Адриана Таш ри Эйлэнна 2 (СИ)

Глава 4 Старая знакомая

Забор не просто починили.

Его заменили толстенной каменной кладкой, усиленной каким-то странным защитным заклинанием, прозрачным куполом закрывающим всю усадьбу. Из-за многослойной ограды робко выглядывала миниатюрная башенка, будто сделанная из сахара, с мерцающим заклятьем-поисковиком на вершине, призванным заменить злобного сторожевого пса.

Узрев сию угрожающую конструкцию, сооруженную в честь незваных гостей, Тамаз смущенно почесал нос.

— Н-да, кажется, она и впрямь не очень рада будет тебя видеть, — флегматично заметил Фирс, бессознательно теребя вновь распустившийся на ладони цветок. Маз попытался было испепелить его взглядом, но быстро отказался от этой затеи.

— Ну, я вроде бы предупреждал, — пожал плечами фей. — Сейчас посмотрим, как через это безобразие пролезть…

— Пролезть?! — искренне удивилась я. В жестком монолите заклятья-щита не было ни единой щелочки или слабого места — или, по крайней мере, я их не видела.

Откуда-то повеяло морозом и снежной бурей. Та, Что Сильнее Меня, беззаботно рассмеялась за Гранью, будто напоминая: всегда есть куда более простой способ решения любой проблемы, а значит, по сути, — никаких проблем и нет вовсе. «Только выпусти…»

Я покосилась на художника и стиснула зубы.

Выпущу. Однажды я ее выпущу, — когда уже не будет сил справляться самой, — и вот тогда все те, кто посмел стоять на моем пути, еще попляшут. Хотя лично мне придется наблюдать за их танцульками из-за запертой двери… но разве оно того не стоит?..

— Надеюсь, вам удастся найти способ проникнуть за ограду, не разрушив личины? — обеспокоенно поинтересовался Эльданна Ирейи. То есть сам-то он, несомненно, сохранил привычное каменно-вежливое выражение лица — но наложенная на него иллюзия темнокожего тенерианца состроила перепуганную до икоты гримасу.

— А это уже как получится, — пожал плечами Тамаз — и замахнулся рукой, вдруг вспыхнувшей чистейшей силой — нерассуждающей и безоглядной.

Защитный купол блеснул в лучах нависшего над горизонтом вожделенного Сейвенхолла — и остался стоять, недвижимый и, кажется, еще более плотный, чем раньше.

Фей с озадаченным видом опустил руку и прошелся вдоль ограды. Мы молчали — было очевидно, что ни советами, ни наставлениями тут не поможешь, а вскрывать защиту самостоятельно нечего и пытаться.

«Зато всегда можно взорвать ее к Темным», — подначила Та, Что Сильнее. Я раздраженно мотнула головой, пытаясь загнать ее поглубже… и тут же уловила боковым зрением слабый отблеск на куполе. Повернулась — и он тотчас же пропал.

— Э-э, Маз? Как ты думаешь, там заодно датчик на постороннее вмешательство не вплетен? — настороженно спросила я.

Фей остановился и придирчиво оглядел защиту.

— Вплетен! — почему-то обрадовался он. — Вот дуреха!

— Что?! — ирейец отнес нелестное определение на мой счет и сжал кулаки, резко повернувшись к Мазу, всем своим видом намекая, что вот конкретно сейчас Сказочный Народец может стать еще малочисленнее.

— Отвянь! — жизнерадостно заорал Тамаз. — А ну-ка, все быстро зажмурились и представили, что вы не занимаете никакого пространства!

— А? — удивиться я успела, а вот зажмуриться — уже нет.

Крохотный проблеск отслеживающего маячка вдруг растянулся в узкий серебристый тоннель, куда меня со страшной силой потянула непредсказуемая фейская магия.

Ощущение жуткой вытянутости и невесомости никак не походило. Я со стоном выпрямилась, зверски хрустнув спиной, и вслух созналась:

— Чувствую себя кошкой, которую втянуло в пылесос…

— Примерно этот принцип я и задействовал, — доверительно сообщил Маз. — А теперь — все цыц!

Я покорно захлопнула уже открывшийся для расспросов рот и огляделась.

Датчик был вплетен где-то на уровне фундамента усадьбы — потому «втянуло» нас куда-то в полутемные подвальные помещения. Под самым потолком тускло мерцали аккуратными прямоугольниками крохотные окна, до середины заросшие пылью; скупой свет неохотно обрисовывал контуры защитных кожухов какой-то замысловатой техники и хитрые переплетения труб над нашими головами. М-да, вот уж не думала, что под волшебной башенкой самой настоящей феи обнаружится банальное котельное отопление, да еще древнее, как тапочки наставника!

Кажется, на этой мысли я все-таки хихикнула слишком громко, потому что беспечный прежде Тамаз молча пригрозил мне совершенно невнушительным кулаком, отвлекшись от осмотра окрестностей. Похоже, он не очень хорошо представлял, куда идти дальше, но уж этому я почему-то не удивилась. Зато грозно нахмурившийся ирейец, с нехорошим прищуром повернувшийся к фею, послужил неприятным сюрпризом. Да что за муха его укусила?

Пришлось продемонстрировать кулаки обоим. У меня руки еще меньше, чем у Тамаза, а сейчас они и вовсе казались лисьими лапами, но предупредительные магические огоньки на кончиках когтей заставили их выглядеть куда внушительнее. Убедившись, что никто не начнет тупую драку за отсутствующую честь не совсем прекрасной дамы, я демонстративно приложила оттопыренный указательный коготь к мокрому черному носу и тихонько покралась следом за феем, старательно игнорируя давящегося смехом художника. Да, наверное, старая лиса, в которую я превратилась, сейчас и впрямь выглядела забавно, но сбросить с себя чужую иллюзию я не могла.

Тамаз неуверенно шел куда-то вглубь, рассеянно подныривая под нависающие трубы. Подвал казался бесконечным и вообще здорово напоминал бы традиционные хелльские постройки, если б не прискорбно низкий потолок. Я-то еще проходила без проблем, фей изредка пригибался, а вот Безымянный принц и придворный художник…

Баммм!

Стоило мне обернуться, чтобы проверить, как там продвигаются самые высокие члены нашей сумасшедшей шайки, как Его Высочество радостно улыбнулся, поймав мой взгляд, гордо расправил плечи — и тотчас же вписался благородным высоким лбом в трубу. Гулкий звук завибрировал по всей системе, зловещим эхом заметавшись по замкнутому пространству. Согнувшийся в три погибели Фирс устало провел рукой по лицу. Тамаз обернулся, оценил ситуацию, поднял голову, печально глядя на все еще гудящую трубу, — и молча припустил вперед, предусмотрительно пригнув голову.

Кажется, отсчет пошел на секунды. Если на нас и не обратили внимание, когда сработал датчик на вмешательство в заклинание (да мало ли кто там хулиганить может?), то вот сейчас мы засветились конкретно. Звук разнесся по всему дому, и, чтобы понять, откуда он исходит, не надо быть семи пядей во лбу.

Чтоб этому выпендрежнику… тоже мне, альфа-самец нашелся!

Я выругалась себе под нос и помчалась догонять фея, успевшего скрыться за поворотом узкого коридорчика. Но, как выяснилось, могла и не торопиться. Едва я добежала до поворота, как на весь подвал возмущенно зазвенел волшебный женский голосок:

— Да как ты вообще посмел вернуться?!

И послышалось смущенное, сбивчивое бормотание Тамаза. Я застыла на месте, но, поразмыслив, высунула любопытный нос за поворот.

Оба стояли ко мне спиной — и лицом к порталу, накрытому темной тканью — но даже отсюда я видела прерывистое свечение поврежденного заклинания. Старая знакомая Тамаза едва доходила ему до плеча, но ухитрялась грозно рычать на возвышающуюся над ней громадину, воинственно уперев в бока изящные, будто кукольные ручки.

— Тарри, я же не мог просто опустить руки, — виновато бурчал себе под нос фей, опустив глаза, а она все не успокаивалась, продолжая возмущенно шипеть что-то про честь, самоуважение и то, что всем остальным хватило ума именно что опустить руки и не соваться обратно, пытаясь обойти священный запрет собственной Владычицы.

А я смотрела на них и никак не могла подобрать отпавшую челюсть.

У Тамаза был удивительный золотистый оттенок волос — не паутинно-светлый, как у Эльданны Ирейи, не серовато-желтый, как у большинства аррианцев, и даже не рыжеватый, как у павеллийцев; цвет вызывал желание не то немедленно поискать на нем пробу, не то зарыться в это драгоценное чудо пальцами. Раньше я не особо придавала этому значение — ну, красиво и красиво, ясно же, что всего лишь личина…

А теперь вдруг поняла — он настоящий. У Тамаза действительно волосы изумительно чистого золотого оттенка.

И у оравшей на него феи — точно такие же. Только длиннее.

— Старая знакомая, значит?! — возмутилась я, не удержавшись.

Они одновременно обернулись, явив еще и одинаково рассерженные миндалевидные глаза. И несмотря на окружающий нас полумрак, я почему-то была уверена, что цвет глаз у нее — такой же медово-карий, как и у…

— Ну, недавней знакомой ее же не назовешь… — пожал плечами Тамаз.

А его близняшка грязно выругалась и со вкусом залепила ему пощечину.