Звезда гигантов

Глаза Гарута на другом конце комнаты стали стальными, а выражение его лица было настолько близким к злобности, насколько это вообще возможно для ганимца. «Терпение, Гарут», — крикнул Хант. «Ты скоро получишь свои выстрелы».

«К счастью, у ганимцев этого предостаточно», — ответил Гарут. Евленцы ничего не услышали. Это было жутко.

«Правда?» — ответил Калазар после паузы. Он не звучал ни убежденным, ни впечатленным. «Ваша обеспокоенность очень трогательна, секретарь Уайлотт. Вы звучите так, словно сами верите в свою ложь».

Уайлотт застыл с полуоткрытым ртом, очевидно, совершенно ошеломленный. Третий евленец, который, должно быть, был Эсторду, был худым, с тонким лицом и крючковатым носом, одетым в искусно вышитую двухкомпонентную одежду светло-зеленого цвета, расшитую золотом, поверх желтой рубашки. Он в шоке вскинул руки. «Ложь? Я не понимаю. Почему вы так говорите? Вы сами отслеживали корабль. Разве VISAR не подтвердила данные?»

Брогильо потемнел. «Вы нас оскорбили», — зловеще пророкотал он. «Вы хотите сказать, что VISAR не подтверждает то, что мы сказали?»

«Я не оспариваю данные», — сказал ему Калазар. «Но я бы посоветовал вам еще раз подумать о вашем объяснении».

Брогильо выпрямился во весь рост, чтобы лицом к лицу встретиться с турийцами. Очевидно, он собирался нагло выпендриться. « Объяснись , Калазар», — прорычал он.

«Но мы ждем, когда ты объяснишься », — сказал Шоум с одной стороны Калазара. Ее голос был тихим, чуть громче шепота, но в нем было напряжение туго закрученной пружины. Брагильо резко повернулся, чтобы посмотреть на нее, его глаза подозрительно метались из стороны в сторону, когда шестое чувство подсказало ему, что он попал в ловушку. «Давайте на мгновение забудем о Шапьероне », — продолжил Шоум. «Как долго JEVEX фальсифицирует свои отчеты о Земле?»

«Что?» — глаза Брогилио выпучились. «Я не понимаю. Что за...»

«Как долго?» — снова спросила Шоум, ее голос внезапно повысился, чтобы резко прорезать воздух. Ее тон и выражения других турийцев ясно давали понять, что любая попытка отрицания была бы бесполезной. Цвет лица Брогильо стал фиолетовым, но он, казалось, был слишком ошеломлен, чтобы сформулировать ответ.

«Какие у вас основания для такого обвинения?» — потребовал Уайлотт. «Отдел, который ведет наблюдение, несет ответственность передо мной. Я считаю это личным нападением».

«Доказательства?» Шоум небрежно произнес это слово, как будто требование было слишком абсурдным, чтобы воспринимать его всерьез. «Земля стратегически разоружилась во втором десятилетии своего текущего столетия и с тех пор стремится к мирному сосуществованию, но JEVEX никогда об этом не упоминал. Вместо этого JEVEX сообщал о ядерном оружии, развернутом на орбите, радиационных проекторах, размещенных на Луне, военных сооружениях по всей солнечной системе и целой куче выдумок, которые никогда не существовали. Вы это отрицаете?»

Эсторду лихорадочно думал, слушая. «Исправления», — внезапно выпалил он. «Это были исправления, а не фальсификации. Наши источники заставили нас поверить, что правительства Земли обнаружили слежку, и они сговорились скрыть свои воинственные намерения. Мы поручили JEVEX применить поправочный коэффициент, экстраполируя события, которые произошли бы, если бы слежка не была обнаружена, и мы представили это как факты, чтобы гарантировать, что наши защитные меры не будут ослаблены». Взгляды туринцев были откровенно презрительными, и он неуклюже закончил: «Конечно, возможно, что исправления были... несколько преувеличены непреднамеренно».

«Поэтому я спрашиваю вас еще раз, как долго?» — сказал Шоум. «Как долго это практикуется?»

«Десять, может быть, двадцать лет... Я не помню».

«Вы не знаете?» Она посмотрела на Уайлотта. «Это ваш отдел. У вас нет записей?»

«JEVEX ведет учет», — безжизненно ответил Уайлотт.

«VISAR», — сказал Калазар. «Достань нам записи из JEVEX».

«Это возмутительно!» — закричал Брогильо, его лицо почернело от гнева. «Программа наблюдения поручена нам по давнему соглашению. Вы не имеете права выдвигать такое требование. Это было предметом переговоров».

Калазар проигнорировал его. Через несколько секунд VISAR сообщил им: «Я не могу понять ответ. Либо записи повреждены, либо JEVEX имеет директиву не публиковать их».

Шоум, казалось, не удивился. «Неважно», — сказала она и снова посмотрела на Эсторду. «Давайте дадим вам шанс и скажем, двадцать лет. Следовательно, все, что JEVEX сообщил до этого времени, не будет изменено. Это верно?»

«Может быть, и больше», — поспешно сказал Эсторду. «Двадцать пять тридцать, может быть».

«Тогда давайте вернемся еще дальше. Вторая мировая война на Земле закончилась восемьдесят шесть лет назад. Я изучила некоторые отчеты о событиях того периода, представленные JEVEX в то время. Позвольте мне привести несколько примеров. Согласно JEVEX, города Гамбург, Дрезден и Берлин были опустошены не обычными бомбардировками, а ядерным оружием. Согласно JEVEX, корейский конфликт в 1950-х годах перерос в крупное столкновение советских и американских войск; на самом деле ничего подобного не произошло. Тактические ядерные устройства не использовались в войнах на Ближнем Востоке в 60-х и 70-х годах, и не было вспышки китайско-советских военных действий в 1990-х годах». Голос Шоум стал ледяным, когда она заключила: «И Шапирон не был взят в плен военным гарнизоном Соединенных Штатов на Ганимеде. У Соединенных Штатов никогда не было военного гарнизона на Ганимеде».

Эсторду не ответил. Вайлотт остался неподвижен, глядя прямо перед собой. Брогильо, казалось, раздулся от негодования. «Мы просили доказательств! » — прогремел он. «Это не доказательства. Это обвинения. Где ваши доказательства? Где ваши свидетели? Где ваше оправдание этого невыносимого поведения?»

«Я возьму», — сказала Хеллер, вставая на ноги рядом с Колдуэллом. На этот раз она ни за что не позволит ему опередить ее. С того места, где сидел Хант, казалось, ничего не изменилось, но то, как три еврейских головы резко повернулись, чтобы уставиться на нее, не оставило сомнений, что VISAR внезапно вывел ее на сцену.

Прежде чем кто-либо из них успел что-либо сказать, заговорил Калазар. «Позвольте мне представить вам человека, который может удовлетворить ваши требования — Карен Хеллер, специальный посланник в Туриене от Государственного департамента Соединенных Штатов».

Лицо Эсторду побелело, а рот Вайлотта безуспешно открывался и закрывался, не издавая ни звука. Брагильо стоял, сжав кулаки, и пароксизмы ярости проносились видимой дрожью по всему его телу. «У нас много свидетелей», — сказал Калазар. «Девять миллиардов из них, на самом деле. Но на данный момент достаточно нескольких представителей». Глаза евленца широко раскрылись, когда остальная часть делегации Террана стала видна. Никто из них не взглянул в противоположную сторону, что означало, что Калазар еще не приказал ВИСАР раскрыть Гарута и других с Шапьерона.

Карен Хеллер составила длинный список подозрений относительно манипуляций евленцами событиями на Земле, ни одно из которых она не могла доказать. Возможность обмануть евленцев, получив подтверждение, больше никогда не будет такой, как сейчас, и она ринулась вперед, не дав им ни секунды передышки. «С тех пор как ламбийцы были увезены с Луны в Туриен после войны с Минерванами, они никогда не забывали о своем соперничестве с церианцами. Они всегда видели в Земле потенциальную угрозу, которую однажды придется устранить. В ожидании этого дня они воспользовались своим доступом к ганимейским наукам и разработали сложную схему, чтобы гарантировать, что их соперник будет удерживаться в состоянии отсталости и не сможет снова появиться, чтобы бросить им вызов, пока они не впитают последнюю каплю знаний и технологий, которые, как они думали, сделают их непобедимыми». Она неосознанно обращалась к Калазару и турийцам, как будто они были судьей и присяжными, а разбирательство было судебным процессом. Они молчали и ждали, пока она на мгновение замолчала, чтобы перейти на другую тональность.

«Что такое знание?» — спросила она их. « Истинное знание, реальность как она есть, в отличие от того, как она может казаться или как кто-то может желать, чтобы она была? Какая единственная система мышления была разработана, которая эффективна для различения факта от заблуждения, истины от мифа и реальности от заблуждения?» Она снова замолчала на секунду, а затем воскликнула: « Наука! Все истины, которые мы знаем , в отличие от убеждений, которые некоторые решают слепо принять, как будто сила их убеждений может повлиять на факты, были открыты рациональными процессами прикладного научного метода. Наука сама по себе дает основу для формулирования убеждений, обоснованность которых может быть доказана, потому что они предсказывают результаты , которые можно проверить. И все же...» Ее голос упал, и она повернула голову, чтобы охватить сидящих вокруг нее землян. "И все же, на протяжении тысяч лет расы Земли упорно цеплялись за свои культы, суеверия, иррациональные догмы и бессильных идолов. Они отказывались принять то, что должны были сказать им только их глаза - что магические и мистические силы, в которые они верили и которыми они стремились управлять, были вымыслами, бесплодными в своих результатах, бессильными в предсказаниях и лишенными полезного применения. Одним словом, они были бесполезны , что, конечно, делало любые последствия безвредными. И это, с точки зрения ламбианцев, или евленцев, представляло собой на удивление удобную ситуацию. Это было слишком удобно, чтобы быть просто совпадением". Хеллер повернула голову, чтобы холодно взглянуть на евленцев. "Но мы знаем, что это было не просто совпадение. Далеко не так".

Данчеккер повернул изумленное лицо к Ханту, наклонился ближе и прошептал: «Как необычно! Я никогда бы не поверил, что услышу от нее такую речь».

«Я бы тоже никогда не поверил», — пробормотал Хант. «Что ты с ней делал?»

Все еще глядя на евленцев, Хеллер продолжил: «Мы знаем, что ранние верования в сверхъестественное были созданы чудотворцами, которых вы наняли и обучили, и внедрили в качестве агентов для основания и популяризации массовых движений и контркультур, основанных на мифах, а также для подрыва и дискредитации любых тенденций к возникновению рациональных систем мышления, которые могли бы привести к передовым технологиям, господству над окружающей средой и бросить вызов вашему положению. Вы можете это отрицать?» Она могла прочитать по их лицам, что ее блеф удался. Они стояли неподвижно и неподвижно, слишком оцепеневшие от шока, чтобы ответить. Почувствовав себя более уверенно, Хеллер посмотрел на турийцев и продолжил: «Суеверия и религии ранних культур Земли были тщательно придуманы и внедрены. Верования вавилонян, майя, древних египтян и ранних китайцев, например, основывались на представлениях о сверхъестественном, магии, легендах и фольклоре, чтобы лишить их всякого потенциала для развития логических методов мышления. Цивилизации, выросшие на этих основах, строили города, развивали искусства и сельское хозяйство, конструировали корабли и простые машины, но они никогда не развивали науки, которые могли бы открыть истинную силу в сколько-нибудь значительных масштабах. Они были безвредны».

Среди турийцев раздавались тихие бормотания и шепоты, так как некоторые из них только начали впервые осознавать всю глубину того, что раскрыли терранцы. «А что насчет более поздней истории Земли?» — спросил Калазар, в основном для тех турийцев, которые не были так вовлечены во все, как он.

«Та же картина прослеживается и в наши дни», — ответил Хеллер. «Святые и привидения, которые создавали легенды, передавая сообщения и совершая чудеса, были агентами, посланными из Евлена, чтобы подкреплять и успокаивать. Культы и движения, которые увековечивали веру в спиритизм и оккультизм, в паранормальные науки и другие подобные глупости, которые были в моде в Европе и Северной Америке в девятнадцатом веке, были созданы в попытке ослабить прогресс истинной науки и разума. И даже в двадцатом веке так называемые народные реакции против науки, технологий, позитивного экономического роста, ядерной энергии и тому подобного на самом деле были тщательно срежиссированы».

«Твой ответ?» — резко спросил Калазар, пристально глядя на Брогилио.

Брогильо сложил руки, глубоко вздохнул и медленно повернулся лицом прямо к тому месту, где стоял Хеллер. Казалось, он пришел в себя и, по-видимому, еще далек от признания поражения. Он несколько секунд с вызовом смотрел на терран, а затем повернул голову к Калазару. «Да, так оно и было. Факты таковы, как заявлено. Однако мотив был не таким, как описано. Только терранский разум мог представить себе такие мотивы. Они проецируют на нас свое собственное зло». Он выбросил руку, чтобы указать на терран обвиняющим жестом. "Вы знаете историю их планеты, Калазар. Все насилие и кровожадность, которые уничтожили Минерву, сохранились сегодня на Земле. Мне не нужно повторять вам их бесконечную историю ссор, войн, революций и убийств. И это, заметьте, несмотря на наши усилия сдержать их! Да, мы внедрили агентов, чтобы отвратить их от науки и разума. Вы вините нас? Можете ли вы представить себе холокост, который бы прокатился по Галактике сегодня, если бы им позволили вернуться в космос десятки тысяч лет назад? Можете ли вы представить себе угрозу, которую это представляло бы для вас, а также для нас?" Он снова посмотрел на то место, где сидели земляне, и с отвращением нахмурился. "Они примитивны. Безумны! Они всегда будут такими. Мы держали их планету отсталой по той же причине, по которой мы не давали огня детям, — чтобы защитить их, а также себя, и вас тоже. Мы бы сделали то же самое снова. Мне не за что извиняться".

«Ваши действия выдают ваши слова», — парировала Френуа Шоум. «Если бы вы верили, что усмирили воинственную планету, вы бы гордились этим достижением. Вы бы не скрывали этот факт. Но вы сделали наоборот. Вы представили фальсифицированную картину Земли, которая показала ее воинственной, когда на самом деле она двигалась именно в том направлении, которое вы должны были счесть желательным. Вы успешно задержали ее продвижение, пока ее наследие Минервы не было достаточно разбавлено, чтобы она могла продвигаться мудро. Но вы не только скрыли этот факт, вы исказили его. Как вы это объясните?»

«Временное отклонение», — ответил Брогильо. «В глубине души ничего не изменилось. Мы изменили более позднее развитие событий, чтобы вы не были введены в заблуждение. Окончательное решение проблемы все еще требовалось».

Хеллер быстро думала, слушая. «Окончательное решение» должно было означать, что евленцы использовали воинственность Земли как предлог для сохранения собственных военных сил, как она и подозревала. Казалось, это подтверждало другую линию мысли, о которой ее исследования заставили ее задуматься, и вот появилась возможность проверить ее. Но для этого ей снова пришлось бы прибегнуть к блефу. «Я оспариваю это объяснение», — сказала она. «То, что я описала до сих пор, — это только часть того, что делали евленцы». Все головы в комнате повернулись к ней. «К девятнадцатому веку стало очевидно, что западная цивилизация быстро распространяет науку и промышленные технологии по всему миру, несмотря на все их усилия. В этот момент евленцы изменили свою тактику. Они фактически начали стимулировать и ускорять научные открытия, сливая информацию в различные круги, что ускорило крупные прорывы». Она слегка повернула голову. «Доктор Хант. Вы хотели бы прокомментировать, пожалуйста?»

Хант ожидал этого вопроса. Он встал и сказал: «Резкие разрывы и нелинейности, сопровождавшие крупные прорывы в физике и математике в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков, долгое время были загадкой. По моему мнению, такие концептуальные революции не могли произойти в то время, когда они произошли, без какого-либо внешнего влияния».

«Спасибо», — сказал Хеллер. Хант села. Она снова посмотрела на турийцев, многие из которых выглядели озадаченными. «Зачем евленцам делать такое, если до сих пор их политика заключалась в том, чтобы сдерживать своего соперника? Потому что они были вынуждены принять тот факт, что больше не смогут сдерживать Землю. Поэтому, если Земля в любом случае собиралась стать высокотехнологичной планетой, евленцы решили использовать свою уже созданную инфраструктуру влияния, чтобы направить это развитие в таком направлении, чтобы их соперник уничтожил себя. Другими словами, они намеревались организовать события таким образом, чтобы науки, которые они сами помогли развить, использовались не для искоренения бедствий, которые преследовали человечество на протяжении всей истории, а для ведения войны в глобальном масштабе и с беспрецедентной яростью». Она внимательно следила за Брогилио, пока говорила, и увидела, что попала в цель. Теперь настал момент пойти на убийство.

«Отрицайте, что именно агенты евленцев проникли в европейскую знать в конце девятнадцатого века и создали всплеск междоусобной зависти, которая достигла кульминации в ужасах Первой мировой войны», — бросила она вызов внезапно громким и резким голосом. «Отрицайте, что именно организация, контролируемая евленцами, захватила контроль над Россией после революции 1917 года и разработала прототип тоталитарного полицейского государства. И отрицайте, что вы создали группу евленцев на обломках послевоенной Германии, чтобы возродить ненависть, которую Лига Наций была создана для разрешения мирным путем. Их возглавляли тщательно отобранные и обученные люди, не так ли? Что случилось с настоящим Адольфом Гитлером? Или, может быть, вы действовали из-за трона — возможно, Альфреда Розенберга?» Троим евленцам не нужно было ничего говорить. Их застывшие позы и ошеломленные выражения лиц давали все необходимые подтверждения. Хеллер повернула голову в сторону Тюриенцев и объяснила: «Вторая мировая война должна была быть ядерной. Были учтены все необходимые научные, политические, социальные и экономические предпосылки. Все пошло не совсем так, как планировалось, но было пугающе близко».

Новая волна ропота поднялась среди тюрийцев. Хеллер подождала, пока она утихнет, а затем заключила более тихим голосом: «Напряженность сохранялась более полувека, но, несмотря на постоянные усилия евленцев, глобальная катастрофа, к которой они стремились, так и не произошла». Следующая часть была чистой догадкой, но она продолжила, не меняя тона. «Они пришли к выводу, что однажды им самим придется столкнуться со своим соперником, и поэтому приступили к программе преувеличения войн и разработок вооружений на Земле, чтобы оправдать перед турийцами создание ими собственной «защитной» силы. В то же время они изменили свою политику на Земле и использовали свою сеть для разрядки напряженности, содействия разоружению и предоставления ее людям возможности творчески развивать свои таланты и ресурсы так, как они всегда хотели. Целью этого, конечно, было превратить Землю в беззащитную цель. Чтобы сохранить оправдание для увеличения собственных вооруженных сил, они снабжали турийцев тем, что постепенно стало полной фантазией, созданной внутри JEVEX».

Хеллер снова замолчала, но на этот раз не было ни звука. Она развернулась, чтобы указать на евленцев, и ее голос повысился до обвиняющего крика. « Они обвиняют нас в убийстве друг друга, хотя все это время они прекрасно знают, что их агенты организовали самые ужасные эпизоды хаоса и кровопролития в истории Земли. Они убили больше людей, чем все лидеры планеты Земля вместе взятые». Ее голос упал до зловещего шепота. «Но неожиданное прибытие Шапьеронов разрушило все эти планы. Здесь была группа ганимцев, которые разоблачили бы ложь, если бы им позволили вступить в контакт с Туриеном. Теперь мы видим настоящую причину, по которой ее существование никогда не было раскрыто». Краска отливала от лица Брогилио. Вайлотт побагровел и, казалось, с трудом дышал, в то время как по другую сторону от Брогилио Эсторду обливался потом и заметно дрожал. В другом конце комнаты Гарут, Шилохин и Мончар напряженно подались вперед, чувствуя приближение момента, когда им придется раскрыться.

«А теперь мы переходим к вопросу о Шапироне », — сказала Хеллер. Ее тон был почти мягким, но в ее глазах, устремленных на еврейцев, сверкала угроза. «Ранее мы слышали предположение, что Земля саботировала его. Это предположение основано на том, что, как мы видели, было ложью. Шапирон никогда не подвергался никакой опасности в течение шести месяцев, пока он был на Земле. Напротив, наши отношения с ганимейцами были очень дружественными. У нас есть достаточно записей, чтобы доказать это». Она на секунду замолчала. «Но нам не нужно полагаться на эти записи, чтобы доказать, что Земля не причинила вреда этому кораблю или его пассажирам. У нас есть гораздо более убедительные доказательства, чем это». На другом конце комнаты Гарут и его спутники напряглись. Калазар собирался отдать распоряжение ВИСАР.

И еврейцы исчезли.

Пол, где они стояли, внезапно опустел. Со всех сторон раздался удивленный ропот. Через несколько секунд VISAR объявил: «JEVEX обрывает все свои связи. У меня нет к нему вообще никакого доступа. Он игнорирует запросы на повторное подключение».

«Что вы имеете в виду?» — спросил Калазар. «У вас вообще нет связи с Евленом?»

«Вся планета изолируется», — ответил VISAR. «Все миры Jevlenese отключаются. JEVEX отделился и стал независимой системой. Дальнейшие связи или визиты в его операционной зоне невозможны».

Оцепенение, охватившее тюрийцев, означало, что происходит что-то очень необычное. Хант повернулся, чтобы встретить вопросительный взгляд Данчеккера, и пожал плечами. «Похоже, JEVEX разорвал дипломатические отношения», — сказал он.

«Как вы думаете, что это значит?» — спросил Данчеккер.

«Кто знает? Похоже на осаду. Они находятся в своей зоне, контролируемой JEVEX, а JEVEX ни с кем не общается. Так что, полагаю, если не послать туда корабли, то теперь до них никто не сможет добраться».

«Это может быть не так просто», — сказала Лин с другой стороны Ханта. «Если они позиционировали себя как галактическую полицию, то здесь могут быть проблемы».

Странная тишина повисла над турийцами. Калазар и Шоум беспокойно переглянулись; Эизиан опустил глаза и неловко потер костяшки пальцев. Терране и шапьеронцы Ганима с любопытством посмотрели на них. В конце концов Калазар поднял глаза со вздохом. «Ваша демонстрация того, как получить правду от евленцев, была замечательной. Однако вы ошиблись в одном из своих предположений. Мы никогда не соглашались ни на одно предложение евленцев о том, чтобы они поддерживали военную силу, будь то для противодействия возможному агрессивному экспансионизму со стороны Земли или по какой-либо другой причине».

Хеллер, похоже, не слишком успокоилась после этого заявления, когда села. «Теперь ты знаешь, какие они», — сказала она. «Как ты можешь быть уверен, что они не вооружались тайно?»

«Мы не можем», — признал Калазар. «Если они это сделали, последствия ситуации, с которой столкнутся обе наши цивилизации, будут серьезными».

Колдуэлл был озадачен. Он нахмурился на мгновение, словно проверяя, что происходит у него в голове, секунду смотрел на Хеллера, затем посмотрел на Калазара. «Но мы предположили, что именно поэтому они выдумали фальшивые истории», — сказал он. «Если это не было причиной, то что тогда было?»

Турийцы выглядели еще более неловко. Шоум повернулась к Калазару и развела руками, как будто признавая, что есть что-то, что больше нельзя скрывать. Калазар колебалась, затем кивнула. «Теперь нам ясно, почему евленцы сфальсифицировали свои отчеты», — сказала Шоум, повернув голову, чтобы обратиться ко всей комнате. Ожидающая тишина наступила, когда она замолчала. Она глубоко вздохнула и продолжила: «В этом есть нечто большее, о чем до сих пор мы считали более разумным не говорить...» Она на мгновение повернула голову вбок, чтобы взглянуть на Гарута и его коллег, «на любого из вас». Они ждали. Она продолжила: «В течение долгого времени ганимийцы преследовались призраком повторения Минервы, и на этот раз, возможно, выплеснувшейся в Галактику. Чуть меньше века назад евленцы убедили наших предшественников, что Земля находится на грани того, чтобы сделать именно это, и призвали к решению, которое позволило бы сдержать расширение Земли навсегда. Соответственно, тюрийцы начали работать над планом действий на случай непредвиденных обстоятельств. Из-за ложной картины, которую нам дали евленцы, мы продолжили подготовку к реализации этого плана. Если бы мы знали истинную ситуацию на Земле, мы бы отказались от этой идеи. Очевидно, евленцы вводили нас в заблуждение, чтобы использовать нашу технологию для постоянного сдерживания их соперника и устранения его от конкуренции с ними по всей Галактике в будущем. Именно это имел в виду Брогильо, когда говорил об окончательном решении».

Терранам потребовалось несколько секунд, чтобы переварить то, что сказал Шоум. «Я не уверен, что понимаю, что вы имеете в виду», — наконец сказал Данчеккер. «Сдерживали расширение Земли какими средствами? Вы же не имеете в виду силу, верно?»

Калазар медленно покачал головой. "Это было бы не по-ганимски. Мы сказали сдерживать, а не противодействовать. Выбор слова был преднамеренным".

Хант нахмурился, пытаясь понять, к чему клонит Калазар. Сдержать Землю? Для этого было слишком поздно; человеческая цивилизация уже распространилась далеко за пределы Земли. Тогда это могло означать только... Его глаза внезапно расширились от недоверия. Конечно, даже умы туриенцев не могли мыслить в таких огромных масштабах. «Не в Солнечной системе!» — выдохнул он, с благоговением уставившись на Калазара. «Вы же не говорите нам, что собираетесь закрыть всю Солнечную систему».

Калазар серьезно кивнул. «Мы разработали схему использования нашей гравитационной науки для создания оболочки с крутым гравитационным градиентом, из которой ничто — ни земляне, ни агрессия землян, ни даже сам свет — не вырвется. Внутри оболочки условия будут нормальными, и Земля будет свободна следовать любому образу жизни, который она выберет. А за пределами оболочки — и мы». Калазар огляделся и увидел потрясенные взгляды, обращенные на него. «Это должно было стать нашим окончательным решением», — сказал он им.

Глава Двадцать Восьмая

И вот впервые за долгую историю своей расы ганимейцы оказались в состоянии войны или, по крайней мере, в ситуации, настолько похожей на войну, что различия были академическими. Их ответ евленцам был быстрым и сокрушительным. Калазар приказал VISAR прекратить все свои услуги у евленцев, которые физически присутствовали на Туриене и других контролируемых ганимейцами мирах. Целое население, которое на протяжении всей своей жизни принимало как должное возможность общаться или мгновенно путешествовать куда угодно и когда угодно, иметь доступ к любой информации по запросу и которое полностью полагалось на машины в каждом аспекте своего существования, внезапно оказалось отрезанным от единственной формы общества, в которой они знали, как функционировать. Они были изолированы, бессильны и охвачены паникой. В течение нескольких часов они были доведены до беспомощности и были быстро окружены и задержаны, как для их собственной безопасности и рассудка, так и для того, чтобы уберечь их от любой маловероятной беды, пока ганимейцы не решат, что с ними делать. Таким образом, весь контингент евленцев, разбросанный по всем мирам Ганима, был уничтожен одним молниеносным ударом, не оставившим ни одного выжившего.

Это оставило вражескую штаб-квартиру планеты Jevlen вместе с ее системой союзных миров, которые обслуживались JEVEX, а не VISAR. Это, как оказалось, будет гораздо более крепким орешком, поскольку она была неприступна, если просто послать корабли, как Хант думал сделать ранее.

Проблема заключалась в том, что Jevlen находился в световых годах от Gistar, и единственный способ доставить туда корабли был через тороиды черных дыр, спроецированные VISAR. Но когда VISAR попытался спроецировать несколько тестовых лучей в рабочую зону JEVEX, он обнаружил, что JEVEX мог легко прервать лучи; очевидно, Jevlenese планировали прорваться из Thurien в течение некоторого времени. Также для VISAR было невыполнимо перебрасывать корабли через тороиды, спроецированные прямо за границу эффективного радиуса глушения JEVEX, чтобы оттуда добраться до Jevlen. Проблема в этом случае заключалась в том, что все суда Thurien полагались на электроэнергию, а также на навигационные и контрольные сигналы, передаваемые через h-сетку Thurien из централизованных генерирующих и контролирующих центров, и JEVEX мог прервать эти лучи так же легко. Другими словами, пока работала JEVEX, в систему Jevlenese ничего не могло попасть, и единственный способ остановить ее работу — что-то туда отправить. Это был тупик.

Более серьезной была возможность того, что евленцы могли тайно накапливать оружие в течение длительного времени и, предвидя именно такую ситуацию, которая сейчас существовала, строить суда для его транспортировки, которые работали бы с автономными возможностями движения и управления. Если так, они были бы в состоянии безнаказанно перебросить свои силы в контролируемые VISAR регионы и продолжить без сопротивления любым угрозам или действиям, которые они планировали. Время имело решающее значение. События в Туриосе явно вынудили евленцев совершить свой прорыв раньше, чем они предполагали, и чем быстрее тюрийцы отреагировали, тем больше шансов было застать евленцев в невыгодном положении с их незавершенной подготовкой. Но какая реакция была возможна у расы, которая не имела опыта сопротивления вооруженному противнику, не имела оружия, чтобы отреагировать, даже если бы оно у них было, и в любом случае не могла приблизиться к противнику? Никто не мог предложить никакого решения до тех пор, пока на следующий день после столкновения в Туриосе Гарут, Шилохин и Эесян не запросили личной аудиенции у Калазара.

«Без обид, но ваши эксперты упускают очевидное», — сказал Гарут. «Они так долго принимали передовые технологии Туриена как должное, что не могут мыслить другими категориями».

Калазар поднял руки в защитном жесте. «Успокойся, перестань размахивать руками и скажи мне, что ты пытаешься сказать», — предложил он.

«Сейчас единственный способ попасть в Джевлен — на орбите Туриена», — сказал Шилохин. « Шапирон». По вашим меркам он может быть устаревшим, но у него есть собственный бортовой источник питания, и ZORAC прекрасно им управляет, не нуждаясь ни в чьей h-сетке».

Несколько секунд Калазар молча смотрел на них в изумлении. То, что они сказали, было правдой — никто из ученых, которые обсуждали проблему без перерыва с тех пор, как JEVEX разорвал свои связи, даже не рассматривал Шапьерон. Это казалось настолько очевидным, что Калазар был убежден, что здесь должен быть изъян. Он вопросительно посмотрел на Эесяна.

«Не вижу, почему бы и нет», — сказал Эесян. «Как говорит Шилохин, JEVEX никак не может это остановить».

Калазар почувствовал, что за этим предложением скрывается что-то более глубокое, когда он всматривался в лицо Гарута. Что было столь же очевидно и не было сказано, так это то, что даже если JEVEX не сможет помешать Шапиерону физически войти в свою зону действия, у него может быть множество других средств, чтобы остановить корабль, как только он туда войдет. Вчера Гарут жаждал встретиться с евленцами и в последний момент расстроился. Готов ли он теперь рискнуть собой, своей командой и своим кораблем, безрассудно устроив то, что он считал личной вендеттой против Брогильо? Калазар не мог этого допустить. « Шапиероном все равно будут обнаружены», — указал он. «У евленцев будут сенсоры и сканеры по всей их звездной системе. Вы можете наткнуться на что угодно. Корабль сам по себе, изолированный от любых коммуникаций с Туриеном, без какого-либо оборонительного оборудования? . . . » Он позволил предложению повиснуть и позволил выражению его лица сказать остальное.

«Мы думаем, что у нас есть ответ на этот вопрос», — сказал Шилохин. «Мы могли бы оснастить зонды корабля маломощными коммуникаторами h-link, которые не будут регистрироваться детекторами JEVEX, и развернуть их в качестве прикрывающего экрана примерно в двадцати милях от Шапьерона. Это фактически дало бы им возможность осуществлять сверхсветовую связь с компьютерами корабля. ZORAC мог бы генерировать функции компенсации, которые зонды передавали бы наружу в виде противофазных сигналов, добавленных к оптическим и радиолокационным длинам волн, отраженным от корабля, так что чистые показания, зарегистрированные на расстоянии в любом направлении, были бы равны нулю. Другими словами, это было бы электромагнитно невидимо».

«Оно все равно будет видно на h-скане», — возразил Калазар. «JEVEX может обнаружить его основное поле напряжения».

«Нам вообще не нужно использовать главный двигатель», — возразил Шилохин. «VISAR может разогнать корабль в h-пространстве и выбросить его из выходного порта с достаточным импульсом, чтобы пассивно достичь Евлена за день. Когда он приблизится, он сможет замедлиться и маневрировать на своих вспомогательных двигателях, которые излучают ниже порога обнаружения».

«Но вам все равно придется спроектировать выходной порт за пределами звездной системы», — сказал Калазар. «Вы не сможете скрыть масштаб возмущения от JEVEX. Он будет знать, что что-то происходит».

«Поэтому мы отправляем еще один или два корабля в качестве приманки... беспилотные корабли», — ответил Шилохин. «Пусть JEVEX заглушит их и подумает, что все кончено. На самом деле, это был бы хороший способ отвлечь его внимание от Шапьерона » .

Калазару все еще не понравилось предложение. Он отвернулся, сцепил руки за спиной и медленно прошелся по комнате, уставившись на стену, пока обдумывал его. Он не был техническим экспертом, но, насколько ему было известно, схема была теоретически работоспособной. Корабли Туриена несли на борту компенсаторы, которые взаимодействовали с проецируемым тороидом, уплотняя его и минимизируя гравитационное возмущение, создаваемое вокруг него. Вот почему корабли Туриена могли выходить из планетарной системы и переходить в h-пространство всего за день обычного плавания. Конечно, Шапирон не был построен с такими компенсаторами, поэтому ему потребовались месяцы, чтобы пересечь Солнечную систему. Но даже когда эта мысль пришла ему в голову, Калазар понял, что и на это есть простой ответ: Шапирон можно было оснастить системой компенсаторов Туриена за считанные дни. В любом случае, если бы возникли серьезные технические трудности, Эесян бы их уже нашел.

Калазару не нужно было спрашивать, какова будет цель учений. JEVEX состоял из огромной сети, похожей на VISAR, и в дополнение к своей сети h-коммуникационных объектов обладал плотной сеткой обычных электромагнитных сигнальных лучей, которые он использовал для локальной связи на умеренных расстояниях вокруг Jevlen. Если бы тюрьенцы смогли перехватить один или, что предпочтительнее, несколько из этих лучей, имитируя обычный трафик, чтобы быть незаметными, был бы шанс, что они смогли бы получить доступ к действующему ядру JEVEX и разрушить систему изнутри. Если бы им это удалось, вся операция Jevlenese рухнула бы вместе с ней, и то же самое произошло бы со всей империей, что произошло в меньших масштабах с тюрьенцами Jevlenese днем ранее. Но проблема была в том, как физически разместить необходимое оборудование в положении для перехвата лучей. Ученые Eesyan обсуждали это больше дня и до сих пор не выдвинули никаких полезных предложений.

Наконец Калазар снова повернулся лицом к остальным. «Очень хорошо, похоже, вы уже разобрались с этой стороной вопроса», — признал он. «Но скажите мне, если я что-то упустил. Есть еще кое-что, о чем вы не упомянули: вычислительная мощность, необходимая для того, чтобы вывести из строя систему вроде JEVEX, была бы феноменальной. ZORAC никогда бы этого не сделал. Единственная существующая система, которая имела бы шанс — это VISAR, но вы не могли бы соединить VISAR с ZORAC, потому что для этого потребовалась бы h-связь, а вы не могли бы закрыть h-связь, пока работает JEVEX».

«Это авантюра», — признался Эесян. «Но ZORAC не пришлось бы обрушивать всю систему JEVEX. Все, что ему нужно было бы сделать, это открыть канал, чтобы впустить VISAR. Наша идея заключается в том, чтобы оснастить Shapieron и набор его дочерних зондов оборудованием h-link, через которое VISAR сможет подключиться, и рассредоточить их для перехвата ряда каналов в JEVEX. Затем, если ZORAC сможет просто достаточно далеко проникнуть в JEVEX, чтобы заблокировать его способность глушить, мы сможем бросить весь вес VISAR позади ZORAC и ударить JEVEX со всех сторон одновременно. VISAR сделает все остальное».

Калазар признался себе, что есть шанс. Он не знал, каковы шансы плана на успех, но это был шанс; и идея Гарута была больше, чем кто-либо другой мог придумать. Но видение в его мысленном взоре Шапиерона, в одиночку отправляющегося во враждебный регион космоса, безоружного и беззащитного, и крошечного ZORAC, противостоящего мощи JEVEX, было леденящим. Он медленно пошел обратно в центр комнаты, пока остальные трое ганимцев пристально смотрели на него. По их выражениям было ясно, что они хотели, чтобы он сказал. «Вы, конечно, понимаете, что это может означать, что ваш корабль подвергнется тому, что может быть значительным риском», - серьезно сказал он, глядя на Гарута. «Мы понятия не имеем, что там поджидает еврейцев. Как только вы окажетесь внутри, у нас не будет возможности добраться до вас, если у вас возникнут трудности. Вы даже не сможете связаться с нами, не выдав своего присутствия, и даже в этом случае канал будет немедленно заблокирован. Вы будете предоставлены сами себе».

«Я знаю это», — ответил Гарут. Выражение его лица стало жестче, а голос — нехарактерно напряженным. « Я бы пошел. Я бы не просил никого из моих людей следовать за мной. Это было бы их личное решение».

«Я уже принял решение», — сказал Шилохин. «Полный экипаж не понадобится. Придет больше, чем нужно».

Внутри Калазар начал поддаваться неопровержимой логике их аргумента. Время было драгоценно, и эффективность всего, что можно было сделать, чтобы помешать амбициям евленцев, будет усилена огромным фактором с каждым сэкономленным днем. Но Калазар также знал, что ученые Гарута и ZORAC не будут обладать знаниями о вычислительных технологиях Туриена, чтобы вести войну умов с JEVEX; экспедиция должна была также включить некоторые знания из Туриена.

Казалось, Иесян прочитал его мысли. «Я тоже пойду», — тихо сказал он. «И среди моих экспертов будет больше добровольцев, чем нам потребуется. Можете на это рассчитывать».

После долгого, тяжелого молчания Шилохин сказал: «У Грегга Колдуэлла есть метод, который он иногда использует, когда ему нужно быстро принять трудное решение: забыть о самой проблеме и рассмотреть альтернативы; если ни одна из них не приемлема, решение принимается. Он хорошо подходит для этой ситуации».

Калазар глубоко вздохнул. Она была права. Риски были, но ничего не делать и столкнуться в будущем с тем, что и так готовили евленцы, с их более продвинутыми планами, может быть большим риском в долгосрочной перспективе. «Твое мнение, ВИСАР?» — спросил он.

«Согласен по всем пунктам, особенно по последнему», — просто ответил ВИСАР.

«Вы уверены, что справитесь с JEVEX?»

«Просто дайте мне это сделать».

«Вы могли бы эффективно действовать, имея доступ только через ZORAC? Вы могли бы нейтрализовать JEVEX на этой основе?»

«Нейтрализовать? Я разорву его на части!»

Брови Калазара удивленно приподнялись. Казалось, что ВИСАР слишком много общался с терранами. Выражение его лица снова стало серьезным, он задумался на несколько секунд дольше, затем кивнул. Решение было принято. Его манеры тут же стали более деловыми. «Сейчас самое главное — время», — сказал он им. «Как много вы об этом думали? У вас уже есть составленный график?»

«День на выбор и инструктаж десяти моих ученых, пять дней на оснащение Shapieron компенсаторами входа, чтобы он мог пройти Gistar за минимальное время, и пять дней на оснащение корабля и зондов h-link и оборудованием для скрининга», — тут же ответил Eesyan. «Но мы можем организовать эти работы параллельно и проводить испытания во время плавания. Нам понадобится день на зачистку Gistar и еще один, чтобы добраться до Jevlen из выходного порта, плюс дополнительный день на фактор Мерфи Вика Ханта. Это значит, что мы можем покинуть Thurien через шесть дней».

«Очень хорошо», — сказал Калазар, кивнув. «Если мы согласны, что время имеет решающее значение, мы не должны его терять. Давайте начнем немедленно».

«Есть еще кое-что», — сказал Гарут, но затем заколебался.

Калазар подождал несколько секунд. «Да, Командир?»

Гарут развел руками, затем снова опустил их по бокам. «Терране. Они тоже захотят прийти. Я их знаю. Они захотят использовать персептрон, чтобы физически прибыть в Туриен и присоединиться к нам». Он умоляюще посмотрел на Шилохин и Ийсиан, словно ища поддержки. «Но эта... война будет вестись исключительно с использованием передовых ганимских технологий и методов. Терране не смогут ничего сделать. Нет причин, по которым им следует подвергать себя риску. Вдобавок ко всему, нам до сих пор очень помогала информация с Земли, и вполне возможно, что она снова будет. Другими словами, мы не можем позволить себе остаться без канала связи с МакКласки в такое время. У них там есть более ценная функция. Поэтому я бы предпочел, чтобы мы отклонили любую такую просьбу... ради их же блага, а не только ради чего-либо еще».

Калазар посмотрел в глаза Гарута и снова увидел ту же твёрдость, которую он мельком увидел в тот момент, когда Брогилио объявил об уничтожении Шапиерона . Как и подозревал Калазар, это был личный счёт с Брогилио. Гарут не хотел никаких посторонних, даже Ханта и его коллег. Это была странная реакция для ганимейца. Он посмотрел на Шилохин и Исиана и увидел, что они тоже это прочитали. Но они не оскорбят гордость и достоинство Гарута, сказав это. И Калазар тоже.

«Очень хорошо», — согласился он, кивнув. «Будет так, как вы просите».

Глава Двадцать Девятая

Ночь окружила советский военный самолет, скользящий на север по льду между Землей Франца-Иосифа и полюсом. Столкновение, произошедшее внутри Кремля и во всей правящей иерархии Советского Союза, было еще далеко от разрешения, и лояльность сил страны была разделена; поэтому полет совершался тайно, чтобы минимизировать риски. Пока Вериков неподвижно сидел между двумя вооруженными охранниками в задней части затемненного салона, а полдюжины других офицеров дремали или разговаривали тихими голосами на сиденьях вокруг него, Миколай Соброскин смотрел в темноту через окно рядом с собой и думал о поразительных событиях последних сорока восьми часов.

Он обнаружил, что инопланетяне не очень хорошо выдерживают допрос. По крайней мере, инопланетянин Верикофф не выдерживал. Ведь именно этим и был Верикофф — членом сети агентов из полностью человеческого контингента Туриена, который руководил разведывательной операцией и который проникал в общество Земли на протяжении всей истории. Нильс Сверенссен был еще одним. Демилитаризация Земли была разработана в рамках подготовки к их появлению в качестве правящей элиты, которую должны были создать евленцы, со Сверенсеном в качестве планетарного повелителя. В конечном итоге Земля будет деиндустриализирована, чтобы предоставить площадку для игр аристократии евленов и обширные сельские поместья в качестве награды для ее наиболее верных слуг. Как планета, доведенная до такого состояния, будет содержать часть своего населения, не требующуюся для труда и услуг, не было объяснено.

Как только это было установлено, ценность кожи Верикоффа заметно упала. Чтобы спасти ее, он предложил сотрудничать, а чтобы доказать свою надежность, он раскрыл подробности линии связи между Jevlen и ее работой на Земле, расположенной в доме Сверенссена в Коннектикуте и установленной техниками Jevlenese, нанятыми американской строительной компанией, созданной в качестве прикрытия для некоторых других видов деятельности Jevlenese. Благодаря этой связи Сверенссен смог сообщить подробности попытки Thurien тайно поговорить с Землей через Farside и получил свои инструкции по контролю над земной частью диалога. Соброскин не обнаружил никаких намеков на то, что Верикофф знал что-либо об американском канале, о котором упомянул Норман Пейси. Поэтому, несмотря на сложную систему сбора информации Jevlenese, Соброскин пришел к выводу, что по крайней мере этот секрет сохранился в безопасности.

Соброскин решил, что первым шагом к разрушению сети должно стать прерывание связи через Коннектикут, пока ее открытие еще неизвестно, и поэтому евленцы были застигнуты врасплох и уязвимы. Очевидно, что это можно было сделать только с помощью кого-то в Вашингтоне, и поскольку никто, даже Вериков, не знал всех размеров сети или кто мог быть среди ее членов, это был Норман Пейси. Соброскин позвонил «Ивану» в советское посольство и, используя заранее оговоренную систему безобидно звучащих фраз, передал сообщение для передачи Пейси. Звонок из Госдепартамента США в офис в Москве восемь часов спустя, в котором говорилось, что для группы приезжающих российских дипломатов забронированы номера в гостиницах, подтвердил, что сообщение получено и понято.

«Пять минут до посадки», — раздался голос пилота из переговорного устройства в темноте над головой. В кабине зажегся тусклый свет, и Соброскин с другими офицерами начали собирать пачки сигарет, бумаги и другие предметы, разбросанные вокруг них, затем надели теплые арктические пальто, готовясь к холоду снаружи.

Несколько минут спустя самолет медленно спустился из ночи и сел в центре тусклого круга света, который обозначал посадочную площадку американской научно-исследовательской базы и арктической метеостанции. Транспортный самолет ВВС США стоял в тени с одной стороны с работающими двигателями, а небольшая группа сильно закутанных фигур сгрудилась перед ним. Дверь в передней части кабины распахнулась, и ряд ступенек телескопически опустился вниз. Соброскин и его группа спустились и быстро пошли по льду с Верикоффом и двумя сопровождавшими его офицерами, составлявшими середину группы. Они ненадолго остановились перед ожидающими американцами.

«Видите ли, прошло не так уж много времени», — сказал Норман Пейси Соброскину, когда они пожимали друг другу руки сквозь толстые перчатки, которые были на них надеты.

«Нам есть о чем поговорить», — сказал Соброскин. «Все это выходит за рамки ваших самых смелых фантазий».

«Посмотрим», — ответил Пейси, ухмыляясь. «Мы тоже не стоим на месте. Вас тоже могут ждать сюрпризы».

Группа начала посадку, в то время как позади них усилился звук двигателя советского самолета, и самолет снова исчез в ночи. Тридцать секунд спустя американский транспортный самолет взлетел, его нос повернулся на север на курс, который должен был провести его через полюс и вниз через восточную Канаду в Вашингтон, округ Колумбия.

На МакКласки был поздний вечер. На базе было тихо. Неподалеку от ряда припаркованных самолетов, молчаливо задумчиво сидевших в приглушенном оранжевом свете ламп, расположенных на некотором расстоянии вдоль периметра ограждения, Хант, Лин и Данчеккер смотрели в сторону созвездия Тельца.

Они спорили, уговаривали и протестовали, что это дело Земли, как и любого другого, и что если Гарут и Эесян рискуют собой, честь и справедливость требуют, чтобы земляне также были там, чтобы разделить любые последствия, которые им предстояло пережить, но все было напрасно; Калазар был непреклонен в том, что персептрон нельзя перемещать. Они не осмелились обратиться за помощью к высшим властям в лице ООН или правительства США, чтобы те поддержали их, потому что не было способа узнать, кто может работать на еврейцев. Поэтому им ничего не оставалось, как смириться с надеждой и ожиданием.

«Это безумие», — сказала Лин через некоторое время. «Они никогда не воевали в своей истории, а теперь они идут в рейд коммандос, чтобы попытаться уничтожить целую планету. Я никогда не думала, что ганимейцы такие. Ты думаешь, Гарут сошел с ума или что-то в этом роде?»

«Он просто хочет еще раз полетать на своем корабле», — пробормотал Хант и невесело фыркнул. «Можно подумать, что после двадцати пяти миллионов лет он уже сыт по горло». Ханту также пришла в голову мысль, что, возможно, Гарут решил пойти ко дну, как тот пресловутый капитан. Он этого не сказал.

«Тем не менее, благородный жест», — сказал Данчеккер. Он покачал головой со вздохом. «Но мне не по себе. Я не понимаю, почему персептрон должен был остаться здесь. Это прозвучало как оправдание. Даже если бы мы не могли ничего внести технически, мы все равно могли бы внести что-то еще, что, я боюсь, может понадобиться Гаруту и его друзьям, если они столкнутся с трудностями».

«Что ты имеешь в виду?» — спросила Лин.

«Я бы подумал, что это очевидно», — ответил Данчеккер. «Мы уже видели, насколько по-разному функционируют ганимейские и человеческие умы. Евленцы, возможно, обладают некоторым талантом к интригам и обману, но они не мастера этого искусства, каким они его себе представляют. Однако требуется человеческая проницательность, чтобы распознать и использовать их промахи».

«Им приходилось иметь дело только с ганимианцами», — сказал Хант. «У нас было несколько тысяч лет практики взаимодействия друг с другом».

«Моя точка зрения полностью соответствует действительности».

Прошло короткое время молчания, затем Лин рассеянно сказала: «Знаешь, что я хотела бы увидеть? Если эти евленские парни думают, что они такие умные, я бы хотела увидеть, как они встретятся с настоящими профессионалами и узнают, что такое обман. А с VISAR на нашей стороне у нас должно быть и подходящее оборудование, чтобы это сделать».

Хант посмотрел на нее и нахмурился. «О чем ты говоришь?»

«Я не уверена на самом деле». Она на мгновение задумалась и пожала плечами. «Я просто подумала, что, учитывая, что JEVEX годами подделывал всю эту информацию и скармливал ее туриенцам, было бы неплохо, если бы мы сделали с ними что-то подобное... просто так, ради прикола».

«Сделал что-то вроде чего?» — спросил Хант, все еще озадаченный.

Лин снова посмотрела на ночное небо с отстраненным выражением. "Ну, представьте себе это как пример. JEVEX должен хранить все эти истории об оружии, бомбах и вещах, которые он изобретал, где-то в своих записях, верно? И где-то еще в своих записях он должен хранить всю подлинную информацию о Земле, которую он собрал через свою систему наблюдения, другими словами, все то, что он знает о Земле, что является правдой. Но как он узнает, что есть что? Как он узнает, какие записи настоящие, а какие фальшивые?"

«Не знаю». Хант пожал плечами и задумался на секунду. «Полагаю, им придется помечать их какой-то системой заголовков-меток».

«Вот что я и думала», — сказала Лин, кивая. «Теперь предположим, что VISAR удалось проникнуть внутрь JEVEX, и он перетасовал эти метки так, что JEVEX больше не мог отличить их друг от друга. Он мог бы заставить JEVEX действительно поверить, что все эти истории были правдой. Представьте, что бы произошло, если бы он начал говорить такие вещи. Брагуильо и его банда сошли бы с ума. Понимаете, о чем я — было бы здорово посмотреть».

«Какая восхитительная мысль», — пробормотал Данчеккер, заинтригованный. Злая улыбка скользнула по его лицу, когда он представил это. «Как жаль, что мы никогда не говорили об этом Калазару. Война или нет, ганимейцы не смогли бы ей противиться».

Хант тоже отстраненно улыбался, думая об этом. Эту идею можно было развить гораздо дальше, чем предложил Лин. Если бы VISAR проник в систему памяти JEVEX достаточно, чтобы изменить метки, то ему оставалось бы совсем немного, чтобы добавить немного дополнительной фикции собственного изобретения. Например, если бы он мог получить доступ к той части JEVEX, которая обрабатывала входящие данные наблюдения с Земли, VISAR, вероятно, мог бы заставить JEVEX думать все, что он захочет, о том, что происходит на Земле, например, о целой армаде, готовящейся вышвырнуть Jevlen из Галактики. Как сказал Данчеккер, восхитительная мысль.

«Вы могли бы подделать соглашение с Туриеном об использовании их тороидов для транспортировки ударной группы в Евлен», — сказал Хант. «Таким образом, вы могли бы заставить JEVEX сказать, что они прибудут через несколько дней. И если бы вы уже зашифровали его записи задолго до этого, это полностью соответствовало бы тому, что он думал, что сообщал в течение многих лет. Евленцы бы знали, что этого не было... но если они никогда не подвергали это сомнению в своей жизни, возможно, они не знали бы, что и думать. Как вы думаете, что бы сказал об этом Брогилио?»

«У него случится сердечный приступ», — сказала Лин. «Что ты думаешь, Крис?»

Данчеккер внезапно стал серьезным. «Понятия не имею», — ответил он. «Но это пример именно того, о чем я говорил. Идея поиска способов сбить с толку противника — это то, что естественно для людей, но не для ганимцев. Они собираются попытаться пойти по прямолинейному пути, просто разбив JEVEX — напрямую, логично и без всякой мысли о коварстве. Но предположим, что еврейцы подготовились, предоставив резервные системы, способные работать автономно даже без JEVEX. Если так, то Шапирон все равно может оказаться подверженным значительным опасностям, когда он раскроет себя, разбив JEVEX, если ему это удастся. Надеюсь, вы понимаете мою точку зрения». Данчеккер бросил на двух других торжественный взгляд, затем продолжил: «Но с другой стороны, если бы их план состоял в том, чтобы контролировать JEVEX, а не отключать его, и дезориентировать евленцев с помощью уловок того типа, который вы описали, тогда, возможно, представились бы всевозможные возможности использовать и еще больше усугубить возникшую ситуацию, которые при нынешнем положении вещей никогда не будут созданы». Он снова посмотрел на небо и грустно покачал головой. «Боюсь, я не могу даже на мгновение представить, чтобы наши друзья с Ганима применили такую тактику».

Веселье, которое было несколько минут назад, сошло с лица Ханта, пока он слушал. Он пытался, Колдуэлл пытался, и Хеллер пытался, но он все еще не мог избавиться от остаточного дискомфорта, что, возможно, они могли бы попытаться еще сильнее. Теперь, когда Дэнчеккер озвучил их, он узнал те же мысли, которые подавлял. «Нам следовало пойти с ними», — сказал он тяжелым голосом. «Нам следовало заставить Грегга запугать их».

«Сомневаюсь, что это имело бы какое-то значение», — сказал Данчеккер. «Разве вы не видели, что у Гарута были личные счеты с Брогильо? Он не хотел, чтобы кто-то еще был вовлечен в это дело принципа. Калазар тоже это знал. Ничто из того, что мы могли бы сказать, не имело бы никакого значения».

«Думаю, ты прав». Хант вздохнул. Он снова посмотрел на Тауруса, некоторое время смотрел на него, затем внезапно вырвался из задумчивости и оглядел остальных. «Становится холодно», — сказал он. «Давайте зайдем внутрь и выпьем кофе».

Они повернулись и медленно пошли обратно через перрон в сторону столовой.

На расстоянии многих световых лет Шапиерон тихо соскользнул с орбиты над Туриеном. Чуть больше суток VISAR отслеживал его за пределами системы Гистар и следил за его перемещением через h-пространство в точку за пределами зоны контроля JEVEX на окраине звездной системы Jevlenese. Энергетические и контрольные лучи к двум беспилотным кораблям-приманкам, отправленным с ним, были немедленно заглушены, и пока они беспомощно дрейфовали на краю пространства JEVEX, Шапиерон продолжал двигаться внутрь и исчез из поля зрения инструментов VISAR в плаще непроницаемости, окружавшей вражескую звезду.

Глава Тридцатая

Конструкция, плавающая в пространстве, имела форму полого квадрата. Она имела длину более пятисот миль по стороне. От каждого из ее углов диагонально внутрь тянулся брус толщиной в двадцать миль, чтобы поддерживать сферу диаметром в двести миль, удерживаемую в центре. Поверхности внешнего квадрата ощетинились угловатыми выступами, секциями ребер и куполообразными надстройками, все резко вытравленными черным и оттенками металлического серого, а огромные обмотки опоясывали части центральной сферы и ее опорные элементы. Удаляясь в пространство позади нее, линия идентичных объектов, расположенных с интервалом в две тысячи миль, уменьшалась в размерах с расстоянием, пока не терялась на фоне звезд.

Имарес Брогильо, бывший премьер фракции Евленезе Туриена, а ныне повелитель недавно провозглашенного Независимого протектората Евленезе, стоял в своей черной форме Верховного военного главнокомандующего, скрестив руки на груди, и хмуро смотрел на происходящее изнутри купола-блистера на корпусе космического корабля, летящего в нескольких тысячах миль отсюда. Низко с одной стороны, темная, грубая сфера планеты Уттан висела полумесяцем на фоне черноты, кажущаяся размером с теннисный мяч, удерживаемый на расстоянии вытянутой руки. Уайлотт и несколько генералов из различных командований Евленезе стояли позади него с Эсторду и горсткой гражданских советников. С одной стороны, не выглядя очень счастливыми, стояли Нильс Сверенсен и Фейлон Турл, технический координатор программы строительства квадрифлексора.

Брогильо махнул рукой в сторону сцены снаружи. « Мы были вынуждены пересмотреть наше расписание столь же радикально и в столь же короткие сроки», — сказал он резко, глядя на Терла. «Я ожидаю, что вы сделаете по крайней мере то же самое».

«Но проектирование в таких масштабах нельзя ускорить таким фактором, просто приказав это сделать», — запротестовал Терл. «Нам все еще не хватает пятидесяти единиц. Это займет не менее двух лет, даже с круглосуточными сменами во всех критических...»

«Два года неприемлемы», — категорически заявил Брогульо. «Я изложил вам наше требование и хочу получить подтверждение сегодня, что оно будет выполнено, как и было оговорено. Скажите, что можно сделать для разнообразия. Протекторат сейчас работает на основе военной экономики, и любые необходимые ресурсы будут предоставлены».

«Это не просто вопрос производственных ресурсов», — настаивал Терл. «Мощность для передачи такого количества квадрифлексоров к цели не будет доступна в течение двух лет. Последние оценки Краллорта показывают, что...»

«Краллорт был удален», — сообщил ему Брогильо. «Теперь этот офис находится под контролем военных. Генераторная батарея будет расширена в рамках чрезвычайной программы, которая уже действует, и потребность в электроэнергии будет удовлетворена, как и было предусмотрено».

«Я...» — начал Терл, но Брогилио прервал его нетерпеливым движением руки.

«У вас есть двадцать четыре часа, чтобы обсудить изменения с вашим персоналом. В это время я буду ждать вас в Управлении стратегического планирования на Евлене, чтобы вы отчитались. Я не собираюсь слушать неубедительные оправдания. Я правильно выразился?»

«Да, Ваше Превосходительство», — пробормотал Терл.

Брогильо мысленно приказал JEVEX напомнить ему позднее в тот же день о необходимости рассмотреть возможных кандидатов на замену Турла в Уттане, а затем презрительно перевел взгляд на Сверенссена. «И, похоже, мой «способный лейтенант», который, как предполагалось, держал ситуацию на Земле «под контролем», столь же некомпетентен», — усмехнулся он. «Ну, и что вам удалось выяснить? Как турийцам удалось связаться с терранцами прямо у вас под носом? Где находится их объект? Каков ваш план по его устранению? Как они проникли в вашу операцию? Кто его предал? Надеюсь, у вас есть хорошие ответы, Сверенссен».

«Я должен протестовать», — сказал Сверенсен потрясенным голосом. «Да, я признаю, что тюрьмцы каким-то образом установили связь. Но обвинение в том, что мы позволили проникнуть в нашу операцию, не имеет под собой никаких оснований. Нет никаких доказательств, чтобы...»

«Тогда ты либо слепой, либо глупый!» — выплюнул Брогилио. «Я был там, в Туриосе. Ты — нет. Я говорю тебе, они все знали. Терране, должно быть, обратили половину идиотов в твоей организации и заставили их работать против нас годами. Как давно у них на Земле есть прямая связь с VISAR?»

«Мы... пока не смогли этого выяснить, Ваше Превосходительство», — признался Сверенссен.

«Очевидно, задолго до того, как они что-то начали на Фарсайде», — сказал Брогилио. «Вся операция Бруно была фасадом, чтобы обмануть вас и занять вас, и вы проглотили каждый дюйм». Он скривился и изобразил подобострастный тон. ««Мы получили полный контроль, Ваше Превосходительство», — сказали мне. Тьфу!» Брогилио ударил кулаком по другой ладони. «Контроль! Они манипулировали вами, как марионеткой. Вероятно, они делали это годами. Повелитель Земли? Вы были бы посмешищем, пытаясь управлять детским садом». Сверенсен побледнел, его челюсть напряглась, но он ничего не сказал.

Брогильо поднял руки перед остальной частью компании, как будто приглашая их стать свидетелями его затруднительного положения. «Вы видите, с кем мне приходится бороться — с идиотами-инженерами и идиотами-агентами. А что насчет вас? Очевидно, что враг не будет сидеть сложа руки и ничего не делать, пока мы завершаем подготовку. Но нам говорят, что это займет два года. Таким образом, у нас есть проблемная ситуация, которая требует каких-то действий сейчас, пока мы сохраняем инициативу. Каковы ваши планы?»

Некоторые генералы неуверенно переглянулись. В конце концов Уайлотт нерешительно ответил: «Мы все еще анализируем последние события. Ситуация требует полного пересмотра всех-»

«Не обращайте внимания на ваши академические анализы и оценки. У вас есть четкие планы наступательных действий, составленные прямо сейчас , чтобы закрепить наши позиции, пока программа по квадрифлексии завершается?»

«Нет, но мы никогда...»

«У генерала нет плана», — сказал Брогильо остальным. «Видите ли, со всех сторон мне приходится иметь дело с идиотами. Но, к счастью для всех нас, у меня есть план. Наша программа по производству оружия здесь, в Уттане, начала давать результаты, не так ли? У нас есть корабли, вооружение и достаточные генерирующие мощности, чтобы немедленно перебросить их в Гистар, тогда как у турийцев нет ничего. Настало время для смелости».

Вайлотт выглядел обеспокоенным. «Это не тот путь, который мы всегда планировали», — сказал он. «В наши планы никогда не входило проведение неспровоцированного нападения на Туриен. Оружие должно было быть использовано против церианцев. Нам было бы трудно оправдать такие действия перед народом. Это было бы непопулярно».

«Я что-нибудь говорил о нападении на Туриен?» — спросил Брогульо. «Вы не можете представить себе никаких методов, кроме грубой силы и неуклюжести? У вас нет чувства тонкости?» Он повернул голову, чтобы обратиться ко всем присутствующим. «Война — это вопрос психологии в той же степени, что и оружия, и в частности понимания психологии врага. Изучайте историю Земли или даже Минервы. Многие великие победы были одержаны, используя благоприятный психологический момент. И такой момент представляется нам сейчас».

«Что ты предлагаешь?» — беспокойно спросил Эсторду. «Что мы можем запугать Туриен и заставить его подчиниться?»

Брогильо посмотрел на него с удивлением и нескрываемым одобрением. «Для ученого вы впервые быстро соображаете», — сказал он. Он повысил голос. «Слышите? Ученый мыслит скорее как генерал, чем любой из вас. У турийцев нет вкуса к войне, и они даже не имеют о ней представления. В данный момент они считают, что мы заперлись в раковине и не будем беспокоить их еще долгое время. Они чувствуют себя в безопасности на данный момент, и именно поэтому они уязвимы».

Он медленно подошел к одной стороне купола и несколько секунд смотрел на далекий шар Уттана. Затем он вернулся в центр и продолжил: «Я скажу вам, о чем сейчас думают турийцы. Они понимают, что мы представляем угрозу, с которой у них не хватит смелости столкнуться, но которую понимают терране. С другой стороны, у них есть технологии, необходимые для противостояния этой угрозе, тогда как у терране их нет. Так какова будет их очевидная стратегия?»

Вайлотт начал медленно кивать. «Чтобы вооружить и экипировать терранов как доверенные войска», — сказал он. «Туриен завербует Землю, чтобы сражаться от его имени».

«Именно так!» — воскликнул Брогильо. «Но Земля демилитаризована и некомпетентна, чтобы сравниться с нами технически, и в данный момент у турийцев нет ничего, чем их можно вооружить». Он огляделся вокруг с торжествующим блеском в глазах. «Другими словами, их решение потребует времени. Но нам не нужно время, потому что прямо сейчас у нас есть что-то, а у них ничего. Наши силы могут быть малы по сравнению с тем, какими они будут в будущем, но эта ситуация дает нам соотношение чего-то к нулю, что равнозначно бесконечному превосходству. Это преимущество не будет существовать бесконечно, и оно никогда больше не будет в нашу пользу в той степени, в которой оно есть сейчас. И именно поэтому время действовать сейчас , а не позже».

Глаза Уайлотта заблестели, когда он начал понимать, к чему клонит Брогильо. «С помощью самоходных кораблей мы можем отправить оперативную группу и предъявить тюрьмейцам ультиматум, чтобы они взяли ВИСАР под свой контроль», — сказал он. «Будучи ганимианцами, у них не будет выбора. Тогда они будут беспомощны, и мы получим полный контроль над объединенными империями JEVEX и VISAR».

«И терранцы лишятся своих оружейников», — закончил Брогхуллб. «За два года они не смогут сравниться с нами без туриенцев. Таким образом, мы выиграем время, необходимое для завершения подготовки к общению с Землей и для нейтрализации туриенцев навсегда». Он повернулся, чтобы прямо противостоять Уайлотту, скрестил руки на груди и выпятил подбородок. «Вот план, генерал, мой план».

«Гениальный ход», — заявил Уайлотт. Хор ропота в рядах позади поддержал это заявление. «Мы немедленно начнем детальную подготовку».

«Проследи за этим», — приказал Брогильо. Он повернулся и сердито посмотрел на Сверенссена. «А ты, если считаешь, что можешь искупить свою вину, возвращайся на Землю. Я хочу, чтобы каждый из предателей в твоей организации был раскрыт, выслежен и с ним разобрались. Все, кроме ранга B2 и выше. Их нужно задержать, пока мы организуем высадку, чтобы вернуть их на Евлен. Я разберусь с ними лично». Его голос упал до зловещего рычания, а глаза загорелись. «И если ты не справишься с этим, Сверенссен, тебя непременно вернут, даже если мне самому придется физически прибыть на Землю, чтобы сделать это».

Глава Тридцать Первая

Прошло несколько дней без новостей от Шапьерона. VISAR проанализировал все доступные данные о конструкции JEVEX и дал ZORAC пятипроцентный шанс взломать электронный замок через уровни проверок безопасности и ограничений доступа, защищающих вражескую систему. Проблема была в том, что молекулярные схемы JEVEX, разработанные Ганимеанцами, работали на субнаносекундных скоростях, позволяя вмешивать огромное количество самопроверок в его обычные операции. Шансы были подавляющими, что любая щель в броне JEVEX, в которую ZORAC удастся вставить клин, будет обнаружена и закрыта до того, как VISAR сможет вбить клин. Другими словами, JEVEX может слишком быстро сканировать свои внутренние процессы, или, как Хант выразился в беседе с Колдуэллом, «У него слишком много мгновенной осведомленности о том, что происходит внутри него. Если бы мы могли как-то отвлечь его внимание, хотя бы на несколько секунд на тех скоростях, на которых работают эти машины, ZORAC мог бы нейтрализовать систему глушения и впустить VISAR». Но как они могли отвлечь JEVEX, если единственный канал связи с ним был через ZORAC, а ZORAC не мог войти, пока JEVEX не был отвлечен?

А затем VISAR сообщил о серии гравитационных возмущений за пределами планетарной системы Гистара, за которыми последовало устойчивое скопление объектов, которые, казалось, были кораблями какого-то рода, перемещающимися откуда-то. Вскоре после этого объекты начали двигаться к Туриену. VISAR не мог обнаружить ни силовых H-сеток, ни управляющих лучей и не мог отслеживать их движение. Это были самоходные, тяжеловооруженные военные суда Евлена, и их было пятьдесят. Когда они развернулись, чтобы занять позиции вокруг Туриена, JEVEX на короткое время возобновил контакт с VISAR, чтобы доставить ультиматум Евлена: у Туриенцев было сорок восемь часов, чтобы поставить всю свою мировую систему под контроль Евлена. Если по истечении этого периода они не согласятся, начнется уничтожение городов Туриена по одному, начиная с Враникса. Таковы были условия. Обсуждать было нечего.

Атмосфера внутри правительственного центра в Туриосе была напряженной и напряжённой. Вся группа терранов из МакКласки присутствовала вместе с Калазаром, Шоумом и рядом инженерных и технических экспертов, среди которых был заместитель Эесяна, Моризаль. Они уже шесть часов находились в периоде ультиматума.

«Но должно же быть что-то, что вы можете сделать», — запротестовал Колдуэлл, в отчаянии топая ногами по центру комнаты. «Разве вы не могли бы попробовать использовать дистанционно управляемые корабли, чтобы таранить их? Разве VISAR не может сделать несколько черных дыр, чтобы засосать их или что-то в этом роде? Должен же быть способ».

«Согласен», — сказал Шоум, глядя на Калазара. «Нам стоит попробовать. Я знаю, это неприятно, но еврейцы установили правила. Вы рассматривали альтернативы?»

«Они могли бы перехватывать таранные корабли задолго до того, как те даже приблизились бы», — сказал Моризаль. «И они могли бы обнаружить формирующуюся черную дыру и уклониться от нее задолго до того, как она могла бы их поймать. И даже тогда можно было бы надеяться только на несколько человек максимум. Остальные бы сожгли Туриен тут же, не дожидаясь крайнего срока».

«И, кроме того, это не выход», — наконец сказал Калазар, разводя руками. «Ганиминцы никогда не искали решения войной или насилием. Я не мог бы мириться с чем-либо подобным. Мы не опустимся до уровня еврейского варварства».

«Вы никогда раньше не сталкивались с такой угрозой, — отметила Карен Хеллер. — Какой еще есть способ ее встретить?»

«Она права», — сказал Шоум. «Силы евленцев невелики. Есть большая вероятность, что это все, чем они сейчас обладают. Через шесть месяцев это может измениться. Логика Земли сурова, но тем не менее реалистична в такой ситуации: потеря некоторых людей сейчас может дать время, чтобы спасти многих позже. Это урок, который они усвоили, и нам, возможно, придется сделать то же самое».

«Это не выход», — снова сказал Калазар. «Вы видели историю Земли. Такая логика всегда ведет к эскалации без границ. Это безумие. Я не позволю нам пойти по этому пути».

«Брогуилио — сумасшедший», — настаивал Шоум. «Другого пути нет».

«Должно быть. Нам нужно время, чтобы все обдумать».

«У нас нет времени».

Наступила тяжелая тишина. На одной стороне комнаты Хант поймал взгляд Лин и безнадежно пожал плечами. Она подняла брови и вздохнула. Говорить было нечего. Ситуация выглядела не очень хорошо. Неподалеку Данчеккер начал беспокоиться. Он снял очки, прищурился сквозь них, поворачивая их то в одну, то в другую сторону перед лицом, затем снова надел их и начал зажимать нос большим и указательным пальцами. Что-то творилось у него в голове. Хант с любопытством наблюдал за ним и ждал.

«Предположим...» — начал Данчеккер, подумал еще секунду, затем повернул голову в сторону Калазара и Морисаля. «Предположим, мы могли бы заставить евленцев отложить свои наступательные намерения и переключить свои силы на оборону... другими словами, вернуть их в евлен», — сказал он. «Это дало бы нам немного времени».

Калазар посмотрел на него, озадаченный. "Зачем им это делать? Чтобы защититься от чего? У нас нет ничего, чем можно было бы угрожать любой атаке против них, и у вас тоже".

«Согласен», — сказал Данчеккер. «Но, возможно, есть способ убедить их в этом». Ганимейцы уставились на него в замешательстве. Он объяснил: «Лин и Вик недавно обсуждали идею смоделировать полномасштабное нападение на Джевлен внутри VISAR и внедрить его в JEVEX, конечно, если ZORAC получит доступ. И, соответствующим образом манипулируя внутренними записями JEVEX, мы могли бы, возможно, затем внушить JEVEX убеждение, что существование таких сил согласуется с тем, что он наблюдал в течение многих лет. Понимаете, о чем я говорю? Такая уловка может создать достаточно путаницы в лагере Джевленцев, чтобы они отозвали свои силы. И учитывая достаточный уровень неопределенности, они, вероятно, не рискнут стрелять в Туриен, пока не определят истинную ситуацию. Что мы будем делать тогда, я понятия не имею, но это, по крайней мере, даст нам некоторую передышку от текущего затруднительного положения».

Шоум слушала со странным выражением лица. «Это было бы почти то же самое, что они сделали с нами», — пробормотала она. «Мы бы обратили их же тактику против них».

«Да, в этом есть определенная привлекательность», — согласился Данчеккер.

В ответ на некоторые вопросы Моризаля Данчеккер продолжил описывать идею более подробно. Когда он закончил, ганимейцы с сомнением переглянулись, но никто из них не смог найти фатального изъяна в аргументе. «Что ты скажешь, ВИСАР?» — спросил Калазар после того, как они поговорили некоторое время.

«Это может сработать, но все равно в лучшем случае вероятность составляет пять процентов», — ответил VISAR. «Проблема та же: единственный способ попасть в JEVEX — это отключить систему глушения ZORAC, а пока ZORAC, похоже, не слишком в этом преуспевает. Я до сих пор ничего от него не слышал».

«Что еще вы можете предложить?» — спросил Калазар.

Прошло несколько секунд. «Ничего», — признался ВИСАР. «Я мог бы приступить к работе и подготовить информацию с некоторой помощью терранов и подготовить ее к передаче на тот случай, если ZORAC меня пропустит, но это все равно пять процентов. Другими словами, не рассчитывайте на это».

В глазах Ханта появился отсутствующий взгляд, пока шла дискуссия. Одна за другой головы в комнате с любопытством поворачивались к нему, когда они замечали. «Это проблема с тем, чтобы снова отвлечь внимание JEVEX», сказал он, «не так ли? Если бы мы могли просто заморозить его функции самопроверки на пару секунд, которые понадобятся ZORAC, чтобы отключить процедуры глушения и открыть h-связь, VISAR сможет удерживать эту связь открытой постоянно и делать все остальное».

«Верно, но в чем смысл?» — сказал VISAR. «Мы уже все это проходили. Мы не можем сделать ничего подобного, потому что единственный путь — через ZORAC».

«Я думаю, может быть, мы сможем», — сказал Хант далеким голосом. В комнате стало очень тихо. Его глаза внезапно прояснились, когда он оглядел остальных. Они ждали. «Мы не можем создать диверсию через ZORAC, потому что ZORAC находится за пределами системы и пытается проникнуть внутрь», — сказал он. «Но у нас есть другой канал, который идет прямо внутрь — прямо в ядро JEVEX».

Колдуэлл покачал головой и выглядел озадаченным. «О чем ты говоришь? Какой канал? Где?»

«В Коннектикуте», — сказал им Хант. Он на секунду взглянул на Лин, а затем снова посмотрел на остальных. «Я готов поспорить, что то, что находится внутри дома Сверенссена, — это полноценная система связи с JEVEX, вероятно, с собственным нейронным соединителем. Что еще это может быть? Мы могли бы добраться до него через него».

Прошло несколько секунд, прежде чем сказанное им полностью осозналось. Моризаль казался озадаченным. «Взять его и сделать что?» — спросил он. «Как бы ты его использовал?»

Хант пожал плечами. «Я пока об этом не думал, но что-то должно быть. Может быть, мы могли бы использовать это, чтобы рассказать JEVEX обо всем, что подтвердят изобретения VISAR — Земля полностью вооружена и была таковой в течение многих лет; сейчас идет атака, чтобы уничтожить Jevlen... подтверждающие доказательства, что-то в этом роде. Это должно встряхнуть его на секунду или две».

«Это самая безумная вещь, которую я когда-либо слышал». Колдуэлл беспомощно покачал головой. «Почему оно должно тебе верить? Оно даже не должно знать, кто ты. И вообще, ты бы сел в эту штуку и позволил JEVEX проникнуть в твою голову?»

«Нет, я бы не стал», — сказал Хант. «Но JEVEX знает Сверенсена. И поверит в то, что он ему сказал. Это действительно встряхнет его...»

«Зачем Сверенсену вообще делать что-то подобное?» — спросил Хеллер. «Почему вы думаете, что он захочет сотрудничать?»

Хант пожал плечами. «Мы приставим пистолет к голове ублюдка и сделаем его», — просто ответил он.

Снова наступила тишина. Предложение было настолько возмутительным, что никто не нашелся, что прокомментировать. Ганиминцы смотрели друг на друга в изумлении, все, кроме Френуа Шоум, которая, казалось, была готова согласиться с планом без дальнейших церемоний. «Как вы собираетесь туда попасть?» — наконец с сомнением спросил Колдуэлл. «Лин сказала, что для этого понадобится армия».

«Так что используйте армию», — сказал Хант. «Джерол Паккард и Норман Пейси должны знать людей, которые могли бы это осуществить».

Идея укоренялась, пока они думали об этом. «Но откуда вы знаете, что можете заставить его сделать что-то подобное, не узнав, что JEVEX там делает это?» — спросил Хеллер. «Я имею в виду, что VISAR может видеть кого-то в персептроне в МакКласки даже до того, как он сядет в кресло. Откуда вы знаете, что место Сверенссена не то же самое?»

«Я не знаю», — признал Хант. Он развел руками в знак приветствия. «Это риск. Но это гораздо меньший риск, чем тот, на который ты просил Калазара пойти. И, кроме того, ганимейцы уже достаточно рисковали».

Колдуэлл коротко кивнул, как только Хант это сказал. «Я согласен. Давайте сделаем это».

«ВИЗАР?» — спросил Калазар, все еще немного ошеломленный внезапным поворотом событий.

«Я никогда не слышал ни о чем подобном», — заявил VISAR. «Но если это увеличит шансы более чем на пять процентов, то стоит попробовать. Как скоро я смогу начать работать над фильмами?»

«Сейчас же», — сказал Колдуэлл. Он переместился в центр группы и внезапно снова ощутил старое, знакомое чувство командования. «Карен и я останемся здесь, чтобы помочь с этой стороной дела. Тебе тоже лучше остаться, Крис, чтобы еще раз объяснить всю идею. Вику нужно поехать в Вашингтон, чтобы сказать Паккарду, чего мы хотим, а Лин лучше поехать с ним, потому что она знает планировку дома».

«Похоже, нам следует считать вас ответственным за эту операцию», — сказал Калазар.

«Спасибо». Колдуэлл кивнул и оглядел комнату. «Хорошо», — сказал он. «Давайте подробно рассмотрим все с самого начала и постараемся как можно лучше синхронизировать два конца».

Хант и Лин прибыли в Вашингтон поздно вечером того же дня. Колдуэлл уже позвонил Паккарду с Аляски, поэтому они ожидали найти там Паккарда, Пейси и Клиффорда Бенсона из ЦРУ. Чего они не ожидали, так это контингент советских военных офицеров во главе с Николаем Соброскиным. К их еще большему и полному изумлению они узнали, что в другой части здания также присутствовал перебежчик из Евлениса в лице ученого Верикова.

Большинство россиян были слишком ошеломлены тем, что услышали от Ханта и Лин, чтобы внести большой вклад в процесс. Однако Соброскин быстро переварил их историю и подтвердил то, что ему уже рассказал Вериков, — что в офисном крыле дома Сверенссена действительно была полная система связи с JEVEX, включая нейронный соединитель. На самом деле, сам Вериков неоднократно пользовался ею, чтобы быстро навестить Евлена. Это заставило Соброскина предложить способ значительного упрощения плана, описанного Хантом и Лин. «Как вы говорите, большой риск в принуждении Сверенссена к этому заключается в том, что JEVEX может наблюдать за происходящим», — сказал он. «Но, возможно, в этом вообще нет необходимости. Если бы мы могли просто получить доступ к устройству, Верикова можно было бы убедить сделать то, что требуется, добровольно. JEVEX уже знает Верикова. У него не было бы причин видеть что-то неладное».

Через десять минут они все вышли из комнаты и спустились на один этаж здания, чтобы войти в дверь, снаружи которой стояли два вооруженных охранника. Верикофф был внутри с еще двумя офицерами Соброскина. По просьбе Соброскина Верикофф набросал план дома Сверенссена на настенной экспозиции, указав местоположение комнаты связи и входной двери в крыло, в котором она находилась, а также описав защитные особенности здания. «Каков ваш вердикт?» — спросил Пейси, глядя на Лин, когда Верикофф закончил.

Она кивнула. «Точно на сто процентов. Вот именно, так оно и есть».

«Кажется, он говорит правду», — сказал Паккард, звуча удовлетворенно. «И все остальное, что он рассказал Соброскину, совпадает с тем, что рассказал нам Вик Хант. Я думаю, мы можем ему доверять».

Глаза Верикоффа расширились от удивления. Он махнул рукой на нарисованный им эскиз, а затем на Лин. «Она уже знает это? Как это может быть? Откуда она могла знать о сцепке?»

«Это слишком долго объяснять», — сказал Соброскин. «Расскажите нам, какие визуальные датчики установлены в доме JEVEX. Они есть во всех комнатах, снаружи, внутри комнаты связи или где?»

«Только внутри самой комнаты связи», — ответил Верикофф. Он непонимающе оглядывался по сторонам.

«Таким образом, JEVEX не мог знать ни о чем, что происходило в остальной части дома за пределами этой комнаты», — сказал Соброскин.

Верикофф покачал головой. «Нет».

«А как насчет обычных охранных сигнализаций вокруг территории?» — спросил Пейси. «Оборудовано ли место чем-то подобным? Можно ли будет пробраться через стены и заборы, не будучи обнаруженным?»

«Она широко запрограммирована», — ответил Верикофф. Выражение его лица стало встревоженным, когда он понял подтекст вопросов. «Обнаружение было бы гарантировано».

«Наблюдается ли это место с орбиты еврейским наблюдением?» — спросил Хант. «Можно ли на него напасть, не сообщая об этом?»

«Насколько мне известно, проверка проводится периодически, но не постоянно».

«Как часто?»

"Я не знаю."

«А как насчет домашнего персонала Сверенссена?» — спросила Лин. «Они тоже евленцы или просто помощники, которых он нанимает на месте? Насколько они разбираются?»

«Специально отобранные еврейские стражники — все они».

«Сколько их?» — потребовал Соброскин. «Они вооружены? Какое у них вооружение?»

«Их десять. В доме всегда находится не менее шести. Они всегда вооружены. Обычное терранское огнестрельное оружие».

Паккард оглянулся на остальных. Один за другим они медленно кивнули. «Похоже, у нас есть шанс», — сказал он. «Пора привлечь профессионалов и узнать, что они думают».

Вериков вдруг насторожился. «Что это за разговоры о штурме?» — спросил он. «Вы собираетесь туда?»

« Мы идем туда», — сказал ему Соброскин.

Вериков начал протестовать, но остановился, увидев угрозу в глазах Соброскина. Он облизнул губы и кивнул. «Что вы хотите, чтобы я сделал?» — спросил он.

Час спустя транспортер вертикального взлета и посадки перевез всю группу через Потомак на военную базу в Форт-Майере. Их встретил полковник Ширер, командовавший антитеррористическим подразделением сил специального назначения, которое уже было поднято по тревоге и находилось наготове. Последовавшее за этим планирование и инструктаж продолжались до раннего утра. На востоке показался первый серый рассвет, когда транспортный самолет ВВС вылетел из Форт-Майера и проследовал вдоль побережья в сторону Новой Англии. Он приземлился с шепотом менее чем через тридцать минут на отдаленном военном складе снабжения, расположенном среди лесистых холмов примерно в двадцати милях от Стэмфорда, штат Коннектикут.

Глава тридцать вторая

Евленцы все еще подключались к коммуникационной сети Земли. Земля знала, что они это делают, и Евленцы знали, что Земля знает. Поэтому, рассуждал Колдуэлл, Евленцы будут ожидать, что любые высокоуровневые сообщения между правительствами Земли, особенно что-либо связанное с надвигающимся нападением на Евлен, будут закодированы методами, которые, как правило, считаются невзламываемыми; все остальное не будет выглядеть подлинным. Но если коды действительно невзламываемы, то мало смысла будет в размещении подлинно закодированной информации в JEVEX, поскольку JEVEX не сможет расшифровать то, что он сказал.

По просьбе Колдуэлла ученые из МакКласки передали детали алгоритмов кодирования, которые в настоящее время используются для высокозащищенных наземных коммуникаций, через персептрон. VISAR изучил их и объявил, что у JEVEX не возникнет проблем. Ученые были настроены скептически. В качестве теста VISAR предложил им составить закодированное сообщение и отправить его по лучу, что они и сделали. VISAR вернул перевод открытого текста менее чем через минуту. Ошеломленные ученые решили, что им еще многое предстоит узнать об алгоритмах. Но вывод был удовлетворительным: JEVEX можно было правдоподобно убедить в том, что он подслушивает самые защищенные коммуникации на Земле.

С тех пор VISAR был занят изготовлением пересмотренной истории последних нескольких десятилетий на Земле, в которой сверхдержавы не разоружались, а продолжали наращивать свои стратегические силы до безумных уровней сверхубийственных возможностей, завершая рассказом о тайной встрече лидеров Земли и согласии на поспешный союз, чтобы бросить их объединенные силы на Джевлен, а турийцы переместили силы на расстояние удара. Его последнее творение, предварительно представленное в правительственном центре в Туриосе, показало конференц-связь, в которой некоторые из старших офицеров, участвовавших в совместном планировании операции, проводили предварительный брифинг для своих штабов. Генерал Герви, которого VISAR уже назначил американским верховным главнокомандующим, начал говорить.

«Мы собираемся вступить в бой с противником, который обладает технологиями, неизмеримо превосходящими наши, и неизвестной силой и возможностями ответного удара. Но против этого у нас есть два фактора в нашу пользу, которые могут исправить баланс — время и готовность. Мы в состоянии двигаться сейчас, в то время как все наши разведданные от Тюриенса заставляют нас верить, что противник не в состоянии. Поэтому наша стратегия основана на использовании этих факторов в полной мере. Мы откажемся от детального планирования и будем в значительной степени полагаться на инициативу местных командиров, чтобы двигаться быстро и стремиться к полному уничтожению врага одним, неожиданным, тотальным, молниеносным ударом без компромиссов. Сейчас не время размышлять о морали. У нас может не быть второго шанса».

Русский генерал наклонился вперед и принял решение. «Первая фаза атаки обозначена как OXBOW. Пятнадцать дальнобойных радиационных проекторов начнут уничтожение выбранных целей на Евлене, стреляя с расстояния в миллион миль за прикрытием эсминцев и тактических подразделений непосредственной поддержки. Еще пять будут находиться в резерве на расстоянии в десять миллионов миль. Бомбардировка направлена на то, чтобы отвлечь и задействовать оборонительные силы, пока передовые части выдвигаются для начала операций по всей планете».

Командующий ВВС Европы продолжил: «Фаза BANSHEE начнется с высокоуровневой зачистки околоземного пространства Евлениса, чтобы очистить его от всей вражеской техники. За этим немедленно последует быстрое развертывание смешанной ударной орбитальной системы для нейтрализации крупных военных объектов и наблюдаемых наземных скоплений. Второстепенные силы будут сосредоточены на населенных пунктах и административных центрах, чтобы вывести из строя оборону, создавая панику и нарушая связь. Одновременно с этим низковысотные перехватчики и спутники-убийцы будут бороться за воздушное пространство Евлениса, а тактические группы на авианосцах будут действовать в качестве выборочных наземных ударов и контрогневых групп. Наша цель здесь — получить полный контроль над поверхностью в течение двенадцати часов с момента выхода передовых частей. Кодовое слово CLAYMORE будет выдано после успешного завершения этой фазы».

Китайский генерал подытожил последнюю часть. «Когда будет объявлен CLAYMORE, будут созданы условия, позволяющие захватить плацдармы на поверхности. Эта фаза обозначена как DRAGON. Первые спуски будут выполнены дистанционно управляемыми ложными посадочными аппаратами, чтобы позволить части орбитальных бомбардировочных групп, находящихся в резерве для этой цели, идентифицировать и уничтожить уцелевшие оборонительные сооружения. Оставшиеся орбитальные группы будут передислоцированы для обеспечения огневой поддержки высадок, а авианосные группы, назначенные для подавления наземных целей, начнут запускать самолеты. Когда коридоры спуска будут очищены, наземные силы будут высажены первоначально в двенадцати стратегических точках. Детали этих операций в настоящее время согласовываются с соответствующими командирами плацдармов. Стратегическая бомбардировка с большой высоты будет продолжаться на всем протяжении, чтобы не допустить концентрации обороны на районах высадки».

«На этом обзор завершен», — сказал Гирви. «Индивидуальные назначения подразделений, расписание и позывные последуют немедленно. Оставайтесь в режиме ожидания».

«Что вы думаете?» — спросил Колдуэлл, когда изображение исчезло.

«Я впечатлен», — сказал Хеллер. «Это бы меня чертовски напугало».

«Ужас», — ошеломленно произнес Калазар. «Хорошо, что ты не пошла с Шапьероном. Мы бы никогда не задумали ничего подобного».

Данчеккер не выглядел полностью довольным. «В нем все еще нет того чувства срочности, которое мы должны передать», — сказал он. «В нем не упоминаются какие-либо конкретные даты».

«Я сделал это намеренно», — сказал ему Колдуэлл. «Если мы хотим, чтобы нам доверяли, нам придется позволить земным кораблям месяцами покидать Солнечную систему. Лучшим выходом, похоже, было оставить это неопределенным. Какой еще есть выход?»

«Не знаю, но мне это все равно не нравится», — сказал Данчеккер.

Несколько секунд никто не говорил, затем Морисаль сказал: «Ну, у нас уже есть туриены, обеспечивающие транзитные порты за пределами солнечной системы. Мы могли бы пойти еще дальше и оснастить терранские корабли ускорителями H-grid, поставляемыми туриенами. Таким образом, мы могли бы вывести их из солнечной системы за один день».

«Целый флот?» — с сомнением спросил Хеллер. «Можно ли так быстро снарядить целый флот?»

«Вероятно, да», — ответил Моризаль. «Это довольно простая работа. При неограниченной помощи ганимейских инженеров это было бы осуществимо».

«Как вам это?» — спросил Колдуэлл, глядя на Дэнчеккера.

«Это больше похоже на то, что нам нужно», — согласился Данчеккер, кивнув.

«Предположим, я изменю последнюю часть на эту», — предложил ВИСАР. Изображение снова появилось и снова показало генерала Гирви, который как раз собирался подвести итог.

«На этом обзор завершен», — сказал он. «Нет никаких серьезных изменений в графике, о которых можно было бы сообщить. В настоящее время Тьюриенцы устанавливают ускорители h-луча, и первые штурмовые элементы должны начать выдвигаться с Земли вовремя, в восемнадцать ноль-ноль часов сегодня. Текущие данные говорят о том, что вся сила завершит сборку за пределами вражеской звездной системы через три дня, как и планировалось. Затем сила вернется в h-пространство и будет ускорена для выхода в обычное пространство со скоростью, которая переместит ее в Евлен через двадцать два часа. Таким образом, мы должны начать действовать через четыре дня. Удачи вам всем. Индивидуальные назначения подразделений, расписание и позывные будут немедленно. Оставайтесь в режиме ожидания». Изображение исчезло.

— Превосходно, — пробормотал Данчеккер.

«Следующее, над чем мне нужно начать работать, — это данные наблюдения с Земли, чтобы подкрепить все это», — сказал ВИСАР. «Но сначала мне нужна справочная информация о современной военной технике и сооружениях Террана. Вы можете передать ее через МакКласки?»

«Дай мне линию», — сказал Колдуэлл. «Я сейчас что-нибудь заставлю двигаться». Он отвернулся и несколько секунд мрачно смотрел на другой вид, созданный на основе локально собранных данных VISAR, на схему расположения боевых кораблей евленцев, расположенных вокруг Туриена. «Есть ли какие-нибудь новости о Шапироне ?» — спросил он.

«Ничего», — сказал ему ВИСАР. Его тон был нейтральным.

Изображение в форме рамки, охватывающей черты лица контролера в МакКласки, появилось в воздухе в нескольких футах от лица Колдуэлла. Колдуэлл отвернулся от вида угрозы со стороны евленцев и снова сосредоточился на текущем вопросе.

Глава тридцать третья

«Черт! Черт! Черт!» Нильс Сверенсен яростно заколотил по сенсорной панели терминала datagrid, затем сильно ударил кулаком по верхней части устройства, так как экран остался мертвым. Он отвернулся и яростно зашагал к Г-образной центральной комнате. «Викерс!» — закричал он. «Где ты, ради Бога? Я думал, эти проклятые люди с dataphone уже должны были быть здесь».

Викерс, крепкого телосложения и смуглый начальник домашнего персонала Сверенссена, появился из одного из проходов. «Я вернулся всего десять минут назад. Они сказали, что будут сейчас».

«Ну, а почему нет?» — раздраженно спросил Сверенсен. «У меня есть ожидающие вызовы, которые нужно сделать немедленно. Обслуживание должно быть восстановлено немедленно».

Викерс пожал плечами. «Я уже сказал им это. Что еще мне оставалось делать?»

Сверенсен начал массировать кулак другой рукой и расхаживать взад-вперед, ругаясь себе под нос. «Почему такие вещи всегда должны происходить в такое время? Какие шуты не способны грамотно поддерживать простую службу связи? О, все это невыносимо!»

Первый слабый гул приближающегося аэрокара донесся со стороны окна. Викерс наклонил голову, чтобы прислушаться на секунду, затем подошел и выглянул через одну из раздвижных стеклянных панелей, которые образовывали часть стены. «Это такси», — сказал он через плечо, — «спускается над крышей». Они услышали, как такси приземлилось с другой стороны дома, на подъездной дорожке. Вскоре после этого раздался дверной звонок, за которым последовали шаги одной из горничных, спешившей в холл. Он услышал приглушенный обмен женскими голосами, и несколько мгновений спустя горничная впустила улыбающуюся Лин Гарланд. Рот Сверенсена открылся от удивления и смятения.

«Нильс!» — воскликнула она. «Я пыталась тебе позвонить, но у тебя, похоже, проблемы с линией. Я думала, ты не будешь против, если я приду. Я думала о том, что ты сказал. Знаешь, может, ты был прав. Я подумала, может, мы могли бы немного все уладить». Пока она говорила, ее рука небрежно лежала на верхней части ее сумки. Сверенсена не было в комнате связи, на чем полковник Ширер настоял, прежде чем он смог войти. Внутри верхней части сумки палец Лин нашел кнопку на микропередатчике и нажал ее три раза.

«О, не сейчас!» — простонал Сверенсен. «Тебе следовало бы знать, что не стоит врываться вот так. Я очень занятой человек, и у меня есть дела. В любом случае, я думал, что я предельно ясно выразился по поводу не столь памятного случая нашей последней встречи. Добрый день. Викерс, будь добр, проводи мисс Гарланд обратно к ее такси».

«Сюда», — сказал Викерс, сделав шаг вперед и кивнув в сторону, где все еще маячила служанка.

«О, но ты это сделал», — сказала Лин, глядя на Сверенсена и игнорируя Виккерса. «Ты дал это понять очень ясно. И я был таким глупым, не так ли, как ты и сказал. Но теперь, когда у меня появилась возможность подумать об этом, это звучит так...»

«Уберите ее отсюда», — пробормотал Сверенсен, отворачиваясь. «У меня нет времени сегодня тратить время на выслушивание какой-то глупой женской болтовни». Викерс схватил Лин за плечо и решительно повел ее обратно по коридору в холл, пока горничная бежала вперед, чтобы придержать дверь открытой. Такси все еще было там. Как раз когда они достигли двери, ремонтный грузовик Southern New England Dataphones обогнул поворот подъездной дорожки и остановился перед домом, остановившись так близко к кабине, что лестницы, подвешенные по бокам, нависли и преградили ей путь на подъем.

Таксист опустил стекло и высунулся, чтобы крикнуть в сторону передней части грузовика. «Эй, придурок! Кто научил тебя водить эту штуку? Как, черт возьми, я должен отсюда выбраться?» Двое ремонтников выскочили из пассажирской двери грузовика, а еще один вылезал сзади. Двигатель грузовика снова ожил серией трудных электрических воющих звуков, затем вздрогнул и заглох.

«У меня проблемы», — раздался голос из открытого водительского окна грузовика. «То же самое произошло только что, когда мы вышли из офиса».

«Ну, сделай что-нибудь с этой чертовой штукой, ладно? Мне же на жизнь надо зарабатывать».

Викерс отпустил руку Лин и рычал себе под нос ругательства. Учитывая то, что происходило на подъездной дорожке, ни он, ни служанка не заметили, как она тихонько отступила через холл.

«Ради Бога, дайте задний ход. В чем дело? Вы что, не знаете, как давать задний ход такси?»

«Как я могу сдать назад? Разве это не похоже на цветы позади меня? Тебе нужны линзы или поддон?»

Из кузова грузовика выходил еще один техник. Их уже было больше, чем было бы отправлено на простую домашнюю ремонтную работу, но Викерс и горничная были слишком заняты спором, чтобы заметить этот факт в течение нескольких жизненно важных секунд. Они также не заметили звук воздушных двигателей, который становился все громче из-за верхушек деревьев, обрамлявших подъездную дорожку.

Когда Лин снова появилась в угловой комнате, Сверенсен был на дальней стороне у одного из окон, выглядывая наружу и вверх, когда звук внезапно затопил дом, казалось, со всех сторон. В тот же самый момент сверху показались два армейских штурмовика и спустились на террасу у бассейна с одетыми в хаки фигурами, уже вырывающимися из дверей, взрывы и звуки бьющегося стекла доносились из верхней части дома, и на короткое время было видно, как Викерс и горничная были сбиты с ног еще большим количеством фигур, вливающихся в переднюю, прежде чем дополнительные сотрясения, за которыми последовали облака дыма, закрыли вид вдоль коридора.

Лин выхватила респиратор из сумки, зажала его на лице и глазах и защелкнула фиксирующую ленту на затылке как раз в тот момент, когда шквал светошумовых гранат и газовых бомб обрушился на окна первого этажа дома. Повсюду были взрывы и дым, прерываемые криками, осколками стекла, грохотом выламываемых дверей и несколькими разрозненными выстрелами. Один из слуг появился в арке, которая вела к главной лестнице, отчаянно жестикулируя вверх и позади себя. «Они на крыше! С крыши спускаются солдаты! Они...» Остальное утонуло в новых взрывах, и его поглотило облако дыма и газа, вырывающееся позади него.

Сверенсен отпрянул от окна, и Лин видела, как он царапает себе глаза посреди комнаты, пытаясь сориентироваться. Что бы ни случилось, сейчас ему нельзя было позволить попасть в комнату связи. Она начала осторожно пробираться вдоль стены, чтобы оказаться между ним и проходом, ведущим в офисное крыло. Он увидел движение сквозь дым и подошел ближе. « Ты! » Его лицо исказилось в маску ярости, когда он узнал ее, сделав еще более гротескным из-за водянистых полос, прорезавших копоть дыма на его щеках. Сердце Лин сделало сальто в груди. Она отступила, но продолжала двигаться к проходу. Фигура Сверенсена появилась сквозь дым, прямо на нее.

Затем внутри дома послышались лающие военные команды, по-видимому, откуда-то издалека, в направлении гостевой пристройки. Сверенсен бросил взгляд через плечо и заколебался. Темные фигуры боролись в коридоре за пределами кухни, а со стороны дома, обращенной к бассейну, было больше движения. Он изменил направление и бросился к офисному крылу. Не понимая, что она делает, Лин схватила плетеный стул и швырнула его через пол ему в ноги. Сверенсен тяжело упал и ударился головой о стену, растянувшись во весь рост на полу.

Но сквозь дым Лин видела, что он все еще двигается. Она отчаянно огляделась, взяла большую вазу со стола, сглотнула и попыталась унять дрожь в руках, заставив себя подойти поближе. Сверенсен полусидел, одной рукой схватившись за голову, сквозь пальцы сочилась тонкая струйка крови. Он подпер себя ногой, вытянул руку, чтобы упереться в стену, и начал подтягиваться. Лин высоко подняла вазу обеими руками. Но ноги Сверенсена превратились в желе. Он покачнулся на секунду, громко застонал, а затем рухнул обратно на плинтус. Лин все еще стояла парализованная в том же положении, когда из дыма вокруг нее материализовались первые фигуры в респираторах и армейской боевой форме с автоматами. Один из них осторожно взял вазу из ее рук. «Мы позаботимся о нем», — сказал ей хриплый голос. «С тобой все в порядке?» Она молча кивнула, пока двое бойцов спецназа грубо поднимали Сверенссена на ноги.

«Чертовски хорошо это показал», — прокомментировал английский голос откуда-то сзади. «Знаешь, если бы ты поработала над этим, ты могла бы даже получить работу в SAS». Она обернулась и увидела, что Хант смотрит на нее одобрительно. Ширер стоял рядом с ним. Хант подошел к ней, обнял ее за талию и сжал успокаивающе. Она прижала голову к его плечу и крепко прижалась, когда напряжение само собой рассеялось в спазме дрожи. Разговор мог подождать до позже.

Вокруг них шум стих, и дым рассеивался, показывая, как прислугу Сверенссена приводят в угловую комнату для обыска и изъятия оружия, прежде чем их согнали в гостевую пристройку. Когда штурмовые войска и другие, уже находящиеся в доме, сняли респираторы, через обломки вошла группа американских и советских офицеров. Их сопровождали мужчины в гражданской одежде под боевыми куртками. Глаза Сверенссена выпучились от недоверия, когда они снова сосредоточились. «Привет», — сказал Норман Пейси с оттенком глубокого удовлетворения. «Помнишь нас?»

«Для тебя война закончилась, мой друг», — сообщил ему Соброскин. «На самом деле, все закончилось. Жаль, что ты не нашел Бруно соответствующим твоим стандартам. Он довольно роскошен по сравнению с тем, куда ты отправишься». Лицо Сверенссена исказилось от гнева, но он все еще казался слишком ошеломленным, чтобы что-то ответить.

Сержант пересек комнату, отдал честь и доложил Ширеру. "Потерь нет, сэр. Только несколько порезов и ушибов, в основном с другой стороны. Никто из них не ушел. Весь дом под охраной".

Ширер кивнул. «Начинайте вытаскивать их немедленно. Давайте уберем эти посадочные модули, пока их не заметили наблюдатели. Где Верикофф и люди из ЦРУ?» Пока он говорил, в комнату ворвалась еще одна группа людей. Голова Сверенссена резко повернулась, и его челюсть отвисла, когда он услышал это имя. Верикофф остановился в нескольких футах от него и вызывающе посмотрел на него.

«Так это ты...» — прошипел Сверенсен. «Ты... предатель! » Он инстинктивно рванулся вперед и тут же был согнут пополам резким ударом приклада винтовки в солнечное сплетение. Когда он поник, двое солдат подхватили его и удержали.

«Он всегда носит с собой ключ от объекта», — сказал Верикофф. «Он должен быть на цепочке на шее». Ширер разорвал рубашку Сверенссена спереди, нашел ключ, вынул его и передал Верикоффу.

«Вы заплатите за эти зверства, полковник», — слабо прохрипел Сверенсен. «Запомните мои слова. Я погубил и более крупных людей, чем вы».

«Зверства?» Ширер вопросительно повернул голову в сторону. «Вы знаете, о чем он говорит, сержант?»

«Понятия не имею, сэр».

«Вы что-нибудь видели?»

«Ничего не видел, сэр».

«Как вы думаете, почему этот мужчина держится за живот?»

«Вероятно, несварение желудка, сэр».

Пока Сверенссена уводили к своим сотрудникам, Ширер повернулся к Клиффорду Бенсону. «Я немедленно вывожу своих людей, за исключением десяти, которых я оставлю в качестве охранников дома. Думаю, все готово для того, чтобы вы занялись этим».

«Вы проделали прекрасную работу, полковник», — признал Бенсон. Он повернулся к остальным. «Ну, время дорого. Давайте продолжим».

Они отошли в сторону, пока Верикофф вел их в проход к крылу офиса, и последовали за ним в нескольких шагах позади. В конце прохода он подошел к большой, прочной на вид деревянной двери. «Я не уверен, насколько далеко простирается поле зрения JEVEX», — крикнул он им. «Было бы лучше, если бы вы держались подальше». Остальные сбились в небольшую плотную кучку с Хантом, Соброскиным, Лин, Бенсоном и Пейси вместе впереди. «Мне нужна минутка, чтобы прийти в себя», — сказал им Верикофф. Они подождали, пока он стряхнул несколько пятнышек сажи со своей одежды, пригладил волосы и вытер лицо платком. «Я выгляжу так, будто все нормально?» — спросил он их.

«Хорошо», — отозвался Хант.

Верикофф кивнул, повернулся лицом к двери и отпер ее. Затем он сделал глубокий вдох, взялся за ручку и толкнул дверь. Остальные мельком увидели сложные приборные панели и ряды сверкающего оборудования, а затем Верикофф вошел внутрь.

Глава тридцать четвертая

Напряжение на командной палубе «Шапьерона » колебалось около критической точки в течение нескольких дней. Ийсян стоял в центре пола, глядя на главный экран, где огромная сеть взаимосвязанных фигур и коробок, аннотированных символами, показывала дорожную карту в JEVEX, которую ZORAC кропотливо составил из статистических анализов и корреляций шаблонов ответов, полученных им на его зондирующие сигналы. Но ZORAC не мог добраться до ядра системы, в которое ему пришлось бы проникнуть, если бы он собирался нарушить способность JEVEX к h-глушению. Его попытки неоднократно обнаруживались постоянно работающими процедурами самопроверки JEVEX и пресекались автоматически инициируемыми процедурами исправления. Теперь большой проблемой было решить, как долго они могут позволить ZORAC пытаться, прежде чем таблицы диагностических данных неисправностей, накапливающиеся внутри JEVEX, предупредят его надзорные функции о том, что происходит что-то очень ненормальное. Мнения более или менее разделились поровну между учеными Иесяна из Туриена, которые уже хотели отменить всю затею, и Гарутом и его командой, которые, казалось, были готовы рискнуть практически всем, чтобы заняться тем, что, чем больше Иесян это видел, начинало походить на некое желание смерти.

«Директива функции зонда три была запрошена в третий раз», — объявил один из ученых с ближайшей станции. «Анализ ответа заголовка показывает, что мы снова активировали отмену вето». Он посмотрел на Иесяна и покачал головой. «Это слишком опасно. Нам придется приостановить зондирование на этом канале и возобновить только обычный трафик».

«Шаблон активности коррелирует с новым набором исполнительных диагностических индексов», — призвал другой ученый. «Мы инициировали проверку неисправностей высокого уровня».

«Нам нужно закрыться на Три», — умолял другой, стоявший рядом с Иесяном. «Мы и так слишком уязвимы».

Ийсян мрачно уставился на главный экран, пока на одной из его сторон разворачивался набор мнемонических символов, подтверждающих предупреждение.

«Каков твой вердикт, ZORAC?» — спросил он.

«Я снизил приоритет допроса, но флаги ошибок все еще установлены. Это сложно, но это самое близкое, к чему мы подошли на данный момент. Я могу попробовать еще раз и рискнуть, или отступить и упустить шанс. Решать вам».

Эизян бросил взгляд туда, где Гарут напряженно наблюдал за происходящим вместе с Мончаром и Шилохином. Гарут крепко сжал губы и едва заметно кивнул. Эизян глубоко вздохнул. «Попробуй, ЗОРАК», — приказал он. На Командной палубе воцарилась тишина, и все глаза обратились к большому экрану.

В следующую секунду или две миллиард бит информации пролетел туда-сюда между ZORAC и евленским ретранслятором связи, висящим вдалеке в космосе. Затем внезапно в массиве появился новый набор коробок. Символы внутри них были выгравированы на ярко-красном фоне, который быстро мигал. Один из ученых застонал от ужаса.

«Тревожное состояние», — сообщил ZORAC. «Сработала общая тревога супервайзера. Думаю, мы просто облажались». Это означало, что JEVEX знал, что они там были.

Эесян опустила взгляд в пол. Сказать было нечего. Гарут ошеломленно покачал головой в немом протесте, словно отказываясь принять, что это может происходить. Шилохин сделала шаг вперед и положила руку ему на плечо. «Ты пытался», — тихо сказала она. «Ты должен был попытаться. Это был единственный шанс».

Гарут огляделся вокруг, словно только что проснулся ото сна. «О чем я думал?» — прошептал он. «Я не имел права этого делать».

«Это нужно было сделать», — твердо сказал ему Шилохин.

«Два объекта в ста тысячах миль отсюда, быстро приближаются сюда», — сообщил ZORAC. «Вероятно, оборонительное оружие, направляющееся для проверки этого района». Это было серьезно. Экран, скрывающий Шапирон , никогда не выдержит зондирования с близкого расстояния.

«Сколько времени пройдет, прежде чем мы зарегистрируемся на их приборах?» — хрипло спросил Иесян.

«Максимум пару минут», — ответил ZORAC.

В военной комнате Джевлена Имарес Брогильо стоял, глядя на дисплей, показывающий развертывание его оперативной группы в окрестностях Туриена. Хотя корабли находились в контролируемом VISAR пространстве, VISAR не заглушал их коммуникационные лучи для Джевлена. Несомненно, туриены догадались, что у сил есть постоянный приказ начинать наступательные действия автоматически, если им каким-либо образом помешают. По крайней мере, они не рискнули, что было именно той реакцией, которую он ожидал от робкой и чрезмерно осторожной расы, как ганимийцы. И снова его инстинкты оказались безошибочными. Наконец-то разоблаченные такими, какие они есть, туриены снова показали, что им нечего противопоставить сочетанию выдержки, силы и силы воли, которое он выковал. Глубокое чувство удовлетворения и завершенности охватило его с осознанием того, что вопрос уже практически решен.

Если ответ не будет получен к определенному времени, план предусматривал опустошение некоторых выбранных необитаемых областей поверхности Туриена в качестве демонстрации серьезности ультиматума. Это время уже настало, и помощники Брогильо ждали с напряженным ожиданием. «Доложите о текущем состоянии флота», — коротко приказал он.

«Никаких изменений», — ответил JEVEX. «Эскадрилья бомбардировщиков готова и ждет приказа. Вторичные лучи разблокированы и подготовлены к насыщению области. Координаты запрограммированы для выбранных целей».

Брогильо оглядел круг своих генералов, чтобы насладиться моментом еще немного, затем открыл рот, чтобы отдать команду. В этот момент ДЖЕВЕКС снова заговорил. «Я должен прервать вас, Ваше Превосходительство. Канал с Земли только что открылся, высший приоритет. Ваш ответ требуется немедленно».