Бастарды

Глава 22. "Ночной кошмар"

Анна Вильмонт

Багряный, как кровь, огонь за его спиной. В сиянии пламени мышцы перекатывались под моими ладонями. Вздрагивали, когда я к ним прикасалась, поглаживала кончиками пальцев, поощряла к решительным действиям.

Слишком сильно давило сильное мужское тело, вжимало меня в кровать выпирающими костяшками бедер. Без возможности сдвинуться. Голубые, ледяные глаза отдавали пламенем. Согревали меня.

ЕГО тело в ярком сиянии огня, отбрасывало тень на абсолютно голое женское тело. Мужчина чуть приподнял туловище, давая вдохнуть воздух, прикоснулся носом к бархатной девичий коже рядом с губами. Нет оков. Нет сомнений.

Это мое тело и его. Провод давно сгорел. С жадным блеском в глазах мужчина просунул язык мне в рот, как полноправный хозяин и владелец. С резким толчком внутри меня одновременно парализовала буря, отчего я откинула голову назад. Не в силах выдержать равнодушно мощный рывок, перевернувший внутри каждую напряженную мышцу в теле.

Я в твоей власти. Моя буря.

Резко дернула ногой и подорвалась в кровати. Мать, моя женщина! Тело вспотело с ног до головы: особенно в районе волос, возле ушей и на затылке. Плечи под длинной футболкой стали влажные. Шумно вздымалась грудь, заново училась дышать спокойно, а не рванно. Между бедер болезненно сжимались мышцы. Чуть оргазм не словила. Леня! Где ты, когда так нужен? Я поехала по наклонной.

Поднялась с кровати, напялила одежду по максимуму. Телефон Волчицы подсказал время 5:30. Аристократы давно должны спать, значит могла спокойно спуститься без страха натолкнуться на плохих личностей, мешающих нормально спать.

Вода. Вода. Живительная вода. Я вспотела от страсти, где бы записать. Пробиралась по ступеням очень медленно, старалась не шуметь. Зал был пуст, что заставило успокоиться и вздохнуть с облегчением. При входе горели два светильника - единственное освещение и его хватало.

Спокойно, Вильмонт! Тебе Хаски не нравится. Это очень досадное недоразумение в результате слишком длительного воздержания. Лени не было четыре почти месяца, вот тебя и штормит или бурит лучше сказать. Отбурил во сне знатно. Как наяву.

Никогда не думала, что эмоции во сне сохраняются. Доказывали, что оргазм не возможно словить. Я почти поймала за хвост диковинного зверька. Умылась холодной, даже ледяной водой, налила в стакан живительную воду.

Приятная прохлада была необходима, доставляла расслабление напряженным мышцам живота и ног. Скрип двери позади. Обернулась со стаканом в руке и замерла. С балкона в темноту вышел силуэт мужчины. Они должны давно спать. Ну почему? Почему я разглядела его массивную фигуру, сквозь тьму. Физически напряглась, задеревенели мышцы едва узнала, кто передо мной.

Его руки в карманах белых шорт. Лица не видела. Хаски не двигался. С голыми ногами и руками вышел с двадцатиградусного мороза. Понимаю, теплообмен. Но! Что он делал здесь настолько поздно ночью?

Мы сегодня больше не разговаривали после того случая: не виделись и не слышались. Эффект убегающего скунса в моем исполнении.

Бокал с грохотом поставила на стол, отвернувшись всего на секунду. Повернулась.

Сначала накрыл запах табака от одежды, потом ощущение легкого холода на коже. Затем Дмитрий резко поднял под попой и шмякнул на рабочую поверхность стола рядом с раковиной, чтобы я была повыше, но не подсчитал. И я макушкой задела уголок шкафчика. Поморщилась и пропустила, как уверенные руки сначала раздвинули ноги, освобождая место для себя, а затем обхватили за волосы и за лицо, привлекая к себе ближе. Не успела ничего понять, только то, что меня похоже взяли в плен.

Зубами мы стукнулись не больно, но унизительно, как в первом классе. Был такой досадный инцидент когда-то.

Хаски не обратил внимания, не приостановился после неловкого столкновения. Проигнорировал досадное недоразумение. И мои напряженные ладони, вцепившиеся намертво клещами в его плечи. И испуганный взгляд и неуверенность.

Ощущение его губ такое же, как во сне. Как та буря, вторгшаяся в мои владения. Насквозь протаранил тело этими эмоциями.

Руками мужчина сдавил мою талию, так сильно насколько возможно, не давал вздохнуть полной грудью. Будто приказывал дышать нашим поцелуем и ничем более. Язык во рту командовал. Забирал. Жалил. Иногда гладил. Делал то, что хотел, не спрашивая разрешения.

А я в его власти, на том вулкане, который горел в теле. Давно горел, а теперь полыхал во всю силу. И я текла лавой: медленной, горячей, и жаждущей согреть мужчину.

Прекрасная боль пронзала тело. Мечтала, чтобы она достигла максимума и взорвалась во мне.

Неосознанно прижималась к Хаски, как к источнику боли. Бедра подтянула поближе к концу стола, потерлась о напрягшийся член в шортах. Очень медленно, чтобы прочувствовать изгибы. А мой стон - награда. Довести одним поцелуем и сном до ужасного состояния лавы смог ты первый, Хаски.

Его рука перестала сжимать талию, она прикоснулась к моей футболке... к груди. Погладила сквозь ткань ... вышла заминка. Хаски прекратил целовать.

- Ананина? Ты реально плоская? - чуть хриплым голосом спросил ночной кошмар.

Я резко отогнула голову назад. Он и сам приостановил поцелуй, когда сказал эту фразу про грудь. Я в бинтах, а он... он... Как? Как можно испортить так весь момент? Подтолкнула его в грудь сильно, заставив отступить машинально. Спрыгнула со стола и в сторону выхода.

- Ананина... - смешок слышала. - это...

Я шла очень быстро и злостно, как бы пол не протоптала от злости.

- Молчи! - приказала ему пальцем.

- Вырвалось...

Резко обернулась на его фразу. Он улыбался. Улыбался после фееричного оскорбления. Я покраснела от жуткого жара: вся лава теперь на щеках. Готова была откусить ему руку, которой он гладил.

- Если нечего... то и не трогай, - недовольно буркнула. И по ступенькам шла подобно слону. Всех разбужу и станут свидетелями моего позора. Какой кошмар! Доской обозвали. Правда, я этого и добивалась.