К черту политику! К черту неразбериху с субординацией, когда неизвестно, кто кому подчиняется. И самое главное, к черту законы физики!

Ситуация, рассуждал про себя Нарайян, не позавидуешь! Врагу бы не пожелал.

Он вновь перевел взгляд на слова, которые переводились на его родной урду, казалось, они парили в воздухе рядом с его креслом. Из космического пространства неподалеку от Марса, который в данный момент был на целую световую минуту ближе к Земле, только что поступили новые распоряжения. Нарайян посмотрел на другой экран, на котором высвечивалась схема взаимного расположения планет, космических кораблей и боевых платформ. Если считать, что Солнце по времени отставало от Хельги на шесть часов, Земля - на девять часов, на расстояние четырех с половиной световых минут, то Марс - на один час и на расстояние в три с половиной световых минуты.

Что касается текущей политической ситуации, то Нарайян придерживался того мнения, что вооруженные силы Североамериканского союза и США подконтрольны Всемирному союзу, и, следовательно, лично он состоит на службе последнего. Таким образом, приказы ему должны поступать из Стокгольма, от администрации Всемирного союза.

В настоящее время под его личным командованием находилась установка космической обороны, подконтрольная Североамериканскому союзу и входящая в состав Североамериканского флота. В этом случае его непосредственным начальником являлся контр-адмирал Джоллет.

Гупта Нарайян был предан идее Всемирного союза. Он видел в нем единственную надежду планеты. Благодаря союзу удалось положить конец бесконечному соперничеству на мировой арене, взаимному устрашению и бряцанию оружием, постоянным войнам. Всемирный союз должен стоять выше разного рода союзов, на которые распался мир - Евросоюза, Российской Федерации и в особенности Североамериканского союза, который подмял под себя остальной мир исключительно благодаря мощи оружия.

Кстати, преданность Нарайяна идее Всемирного союза и стала причиной того, что его выбрали в качестве командующего ВЭЛП-платформой Хельга-3.

Но Нарайян был не только предан идее Всемирного союза. Он также был до мозга костей материалистом-рационалистом. И хотя в его родном штате Андхра-Прадеш официальной религией оставался индуизм, а его собственная семья на протяжении бессчетных поколений принадлежала к варне вайшьев, Нарайян в душе гордился тем, что способен мыслить самостоятельно. Раскопки подводных развалин, проведенные двумя веками ранее у побережья Шри-Ланки и в мелководном проливе Хамбат, доказали - пусть не его отцу, но по крайней мере ему самому, - что сказания о героях, мифы и легенды большинства мировых религий - не пустые выдумки. Нет, они отражают колонизацию планеты представителями внеземных цивилизаций, прибывшими на Землю из космоса восемь-девять тысяч лет назад.

Ученые уже доказали, что Аханну основали колонии в нескольких точках Земли, что эти колонии были уничтожены Охотниками Рассвета и что Номмо посещали планету уже после того, как Охотники сделали свое дело, и помогали напуганным и рассеянным по всей земле доисторическим людям заново приобрести зачатки цивилизации. Какой смысл твердить о вмешательстве со стороны богов, если известно, что в далеком прошлом в контакт с землянами вступали представители далеких звездных миров.

Равно как нет необходимости - что случалось в менее древних регионах мира - делать из пришельцев сверхъестественных существ, богов или демонов.

Главное, что у Нарайяна имелось собственное мнение. Происходящее в настоящий момент в околомарсианском пространстве превосходило по своим масштабам любую мыслимую политику или философию любого правительства или любой державы.

Приказы, полученные им из Стокгольма, однозначно требовали исполнения в первую очередь распоряжений Всемирного союза. Причем прежде чем принимать какие-либо действия, он как главнокомандующий должен проконсультироваться со штаб-квартирой союза. Эти консультации предполагалось осуществлять через Сенат в Стокгольме и генерала Линдена из военного бюро, ибо их мнение было решающим.

Увы, теперь время играло против него. Было уже 12 часов 31 минута по Гринвичу. Если позвонить прямо сейчас, то к тому моменту, когда сигнал дойдет до начальства, будет уже 12:35, а когда придет ответ, то как минимум 12. 40.

К тому же Нарайян прекрасно знал, что за человек генерал Линден, равно как и что такое Сенат Всемирного союза. Прежде чем он получит от них вразумительный ответ, может пройти не один час.

Платформа Хельга будет готова вести огонь в 12. 43. Собственно говоря, можно было открыть огонь прямо сейчас, хотя пусковая установка разовьет полную мощность лишь через четырнадцать минут.

<Пребл> находился в семи световых минутах, а значит, ответ на запрос разъяснить приказ придет не раньше, чем в 12. 45. А ведь счет времени идет в буквальном смысле на минуты.

Самое главное, чтобы Хельга-3 открыла огонь по агрессору как можно раньше, поскольку враг может в любую минуту сменить дислокацию.

Нарайян зачитал приказ, только что полученный Кали от адмирала Джолетта.

Ситуация была из разряда <как ни поступишь, все равно будет хуже>; кажется, так выражаются в подобных случаях американцы. Если он подчинится приказу Джолетта, то его ждет трибунал Военного бюро. В лучшем случае он лишится генеральских погон, и его карьера в военной машине Всемирного союза окажется под большим вопросом. Если же он решит проконсультироваться со Стокгольмом, то навсегда утратит доверие Нью-Йорка или военного ведомства США.

Но что гораздо хуже - а это, между прочим, решающий фактор, - изменится тактическая ситуация. Агрессор будет находиться в удобной для обстрела позиции в лучшем случае лишь через несколько минут и может переместиться в любое мгновение. Чем раньше Хельга наведет на него прицел, тем выше шансы человечества выйти из этой схватки победителями.

- Кали!

- Да, капитан Нарайян.

- Внесите изменения в протокол наведения цели. Мы открываем по агрессору огонь.

- Но ведь это, капитан, нарушение приказа, полученного из Стокгольма. Прежде чем открыть огонь, вы должны получить добро от Сената.

- Не надо мне об этом напоминать. Полагаю, что ситуация требует решительных действий.

- Хорошо. Я займусь перенаводкой установки.

<Перенаводка> означала, что надо лишь чуть-чуть, всего на пару минут, изменить угол наклона главного зеркала. На капитанском мостике это никак не ощущалось: ни в виде небольшого перемещения в пространстве, ни в виде ускорения.

- Перенаводка завершена. Цель находится в координатах, сообщенных с транспорта <Коммодор Эдвард Пребл>.

- Приведите в готовность пусковую установку.

- Она еще не достигла своей максимальной мощности...

- Наша цель не камень. Открывайте огонь. Прямо сейчас. Прошу вас.

- Огонь.

Если начальница пусковой установки Хельга-3 и была раздосадована, то она не подала виду. В космос устремился поток энергии, равный мощности нескольких водородных бомб.


* * *


Мы-Те-Кто, Пояс астероидов, 13:36 по Гринвичу

Мы-Те-Кто подвели корабль-разведчик к четвертой планете звездной системы. Нами была обнаружена высокая концентрация электромагнитных сигналов, испускаемых несколькими точками на поверхности планеты, а также с внутренней из двух ее небольших лун. Кроме того, в прилегающем пространстве было замечено присутствие нескольких космических кораблей. Мы-Те-Кто посчитали необходимым исследовать планету с более близкого расстояния, особенно с точки зрения ее военного потенциала.

Значительной силы удар, нанесенный по кораблю-разведчику, оказался довольно неожиданным. Повелители уже приняли меры предосторожности, например, привели в действие защитные экраны, хотя они и были готовы к атаке либо со стороны данной планеты, либо со стороны одного из нескольких крошечных кораблей, которыми кишел этот участок пространства. Однако лазерный луч был направлен из абсолютно иной точки и от другого источника - базы, двигавшейся по круговой орбите вокруг звезды данной системы между второй и третьей планетой.

Орбитальная база выпустила лишь один залп и как минимум разрушила первый из приведенных в движение астероидов, чья цель состояла в уничтожении третьей планеты. Проанализировав полученные данные, Мы-Те-Кто пришли к выводу, что лазерная установка сконструирована для перехвата и уничтожения небольших астероидов, однако не является по своему назначению тактическим оружием. Мощность залпа, рассчитанная на основе отраженного от астероида света, давала основания полагать, что данная пусковая установка не в состоянии причинить кораблю-разведчику сколь-либо существенный вред.

Теперь ясно, что вышеуказанный анализ недооценил мощность лазерного луча по меньшей мере на восемьдесят процентов. Вполне вероятно, что большая часть залпа прошла мимо астероида и была рассеяна в пространстве, - вероятность, которую не приняли во внимание Повелители.

Сейчас, когда удар луча пришелся по экрану и уничтожил его, они учли такую вероятность. В жилые отсеки корабля, уничтожая все на своем пути, хлынул мощный поток космического излучения. Энергетическая установка и двигатели, при помощи которых осуществлялось маневрирование в космическом пространстве и которые позволяли развивать скорость, превосходящую скорость света, начали испаряться уже в следующее мгновение, хотя теплообменники и квантовые ловушки пытались ослабить поток электромагнитного излучения.

Что еще хуже, оптические и прочие сенсоры, расположенные на внешней оболочке корабля, были выведены из строя. Чтобы вырастить новые, требовалось время, так что на данный момент корабль и Повелители оказались слепы, глухи и беспомощны.

Учитывая уровень развития технологий у вида, обитающего в звездной системе 2400-544, ситуацию нельзя было назвать катастрофической. Скорее речь шла о досадной помехе. Виды, стоящие на нижних ступенях развития, не имеют права оказывать сопротивление.

Придется отказаться от экспериментов по проверке мощности их оборонительных систем. Ущерб, причиненный сенсорам, энергетической установке, оружию и двигателям, будет исправлен, корабль-разведчик восстановит свою первоначальную мощь, и тогда все планеты данной системы подвергнутся полной стерилизации.

Раз и навсегда.


* * *


Боевое подразделение <Альфа>, Борт космического транспорта <Коммодор Эдвард Пребл>, следующий курсом с Марса, 12:08 по Гринвичу

- Отлично, морпехи, - проревел Гарроуэй по каналу связи. Он застыл в центральном проходе, ухватившись за спинки соседних кресел. Бронекостюм помогал поддерживать вертикальное положение, но все равно ощущение было не из приятных. Согласно телеметрическим данным, они шли при перегрузке в два с половиной

<Внимание, брифинг! Проверьте свои контакты>.

- Черт возьми, сержант, - проворчал капрал Кевин Янси. - Когда нам разрешат снять с себя эти консервные банки? Этак недолго сгнить заживо.

- Свариться, Янси.

<Ваш бронекостюм - ваша вторая кожа. Он поможет вам сохранить собственную жизнь и уничтожить противника. Вы будете заботиться о своем бронекостюме, как если бы он был вашим собственным телом... >

Старая речь, знакомая по учебному лагерю, вызвала у морпехов лишь хор недовольных вздохов, чего, собственно, и добивался Гарроуэй. Морпех в состоянии полной боевой готовности - это не обязательно всем довольный морпех. Главное - внимание и сосредоточенность. А именно внимания и сосредоточенности ждал он сейчас от своих бойцов.

Впрочем, он их ни в чем не винил. Они вынуждены задыхаться в боевых костюмах вот уже почти девять часов, с той самой минуты, как в половине первого ночи прошел приказ о запуске космического модуля. Бронекостюм морпеха - на редкость полезная и разносторонняя вещь. Он имеет свою собственную систему водоснабжения и запас продовольствия. Правда, некоторые ловкие пехотинцы исхитрялись запасаться шоколадными батончиками и прочей ерундой. Кроме того, специальные приспособления давали возможность справлять, не снимая костюма, и малую, и большую нужду - в общем, полный комфорт.

Или почти полный. Беда в том, что после нескольких часов пребывания в бронекостюме даже самые лучшие фильтры и ловушки для запахов были не в состоянии отфильтровывать вонь экскрементов и пота. Говорят, со временем привыкаешь. Однажды во время тренировочных сборов Гарроуэю пришлось надеть бронекостюм и провести в нем пятьдесят три часа. Те, кто это утверждал, явно ошибались.

- Я тоже не понимаю, зачем нам преть в этих бронированных шкурах, - произнес сержант Родерик Фрэнке. - Провоняешь так, что потом не отмоешься.

- Не бери в голову, Роди, - подала голос Кроум. - Тебе все равно на свидание в нем не ходить.

- Кто бы говорил. Можно подумать, мы не знаем, что начальство просто шпыняет нас, как ему вздумается.

- Эй, прекратить разговорчики! - рявкнул на них Гарроуэй. - Похоже, нас ждет настоящая боевая операция. Так что придется попотеть в бронекостюмах, пока командир не даст отбой. Ну, ура?

- Ура! - откликнулись пехотинцы, правда, не все и без особого энтузиазма. По части боевого духа явно не все было в порядке.

Лейтенант Уилки спустил вниз только что полученное распоряжение. Штурмовому десанту приказано оставаться в бронекостюмах и не покидать борт модуля, который вот уже несколько часов томился ожиданием в брюхе космического транспорта <Пребл>. И вот теперь морпехов в срочном порядке отправляют на выполнение боевого задания. Два с половиной g - максимум для транспорта типа <Патриот>.

Из чего Гарроуэй сделал вывод, что его морпехи должны быть готовы к бою по первому зову. Правда, никто пока не удосужился сказать хотя бы одному из них, что, собственно, происходит.

Но если все изменится? Уилки передал, что через пять минут состоится брифинг. Давно пора, с раздражением подумал Гарроуэй. Морпехи не тот народ, они не привыкли действовать вслепую, по крайней мере в той темноте, причиной которой была командная неразбериха. Здесь бессильны даже самые лучшие приборы ночного видения.

Время тянулось медленно. Затем замигала лампочка канала связи. Гарроуэй вернулся на место.

В его сознании тотчас открылось окно, в котором возник виртуальный портрет лейтенанта Уилки. Сходство было поразительным - точь-в-точь настоящий Уилки, подумал Гарроуэй. Правда, лейтенанта немного <состарили>, не иначе как для придания его персоне опыта и важности. Лично Гарроуэй был не любитель играть в такие игры, хотя и знал немало тех, кто обожал их. Даже офицеров.

- Послушайте, парни, - начал Уилки. - Поступили новые распоряжения. Часа четыре назад в Солнечную систему вошел вражеский корабль и уничтожил несколько наших судов, в том числе патрульный крейсер класса <Титан>. После этого пришельцы разогнали до космических скоростей с десяток небольших астероидов, судя по всему, чтобы подвергнуть бомбардировке Землю.

Несколько минут назад пришельцы оставили свои позиции и теперь находятся менее чем в восьмистах тысячах километров от <Пребла>. Однако их тотчас накрыл лазерной пушкой корабль сил космической обороны, и, похоже, агрессора удалось временно вывести из строя. Нам приказано взять их судно на абордаж и окончательно обезвредить.

Гарроуэй слушал, не торопясь делать выводы, ожидая, когда упадет, как говорится в поговорке, второй башмак.

Уилки явно не договаривал... То ли потому, что не хотел делиться имевшейся у него информацией с рядовыми бойцами, то ли потому, что никто не удосужился рассказать ему всю историю целиком. Кто знает...

Самый главный вопрос: что могут сделать тридцать два морских пехотинца против вражеского корабля, способного обстрелять астероидами Землю? Ведь, судя по всему, космический агрессор - это пресловутые Охотники Рассвета. Их корабль - что-то вроде <Певца>, имевшего два километра в поперечнике, который три века назад был обнаружен на Европе, или того корабля, что прошел во врата у Сириуса... В общем, эти твари были гигантских размеров:

Горстка морпехов могла побороть такого исполина лишь одним способом, а именно...

- С тем чтобы добиться уничтожения цели, - продолжало тем временем вещать изображение Уилки, - штурмовой десант получит в свое распоряжение все имеющиеся на <Пребле> ядерные заряды типа К-94. Мне нужны пять человек, которые лично доставят их на вражеский корабль.

Ага, дождался. Вот он, второй башмак.

Пятерых пехотинцев просили совершить самоубийство.

Впрочем, все остальные, по всей видимости, умрут вместе с ними.


Глава 5


12 февраля 2314 года, Штурмовое подразделение <Альфа>, Борт космического транспорта <Коммодор Эдвард Пребл>, следующего курсом от Марса, 14:12 по местному времени

- Я вызываюсь добровольцем, сэр.

Иконка с изображением лейтенанта Уилки не изменила своего выражения.

- В просьбе отказано.

- Это почему же, черт возьми? Вы же сами сказали, что вам нужны добровольцы. Вот я и вызываюсь первым.

- Комендор-сержант Гарроуэй, по-моему, вы чего-то недопонимаете. Я не могу отправить вас туда.

Гарроуэй никак не ожидал отказа.

- Что? Что вы хотите этим сказать? Сэр, мы ведь все участвуем в этой операции.

- Все, кроме вас. Я хочу, чтобы вы остались на борту <Пребла>.

- К черту! Вы хотите сказать, что я останусь смотреть с безопасного расстояния, как мои ребята прямо на глазах превращаются в пар? Даже не рассчитывайте! Сэр!..

- Комендор-сержант Гарроуэй, на борту корабля ваш дядя.

Гарроуэй на мгновение лишился дара речи.

- Мой... дядя?

- Генерал Клинтон Гарроуэй. Он взошел на борт на Фобосе, когда оттуда эвакуировали высокопоставленное начальство.

Гарроуэй мысленно пожал плечами - подумаешь!

- Это ничего не меняет, лейтенант. Я буду участвовать в высадке наравне со всеми.

Было видно, что Уилки взвешивает все за и против.

- Ну, если тебе так хочется...

- Да ладно, лейтенант. Дядя Клинт наверняка не поручал вам снять меня с этой операции. Верно я говорю?

Сама идея представлялась смехотворной.

Оба Гарроуэя были морпехами. Оба знали, что это значит.

- Хотите сказать, что обсудили с ним это решение, и он отказал?

- Разумеется, нет. Однако правила...

- Насколько я знаю генерала, - не дал договорить ему Гарроуэй, - он бы сам начал искать повод, чтобы отправиться вместе с нами. Если хочется процитировать кому-то устав, поговорите с ним. Это ведь ваша операция, а не его!

- Понял. - Гарроуэй мог поклясться, что услышал, как Уилки вздохнул. - Уговорил. Забудь, что я сказал. Ты тоже принимаешь участие в операции.

- Слушаюсь, сэр. Но я лишь хотел сказать... Требую, чтобы мне тоже выдали взрывпакет.

- В просьбе отказано.

- Сэр, но это мое право...

- А мое право - отказать. Мы не станем оставлять вас на вражеском корабле.

- Черт побери, лейтенант, как я могу отпустить пятерых моих ребят, чтобы они вместе с собой разнесли агрессора к чертовой матери, если я сам лишен такого права? Мой дядя точно бы прихватил с собой заряд.

- Неправда. Твой дядя прекрасно понимает, сколько денег и сил ушло, чтобы сделать из него генерала. Дни, когда офицер бежал впереди с криком <За мной вон туда!>, давно прошли.

- Но...

- Более того, дружище, взвод нуждается в тебе. Я нуждаюсь в тебе. Ты знаешь это не хуже, чем я. Может, даже лучше. Успех операции зависит от опыта старших - сержантов, офицеров. Я не имею права тебя потерять.

Гарроуэй работал с Уилки не один год и потому знал: спорить с лейтенантом бесполезно, он не уступит никаким доводам. И пусть его непосредственный начальник недавно окончил академию в Аннаполисе, однако и ему самому упрямства было не занимать. Как известно, сержанты - народ упертый.

- Вот почему, - продолжал тем временем Уилки, - если ты настаиваешь на участии в боевой операции, то пойдешь как командир взвода, чтобы повести за собой остальных бойцов и поддержать меня как командующего офицера. Ты меня понял?

- Да, сэр.

- Отлично. Ну как, твои пехотинцы готовы?

- Готовы, сэр.

- Отделяемые модули проверены?

- Так точно, сэр. - Гарроуэй подавил в себе соблазн добавить <разумеется>. - Мы берем лишь самое необходимое плюс на всякий случай четыре <свиньи>.

- И взрывные устройства.

- Да, сэр.

- Отлично. Тогда передайте мое распоряжение. До старта осталось пятнадцать минут.

- Слушаюсь, сэр.

- Вольно, комендор-сержант Гарроуэй.

Гарроуэй отключил связь и вновь огляделся. В отличие он него лейтенант пребывал в относительном комфорте верхней палубы.

А не позвонить ли дядюшке, подумал он, но отказался от этой мысли, прежде чем она сформировалась окончательно. К чему нарываться на лишние неприятности? Приказ есть приказ. К тому же стоит только пойти вверх по цепочке субординации, как дисциплина и порядок тотчас дают трещину. Все-таки в субординации имелся свой смысл, и Гарроуэй стоял за то, чтобы ее соблюдать.

Да и знает ли дядя, что племянник служит в подразделении <Альфа>? Генералы, как правило, не обращают внимания на индивидуальные жалобы, а МЗЭП-1 ими просто не занимался. Гарроуэй понятия не имел, как дядя оказался на Фобосе. Единственное, в чем он был на сто процентов уверен - к нему, как к племяннику, это не имеет ровным счетом никакого отношения.

Трэвис Гарроэуй был Гарроуэем по материнской линии, однако, как и многие другие представители этого семейства за последние двести лет, он решил выбрать на Дне имени девичью фамилию матери. Его отца, специалиста по психотехнике, работавшего в компании <Даинейт Системс> в Атланте, звали Трэвис Крейг. Разумеется, он был огорчен, однако в конце концов понял выбор сына. Отец никогда не служил в армии, а просто женился на девушке по фамилии Гарроуэй. Только тогда он узнал, что такое армия и что значит носить это славное имя.

Черт побери, он сам еще подростком выбрал себе имя Гарроуэй в честь дяди. Последний в то время был лейтенантом, а потом капитаном и имел под своим началом взвод в составе первой дивизии морской пехоты. Многое из того, что Гарроуэй слышал в юности, разбудило в нем горячее желание выбрать военную стезю. Правда, куда большую роль сыграли семейные предания - рассказы о таких, например, легендарных фигурах, как майор Марк Гарроуэй по прозвищу Пески Марса, лейтенант Кейтлин Гарроуэй, капрал Джон Эстебан Гарроуэй и многие, многие другие. Очень многие. Нет, конечно, не все представители славного семейства Гарроуэев оказывались в морской пехоте, однако леденящих душу историй хватало с лихвой, так что любой, кому хотелось пойти служить во флот, должен был подумать дважды, прежде чем на свою голову принять такое решение.

Гарроуэй вздохнул. Уилки, разумеется, прав. Ему не место во взводе самоубийц. Правда, это еще не значит, что он в восторге от того, что приказано делать ему самому.

Взвод самоубийц. Именно так многие пехотинцы называли свое подразделение, хотя Гарроуэй, Кроум и другие младшие и старшие офицеры боролись с этим мнением. Потому что разделения на самоубийц и тех, кому повезет выжить, не будет. Здесь все в одной лодке.

И уж если погибать, то всем вместе.

И тем не менее трудно представить, как можно доставить ядерный заряд весом тридцать один килограмм и мощностью сто двадцать килотонн внутрь вражеского корабля и не думать при этом, что совершаешь самоубийство. Никто не знал, какими оборонительными устройствами располагают суда Охотников Рассвета. Никто не знал, что, собственно, представляет собой их экипаж. А корабли ксулов, судя по всему, несли на борту экипаж или по крайней мере были укомплектованы мобильными устройствами. Правда, со стороны эти корабли производили впечатление огромных, обладающих титаническим разумом тел скорее всего искусственного происхождения.

Интересно, располагают ли они средствами, отпугивающими от высадки на них сил противника? Чтобы тот не оставил после себя неприятные сюрпризы, как, например, пять ядерных взрывпакетов типа К-94?

Никто этого не знал. Правда, бойцы его разведывательно-штурмового взвода скоро узнают - даже если не смогут никому потом рассказать.

- Проверка снаряжения, - крикнул Гарроуэй. - Каждый проверяет своего товарища.

Пехотинцы поднялись попарно - за исключением Гарроуэя, поскольку комендор-сержант не имел пары. Он следил затем, как вверенные ему бойцы, проверив друг друга, двинулись по узкому проходу.

- Чьен! Проверь ремни с правой стороны. Они болтаются!

- Есть, сержант.

- Томашек! Укороти на напарнике ремень.

- Есть, комендор-сержант Гарроуэй.

Он продолжал осмотр бойцов, проверяя, в порядке ли снаряжение, однако куда важнее было показать, что он вместе с ними. Двенадцать из тридцати были зелеными новичками, только что из учебного лагеря, а двое из этих двенадцати, Истук и Лоуи, вызвались доставить на борт вражеского судна взрывные устройства.

Оба сидели рядом с правой стороны от прохода, и датчики их состояния показывали, что оба жутко трусят. Ну-ну. Впрочем, Гарроуэй поймал себя на том, что ему самому тоже страшно.

- Эй, морпехи, - обратился он к ним по каналу связи. - Как дела?

Гвинет Истук - бледная, рыженькая девушка из Себри, штат Кентукки. Рядовой Лоуи - чернокожий парень из Манчестера, штат Джорджия.

- Нормально, комендор-сержант, - ответил Лоуи.

- Все в порядке, - откликнулась Истук. - Ура!

- Держитесь поближе ко мне, поняли? Никакого ненужного героизма. Выполняйте приказы.

- Слушаюсь, комендор-сержант.

- Понятно, комендор-сержант.

- Из вас никто не собирается делать камикадзе. Вы просто проследуете за мной, оставите взрывные устройства и выйдете наружу. Вы меня поняли?

- Поняли, комендор-сержант. - Голос Гвинет Истук звучал ровно и твердо.

- Отлично.

Эх, был бы его дух столь же тверд, что и голос.

- Да... сержант, - произнес Лоуи. - А что, если эта штука лопнет, когда мы будем внутри?

На этот вопрос ни у кого не было ответа. Как-то раз морпехам уже случалось высадиться на поврежденный корабль ксулов. Они едва успели унести ноги: в считанные секунды неизвестно откуда взявшаяся черная дыра в буквальном смысле поглотила исполинское инопланетное судно.

- В таком случае нам всем хана, - ответил он как можно спокойнее. - Одно утешение, что это произойдет в один момент. Мы даже не узнаем, кто нас угробил. Главное, мы погибнем с чистым сердцем, зная, что эти ублюдки не смогут уничтожить человечество. Верно я говорю?

- Верно, сержант. То есть все в один момент - вжик, и нет!

- Еще быстрее.

Он не стал говорить о том, что столь же молниеносно вас унесут из жизни и ваши собственные ядерные заряды. Впрочем, им самим это известно не хуже, чем ему. В некотором роде оно даже к лучшему. Гарроуэй знал, большинство его подопечных страшится другого - получить серьезные ранения. Быстрая смерть куда предпочтительнее долгих физических мучений. В них жила убежденность - впрочем, ничем не подкрепленная, напомнил себе он, - что в лапах ксулов пленника ждет медленная и мучительная смерть.

Любой несчастный случай в безвоздушном пространстве имеет лишь один исход. Однако сейчас все его бойцы наверняка перебирали мысленно самые разные варианты.

- Пять минут! - раздалось по каналу связи. - Всем пристегнуться.

Гарроуэй вернулся на свое место и втиснул бронекостюм в пространство между капралом Висклоски и сержантом Бонилла.

- Ты думаешь, они распахнут перед нами парадную дверь? - пошутила Кроум по закрытому каналу связи.

- Черт их знает, - ответил он, ощущая, как автоматические ремни пристегнули его к креслу. - Главное, оставить им наши подарки.

- Понятно. У меня такое впечатление, что никакого плана у начальства нет, оно принимает решения по ходу дела.

- Похоже на то.

- А что, если мы не сможем осуществить высадку?

- В таком случае поступим по-нашему, по-пехотински, - ответил ей Гарроуэй. - Тактика трех <п>: придумывай, преодолевай, приспосабливайся.

- Предлагаю использовать голову Уилки в качестве тарана.

Гарроуэй никак не отреагировал на это предложение. Оставалось только надеяться, что Уилки не прослушивал личные каналы связи. К тому же лейтенант сейчас занят совсем другими вещами, причем куда более важными.

И все-таки каким образом штурмовой взвод проникнет внутрь вражеского корабля, если им не удастся нарушить целостность корпуса?

Гарроуэй, как и большинство пехотинцев, сидящих сейчас в этом отсеке, заранее изучил данные, полученные в результате изучения <Певца>, три столетия до этого обнаруженного под океаническими льдами Европы, и анализа столкновения с кораблем Охотников Рассвета у звездных врат Сириуса сто сорок четыре года тому назад. Ксулы располагали технологиями, на фоне которых космические суда землян смотрелись топорами каменного века.

Но это еще не значит, что их технологии не имели своих слабых мест. Судно, возникшее из звездных врат Сириуса, имело щит в виде электромагнитного излучения, призванный отклонять в сторону заряженные частицы, однако его сравнительно легко удалось вывести из строя. Для этого было достаточно задействовать плазменные двигатели семи космических кораблей. Уровни энергии заряженных частиц, по всей видимости, превзошли максимальные возможности шита, отчего в корпусе судна удалось пробить брешь, сквозь которую и была осуществлена высадка небольшого десанта морпехов.

Небольшого десанта, подумал с мрачной улыбкой Гарроуэй. В этой авантюре принимал участие и один из его предков - прапрапрадед капрал Джон Эстебан Гарроуэй.

Согласно свидетельствам, изученным едва ли не до мельчайших подробностей не одним поколением пехотинцев, корабль ксулов был <проглочен> черной микродырой, возникшей из поврежденного двигателя. В некотором роде корабль ксулов совершил акт самоубийства. Однако перед тем как ему исчезнуть в черной дыре, десант морпехов успел проникнуть во вражескую компьютерную сеть - или ее аналог. Полученная таким образом информация стала предметом самого тщательного изучения и споров.

На этот раз пехотинцы должны сделать все, чтобы уничтожить вражеское судно.

Однако без ответа оставался самый главный вопрос - удастся ли им проникнуть внутрь? Разведданные свидетельствовали в пользу того, что корпус корабля-разведчика представлял собой искусственный материал, значительно превосходящий по прочности алмаз. Он способен противостоять ядерному удару и другому крупномасштабному оружию. Зонды землян были разработаны для использования специальных стыковочных нанодисемблеров, способных <прогрызть> любой материал, в том числе и корпус вражеского корабля. Однако штурмовому десанту придется довольствоваться подручными средствами. Четверо пехотинцев имели при себе портативные дисемблеры. Было бы куда проще, если бы заряд, повредивший корабль ксулов, прожег заодно дыру в его корпусе.

Интересно, при помощи чего был выпущен этот заряд? С зонда из числа тех, что вращаются на околомарсианской орбите и в Поясе астероидов? Или же с ВЭЛП-платформы Хельга на околосолнечной орбите? Или же кому-то крупно повезло с использованием боеголовки с антивеществом?

Что ж, истину они узнают буквально через несколько минут. Если судну ксулов нанесен серьезный ущерб, оно не сможет засечь их приближение.

Черт, и все-таки эта операция - чистой воды самоубийство. Ну или почти. Хотя велика ли разница?


* * *


Мы-Те-Кто, Пояс астероидов, 14:17 по Гринвичу

Властелины, они же Охотники Рассвета, пребывали в растерянности.

Коллективный разум, который включает в себя также и направляющий разум корабля-охотника, не способен понять эмоциональную реакцию вроде страха или беспокойства, как не способен понять и индивидуальность. Изучив различных органических существ - <паразитов>, населяющих самые разные планетарные тела, - они узнали о существовании такого рода эмоций, но не осознали их значения в отношении самих себя.

Нечто подобное они испытали, когда непредвиденные события помешали достичь запланированного результата. Вот тогда они впервые приблизились к осознанию того, что такое эмоции.

<Паразиты>, обитающие в местной планетарной системе, сумели нарушить целостность защитного щита и ослепить корабль. Анализ векторов движения некоторых ближайших судов <паразитов> давал основания полагать, что те пытаются перехватить судно Охотников. А этого допустить было никак нельзя.

Еще одна вещь, с которой Властелины сталкиваются крайне редко, - это так называемая спешка. Время, в широком смысле, не более чем фактор, который нужно вносить в уравнения. Но в данный момент его важность резко возросла, ибо компенсировать причиненный ущерб требовалось в условиях великой спешки. Очевидно, местных <паразитов> следовало отнести к классу <амвейет>, как представляющих серьезную угрозу для Охотников Рассвета.

Эта угроза ставила Властелинов перед необходимостью стерилизации всей Солнечной системы.


* * *


Штурмовой отряд <Альфа>, Десантный модуль <Сьерра 1-1>, 14:17 по Гринвичу

- Три... два... один... пуск!

Гарроуэй ощутил толчок - это десантный модуль отделился от борта транспорта <Коммодор Эдвард Пребл>. Еще мгновение - и их взвод в очередной раз оказался в состоянии свободного падения.

- Отделились, - продолжал внутренний голос. - Включение двигателей через пять... четыре... три... две... одну секунду - пуск!

Казалось, гигантская лапа больно вдавила его грудную клетку в спинку кресла. Десантные модули - как и головной корабль, и практически все остальные космические корабли землян - использовали для движения технологию Аханну. Она значительно уменьшала эффект инерции, делая возможными большее ускорение и большую маневренность - разумеется, в пределах тех перегрузок, какие способен выдержать человеческий организм. Тем не менее последствия ускорения нельзя устранить окончательно, а они, надо сказать, были из числа не слишком приятных.

Десантный модуль ускорялся минуты две, пока наконец вновь не оказался в благословенной зоне невесомости.

- Ну же, - недовольно произнес кто-то из пехотинцев по внутреннему каналу связи. - Когда же мы наконец увидим, куда нас послали?

- Прекратить! - рявкнул Гарроуэй. Нервы у всего взвода были на пределе и в обязанности комендор-сержанта входило следить за тем, чтобы никто из морпехов не сорвался. - Когда начальство получит конкретный приказ, оно передаст его нам. А пока проверьте состояние вооружений. Ура?

- Ура! - в ответ прозвучали лишь считанные голоса, притом без особого воодушевления.

Неудивительно, ведь последнее время они только тем и занимались, что проводили одну за другой проверку снаряжения. Большую боеготовность трудно было себе представить - особенно когда речь шла о десанте в неизвестной тактической обстановке. Волей-неволей придется действовать вслепую.

- Ну, как там дела, лейтенант? - поинтересовался Гарроуэй по закрытому каналу связи. Уилки также находился на борту модуля, однако отдельно от пехотинцев, то есть не в грузовом отсеке. Как офицер он должен следить за ходом операции с куда более комфортабельного мостика. - Нам ничего не сказали. Боевой дух у ребят упал ниже некуда, так что героизма с их стороны ждать не приходится. Когда нам хотя бы скажут, куда мы летим?

- Ты сам только что дал ответ, сержант, - ответил Уилки. - Когда начальство сочтет нужным это сделать. А пока наберитесь терпения.

- Ну да, конечно, терпения, - недовольно буркнул Гарроуэй. - И сколько нам еще ждать?

Уилки не удостоил его ответом.

Гарроуэй задумался. Лейтенант вселял в него тревогу- ведь он был, по сути дела, таким же необстрелянным новичком в морской пехоте, как Лоуи, Аткинс и пара-тройка других его подопечных. Согласно личному делу Уилки успел покомандовать взводом в Аннаполисе, правда, командование это продолжалось совсем недолго, месяца три, после чего его перевели в школу космического резерва, по окончании которой - а это лишь пару месяцев назад - отправили служить в десантно-штурмовые войска. Гарроуэй ничуть не сомневался в технических познаниях лейтенанта, но в отношении его способности вести за собой пехотинцев Гарроуэя одолевали сомнения. Все два месяца службы в штурмовом подразделении Уилки держался как-то отстраненно. И не то чтобы Гарроуэй мог упрекнуть его в каком-то конкретном упущении или ошибке, однако его стиль общения с подчиненными порой вызывал беспокойство. Слишком безличный, слишком жесткий. Хороший офицер всегда прислушивается к мнению младшего командного состава, порой даже позволяет сержантам взять инициативу в свои руки. Уилки же, казалось, умел слушать лишь самого себя и никого больше, за что и снискал среди солдат прозвище Уил-хрясь-и-убил.

Шутка заключалась в том, что нельзя точно сказать, кого прихлопнет лейтенант - врага или пехотинца, состоящего у него под началом.

Увы, поправить ситуацию Гарроуэй не мог. Хороший сержант проведет своих бойцов через огонь и воду - в том числе и через такое испытание, как упертый и заносчивый лейтенант.

Ладно, черт с ним, подумал Гарроуэй, хотя на этот раз ситуация была гораздо серьезнее. От начальства не поступало абсолютно никакой информации, словно оно поставило целью держать бойцов в неведении. Так что ему, комендор-сержанту, предстоит работенка, какой не пожелаешь даже врагу.

Минуты тянулись медленно, напряжение же нарастало с каждой секундой - для этого было достаточно взглянуть на сводки состояния каждого бойца.

Лишь в последнюю пару минут морпехи увидели, что их ждет.

Данные поступали с автоматического зонда, высланного вперед на разведку обстановки. Теперь понятно, откуда такая задержка, подумал Гарроуэй. Пришлось ждать, пока зонд долетит до места и передаст картинку.

Агрессор был близнецом космического корабля ксулов, с которым полтора столетия назад земляне столкнулись у звездных врат Сириуса: два километра в длину, впереди длинная тонкая игла, слегка закругленные бока и выступы непонятного назначения - все мерцает золотом в слабом свете далекого солнца.

Но самое главное - слава Богу Битв! - он производил впечатление трупа.

Именно впечатление. Так у них было принято говорить. Выпущенный с Хельги лазерный луч отсек заднюю четверть судна, отчего оно казалось каким-то куцым, а вокруг поврежденного конца медленно росло облако пыли, замерзшего пара и обломков. Большая часть золотистой поверхности судна - черная и обугленная.

И все-таки судя по тому, что он прочел в отчетах о битве при Сириусе, нанесенный вражескому кораблю ущерб был относительно невелик - по сравнению с тем, какой урон удалось нанести сто пятьдесят лет назад тому первому кораблю. Придется исходить из того, что экипаж - кем бы он ни был - все еще жив и готов защищать себя.

До Гарроуэя донеслись обрывки фраз из разговоров вверенных ему бойцов.

- Господи Иисусе! Ну и громадина!

- Эй, ковбой, размер не самое главное. Кто-кто, а уж ты должен это знать.

- И что мы с ним будем делать? Полезем ему в задницу?

- А что, у тебя есть другие предложения?

Неожиданно картинка замигала и погасла. В ответ раздался хор возмущенных голосов.

- Эй, какой гад все выключил?

- Дайте нам взглянуть, черт побери! 4-9104

- Послушайте, парни! - прокатился по каналу связи голос лейтенанта Уилки, заглушая собой недовольное ворчание. - Только что поступило сообщение: через минуту будет произведен залп. Что-то вроде артподготовки, чтобы обеспечить нам прикрытие. Изображение отключено для того, чтобы не повредить оптическую систему зонда.

Недовольные голоса поутихли, однако не все. Гарроуэй же счел сводку хорошим предзнаменованием. Если по вражескому кораблю, причем за считанные минуты до высадки штурмового десанта, будет нанесен еще один упреждающий удар, кто знает, может, им повезет вернуться с этого задания живыми.

Если же нам повезет по-настоящему, они слегка перестараются с мощностью залпа, и тогда чертова посудина ксулов испарится прямо у нас на глазах! Гарроуэй поймал себя на мысли о том, что был бы в принципе не против, если бы вся операция завершилась, так толком и не начавшись.


* * *


Боевой космос, 14:43 по Гринвичу

Лазерными платформами на околомарсианской орбите управлял ИскИн по имени Артемида. По сути дела, это был программный клон пресловутой Кали, которая управляла наводкой лазеров дальнего радиуса действия с платформы Хельга-3. Отличие состояло лишь в том, что местом обитания Артемиды была компьютерная сеть, включавшая в себя Марс, Деймос и Фобос, а также несколько боевых кораблей, находящихся в данную минуту на расстоянии нескольких световых секунд от Красной планеты.

Имя ИскИну выбрали как нельзя более удачно. В греческой мифологии Артемида приходилась единокровной сестрой богу войны Аресу, который в римской мифологии получил имя Марс. Артемида была охотницей и умела обращаться с луком и стрелами. Разумеется, сейчас у нее не было лука и стрел, зато она умела наводить лазерные пушки на цели, находившиеся всего в нескольких световых секундах. А это, в свою очередь, означало, что она должна принимать во внимание остаточную скорость цели, которая по отношению к планете составляла несколько километров в секунду.

Мощность марсианских лазерных пушек на порядок уступала мощности одного залпа Хельги, однако разведданные свидетельствовали о том, что защитный экран вражеского корабля пробит. Если так, то человечеству крупно повезло. Установки типа XEL предназначались для уничтожения средних размеров астероидов, летевших курсом на столкновение с Землей, или по крайней мере годились для того, чтобы превратить в пар какую-то их часть и тем самым изменить траекторию движения.

И вот теперь Артемиде предстояло столкнуть с траектории агрессора.

Наведение на цель осложнялось тем обстоятельством, что установки располагались по другую сторону Марса, на расстоянии почти двух световых секунд друг от друга. Артемида должна не только рассчитать момент залпа, а также время, которое потребуется лазерным лучам, чтобы достичь цели. Для достижения максимальной эффективности лазерного удара второй луч должен попасть в цель не более чем через полсекунды после первого.

Не способствовало успеху и то, что в настоящий момент неподалеку от цели находился лишь один-единственный зонд-разведчик, причем и его системы пришлось отключить, чтобы на основе имеющихся изображений произвести оценку нанесенного врагу ущерба.

Будучи чрезвычайно умной программой, Артемида приняла во внимание каждую мелочь, произвела все расчеты, учла даже едва заметное искривление пространства, создаваемого как силой притяжения Марса, так и черной дырой внутри двигателя вражеского судна. Артемида откладывала залп как можно дольше, чтобы десантно-штурмовой модуль с пехотинцами на борту имел при высадке максимальные преимущества, однако с тем расчетом, чтобы он случайно не попал под перекрестный огонь двух лазерных лучей.

В рассчитанный до долей секунды момент обе лазерные пушки с разницей в полторы секунды разразились ядерной бурей. Каждая из них произвела термоядерный взрыв мощностью около десяти мегатонн, сила которого при помощи мощных электромагнитных полей была сфокусирована в виде луча менее чем за мгновение до того, как сами генераторы этих полей испарились в ядерном пожаре.

Окружающее пространство пронзили два пульсирующих луча, каждый длиной в десятую долю световой секунды. И тот и другой были невидимы: во-первых, по причине безвоздушного пространства, во-вторых, поскольку человеческий глаз не способен уловить эту часть диапазона электромагнитного излучения. Лишь в самый последний миг оба луча заявили о себе, прочертив в облаке пыли и газа, окружавшем цель, ослепительные нити света. Еще мгновение, и от поверхности вражеского судна - хотя этого никто не мог видеть - отразилась ослепительная световая точка.

Всего одна, потому что второй луч прошел мимо цели. Увы, даже самая совершенная система наведения не застрахована от ошибок. Однако когда Артемида вновь включила оптические щупы зонда, стало ясно, что первый луч попал в цель, причем весьма удачно. К сожалению, превратить цель в пар не удалось, однако в средней части корпуса зияли дыры.

Артемида послала короткий сигнал приближающемуся модулю.

Пехотинцам предстояла высадка.


Глава 6


12 февраля 2314 года, Штурмовое подразделение <Альфа>, 15:08 по Гринвичу

Модуль резко развернулся, и Гарроуэй почувствовал, как у него в животе словно затянули тугой узел. Картинка с изображением цели осталась прежней, поскольку транслировалась с космического зонда. Но по крайней мере теперь у них имелась картинка. Похоже, лазеры сумели прожечь в <шкуре> гиганта еще одну дыру - примерно посередине корабельного корпуса.

В грузовом отсеке модуля замигали красные лампочки - предупреждение о том, что из него выкачан воздух. В течение нескольких минут воздушная смесь постепенно откачивалась в специальные баки на нижней палубе. Это делалось для того, чтобы свести к минимуму нежелательный эффект декомпрессии, когда наконец будут открыты люки.

И вновь Гарроуэй собственной грудной клеткой ощутил удар, вызванный ускорением. Впрочем, не он один - по каналу связи до него донеслись возгласы других пехотинцев. На подлете к цели модуль резко сбросил скорость.

Он шел кормой вперед, что позволяло уменьшить тормозной путь.

Оставалось лишь надеяться, что искусственный разум, управлявший навигацией модуля, знает что делает. В любом случае, если они долетят до вражеского корабля слишком быстро, их не спасет никакая технология. Они просто превратятся в кровавое месиво внутри бронекостюмов - банку тушенки, как говаривали в старые времена.

<Интересно, что такое тушенка, - подумал Гарроуэй. - Вряд ли что-то хорошее>.

Чтобы как-то избавиться от навязчивого образа, он в очередной раз проверил табельное оружие - <Хокинг> тридцать четвертого калибра. К счастью, на борту <Пребла> имелся запас оружия, в том числе ящики патронов, как простых, так и разрывных, часть которых перекочевала на борт десантного модуля. К несчастью - количество боеприпасов ограничивалось при мерно тысячей патронов на каждого морпеха. Что, в свою очередь, означало, что патронташи пехотинцев были заполнены лишь на треть.

И все-таки лучше так, чем идти в бой с холостыми патронами. К тому же взвод получил для выполнения операции взрывпакеты. Пистолет выдал ему стандартную пропорцию - три к одному, то есть на три обычных заряда, рассчитанных на то, чтобы пробить вражескую броню, приходился один разрывной, способный уничтожить на своем пути любое оружие противника. При условии, конечно, что противник - человек.

Увы, на сей раз противник не имел с людьми ничего общего. Гарроуэй упорно гнал от себя мысли о том, какие это может иметь последствия для него самого и его бойцов.

Они продолжали сбрасывать скорость. В последний момент, когда у него перед глазами все поплыло, Гарроуэй разглядел на передаваемой с зонда картинке их модуль - крошечная яркая звездочка, стремительно, если не сказать чересчур стремительно, приближающаяся к зияющей дыре в боку вражеского звездолета.

Черт побери, а где же картинка с оптического зонда их модуля? Там наверняка имеется камера. Черт, хотелось бы знать, в какое пекло их посылают. Правда, времени на раздумья по этому поводу уже не оставалось.

- Приготовиться к столкновению! - скомандовал он по каналу связи.

На картинке в его голове звездочка исчезла: слившись с гигантской массой вражеского корабля, она нырнула в гору обломков. Удар буквально пригвоздил Гарроуэя к спинке сиденья. Воздух с хлопком вырвался из легких. Правда, в условиях вакуума он не столько услышал, сколько ощутил этот хлопок, равно как и вибрацию, когда металлический корпус модуля прорезал собой корпус вражеского судна. Из чего бы тот ни был сделан, но удар от столкновения, прокатившись через всю палубу, сотряс и ряды кресел.

В следующее мгновение Гарроуэй почувствовал, будто падает куда-то вниз - давно ставшее привычным ощущение невесомости. Ремни отпустили, и он, на миг сгруппировавшись, словно ныряльщик перед прыжком в воду, поплыл по проходу, который теперь скорее напоминал туннель, в котором нет ни пола, ни потолка, ни верха, ни низа.

- Эй, взвод! Встаем! Строимся по двое! Осторожно двигаемся к выходу!

Туннель постепенно наполнился пехотинцами в бронекостюмах. Морпехи осторожно вставали с мест и, схватившись затянутыми в перчатки руками за спинки кресел, чтобы удержаться от свободного падения, поворачивались лицом к корме - туда, где постепенно открывался главный люк. Глядя поверх голов своих бойцов, Гарроуэй видел лишь черноту. Перед ними зияла казавшаяся бездонной пропасть.

<По крайней мере люк открывается>, - подумал он. Если бы механизм был поврежден при посадке, им бы пришлось покидать борт модуля сквозь тесные люки в носовой части - не лучший способ вступить в бой.

- Опустить сходни, - крикнул командир модуля. - Можете выходить.

- Взвод! - крикнул Гарроуэй. - Похоже, нас ждет ближний бой на поражение. Поставить оружие на предохранитель. Доложить ситуацию.

По каналу связи к нему один за другим начали поступать рапорты. Вмонтированный в бронекостюм каждого микрокомпьютер моментально перепрограммировал его <Хокинг>: стоило в визире прицела оказаться морпеху, как автоматически срабатывал предохранитель.

- Выходим! - крикнул Гарроуэй. - Ганг-хо!

Этот древний боевой клич представлял собой укороченный вариант китайской фразы <Ганг-я-ход-за!>, что означало <все тянутся вместе>, - напоминание о тех днях, когда в начале двадцатого века корпус морской пехоты был отправлен в Китай. В данном случае <тянуться вместе> следовало понимать буквально. Придерживаясь за спинки кресел, двойная цепочка морских пехотинцев неспешно подтягивалась по проходу. Движения были медленными и размеренными, чтобы избежать столкновения друг с другом. Массивные, высотой два метра, бронекостюмы, с внешними боевыми устройствами и боезапасом в условиях невесомости не способствовали изящности движений. Тем не менее, прикладывая совместные усилия, цепочка медленно, но верно ползла вперед - словно гигантская сороконожка, с улыбкой подумал Гарроуэй.

Наконец они один за другим вышли через задний люк, оставив позади тесное пространство десантного модуля. Впереди простирался безграничный и по большей части пустой космос. Модуль произвел посадку в кратере, выжженном в боку вражеского корабля. Прорезав гору обломков - судя по всему, опор, - он застрял посреди паутины перекореженных балок. Чем бы эти конструкции ни были раньше, сейчас это скорее напоминало груды строительного мусора. Разнесенные вдребезги и расплавленные, они высились огромной горой, и было невозможно определить, каково их первоначальное предназначение.

В оптическом диапазоне видимости космос казался сплошной чернотой, однако инфракрасные внешние сенсоры Гарроуэя передавали иную картинку - корпус вражеского корабля и обломки вокруг зияющей в нем дыры светились красным и оранжевым. Некоторые обломки еще не успели затвердеть. Судя по всему, плазма из дюз модуля также внесла при посадке свою лепту в картину разрушения. А где-то далеко вверху, выше угодившего в зияющую пасть модуля, на фоне черного неба слабо мерцали звезды.

- А теперь то, что я называю предварительной артподготовкой! - крикнула по каналу связи Кроум. - Отряд номер два! За мной!

Еще находясь на борту <Пребла>, они набросали примерную схему действий. Половина пехотинцев начинала медленно продвигаться сквозь обломки в сторону хвостовой части, при необходимости проделывая в них лазы, а на открытом пространстве передвигаясь при помощи направляющих дюз. С Кроум были Догерти и Хойер - они несли два ядерных взрывных устройства.

- Отряд номер один! За мной! - крикнул Гарроуэй. Встроенный в бронекостюм компьютер сориентировал его на носовую часть вражеского корабля. На стене обломков заиграл направляющий курсор. Гарроуэй оттолкнулся от перекореженной, святящейся зловещим красным светом балки. На виртуальном табло он увидел, что вслед за ним выстроились пятнадцать пехотинцев. В голове колонны шли Лоуи, Истук, сержант Ортиз. Они тащили первую партию ядерных взрывпакетов. Впереди простиралось относительно пустое пространство - длиной примерно метров двести, преодолев которое, они уперлись в обугленную стену.

Несколько мгновений они просто плыли в условиях невесомости, затем прибегли к испытанному маневру - то есть сгруппировались и распрямились вновь, чтобы продолжить движение ногами вперед.

Этот прием отрабатывался бесчисленное количество раз в космических казармах. Если верить солдатским байкам, именно он отличал бойцов космического фронта от обыкновенной земной пехоты. Гарроуэй почувствовал, как подошвы башмаков врезались в стену. Чтобы ослабить силу толчка, он моментально согнул ноги в коленях, что также позволяло избежать повторного удара о стену.

Вскоре к нему присоединились остальные пехотинцы, которые, так же как и он, беззвучно врезались в стену. Причем двое, Аткинсон и Фримонт, едва не отлетели назад - в самый последний момент товарищи успели ухватить их за ремни и подтянуть прежде, чем их отнесло на приличное расстояние. Гарроуэй про себя отметил, что по окончании операции надо провести дополнительную отработку маневра.

При условии, что у нее будет окончание, напомнил он себе. Пока ксулы, по всей видимости, не обращали внимания на крохотный десант землян, что крадучись передвигался посреди внутренностей поврежденного корабля. Но долго ли это продлится?

- Истук, Ортис, Лоуи, - скомандовал он. - Слушайте меня! Снять с предохранителей взрывное устройство! Подтвердите готовность.

- Взрывное устройство с предохранителя снято! - подтвердил готовность Ортис.

- Подтверждаем, - произнес Лоуи.

- Предохранитель снят! - доложила Истук.

Предохранитель подчинялся ИскИнам их бронекостюмов. Детонировать заряд мог лишь при поступлении специального закодированного сигнала либо от Гарроуэя или Кроум, либо от Уилки, который оставался на борту модуля, либо от генерала Гарроуэя на борту <Пребла> - своего рода дополнительная страховка. Если же вдруг окажется, что десант погибнет весь целиком, до единого человека, ядерные взрывпакеты все равно можно было взорвать.

Гарроуэй не знал, доверять ли пальцу Уилки - пусть даже виртуальному - на ядерной кнопке. Как ни неприятна была эта мысль, он ничего не мог с собой поделать. Впрочем, в этом и заключался весь смысл цепочки. Даже если они оба - и он, и Кроум - в ближайшие минуты погибнут, Уилки, исходя из ситуации, сможет привести взрывные устройства в действие. Если же в ближайшие несколько минут будет уничтожен весь их десантный модуль, в том числе и Уилки, право принятия решения автоматически перейдет к дяде Клинту.

А ему Гарроуэй доверял. Что же касается Уилки, то... скажем так, не совсем, не до конца. Нет. У него и в мыслях не было подозревать, что лейтенант нарочно приведет в действие взрывпакет по соседству с морпехами. Просто он вполне может... запаниковать. А стоит ему запаниковать - и он сам не заметит, как передаст сигнал еще до того, как оставшиеся в живых бойцы вернутся на борт десантного модуля, прежде чем тот покинет поверхность вражеского судна. В общем, сделал про себя вывод Гарроуэй, все теперь зависит он него самого - и безопасность вверенных ему бойцов, и исход операции.

А для этого в первую очередь требуется ясная, холодная голова. Гарроуэй же отнюдь не был убежден в том, что серое вещество в черепной коробке двадцатисемилетнего Уилки охлаждено до нужной температуры. Слишком часто этот парень позволял эмоциям взять над собой верх.

Впрочем, сейчас не тот момент, чтобы самому переживать по поводу эмоций лейтенанта.

- Лоуи! - крикнул Гарроуэй. - Оставь свой заряд вот здесь. Остальным постараться обнаружить точки проникновения внутрь.

- Слушаюсь, комендор-сержант!

Гарроуэй помог Лоуи прикрепить взрывпакет к стене провала - для этого был использован наноклей, более надежный, чем сварка, поскольку клеил намертво.

- Отлично. Установи таймер. Последовательность Браво.

Пехотинец опустил перчатку на взрывпакет, и тот считал с нее код.

- Заряд <Виски> установлен, - оповестил пехотинцев Гарроуэй по каналу связи. - Таймер ведет отсчет.

Пять взрывпакетов имели прозвища по последним буквам фонетического алфавита - , , , <У> и . Предполагалось, что последовательность Браво вызовет детонацию через два часа - при условии, что до этого взрывное устройство не получит приказ, ее отменяющий. Тогда автоматически будут включены либо последовательность Альфа, либо Чарли.

- Эй, сержант! - крикнул капрал Хеффель. - Кажется, здесь есть признаки жизни.

На его тактическом табло высветилось направление. Гарроуэй развернул в указанном направлении свой броне-костюм. Верно... так оно и есть.

Поначалу он не понял, что, собственно, предстало его взгляду. По виду это нечто было похоже на массу расплавленного металла, обломки корпуса и переборок - с той разницей, что оно росло, из старых кусков прорастали новые отростки. А еще он увидел, как над отверстием над его головой проплыло сетчатое облако, похожее на стаю комаров или саранчи. Вскоре в отдельных местах облако начало сливаться в цельные куски, запечатывая, наподобие пломб, бреши и отверстия.

Буквально у него на глазах корабль ксулов восстанавливал сам себя.


* * *


Боевой космос, 15:37 по Гринвичу

Завершив пуски лазерных лучей по вражескому звездолету, боевая ВЭЛП-платформа Хельга вернулась к выполнению своего обычного задания - отслеживать и уничтожать поток каменных глыб, что неслись, словно выпущенные из гигантской пращи, мимо марсианской орбиты в направлении Земли. Каждые сорок восемь минут, по окончании дозарядки пусковой установки, Кали выпускала по далекому, но движущемуся с огромной скоростью астероиду очередной огненный, хотя и не видимый для глаза луч. После нескольких залпов к ней присоединилась платформа Хельга-1, и теперь каждый залп дополнительно нес в себе трехсекундный заряд.

Боевой платформой Хельга-1 управлял ИскИн по имени Дурга, названный так в честь индуистской богини, победительницы демонов. Выйдя на связь, Дурга начала координировать свой протокол ведения огня с протоколом Кали, чтобы не наносить двойной удар по цели, если достаточно одного. Тем более что целей оказалось много, а времени слишком мало, и каждый залп был на счету.

К сожалению, радарные и лазерные изображения, помогавшие обеим богиням опознавать быстродвижущуюся цель, с каждым мгновением становились все более и более ненадежными. После того как лазерный луч мощностью в десятки мегатонн разносил вдребезги очередную каменную или ледяную глыбу, оставалось огромное количество обломков, размером от песчинки до жилого дома. И каждый такой осколок, отколовшись от основной массы, получал свой вектор движения, отчего облако космического мусора росло буквально на глазах. При этом каждая частица сохраняла первоначальную скорость, две тысячи километров в секунду, и продолжала двигаться прежним курсом.

То есть к Земле...


* * *


Штурмовое подразделение <Альфа>, На борту вражеского судна, 15:45 по Гринвичу

Пехотинцы штурмового подразделения <Альфа> прокладывали путь среди внутренностей вражеского звездолета примерно вот уже полчаса, исследуя ближайшие проходы в свете мощных фонарей, вмонтированных в плечевой пояс боевой брони. Рентгеновское сканирование показало, что по ту сторону оставшихся целыми переборок могут находиться новые проходы или другие помещения, заставленные инопланетной техникой - как электроникой, так и тяжелым оборудованием. Нанодисемблеры то и дело натыкались на сплошные стены, отгораживающие те помещения и проходы, через которые они вошли внутрь корабля. Кстати, внутри оказался вакуум, что означало одно из двух - либо весь запас воздуха испарился сквозь повреждения в корпусе, либо ксулам воздух... не нужен. Ученые до сих пор спорили о том, что, собственно, известно о них землянам. Например, есть ли среди того, что удалось заполучить ученым, хотя бы один органический компонент. Не исключено, что это целиком и полностью искусственный разум - кстати, найдется ли лучший термин для обозначения практически бессмертных существ, состоящих, судя по всему, из бесконечного набора интеллектов, загруженных из самых разных источников.

Для Гарроуэя это был, пожалуй, самый странный бой из всех проведенных будь то в жизни или на виртуальном тренажере. Проходы, не предназначенные для людей, имели треугольное сечение, стены - все какие-то складчатые и сморщенные, покрытые чем-то вроде смолы или явно не металлического соединения, скорее - органического. В отдельных местах стены имели острые выступы, в других были зубчатыми, а еще дальше, казалось, составлены из неправильной формы блоков, выступов, углублений, нередко влажных, из которых сочилась липкая жидкость. Путь по этим коридорам напоминал кошмарное путешествие по кишечнику гигантского зверя.

Высота проходов тоже разнилась - от метра до шести. Даже в более просторных коридорах сходящиеся под потолком стены давили на психику - словно были специально задуманы для того, чтобы вызвать приступ клаустрофобии, не говоря уже о подспудном ощущении, что в этом месте что-то явно не так. Освещение тоже отсутствовало, по крайней мере в видимой человеческому глазу части спектра, хотя некоторые из переборок испускали в инфракрасных лучах легкое свечение. Рентгеновское сканирование стен показало, что многие из походов, несмотря на то, что их внутренняя поверхность была гладкой, являлись транспортными путепроводами. В переборках обнаружились мощные магнитные катушки, при помощи которых грузы или транспортные средства могли перемещаться по коридорам на большой скорости.

То есть в любое мгновение из темноты коридора на полном ходу могла вылететь вагонетка или подъемник. Оптимизма эта мысль отнюдь не прибавляла.

Гарроуэй повел отряд сквозь отверстие в переборке, осторожно пробираясь мимо светящихся выступов, с которых все еще сочились капли расплавленного лазерным залпом металла. И все же куда более неприятной, чем быть раздавленными вылетевшим из темноты транспортным средством, представлялась перспектива нарваться на оборонительную систему противника.

Землянам уже довелось испытать на себе боевую мощь ксулов в битве при Сириусе, и та скудная информация, которую удалось получить во время той космической стычки, была изучена вдоль и поперек: ее разлагали на части, заново собирали, воспроизводили на тренировочном симуляторе. Подобно солдатам в колонии муравьев или термитов - или же лейкоцитам в кровеносной системе, - система защиты реагировала на угрозу внутри корабля. Сначала защитники появлялись десятками, вскоре их число уже шло на сотни, а затем на тысячи. Не раз высказывалась гипотеза, что их при помощи нанотехнологий создавал сам корабль где-то в своих глубинах, после чего на основе данных компьютерной сети расставлял на ключевых стратегических позициях в туннелях и коридорах.

Гарроуэй лишь тогда понял, что их отряду грозит опасность, когда капрал Висклоски, четвертый позади него в колонне, неожиданно вскрикнул и на виртуальном экране его персональная иконка сначала из зеленой стала синей, а потом погасла вовсе. Одновременно на том же самом экране вспыхнули десятки красных значков, и с каждым мгновением их число все нарастало и нарастало.

- Погиб! Он погиб! - кричал Дьюлани. По стенам туннеля, разбрасывая подрагивающие тени, пронеслась огненная вспышка. - Черт, черт, они убили Виски!

Еще один крик, и на виртуальном экране погасла очередная иконка.

- Ортис! Они убили Ортиса. Мы потеряли нашего сержанта!

- Пусть кто-то возьмет его взрывпакет! - распорядился Гарроуэй - жестокая, но, увы, неизбежная команда. Телеметрия Ортиса свидетельствовала о том, что он мертв, зато тактический ядерный заряд, который сержант тащил на себе, оставался целым и вел последний отсчет.

Нельзя допустить, чтобы он попал в руки к противнику, подумал Гарроуэй и тотчас презрительно фыркнул, удивляясь собственной наивности.

Идиот! Зачем он им? По сравнению с их технологиями наши ядерные заряды - все равно что каменные топоры!

Впереди, несмотря на темноту, он заметил какое-то движение, словно промелькнули черные щупальца, потом вспышку отраженного света, и менее чем в пяти метрах от него от бесформенной массы отделилась темная тень. Машинально он нажал на спусковой крючок <Хокинга>, и в едва различимую цель полетел поток разрывных пуль тридцать четвертого калибра. Отдача резко отбросила его назад и вправо, однако направляющие сопла бронекостюма тотчас вернули сержанта в вертикальное положение. Гарроуэй продолжал вести огонь-стены коридора то и дело озарялись вспышками, пули рикошетом отскакивали от переборок. Бесформенная масса озарилась белым светом и распалась на части. Одни из них остались лежать на полу неправильной формы ошметками, другие поспешили скрыться в темноте.

Однако уже в следующее мгновение появились новые цели - судя по всему, отделившись от странных складчатых и зубчатых стен. Не снимая пальца с пусковой кнопки, Гарроуэй развернулся, чтобы продолжить огонь. Автоматическая система наведения уже определила цель - картинка на его виртуальном экране светилась красным.

Правда, Гарроуэй с трудом мог разобрать, против кого он ведет огонь, хотя на таком расстоянии уже можно было вступать в рукопашный бой. Из разведданных, полученных во время битвы при Сириусе, было известно, что солдаты ксулов - это роботы, управляемые центральным компьютером корабля. Каждый такой воин представлял собой черного цвета овал, размером от метра до двух, гладкий, с небольшими выпуклостями в отдельных местах, с выемками и впадинами в других, причем у каждого они располагались в произвольном порядке. Кое-где на этом теле виднелись кристаллические, рубинового цвета линзы размером с кулак, но опять-таки в их расположении трудно было обнаружить какую-либо закономерность. Облик дополняли щупальца - числом от одного до двадцати. Они росли из тела в самых разных местах, и именно с их помощью странное существо передвигалось по тесным коридорам в условиях нулевой гравитации на борту судна.

Оружие также было самым разным, однако чаще всего встречался ускоритель частиц, выпускавший точечные, но обладавшие высокой энергией заряды - по сути дела, поток элементарных частиц, разогнанных магнитным полем до сверхвысоких скоростей. Кроме того, ксулы использовали лазерные технологии, а в непосредственном рукопашном бою пускали в ход щупальца, отличавшиеся поразительной силой.

Но имелось и слабое место: у них отсутствовала защитная броня, и даже небольшой пистолет мог пробить брешь в тонкой, как бумага, коже и вывести из строя всю хитроумную квантовую технику. Поток разрывных пуль разрывал их на части - в разные стороны по коридору летели куски самых разных форм и размеров.

В данный момент морпехи Гарроуэя рассредоточились вдоль довольно широкого - не меньше трех метров - прохода. Неожиданно от стен буквально на глазах начали отделяться, причем в огромном количестве, солдаты ксулов. Гарроуэй резко развернулся и увидел, как Гвинет Истук пытается отбиться от леса щупалец, которые вырастали из всех трех поверхностей коридора.

Стрелять вдоль коридора - скорее убьешь своих, даже если пистолет и поставлен на специальный предохранитель. Гарроуэй переключил оружие на режим ближнего боя и нажал спусковой крючок.

Режим ближнего боя предполагал не только иные патроны, но и иную тактику. Виртуальный селектор переключил пистолет Гарроуэя на так называемые медленные патроны, которые детонировали при соприкосновении с целью. Они не отскакивали рикошетом от стен и не били навылет, чтобы потом убить того, кто окажется позади пораженной цели. Кроме того, Гарроуэй перевел пистолет из режима очереди в режим одиночных выстрелов. Подняв правую руку, он навел прицел на темную массу, опутавшую своими щупальцами Гвинет Истук, и выстрелил. Ничего не произошло. Извивающаяся Истук оказалась в прицеле его пистолета, и специальная программа, опознающая своих, заблокировала выстрел. Гарроуэй негромко выругался и, переведя прицел на темную копошащуюся массу, выпустил в нее три заряда. Щупальца встрепенулись, однако тотчас опали. Рядовая Истук выкатилась из их смертоносных объятий. Правда, при этом она задела противоположную переборку, но это не главное.

- С-с-спасибо, сержант! - заикаясь, поблагодарила она.

- Не за что, - произнес он и, схватив за руку, помог подняться на ноги. - Главное, не отходи далеко.

- Сержант! Они бегут!

Верно. Противник исчезал с дисплея - либо был уничтожен, либо торопился спрятаться в многочисленных узких боковых коридорах.

- Отряд! У кого взрывпакет Ортиса?

- У меня! - откликнулась капрал Гуд.

- Давай его сюда!

Им предстояло заложить два последних заряда, после чего поскорее унести из этого ада ноги.

- Быстрее! Вот сюда! - крикнул Гарроуэй.

Фонарик на его бронекостюме высветил узкий боковой проход, уходящий в сторону от главного под каким-то странным углом. Нырнув в него, бойцы оказались в небольшом, продольной формы помещении со склизкими блестящими стенами.

- Клади его сюда, - велел Гарроуэй, указывая, куда конкретно. Капрал Гуд поставила свою ношу возле стены и, выпустив из основания взрывпакета небольшое количество наноклея, закрепила его на месте.

- Установи последовательность Браво.

- Последовательность Браво установлена.

- Отлично. Два подарка мы им оставили, теперь дело за последним.


* * *


Мы-Те-Кто, Пояс астероидов, 15:49 по Гринвичу

Охотники Рассвета все более и более... озабочены. Нет, не напуганы и не встревожены, ибо они не наделены такими видами эмоциональной реакции. Именно озабочены, поскольку вражеские подразделения пробираются по внутренностям корабля, и первая попытка уничтожить их окончилась неудачно. И хотя неприятель не проник далеко и тем более никто из них не дошел до жизненно важных частей судна, однако внутреннее сканирование обнаружило несколько источников радиации, что указывало на примитивные ядерные устройства <паразитов>.

И хотя подобное оружие примитивно, оно способно убивать. Повелители неожиданно узрели серьезную угрозу своему существованию и предприняли шаги, чтобы ей противостоять.


* * *


Штурмовое подразделение <Альфа>, На борту корабля-агрессора, 16:05 по Гринвичу

- Сержант! У нас появилась компания! Массой в несколько метрических тонн!

- Вижу.

На тактическом дисплее высветилась иконка атаки - сначала несколько красных точек, которые, подобно раковой опухоли, постепенно слились в сплошную массу впереди колонны пехотинцев.

Черт! А ведь он надеялся проникнуть вглубь как минимум на километр, чтобы заложить последний заряд. Увы, новая контратака со стороны противника блокировала им путь к носовой части корабля. К тому же новые красные иконки начали появляться и за спинами пехотинцев, хотя и не в таком количестве. Цель врага ясна - отрезать землянам путь назад, к десантному модулю.

Что ж, пусть будет так. Гарроуэй снял с Ортиса взрыв-пакет и, прислонив его к стене, выпустил наноклей и привел в действие последовательность Браво.

- Ну что, взвод, уходим, - скомандовал он. - Организованно, группами. Не торопясь, как вас учили. Мултон!

- Слушаю, комендор-сержант.

- Теперь ты впереди. <Свинья> на твое усмотрение. Используй свое место по максимуму.

- Вас понял, сэр.

Сержант Мултон был замыкающим в их колонне, но как только пехотинцы развернулись и пустились в обратный путь, стал ведущим. Мултон отвечал в их отряде за плазменное оружие - тащил на себе <свинью>, плазменную боевую установку мощностью двадцать пять мегаватт, способную с расстояния в триста метров прожечь трехдюймовый слой стали. Поскольку в тесных коридорах вражеского судна существовала опасность ненароком задеть кого-то из своих, ему был отдан приказ прикрывать тылы, чтобы не дать противнику напасть сзади.

Поскольку Мултон теперь возглавлял колонну, никаких ограничений на использование <свиньи> при движении назад к десантному модулю не было.

Компьютерные чипы в бронекостюмах запомнили путь, так что каждый пехотинец, несмотря на лабиринт коридоров, шел вперед уверенным шагом. Они прошагали так уже десять минут, когда Мултон крикнул:

- Вон они! Лезут из переборок!

- Жги их!

Даже сквозь бронекостюм Гарроуэй ощутил что-то вроде щекотки. Это проснулась плазменная <свинья> - несколько мгновений на зарядку, после чего она в течение десяти секунд поливала врага огнем, равным по убойной силе взрыву пятисот граммов взрывчатки.

Поскольку в проходах воздуха не было, не было и ударной волны, и все равно Гарроуэй подошвами башмаков ощутил вибрацию переборок.

- Надерем задницу гадам! - бойко крикнул кто-то из пехотинцев.

Гарроуэй медленно отступал вдоль коридора, изредка стреляя из пистолета по боевым машинам противника, которые норовили подкрасться сзади. Вокруг летали, кружась, осколки металла. Сверкая в свете фонариков, они отскакивали от переборок и его бронекостюма. И все равно роботы продолжали наступать.

Впрочем, отстреливался не он один. Обороняться пришлось всему отряду. <Отступаем? Ни черта собачьего! - заявил столетием раньше генерал Оливер Смит во время какого-то мелкого конфликта. - Просто атакуем в другом направлении>. А незабвенный Чести Пуллер выразился так: <Мы попали в окружение. Что значительно упрощает проблему>. Смит и Пуллер наверняка по достоинству оценили бы эту ситуацию, и какая разница, что противник - пришелец из далекого космоса, и оружие уже не то, что сто лет назад.

Они с боем продвигались к выходу, преодолевая дымящиеся груды мусора и обгоревшие останки врагов.


* * *


Боевой космос, 16:18 по Гринвичу

Начиная с конца двадцатого столетия астрономам было известно, что многие астероиды - но некоторым прикидкам до пятидесяти процентов от общего их числа - имеют свои небольшие спутники, более мелкие астероиды, вращающиеся вокруг них по орбитам радиусом от десятков до нескольких сотен километров. В начале существования Солнечной системы столкновение астероидов было обычным делом, и многие осколки, двигавшиеся слишком быстро, чтобы упасть назад, на тело, от которого они откололись, однако при этом слишком медленно, чтобы улететь в космическое пространство, начинали вращаться по орбите.

Астероид 2127-VT был из их числа. Двадцать три километра в длину и восемнадцать в поперечнике, а вокруг него на расстоянии каких-то тридцати километров вращался безымянный камень всего 1, 2 километра в диаметре. На протяжении почти пяти миллиардов лет астероид неспешно прочерчивал путь вокруг Солнца в пространстве между Юпитером и Марсом.

Человеческая наука так и не смогла разгадать применяемую ксулами квантовую технологию, позволявшую в мгновение ока сообщать астероидам колоссальную энергию. Большинство физиков настаивали на том, что это попросту невозможно - несмотря на наглядную демонстрацию такой возможности.

Тем не менее, когда корабль ксулов выбил астероид 1227-VT с орбиты, сообщив ему скорость в две тысячи километров в секунду, его спутник оказался в поле сообщенной энергии и продолжал вращаться вокруг своего родителя, даже несмотря на то, что тот резко поменял и скорость, и траекторию движения.

Спустя несколько часов астероид 1227-VT был замечен боевыми установками Хельга-1 и Хельга-3, а также станциями космического слежения на Луне и на околоземной орбите. Правда, все они проглядели спутник. И неудивительно, ведь эта часть космического пространства с каждым новым выпущенным залпом все более загрязнялась пылью и осколками астероидов.

В 16 часов 08 минут по Гринвичу прямое попадание заряда, выпущенного с Хельги-3, превратило астероид 1227-VT в облако космического мусора, которое пролетит мимо намеченной цели и большая часть остатков которого сгорит при входе в плотные слои земной атмосферы.

В отличие от своего <родителя> крошечный спутник не пострадал. Он продолжил вращение вокруг центра облака, хотя ему и приходилось прокладывать себе путь сквозь массу мелких и крупных осколков, пыли и льда, что когда-то были его родителем. Эти бесчисленные столкновения слегка изменили его траекторию, а по мере того как облако разрасталось в размерах, направление движения постепенно менялось все больше.

Однако в целом он продолжал двигаться прежним курсом - то есть по направлению к Земле.

Облако осколков служило ему отличной маскировкой, делая невидимым не только человеческому глазу, но и радарам и лазерам на станциях космического слежения.

Через одиннадцать часов и двадцать одну минуту спутник астероида 1227-VT врежется в Землю.


Глава 7


12 февраля 2314 года, Квинси, Лазутчик внутри коллективного разума ксулов, 16:34 по Гринвичу

Самое главное - ничем себя не выдать.

В любой современной битве главное оружие - информация и способность проникнуть во вражескую компьютерную сеть - нередко определяло победителя еще до начала сражения. Программные лазутчики самых разных видов и способностей, начиная от простых вирусов до сложных систем искусственного разума, стали неотъемлемой частью арсеналов современного оружия.

Квинси - или, если пользоваться официальным языком, KWN-СЗ 1189 (военного образца) - представлял собой типичный образчик искусственного интеллекта, то есть сложный и гибкий набор программ, записанных на нескольких миллиардах линий полиплексного гиперкода, размещенного внутри виртуальной четырехмерной квантовой матрицы. Автономный, способный - в рамках строгих ситуационных параметров - к самодиагностике, самомодификациям, самокопированию и, что самое главное, наделенный самосознанием. Начавший свое существование в виде программного <зерна> почти пятьдесят лет назад в стенах военно-морской исследовательской лаборатории <Белл-Хитачи> в городке Чайна-Лейк, штат Калифорния, Квинси написал большую часть своего кода сам. Он направлял собственное развитие быстро, умело и с глубиной понимания, недоступной программистам-людям.

На данный момент большая часть Квинси обитала внутри компьютера штаб-квартиры морской пехоты на Фобосе, хотя несколько практически идентичных копий - если не считать разницы в памяти и опыте - обслуживали командные пункты морской пехоты по всей Солнечной системе и даже за ее пределами. Примерно сорок процентов кода Квинси были несколькими часами ранее скопированы и загружены в сеть искусственного разума на борту корабля <Коммодор Эдвард Пребл>. Эта независимая ипостась Квинси назвала себя Квинси-2.

И вот теперь крохотная частица целого, обозначенная как Квинси-3, плыла по жутковатому морю вражеской кибернетической сети. Вокруг него, подобно голосам, сливающимся в огромном хорале, эхом разносились информационные пакеты, эквивалентные индивидуальным мыслям - ментальные действия инопланетного ИскИна.

Вопреки утверждениям, которые на протяжении нескольких веков звучали в книгах, с кино- и телеэкранов или виртуальных симуляторов, для того чтобы проникнуть во вражескую сеть, необязательно знать пароль или цифровую криптографию. Когда две совершенно разные компьютерные системы не имеют в числе общих черт даже такую банальную вещь, как бинарная логика, когда и та и другая говорят на совершенно разных языках, используют разные логических ходы и исходят в своей мыслительной деятельности из совершенно разных предпосылок, надеяться даже на минимальное понимание на любом уровне не приходится.

К счастью, проблема проникновения и внедрения в компьютерную сеть ксулов оказалась не так сложна, как могло показаться на первый взгляд. Два случая проникновения виртуальных лазутчиков землян в базы данных ксулов уже имели место. В двадцать первом веке ИскИн по имени Чести сумел проникнуть в окраинную зону <Певца> - то есть искусственного разума ксулов. Последний представлял собой совершенно безумный электронный разум, угодивший почти на полмиллиона лет вместе со своим кораблем в ловушку - под толстый слой льда на Европе, спутнике Юпитера. Последующее изучение электронной начинки <Певца> помогло пролить свет на основы компьютерных технологий ксулов или по крайней мере технологий, бывших у них в ходу полмиллиона лет тому назад.

Во время сражения при Сириусе в 2170 году ИскИн штаба морских пехотинцев по имени Кассий сумел проникнуть в компьютерную сеть вражеского судна, использовав для этого технику, разработанную столетием раньше на основе базы данных <Певца>.

То, что Чести и Кассий сумели вынести из этих контактов, было не более чем мимолетным, поверхностным взглядом, однако и этого оказалось достаточно, чтобы добиться значительных успехов в понимании компьютерных технологий ксулов и в создании средств для проникновения в их сети. Главным образом многочисленные ИскИны землян уяснили для себя, как создать нечто вроде лазутчика и спрятать его в специальном защитном коконе, делающем шпиона незаметным для инопланетного разума. В Чайна-Лейк имелась на этот счет любимая аналогия - органический вирус, чья протеиновая защитная оболочка помогает проникнуть внутрь клетки.

Квинси-3 и был таким лазутчиком. Его доставили как можно ближе к цели с помощью компьютеров на борту десантного модуля и запустили в действие, как только сенсоры засекли утечку радиочастот из поврежденного корабля инопланетян.

Квинси-3, замаскированный под мириады коллективных разумов, плавающих в метаразуме древней инопланетной цивилизации, начал поиск конкретных мыслей, прислушивался к намекам и перешептыванию, которые имели отношение к навигации, происхождению, каталогам стартов, картам неба и прочим вещам, чтобы затем их отслеживать.


* * *


Боевое подразделение <Альфа>, Борт космического корабля-агрессора, 16:55 по Гринвичу

- Назад! - крикнул Гарроуэй. Ухватившись за переборку с внешней стороны проема, он принялся раздавать приказы. - Всем немедленно вернуться в модуль. Мултон, ты остаешься со мной!

Лабиринт коридоров в брюхе вражеского корабля остался позади, и пехотинцы оказались в частично закрытом помещении, через которое и проникли внутрь. К счастью, модуль находился на прежнем месте, среди груды обломков. Гарроуэй облегченно вздохнул. Корабль ксулов продолжал восстанавливать себя, однако, судя по всему, не знал, что ему делать с попавшим в западню модулем морпехов. Вражеские роботы продолжали преследовать их по пятам, правда, уже осторожно. Неудивительно, если учесть, что во время обратного марша <свинья> Мултона уничтожила целый их легион.

Но можно ли обучить машины - пусть даже разумные - страху?

На тактическом дисплее начало вырисовываться кроваво-красное облако, движущееся по коридору, из которого они только что вышли. Если роботы и изведали страх, то они также научились черпать мужество.

В сознании Гарроуэя замигал красный огонек, и он проверил вооружение. Оставалось меньше двухсот патронов.

- У меня почти ничего не осталось, - сказал он Мул-тону. - А у тебя?

- Зарядки всего двенадцать процентов. Плюс перегрев ствола. А он у меня последний.

Гарроуэй покачал закованной в шлем головой.

- Думаю, нет смысла тянуть. Ударь по ним!

Мултон направил на отверстие массивное дуло <свиньи> и нажал на спуск. Плазменный луч прорезал тьму коридора, и Гарроуэй тотчас ощутил легкую щекотку - хорошо знакомый побочный эффект применения плазменного оружия. Выстрел явно настиг свою цель - коридор то и дело озаряли ослепительные стробоскопические вспышки. Сами выстрелы были беззвучными, однако каждый взрыв отдавался легкой вибрацией, которая от стен передавалась подошвам башмаков и перчаткам.

- Отряд номер два! - крикнул он. - Сержант Кроум! Доложите обстановку!

- Заряды установлены, - ответила та. - Мы почти уже вышли к модулю.

- Отлично. Обеспечьте моим людям прикрытие, однако держите цели в поле зрения. Они приближаются.

- Все понятно. К нам тоже.

- Сержант Гарроуэй, говорит лейтенант Уилки!

- Слушаю, сэр.

- У нас проблема.

<Черт, этого только не хватало>.

- В чем дело, сэр?

- Наша телеметрия показывает, что Виктор отключил связь. Похоже, ксулы смогли обезвредить наши заряды.

Вот это и впрямь дерьмо.

- Вас понял, - ответил Гарроуэй и после секундного колебания спросил: - Только один?

- Пока что... да. Хотя нет, одну минуту, сейчас проверю. <Зулус> тоже отключился.

Из пяти заложенных ядерных устройств два были обезврежены. Если так будет продолжаться и дальше, то через пять минут ни один из них не детонирует. Из трех оставшихся зарядов два - , или Виски, и , или Рентгеновский луч - заложил их отряд. Причем Виски был сейчас рядом с ними, приклеенный наноклеем к переборке. Третий, Янки, заложил отряд под командованием сержанта Кроум где-то в кормовой части вражеского судна.

- То есть, если я вас правильно понял, вы предлагаете задействовать Чарли?

Последовательность Чарли была зарезервирована на случай чрезвычайной ситуации. Уилки либо Гарроуэй, либо Кроум - имели право отдать зарядам команду, чтобы те немедленно детонировали заряд.

Разумеется, такой шаг был допустим лишь в том случае, когда нет иного выхода, поскольку это означало, что вместе с врагом погибнут и все пехотинцы в радиусе как минимум нескольких километров.

Командование смотрело на подобного рода вещи крайне неодобрительно. Слишком много времени и средств вложено в подготовку и экипировку каждого морпеха, чтобы фактически допустить массовое самоубийство. В этом смысле последовательность Чарли означала напрасную трату ресурсов.

С другой стороны, ситуация с каждой минутой приближалась к критической.

- Нет, - ответил Уилки после затянувшейся паузы. - Штаб говорит, что во вражеский корабль запущен кибернетический лазутчик. Прежде чем мы спустим воду, начальство рассчитывает получить телеметрию.

- Вас понял.

Штаб? Похоже, на борту <Пребла> собрались большие чины. Кстати, сам корабль, согласно последним данным, находится от их модуля всего в нескольких тысячах километров. Судя по всему, лазутчика удалось запустить на радиочастоту корабля ксулов - в надежде получить важные разведданные.

Что ж, придется постараться и оттянуть время.

- Ну все, сержант, - произнес Мултон. - Похоже, я расстрелял весь свой запас.

- Тогда бегом к модулю.

- Слушаюсь, - ответил Мултон и, согнув ноги в коленях, оттолкнулся от переборки и поплыл через пустую камеру. Гарроуэй смотрел, как он удаляется, как направляющие дюзы корректируют курс, чтобы морпех попал к модулю.

Похоже, самое время рвануть вражескую посудину.

Гарроуэй оттолкнулся от переборки, однако остался к модулю спиной. Тяжелый <Хокинг>, прикрепленный к его правой руке был, как всегда, нацелен в зазор между башмаками. Оставалось всего каких-то пятнадцать футов, когда в отверстии промелькнули щупальца. В следующее мгновение они уже тянулись к нему...

Гарроуэй нажал на спусковой крючок, и в черное отверстие, внутри которого копошилась черная масса, хлестнула смертоносная очередь. Меньше чем за двадцать секунд Гарроуэй почти полностью расстрелял оставшийся запас патронов.

Отдача едва не сбила с ног, но направляющие дюзы мигом вернули его в вертикальное положение. Он выстрелил снова, затем еще раз, и каждый выстрел подобно реактивному двигателю отбрасывал его дальше и дальше.

Но теперь он замечал нечто новое, похожее на густое, черное облако пыли, которое отделилось от внутренней переборки. Только не пыль, а сотни тысяч роботов. Те, что появились у его ног, были ближе других, и он продолжал обстреливать их. Пули пробивали тонкие металлические мембраны, вспарывая тела, кромсая щупальца. Осколки разлетались во все стороны. На виртуальном табло замигал предупредительный огонек. Затем мигание прекратилось - он расстрелял весь запас патронов.

Гарроуэй на мгновение пожалел, что у него при себе нет парочки тактических ядерных зарядов, однако тотчас отказался от этой мысли. Рвани он такой заряд, взрыв унесет собой жизни не успевших погрузиться в модуль пехотинцев и выведет из строя заложенные внутри корабля взрыв-пакеты. Хотя в целом мысль была довольно привлекательной. Уж если погибать, то за компанию с этими тварями.

И он отдал распоряжение костюму включить сопла на полную мощность.

Рядом с модулем пехотинцы вели огонь по надвигающимся облакам черной пыли, то и дело прорезая их плазменными вспышками.

Но даже самый яростный огонь не мог остановить врага.


* * *


Квинси-3, Лазутчик внутри коллективного разума ксулов, 17:02 по Гринвичу

Квинси-3 нашел то, что искал.

С его электронной точки зрения, компьютерная сеть вражеского корабля пела, пела на целый хор голосов, то громче, то тише, этакое бесконечное море звуков, внутри которых он парил словно пылинка. Этот хор поначалу показался ему сплошной какофонией, бесконечным рокотом невнятных звуков, не имеющим ни смысла, ни мелодии. Однако чем больше он прислушивался, тем лучше распознавал мелодические ходы и гармонию.

Поначалу он, разумеется, не мог понять, о чем поют электронные голоса; трудно было даже определить, означает ли эта мелодия какой-то язык. Несмотря на три столетия упорных исследований, в которых принимали участие самые лучшие, самые сильные кибернетические аналитики, ключ к языку ксулов найти не удалось.

Другое дело изображения. Достаточно было найти и идентифицировать матрицы, означавшие градации цвета, оттенка и резкости. Квинси-3 обнаружил то, что скорее всего служило хранилищем информации объемом в триллионы гигабайтов. Эта информация представляла собой двухмерные и трехмерные изображения - судя по всему, нечто вроде навигационной сети. Исследовав некоторое количество крупных изображений, Квинси-3 опознал в облаке густой белой пыли, повисшем посреди черноты, трехмерное изображение одного из участков галактической спирали.

Квинси с максимальной быстротой принялся копировать данные. Поскольку хранить их было практически негде - по сравнению с его старшими и куда более крупными братьями, - он начал их передавать с той же скоростью, с какой извлекал из вражеской сети.


* * *


Мы-Те-Кто, Пояс астероидов, 17:03 по Гринвичу

Властелины почти мгновенно засекли радиосигналы. И хотя они не смогли их прочесть, было ясно, что это информация, извлеченная из матрицы памяти корабля - по всей видимости, навигационные и картографические данные.

Это означало, что враг каким-то образом проник в компьютерную сеть судна. Вражеского кибернетического лазутчика требовалось срочно найти и обезвредить.

Что было нелегким делом - как искать в безграничном океане конкретную рыбешку. Властелины начали поиски, разумеется, предварительно отгородив большие участки нашего собственного разума, чтобы тем самым изолировать участок, откуда исходили сигналы. Однако этот процесс, безусловно, займет время.

Куда более обещающей представляется вероятность уничтожения вражеского корабля, попавшего в один из грузовых отсеков. По всей видимости, противник проник в сеть именно с борта этого судна и через него же осуществляет связь.

К сожалению, на то, чтобы уничтожить агрессора, также потребуется время. До тех пор пока внешние сенсоры корабля не будут восстановлены, вражеское судно невозможно поразить ни оружием, ни квантовым полем, используемым для изменения вектора движения астероидов. Властелины, разумеется, могли бы начать обстрел данного участка вслепую. Однако, на наш взгляд, это было бы непродуктивно, ибо способно нанести ущерб нам самим.

Сейчас в пораженном участке задействованы несколько сот тысяч защитников, и они могут быть перепрограммированы дистанционным способом с тем, чтобы найти и разобрать вражеский корабль.

Именно этот вариант представляется нам наиболее способствующим достижению быстрого успеха.


* * *


Штурмовое подразделение <Альфа>, Борт космического корабля ксулов, 17:05 по Гринвичу

- Давайте же! Давайте! - кричал Гарроуэй. - Пошевеливайтесь, морпехи!

Последние пехотинцы ухватились за поручни и подтянулись к раскрытому люку модуля. Гарроуэй слишком резко включил тормозные дюзы, отчего едва не пролетел мимо модуля, однако Кроум и Бауэр уже поджидали его. Они протянули руки и успели схватить его за ремни и подтащили его к поручням.

Черные облака - рой вражеских боевых машин - приближались с каждой секундой.

- Мы на борту! - крикнула Кроум по внутренней сети. - Уносим к чертовой матери ноги, пока живы!

И хотя сходни были все еще спущены, а пехотинцы не расселись по местам, пилот модуля включил главные плазменные дюзы и на полную мощность привел их в действие.

От неожиданного ускорения Гарроуэя отбросило на спину. Над головой появились извивающиеся щупальца.

- Ксулы проникли в модуль! - крикнула Кроум. - Они на борту!

Гуд и Ортис моментально схватились за пистолеты. Они стреляли сквозь гущу пехотинцев, которые все еще стояли, столпившись, в хвостовой части грузового отсека. Гарроуэй попытался подняться на ноги, но модуль накренился, и он снова полетел на пол. Сила тяжести давила то с одной стороны, то с другой. Казалось, модуль катится кубарем, и это движение добавляло ускорению центробежную силу.

- Что там у вас происходит? - рявкнул он по каналу связи.

- Это вражеские защитники! - крикнул в ответ Уилки. - Налипли на модуль, а стряхнуть с корпуса не удается!

Гарроуэй включил канал внешней связи. Судя по всему, модуль отделился от корабля ксулов, и теперь их разделяло около трехсот метров.

- Лейтенант! - крикнул Гарроуэй. - Нужно в срочном порядке задействовать последовательность Чарли.

Потому что, если не сделать этого сейчас, потом уже будет поздно. Выбора не было. Три ядерных устройства, оставленных на борту вражеского судна, сдетонируют только через тридцать минут... но к тому времени враг успеет их обнаружить и обезвредить.

Страшно подумать, что будет, если вражеские воины сумеют проникнуть внутрь модуля.

- Лейтенант? Вы меня слышите?

Ответа не последовало. Неожиданно поток данных с капитанского мостика прекратился. Это означало лишь одно - вражеские машины сумели проникнуть на борт модуля.

Гарроуэй хотел найти сержанта Кроум, однако грузовой отсек являл собой полный хаос. В темноте закованные в броню пехотинцы пытались рассесться по местам. Что ж, он должен принять решение, и он его примет. Сейчас.

Гарроуэй закрыл глаза и мысленно выстроил код, произвел сверку последовательности и запустил ее в действие.

Поначалу ничего не случилось, и Гарроуэй подумал, что, по всей видимости, опоздал.

Однако затем на модуль обрушился удар незримого гигантского кулака, и сквозь все еще открытый хвостовой люк прокатилась ослепительная белая вспышка.

В звенящей тишине вакуума десантный модуль оседлал волну ядерного взрыва.


* * *


Космический транспорт <Коммодор Эдвард Пребл>, следующий курсом с Марса, 17:07 по Гринвичу

Когда прогремел взрыв, генерал Клинтон Гарроуэй находился в каюте класса <люкс>, переоборудованной под командный центр для него и его штаба, откуда наблюдал виртуальное изображение вражеского судна, передаваемое с боевого зонда всего в пятидесяти километрах от них. Приборы на зонде зафиксировали по крайней мере два отдельных взрыва, которые были произведены почти одновременно - возможно, имел место и третий взрыв, однако точно установить, так это или нет, не представлялось возможным.

Тем не менее в виртуальном окне сознания вся хвостовая часть вражеского корабля неожиданно исчезла, сжавшись до крошечной точки, которая, однако, тотчас начала расширяться, причем столь стремительно, что за ней было невозможно уследить. Перед его мысленным взором носовая часть судна рассыпалась на части и вскоре была поглощена искусственным солнцем. В разные стороны разлетелись мириады осколков. Они продолжали разлетаться все дальше и дальше... однако в следующее мгновение картинка замигала и пропала с экрана. Это ядерная волна накрыла зонд и уничтожила его.

Генерал Гарроуэй еще долго молча смотрел на пустое окно.

<Пребл> постоянно получал свежие данные, которые передавал с борта модуля лейтенант Уилки. Генералу было известно, что ксулам каким-то образом удалось обезвредить два взрывных устройства. Кроме того, он получил искаженное помехами донесение, что модуль отделился от корпуса вражеского корабля. Значит, что-то все-таки случилось.

Но что? Что могло произойти, чего они не смогли предвидеть? Наверняка что-то серьезное, раз Уилки или кто-то другой из командного состава были вынуждены задействовать последовательность Чарли - то есть взорвать заложенные заряды немедленно... прежде чем модуль успел отлететь от вражеского корабля на безопасное расстояние.

Значит, его племянник погиб...

С этой мыслью генералу было трудно смириться. Ведь именно он отдал приказ, выполнять который предстояло Трэвису. Это он фактически обрек его на самоубийство. И все равно генерала не оставляла надежда, что пехотинцы выйдут победителями из этой схватки - ведь до сих пор им это удавалось. Они не могут погибнуть.

Когда сработали оба устройства, модуль от точки взрыва отделяло не более двухсот метров. Так что вряд ли кто из людей остался жив.

- Майор Беттисли! - крикнул генерал сразу по нескольким каналам.

- Да, сэр! - отозвался тот, однако как-то робко. Судя по всему, он также присутствовал на сеансе связи.

- Начните поиски модуля. Причем немедленно.

- Слушаюсь, сэр.

- А также пошлите зонд, чтобы тот исследовал вражеский корабль. Правда, похоже, от него мало что осталось, но надо проверить, на всякий случай.

- Слушаюсь, сэр.

- От Квинси-3 что-нибудь слышно?

- От нашего лазутчика? Пока нет, сэр, но я проверю.

- Квинси-3 не сумел отделиться от группового разума ксулов до того, как произошел взрыв, - произнес в голове генерала другой голос, ровный и спокойный. - Я пытался восстановить с ним связь.

- То есть вообще никакого контакта? - спросил генерал у ИскИна.

- Верно, генерал. Однако Квинси-3 успел передать данные, которые ему удалось получить. Я сохранил их в главной памяти нашего корабля. Полагаю, Квинси-3 успешно выполнил свою миссию.

Интересно, способен ли искусственный разум испытывать гордость? Генерал подумал, что за ровными спокойными словами в голосе компьютера прозвучала гордость, пусть даже всего лишь слабый намек на нее.

Но если наделенной самосознанием программе не чуждо такое чувство, как гордость, способна ли она испытывать также скорбь, боль или что-то в этом роде при гибели какой-то своей части?

Он хотел спросить, однако решил подождать до тех пор, пока не получит в свое распоряжение закрытый канал.

- Хорошо, - сказал Клинт Гарроуэй, обращаясь к Квинси-2. - Прошу сделать копии со всех полученных материалов, чтобы затем немедленно передать данные на Фобос и в Пентагон. Обозначьте, что они предназначены для разведанализа.

- Да, генерал. Я уже это сделал.

Как всегда, Квинси обгонял его на три шага.

- Каковы... каковы шансы, что модуль не пострадал во время взрыва? - спросил он.

- Неизвестно, генерал. Металлические обломки и плазма в этом секторе делают проблематичными радарные поиски небольшого объекта, каковым является транспортное судно класса <Камбрия>. Кроме того, нам неизвестен вектор движения судна, на котором находится штурмовой десант <Альфа>.

Взрыв мощностью от двух до четырех килотонн порождает огненный шар от ста до двухсот метров в диаметре. В вакууме размеры шара намного больше, примерно до полкилометра, однако вполне можно предположить, что к тому моменту, как он достиг модуля, внешняя часть плазмы значительно охладилась, и транспортное судно выдержало как ударную волну, так и высокие температуры.

Куда большую опасность представляют повышенные уровни радиации, которые на расстоянии двухсот метров от эпицентра взрыва могут достигать значений, несовместимых с возможностью выживания органических форм. Однако, поскольку бронированные транспортные суда снабжены магнитными защитными экранами, риск облучения существенно снижался.

- То есть надежда... есть?

- Шанс. Однако я не располагаю достаточной информацией для числового выражения вероятности.

- Что ж, будем довольствоваться тем, что у нас есть.

- Генерал, - обратился к нему ИскИн, и в голосе машины ему послышалась некая растерянность. - Потеря Квинси-3 не представляет для нас особой важности. Безусловно, если бы мы восстановили с ним связь, это помогло бы нам получить дополнительные данные для разведанализа, однако в более широком контексте его утрата не столько велика для нас.

- Собственно говоря, Квинси, я думал о пехотинцах на борту десантного модуля.

- Разумеется, ведь там был ваш племянник.

- Там было тридцать два морских пехотинца из десантного подразделения <Альфа>, - сердито поправил его генерал. - Плюс навигационная команда из четырех человек. И все они как один достойны того, чтобы остаться в живых.

- Я понимаю вас, генерал.

Про себя Гарроуэй усомнился, так ли это. ИскИны, такие как Квинси, были запрограммированы симулировать человеческие эмоции и речь, а также демонстрировать интерес к темам, которые беспокоили людей, однако что они чувствовали на самом деле - если, конечно, предположить, что машины способны что-то чувствовать, - сказать невозможно. Не в первый раз Гарроуэй задался вопросом, способны ли люди дать отпор пришельцам типа ксулов, если они не в состоянии понять, что происходит в сознании их собственных разумных творений.

Да что там. Если они не понимают, как работает их собственная мысль.

И он вновь сосредоточился на полученных от зонда изображениях, медленно прокручивал их в своем сознании, предварительно увеличив насколько это возможно. В какой-то момент генерал разглядел что-то вроде крошечной пылинки - поблескивая в свете далекого солнца, та удалялась от вражеского корабля. При максимальном увеличении она вполне могла оказаться десантным модулем. Снова и снова всматривался Гарроуэй в изображение. Ядерный шар разрастался буквально на глазах и вскоре загородил собой крошечный объект.

Может быть, Квинси сумеет обработать полученные данные. Человеческий глаз не в состоянии определить, что это за пылинка. Если же это все-таки модуль, тогда анализ изображений позволит вычислить вектор движения, сообщенный ему докатившейся волной раскаленной плазмы. Что поможет существенно сократить время на его поиски.

<Отлично, ребята, - подумал Клинт Гарроуэй, глядя на безымянную точку света. - Вы молодцы!>

Только теперь генерал начал осознавать масштабы случившегося. Вражеское судно - насколько об этом можно судить с расстояния в несколько тысяч километров - уничтожено! Агрессию по отношению к человечеству удалось отвести, а оборонительные комплексы XEL и Хельга как-нибудь расправятся с астероидами, которые противник успел запустить в сторону Земли.

Крошечное подразделение из тридцати двух морских пехотинцев, высадившееся на вражеский звездолет длиной два километра с борта космического транспорта, который по сравнению с ним кажется весельной лодкой, только что спасло Землю!

Если морпехи и экипаж погибли, спасая родную планету, чего также нельзя исключить, то они принесли себя в жертву, а их подвиг достоин того, чтобы жить в веках. Если же хотя бы кто-то из них жив...

Генерал резко отбросил от себя эту мысль. Зонды и спасательные транспорты уже в пути. Сделано все, что только возможно.

Земля и миллиарды ее жителей могут вздохнуть спокойно.

И все равно генерала не оставляла мысль о племяннике.


* * *


Силы космической обороны, Установка Хельга-3, Солнечная орбита, 18:05 по Гринвичу

Капитан Гупта Нарайян изучал виртуальную сводку. Особое внимание он уделил подготовленному Кали плану уничтожения оставшихся астероидов, которые по-прежнему угрожали Земле. Предстояло устранить еще восемь небесных тел, причем на то, чтобы это сделать, оставалось восемь с половиной часов. Именно через столько часов и минут первое тело, превращенное сейчас в облако пыли и обломков, врежется в Землю. Имея такие установки, как Хельга-1 и Хельга-3, каждое из этих восьми тел можно было взять на прицел и уничтожить еще на подлете к Земле.

Другого выхода не было. Если бы агрессор продолжал метать астероиды, никакой огонь с вверенной ему установки не смог бы поразить одновременно такое большое количество целей. Сенатор Даников уже передал короткое поздравление. Судя по всему, мало кто на Земле догадывается о том, что ведется космический обстрел; те же, кто в курсе - главным образом военное начальство, - имели повод для ликования.

Агрессор уничтожен. Земля спасена.

И все-таки Нарайяна мучили сомнения.

Ведь существовал неумолимый закон физики, который гласит, что материя, как и энергия, не исчезает и не возникает из ничего. Мультимегатонным лазерным зарядам ничего не стоило испарить огромные куски небесных булыжников, однако основная часть массы, пусть даже превращенная в пыль и осколки, продолжала двигаться прежним курсом, и в течение ближайших восьми с половиной часов ее траектория пересечет траекторию Земли.

В обычной ситуации это бы не создало никакой проблемы. Камни размером меньше человеческой ладони просто сгорели бы при входе в плотные слои атмосферы. Но в том-то и дело, что ситуация далеко не обычная. Потому что эти камни разогнаны до внушительных скоростей. Достигнув Земли, они прорежут тонкую воздушную оболочку планеты так быстро, что не успеют превратиться в пар.

Судьба Земли - если не судьба всего человечества - стояла на карте. Однако похоже, что начальство, будь то в центре командования силами космической обороны или в Пентагоне, этого не понимает.

Пока не понимает. Ничего, вскоре они поймут свою ошибку. Нарайян в этом не сомневался. Получив поздравление Даникова, он отправил свое сообщение. Ответа на него пока не поступило.

Все, что могла сделать космическая оборона, это попытаться перехватить каждый такой камень, как только тот будет опознан, и принять меры к его уничтожению. Когда все восемь космических ядер будут превращены в осколки, он отдаст Кали приказ начать поиски более мелких камней, которые, скрывшись за разбухшим пылевым облаком, продолжали на огромной скорости приближаться к Земле. Их также следовало уничтожить, начиная с самых крупных, затем тех, что помельче, и так по убывающей.

Увы, уничтожить все камни до последнего все равно не удастся.

Какие бы усилия они ни прикладывали, Землю в ближайшие часы ждет космическая бомбардировка. Итак, через восемь с половиной часов...


Глава 8

Земля, 15 часов 29 минут по Гринвичу, 00:29 восточного времени

Неожиданно с небес хлынул огненный дождь.

В течение трех часов ночные небеса над Землей являли грандиозное зрелище. Спустя почти сутки после того, как агрессор столкнул с орбиты, по которой тот вращался миллиарды лет, первый камень диаметром около километра, к Земле приближались, разрастаясь буквально на глазах, несколько конусообразных облаков пыли и осколков.

Эти осколки и пыль врезались в земную атмосферу на скорости две тысячи километров в секунду и вспыхнули в мгновение ока. В два часа двадцать девять минут по Гринвичу небеса озарились пламенем, и на Землю пролился беспрецедентных масштабов метеоритный дождь. Буквально каждое мгновение небесную твердь прорезали сотни огненных нитей, все как одна протянутые из одной точки. Стало так светло, что можно было читать. На Украине и в западной части России, где к этому времени уже рассвело, яркие всполохи и отдельные полосы конденсата даже при свете дня напоминали гигантский небесный фонтан, бивший в западной части неба, от которого в разные стороны растекались огненные потоки.

Однако наиболее впечатляющая картина предстала взору на западном побережье Америки, где к этому моменту было восемь вечера и уже стемнело. Здесь рой огненных мух появился в самом зените, в созвездии Близнецов. Метеоры тысячами прорезали небо, выныривая ослепительной вспышкой из темноты и проливаясь белым огненным дождем на горизонт.

Примерно через полчаса первые осколки начали гаснуть, но им на смену появилось новое облако, и небесный фейерверк вспыхнул с новой силой. Поскольку каждый астероид был выбит со своей орбиты в той или иной точке Пояса астероидов, то каждый новый дождь проливался с нового участка неба. Так, например, второй, казалось, пролился из созвездия Тельца.

К счастью, благодаря разгону облаков космической пыли, большая их часть вошла в атмосферу под косым углом. Скорость же была столь велика, что даже фрагменты размером с горошину не успевали сгореть и каменными градинами падали на Землю. Те осколки, что входили в атмосферу под тупым углом, как правило, отскакивали назад в космос, либо дробились на более мелкие части и испарялись. Мелкие частицы размером с песчинку при вхождении в атмосферу теряли скорость и воспламенялись, в результате чего вид хомо сапиенс имел возможность лицезреть самое потрясающее световое шоу за всю свою долгую историю. Люди толпами высыпали на улицу, чтобы полюбоваться невиданным зрелищем. Небо над всей Северной Америкой было безоблачным, а благодаря всемирному потеплению температура в середине февраля держалась на уровне пятнадцати градусов по Цельсию и даже выше.

Более крупные осколки пробивали атмосферу мгновенно, разогреваясь до белого каления, и, пока летели к Земле, почти не теряли массы. От Саскачевана до Соноры, от Гавайев до Флориды то и дело поступали сообщения о том, что с небес падают камни размером с кулак - правда, в редконаселенных районах.

Разумеется, мало кто из землян догадывался о нависшей над планетой опасности. По крайней мере в самом начале. Многие знали, что в Солнечную систему вошел инопланетный корабль - поговаривали, что это точно такое же космическое судно ксулов, какое было уничтожено полтора века назад в битве при Сириусе, - и силы космической обороны ведут с ним сражение. Эту информацию можно было свободно получить по глобальным информационным сетям, а разного рода слухи и домыслы довели ее в разных вариациях до многотысячных толп.

Однако ни одно правительство - ни Североамериканского союза, ни Всемирного, ни Европейского, ни даже Соединенных Штатов Америки - до сих пор так и не выступило с официальным заявлением, равно как и с предупреждением. Впрочем, к чему они? Какая от них польза? Жителей городов не эвакуируешь, да и куда? Где оно, то самое безопасное место, если вся планета превратилась в одну сплошную мишень для космического артобстрела. Космический флот - как грузовой, так и пассажирский - мог принять на свой борт не более нескольких сот человек, максимум несколько тысяч, и то при условии своевременного предупреждения.

Загрузка...