Две короны

Глава 19

Увлекшись, я завис в «Путешествии» так надолго, что и в Срединном Пространстве пробежало прилично времени. Зажженные мной в кабинете свечи уже догорели. Это было неприятно: потому я их и зажег, что выход из медитации в полную темноту некомфортен. Подождав, пока приду в норму и смогу воспользоваться ночным зрением, я встал с кресла, в котором не то сидел, не то лежал, обошел письменный стол и взялся за канделябр, собираясь освободить чашечки от огарков. Дурнота обрушилась на меня водопадом, и я так и грохнулся на пол с канделябром в руке. Очнувшись, сообразил, что все еще сжимаю его, и поспешил отпустить. Хотя это было бессмысленно: все, что могло случиться, уже случилось. Когда-то эфемер Велиара только на визуальные стимулы реагировал. В последний раз пробудился от причитаний Анзенкама. И вот теперь дал о себе знать после прикосновения к предмету.

Я осмотрел канделябр, не поднимая его с пола. Интересно, отчего такая прозаическая штука настолько сильно затронула чувствительные струнки эфемера? Ее поставь где хочешь — и никто не определит, что она из замка вампира. Фактически, обычный подсвечник, только на несколько свечей. Подставка, стойка, розетка с рожками… Конечно, красиво все выполнено, фигурно, узорчато. Из золота — и его не жалели. Но ничего более я разглядеть не мог.

Хотя…

Я взял канделябр и понес его на свет. Яркий дневной свет. А так как в здании такового не было нигде, пришлось спуститься по лестнице на первый этаж и выйти на улицу. Во-о-от, уже лучше! Сто процентов обычного зрения — это не восемьдесят ночного.

Мои подозрения подтвердились. Канделябр, ранее казавшийся цельнолитым, на самом деле состоял из нескольких частей. Осторожно и не без усилий вытащив из подставки стойку и сняв с нее розетку, я понял, что держу в руках скипетр. Ясно, какой. Скипетр гинкмарских королей — или бейте меня всеми канделябрами, которые еще есть в этом замке!

Мимо проходил гвардеец. Я остановил его и спросил:

— Казни закончились?

— Давно, — ответил он. — Час назад.

— А Нагибатор еще здесь?

— Нет. Отбыл порталом.

— Тогда найди Арха и Кукуцаполь. Я буду наверху, в покоях. Пусть приходят немедленно. А Варми передай, что жду его минут через пять. Дуй! А то у меня на мыслесвязь тариф дорогой.

Вернувшись в кабинет, я зажег там столько свечей, сколько было, и разложил на столе свой разобранный трофей. Чтоб маг с воительницей, войдя, все поняли без слов. Они вошли. Поняли. Офигели.

— А ведь я эту финтифлюшку проверял лично, — с грустью сказал Арх спустя полминуты. — И ничего настораживающего не почуял. Пора меня уволить.

— Пора, пора! — заржала Кукуцаполь.

— Может, не пора, — возразил я. — Наверно, скипетр защищал очень хороший маскирующий закл. Наложенный Анзенкамом с применением какой-то необычной магии. Причем она работала лишь до тех пор, пока он был жив. А когда его казнили, спала.

— Тебе бы адвокатом работать! — заржала Кукуцаполь еще громче. — И сколько ты сдерешь с нас за товар?

— Нисколько, — ответил я. — По крайней мере деньгами. Мне кажется, в таких случаях правильнее обмен любезностями. Как чаще всего бывает при совершении подношения мецената. Дающий ничего не ждет взамен дара, но обычно получает. А я даже не рассчитываю получить сразу. Готов отложить это на неопределенный срок. Уверен, за вами не пропадет.

— Хочешь оставить нас должниками?

— Почему бы нет? Вы разве против? С требованием о каком-то суперодолжении я не обращусь — не стану же я добровольно портить отношения с единственными русскими, которых знаю. А в удовлетворении незначительных просьб, наверно, вы мне и так не отказали бы. Правильно?..

В кабинет вошел Варми.

— Гляди! — сказал я, указывая на скипетр. — Догадываешься, что видишь?

Варми издал несколько звуков той же примерно членораздельности, какую демонстрировал в медитации барон Вертс.

— По договору это наша добыча, — продолжал я. — Но без сотни Кукуцаполь половина твоей гвардии уже проходила бы посмертные испытания. Возможно, во главе со мной. А потому считаю, что следует передать непобедимым скипетр безвозмездно. Уповая на то, что они не жадные скоты, и знают что такое благодарность. Вы сюда пришли за ценностями и маной для города. Однако городу полезнее иметь будущего монарха в покровителях, чем получить еще какие-то деньги. Воцарится Нагибатор — он Зальм не забудет. И вольности ваши закрепит не на двадцать пять лет, как последний гинкмарский король, которого вы помните, а навечно.

Варми пробубнил еще что-то в стиле Вертса, улыбнулся и кивнул.

— Забирай девайс! — сказал я Кукуцаполь. — Раз считаешь, что Арх проштрафился, он недостоин. Но тогда и послание Нагибатору тебе строчить.

— Конечно, ей, — согласился Арх. — Я занят буду. Повторный обыск замка…

— … в надежде найти державу? — перебил я. — Но это же пустая потеря времени. Ослу понятно, что держава во дворце Эгланана в Каграле. Остальные объекты, где вы думали ее обнаружить, можешь вычеркнуть. И замок этот. И первохрам Гинкмара.

— Замок я все же обыщу, — заупрямился Арх. — И просканирую всю добычу, которую гвардейцы уже упаковали по тюкам. Считай, что мне доктор прописал такой сеанс психотерапии. Чтоб не потерять сон, пока готовлю вылазку в Каграл.

— Всего лишь вылазку? Не блицкриг против эльфов всеми силами клана? Очень тебе нужен тогда доктор. Ты в порядке! Поговори с Айком. Если он согласится, лучшего проводника для группы не сыскать. Оргойские владения он знает отлично. В том числе и Каграл.

Арх и Варми ушли. Кукуцаполь тоже, — но вскоре вернулась и выставила на стол кувшинчик первача.

— Из той самой деревни, — заговорщически шепнула она.

— У Нагибатора конфисковала? — удивился я. — Вот и дружи с тобой! Он хотел тебя этим самогоном угостить, а не лишиться его.

— Тот самогон мы с ним и выпили. Этот — из моих личных запасов.

— А-а-а… Ну, тогда извини.

Я сел в кресло. Воительница пододвинула к столу один из стульев для посетителей и достала из кармашка пояса две стопки необычной формы, с выгнутыми кромками.

— Отломала чашки с большого напольного канделябра в приемном зале, — определил я. — С того, что под высокие толстые свечи.

— Таких канделябров там четыре штуки, — отмахнулась Кукуцаполь. — Подумала — раз ты скипетр не пожалел, пару чашек точно не пожалеешь. Стопари не самые удобные… Ладно, скажем прямо: говно, а не стопари. Зато мелкая посуда располагает к культурному алкоголизму.

— За что пьем?

— Да ни за что! Я просто буду тебя спаивать, и ты под пьяную лавочку расскажешь, каков, по твоему мнению, был план у Анзенкама с Эглананом.

— Сдается мне, у них вовсе не было плана. Один давным-давно продал душу Злу и находился в полном его распоряжении. А второй… Второй сделал то же самое, только сравнительно недавно. Наверно, после смерти сына от рук пиратов на Рифовых морях, Эгланан сгоряча, — а может, не сгоряча, — принес какую-то тяжелую клятву Мраку. Что угодно, мол, отдам за то, чтобы покарать виновных и вернуть сына из Мира Теней. «Что угодно» может включать все. В том числе тебя самого и твою внутреннюю сущность. Эгланану и включили…

Мрак свел его с Анзенкамом. Что было дальше, я уже рассказывал тебе. Король получил желаемое, а Мрак получил короля. Хоть сейчас забирай его к себе на самый нижний горизонт. Но зачем спешить, если хлопец может понадобиться в Срединном Пространстве?

Светлые силы меж тем вели подготовку к снятию чар с Гинкмара. В большой тайне, понятно! Однако кажется невозможным, чтобы никто из темных владык ничего не заподозрил и ни о чем не догадался. Как скипетр и держава проклятого королевства оказались у вампира и эльфа, я не знаю. Не исключено, что регалии сперва как-то попали из столицы Гинкмара в его первохрам. И уже оттуда были изъяты… вряд ли Эглананом. Скорее Анзенкамом. Несомненно, из них двоих он дальше продвинулся в общении с Мраком.

А Мрак… Мрак всего лишь готовил себе подстраховку на случай угрозы поражения от светлых. Возникни она, друзей-компаньонов призвали бы в Гинкмар, в королевский дворец. Любые чудовища пропустили бы их беспрепятственно. Нагибатор нынче не может сесть на трон из-за неснимаемого заклятия. Оно — как последнее искушение претенденту на престол. Ловушка для одержимых властью, для слишком торопливых и неразборчивых, стремящихся получить свое прямо сейчас, не желающих ждать, не желающих делать все правильно до конца. Вырази покорность Мраку, не пытайся вырвать Гинкмар из его лап навсегда, и закл тебе не повредит… Но Эгланану он и так не повредил бы. Мраку эльф уже покорился — будущим обитателям преисподней адское пламя в мире смертных не страшно. Или он все же сгорел бы, но сразу воскрес, тем самым пройдя обряд огненного помазания. Анзенкам стал бы первожрецом обновленного темного королевства с населением из монстров. И подготовленный светлыми маг не сумел бы снять с Гинкмара чары, не разделавшись сперва с его новоявленными правителями. То есть вместо прочтения одного-единственного заклинания ему и светлым пришлось бы начать войну. А они к тому не готовились.

Так что вот ответ на твой вопрос: полагаю, это у Мрака или темных владык был план. А не у нашей парочки.

Мрак просчитался: войну начал Нагибатор, к чему оказался не готов уже никто. А еще раньше Эгланан превратился в Онуфрия. Еще раньше повторно погиб его сын, готовящийся сесть королем в Каграле. Погиб Эсур, которого Анзенкам прочил себе в наследники… Кстати, всему этому непосредственно способствовал я. У Мрака ко мне такой счет, какого, наверно, ни к кому нет. Если тебя удивило, что я недавно так легко поссорился с Собирателем, так ты не удивляйся. Подумаешь, какой-то Собиратель! После всего, что было… Когда-то я выбрал для прокачки средний путь, но с тех пор почему-то в основном занят тем, что гажу и гажу Злу. Глядишь, буду продолжать: нам больше всего нравится делать то, что у нас хорошо получается.

— Добру ты тоже нагадил прилично, — сказала Кукуцаполь. — И нагадишь еще больше, уверена. Облом с Гинкмаром для светлых только начало.

Я невесело усмехнулся:

— Может, потому Мрак до сих пор меня и не уничтожил. Надеется, что я по собственной инициативе компенсирую ему убытки. Устраню перекос развития… Сам не справлюсь — Сехмет пособит. Если она развяжет новую вселенскую войну, всем достанется. У всех будут потери…

Распрощавшись с Кукуцаполь, я слегка протрезвел за чтением книг по демонологии из княжеской библиотеки, пообедал, часок вздремнул и вновь ушел в медитацию. Чичерский лес здесь у меня давно остался далеко позади. Покинув «Стоптанные башмаки» окончательно, я успел побывать на противоположной стороне долины, «подобрал» два обезвреженных подсознанием артефакта и лично нейтрализовал еще один. Список способностей Велиара, ставших моими, исправно пополнялся. Я пережил еще несколько столкновений с воспоминаниями собственного прошлого и поднялся на вторую малую ступень познания себя.

На следующий день Арх обратился ко мне с просьбой. Он хотел залезть в мою память и вытащить оттуда детали внешности Гольта и прочую информацию о нем — для изготовления личины, которую сможет носить один из будущих охотников за державой Гинкмара. Я разрешил. Маг тут же продемонстрировал результат, накинув на себя извлеченный образ. Тот выглядел достоверно только при поверхностном осмотре и не выдержал бы даже неглубокого прощупывания, но чего-то лучшего не требовалось. лже-Гольту достаточно несколько раз появиться в тавернах по пути к кагральской столице, чтобы королевство встало на уши.

— Айк говорит, что там до сих пор мусолят вопрос престолонаследия, — сказал Арх. — У эльфов такие проблемы быстро не решаются, когда бесспорного претендента нет. Сразу несколько почтенных древних родов выставили своих кандидатов, но ни один из них не может похвастать преимуществами перед другими. Войны никто не хочет, но и уступать никто не хочет; и уж точно никто не желает просить о посредничестве оргойцев. Появление в такой ситуации Гольта породит шухер, который будет нашим на руку. Эльфийская знать, когда оказывается в трудном положении, не стесняется обращаться к народу. Вот и сейчас, после множества встреч и переговоров в узком кругу, она уже почти готова предоставить простым эльфам решать, кого они хотят в короли. И тут по Кагралу покатятся слухи о якобы воскресшем наследном принце, пусть еще и не сменившем человеческую расу на родную. Маги сразу проверят, действительно ли Гольт в Срединном Пространстве, и обнаружат, что он по-прежнему в Мире Теней. Но убедить в том население окажется не просто. И они точно не справятся с этим быстро.

— А ты с казненных вампиров предварительно личины не снял? — спросил я. — Хоть с некоторых?

— Ты меня за лоха держишь? — обиделся Арх. — Естественно, снял со всех! Просто про запас: вдруг возникнет необходимость нашего тайного вмешательства в процессы, запущенные в оргойских владениях Анзенкама. Вампир-засланец со свитой, конечно, уже в Форгарте. И скоро об этом узнает Бальдур… Но часть личин может использовать кагральская группа. Ты верно мыслишь: делегация приближенных Анзенкама послужит Гольту хорошим обрамлением. Добавит интриги в постановку.

— Айк согласился быть проводником?

— Согласился. Он говорит, самым сложным будет пробраться в королевский дворец. Маловероятно, чтобы Эгланан спрятал державу где-то еще. Дворец заперт и под охраной с тех пор, как до Каграла дошла весть о превращении Эгланана в Онуфрия. В самом здании никого нет, но предстоит обезвредить множество обычных для резиденции любого правителя ловушек.

Открыв в интерфейсе Летописи Аусанга и Анналы Вселенной Дагора, я там и там подписался на упоминания об Айке из Бренна. Пусть по способностям и навыкам мой приятель окажется самым слабым в группе, уступая всем без исключения непобедимым, я ничуть не сомневался, что именно он обнаружит державу и вынесет ее из дворца.

В замок прибыли отобранные старостами четырех деревень крестьяне и крестьянки. Они имели самое смутное представление о своих будущих обязанностях и лыка не вязали в придворном этикете. Кукуцаполь приставила к ним инструкторшами двух амазонок, владевших собственными поместьями до вступления в клан Нагибатора и самозахоронения. Впрочем, те пока взяли в оборот лишь крестьянок: молодых девушек и бездетных вдов. Мужикам на первое время нашлось другое занятие: пробивать окна во всех комнатах, которыми при Анзенкаме пользовались только вампиры.

По дополнительному договору, заключенному мной и Варми с одной стороны, и Кукуцаполь — с другой, зальмовская гвардия оставляла непобедимым немало ценного из того, что могла забрать. В основном это были предметы повседневного пользования из приемного зала и других помещений. Новым владельцам замка было бы трудно быстро найти замену таким вещам, и ничуть не легче оказалось бы обходиться совсем без них. А поскольку мы с Варми, пожертвовав Нагибатору скипетр, уже и так чувствовали себя неприлично щедрыми людьми, то договор составили возмездный, с выплатой за имущество деньгами. Возражений не последовало, и требуемую сумму отстегнули нам незамедлительно.

Помимо того, я еще отдельно оговорил с Варми передачу мне трех изукрашенных ларцов разного размера и большого сундука — под личные богатства. Таскать их с собой становилось затруднительно, и я решил превратить свой бункер в «резиновом мешке» еще и в сокровищницу. Конечно, идя на это, я рисковал. Вдруг все же кто-то имеет доступ туда, кроме меня? Но даже если так, мне казалось, что этот «кто-то» будет меньше всего интересоваться чужими заначками. Не такое там место. Не для мелких воришек. И даже не для крупных ворюг.

Так, за разными делами и длительными заходами в «Путешествие», прошло несколько дней. Приближался особый, долгожданный и грозный: день прочтения антипроклятия в Зальме. Наконец он настал…

Ничего не произошло. Гвардейцы остались в казармах. Их маунты — в конюшнях. Варми — в гостевых покоях, которые занимал.

Зальмовцы на радостях перепились так, что к ночи ни одного на ногах не осталось. Кроме их командира, соблюдавшего воздержанность независимо от поводов ее нарушить. Отбытие из замка пришлось отложить на сутки. А потом мы все-таки выступили, усыпая свой путь опустошаемыми на ходу винными кувшинами и пузырьками антипохмельных снадобий.

В Зальме нас встретили с восторгом. Последовала еще одна термоядерная пьянка, только гораздо большего масштаба. Отличившихся гвардейцев представили к наградам, и всем выплатили премии в размере полугодового жалования. Меня градоначальник хотел провозгласить почетным гражданином, но ему напомнили, что я им уже являюсь. Тогда сановник предложил сделать князя Форгартского членом городского совета. Инициативу поддержали, мудро предоставив мне право сколько угодно отсутствовать на заседаниях.

— В следующий раз он тебе свое место уступит, — сказала Джейн.

За время нашей разлуки она заметно изменилась. С нее будто сдуло часть молодости. Осваивается в роли великой магистрессы, значит…

— Я его отставку не приму, — ответил я. — Из меня мэр — как из вороны певица. Да и следующего раза не будет. Скоро навсегда покину и Зальм, и Гинкмар… Знаешь что? Составь мне компанию на сегодня. Все равно все бухают, а ты не пьешь почти.

— Давай! А чем займемся?

— Хочу воздать должное одной славной богине. А то она для меня много сделала, а я слишком часто оказывал внимание другой.

И мы отправились в поход по всем восемнадцати святилищам Агапэ, что имелись в Зальме. В каждом храме, в каждой часовне я совершал подношения. Уже на третьем обряде Агапэ поняла мои намерения, и над алтарем на секунду проявилось ее улыбающееся лицо. Думаю, она была бы полностью счастлива, повенчайся я с Джейн у последнего алтаря. Но такая жертва оказалась бы для меня слишком тяжелой.

Не желая весь день изобретать предлоги для того, чтобы выпить поменьше, мы прокрались в городской замок и спрятались там, где нас никто не догадался бы искать: в келье главного зальмовского мага. Он принял нас с удивлением, однако радушно. Ночь провели в гостинице, а наутро я попрощался с Джейн, оседлал Люцифера и уехал. Беспрепятственно. В семь утра в Зальме не нашлось достаточного числа дееспособных лиц, чтобы меня задержать.