Гадина Петровна (СИ)

Глава 11. На пиру. Часть вторая

«Господи, как можно было так глупо облажаться! — ругала она себя, оказавшись снова за столом с принцем, держа в руке надкушенный огурец. — Это ж как мне повезло, что не откатило снова в карету!».

Живот продолжала сводить фантомная боль.

Теофиль стоял рядом и жужжал в ухо про рудники и Даргон. Про лорда Палмера из Блэквуда она итак помнила. Интересно, если прогуляться среди гостей и изменить свое местоположение, пойдет ли за ней девчонка с пирожными? Принцесса поискала глазами Виолетту: та сидела между королевой и своей матерью. Ровена встала и сделала шаг к расступающимся и кланяющимся волной придворным. На тенистой стороне площадки, в отдалении от всех, в кресле, снабженном колесиками, сидела древняя старуха в черном чепце. Две сиделки находились при ней, держа наготове слюнявчик и стакан воды.

Когда Ровена проходила мимо, старуха вдруг затрясла головой и проскрипела:

— Два раза у тебя осталось, милочка, всего два раза. — И захохотала.

Принцесса остановилась, как вкопанная.

— Как два раза? Почему всего два? Кто сказал?

Но бабка уже не смотрела на нее, а только бормотала:

— Я так рада, что наша Кло наконец-то выходит замуж. Я так рада, так рада…

— Эй, бабуля! — защелкала пальцами у нее перед носом принцесса. — Бабуля, смотри на меня! Что значит два раза осталось? Это то, о чем я думаю? Мои жизни?

— Ой, — вдруг по-детски заканючила старуха. — А почему невеста такая некрасивая? Ты же старая для нашего мальчика, старая!

Ровена аккуратно взяла женщину за морщинистый подбородок, взглянула в подернутые белой пленкой глаза, и спросила:

— Что ты знаешь обо мне?

— Гадина! — резко завизжала старуха. — Пусть она не трогает меня! Уберите от меня эту гадину!

— Простите, госпожа устала, — сказала одна из сиделок, разворачивая кресло.

На шум сбежалась половина гостей, сиделки быстро укатили женщину во дворец.

— Стойте, стойте, не увозите ее, не увозите! — закричала принцесса.

— С вами все в порядке? — спросил Теофиль, искусно изображая тревогу на своем круглом лице.

— Да все со мной в порядке! — рявкнула принцесса, пытаясь немного растянуть и ослабить воротничок платья. — Кто эта женщина, Теофиль?

— О, — протянул советник, — Это очень интересная персона. — Бабка Леонарда IV, некогда очень могущественная королева и колдунья, а ныне старая женщина, растерявшая остатки разума по воле своего долголетия. И, кстати, ваша тезка, — тоже Ровена.

— Мне нужно с ней поговорить.

— Вы, конечно, можете, но вряд ли ваша беседа будет плодотворной. Старая королева давно никого не узнает, путает времена, бывает даже агрессивной. Поэтому не рекомендую.

— Спасибо за рекомендацию, я решу сама.

— Как вам будет угодно. — Теофиль поклонился и отошел в сторону.

Как же нелепо и опрометчиво она потратила первые две жизни, почему-то уверенная в глубине души, что у нее бесконечное множество попыток в запасе. Она присела на белоснежную резную скамейку в теньке.

— Вам жарко, ваше высочество? Позвольте поднести вам бокал воды или любого другого напитка? — Ровена перевела взгляд наверх, и пропала в бархатном обволакивающем омуте темных глаз. — Ах, простите невежу, не представился, лорд Палмер из Блэквуда.

Бархатный взгляд, бархатный голос, черный бархатный камзол. Сердце отстучало восторженную канонаду.

— Принцесса? — наклонив голову, ждал ответа лорд Бархат.

— Водички? Нет, нет, нет, спасибо. Я не пью, не ем. У меня все хорошо, — спешно заговорила та, вынырнув из своих фантазий.

— Позвольте заверить, принцесса, я поражен. Я был наслышан о том, что юному Мартину повезло с красотой невесты, но чтобы настолько! Признаться, я даже немного завидую юноше, но вовсе не из-за грядущего престолонаследия, совсем нет. — Он пристально посмотрел Ровене в глаза. Позвольте пригласить вас на следующий танец.

Принцесса занервничала.

— Одну минуту. Я припудрю носик.

Она пересекла поляну для танцев, и подошла к оркестру. Музыканты от неожиданности прекратили играть.

— Продолжайте, продолжайте! Я на секундочку! — громко зашептала дирижёру принцесса. — Звук только чуть убавьте.

Тот понял и взмахнул палочкой, продолжая смотреть на принцессу. Музыка возобновилась, но уже тише.

— Какой у вас дальше танец?

— Бассе, — объяснил он.

— Не пойдет, а дальше?

— Фарандоль! Затем менуэт.

— Тоже не пойдет, — принцесса закусила губу, судорожно размышляя. — Вальс, вальс у вас есть?

— «Вальс» у нас нет.

— Ну сделайте такую музыку, плавную! Татааададаа дадам тадааадаам! — она попыталась напеть.

Дирижер вроде понял.

— Сделаем.

— Ну смотрите мне. А то менуэт! Еще раз такую пошлость услышу, оклады урежу. Все, следующая — вальс!

Она, довольная своей смекалистостью, вернулась к лорду. За спиной скрипач шепнул виолончелисту: «Слыхал? Плохо будем играть, дирижеру уши отрежет!».

Идеальный бархатный лорд стоял на том же месте в ожидании танца с принцессой. Ровена выжидающе посмотрела на оркестр, дирижер взмахнул палочкой. Заиграла музыка, напоминающая замедленный собачий вальс, который она в детстве неумело бряцала на старом пианино. Принцесса грозно сдвинула брови. К мелодии тут же старательно подключилась скрипка, делая композицию более плавной. Лорд быстро сообразил, что от него требуется, и уверенно повел партнершу по кругу. Принцесса прикрыла глаза, размышляя, что уже лет пятнадцать не чувствовала крепких мужских рук на своей талии.

Король и королева недовольно перешептывались, принц, обиженно надув губы, одиноко сидел за столом для новобрачных. Ровена на них не смотрела. Весь ее мир сосредоточился на чувстве парения и ощущении тепла, исходящего от рук лорда. Когда музыка прекратилась, она стояла посреди пустой танцевальной площади и глупо улыбалась. Лорд поклонился. Остальные гости, как оказалось, не танцевали, потому что не знали, какие движения требуются для заграничного танца из Фэй.

— Дорогая принцесса, — Ровена вздрогнула от знакомого звонкого голоска, — позвольте поздравить вас со вступлением в брак.

Девчонка стояла рядом с подносом пирожных. Ну что ж, с этим нужно что-то делать.

— Я прошу прощения за свою неучтивость вчера в саду. — Она смущенно потупила глаза. — У меня было дурное настроение, прошу, если это возможно, простите меня и примите искреннюю дружбу.

— Это так мило, дорогая Виолетта, — улыбнулась в ответ принцесса. — Конечно, я принимаю ваши извинения. Мы будем самыми лучшими подругами, я уверена.

— В знак дружбы, я попросила нашего повара приготовить для вас эти пирожные по старинному рецепту семьи Мираболь.

— Выглядят аппетитно, — похвалила принцесса эклеры. — Вы знаете, у нас в Фэй, есть такая традиция, называется выпить, а в нашем случае — съесть «на брудершафт». Я сначала угощаю вас, а затем вы меня. Здорово, правда же?

Принцесса взяла один эклер двумя пальчиками и протянула Виолетте.

— Здорово, — замялась та, — Но…

— Не волнуйтесь, у меня чистые руки. Вы же не хотите обидеть или оскорбить свою будущую королеву?

Виолетта кивнула, судорожно сглотнула, озираясь по сторонам, но все же зажмурилась и открыла рот.

— Что я вижу! Это же те самые эклеры Мираболь! А почему за мой стол не принесли? Уже и лакеи короля со счетов списали?

— Леонард, не смей! — взревела королева Фелиция, рывком поднимаясь со своего места и подаваясь всем телом к супругу.

Ровена вырвала пирожное из рук короля, но тот, прикрыв глаза, уже с блаженством жевал кусочек.

— Плюйте! Плюйте немедленно, Леонард!

— Что вы себе позволяете? — возмутился он, но кусок выплюнул.

За скандальной сценой между королем и его невесткой наблюдали все.

На виду у гостей король затряс головой, ощупал руками свое горло, затем согнулся пополам, держась за живот. Ровена прекрасно понимала, что он сейчас испытывает.

— Лекаря! — кричала королева. — Скорее!

— Папа! — воскликнул принц.

Леонард упал, подхваченный руками придворных. Музыка стихла. Праздник закончился.