Зона отчуждения

Глава 1

Зона отчуждения начинается и заканчивается для всех по-разному. Для туристов, которые приехали полюбоваться Туманным куполом — с армейского блокпоста, ворот в колючей проволоке ограждения и отмеченной яркими оранжевыми маркерами дороги в минных полях. Желающие даже могут подойти прямо к границе двух миров и лично опробовать, как туман выталкивает из себя любого, кто пытается через него пробраться. На этом посещение Туманного купола у любителей пощекотать себе нервы и завершается. Для учёных, собравшихся на Ту сторону, всё почти так же. Только их путь продолжится в одном из зарегистрированных проходов между мирами. Всего несколько шагов в молочном коридоре — и ты уже топчешь не родное Поволжье, а землю иной планеты. Всё очень просто и относительно безопасно. Даже сам переход. Чужая живность хоть и считает человечину деликатесом, от пятачков возле официальных проходов давно научилась держаться подальше. Военные пусть и не заходят слишком глубоко, но на пару сотен метров вокруг перехода всё подозрительное выжигают огнемётами и напалмом.

Для тех, кто собрался проникнуть нелегально, всё намного сложнее. Это только в книгах можно подкупить часовых или наняться подсобным рабочим, а по дороге как бы случайно свернуть не в ту сторону. И дело даже не в том, что каждого участника научной экспедиции дотошно проверяет ФСБ за компанию с половиной разведок всего мира. Охрана Купола состоит из людей идейных. Ветераны участвовали в отражении Прилива десять лет назад, остальных перед началом службы обязательно возят посмотреть на польскую Витницу. Точнее, на радиоактивный кратер на месте города. Иллюстрация того, чем может закончиться халатность пополам с неуёмным любопытством.

Первым делом нелегалу надо отыскать брешь в окружающем Зону кордоне. Затем, разминувшись с патрулями и миновав колючку, если ты не останешься на минном поле, преодолеть самую сложную преграду. Похожее на туман Нечто. Стабильные проходы давно зафиксированы на карте и находятся под усиленной охраной, спонтанного прокола можно ждать неделями. Вот только способ проникнуть на Ту сторону в обход официальных каналов, как уговаривал себя Антон все последние дни, обязательно есть. Иначе вся его затея теряла смысл.

Чтобы отвлечься от размышлений, пока они не высосали душу ненужным беспокойством, Антон выбрался из купе в коридор вагона и принялся смотреть в окно. Толку от этого вышло мало: стояночное освещение было хоть и тусклое, но всё равно куда ярче привокзальной ночной темноты. Потому, словно мутное зеркало, стекло лишь отразило ничем не примечательное лицо. Прямой нос, узкие губы, острые скулы, чуть раскосые глаза — наследие дедушки-бурята. Воображение хозяина тут же дорисовало тёмно-русые волосы и карие глаза. Типичный русский, которых в России не один миллион… Антон дохнул на стекло, оно сразу запотело.

«Нет уж, не обычный! — Антон мысленно ответил своим сомнениям и внутреннему голосу. — Обычным людям судьба не даёт шанс оставить своё имя в истории».

В это время вагон ощутимо дёрнулся, пришлось даже ухватиться за поручень. Вместо маневрового подцепили тепловоз. Тут же заглянула досада: минут десять — пятнадцать и поезд тронется. Антон так и не посмотрел Казань, хотя стояли здесь больше двух часов. Впрочем, сожаление длилось недолго. Антон с самого начала, в отличие от остальных туристов, не собирался никуда выходить. В своё время он много интересовался Приливом, пролистал в ЖЖ и соцсетях немало отчётов о путешествиях по местам боёв. За месяцы осады город был разрушен больше чем наполовину, непрерывные бомбёжки исторический центр вообще выжгли дотла. И пусть город восстановили один в один, на взгляд Антона всё равно Казань стала подделкой. Поэтому как разумный человек смысла восторгаться новоделом он не видел.

На перроне зашумели возвращавшиеся с прогулки туристы. Встречаться с ними Антон не хотел, поэтому быстро шагнул в своё купе, закрыл дверь и повернул ручку запора. С самой Москвы он ехал один и надеялся, что так и останется без попутчика до самого конца. Ведь летом СВ не очень популярен, основная масса туристов всегда предпочитала простое четырёхместное купе. Комфорта почти столько же, а стоит раза в четыре дешевле. До отказа туристические поезда забиты обычно зимой. В Европе и России одни за другим большие рождественские каникулы, вот люди и едут взглянуть на «Огни Эльма», когда в холодную погоду Туманный купол извергает над собой молнии и играет аналогом полярного сияния.

Наверное, в декабре или январе проскочить было бы легче. Только ждать у него нет времени. Пропажу обнаружат самое позднее во время августовской инвентаризации. А сейчас уже июнь… Антон непроизвольно бросил взгляд на полку, на которой сидел. Там в рундуке лежала сумка, где переложенный вещами прятался в корпусе от фотоаппарата прибор. Захотелось достать, проверить всё ли в порядке, но Антон мысленно себя одёрнул. Ничего с сумкой случиться не могло, а чем больше дёргаешься, тем хуже.

Поезд тронулся, и вместо стояночного света купе наполнили яркие огни вспыхнувшей на потолке лампы. За окном замелькали густо-оранжевые вокзальные фонари, потом редкие светляки спящего города, прогрохотал под колёсами железнодорожный мост через реку Казанку, и снова вернулась темнота. Надо бы уснуть — до контрольно-пропускного пункта в Буферную зону километров сорок, ехать не меньше часа. Вот только сна не было ни в одном глазу.

В это время в коридоре послышались голоса, в дверь застучали, и раздался мелодичный голосок проводницы:

— Господин Черных. Вы ещё не спите? Откройте, пожалуйста, к вам на соседнее место.

Антон негромко чертыхнулся. Плакали его надежды. Встал, откинул защёлку. Дверь тут же сдвинулась. В купе зашёл широкоплечий седой мужик лет пятидесяти, при взгляде на которого пронзило острое чувство зависти. Антон сразу для себя решил — явно из бывших военных, или, может, вообще спецназа какого. Точь-в-точь как в кино показывали или в книгах хороших писали. Шкаф ходячий, и сила до сих пор играет. Не то, что он: пусть и не офисный планктон — всё равно и в школе, и в институте физкультуру сдавал еле-еле.

«Ничего, — мелькнула мысль. — Если дело выгорит, найму себе самых зашибенных инструкторов и кого ещё там? Диетологов. Накачаюсь не хуже. А все эти горы мускулов за мной бегать будут».

Седой играючи закинул свою немаленькую сумку в верхнее отделение для багажа, а сам уселся на полку напротив. Посмотрел в окно, где в темноте мелькнули одинокий фонарь и вывеска пригородной платформы. Взгляд попутчика седой понял по-своему, поэтому спросил:

— Ехать нам вместе недолго, но вы правы. Давайте знакомиться. Семён.

И протянул руку.

— Антон.

Рукопожатие в ответ.

— Тоже не можете уснуть? Едете посмотреть на Зону?

Антон чуть нервно не закашлялся, сказалось напряжение последних недель. Потом сообразил: ну да, мужик, наверное, тоже отпускник, отправился за экзотикой. Таких здесь, считай, почти весь поезд. Тем временем седой продолжал:

— Первый раз явно. А я вот четвёртый. Почитай, последнее время каждый год езжу. Я ведь, если хотите знать, отсюда родом. Из Кайсарово, сейчас как раз конечная железнодорожной ветки. А тогда глухая деревня домов на тридцать, до города по разбитому асфальту раз в день автобус. В полосу выселения в четвёртом году не попал, но с работой стало глухо. Вот собрал семью и подался под Хабаровск. Там как раз очередная программа переселенцев заработала, а у меня профессия неплохая — каменщик. Почитай единственный из нашего села уцелел. Там тогда такое творилось…

Антон кивнул. Да, он знает. Инопланетное зверьё хлынуло жрать всё, до чего смогло дотянуться. Окрестные деревни выкосило под корень, уцелел один Жадовский монастырь. Да и тот спасся, как утверждали серьёзные эксперты — не связанные с властями и за это заслуживающие больше доверия — только потому, что за его стены в первый же день отступила какая-то военная часть… Словно в насмешку поезд дёрнулся, из сеточки над постелью выпал рекламный буклет достопримечательностей Зоны. И, конечно же, раскрылся на странице про Жадовский монастырь. Антон машинально пробежал глазами текст о мужестве простых людей и монахов, чудом Божьим и своей храбростью отстоявших обитель — и как человек просвещённых взглядов, скривился. «Ну, вот так всегда в нашей стране, — захотелось сплюнуть в продолжение мысли. — Попы всё, что можно гребут под себя. Небось, тогда первые смотались, а теперь договорились с чинушами, отжали славу себе и гребут деньги на паломниках».

Настроение испортилось. Впрочем, попутчик ничего не заметил, так и продолжал болтать.

— Вот теперь, как разрешили, езжу. Хоть посмотреть, где могилы родителей остались. Кстати, вы же первый раз? С готовым туром?

Антон помотал головой, пытаясь сообразить, как бы отвадить неожиданно словоохотливого соседа. В другом поезде мужик бы и сам давно ушёл — покурить или там у бабок на промежуточной станции картошки купить. А пока ходит, можно было бы прикинуться, что спишь. Но здесь как назло курить нельзя, остановка же всего одна и очень скоро.

— На месте, значит, решили купить? Это правильно. Первый раз, смотрю, едете. Тогда обязательно посмотреть защитный периметр, потом съездить к Туманному куполу. Там для туристов специально оборудовали безопасный коридор. Впечатляющее зрелище, скажу вам. Вроде едешь себе, едешь, и вдруг раз — перед тобой до неба стена из тумана. Ну а на обратном пути загляните в музей боевой славы.

Антон чуть было не хмыкнул. Ну как же наша страна да без музея боевой славы… Хотя в данном случае необходимо согласиться: есть чем гордиться. Европейцы, вон, просто бросили тот несчастный городишко, как его? Витница. Скинули атомную бомбу. А наши хоть и потеряли в боях уйму народу, нашествие остановили. В Татарстане вообще каждый четвёртый погиб, но ни Казань, ни Челны не сдали. Те же Пенза и Самара для сравнения стали историческими призраками, городами мёртвых развалин…

Внутренний голос тут же ехидно добавил: «Может у нас не было выбора? Рядом с Барьером ядерная бомба не работает, а одну из стай огнептиц-бомбёров сбили аж под Нижним». Но на это Антон свой внутренний голос одёрнул. Не так давно всё и произошло, он как раз на первом курсе был. Хорошо запомнился ледяной ужас, когда журналистам позволили ознакомиться с материалами по Приливу, и по телевизору впервые показали, что остаётся от деревни, куда ворвалось инопланетное зверьё. Душу тут же затопила гордость за себя. Потому что хоть и страшно, он всё равно скоро полезет в самое сердце Зоны. И вернётся оттуда со славой, которая обернётся золотым дождём. На этой мысли под бубнящий голос попутчика парень незаметно для себя задремал.

Разбудил Антона громкий стук и басистый голос:

— Служба досмотра.

Попутчик уже открывал дверь. В коридоре стояли трое с автоматами — не знакомый по фильмам «калаш», а что-то компактное для боя в помещении. И девушка-кинолог с овчаркой на поводке. Старший команды опять пробасил:

— Предупреждаю об уголовной ответственности вплоть до пожизненного за попытку ввоза любого контейнера для сбора и хранения биообразцов.

Антон и сосед, не сговариваясь, развели руками: ничего такого нет.

— Откройте сумки. Покажите вещи.

Антон непроизвольно вздрогнул. Он знал, что будет проверка. Но одно дело прикидывать всё абстрактно — и другое столкнуться со службой контроля вживую. Тут же заставил себя успокоиться. Не хватало ещё, чтобы его заподозрили. Антон достал сумку, раскрыл. Часть вещей по требованию выложил на кровать, то же самое сделал сосед. Собака всё внимательно обнюхала, один из патрульных прощупал вещи руками… К огромному облегчению Антона, на фальшивый фотоаппарат никто не обратил внимания, даже не потребовали включить.

— Спасибо. Всё в порядке.

Дверь закрылась, и сразу же раздался стук в соседнее купе.

— Уф, — Антон обессилено сел на кровать.

Сосед усмехнулся:

— Умеют они производить впечатление. Даже при поверхностном досмотре.

Антон ошалело посмотрел на разбросанные вещи:

— Поверхностный? Они же чуть не облизали всё.

— На выезде будут проверять по-настоящему. И сверять с декларацией сувениров. Вот там шерстить будут всерьёз. Вплоть до поискового кота.

— Кота? — Антон захлопал глазами. Картина патруля с котом на поводке вырисовывалась в воображении сюрреалистичная.

— Ага. Не любят почему-то кошки затуманную живность и чуют её хорошо. Потому проверяют на обратном пути не только собаки, но и коты. А что вы хотите? — сосед пожал плечами. — Новой Витницы все боятся как огня. Кстати. Обратно поедем днём, Внутренний рубеж будет выглядеть не так эффектно. Потому советую выглянуть, посмотреть на ограждение Буферной зоны сейчас.

Антон кивнул: и в самом деле, свежий воздух поможет успокоиться. К тому же досмотр вагона как раз закончился. Быстро спрятав половину вещей и фотоаппарат в сумку — чтобы можно было сидеть, Антон накинул куртку и прошёл по затихшему коридору. Спрыгнул на перрон. Далеко отойти бы не получилось, на платформе стояли сетчатые ограждения, разделявшие пространство так, чтобы из каждого вагона можно было спуститься только в свой закуток. Впрочем, смотреть сетка не мешала.

Антон зашарил глазами. Первым наткнулся на небольшой обелиск с литой доской: «Здесь держал оборону сводный батальон ополчения Авиастроительного района города Казани». Обелиск белел на фоне сплошной черноты, даже звёзд не было видно… И тут до Антона дошло. Занявшая половину неба темнота — это же Внутренний рубеж! Стена высотой двадцать пять метров, возведённая по периметру всей Буферной зоны. Исполинское сооружение, которое Человечество построило на случай нового Прилива. Антон почувствовал себя крошечной букашкой, муравьём, надумавшим сунуться в жернова, и так уже перемоловшие тысячи жизней. Он замотал головой, принялся себя уговаривать — не всё так страшно. Видения будущих славы и почестей рядом с Внутренним рубежом показались мелочной и пустой суетой.

Подавленный, Антон вернулся в купе, наспех запихнул оставшиеся вещи в сумку, лёг. И провалился в сон без сновидений.

Разбудил Антона громкий стук в дверь и голос проводницы:

— Приехали! Конечная, Кайсарово.

Попутчик уже стоял в дверях. Пожал руку на прощание, пожелал: «Хорошего отдыха». И ушёл.

Антон выглянул в окно. И в самом деле, приехали. Поезд замер на третьем пути. Основная масса туристов из разных стран уже высыпала с чемоданами на перрон и крутила головами во все стороны. Антон на это негромко рассмеялся. Что называется всё для вас: слегка покоробившийся асфальт, долго не знавший ремонта. Большой обшарпанный снаружи двухэтажный куб типичного провинциального вокзала советских времён. Из окна вагона был виден кусочек привокзальной площади с фонтаном, дальше жёлтые панельные хрущёвки. Тоже характерно для провинциального города… Всё как положено для падких на экзотику туристов. Якобы чудом уцелело ещё со времён Прилива. Главное не читать историю. В две тысячи шестом в селе Кайсарово не было не то, что железнодорожной ветки — ни одной многоэтажки. Потрёпанный вид города наверняка разрабатывали хорошие дизайнеры и спецы по туризму.

Впрочем, размышления про навешанную приезжим лапшу Антон додумывал на ходу, надевая куртку и выходя из вагона. Времени мало, поэтому надо скорее оставить вещи в гостинице и отыскать хозяина бара «Сталкер». Если кто и сумеет помочь в его деле — только Фарид Салимжанов.

Глава 2

Бар «Сталкер» занимал целый подвал одной из хрущёвок: якобы переделанное бомбоубежище. С улицы на лестницу вниз вела сколоченная из досок хлипкая на вид дверь. Когда Антон из накатившего озорства попытался легонько пнуть её носком ботинка, «дедовских времён» конструкция даже не шелохнулась, настолько оказалась тяжёлая. Антон скривился — опять ещё одна подделка для туристов. Внутри наверняка прячется современная бронированная дверь класс «Гардиан» или «Витязь».

Перед тем как встать на первую ступень, Антон несколько раз вдохнул и выдохнул, заставляя себя успокоиться. Слишком уж сильно застучало сердце, даже в ушах зашумело. Но сейчас он должен быть предельно сосредоточенным. Те слова, которые помогут встретиться с Фаридом и заставить его выслушать — только слова. Впрочем, спасибо на редкость удачному случаю, что такой «пароль» вообще есть. А вот дальше полагаться надо только на себя и своё красноречие. И если не удастся убедить хозяина «Сталкера» помочь, останется только попрощаться с мечтами и уезжать домой.

Пульс успокоился, и Антон решительно шагнул по крутой лестнице. Внизу была вторая дверь, но уже обычный сварной стальной лист без всяких имитаций. Антон взялся за ручку и на пару секунд застыл сомневаясь. Тут же все мысли о возможной неудаче выбросил из головы и переступил порог. На несколько секунд замер осматриваясь. Зал был оформлен в духе соцреализма. Освещение неяркое, люминесцентные лампы на потолке горели через одну. Крашенные зелёной краской стены, мебель как с фотографий советского общепита восьмидесятых. Несколько потрёпанных плакатов той же эпохи — тут же снова мелькнула мысль про спецзаказ, слишком уж артистично выглядели «ветхие» плакаты. Случайно так не попортишь. Про необычность заведения намекали разве что развешанные на стенах, словно охотничьи трофеи, несколько противогазов, костюм химзащиты и то ли муляж, то ли чучело головы мохнатого рыжего крокодила. Да ещё барная стойка в противоположном конце зала выбивалась из антуража современным дизайном, кожей-хромом табуретов и парой новеньких холодильников.

Час был ранний, поэтому большой зал казался совершенно пустым. Не помогала даже большая шумная компания в углу. На очередного посетителя они не обратили внимания, все взгляды были прикованы к спорщикам: парню и девушке. Причём Антон, даже не зная сути дела, мысленно сразу встал на сторону девушки. Очень уж она была хороша. И правильными чертами лица, и ладной фигурой — симпатичная незнакомка как раз встала, так что облегающая майка и юбка округлости не скрывали, а наоборот подчёркивали. Даже короткая причёска девушку не портила. А вот парень сразу вызвал неприязнь. Высокий — он вскочил следом и оказался на голову выше соперницы, худой и жилистый. Нос горбинкой — наверняка в драке сломали, ещё одна негативная характеристика. Да в придачу чёрная борода-эспаньолка, на взгляд Антона на парне она смотрелась ненужным выпендрёжем.

— Вика, ну хватит, а? Он сам виноват.

Девушка упёрла руки в бока.

— Сам, да? Тебе вообще не надо было его подначивать, а уж тем более соглашаться. И так понятно, чем всё закончится. Верни.

Парень скривился, потом взял салфетку, скомкал, продемонстрировал девушке белый комок и огрызнулся:

— Вот ему. Сначала долго кричал, что ему никто не указ, он умнее всех нас. Что, забыла, как этот француз пальцы гнул «я европеец, я крут, а вы передо мной сынки»? Сама ему тогда чуть в морду не дала. Так что всё, — парень сделал жест ребром по горлу. — Если сел играть в покер, не разобравшись с кем — это его проблема.

— Лёша, не зли меня. Кому и за что бить морду, я сама разберусь. А вот ты его оставил без денег. Совсем.

— Ничего, — парировал Лёша. — До первого рейда поест в столовой. Невкусно, зато бесплатно. И вообще, я ему, может, жизнь спас. Теперь вместо прогулок по ресторанам засядет штудировать прошлые отчёты. И заодно усвоит, что лишняя самоуверенность чревата.

Чужая ссора всегда имеет странную притягательность, но Антон заставил себя оторваться. Быстрым шагом пересёк зал до барной стойки. Протиравший стаканы парень хмуро посмотрел на незнакомого клиента, буркнул:

— Чай, кофе, чего-нибудь из меню?

Подтолкнул кожаную папку.

— Предупреждаю, алкоголь у нас только с двенадцати до двенадцати.

Антон меню не взял, а спокойно ответил:

— Я к господину Салимжанову. Мне назначено. Точнее, у нас предварительная договорённость о встрече. Сообщите ему, пожалуйста, приехал Антон Черных. Сможет ли он принять меня сейчас или назначит более удобное для него время? Во втором случае я остановился в «Отеле № 3», комната двести один.

Бармен кивнул. Видимо, в просьбе посетителя не было ничего странного.

— Подождите. Заказывать чего-нибудь пока будете?

— А что у вас есть на завтрак из готового?

Бармен на мгновение задумался. Потом выдал:

— Блины с творогом. Правда, вчерашние. Ещё…

— Меня устроят и блины, — остановил его Антон. — И чаю, пожалуйста. Чёрный, без сахара.

Бармен принял деньги. Несколько минут спустя на стойке появились тарелка с разогретыми в микроволновке блинами, сдача и чай — в глиняной кружке, на белой эмали синий вензель «АБС» и словно написанная чернильным пером, в кляксах надпись «Пикник на обочине». Сам же бармен скрылся за дверью, ведущей в подсобные помещения.

Вернулся парень как раз тогда, когда на тарелке оставался оследний кусочек. И застыл в ожидании, пока посетитель доест. Антон усилием воли заставил себя не спешить. Раз его не торопят, то и ему не стоит демонстрировать, насколько для него важна встреча. Потому, когда тарелка опустела, Антон глотнул чаю, тщательно протёр губы салфеткой. Положил на тарелку вилку, нож и лишь тогда вопросительно посмотрел на бармена. Тот ответил:

— Господин Салимжанов готов принять прямо сейчас. Если вы сумеете уложиться в тридцать минут. Иначе он очень извиняется, но придётся договариваться на послезавтра.

Антон кивнул.

— Я полагаю, что этого времени нам вполне хватит.

— Тогда пойдёмте.

Парень откинул в стойке дверку. Сделал шаг вбок, пропуская Антона сначала внутрь бара, потом в служебные помещения. Сам тоже вошёл и махнул рукой:

— Следуйте за мной.

Здесь царила совсем другая эпоха. Ламинат на полу, в тон к нему палевого цвета самые современные офисные обои — такие можно не чистить, а раз в полгода попросту перекрашивать. Яркое освещение светодиодных ламп. Двери, ведущие из коридора в остальные помещения из украшенного резьбой массива. Кабинет директора продвинулся ещё дальше. Сплошной хай-тек, пластик и полированный металл. Стол, тумбочка и стеллаж выполнены из дымчатого серого стекла. Сам хозяин расположился в кожаном-хромированном кресле, как подобает одет в солидный деловой костюм… На взгляд Антона, пиджак и галстук Фариду не подходили совершенно: куда лучше его получалось представить в шароварах, расшитой узорами рубахе и тюбетейке. И не в современном офисе, а в полутёмной лавке зажиточного купца, в окружении начищенных медных кувшинов и золотых блюд. Даже слегка поседевшая бородка для образа — уже имеется.

Додумать не получилось. Как только помощник ушёл, хозяин кабинета показал на второе кресло по другую сторону стола. Едва Антон уселся, деловито, но с лёгкой прохладцей в голосе, спросил:

— Итак, я вас слушаю. Какое вас ко мне привело дело?

Антон набрал воздуха и на одном дыхании выдал фразу, которая должна была стать паролем-ключом. На его взгляд — полная тарабарщина. Но Салимжанову она явно сказала многое. Внешне он остался по-прежнему невозмутим, разве что щека на мгновение дёрнулась. Но взгляд сразу потеплел. Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла и теперь уже доброжелательно повторил вопрос:

— Так что вас привело ко мне?

Антон напрягся как пружина. И стараясь, чтобы его состояние не отразилось в голосе даже намёком, ровным тоном принялся объяснять.

— Вы наверняка знаете, что за последние годы Туманным куполом занимается не одна сотня институтов по всему миру. Правда, толку от этого пока мало.

Салимжанов кивнул, и Антон, воодушевившись, продолжил.

— Я работал… Работаю как раз в одном из них. И готов ручаться, что ни один из этих исследователей успеха не добьётся. Они исходят из неверной модели. Купол — это не чужая планета.

Хозяин «Сталкера» удивлённо и заинтересованно взглянул на гостя.

— А что же это, по-вашему? Солнце там встаёт на западе, другая геология и биология. Какие ещё нужны доказательства, что Купол — это проход на другую планету?

— Это тамбур. Пограничное место между двумя мирами. А в определённой точке — мембрана, портал. Именно с той стороны мембраны и начинается чужой мир. Эта теория не просто идёт вразрез с общепринятой. Она может обрушить немало паразитирующих на Куполе научных карьер. Потому мне отказали в проверке.

Салимжанов пристально посмотрел на Антона. Затем покрутил в руках лежавшую на столе представительскую ручку с золотым пером, положил обратно и негромко уточнил.

— Что именно вы хотите от меня?

— Мне нужно дойти до мембраны.

И торопливо, пока удивлённой просьбой хозяин «Сталкера» не начал возражать, Антон продолжил. Со всей горячностью, сам уже почти убедив и себя, что его интересует в первую и вторую очередь научный результат.

— Понимаете, я рассчитал точку мембраны. Теперь необходимо замерить её плотность… Но для этого нужно углубиться в зону больше чем на семьдесят километров.

Салимжанов удивлённо присвистнул: до этого экспедиции уходили самое большее на двадцать километров.

— Я пойду сам. К сожалению, обучать работе с прибором, который я привёз, слишком долго. И уже на месте могут понадобиться корректировки. Я готов финансировать… я собрал всё, что у меня было.

Антон положил на стол заранее приготовленный листок с суммой. Затем вскочил, в порыве чувств рубанул рукой воздух.

— Поймите, как только мембрана откроется, нас ждёт новый Прилив. Может быть, через год. Но может и завтра! И я боюсь, что скорее второе… — выплеснув эмоции, парень сел обратно и сгорбился в кресле. Если хозяина «Сталкера» не убедят ни деньги, ни аргумент с повторением Прилива — остальное бесполезно.

Пауза затягивалась, так что затихший было гость снова зашевелился, заёрзал в кресле. Фарид же так и сидел застывшей статуей. Отдельно от хозяина жили лишь руки. Взяли со стола и крутили настоящую чернильную ручку с золотым пером.

Дело в том, что парень в кресле напротив, сам того не зная, просил в принципе невозможного. Фарид хорошо знал своё место в Буферной зоне. Ликвидировать чёрный рынок совсем — невозможно. Потому-то его и отдали на откуп таким, как хозяин «Сталкера». На своей шкуре испытавшим Прилив. Если они заметят что-то по-настоящему опасное, то немедленно забьют тревогу. На прочие шалости, не выходящие за пределы Буфера, ФСБ смотрело сквозь пальцы. Главное условие для клиента у Фарида было — товар через оборонительный Периметр он никогда не доставляет. Впрочем, этого никто и не требовал. Если образец вывозился открыто, справок, как и где он приобретён, никто и никогда не спрашивал. Лишь проверяли на предмет биоугрозы. Большая же часть «чёрного» товара вообще никогда не покидала Буфера. Ведь заказчиками выступали расположенные здесь же конкурирующие лаборатории и исследовательские филиалы крупнейших фармацевтических и биотехнологических корпораций мира.

Попроси Антон доставить ему какую-нибудь зверушку или растение, Фарид, не раздумывая, сказал бы: «Да». Заказ попроще ему бы выполнил кто-нибудь из военных во время планового контроля стационарных проходов. Предмет поэкзотичнее доставили бы сталкеры. У них имелось право на свободный доступ в Зону: слишком уж мало находилось эсперов, готовых рисковать в рейдах по ещё не обследованным кускам. Но вот провести через туман в обход патрулей и заслонов постороннего человека…

В любом другом случае Антон получил бы твёрдое: «Нет». Пусть даже слова, с которыми явился гость, означали — пришёл он от людей, которым Фарид в девяностых был обязан жизнью брата и племянниц. Вот только слишком серьёзный повод, из-за которого парень собирался сам лезть в Зону и подставлять шею. Пусть официальная наука объявила его выводы ошибкой — те, кто прислал Антона, ему поверили. А ещё Фарид хорошо помнил, как академические умы до две тысячи шестого года хором заявляли про абсолютную непроницаемость Туманного купола.

Наконец, решившись, хозяин «Сталкера» положил ручку на стол и сказал:

— Хорошо. Я ничего не обещаю, но постараюсь вам помочь. Сами понимаете, для вашего предприятия нужны люди не только рисковые и грамотные, но ещё и везучие. Семьдесят километров по Зоне…

Антон кивнул, учащённо задышал, глаза загорелись надеждой.

— Я знаю только троих, кто в принципе на такое способен. Василий и Виктория. Если уж они уцелели под Жадовкой …

Антон при упоминании монастыря непроизвольно скривился, и Фарид рассмеялся.

— Что, тоже начитались баек всяких «экспертов»? — последнее слово он подчеркнул презрительным тоном. — Поверьте, всё написанное в путеводителе — правда от начала и до конца. Я был в батальоне, который первым прорвался к монастырю. А до этого они полтора месяца держались самостоятельно, без связи и помощи.

Антон с восхищением воззрился на собеседника: про потери среди тех, кто на основе Жадовского монастыря создавал плацдарм для наступления на сам Купол, он тоже читал. Фарид тем временем продолжил.

— Викторию вы, кстати, наверное, видели. Светленькая девушка с короткой стрижкой — там одна такая.

Антон кивнул: она ему понравилась.

— Только… Василий отправится за своей, так сказать, крестницей хоть к чёрту в пасть. А вот сама Виктория… Она согласится пойти только с Алексеем. Без него никаких шансов.

Антон наморщил лоб, имя показалось знакомым. И скривился: да это же тот парень, который скандалил в зале. Неприятный тип. Идти вместе с ним две недели…

Фарид понял гостя по-своему:

— А, опять они поссорились? Не обращайте внимания, здесь Виктория и Алексей ругаются постоянно. Зато в рейдах понимают друг друга с полуслова, словно мысли читают. Потому не раз выводили всю группу целыми из таких передряг, где другой костей не соберёт.

Тут он вскинул руку и посмотрел на часы.

— О! Прошу меня извинить. Время.

Оба встали и пожали руки.

— До свидания. Я извещу вас при любом исходе. Счёт тоже пришлю вместе с посыльным. По старой памяти в честь ваших знакомых в обоих случаях на мои услуги сделаю скидку.

Антон мысленно поморщился. Платить, если дело сорвётся, было обидно… Но таковы правила здешнего чёрного рынка. Даже просто разговор с посредником стоит денег. Потому Антон лишь вежливо ответил:

— Спасибо. Буду ждать.

И вышел в коридор.

Глава 3

Устав доказывать словами, Вика в приступе раздражения выхватила из держателя на столе последнюю салфетку. Скомкала, с возгласом: «Ах ты!» — метнула в Алексея. Тот перехватил бумажку в воздухе и невозмутимо бросил дальше, в стоявшую возле стены мусорную корзину.

— В общем, так, Лёша. Либо ты перед Николя извиняешься, либо я обиделась.

Алексей в ответ только фыркнул. Демонстративно скрестил руки на груди.

— Ой-ой-ой. Да ты же сама только позавчера, когда он за тобой ухлёстывать пытался, чуть ему руку не сломала. С чего вдруг такая забота теперь?

Вика на такой удар ниже пояса задохнулась от возмущения.

— Да как ты… Да я сама разберусь, кому и за что морду бить. Безо всяких там защитников.

Девушка демонстративно надула губки и отвернулась. Не забывая, впрочем, краем глаза поглядывать на оппонента. Судя по тому, как взгляд Алексея помрачнел, ответная стрела попала в цель. Всю махинацию с новичком он затеял исключительно для того, чтобы тот держался подальше от Вики. Ведь проигравшийся в пух и прах Николя не то что в ресторан пригласить, даже простенький букет не сможет купить ещё долго. Извиняться Лёша всё равно не собирался, считал — он поступил абсолютно правильно. Поэтому Вика бросила:

— Душно здесь сегодня. А утро просто замечательное. Сколько сейчас? — она демонстративно поднесла запястье к глазам посмотреть на часы. — Десять всего. Пойду-ка я прогуляюсь. Чао.

И быстро, пока кто-нибудь не надумал её остановить, ушла.

Выбравшись на улицу, Вика недолго постояла, глядя на сидевшую перед входом в бар умывающуюся рыжую кошку, наконец, решила проведать Николя. Пусть была полностью согласна с Алексеем, навязчивые ухаживания француза её раздражали… Но взыграло чувство противоречия. Да и Лёшу хотелось позлить, чтобы усвоил: со своими проблемами Вика умеет справляться сама. Неожиданно в спину ударил голос бармена:

— Товарищ лейтенант. Разрешите обратиться?

Вика замерла на половине шага. Поставила ногу и медленно обернулась. Про своё воинское звание она первый и последний раз вспоминала при поступлении — военный билет был обязателен для подачи в ВУЗ. Помнится, глаза были у приёмной комиссии, увидевшей «лейтенант Капитонова» и «воинская специальность снайпер», а в придачу заодно список наград… Любая сова таким огромным глазам позавидует.

Посмаковать воспоминания не вышло, так как парень продолжил:

— Товарищ лейтенант. Капитан Салимжанов по старой памяти просит фронтового товарища заглянуть к нему прямо сейчас. Я провожу вас со служебного входа.

Не скрывая озабоченности, Вика нахмурилась, так что на лбу пролегла морщина. Потеребила часы на запястье. По позвоночнику пробежал нехороший холодок. Когда шесть лет назад она бросила МГИМО, чтобы приехать в Буферную зону под чужой фамилией работать сталкером, Салимжанов уже был в здешних краях человеком известным. Помощи и протекции Вика не желала, поэтому сразу предупредила — для посторонних они познакомились уже тут. Поэтому заглядывала к старому другу так, чтобы про это никто не знал. И если Фарид вдруг срочно просит о встрече, да ещё раскрыл тайну пусть доверенному, но постороннему — лишь бы Вика пришла немедленно … Случилось что-то экстраординарное. И, скорее всего, нехорошее. Потому что рядом с Зоной отчуждения приятных неожиданностей не бывает.

— Хорошо. Дорогу я знаю, дойду сама. Передай, буду минут через пятнадцать.

Помощник кивнул и спустился обратно, а Вика неторопливым шагом пошла вдоль дома. Затем свернула в проулочек между баром и соседним зданием, однако на параллельную улицу не вышла. В торце была дверь, выкрашенная в цвет стены, чтобы издали не бросалась в глаза. Набрать на клавишах нужную комбинацию пароля — дело нескольких секунд, как и шагнуть в небольшой коридорчик-тамбур, с другой стороны наглухо перекрытый уже ничем не замаскированной стальной дверью. Фарид явно её ждал. Обычно требовалось несколько минут, пока хозяин или кто-то из сотрудников дойдёт до монитора, посмотрит изображение с камеры и даст внутреннему замку команду на отключение. Но сейчас электромагнитный запор клацнул практически мгновенно, тонко запиликал сигнал «дверь открыта». Дальше по коридору «офисной части». Вскоре девушка уже стояла перед дверью приватного кабинета для особых гостей. Ещё на улице Вика рассудила, что в рабочем кабинете о деликатных проблемах никто говорить не будет. Толкнув дверь, с порога поприветствовала сидевшего в кресле хозяина:

— День добрый.

И вошла.

Фарид молодость провёл по дальним гарнизонам и погранзаставам. Потому сейчас комфорт ценил вдвойне. Вместо делового стола в центре был уютный невысокий столик лакированного дерева, вокруг два обитых гобеленом дивана, пара кресел. Пол в комнате сплошь застилал пушистый ковёр — Вика сразу же скинула босоножки и с удовольствием дальше пошла босыми ногами. Забралась в незанятое кресло, с любопытством посмотрела перед собой. Обе боковые стены занимали аквариумы до потолка. В левом теперь плавали крупные золотистые рыбки, в прошлый же раз там была какая-то морская живность, вроде крабов и устриц. Как, посмеиваясь, рассказывал Фарид, аквариумы несли двойную функцию. Самое главное — дать хозяину расслабиться, всё-таки бар находится в подвальном этаже, весь день жить кротом тяжело. Вторая задача аквариумов — служить защитой от случайного подслушивания персонала из соседних комнат. Государственными секретами хозяин «Сталкера» не торговал и паранойей не страдал… Как часто в мире срываются выгодные сделки только потому, что кто-то не вовремя приложил ухо к стене, а с обратной стороны отклеилась звукоизоляция?

Судя по тому, что возле чайника на столе стояло четыре чашки, Вика пришла самой первой. С благодарностью приняла из рук хозяина тонкий фарфор и неторопливо принялась наслаждаться напитком.

— Всё-таки у вас самый лучший чай во всей Буферной зоне.

Фарид довольно согласился:

— Вот не буду спорить. Я год служил на границе с Китаем. Место тихое было и на редкость глухое. Всех развлечений охота да к соседям в гости заглянуть. У китайцев служил старик один, на должности типа нашего прапорщика. Вот от него и пристрастился. По мне, так куда лучше спиртного. Собственно, первый раз мы с этим стариком как встретились. Весна, дороги развезло. Что у нас, что у них. Жрать одно мясо пополам с гречкой, пока машина приедет — уже поперёк горла. Да и зверь весной тощий. А у китайцев тоже из крупы один рис остался. Ну, вот собрался как-то наш завсклад…

Рассказать байку до конца не получилось. В дверь постучали, и на пороге показался… Алексей! Вика замерла, так и не донеся чашку до рта. Даже обхватила двумя руками, иначе упадёт. Теперь можно не гадать, кто будет последним гостем. Отец Василий. То есть здесь для всех дядька Василий. Он приехал в Буферную зону почти сразу вслед за Викой: то ли случайно совпало, то ли потому, что его попросил присмотреть за дочерью отец. Вика не стала спорить, на другую сторону тумана старалась всегда ходить в одной с ним группе. Не раз Василий вытаскивал её из неприятностей. Втроём вместе с Алексеем — это признавали все — они были лучшие. Самая удачливая группа сталкеров. Значит, дело Фарида всё-таки связано с Зоной. Что-то опасное, и крайне серьёзное. Иначе Салимжанов не собрался бы просить старых друзей, да ещё неофициально.

Алексей замер на пороге, не зная, как ему поступить. Здороваться? Но они уже виделись в баре всего полчаса назад. Просто пройти и сесть, как ни в чём не бывало? Но после только что закончившейся дурацкой ссоры из-за Николя это будет выглядеть глупо.

А у Вики откуда-то из глубины души поднялась решимость. Как в бою. Да, в рейде оба ни полсловом, ни жестом не намекнут друг другу про разногласия. Словно ничего не произошло ни вчера, ни сегодня, ни вообще… Вот только им, похоже, скоро лезть в пекло. Оставлять за спиной обиду, да ещё с Лёшей — неправильно. Особенно с ним.

— Леша, прости. Ты… Ты был прав. Зря я так на тебя.

— И ты прости. Зря я влез. Ты и сама могла его послать, без моей ненужной помощи.

Алексей сделал порывистый шаг вперёд. И споткнулся из-за того что Фарид негромко рассмеялся.

— Какие же вы всё-таки ещё дети. Оба. Уж простите немолодого потрёпанного жизнью татарина. Три года вместе ходили, даже в отпуск ездили. Что вы тогда полгода назад не поделили? И с тех пор делите. Уж простите, если не в своё дело лезу. Вас же с первого дня друг к другу тянет. Я даже порадовался, что скоро на свадьбе гульну…

Вика и Алексей в ответ, не сговариваясь, так гневно зыркнули, что Фарид замахал руками:

— Всё, всё. Сдаюсь, молчу. Лучше чай допивайте, — он наполнил ещё одну чашку и пододвинул наполненные сухофруктами блюдца. — С курягой и черносливом. Мне хороший приятель, вместе на афганско-таджикской границе служили, как раз недавно свежих прислал. Со своего сада, не то что в магазинах.

За болтовнёй Фарид незаметно наблюдал за молодыми людьми. Остался доволен. За девушку он переживал, после Жадовского монастыря считая её почти дочерью. И сейчас душа радовалась: парень выбрал диван рядом с креслом Вики, да и девушка неосознанно облокотилась именно на ту сторону, где сидел Алексей.

«Закончим, слава Аллаху, нынешнее дело — вот женю их, — пообещал себе Фарид. — Честно слово, — после чего мысленно вздохнул. — А дальше выпихну обоих к Фёдору обратно. Хватит ей рисковать головой, а мне писать отцу, что с ней всё в порядке. А вы Фёдор, простите, что перед этим я всё-таки отправлю её через туман. Последний раз. Сам бы лучше пошёл, да не дойду. Простите, но так надо. О Всевышний, как они вернутся, забирай у меня всё что пожелаешь, но пусть они уедут домой невредимыми»…

Фарид как раз наполнял чашки по второму кругу, не переставая развлекать гостей байками из своей пограничной жизни, когда вошёл Василий. Сразу же забасил:

— Ну, здравствуйте всем. И что у нас случилось сегодня утром?

Сел на свободный диван, тоже налил себе чаю.

— Помнится, вчера вечером за нардами ты мне ничего не говорил. Так что давай сразу к делу.

Фарид кивнул, в задумчивости щёлкнул пальцами и негромко начал.

— Что из себя представляет Купол, пытаются разобраться ещё с четвёртого года. И шарлатаны, и непризнанные гении, и пожирающие деньги как пылесос разные научные институты. Сегодня ко мне заглянул один молодой человек, примерно ровесник Алексея. Хочет проверить очередную никем не признанную теорию, а для этого ему надо на Ту сторону.

Остальные внимательно смотрели, не перебивая и не расспрашивая. Протащить человека контрабандой через туман чуть сложнее, чем украсть из Алмазного фонда парочку именных бриллиантов. Да и ко всякого рода учёным гениям Фарид относился скептически ещё с тех лет, когда воевал с Приливом. Но сегодняшний разговор всё-таки состоялся.

Хозяин «Сталкера» смочил горло глотком чая, поставил чашку обратно и продолжил.

— Зовут его Антон. Он утверждает, что Туманный купол на самом деле место, застрявшее между двумя планетами. А внутри нечто, которое парень обозвал мембраной. За ней и начинается место, откуда начался Прилив. Причём по его утверждению до нового Прилива осталось не так уж и много времени.

Фарид тоскливо вздохнул и снова пригубил чашку.

— К сожалению, этого Антона прислали ко мне люди, чьему мнению я доверяю. Если мои догадки верны, проблемой они занимались чуть ли не до появления Туманного купола. Возможно, они тоже ошиблись — права официальная версия. Но возможно и нет. В таком случае…

Вика кивнула.

— Добраться до моего отца вы уже не успеваете. Даже министр Барьера ничего сделать не успеет.

И краем глаза посмотрела на Алексея. Как парень поведёт себя, услышав, что девушка, за которой он ухаживал, даже полгода назад уговаривал выйти замуж — не просто рядовой сталкер, а дочка самого министра. Алексей на сногсшибательное откровение никак не среагировал. Лишь на секунду сжал ладонь Вики — ничего, прорвёмся, и принялся уточнять детали:

— Я так понимаю, для замеров нам надо дотащить этого парня до точки. Сколько километров?

— Семьдесят, — Салимжанов виновато посмотрел мимо.

Василий и Вика удивлённо присвистнули. Действительно, даже при наличии добровольцев разрешить столь глубокий рейд не сможет лично министр Капитонов. Алексей же деловито продолжил:

— Посторонних людей в дело посвящать — лишний риск. Значит, идём в формате три плюс один. Вам, Фарид, в Зону нельзя. К сожалению.

Вика и Василий синхронно кивнули, Салимжанов промолчал с тоскливым взглядом. Хромота после ранения осталась совсем незаметная, но делать по двадцать — тридцать километров в день с грузом не хватит сил и здоровья.

— Снаряжение? Алиби, чтобы нас не перехватили ещё на подходе?

— Даже если Антон проболтался кому-то, для всех будет выглядеть, будто его собираются надуть. Содрать деньги и покружить по заповеднику.

Вика усмехнулась: специально для научных целей внутри Барьерной зоны воспроизвели два куска инопланетной местности. Естественно, всё было тысячу раз проверено и перепроверено, только безопасные виды флоры и фауны. В Малый парк даже пускали туристов. А Большим парком иногда пользовались мошенники, обещавшие «сводить на ту сторону». Василий расхохотался.

— Ты Фарид, небось, его ещё и заплатить заставишь. Для полной достоверности.

Салимжанов подмигнул и, подыгрывая, сделал на пару секунд обиженную мину:

— Сам же слышал: когда татарин родился, еврей заплакал, — и тоже засмеялся.

Впрочем, дальше опять пошёл деловой разговор.

— Этот Антон со своими копейками даже не подозревает, во что ввязывается. Его денег хватит в лучшем случае на пятую часть расходов. Снаряжение и оружие — ерунда.

Остальные синхронно кивнули: нелегально обойти внутренний периметр можно только через Яму. Только это очень хорошо известно и службе безопасности. Фарид закончил мысль:

— Впрочем, есть у меня пара должников. Расписание патрулей я достану.

Василий поскрёб бороду.

— Машину берём мою. Алиби? Этого Антона, я так понимаю, якобы в Большой парк ведём. Я… Тоже есть куда скрыться. Вспомню, что я всё-таки лицо духовное. Передам письмо в Жадовский монастырь отцу Никифору. Всё это время я был у них, занимался очищением грехов. Как раз мимо Ямы проеду.

Алексей пожал плечами: вам виднее, я с монахами не знаком. Но на всякий случай уточнил:

— Вы в этом отце Никифоре уверены? Если их прижмут…

Фарид только фыркнул:

— Этого, пожалуй, прижмёшь.

А Василий рассмеялся:

— Видели бы вы, как он разговаривает с епископом. Не поймёшь, кто кому начальник. Что же касается молодых людей… — Василий почесал затылок.

— А мы, — Вика встала и протянула Алексею руку. — Мы помирились и забились вместе отдыхать. Укромный уголок в Буфере найти можно.

— Тоже поедете вместе со мной в монастырь. Паломников там много, ФСБ же за постоянными жителями Буфера не следит, — предложил Василий.

Вика в знак согласия показала кулак с вытянутым большим пальцем. Действительно, им тоже лучше «прятаться» там. Настоятелем сейчас тот самый майор, нарушивший приказ во время прорыва вертолётов к монастырю. От расстрела за невыполнение Капитонов-старший его тогда всё-таки отстоял, хотя и не от штрафбата. А после Прилива майор ушёл в монахи… Алиби боевым товарищам и он, и остальные сделают без лишних вопросов.

— Прямо сегодня оформим два отпуска. Их там скопилось… — девушка резким движением дёрнула парня за собой. — Лёшка, вставай и пошли, составишь компанию. А то слушать, как наше старшее поколение утрясает материально-технические подробности, выше моих сил. И так на планёрках перед рейдом этим занудством достают.

Как только дверь за молодыми людьми захлопнулась, наглухо отсекая звуки из коридора, Василий пристально посмотрел на старого друга, со вздохом сказал:

— Выгнать бы её к Фёдору. Лучше обоих… Вот только шанс дойти до этой точки есть только у Вики.

Фарид удивлённо посмотрел на старого друга, не думал, что подобные мысли в голову приходят не только ему. Василий взгляд понял по своему.

— Это ещё до вас было. Мы тогда только-только про эсперов и слияние узнали. Без подробностей, извини — тайна исповеди. Скажу только, если очень всерьёз прижмёт, будет у нас одно совсем уж крайнее средство. Но применить его сумеет только Вика. Только надеюсь, — он вздохнул, — до этого не дойдёт. Мы тогда постарались, чтобы никто и никогда даже не догадался. В Алексее я уверен, парень надёжный. Эттот же Черных — лошадка мутная.

Василий взял из блюдца одну черносливину, уже поднёс её ко рту. Внезапно остановился, положил на стол и негромко, но со стальными нотками поинтересовался:

— А теперь честно. Без всяких мифических должников и прочей ерунды. Мне — честно.

Фарид вздрогнул: вот ведь, во время общего обсуждения сделал вид, что оговорку не заметил… Всё равно запомнил и спросил. Потом махнул рукой, пригубил чаю, и лишь тогда ответил.

— Василий, ну мы же оба взрослые люди. Ну, сам всё понимаешь. Дело ведь отнюдь не в моей голове или моём бизнесе. Всё равно мимо Конторы в Буфере ничего не проходит. Не сейчас, так через год. Я не собираюсь вешать над Викой дамоклов меч за нарушение правил доступа в Зону. Не говоря уж, что через Никонова всё провернуть намного легче и надёжнее. Тем более что и сам он, и его ребята — с понятием. Ты же его ещё по Приливу помнишь.

Фарид вздохнул.

— Политика, будь она неладна. Январский скандал по секторам ответственности между немцами и китайцами икаться всем будет долго. Вика это сразу поняла, потому-то и сказала, что через Фёдора действовать бесполезно. Слишком он публичная фигура. Утопят дело в дрязгах и проектах. А если тем временем и впрямь бабахнет? У полковника тоже руки связаны, поэтому открыто вмешиваться Никонов стопроцентно не будет. По патрулям информацию даст, дырку постарается обеспечить, снаряжение… Ну и остальное. А дальше «или голова в кустах, или грудь в крестах». Проскользнёте и вернётесь с информацией — герои. Попадётесь…

Василий усмехнулся:

— Не боись. Прорвёмся.

Поднявшись на улицу, Вика руку не отпустила. Алексей в ответ на это, недолго думая, приобнял девушку за талию. Вика не отстранилась, поэтому дальше они так и пошли. На ближайшем перекрёстке Алексей попросил его подождать, нырнул в стоящий здесь же павильон «Цветы» и через пару минут вернулся с большим букетом лилий и двумя морожеными. Посмотрел чуть виновато:

— Мой выигрыш. Куда его ещё?

Вика улыбнулась, так что на щеках проступил еле-заметный румянец, заиграли ямочки. Махнула рукой — я и не спорю. Потом посмотрела на этикетку:

— О! Моё любимое. Только вот ты сначала делаешь, потом думаешь. Как я с такой охапкой ещё и мороженое есть буду? Ладно, давай направо. Там вроде скамейки были.

Через полсотни метров улица закончилась небольшим круглым сквериком, как и всё в городе стилизованным «под СССР». Чуть щербатый асфальт, по окружности вкопаны выкрашенные потёртой зелёной краской скамейки. Окаймление из деревьев — на них как раз регулярно пробовали различные новоизобретённые стимуляторы роста растений, потому казались липы старыми, словно росли здесь лет сорок, не меньше. Делавшие в прошлом месяце ремонт строители постарались на славу. Хотя даже представить страшно, сколько труда им наверняка стоили выбоины на дороге и в сквере, которые не должны мешать ходить, но при этом выглядеть, словно асфальт сам попортился от времени. А вот свежеокрашенный серебрянкой памятник Ленину в центре сквера, на взгляд Вики, выглядел глупо. Но руководство города в первую очередь ориентировалась на туристов со всего мира, а чуть ли не каждый иностранец думает, что скульптура вождя пролетариата в СССР стояла на каждом углу.

Приближался полдень, солнце жарило вовсю. Поэтому если места в тени оказались забиты, попавшие на солнцепёк скамейки были свободны. Вика тут же села на ближайшую, кинула рядом букет и махнула рукой Алексею: чего стоишь?

Несколько минут оба сосредоточенно поглощали мороженое, иногда отщипывали от стаканчиков крошки и кидали галдящим и прыгающим на асфальте воробьям. Доев своё мороженое до половины, Вика ненадолго оторвалась и всё-таки решилась спросить.

— Можно вопрос? Я понимаю, про такое у нас интересоваться не принято. И если промолчишь, настаивать не буду. Но… Давно хотела узнать. Зачем ты лезешь в Зону? Сейчас вообще согласился на форменное сумасшествие. Ладно я, дядька Василий, Фарид. Мы тогда оказались в самом центре Прилива. Нас манит Купол… — она откусила мороженое, закашлялась: кусок неудачно сразу оказался в горле, обожгло холодом. — И страшит, что всё повторится. Потому мы будем рисковать, лишь бы не догадываться, а знать. Когда всё начнётся по-новому. А ты? В две тысячи шестом ты был…

— В Екатеринбурге. Студент. Ах, зараза.

На солнцепёке мороженое потекло, стаканчик не выдержал, и Алексей вынужден был прерваться, срочно выискивая в карманах платок. Нашёл прихваченную из кафе салфетку, перехватил стаканчик и продолжил.

— На самом деле ты могла бы спросить и раньше. Хоть в первый день нашего знакомства, тебе бы я сразу ответил. Я эколог. И хочу разгадать тайну, на которую официальные исследования почти не обращают внимания. Слишком уж она бредово выглядит. Почему туманники так ненавидят людей? Они конкурируют между собой, они, в принципе, сносно уживаются с земной фауной. Но стоит им почуять даже запах человека, как сразу же сходят с ума. Во время Прилива они методично резали скот и домашних животных, разрушали посёлки — а в той же Самаре крыс почти не тронули.

Договорив, Алексей запихнул в рот остаток стаканчика. Вика в случайную необходимость именно сейчас доесть мороженое не поверила. Она дождалась, пока парень дожуёт. А когда он уже начал вставать, ухватила его за руку и потянула обратно на скамейку.

— Ты молодец, Лёша, ты не соврал ни в одном слове. Ведь давно знал, что я когда-нибудь спрошу?

И внимательно посмотрела в лицо. Алексей широко улыбнулся, мол, ты чего? Вот только на пару секунд дыхание участилось, нижние веки остались неподвижны, не шевельнулись вслед за губами — потому улыбка вышла неискренней. Потом ресницы несколько раз в панике моргнули, пока хозяин, наконец, не справился с собой. Перед Викой сидел обычный Лёша, в настроении балагура и рубахи-парня… Оба понимали, что он всё-таки выдал себя.

— А теперь честно, Белозёров. Не ту половину, которую ты готов всем рассказать. А вторую. Зачем ты сегодня согласился? — она взяла его ладони в свои. — Я надеюсь, что в том числе и из-за меня. Ведь без тебя шансов нет, а мы с Василием всё равно пойдём. Но что ещё?

Алексей молчал долго, ёрзал. Наконец всё-таки процедил.

— Я должен узнать, что произошло на самом деле тогда. В июне две тысячи четвёртого. Мы… Я… Моя семья жила под Ульяновском. В тот день мы с сестрой вместе с мамой уехали в гости к моему старшему брату. Он за несколько лет до этого перебрался жить в Екатеринбург. Работу там предложили хорошую… Поезд выехал из Ульяновска в девять утра воскресенья. А после обеда мы узнали, что город и область накрыл Туманный купол. Отец остался там. Точнее, — Алексей потёр переносицу, — мы даже не знаем где.

Вика кивала в такт словам. Ни одна экспедиция не отыскала никаких следов живших раньше людей. А ведь с севера купол прошёл прямо через мегаполис. Но сейчас даже там повсюду девственный лес. Геологи же в голос утверждали, что характер пород по разные стороны Туманного купола резко отличается.

Стоило Алексею замолчать, Вика тут же прижалась губами к его уху и шепнула:

— Вот теперь верю. Спасибо.

Осторожно, на миг коснулась губами мочки и мгновенно оказалась на прежнем месте. Рядом. Доедать мороженое.

Алексей замер, от накатившего жара тело застыло, задеревенело. Хотелось схватить Вику в объятья, прижать к себе, поцеловать. Ничего он так и не сделал, испугавшись обрушить хрупкий мостик через лёд, который нарастал между ними последние полгода. Поэтому дождался, пока девушка закончила доедать вафельный стаканчик, встал и лишь осторожно взял её за руку.

— Ну что? Отдел кадров уже закрыт. Так что туда только завтра. А сегодня у нас ещё полдня свободного времени.

— Пошли в кино? Сто лет вместе не ходили. Только… — Вика с сомнением посмотрела на букет. — Веник целый. Давай ко мне заглянем на пять минут, оставим, чтобы не мешал. Как раз недалеко. Заодно босоножки переодену. Эти новые и не разношенные. Так что, боюсь, долго ходить в них не выдержу.

На нынешней квартире Алексей ещё не бывал, Вика переехала сюда месяца четыре назад. Впрочем, почти ничем ведомственное жильё для неженатых не отличалось. Раньше девушка жила на четвёртом этаже, теперь на третьем, да обои в прихожей не синего, а зелёного оттенка. В остальном типичная однушка-«ленинградка»: не смотря на внешний вид домов, копировать «хрущёвые» квартиры строители не стали.

Прихожая была не очень большая — стоило захлопнуть дверь и повернуться, как Алексей оказался нос к носу с Викой. Девушка в это время положила букет на табуретку и сняла босоножки… Внезапно она обняла парня, потянула к себе и поцеловала. Потом ещё раз. Жарко, со страстью зашептала:

— Ты знаешь… Первый раз, когда иду в рейд — боюсь. Не за себя даже, за тебя. Глупо да? А ещё… Пойдём. Кровать не разобрана, ну и чёрт с ней.

Тут же попыталась сбросить с плеча лямку майки… И застыла, сжатая в тисках объятий Алексея.

— Ты у меня очень умная, и решительная. Ведь знаешь, что я про это мечтаю с нашей первой встречи. Только вот сначала задам тебе один вопрос. Тот же самый, что и полгода назад. Ты…

Вика вдруг хихикнула, прижалась головой к его груди и ответила.

— Выйду ли я за тебя замуж? Да. Дура была тогда. Надо было ещё полгода назад соглашаться. А вообще, смешно у нас получается. Обычно это девушки требуют «отдамся только после свадьбы». А у нас всё наоборот.

Вика вывернулась из объятий, поправила лямку обратно на плечо. Алексей улыбнулся, взъерошил ей волосы.

— Я не странный, я просто очень умный. Постель — это на месяц, ну на год. А потом раз — и разбежались. А замуж — это уже навсегда. Я тебя слишком люблю, чтобы просто так разменять на удовольствие.

Вика тоже рассмеялась:

— И всё-то он решил и продумал, — она подмигнула. — Даже где и когда?

Алексей скинул букет на пол, сел на табурет и посадил Вику к себе на колени.

— Да. Вернёмся и уедем из Буфера совсем. Какие бы результаты ни принесла разведка. А дальше как ты решишь. Хоть в Москву, хоть в Екатеринбург. Хоть во Владивосток.

Вика обвила его за шею.

— Разберёмся. Ты прав, хватит уже шею подставлять. Мы ведь дальше будем люди семейные. Только…

Она встала.

— Как там самые важные искусства? Кино, вино и домино? Раз домино у нас пока отменилось, для остального всё-таки лучше переодеться. Прогуляем всё, что ты из Николя вытряс? Только в ресторан юбка ещё куда ни шло, а вот майка точно ни к селу, ни к городу.

В несколько шагов девушка оказалась в комнате, откуда донёсся голос:

— А подглядывать я так уж и быть. Разрешаю.

— Да запросто.

Алексей демонстративно засунул голову в комнату. Вика в ответ показала язык, открыла дверцу шкафа и спряталась за неё.

Глава 4

Куда они едут, Антону никто не сказал. Только и во время предварительной встречи, и уже перед самой отправкой подробно расписали правила поведения в Зоне. Даже потребовали повторять, пока не убедились, что посторонний гражданский хоть как-то, но всё усвоил и запомнил. На прямой же вопрос: «И что делаем дальше?» — коротко ответили: «Обещали, значит доставим». И всё. Антон из гордости упрашивать не стал, хотя и обиделся. Если верить слухам, для походов на Ту сторону обязательно нужны особые ментальные способности — вот и возомнила троица сопровождающих себя суперменами. Ничего, Антон и сам догадается. Насколько горожанин мог сообразить по солнцу и оставшейся в памяти карте из интернета, ехали они, огибая Зону отчуждения на юг по широкой дуге.

Чтобы отвлечься от размышлений, пока они не высосали всю душу ненужным беспокойством, Антон принялся смотреть в окно машины. Старенькая «четвёрка» неторопливо ползла по пыльной ухабистой просёлочной дороге. Через только-только заколосившиеся поля, мимо пары деревень, радующих глаз новыми аккуратными домами красного кирпича. Мимо новых полей, но уже засеянных культурами с Той стороны — на Земле подсолнухов голубого цвета не водится.

Руливший Василий поругивался, когда на очередной колдобине чуть не бился макушкой в крышу. Дорога была довольно оживлённая, время от времени то навстречу, то обгоняя, проезжали гружёные и порожние грузовики и легковушки. И что удивительно — ни военных, ни патрулей. Хотя формально они находились на буферной территории, куда посторонним въезд ограничен.

Перехватив взгляд Антона, сидевший вместе с ним на заднем сиденье парень-сталкер понимающе кивнул.

— Все удивляются поначалу. И никто не думает, что военным тоже надо что-то жрать. А все выезжающие из Буфера составы чуть не под микроскопом приходится просматривать. Было тут, года три назад схалтурили. Пропустили щенка лохматого богомола и доехал тот аж до Урала. А там на промежуточной станции вылез — и нет теперь ни станции, ни посёлка при ней. Поэтому в Буфере много народу живёт, крестьянствует. А что? Дело выгодное, не прогоришь. К тому же учти — немало нужных мировой промышленности растений относятся к условно-безопасным. То есть их можно выращивать только внутри Буфера.

Антон поперхнулся.

— А как же…

Ответила Вика, развалившаяся на переднем сиденье рядом с водителем.

— Ты Лёшку дальше не слушай. Любит он новичкам лапшу вешать. Привыкли на самом деле. Второй Прилив то ли будет ещё, то ли нет. А жить-то надо. Здесь и работа, и всё остальное. В школе через одного профессора из научного отдела преподают, больница — не хуже московских.

И вдруг Вика улыбнулась, улыбнулась словно кусочек солнышка… Антону сердце кольнула зависть. Ведь эта улыбка предназначалась не ему, а сидящему рядом сталкеру. «Не обижайся». Алексей в ответ коснулся руки девушки: всё в порядке. И если бы сидели рядом, наверняка сталкер бы Вику поцеловал. Антон отвернулся, принялся глядеть в окно и убеждать себя, что не больно-то ему нужно Викино внимание. И вообще, он лучше и Вики, и Алексея, и сидевшего за рулём Василия. Ведь это Антон их нанял, а не наоборот. Если выгорит дело, из-за которого он лезет в Зону, таких вот девиц, готовых запрыгнуть в постель по первому намёку, у Антона будут тысячи.

Машина вдруг резко встала, так что Антон чуть не стукнулся лбом о переднее сидение. Водитель и Алексей вышли и громко начали ругать какой-то ржавый хлам, которому место давно на свалке. Антон дёрнулся посмотреть в чём дело — но Вика его ухватила за плечо, притянула к себе. Тонкая девичья рука оказалась неожиданно сильной.

— Сиди и не высовывайся, — шёпот почти в ухо.

Впрочем, скоро и так стало понятно. Пробило колесо, а проржавевшие крепёжные болты никак не поддавались. Проезжавшие мимо машины несколько раз останавливались. Дядьку Василия знали многие, предлагали помочь. Но Василий и Алексей только отнекивались — сами справимся, не впервой. Достали из багажника инструменты, домкрат и принялись колдовать над колесом. Солнце пекло вовсю, в железной коробке салона скоро стало душно, но Вика запретила опускать стекло даже на сантиметр. Антон позавидовал прострекотавшему высоко в синеве вертолёту, там-то наверняка прохладно.

Внезапно оба ремонтника похватали инструмент, запрыгнули в машину и Василий с места, с рёвом насилуя двигатель, дал газ. Влево, на какой-то малозаметный просёлок. Антон чуть не прикусил язык, порадовался, что на трассе как раз никого, иначе таким манёвром запросто бы угодили под встречный грузовик. И попытался недовольно буркнуть:

— Чего это…

— Не лезь под руку! — рявкнул Алексей. — И молись лучше, чтобы сегодня летали только вертушки с плановых патрулей. Засекут раньше, чем доедем до Ямы — сначала ракетами накроют, а только потом отправят кого-нибудь обугленные тушки собирать.

Антон испуганно сжался, не решаясь даже спросить, что за Яма. Впрочем, минут через двадцать стало понятно и так. Небо вдруг приобрело желтоватый оттенок, в воздухе появился еле заметный приторный запах. Василий сразу же сбавил скорость и облегчённо вытер со лба пот:

— Везунчик ты, Антон. Яма в фазе выдоха, километра три сэкономили, не меньше.

Алексей соизволил объяснить:

— Здесь единственный раз во время Прилива пытались использовать ядерный боеприпас рядом с Барьером. Так и появилась Яма. Она сверху до сих пор как пыльный мешок выглядит. И пространство гнётся, словно пластилин. До сих пор. Потому-то здесь только патрули. Колючку и мины вокруг ставить бесполезно, даже опасно.

— Но как…

— А мы всех обойдём. Я всё-таки, — Алексей подмигнул, — Слышащий.

Машина неторопливо ползла ещё с полчаса. Потом замерла, водитель скомандовал разгружаться. Впрочем, сначала сталкеры принялись всё маскировать, чтобы издалека не засёк случайный патруль. Антон же, которому оказалось нечего делать, принялся рассматривать, куда он попал.

Первое впечатление — самая обычная берёзовая роща. Разве что верхушки некоторых деревьев были расщеплены, а штук пять отдельно стоявших берёзок обломаны. Часть деревьев носили следы пожара, Антон такие следы запомнил хорошо — когда-то работавший лесником дед возил на старые гари. Впрочем, Антон для себя решил, что видимо во время Прилива тут били осколочными или рядом взорвалась зажигательная бомба. Но деревья выжили, залечили раны свежей корой и снова поднялись. Несколько мгновений спустя в глаза бросилась несуразность: на двух или трёх берёзах нижние ветки заканчивалась не листьями, а иголками. Антон вздрогнул, в каком-то подсознательном испуге сделал два шага назад. На Той стороне попадались странные гибриды флоры и фауны, и что они делали с людьми во время Прилива, по кадрам кинохроники он знал хорошо.

Алексей тут же бросил возиться со снаряжением, подошёл и успокаивающе положил руку на плечо:

— Не дёргайся. Научники из Академии Барьера здесь все облазили ещё в первый год. Не опасно. Да и мы сколько раз ходили. Кстати, это хорошо, что ты обратил внимание. Запомни, как выглядит ложная берёза. На Той стороне это дерево почему-то не любит никакая агрессивная флора или фауна. Если что — нашёл и сиди рядом спокойно, дожидайся нас.

Закончив прятать машину, сталкеры принялись распределять по рюкзакам вещи. Антона и к этому делу не подпустили, учить укладке того, кто идёт на один раз, нет смысла. Оставалось и дальше осматривать окрестности, пялиться в желтоватое небо. И заранее изводить себя тяжестью будущего рюкзака. Хотелось бы идти налегке, но Антон понимал, что «белого господина-путешественника и шерпов» во время вылазки не получится. Туда и обратно им не меньше десяти дней, поэтому каждый должен тащить на себе запас продуктов, инструменты и… боеприпасы. Это даже важнее, чем крупа. Без еды человек может прожить две недели, а вот без патронов на Той стороне не проживешь и минуты.

Электронные наручные часы встали, едва они пересекли границу Ямы. Поэтому оставалось только ругаться на сталкеров, что не предупредили сменить на механику, и надеяться на внутреннее чувство времени. Плохая замена: по ощущениям сборы длились часа два, может и дольше.

Но вот раздалась команда:

— Готово, надевай.

Антон почувствовал облегчение, которое мгновенно сменилось негодованием: парень случайно взял не свой рюкзак, а Вики. Удивительно лёгкий рюкзак. В груди тут же заклокотал гнев. С самого начала понятно, что девушка не сможет тащить столько же, сколько мужик. Но хозяин бара, когда помогал нанять сталкеров, навязал в группу именно её. Высказать свои претензии Антон не успел, хотя и набрал полную грудь воздуха. Сталкеры, заметив его состояние, дружно рассмеялись.

— Да нет, — покатился раскатистый бас Василия, — дело тут не в половых различиях. Я буду «осликом», Алексей — Слышащий, а Вика — Рука. И от того, как быстро она сможет по переданной ментальной картинке поразить цель, зависит наша шкурка. И сколько в ней будет дырок. Поэтому у Руки всегда меньше всего груза.

Антон посмотрел на Василия. Ну да, груза этот богатырь уволочёт на себе, наверное, не меньше, чем остальные вместе взятые. Да в придачу на себя бронежилет нацепил. Пусть наверняка облегчённая модель… Остальным повторять такой подвиг лучше и не пытаться. Хотя бы свой рюкзак доволочь. Тем временем Василий обратился к Алексею:

— Что вокруг?

— Пока тихо. Патрулей вроде не чую.

— Тогда… Антон, возьми часы, — вложил в руки тяжёлый кругляш «Командирских». — Я ещё в городе заметил, что ты про электронику не подумал. А вы, народ, разбирай трещётки и пошли.

Василий вытащил из машины три АК, один взял себе. И тут Антон не выдержал. Чуть не срываясь на фальцет, спросил:

— А мне? А мне оружие.

Весёлое настроение у сталкеров тут же пропало. Василий уточнил:

— Служил? Стрелять умеешь?

— Н-нет. Ну их, эти головы дубовые. У меня диплом, между прочим. И не какой-то там экономист, а мехмат. Но в тир ходил…

Алексей на это вздохнул и потеребил пряжку нагрудной застёжки рюкзака.

— Это самое дурацкое. Ты зря к военным так презрительно. Им хорошо вбивают, что просто так палить нельзя. А вариант, когда ты ещё и стрелять умеешь… Никто не знает, как на тебя подействует встреча с Той стороной. Были случаи, когда психоз начинался, и отрывали огонь по своим. Поэтому пока двинешься пустой.

Антон обиженно буркнул себе под нос:

— Нашлись супермены.

Но спорить не стал. С кряхтением попытался поднять рюкзак и надеть. Не получилось, рюкзак раз за разом перевешивал, парня мотало. В голове билось: ну и позорище… Но повторить лёгкое отточенное практикой движение остальных — продеть одну руку в лямку, рывком подкинуть рюкзак на колено и на весу сунуть руку во вторую лямку — Антон даже не пытался. Наконец, ему пришла в голову идея: надеть рюкзак на земле, перекатиться и встать с четверенек. Так и в самом деле оказалось легче. На остальных Антон после такого даже не глядел.

С непривычки одна лямка казалась затянута туже другой, причём попеременно. Рюкзак становился то легче, то тяжелее, не хватало дыхания. Обидно — остальные идут как на прогулке, словно и нет за спиной тридцати — сорока килограмм. Антон начал себя уговаривать — зато он умнее, ведь это он тут командует, он ведёт к цели, а остальные его лишь сопровождают. Это помогало бороться с отупением, помогало двигаться, механически переставляя ноги шаг за шагом по набитой кем-то тропке.

Внезапно Алексей, который шёл первым, замер и поднял руку. Остальные тут же остановились. Алексей словно прислушался к какому-то заметному только для него звуку, потом резко махнул рукой направо. Все четверо немедленно свернули в подлесок. Идти сразу стало заметно тяжелее. Антон было открыл рот спросить, но получил ощутимый толчок в плечо. Василий приложил палец к губам.

Ещё несколько минут через заросли, потом Антона заставили спрыгнуть в какой-то овражек. И прямо через грязь, чавкая по дну бежавшего ручейка, вперёд. Ноги мгновенно промокли, но общая тревога уже передалась новичку. Поэтому Антон бежал молча, стараясь сохранить дыхание. Хотя с рюкзаком это было тяжело. В лицо на мгновение ударил и исчез запах сероводорода. Все тут же остановились.

— Выбираемся, народ, — Василий вытер пот со лба и вылез.

Только Вике Алексей протянул руку, Антону пришлось выбираться самостоятельно. А Василий, уже без всякого напряжения в голосе, сказал:

— Привал.

И пояснил для растерянно моргающего Антона.

— Патруль был. Но через Вуаль они за нами не пойдут.

Антон выдохнул и недоумённо перевёл взгляд с одного сталкера на другого. Чтобы хоть как-то разрядиться, от души пнул ботинком вниз в овраг камешек. Раздался плюх. Алексей посмотрел неодобрительно:

— Ты эту привычку брось. Там вот так же кинешь, а из кустов в ответ кто-нибудь плюнет. Та же Синяя лоза любит на движение реагировать.

Но хоть и поругав, объяснить Алексей всё-таки изволил.

— Здесь, вблизи от Тумана, способности Слышащего обостряются. Я ещё за километр почуял, что навстречу армейский патруль идёт. Вот и пришлось уходить по складке пространства. За нами военные идти не рискнут, да и не смогут без Слышащего почувствовать Вуали — они постоянно смещаются.

Долго отдыхать Антону не дали. Снова монотонная ходьба шаг за шагом, ломит спину и плечи, ручьями пот в глаза, постоянно смотреть на часы: вот до привала десять минут, вот пять. Вот можно блаженно упасть и просто смотреть в жёлто-голубое небо, любоваться берёзами вокруг, слушать басовитое гудение шмеля, деловито перелетающего с цветка на цветок. Если бы не желтоватый оттенок неба — словно выбрались в поход в лес на выходные. Но пять минут отдыха закончены, и звучит команда:

— Подъём.

Ты всех ненавидишь, тебе не хочется вставать. Но ты встанешь. Так как к Барьеру надо выйти до темноты, случайные проходы открываются только с обеда и до заката… Ждать ещё сутки возле Барьера опасно, снова можно нарваться на мобильный патруль. И второй раз не факт, что повезёт так легко скрыться.

Разлёгшаяся сколько видит глаз стена тумана возникла, когда солнце уже подобралось к верхушкам деревьев, о запад только начал наливаться деликатным багрянцем.

— Молодец, — Василий хлопнул Антона по плечу. — Не в обиду, но по первой я-то думал, сунули нам очередной офисный планктон. А ты не сломался, сдюжил. Выйдет ещё толк.

От похвалы стало неудобно. Антон в смущении судорожно начал придумывать ответ. Но тут вдруг заговорила молчавшая всё дорогу Вика:

— Всего ничего осталось. Отче, благословите.

Вся симпатия к Василию у Антона мигом пропала. Он и забыл, что мужик-то, до того как стать сталкером, был священником. Видимо остался… Церковников Антон никогда не любил, считал религию пережитком прошлого. Нет, как образованный человек он вполне понимал, что дремучие религиозные методики неплохо помогали защитить мозги от ментальных ударов зверья с Той стороны. Но есть же и современные способы, та же йога! Антон перед поездкой специально интересовался, заучил несколько подходящих мантр.

Хотелось сказануть чего-нибудь едкое про то, как Алексей и Вика встали на колени, а Василий, то есть сейчас отец Василий, начал негромко читать молитву. Но Антон всё же сдержался. Всё равно в силу своей ограниченности и слабости разума сталкеры его не поймут. Ссориться же посреди экспедиции с обслуживающим персоналом не лучший способ добиться успеха.

Надевая рюкзак, Алексей с какой-то грустинкой сказал:

— Зря ты.

Антон только скептически скрестил руки на груди. Василий же примиряюще сказал:

— Как говаривал один старик, в Отечественную в окопах все были атеисты, пока немецкие танки в атаку не пойдут. Так что каждому вера — в своё время. А сейчас поторопимся.

Антон важно кивнул, и, стараясь всем своим видом продемонстрировать начальственное превосходство, первым зашагал к туману.

Задиристости хватило ровно до момента, когда до белёсого киселя осталось всего метров пять. Ненормальный туман стоял ровно, не клубился, не стелился, и всё равно был нематериален. Иди, не задерживаясь… И через шесть — семь шагов в непрозрачном мареве снова выйдешь обратно. Хотя казаться будет, что всё время шёл не сворачивая.

Тем временем парня догнали сталкеры. Алексей к чему-то принюхался, забавно наморщил нос. Потом удивлённо свистнул:

— Везунчик. Дыней и сливками пахнет. И очень сильно.

И тут же пояснил:

— Каждый Слышащий чует дорогу на Ту сторону по-своему. Я вот как будто передо мной поставили спелую дыню и густо полили кондитерским сливками. А сейчас переход где-то рядом и либо только открылся, либо вот-вот откроется. Это хорошо, любители человечинки набежать, скорее всего, не успели.

Антон гордо сложил руки на груди: да, я такой, неповторимый. И уже собрался спросить, куда идти, когда сталкеры принялись готовить оружие. Вика кроме парных, склеенных скотчем магазинов, вставленных в автомат, закрепила ещё пару таких же на разгрузке, чтобы можно было легко сорвать и вставить. Потом достала две гранаты и тоже подвесила на разгрузку. А вот Василий магазин из своего автомата наоборот вытащил, и почему-то воткнул другой, с нарисованной масляной краской жёлтой полосой.

— Холостые, — пояснил Василий. — Зверьё там уже пуганное, на звук выстрела лезть не торопится, — заметив, как удивлённо вытянулось лицо парня добавил: — Так надо. Вику и Лёшу никакие мозгоеды не берут, а нам с тобой стоит подстраховаться. Значит, так. Как войдём, держишься всё время рядом со мной. Лёхе и Вике не мешать. Лёшины команды выполнять не раздумывая. Если прикажет квакать — будешь изображать из себя лягушку. Понял?

Антон сглотнул и выдавил из себя:

— П-понял.

— Тогда пошли. Только тёмные очки приготовь. Никогда не угадаешь, какое там время суток. Если день, пока проморгаешься — сожрут.

Через полсотни шагов Алексей остановился: здесь. Тут же он и Вика взяли автоматы наизготовку, и Слышащий первым шагнул вперёд. Туман, словно подтверждая, что здесь человек имеет право на проход, немедленно расступился, образовался туннель. Выглядело жутковато. Остальной туман одновременно принялся дрожатьи выбрасывать мелкие язычки. Но сам туннель при этом был неподвижен, словно изготовлен из мрамора. Алексей двинулся вперёд, за ним гуськом остальные.

Туннель зрительно выглядел очень длинным, внутри царил полумрак вечера. Но стоило пройти шагов пятнадцать, как под ногами смялась светло-зелёная трава, под подошвой берца хрустнула самая настоящая шишка, по глазам резанул полуденный свет. Антон тут же накинул на глаза дымчатые очки. И вздрогнул: пятна на верхушках деревьев превратились в стаю серых кошек… Вот только задние лапы у них были птичьи. По ушам вдруг больно ударил грохот автомата. Алексей, зло ощерившись, бил короткими очередями. Но не по кошкам, а в пустоту перед собой. Расстреляв весь рожок, тут же перевернул склеенную скотчем пару.

Антон открыл было рот спросить, в чём дело: ничего опасного он не видел. Да и кошки, хоть и поднялись в воздух — у каждой оказалось по паре кожистых крыльев, но нападать на людей явно боялись. Обычная дубовая роща, уж знакомые-то с детства листки не перепутаешь. Хотя на ветках почему-то зелёные шишки, под ногами такие же валяются. Трава невысокая, просматривается всё вокруг хорошо. Разве что кусты немного странные, ветки плоские, растут пучками как «щучий хвост», с ярко-рыжей корой, а листья вполне обычные. Но до кустов метров двадцать пять, если кто и выскочит — десять раз подстрелят. Из странностей — только кусочек радуги, несмотря на чистое небо застрявший между двумя стволами, впереди метрах в пятнадцати. Но слишком испуганными выглядели сталкеры.

Алексей расслабленно прислонился к ближайшему стволу, поставил автомат на землю, лишь слегка его придерживая. Сам закрыл глаза. Вика наоборот, быстрым движением повела плечами, скинула рюкзак и теперь напряжённо вглядывалась в окружающий лес, выцеливая невидимого врага. Антон невольно восхитился: настоящая валькирия двадцать первого века.

Первый выстрел ударил по нервам. Потом короткая очередь. Вика сместилась, сорвала и метнула гранату в кусты, затем вторую. Два взрыва ухнули неожиданно тихо. И ещё Антон ждал по фильмам свиста разлетающихся осколков. Тоже ничего. А девушка широким веером выпустила остаток магазина, затем опорожнила второй. Сменила на новую пару и метнулась в кусты.

Антон непроизвольно дёрнулся следом, хотя у него из оружия и был только нож.

— Куда! — остановил стальной захват Василия.

— Так п-помочь же надо? — растерянно ответил вопросом на вопрос Антон.

— Не лезь под руку, если жить хочешь! — шёпотом умудрился крикнуть Василий. — Создашь помехи, Слышащий и Рука потеряют друг друга. Тогда нам всем конец.

Антон растерянно кивнул, замер. Бурлящий в крови адреналин требовал бежать, действовать. Чтобы хоть как-то себя сдержать, парень упёр взгляд в ботинки и попытался сосредоточиться на чём-то постороннем. Прочитать мантру, сосчитать тысячу ударов сердца. Несколько раз сбивался, начинал снова: ненужное дело — хоть какое-то дело. Сбившись в очередной раз, не выдержал неизвестности, поднял глаза… И, судорожно заглатывая воздух, заорал. Между каждым вторым деревом теперь висели толстые нити, напоминавшие паутину. Вот что отливало радугой!

В панике он посмотрел на остальных… И ему стало стыдно. Потому что сталкеры наоборот успокоились. Пока Антон не замечал ничего, кроме кончиков своих берец, бледный как мел Алексей уже сел, прислонившись к стволу дуба. Кошки снова расселись по веткам, о чём-то между собой чирикая, словно стая воробьёв. Рядом с Алексеем хлопотал Василий. Отломить плитку шоколада, помочь дрожащим рукам её удержать, подать флягу с отвинченной крышкой. Из фляги пахло какими-то травами…

Из кустов с шумом, не скрываясь, вышла Вика, волоча за собой какую-то зверюгу. Когда она подошла поближе, стало видно: напоминала тварь бурого мохнатого крокодила, только мощные лапы — скорее от какого-то сухопутного животного, с короткой шерстью и смахивают на собачьи. И глаза на толстых стебельках. С правого бока чешуя посечена в лохмотья, сочится зелёная кровь, один глаз оторван — обрывок стебелька свисает безжизненной верёвкой.

— Ну, ты, парень, — обратилась она к Антону, — везунчик. Это же надо, сходу нарваться на Радужного ткача.

Девушка вытащила широкий нож и несколькими умелыми движений, за которыми чувствовалась долгая практика, отрубила заднюю лапу на уровне самого нижнего сустава. И кинула Антону. Он машинально поймал, в нос тут же ударил приторно-пряный и одновременно кислый запах.

— Повезло, молоденький ещё. Держи. Сунь в карман, я вечером помогу правильно обработать. Лапа тогда ещё долго как в нужное место нажмёшь — феромоны выделять будет. Зверьё ткача боится, если куда вляпался, крайнее средство пугануть — и сбежать. Или выстрелить.

Тут Вика заметила состояние Алексея и с испугом кинулась к нему:

— Лешка, это ты его заблокировал, чтобы он от гранаты уйти не смог? Сумасшедший!

Алексей виновато дёрнулся, втягивая голову в плечи, поперхнулся настоем из фляги.

— Да нормально я, стоило же того…

Тут его взгляд упал на Антона, и Слышащий захрипел:

— Откат! Вот почему был такой слабый откат! Ткач на новичка нацелился! Держи его!

Приказ запоздал. В душе Антона последние минуты всё сильнее нарастало понимание, что не зря эти трое согласились идти с ним в самое сердце Зоны отчуждения! Они хотят вызнать тайну и присвоить её себе. Может и про Ткача всё выдумали, лишь бы убедить его в своей незаменимости. Но в ином мире у него тоже пробудились особые способности, он прочитал даже скрытые мысли. Не зря Василий автомат холостыми зарядил и спокойно его оставил. Только и Антон не прост!

Пользуясь тем, что Слышащий рядом и не до конца пришёл в себя, остановить не сумеет — стремительным движением парень выхватил у Алексея из не застёгнутой кобуры пистолет. И вот уже по лесу снова загремели сухие выстрелы. Один, два, три. Паника нарастала, поэтому Антон не решился соревноваться в скорости стрельбы с Викой. Кинув ненужный больше пистолет, сбросив рюкзак, не обращая внимания на крики вернуться, парень стремительно нёсся по лесу. Пусть орут всё что угодно! Слышащего он убил — а без него не найдут.

Антон летел, не разбирая дороги. Прочь от сталкеров, прочь от неведомого Ткача, через кусты и плотно сцепившиеся ветками деревья, ломая высокие заросли какой-то похожей на сине-зелёный борщевик травы, потом через небольшую поляну, заросшую синими и красными цветами. Где-то справа вдруг заухал и тонким голосом закричал неизвестный зверь. Это подействовало как холодный душ. Антон резко, словно налетел на невидимую стену, остановился. В ушах послышался странный звук… Антон вдруг понял, что это он сам с хрипом заглатывает воздух. По позвоночнику побежал ледяной холодок. Где он? В какой стороне Барьер? Открыт ли ещё проход? И как до него добраться?

Парень в испуге озирался по сторонам. Вокруг были всё те же дубы с шишками, пятна кустов. Чистый простор, но Антону вдруг показалось, что из-за каждого дерева выглядывает зубастая пасть. А у него только нож… Сердце зашлось в бешеном стуке, кончики пальцев захолодели. Антон издал горловой звук-всхлип. И вдруг увидел знакомую берёзу. Точно! Сталкеры говорили, что рядом с ней ни одна тварь не селится. Парень что есть силы метнулся вперёд. Обнял тёплый шершавый ствол. Спасён. Разом хлынули слёзы облегчения.

Наревевшись, Антон успокоился. Присел, опершись спиной о ствол. Наконец смог мыслить здраво. И первым делом изругал себя за идиотизм. Ведь слышал же, что немало здешнего зверья обладает способностями влиять на разум. Вызывать приступ страха или паранойи. Это познали на горьком опыте ещё во время Прилива. И Алексей что-то говорил про ментальную атаку и откат… Мог бы и сам догадаться: на несколько мгновений Антон даже почувствовал, что он тоже может слышать мысли Алексея…

«Я идиот. На хрена так старательно учил мантры и прочую хрень? Не помогает ни хрена. Ну да, ну услышал этот Алексей что-то в моей башке. Ну догадается, что прибор не мой. И что? Всё равно ничего не поймёт, да и не говорил я, что сам его от начала и до конца смастерил».

Несколько минут Антон вспоминал, какие именно воспоминания крутились в голове на мгновение телепатического контакта… Ни про разговор с Юргисом, ни про то, что на самом деле тематикой Зоны он в жизни никогда не занимался, и его специальность полупроводники… Ничего этого не было… Дальше в голову начали приходить совсем уж мрачные мысли. Сколько он сможет просидеть на островке безопасности? Без еды и воды. А отходить от берёзки — смерть, он тут ничего не знает. Шанс, если его найдут остальные… Слышащего он застрелил, а потом ещё и чесанул километра на три. Отыскать в инопланетном лесу одного человека нереально, это здесь опять дубрава пошла, а до того он пробегал через настоящие заросли. Да и непонятно, хорошо, если его отыщут, или нет. Вика за своего Алексея убийцу порвёт на ленточки.

От тяжёлых дум отвлекли голоса. Антон дёрнулся пойти навстречу, потом замер. Очередная обманка! Один из голосов принадлежал Алексею. А этого не могло быть! Или всё же?..

Антон так и сидел, опёршись спиной на ствол, когда из ближних кустов показались сталкеры. Вика, за ней Василий… и Алексей. Живой! Антон часто задышал, не понимая, радоваться или нет. А сталкеры тем временем добрались до берёзы.

— Ну и хорош ты бегать. Да не переживай так, бывает. Особенно когда зверушку вроде ткача первый раз встречаешь. Я поэтому второй магазин в калаше, и пистолет на всякий случай холостыми зарядил, — Алексей протянул руку и помог встать.

Антон вдруг понял. Все помнят, как он пытался убить Алексея, но не сердятся, даже Вика. Признали членом команды, простили его. В этом их сила, которая и делает их настоящими хозяевами здешних мест. А не мускулы, ментальные способности или умение стрелять. А ещё Антон понял, что он никогда так не сможет. Поэтому, даже заполучив любые деньги, лучших инструкторов и учителей, научившись ломать рукой кирпичи — до конца жизни останется лишь грузом, лишь ведомым. И за это он сталкеров ненавидит и всегда будет ненавидеть.

Глава 5

В тумане проглядывали тёмные плиты странных прямоугольных кустов, похожих на могильники. Вот только на кладбищах всегда царит своя, особенная тишина: грустная, тоскливая на старинных погостах светлая — ведь печаль там давно отгорела. Здесь же безмолвие казалось почти зловещим. Поляна, где заночевали люди, была небольшой. Но сейчас из-за белой мглы деревьев стало не видно, поэтому казалось, что кроме «памятников» ничего нет, а прогалина не имеет ни конца, ни края. На душе завыло, заскребло. Словно вокруг и в самом деле кладбище, где затаились отголоски мёртвых мстительных душ.

Антон, закончил собирать рюкзак последним, закинул его за спину, открыл рот спросить, что делать дальше.

— Бегом! — неожиданно скомандовал Алексей. — За мной.

Все побежали без слов. Обходили метровые «надгробья», топтали усыпавшие поляну цветы самых разных оттенков радуги. Затем пришлось с разбегу перепрыгивать через широкую канаву. Вику угораздило приземлиться посреди на редкость колючего куста, усыпанного мелкими бледно-голубыми соцветиями. Открывшийся в прыжке участок кожи между курткой и перчатками неприятно обожгло. Девушка зашипела, но еле слышно. Потерявшая людей ночью стая кровососов, похоже, всё-таки догнала. Так что горящее как от наждачки запястье — не самое страшное. К тому же здесь, в пятнадцати километрах от Туманной границы, хищного зверья попадалось меньше — зато с флорой творилось что-то невообразимое. Потому-то Вика и постаралась упасть именно в знакомые кусты синей крапивы. А то никогда не знаешь, чего можно ожидать от нового вида растений. Что плоды ядовиты — ерунда, хоть с голоду помирай, никому не придёт в голову есть родившееся по Эту сторону. Новичкам специально демонстрируют кадры первой разведывательной экспедиции под купол. Тогда один солдат по непонятной причине польстился на ягоду, похожую на землянику. Полчаса спустя его, посиневшего и с растущими на глазах когтями, расстреливала остальная группа. Куда неприятней растения, выстреливающие струёй яда в того, кто его случайно заденет или режущие листьями, точно бритва. Есть и плотоядные животно-растительные гибриды, вчера Антона еле успели вытащить из объятий одного такого. После чего устроили профилактический втык, хотя по большому счёту парень был особо не виноват. Это у сталкеров за годы практики уже наработалась привычка сначала покатать в ладонях хоть камушек, затем кинуть даже во вроде безопасное место проверить — не бросится ли кто-то на запах человека. И лишь потом присаживаться.

Вика огляделась, пользуясь тем, что рассвело и солнце понемногу разгоняло туман. Впереди лес редел, на прогалинах словно клумбы пестрели несколько кустов синей крапивы, вокруг которых отцветал самый настоящий жасмин. Только аромат цветов был очень уж резким, почти приторным. Чуть поодаль возвышался старый могучий дуб, узловатые корни коричневыми змеями выглядывали из травы. А за ним высокая стена зелёных кустов, сплошь переплетающиеся ветки. Выглядело всё спокойным и безмятежным.

— Они рядом, — негромко шепнул Алексей.

Вика замерла, включаясь в сканирование.

— Шесть особей на западе триста восемьдесят метров. Четыре с севера триста сорок метров. На востоке численность не идентифицируется, но они там есть. Юг пока чисто.

Василий что-то негромко сказал сквозь зубы, то ли ругнулся, то ли просто выдал бессмысленный возглас облегчить душу. Им надо было на север, юг — это опять прижмут к Куполу.

Алексей жестом показал: за мной. И двинулся вперёд. За ним Вика, потом Антон и замыкающим Василий. За дубом отыскался проход — сквозь кусты вела самая настоящая тропинка. Вика даже подивилась чудной природе, выложившей дорожку плоскими, будто обточенными морем камушками. Но тут же решила, что, скорее всего, это не камни. Панцири животных, вроде сухопутных мидий. Отсюда и проход — видимо, почва стала непригодной для кустов. За полосой зарослей встретила новая поляна, где виднелись похожие на застывшие посреди движения фигуры — затейливо выросшие кусты. И никакого движения. Никаких признаков атакующей стаи. Напряжение давило, стало материальным.

«Проклятье! — одними губами ругнулась Вика. — Уж лучше бы напали».

И тут восприятие скачком поднялось до боевого транса. Шелест листьев стал неторопливым басовитым гулом. Бледная лента, зацепившийся остаток утреннего тумана стремительно метнулся вперёд, в лицо Алексею. Стремительно и неуловимо… для всех, кроме Руки. Алексей ещё только начал движение, как Вика уже всадила пять выстрелов от начала к хвосту ленты. Полоса тумана неловко шлёпнулся прямо на ближайший куст, откуда взметнулся целый рой белых насекомых, размером с половину мужского кулака. Туман молниеносно вскинулся, Вика успела заметить, как внутри движется голова с широко открытой пастью, а в следующий миг белые жуки уже один за другим трепыхались среди зубов.

За спиной начал ругаться Василий, по ощущениям Вики — растягивая слова. Достал брикет сухого напалма. Совсем недавнее изобретение, но Фарид каким-то образом сумел раздобыть несколько штук. Вика мысленно кивнула. Вспомнился один из первых рейдов и незадачливый солдат, умудрившийся встать рядом с гнездом белянок. Но притворявшейся туманом твари все оказалось нипочём. Она сделала ещё несколько жевательных движений, выплюнула на траву неживой комок из недоеденных жуков и попыталась провалиться сквозь землю.

Не успела. Вика уже поняла, где в маскировке прячется тело и сделала ещё два выстрела в хребет. По ушам ударил пронзительный визг. И тут в куст полетел брикет. Несколько секунд спустя всё жарко полыхнуло. Вика почувствовала мгновенную слабость. Боевой транс закончился. Девушка замотала головой, словно вытряхивая из ушей воду. Мир вокруг теперь с каждым мгновением ускорялся, свои же движения казались медленными, тягучими. Тело будто наполнили свинцом. Куда ему до изящной скорости слияния.

Но вот слух вслед за зрением нормализовался, за ним вернулось обоняние. В ушах зашипел треск пламени, завоняло горелым мясом от непонятной твари и от матки белых жуков. Потом до сознания дошли слова Алексея, правда, лишь остаток фразы.

— …точно везунчик, хотя неприятности к себе так и тянешь. Сначала ткач. Потом колония белых жуков. И оба раза на всех ни царапины.

Вика фыркнула, потёрла плечо. Сколько ни привыкай, а отдача от автомата всё равно чувствуется. Открыла было рот тоже прокомментировать ситуацию. Но вдруг сказала совсем другое, выпалила внезапно пришедшую в голову шальную идею:

— Сколько у нас брикетов? Ещё четыре? Берём три, закидываем и поджигаем кусты. Ветер на север и северо-запад. Полыхнёт в ту сторону, там сухо. Я это успела почувствовать.

Алексей и Василий поняли её идею мгновенно.

— Точно. А сами пока разберёмся с шестёркой на востоке.

Вика на секунду прикрыла глаза, восстанавливая в памяти увиденную в трансе картину местности. Потом ткнула пальцем:

— Копать здесь, здесь и здесь. У нас пятнадцать минут.

Скинула рюкзак, отстегнула небольшую лопатку. Алексей и Василий сделали то же самое, пару секунд спустя к ним присоединился Антон. Вика кивнула, парень ей понемногу начинал нравиться. Хотя после случая с ткачом и притих, стал какой-то угрюмый. Всё больше молчал и ничего не спрашивал. Да и взгляды на остальных и на окружающий лес бросал временами затравленные. Видимо переживал, что так легко попался в ловушку? Это он зря, ткачи и не таких ловили. Надо бы его как-нибудь взбодрить… Потом. Сейчас все четверо лихорадочно копали неглубокие траншеи вдоль кустарников. Работа шла тяжело, мешал плотный дёрн, все торопились. Когда Василий уже закладывал в крайнюю траншею первый брикет, последнюю ещё заканчивали… Но они успели.

Закончив возиться с последним запалом, Василий схватил рюкзак и крикнул:

— Ходу!

Остальные уже были готовы. Потому вслед за Алексеем сразу же побежали на восток. Через пару минут нагнал горячий воздух, за спиной заревело, ударило волной жара. Сработал напалм. Запалы были настроены так, что сначала твёрдое вещество потекло, и лишь затем пошло соединяться с воздухом. Кусты, хоть и были пропитаны влагой, вспыхнули как бумага. А дальше бивший в лицо ветер погнал пожар от людей. Издали донёсся пронзительный вой — это твари-загонщики столкнулись с огнём… У предложенного Викой плана был один недостаток, про который остальные старались не думать. Решили, что риск того стоит. Направление ветра могло и перемениться. Догнать огонь вряд ли догонит, но если их прижмут к горящей полосе, шансов мало. Остальные твари успеют обогнуть очаг пожара. Дальше в лучшем случае отступай к Барьеру… про худший не хотелось даже думать. Потому все четверо, не чувствуя, как тянет за спиной рюкзак, как горят лёгкие, мчались вперёд. Или проскочить мимо загонщиков, пока запах гари забил обоняние. Или навязать тварям бой, три автомата на шесть туманников — шансы на стороне людей.

Вика бежала, чувствуя, как сердце в груди колотится так, будто собиралось проломить клетку из рёбер, в которую его упрятала глупая природа.

— Ветер! — сдавленно произнёс на бегу Алексей. — Ветер меняется!

— К чёрту! Успеваем! — прохрипела Вика.

В мозгу тут же вспыхнуло ощущение тревоги.

— На три часа! — девушка резко остановилась. Место было идеально для встречного боя. Небольшая прогалина, вокруг редколесье. Просматривается хорошо, никаких кустарников. Лишь ковёр из травы и мха. А ещё ветер донёс со спины вонь и гарь. Ещё один плюс людям, кровососы в первую очередь полагаются на обоняние. — Сотня метров!

Остальные замерли рядом, прижавшись спинами к большому валуну посреди поляны. Ощетинились автоматами. Антон выхватил нож. Алексей пихнул его между собой и Викой. Не имеющий огнестрела парень неизбежная обуза. Потому пусть лучше помеха встанет в секторе, который с двух сторон перекрывают эсперы.

Объединять сознание было нельзя. Реакция Слышащего в ответ замедлится, а с учётом возможной атаки одновременно со всех сторон ещё один автомат сейчас важнее. Да и перегружать нервную систему слиянием лишний раз опасно. Сколько среди эсперов было таких случаев: израсходовались по пустякам, а серьёзную опасность прохлопали. Впрочем, для ближнего боя Вике хватало и фоновой связи. Откуда идёт угроза, она чувствовала и так.

— Два кровососа! На одиннадцать часов!

Василий тут же повернулся туда. На секунду замер всматриваясь. Дал короткую очередь.

— Один готов… Точно, готов!

— Остальные?

— Затаились.

— Уходят?

— Нет… Справа! На пять часов! Меньше ста метров!

В это время рядом что-то звякнуло. Вика скосила глаза на посторонний звук. Это был нож, который выронил Антон. Парень всё-таки не сумел справиться с приступом страха. И теперь сел, облокотившись на камень спиной. Обхватил голову руками. Его била мелкая дрожь… И тут же Вика про него забыла. На пару мгновений, пока она отвлеклась на выроненный нож, кровососы проскочили половину расстояния. Со времён первого вторжения они изменились, куда меньше напоминая собак. Вытянутая как огурец фиолетовая пупырчатая морда с огромным глазом, двумя дырками на месте носа и шевелящимися пальцеобразными отростками вокруг рта. Одна тварь валялась в агонии, подстреленная, но три мчались вперёд. Отростки зашевелились, готовясь вытянуться копьями на метр вперёд.

Со стороны Василия загрохотал автомат. Вика почувствовала всплеск эмоций — ещё одна тварь сдохла. И решилась переключить общее сознание эсперов полностью на себя. Движения кровососов сразу замедлились. Даже стало видно, как отростки становятся тоньше и длиннее. Огонь одиночными. Три выстрела каждой твари в центр глаза. Мозг уничтожен. Три выстрела каждой в грудь. Встречный импульс пули остановил движение и разрушил дополнительный центр нервной системы. Теперь кровососы умерли окончательно. На всякий случай по контрольному выстрелу. Два шага влево. Контрольные убитым Василием кровососам. Последний выстрел достался твари, которая, оставшись в одиночестве, попыталась сбежать.

Вика вышла из транса, тяжело дыша, оперлась рукой на камень. В левом глазу неприятно защипало от стёкшей по лбу струйки пота.

— Готовы, — донёсся хриплый голос Алексея. — Вставай парень, всё уже.

Вика бросила взгляд в их сторону. Антон, минутой назад бледный как мел, теперь краснел от стыда. Засунул нож в ножны, молча накинул рюкзак.

«И чего это Лёшка его недолюбливает? — мелькнула мысль. — Причём не из-за ткача. Ну, струсил, так есть отчего. А вообще этот Антон молодец. Боится, но пошёл же. Лишь бы выяснить дату нового Прилива. За это можно простить многое».

Впрочем, вслух Вика ничего говорить не стала. Молча надела рюкзак и посмотрела на Алексея: командуй, Слышащий. Тебе сейчас виднее. Алексей как раз на секунду застыл, вслушиваясь в окружающее пространство. Потом прокомментировал:

— Всё пока. Загонщиков мы прикончили, можно…

И вдруг оборвался на полуслове от пришедшей в голову мысли. Щёлкнул пальцами:

— А ведь точно загонщики! Только мы неправильно поняли.

Посмотрел на остальных, с любопытством глядевших на Слышащего.

— Вы тоже не сообразили? Прав ты парень, — он хлопнул Антона по плечу, от чего тот аж присел. — Есть она, есть эта точка, которую ты вычислил. Я, грешным делом, до этого сомневался. И не пустить нас пытаются именно к ней. Значит так. Вика, ты помнишь, мы смотрели вокруг?

Девушка кивнула.

— На северо-западе болото. Для начала туда, оторвёмся от основной стаи.

И тут вдогонку высказанной фразе Вика почувствовала эмоцию-образ, которую Алексей сумел передать ей по их связи. Из-за болота еле заметно тянуло дыней и сливками. Вика ошалело посмотрела на парня, возбуждённо задышала. Потом сложила большой и указательный пальцы в кольцо. Алексей на это кивнул и приложил палец к губам: не вслух, чтобы не сглазить. Да и вдруг ошиблись, не стоит давать надежду. Василий и Антон на странную пантомиму смотрели заинтересовано, Антон даже открыл было рот спросить. Но передумал. Вернулся к привычно-угрюмому выражению и замер. Говорите куда, и я пойду. Ваша задача меня доставить, моя обязанность не путаться под ногами.

Прежде чем потянуло запахом болота, через лес пришлось идти ещё часа полтора. Слишком уж тяжёлая выдалась дорога: каждую сотню метров попадались полосы стелящегося кустарника. Первый раз Антон, было, рискнул поинтересоваться, не лучше ли потратить минут десять и обойти заросли стороной. А так пока продерёшься через невысокие, до бедра, но цепкие кусты, только вымотаешься. К тому же запах лавра, который оставлял на одежде сок от сломанных на ходу веток, безумно раздражал. Василий на это достал гранату, молча поставил за собой растяжку и пояснил:

— Кровососы пойдут за нами. Но в кустах гранату не учуют. Лишний шанс, что потеряв разведчика, да заодно наш запах в кустах, отстанут. Но даже если и нет, твари они в одних вещах умные, в других тупые. Обойти заросли не догадаются, пойдут ровно за нами, но будут пролезать по одному след в след, чтобы на другие растяжки не наткнуться.

Антон на это хрипло согласился, мол, понял. В следующий стланик лез уже без вопросов, хотя выбравшись из цепких объятий веток, дышал как паровоз. И с завистью глядел на остальных — опытные ходоки полосу стланика пересекали играючи, почти не тратя усилий.

В какой-то момент лес начал редеть, впереди забрезжил просвет. Потянуло влагой. Алексей ускорил шаг, все заметно повеселели. Даже Антон, казалось, позабыл изображать угрюмость. Почти поверил в то, что им удалось провести кровожадных зверюг, подсунув вместо деликатесной человечинки вонючие кусты и пару гранат. Начал что-то тихонечко напевать, но умолк, едва только Василий неодобрительно толкнул его в плечо. Антон в ответ лишь глуповато улыбнулся. Настроение у него было просто замечательное. Особенно если вспомнить, что вряд ли в болото все полезут на пустой желудок — завтрак был давно, и пора уже подумать про обед.

Болото предупредило о себе заранее. Запах воды сменился ароматами тины. Ещё до того, как отряд вышел на открытое пространство, земля под ногами сначала сделалась мягкой, а затем начала влажно чавкать. Деревья же понемногу редели. Нельзя было точно назвать момент, когда лес закончился, и оказалось, что они уже на краю болота. Антон был городским жителем и никогда прежде не видел болот. В его представлении всё должно было выглядеть совсем не так: грязь, вонь, лопающиеся пузыри метана. Тут же их встретило какое-то неправильное болото. Оно тянулось до самого горизонта. Почва не ходила ходуном, не ускользала из под ног и не превращалась в трясину, пытаясь непременно что-нибудь утянуть вслед за собой. Густая, отливающая фиолетовым и жёлтым мелкая, похожая на газонную, трава стелилась по земле, будто коврик. Или, точнее, губка, пропитанная влагой. Сделаешь шаг по ней, и след подошвы быстро заполняется водой.

Зато чистая вода, заполнявшая многочисленные бочаги — от крохотных не больше тазика до очень больших, размером с половину футбольного поля — имела насыщенный зелёный цвет, словно прикидывалась травой. Цвет был красивый, но из-за него же вода казалась безжизненной. Не болото, а оставшаяся после урока рисования вода в стаканчике. Бочаги стояли совершенно неподвижно, только время от времени из глубины на поверхность всплывали пузыри. То один, очень большой, как будто под водой перевернули трёхлитровую банку, опущенную донышком вверх, то мелкие. Местами, где земля поднималась невысокими кочками, росли чахлые кустики, похожие на воткнутые в землю метёлки, а с веток свисала странная матовая поросль, напоминающая перепутанные ленты новогоднего «дождика».

Обедать, к разочарованию Антона не стали. Торопились уйти по воде как можно дальше. Потому темп взяли хоть и не очень высокий, шли не останавливаясь. Да и негде: кочки только снаружи казались твёрдыми, внутри — жидкая глина. Антон в этом убедился очень быстро, по невнимательности встав на одно такое возвышение. Хорошо хоть влага под ногами быстро смыла грязь с ботинок и брюк… Впрочем, очень скоро на воду все четверо смотрели одинаково с неприязнью. Травяная губка и не думала заканчиваться, и если возле берега она ещё была тёплой, прогретой солнцем, то вскоре температура воды упала. Стоило хоть на несколько минут остановиться, как ноги сразу же начинало ломить от холода. Спасало лишь движение — пройдёшь с полсотни метров, и ноги так разогреются, что сырая прохлада в ботинках даже кажется приятной. Но потом опять замрёшь, и уже через несколько минут стучишь зубами. Радовало лишь одно: на здешних болотах не водилось никакой кусающей мошкары.

Идти, идти, идти. Привал — стоя, в полусогнутом положении, отдых — лишь сместить рюкзак, чтобы он не давил на плечи, а нагрузил другие группы мышц и поясницу. Из еды перекус галетами и сухофруктами, запивать всё остывшим чаем из фляги. А потом снова идти. Начиная примерно со второго километра после берега, Алексей и Вика каждые тысячу шагов сбрасывали маркеры. Мелкие шарики размером с горошину мгновенно впитывали влагу, набухали и превращались в разноцветные шары сантиметров тридцать в диаметре. У каждого работающего в Зоне эспера своего цвета: у Вики малиновый с белыми полосками, у Алексея пурпурный с золотыми точками.

Антон, увидев первый раз, сморщился. Очень уж не хотелось, чтобы его поездка оставляла следы. Ведь официально никого из них четверых сейчас здесь не было. Но промолчал. Перед своей экспедицией он прочитал про сталкеров и исследователей всё, что можно. Попробуй возразить — его просто пошлют. Пластик шаров не впитывал запахов и вообще был разработан так, чтобы затуманное зверьё не обращало на него внимания. Зато людям указатели будут заметны и невооружённым глазом, и в специальный прибор как минимум пару лет. Каждый, кто отправится следом, будет точно знать: здесь один раз уже прошли, значит, путь относительно безопасен.

Болото казалось бесконечным. По всем подсчётам они отмахали не меньше пятнадцати километров, а другой берег даже не показался на горизонте. На очередном привале Вика не выдержала:

— Ну, сколько же оно ещё, зараза! Мы когда дорогу смотрели, я своими же глазами видела. Не может оно такое длинное быть.

Девушка повела рукой в пространстве, показывая вокруг. Мшаники, бочаги и кочки тянулись без конца и края, у горизонта теряясь в дымке. Алексей откусил кусок галеты, медленно шевеля челюстями, прожевал и в задумчивости потеребил бородку.

— Вот тоже не понимаю. Я тоже видел. Да и наш специалист, — показал он пальцем на Антона, — утверждает, что Зона от силы полторы сотни километров в диаметре. А если посмотреть, тут одно болото не меньше полусотни тянет. Ночевать на воде — это полный песец.

Сказано про эксперта было с обидным намёком, так что Антон уже хотел, было, сказать в ответ: «Я-то в своих знаниях уверен, это Алексей завёл их чёрт знает куда». Но тут заговорил Василий.

— А ведь мы, кажись, кругами ходим.

Вика замотала головой, Алексей с сомнением произнёс:

— Не может быть. Ну ладно, компас врёт, ну и я, и Вика разом чувство направления потеряли. Но маркеры то все цепочкой. Мы даже проверяли один раз, лежат. Значит, никуда не сворачивали.

— И всё же, — усмехнулся Василий. — Поверьте бывшему разведчику. Видите во-о-он ту кочку? Там ещё сосенка такая с приметной верхушкой.

Он ткнул рукой туда, где в полукилометре виднелась кочка с растущим на ней необычным деревом: снизу зелёное, сверху золотистое и багряное.

— Так вот, мы мимо неё в четвёртый раз проходим. Я сначала ещё удивился, таких деревьев в Зоне не встречал ни разу. А потом присмотрелся — ну точно она же. Что интересно: когда идёшь, кажется, будто мимо проходишь. А потом она раз — и снова в стороне, впереди. Я потому не сразу и сообразил.

Минуту все молчали, переваривая услышанное. Затем Алексей всё же усомнился.

— Не сходится. Точнее… — он расстегнул нагрудную пряжку рюкзака, затем защёлкнул её обратно. — В Зоне, особенно так глубоко, я поверю в любую чертовщину. Особенно если Антон прав и внутри Купол на самом деле всего с полторы сотни километров. И мы на самом деле бродим как в стеклянном лабиринте. Но я чётко почувствовал пространственный переход за болотом. Тогда и здешние изгибы пространства просто обязан был…

— Стоп, — Вика махнула рукой, привлекая внимания. На секунду закусила губу, потом мысль продолжила. — Лёша, насчёт лабиринта это ты хорошо сказал. Нас в школе как-то в МГУ на биофак водили. И там забавный опыт показывали. Кладут приманку и выпускают мышь в прозрачный лабиринт. Из специального пластика, мышь его только нащупать может. Она по запаху чует — приманка рядом, как сумасшедшая бежит вперёд и никак не может сообразить, почему так далеко бежать получается. Вот и мы как эти мыши.

Антон на слова девушки только фыркнул, всем своим видом демонстрируя превосходство. Если бы не болото и рюкзак, наверное даже руки заложил за спину и начал ходить взад-вперёд как учитель. Мол, себя считайте кем хотите, но я человек и царь природы. Даже для такой хищной природы, как в Зоне. Остальные, наоборот, в ответ не произнесли ни слова. Василий беззвучно шевелил губами, что-то прикидывая, Алексей в задумчивости несколько раз провёл ладонью по отросшей щетине.

— Поворачивать обратно нет…

— И как нам через «стекло»…

Оба заговорили одновременно, потом одновременно умолкли. Обменялись взглядами, и сначала заговорил Алексей.

— Если ты права, и нас в самом деле загнали как тех мышек: поманили приманкой перехода, вот мы и давай круги наматывать. Что предлагаешь делать? Судя по твоему виду, у тебя есть идея. Но?

Вика ещё раз на секунду закусила губу, медленно кивнула.

— Лёша, отойдём-ка. На пару слов.

Как только оба оказались достаточно далеко, Вика потянула парня за рукав, приблизилась губами к его уху и зашептала:

— Есть вариант. Но… Опасный. Полное слияние… Не знаю, как это описать, — она замялась. — Мы с Петром и Машей случайно обнаружили ещё в Жадовке. Ошиблись кое в чём. И больше никогда так не рискнули повторить, да ещё и остальных потом договорились так учить, чтобы даже случайно не никто не узнал. Сам поймёшь почему. Это как наркотик, наверное, даже хуже. Но возможности… С кем-то другим я бы вообще не рискнула даже говорить. Но с тобой… И нет другого выбора.

Алексей взял руками её за плечи, внимательно посмотрел любимой девушке глаза в глаза и негромко ответил:

— Рискнём. Потому что иначе не выбраться. У меня ощущение, что время как песок в часах сыплется и заканчивается. Если нас в самом деле в лабиринт заманили, на берегу будут ждать. Да и на болоте слишком тихо.

Вика кивнула, взяла Алексея за руку. Так оба и вернулись. Антон на них посмотрел с неприязнью, Василий же достал из рюкзака моток верёвки, потом разложил по разгрузке несколько магазинов и приладил пару гранат:

— Я, кажется, понял идею. Извини, молчал, тайна исповеди. Но согласен.

Дальше начал разматывать верёвку и обвязывать людей: первой за пояс Антона, потом не разрезая — себя, дальше моток захлестнул Алексея и последней Вику. Завязывая девушке вокруг пояса конец шнура. Василий как бы невзначай оказался лицом к лицу и еле слышно спросил одними губами:

— Если не сможете расцепиться, вырубать сразу обоих?

— Меня. Лёшка потом сумеет достучаться. Я до него — нет.

— Понял.

Вика оглядела товарищей, потом осмотрелась по сторонам.

— Ну что, поехали? Леша, давай руку.

Связывающая людей верёвка имела ровно такую слабину, чтобы Алексей мог удобно встать рядом с напарницей. Он протянул левую руку, взял ладонь девушки в свою… И тут пришло Это. То, чему нет пока названия в человеческом языке, а скорее всего и не будет. Оба вдруг почувствовал необыкновенный прилив сил. Словно и не дрались с самого утра против туманных тварей, а потом не шли много часов по болоту. Будто и нет за спинами тяжёлых рюкзаков. Казалось, Он/Она/они способны совершить что угодно: взлететь в воздух, свернуть горы, растопить снега и высушить болото. Нужно только зачерпнуть ещё немного огромной энергии, так и плещущейся вокруг.

Сколько упивались своим новым состоянием, Он/Она/они так и не поняли. Секунду, год, вечность — время для них теперь не имело значения. Но ещё была Цель и долг по отношению к товарищам. Поэтому объединённый разум с сожалением отделил себя от окружающей Вселенной барьерами, определил собственное новорождённое «я» и осмотрелся. Стало жалко слепых и глухих людей, стоявших рядом. Это Василий, вокруг него колыхается невидимое посторонним голубое пламя спокойствия и уверенности. Рядом Антон, у него аура чёрно-багровая негативных эмоций с золотыми искорками… Та часть общего разума, которая упорно отождествляла себя лишь с Алексеем, подумала, что золото — это, скорее всего, жадность. Но тут же спряталась, задвинутая подальше единым сознанием.

Он/Она/они принялись осматриваться. Сейчас им оказалось доступно куда больше, чем даже во время самого глубокого, но обычного слияния. Болото и в самом деле выглядело нешироким, не больше десяти километров. Но его усеивали прозрачные стены. Словно воздух, который поднимается над раскалённым асфальтом в летний полдень. Только воздух твёрдый и скользкий. Сколько ни пытайся, коснуться его не сможешь. Оттолкнёт и направит в другую сторону.

«Что это?» — Он/Она/они задали себе вопрос.

И тут же на него ответили. Не догадкой, а новым знанием.

«Это изогнутое пространство. Как стеклянный лабиринт, оно ведёт нас кружным путём».

Он/Она/они ещё раз внимательно проверили стены. Всё верно. Если идти вдоль преград, дорога от одного берега до другого займёт не меньше ста километров. Ловушка… для низшей ступени эволюции. Для тех, кто ничего не сможет почувствовать. Для слепых. Тест на избранность. Он/Она/они усмехнулись и неторопливо двинулись вперёд. Медленно, чтобы за ними успевали слабые люди.

Под ногами чавкала вода, ветер колыхался запахами… Тысячами ароматов. Он/Она/они теперь различали каждый из них и каждый сравнивали, беседуя сами с собой.

«Под ногами обычный сфагнум. Вполне земной. В осенний сезон здесь наверняка полно ягод».

«Болота маревого ландшафта. Своеобразный резервуар воды. Запас для всей южной части Купола»…

Десять минут для Него/Неё/их что целая неделя для примитивного разума человека. Но за беседой время летело быстро. Вскоре в прозрачной стене показалась первая дверь. Кусок, такой же полупрозрачный, но выкрашенный для нового зрения в багряный цвет. Он/Она/они замерли перед проходом на целую минуту, проверяя, нет ли ловушки. Всё оказалось в порядке, поэтому Он/Она/они решительно шагнули вперёд.

Следующий переход оказался южнее, пришлось возвращаться назад. До ушей донеслись звуки, сложившиеся в слова. Это Антон начал негромко, как ему казалось, только чтобы услышал Василий, возмущаться. Не сошли ли оба эспера с ума? Им вообще-то на север. Василий в ответ шикнул, чтобы парень не отвлекал. Он/Она/они высокомерно промолчали. Не снизошли до ответа. Простой слабый разум не в состоянии постичь красоты Лабиринта и изящества пути, который Он/Она/они наметили. Обещание. Их связывает только обещание довести этих двоих до берега. А там Он/Она/они оставят людей, сами же двинуться дальше, раскрывать чудеса Зоны. Но только для себя, примитивные люди недостойны здешнего волшебства.

Та часть, которая считала себя только Викой, возмутилась. Она тоже человек, а считать остальных ниже себя — глупость. Он/Она/они в ответ цикнули, заставив остаток прежней Вики отступить в глубину подсознания. Его/Её/их больше нельзя считать людьми. Они… Пока ещё непонятно что, но скорее всего — следующая ступень эволюции. Дорога петляла взад и вперёд. Проходы располагались то совсем близко, то приходилось пройти три — четыре сотни метров. Но всё равно с каждой минутой северный берег болота приближался.

Когда нижний край солнца почти коснулся деревьев на горизонте, до берега осталась всего одна прозрачная стена. Он/Она/они замерли напротив последнего багряного участка и принюхались. Место вполне подходящее. Деревья здесь отступили от воды, образовав широкую и протяжённую прогалину, усеянную редкими пятнами невысоких кустов. Он/Она/они быстро высчитали: сто метров четырнадцать сантиметров. Самая обычная флора, лишь из одного скопления веяло опасностью. Кроме того, загадочная преграда из свёрнутого пространства почти не мешала ветру и запахам. Пахло же мускусом и тимьяном с примесью базилика. Засада. Он/Она/они снисходительно усмехнулись. Безмозглые создания не ожидали, что великий разум легко сможет разгадать их примитивную ловушку на болотах. Поэтому лишь начали собирать на берегу силы. Даже на первой, примитивной ступени слияния, даже оставаясь слабыми людишками, они бы легко одержали победу. А уж сейчас могучий сверхразум определял место каждой твари ещё проще и точнее. Хватало одного запаха, не говоря уж про всеведение.

Он/Она/они шагнули вперёд, не обращая внимания на резко натянувшуюся верёвку, на то, что Василия и Антона буквально потащило следом. В его/её/их душе горели ярость, презрение и злоба на безмозглых животных. Ведь пока твари угрожают двум оставшимся людям, обещание не выполнено. А значит, Он/Она/они не могут двинуться дальше, искать и открывать для себя чудеса Зоны.

Первый выстрел прозвучал сухим треском, ещё когда нога/ноги выбрались на край сухой полосы земли. Непонятно откуда взявшаяся живая мина — до этого они под куполом не встречались вообще — от пули лопнула с громкий звуком, словно ударили в барабан. Дальше автоматы зачастили в две руки. Четыре гоблина рухнули, получив по два попадания каждый, так и не успев плюнуть огнём в ответ. Стая из восьми собак кровососов, мчится наперерез. Словно исполинская кувалда, инерция пули по очереди била каждого кровососа в грудь, заставляя споткнуться на месте, завизжать от боли. И смолкнуть, когда следующее попадание разрушало и центральный мозг, и резервный нервный центр возле позвоночника. Хищное растение получит одну, нет, лучше две гранаты. Осколки раздерут ветви, разлохматят ствол, иссекут центр агрессии. Острые, похожие на наконечники стрел листья теперь никогда не покраснеют, напившись крови, а бессильно поникнут, пожелтеют, побуреют и высохнут. Снова откуда-то справа вдоль берега показались человекоподобные гоблины. Сменить магазин, встретить на предельной дистанции шквальным огнём.

Он/Она/они закончили стрелять и ещё раз внимательно осмотрелись. Всё чисто. Никакой агрессии. Обещание выполнено. Можно прощаться. Он/Она/они раскрыли рот, чтобы предупредить попутчиков — дальше их пути расходятся. И тут Вика, собрав силы, воспряла из пепла небытия, куда её пытался загнать монстр сцепленного разума.

«Куда! — голос щёлкнул Франкенштейна объединённого сознания не хуже кнута. — А ну, стоять».

«Да как ты смеешь! — Он/Она/они переполнились негодованием, что жалкая часть, принадлежавшая человеку, не только ещё цела, но и посмела спорить. — Я высшая форма эволюции!»

«Ты всего лишь часть меня. И судя по мании величия — не лучшая часть».

Несколько мгновений они боролись за власть над телом. Потом отступили. Человек очень хрупкое создание, стоит начать слишком жаркий спор за какой-то из жизненно важных органов… Какая разница, скончаться от остановки сердца или проиграв в соревновании разума? Всё равно и Вика, и монстр объединённого сознания будут одинаково мертвы.

На долю секунды Он/Она/они замерли. Потом с царственным гневом бросились в атаку:

«Да как ты смеешь, низшая ступень развития»!

Вика рассмеялась. Страха не было: ведь за спиной она почувствовала Алексей, который тоже сумел вырваться из трясины небытия. Было опьянение собственной силой, которая теперь стала неисчерпаемой. Первый же толчок противника разбился о щит, сотканный из решимости. А дальше Вика не стала тратить время, стремительно ударила сама.

Два потока чистой воли, золотистый и радужный, столкнулись в бесконечности разума. На краткий миг они застыли, упёрлись друг в друга. Между противниками возник гудящий сияющий столб мощи. С одной стороны — Вика и Алексей. С другой — слепленная из лилового света фигура без лица, зато сочетающая в себе признаки и мужчины, и женщины. Внезапно столб с громовым треском рассыпался, разлетелся вихрем сияющих искр. Стены темницы разума содрогнулись. Вика довольно ощерилась: все правильно. Поединок чистой силой воли играет на руку ей. Стоит только клетке рассыпаться, и объединённое сознание тут же распадётся вслед.

Это понял и враг. Решил сменить тактику. Миг — и на его месте застыла огромная черепаха. Ощерила пасть, полную острых клыков и двинулась вперёд.

«Поиграем в эту игру вдвоём!» — голос девушки зазвенел, отражаясь от невидимых стен.

Тут же в воздух взметнулась чёрная дуга членистого хвоста с острой иглой на конце. Гигантский скорпион распрямившейся пружиной метнулся вперёд, метя черепахе в глаз. Та успела спрятать голову под панцирь, игла лишь царапнула толстые костяные пластины, оставляя на них влажно блестящую полоску смертельного яда. Но скорпион уже обратился в орла. И вот огромная птица поднимает черепаху в вышину спешно выдуманного неба. Взлететь повыше и бросить неуклюжее создание на камни, которые уже воображает себе Алексей. А если лиловый тоже обернётся в падении птицей, орёл без труда расправится с ней в воздухе. Монстр в ответ обратился змеёй, сделал стремительный бросок и стиснул шею орла в смертельном захвате. Но в небе уже не было орла, в смертельных объятиях сплелись мировой змей Йормунгард и гибкий дракон с чешуёй, переливающейся в холодном свете луны всеми цветами радуги. Змея, обвившая шею дракона, сжала кольцами пустоту, в воздухе тенью мелькнул белый сокол. За ним тут же устремился второй, только крупнее и весь чёрный…

Красивый волшебный поединок закончился так же внезапно, как и начался. Раздался выстрел. За ним второй, третий. Алексей, про которого забыли, вообразил себе винтовку с оптическим прицелом и устроил на чёрного ястреба охоту. Пуля заставила сбиться с полёта, рухнуть бессильным комком вниз. Мгновение спустя на воображаемой плоскости земли лежал и хрипел лиловый гермафродит.

— Как… Как…

— А мы тут не в сказки играем, — Вика уже приземлилась рядом, снова в виде девушки.

Лиловый ещё пытался встать, залечить рану, напасть снова. Но в руках и за спиной Вики уже возник ранцевый огнемёт. Франкенштейна сознания залила волна всеочищающего пламени…

По зрению ударила темнота, слух придавила ватная тишина. В глазах саднило от сухости и рези. Пусть физиологически всё было почти в порядке, мозг отказывался воспринимать и перерабатывать скудную по сравнению с тем, что было мгновение назад, информацию. Да и слишком долгое перенапряжение организма сказывалось. Вика захлопала глазами, пытаясь выдавить хоть каплю слёз. Захрипела, растирая уши:

— Никогда… Никогда больше.

Рядом также хрипел Алексей — девушка воспринимала его слова скорее нутром, чем слухом:

— Это хуже, чем наркотик.

Антон растерянно переводил взгляд с одного эспера на другого. Марш-бросок через болото, скоротечный бой. И вдруг оба замерли столбом. Василий, наоборот, тут же скинул рюкзак и деловито начал готовиться к обороне. Достал несколько сменных магазинов, подготовил гранаты. То, что сейчас случилось с Викой и Алексеем, на сленге сталкеров называлось «отходняк» — когда эсперы слишком перегрузили нервную систему во время слияния. Именно для подобных случаев в группе всегда шло прикрытие. Обычно прийти в себя хватало минут десять, иногда немного больше. Сейчас случай был особый, поэтому Василий прикинул, что на берегу задержатся они как минимум минут на двадцать — тридцать. И самое паршивое, на это время в группе останется всего одна боевая единица. На Антона надежды нет: уже случай с ткачом показал, что внушаемость у парня слишком высокая, особенно с поправкой на ничтожный опыт хождения по Зоне. Хорошо, если Вика с Алексеем перестреляли всех тварей в округе, а новые добежать не успеют… Веры в это было немного.

По часам Василия прошло минут пятнадцать, когда раздалось первое шевеление. Причём со стороны болота, которое сталкер считал в принципе безопасным сектором! Из ближнего изумрудного бочага — размером с половину футбольного поля, совсем недалеко от берега, показалась первая тварь. Метра полтора высотой, похожа то ли на скрюченного толстопузого человека, то ли на оживший обрубок бревна… Руки и ноги как сучья, каждый длинный палец заканчивался когтем, лысая морщинистая голова — неумелая карикатура, на которой горели два фиолетовых глаза. Ветер донёс запах падали. Первое создание вылезло и замерло на краю бочага, за ним второе, третье. Судя по всему, про огнестрельное оружие они знали, нападать решили только скопом.

Василий дожидаться не стал. Нагнулся, подхватил из-под ног пару камней по весу близких к гранате. Прикрикнул на Антона:

— Замер на месте и не мешать.

И швырнул камни один за другим. Оба попали в цель. Один булькнул в воде, второй ударил в только что вылезшую тварь, спихнул её обратно. Дальше Василий без промедления, как на конвейере, принялся метать гранаты. Сорвать чеку, кинуть в гущу тварей. Осколки посекли скопление, твари заметались. Следующую гранату. В зелень бочага, чтобы взрыв произошёл под водой. В скопление тварей. В воду. Свои гранаты закончились, Василий сорвал висевшие на разгрузке у Вики и Алексея… Когда воду вметнул последний взрыв, Василий подумал, что эту и предыдущую гранату можно было и не бросать. Судя по всему, тварей к тому моменту выкосило уже всех. Внутренний голос тут же аргументировано ответил, что лучше пербдеть, чем недобдеть.

Василий вытер пот со лба и приказал белому как мел Антону.

— Смотри на болото. Если кто опять с той стороны полезет, кричи.

Парень закусил губу и часто закивал. Василий же принялся вглядываться в темнеющую в подступающих сумерках полоску леса и обшаривать глазами берега. Следующая атака если и будет — то оттуда.

Первого, похожего на волосатого полутораметрового кузнечика, богомола-лохмача Василий снял одиночным, едва тот показался из-за деревьев. За ним второго, потом третьего, четвёртого и пятого. Успел вытереть ладонью со лба пот — повезло, выводок молодой и глупый попался, все один за другим полезли. Дальше за богомолами, только уже вдоль берега, попытались подобраться две собаки-кровососа. На них ушёл остаток рожка. Второй магазин из слепленной изолентой пары Василий тут же выпустил в подозрительно зашевелившийся подлесок и довольно прогудел себе под нос:

— Ага! Словили, гады.

Потому что на свободное пространство выпал труп гоблина-стрелка. Нос учуял аромат прогорклого масла — похоже, вместе с гоблином Василий зацепил и улитку-огнеплюя. Впрочем, дальше стало не до злорадства. Василий едва успел сменить магазины, как остальные зелёные человекоподобные уроды ломанулись вперёд, пытаясь сблизиться на дистанцию своего выстрела. Пятнадцать метров для «пули», десять для огнемёта. Василий бил короткими очередями. Спокойно, как в тире, хотя закричавший над ухом от страха Антон и мешал. Один, другой, третий… пятый, шестой. Усмехнулся, глядя на последнюю тварь: самый шустрый, метался словно заяц, навскидку — успел пробежать почти две трети пустого пространства. Рявкнул на Антона, впрочем, больше чтобы привести парня в себя. Так как в целом тот держался сносно: не метался, не лез под руку, а замер. Большего от новичка в нынешней ситуации ждать нельзя — атакующие волна за волной твари кого угодно напугают.

— Да умолкни ты. Всё уже. И зачем только полез, если нервы слабые…

Приготовился вставить следующую пару магазинов.

— Из воды!

Крик Антона — зазевавшегося, заворожённого боем на земле и поэтому переставшего смотреть на болото — запоздал. Василий ещё успел мысленно на себя ругнуться: «Идиот! Знал же, что нельзя на новичка надеяться!» — и начал разворачиваться назад… В спину толкнул удар, а кто-то рванул на себя автомат за ствол с такой силищей, что удержать оружие оказалось невозможно.

Спас бронежилет. Василий лишь ощутил боль ушиба, его толкнуло вперёд. Но пробить защиту когти не смогли. Дальше рефлексы сработали помимо сознания. Василий выхватил пистолет и тут же всадил две пули в «корягу», уже приготовившуюся ударить ещё раз. Штук пять тварей то ли избежали бойни, то ли просто опоздали. А сейчас попытались воспользоваться подвернувшимся случаем — напасть с тыла внезапно. Впрочем, отлетевшим на несколько метров автоматом успех и ограничился. Оставшихся болотников Василий расстрелял как в тире. По две-три пули каждой, тварь сдувалась и растекалась кашицей по болоту. Теперь только подобрать оружие…

И тут снова завопил Антон. Неразборчиво. Василий даже подумал: «Ну чего орёт, как малахольный? Не мужик, а Смольная барышня». Одновременно развернулся в сторону вдоль берега, куда махал рукой Антон… и похолодел. К ним почти добежали сразу два гориллоида. Автомат в противоположной стороне. Пока Василий его подхватит, застывшие неподвижно Вика и Алексей окажутся на линии огня. К тому же до конца магазин вставить он не успел, это ещё доля секунды и десять метров для гориллоидов… Даже если от попавшей внутрь грязи не переклинит патрон: автомат полетел в самую жижу. А пистолет — это последнее крайнее средство, поэтому запасная обойма для него в рюкзаке. На разгрузке сплошь магазины автоматов.

Василий усмехнулся. Помнится, с полгода назад один из сталкеров, до Зоны участвовавший в боях без правил, рассказывал, как справился с гориллоидом голыми руками? «Вот сейчас и проверим, хвастался Женька или правду говорил». Василий одним движением встал перед Викой, одновременно наводя на гориллоидов пистолет. Пустой, но твари этого не знали. Зато с огнестрельным оружием были знакомы, поэтому затормозились и увеличили дистанцию относительно друг друга. Человек теперь попадёт в одного, зато другой окажется вне сектора огня, доберётся и порвёт посмевшего нарушить покой Зоны.

Василий на это ощерился: ему хватит, теперь второй нападёт хоть с небольшой, но задержкой. И, одновременно роняя пистолет, прыгнул вперёд, навстречу. Тут же пришлось отшатываться вбок. Когти, острые как бритва, просвистели возле уха и вскользь ушли по плечу. Чуть выше — и в шею бы… Бронежилет выдержал, когти лишь оставили ссадину на руке. Боль зажгла внутри озлобленный огонёк. А губы сами растянулись в ухмылку. Дыханье на мгновение сбилось, но тело работало, как разогретый мотор. Отбить удар второй лапы, сманеврировать, нанести встречный удар… Сто двадцатикилограммовой массы тела, помноженной на ярость, не выдержал даже мышечно-рёберный корсет гориллоида. Тварь отлетела назад, захрипела, задёргалась в конвульсиях: из горла пошла кровь. Василий тут же довернулся ко второму противнику. С этим будет хуже. Гориллоиды легко учатся. Так глупо, понадеявшись лишь на остроту когтей, второй уже не подставится.

Гориллоид кинулся в ноги. Словно не животное, а борец с отработанным многократно приёмом. Сбить, оторвать от земли. Навалиться сверху и уже тогда пустить в ход когти. Василий шагнул в сторону, подхватил руку-лапу, ещё стремящуюся коснуться убежавшего тела. Повернулся, влился в поток движения, и чуть подсел, приноравливаясь к броску. Гориллоид прыгнул, получил скользящий удар, который заставил тварь сбиться с ритма, засипеть. И тут же Василий поймал на миг ошарашенную тварь на приём. В бешеном усилии напряглись мышцы и сухожилия, кость хрустнула — Василий «услышал» перелом даже не ушами, а пальцами. И тут же разорвал дистанцию, подставляя под скользящий удар второй лапы бок в бронежилете. Болевой порог у гориллоидов был чудовищный. Но даже такая выносливая тварь не сможет долго драться с серьёзными ранами. Уже сейчас её движения явно начали замедляться. Сходу в новую контратаку тварь не кинулась. Да и про бронежилет знает — он среди сталкеров редкость, обычно все уповают на скорость. Теперь гориллоид принялся, словно опытный боец, смещаться по большой окружности, выискивая момент для нападения. Решил поставить всё на один стремительный удар, дотянуться когтями до лица или горла?..

Выстрел щёлкнул из-за спины ударом кнута. Голова твари брызнула кровью и мозгами. За ним ещё три выстрела, от которых лежавший на земле второй гориллоид дёрнулся и окончательно затих. Василий обернулся и попытался радостно улыбнуться — Вика и Алексей пришли в себя — но закашлялся, горло пересохло и першило. Девушка показала кулак с выкинутым вверх большим пальцем: всё в порядке. Алексей в пару шагов подобрал автомат и отдал его Василию. Лишь Антон ошеломленно стоял на месте и хлопал глазами, глядя на Василия как на чудо из чудес. Богатырь ему подмигнул, надел рюкзак и обратился к Алексею:

— Куда дальше?

— На север. Ещё километр. И хорошо бы нам уложиться в пятнадцать минут. Я прямо шкурой чувствую, как сюда несутся со всей округи.

Теперь первой мчалась Вика. Перед полосой деревьев она ненадолго замерла, потом повела в обход хищных кустов. А дальше сумасшедший бег с рюкзаками через лес, напоминающий старые липы, только с шишками на кончиках нижних веток. Хорошо хоть местность попалась без бурелома, рытвин и почти без поваленных деревьев. На поляну, где Алексей чувствовал складку пространства, все буквально вывалились, тяжело дыша и хватая воздух.

— Вперёд! — крик Алексея погнал дальше.

Слышащий пересёк поляну — и словно растворился в мареве открывшийся перед ним Вуали. Следом Василий толкнул туда Антона, отчего парень чуть не полетел рыбкой. Шагнул сам. Вика отступила последней, спиной вперёд. Успела заметить выскочившую на поляну тень, в лицо дохнуло запахом сероводорода… И всё пропало. Стоило сделать последний шаг, и поляна исчезла.

На другой стороне леса не было. Только небольшая роща посреди обширного поля, километра четыре в поперечнике. Или скорее даже не поля, а луга, напоминавшего слегка позаброшенный газон. Зелёная трава, усыпанная жёлтыми и белыми цветками. Причём пахло всё не привычными для Зоны пряными и терпкими ароматами. Над лугом и рощей висел отчётливый медовый запах. Вика огляделась повнимательнее. Со второго раза заметила, что луг только казался идеально ровным. На деле его усеивали еле заметные валики земли, образовывавшие правильные квадраты от трёх-четырёх метров в поперечнике и больше. Подивившись очередной загадке природы, Вика прислушалась к своим ощущениям. Всё безопасно.

— Ну вот мы и на месте, — благодушно произнёс Алексей, скидывая рюкзак. — До точки, которую вы указали, Антон, километра четыре. Не больше.

За ним точно также скинули груз остальные. Василий хлопнул по плечу Антона и добродушно пробасил:

— Не боись. Вуаль штука односторонняя. Да и ходу через неё зверью нет. А даже если и было, Вуаль точку выхода держит, пока через неё один за другим идёшь. Стоит задержаться, и на пару километров в сторону кинет.

Антон кивнул, удерживая на лице невозмутимое выражение. Хотя внутри всё бурлило и кипело от радости. У него всё-таки получилось! Хотелось прыгать и плясать. Но он только повёл плечами, разминая застывшие мышцы. Без тяжести за спиной тело показалось лёгким, шагни, подпрыгни — и улетишь в небо как воздушный шарик. Остальное произошло мгновенно. Лицо Алексея вдруг застыло. Стремительным движением он выхватил пистолет. Секунда — и дуло смотрит в лицо Антону.

— Дошли, — холодно произнёс Алексей. Уголок рта на мгновение дёрнулся в кривой ухмылке. — Так что пора поговорить, господин Антон Черных. Если, конечно, вас и в самом деле зовут именно так. Поговорить, зачем на самом деле вам понадобилось в Зону.

Глава 6

— Вы… Вы с ума сошли, Алексей!

Вся угрюмая невозмутимость, которую Антон демонстрировал с той минуты, как его отыскали после нападения ткача, мгновенно испарилась. Сейчас на лице был лишь испуг. Вот только глаза несколько раз дёрнулись в сторону, отводя взгляд. Поэтому и Вика, и Василий сразу для себя решили — парню есть что скрывать. Впрочем, мешать Алексею они не собирались и так. И доверяли, и… На время посещения Зоны логика мышления Слышащих иногда менялась странным образом, подстраиваясь под безумие чужого мира. Опыт в таких случаях говорил: «Не лезь под руку». Оба сталкера хорошо помнили, как в одной из первых совместных вылазок Алексей потребовал от группы пересечь лужок, прыгая на одной ножке. Послушались все, кроме самого «умного», который покрутил пальцем у виска и решил прогалину пробежать. Пятнадцать минут спустя группа уходила, оставляя за спиной труп неверующего: раскинувшая сигналки тварь, почуяв шаги человека, перерубила его напополам раньше, чем остальные успели открыть огонь.

Несколько секунд Антон переводил растерянный взгляд с одного сталкера на другого. Надеялся, что остальные урезонят Алексея… Вместо этого, чтобы не терять время, Вика достала котелок и горелку, набрала воды, кинула туда обеззараживающую таблетку и поставила на огонь. Рядом примостились два пакета с крупой и сушёным мясом-пеммиканом. Василий оттащил все четыре рюкзака подальше в сторону, после чего подсел к девушке. Оба с любопытством принялись наблюдать за действиями своего Слышащего.

— Вы… Вы с ума сошли! — повторил Антон. По лбу стекла струйка пота — Уберите пистолет. На звук выстрела сбежится зверьё со всей округи. Ночь почти, мы не отобьёмся.

Алексей согласился без возражений.

— Вы правы. Дядя Василий. Присмотрите за ним на секунду.

Василий немедленно встал. Неторопливо снял бронежилет, потянулся, демонстративно играя мускулами. И подошёл поближе. Антон втянул голову в плечи. Сразу вспомнилось, как меньше часа назад богатырь голыми руками одолел сразу двух гориллоидов. Его такой порвёт, даже не вспотев. Алексей тем временем сунул руку в карман, достал глушитель и принялся навинчивать на ствол. Антон смотрел на его действия с ненавистью, Вика же и Василий с пониманием. Всё явно не экспромт, у них-то глушители так и остались в рюкзаках. Решив подыграть, девушка поинтересовалась:

— Ужин на четверых варить? Или на троих?

— Спасибо, дядя Василий. Дальше я сам, — пистолетный ствол снова посмотрел в лицо Антону. — Вари на четверых, если что — его порцию поделим. Но, надеюсь, не понадобится. Вы ведь не станете отпираться, господин Черных? Только для начала нож медленно вынуть — и в сторону. Иначе на всякий случай мне придётся прострелить вам руки.

Антон сглотнул, вспомнив какую-то книгу по психологии и общению с террористами, попытался сделать успокаивающий жест. И чуть не заорал. Раздался хлопок, пуля пробила рукав штормовки.

— Без резких движений, — в голосе Алексея чётко слышался высокомерный холод. — Хватит играть в недотёпу-новичка. Я не знаю вашей настоящей подготовки, потому рисковать не собираюсь. И ещё, на всякий случай. Учтите, пока мы в Зоне, не только моя реакция вдвое выше, чем у обычного человека. Зрение сталкеров работает как дальномер, так что я даже на бегу всажу пулю именно туда, куда хочу. В мякоть. В колено. Или в голову. Не надейтесь, что я не стану стрелять, опасаясь попасть не туда. Итак. Я слушаю.

Антон теперь уже медленным движением достал нож, отбросил в сторону и замер, не зная, что ответить. На память пришла сцена в баре, их первая случайная встреча и подслушанный разговор. Алексей — игрок в покер. Умеет хорошо блефовать. Так врёт и только пугает? А если нет? «Я для них чужак, — забилось в голове, — раненого они вытаскивать не будут, бросят подыхать. Или не станет он стрелять в человека? А может, рассказать часть правды? Чтобы поверили…»

Не дождавшись ответа, Алексей тяжко вздохнул:

— Всё-таки придётся подстегнуть память.

И сместил пистолет вниз, чтобы выстрелить по ногам.

«Точь-в-точь как в фильмах, — Антона захлестнула паника. — Там тоже на допросах пальцы отстреливают».

— Не надо! Меня и в самом деле зовут Антон Черных. Я на самом деле физик, работаю в одном из институтов по исследованию Туманного купола. Могу продиктовать название, но оно вам ничего не даст.

Антон осторожно переступил с ноги на ногу, остро жалея, что нельзя на что-нибудь опереться спиной. Как советовали все популярные издания по психологии для неспециалистов, самый простой способ невербально показать неуверенность, а оппоненту дать почувствовать своё превосходство. Неплохо бы потереть или почесать лоб, щёку или ухо подёргать: тоже озабоченность, смущение, неуверенность. Вот только как бы дурной сталкер в ответ не выстрелил. Эти приёмы для нормальных людей хороши, а пред Антоном псих явный, полный отморозок.

— Хорошо, господин Черных. Продолжайте. И не заставляйте меня выдавливать из вас каждое слово. Ночь скоро, к тому же я, — Алексей усмехнулся, — голодный. Каша скоро будет готова. Война войной, а обед по расписанию. То есть ужин.

— Я… Я не знаю, что вам надо. Я же не против. Но всё, что я говорил господину Салимжанову — чистая правда. Мне и в самом деле необходимо замерить плотность поля…

Тут от рюкзаков раздался голос Василия.

— Лёша, а давай лучше я поспрашиваю? Я в молодости в Афгане служил, ограниченный контингент. — Василий бросил на Антона доброжелательный взгляд, от которого почему-то по телу поползли нехорошие мурашки. — Вы, молодой человек, про это, наверное, даже не слышали. Давняя история. Разведрота, языка по горам тащить нет смысла. Времени мало. Это я к тому, что потрошили на месте. Фанатики там были нечета нашему физику, упёртые. Всё равно пели у меня соловьями. Только для начала, Лёша, ты поделись своими соображениями. Чтобы я знал, чем мне интересоваться, а про что мы уже знаем.

Алексей свободной рукой показал кулак с вытянутым большим пальцем: «Согласен». Антон же покрылся испариной, в животе заурчало и нестерпимо захотелось в туалет. Если эспера в роли хладнокровного палача представить так и не получилось, то пожилому священнику захотелось поверить сразу. Этот точно разделает на мясо профессионально и без лишних эмоций.

Тут в разговор вклинилась Вика.

— Лёша, ты лучше поешь, каша готова. Заодно за едой и расскажешь. А наш загадочный физик никуда не денется. Правда? — девушка тепло улыбнулась. А потом резко, словно щёлкнула кнутом, добавила. — Спокойно постоит в стороночке. Там, где сейчас стоит. Ему всё равно деваться некуда.

Антон стиснул зубы. А ведь она ему так нравилась! Теперь же с удовольствием присоединилась к остальным его мучить. Потому что когда весь день питался галетами всухомятку — смотреть, как остальные уплетают горячий ужин, настоящая пытка. Только деваться ему и в самом деле некуда. Отсюда до границы Земли по прямой семьдесят километров. Если вдобавок учесть изгибы пространства как на болотах… Переход-свёртку, который выведет обратно, может найти лишь Слышащий. К тому же идти по Зоне без оружия — гарантированное самоубийство на первом же километре. Алексей тем временем отошёл к остальным, сел на рюкзак. Пистолет положил между собой и Викой, сам взял тарелку и за едой принялся объяснять.

— Меня царапнула одна странность, ещё когда я только узнал про рейд в глубину Зоны, а потом познакомился с нашим, — он усмехнулся, — заказчиком. Этот Антон вёл себя слишком наигранно. Даже нет, он словно играл чужую роль. Пришёл к Фариду с солидным деловым предложением, знал, к кому идёт. У него были контакты и пароли, даже план рейда. При этом считал, что его копейки покрывают все расходы. Причём вёл себя… Вот ощущение «из грязи в князи», «я за всё заплатил». Явно деньги пришли к нему недавно. Впрочем, я тогда это пропустил мимо. Ну, украл и украл. Не наше дело. Главное — угроза нового Прилива.

Вика и Василий синхронно кивнули. Пусть не так чётко оформившиеся, но схожие ощущения были и у них. Антон же не выдержал. Тонко, срывая голос, начал возмущаться:

— Ничего я не украл! Специально на меня наговариваешь? Это мои деньги, честно заработанные…

И осекся под насмешливыми взглядами сталкеров. Тут же принялся мысленно ругать свой длинный язык, но было уже поздно. Антон слишком быстро начал гневаться. Если обвинение в воровстве — ложь, порядочного человека от беспочвенного оговора хоть на несколько мгновений охватила бы оторопь. Да и фраза-оправдание прозвучала слишком чётко и гладко, даже голос ни разу не дрогнул. Словно Антон предполагал нечто подобное и заранее приготовился спорить и всё отрицать. Сообразив, что его поймали, Антон решил сам перейти в контрнаступление.

— Копейки для вас, да? Сумма, на которую можно купить пару машин премиум-класса. Видимо, неплохо сталкеры зарабатывают, а? И не с зарплаты явно, а с контрабанды из Зоны. Ну что же, для вас это, может, и копейки. Сколько каждый из вас получит с той суммы? С каждого заказа…

— Не стоит, — Василий остановил поток слов мягким тоном, без ругани и окрика, но Антон всё равно отчего-то поперхнулся. — Твоя ошибка, молодой человек, что ты всё меряешь одними деньгами. А ведь тебе поверили. Фарид, чтобы организовать наш рейд, своих денег вложил в разы больше, чем ты ему дал. А ещё репутацию. Мы же вложили доверие друзей, которые помогли — не спрашивая, зачем — провести тебя в Зону. Жаль, что ты этого так и не понял. Ничего не понял.

Антон смущённо уставился в землю. Про такой вариант он даже не думал. Но тут же принялся себя накручивать снова. Ведь поединок с Алексеем только начался.

— А что так сразу «молодой человек», а не «сын мой»? Как положено священнику.

— Был бы ты моим сыном, выпорол бы как сидорову козу, — мрачно отрезал Василий. — А что касается остального, вот придёшь ко мне в церковь, будешь «сын мой». А пока — просто самоуверенный дурак. Леша, извини что прервал.

— М-м-м. Да нифефо.

Алексей дожевал, потом продолжил.

— Пока вы тут общались, я хоть что-то в желудок закинул. Так на чём я? В общем, в городе я это отметил краем сознания и закопал поглубже. Может, даже и не вспомнил бы… Но когда нас ткач зацепил, а Антон рванул, я на остатках телепатического всплеска от драки с ткачом поймал интересную мысль. Сейчас воспроизведу…

Слышащий на пару секунд замер, стараясь воспроизвести дословно.

— «Они согласились идти со мной, чтобы вызнать тайну и присвоить её себе». Как-то не очень вязалось с образом альтруиста-учёного, которого изображал наш физик. Нет, у него и кроме этой фразы были некоторые странности в поведении — но его к нам прислали знакомые Фарида, которым он доверяет. Теперь же я стал наблюдать внимательнее.

Антон бросил на сталкера ненавидящий взгляд. Видно было, что имей он возможность — сейчас бы испепелил на месте, не считаясь с последствиями. Алексей на это ему подмигнул, отчего лицо обвиняемого перекосила гримаса, и закончил:

— В то, что какая-то особенность в точке, куда мы должны дойти, есть — я понял. Нас явно отгоняли, каждый раз атаковали так, чтобы всегда можно было уйти, но единственный путь отступления шёл назад или вбок. Вдруг, если нас загнать в кольцо, мы попытаемся прорваться в запретном направлении? Но была во всех атаках одна странность. Если верить теории, которую нам рассказал Антон — помните, как он всё подробно расписал, когда ещё в первый день мы заехали к нему в гостиницу? Так вот, чем ближе мы смещаемся к этой самой мембране, тем выше должна быть плотность зверья, но в то же время по идее должны попадаться непуганые экземпляры. У нас же ничего подобного… Но наш физик воспринимал всё как должное, словно точно знал, что так и должно быть. Причём списать всё на самоуверенность незнакомого с Зоной новичка, как я решил в первый момент… Нельзя. Ручаюсь, перед экспедицией этот Антон где-то проштудировал отчёты сталкеров, причём под грифом «для служебного пользования». К примеру, он знал, что летучие кошки хоть и падальщики, но крупной стаей нападают на человека. Потому под ударом ткача побежал в обход. А ведь мы сами это выяснили всего месяца четыре назад. Были и другие мелочи… За пределы Буфера отчёты, по идее, попадают только в министерство. Но этот наш заказчик в Москве последний раз был три года назад, а в Буфер не приезжал вообще ни разу. Фарид проверил.

Антон гневно зашипел, при этом не соображая, что своей реакцией только подтверждает подозрения. Проклятый Алексей принял цепочку совпадений за заранее продуманный план. Про отчёты Антон даже не слышал. Вот только даже основываясь на неверных исходных данных, сталкер, кажется, вычислил правильный результат. Взгляд забегал, руки то сплетались пальцами за спиной, то Антон сжимал ладони перед собой. Скрывать беспокойство и отпираться не было смысла. Главное теперь, решил для себя Антон, выяснить — какую ещё часть Алексей сумел понять. Тогда можно попробовать поторговаться… В том числе и насчёт будущей доли от продажи информации по замерам. Хотя делиться и не хотелось, Антон всегда считал себя реалистом. Сам он на месте Алексея, почуяв запах настолько бешеных денег, поступил бы абсолютно так же.

Антон открыл рот, чтобы задать наводящий вопрос… И замер, так и не успев произнести ни слова. Алексей обжёг его презрительным взглядом и добавил:

— А на болотах я сумел выудить из его памяти интересную картинку. Разговор. У собеседника был весьма приметный акцент, его называют прибалтийским. Так по-русски говорят немцы или поляки. Этот человек договаривался, что господин Черных достанет ему со склада института один прибор. Тот самый, который смонтирован сейчас в корпусе от фотоаппарата. Тот самый, который по его уверениям наш гений от физики изобрёл и изготовил сам.

Василий промолчал, хотя у него в глазах и читалось осуждение. Вика же брезгливо прокомментировала:

— Я ведь тоже видела, только не поняла. А вы, Антон, оказывается не только вор. И по какому курсу нынче идут сребреники за продажу Родины? Ведь как я понимаю институт ваш государственный и разработки наверняка под грифом?

И тут Антона прорвало. Не думая, как отреагируют сталкеры, он экспрессивно начал жестикулировать руками и с ненавистью закричал:

— Да, да! И что в этом такого? Что мне дала эта страна, чтобы я так за неё вписывался? С моими талантами, с моим образованием — а должен я сидеть по распределению младшим научным сотрудником в занюханном институте. Видите ли, кафедра университета, на которой я учился, имеет секретный статус. Да знал бы, что на распределении меня определят в такую дыру — в жизни бы туда учиться не пошёл. Кого из меня сделали? Обслуживающий научный персонал, весь труд которого присваивают другие. И ладно бы умнее меня, на гения и пахать не жалко — во главе любого проекта всегда стоят те, кто пронырливей, со связями и лучше умеет лизнуть. Им все гранты, им слава. Мои же идеи обречены на забвение, меня всегда будут задвигать…

— Обидели деточку. Не оценили, — всё также брезгливо оборвала его Вика. — Все быдло, один ты весь в белом. А задницей шевелить не пробовал? Я так понимаю, — усмехнулась девушка, — что обошёл кто-то из сокурсников? Подозреваю, этот кто-то пахал день и ночь, а тебе всё подавай на блюдечке. Исключительно за выдающиеся качества души и за творческую инициативу.

По вспыхнувшему в глазах Антона бешенству стало понятно, что Вика угадала: ненависть и зависть сыграли не последнюю роль. Справиться с накатившей волной эмоций парень сумел не сразу. Наконец процедил:

— Глупость. По факту в нашей стране ничего сделать нельзя. Думайте что хотите, но я хорошо усвоил — любое проявление инициативы у нас давят на корню. Вдруг это нарушит статус-кво?

Распалившись, дальше Антон уже не говорил, а ораторствовал как на митинге:

— Россия никогда не дорастёт до нормальной страны. Так и останется Зимбабве с танками. Всё из-за того, что, задушив инициативу, у нас никто не думает о будущем. И идёт это с самых верхов. Не верите? Докажу одним примером. Вся наша экономика построена вокруг Зоны. Исследования, деньги на защиту, которые мы тянем из остального мира. Инопланетные растения для биохимической промышленности… Это всё не вечно. Исчезнет Купол. Мировая промышленность научится обходиться без травы с Той стороны. Разом сдохнут все наши фармакологические предприятия, уйдут иностранные инвестиции, — он облизал пересохшие губы и с точно дозированной грустью закончил. — А дальше коллапс и развал. Потому что пока идут сытые годы, никто даже не пытается вкладываться в реальные долгоиграющие сектора экономики. Скажем, добычу нефти. Машины ездить будут всегда и востребована нефть будет…

Речь прервал хохот Василия.

— Не могу, ой, не могу. Ха-ха-ха, — смеялся священник так, что на глазах выступили слёзы. — Я уже понял, что вы из тех, для кого что в России ни делай — всё равно неправильная страна и не тот народ. А вот за бугром… Только вы бы хоть, господин Черных, другой пример для инвестиций выбрали. И другой повод для критики. Ха-ха-ха, нет, не могу.

Василий, наконец, просмеялся и пояснил.

— Вы, молодой человек, наверняка не помните споры о будущем страны лет эдак десять назад, до Прилива. Вас в том возрасте наверняка больше интересовали одноклассницы. Тогда про Россию говорили ну слово в слово то же самое, только причиной всех бед называли перекос и зависимость от экспорта нефти. А будущее многие типа вас видели в инвестициях в фармакологию и биотехнологию. «Наукоёмкое производство, болеть люди будут всегда, и производство лекарств нужно всегда», — передразнил Василий.

Затем поднялся, потянулся, заиграл мышцами. С лица разом пропало всё веселье.

— Ну да ладно, посмеялись — и буде. Итак, нам нужны ответы на три вопроса. Что на самом деле интересует в Зоне господина Черных. Откуда он получил наводку на Фарида. И что он собирается делать с полученной информацией. Сам ответишь, или помочь освежить память?

Антон испуганно вжал голову в плечи. Проклятый священник умудрился в свои вопросы уложить всё. А дальше «специалист-физик» будет не нужен, с прибором справиться и школьник, подставить цифры в расчёты тоже много образования не надо. «Запытает, сволочь, — заметалась испуганная мысль. — Если не отвечу. А потом бросит подыхать. А рассказать — просто оставят в Зоне, чтобы концы в воду». Пауза затянулась, Антон мялся, переступая с ноги на ногу, не зная, что сказать и сколько. Василий тяжко вздохнул, буркнул себе под нос — вроде негромко, но чтобы «случайно» Антон тоже услышал: «Прости Господе, грех мой. Не абы корысти стараюсь». Снял с рюкзака моток верёвки и принялся командовать:

— Лёша, поможешь привязать нашего голубя к дереву? Чтобы сподручнее было. Вика, достань пока из аптечки шприц. В Афгане мы, помнится, кусок проволоки на костре нагревали. Но медицинской иглой и раскалить на горелке — даже сподручнее будет.

Вика тут же подыграла.

— Дядя Василий, а можно с объяснениями? Интересно же, да и вдруг ещё пригодится когда.

Богатырь пожал плечами, играя мускулами… Антон непроизвольно икнул.

— Можно. Значит, смотри. Смысл, чтобы после пробного допроса язык ещё мог ходить. Вдруг ценный кадр и его с собой волочь придётся? Потому начинаешь с рук. И точно с нервных узлов. Ну, ещё под ногти можно иголки загнать. Выдирать ногти — это уже варварство, да и воспаление начнётся, горячка. Волоки потом такого. Нет, это непрофессионально. А вот на локте в нервный узел раскалённую иголку загнать…

Размотав за разговором верёвку, Василий шагнул к побелевшему и покрывшемуся испариной Антону.

— Не надо! Не надо, не надо, не надо… Я расскажу.

Василий кивнул, сел обратно на рюкзак и участливо ответил:

— Я слушаю. Но учти. Если хоть в одном слове засомневаюсь, перепроверять буду весь рассказ. С иголками и прочими прелестями.

Антон часто и мелко закивал. Потом, запинаясь, взахлёб принялся говорить.

— Я… Я в самом деле физик. Как вы поняли, работаю в одном институте. Загнали по распределению. Не с куполом, это отдельная тема. Туда берут, — его лицо исказила гримаса, — короче, там расширенное финансирование и берут только по блату. Да, да! Знал бы, договорился ещё в институте диплом писать про эту фигню. А не по полупроводникам. Короче, денег у них много, а результатов, как всегда при распиле бюджета, кот наплакал. Прибор…

Он ткнул пальцем в рюкзак, в котором лежал фальшивый фотоаппарат.

— Они сделали почти с десяток таких для замера полей вблизи купола, ничего толкового не получили и отправили на склад. Доработать. А если по-честному, забыли про них. Так и пылилось всё ненужное. Этой весной ко мне обратился один человек. Вам кротко или со всеми подробностями?

— Коротко, — ответил Алексей. — Если что-то будет нужно — уточню.

— В общем, я так понял, ещё с девяностых под Ульяновском была лаборатория. Наши учёные, деньги от какой-то забугорной фирмы. Небольшая фирма, видимо, никто другой не поверил. Они исследовали возможность гиперперехода. Фантастика… Но вот оказалось не совсем. В две тысячи четвёртом у них что-то получилось. На официальном пуске присутствовала вся научная группа и всё руководство. А этот Юргис по какой-то причине оказался не в городе. Произошла катастрофа. Обмен между двумя планетами.

— То есть купол — это… — ахнула Вика.

— И в самом деле чужая планета. Кусок радиусом километров в восемьдесят от лаборатории, — Антон немного пришёл в себя, потому в тоне стали возвращаться нотки снисходительности и высокомерия всезнающего по отношению к остальным. А Ульяновск где-то там.

Алексей кивнул. Пока всё звучало вполне правдоподобно и подтверждалось фактами. Скажем, разницей в геологической картине и отсутствием следов мегаполиса.

— Дальше Юргису понадобилось в одиночку двенадцать лет, чтобы восстановить расчёты и найти деньги. Не хватило только данных из фокуса перехода. Тогда можно повторить результат, только в меньшем масштабе и под контролем. Создать настоящий портал на чужую планету. У него был выход на Фарида. У них были в девяностых какие-то совместные дела, Фарид вроде даже знал про лабораторию. Только не знал точно, чем она занимается.

— Прибор, — напомнил Василий.

— А, да, — стушевался Антон. И мысленно ругнулся на священника: вроде почти получилось уболтать, чтобы про сканер забыли. — У нас его изготовили, но он не заработал. Юргис же знал, где ошибка в схеме. Официально заявлять про то, что случилось на самом деле, или связываться ещё с какой-то фирмой Юргис не стал. Наверное, опасался, что данные запрячут. Я так понял, ему нужна была огласка, чтобы как можно побыстрее попытались создать портал до этой чужой планеты. Он обратился ко мне. Пообещал за это… нет, не деньги, — замотал Антон головой. — Помощь с моим проектом, у него были связи за рубежом. Там мои идеи бы обязательно оценили. А кражу сканера поля всё равно спишут на сторожа.

Антон перехватил взгляд Вики и дёрнулся как от удара. Но тут же решительно ответил:

— Да что вы, в самом деле? Ну, спишут старикана на пенсию раньше срока. Никакой уголовки на него не будет…

— Ну и дрянь же ты, — брезгливо процедила Вика. — Дай я угадаю. Дальше ты узнал, зачем нужен этот сканер и…

— Нет! — тонко вскрикнул Антон. Засипел, проталкивая через горло следующие слова. — Там случайность была. Несчастный случай, я ни при чём! Его машина сбила, пьяный за рулём на тротуар вылетел. Прямо на моих глазах, и… После смерти Юргиса у меня в руках оказался номер и ключ ячейки банковского депозита.

— А там, — закончил за него Алексей, — какие-нибудь дневники, расчёты и деньги. Угадал? Судя по твоей морде, угадал. Вика права. Ну и дрянь же ты. Да ещё и вор, причём дважды. Про мембрану сам придумал? Не будет нового Прилива. Но именно этим ты нас и убедил, знал, что мы поверим и пойдём. Тебе плевать на тех, кто оказался в чужом мире. На месте повесил бы нам лапшу на уши и рванул продавать методику создания портала? Способ честно озолотиться.

Антон почувствовал, как внутри у него всё закипело. Захотелось крикнуть: «Да что ты понимаешь! У тебя-то редчайшие способности, таких вне конкурса берут в любую фирму. А попробуй пробиться как обычный человек да без связей!» Антон даже открыл было рот выразить негодование. Но передумал. «Сытый голодного не разумеет, так пословица говорит? Избранные счастливчики смотрят на остальных свысока, потому не поймут».

Василий посмотрел на товарищей.

— Ну что? Верим? Или… И что делаем дальше?

— Да нет, верим, — Алексей толкнул в сторону Антона тарелку с остывшей кашей. — Ешь. Завтра всё же дойдём до точки. История про лабораторию наверняка правда. Но… Вика, помнишь, я говорил про малую загадку Зоны?

Девушка кивнула и повторила:

— Почему здешнее зверьё ненавидит именно людей?

— Да. А ещё почему нас пытались не пустить именно к центру Зоны? Мне кажется, что в этой самом месте у нас получится отыскать ответ.

Вслед за тарелкой в сторону Антона полетел рюкзак.

— Да, погода хорошая, комаров нет. Так что ночуешь в спальнике, но на улице. А не в палатке. А то придёт ночью идея отомстить или заложника взять. Возись потом с тобой. К палатке ближе четырёх метров не подходить. Иначе просто привяжу на ночь к дереву. Место тихое, не сожрут. Спи спокойно.

И, не обращая внимания на полный ненависти взгляд, повернулся спиной и начал помогать Вике устанавливать палатку.

Глава 7

Антон, которого заставили ночевать под открытым небом, хоть и молчал весь завтрак — зато очень красноречиво смотрел на остальных ненавидящим взглядом. Ему отвечали равнодушием, причём не показным, а настоящим. И дело было даже не в отношении к нему как к человеку или неприязни, потому что он скрыл информацию о цели рейда. Из младшего, но товарища Антон превратился в груз. Сталкеры обещали его доставить до точки и вынести обратно — и не больше.

Как только рюкзаки были собраны, а группа готова к выходу, Вика протянула руку напарнику. Физический контакт облегчал слияние, часто позволял просканировать окрестности единым всплеском за одну секунду. Алексей улыбнулся, помотал головой. Взял ладонь девушки в свои и негромко сказал:

— Не надо. Тут никого нет. А ещё я чувствую — это будет неправильно. Ты не слышишь?

Вика замотала головой.

— А я с самого утра слышу. Оно зовёт нас, ждёт. Я знаю, куда нам надо. Только… Постарайтесь по возможности не давить цветы, ладно?

И зашагал на север, туда, где луг заканчивался, и еле заметно темнела полоска леса. Вика сразу же пошла за ним. Следом Василий — только перед этим молча сунул Антону кулак под нос: «Делай как приказано». Антон в ответ часто закивал и поплёлся в конце колонны.

Метров за двести до деревьев Алексей, который чуть обогнал остальных, вдруг остановился. Вика догнала и удивлённо присвистнула:

— Не может быть.

Под ногами начиналась самая настоящая мощёная плиткой дорожка. И даже на панцири инопланетных животных не спишешь, не принято у природы вдоль тропок делать поребрики из правильно обточенных каменных параллелепипедов. Дорога явно когда-то шла через весь луг в южном направлении, но сейчас оказалась занесена. Уцелевшая часть словно выныривал из-под земли. Сохранившийся кусок выглядел сносно, даже выбитых плиток почти не наблюдалось. Поэтому дальше все четверо зашагали по дороге.

Тропинка добралась до полосы деревьев. Ещё с километр шла вдоль густо растущих, переплетающихся ветками и совсем земных елей, понемногу загибаясь по огромной дуге. А дальше нырнула в длинный просвет между деревьями, на первый взгляд напоминающий лесную просеку — плитка закончилась, пошла утоптанная земля. Но уже через сотню шагов просека снова превратилась в самую настоящую аллею. Бетонированную, с поребриками и с двух сторон ограниченную дубами. За деревьями же простирался газон, усыпанный красными и сиреневыми цветами. Порыв ветра донёс мягкие ароматы мёда и сирени.

— Парк, ей-богу, парк, — растерянно произнесла Вика. — Даже с арками, — она махнула рукой в сторону нависавшей впереди над дорожкой конструкции.

Когда все четверо подошли поближе, стало ясно, что девушка угадала. Стрельчатая арка, выстроенная из красного кирпича — он проглядывал в тех местах, где время съело штукатурку. Дальше арки пошли каждую сотню метров. Все очень старые. Когда-то штукатурку покрывала роспись. На двух постройках даже сохранились небольшие куски: всадник с клюшкой на коне играет во что-то вроде конного поло и половина яхты плывёт вдоль берега. Но по большей части арки представляли собой полуразвалившиеся сооружения, немало уже обрушилось было готово или вот-вот рухнуть.

Дорога оказалась прямой лишь относительно: вроде глазу изгиб незаметен, но если присмотреться, дальше двух-трёх арок в обе стороны не видно. Поэтому расстояние все считали шагами и арками. Восемнадцать, девятнадцать, двадцать… Вместо двадцать первой дорогу перегородила ещё одна полоса ельника, бетон аллеи превратился в утоптанную землю просеки. Вика остановилась, перекинула лямку автомата из походного положения в боевое и сняла оружие с предохранителя. Алексей покачал головой:

— Не надо. Лучше вообще бы убрать… Нет, всё-таки не стоит. Просто оставьте на предохранителе.

Антон, видя, как остальные возвращают оружие обратно в походное положение, попытался было возмутиться:

— С ума сошли! А если там…

И замолк. Сталкеры его даже не услышали. Просто зашагали вслед за Алексеем, будто четвёртого человека с ними не было вообще.

Вика принялась считать — вторая полоса леса протянулась ровно на семьдесят два её шага. А дальше… Сразу начинался спуск в неглубокую котловину, километр — полтора диаметром. По гребню её со всех сторон окружала плотная стена деревьев, дно было плоское и залито чем-то вроде серого бетона с зеленоватым отливом. Широкие красные дороги рисовали на бетонном блине пентаграмму, в вершинах которой стояли круглые здания. Точнее, лишь обрубки зданий. Сверху высоту каменных «пеньков» оценить было сложно, но навскидку не больше трёх — пяти этажей, а выше неровно щербятся прямоугольники строительных блоков. Шестая постройка в центре напоминала Останкинскую телебашню, тоже обкусанную сверху на уровне соседей.

— Лаборатория, — выдохнул Алексей. — Мать её, самая настоящая лаборатория.

— Не земная, — уточнила Вика. — Похоже, но ощущение чуждости… не знаю, как объяснить.

— Всё равно люди, — задумчиво потеребил бороду Василий. — Если фрески вспомнить. На коне сидел самый настоящий человек. Вот и говори потом о неповторимости жизни во Вселенной.

— По образу и подобию?.. — попытался съязвить Антон. Но осекся, умолк, так как понял, что его по-прежнему не слушают и не слышат.

От дорожки вниз спускалась лестница, тоже сильно изношенная временем. Некоторые ступени вконец раскрошились, поэтому идти пришлось медленно. Когда все четверо, наконец, спустились и подошли к ближним развалинам, солнце уже стояло в зените. Вика вопросительно посмотрела на Алексея и показала рукой на дверной проём: можно? Тот кивнул — да, там безопасно. Люди вошли. Внутри оказалось переплетение коридоров и комнат. В некоторых лежала труха и ржавые обломки пополам с битым стеклом, другие комнаты оказались пусты. На второй этаж подниматься не стали, хотя вся конструкция и выглядела достаточно крепко. Жалко было времени, да и лестницы в отличие от стен напор времени выдержали хуже.

Оказавшись снова на улице, Василий спросил:

— Куда дальше? Осматриваем периметр или?..

Алексей замотал головой.

— Нет. Нам к центральному. Я покажу куда.

Вблизи здание оказалось ещё больше похоже на главную телевизионную площадку России. Вика подумала, что даже большие полукруги входов один в один. А ещё раньше здесь тоже было стекло от порога до потолка, не зря мелкий песок под ногами вокруг башни так напоминал стеклянную крошку. Внутри весь первый этаж оказался единым холлом. Пустым, лишь в центре вокруг толстого столба обвивалась лестница наверх.

Едва переступив порог, Алексей предупредил:

— Мне не мешать. Что бы ни случилось.

Скинул рюкзак, положил сверху разгрузку и оружие. Потом снял ботинки и штормовку, подумав, вытянул из петель на поясе ремень и бросил поверх общей кучи. Дальше пошёл к лестнице босиком, лишь в одной рубахе и штанах. Около столба на секунду замер, потом решительно сделал движение вперёд и прижал ладонь к каменной поверхности.

Вика вскрикнула: Алексея охватили синие и зелёные молнии, почти скрыв за собой фигуру человека. Парень задёргался… что самое страшное — не издавая при этом ни звука.

— Лёша! — девушка попыталась кинуться к любимому и задёргалась в тисках железой хватки Василия. — Пусти!

— Тихо. Тихо, я сказал! Алексей же предупредил — не мешать. Он знает, что делает.

Вика замерла, чтобы хоть как-то успокоиться принялась одним глазом смотреть на часы, где секундная стрелка описывала круг за кругом. Молнии длились ровно две с половиной минуты. И лишь затем всё стихло, а Алексей, тихо охнув, повалился на пол. Из вроде монолитного столба выскочили и упали рядом четыре карточки, похожие на пластиковые банковские. Две синие и две красные. И только тогда Василий отпустил девушку.

— Лёша! Алексей! — Вика кинулась вперёд и схватила парню за руку. Холодную как лёд. — Лёшка!

— Тихо, — рядом уже оказался Василий. — Живой он. Видишь, дышит? Хоть и медленно. Видел я такое раз. Ему растирание и согреться. Только одной тёплой одеждой не обойдёшься. Костёр нужен. Я пока спирт достаю, а ты дуй за дровами.

— Какой костёр! — возмутился Антон, про которого все забыли. — Вы с ума сошли? Да на запах дыма сбежится зверьё со всей округи.

— Умолкни, — бросила Вика, на ходу расстёгивая разгрузку. Алексей сказал, что опасности нет, поэтому с собой можно взять только пистолет. А чем меньше груза, тем больше дров за раз получится унести. Да и до леса ещё бежать. — Значит так, Антон. Замер в дальнем углу и чтобы я тебя не видела и не слышала. Хоть раз начнёшь путаться под ногами — пристрелю без предупреждения.

И ринулась бегом в сторону ельника по периметру.

Алексей очнулся вечером, когда над деревьями остался виден лишь узенький багровый краешек солнца. Сел, сбросил с себя спальники, которыми его укрыли дополнительно. Опёрся на стену, ещё нетвёрдым взглядом посмотрел на игривое пламя костра, прохрипел:

— Автоматизированная система безопасности. Вот что это такое.

И закашлялся. Вика тут же подала ему чашку сваренного на чистом пеммикане бульона. Парень благодарно принял её двумя руками, выхлебал в один присест. Потом съел мясо. Оглядел остальных — сидевших напротив прямо перед костром Вику и Василия, расположившегося чуть в стороне Антона и слабым, но твёрдым голосом принялся рассказывать.

— Мы все ошиблись. Теорию параллельных миров можно считать доказанной. Всё это, — он обвёл рукой, — тоже кусок Земли. Только из другой Вселенной. Там…

Алексей ненадолго умолк, потёр лоб рукой и продолжил.

— Не знаю даже, как рассказать. Когда я коснулся рукой центральной колонны, то прямо в мозг получил информационный пакет. Слова, изображения. Представьте себе целую цивилизацию, основанную на способностях эсперов. Я так понял, что у нас способности проявились как побочный эффект купола, не зря же большинство эсперов родом из России и ближнего зарубежья. А там — чуть ли не каждый сотый, а может и больше. И не жалкие крохи возможностей, как у нас. Наше развитие построено на инженерной математике и физике, у них — биология, химия и биохимия. Вместо машин — кареты, запряжённые лошадьми, способными мчаться сутки подряд без остановки. Вместо сотовой связи — телепаты. Мы строим роботов — они конструируют живые существа под конкретную задачу. Не знаю, как описать. Не хватает слов.

Алексей снова закашлялся, Вика тут же дала новую кружку с горячим сладким чаем. Шикнула, когда Алексей попытался ограничиться парой глотков: «И так весь дрожишь». Заставила допить до конца, и лишь тогда Алексей возобновил рассказ.

— Похоже, в обоих мирах… Или Вселенных? Ну, в общем, и там, и там, начали эксперименты. Я не очень понял название, какая-то «Корпорация „Безграничное знание“». Аналог нашей ТНК, я так думаю. В укромном углу построили лабораторию, как и у нас, попытались добраться до иных планет таким вот способом. Видимо, сработало навстречу друг другу.

— Ты сказал «автоматизированная система безопасности», — с волнением прошептала Вика.

— Да, — с грустью в голосе ответил Алексей. — У нас строят бункеры, у них по каким-то причинам самыми надёжными и защищёнными считались верхние этажи небоскрёбов. В момент перехода произошла катастрофа. Верхушки зданий разнесло вдребезги. Погибли главные специалисты, уничтожено оборудование. Уцелел лишь младший персонал и помощники из не обладающих способностями, — он потёр виски. — Представьте себе, какую они пережили катастрофу. Особенно когда поняли, что заперты. Видимо туман — это остаток энергии, а может осколки стенок между Вселенными. Не знаю, здешние учёные пытались выбраться, но я в их выкладках ничего не понял. А ещё у нас прошло два года, а под куполом — полтора столетия. Один из последних уцелевших создал маяк, который должен привлечь обладающего способностями, и вложил в тайник слепок своей памяти. Чтобы хоть как-то рассказать о том, что произошло. Они до последнего надеялись, что снаружи пробьются на помощь.

— Упокой, Господи, их души, — перекрестился Василий. — А дальше я правильно понимаю? Когда купол стал разрушаться, заработали системы безопасности.

— Да. В момент аварии центральная система сошла с ума и начала готовиться к обороне. Накапливали универсальные зародыши, перестраивали биосферу… потому-то в Зоне все растения ядовиты исключительно для человека. И так уже полтора столетия. А потом автоматизированная компьютеризированная система начала зачистку по заданным параметрам. «Уничтожить посторонних на участке от гор на юге Зоны до больших лесов на севере». Отсюда и такая странная для животных приспособляемость туманников во время войны. И потому, кстати, сожгли центр Казани — а пороховой завод или вертолётный бомбили с куда меньшим остервенением. Автоматика по шаблону приняла старый город и Кремль за место проживания эсперов, лаборатории и военные фабрики.

— И скоро всё по новой, — уточнила Вика.

— Автоматика продолжает работу. И так будет, пока окончательно не разрушится купол, и мы не зачистим территорию. Где карточки? Передай. Красные нам, синие Василию и Антону.

Вика достала из кармана карточки, одну оставила себе, остальные раздала.

— Это пропуска персонала. Чистые, без личного идентификационного кода. С ними нас не тронут. Их оставили для тех, кто пробьётся на помощь. На болотах мы с тобой показали приемлемый уровень сигнала, поэтому, как только мы оказались в радиусе действия маяка — это точка выхода Вуали, система меня позвала.

— А на болоте? — уточнила девушка.

— Сожрали бы за милую душу. Система безопасности пошла вразнос, везде действуют автономные контуры, центральный узел, я так понимаю, осуществляет только общую координацию. И всё больше впадает в паранойю. Болото — это одно из хранилищ зародышей. Потому-то пока шли, всё было тихо. А как только остановились на краю — без риска, что во время боя мы разнесём всё вдребезги, часть икры расконсервировали. Ну и остальных подтянули. Хотя как только зафиксировали высокий уровень сигнала мозга, обязаны обеспечить зелёный коридор. Самое больше, на что оказалась способна та часть системы, которая отвечает за взаимодействие с персоналом — не посылать против нас новейшие модификации. Это я к тому, что выбраться пропуска нам помогут, но второй раз уже не сработают. Центральное ядро готовит наступление. Пробует, в том числе и на сталкерах, новые прототипы…

— Так вот куда пропала три месяца назад группа Ивченко, — понимающе вздохнул Василий.

— Да. Ещё лет пять, и накатит второй Прилив. А пока — пробные атаки, скоро система начнёт пробовать на прочность оборонительный периметр и засылать террор-группы, в том числе и за пределы Буферной зоны. Зародышей набрали, конечно, меньше, чем за сто пятьдесят лет… Но образцы куда изощрённей. А может и не будет Прилива… Кажется, у меня получилось влезть в программу. Не отменить, просто добавить нолик к срокам проверки перед началом полномасштабного вторжения.

Несколько минут все молчали. Наконец Василий задумчиво сказал:

— Фариду расскажем целиком. Твоему отцу, Вика, тоже. Полковнику Никонову будет достаточно знать только половину. Почти дошли, считали информацию из центрального ядра, узнали про планы вторжения, унесли ноги. Подробности потом обсудим. Согласны?

И посмотрел на остальных. Вика и Алексей к тому, что про их рейд, оказывается, курирует кто-то из ФСБ, отнеслись спокойно. А вот Антон буквально взвился и завопил:

— Сволочи! Так вы с самого начала подсадные, работаете на спецслужбы! А ещё меня называли продажной шкурой! А теперь хотите спрятать результаты величайшего открытия века?

— Умолкни, дурак, — бросила ему Вика. — И не вздумай вякать кому-то, что вообще ходил в Зону. Я так понимаю, нашу вылазку санкционировал лично зам начальника Буфера? К нам вопросов не возникнет, отправить разведгруппу — это в пределах его полномочий. А вот ты — посторонний элемент. Тебя проще прикопать, чтобы не портить себе карьеру. И знаешь, я с удовольствием полковнику в этом помогу. Достал ты меня.

Но Антону уже попала вожжа под хвост. Не думая, что Вика и в самом деле его может застрелить, он вскочил, начал жестикулировать и ходить взад и вперёд.

— Ну, уж нет. Вам всё равно тайно наград навешают. А ради чего рисковал жизнью я? К тому же Человечество имеет право знать!

— Точно дурак, — вздохнул Василий. — Ну, сам подумай. Узнают про лабораторию, и что? Людей погонят валом, не считаясь с потерями. Электроника при переходе через туман дохнет, пехоту погонят. Представляешь, сколько тысяч загубят?

— И всё зря, — добавил Алексей. — Это нас ещё пропустили, к тому же всего четверых. А как только сюда пробьётся достаточно крупный отряд или после исчезновения купола упадёт хоть одна бомба — система безопасности объекта всё уничтожит. Даже следов не останется.

— А мне плевать!

Оказалось, что Антон не просто так бегал туда-сюда и убалтывал сталкеров. Сейчас в один прыжок он подхватил автомат, лежавший в стороне, рядом с рюкзаком Алексея… и замер: в лицо ему мгновенно посмотрели пистолеты Василия и Вики.

— Ничья, — хрипло рассмеялся Антон. — Я всё равно успею нажать на курок и срежу вас очередью. Но отпустите меня — и я уйду.

— Да иди, — махнул рукой Алексей. И попросил товарищей: — Не стреляйте.

Все трое молчали, провожая взглядом Антона. Сначала пока он пятился, потом бежал к лестнице. Когда человеческая фигура перестала различаться из-за расстояния и сумерек, Вика лениво поинтересовалась у Алексея.

— И далеко он уйдёт?

— Примерно до места нашей ночёвки. Я не успел предупредить, что синие пропуска действуют только на определённом расстоянии от красных.

— Ну и фиг с ним, — подвела черту Вика. Обняла Алексея: — А нам домой пора. Дядя Василий, сообщаем вам первому: как только вернёмся в Москву, у нас свадьба.