Звезда YouTube. Назад в прошлое. Россия 2007

Глава 1

Нет. Меня никто не будил. Я проснулась сама, причем в постели. Обычная спальня в светлых тонах. Деревянная мебель. Резко подскочила — за окном светает! Уже утро! Мамочки…

Одежда моя на мне. Только пальто кто-то снял. Кошмар! Как я все проспала-то? Реально меня в окопы врагам только и подкидывать. Буду дрыхнуть как сурок сутки напролет, а они будут ходить, об меня спотыкаться и раниться. Мина сонного действия. Поражает все вокруг!

Черт. А как же съемки? Хотя… похоже, мое блистание в лучах софитов закончилось. Все закончилось. Кто меня в живых оставит? Я их лица видела. Да и вообще…

Встала, подошла к окну. Я в частном доме на втором этаже. Забор высокий. Территория большая. Наверняка и собаки есть. И охрана… Судя по вчерашним ребятушкам, они явно не из шахматного кружка. И сюда ехали не за развлечениями.

Громко забурчал желудок, в котором со вчерашнего обеда не было ни росинки. Грустно вздохнула.

Что тянуть? Надо идти выяснять, к кому я приспала в гости.

Подойдя к двери, медленно нажала на ручку, та на удивление легко открылась, не издав ни единого звука.

За дверью был коридор. Прислушалась: в доме стояла тишина.

На цыпочках вышла из комнаты и направилась вперед на свет. Коридор вывел на площадку с лестницей. Дом, наверное, выглядел небедно, но для меня, выходца из будущего, все казалось совдеповскими пережитками. Всюду ковры, зашитые вагонкой стены, кожаная мебель. Вон статуя в углу. Ни к селу ни к городу. Да и планировка душная: огромные комнаты, низкие потолки, темная отделка, отсутствие грамотного света, лишь убогая люстра в центре. Вечером здесь, должно быть, «уютно», как в подвале.

Чему я удивляюсь? Так в девяностых строило большинство. Особенно когда не на свои. Чем больше — тем лучше. Чтобы сосед локти кусал, что твоя башенка над третьим балконом на полметра выше, чем у него.

А лет через пятнадцать, когда все эти князьки выйдут на пенсию или вовсе оставят подобные хоромы своим вдовушкам, начнутся массовые распродажи «пятиэтажек на 1000 м3, в экологически чистом районе с евроремонтом 90-х годов».

— Доброе утро, — за спиной раздался мужской голос.

Резко дернувшись, я прижалась спиной к стене и уставилась на вновь появившегося собеседника.

— З-здрас-сти, — все, что я смогла выговорить.

— Аня, да ты не тушуйся. Ты в гостях. — голос у мужика был приблатненный, жесты «шарнирные».

Голос, поведение, всё в нем было характерно для человека, частого посетителя мест не столь отдаленных. Тело было сплошь усеяно татуировками, видными в изобилии даже при том, что спортивный костюм на нем был наглухо застегнут. И в темных очках. В доме с плохим освещением. Утром. Мда…

— Я Саша Север. Слышала же?

— Н-нет.

Все-таки я у блатных. Мне хана.

— Пошли вниз. Позавтракаем. Планировал вчера поговорить, но тебя мы разбудить так и не смогли, — он улыбнулся, сверкнув золотым зубом. — Молодец, нервы крепкие. Я от малейшего звука привык вскакивать, да еще и за финку хвататься.

Последние слова он договаривал уже с первого этажа. Ненадолго засомневавшись, начала спускаться следом вниз по лестнице. Какой-то бесконечный лабиринт… Темные извилистые коридоры, множество узких дверей, вездесущая вагонка, давящие потолки. Ковры, блин, в ассортименте. Прибила бы такого архитектора.

Тяжелое совдеповское детство в хрущевках не дает объемно мыслить, только вширь, с размахом по площадям. Словом, век 3D еще только в своем зачаточном состоянии, чему удивляться.

Зал был плотно набит… достатком. Кожаная, массивная, но совершенно не практичная для жизни мягкая мебель. Стенка на всю комнату со множеством книг, сувениров и прочих пылесборников. Сабли и ружья по стенам. Хрустальная люстра, рожков на пятнадцать. Перед мягким уголком громоздкий, неудобный стеклянный журнальный стол с огромной массивной ногой в форме держащих груз атлантов, заваленный различным хламом. Бар, уставленный кучей бутылок с алкоголем. Похоже, меня привели в обитаемое сердце дома. Уверена, остальные комнаты посещают лишь для того, чтобы протереть пыль, по праздникам.

У большого окна стоял овальный деревянный стол на десять персон, с окружающими его массивными стульями. Сейчас он был наполовину накрыт различными яствами.

От летающих в воздухе ароматов слегка закружилась голова.

— Присаживайся уже, а? Не мельтеши, — Саша прошел и сел сам без особых церемоний, взяв хлеб и начав размазывать по нему масло.

Ну как Саша? Скорее Александр, или дядя Саша, или теперь, может, вовсе хозяин? Я робко кашлянула и заняла место через два стула от него.

Он глянул на меня поверх темных очков. Неужели даже за едой не снимет? Так себе конспирация.

— Глаза болят. Чалился по одиночкам на строгаче. Там по жизни освещение как в подвале. Вот и посадил зрение.

Резко вскинула на него взгляд, мысли, что ли, читает? Поза расслабленная, настрой не враждебный. Хотя чего ему опасаться? Он у себя дома.

— Зачем вы меня похитили?

— Чего? — Он, кажется, был искренне изумлен. — Кто тебя похищал? В гости пригласили со всем уважением.

— В гости по собственному желанию ходят. — Прикусила язык, опустив взгляд в тарелку.

— Мне показалось, путешествие тебе понравилось. Я до сих пор под впечатлением. Устроили тебе проверку, понимаешь, знает она свое будущее — не знает. А ты всю дорогу как сурок проспала, — мужчина криво ухмыльнулся, — Ешь давай, гостья. Времени реально мало. Мне сегодня еще на зону вернуться надо до отбоя.

— Э-э-э… но… — Я не смогла удержать рот закрытым.

Проверка? Подождите… На зону? Его отпустили погулять?

— А ты как хотела? Везде люди работают. А некоторые дела сами собой не решаются. — Мужчина ухмыльнулся, откусив бутерброд с красной икрой, и зажмурился от удовольствия.

Мой живот вновь заурчал. Чертыхнувшись, сосредоточилась на изобилии блюд, стоящих предо мной.

Правильно говорят, что, когда речь заходит о физических потребностях, наш мозг отказывается связно мыслить о высоком.

Мужчина явно наслаждался процессом. Не преминул накатить рюмку водки, закусив тонким ломтиком красной рыбки. И даже тот факт, что на дворе еще утро, его вовсе не волновал.

— Будешь? — он салютовал мне рюмкой и подмигнул.

Осуждающе покачала головой. Тот рассмеялся.

— Ладно. Будь здорова, Анна, — он выпил еще рюмку. — Давай к делу. Как уже сказал, я Саша Север. И это имя у всех должно ассоциироваться с Михаилом Кругом. Он поднялся благодаря мне, — мужчина на некоторое время замолчал. — Думаю, что и погиб он из-за меня. Не стань он таким популярным, жил бы да жил.

Шестеренки в моей голове начали остервенело крутиться: Круг, испытание, мои россказни. Неужели из-за этого? Хорошо это или плохо? Надо срочно вспомнить, что я там наговорила? Может, это тот, кто его убил? И ко мне теперь счеты?

Кожа предательски покрылась мурашками. Быстро спрятала руки под стол и потерла их друг о друга.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите?

— Да ничего не хочу, девочка. Ты уже сделала невозможное, — он прикусил зубочистку и откинулся на кресле. — Я не мог ни спать, ни есть, когда Миша умер. Корил себя. Такой дикий депрессняк накатил. Месяца три не мог отойти. Даже когда мой первый сын родился, а я на зоне был, так не рвался на свободу. Даже когда Веня общак упустил, я так не злился. А тут… Меня кошмарило не по-детски. То ярость и желание найти душегубов, то песни без конца его слушал, вспоминал, как он меня навещал. Зона, она очень коварна. Она то роднее матери тебя защищает от всего мира, то хуже злой мачехи: изощренно издевается не выпуская. И конца и края нет этому.

— Не понимаю, — я закрыла лицо руками. — Если вы были друзьями и мне ничего не грозит, зачем меня… пригласили в гости?

— Как же? Должен же я благодетельницу свою в глаза увидеть. С зоны вот нашел способ вырваться. Поверь, это непросто.

— И что дальше со мной?

— Да ты чего, Анна, расслабься уже. Сказал же, друг я тебе. Саша Север фуфлыгу не гонит и слов на ветер не бросает.

Напряженно сглотнула. Мужчина вновь увлекся закусками.

— Скажи мне, красапета, ну неужели ты никогда не слышала про Сашу Севера? Я ведь картежник. Выигрывал целые состояния, на них вот построил свой особняк. Нравятся мои хоромы? — он обвел широким жестом комнату.

— Нет. Темно и необжито, — буркнула недовольно.

Раз убивать, сказали, не будут, смысл с ним сюсюкать.

— А ты дерзкая. Неужели совсем не боишься? У меня же на всю семью больше ста лет отсидки. Все сидели. Да что там, я родился в тюрьме. Она мой дом. Воровская династия. И папа, и мама, и сестра… Отбывать с одним из нас срок считается честью. Я, можно сказать, легенда криминального мира. Вот уже и сынки мои чалятся. Жена с дочерью только не замазаны.

Молчу. Сморю в тарелку.

— Ладно, че ты. Неинтересно тебе? Мне же скучно в одиночке. Вот, вышел на пару дней ради тебя, а ты мне ничего рассказывать не хочешь…

— Мне домой надо.

После очередной рюмки мужчина вновь продолжил рассказ.

— Успеешь. Мне тоже много чего надо… Ты знаешь, все всегда удивлялись моему интеллекту, — он крутил в руках сигарету, но не поджигал ее, — я песни писал уже с одиннадцати лет. Много у меня их. Не одна тетрадь. А Миша… золотой был мужик… Жалко, прожил недолго. Жена моя, Галина, его ко мне на зону привезла. Попросила за него, а своей жене я никогда не отказываю. Договорился. Помогли. А потом… с девяноста четвертого года карьера Миши резко пошла в гору. Он и потом ко мне приезжал, проведать, я как раз сидел во «Владимирском централе». Песню «Владимирский централ, ветер северный» слышала же? Ну?

Я кивнула.

— Миша мне ее посвятил, как другу. Я вернулся после отсидки домой, и он мне ее подарил, и первая строчка звучала иначе «Владимирский централ, Саша Северный». Правда, я попросил убрать. Не дело это, не по понятиям. Но шестеренки закрутились, пошла популярность. Я ему тоже несколько песен подарил. «Осенний дождь», например.

Так что я, когда дома, тут, в Твери, бывал, всегда встречались. Редко, правда, я все больше за решеткой…

Я что, в Твери?! И так вполуха слушала, все мысли и были, что только о съемках, о девочках, которые наверняка места себе не находят.

— Ну че ты дергаешься? Э-э… не сваришь с тобой чифиру. Тогда сама рассказывай. Какие у тебя печали, красапета? Ты мне, можно сказать, душу спасла. Она за Мишу ой как болела. Я, знаешь, как о душе беспокоюсь? Больше, чем о теле. Когда отсидишь двадцать пять лет с самим собой наедине, ценности, они сильно меняются. Думаешь, вот это, — он поднял хрустальное блюдце с икрой, — когда-нибудь заменит мне Мишу? Нет, девочка, это все наносное. Без этого прожить можно. А жить с дырою в сердце гораздо сложнее. Эх-х… — он хлопнул себя по ногам и встал.

Я тоже подскочила.

— Да что ты? Сиди. Я так…

Мужчина начал ходить по комнате туда-сюда.

— Старая привычка. Чтобы кровь не застаивалась. Рассказывай.

Что же мне ему рассказать? Ведь так просто не отвертишься. Рассказать как есть? А вдруг надумает себе, что такая карманная собачка ему нужна для коллекции? Свора доберманов в спортивках у него уже есть, отчего бы не добавить к ним так забавно тявкающую чихуахую?

— Я… У меня проблемы с квартирой.

— Жить негде, что ли? Вон, у меня живи. Я бываю здесь пару дней в году. Не стесню. — Он открыто рассмеялся.

— Нет-нет. У меня есть квартира. Точнее, была. Ох… Когда мне было семнадцать лет, у меня умерла бабушка. Она оставила дарственную, что квартира остается мне. Через пять месяцев умер мой отец. То есть я осталась единственной наследницей. Но так получилось, что я попала в больницу, и там мной заинтересовались органы. Плюс еще надо было месяц ждать до совершеннолетия.

— Ясно все. Отжать решили у малолетки, а тебя в расход. — Он нахмурился и замер посреди комнаты, лишь перекидывал во рту зубочистку из стороны в сторону. — И че было? Попортили тебя?

Не смогла удержаться и закатила глаза.

— Да все у меня нормально. Сбежала. Потом они пытались меня схватить, а я… в общем, у меня такой электрошокер был… самодельный. Так вот, я одному громиле его разрядила прямо в лицо. И мне кажется, — закончила свой рассказ я уже почти шепотом, — он умер.

— Кто?

— Ну, этот, который приходил. Вадим вроде. Я не знаю, кто они и откуда. В этом и сложность. А! У меня есть данные мента, он с ними тоже явно в доле.

Мужчина достал четки, уселся на диван и задумался.

— Дела-а, девочка. А ты умеешь находить себе приключения. Я сейчас чалюсь далековато от Москвы. Да и подвязки у меня тверские. В Москву лезть с нравоучениями мне сейчас не резон… — он опять замолчал.

Я же только тяжко вздохнула.

— В общем, ту квартиру я продала и деньги на счет положила. Может, они отстанут?

Север хмыкнул.

— Ага, скорее у меня карагач во дворе зацветет яблоневым цветом… в ноябре. Короче. Я все понял. С тобой свяжутся. Ты там постоянно живешь, где тебя братва подрезала?

— Только, пожалуйста, пусть нормально подойдут и скажут, что от вас, я своих предупрежу, добровольно поеду. А то закинули в машину, как мешок с картошкой, и увезли в закат!

— Заметано, подруга! Хочешь, фокусам карточным тебя научу? — Каким-то неожиданным образом у него в руках появилась колода карт, и он ее умело перетасовал.