Золотой воин

20

Поначалу ощущение воли пьянило Питера и не давало сосредоточиться на его теперешнем положении. Коротко остриженные, исхудавшие, в одежде с чужого плеча и растоптанных рыбачьих башмаках, они с Крафтом слишком бросались в глаза, следовало придумать, куда им спрятаться, чтобы прийти в себя и оценить обстановку.

– Может, снимем какой-нибудь подвал в доме победнее? – предложил Питер.

– Снимем, только сначала нужно еды купить, – ответил Крафт, настороженно поглядывая на прохожих и оборачиваясь на редких всадников. Все вокруг казалось недавним рабам опасным и подозрительным. Окружающие платили им тем же, провожая долгими взглядами, а домохозяйки далеко высовывались из окон, чтобы лучше рассмотреть этих стриженых оборванцев.

– Идем на базар, – тихо скомандовал Крафт.

– А где он?

– Видишь, из проулка тетки с корзинками идут?

– Ага, это кухарки.

Они проскользнули через узкий проулок и вышли на полупустую базарную площадь – основная торговля состоялась утром, а теперь здесь было довольно скучно. Полтора десятка торговцев да пара дворников, сметавших чешую между освободившимися рядами.

– Давай хлеба купим и мешок с водой – на это у нас денег хватит, – сказал Питер, еще раз пересчитывая в кармане полученные от рыбаков крейцеры. Всего набиралось пятнадцать, мелочь, конечно, но, если не особенно тратиться, дней семь, а то и все десять протянуть на них можно.

– Почем, тетенька, твои лепешки? – спросил Крафт, останавливаясь напротив полной немолодой торговки.

– По два крейцера за штучку, сынок. Бери, лепешки свежие, сама пекла!

– Да где же свежие, если даже не продавишь? – возразил Крафт, тыкая в лепешку грязным пальцем.

– А поджаренная просто, с корочкой, – невозмутимо ответила торговка.

– Женщина, хлеб у вас черствый, – вмешался Питер. – Вы здесь с самого утра стоите и до сих пор не распродались. Даю вам два кадастра за четыре лепешки. Если нет, мы возьмем хлеб в трактире – дороже, но зато мягче.

Тетка сощурила на Питера маленькие глазки и покачала головой:

– Ну чисто биндюги дорожные, последнее у бедной старушки отымают. Ладно уж, давай свои медяшки, уговорил.

Питер отдал деньги, забрал четыре лепешки и едва сдержался, чтобы не вцепиться в них зубами тотчас.

– Порядок, – негромко сказал Крафт. – Теперь правь к водяной лавке.

Питер прошел вдоль разомлевших на жаре торговцев и остановился напротив навеса, где торговали горячим чаем, а также водой в кувшинах, кожаных мешках и в розлив.

Заметив покупателей, худощавый усатый мужчина поднялся со скрипучего табурета и, строго посмотрев на оборванцев, спросил:

– Надо чего или поглазеть просто?

– Воды надо, – сказал Питер, снова забирая на себя инициативу.

– Сколько?

– Вон тот мешок, с залысиной.

Питер прекрасно знал, что чем лучше выглядел кожаный мешок, тем больше за него брали денег.

– Восемь кадастров за полмеры воды.

– Даю два кадастра, потому что в этом мешке не наберется и полутора четвертей, – сказал Питер, сразу протягивая деньги. Он был хорошим учеником своего дяди, известного на севере купца, и умел на глаз определять объем воды, вес крупы в мешке или длину ткани в штуке. Питер учился быть пройдошливым купцом, а для этого требовалось иметь наметанный глаз и не полагаться на заверения торговых партнеров.

Усатый недовольно засопел, почесал себя пониже живота и, смахнув с ладони Питера деньги, подал ему заказанный мешок.

– …прямо хоть беги с этого города, – услышал он жалобу какой-то торговки. – Ночью такой грохот стоял, что стекла с черепицей сыпались.

– Ой, я сама так перепугалась, что даже чай на стол пролила, – подхватила другая. – А чего там было?

– Сказывают, сила неведомая лодки с пристани уносила – да с треском, да с огнем!

– А куда ж уносила-то?

– Про то никто не знает. Сказано же – неведомая сила.

– Ой, страшно как, прямо хоть беги!

– А куда бежать? За городом душегубцы, муку и масло только баркасами возят – дороги непроезжие…

Питер отдал мешок Крафту и пошел к выходу с площади, но вдруг среди однообразного размеренного шума полуденной улицы раздалось несколько громких возгласов, а затем послышался торопливый звон шпор.

Крафт с Питером замедлили шаг и переглянулись – похоже, их опасения подтверждались.