Звезда Востока

— Займись уроками. Никаких разговоров. Ясно?!

Полуведьмак покорно кивнул и уткнулся в книгу, а я печально вздохнула. К чему же приведут нас эти «межстенные» посиделки? У нас нет будущего после колледжа. А, впрочем, еще не факт, что я его вообще закончу. У теней на мою персону иные планы.

Какой смысл вообще что-то загадывать…

****

Ночью мне не спалось. Устав от бесполезного лежания к постели и «любования» потолком, я отправилась в общую гостиную. Устроюсь на диване, включу настольную лампу, почитаю роман. Глядишь, и сон нагрянет.

Увы, всю мягкую мебель внизу заняли до меня. Упыри леди Барбары.

— Вставайте! Поднимайтесь, я сказал!

Главарь бегал между пуфиков и кресел, пытаясь растолкать дрыхнущих сородичей.

— Пожалуюсь хозяйке!

— Не рискнешь, — пискнули в ответ. — Не признаешься, что растерял авторитет.

— Дай хоть одну ночь поспать, — взмолился кто-то еще.

— В самом деле, — добавили с дальнего дивана. — Сколько можно эту восточную звезду искать. Нету ее тут. Нету!

Я качнулась на лестнице и шмякнулась вниз. Точнее, не совсем шмякнулась. Реакция не подвела, руки вцепились в перила, и я лишь проехалась коленями по ступенькам.

— Ох, — выдохнули несколько голосов.

Упыри смекнули, что их подслушали, и струхнули.

— Так вот, что разыскивает ваша хозяйка! Четвертый артефакт! — проговорила я злорадно и поморщилась. Ободранные ноги давали о себе знать.

— Ш-ш-ш-ш, — зашипели упыри разом.

— Даже лезть в это не смей! — погрозил главарь кулачком.

— Еще как посмею, — пообещала я. Ух, допекли тайны! — Особенно если ваша хозяйка собирается передать звезду теням.

На меня громогласно зашикали.

— Еще чего!

— Теням?! Они враги наши!

— Да мы перепрятать хотим!

— Тихо! — приказал главный упырь и ножками мохнатыми затопал. — Ни слова! А ты, — он повернулся ко мне, — слушай внимательно. Будешь соваться, куда не просят, забудем о сделке и так коту накостыляем, что обратно в зеркало сиганет.

Мелкая нечисть довольная собой дружно ретировалась из сектора. На очередные поиски звезды востока, не иначе. Я осталась стоять посреди общей гостиной с открытым ртом, так и не придумав, что ответить на угрозу. Ибо понимала, что паразиты приведут ее в исполнение, и тогда от шкурки Урсула ни единой шерстинки не останется.

И, как спрашивается, с этим бороться?!

Единственный разумный ответ: привлекать на помощь кого-то посерьезнее членов ордена. Пусть найдут управу и на леди Барбару, позарившуюся на таинственную звезду, и на ее нахалов-питомцев. Главное, чтоб планка мстительности леди Дитрих, слетевшей стараниями упырей с лестницы, не слишком зашкалила. Вреда нечисти я не желала. Они меня забавляли. По-своему. Когда не грозили моему котейке расправой, разумеется.

…На следующий день я рассказала о ночном происшествии Ульриху. А он передал разговор Эмилио и его бывшей невесте. Даже представлять не хотелось, как темнеют глаза магини при известии об истинном происхождении невидимок. Но, в конце концов, упыри сами напросились. Как и упертая хозяйка.

Мне оставалось ждать развязки. А, точнее, рассказа о ней. Однако нежданно-негаданно довелось побывать свидетелем «разборок».

Это случилось в день, когда настроение и поведение полуцветов не предвещали добра. Ада, потеряв надежду добиться расположения Кайла, выплеснула ему в лицо стакан компота и заработала нагоняй от леди Барбары. Лиан не разговаривал с Шемом. Тот пошутил о его памятном падении с лошади. Не со зла, конечно, а по неосторожности. Агния напоминала небо над морем в шторм. Пришло письмо от отца с сообщением, что свадьба с Элеонорой Райзен назначена на середину июля. Я даже за завтраком села от огневички подальше. Одно неосторожное слово, и она вспыхнет, как щепка. И все, кто окажется рядом. К счастью для меня, на уроки Агния не пошла. Притворилась больной.

В ожидании Дюваля второгодки обсуждали поэтический вечер, посвященный памяти директора Бритта. Оказывается, мэтр был любителем поэзии. Кто бы мог подумать! Мероприятие организовала леди Флин, предложив педагогам и ученикам почитать любимые стихи погибшего мага. Идея неожиданно обрела популярность, желающих выступить набралась толпа. Полуцветов, как часто водится, не пригласили. Но мы не огорчились. Сидеть в зале с толпой полноценных — то еще счастье. Да и среди нашего брата поклонников директора никогда не водилось. Как и поэзии. Мое прежнее увлечение романтическими стишками втайне от тетки Дот не в счет.

— У меня к вам огромная просьба, — проговорил Рэм Дюваль в начале урока. — Помните: это вечер памяти, а не развлекательное мероприятие. Я не сторонник жестких мер. Однако сегодня вечером любого, кто нарушит дисциплину, ждет наказание.

Мэтр перешел к новой теме: междоусобной войне желтых и синих магов четыре столетия назад, а я оглядела лица второгодок и задумалась о жизни полноценных учеников в замке. Сидят, предвкушают интересный вечер. Один из десятков других. Для них здесь всё иначе. Никаких косых взглядов, море развлечений, прогулки возле замка каждый день. А для нас простое перемещение по колледжу нередко оборачивается неприятностями, а иногда и серьезными травмами.

Проклятье! Сообразив, в каком направлении движутся мысли, я отругала себя. Завидую полноценным? Что за бред?! Я что, мечтаю быть одной из них? Нет. Нет, конечно же. Хотя за возможность гулять на свежем воздухе я бы половину магических сил отдала. Достало сидение взаперти. Что я тут вижу: классы, спальню, да общую гостиную сектора по часу в день. С памятного явления из тела кота, Урсул ни разу не пускал мое сознание, лишая возможности побегать по Гвендарлин.

Еще сильнее настроение испортилось на уроке леди Флин. Магиня большую часть времени посвятила обсуждению любимых стихов брата, что вогнало меня в уныние. Почему так? До сегодняшнего дня я думать не думала о поэтическом вечере, а теперь снедает любопытство. Вот бы глянуть на необычное для Гвендарлин явление хоть глазком.

Решение пришло внезапно.

Мне ничто не мешает поприсутствовать, точнее, посмотреть из-за стены. Что толку от умения раздвигать древние камни, если ни разу не использовала дар для развлечения. А то сплошные дела и дела. Ну, или тайные свидания с «не совсем другом». Но их тоже весельем не назовешь.

Вечером, воспользовавшись суматохой из-за очередной ссоры Кайла с Адой, я проскользнула из сектора внутрь стены и бодро зашагала по синему коридору. Шем с Лианом считали, что я в девичьем блоке, а Агния, поглощенная семейной «трагедией», отсутствия не заметит. Не до других, когда привычный мир трещит по швам. Огневичка до последнего надеялась, что дело не дойдет до женитьбы. Наивно? Вероятно. Но всем нам нравится мечтать. Даже таким колючим особам, как Агния.

Проложив путь на карте в голове, я двигалась в нужном направлении. Поэтический вечер памяти проводили в том же зале, где в прошлом семестре состоялся осенний маскарад. Наверное, стоило вспомнить, что тогда весь орден едва не попался в лапы Бритту, и насторожиться, но интуиция и не думала шептать об опасности. Она знала, что ни до какого сборища полноценных я не доберусь. Остановлюсь на полпути, поглощенная иным «развлечением».

— Не понимаю, что за секретность, мэтр Ван-се-Росса!

Я вытаращила глаза. В коридоре снаружи стояли средний герцог, его несостоявшаяся жена и незабвенная леди Барбара, упершая руки в бока. Истинная тетка Дот в моменты неправедного гнева.

— Дело безотлагательное, касающееся ваших подопечных, — заверил Эмилио, не моргнув глазом. — Пройдемте в кабинет и всё обсудим.

— Лучше сделать это втроем, чем приглашать других мэтров, — мстительно добавила Дитрих, явно не забывшая кувырок с лестницы.

Леди Барбара поморщилась. Но подчинилась.

Троица вошла в кабинет Эмилио, где он любил играть на скрипке у окна. Я, напрочь позабыв о поэтическом вечере, скользнула следом. Наблюдала из-за стены, как они рассаживаются за овальным столом, и леди Барбара буравит мэтров недовольным взглядом. Не убийственным, но опасным.

— Ну? И что, по-вашему, натворили мои воспитанники?

Дитрих вальяжно откинулась на спинку стула.

— Боюсь, речь не о них. А о других ваших «питомцах». Тех, что по вашему приказу разыскивают в замке восточную звезду.

Стул под воспитательницей угрожающе накренился. Но она удержалась. И даже попыталась вскочить, дабы ретироваться подальше.

— Сидеть! — приказала Дитрих. — Не усугубляйте ситуацию, Барбара. Ваша тайна — больше не тайна. Советую поговорить с нами. Иначе вашими неучтенными домашними зверушками займётся совет Многоцветья. Господин Уэлбрук-старший не жалует нечисть, невнесенную в перечень разрешенных существ.

Но воспитательница оказалась не из пугливых. Выставила вперед указательный палец и отчеканила тоном, какой не каждая герцогиня использует:

— Не угрожай мне, милочка. Хуже будет.

Леди Барбара поднялась, показательно отряхнув подол, и деловито направилась к двери, явно считая беседу оконченной. Если она и опасалась последствий, то блестяще умела это скрывать. Или же у дамочки имелся запасной план.

Впрочем, этого мы так и не узнали.

— Подождите, нам нужно… — попытался остановить воспитательницу средний герцог.

Но Дитрих его опередила. Сотворила несколько сложных пасов руками и игриво щелкнула пальцами.

— Вернись на место, стерва, — приказала холодно.

Я ожидала взрыва. Леди Барбара не из тех, кто терпит подобное обращение. Но она не пикнула. Повернулась и вприпрыжку, как девочка, рванула обратно к столу. Уселась, сложила руки перед собой и вопросительно уставилась на Дитрих.

— Летисия, — протянул Эмилио осуждающе. — Тебе же самой хуже будет.

— Это моя проблема, Эм. Разберусь. А пока давай расспросим нашу чудо-зверушку.

— Зачем же так грубо?

Дитрих скривилась.

— Прости мою язвительность. Но это я благодаря ее нечисти чуть шею не свернула. Я пообещала, что не трону малявок. Раз они — подарок близнецов. Но с хозяйкой церемонится не стану. А теперь, дорогая Барбара, — она повернулась к воспитательнице с хищной улыбкой на губах: — рассказывай, как ты узнала о звезде востока.

Воспитательница смотрела прямо перед собой. Спокойная, расслабленная. Сама на себя непохожая. Готовая сделать всё, о чем Дитрих попросит. Хоть в окно сигануть, хоть отвечать на неудобные вопросы.

— Я всегда знала о звездах. Их создал мой Том. Томас Гилмор. Вместе с сокурсниками.

Мэтры удивленно переглянулись.

— Это маг, который спрятал восточную звезду в Гвендарлин? — уточнил Эмилио.

Леди Барбара промолчала. Дитрих стукнула ладонью по столу.

— Отвечай ему!

— Да. Это Том спрятал здесь звезду.

— Почему ты назвала его «мой Том»? — продолжила допрос магиня.

— Мы собирались пожениться после колледжа, — проговорила воспитательница без выражения, будто речь шла о чем-то незначительном. Сказывалось влияние магии. Вряд ли она не испытывала эмоций, вспоминая бывшего жениха. — И поженились бы. Но внезапно заболел отец Тома. На смертном одре он заставил сына пообещать, что тот возьмет в жены дочь соседа. Томас не смог отказать умирающему родителю, а после нарушить данное слово. Но его жена и дети — были ширмой. Он так и остался моим. До самой смерти.

Я качнулась и ударилась лбом о стену. Ну, дела! Леди Барбара — героиня романа века! Тайная возлюбленная полноценного мага!

Она продолжала говорить, рассказывала, как четыре умника создали артефакты, а потом испугались их мощи. Слишком разрушительная сила в чужих руках. Слишком большой соблазн, чтобы использовать. Они даже сами не захотели рисковать. Легко перейти черту, если умеешь побеждать смерть. Друзья спрятали звезды, каждый в собственном тайнике, чтобы те никогда не воссоединились.

Воспитательница говорила и говорила, но я слушала в пол уха, больше думая о личном, чем об артефактах и тенях, жаждущих их заполучить.

Барбара и Томас. Полуцвет и полноценный маг.

Знакомый расклад, не так ли?

Они провели вместе большую часть жизни. Но тайно. Прячась ото всех. У Томаса была жена. Пусть и не любимая. Но она родила детей, значит, тот не хранил дорогой Барбаре верность. Именно с настоящей женой он выходил в свет и встречал гостей в своем доме. С ней он воспитывал сыновей, а полуцвету дарил время урывками.

Нет, я не хочу такой судьбы. Не хочу жить изгоем и ждать коротких встреч, пока Ульрих выгуливает на балах Делию. Или вместе с ней навещает истинных ведьмаков в их тайном поселении. Может, пора признать, что это она ему ровня, а не я? Подумаешь, они друг другу неинтересны. Ничего, привыкнут.

— Я всегда знала, что Звезда в Гвендарлин, — донеслись до меня слова леди Барбары. — Том говорил, если об артефакте узнают, никому не придет в голову искать его тут. Но точного места не назвал. Сказал, так безопаснее. Не для звезды. Для меня.

— Зачем же вы ищите артефакт? — спросил Эмилио строго.

— Хочу перепрятать, чтобы не достался теням. Им нельзя позволить вернуть тела. Они зло. И должны сгинуть. Либо навеки остаться пленниками замка.

— Думаете, это тени забрали три звезды?

— Сначала я лишь подозревала. Но теперь знаю наверняка. Я до сих пор иногда слышу голоса. Тени ругались. Из-за четвертого артефакта. Без него они не могут воплотить задуманное. Но пока звезда им недоступна. Но она здесь — в замке. Прячется. От всех.

— Что значит «прячется»? Это же не живое сущес…

Дитрих не договорила. Помешала дверь, шарахнувшаяся о стену. К заколдованной леди Барбаре спешила подмога, невидимая мэтрами. Зато я отлично разглядела, как упыри неслись, молотя по воздуху кулачками. Точь-в-точь, как однажды в моем сне, когда Урсул познакомился с нечистью и кувырком улетел сквозь дверь.

Все произошло за считанные секунды.

Раз, и стулья под Эмилио и его несостоявшейся женой накренились. Два, и маги полетели на пол. Три, и «питомцы» подхватили обмякшую хозяйку, поволокли прочь от неприятелей. Только главарь задержался. Влепил среднему герцогу звонку оплеуху, сплюнул на пол и пообещал зловеще:

— Еще только суньтесь, порчу наведу. Ни одна целительница от подарка не избавит.

Упырь удалился. Вслед за собратьями, потащившими леди Барбару в сторону сектора полуцветов. Однако Эмилио с Дитрих понадобилось еще с полминуты, чтобы прийти в себя и подняться с пола. Магиня встала с трудом, пошатываясь, но на бывшего жениха глянула грозно.

— И ты заставил меня пообещать не трогать нечисть?

Тот развел руками.

— Они в своем праве, если подумать. Это мы использовали запрещенную магию против Барбары. Кстати, о магии. Как себя чувствуешь?

Вопрос закономерный. Выглядела Дитрих отвратительно. Все хуже и хуже с каждым мгновением. Лицо посерело, пальцы подрагивали, грудь тяжело вздымалась.

— Уйди, Эм. Просто уйти, — произнесла магиня, отворачиваясь к стене.

Спасибо, что не к той, за которой пряталась я. Ибо зрелище предстало не из приятных.

Дитрих повалилась на колени и…

Ее тошнило. Фактически выворачивало наизнанку. А потом она рухнула на бок и забилась в припадке, словно одержимая демонами. Но надо отдать среднему герцогу должное. Он не ушел, как потребовала бывшая невеста. Опустился на пол и крепко прижал ее к себе, не позволяя покалечиться. А едва она затихла, осторожно переложил на диван в углу. Сел рядом и долго гладил по волосам.

— Дурак, — бросила я, и отправилась восвояси.

На душе скребли кошки. Или волки. Я определенно не понимала Эмилио. Как можно столько лет отталкивать Дитрих? Ведь любит же, любит, демоны его побери! У меня нет ни малейшего шанса остаться с паразитом-полуведьмаком, укравшим сердце. Как не было его и у леди Барбары с Томасом Гилмором. Но у среднего герцога есть все шансы на свете. А он просто сжигает их в прах…

****

— Значит, леди Барбара ищет звезду, чтобы перепрятать?

— Угу.

— Значит, артефакт точно в замке?

— Угу.

— Значит… — Ульрих, ходивший туда-сюда внутри стены, запнулся, странно кашлянул, но закончил фразу: — Значит, ваша воспитательница встречалась с создателем звезд?

— Угу, — протянула я угрожающе.

Зеленоглазый поросенок смутился. Стало быть, примерил историю Барбары и Томаса на себя. На нас. Тьфу! Других проблем и не хватает, кроме как, страдать из-за невозможного совместного будущего. Хотя, я бы не отказалась узнать, что думает Ульрих о двойной жизни Томаса Гилмора. Согласился бы он на подобные отношения. Вот только я не спрошу. Не посмею. Потому что не хочу услышать в ответ «да».

Такая жизнь — не мой вариант. Однозначно.

— Как же найти звезду, если она «прячется»?

Я пожала плечами. Пусть этим вопросом озадачиваются мэтры Ван-се-Росса и Дитрих. С чего бы мне фонтанировать идеями, если артефакт не поддается ни педагогам, ни упырям во главе с леди Барбарой, ни теням, знающим замок получше любого из нас. Они тут столетия, успели изучить каждый закуток. К тому же, где гарантия, что неприятели не попытаются отнять артефакт, едва кто-то его отыщет? Это в сектора у них доступа нет, во все остальные помещения Гвендарлин — пожалуйста. Так, может, ну ее, эту звезду, дремучим лесом. Пусть и дальше «прячется».

— Мне пора в сектор, — объявила я, поднимаясь с пола. — По кухне дежурю.

Ульрих рассеянно кивнул. Сегодня «свидание» не клеилось. Мешали не радужные мысли. О личном. И недосягаемом. Полуведьмак не мог питать иллюзий. Он не глуп. И не наивен. А история любви воспитательницы полуцветов — очередное доказательство невозможности будущего с такими, как я. Какая разница, что Ульрих, в отличие от Томаса Гилмора не совсем полноценный маг. Это никому неведомо. Следовательно, в глазах остальных, я — помеха. Лишь я одна.

В коридор мы вышли, удостоверившись, что он пуст. Но едва завернули за угол, наткнулись на леди Флин со стопкой книг в руках. Слишком большой стопкой для хрупкой миниатюрной дамы.

— О! Юноша! Вы-то мне и пригодитесь. Помогите донести это добро до библиотеки.

— Хорошо, леди Флин, — согласился Ульрих без раздумий.

— Но сначала, — магиня вложила ему в руки ношу, — у меня к вам разговор. К вам обоим.

Звучало интригующе и опасно. Леди Флин — женщина умная. Не ровен час, узнала нашу «романтическую» тайну и желает предостеречь от опрометчивых шагов.

Но всё оказалось гораздо неожиданнее. Сногсшибательнее, я бы сказала.

— Когда в следующий раз отправитесь в берлогу ордена, захватите для меня из шкафа одну книжицу. Называется «Магическое управление снами». Если память мне не изменяет, там есть полезные сведения о защите разума от влияния извне. Требуется особое снадобье. Вам самим его не приготовить. Нос не дорос.

Все звуки исчезли. Кроме бешеного биения сердца. Когда отправимся в берлогу?! Она серьезно?! Таким спокойным тоном?!

— Не понимаю, о чем… — начал Ульрих, притворяясь простофилей из простофиль. На лице выражение полного недоумения, а взгляд, как у бестолкового барана.

— Перестаньте, юноша, — снисходительно улыбнулась магиня. — В отличие от покойного брата, я ни капли не сомневалась в достоверности подкинутого списка. Вычислить остальных не сложно. Истинный дух запретил Иву в прошлом семестре исключать не только вас, господин Бернарду. Но и двух леди: Вейн и Дорвис. Что до последнего участника, это Элиас Ван-се-Росса. Их семья всегда в ордене.

— Я повторяю, леди Флин, мы не…

— Хватит! — прикрикнула она. — Не нужно лжи. Предлагаю заглянуть в свитки с именами бывших членов ордена. Моя девичья фамилия Дортвуд. Пусть Юмми Свон проверит. Подозреваю, она отвечает за древние документы. Как самая собранная из вас. А теперь, сделайте одолжение, отнесите книги в библиотеку.

Магиня подарила веселую улыбку, похлопала Ульриха по плечу и отправилась в противоположную сторону, напевая под нос. Мы простояли в молчании еще минуты две, переваривая новость, прежде чем посмотрели друг на друга.

— Если она была членом ордена, почему леди Дитрих и мэтр Ван-се-Росса об этом не сказали? — спросил полуведьмак.

Вопрос был риторический, но я ответила:

— Не сочли нужным. Или сами не особо доверяют. Флин — сестра директора.

— То есть, мы ее верим? — уточнил Ульрих. — О членстве в ордене?

— Как бы еще леди Флин узнала о берлоге и книге. К тому же, легко проверить, правду она говорит или лжет. Другой вопрос, насколько дамочка надежный союзник.

— Если была в ордене и не раскрыла его тайн Бритту, — протянул полуведьмак, — то вполне.

— Но почему вмешалась сейчас? А не раньше?

— Давай обсудим эту увлекательную тему с остальными. А пока, — Ульрих кивнул на стопку книг в руках, — не разделишь ли со мной ценную ношу?

Я покачала головой.

— Сожалею, но меня ждет кухня.

— Вредина, — проворчал он, но прозвучало необидно.

— Не надорвись, — посоветовала я в тон.

Мы обменялись веселыми взглядами. Долгими и многозначительными. И крайне несвоевременными.

— Ой, — произнес голос позади.

Я обернулась и мысленно выругалась. Перед нами стояла Ада в компании подружки со старшего курса. Полуцветы взирали с нескрываемым любопытством, явно сделав верные выводы из нашего с полуведьмаком невербального общения.

— Ну, мы пошли, — проговорила Ада фальшивым невинным тоном.

— Идите, — разрешил Ульрих. — Только не споткнитесь.

Я едва удержалась, чтобы не ткнуть его в бок. Зачем провоцировать злую девчонку! Но пожалела книги, которые непременно бы посыпались из рук полуведьмака.

Шаги полуцветов давно стихли, а мы стояли в коридоре. Ничего не говорили и не смотрели друг на друга. Ульрих чувствовал, как изменилось мое настроение. А я… меня накрыло предчувствие очередной катастрофы. Посерьезнее, чем случались прежде. Хуже, чем недавняя подстава Свена. И даже огненный шторм.

Глава 18. Прощай дом

Скандал, а следом и катастрофа разразились через два дня. Но прежде состоялось «совещание» в берлоге. Впятером. Милли застряла в секторе — на индивидуальных занятиях с Шемом.

— Да, я нашла в свитках Поллет Дортвуд, — рассказала Юмми. — И упомянутую книжицу почитала. Там есть рецепт зелья, защищающего от чужого проникновения в сны. Но состав мудреный. Ошибешься, и сляжешь на месяц.

— Почему же никто из ордена не использовал зелье в ночь духа? — спросил Брайс. — Книжка годами тут валяется.

— Оно не поможет в новолуние, — пояснила светлая девчонка назидательно. — В смысле, не защитит от кошмаров, насылаемых тенями. В рецепте это особо оговорено. Думаю, леди Флин хочет уберечь нас от магического сна. Зелье, и впрямь, может сработать.

— То есть, мы отдалим книгу сестре Бритта? — спросила Рашель не без ехидства. — Так просто? Мы ей, правда, слепо доверяем?

— Я не стану пить ничего, приготовленного леди Флин, — пообещал Брайс.

Остальные молчали. Это как в поговорке. Хочется, да колется. Все устали проигрывать и прекрасно понимали, что тени набирают силы. Нам необходимы новые идеи и свежая «кровь». А столь опытная магиня, как леди Флин — отличный кандидат в союзники.

— Я обсужу ситуацию с леди Дитрих, — пообещала Юмми. — Пусть мэтры решают. В конце концов, они и сами способны сварить зелье.

Я поморщилась. Одно из зелий, приготовленное Летисией Дитрих, стоило жизни Маргарите. Точнее, ошибка в дозировке ингредиентов. А тут, как заметила светлая староста, сложный состав. Но и сходу доверять сестрице почившего директора опасно.

— Как дела в секторе? — спросил Ульрих по дороге назад. Он решил проводить меня, пользуясь отсутствием большинства учеников в замке. Начало апреля выдалось теплым, и полноценные предпочитали проводить вечера на свежем воздухе.

— Пока тихо, — ответила я. — Но, боюсь, это затишье перед бурей.

Я знала, что Ада не удержит рот на замке. За столом она то и дело бросала на меня веселые взгляды, мол, мне ведома твоя тайна. Девчонка следила за реакцией. Возможно, ждала, что буду умолять не сдавать меня остальным. Но в мои планы не входило унижаться. Это не поможет. Лишь отсрочит неизбежное. Для кого-то чужие секреты — шанс получить власть. Но для таких, как бывшая подружка Кайла, гораздо приятнее полюбоваться последствиями чужого скандала. Не все ж самой солировать.

— Вряд ли твои соседки желают обзавестись врагом среди темных, — предположил Ульрих.

— Зато они не прочь досадить мне. Ждут подходящего момента.

— Пусть не ждут, — бросил он раздраженно. — Иначе сами дождутся последствий.

Увы, пока они грозили исключительно мне. Поджидали, как по заказу, в общей гостиной. В облике разъяренного Шема. Приятель, вышедший навстречу, изменился до неузнаваемости. Лицо мрачное, губы надутые, глаза, приобретшие насыщенный золотой цвет, полны ярости. Ну, истинный великий темный маг!

— Это правда? — спросил он громко. — Ты встречаешься с Ульрихом Бернарду?

Я даже не испугалась в первый момент, хотя обернулись все, кто сидел в комнате. Половина обитателей сектора. А то и больше. Это ж надо было приятелю так обозлиться, чтобы устроить разборки на глазах у толпы.

— Не смей отпираться! — потребовал Шем. — Ада вас видела!

— Ада? — произнесла я ядовито. — Ну, конечно, кто ж еще? Раз своя личная жизнь рухнула, нужно лезть в чужую.

— Значит, ты не отрицаешь?!

Полуцветы повставали с мест и окружили нас плотным кольцом. Обсуждение запрещенного романа куда интереснее любых других дел.

— Встречаться с полноценным! Рехнулась, Вейн? — поинтересовался кто-то в толпе.

— Ну и наглость, — прошипел еще один голос.

— Ничего, поплатится, — добавили за спиной.

На глаза навернулись слезы. Не из-за грубости собратьев. Это я предвидела. Из-за Шема. Он смотрел с ненавистью. Как на предательницу. Но ведь я ничего ему не обещала. И дорожила им больше, чем любым другим обитателем сектора. Дорожила нашей дружбой. А он… он, узнав об Ульрихе, сделал мой секрет достоянием каждого полуцвета! Агния, ссорящаяся со мной в последние недели, и то молчала.

— Это нечестно, Шем. Ты…

Но он взвился до небес.

— Нечестно? Да как ты смеешь?! Тебе бы только ноги об других вытирать! И плевать на чужие чувства! Ты эгоистка! И непроходимая тупица! Думаешь, он всерьез? Он же полноценный. Им лишь бы развлечься! А ты и готова… — он сделал эффектную паузу, во время которой никто не смел дышать. — Готова угождать!

Звук пощечины прозвучал в тишине так громко, что все вздрогнули. Я сама не ждала от себя подобной реакции и попятилась. Ударить Шема наотмашь? Не безумие ли?

Но терпеть и оправдываться — не по мне.

— Отлично, Лилит, — процедил приятель (или лучше сказать, бывший приятель?), держась за покрасневшую щеку. — Значит, готова поднять руку на своих ради полноценного парня? Может, ты и переехать в его сектор планируешь? С нами жить ниже достоинства?

Толпа загудела, а меня накрыло осознание, что я лишилась дома. Не в прямом смысле. Но теперь в покое меня не оставят. Наверное, даже питаться придется не за общим столом, а в спальне. Если только леди Барбара не запретит. Но, может, она войдет в положение? Как никто знает, каково это — влюбиться в полноценного мага.

— Помочь вещички собрать, Вейн? — издевательски поинтересовался Кайл Нестор.

Терпение лопнуло. Глаза застлала тьма. Вот-вот побочка аукнется.

— Расступитесь! — приказала я яростно. — Подпалю!

Угрозой больше, угрозой меньше — какая разница. Для полуцветов я по любому изгой.

Я вылетела в коридор, надеясь, что Ульрих не ушел далеко. А если и ушел, не беда. Постучусь в темный сектор. Конспирация больше не имеет смысла. Пройдет день-другой, и о нас узнает весь колледж. Вслед неслось улюлюканье полуцветов. А еще окрик Милли:

— Лилит! Подожди!

Но я бежала, что есть духу, мысленно ругая подругу по ордену. Зря она. Заступничество до добра не доведет. Но на сердце чуточку потеплело. Хоть кто-то беспокоится. Агния-то за мной не побежала. Ни слова не сказала. А ведь была в гостиной. Я видела огненную макушку у окна, когда заходила в комнату. Как и Лиана в кресле в углу.

Вот тебе и дружба! Сплошное недоразумение!

Наверное, стоило уйти в стену. Но я не боялась столкновения с полноценными. Только не в нынешнем состоянии. Любого по ветру развею, пусть только сунутся. Или бока поджарю до хрустящей корочки. Попадавшиеся по дороге редкие ученики об этом догадывались и уступали дорогу, шарахаясь в стороны. Подальше от обезумившего полуцвета, выдворившего из колледжа пятерых полноценных и одну ведьму.

Я не боялась никого и ничего. Разве столкновение с любым местным магом страшнее скандала в секторе и презрения в глазах его обитателей?

Без дома. У меня больше нет дома. Я там чужачка. Ненавидимая себе подобными.

Это полуцветов надо бояться. А не полноценных. И я не боялась последних.

А зря.

— Страшно, Бернарду? И правильно!

Я не успела остановиться. Стрелой завернула за угол и…

Ульрих стоял напротив Дэриана Уэлбрука. Хмурый и бледный. Сынок главы совета Многоцветья держал в руках серебряный обруч, вроде тех, которыми девушки в поселке Бирюзовом украшают головы на праздники.

— О! А вот и полуцвет. Замечательно. Развлекусь с обоими. Помнится, ты запрещал трогать эту девчонку. Настало время посмотреть, какого цвета у нее кровь.

Ульрих посмотрел на меня. Губы беззвучно шепнули: «беги». Полуведьмак боялся. Но чего? Разве он не снабдил себя и нас с Милли защитой от Уэлбрука?

— Положи его, Дэриан, — проговорил Ульрих тоном старосты. — Обличитель — не игрушка.

Я чуть не рухнула прямо под ноги местной звезде.

Обличитель?! Та штука, что стирает любую маскировочную магию?!

— Не игрушка? — осклабился Уэлбрук. — Но вещь полезная. Не сомневаюсь, что легко уничтожит твою хваленую защиту. И тогда посмотрим, кто кого. Но ты и сам понимаешь, каким будет исход. Я чую твой страх, Бернарду.

Негодяй ошибался. Ульрих боялся вовсе не стирания защитной магии. Треклятый обличитель покажет его истинную сущность. Раскроет ведьмовское происхождение. И тогда… тогда существование всего его народа окажется под угрозой. Ведь маги уверены, что истребили истинных ведьм и ведьмаков.

— Получай, Бернарду!

— Не смей, Уэлбрук!

Это крикнул не Ульрих. И не я. А леди Флин, появившаяся в коридоре.

Вовремя. Или не совсем…

Дэриан не из тех, кто сдается. Или останавливается на полпути. Я поняла, что он доведет начатое до конца, наплевав на гнев педагогов и последствия. Швырнет в Ульриха обличитель даже в присутствии леди Флин. Все произошло за секунды. Я видела, как трясутся руки негодяя. Вот он сильнее сжимает обруч. Подбрасывает вверх. Тот, переливаясь, летит в полуведьмака.

— Неееет!

По-кошачьи ловкий прыжок и… я оказалась между Ульрихом и обличителем.

Магическая вещица, стирающая маскировочную магию, попала в меня. Приклеилась к телу магнитом.

— Лилит! — заорал полуведьмак.

И не он один. Кто-то еще выкрикнул мое имя. Кажется, Милли.

— Стойте на месте! — последовал приказ леди Флин.

Страха не было. Лишь злость. Но и она ушла. Схлынула вниз и исчезла. Как влага, впитавшаяся в иссушенную почву. Почудилось, что вместе с ней растворилось и кое-что еще. Меня будто окатили прохладной водой, которая смыла грязь. Ту, что облепляла тело годами. Странно. И как я раньше ее не замечала? Она же покрывала кожу коркой, как уродливые наросты на деревьях.

Я дышала. Дышала полной грудью. Вдох. Выдох. Снова вдох.

Ничего страшного не происходило. Я освобождалась. Из оков. Или из кокона.

Глупо? Наверное. Но именно так я чувствовала себя под действием обличителя.

Бум!

Обруч упал на ковер и погас. Он закончил работу.

— Лилит! — ко мне подскочил Ульрих. — Ты в порядке?

— Да, — пробормотала я, ощупывая лицо и тело. — Кажется.

— Ну-ка посмотри не меня, девочка, — потребовала леди Флин. — Какой сегодня день? Сколько тебе лет? Как меня зовут? Ощущаешь изменения?

Я легко отвечала на вопросы. Кроме последнего.

— Э-э-э… Не знаю. Не уверенность. Появилась странная легкость. И всё.

Но магиню не устроил ответ.

— Так, Дорвис, — обратилась она к Милли. — Проводи Вейн в сектор и приглядывай за ней в ближайшие часы. О любых недомоганиях или странностях сразу сообщи мне по внутренней почте. Бернарду, вы со мной. Вы староста, а, значит, выступите свидетелем. Да-да, Уэлбрук, не надейтесь, что ваша выходка останется безнаказанной.

— Подумаешь, — протянул Дэриан насмешливо. — Мой отец…

— Ваш отец лично подписал закон, запрещающий ученикам прикасаться к магическим артефактам Гвендарлин. Вот он обрадуется, что нарушитель — родной сын.

О! Мне стоило колоссальных усилий, чтобы не рассмеяться. Надо было видеть лицо Уэлбрука-младшего. Струхнул негодяй не по-детски. Видно, папочка в гневе и для него серьезная опасность. Особенно, если отпрыск нарушил его же закон.

Зато по дороге мы с Милли повеселились вдоволь, надеясь, что папаша хорошенько выпорет зарвавшегося мальчишку. Ну, или хотя бы устроит основательную взбучку, такую, чтоб ощутил себя жертвой, а не хозяином положения. Впрочем, я верила и в леди Флин. Она обязательно что-нибудь придумает. Чтоб Уэлбрук запомнил «опыт».

— Ты точно хорошо себя чувствуешь? — спросила Милли, устав смеяться.

— Удивительно, но да.

Я не кривила душой. За спиной выросли крылья. Сейчас бы разбежаться и подпрыгнуть до потолка. Я почти не сомневалась, что дотянусь до него кончиками пальцев, хотя нас разделяло метра три. Но кровь кипела. В хорошем смысле. Предавала сил.

— Обличитель призван уничтожать маскировочную магию. Всем остальным не должен причинять вред, — предположила Милли. — Зачем ты вообще сунулась под него? Вряд ли Ульрих Бернарду что-то скрывает. Кроме нашего общего секрета, конечно.

— Я уверена, что у него все на лице написано, — пробурчала я, пряча волнение. Не хватало только, чтоб кто-то догадался, что с парнем не все в порядке. — Это был безумный порыв.

— Ну-ну, — протянула подруга по ордену. — Защита второй половины?

Радужное настроение улетучилось вмиг. Я вспомнила, что меня ждет в секторе.

— Тоже осуждаешь?

— Пожалуй, нет. Просто, — Милли глянула сочувственно, — теперь твоя жизнь изменится.

— Изменится, — согласилась я мрачно, не представляя, насколько права.

Перемены не заставили себя ждать. Глобальные перемены. Нагнали у сектора.

— Сделаю вид, что мне плевать на всё и на всех, — объявила я. — Пройду через общую гостиную с высоко задранным…

Пальцы, собирающиеся коснуться черно-белой дверной ручки, прошли сквозь нее. И еще раз. И еще.

— Что это, демоны всех побери?

— Чьи-то глупые шутки, — рассердилась Милли и попыталась коснуться ручки. Но ее пальцы легко ее обхватили и повернули, открывая дверь сектора. — Хм… Странно…

Она зашла первая. Я рванула следом. Но не вошла. Не впустили.

— Ох, — простонала я, потирая лоб, которым от души приложилась о невидимую стену. — Да что тут творится?! Это форменное издевательство!

Я нервно ощупывала руками преграду и ничего не могла понять. Почему Милли беспрепятственно вошла внутрь, а я топчусь на пороге. Кто-то из полуцветов мстит за роман с полноценным и не пускает меня домой?!

— Никогда не слышала о подобном, — пробормотала Милли, выходя обратно в коридор. — Стой здесь. Я свяжусь с леди Флин. Пусть разбирается с шутниками.

Она скрылась в секторе, а я осталась снаружи — злая и обиженная. Не подозревая, что дом, и правда, перестал быть домом. И вовсе не стараниями кого-то из полуцветов. Провожая хмурым взглядом Милли, я и представить не могла, что больше никогда не войду в сектор отверженных…

****

— Что думаете? — спросила леди Флин остальных мэтров.

Такого столпотворения педагогов возле сектора полуцветов не случалось, пожалуй, за всю историю Гвендарлин. Каждый проверил злосчастный вход на предмет магического вмешательства. По несколько раз. Я наблюдала за ними, молча. Стояла, скрестив руки на груди. Ни слова не произнесла и леди Барбара, вызванная в коридор.

— Никто не применял к двери магии. Ни разрешенной, ни запрещенной, — озвучила общие выводы Летисия Дитрих.

— Тогда в чем причина? — спросил Эмилио Ван-се-Росса. — В обличителе?

— Скорее, в самой Лилит. Она всегда была необычным полуцветом, — дала леди Флин неожиданный ответ и повернулась ко мне. — Выстави ладони вперед, девочка.

Я попятилась. Ни за что! Вспомнилась проверка, устроенная однажды Дитрих в классе. Похоже, сестричка покойного директора вознамерилась повторить «трюк». В мои же планы не входило, чтобы все увидели молнии на ладонях.

— Не бойся, я не причиню вреда, — пообещала магиня, не подозревая об истинной причине отказа.

— Выполняй, Вейн, — велела Дитрих многозначительно. Мол, не время для скрытности.

Я подчинилась, злясь на весь свет. Теперь мэтры увидят, что со мной что-то не так. Полуцвету полагается оставаться пустым сосудом, ошибкой магии, а не демонстрировать особые способности. Педагогам это не понравится. Даже лояльно настроенным. Вон как мрачно смотрит Дюваль, а Шаадэй хмурится. У них полно других дел. Без глупых разбирательств с ублюдком, которого дверь не пускает в сектор.

Зазвучал мертвый язык. Но леди Флин не произносила слова, а напевала их. Обращалась к цветовому пламени, обитавшему в каждом полноценном маге, но не передающемуся от родителей полуцветам. Я понимала каждую фразу. Лучше, чем раньше. Не улавливала смысл, а разбирала значение каждого слова. Еще одна странность. Ну и пусть. Главное, вот-вот всеобщему взору явятся молнии.

Они не явились. Случилось кое-что пострашнее.

Едва леди Флин закончила песнь, из моих ладоней посыпались настоящие искры. Это длилось секунду. Или две. Нет, они не погасли. Превратились в пламя. В черно-синее пламя, взметнувшееся выше голов.

Мэтры ахнули и попятились. У меня перехватило дыхание от страха. Что, демоны побери, это означает?!

— Как такое возможно? — нервно спросил Эмилио. — У полуцветов нет цветового огня.

— Вот именно, — отозвалась леди Флин. — Отойдите все. Я применю одно заклятье. Крайне неприятное для каждого из нас. Полуцветам же оно причинить вреда не способно. Приготовься, Лилит.

«К чему?» — хотела спросить я, но не успела.

В грудь ударила невидимая волна и отшвырнула безвольное тело в стену. В голове загудело, почудилось что ломаются ребра. Я приготовилась закричать от возмущения и боли, но не издала ни звука. Изо рта пошла пена…

— Лилит! — надо мной склонился Эмилио. — Ты меня слышишь?

— Что вы наделали?! — возмутилась Летисия Дитрих.

— Вы же сказали, что полуцветам заклятье не причиняет вреда! — вторила ей леди Барбара.

— Верно, — ответила леди Флин абсолютно спокойно. — Вот только Лилит София Вейн не полуцвет. И никогда им не была. Посмотрите на девочку и скажите, какого цвета у нее глаза.

— Светло-серые, — прошептал Эмилио дрожащим голосом.

— Цвет не меняется со «встречи» с обличителем. Уже пару часов.

«Безумие», — пронеслось в гудящей голове, прежде чем все вокруг погасло…

****

Голова напоминала орех, который вот-вот расколется под давлением. Я то проваливалась в забытье, то просыпалась и буйствовала. Целительнице леди Виэре пришлось обездвижить заклятьем руки и ноги, чтобы не навредила себе любимой. Или нелюбимой. Но я всё равно не успокаивалась. Сыпала проклятьями, впивалась зубами в подушку, а едва ее отобрали, искусала до крови губы.

Наверняка, дело б кончилось плохо, если б не появилась магиня — одна единственная на свете способная меня утихомирить.

— Лилит, — я узнала мамин голос сквозь беспокойный сон. — Всё наладится. Слышишь. Всё к лучшему. Так гораздо проще. Поверь мне. Поверь.

— Нет, — захныкала я, как маленькая. — Не хочу… Ненавижу… Всех…

— Ничего, это пройдет. Ты привыкнешь. И поймешь…

Но я не хотела ничего понимать. Только злиться и сопротивляться неизбежному. Мама это почувствовала и оставила попытки поговорить. Просто сидела рядом и гладила по волосам. Или тихонечко рассказывала сказки, те, что я с упоением слушала в детстве, представляя, что и в моей никчемной жизни случатся чудеса.

Теперь они случились. Но я хотела одного: вернуть всё назад.

Я слышала, как мэтры, приходившие меня навестить, обсуждали с мамой перемены и их причины. Нарочно притворялась спящей, чтобы не отвечать на вопросы, но жадно ловила каждое слово. О прошлом. И будущем.

Обличитель. Маскировка. Или чья-то злая магия. А, может, побочный эффект.

Никто точно не знал, почему так произошло. Почему, придя в этот мир, я выглядела, как полуцвет. Настолько достоверно, что сектор отверженных «считал» своей. Но в одном мэтры сошли: это влияние некой магией, которую применили до моего появления на свет. Кто-то направил ее на мать во время беременности. Исказил мою магию. Нарочно или нет, оставалось загадкой. Возможно, «маска полуцвета», как назвала мою прежнюю «оболочку» леди Флин была лишь непреднамеренным эффектом, а не целью.

Я слышала всё это, но не желала принимать.

— Ненавижу всех, — шептала до бесконечности.

А в висках стучало: «полноценный маг, полноценный маг, полноценный маг… НИКОГДА НЕ БЫЛА ПОЛУЦВЕТОМ…»

Меня никто не навещал. Из учеников. По крайней мере, я так считала. Но оказалось, леди Виэра никого не пускала на порог. Ждала, пока моя ярость стихнет. А они приходили и не раз: Милли, Юмми, Рашель и Ульрих. Но не троица полуцветов, которых еще недавно я называла друзьями. Никакой Агнии. И никаких букетов от Шема.

Первой посетительницей, которой целительница разрешила войти, стала Юмми Свон. Само собой. Кого еще пускать, как не светлую старосту. Скромную и правильную на вид. Мама окинула девчонку хмурым взглядом и осталась в комнате, чтобы слышать наш разговор. Не забыла, что посетительница только выглядит белой и пушистой, но умеет ставить собеседников на место.

— Как себя чувствуешь? — спросила Юмми, кладя на столик у кровати коробку конфет.

Я пожала плечами. Невозможно описать мои эмоции без криков и проклятий.

Смешно! Совсем недавно я фантазировала, как бы сложилась жизнь, будь я полноценной!

— Хочу вернуть всё, как было.

Юмми грустно улыбнулась.

— Не стоит сопротивляться, Лилит. Ты та, кто есть. Кем всегда была.

— Я полуцвет. Никчемный ублюдок.

— Лилит! — ужаснулась мама.

Но я отвернулась к стене, показывая, что не желаю разговаривать ни с одной из них.

— Просто помни, — проговорила Юмми, прежде чем уйти, — ты — талантливый маг. И только тебе решать, какое будущее выбрать.

Вот только я не желала принимать никаких решений. Забиться бы в нору. Или покинуть Гвендарлин навсегда. Что мне теперь тут делать? Для полуцветов я — враг. Их взбесил мой роман с Ульрихом. А уж узнав, кто я на самом деле, наверняка, скрипят зубами от злости. А для полноценных я так и останусь ублюдком из сектора отверженных. Если я сама не способно воспринимать себя иначе, куда уж остальным?

Новости из бывшего дома принесла следующая посетительница. Милли. Её леди Виэра впустила без охоты. Лишь после того, как я подняла крик. Я хотела посмотреть девчонке в глаза. Точнее, прочесть в них реакцию на новую меня.

— Неплохо выглядишь, — улыбнулась Милли. Приветливо, будто ничего не изменилось. — Глаза красивые. Их цвет. Спокойный. Мягкий.

— Как ТАМ дела?

Девчонка поняла, что я имею в виду сектор полуцветов.

— Шуму было многовато, — ответила она небрежно. — Все в шоке, конечно. Требовали, чтобы и им обличитель дали. Коллективное письмо педагогам отправили. Мол, может, не ты одна…э-э-э…особенная.

— Представлю, как далеко их послали вместе с этим письмом, — процедила я насмешливо.

— Вообще-то леди Флин согласилась на эксперимент, — Милли закатила глаза. — Чтобы угомонить народ. Но обличитель не дала. Выставила нас в ряд и применила то же заклятье, что и на тебе. Но к стене никто не отлетел. Мы все — полуцветы.

Я горько усмехнулась.

— Вот бы и мне снова им стать.

— Зря ты так, — проговорила Милли. — Перемены шокирующие, я понимаю. Ты больше не одна из нас, но и не одна из них. Но взгляни на это с другой стороны. На возможности, которые перед тобой открылись. Миллионы шансов, недоступные бывшим соседям. Это множество открытых дверей, а не катастрофа.

В глубине души я понимала, что Милли права. Но не могла думать о будущем. Только о прошлом. Накрывалась одеялом с головой, утыкалась к стене и тонула в жалости к себе и ненависти к полноценным магам. Нет, я не одна из них. И никогда не буду.

…А потом пришел он. Тот, о ком я запрещала себе думать все последние дни. Наплевал на недовольство целительницы, напомнил ей, что он староста темных, и зашел в палату, как к себе домой. Не обратил ни малейшего внимания на протест мамы. Шагнул к кровати и проговорил уверенным тоном:

— Лилит, переодевайся. Мы идем гулять.

Он протянул мой дорожный плащ для межсезонья. Милли передала, кто ж еще.

— Куда? — переспросила я, не веря, что он осмелился вот так явиться.

— Гулять. Возле замка.

— Но мне нельзя.

— Это полуцветам нельзя. Полноценным можно.

В голове будто молния ударила, озаряя все вокруг.

Полноценным можно…

Нет, дело не в шансах. И не в будущем, которое я могу выбирать сама. Всё это второстепенно. Если я — полноценный маг, то не просто могу позволить себе гораздо больше полуцветов, например, прогулки возле замка. Я могу встречаться с другим полноценным магом. И никто — больше никто! — не посмеет сказать и слова против.

Никто, кроме…

— Вам лучше уйти, господин Бернарду, — отчеканила мама, подходя к нам.

В ее глазах, полуведьмак оставался угрозой. Большей, чем Свен.

— Леди Вейн, вам придется смириться с моим присутствием в жизни вашей дочери, — проговорил Ульрих вежливо, но жестко. — Я никуда не денусь.

— Еще как денетесь, — пообещала мама угрожающе.

— Ульрих, подожди в коридоре, — приказала я, прежде чем парень открыл рот и наговорил лишнего. — Я скоро подойду.

Полуведьмак выполнил распоряжение. Ушел, пожелав моей матери доброго здоровья. Вполне искренне. Но она сильнее распалилась. Накинулась на меня, позабыв, что я «гость» целительского блока и нуждаюсь в покое и поддержке.

— Что ты творишь, Лил?! Этот мальчишка…

— Полноценный маг, — оборвала я, поднимаясь с кровати. — Как и я. Мы оба полноценные, мама. Темные. У нас сочетающиеся цвета.

— Но он из богатой семьи.

Я издала стон. Ну, не безумие ли?! Раньше нас разделала магия. Теперь деньги? Может, отыскать, наконец, настоящего отца и стрясти наследство? За годы отсутствия. Только это вряд ли поможет. Мама найдет новый повод. Ульрих так и останется неподходящей парой. Это что — ревность? Пятнадцать лет Ренет Вейн была единственным важным магом в моей жизни. А теперь появился конкурент?

— Я иду гулять с Ульрихом.

— Лилит…

— Я не хочу ссориться.

— Тогда не делай того, что я не одобряю.

— Это нечестно.

— Лилит…

— Всё, мне нужен свежий воздух.

— Лилит…

— Прости, но…

Мама так пронзительно смотрела на меня, что я чуть не разревелась. Но закончила фразу:

… я сделаю по-своему.

Схватила плащ и выскочила из блока леди Виэры.

Ульрих, ждавший в коридоре, ни о чем не спросил. Просто взял за руку и повел к выходу из замка. Туда, куда мне прежде ходить не полагалось. По дороге мы встретили с полдюжины учеников. Они провожали нас изумленными взглядами, но меня это ни капли не тревожило. Тепло ладони полуведьмака предавало уверенности. И наглости. Да, в глубине души я понимала, что это прогулка — своего рода проверка. Но лучше впервые предстать перед учениками в компании полуведьмака, чем в одиночку.

Снаружи ослепило солнце, и я невольно прикрыла глаза рукой. Но услышала изумленные возгласы и посмотрела вперед. На нас взирали десятки глаз. Время послеобеденное. Уроки и практика закончились. Полноценные гуляли возле колледжа всей толпой. Мое появление, да еще с Ульрихом — событие едва ли не значимей гибели директора. Я ожидала ненависти или презрения. Но на лицах большинства читался страх.

— В чем проблема? — спросил полуведьмак громко. — Хватит пялиться на мою девушку.

Одни ученики потупили взгляды, другие растерянно переглядывались. Ульрих подарил им сногсшибательную новость. Неделями будут кости перемывать.

— Почему они напуганы? — спросила я, когда мы подошли к лестнице, вырезанной в скале. Здесь мы спускались в прошлом семестре к порталу на памятное наказание в саду Шаадея.

— Прежде никто не слышал о заклятиях, способных маскировать полноценных магов под полуцветов. Это вызвало шок. Где гарантия, что подобное не повторится в их семьях?

Я горько усмехнулась.

— О, а я понадеялась, что боятся меня, и не сунутся в ближайшее время.

— Тебя тут давно боятся. И, пожалуй, не сунутся. Но и друзьями в новом доме ты пока вряд ли обзаведешься.

Я пошатнулась.

— В новом доме?

— Тебе не сказали? — удивился Ульрих. — Тебя переселяют в черный сектор.

Лед, еще недавно покрывавший море, шел трещинами. Но я едва замечала освобождение «зверя». В глазах помутилось от страха. Жить в секторе темных?! С полноценными?!

— Не хочу, — пробормотала я, а сама подумала, что выбора нет. К полуцветам теперь не попасть, а селиться отдельно нельзя. Маргарита сказала, тени не могут попадать в сектора, кроме ночи духа. В любом другом помещении я превращусь в легкую добычу.

— Знаю, что не хочешь. Но я буду рядом. И Рашель. Тебе приготовили место в ее комнате. Прежняя соседка — сестра Поля — переселилась после его изгнания. А скоро вернется и Элиас. Орден не даст тебя в обиду.

— Твоя девушка, — протянула я с горечью. — Да, теперь все знают. Скоро известие достигнет твоей матушки и семейства Клейсен. Как ты тогда поступишь?

— Пошлю всех дремучим лесом, — пообещал Ульрих, а глаза нехорошо прищурились.

— Вряд ли они согласятся на «путешествие».

— Не думай об этом. Я разберусь. Наслаждайся свежим воздухом и видом.

Я послушалась. И насладилась. Но больше компанией, чем всем остальным. Гулять возле замка с Ульрихом — все равно, что спать и видеть светлый, жизнеутверждающий сон. Ради этих мгновений можно смириться с любыми переменами.

****

Мы вернулись в Гвендарлин, когда зубы стучали от холода. Нагулялись вдоволь. Успели и спуститься к морю, и обойти замок вокруг несколько раз, не обращая внимания на взгляды и перешептывания учеников. Ульрих проводил меня до целительского блока. Я успокоилась и настроилась на разговор с мамой. Надо обсудить всё без криков и упреков. Напомнить, как много мы друг для друга значим.

Но, увы, встреча не состоялась. Возле двери в блок поджидала Летисия Дитрих.

— Где тебя носит, Лилит? — спросила сердито. — Лечение закончено. Ты переселяешься в черный сектор. Твой сундук вот-вот доставят. Идем.

— Подождите, — в голове всё перемешалось. — Переселяться? Прямо сейчас? Но мама…

— Мне жаль, — проговорила Дитрих сконфуженно. — Ренет покинула Гвендарлин.

— Не попрощавшись? — ужаснулась я.

Нет! Она не могла! Неужели, настолько обиделась?!

Магиня развела руками.

— Пойдем. Скоро ужин. А тебе не помешает разобрать вещи.

Наверное, я бы осталась стоять на месте истуканом, если б Ульрих не потянул за собой. Я поплелась в новый дом, плохо понимая, куда и зачем направляюсь. Несправедливо! Это слово впервые применялось к матери. Но сейчас я чувствовала именно так. Она всю жизнь была рядом, отказалась от многого ради меня. А теперь мы ссоримся из-за парня?! Но ведь он не чудовище. А я… я отчаянно нуждаюсь в ее поддержке. Сильнее, чем раньше. Это моя жизнь перевернулась с ног на голову, а мама уезжает, не сказав ни слова. Желая наказать за Ульриха?!

— Пришли, — полуведьмак крепко сжал мою ладонь, возвращая в реальность.

Я и не заметила, как закончился путь, и что у двери в сектор нас ждут четверо: сосредоточенная Рашель, Эмилио с моим дорожным сундуком, смущенная Милли и Урсул с распушенным хвостом.

— Я собрала твои вещи, — Милли улыбнулась, но с толикой грусти. — Кажется, ничего не забыла. А кот сам пошел. Знает, что ты теперь живешь в другом месте.

Я болезненно поморщилась. Милли, значит, собирала вещи. Не Агния. Но ведь огневичка сейчас тут и не стоит. Как и Шем с Лианом. Еще одна несправедливость. Подумаешь. Сколько их было. И сколько предстоит.

— Ты в порядке? — спросил Эмилио заботливо.

Я кивнула.

— Понимаю, перемены пугают, — продолжил средний герцог. — Но они не зло.

— А с мамой вы скоро помиритесь, — шепнул на ухо Ульрих. — У нее не выйдет долго сердиться. Она же светлый маг.

— Добро пожаловать в новый дом, — проговорила Рашель радушно. — Твоя синяя постель готова. Ужин в общей столовой в половине восьмого. Она в трех коридорах от библиотеки. В первое время в девичьей половине сектора лучше от меня не отходить.

Она еще что-то говорила, давала советы. Но я не слышала.

Дверь в новый дом открылась, изнутри звучал гул голосов.

Но встревожило вовсе не это. А слова Ульриха. Он сказал очень неправильную вещь. Странную и невозможную. Моя мать — светлый маг. Всё верно. Но я-то темная. Как тогда, по имя богов, я могу быть полноценной?! Опять ошибка? Еще одна маскировка?!

— Заходи, — произнес кто-то. Кажется, Дитрих.

Я шагнула вперед, готовясь врезаться в невидимую преграду. Ведь я всё еще полуцвет.

Но никакой стены на пути не встретилось. Черный сектор впустил меня, признавая полноценным темным магом.

Глава 19. Другие декорации

Я разглядывала в зеркале «новые» глаза. Цвет нравился. Светло-серый, спокойный. Так странно. Насколько одна деталь способна изменить внешний облик. Черты лица воспринимались мягче, благороднее. Отражение больше не выглядело вечно недовольным и злым. Но на меня смотрела не чужачка. А всё еще я. Обновленная я.

С момента переселения прошло меньше недели, а будто минула вечность. Нет, я не чувствовала себя в секторе темных, как дома. Это невозможно, если почти все вокруг тебя игнорируют. Просто жизнь в прежнем доме казалась нереально далекой, а каждый день дарил новые открытия. Я предпочитала фиксировать перемены, а не страдать из-за них. Понимала, стоит дать слабину, утону в море эмоций. А это меня добьет.

Первое, что поразило в обители темных — масштабы. Здесь уместилось бы штук двадцать секторов полуцветов. Два этажа? Да что вы! Целых семь! Одних гостиных насчитывалось с дюжину. А еще комната для занятий со столами в четыре ряда, зал для отработки практических навыков, десяток гардеробных, бильярдная, помещения для торжеств и даже оранжерея. Гостиные делились тематически: для чтения, общения, игр, а еще по полу и возрастам. Зато цвета здесь не имели значения. Разве что ведьмам выделили отдельное помещение. Но, поговаривали, те сами настояли.

Меня в гостиных никто не ждал. Да я и не рвалась. Не хватало столкнуться с Дэрианом Уэлбрука. Его наказали. Жестко. Отец лично попросил педагогов отправить отпрыска на экзекуцию к мэтру Шаадею до конца семестра. Теперь местная звезда трижды в неделю потрошила жаб. Рашель со смехом рассказала, что над парнем потешается весь сектор. За спиной, разумеется. Превратить полуцвета в полноценного мага — непревзойденный рекорд Гвендарлин.

Большую часть внеурочного времени я коротала в спальне на пятом этаже сектора. В огромной спальне! В три раза больше той, что мы делили с Агнией. Здесь стояли кровати с пологами и шторами, на широких подоконниках цвели растения в горшках, в углу притаился чайный столик и два удобных кресла. А, увидев персональный шкаф в полстены, я чуть ногами не затопала. У меня не то, что в Гвендарлин, но и дома столько вещей не найдется. Зато имущество Рашель не помещалось в спальне, и она, как большинство местных, регулярно курсировала до гардеробной и обратно.

— Это всё? — удивилась она, увидев мою развешенную по плечикам одежду, и смутилась. — Извини.

— Зато всё под рукой, — пошутила я, мысленно поблагодарив герцогиню Викторию за подаренный гардероб. Без него я бы вообще выглядела нищенкой.

В подруги сестрица Свена не рвалась, но охотно объясняла порядки сектора. Встают в семь, по спальням расходятся не позже полуночи. Магия запрещена, но ее используют направо и налево. Главное, воспитателям не попадаться. Их трое: господин Джемс и леди Клементина для малышни, господин Харольд для взрослых. Замену леди Сесиль Ларс так и не наняли, посему за всеми девочками присматривала одна воспитательница. Или старосты, не стесняющие докладывать о нарушениях леди Клементине. К счастью, та не походила на сбежавшую в прошлом семестре мегеру. Светловолосая, миловидная дамочка лет двадцати пяти предпочитала заниматься своими подопечными, и закрывать глаза на выходки старших.

Чему в секторе темных точно не нашлось места, так это кухне. Зато имелся буфет, где обитатели в любое время суток могли найти горячий чай, соки и пирожки. Трапезничали полноценные в общей столовой. Вместе с педагогами и светлыми магами. В первый вечер я вытаращила глаза, увидев ломящиеся от сытных блюд столы. Не ужин, а пир. Не то, что скромная еда в секторе отверженных. Та, что полуцветы готовили себе сами. Захлестнула обида, но я подавила ее и уткнулась в тарелку. Нет смысла сравнивать жизнь тут и там. На свете не существует справедливости.

В столовую я ходила с Ульрихом и Рашель. За столом неизменно устраивалась между ними. Ульрих, как сторожевой пес, провожал меня по утрам и на первое занятие. Там я теперь сидела со второгодками. Но одна за партой. Магическая завеса считала меня полноценной и не пускала на прежнее место. Из урока в урок я гипнотизировала взглядом Агнию, но та упорно меня не замечала. Наверное, стоило подойти и поговорить. Но я медлила. В конце концов, у огневички были шансы сделать это первой. Навестить меня в целительском блоке для начала. Или принести вещи вместо Милли.

Я не забыла, как Агния ненавидит полноценных магов. А, значит, я теперь тоже в «списке». Это угнетало. Но я не находила душевных сил попытаться исправить ситуацию.

Кстати, о полноценности. Мысль, посетившая в день переезда, преследовала день за днем. Если мать светлая, а ребенок темный, ему полагается быть полуцветом. Иного не дано. Я находила лишь одно объяснение: леди Флин и остальные ошибались. Никакой я не полноценный маг. Еще одна маскировка. Или очередной слой. Или…

Я понятия не имела, что скрывалось за этим «или».

Заговорить о тревогах вслух я решилась на шестой день. С Ульрихом. С кем же еще? Во время прогулки, ставшей теперь традиционной. Полуведьмак слушал внимательно, но не удивился. Ни капли.

— Ты тоже об этом думал, — проворчала я.

— Угу. С тех пор, как напомнил, что твоя мать — светлая.

— И какой вывод?

— Не знаю, — ответил он после раздумий.

— Врешь. Это значит, что я, по-прежнему, полуцвет.

— Полуцветы не способны выпускать из ладоней цветовые искры. А, тем более, пламя. Ты просто крайне необычный маг. Исключение из правил.

Я одарила его сердитым взглядом, но смягчилась. В свете уходящего на покой солнца лицо казалось румяным от смущения. Или это не обман зрения?

— Дело в том, что… — Ульрих замялся. — Твоя побочка никуда не делась.

Я споткнулась и едва не пропахала землю носом, но полуведьмак ловко меня подхватил. Близость его тела отозвалась жаром, прилившим к щекам. Что ж, моя очередь краснеть.

— Ты уверен? — спросила я, отстраняясь.

— Я проверял. Побочка…э-э-э… смягчилась. Она не такая явная. Но все еще присутствует. С совместимостью твоих родителей явно не всё просто. Так что…

— Я — полуцвет.

— Исключено. Возможно, ты первая полноценная, рожденная от светлой магини и темного мага. Может, именно поэтому на тебя наложили заклятье до появления на свет. Устроили эксперимент. Вот ты и родилась полноценной, но выглядела полуцветом.

— Притянуто за уши, — я ткнула Ульриха в бок.

— Нет. Это хорошая версия.

Я засмеялась, но сердце кольнуло иглой. Закралось подозрение, что у полуведьмака есть и другая версия моей особенности. Но он упорно не желает ее озвучивать. Стоило спросить. Но я не рискнула. Не ответит. Соврет. Я обижусь. А у него и так хватает проблем из-за меня. Моя новоявленная полноценность оказалась недостаточным аргументом для темных. Они смотрела на парня косо. Встречаться со вчерашним полуцветом все равно, что окунуться в грязь. Да и происхождение хромало. Пусть мои глаза перестали менять цвет, никто не отменял появление на свет вне брака и нищету, в которой я жила. От всеобщего презрения Ульриха спасал лишь статус. Воевать со старостой — себе дороже.

— Смотри-ка, кто пожаловал! — повеселел полуведьмак.

Я и сама увидела темноволосого парня в дорожном плаще и высоких сапогах. К нам бодро шагал Элиас Ван-се-Росса, явно довольный собой.

— Вернулся! — объявил он весело, улыбнулся мне и… размашисто обнял.

— Ох, — вырвалось у меня. А ручищи-то крепкие!

— Я рад, что правда о тебе раскрылась, — проговорил Элиас, выпуская из «плена». — Пережить столько несправедливости. Ни за что.

— Остальные полуцветы тоже ни в чем не виноваты, — проговорила я, хмурясь.

Младший герцог смутился и перевел тему:

— К обряду готовы?

Мы кивнули. Успели всё обсудить до появления Элиаса. Мое переселение давало ордену некоторые козыри. Я могла перемещаться из сектора сразу внутрь стены и уводить с собой четверку темных. Ни к чему лишний раз светится в коридорах. Мы планировали забирать по дороге Милли. Юмми сказала, что способна добраться до берлоги самостоятельно. Если, конечно, не произойдет ничего из ряда вон и не понадобится «игра в прятки».

— Кстати, что с зельем, предложенным леди Флин? Ей доверили приготовление?

— Нет, — Ульрих сделал большие глаза. — Леди Дитрих сама над ним колдует. Вряд ли дело в недоверии. Ей нравится чувствовать себя значимой.

Элиас промолчал. Он избегал сарказма в адрес возлюбленной старшего брата.

— Надеюсь, она не забудет какой-нибудь ингредиент, — вырвалось у меня помимо воли.

Я ожидала осуждающего взгляда младшего герцога. Намек на гибель Маргариты был лишним. Но Элиас лишь поджал губы, а в глазах отразилась печаль.

****

В первый обрядный день всё прошло, как по маслу. И «общий сбор» в берлоге и само таинство. Ох, и нарезвилась же я, летая над морем бесплотным духом. Пусть мы и не в полном составе, но после изматывающего обряда втроем, проводить его всемером — плевое дело. Окрыленная я носилась туда-сюда, любуясь переливающимися на солнце волнами, и не замечала строящийся замок. В реальности насмотрюсь.

Лишь перед возвращением внимание привлек шум в северной части колледжа. Почудился звон разбившегося стекла и промелькнувшая в оконном проеме женская фигура. Неужели, Гвенда Ван-се-Рмун обустраивает тайное гнездышко? Я рванула за основательницей, напрочь позабыв о прошлом теплом приеме, однако отведенное время закончилось. Открыв глаза, я обнаружила себя за столом вместе с другими участницами ордена.

— Ух, — Брайс вытер пот со лба. — После перерыва сильнее выматывает.

Мы с Милли обменялись хмурыми взглядами. Попробовал бы он побывать на нашем месте в марте. Хотя что взять с этого неженки? Помнится, и будущий отчим назвал его избалованным мальчишкой. Я болезненно поморщилась. Стоило подумать об Александре, представилась его дочь, и накатила грусть. Можно сколько угодно гнать мысли о прежней жизни и бывших друзьях, но воспоминания возвращались. В самые неподходящие моменты. И били в сердце.

Добавила меланхолии и Милли по дороге домой. Мы пошли внутри стены вдвоем. Ульрих с Юмми отправились выполнять обязанности старост: загонять загулявшихся учеников в замок. Рашель вспомнила, что не взяла в библиотеке дополнительную литературу для сочинения, и позвала с собой Элиаса. За ними увязался бестолковый Брайс, не догадывающийся об истинных отношениях парочки.

— Как тебе живется на новом месте? — спросила Милли, нарочно замедляя шаг.

— Не хуже, чем на старом, — ответила я, поразмыслив. И не покривила душой. — После скандала с Шемом мне бы всё равно не дали житья.

— Он сожалеет. Я так думаю. Ведь если б не та ссора, ты бы не убежала из сектора и не попала под обличитель. Шем изменился. Сидит по углам мрачный. Бурчит на каждого, кто пытается заговорить. Лиану достается больше всех. Мелкий пытается собрать осколки. Осколки отношений. В смысле, вернуть всё, как было. Почти всё, — Милли смутилась и немного помолчала. — Просто Агния сторонится Шема. Она теперь сама по себе. Ходит, задрав нос. Это просто обида. Вот и всё.

— Обида? — перепросила я с усмешкой. — На Шема? Или на меня?

— На обстоятельства. Не суди ее, — попросила Милли мягко. — Пойми, вы были на равных. Две подруги. А теперь ты — полноценный маг с кучей возможностей, а она всё еще в секторе отверженных.

Я чуть не брякнула, что это у Агнии богатая родня и целый замок, а у меня хибара в поселке Бирюзовом, но вовремя прикусила язык. Огневичка скрывает происхождение, нельзя раскрывать ее секрет. Пускай теперь мы друг другу никто, однажды она спасла мне жизнь. Это дорогого стоит.

— Что обо мне говорят в секторе? — спросила я, чтобы больше не вспоминать Агнию.

— Ничего, — дала Милли неожиданный ответ.

— О! Будто я там и не жила?

— Не сердись на них. Полуцветы привыкли сидеть в болоте толпой. Все обделены. Так или иначе. И презираемы. А тут ты. Вчера в болоте, а сегодня в секторе темных. Как равная.

— Меня никогда не примут там, как равную, — возразила я, распаляясь.

Мне определенно не нравился наш разговор.

— Но привилегии полноценных ты получаешь, — Милли всплеснула руками. — Лилит, прости, если прозвучало грубо. Я понимаю и тебя, и наших. Они завидуют, а ты запуталась, плохо представляя, где твое место. Перестань оглядываться назад и сожалеть. Случившегося не изменить. Бери то, что твое по праву. И точка.

Я думала о словах Милли до ночи. Какие у меня права? Даже если допустить, что Ульрих не ошибается, и я — полноценная, рожденная от темного и светлого мага, все равно остаюсь никем. Вокруг сплошные отпрыски богатых и именитых семей. Я же последствие бездумной ночи на маскараде. Случайность. Нет, я не хотела становиться ровней обитателям черного или белого секторов. Я просто… просто…

На самом деле, я вообще не понимала, чего хочу.

Осточертело быть героиней скандалов и сногсшибательных новостей. Вот и всё.

А права… Пусть другие пользуются привилегиями и считают себя особенными. Я в сторонке посижу. При условии, что позволят…

****

Я каждый день ждала подвоха. Но обрядная неделя проходила спокойно. Ни намека на неприятности, слежку или сложности во время таинства. Мы без приключений попадали в берлогу и покидали ее, а, погружаясь в прошлое Гвендарлин, тратили обычное количество энергии. Даже неугомонная я. После появления Гвенды Ван-се-Рмун в северной части замка, я раз за разом искала основательницу, носясь по коридорам, но не находила.

— Убежище в северной стороне, — ворчала я, возвращаясь назад. — В северной и точка.

Остальные предпочитали не спорить. Хотя, как осторожно заметил Элиас, мало ли какой звук я слышала в первое «погружение». С другой стороны, мы и раньше подозревали, что Гвенда организовала тайный «сарай» в северной или восточной стороне. Но что толку от подозрений, если нет ни малейшей возможности их подтвердить или опровергнуть.

Мое терпение лопнуло после седьмого обряда.

День выдался мерзким. На уроке Шаадея кто-то из второгодок смазал мой стул магическим клеем. Высвободилась я быстро. Спасибо Элиасу, научившему осенью трюку с кулоном. Но на форме остались пятна, и чертовы полноценные хихикали вслед полдня. Пришлось пропустить обед, чтобы сбегать в сектор и переодеться в сменное синее платье. Но больше всего взбесила реакция Агнии. Точнее, ее отсутствие. Огневичка видела приключившийся со мной казус, но даже сочувственного взгляда не подарила. Правильно! С чего бы полуцветам мне сочувствовать!

— Надоело! Надоело всё до чертиков! — объявила я, едва мы «вернулись» в берлогу от почти достроенного замка, еще не изуродованного невидимыми шрамами.

— Что именно? — уточнила Юмми. — Обряды?

— Нет. Неопределенность. Блуждание вслепую. Мы же защитники. Почему же дух и колледж нам не помогут.

— Духа лучше не гневить, — осторожно заметила Рашель.

Но мою побочку «понесло».

— Неужели? — я стукнула ладонью по столу. — Пусть тогда откликнется. Он знает замок не хуже теней. Или предпочитает, чтобы тени завладели всеми четырьмя звездами?

— Лилит, хватит, — мягко попросил Ульрих.

Участники ордена ощущали неловкость. Прежде никто не смел говорить в подобном тоне об истинном духе. Но я не все. И плевать на последствия.

Я посмотрела в потолок.

— Сделай что-нибудь. Дай хоть какую-нибудь подсказку, демоны тебя дери!

Громыхнуло так, что почудилось этот самый потолок обрушился на нас. Но нет. Наверху ничего не изменилось. Только внизу. Подпрыгнул пол. В буквальном смысле. Мы все попадали. Вместе со стульями. А я еще и по лбу за наглость получила. Книжкой. Вылетевшей из шкафа. Да так, что в ушах загудело.

— Десять баллов, Лилит, — пробурчал Элиас, потирая ушибленный бок.

— Все двадцать пять, — вторила Рашель, морщась от боли.

— А еще говорят, я проблемы создаю, — бросил Брайс, кряхтя. Он умудрился оказаться придавленным стулом.

Все поднялись, а я осталась сидеть на полу. Злая, как дюжина демонов. Да, перегнула палку. Но для духа, которому несколько сотен лет, глупо реагировать по-детски. И вообще швыряться книгами — перебор. Это же не комок грязи или снежок, может и пострадать. Наверняка, ценный томик, раз хранится в берлоге.

Я протянула руку за «обидчицей» и…

— Ох ты, пропасть!

— Ну, дела, — протянул Ульрих, увидевший название книги одновременно со мной.

Истинный дух Гвендарлин швырнул в меня «Непопулярные легенды».

— Серьезно? — спросила Рашель, закатывая глаза. — Надо было просто попросить?

— А заодно получить в лоб. И другим синяки организовать ни за что ни про что, — добавил Элиас, глядя на меня с осуждением. Мол, могла бы и помягче выпрашивать ответы у черно-белого защитника Гвендарлин.

Я отмахнулась от младшего герцога. Уткнулась в книгу.

Четвертый секрет ждал очереди, и я прочитала его вслух:

«Дорогой друг. Пришло время для новой встречи. Сегодня я расскажу еще об одной легенде. Загадочной и мрачной. Наверняка, тебе уже известно, что тени мечтают обрести тела и покинуть Гвендарлин навсегда. Вырваться из плена. Существуют несколько способов это сделать. Тени способны вселяться в других магов, но в этих телах они ограничены. Одна тень может покидать колледж лишь на несколько часов, другая и вовсе остается запертой в замке. Причем, она завладевает оболочкой исключительно в новолуние, а утром возвращает плоть истинному владельцу.

Уже не первый век тени ищут подходящие сосуды для переселения. Но об этом мы поговорим в другой раз. Есть более простой способ решить проблему теней. Предсказано, что однажды ученики создадут четыре мощных артефакта, способных дарить тела духам. Тени захотят завладеть сокровищем. Едва это случится, и они проведут обряд, остановить наших врагов будет невозможно.

Помешай им, мой друг. Не дай случится непоправимому. Мне неведомо, что это за артефакты. Но точно знаю, что обряд должен проводиться в убежище Гвенды Ван-се-Рмун. Это тайное помещение с особой магией. Оно спрятано. Найти некоторые ответы поможет зеркало. Не одно из близнецов, а самое обычное».

— Форменное издевательство, — объявила я, закончив читать. — Неужели, нельзя выражаться яснее? Какое еще зеркало?

— Поищу в книгах что-нибудь о магии для зеркал, — с готовностью откликнулась Юмми.

Я ударила кулаком по полу и испуганно вжала голову в плечи, заподозрив, что дух опять разъярится. Но нового книгопада, к счастью, не последовало.

— В остальном всё логично, — проговорил Ульрих, протягивая мне руку, чтобы, наконец, соизволила подняться. — В тело леди Сесиль тень вселялась только в ночь духа, зато мэтр Риц находился под контролем долгое время.

— Это мы и так знали, — буркнула я, вставая с пола.

— Зато теперь выяснилось, что четвертая звезда не в убежище основательницы.

— Но там, вероятно, хранятся три остальные, — предположил Элиас. — Украденные у создателей. Раз тени собирают артефакты, то точно знают, где это тайное помещение.

Зазвучали новые предположения, в каком месте Гвенда Ван-се-Рмун могла обустроить личное гнездышко, и причем тут зеркало. Одна я молчала. Злилась. На дурацкую книжонку. Подумаешь, звезды! «Непопулярные легенды» отложили разговор о сосудах, а для меня это в стократ важнее любых артефактов. По мне, так пусть тени отыщут тайник Томаса Гилмора, проведут обряд и уберутся с глаз долой. Всё лучше, чем позаимствуют мое тело.

Эгоистично? Верно. Но это за моей оболочкой охотилась местная ненависть, а не за чьей-то еще. Не факт, что мне повезет, как не подошедшей теням леди Барбаре. Вдруг она права, и я — идеальный сосуд?

****

Ночь духа подкралась незаметно. Поглощенная переменами и невеселыми мыслями о прошлом, я не успела морально настроиться. Ложась вечером в постель, ощущала одно единственное желание: рвануть прочь из Гвендарлин, чтоб никакие духи не настигли. Таинственный автор «Непопулярных легенд» написал, что замок способна покидать лишь одна из теней. И то на несколько часов. Интересно, если переехать из Многоцветья за море, я буду в безопасности? Или враг и там достанет? Порталы никто не отменял, а для путешествия через них требуются считанные минуты.

— Это и есть знаменитая кукла? — спросила Рашель, кивая на мою защитницу.

— Угу. Выглядит непрезентабельно. Но свое дело знает.

— Хорошо бы и зелье леди Дитрих сработало. В последние два раза магический сон настигал темных. Не хотелось бы оказаться очередными жертвами.

Склянками с зельем, рекомендованным леди Флин, нас снабдили утром. На вкус — мерзость редкостная. Будто кусок сырой рыбы в рот попал. В компании с водорослями. Но я бы согласилась слопать и целую щуку прямо из проруби, лишь бы не оказаться в плену у теней. Рашель права: в черный сектор наши недруги наведывались чаще. А я теперь тут, а не среди полуцветов.

— Подсобишь, если вознамерюсь сбежать посреди ночи? — спросила я Урсула, устроившегося на постели. — Только чур сильно не калечить.

Кот усмехнулся в усы. Мол, как получится.

— Желаю избежать кошмаров, — проговорила Рашель традиционное у полноценных магов пожелание в ночь духа.

Я и не подозревала, что оно существует. Впрочем, как о многих других вещах. Например, что перед новолунием ученики собираются в гостиных и читают древнюю молитву, отгоняющую нечисть. На мертвом языке. Рашель сегодня не пошла к остальным. Мы произнесли ее вместе. Точнее, новая соседка произнесла наизусть, я прочла в книге. Ничего особенного. Просто набор слов. Но любая защита не лишняя.

Я лежала и смотрела вверх. Как делала это раньше — в старом доме. Только не в потолок, а на синюю ткань полога. Потихоньку я привыкала к спальне и широкой мягкой постели. В первые дни ворочалась с боку на бок по полночи. Всё казалось, повернусь на левый бок и увижу спящую Агнию, а не задернутые желтые шторы на кровати Рашель.

Сегодня сон принял в объятия, едва в секторе погас свет. На этот раз я быстро поняла, что сплю. Как еще объяснить, что стою возле фонтана, под которым пряталась берлога? Странно. Сновидение — реальнее некуда. Я видела всё вокруг невероятно четко, а ум оставался ясным. Очередная ловушка? Или действие зелья? А, может, я загремела в магический кошмар, организованный тенями?

Что теперь? Спустится в берлогу? Нет. Ни в коем случае. Возможно, именно этого неприятели и добиваются. Желают проникнуть в убежище ордена, чтобы навредить или позаимствовать нечто важное.

Стоп! Звезда же спрятана не там, правда?

— Помогите!

Я узнала голос Рашель. Голос перепуганной насмерть Рашель.

Проклятье! Я застряла во сне, а она кричит на соседней кровати в реальности.

Или не на кровати?

Я ринулась на громогласные призывы о помощи. Они звучали где-то рядом. Всего пара коридоров, и я увижу попавшую в беду девчонку. Или… столкнусь с тенями лицом к лицу. Ну и пусть! Это же сон. Что самое интересное, управляемый сон.

— Да чтоб вас всех!

Соседка нашлась легко. Слишком легко. Да только нас разделяло препятствие. Запертая дверь. Дверь зала, где столетиями хранились зеркала-близнецы…

— Рашель! Рашель, ты слышишь?!

— Вытащи меня отсюда! Не хочу в них смотреть!

Я растерялась. Куда смотреть? Ох, она о зеркалах!

Кулаки замолотили в дверь. Но куда там. Я лишь содрала кожу в кровь о шершавую деревянную поверхность. Такую дверь так просто не отпереть. «Откройся!» — заорала, что есть силы и поняла, что оттаю приказ на мертвом языке. Но преграда не собиралась подчиняться. Ловушка захлопнулась за Рашель. Меня там не ждали.

А если воспользоваться обходным путем? Тем, что я водила темных к берлоге? Дохлый номер? Наверняка. Только ногти переломаю. Но руки сами потянулись к древним камням. Пальцы коснулись их и… легко раздвинули. Синий коридор. Знакомый, безопасный. Тут уютнее, чем где-либо в Гвендарлин. Но я спешила дальше. Снова дотронулась до стены. Той, за которой прятался треклятый зал, где в сентябре я устроила мощный выброс черной магии и получила в подарок Урсула. Легкое усилие, и я шагнула внутрь.

— Рашель!

Она сидела, прижавшись к двери, и тихо плакала. Зеркала в серебристой оправе стояли не на положенном месте — в середине зала, а за спиной девчонки. Обернется, и увидит жуть, приготовленную тенями.

— Не смотри, — велела она, всхлипывая. — Лучше я, чем ты. Дух сказал: ты — ключ.

Но я не послушалась. Душой завладело желание заглянуть в зеркала. Безумное, непреодолимое и неконтролируемое. Меня тянуло к ним. Как на аркане. И всё же я не ощущала опасности. Наверняка, это тени притупляли инстинкт самосохранения, но в этот миг я не страшилась ни двух узников Гвендарлин, жаждущих заполучить мое тело, ни смерти, которая принесет встреча с ними.

— Я здесь. Я готова смотреть.

— Лилит, не надо! — взмолилась Рашель.

Но зеркала услышали зов и медленно поворачивались ко мне.

Волна жара обдала с ног до головы, но внутри образовалась ледяная корка, покрывшая внутренности. Лед и пламя — странное сочетание, однако я ощущала их одновременно, готовая увидеть истинное лицо тени, как однажды в зеркале умывальной комнаты. Но не почувствовала взгляда, следящего за мной. На черном стекле отразились иные картины. Юмми, как бабочка, бьющаяся о прозрачную преграду. Брайс, повалившийся на колени и прикрывающий голову руками. Бледный Тео на полу в окружении волков, охраняющих хозяина от всех на свете: врагов и друзей.

— Отвернись! — Рашель схватила меня за руку.

В зеркале вспыхнуло пламя, приковав наши взгляды. И мой, и новой соседки. Оно сошло. Исчезло в небытие, оставив новый фрагмент прошлого.

Туман. Плотный, закручивающийся в спирали. Лишь в середине небольшой просвет. Тео на коленях и черная призрачная фигура. Женская фигура.

— Это сон, — шепчет парень, пригибаясь.

— Ты спишь, верно, — усмехается знакомый голос, не раз призывавший меня в новолуние. — Но это не значит, что находишься в безопасности.

— Нет! — он нагибается ниже, будто желает слиться с полом.

— Прекрати истерику, Тео Мортимер. У меня к тебе предложение. Напиши имена пятерых членов ордена, включая собственное, и подкинь Бритту. Но не указывай юного герцога и полуцветов. Ослушаешься, в следующую ночь духа заберу, как светлую девчонку и дурачка Брайса. Сделаешь, что велено, пощажу.

Тео протяжно всхлипывает.

— Ты согласен на сделку, мальчик? — спрашивает тень насмешливо.

— Согласен! — кричит тот. — Я сделаю всё, что вы захотите!

Глава ордена полной луны исчезает. Но призрачная женская фигура остается. Стоит, покачиваясь. Ждет. Чего-то. Или кого-то.

— И что это было? — спрашивает второй голос. Мужской. Хриплый. Будто владелец давно не говорил и почти разучился это делать.

— Развлекаюсь.

— Какой смысл в поручении?

— Хочу позлить Бритта и напугать мальчишку. И доказать, как просто разрушить единство ордена.

— Ты сдержишь слово?

Женщина смеется. Но от смеха веет холодом.

— Конечно, нет. Я всё равно его заберу. Пора поиграть. С волками. Я набрала достаточно сил, чтобы устроить в колледже небольшое веселье. Нужно лишь внушить мальчишке, что кругом враги, и лишь звери спасут ему жизнь…

…Тень тоже исчезла. Теперь зеркало отражало сплошной туман, на который мы с Рашель пялились, как две бестолковые курицы, не в силах произнести ни слова. Игра? Это была игра?! Тень просто развлекалась, натравив волков Тео на обитателей Гвендарлин? Отняв жизнь директора Бритта?! Проклятье! Прежде я могла понять мотивы неприятелей. Они хотели выбраться из клетки, в которую превратился замок. А энергию спящих учеников забирали ради того, чтобы выжить. Но выпускать на охоту смертоносных зверей?! Ради веселья?! Нет, это не укладывалось в голове!

— Значит, нас предал Тео? — спросила Рашель дрогнувшим голосом. — Так легко? Или это наваждение, чтобы внести смуту?

— Это правда, — проговорила я, ни капли не сомневаясь в своей правоте. — Мы в особенном сне. Подозреваю, не обошлось без зелья леди Флин. А Тео никогда не выглядел храбрецом. Лишь кичился статусом главы ордена.

— Зачем ты так? — спросила Рашель с толикой осуждения.

Но я не отреагировала. Вновь посмотрела на туман, отражавшийся в зеркале.

— Можешь, показать еще что-то полезное?

— Обойдешься, фальшивый полуцвет!

Нет, это сказали не близнецы, а кое-кто другой. Другая. Тень.

Она обрушилась из-под потолка. Как ночная тьма, накрывающая города и поселки, но мгновенно, за секунды. Свет погас. Или это треклятая тварь заполонила собой зал. Какая разница. Главное, что мы не могли видеть даже собственные руки. Все равно, что оказаться в ловушке с завязанными глазами.

— Попались, сладенькие, — проворковала тень весело. — Какой замечательный у меня сегодня улов. Сразу две темные девчонки. Ну и порезвимся же мы.

— Нет! — объявила я. Из чистого упрямства. Умом-то понимала, что противница гораздо сильнее. Опытнее.

И где сила чертова зелья? Ему же полагалось не дать погрузить нас в магический сон.

— А вы какого демона вздумали своевольничать? — спросила тень кого-то еще. — Клянусь, придет день, и я разобью ваши черные стекла вдребезги.

Близнецы! Значит, они на нашей стороне? Помогают против теней? Они напугали Рашель насмерть, зажав в углу, а на самом деле хотели дать подсказку!

Моей ладони коснулись теплые пальцы. Соседка нашла меня в темноте. Я ответила легким пожатием. Вдвоем не так страшно.

Но тень уловила движение и расхохоталась.

— Не надейтесь, что останетесь вместе. Я приготовлю для каждой особый кошмар. О! Видели бы вы сейчас свои лица. Думаете, целительница вызволит вас? Да, конечно. Но прежде я с вами отлично развлекусь. В реальном мире пройдут дни, а для вас — годы. Вы не проснетесь еще очень и очень долго.

Но она ошибалась.

— ПОДЪЕМ! — приказал кто-то. В иной плоскости.

Я открыла глаза и закашлялась. Надо мной стояла бледная Летисия Дитрих.

— Поднимайся, Лилит! Давай же! В секторе эвакуация!

Магиня бросилась будить Рашель на соседней кровати, а я огляделась. Наша спальня. Значит, никакого магического сна? Стоп! А дым откуда? Он заволок помещение плотной завесой. Из-за него-то я и кашляла до хрипоты.

— Быстрее! Хватайте плащи и на выход!

— Что… Что случилось? — с трудом спросила проснувшаяся Рашель.

— В секторе пожар. Мужской блок горит! — Дитрих заметила, что я, по-прежнему, сижу на кровати, и стащила меня на пол и прикрикнула на Рашель: Оставь вещи! Не до них.

Дышалось всё труднее, и я, наконец, озаботилась спасением. Схватила из шкафа дорожный плащ, сунула ноги в уличные ботинки. Схватила с кровати защитную куклу — самое ценное свое имущество.

— Где Урсул?!

— Не знаю, — отозвалась магиня, подталкивая к выходу кашляющую Рашель. — Его тут не было, когда я вошла.

В коридоре дымовая пелена была еще гуще, плотнее. Не разглядеть ничего на расстоянии вытянутой руки. Девчонки — кто в плащах, как мы, кто, завернувшись в одеяла — гуськом спускались по лестнице. Руководила эвакуацией воспитательница леди Клементина. Кто бы подумал, что при худощавом телосложении и невысоком росте она умела вопить не хуже мифической сирены из детских сказок. Оно и к лучшему. Когда кто-то столь громогласно дает распоряжения, несложно избежать паники и давки.

— Возьми, — Рашель протянула запасной носовой платок. — Дыши через него.

Мы примкнули к остальным и зашагали вниз, держась за перила. Ох, многовато тут живет народа. Сектор полуцветов обитатели покинули бы за считанные минуты. Еще раз стоп! Дитрих сказала, горит блок парней! Проклятье! Там Ульрих! А если… если…

— Лилит!

Мне не хватило времени, чтобы перепугаться. Драгоценный полуведьмак звал меня внизу, прикрывая лицо платком. Едва мы поравнялись, схватил за руку и потянул к выходу из сектора. Я в свою очередь вцепилась в ладонь соседки.

— Не останавливайтесь, — велел он, оказавшись в коридор. — Отходим. Дальше.

— Ты видел Элиаса? — спросила Рашель взволнованно.

— Он помогает брату выводить народ.

— А ты, как староста, разве не должен этим заниматься?

Ульрих остановился, убрал платок, и мы увидели, что нижняя часть лица разбита. На губах не найти живого места, из носа капает кровь.

— Прости, но сегодня я немного не форме.

— Что стряслось? — спросила я, предчувствуя, что пожар — меньшее из зол.

Ульрих пошатнулся и сел на пол. Вытер кровь рукавом.

— Пообщался с тенью, — он криво усмехнулся. — С тенью-мужчиной. Я проснулся, а он стоит надо мной. Делает незнакомые пасы. Вот мы и схлестнулись.

— И ты отбился? — спросила Рашель с некоторым сомнением.

— Да, — процедил полуведьмак. — После того, как устроил пожар. Отвлекающий маневр. Не слишком удачный, учитывая последствия. Но времени на раздумья, знаете ли, не было. Он отвлекся, и я выскочил из спальни. Поднял шум. Народ начал просыпаться. Ему пришлось сделать вид, что помогает тушить пожар.

— Сделать вид? — переспросила Рашель, бледнея.

— Да, — Ульрих выругался и продолжил. — У нас проблемы, леди. Это был Дюваль. Тень в его теле. В теле действующего директора Гвендарлин.

Я прислонилась к стене и съехала на пол. Закрыла лицо ладонями.

Значит, мои подозрения — не бред. Но лучше б я ошиблась. Нам никто никогда не поверит. Разве что Эмилио с Дитрих. Но и они никто по сравнению с новым главой колледжа. А у него развязаны руки.

Глава 20. Весенний бал

Я не сводила глаз с Рэма Дюваля. Из урока в урок. Наблюдала за ним на практических занятиях. Искала признаки чужого присутствия. Но не находила. Всё тот же мэтр: мягкий, доброжелательный, относящийся к каждому, как лучшему другу. Либо наш враг отпускал «оболочку» на время, либо был прекрасным актером и блестяще копировал Дюваля: каждый жест, каждое движение головы, каждую улыбку.

Мы все поверили Ульриху. Разве что Брайс немного поворчал, предположив, что старосте померещилось спросонья. Но это он говорил в отместку за уничтоженное огнем добро. Его спальня оказалась в числе пяти комнат, выгоревших полностью. Все остальные помещения удалось отстоять. Обошлось без пострадавших. Пара учеников надышалось дымом, но леди Виэра быстро привела их в чувство, напоив целебной настойкой из богатого запаса.

Не прошло и недели, как темный сектор зажил привычной жизнью. Запах гари исчез, спальни отремонтировали при помощи особой восстанавливающей магии. Все вокруг вели себя так, будто ничего не случилось. Проще считать, что пожар — чья-то вышедшая из-под контроля шутка, нежели происки местной нечисти. Лишь пятеро темных, одна светлая староста и один полуцвет нервничали, понимая, что дела плохи.

— Нужно что-то делать, — говорила я на очередном собрании в берлоге. — Тень преспокойно разгуливает по Гвендарлин в теле директора, а мы сидим, сложа руки.

— Ты ничего не будешь делать, — строго объявил Элиас. — Эмилио запретил в это лезть. Они с леди Дитрих сами разберутся. У них есть план.

— Отчего же нас в него не посвятили? — ядовито поинтересовался Брайс.

Элиас приготовился дать отпор, но вмешалась Юмми.

— Тут я соглашусь. Зря нас держат в неведении. Если только…

— Мэтры сами понятия не имеют, что предпринять, — закончил Ульрих мрачно.

— Хватит! — разъярился младший герцог. — Мой брат знает, что делает. А наше дело — уроки и обряды.

— Угу, пока Дюваль в чью-нибудь спальню не нагрянет, — не унимался полуведьмак. — Тени не на братца твоего охотятся. Я не боюсь, — добавил он, сообразив, что предыдущая фраза прозвучала двусмысленно. — Но предпочитаю защищаться самостоятельно, а не ждать, пока кто-то воплощает в жизнь никому не известные планы.

Элиас сердито отмахнулся, поднялся из-за стола и первым направился к выходу. В отсутствии Тео он считал себя главным в ордене. Хотя формально не имел такого права. По правилам, главой назначался самый взрослый маг, а Его светлость был вторым по старшинству. После Милли — единственной среди нас ученицы выпускного курса. Но кто бы разрешил решать за всех новобранцу и полуцвету.

Выйдя из берлоги, мы с Ульрихом пошли гулять по замку. Но так звучала официальная версия. У нас был секрет, который не доверишь даже ордену. Мы каждый день прятались внутри стены. Не по личным причинам. Всё «личное» развивалось неспешно. Или лучше сказать, топталось на месте. Держание за руки и разговоры о проблемах — вот и всё наши отношения. В стену же мы уходили по ведьмовским делам. Пожар уничтожил спальню Ульриха. А с ней и все накаченные магией артефакты. Полуведьмак создавал новые из безделушек, вроде брелков или игральных костей, выкачивая силу из веток и камушков, собранных возле замка.

Пока Ульрих колдовал, я читала учебники. На парня почти не глядела. Иначе охватывала тоска. Пока мы разговаривали, все казалось естественным и закономерным. Я теперь полноценная, имею право встречаться, с кем хочу. Но стоило посмотреть на полуведьмака со стороны, вспоминалось, что у него есть официальная невеста. Нельзя вечно делать вид, что Делии не существует. Как и ее стервозной мамаши Вероники Клейсен, а еще настоящего отца девицы и матушки Ульриха — ведьмы, стараниями которой парень даже поцеловать меня не может.

— Тебе прислали платье для бала? — спросил полуведьмак, закончив работу.

— Угу, но я туда не собираюсь, — объявила я, не отрывая взгляда от книжной страницы.

О весеннем бале, ежегодно проходящем в последний день апреля, без остановки болтал весь колледж. Шикарные наряды, танцы до утра, никаких масок, а, значит, и полуцветов, притворяющихся полноценными. О чем еще мечтать? Для учеников бал — последний «глоток свежего воздуха» перед подготовкой к экзаменам. Потом не повеселишься, придется сидеть над книгами и конспектами, не поднимая головы. Старшие ученики рассказывали, у леди Виэры в мае нет отбоя от пациентов с нервным срывом.

— Тебе не понравился наряд? — провокационно улыбнулся Ульрих.

— Понравился, но на балу мне делать нечего.

Платье, по традиции, присланное из замка Ван-се-Росса подходило идеально: насыщенно-синий цвет, строгий верх, пышный низ, кружевные перчатки, веер с рукояткой в виде кошачье лапы. Я долго вертелась в наряде перед зеркалом, представляя, как кружусь по бальному залу с Ульрихом. Но стоило представить, что все будут пялиться на меня, как чудо-зверушку, накатывала злость, а заодно желание крушить всё вокруг. Я чужачка на этом празднике. Для всех. А еще мучило странное чувство, будто я предам полуцветов, если отправлюсь на бал. Глупо? Да, учитывая, что это они от меня отвернулись. Но я ничего не могла с собой поделать.

— Понимаю, тебе неуютно, — Ульрих сел рядом на полу. — Но пойти придется. Иначе все посчитают, что ты прячешься.

— Ну и пусть.

— Не стоит давать окружающим повод считать себя еще большей трусихой.

Я вытаращила глаза.

— Трусихой?!

— Ага. Ты же не показываешь носа в общих гостиных. Если пропустишь бал…

Я замахнулась на Ульриха книгой. Вот так новость! Темные решили, я их боюсь!

— Надо хотя бы показаться в бальном зале, — продолжил «обрабатывать» меня полуведьмак. — Потом можем пойти куда угодно.

— Отлично. В зеркальный зал. Хочу заглянуть в близнецы.

Настал черед Ульриха сидеть с выпученными глазами. Но я не шутила. После сна в ночь духа много думала о треклятых зеркалах. В сновидении они давали подсказки, и это взбесило тень. Вдруг близнецы и в реальности помогут?

— Рискованная идея, — проговорил полуведьмак. — Можно дорого заплатить. Да и зеркала нередко мстят за подобную вольность. Известны случаи, когда учеников находили рядом с ними с поврежденным рассудком. Или в беспамятстве.

— Я это сделаю. С тобой. Или без тебя. С тобой безопаснее. Если что-то пойдет не так, ты унесешь мою отключившуюся персону подальше от места преступления.

Ульрих скривился, но промолчал. Он всегда чувствовал, когда меня можно переубедить, а когда лучше не нарываться.

****

На балах мне доводилось бывать дважды: в прошлом году на осеннем маскараде в Гвендарлин и на личном «маскараде» в замке Ван-се-Росса. Оба заканчивались неприятностями. Неудивительно, что я не испытывала желание отправляться на третье подобное мероприятие. Однако в день весеннего бала настроение улучшилось. Утром дежурные передали мне цветы. Лилии. Но крайне необычные: темно-бардового цвета. К подарку прилагалась записка:

«Эти цветы называются «черные лилии». Но они не черны, как ночь. Их цвет благороден и загадочен. Укрась ими волосы вечером. У.Б.».

Я выполнила просьбу. Нельзя сказать, что цветы идеально сочетались с оттенком платья, но и чужеродными не выглядели. Зато они отлично подходили мне. Я смотрела в серые глаза отражения и ощущала прилив энергии. В душу закралось подозрение, что Ульрих снабдил подарок ведьмовской защитной магией. Пусть так. С магией или без нее, мне однозначно нравились черные лилии. Гораздо больше белых, которыми мама частенько украшала наш скромный дом в поселке Бирюзовом.

Воспоминание обернулось уколом в сердце, словно от шипов роз — любимых цветов тетки Дот. Мама уехала, не попрощавшись, и с тех пор не написала ни строчки, хотя я отправила целых два длинных письма с извинениями. Хотела наказать меня? Или заставить сделать выбор: она или Ульрих?

— Готова? — спросила Рашель.

Она облачилась в черное, строгое платье, словно не на бал направлялась, а на похороны. Ни единого живого вкрапления. Ни одного цветка. Но и этот наряд ей шел. Прекрасная и трагичная девица, оплакивающая потерянную любовь. Видимость, разумеется. Никого нужного она не потеряла. А кое от кого желала избавиться.

— Дэриан взбесится, — проговорила нахалка, поправляя белокурые волосы. — Он уверен, что я в желтом, обещал одеться под цвет. А черное не выносит. Считает уделом чопорных и занудных старух.

— Не боишься его реакции?

Рашель неопределенно передернула плечами. Если она и опасалась гнева главной местной звезды, вслух признаваться не собиралась.

Ульрих ждал внизу — в главной гостиной черного сектора. Как и Уэлбрук. Мой кавалер расплылся в улыбке довольного кота, Дэриан нелепо раскрыл рот и громко выругался. Еще бы! Я бы тоже разозлилась, если б пришлось напялить шутовской наряд. Иначе желтое одеяние с подсолнухом в петлице не назовешь.

— Переоденься! Немедленно! — приказал он Рашель.

— Сам переодевайся, а мне и так хорошо, — отозвалась она, предусмотрительно оставаясь на лестнице, чтобы не пересечь границу женского блока. Так Уэлбрук не дотянется.

— Либо переодеваешься, либо никакого бала! — отчеканил он, сжимая кулаки.

— Отлично, — отозвалась «черная невеста». — Значит, останусь в секторе.

Девчонка развернулась и зашагала обратно в спальню, оставив парня кипеть от злости. Зря, наверное. Ведь однажды отыграется. Но сейчас одно удовольствие — смотреть на его перекошенную физиономию. Патовая ситуация. И не догонишь нахалку, и ругаться вслед смысла нет. Только собственное бессилие продемонстрируешь.

— Пойдем, — Ульрих взял меня за руку. Он прятал улыбку, по достоинству оценив выходку Рашель. — Нас ждут танцы.

Я чуть не споткнулась от волнения. Одно дело воображать, как мы кружимся по бальному залу, другое — делать это в реальности. Бедняга Ульрих рискует остаться без ног. Я же танцевала исключительно дома. С мамой, вознамерившейся обучить меня вальсировать. Вдруг однажды пригодится.

— Может, обойдемся без танцев, — пробормотала я, обмахиваясь веером. Жаль, что сегодня не маскарад. Скрыла бы пылающие щеки под маской.

— Всего один танец, — полуведьмак остался непреклонен. — Доверься мне.

Бальный зал, как и в прошлый раз, расширили особой магией. Украсили цветами: живыми и нарисованными. Точнее, наколдованными — на стенах и полу. Входишь, и будто оказываешься посреди поля. Оркестр играл вальс, вдоль стен поджидали столы с напитками и холодными закусками. Большинство учеников пока предпочитали угощаться и глазеть на немногочисленные пары, танцевавшие в середине зала. Как на ладони, честное слово. Каждое движение на виду.

— Хочу пить, — соврала я.

Но Ульрих легко распознал ложь и настойчиво потянул танцевать.

— Все же пялятся.

— Вот именно.

— Я рухну.

— Не рухнешь. Лилии не позволят.

— Заколдовал, значит.

— Ага, подумал, подмога не повредит.

Мы остановились поодаль от других пар. Ульрих поклонился и галантно подал руку. Ощущая взгляды десятков глаз, я сделала реверанс и вложила дрожащие пальцы в ладонь полуведьмака. От его прикосновения по телу прошла волна жара. Сердце затрепыхалось, как рыбешка в сетях. Ох, Ульрих ведь коснется моей талии. Эта мысль вытеснила все остальные. Вовремя. Оркестр заиграл новую мелодию: воздушную, но гораздо медленнее прежней. Это на руку. Чем быстрее ритм, тем выше риск сделать ошибку.

Едва начался танец, на второй план отошло всё: и глазеющие на нас полноценные, и страх опростоволоситься, и все мысли. Кроме одной. О том, что я танцую с Ульрихом у всех на виду, и это не преступление. Я имею право находиться здесь. Сейчас. С ним. Смотреть, не отрываясь, в зеленые глаза, и наслаждаться моментом. Именно наслаждаться. Мой кавалер прав: черные лилии знают свое дело. Неуверенность исчезла, ноги двигались в танце легко, будто всегда только и этим занимались.

— Всё просто, видишь? — проговорил Ульрих, широко улыбаясь.

— Они всё еще пялятся?

— О, да. Но это не причина для беспокойства.

— Не причина, — согласилась я.

В самом деле, какая разница, что думают о нас другие. Мы — это мы. Остальное не имеет значения. Я вдруг четко осознала важную вещь. Я не сдамся. Не уступлю Ульриха без боя Делии Клейсен или любой другой девице, которую подберут для него ведьмаки или отец с фальшивой матерью-ватрушкой. Я теперь не бесправный полуцвет и могу выбирать, как жить, и с кем проводить эту самую жизнь. Если уж смиряться с переменами и непрошенной полноценностью то ради глобальной цели. Ради того, кто мне дорог.

Танец закончился, а мы всё стояли посреди зала и смотрели друг на друга, как завороженные. Словно вокруг тишина и пустота, а не собрался весь колледж.

Но рядом кто-то кашлянул, разрушая очарование момента.

— Прошу прощения, — проговорил знакомый девичий голос. — Директор собирается произнести речь. Лучше освободить пространство.

На нас лукаво смотрела Юмми Свон, совсем непохожая на себя. Нежно-голубое платье без рукавов гармонировало со светлыми глазами, никаких оплетающих голову кос и набитой книгами сумки на хрупком плече. Волосы, собранные наверху заколкой-цветком, свободно струились по спине.

— Замечательно выглядишь, — улыбнулся полуведьмак.

— Толку-то. В отличие от некоторых, я на дежурстве, — девчонка закатила глаза и пояснила для меня: — Мы разделились. По одному старосте с курса следят за порядком. Ульриху сегодня повезло больше. Он свободен, как ветер.

Тем временем, на середину зала вышел Рэм Дюваль, чтобы поприветствовать учеников, пожелать удачного праздника, а заодно, напомнить о правилах.

— Пойдем отсюда, — предложил Ульрих на ухо. — Лучше исчезнуть, пока оболочка тени занята.

— Не факт, что Дюваль, или кто он там, не способен нас выследить, — отозвалась я шепотом.

— Лучше перестраховаться.

Затея полуведьмака оправдалась. Направляясь к выходу, я поймала хмурый взгляд нового директора. Ему не пришлось по душе бегство. Но помешать он не мог. Будет странно, если глава колледжа посреди речи кинется вдогонку за двумя учениками. Зато мы припустились, едва вышли за дверь. Бежали прочь, словно следом летели обе тени. Одной рукой я придерживала длинный подол, другой сжимала горячую ладонь Ульриха. Чудилось, что слышу стук его сердце. Причем, билось оно в такт моему.

— Уфффф, — мы остановились минуты через три, и полуведьмак вытер пот со лба. — Предлагаю ретироваться в синий коридор. Во избежание.

— Поддерживаю, — я на всякий случай глянула по сторонам и открыла проход.

Стена скрыла нас и от недругов, и от любопытных взглядов учеников. А еще дала возможность действовать, не привлекая чужое внимание. Вопреки романтическому настроению, я не передумала воплотить в жизнь дерзкий план.

— Идем к залу близнецов, — велела я будничным тоном.

Ульрих едва заметно поморщился.

— Может, просто тут посидим? Вдвоем? — предложил он. — Близнецы никуда не денутся.

Душа встрепенулась. Остаться. Поговорить. Посидеть, держась за руки. Или… нет, поцелуи не вариант. Опять оба разлетимся в стены. Но ведь можно и попробовать. Вдруг на этот раз всё сложится иначе?

— Нет, нужно действовать сегодня. Пока ученики и мэтры на балу.

Будто не я это сказала, а кто-то другой, живущий внутри. Деловой и… трусливый. Та часть меня, которая, по-прежнему, страшилась будущего. Боялась поверить, что в нем есть место Ульриху. Опасалась действий его родни и таинственного предсказания о ранней гибели полуведьмаков.

— Хорошо, — сдался парень. — Идем.

В зелени глаз не осталось блеска, что я видела во время танца.

До пункта назначения дошли в гнетущем молчании. Не знаю, о чем думал Ульрих, меня поглотили мысли о тайнах Гвендарлин, затмив собой всё личное. Вдруг зеркала, и правда, знают ответы. Знают, как покончить с нашими врагами. Нельзя же этому «круговороту» продолжаться вечно. Тени забирают энергию учеников, орден отдает силы истинному духу, и так до бесконечности — столетие за столетием. Пора разорвать порочный круг. Если зеркала способны дать подсказку, я готова к «сотрудничеству».

Удивительно, откуда столько уверенности взялось? Еще недавно я готова была уступить теням четвертую звезду, лишь бы оставили в покое меня. Может, это все черные лилии Ульриха? Стимулируют храбрость, подталкивая на подвиги? Впрочем, какая разница?

Зеркала…

Я поежилась, вспомнив последнее откровение «Непопулярных легенд». С того дня я перестала прятаться от многочисленных зеркал в Гвендарлин. Заглядывала в каждое, что попадалось на пути, будто кокетка, помешанная на внешности. Искала подсказки. Но пока не обнаружила и намека. Тем же занимались и остальные члены ордена. Деятельная Юмми обследовала едва ли не каждую зеркальную поверхность в замке, но тоже не нашла ничего подозрительного.

— Пришли, — проговорила я, останавливаясь у стены, за которой располагался зал, в который нам не разрешалось совать нос в течение года. — Надеюсь, там нет ловушек.

— Входная дверь точно заколдована, — отозвался Ульрих. — Пол вряд ли. Мэтры думают, в колледже нет учеников, способных просачиваться сквозь в стены.

— Не скажи. Теперь они знают, что я путешествую в теле Урсула. А значит, умею сигать через любые преграды. Хоть деревянные, хоть каменные.

— Предлагаешь отказаться от затеи? — спросил полуведьмак провокационно.

— Нет. Но проход лучше оставить открытым. Вдруг придется срочно удирать.

Так и сделали. Ульрих вышел в зал первым, сделав мне знак, чтобы оставалась на месте. Постоял секунд десять, сделал пас в сторону двери и махнул рукой мне.

— Ловушек нет, но это ничего не значит. Лучше поторопиться.

— Что ты сотворил с дверью?

— Поставил заслон. Много времени мы не выиграем, коли кто начнет ломиться. Но добежать до стены успеем. Скорее всего.

Я усмехнулась и направилась к близнецам. Не так уверенно, как планировала, но хотя бы не на дрожащих ногах. Опасалась я не вторжения педагогов. А реакции зеркал. Вдруг, правда, отыграются. Объясняй потом леди Виэре, с какого перепуга случился припадок. Или отросла неучтенная часть тела, вроде рожек ведьмы Джеммы.

Я остановилась в двух шагах от близнецов. Глубоко вздохнула.

— Еще не поздно всё отменить, — предложил Ульрих, почувствовав сомнения.

— Нет, — я упрямо покачала головой. Глупо отступать за шаг до цели.

Я рискнула. Заглянула «в глаза страху», то бишь, в черное стекло, из которого месяцы назад под хохот полноценных учеников синим клубком выкатился Урсул. Полуведьмак остался позади, чтобы помочь в случае опасности. Сначала, как и в день знакомства, ничего не произошло. Всё та же чернота. Даже отражения не видно. Но минуты бежали, и тьма начала рассеиваться. Медленно, словно небо после грозы, когда покрывало туч долго сопротивляется ветру, прежде чем сгинуть.

— Что там? — спросил Ульрих нервно.

— Погоди, — отмахнулась я, тревожно вглядываясь в стекло.

Там что-то происходило. Вот только… только… Совсем не то, что я ожидала.

Я увидела себя. Со стороны. Точнее, не совсем себя. А пугало, в которое меня превратила герцогиня Виктория на зимнем балу. Я в белокуром парике и голубом платье стояла перед таинственной невзрачной дверью в замке Ван-се-Росса. Вместе с Ульрихом. Мы рассуждали, стоит ли заходить внутрь. Но любопытство победило осторожность, и мы шагнули в комнату, в которой потеряли два часа жизни.

— Ну же! — взмолилась я, позабыв, что намеривалась выяснить совсем другие тайны.

— Что ты видишь?

— Нас. В герцогском замке. Мы заходим в «тайный сарай».

— Проклятье! — выругался полуведьмак.

— Знаю, это не секреты Гвендарлин, и в борьбе с тенями не помогут. Но я хочу выяснить, что с нами там стряслось.

Мы с Ульрихом — те, что в зеркале — как раз спускались по пыльной лестнице в полутьме, выверяя каждый шаг. Еще чуть-чуть и достигнем цели.

— Борьбе с тенями, говоришь? — проворковал знакомый голос, и я качнулась.

ОНА! Тварь, что не раз выманивала меня из спальни!

— Ты ее слышишь? — спросила я Ульриха шепотом, озираясь вокруг. Никого. Но голос-то мне не померещился.

— Слышу. Надо убираться.

Тень расхохоталась.

— Не так быстро, дорогие мои. Вы же слышали, что ученикам запрещено заглядывать в близнецы в течение семестра. Ты нарушила правило, Лилит София Вейн. И знаешь об этом. Придется заплатить. Кровью. Не твоей. Зеленоглазого красавчика.

Я не понимала, откуда исходит голос. Казалось, он звучал везде, заполнял собой весь зал.

— Обойдешься! — объявила я, распаляясь.

— Бежим! — крикнул Ульрих, хватая меня за руку.

Но я застыла, глядя на зеркало. По черному стеклу бежали алые ручейки. Как дурное предзнаменование. Как обещание причинить непоправимый вред.

— Лилит! — Ульрих потащил меня к арке. — Давай же! Скорее!

Раздался вопль. Ярости и боли. Тень жаждала нас нагнать, но что-то мешало. Недостаток сил? Магия зеркал? Не важно. Главное, мы выиграли время. Успели достигнуть спасительно укрытия.

— Закрывай проход! Скорее! — велел Ульрих, запрыгнув в синий коридор.

Второпях я сломала два ногтя, но, главное, с задачей справилась. Едва древние камни сомкнулись в непробиваемую преграду, вопли тени стихли. Она осталась в зале близнецов неспособная преследовать нас.

— Давай уйдем отсюда подальше, — предложила я, с трудом оторвав взгляд от зеркал сквозь прозрачную с нашей стороны стену. Кровь на стекле исчезла, но я знала, что жуткая картина будет преследовать неделями.

— Идем, — кивнул Ульрих, не отпуская моей руки. — Чем дальше, тем лучше.

Прозвучало сухо, грубовато. Но хоть не напомнил, чья это была гениальная идея — заглянуть в зеркала, и на том спасибо.

Шли в молчании. До самого сектора темных. Но добравшись до места, не вышли наружу. Что там делать? Домой возвращаться рано, на бал — бессмысленно. Настроение нынче не праздничное. Не сговариваясь, мы устроились на полу, напротив друг друга. Разве не это предлагал Ульрих с самого начала — просто побыть вдвоем? Лучше б послушалась. Все равно ничего не узнала. Только разозлила тень. В следующее новолуние точно отыграется. Не на мне, так на полуведьмаке.

— Думаешь, тварь следила за нами? — спросил он, хмурясь.

— Наверняка. Не в зале же поджидала.

— Могла и поджидать. Если заранее подслушала.

Я поежилась от такого предположения. Подслушивает разговоры? Еще не хватало! Одно дело — появление в ночь духа. Другое, регулярный шпионаж.

— Почему близнецы показали замок Ван-се-Росса? — я перевела тему. — Считают, что забытое воспоминание важно?

— Кто ж их разберет, — ответил полуведьмак небрежно. — Подумаешь, два часа. Жили же мы, не помня о них, месяцы. И дальше проживет.

Я усмехнулась и тут же напряглась. Стоп! Не он ли говорил, что обязательно докопается до правды? С чего вдруг такое безразличие? Вот, демоны! Ульрих разозлился, когда понял, что именно вознамерились показать зеркала! Что если он восстановил стертое герцогской четой воспоминание? Восстановил, но не хочет, чтобы я о нем знала?!

— Ты больше не хочешь вспомнить, что с нами стряслось в той комнате? — спросила я, внимательно следя за реакцией.

Парень пожал плечами.

— Хочу. Но у нас и без этого проблем хватает, — Ульрих отвел взгляд. — Возможно, мы просто увидели тайные герцогские артефакты. Вот над нашей памятью и поработали, чтоб не разболтали.

Ногти вонзились в ладони.

Вот, паразит! Он точно вспомнил! Вспомнил!

Я с трудом подавила гнев, и сделала вид, что ничего не заподозрила. Если сейчас обвиню парня во лжи и потребую ответа, мы поссоримся. А это не принесет ничего, кроме новой боли. Вдруг я, правда, придумываю то, чего нет. Подозрительность зашкаливает после очередной встречи с тенью и окровавленным зеркалом.