, вполне хватало для этих целей. Оказалось, что те уплотнения в структуре паучьего города которые мы увидели в самом начале, когда только появились в этом мире, были не отдельными коконами, предназначенными для отдельных пауков, а этими самыми комнатами и плотными стенами тоннелей.

Нам повезло, что под крышей не просто прозрачная паутина от верха до низа, по которой в беспорядке мотаются сотни пауков. Здесь хотя и нет нигде дверей, но локации достаточно закрытые, комнаты небольшие, а тоннели все изогнутые, так что обзор везде был не больше десятка метров. Это было сильно в нашу пользу, так как нам за раз приходилось разбираться всего с одним-двумя противниками. Исключением был только родильный зал, но туда мы больше не пойдём. Убрав клинки, мы, цепляясь руками, ногами и зубами отползли от широкой прорехи, видимо, раздумывая об одном и том же, так как стоило нам оказаться в безопасности, Зубр спросил:

— А не стоят ли нам за собой убрать этот тоннель? Разрезать по всему диаметру, так, чтобы нам никто не ударил в спину?

— Не знаю, а как нам отходить в случае чего?

— По любой другой трубе, ты же видел их там десятки отовсюду идут.

— Это да, вот только, думаю, пауки в любом случае могут перебраться через дыру которую мы тут организуем, паутина здесь везде. Выжечь бы здесь всё на хрен, внешний полог молнии держал просто на раз, но огня они боятся точно, вон какую полосу чистой земли вокруг города держит, ни одной былинки за ней нету и пожар, как бы не пылал, до них добраться не смог. Вот только боюсь если здесь внутри все вспыхнет, мы сами вмиг зажаримся, видел я, как паутина горит, а если и нет, окажемся в окружении нескольких сотен очень разозлённых пауков, обгорелых и лишенных дома, каждый из которых с пол-лошади размером.

Так и не решив, что делать с путями отхода, мы ползком добрались до первой комнаты, из которой отходила ещё сразу три тоннеля, один узкий, ведущий куда-то вниз и пару широких, поднимающихся наверх, но главное она была не пуста. На стенах крепился пяток больших коконов, а из узких лазов в потолке свисала пара плетёных канатов, на концах которых висели спелёнатые звероящеры, один совсем небольшой диметродон и ещё какой-то ящер, название которого мне было неизвестно. При этом диметродон был еще жив, и вяло подёргивался в своих путах. Коконы, судя по тому, как отвисла у них нижняя часть, тоже не пустовали, и мы, переглянувшись с Зубром, подкрались к ближайшему из них и улегшись на пол, активировали выброс своих клинков.

Я уже привык, что острое, будто у скальпеля жало Потрошителя проходит сквозь тела пауков, будто пусть и сквозь плотную, но достаточно податливую резину. Сейчас клинок будто ударился в бетонную стену, зайдя внутрь спрятавшегося в коконе существа едва на несколько сантиметров, а мою руку отбросило назад, глубоко впечатав её в пол. Судя по виду Зубра, с ним произошло то же самое. И дальше всё стало развиваться по не вполне запланированной нами концепции. Кокон пронзили два клинка, два не наших клинка. Они стремительно разошлись в сторону вспарывая паутину, буквально располовинивая убежище паука, и являя его нам во всей красе. Закованный в броню монстр в сотню килограмм весом, свалился прямо на нас, вжимая наши тела своими лапами в упругий пол, первым делом изогнувшись всем телом, вогнал жало на конце своего брюшка мне прямо в пах, а затем начал яростно махать своими клинками, намереваясь нашинковать ими наши тела в капусту. Я возблагодарил небеса за встроенную в штаны ракушку, защитившую меня от первого удара, который должен был превратить мои причиндалы в хорошо взбитую яичницу. Однако ощущение всё равно были такие, будто мне по ним врезали кованым ботинкам сорок седьмого размера. Поэтому я на несколько секунд отключился от окружающего, хорошо хоть щиты лежали прямо на нас, и прикрывающее меня пуленепробиваемое стекло выдержало и это испытание, давая мне время очухаться и поджав ноги упереться ему ступнями в брюхо. Зубр сделал тоже самое, завопив:

— Три!

Один и два он явно где-то позабыл, но в данной ситуации я был с ним согласен, не до них сейчас. Приложив все силы и резко выдохнув, мы разогнули ноги, отшвыривая не в меру агрессивного противника на пару метров в сторону, и тут же вскочили на ноги. Нам жутко повезло, от нашего толчка паука перевернуло на спину и теперь он не очень элегантно размахивал и ногами, и своими клинками, стараясь перевернуться в нормальное положение. Мы с нехорошим предчувствием глядя, как остальные коконы начали бодро подергиваться, бросились вперёд. Зубр упал прямо на свой щит, придавливая голову и смертоносные лапы монстра к полу, а я, стараясь пошире расставлять ноги, чтобы не задевать разбухшие колокольчики, подбежал к нему со всей дури ударив в незащищённое брюхо. Хрен там, незащищённое, не подводившие нас ранее клинки оставляя на хитине монстра неглубокие царапины соскользнули в сторону, как в первый, так и во второй, и в третий раз. Только после этого я, получив ещё один пинок в больное место, включил голову, взглядом нашаривая на пузе противника то, что там должно было находиться, и в конце концов нашёл маленькое овальное отверстие. Уж не знаю для каких надобностей пользовался им паук, но в моём случае я назначил это отверстие точкой входа, вставил туда остриё Потрошителя и навалился на всем телом, вгоняя лезвие на всю глубину. Хруст, треск и визг сопроводившие это действо резанули по нервам острым ножом, однако гораздо хуже было то, что Потрошитель при этом намертво застрял в теле паука, и я застыл в несколько двусмысленной позе, не в силах даже пошевелить правой рукой, в то время, как и все остальные коконы разродились своими обитателями, которые были не прочь воспользоваться моей согбенной позой, в своих неясных и явно противоестественных целях.

— Потрошитель отвали! — Проорал я заранее утверждённую фразу, на что получил неожиданный ответ:

Внимание! При отказе от оружия — Потрошитель, связь с владельцем будет разрушена. Повторное использование артефакта будет невозможно. Вы уверены что хотите отказаться артефакта Потрошитель?

Я ещё пару раз отчаянно дёрнул оружие, налегая всем телом, но, как и прежде, без всякого результата.

— Да я отказываюсь! — Ещё раз проорал я и артефакт взвизгнул отпуская меня на волю, или это я взвизгнул, так как охвативший моё запястье и ладони полосы втянулись обратно в артефакт, вместе с клочками моей кожи, а потом и сам артефакт отвалился выдрав не только все волосы с запястья, но и оставив на нём после себя кровоточащую полосу.

Ни хрена себе он врос в моё тело… а ведь когда им пользовался никакого дискомфорта не ощущал. Ладно не до этого сейчас, вон Зубр уже скатился с нашего первого противника, из задницы которого продолжало торчать лезвие моего Потрошителя, и вступил в схватку со вторым противником, который, слава Богу, оказался совсем не таким крутым, как наш первый подопечный. Грузчик или какой-нибудь сборщик яиц, не отличался ни массой, ни особой агрессивностью, а также отсутствие хоть какого-нибудь вооружения, делала его лёгкой добычей, но когда их четверо, одному с ними не справиться. Вон уже третий паук в прыжке бросился Зубру на грудь, но врезавшись в щит отлетел в сторону, зато четвертый воспользовавшись тем, что мой напарник отвлечён, бросился на него сбоку, повис на плечах и пустил в ход свои жвала, впиваясь Зубру в мочку уха и разрывая её на две части.

Я, морщась от боли в растерзанной руке выхватил нож и бросился на помощь. Меч был приторочен намертво за спиной и, хотя был близок, достать его быстро было не легче, чем укусить собственный локоть, да и слово «бросился» не совсем подходит к моему способу передвижения. Вы когда-нибудь пробовали быстро бегать по очень мягкому и толстому матрасу? Если да, то вы можете представить этот мой рывок. Впрочем, в конце концов, я добежал до места назначения, всаживая лезвие между головогрудью и брюшком твари, одним рывком отделяя одно от другого. К моему крайнему изумлению это не сильно помогло, оставшаяся часть паука только плотнее сжала лапы на голове моего друга и вцепилась в растерзанное ухо ещё раз.

— Сука!

Я, не обращая внимания на очередную жертву неправильной паучьей эволюции, впившуюся мне в ногу, всадил клинок прямо между челюстей ополовиненной твари и используя нож, как рычаг отодрал, наконец, его от головы Зубра. Смахнул на пол останки, всадил нож в глаз атакующему меня монстру, безуспешно жевавшему бронештаны, в попытках добраться до моей стройной и исключительно питательной ляжки, отпихнул и его.

Нож так и норовил вывалиться из окровавленной ладони, но я, как взбесившийся швейная машинка продолжал строчить, превращая голову нападающего в фарш из мало аппетитного хитина и ещё более противного содержимого раздробленного черепа. Отвлёкся от него только когда мне на плечи рухнуло нечто твёрдое и колючее в полцентнера весом. Я, не глядя ткнул ножом за плечо, впрочем, без особого результата. Результата не было и у противника, решившего что каска — это часть моего черепа, и усиленно пытавшегося прокусить её, зато успешно рассекая шипами мне кожу на щеках и шее. Я рухнул назад не удержавшись на ногах, где-то по пути потеряв нож и вцепился в обнимающий меня лапы, отдирая их от лица и выламывая их из суставов. Те выламываться откровенно не хотели, елозили когтями по бронежилету и шее, нанося острыми когтями всё новое раны. Я уж было вознамерился вцепиться в одну из них зубами, но тут надо мной нависло большое тёмное пятно ткнув куда-то мне за плечо остриём Потрошителя. Это привело к тому, что ноги на моём лице ещё сильнее задёргались, превращая кожу на нём в лохмотья, а затем замерли, наконец успокоившись.

— Пророк, ты как там, живой?

Донеслось до меня через десяток секунд, наполненных хриплым дыханием и приглушенными всхлипами.

— Не уверен, кажется меня всю кожу с лица сняли.

— Это действительно кажется, выглядит ужасно, будто тебя освежевали, но глубоких ран нет, просто шипами всю кожу посекло. Свободные наноботы есть?

Я утвердительно качнул головой.

— Прикажи им остановить кровь, много на это единиц не потратишь.

Скорее всего Зубр нагло соврал, пытаясь меня успокоить, потому что на первичную постановку крови затребовали аж двенадцать единиц нано предупредив, что штук пять-шесть из них выйдут из строя, но так как кровь уже заливала мне глаза, я согласился с такими тратами. Когда мы вернёмся в своё время, под воздействие зомби-вируса — это может мне очень сильно аукнуться, если я не успею вовремя добежать до хранилища, лежащего в прицепе, и не подниму количество наноботов в организме до ста единиц. Впрочем, события последних дней слегка отучили меня планировать сильно загодя, нам бы ночь простоять, да день продержаться, а там видно будет.

Я осторожно потрогал свои лицо и скривился, всё-таки Зубр слегка приврал, кровь идти уже перестала, однако и борозды на коже и клочки порванной кожи, ощущались под пальцами очень отчётливо, как и боль и жар в изодранной коже. Слегка подрагивающими руками вытащил аптечку, всадил себе в ногу последний шприц с антибиотиком, проглотил две таблетки обезболивающего, достал иголку и нить:

— Садись рядом надо тебе ухо зашить, а то теперь у тебя их три вместо одного.

— Сначала артефакты собери, а то нагрянет ещё сюда кто-нибудь, будет обидно.

Я согласно кивнул, направив луч сканера на труп с мечом в заднем проходе. Тут же содрал с его левый культи аналогичный моему Потрошитель, и зашипев от боли прижал его к окровавленному запястью, активируя его и глядя, как новые браслеты обвивают моё запястье и ладоньґ. Пусть артефакт одноразовый, но, если от него не отказываться — это пока лучшее, что мы здесь нашли.

Перевернул труп срезал со спины две пластины, каждая из которых даровала защиту телу сразу на двадцать процентов.

Теперь понятно почему мы никак не могли пробить эту тушу, а просто он максимально увеличил свою и так не маленькую защиту. Бросила одну пластину Зубру, отсканировал остальных. Здесь пауки были попроще, да и награда пожиже: увеличение ловкости, увеличения силы и грузоподъёмности. Большая часть из этого нам пригодится, но разбираться с этим надо на свежую голову, количество вживлённых артефактов не безгранично.

— Ну что дальше идём?

Я, наконец, добрался до уха Зубра, сшивая мочку грубыми стежками.

— Что-то мне не понравилось, как нас начали тут встречать. Никакого гостеприимства.

— Ну мы гости тоже так себе, — пожал плечами Зубр, скрипя зубами от боли, — к тому же мне нравится их артефакты. Считаю надо идти вперёд, но в схватку с большой толпой пауков больше не вступать. Встретим одного-двух атакуем, если больше, то плюём на всё и активирую возврат.

Я согласно кивнул и активировал Потрошитель, пробивая насквозь всё ещё подрагивающего диметродона. Было больно смотреть, как он мучается в предсмертных конвульсиях, но всё никак не может умереть. Лезвие пробило его сердце, в ответ из тела, будто из меха наполненного вином, буквально плеснула струя чёрный кислотной жижи, заливая мне ноги и пол вокруг, а раздутое тело диметродона стало сдуваться, как тот же лишённый вина мех, пока перед нами не остался висеть обтянутый кожей скелет. Бедолаги. Это, наверное, ужасно, когда тебя растворяет изнутри кислота, а ты даже не можешь умереть. С каждой минутой раса Арахнидов нравилась мне все меньше и меньше, и я теперь уже серьёзно стал подумать, о том, чтобы спалить тут всё к чёртовой матери, перед тем как отсюда убраться.

— Как насчёт предложения получше? Силёнки ещё остались?

— А что?

Я указал глазами на канат, на котором висело тело диметродона. Тот уходил в узкую трубу, уходящую ровно вверх и похоже идущую на самый верх.

— Оставим здесь всё кроме потрошителей, приделаем к ступням крючья, и цепляясь за стены сможем подняться туда, уверен местный Босс сидит именно там, хоть глянем кто здесь всем заправляет.

— Что за крючья?

— Вот такие.

Я одним ударом отсек конец лапы паука, увенчанной двумя мощными когтями. Отрезал полосу от кокона, намертво притянул её в ступне, оставив когти торчать наружу.

— Идёт, только если что не так, сразу активируем возврат назад.

Пять минут спустя оставил за собой горку из двух щитов и так не пригодившегося второго копья и меча, мы начали свой эпический подъём. Впрочем, когти пауков идеально подходили, чтобы цепляться за толстые паутинные стены, образующие туннель в небеса. Стены под нашим весом, конечно, пружинили, однако канат был неровный, шишковатый и цепляться за него было удобно, а крючковатые когти пауков, как легко входили в стены, так легко и выходили при следующем шаге, так что даже учитывая немалый вес нашей брони, сложность подъёма оказалась не запредельной. Он был жарким, душным, наполненный болью в разъедаемых потом ранах, долгим, но всё же посильным, и открывшийся нам вид, после окончания подъёма, того стоил. Слава богам, окружающие нас тоннели поглощали все звуки будто были сделаны из ваты, так что наши тихие ругательства и хриплые вздохи, как у загнанных лошадей, никого не испугали. Впрочем, испугать мы могли всего одно существо, остальным было явно не до нас, а испугать «Это» было нелегко.

Кряхтя и сопя, мы со всеми предосторожностями выглянули из трубы, выходящей почти под самым куполом этого цирка ужасов, то увидели очередную комнату, раскинувшуюся под нами и на его хозяина. Или хозяйку. Назвать пауком это было тяжело. Скорее существо походило на огромного, расплющенного, тяжело бронированного, шипастого, фиолетового краба. Монстр широко раскинул двухметровые лапы в стороны, разлегшись на животе. Из задней его части выходила полупрозрачная пульсирующая труба, по которой тихо продвигаясь выползали крупные паучьи яйца, проваливающиеся в узкую паутиновую трубу, по которой скатывались куда-то вниз. С другой было еще интереснее, там где у других пауков были или ногокощупальца или клинки у охранников, у этого из передней части тела выходили пучки тонких прозрачных, то ли трубок, то ли проводов расходящихся веером по всему немалому помещению и присоединенных к головам сидящих повсюду крысообразных существ. Те не двигались и кажется, даже не дышали. Их ладони, сложенные чашей тоже светились, а в них лежали знакомые нам артефакты: в основном пластины усиления, но у некоторых из них на ладонях лежали знакомые уже Потрошители, длинные гладкие трубки, непонятного преднозначения или что-то наподобие черных вееров. Все они выглядели незаконченными и по краям мягко светились. Мы, затаив дыхание, простояли, глядя на все это минут десять, когда у ближайшего к нам существа что-то тихо щелкнуло и лежавший у него на руках Потрошитель удлинился на несколько сантиметров, приобретя более законченный вид. В этот же момент другой крысюк ожил, положил на пол пластину усиления и снова сложил руки, а в его ладонях опять загорелся огонек и начал расти новый артефакт.

Зашибись, вот это производство…

Мы вздрогнули и спрятались за краем трубы, так как с невидимого для нас потолка по паутине стремительно спустился паук. Тот самый элитный воин, который когда-то посетил наше время, поднял отложенный артефакт, тщательно ощупал лапами крысюка и, видимо, удовлетворившись нащупанным вновь скрылся из вида поднявшись к потолку. На этом активность не закончилась. Из одного из окон, таких же как то, в котором засели мы, на канате поднялось тело здоровенной подрагивающей многоножки и подплыв в центр, плюхнулась перед фиолетовой паучихой. Та немедленно подтащила ее к себе передними лапами и открыв пасть выпустила из нее заостренную трубку, легко вонзив ее в бронированное тело с хлюпаньем стала высасывать наполняющую ее жижу. Продолжалось это недолго, сороконожка была выпита досуха и снова поднялась в воздух, а затем рухнула в дыру, и скрипя чешуей улетела вниз, видимо туда, где их тела должны собрать грузчики и вывезти на улицу. Не успел скрип еще стихнуть, как еще один крысюк отложил очередной артефакт. Мы переглянулись с Зубром, хабар тут ждет богатый, но и риск запредельный, даже не стоит рыпаться. Я уже кивнул головой вниз, как наше окошко закрыла черная тень, отделяющую нас от комнаты паутиновую стенку пробил заостренный сегментированный кол, пронзил бронежилет Зубра, войдя в его живот на всю глубину, а затем рванул на себя, вырывая кусок стены и выдергивая на себя моего напарника. А в следующий миг что-то бронированное с такой силой врезало меня по виску, что даже шлем не помог. В голове хрустнуло и я, погружаясь в беспамятство обмяк, падая в разверзнувшуюся у меня под ногами бездну.

17.01.2024 — 17.04.2024