Золотой обоз

Глава первая

— Готов? — спросил Кирилл, придирчиво оглядывая мою экипировку.

— Был бы не готов, не пришёл бы, — раздражённо отмахнулся я. — Поехали уже.

— Садись в машину, — кивнул он. — Рюкзак в багажник бросай.

Сняв тяжёлый рюкзак с плеч, на которых уже появились потёртости от лямок, я бросил его в просторный багажник большого джипа, а сам, прихватив только чехол с карабином, втиснулся на заднее сидение, где уже сидели двое.

— А это ещё зачем? — с возмущением спросил я, глядя, как молодой парень с бандитской физиономией тянется к моему лицу с зажатым в руках цветастым платком. — Не доверяете?

— Пойми, Павлик, — отозвался Кирилл с переднего сидения. — Тебе, конкретно тебе, мы доверяем, но часть нашей работы, а именно: перевод заработанных там денег в здешнюю валюту — дело не совсем богоугодное. Нам приходится работать с такими людьми, которые сами не прочь подмять под себя источник. И в этом своём стремлении они могут пойти на крайние меры. Нас трогать побоятся, а вот тебя… Так лучше для тебя самого, чего не знаешь, того не выдашь.

Я сдался и позволил завязать себе глаза. Наш джип и вторая машина, белый микроавтобус неизвестной мне марки, завелись и тронулись с места практически сразу. Даже двигатели прогревать не стали, хотя на улице было прохладно. Ехали мы около часа, по неровной дороге, постоянно поворачивая, то ли действительно переход располагался далеко, то ли просто меня хотели запутать. В итоге, когда машины наконец остановились, мне позволили снять надоевший платок с головы. Машины стояли в глухом лесу, беглый осмотр окружающей территории ничего не дал, тут даже бытовой мусор почти не валялся, что говорило о большом расстоянии до человеческого жилья.

— Вот здесь, — указал Кирилл, тыкая пальцем в утоптанную площадку, ограждённую по периметру крупными валунами, явно принесёнными откуда-то издалека. — Через пять минут всё начнётся. Павлик, есть время передумать.

Передумывать я не собирался. И дело тут не в деньгах. Точнее, не только в них, хотя деньги тоже важны. По словам вербовщиков за относительно короткий срок в восемь месяцев или около того, можно было заработать на квартиру. Правда, придётся на это время оторваться от цивилизации (не совсем, кое-что мы возьмём с собой).

Работать придётся с риском для жизни, поэтому и искали человека с легальным стволом и доступом к патронам. Ствол у меня был. Даже два. Дробовик я благополучно оставил дома, а вот охотничий карабин «Вепрь-КМ», то есть простой автомат АКМ, переделанный под одиночную стрельбу, прихватил с собой.

С патронами всё было отлично, Кирилл три дня назад сунул мне три пятитысячные бумажки, велел купить тысячу патронов и кое-что из экипировки. Из экипировки получилось купить камуфляж (и второй, на случай, если первый порвётся) и нож. Остальное покупал за свои. Командировка подразумевает полное обеспечение едой и напитками, от участника требуется только снаряжение, позволяющее себя защитить. Бронежилет мне выдали, каску странной формы тоже. Разгрузку купил уже сам.

А потом мне предстояла ещё одна неприятная процедура. Я отправился в поликлинику, где показал одному из врачей письмо от Кирилла, а тот, бегло просмотрев неразборчивый текст на полстранички, отправил меня в прививочный кабинет, где меня, пусть и не сразу, а в течение недели, привили от кучи самых неприятных болячек, вроде бубонной чумы, оспы и тифа.

Теперь всё это добро было со мной, частично в карманах, частично в разгрузке, а кое-что я просто держал в руках. А Кирилл дал мне последний шанс передумать. Не передумаю, точно не передумаю, и дело тут не в деньгах. Точнее, не только в них. Деньги — хорошо, но шанс увидеть необъяснимое был гораздо привлекательнее. Думаю, что, предложи он мне такое путешествие без оплаты, за одни только харчи, согласился бы, не раздумывая.

— Не передумал, — решительно заявил я. — Отправляйте уже.

— Какой резвый, — раздался позади женский голос, там стояла коротко стриженная девушка чуть старше меня, тоже одетая в камуфляж, и нагруженная огромной сумкой. В руках она держала гладкоствольный «Вепрь-молот» двенадцатого калибра, а на поясе висел патронташ. — Меня забыли.

— Тебя забудешь, — фыркнул Кирилл. — Становись рядом. Всем приготовиться, сейчас будет переход, если они там не затупят…

Они не затупили. Ровно в то время, когда он и сказал, воздух на поляне помутнел, стал плотным настолько, что шевелиться было трудно, уши различили низкий гул, словно сама земля под нами вибрировала, а потом нас ослепила яркая вспышка и обстановка вокруг изменилась.

Вся наша группа стояла уже не в лесу, а в просторном зале с высокими потолками, стены были из камня, но при этом такие неровные, что появилась мысль об их естественном происхождении. Что это? Пещера?

Перед нами стояли три человека. Точнее, стояли двое, благообразные седобородые старцы в длинных коричневых мантиях, а третий, гораздо моложе и с чёрной бородой, лежал на полу, содрогался в судорогах, порывался блевать, но, видимо, желудок его был пуст. Старики при нашем появлении нагнулись и помогли ему подняться.

— Можете оценить, во что встаёт наш проход сюда, — Кирилл кивнул на полумёртвого мага (а если это не маг, то я вообще ничего не понимаю). — Высококлассный специалист, обвешавшись мощными амулетами, напившись эликсиров до серьёзного отравления, едва справился, почти загнав себя в гроб. Ему теперь неделю надо отлёживаться и ещё месяц восстанавливать силы.

После этого наш предводитель заговорил на незнакомом языке, обращаясь к магам. Они ответили ему несколькими односложными фразами, после чего жестами велели нам проходить дальше.

Мы прошли через длинный коридор, а потом, через открывшиеся ворота выбрались на свежий воздух. Как я и предполагал, это была пещера, точнее, какой-то комплекс помещений, грубо высеченных в скале. А может быть, и не высеченных, просто приспособили естественные образования под свои нужды.

Наш отряд, насчитывавший десять человек, оказался на каменной площадке, где стоял большой стол, явно заточенный под пиршества на полсотни человек, маги остались где-то позади, а Кирилл, наш предводитель, предложил нам садиться. Сам он временно нас покинул, видимо, подался к заказчикам за инструкцией.

Я, сбросив тяжёлую ношу (в последний момент мне ещё и сумку в руки сунули, небольшую, но весила она столько, что явно свинцовыми плитами набита), присел на лавку с краю и осмотрел коллектив. Знаком я был только с самим Кириллом, да ещё с Модестом. Остальных участников встретил только сейчас.

Кирилл был мужчиной лет тридцати, высоким, под два метра, худым, но сильным. Светловолосый, почти альбинос, он единственный из компании носил длинные волосы, которые собирал в хвост на затылке. В качестве оружия он прихватил с собой винтовку СВД, хотя, подозреваю, это была её гражданская версия, именуемая карабином «Тигр». Мне ещё его прицел запомнился, явно что-то нестандартное, телескоп настоящий, можно низколетящие спутники сбивать.

Модест был его полной противоположностью, я знал, что зовут его Максим, но он предпочитал, чтобы звали Модестом. Низкорослый, зато настолько широкий в плечах, что казался квадратным, на животе виднелся небольшой излишек сала, но на его подвижности это никак не сказывалось. На голове были стриженые ёжиком жёсткие чёрные волосы, а лицо до самых глаз скрывала жёсткая, как проволока, и такая же чёрная борода, неровно остриженная снизу. Выглядел он лет на сорок, но ни одного седого волоска не имел, да и бодростью своей больше напоминал двадцатилетнего. Его мощные лапы, заросшие всё теми же чёрными волосами, сжимали пулемёт РПК — основу нашей огневой мощи. Тоже, вроде как, охотничья версия с одиночной стрельбой, путём некоторых манипуляций с ударно-спусковым механизмом, снова ставшая пулемётом. Калибр, как и у меня, семь шестьдесят две, а до кучи, помимо стандартных магазинов на сорок патронов, есть магазины-банки на семьдесят пять.

Остальных я рассматривал впервые, справа от меня сидел мужик лет сорока или даже старше, худой, с нездоровым лицом, с большой залысиной и короткой бородкой, одет в охотничий камуфляж, что-то, вроде гнилых камышей на фоне гнилого болота на закате, к тому же размера на два больше, чем нужно, отчего болтается, как на вешалке. Глаза внимательные, по сторонам скользят, всё замечают. Охотник? Между колен он поставил странного вида карабин с ручной перезарядкой и таким же прицелом-телескопом, как у Кирилла, на ремне висели два древних подсумка с патронами.

Девушка проигнорировала лавку и присела прямо на сумку, при этом ноги расставила по-мужски и закурила. Вообще, в образе пробивалось что-то мужское. Не той ориентации что ли? Крепкая, широкоплечая, стрижена даже не под мальчика, а ещё короче, по бокам просто машинка прошлась. Без насадки. Курит крепкие сигареты в глубокий затяг, явно не первый год вредной привычке. «Вепрь-молот» двенадцатого калибра лежит на коленях. В разгрузке воткнуты три десятка патронов, а чуть ниже два запасных магазина.

Ещё двое явно были студентами, а с учётом длительности похода, бывшими студентами. Моложе меня, лет по двадцать всего, наверное, худощавые. На защитную одежду они плевать хотели, просто однотонные спортивные костюмы и кроссовки, впрочем, у них вещей много, там, в запасе и камуфляж может быть спрятан. С вооружением тоже не особо, у обоих простые охотничьи вертикалки, совсем новые, только с завода, но всё же. Как по мне, так это для охоты на уток больше подойдёт, а не для стрельбы по агрессивным вооружённым людям. Разве что сильное останавливающее действие в плюс пойдёт, отшвырнёт бронированного дикаря с острой железкой.

Восьмой выглядел интеллигентом, он даже очки носил, но стёкла не особо впечатляли, явно не слепой, вполне сможет и без них обходиться. Лет ему было хорошо за сорок, но далеко до пятидесяти, он отнюдь не волновался, явно здесь не впервые. Вместо камуфляжа надел одноцветное старое армейское хэбэ, а на ноги — кирзовые сапоги, ещё, небось, с портянками. На плече висел сильно потёртый карабин СКС.

Оставшиеся двое напоминали подросших беспризорников, возраст непонятен, от пятнадцати до двадцати пяти, оба небольшого роста, худые, коротко стриженые и без тени интеллекта на лице. Руки худые, но крепкие, жилистые, грязь под ногтями, словно недавно ещё какой-то тяжёлой работой занимались. Одеты одинаково, камуфляжные штаны цвета новой цифры, да армейские свитера. То и другое было новым, явно ни разу не стиранным. А вот вооружены серьёзно, у обоих те же самые карабины СКС, только с новым пластиковом ложем и в дорогостоящем обвесе, который, надо полагать, стоит дороже самого оружия… Итого, можно сделать вывод, что в отряде используется оружие трёх разных калибров, патронами запаслись от души, только у меня одного тысяча двести (все запасы из дома выгреб и в магазине закупился).

Знакомиться пока не спешили. Кто-то уже знал других, кто-то, как и я, впервые в этой команде. Друг на друга посматриваем с недоверием, нельзя так, нам скоро воевать вместе, спину друг другу прикрывать.

Кирилл вернулся где-то через полчаса, вроде бы довольный, но при этом немного озадаченный. Он встал во главе стола, словно тамада, откинул назад пышные волосы, которые в этот раз не собрал резинкой сзади. Дождавшись всеобщего внимания, он быстро окинул всех нас взглядом и начал говорить:

— Друзья, мы все уже немного разбираемся в этом мире, кроме, разумеется, Павлика, но и он при желании всё поймёт, — Кирилл строго посмотрел на меня, и я едва заметно кивнул, конечно, пойму, куда я денусь. — Проведу ознакомительный инструктаж. Для всех, разумеется, поскольку в таком составе, на такие расстояния и с таким грузом никто ещё не ходил. Итак.

Он вынул откуда-то огромный жёлтый лист пергамента, раскатал его по столу, попросив придержать края, после чего мы встали и склонились над картой, а предводитель начал объяснять, аккуратно проводя по ней кончиком ножа.

— Сейчас мы здесь, — кончик ножа упёрся в нарисованный круг с подписью на непонятном языке, — обитель магов к югу от города Френс. Вообще, если смотреть шире, то мы находимся почти на самом юге огромной державы, именуемой Империя Оскол. Несмотря на своё громкое название, образование достаточно рыхлое, состоит из кучи феодальных владений, королевств, герцогств, баронств и графств, которые друг на друга смотрят волками, регулярно между собой воюют, а о свободной торговле и слышать не хотят. Это сильно осложняет наше путешествие.

— Могут благородные наехать? — спросил Модест густым басом.

— Запросто, пограбить никто не откажется, — кивнул Кирилл с грустной улыбкой. — Теперь касаемо груза. Заказчиком выступает крупная купеческая гильдия, чьи филиалы есть на всей территории страны. Им уже случалось нанимать людей, вроде нас. Кто не знает, мы не единственные такие, есть ещё другие группы. Результатом они остались довольны. Предстоящий рейд отличается от предыдущих гораздо большей дальностью, — кончик ножа прошёлся по карте снизу-вверх, потом остановился на какой-то точке у северного моря. — Больше двух тысяч километров на конной тяге по плохим дорогам и с регулярными остановками. Ориентировочное время нахождения в пути — четыре месяца, и ещё столько же на возвращение, караван пойдёт обратно с новым грузом.

— Так что везут-то? — спросил «охотник».

— Редкие специи, благовония и алхимические зелья. Восемь больших возов. Это и здесь товар недешёвый, а на севере и вовсе недопустимая роскошь. Кое-что продадут по дороге, но большую часть товара повезут до конца. По некоторым данным, прибыль в конечной точке ожидается стократная и больше, а некоторые товары продаются там на вес золота, и это не фигура речи. Итого: можно с полной уверенностью сказать, что в нашем ведении находится золотой обоз, который нужно безопасно доставить из точки А в точку Б. Обратно загрузятся мехами, они стоят не так дорого, но тоже солидная прибыль. Единственное, что беспокоит заказчиков — это безопасность, такими объёмами товар никогда раньше не отправляли, только теперь, когда у них появилась возможность нанять нас.

— Короче, всю дорогу спать не будем, — подвёл итог «интеллигент».

— И о приятном, — Кирилл улыбнулся. — Оговоренная сумма выплат по завершении мероприятия будет удвоена. Я, когда с вами договаривался, не рассчитывал на такой объём.

— А долго выплат ждать? — спросил один из «беспризорников».

— Золотом могу выдать сразу, но нежелательно, поскольку вы потом спалитесь на реализации, а в результате на меня наведёте. Наличку… — он что-то быстро подсчитал в голове. — Наличку получите в течение месяца тремя частями.

Над столом повисла тишина, Кирилл собрался с мыслями, после чего продолжил:

— Первые километров двести самые безопасные, там живут люди, так или иначе подконтрольные гильдии купцов, даже местные феодалы должны им, как земля колхозу, а потому на добро не покусятся (тем более, что уже наслышаны о возможностях охраны). Дальше начинается короткий отрезок по землям барона… не помню его заковыристого имени, короче, живет там в край отмороженный старик лет семидесяти. Одной ногой в могиле, на приказы императора толстый болт кладёт, никакой управы на него найти не могут. Веселится, как считает нужным, в том числе грабит проходящие караваны. Сил у него не то, чтобы много, если не застанет врасплох, отобьёмся. Ситуация усугубляется тем, что на его землях стоит мост, который нам предстоит перейти, мост в ведении императора, но барон, как я уже сказал… короче, расслабляться нельзя. Дальше идут сплошные леса, километров сто, не меньше. Разбойники там тоже есть, но мелкого пошиба, ватаги рыл на десять с дубьём и ножами, даже не рискнут напасть. Дальше начинается полная жопа. — Кончик ножа описал внушительный круг, если я что-то понимаю в масштабе, диаметр его составлял километров двести. — Путь через горы, дорога там относительно неплохая, но вот местные… Горцы — они и в Африке горцы, народ чудовищно воинственный, склонный к грабежам и полагает их великой доблестью. Если ограбят нас, сомневаюсь, что найдут применение украденному, но для них важен принцип. Хорошо то, что друг с другом договориться не могут, действуют разрозненно, небольшими отрядами, вооружение плохое, броня ужасная. В целом, отбиться мы сможем, но будет нелегко, скорее всего, потратим уйму патронов и времени.

— А когда с гор съедем? — снова спросил Модест тыкая толстым пальцем в карту.

— Там снова довольно длительное безопасное путешествие, это императорский домен, преступности практически нет, император шутить не любит, если сумеет до преступника дотянуться, непременно сажает на кол, не смотря ни на какой титул, богатство и заслуги. Но есть одна неприятность: перемещение товара внутри страны тоже контролируется таможенными органами, с него взимаются пошлины и немалые. А помимо пошлин ещё и потеря времени, весь товар придётся перетряхнуть и взвесить. Но можно в таком случае поступить проще, дать небольшую взятку чиновнику и оформить товар, как «лапти лыковые б/у», но купцы мне намекнули, что если мы пройдём обходными путями, минуя таможню, то наши премиальные увеличатся. Среди персонала каравана будет проводник, который такие пути знает.

— А дальше что? — спросил я, воспользовавшись паузой.

— Насчёт «дальше» у меня информации нет, — честно признался Кирилл. — Только одно место могу выделить, вот здесь. Километров семьдесят в поперечнике, густой лес и почти никакого жилья, кроме очень древних руин. Название этого леса можно перевести на русский, как Лихолесье или Темнолесье. Там временами какая-то чертовщина творится, твари разные в темноте шастают, мертвяки по ночам встают и тому подобное. Для борьбы с негативным явлением с нами поедет один маг, молодой, слабый, но заточенный как раз под борьбу с нечистью, а кроме того бойцы с гладкостволом получат патроны с серебряной картечью и специальными заговорёнными пулями. В идеале, конечно, следует двигаться быстро, чтобы лес этот проскочить за световой день, не останавливаясь на ночлег, но, сразу скажу, не проскочим. Лошади у нас не железные, а дороги там ужасные. Кроме того, мы там окажемся только в начале декабря, когда световой день будет коротким.

— Вы всерьёз в это верите? — с сомнением спросил интеллигент.

— В этом мире есть магия, — напомнил Модест, — почему бы не быть монстрам и нечистой силе?

— Конечным пунктом будет город Легорт, — продолжил Кирилл, не обращая внимания на скептиков, — вот здесь, крупный морской порт. Там продадут последние товары, мы получим первую часть оплаты, купцы под завязку загрузятся мехами, после двинем назад. С этим у меня всё. Теперь переходим к личному составу. Представься.

Я встал и, слегка кивнув головой, назвался:

— Павлик, в первый раз здесь.

— Ты, насколько я знаю, рукопашник хороший? — уточнил Кирилл, явно для других, поскольку сам мою биографию знал подробно.

— Ну, да, — ответил я, — только легковес, два раза округ выигрывал.

— Это хорошо, очень хорошо, — с улыбкой ответил Кирилл, но тут же добавил. — Так вот, забудь всю свою рукопашку к чертям, противника ближе пяти метров не подпускай, это всех касается, у нас есть большое преимущество в виде огнестрела, не нужно его терять. Учтите, что противником часто будут выступать профессиональные воины, которые умеют, а главное привыкли убивать противника острыми железками. Я не собираюсь терять людей из-за такой глупости. Ножи вам нужны, чтобы хлеб резать, в крайнем случае — добить раненого, но и то лучше патрон истратить, их у нас много. В самом крайнем случае в ближний бой можем вступить я и Модест, — он поднял и продемонстрировал ножны с длинным мечом. — Мы этому в своё время хорошо научились. Остальным прямо запрещаю. На будущее мы постараемся организовать выдачу личному составу пистолетов или хоть обрезов в качестве оружия последнего шанса, пока идея далека от реализации. У тебя, Паша, ствол хороший, в будущем можно будет его на фул-авто переделать.

— А если спалят? — с подозрением спросил я.

— Ты давно оружием владеешь?

— Седьмой год, — ответил я.

— Сколько раз проверяли? — улыбка Кирилла стала ехидной.

— Один, и то когда где-то какой-то урод людей пострелял, просто пришёл ефрейтор из Росгвардии, заглянул в сейф и переписал номера. На техосмотре тоже внутрь не заглядывали.

— Вот и я о том же. Ладно, с этим всё, знакомься с коллективом. Меня и Модеста ты уже знаешь, он пулемётчик, я снайпер, кроме того, оба реконструкторы, а потому мастера фехтования. Вот это, — он ткнул в «охотника», — второй наш снайпер, Зовут его…

— Просто Лысый, — равнодушно махнул он рукой.

— Так вот, Лысый — профессиональный охотник, белку в глаз бьёт, благодаря ему, надеюсь, в нашем рационе будет свежее мясо. Дичи в местных лесах хватает.

— Вот это, — он указал на одного из студентов. — Карик, а рядом с ним Лёва. Бывшие студенты университета, ныне успешно скрывающиеся от военкомата, я их, понятное дело, за это осуждаю, но они обещали после возвращения обязательно отслужить. Вот этот интеллигентный дядька — зовут его Борисыч, ну, или просто Доцент, он и в самом деле интеллигент, кандидат наук, историк, правда, на другие периоды заточен, но от такого шанса не откажется.

После этого он повернулся к «беспризорникам», поочерёдно тыкая пальцем в каждого.

— Вот это — Серый, а второй — Сёма, оба бывшие солдаты-контрактники, простые стрелки, недавно уволенные из рядов вооружённых сил. Специально купили нарезное оружие после моего приглашения в группу, сами провинциалы, родом откуда-то издалека, домой возвращаться не хотели, потому и примкнули к нашей компании. Ну и наконец, — его взгляд перешёл на девушку. — Как бы мы ни старались, скорее всего, кого-то из нас в пути зацепят, хотя и надеюсь, что современные доспехи не позволят убить наповал примитивным оружием. А для ранений существует наша Жанна — штатный медик группы.

— Сразу скажу, — Жанна поднялась и подошла к столу, голос её был хриплым, сказывалось курение. — Я ни разу не доктор, я — операционная медсестра, правда, с большим опытом. Могу кровь остановить, резаную рану заштопать, могу наконечник стрелы из мягких тканей вырезать, вправить простой перелом и заштопать культю на месте отрубленной ноги. Медикаменты у нас есть, даже с запасом, если понадобится, могу вылечить насморк или триппер. Могу даже аппендицит вырезать с вероятностью успеха где-то один к одному. Всё остальное мимо. Поймаете стрелу в брюхо, считайте, что вам конец.

— Не нужно так категорично, — возразил Кирилл. — На такой случай есть варианты. Я выпросил у местных магов три лечебных руны первого ранга, практически чудодейственные средства, помогут даже от стрелы в брюхе, если вовремя применить. Единственный недостаток — высокая цена, каждая из них сделана магом высшей квалификации, а потому стоит половину вашей предполагаемой зарплаты. Я их, собственно, не купил, а взял в долгосрочную аренду, если не пригодятся, сдам обратно по возвращению из рейда. Короче, есть шанс даже в самых плохих ситуациях, но лучше просто не подставляйтесь. Всем всё ясно? Отлично, а теперь подорвались и пошли знакомиться с полем деятельности.

Глава вторая

Поле деятельности было немалым. В большом дворе нас дожидались одиннадцать больших фургонов, каждый из которых был запряжён четвёркой ломовых лошадей.

Собственно, под сам товар было отведено восемь фургонов, один был приспособлен под перевозку необходимой поклажи, а ещё два предназначались для людей. Но не стоило думать, что все мы поедем в фургоне, отдыхая и наслаждаясь видом из окна. На каждой из повозок было что-то, вроде бронированной кабины, где за толстой деревянной стенкой будет находиться один стрелок. Помимо нас, в колонне будет одиннадцать возниц, один дублёр для них, маг, а также купец, полномочный представитель торговой гильдии. С последним мы только что познакомились, это был толстый коротышка, несмотря на жаркое лето, одетый в длинную бархатную мантию с воротником из лисьего меха. Он будет производить все торговые операции, у него будет храниться дорожная касса, расходуемая на еду для персонала, да и расплачиваться с нами в конце путешествия будет тоже он.

Звали его Флип, так он назвался в тот момент, когда мы прибыли осматривать груз. Насчёт самого груза ничего сказать было нельзя. Какие-то плотно уложенные тюки из плотной материи, весят, как я понял, немного, вот только стоимость впечатляет. Да и сами повозки под стать: каждая размером с небольшой автобус, стенки толстые, такие не каждая пуля пробьёт, не говоря уже о стрелах. Кирилл сказал, что и огненных стрел можно не опасаться, дерево обработано специальным составом, поджечь его невозможно.

Но есть у колонны и слабое место, каждая повозка запряжена четвёркой ломовых лошадей, они очень уязвимы, тут и одной стрелы хватит, чтобы обездвижить весь караван. Правда, сами лошади тоже стоят немало, а разбойники — люди бережливые, может, и не станут зря убивать. Купец поедет отдельно, его фургон поставим в середине колонны, и там не будет сопровождающего, только один личный слуга.

Немало удивила повозка, предназначавшаяся нам. Сейчас на ней наши «беспризорники» устанавливали самую настоящую пушку. Не современную, конечно, но и не древнюю бомбарду, этакий гибрид. Бесшовная стальная труба с толстыми стенками, а сверху слой бронзы толщиной в палец. Заряжается, понятно, с дула, но даже такой примитив очень серьёзно поднимет огневую мощь группы. Порох, насколько мне было известно, самодельный, дымный, но сойдёт и такой. Запаса хватит на пару десятков выстрелов, а больше и не нужно.

Ещё раз внимательно осмотрев повозки, Кирилл начал последний инструктаж:

— Занимайте места, согласно купленным билетам. Каждый стрелок занимает нишу в одном из фургонов, сидит, не высовываясь, и следит за дорогой. Особое внимание обращайте на участки с густым лесом, здесь таких немного, но нападения следует ожидать именно там.

— Какими силами могут напасть? — поинтересовался я, запрыгивая во вторую повозку.

— Можно сказать, никакими, десятка полтора бойцов с плохим оружием, почти без брони и с низким моральным духом, одного залпа хватит, чтобы их перевоспитать. Ты, кстати, зря сюда сел, пересядь в третью, здесь Модест поедет.

Я послушно спрыгнул и перебрался в следующую повозку, а Кирилл продолжал, говорил он уже в рацию, чтобы всем было слышно:

— Броню надеть и не снимать до самой ночи, лучше даже спать в ней, рации слушать, раз в два часа запускаем дроны и производим разведку местности, может, это лишнее, но лучше перестраховаться.

Про рации я слышал, заряжать их будут от генератора, приспособленного к тележному колесу, примитив, но кое-какой ток даёт, есть откуда заряжать электронику. А вот про дроны услышал впервые, да, неплохая идея, запустить вперёд и просматривать местность на километр. В густом лесу, понятно, пользы от него будет мало, да только густых лесов тут немного.

Броню я надел, полноценный бронежилет третьего класса защиты, старый, потёртый, но от стрелы отлично защитит, даже от арбалетной. Остальные надевали такие же, только Лысый облачился в настоящую кирасу с наплечниками (судя по тому, с какой лёгкостью он её надел, сделана она была отнюдь не из стали, скорее всего, титан), а Кирилл и вовсе надел блестящую кольчугу из мелких колец, тоже, скорее всего, титановую. Интересно, сколько будет стоить такой доспех на местном рынке? Какой-нибудь герцог за него половину казны отдаст.

К бронежилету прилагалась настоящая немецкая каска, не старая, конечно, новодел, блестящая, из нержавейки. Только перед самым выездом её наспех покрасили краской из нескольких баллончиков, придав камуфляжную расцветку.

Сидеть за защитной стенкой было довольно удобно, сидение с мягкой обивкой, стенка прикрывает примерно по глаза, а голова надёжно защищена каской. Стрелять отсюда очень удобно, сектор обстрела большой в обе стороны.

Я рассчитывал, что прямо сейчас и отправимся, но Кирилл с Модестом, подхватив несколько сумок, куда-то пропали, минут через двадцать вернулись довольные, держа в руках два объёмных кошелька.

Приличная сумма в серебре, — пояснил Кирилл, — продали кое-что, теперь хватит на удовольствия в дороге. В оплату входит кормёжка, но вряд ли деликатесами.

— А что продали? — поинтересовался я. — Или секрет?

— От своих у нас секретов нет, — важно заявил Модест. — Продали тридцать кило стали, нержавейки, местный оружейник сделает из неё жутко дорогой доспех для какого-то феодала.

— Ещё кой-чего алхимикам передали, они давно просили. — Добавил Кирилл. — Ацетон, чистый спирт, а вдобавок некоторые лекарства, здесь, несмотря на наличие магии, медицинская наука сильно отстаёт, те же антибиотики можно за огромные деньги продавать. По возвращении всё, что не используем, загоним местным лекарям задорого.

— Можно теперь отправляться, — сказал Модест достаточно громко, чтобы ближайшие водители кобыл его услышали, а поскольку тем недоставало знания русского языка, Кирилл продублировал его приказ на местном наречии.

Возницы подстегнули лошадей, и караван медленно сдвинулся с места. Мимо нас проплывали массивные постройки из больших блоков серого гранита, которые при желании можно было бы обозвать замком, хотя полноценных оборонительных сооружений, вроде рва и крепостной стены, тут не имелось, но, как я думаю, маги и без стен смогут себя защитить. Скорость наша была чуть больше скорости пешехода, километров десять в час, но и это даёт минимум сто километров в день, пусть даже с остановками на обед и отдых. Кстати, а когда обед? Я от впечатлений неслабо проголодался.

Спрашивать в рацию не стал, просто вынул из разгрузки протеиновый батончик, откусил небольшой кусочек, а остальное завернул и спрятал обратно. Вообще, у меня там, помимо трёх запасных магазинов, лежит много всего интересного, этакий склад самых необходимых вещей. Например, нож, тот самый, которым Кирилл рекомендовал резать хлеб, а не людей. Нож этот, точнее, кинжал, сделан кустарно, но хорошим мастером и из отличной стали. Клинок шириной в два пальца и длиной в двадцать сантиметров, обоюдоострая заточка, а грани клинка слегка вогнутые, как у опасной бритвы, так, кстати, режущую кромку править легче, угол заточки всегда выдерживается. Удобная рукоять из кожаных пятаков, а гарда и навершие литые из бронзы. Тяжеловат немного кинжал, но красив, а главное, функционален. Кроме кинжала, есть перочинный нож, дабы не портить лезвие кинжала вскрытием консервных банок. Есть зажигалка Zippo, новая, заправленная. Есть компактный, но мощный фонарик, компас и несколько бинтов, есть жгут для остановки крови, есть некоторый запас таблеток, имеется даже маленькая фляжка со спиртом. Рану промыть, ну, или стресс снять после боя. Ну, и немного еды с собой не грех иметь, вдруг от группы отобьюсь, вряд ли, но возможно. Ради экономии места закупился в магазине спортивного питания, там проще найти компактную и высокопитательную еду.

А в том, что стрессы будут, я не сомневался, как и в том, что придётся убивать. Никогда и никого не убивал, для меня всё будет впервые. И пусть опасность для нас будет минимальной, бои с местными, если таковые случатся, будут напоминать избиение маленьких, для психики это даром не пройдёт. Посмотрим, насколько меня хватит, может быть, вообще толстокожим окажусь и никаких стрессов не испытаю.

Через пару часов, когда местный пейзаж из редких деревьев, лугов и готовых к уборке полей начал основательно утомлять, вызывая острое желание прилечь и поспать, над головой противно зажужжали дроны. Разведка. Что-то сейчас передадут на мониторы.

Чуть позже ожила рация:

— Проехали первые тридцать километров дороги, — раздался в наушнике бодрый голос Кирилла, — пока всё нормально, воздушная разведка показывает полное отсутствие каких-либо угроз. Даже крестьян местных чего-то не видно, думаю, увидев нас, попрятались от греха. Репутация у нас так себе, одна Жанна чего стоит.

— Это да, — откликнулась Жанна, — тут все мечтают меня на костре сжечь, хотя я никому ничего плохого не сделала. Даже помогала как-то местным, лечила их.

— Ну, ты на себя посмотри, — даже через рацию было заметно, что Модест усмехается. — Волосы короткие, одежда мужская, дым пускаешь, с зельями работаешь, в правильных богов не веришь, да ещё и в мужском коллективе работаешь. Ведьма натуральная. Осталось только в рыжую покраситься и метлу завести.

— Так и сделаю, — усмехнулась в рацию «ведьма».

— Эфир не забивайте, — напомнил Кирилл, — там по курсу деревня какая-то. Модест, помнишь, как называется?

— Помню, что название переводится, как «Болотная хмарь», — отозвался он, — а в местном наречии я не силён, ты у нас толмач.

Действительно, местный язык в совершенстве знал только наш лидер, остальным он приготовил разговорники, в которых были переписаны русскими буквами все ходовые слова и выражения, надо будет потом заняться на досуге, лишним не будет. Впрочем, у меня и другое занятие есть, с собой прихватил электронную книгу, куда накачал массу интересных томов, буду просвещаться в свободное время, глядишь, после нескольких таких рейдов в институт поступлю, деньги деньгами, но для учёбы и знания нужны будут.

Дальнейший разговор не клеился, дроны вернулись к хозяевам, в роли которых выступили оба бывших студента, Карик и Лёва. Да, парни у нас технически грамотные, им и карты в руки. Первую остановку сделали ближе к вечеру, в одной деревне. Хотя, к этому населённому пункту больше подошло бы понятие «село». Домов тут было около полусотни, по местным меркам, почти райцентр. А деревень мы проехали много, не меньше трёх десятков, но там именно деревни, пять-семь домов вдоль дороги, да ещё хозяйственные постройки и огороды.

Грешным делом подумалось, что мы сейчас отдохнём на постоялом дворе, поедим горячего, выпьем пива и ляжем спать на мягких кроватях с чистым бельём. Увы. В рации прозвучала недвусмысленная команда не разбредаться. Только в туалет по одному и не далеко. В туалет пока не хотелось, в дороге почти не пил, поэтому и остался на месте. Во время стоянки наши ездовые быстро напоили лошадей, задали им овса, произвели беглый технический осмотр телег. А Флип со своим слугой быстро пробежал по местным домам, после чего вернулся с несколькими бочонками и мешками. Дополнительную провизию закупили, неплохо. Что там, кстати, в бочонках?

— Паша, можно тебя попросить, — раздался над ухом женский голос, было это так неожиданно, что я даже подпрыгнул на месте. — Можешь меня проводить?

— Проводить? — не понял я. — Куда?

— В туалет, — без всякого стеснения заявила она. — Я ведь не могу как вы, сошёл с дороги, отвернулся и… Я в те кустики отойду, а ты встанешь чуть ближе с оружием, и всех желающих посмотреть будешь отправлять по известному адресу. Хорошо?

Я кивнул и, перехватив автомат за цевьё, а её дробовик закинув за спину, выпрыгнул на дорогу, ноги от долгого сидения занемели, пришлось долго их разминать. Жанна справилась быстро, уже через пару минут появилась у меня за спиной и взяла обратно свой дробовик.

— Спасибо, думала, уже не дотерплю, — она смущённо улыбнулась, разрушая сложившийся облик железной леди.

— Не знаешь, мы поедем, или уже здесь останемся? — спросил я, кивнув на обоз.

— Вряд ли, скорее всего, поедем дальше, на ночлег встанем в поле или в лесу, так в прошлые рейды делали, да и до темноты ещё долго, наверно часа три.

Так и вышло, как только лошади немного пришли в себя, колонна вновь вобрала в себя личный состав, а потом так же быстро тронулась с места. Единственное внимание, которого удостоилась команда охраны, это большие куски чёрного хлеба и солонины, которые слуга Флипа раздал личному составу, быстро пробежавшись вдоль колонны. А попутно налил по большой глиняной кружке местного эля, пива без пузырьков, чёрного, как нефть и с минимумом алкоголя. В кружке было не меньше литра, да и жажду напиток утолял хорошо, а соленое мясо и хлеб оказались вполне достойной пищей, для таких условий — самое то.

Только сейчас я стал замечать местных крестьян, в первую очередь детей, которые, наплевав на запреты родителей, высовывались отовсюду и провожали взглядом такой странный караван с такими странными охранниками. Про себя отметил, что край здесь зажиточный, дети вполне себе упитанные, дистрофиков нет, одеты нормально, не в лохмотья, относительно чистые и с весёлым выражением лица.

Ехали мы, как и сказала Жанна, до темноты. Когда дорогу впереди стало сложно различать, фургоны организованно съехали с дороги и выстроились приличных размеров квадратом, внутри которого разбили лагерь. Немедленно были разведены костры, причём возницы, на которых были возложены и хозяйственные функции, старательно собирали для них хворост, рубить деревья здесь запрещалось. Скоро на главном костре стоял внушительных размеров котёл, в котором весело булькала мясная каша, распространявшая вокруг восхитительный аромат. Желающим заморить червяка была предложена всё та же солонина с чёрным хлебом, но я решил дождаться горячего. А вот от порции эля отказываться не стал, напиток мне понравился, спиртное в походе вообще-то запрещено, да только таким напиться вусмерть всё равно не получится, для этого нужно зараз пару вёдер выхлебать. А таким, как Модест, даже это не поможет. В дорожных запасах было и вино, но его пока не трогали, ещё будет возможность. Кирилл туманно намекнул, что во время редких остановок в городах у команды будет шанс расслабиться, как следует выпить и даже с проститутками развлечься. Неплохо, вот только ближайшая такая остановка будет, кажется, через неделю.

Скоро пришлось отставить кружку, поскольку в руки мне сунули глиняную миску с гречневой кашей (в которой мяса было больше, чем, собственно, каши), а в придачу большой ломоть чёрного хлеба. Настолько большой, что по объёму сопоставим с буханкой из магазина. Ложка у меня была своя, точнее, взял с запасом три железных ложки, на случай, если потеряю, у меня и котелок свой был, только доставать его я пока не стал. Зачем, если тарелки есть.

Обжигаясь горячей едой, я услышал голос Кирилла:

— Паша и Доцент часовыми, до утра, завтра в фургоне отоспитесь. И ещё, подведите часы, у кого они есть. Исходя из сегодняшней даты, широты и времени рассвета и заката, сейчас должно быть без четверти двенадцать. Так и поставьте. Путь наш вытянут с юга на север, так что большой погрешности не будет, часовой пояс один.

Я снял с руки свои часы «Джи-шок» и стал в свете костра нажимать кнопки, стараясь установить нужное время. Когда все уже разошлись по спальным местам (у большинства это выглядело, как расстеленное на траве одеяло, только Лысый озаботился спальным мешком), мне с моим интеллигентным товарищем предстояло исправно бдеть на посту. Смену мы разбили на участки по два часа, один делает обходы вокруг лагеря и внутри него, а второй сидит в пушечной башне наверху фургона и всматривается в темноту. Кирилл намекал, что в запасах есть современные ПНВ, но, даже если и есть, выдавать их часовым на дежурство пока не счёл нужным, видимо, не настолько опасное место.

Глава третья

Когда безопасная для путешествий территория закончилась, коллектив работников безопасности успел изрядно расслабиться, всё чаще делались остановки, всё больше ели и пили, а на одной остановке охочий до любви Карик даже умудрился с местной девкой закрутить короткий роман (и это не зная языка).

А потом лафа резко закончилась. Просто и быстро. В рации прозвучал неожиданно серьёзный голос босса:

— Въезжаем на земли барона Клейнкерна, предполагаемый путь — тридцать километров, остановок в пути не делаем, лошади отдохнут потом, а мы и вовсе перебьёмся. Есть будем на ходу, боевая готовность, патроны в стволе.

— Принято, — ответили мы хором, отчего рация разразилась неразборчивым шипением.

Несмотря на грозные предупреждения, поначалу дорога была не сложной, если, конечно, не считать состояния самой дороги. Вместо отсыпанной камнем широкой трассы федерального значения, появился узкий, на полторы телеги, просёлок, с лужами по пояс и частично заросший наступающим лесом. Видно было, что этот барон отнюдь не озабочен исправным функционированием транспортной системы Империи. Скорость наша упала, теперь двигались даже медленнее пешехода, а если, не дай бог, случится поломка, придётся встать, тогда мы вообще станем отличной мишенью для нападения.

Дроны висели в воздухе постоянно, тут был не тот случай, когда можно экономить заряд аккумулятора. Глаза постепенно начали болеть от постоянного напряжения, вглядываясь в густой лес, я пытался определить место, откуда прилетит стрела. Ещё бы успеть глаза спрятать, остальное прикрыто.

Только на четвёртом часу пути, когда уже появилась надежда на благополучный исход, рация ожила голосом Карика:

— Наблюдаю большой отряд, рыл на сорок, движутся сюда.

— Чем вооружены, верхом или пешие, есть ли броня? — тут же уточнил Кирилл.

— Нет, все пешком, никакой брони нет, да и оружие… топоры вижу, вилы, копья какие-то, дубины, парочка примитивных луков. Это, по ходу, крестьяне местные, их барон разогнал, чтобы нас за вымя пощупать. Опа! Спалили меня, камнями бросаются, ухожу. Справа на три часа. Через полминуты выйдут.

И они таки вышли, в этом месте дорога проходила через большую вырубку, лес расступился в стороны, поэтому мы смогли поставить впереди три фургона в ряд. Если что, так легче будет отбиваться. Навстречу нам вышла большая толпа крестьян. Именно толпа, которую и отрядом назвать было сложно. Сразу бросилось в глаза отличие этих крестьян от тех, что встречались нам раньше. Здешние были отмечены явной худобой, болезнями, одеты в лохмотья, да и злое выражение на лицах имело свои причины. Видимо, здешний барон с непроизносимой фамилией драл с них три шкуры, а кроме того, привлекал в принудительном порядке к исполнению своих тёмных дел.

Вперёд вышел один, тот, что был одет побогаче и имел откормленный вид, наверное, приказчик самого барона. Он встал напротив головного фургона, придал своей давно не мытой физиономии важный вид, опёрся на копьё и начал говорить.

Разговор я отлично слышал и, хоть слов не понимал, уловить общий смысл было несложно. Он часто повторял фамилию барона, а вместе с ним использовал слово «деньги», которое я уже успел выучить. Предлагают заплатить за то, что Его Милость великодушно разрешает проезд по своей земле. Наивные, даже не будь у нас огнестрельного оружия, мы бы и тогда справились с этой толпой, несмотря на все предупреждения Кирилла об их мастерстве в обращении с колюще-режущим оружием. Впрочем, они ведь уверены, что репутация сеньора послужит их защите надёжнее любой брони. Зря.

— Он меня приморил, — грустным голосом заявил в эфире Модест.

Крестьянин всё ещё продолжал говорить.

— Меня тоже, — согласился Кирилл. — Жанна, ты ближе стоишь, отстрели ему что-нибудь ненужное.

— Есть, — ответила рация голосом Жанны, после чего раздался громкий выстрел из дробовика.

Огнестрел ещё не стал популярным, его в этой местности вообще пока не использовали, у наших предшественников, надо полагать, получилось проскочить без боя. Соответственно, и эффект был такой, что больше стрелять уже не потребовалось. Вся толпа неудачливых рэкетиров сорвалась с места и побежала в лес с такой скоростью, что впору было доставать секундомер и фиксировать новый мировой рекорд в беге на короткие дистанции. Тот, который говорил от имени барона, тоже испугался выстрела и тоже попытался убежать, он даже развернулся и сделал полтора шага. А потом упал плашмя на землю, оглашая окрестности пронзительным криком. Трудно бежать, когда у тебя отсутствует правая ступня. Кровь из обрубка ноги образовала уже приличную лужицу, никаких попыток спасти себя раненый не делал, только трясся и размахивал руками, а крик его становился всё тише. Готов. Вот и первое убийство, пусть и совершённое не моими руками.

— Для тех, кто сомневается в необходимости этого жеста, — заговорила рация, Кирилл словно читал мои мысли. — Впредь в подобных ситуациях действуем только так, никакой гуманизм здесь не уместен, за нами сила, мы диктуем условия. Для этого у противоположной стороны не должно быть сомнений, что этой силой мы воспользуемся. Малейшее замешательство, и убьют уже вас. Помните об этом и не позволяйте жалости помешать вам. Наше оружие — не только и не столько огнестрел, сколько страх перед его применением. Очень скоро даже до самых тупых дойдёт, что связываться с охраной караванов опасно, настолько опасно, что никакая потенциальная выгода не сможет эту опасность компенсировать. Страх должен идти впереди нас, сначала мы работаем на репутацию, потом репутация будет работать на нас.

Как ни противно было, но я с ним согласился. Мы в чужом мире, союзников нет, все окружающие нас люди — потенциальные враги, ценность охраняемого груза однозначно делает нас кандидатами на убой, чем она выше, тем ниже цена наших жизней. Куда хуже будет, если одна из таких групп, как наша, проколется и позволит себя убить. Тогда слух о нас пойдёт совсем иной, тогда трудности в пути возрастут.

Оглянувшись на возницу, я увидел, как невзрачный мужичок лет сорока снимает с боевого взвода арбалет. Но удивило меня не это, дело в том, что арбалет был современным, блочным, и взводился рычагом. С собой мы ничего подобного не брали, надо полагать, привезли во время прошлых визитов. Не такая плохая идея, набрать людей из местных, выдать им устаревшее для нашего мира оружие и использовать в качестве сипаев. Как знать, может быть, когда-нибудь так и сделают.

— Не расслабляться, — продолжила рация, на этот раз говорил Модест. — В ближайшее время ждём людей барона, соберутся они не сразу, но, за счёт того, что все верхом и лучше знают эту местность, постараются нас перехватить.

Так и вышло, к мосту мы подъезжали уже к вечеру, мост выглядел солидно, широкий, сделан из камня. Я даже усомнился, стоило ли на такой маленькой реке ставить подобный мост, с другой стороны, зато такие вот бароны не разрушат, даже если захотят. При въезде на мост стояли трое, все на конях и в хорошей броне, а один из них держал в руках чёрное знамя с гербом, ветер сильно колыхал полотнище, я так и не смог разглядеть рисунок.

Это была примитивная приманка, охрана каравана должна была видеть троих противников, это придаст им уверенности и они подойдут поближе. А дальше, ближе к берегу и под мостом, спрятавшись от взгляда с дороги, стояли ещё всадники, тоже в полном доспехе, с длинными копьями и готовые выступать в бой. Вот только даже они, подняв головы и разглядев в небе странный стрекочущий предмет, начинали понимать, что сваляли дурака, и маскировка им не поможет.

— В боевой порядок, — скомандовал Кирилл и тут же продублировал команду на местном языке, она предназначалась в первую очередь возницам. — Этих троих валим мы, я и Лысый. Остальные пойдут в атаку, стрелять по готовности, Модест, главная надежда на тебя.

— Да знаю я, — отозвался пулемётчик.

Фургоны начали выстраиваться в линию, всё больше напоминая передвижную линию укреплений. Оказавшись перед лицом врага, я снял оружие с предохранителя, сильно жалея, что в руках у меня не полноценный автомат, а всего лишь полуавтоматический карабин.

Поняв, что раскрыты, трое стоявших на виду стали громко отдавать приказы, а тот, что держал флаг, протрубил в рог, но основная масса конницы не успела подняться по склону. Последовательно раздались три выстрела, все трое упали с коней, а по выходившим от берега всадникам ударила пулемётная очередь. Полсотни компактно скачущих всадников для нормального пулемёта никакой опасности не представляют, пусть даже кого-то из них спасёт доспех (маловероятно, но бывает), но в любом случае пуля собьёт с коня, лишив большей части боеспособности. А если добавить к этому ещё и моральное воздействие ровного грохота, от которого твои товарищи просто рядами ложатся замертво, то и две-три сотни далеко не предел.

Стреляли и мы, я уложил как минимум двоих, специально стрелял в тех, кто с краю, чтобы не дублировать работу Модеста. Обе пули прекрасно пробили доспехи, а сами рыцари повалились замертво. Руки при этом с непривычки сильно дрожали, но расстояние было невелико, попасть не проблема.

Потом, когда противника не осталось, Кирилл велел вылезти и обобрать с убитых трофеи, а заодно проконтролировать раненых. Мы вылезли и, стараясь держать место боя под прицелом, подошли поближе. Далеко не все были мертвы, два или три вскочили настолько быстро, насколько позволили громоздкие доспехи, и попытались броситься в бой. Увы, пули летят быстрее, упали они почти сразу.

— Собирайте оружие и доспехи, — скомандовал Кирилл, осматривая окрестности. Он, Лысый и Модест старательно пасли окрестности на предмет неожиданных пакостей со стороны недобитков.

Помимо доспехов, мы отловили несколько боевых коней, которых решили забрать с собой, других, тяжело раненых пулями, пришлось застрелить.

Я отправился снимать доспехи с тех, кого убил сам (это, конечно, ещё не факт, пуля могла быть и чужой). Первым оказался молодой парень, кажется, даже моложе меня, пуля вошла точно в середину груди, пробив сердце, тонкая сталь нагрудника и кольчуга под ним не спасли. Собрав в кучу все элементы доспеха, я бросил их в просторный мешок и занялся вторым убитым.

Вот только сначала следовало проверить, мёртв ли он. Пуля попала в правый бок, ранение неприятное, но вот смертельный исход под большим вопросом, всё зависит от дальнейшего направления движения пули. Я успел только стянуть с него шлем и рассмотреть немолодое лицо с пышными седыми усами, когда левая рука псевдотрупа начала подниматься, а в ней был зажат кинжал. Всё, что я успел, — это схватиться рукой прямо за лезвие. Ранения можно было не бояться, на руках были надеты перчатки с защитой от порезов, но вот сила, с которой этот старик давил клинок в мою сторону, впечатляла.

Что бы там ни говорил Кирилл, а я тоже не пальцем делан. Отведя удар кинжала в сторону, я немедленно провёл болевой приём, сломав руку врага в суставе, а потом вынул свой кинжал, который вогнал в шею противника чуть выше горжета.

Кровь выплеснулась ручьём, частично поток был тёмным, частично — алым, глаза раненого феодала, только что горевшие огнём ярости, начали затухать, единственная здоровая рука ещё какое-то время скребла землю, но движения становились всё медленнее, а потом и вовсе затихли.

— Молодец, — раздался над ухом голос Модеста, — только в следующий раз будь добр, заранее потрать один патрон, а потом уже лутай. Не всегда будет так везти.

— Не хотел доспех портить, — проворчал я. Хотелось проблеваться, но боялся прослыть слабаком. — Теперь вот отмывать придётся.

— Кузнец отмоет, — решительно заявил Доцент, внимательно осматривая красивый шлем с броневыми дверцами. То есть, шлем этот был бы красивым, если бы не большая дыра напротив переносицы и не содержимое черепа прошлого хозяина, размазанное внутри. — Ему только починить слегка, и можно в продажу пускать.

— А я слышал, такие доспехи только на заказ делали, — спросил я. — Так это?

— Разумеется, — ответил Доцент, убирая шлем в мешок. — Только, имея готовые комплекты, вполне можно найти подходящих хозяев и продать им со скидкой. Среди убитых ведь нет ни карликов, ни великанов, фигуры у большинства стандартные, обязательно найдутся те, кому комплект подойдёт, а денег на заказную работу не хватит.

Сам барон в перестрелке выжил, пуля, мастерски пущенная Кириллом, пробила плечо и вызвала обильное кровотечение с болевым шоком, а теперь Жанна старательно бинтовала его. Выглядел старик плохо. Бледный, тощий, в доспехах смотрелся орлом, а теперь видно стало, что занимался делами не по возрасту. Пышные усы обвисли, а глаза бесцельно блуждали по окружающим людям. А ведь стоило этого ожидать, его люди уже сталкивались с такими, как мы, и всегда с плачевным результатом. Теперь его, надо полагать, сдадут с рук на руки людям императора, надеюсь, до столицы не повезём.

Когда с мародёрством было покончено, а полторы тонны металлолома заняли место в повозках, мы вернулись на свои места. Связанного барона заперли в одной из повозок, я сомневался, что довезут живым. Колонна выехала на мост. Сооружение, скажу я вам, было основательным. Вблизи это особенно бросалось в глаза. Несколько опор, целиком построенных из гранитных блоков, сам мост шириной в три телеги, даже перила по краям имелись. Неудивительно, что люди барона разрушить его не смогли, а потому обходились засадами. Впрочем, обрушение моста перекрыло бы дорогу на юг, в этом случае император точно организовал бы карательную экспедицию.

Преодолев мост, мы постепенно углублялись в лес, когда впереди появился встречный караван, выглядел он скромнее, всего четыре фургона, да вдобавок пять крестьянских телег, видимо, прибились по дороге. Но это было не главное. По этой дороге постоянно двигались колонны с товаром, нас удивило другое: на первом фургоне, рядом с возницей сидел человек в современном камуфляже. Приблизившись на полсотни метров, он приветливо помахал рукой, в которой был зажат пулемёт Дегтярёва, старого образца, с блином.

— Привет работникам торговли! — крикнул он, когда головные фургоны поравнялись с нами.

— Здорово, парни, — отозвался Модест с переднего фургона.

— Давно вышли?

— Неважно, а вы уже всё?

— Последние мили наматываем, скоро выручку пропивать пойдём. Завидуйте.

— Чем издеваться, лучше бы патронами помог, — высунулся из второго фургона Кирилл, — вам уже без надобности.

— Куда там, — фыркнул мужик указывая вперёд, — сейчас самое месиво начнётся.

— Не начнётся, — Кирилл самодовольно улыбнулся. — Поздно, барона мы только что приземлили, теперь ещё сдадим государевым людям и бакшиш получим.

— Оооо! — воскликнул он. — Я тогда вам не только патронов, я вам бочонок бухла элитного сверху выставлю, давно эта падла старая нам кровь пьёт.

Обе колонны окончательно остановились, мужик в камуфляже спрыгнул на дорогу, распахнул дверь своего фургона и вытащил большой деревянный ящик. Судя по тому, как легко он его поднял, ящик был далеко не полон.

— Сотни четыре винтовочных и автоматных столько же. Нам уже точно не понадобятся. Вы это, когда его повесят, сфоткайте на память, нам оставьте в обители магов, в следующем рейсе полюбуемся.

— Это вряд ли, — ответил Кирилл с улыбкой, принимая ящик. — Он ведь, мать его, барон, такого только в столице судить будут. И вешать там же. Но, если получится, непременно заснимем.

Следом за ящиком, в наш фургон перекочевал бочонок литров на сорок, по словам мужика, элитное бухло, вино, надо полагать, крепкие напитки тут не в чести, спирт гонят в основном алхимики.

Тепло распрощавшись с коллегами по опасному ремеслу, мы снова двинулись в путь. Я сейчас от души им позавидовал, у них всё плохое уже позади, осталось доехать последние километры по спокойным местам, получить награду в золоте, потом как-то реализовать её в нашем мире и отправиться пропивать добычу. С другой стороны, я ведь за этим сюда и пришёл, впереди ещё много боёв, приключений и, как результат, отличная награда.

Глава четвёртая

Первым городом на нашем пути оказался хорошо укреплённый Вельд, город, собственно, небольшой, всего тысяч на десять жителей. Но там было всё, что нам требовалось. Ремесленные гильдии, в том числе, кузнецы-оружейники, которым мы за небольшую цену сбагрили трофейное железо. Продали там и коней, как оказалось, цена такого коня даже немного превышает стоимость экипировки рыцаря. Сам караван расположился за чертой города, Флип туманно объяснил, что тут действует масса ограничений, а с продажи товара придётся заплатить неслабый процент в государственную казну. С учётом стоимости товара, процент этот выливался в приличную (а точнее, в совершенно неприличную) сумму, поэтому пришлось остановиться в пригороде, а пару мешков со специями продать нелегально. Из города прибыл посланник, незаметно передал Флипу кошель с деньгами (солидный такой кошель, килограмма на два, даже если это серебро, выходила немалая сумма), после этого два неприглядных мешочка из плотной ткани килограммов на десять каждый перекочевали к нему, после чего посланник отправился обратно в город.

Потом снова настал наш черёд, теперь мы отправились уже не к представителям купечества, они нас больше не интересовали. Новый визит предстоял в городскую ратушу, где обосновалась городская администрация. Это были люди самого императора, под чьим прямым управлением и находился город Вельд.

На переговоры отправились Кирилл, Доцент и я, я в последнее время интенсивно занимался изучением местного языка, поэтому мог пригодиться. С собой мы вели связанного барона. Старик был совсем плох, можно сказать уже одной ногой в могиле, после ранения началось заражение, Жанна, хоть и материлась сквозь зубы, но потратила на него дорогостоящие антибиотики. Барон сильно похудел, был бледен и тяжело дышал. Только глаза всё ещё смотрели с ненавистью, наверное, эта ненависть и помогла ему прожить последние дни.

Попасть в город было проблемой. Сначала нас не хотели пропускать стражники, одно дело просто торговые люди, совсем другое — такие же люди с оружием, да ещё со связанным человеком на верёвке. После недолгой перепалки дело решилось, причём, решилось самым простым способом, Кирилл сунул стражникам по серебряной монетке, а те резко подобрели, оставили свои подозрения и велели проходить.

Следующей преградой был секретарь бургомистра, тот тоже встал в позу и не собирался пропускать каких-то скоморохов к самому градоправителю. Привели барона? Это ещё разобраться надо, кто кого привёл. Зайдите послезавтра, да и на приём запишитесь, нечего тут, господин Себеж кого попало не принимает.

Кирилл начал медленно закипать, рука его лежала на рукояти обреза, вставленного в самодельную кобуру на поясе. Секретарь — это не стражник на воротах, тут серебряной монеткой не обойдёшься, тут целый кошель придётся выложить, и не факт, что результат будет.

К счастью, господин Себеж, видимо, был наслышан о проделках своего секретаря, поэтому, услышав перебранку на входе, немедленно вышел из кабинета и показался на небольшом балкончике. Поняв, что перед нами тот, кто в перспективе отвалит кучу денег за одного немощного старика, Кирилл, сообразив, что перед ним, наконец-то, стоит нужный человек, разразился потоком красноречия, регулярно показывая на барона, потом на себя, потом снова не него, потом изобразил интернациональный жест, обозначающий деньги.

Я в его речи понимал пока только отдельные слова, но этого хватило, чтобы составить общую картину. Мы — добропорядочная охрана добропорядочных торговых людей, следующих с товаром на север, при переправе через мост, столкнулись с отрядом барона Клейнкерна, который атаковал нас с целью убить и ограбить, стычка, разумеется, завершилась в нашу пользу, а теперь сам барон, которого так долго искали люди императора, нами пленён и доставлен сюда. Хотелось бы узнать о полагающейся награде за такой подвиг.

Градоначальник, невысокий упитанный мужчина, уже немолодой и, очевидно, нездоровый, о чём говорил бледно-жёлтый цвет лица, некоторое время раздумывал, после чего бросил взгляд на самого барона. Видимо, старого разбойника тут хорошо знали, поскольку проблем с опознанием не возникло.

Через полминуты размышлений он с натугой улыбнулся и велел проходить в кабинет. В кабинете нам предложили сесть, вот только стул для посетителей был всего один, поэтому сел только Кирилл, а остальные остались стоять. Усевшись в высокое кресло, напоминающее трон, градоначальник начал снова подробно расспрашивать об обстоятельствах пленения барона. Получив исчерпывающие ответы на все вопросы, он согласно кивнул. В этот момент прибыли стражники в количестве аж шести человек, приняли у нас арестанта и куда-то поволокли, надо полагать, в городскую тюрьму.

Над столом повисло неловкое молчание. Напоминать столь высокопоставленному чиновнику о положенной награде было неудобно, а сам он почему-то не торопился отсчитывать монеты. Молчание затягивалось, в итоге местный мэр, видимо, поняв, что так просто от нас не отвертеться, развернулся к большому сейфу, открыл его и, залезая туда по пояс, начал что-то искать.

Искал долго, как я понял, огромный ящик из крепкого дерева, окованный железными полосами, имел множество дополнительных отделений. Наконец, вынырнув из недр сейфа, мэр с плохо скрываемым сожалением бросил на стол два увесистых мешочка. Каждый мешочек был размером с два кулака, монеты звякнули глухо.

— Золото? — спросил Кирилл (это слово я уже выучил).

Градоначальник согласно кивнул, после этого Кирилл с довольным видом сгрёб оба мешочка, мы встали и, вежливо откланявшись, покинули помещение.

— Много дали? — спросил я уже на улице.

— Нормально, где-то процентов двадцать от ожидаемого заработка, — объяснил Кирилл. — На будущее можно будет подумать о смене рода занятий. Вместо долгого путешествия с караваном можно будет наняться на службу к императору и нагибать его врагов в любой точке страны. Охотники за головами. Времени потратим меньше, а денег получим больше, хоть и риск будет большой.

— Учитывая, сколько стычек нам предстоит по пути, не такой уж и большой, — заметил Доцент. — И ещё вопрос: как скоро у местных появится свой огнестрел?

— Не факт, что вообще появится, — Кирилл пожал плечами. — Не так уж сильно он здесь нужен. Есть ведь магия.

— Кстати, спросить хотел, — я воспользовался случаем. — А что вообще местная магия может? И нет ли опасности в походе нарваться на мага, который нас всех превратит в жаб?

— Маловероятно, — ответил командир после недолгого раздумья. — Маги — товар штучный. Их готовят в обители, там, где мы появились, и ещё в паре мест. Но выпуск невелик, три-четыре человека в год. Кроме того, обученный маг не обязательно сверхчеловек. Тот, что едет с нами — выпускник с дипломом, но особой силы я за ним не заметил. Он даже весь бой просидел в фургоне, ни разу ничего не кастанув. По сути, маг учится всю жизнь, настоящим магом становится годам к тридцати, полноценной боевой единицей — к сорока, а настолько мощным, чтобы представлять угрозу для нас, только к пятидесяти. Таких магов мало и все они наперечёт. И, что самое главное, им нет нужды нападать на караваны, у них есть куда более простые способы заработка.

— Я бы ещё добавил, что далеко не все маги боевые, — сказал Доцент. — Чтобы добиться мастерства, приходится жертвовать разносторонним развитием. Узкая специализация. Поэтому среди них есть те, кто повышает урожай на полях, те, кто ищет полезные ископаемые, предсказывает погоду и лечит наложением рук.

— На шею, — с усмешкой сказал Кирилл. — Но, кроме шуток, нам, и правда, есть, чего опасаться. Боевые маги бывают, и возможности их велики. Кроме того, есть те, кто заточен под стелс-экшн. Будем надеяться, что профессионалам такого уровня нет дела до каравана со специями. Большинство их находятся на службе у императора.

— Вот я и говорю, — продолжал настаивать на своём учёный. — Маги — товар штучный, нужно отыскать человека со способностями, потом десятилетиями его учить, потом содержать за казённый счёт. А порох сделать нетрудно, местные технологии вполне позволяют отлить нормальную бронзовую пушку, которая на вражескую армию подействует не хуже магического файербола.

— Значит, наша монополия долго не продержится, — заметил я.

— Плевать, — Кирилл отмахнулся. — На наш век хватит. Пушки точно не появятся у лесных разбойников. А высокотехнологичное нарезное оружие тут не придумают в ближайшие лет триста.

— Вообще-то, при небольшой помощи извне, такое вполне возможно в обозримой перспективе, — возразил Доцент.

— Может быть, — не стал спорить Кирилл. — Вот только у меня нет ни малейшего желания прогрессорствовать. Я сюда пришёл, чтобы с умеренным риском для жизни поправить своё материальное положение, и только. Судьба этого мира для меня безразлична.

— Чем сегодня займёмся? — спросил я, решив сменить тему.

— А ничем, — неожиданно весело отозвался командир. Сегодня отдыхаем и пьянствуем, без фанатизма. Только не в городе. Тут нормального кабака нет, поэтому отдыхаем в лагере, оружие сдать, часовых останется двое.

Так мы и сделали, уже к вечеру наш лагерь, огороженный стеной из фургонов и ярко освещённый светом костра, оглашала негромкая музыка, весь периметр охранял один только Лысый, которому проблемы со здоровьем запрещали пьянство, а остальные, собравшись у костра, предавались культурному отдыху.

Вино из бочонка, подаренного нам коллегами по опасному ремеслу, оказалось неожиданно вкусным. Сейчас его активно разливали по глиняным кружкам, на закуску было жареное мясо дикого кабана, удачно подстреленного вчера Лысым. А в перерывах между возлияниями травили байки. Травил в основном Флип, бывалый купец и толковый рассказчик. А Кирилл был переводчиком.

— Это было два года назад, — говорил Кирилл с небольшим отставанием от рассказчика. — Караван вёз те же товары, только повозок было всего четыре, а охрана была обычной, два десятка конных в броне. Было начало лета, мы специально вышли с таким расчётом, чтобы оказаться в Темнолесье тогда, когда световой день будет длинным.

Перед тем, как заехать на опасные земли, мы остановились на ночлег, чтобы продолжить путь с рассветом. Это была последняя деревня на нашем пути, крестьяне, что там жили, были напуганы. Они там всегда напуганы и никогда не выходят из дома по ночам. Я пытался расспрашивать их о предстоящем пути, но ничего толкового так и не услышал. Говорили только, что места там гиблые, и лучше нам воздержаться от поездки или обогнуть страшное место стороной.

Мы хотели найти проводника, но никто не соглашался пойти с нами, несмотря на большую сумму обещанных денег. Пройти можно было и самостоятельно, но через тот лес ведут несколько дорог, которые часто разветвляются и снова сходятся, не зная точного пути, можно было заплутать и потерять время. Наконец, нашёлся один мужик, пьяница, но достаточно смелый. Он взял задаток, который был сопоставим с заработком охранника за всё время пути.

Выехали мы рано утром, ещё затемно, чтобы, как мы надеялись, к закату солнца оставить опасные земли позади. Заранее проверили все повозки, лошади были свежими, а повозки исправны, можно было не бояться остановки в пути. Когда пересекли границу леса, солнце только стало подниматься. Лес поначалу не внушал опасений, просто лес, только очень густой. Тут очень давно не рубили деревьев и не занимались охотой. Да и охотиться было не на кого. Если до того нам постоянно встречались олени и кабаны, дорогу перебегали зайцы, а на ветвях сидели всевозможные птицы, то здесь лес словно бы вымер, стояла тишина, слышно было только скрип тележных колёс.

Проводник объяснил нам, что тут всегда так, слишком много зла скопилось в лесной чаще, древнего зла, такого, что не по зубам ни воину, ни магу. Дорога, которой он нас вёл, отличалась поначалу хорошим качеством, широкая и мощёная широкими каменными плитами, построена она была в незапамятные времена, тогда, когда нынешних королевств ещё не было и в помине. А кроме дорог, тут были и другие строения. Я видел руины крепостей, они были выстроены из огромных каменных блоков, а потом разрушены до основания. А некоторые строения ушли в землю. В одном месте, где дорога проходила совсем рядом с руинами, я соскочил с повозки и, вместе с нашим магом, которого звали Ирвин, попробовали обследовать то, что увидели. Один блок лежал прямо у обочины, издали размеры трудно было определить, но мы не смогли даже дотянуться до верхней грани. А ещё камень был оплавлен по углам, словно это не камень, а воск, оказавшийся у печки.

Тут проводник стал кричать нам, чтобы не задерживались, поскольку ехать ещё долго. Когда мы уже садились в повозки, то над развалинами раздался странный протяжный вздох, даже не вздох, а крик или вой, словно там, под камнями, жестоко страдает какой-то великан. Проводник тут же начал паниковать и говорил, что нас заметили злые духи, а если они обратили на нас внимание, то теперь мы все погибнем. Успокоить его мы смогли только большой порцией вина.

В дороге мы видели ещё много древних каменных строений, вряд ли это были города, скорее, какие-то пограничные крепости, может быть, даже просто каменные усыпальницы, которые так любили строить древние правители. А ещё меня не оставляло впечатление, что за нами следят. Это было не просто ощущение, я несколько раз видел, как в чаще перебегают с места на место чёрные тени. Рассмотреть их не получалось, они появлялись и тут же исчезали. Когда я сказал об этом проводнику, тот подтвердил мои опасения, сказал, что следят за нами с тех пор, как мы заехали в лес. Ещё он сказал, что в разное время можно проехать через этот лес, не встретив ничего ужасного, а можно просто нарваться на монстров и погибнуть всем караваном.

День клонился к вечеру, мы стали подгонять коней, но те и так уже выдохлись, да и дорога испортилась. Каменные плиты, которыми она была вымощена, были кем-то растащены, а между оставшимися стояли глубокие лужи, не высыхавшие даже в жаркий день.

Скоро наступил закат, а до границы леса оставалось ещё больше десяти миль, дорога окончательно потерялась среди молодых деревьев, двигаться вперёд стало невозможно, в полной темноте не помогали даже фонари. Пришлось остановиться на ночлег. Проводник в этот момент отчего-то перестал бояться, сел поближе к костру с бурдюком вина и закрыл глаза. Для ночлега мы выбрали очередные руины, даже не руины, а просто нагромождение тёсаного камня, сложно даже сказать, что за строение стояло там раньше. Я подумал, что вот так разбросать огромные блоки могла только рука великана.

Поначалу нас никто не беспокоил, но лес продолжал давить своей тишиной, даже треск огня едва слышался. Скоро появился густой туман, мы сели плотнее к кострам и старались не сводить глаз с деревьев. Тут наши лошади стали вести себя беспокойно, словно чуяли волков или других хищников. Чуть позже мы услышали вой, этот звук не был похож на вой волка или какого-то другого известного зверя, скорее, это был плач человека, огромного человека, который выл от боли и тоски.

Тут рассказчик замолчал, а Кирилл, пользуясь паузой, налил себе вина в кружку, отхлебнул сразу половину и, дождавшись продолжения рассказа, стал переводить:

— Проводник наш ничего не сказал, но по его лицу было видно, что он с таким знаком. А ещё он сунул руку за пазуху и вынул странный амулет, сделанный как будто из морской раковины, хотя там ей просто неоткуда взяться. Он что-то шептал на непонятном языке и смотрел не в лес, а на пламя костра.

В лесу послышались звуки, кто-то бродил кругами и трещал ветками. Чуть позже я увидел в темноте среди деревьев чьи-то горящие глаза. Это мог быть волк или другой зверь, но в это слабо верилось. Мы уже поняли, что лес мёртв и обычная живность там не задерживается. Те, кто живёт там, не принадлежат ни к человеческому роду, ни к звериному.

Поначалу мы решили просто сидеть у костра и ни на что не отвлекаться, была надежда, что тот, кто ходит в чаще, не решится напасть на всех сразу. Но туман продолжал сгущаться, а чуть позже начал угасать костёр. Мы подбрасывали новые охапки веток, но ничего не помогало, огонь просто не хотел гореть. Кольцо тумана сжималось, в слабых отблесках потухающего костра мы всё хуже видели друг друга. А чуть позже, когда туман поглотил нас, и даже магический свет Ирвина не мог его рассеять, со всех сторон раздался хохот, хохотали несколько человек, хотя вряд ли люди могут издавать такие ужасные звуки.

Старший из охранников велел всем собраться в круг и взять друг друга за руки, но сделать это было сложно, поскольку руки эти сжимали оружие. И тут раздался вопль, прямо передо мной одного из воинов схватило нечто, напоминающее сгусток темноты, то, что даже на фоне ночного мрака и тумана смотрелось чернильным пятном.

А потом хохот стих, костёр снова вспыхнул и только вопли в чаще леса продолжали звучать, постепенно от нас удаляясь. Командир приказал всем оставаться на месте, но двое воинов, бывшие друзьями пропавшего, не послушались и, подняв оружие, ринулись в чащу, чтобы спасти товарища. В итоге мы их не дождались. Скоро всё стихло, а с рассветом мы отправились дальше. Командир отправил несколько человек на поиски, чуть позже они догнали нас и доложили, что живых там нет, только следы крови на земле, но они слабые, вряд ли пропавших убили, ещё есть другие следы, но сказать, кому они принадлежат, было невозможно, что-то похожее не лапы огромной птицы, так они объяснили.

— И что, нет возможности проехать без потерь? — скептически спросила Жанна, прикуривая сигарету от головни.

— Есть, — ответил ей Кирилл, примерно через раз караваны проходят там спокойно, но они, как правило, успевают преодолеть опасное место за световой день. А если спокойно переживают ночь, то непонятно, от чего это зависит.

Флип ещё что-то проговорил, Кирилл перевёл:

— Ещё были случаи, зимой, когда похищенных людей находили, они были мертвы, да не просто мертвы, а проморожены насквозь. А зима здесь отнюдь не холодная, даже снег выпадает не всегда, космических холодов точно нет.

— Значит, проедем за день, — спокойно объяснил Модест. — А ещё стоит найти крестьянина и потолковать с ним. Особенно мне интересен его амулет, допускаю, что у местных с нечистью какой-то договор, поэтому их не трогают.

— Вы это сейчас на полном серьёзе обсуждаете? — спросил недоумённо Доцент, наполняя кружку вином. — Это же бред сивой кобылы, какие монстры, какая нечисть?

— Просто нечисть, — спокойно сказал Кирилл, — тут много такого, что не укладывается в привычную нам материалистическую картину мира. Например, магия.

— Что-то я до сих пор магии не видел, — проворчал Доцент.

— А как мы костёр разожгли? — с улыбкой спросил Модест.

Вопрос был к месту, зажигалки и спички были у всех, но костёр развёл именно маг, просто провёл рукой над сучьями, а они через пару секунд вспыхнули синим пламенем, напоминающим горящий газ.

— Это ещё ни о чём не говорит, — с упрямым видом заявил Доцент. — Какие-то фокусы, может быть, самовоспламеняющаяся жидкость. Тут нужно опыты проводить, выяснять достоверность. В нашем мире тоже такие умельцы были, кто взглядом бумагу зажигал, кто ложки гнул на расстоянии, да только при тщательной проверке в стерильных условиях всё это оказывалось шарлатанством.

— Очень хочется тебе верить, — задумчиво пробормотал Лысый, который уже сменился, вина он так и не пил, а вместо этого старательно начищал свой карабин. — Допускаю, что нечисть эта на нас не полезет.

— Вариант, — согласился Кирилл. — Очень может быть, что мы для них — чужеродные создания и не годимся в пищу.

— А что скажет маг? — спросил я, подозрительно гладя на молодого парня в мантии, болезненно худого и с редкой бородкой. Имени его я так и не узнал.

Кирилл перевёл мой вопрос магу, тот поднял глаза, откашлялся и, поставив на землю кружку с вином, начал объяснять.

— В обители магов, — перевёл Кирилл, — пытаются подробно изучить феномен Темнолесья. В том месте было нечто, вроде… — он поколебался, подбирая нужный термин. — Кладбище, некрополь, усыпальница. Там хоронили каких-то шишек, давно, пару тысяч лет назад. Потом, во время войны, всё это было разрушено, кости древних правителей разбросаны, отчего они сильно огорчились и стали мстить живым. Но есть и другая версия, она состоит в том, что, помимо некрополя, там имелся некий аналог обители магов, НИИЧаВо, исследовательский центр. Те маги достигли больших высот, как в магических, так и в естественных науках. Настолько больших, что могли в своём могуществе на равных соперничать с мирскими королями.

— А потом что-то пошло не так, — вставила слово Жанна.

— Именно, самая популярная версия говорит в пользу того, что они, проиграв войну, пошли на крайние меры, превратив себя во что-то, что невозможно убить, перешли на другую сторону бытия. Стали одновременно жить в нашем и потустороннем мире. В итоге, великие правители, объединившиеся против них, не смогли убить их самих и только разрушили их постройки.

— Вот это больше похоже на правду, — великодушно согласился Доцент. — Какие-то научные опыты, приведшие людей не туда, куда хотелось. Вообще, как я понял, этот мир — мир постапокалипсиса. Здесь много древних руин, сильно разрушенных, но даже так можно понять, что технологии древних превосходят нынешние. Такое возможно только после глобальной катастрофы, отбросившей мир назад в развитии.

— Метеорит упал, — сказал один из студентов, кажется, Лёва.

— Не обязательно, — возразил Доцент. — Катастрофа могла быть и социальной. Какая-то многолетняя гражданская война, которая истребила большую часть жителей и разрушила экономику, после такого наукой просто некому и незачем заниматься, все силы людей уходят на то, чтобы просто выжить.

— А он сам что-то может сделать с тварями? — спросил я.

Кирилл перевёл вопрос, маг активно закивал и начал объяснять:

— Когда мы окажемся там, он применит нечто, вроде магического круга, — Кирилл улыбнулся. — Помните фильм «Вий». Кроме того, монстры, если они могут похищать людей, должны обретать плоть, пусть и на короткое время. В этот момент они становятся уязвимы, нужно стрелять в них серебряными пулями, а ещё он раздаст амулеты, способные их остановить. В теории.

— То есть, гарантий никаких, — уныло сказал я.

Кирилл открыл рот, чтобы сказать дежурную фразу о том, что такие деньги за спасибо не платят, что работа у нас опасная, но мы сами её выбрали, но Жанна перебила его:

— А мне даже интересно, никогда не встречалась ни с чем потусторонним, так хочется посмотреть…

— А потом тебя монстры схватят и изнасилуют, — хихикнул Серый.

— Смотри, чтобы тебя не изнасиловали, — ответила она, отправляя окурок в костёр.

— А почему мы здесь сидим? — спросил я, решив сменить тему. — Можно было ведь в городе заночевать, на кроватях.

— В город заезжать чревато большими финансовыми потерями, — терпеливо объяснил Кирилл, — а оставлять товар без охраны даже здесь не рекомендуется.

Разговор постепенно сошёл на нет, мы молча допивали вино, часовые продолжали обходы, дожидаясь смены, а ближе к полуночи большая часть отряда завалилась спать.

Глава пятая

В горы въезжали с опаской, от местных жителей — крестьян, что жили в предгорьях — получили информацию о больших раздорах в среде горцев. Мелкие князьки в очередной раз передрались между собой, выясняя, кто главнее. С одной стороны, нам это было только на руку, чем больше оппоненты грызутся друг с другом, тем меньше внимания на нас. С другой — теперь каждый горец вышел на тропу войны, откопал фамильный томагавк и скачет по горам с боевым кличем. Вооружённый отряд таких вояк просто не пройдёт мимо богатого каравана, гружённого дорогими товарами. Убеждения не позволят пропустить.

Подтверждение этому мы увидели почти сразу, на широкой дороге, которая была частично вырублена в камне, а частично насыпана из отходов этой вырубки, мы обнаружили десяток голых трупов. Лежали они тут уже не первый день, над ними усердно трудились многочисленные вороны, а запах стоял такой, что дышать мы старались через ткань.

— Боевая готовность, — проговорил Кирилл в рацию. — Дроны запускаем по очереди, двигаемся медленно.

Разведка с воздуха давала нам немалое преимущество перед местными, вот только горы есть горы, среди нагромождения валунов сложно разглядеть спрятавшегося человека. Оставалось надеяться, что большой отряд не спрячется, а маленький нам не страшен. К тому же, местные, насколько нам было известно, ещё не опробовали на своей шкуре огнестрельное оружие, а потому не станут устраивать тайную засаду, имея явное превосходство в силах.

Поначалу всё шло гладко, к полудню мы проехали небольшое селение, домов на тридцать. Выглядело оно довольно безжизненным, дым над домами не поднимался, стояла гробовая тишина, и только на окраине пасся одинокий барашек, видимо, забытый жителями. С другой стороны, трупов и крови тоже видно не было, можно надеяться, что жители отсюда ушли организованно, чтобы пересидеть лихие времена в безопасной пещере.

— Ближе к вечеру нужно присмотреть что-то подобное, — сообщил в эфире Модест. — Держать оборону на открытом месте не рекомендуется, могут засыпать стрелами.

— Вижу человека, — сообщила рация голосом Карика. — Мальчишка. Бежит по камням параллельным курсом.

— Срисовали нас, — сказал Лысый. — Может, его убрать?

— Не надо, — возразил Кирилл. — Это нам ничем не поможет. Идём так, как шли, воздушную разведку не прекращаем, ждём нападения через пару часов.

— А если ночью обложат? — спросил я.

— Как обложат, так и разложат, — отозвался смеющийся Модест.

— Или даже наложат, — с тем же смешком сказал Серый.

— Есть повод для смеха? — уточнил я. Сражаться с горцами в привычной для них среде не хотелось, тем более, ночью.

— Про ПНВ что-нибудь слышал? — спросил Кирилл. — Раньше ночь была другом партизана, теперь наоборот.

— А у вас есть? — с удивлением спросил я.

— Да, получилось достать, три штуки, не самые лучшие, но есть, а потому джигитам ничего не светит.

Мне бы их уверенность, как бы то ни было, а ночь эта спокойной не будет, и следующая тоже. Хорошо, если дадим такой ответ, что отобьём начисто охоту нападать. Вот только вряд ли отдельные племена и тейпы так хорошо кооперируются друг с другом. Вполне может быть, что устраивать кузькину мать придётся всем по очереди.

Вечера они не дождались, видимо, сами понимали, что, нападая на чужаков в темноте, могут ненароком покрошить своих. Да и не собирались они по старой традиции берсерков бросаться в бой с воплями. Всё было обставлено куда проще, наблюдатель рассказал старшим, что охраны с караваном совсем немного, а потому и боя, скорее всего, не будет, просто отнимут товар, а караванщиков и охрану тихо повяжут для последующей продажи в рабство. Ну, или позволят родственникам их выкупить, если таковые у них имеются.

Подозреваю, именно такие мысли посещали предводителя разбойников, выходивших из-за камней. В этом месте дорогу преграждал каменный завал, скорее всего, искусственный, явно сделанный незадолго до нашего появления. Завал относительно небольшой, при желании мы легко могли бы его обогнуть по краю, вот только это потребует времени, которого у нас нет.

Из-за камней продолжали выходить всё новые воины, мне они напоминали то ли викингов, то ли гномов. Все, как один, приземистые, крепкие, бородатые, на глаза низко надвинуты клёпаные стальные шлемы, примитивной работы, ржавые, но всё какая-то защита. Примерно у каждого третьего была кольчуга, остальные обходились курткой из толстой кожи. В руках держали длинные двуручные секиры, а у предводителя, отличавшегося от остальных рыжей бородой до пояса, имелся даже меч, короткий и заточенный только с одной стороны.

Сидевший передо мной Лысый пристально разглядывал подходившее воинство в прицел карабина, потом оторвался, задумчиво почесал грудь (точнее, только попытался, ногти просто поскребли титановую кирасу), после чего спросил в рацию:

— Когда начнём валить?

— Рано пока, — осадил его Кирилл, — пусть ближе подойдут, основную массу уложим из пулемёта, ваша задача — отстрелять лучников.

Лучников было много, когда показались около полусотни матёрых воинов, каждому из которых было не меньше тридцати лет, следом стала выходить молодёжь. Парни от пятнадцати до двадцати. Доспехов они не носили, даже шлемами не озаботились, зато каждый имел в руках длинный составной лук, а на бедре — колчан со стрелами. Надо полагать, стрелять умеют. Какой-то большой тейп, или даже несколько, почти сотня воинов, немалая сила в горах. А теперь они благодарят богов, что те послали им такой подарок. Наверное, уже распределили, кто заберёт доспехи с убитых охранников. А сейчас этого тейпа не станет.

Лучники остались на рубеже ста метров, как раз для моего карабина. Если будут тупить (а это неизбежно, если они раньше не сталкивались с огнестрельным оружием), смогу положить человек шесть. Да остальные столько же.

Передних подпустили на тридцать метров, рыжебородый предводитель хищно осклабился, даже оружие опустил, видит, что сопротивления нет, караван уже принадлежит ему, только подойти и взять. Я постарался максимально скрыться за перегородкой, теперь меня можно достать только в лицо, не прикрытое шлемом. Прицел пересёкся с тонкой подвижной фигурой, державшей в руках натянутый лук.

— Огонь, — сухо прошипела рация голосом Кирилла.

Тишина, до того нарушаемая только топотом тяжёлых сапог по камням, разорвалась грохотом выстрелов. Пулемётная очередь смела передние ряды, пробивая не только кольчуги, тяжёлые пули запросто пролетали через два-три тела. Да и сам грохот имел неплохое моральное воздействие, он просто ошеломил противника, заставив его замереть на месте. Даже лучники начали стрелять только секунд через пять, когда уже наполовину поредели.

Я стрелял без остановки, переводя прицел с одного на другого. Цели стояли, как в тире, они просто не понимали, что происходит, в отличие от стрел, пули в полёте не видно, просто где-то гремит гром, а здесь падают замертво товарищи, но ведь это не повод, чтобы отступать. Бегать от врага западло, в любом воинском коллективе так. А отдать команду на отход было уже некому, предводитель лежал в луже крови, уткнувшись головой в камни. Четверо или пятеро смогли добежать до крайнего фургона, но тут же пали от огня дробовиков. Лучников оставалось всего шестеро, когда они, наконец, сообразили, что что-то пошло не так. Невидимая смерть косила их слишком быстро, до укрытия в камнях добежал только один.

— Пусть уходит, — прокомментировал происходящее Модест. — Глядишь, расскажет остальным племенам, а те сто раз подумают, прежде, чем на нас нападать.

— Или соберут побольше людей и нападут внезапно из засады, — выдал своё мнение Доцент.

— Трофеи собирать будем? — спросил Лысый.

— Там взять нечего, — отмахнулся Кирилл. — Ржавые кольчуги с дырами, да кожаные штаны. Лучше уйти побыстрее. Сможем завал обойти?

— Сможем, — согласился сидевший в переднем фургоне Доцент, — там проход метра четыре, только по наклонной ехать придётся.

— Проедем, — согласился Кирилл.

Караван сделал большой поворот и направился дальше, оставляя на дороге почти сотню остывающих трупов. Вот и нет одного племени, теперь их женщины и дети остались без защиты, сильные соседи быстро подомнут их под себя, сделают рабами. Ну, или просто вырежут под корень, если отношения между племенами совсем плохие. А мы двигались дальше, и впереди нас двигалась недобрая слава, которая то ли поможет, сделав нападение на нас невыгодным, то ли наоборот, заставит горцев объединиться и задавить числом.

Ночь наступала неотвратимо, скоро придётся вставать на ночлег, тем более, что дорога испортилась, в темноте лошади запросто сломают себе ноги. К счастью, по пути попался небольшой аул, домов на десять, дома выглядели ветхими, но вполне пригодными для того, чтобы провести там ночь.

Фургоны загнали между домами, создав сплошную стену, я с удивлением обнаружил, что в стенках фургонов торчат стрелы. Много стрел, наверно, не одна сотня. И большинство из них торчат там, где сидели стрелки, лучники своё дело знали, дай им время, вполне могли и отстрелять нас, попадая в незащищённые части тел. Часть их мы вытащили, часть просто обломали, не желая себя утруждать выковыриванием зазубренных стальных наконечников.

Теперь оставалось разбить лагерь. В центре селения имелось открытое место, где разложили костёр. Обслуга занялась лошадьми, принося им воду из колодца и выдавая овёс, ехать приходилось почти всё время в гору, животные сильно вымотались. А мы поставили на огонь большой котёл. Война войной…

— Павлик, ты в караул, — приказал Кирилл. — Бери оружие, ПНВ. Как только стемнеет, ходишь кругами за периметром. Карик, запусти ещё раз коптер, пусть напоследок окрестности проверит.

Небольшой «вертолёт» послушно взмыл в небо, быстро превратившись в едва различимую точку. А Карик стал комментировать происходящее, поглядывая на монитор:

— Людей пока не вижу, впрочем, это ни о чём не говорит, могли попрятаться, тут подходящих мест дофига. Могу рассмотреть дорогу, по которой завтра поедем. Так, там мост, ну, или не мост, просто узкая дорога по камням, а справа и слева обрыв. Опасно будет, особенно, если местные появятся.

— Фургон не спихнут, — прокомментировал Доцент. — Да и пушек у них нет.

— Могут перекрыть дорогу, — Кирилл не разделял его оптимизма. — А потом будут долго и нудно расстреливать нас из луков. Очень может быть, что успешно. Людей у нас мало, меняя одного за десять, они смогут победить.

— Людей у нас не так мало, а у них не так много, — возразил Модест. — Согласия среди горцев нет, допускаю, что, увлёкшись резнёй друг друга, они просто проигнорируют караван.

— Особенно, — добавил Доцент. — Когда узнают, что в столкновении с нами можно потерять всех воинов без особой выгоды. Они умеют считать, война для них — это экономика, если впереди нет ощутимой выгоды, нападать они не станут.

— Твои бы слова, да знамо кому в уши, — согласился Кирилл, потом повернулся к Жанне, склонившейся над котлом, и спросил, — что у нас там с кашей?

— У вас, — фыркнула она, но не прекратила помешивать в котле длинной ложкой. — Я вам повариха что ли? Надо было ещё человека нанять, повара с дипломом.

— Ну не ругайся, солнышко, — ласково проговорил Серый, приобнимая её за талию. — Никто из нас ведь лучше тебя не готовит. Путь к сердцу мужчины…

Тут поток красноречия иссяк, лезвие ножа, прижатое к области гениталий, не способствует активному флирту. Впрочем, настроение у девушки было хорошим, так что причиндалам Серого вряд ли что-то угрожало.

— Почти сварилось, хватайте котелки.

Каша получилась отменной, хоть Жанна и старалась свести свою роль в готовке к минимуму. У девушки определённо был талант. Есть пришлось наспех, обжигаясь, поскольку темнело на глазах, скоро нужно будет заступать в караул. ПНВ я ещё никогда не использовал, надо будет расспросить подробно.

В карауле я стоял не один, с другой стороны периметр лагеря защищал Серый. Тоже с надетым на глаза прибором, превращавшим непроглядную тьму в относительно светлые сумерки, наполненные зеленоватым свечением. Присев на плоский камень (предварительно подстелил толстое одеяло, не хватало ещё застудить что-то важное), я просто вертел головой вправо и влево, полностью контролируя большой полукруг. С другой стороны лагеря то же самое делал Серый. Оружие под рукой, если что, предупредить своих успею. Меня, конечно, могут снять стрелой, вот только стрелой ещё нужно попасть, а попробуй сделать это в темноте. Да и ползущий с ножом в зубах диверсант не страшен, опять же потому, что я его буду видеть, а он меня нет.

Изредка я вставал и прогуливался вдоль периметра. При этом даже запомнил маршрут, на котором нет камней и палок, чтобы не создавать лишнего шума. Раз в полчаса я и Серый докладывали Кириллу о том, что в пределах видимости никого нет. Он сонным голосом отвечал. Для сохранения тишины присоединили к рациям гарнитуры.

Они пришли поздно, около двух часов (на часах у меня имелась подсветка, но включать её я побоялся, чтобы не демаскировать себя). Неподалёку, между несколькими валунами размером с автомобиль я разглядел шевеление. Чуть позже там появились люди, четыре или пять человек, все одеты в тёмное и без доспехов. Диверсанты, пластуны, решили заняться стелс-экшном, перерезать всех пришельцев во сне. Ну, ребята, удачи вам.

Я тихонько доложил Кириллу о гостях, тот даже не соизволил поднять тревогу.

— Сам разберёшься? — спросил всё тот же сонный голос.

— Попробую, — ответил я со вздохом.

По идее, ничего сложного нет, сейчас полезут, я подпущу их поближе и перестреляю в упор. Я для них невидим, вот только невидимость эта до первого выстрела, придётся перемещаться. Кроме того, ещё неизвестно, сколько их там за камнями. Могут ведь стрелами засыпать.

Минут через пять аналогичную группу разглядел Серый.

Ждать пришлось долго, враги о чём-то долго совещались, слов я разобрать не мог, а если бы и мог, то горский диалект мне неподвластен, хоть и является разновидностью государственного языка. Наконец, приняв какое-то решение, они отправили первого смельчака. Молодой парень (явно горит желанием отличиться перед старшими) медленно полз, прижимаясь к земле и стараясь не производить шума. Последнее у него получалось отлично, если бы не ночное видение, остался бы незамеченным.

Направление его движения проходило через то место, где стоял я, карабин в руках, патрон в стволе, с предохранителя снят. Одно нажатие — и диверсанта нет. Правда, и я буду обнаружен, вспышку ничем не замаскируешь. Рука сама потянула из ножен кинжал.

Спина диверсанта оказалась прямо подо мной, он прополз в двадцати сантиметрах от моего ботинка. Теперь осталось только… Рука предательски дрожала, но дело своё делала. Кинжал вошёл между рёбер как раз напротив сердца, вдавленный туда всей тяжестью моего тела, кончик упёрся в камни снизу. Убитый успел издать странный звук, напоминающий очень громкую икоту, пару раз дёрнулся и затих.

— Первый готов, — доложил я в рацию, но, видимо, сделал это слишком громко, те, кто сидел за камнями, встревожились, вскочили и стали вглядываться в сторону лагеря. Я поднял карабин, но передумал, вместо этого поймал висящую гарнитуру и нажал кнопку.

— Можете пугнуть их из пулемёта?

— Говори направление, — отозвался Модест.

— Ближний ко мне фургон, задняя бойница, оттуда на одиннадцать часов. Горизонтально, не ошибёшься.

Позади послышалась возня и негромкие маты, после чего в бойницу просунулся ствол пулемёта, а секунду спустя ночную тишину разорвал звук длинной очереди. Попал наш пулемётчик удачно, как раз в то место, где столпились враги. Сколько жертв в итоге получилось, сказать было сложно, но я услышал крики и увидел падающих людей. Один точно выжил и теперь бодро улепётывал вправо, как раз у меня на виду. Целиться было не очень удобно, но и промахиваться с пятидесяти метров стыдно. Сухо щёлкнул одиночный выстрел, вспышка на мгновение ослепила меня, а когда способность видеть вернулась, беглец уже лежал на дороге, не подавая признаков жизни.

Спустя несколько секунд Серый доложил, что с его стороны группа снимается и уходит, но прежде, чем они ушли, в спину им мы сделали несколько выстрелов, поэтому ушли не все, а те, кто ушёл, сделали для себя правильные выводы. Грабить караваны — занятие опасное. Чревато преждевременной смертью.

Утром мы насчитали вокруг лагеря семь трупов, считая и того, которого зарезал я. А вот застреленный беглец куда-то пропал, то ли труп утащили свои, то ли сам уполз, притворившись сначала мёртвым. Последнее было маловероятно, поскольку в месте, где он лежал, мы обнаружили огромную лужу крови. С такой кровопотерей не живут, а медицины здесь нет.

Сменили меня ближе к рассвету, поспать удалось часа три, да и то за счёт завтрака. Есть пришлось остывший суп уже на ходу. А потом я благополучно закрыл глаза и задремал прямо на сидении, в конце концов, после бессонной ночи положено расслабиться. Гарнитура так и стояла в ухе, если что, разбудят.

Расслаблялся я часа два, потом в ухе прозвучал грозный голос:

— Заезжаем на мост, всем приготовиться.

Я спохватился и вскинул карабин, одновременно поправляя съехавшую на глаза каску. Мост оказался не таким уж страшным, просто узкий проход по природному перешейку, дорога шла, словно по дамбе электростанции, но дорога достаточно широкая, а справа и слева она огорожена огромными валунами, препятствующими скатыванию в пропасть. Лошади, впрочем, от такой дороги в восторг не пришли и старались ступать медленно и осторожно.

Фургоны шли неспешно, с большой дистанцией, а глаза всех, кто не правил лошадьми, были прикованы к отвесным скальным стенам с двух сторон впереди. Стены эти только казались сплошным камнем, а на деле там было полно всевозможных уступов и площадок, на которых могли разместиться стрелки с луками.

Половину «моста» мы преодолели спокойно. Да и вторая не обещала никаких сюрпризов. Я двигался в третьем фургоне, глядя вправо. Тут в ухе заговорил знакомый голос:

— Павлик, на два часа, метра два выше моста.

Подняв глаза в указанное место, я разглядел там худощавого парня с короткой бородой, в руках он сжимал лук, а одежда его цветом не отличалась от камней, даже лицо замотано по глаза, отчего заметить его было крайне сложно.

— Вижу, — отозвался я, — что делать?

Человек этот не выказывал никакой агрессии, просто сидел на каменном выступе и смотрел на нас, лук просто сжимал в руках, очень может быть, что так и просидит всё время.

— Валить, — грустным голосом скомандовал Кирилл. — У тебя угол подходящий.

Я вздохнул, пряча свой гуманизм подальше, прицелился и нажал на спуск, отмечая, что рука уже не дрожит, да и в душе никаких терзаний, постепенно превращаюсь в машину смерти. Отдача легко толкнула в плечо, а наблюдавший за нами парень был отброшен к стене, по которой медленно сполз, оставляя за собой кровавую полосу в ладонь шириной.

Поняв, что обнаружены (точнее, подумав, что обнаружены, мы ведь только одного разглядели), горцы приняли решение атаковать. Таких сидельцев с луками внезапно объявилось около трёх десятков, в нашу сторону полетели стрелы. Вряд ли нам что-то угрожало, но вот лошади были ничем не прикрыты, если убьют их, то встанем намертво.

К счастью, горцы тоже понимали ценность лошадей (наверняка они тут продаются ещё дороже рабов) а потому никто специально в них не стрелял. Вся перестрелка длилась около минуты. Я свалил пулями троих лучников, Модест впереди лупил короткими очередями, да и Кирилл стрелял без остановки, надо полагать, ни разу не промахнувшись, на то и снайпер. Очень скоро врагов на стенах не осталось.

Зато они имелись наверху, там, на небольшой площадке собралось около двадцати бойцов, которые, уже не надеясь на луки, подкатывали к краю огромные валуны. А достать их было проблематично из-за большой высоты, только из крайних фургонов.

— Заткните уши! — раздался в рации голос Серого.

Я хотел сказать, что в горах вообще стрелять не рекомендуется, а из такого калибра и подавно, но не успел. Оглушительный грохот ударил по ушам, заряд картечи просто смёл всех нападавших с вершины, не позволив им сбросить ни одного валуна.

Эхо долго металось между каменных стен, гремел грохот близкого камнепада, тряслась земля под колёсами телег. Стихло всё только через пару минут. Враги, если таковые ещё оставались в живых, предпочли затаиться и не отсвечивать. Теперь, кажется, все местные вояки досыта наелись общения с нами.

Стоило нам проехать опасный участок, как каменные стены послушно расступились, открывая обширное плато, где видимость составляла несколько километров, теперь опасаться было нечего, только ехать вперёд, стараясь покрыть до темноты как можно большее расстояние.

Глава шестая

Спустившись с гор, мы оказались на приличной широкой дороге. Указатели исправно сообщали, что движемся мы по территории домена самого Императора, то есть, можно временно расслабиться, опасаться тут нечего. Или почти нечего.

Увы, расслабление длилось всего два дня, на третий караван внезапно замедлился, а потом свернул с большой дороги на неприметный просёлок, уходящий вперёд под острым углом от основной дороги.

Новая дорога была узкой, ветви деревьев часто скребли по стенкам фургонов, а под ногами чавкала жидкая грязь. Чуть позже Кирилл решил довести до личного состава причину поворота:

— Как я уже говорил, — произнесла рация голосом командира, — сейчас, на императорских землях, нам попадутся кордоны, проверяющие груз и взимающие налог в казну. Этакая внутренняя таможня. Свернув с дороги, можно этого избежать, благо, базы данных здесь нет, как и связи между кордонами. Сейчас сместимся немного на восток, пройдём по границе соседнего княжества. Потом, километров через сто, вернёмся обратно на тракт.

Увы, гладко было на бумаге. А на деле мы несколько раз разворачивали фургоны, что, учитывая ширину дороги, было той ещё мукой. На второстепенных путях тоже стояли воины с оружием и в броне, а сами дороги были перегорожены рогатками. На нас они внимания не обращали, взор их был прикован к противоположной стороне, оттуда они ждали некую угрозу, заставившую их перекрыть дороги.

— Что за дерьмо здесь происходит? — задал Модест риторический вопрос в эфире.

— Подозреваю, — ответил ему Доцент, — что началась очередная междоусобная война, какие-то разборки между правящими фамилиями, вот и решили поставить кордоны, чтобы не напали внезапно.

— Может и так, — согласился Кирилл, — вот только княжество, в которое мы заезжаем… пытаемся заехать, настолько ничтожно, что с центральной властью бодаться никак не сможет. Князя просто раздавят, как клопа, не особенно при этом напрягаясь.

— Предложи свою версию? — подначил Доцент.

— Предлагаю развернуться и валить назад, чёрт с ним, заплатим пошлину, сейчас попробую объяснить барыге.

Барыге он объяснял долго, видимо, тот упёрся крепко, я даже без рации расслышал, как они ругаются. Потом рация вновь ожила:

— Последняя попытка, здесь должна быть старая просека, если и по ней не получится перебраться, то отправляемся назад, хватит, и так полдня уже потеряли.

Просека нашлась, ехать по ней было жутко неудобно, скорость каравана упала до скорости уставшего и больного пешехода, колёса фургонов постоянно натыкались на корни деревьев и пни, а без того измученные лошади рисковали поломать себе ноги. Такой путь занял часа четыре, после чего получилось выехать на вполне сносную дорогу, вот только направление её, как я понял, было противоположным тому, в котором мы двигались.

— Барыга говорит, — снова сообщил Кирилл недовольным голосом, — что впереди есть небольшой город, столица какого-то задрипанного княжества. Есть смысл нам туда заглянуть. Отдохнём, расслабимся, а князь возьмёт совсем немного, всего сотню серебром, независимо от груза, он мужик скромный.

Идея мне очень понравилась, другим, как я понимаю, тоже, не то, чтобы я разбирался в особенностях федерального и местного налогообложения, но вот отдых после долгой поездки по горам был жизненно необходим. Четыре дня мы были напряжены, как пружина, четыре ночи почти не спали и питались чем попало на ходу. Если сейчас в этом городе нам предоставят мягкие кровати и сносную еду, можно отдать эту сотню серебром, будь она неладна. Согласен даже, чтобы из моей доли вычли.

— Странно, — проговорил Кирилл спустя полчаса. — Дорога пуста. Тут ведь обычно народу много, не протолкнуться.

— А до города далеко? — спросила рация голосом Доцента.

— Как я понял, город мы за ближайшим поворотом увидим, вот только где люди?

— Есть у меня одна догадка, — пробормотал Доцент. — Не буду пока говорить, очень уж нехорошая.

Город мы увидели, как и было обещано, за ближайшим поворотом. По мере приближения всё более бросалась в глаза странная безлюдность. Под стенами стояло немало домиков, а вот людей, населявших их совсем недавно, видно не было. В итоге, чтобы не искушать судьбу, Кирилл отдал приказ остановиться примерно в километре от ворот. Караван встал, мы все вышли на дорогу, рассматривая городские стены. Кирилл вынул бинокль и всмотрелся в сторону ворот.

— Ворота открыты, странно, никого нет. Нет, вижу, кто-то лежит, только не шевелится, вряд ли живой. Может, враги напали?

— Угу, — проговорила Жанна с гримасой отвращения. — Доцент, твоя догадка об этом была?

— Увы, — пожал плечами тот. — Именно об этом.

— А для особо тупых объясню, — девушка повернулась к нам и указала куда-то вперёд. — Если вы, дорогие мои коллеги, разуете глаза и внимательно посмотрите на вон ту чёрную тряпку, что висит над воротами, тогда, может быть, поймёте многое. Например, почему дороги были перекрыты, почему кордоны развёрнуты в эту сторону, куда делись люди, почему никто даже не закрыл ворота города.

— Чума? — спросил я, втайне надеясь на отрицательный ответ.

— Она самая, — кивнула Жанна, — хотя и не обязательно. Вряд ли эти люди разбирались в медицине, какой-то серьёзный мор, вполне может быть холера или тиф, или оспа. Но не особо важно, мы ведь почти от всего привиты.

— Ээээм, — стоявший рядом Серый поёжился, мне и самому было неуютно. — А вакцина точно подействует?

— Впереди нас находится город, совершенно пустой мёртвый город, доверху набитый ценностями, хозяева их мертвы, а мы можем разбогатеть на приличную сумму, которая, допускаю, даже перекроет наш будущий заработок, — медленно и с нажимом проговорил Кирилл. — Согласен, некоторый риск есть, но это ни разу не повод поворачиваться задницей к огромной куче денег. Наёмники мы или кто? Жанна?

— Риск всегда есть, но нам необязательно идти всем, достаточно троих-четверых человек, я точно пойду, со мной… — она покрутила головой, выискивая подходящих спутников. — Модест, Павлик и Лысый. Накинем халаты, наденем маски, а по возвращении обработаю всех аэрозолем, а потом на полчаса под кварцевую лампу, я меня с собой есть, от генератора работает. Так получится своих не заразить.

— За наших спутников есть смысл переживать, — согласился я. — А город обследовать нужно.

— Спутники пусть сидят и дышат через раз, — приказал Кирилл. — Вон там лес сосновый, пусть там лагерь разобьют, сосна хорошо воздух дезинфицирует.

Узнав о нашем плане, Флип и остальные пришли в дикий ужас, но сопротивляться не посмели. Не тот случай. Это уже не спор из-за копеечных пошлин. Возможная добыча в городе сопоставима с оплатой за охрану, а это, как ни крути, фактор весомый. Прекрасно понимали, что без надёжной охраны им кирдык, а встать между наёмником и кучей денег у барыги была кишка тонка. Повозки отогнали в тот самый сосняк, велели встать лагерем и со всех сторон разложить дымные костры, а мы четверо, прихватив минимум припасов, облачились в просторные халаты, медицинские шапочки и маски-респираторы с клапаном. Прихватили с собой хирургические перчатки, а в один рюкзак сложили кучу дезинфицирующих средств.

Напоследок Кирилл нас проинструктировал:

— Связь поддерживайте постоянно, — он протянул нам упаковку с батарейками для раций. — Аккумуляторов вам точно хватит до завтра, если не управитесь, вставьте батарейки. Старайтесь оружие не выпускать из рук, там вполне могут быть выжившие, и, скорее всего, сильно поехавшие крышей горожане.

Так мы и поступили. Жанна пошла первой, подошла к первому трупу, немолодому мужчине, который лежал тут, судя по обилию мух, уже не первый день. Осторожно приподняв край рубахи которую покойный в агонии изорвал в клочья, Жанна некоторое время внимательно рассматривала его тело, потом удовлетворённо кивнула и повернулась к нам.

— Всё в порядке, бубонная чума, как я и ожидала, — сказала она таким тоном, словно это простой насморк.

— Фигня какая, дайте две, — пробормотал Модест.

— А если вакцина была просроченная? — спросил Лысый. — Ну, или просто некачественная.

— Тогда все сдохнем, — так же радостно сообщила Жанна, чувствовалось, что сама она в вакцинацию верит фанатично. — Вы прикиньте: на одной чаше весов куча денег, которую мы точно найдём в городе, а на другой — возможная, подчёркиваю, возможная, с исчезающее малой вероятностью, смерть от болезни, которую, кстати, можно лечить. Что вы выберете?

— Пойдём уже, — сказал за всех Модест, и возражать ему желающих не нашлось.

Город встретил нас мёртвой тишиной. Тут даже птицы не пели и мыши не пищали. Даже ворон не увидел, хотя они точно не откажутся от такого пира. Хотя, надо сказать, пир вышел бы скромным, я ожидал увидеть кучи трупов на улицах, но ничего подобного не было. Трупы попадались, но значительно реже, чем могли бы. Скоро мы увидели причину, в больших ямах лежали груды обгорелых костей. Администрация города не бросила своих граждан на произвол судьбы, пока оставались на ногах люди, они старались избавиться от трупов и тем самым убить заразу. А потом не стало и этих спасателей, вряд ли умерли все, стопроцентной смертности не даёт почти никакая зараза, кто-то непременно выжил и сейчас, скорее всего, скрывается в окрестных лесах. Некоторые дома имели следы грабежа, кое-где имелись небольшие следы возгорания, но каменные строения гореть отказывались, выгорала только внутренняя отделка.

— Двигаемся к центру, — скомандовал Модест, указывая вперёд. — Там дома явно побогаче.

— Лучше начать с резиденции самого князя, — заметил я, говорить в маске было трудно, приходилось напрягаться. — Там точно должна быть казна.

Так мы и сделали. Город, что характерно, имел не слишком уж плотную застройку, большинство улиц было шириной в две телеги, да и сами улицы были относительно чистыми.

Резиденцию князя нашли относительно быстро, самый большой дом, немного напоминавший крепость, хотя и сомнительно, чтобы князь собирался отражать в этом доме атаки супостатов, на это городские стены есть. Просто большой дом из тёсаного камня. Входная дверь была закрыта, но пара движений и один хороший удар прикладом помогли нам решить эту проблему.

Двое мёртвых стражников с алебардами валялись на полу, скорчившись в судорогах, но не выпустив из рук оружия. Чуть поодаль в такой же скрюченной позе лежала хорошо одетая пожилая женщина, сжимавшая в руках какой-то кувшин. Запах стоял такой, что даже через респираторы дышать было непросто, благо, мухи сюда ещё не добрались, меньше будет зараза разноситься. Сокровища князя нашли в его покоях, а самого обнаружили на небольшом троне, видимо, решил умереть на посту. На теле было несколько дорогих украшений, но до такого уровня мародёрства мы пока не дошли. Обойдёмся.

Как уже упоминалось, княжество было захудалым, а князь, соответственно, бедным. Вся казна хранилась в его спальне. Огромный деревянный сундук, по углам окованный железом, весил он столько, что мы едва смогли выдвинуть его вчетвером. Сундук этот был закрыт на изящный навесной замок, но для нас это большим препятствием не стало. Все вышли из комнаты, а Жанна просто встала сбоку и выстрелила в замок по касательной тяжёлой ружейной пулей. Поделка средневековых механиков разлетелась на множество мелких деталей, а сам сундук при этом остался цел.

— Что у вас? — раздался из рации встревоженный голос Кирилла.

— Всё нормально, босс, — отозвался за всех Модест. — Нашли мошну местного князя, замок сбивали.

— Поздравляю, не забывайте докладывать.

Ожидания наши оправдались лишь частично, сундук был полон до краёв, но одним только серебром, только сверху лежал одинокий кошелёк с полусотней золотых монет. Конечно, этот сундук представлял собой целое состояние, тут на всю жизнь бы хватило нам всем. Но мы, признаться, ожидали большего.

— Может, ещё заначку поискать? — задумчиво проговорил Модест. — Не может быть князь таким бедным.

— Подозреваю, что может, — ответил я. — Говорили же, что княжество так себе. Предлагаю другие дома поискать. Парочка зажиточных купцов тут точно отыщется.

Найденное добро стащили ближе к воротам, для содержимого сундука князя нашли более мелкую тару, после чего перенесли монеты в несколько приёмов. Отнести такую массу за один раз не смог бы даже могучий Модест. Охранять награбленное посадили Лысого, он точно любую опасность углядит.

Дальше пошёл лёгкий чёс по купеческим домам, добыча была не сказать, чтобы мелкой. В двух домах обнаружились увесистые шкатулки с деньгами, которые почти не пришлось искать. Также попадалась серебряная посуда, общий вес которой переваливал за десяток килограмм. Но большинство домов были ограблены до нас, а в некоторых трупы несли следы насильственной смерти. Когда рухнула власть князя, люди, которым посчастливилось прожить чуть дольше, немедленно воспользовались правом сильного, ограбили богатого соседа и свалили из города. Подозреваю, что в окрестных лесах через пару лет найдётся немало скелетов с деньгами. А покои князя мародёры не ограбили потому, что тамошние охранники держались до последнего, охраняя покой своего умершего господина, судя по неплохому состоянию их трупов, умерли они последними.

Работали до поздней ночи. Гора разнообразного добра росла медленно. Несмотря на скромные размеры города, тут было, чем поживиться. Вот только большинство товаров мы брать не стали. Только драгоценные металлы, дорогое оружие, доспехи, да ещё невесть как тут оказавшиеся несколько слоновьих бивней. Нас интересовали только те товары, которые легко можно обработать антисептиком, чтобы не распространять заразу дальше.

Когда богатых домов уже не осталось, пришла пора возвращаться. Прямо сейчас в путь мы не отправимся, Жанна заявила, что требуется хоть пара дней карантина, посидим отдельно от своих, метров за полста, а потом отправимся дальше, уже с немалой суммой на кармане.

Оговорив все условия с оставшимися членами группы, и подробно отчитавшись Кириллу о количестве найденного добра, мы начали потихоньку выносить тюки и ящики за ворота. Лишь в последний момент, когда от горы добра осталось всего ничего, Лысый, что-то заподозрив, прошёл дальше по улице. Он напряжённо вслушивался в тишину мёртвого города. Чуткие уши охотника, казалось, шевелятся, пытаясь уловить таинственный источник звука.

— Что там? — спросила Жанна, осторожно подходя сзади.

— Звук, — задумчиво проговорил Лысый. — Разобрать не могу, вроде как ребёнок плачет.

— Направление можешь подсказать? — Жанна внезапно подобралась и сняла с плеча дробовик.

Лысый секунду размышлял, после чего довольно уверенно ткнул пальцем вперёд и чуть левее.

— Точнее не скажу.

Точнее говорить и не требовалось, Жанна тут же побежала в указанном направлении, стараясь и сама уловить таинственный плач.

— Жди её здесь, — посоветовал я Лысому. — А мы пока остатки унесём.

Когда были сделаны последние две ходки (Модест за раз уносил почти вдвое больше, чем я), а всё награбленное перекочевало во временный карантинный лагерь под стенами, мы всё же вернулись ещё раз за оставшимися людьми.

Были уже глубокие сумерки, почти ночь, поэтому разглядеть мы толком ничего не смогли. Вот только детский плач, который до того слышал один Лысый, благодаря своему прокачанному слуху охотника, теперь слышали мы все. А заодно видели его источник. Лысый стоял, опустив карабин, и озадаченно почёсывал лоб, а рядом с ним стояла не менее растерянная Жанна, державшая на руках одетого в лохмотья ребёнка примерно годовалого возраста. Ребёнок был очень худ, заметно было, что сил ему уже не хватает даже на то, чтобы кричать. Он просто часто и громко всхлипывал, да ещё старательно прижимался к женщине, инстинктивно отыскивая маму.

— Последний обитатель города, — сказал Модест. — Что делать будем?

— И почему он ещё жив? — задал я дурацкий вопрос.

— То, что жив, — сразу ответила Жанна, — это просто. С наследственностью ему повезло, нужный ген получил и от мамы, и от папы, поэтому и чума не взяла.

— А точно не взяла? — с сомнением спросил Модест.

— Точно, все сроки вышли, родители умерли уже дня четыре как, у него иммунитет.

— Так что делать-то с ним? — спросил уже я.

— Как что? — Жанна возмутилась. — Накормим для начала, ребёнок уже дня три ничего не ел, он умрёт, если ему не помочь.

Ночь мы встретили, сидя впятером у костра. Все наши вместе с караваном находились на расстоянии почти в триста метров и разговаривали с нами исключительно по радиосвязи. Сейчас каждый занимался своим делом, сразу после ужина мы все занялись дезинфекцией и подсчётом добытого добра.

Все, кроме Жанны, она старательно кормила мелкого найдёныша супом с ложки. Тот, съев две-три ложки, останавливался, отказываясь принимать больше, а через несколько минут снова начинал плакать. Только спустя полчаса такой кормёжки он окончательно наелся и соизволил заснуть на руках у своей спасительницы.

— Так куда его теперь? — спросил Лысый, старательно промывая горсть серебряных монет в тазике с какой-то ядрёной отравой, от которой щипало нос и слезились глаза, неизвестно ещё, то ли чума погибнет, то ли мы сами потравимся.

— С собой возьму, — отозвалась Жанна, глядя на нас затравленным взглядом, хотя никто ничего пока не говорил.

— Но ты ведь сама понимаешь, что наш поход… — начал было Модест.

— Я всё понимаю! — она вдруг взорвалась, ещё немного и когтями вцепится. — Не надо объяснять, я не маленькая, я знаю, куда и зачем пошла. Но его я не брошу. Все услышали? Не брошу и всё! Можете мою долю себе забрать, но ребёнок со мной поедет.

— Что у вас там? — спросила рация голосом Кирилла, крики долетели и до них.

— Всё нормально, — отозвался Модест. — Просто группа чуть больше стала. Потом расскажу.

Он снова повернулся к Жанне, обмакнул тряпочку в спирт и начал протирать красивый длинный кинжал с позолоченной рукояткой и большим фиолетовым самоцветом в качестве навершия.

— Пойми, солнышко, я ведь не предлагаю его волкам скормить, вот только ребёнок в условиях, когда постоянно стреляют, вряд ли выживет, а если и выживет, то каким ещё станет.

— И что? — глаза Жанны горели, как угли, в зрачках отражалось пламя костра.

— Доедем до ближайшей деревни, поговорим с местными, если договоримся оставим ребёнка у них. В крайнем случае, потом заберёшь, когда обратно двинем.

— Нет, не отдам, — упрямо заявила она, хотя тон стал уже спокойнее. — Они своих-то детей не жалеют, те мрут, как мухи, от грязи и болезней, а чужого просто голодом заморят. Ему сейчас постоянный уход нужен, понимаешь? Постоянный. Кто это будет делать?

— А ты в походе как ухаживать будешь? — не унимался Модест, продолжая гнуть своё.

— Просто, возьму и буду ухаживать, кормить, поить, купать, когда смогу, я по договорённости кто? Медик? Вот и буду медиком, а в перестрелки лезть — не моя задача. Ребёнок маленький, много не съест и много места ему не нужно.

— Допустим, — Модест, кажется, сдался. — Ну а потом-то что? Допустим, мы его провезли через всю страну. Вернулись назад, заметь, в постоянных стычках с местными. Перешли в свой мир. А там?

— Усыновлю, — решительно заявила она.

— А получится? — с сомнением спросил он. — Ты сейчас официально безработная, одинокая, с жильём кое-как, и даже семью не создашь, поскольку мужиков не любишь…

— Не твоё собачье дело, с кем я сплю! — снова окрысилась Жанна.

— Может, хватит? — предложил я. Присутствовать при семейной склоке совсем не хотелось, они с Модестом явно давно знакомы, раз такие подробности знают. — Ну, правда, какие проблемы с ребёнком? Ну, будет сидеть в фургоне, еды много не просит, плакать будет, так пусть плачет, мы, вроде не диверсанты, чтобы тишину соблюдать.

— А вот этого всего, — Лысый ткнул пальцем в сторону груды монет и драгоценной утвари, второй рукой промокнув с глаз выступившие слёзы, дезинфицирующий раствор оказался очень уж ядрёным. — Хватит за глаза, чтобы проблемы с жильём решить и взятку дать, кому надо. Хорош уже девку клевать, хочет ребёнка иметь, ей и флаг в руки.

— И барабан на шею, — хмуро проговорил Модест, сворачивая дискуссию.

Остаток вечера мы продолжали старательно промывать и прополаскивать честно награбленное добро, стараясь пореже дышать ядовитыми парами. Жанна в этом участия не принимала, она легла спать, прижав к себе ребёнка и согревая его своим телом. При этом девушка едва заметно всхлипывала.

Глава седьмая

Караван тронулся в путь только на четвёртый день. Впрочем, никого это особо не расстроило, общий темп продвижения мы пока выдерживали вполне приемлемый, такие внеплановые остановки заранее были предусмотрены.

А причина задержки была проста. Ребёнок Жанны, которого она уже назвала Андреем, начал чихать, кашлять и стал горячим, как печка. По всему выходило, что серьёзно болен. Вот только на чуму было непохоже. Тем не менее, рисковать не стали пришлось задержаться, пока длилось лечение. К счастью, болезнь удалось победить, в основном благодаря современным лекарствам.

Теперь перед нами вставала новая задача: пройти в сторону чумного города у нас получилось, операция «Мародёр» тоже увенчалась успехом, осталось всего ничего — выбраться назад. Кордоны стражи чётко следят за дорогами, проскочить мимо них будет весьма затруднительно, а за нарушение карантинных мер тут вряд ли гладят по голове. Нас, понятно, наказать будет трудно, вот только и схватка с солдатами императора в наши планы не входит, поскольку чревата объявлением повсеместной охоты на нас, тогда уже точно можно будет забыть про караван и просто поскорее сваливать на юг, надеясь, что получится договориться с магами об открытии прохода.

Теоретически мы могли вернуться тем же путём, что и пришли, через просеку, но это чревато большой потерей времени, да и Флип снова начал ныть о пошлинах, которые так не хочется платить.

Короче, обстановка в дороге была нервная. Единственный из нас, кто выглядел довольным, — это Андрей. Малец на глазах оживал, ему наскоро сварганили кое-какую одёжку, кормили от пуза, и даже какое-то подобие мамы под боком образовалось. Было, отчего воспрянуть духом. С его появлением быстро смирились все, даже Кирилл только задал пару уточняющих вопросов, чтобы выяснить позицию Жанны, но в итоге принял всё как есть.

Дорогу мы в итоге нашли, вот только нам пришлось снова отклониться на восток, вернуться на тракт можно будет в ста километрах севернее, для этого следовало там же перебраться по мосту через полноводную реку. Но чтобы до этого моста добраться, требовалось пересечь эту же реку здесь, в верховьях. А моста здесь не было, даже номинального. Местные из крошечной деревни переправлялись на лодках и плотах, но нам по понятной причине такой вариант был неприемлем.

— Метра три всего, — Серый вынырнул из реки и медленно пошёл к берегу. — И вода холодная, видать, родники бьют.

Последний факт был наглядным, бедный парень натурально посинел, а губы его дрожали.

— Можно другое место поискать, — задумчиво сказал Кирилл. — Эта убогая дорога продолжается дальше и постоянно виляет около реки. Поищем место с перекатом.

— Не факт, что там сможем спуститься, — сказал Доцент, который тоже нырял вместе с Серым, а теперь точно так же дрожал и старательно растирался махровым полотенцем, — здесь-то берег низкий.

— Как бы то ни было, а срубить десяток деревьев и сровнять берег проще, чем построить новый мост, — заметил Кирилл. — По машинам, стоять на месте точно смысла нет.

Последними запрыгнули Доцент и Серый. Жанна торопливо сунула им в руки по кружке со спиртом. Добро, глядишь, и обойдётся без простуды. Воевать нам тут всё равно не с кем.

Кого сейчас действительно стоило пожалеть, так это лошадей. Несчастные животные уже который день пробирались по чудовищным дорогам, ели как попало, поскольку запас овса подходил к концу, а травой такую лошадь не прокормишь, распрягали их редко, а чистили и того реже. Если так пойдёт и дальше, своего транспорта мы лишимся. Тогда придётся раскошеливаться на новый, а Флипу это, как серпом по известному органу, барыга над каждой копейкой трясётся. И это не говоря о том, что в этой глуши попробуй ещё найди хорошую лошадь.

Подход к переправе мы в конце концов нашли, хоть и ушло на это почти двое суток. В этом месте река разливалась широко, зато глубина её падала до полуметра. Вполне достаточно, чтобы лошади смогли перейти и перетащить фургоны. Брод пользовался популярностью, на дороге мы разглядели следы от копыт и колею от тележных колёс.

Вот только популярностью это место пользовалось не только у путешественников, вроде нас, работники ножа и топора (задрали уже, вроде, государство не такое бедное, земля есть, работа тоже, откуда столько любителей пограбить) тоже облюбовали перекат, мимо которого сложно пройти. Стоило переднему фургону выйти на середину реки, как из зарослей на противоположном берегу полетели стрелы. Стреляли неизвестные из луков, но на удивление точно. Одна стрела даже звякнула стальным наконечником по моей каске, поцарапав краску и подарив противный звон в ушах.

Ответный огонь противника впечатлил, особенно, если учитывать, что патронов мы не жалели, вот только с попаданием у нас были проблемы. Стоило стрельбе умолкнуть, как стрелы полетели снова и, что самое скверное, несколько стрел уже попали в лошадей. Не насмерть, но ранили чувствительно.

Мы снова открыли огонь, Модест поливал заросли без остановки, невзирая на расход патронов и перегрев ствола, да и остальные едва успевали перезаряжать. Через некоторое время раздалась команда:

— Прекратить огонь! — это Кирилл, он сидел в головном фургоне и досталось им больше всех.

Некоторое время стояла тишина, потом, видя, что преступники погибли, ушли или затаились, Кирилл снова отдал команду:

— Вперёд. Медленно.

Фургоны медленно двинулись по воде, пришлось делать поворот, поскольку выход из воды располагался ниже по течению. Я разглядел, что в первом фургоне лошадьми правит сам Кирилл, а возница завалился на бортик будки и не подаёт признаков жизни.

Если начнётся новый обстрел, нашему командиру несдобровать, но он не начался. Истратив несколько сотен патронов, мы смогли обезвредить большую часть нападавших. Некоторые были ещё живы, но оказывать сопротивление уже не могли. Когда колонна окончательно выбралась на противоположный берег, команда разбрелась по округе. Загремели контрольные выстрелы. Одного взяли живым. Молодой парень, тощий и небритый, с измученным лицом, он легко отделался в перестрелке, всего-то бедро прострелили.

Теперь пленный, ведомый могучей рукой Модеста, вцепившейся в давно не мытые волосы, предстал перед нашим командиром. Кирилл был не в духе, и было отчего, ему самому досталось в перестрелке, шальная стрела разрезала наконечником скулу, теперь приходилось прижимать сложенный вчетверо бинт, чтобы остановить кровь. Возница был мёртв, окончательно и бесповоротно. Даже взбреди нам в голову блажь истратить дорогую лечебную руну на постороннего человека, мы ничем не смогли бы помочь. Две арбалетные стрелы, пробившие грудь и показавшиеся из спины. Кольчуга не спасла, при таких ранениях уже ничто не способно помочь.

— Кто такой? — спросил Кирилл, заметно было, что настроение у него соответствующее, сейчас он раздумывает о способах казни пленного, а фантазия у него богатая. А вопрос к месту, очень уж эти ребята не похожи на обычных разбойников, броня, хоть и простая, имеется, арбалет у каждого второго, да и воевать умеют.

— Меня зовут Георг, — тихо пролепетал пленный, морщась от боли и пытаясь добиться жалости. — Я служил в страже у князя Крола, а потом, когда в городе начался мор, мы сбежали. Податься нам было некуда, дороги перекрыли, вот и окопались здесь, только голодно было, вот мы и решили грабить проезжающих.

— А почему вы не разграбили город? — резонно спросил Кирилл, я, благодаря ежедневным занятиям почти полностью понимал их разговор. — Там было много ценного, да и запасы еды ещё сохранились.

— Мы боялись стражи, те, кто отказался уходить, старые воины, которые сохранили верность князю, мы бы не смогли справиться с ними, да и зараза могла добраться до нас в любой момент.

— А так не добралась? — спросил Кирилл.

— Нет, мы не принесли её с собой, — пленный помотал головой. — После нашего бегства никто не умер.

— Что с ним делать? — спросил Кирилл по-русски, поворачиваясь к коллективу.

— Валить нахрен, — недовольно проворчал Лысый. — На кой он нам нужен?

— У нас минус один человек, — напомнил Кирилл. — Надо кому-то лошадьми править, из меня кучер плохой, да и другими делами нужно заниматься.

— Дублёр же есть, — напомнил Доцент.

— Дублёров не напасёшься, — парировал Кирилл, — лично я за то, чтобы привлечь к работе на благое дело.

— Редиска, сбежит при первом же шухере, — авторитетно объяснил свою позицию Сёма.

Кирилл посмотрел на ногу пленного, выглядела она плохо, грязные полотняные штаны насквозь пропитались кровью. Пуля застряла в бедре, выходного отверстия не было.

— Жанна, что у него с ногой? — спросил Кирилл, оборачиваясь к нашему медику.

Девушка как раз набивала патронами магазин.

— Ничего хорошего, это моя пуля, двенадцатый калибр и сама пуля специфическая. Странно, что застряла, видать, патрон бракованный. Достать, конечно, можно, вот только всю ляжку располосую. Но это к лучшему, править конями он сможет, а убежать уже никак.

— Приступай, — кивнул Кирилл, — лекарства трать по минимуму, у нас их не вагон, боль он переживёт, только от воспаления.

— Подержите тогда, — сказала Жанна, вынимая из рюкзака коробку с инструментами. — Если без анестезии, боль будет дикая, вполне может от шока помереть.

Пленного взяли с двух сторон за руки, а Модест придавил ногой его раненую ногу, а для верности ещё и сунул под нос пудовый кулак, намекая на возможность использования альтернативного наркоза.

Жанна деловито разрезала штанину и полила рану спиртом, чтобы осмотреть поле деятельности. Поле, надо сказать, выглядело чудовищно. Не знаю, что там была за пуля, но она, по задумке, должна была вырвать огромный кусок мяса, а то и просто ногу оторвать. Но, видимо, проклятые буржуины, производящие патроны, подсунули бракованный товар, пороха не хватило, убойность была слабой, а потому увесистый кусок свинца засел в бедре. При этом нога словно взорвалась изнутри, разорвав кожу в нескольких местах, а здоровенный кусок мяса отслоился от кости, повиснув на лоскутах кожи.

Извлечение пули прошло относительно легко, умелые руки нашего медика сделали два надреза (раненый протяжно заскулил, кто-то в порыве милосердия сунул ему между зубов сложенный вчетверо ремень), на свет появился окровавленный свинцовый комок, в котором уже невозможно было узнать его первоначальную форму. А после этого началось швейное производство. Швы накладывались в разных направлениях, разными способами, я даже усомнился, что с нами всего лишь медсестра с большим опытом, тут нужно настоящим хирургом быть.

Закончилось всё примерно через час, раненый всё же потерял сознание, зато нога его приняла вполне пристойный вид, при этом внешне напоминая кафтан нищего, заштопанный почти в десятке мест. Кое-где Жанна воткнула дренаж.

— Операция удалась, — сказала Жанна, устало поднимаясь с земли. Модест полил ей на руки водой из фляги. — Пациент будет жить, ходить с палочкой начнёт где-то через неделю, править лошадьми сможет уже завтра к вечеру. При хорошей кормёжке раны полностью зарастут через пару месяцев, ходить нормально не сможет уже никогда, инвалидность обеспечена.

— Грузите, — скомандовал Кирилл, после чего повернулся к стоявшему неподалёку Флипу. — Пора нам уже выбираться из этой задницы, вернёмся на тракт, плевать на пошлины.

Флипу оставалось только согласно кивнуть, он и сам уже видел, куда нас завела его экономия. Через полчаса колонна двинулась дальше, оставляя в редком лесочке почти три десятка свежих трупов, долго пролежат, уже сильно похолодало. Поход наш не был лёгкой прогулкой, это я знал заранее, но вот такие события, напоминающие полноценные боевые действия, были очевидным перебором.

Но, как это ни странно, скряга-купец после долгих раздумий нашёл выход из ситуации. Идея его состояла в следующем: вместо того, чтобы возвращаться обратно на тракт, от которого мы отошли уже километров на двести (дорога упрямо сворачивала к востоку), мы ещё какое-то время проедем прежним путём, после чего упрёмся в море, точнее, не в море, а в большой океанский залив, который при желании можно пересечь на судах. В этом случае потеряем часть денег на оплату корабля, кроме того, не попадём в два города, где ждут наших товаров, но это всё минимально скажется на издержках, зато предстоит огромная экономия времени. Потом, разгрузившись на северном берегу залива, мы почти сразу выйдем на тракт и направимся прежним курсом.

У меня немедленно возникли вопросы, например: как одиннадцать тяжёлых фургонов с лошадьми поместятся на корабль, титаников тут пока не изобрели, насколько мне известно, большая часть водного транспорта вообще представлена небольшими гребными галерами с редкими вкраплениями парусников.

Флип, куда более подкованный в вопросах местной кораблестроительной отрасли, тут же объяснил мне, что к гребным галерам прилагаются огромные баржи, залив — место спокойное, поэтому такие суда могут беспрепятственно путешествовать из конца в конец, перетаскивая любые грузы на буксире. Итого: арендуем две больших галеры, к ним цепляем две больших баржи, а на них загоняем весь наш транспорт вместе с лошадьми. В итоге срежем большой кусок пути, километров этак в триста, сэкономим время и неистраченные на припасы деньги. За вычетом стоимости аренды судов, получится, что уложились в ноль.

Идея всем понравилась, парни немного приободрились, и даже пленный Георг, едва пришедший в себя и тут же посаженный править лошадьми, заметно повеселел. Видимо, сидение в лесах ему так надоело, что попасть в большой город было бы непременным благом.

Запах моря мы почувствовали ближе к вечеру, причём, это был запах холодного моря. Как-то незаметно дело повернуло к осени, а следуя на север, мы оставили тёплые края позади. Скоро придётся вынимать из запасов тёплые вещи.

Едва заметный в зарослях узкий просёлок влился в широкую дорогу на три телеги, кое-где даже имевшую каменную отмостку и дренажные канавы по бокам, по местным меркам такая дорога могла именоваться скоростной автострадой. Вдоль дороги снова показались деревни, хутора и засеянные поля. Мы покинули дикие земли и снова попали в цивилизованное место. Увы, добраться до моря нам сегодня было не суждено, скорости в этом мире оставляли желать лучшего. Пришлось остановиться в одном относительно крупном селе. Тут уже Кирилл плюнул на все предосторожности, оставил с грузом одного часового, а остальным велел отдыхать, указав на постоялый двор.

Местная гостиница не отличалась большими размерами, даже с учётом того, что посетителей сейчас почти не было, наша команда разместилась там с великим трудом. Жанна отвоевала себе и ребёнку отдельный номер, зато мне места не досталось. Я какое-то время стоял в коридоре, держа в руках рюкзак с вещами, после чего открылась дверь в конце коридора. Оттуда высунулась коротко стриженая голова:

— Чего встал? Иди ко мне, вместе жить будем, — после этого Жанна скрылась внутри номера.

— Я думал, ты… — сказал я, проходя внутрь.

— А ты не думай, — перебила она меня, — я сама подумаю. То, что тебя пустила, ничего не значит, просто поживём под одной крышей.

— И всё? — подозрительно спросил я.

— И всё, ты ведь сам слышал, мне мужчины не нравятся, могу, конечно, но желания никакого нет. Извини.

Она так и осталась с ребёнком в номере, а я, спустившись на первый этаж, где находилось едальное (или едовое?) помещение, присоединился к друзьям, уже освоившим приличных размеров дощатый стол. Обслуга сейчас была занята лошадьми, из посторонних тут были только Флип, скромно сидящий в уголке, да маг, который сейчас довольно живо общался с остальными.

На столе громоздились куски варёного мяса на деревянных досочках, миски с кашей, огромные ломти хлеба, кувшины с пивом, над которыми поднимались шапки пены, глиняные кружки, а венчала всё это великолепие целиком запечённая туша кабана, занимавшая весь центр стола. Тут не то, что десятерым, тут на тридцать человек многовато будет.

— Садись, Пашка, наливай сам, — позвал меня Модест. — Сегодня упьёмся в хлам, после такого положено.

— Какого такого? — не понял я, наливая из кувшина в кружку.

— Стресс, военный синдром, — объяснил он, — мальчики кровавые в глазах, трупы по ночам снятся?

— Нет, не снятся, — честно сказал я и сам себе удивился. А ведь и правда не снились ни разу, вообще ничего не почувствовал, когда убивал. Всё-таки оказался толстокожим. — Убил и убил, что такого?

— Молодец, — похвалил сидевший рядом Доцент, старательно обгладывая рёбрышки того самого кабана, а поскольку кабан был крупным, то и рёбра у него были соответствующие. Доцент напоминал натурального троглодита, пожирающего мамонта. — Я так не могу. Всё время с собой фляжку таскаю, как накатило, отхлебнул грамм надцать, и всё снова в порядке. А сны потом снятся, ещё как. Только это пройдёт, люди ко всему привыкают, в том числе и к такому.

— А я считаю, что Пашка прав, — заявил Серый, подливая из кувшина в кружку, — я тоже стараюсь не брать в голову, убили и убили. Мы ведь не беззащитных крошим, любой из них с радостью бы убил нас, вот только не смог. А мы смогли.

— И заметьте, — веско добавил с противоположного конца стола Лысый. — У них, у противоположной стороны, врагов наших, таких мыслей вообще не возникает. Особенно у тех, кто войной живёт.

Я вспомнил про кружку и сделал обильный глоток. Пиво, светлое и относительно свежее. Сварено недавно. Надо сказать, что и спирта в нём прилично, напиться вполне реально. А нужно? Думаю, что да. Не стресс снять, а просто отдохнуть душой и телом от постоянного напряжения последних дней.

Чуть позже пришла Жанна, ребёнок уснул, она посчитала нужным немного отдохнуть с коллективом. Села рядом со мной и взяла чью-то кружку. Вместо очередного бесполезного тоста, она сначала отхлебнула пива, потом повернулась к нашему предводителю и, вставив в рот сигарету, спросила о насущном:

— Скажи-ка, босс, сколько мы уже наварили?

— Нормально наварили, — Кирилл уже был пьян, но соображал пока здраво. — Почти столько, сколько в самом конце получим. Считай, в общей сложности по четыре кило золота на рыло. Ну, или по два, если караван упустим. На деле, конечно, меньше, там серебра много, расплачиваться тоже будут частично серебром. А обменять всё на золото не факт, что удастся, хотя стараться будем.

Жанна произвела какие-то подсчёты в голове, потом удовлетворённо кивнула.

— Надо караван не упустить, очень надо.

— Я так понимаю, что ты в последний раз с нами? — спросил с грустью Кирилл. — Теперь купишь жильё, станешь там жить, снова в больницу устроишься. Так?

— Если только на небольшие расстояния ездить, месяца на два, — сказала она, допивая пиво и протягивая руку к кувшину. — Ребёнка с мамой оставлять буду. Паша, налей мне, я не дотягиваюсь.

Я встал, дотянулся до ближайшего кувшина, с трудом поднял его двумя руками за ручки и наполнил её кружку до краёв.

— Ещё вопрос, — раздался с противоположного конца голос Серого, — там, у моря что? Город какой-то?

Кирилл тут же перевёл вопрос на местное наречие, поскольку отвечать на него следовало Флипу, как наиболее компетентному в местной географии человеку. Тот, будучи абсолютно трезвым (первая кружка пива так и стояла перед ним полной), начал отвечать почти сразу, Кирилл едва успевал переводить:

— Большой портовый город, население около тридцати тысяч жителей, на деле, конечно, больше, поскольку это только постоянное население, а есть ещё приезжие. Оттуда в плавание уходят корабли, причём, не только каботажные суда, но и полноценные корабли для заокеанской торговли. Неподалёку от города есть большая верфь, на которой эти корабли строятся, там работает больше двух тысяч человек. Строевой лес заготавливают там же, в окрестностях.

Флип всё-таки отхлебнул пива, чтобы немного смочить горло, и продолжил:

— Что касается наших интересов, то там я смогу продать часть товара, немного, но, думаю, один фургон мы освободим. Для вас там имеются банки, где можно выгодно обменять серебро на золото. Комиссия, конечно, будет, но совсем небольшая, не разоритесь.

— А отдохнуть там есть где? — спросил молчаливый Сёма, который за всё время пути сказал две или три фразы. — Как здесь, только лучше.

— Отдохнуть там можно отлично, — круглая физиономия Флипа расплылась в улыбке, став похожей на смайлик. — Там есть питейные заведения, где наливают вино, привезённое из всех уголков мира, там же есть и отличные бордели с прекрасными женщинами, а для любителей странных развлечений…

— Это нам не нужно, — торопливо перебил его Модест, вскинув руку, слушать о странных развлечениях никому не хотелось, да и охотников до них, кроме Жанны, не находилось, но и она при желании вполне могла сходить в бордель обычный. — Достаточно будет вина и женщин. Кирилл, средства у нас есть?

— Конечно, — отозвался тот. — Говорю же, всё серебро обменять не получится, остаток можно и нужно потратить здесь. А это приличная сумма, на сдачу можно взять каких-нибудь безделушек. Шубу там из соболя, кусок тонкого шёлка, а может, бочонок дорогого вина. Посмотрим уже в самом конце.

— Давайте, парни, — Модест покосился на Жанну, — и не совсем парни, выпьем за то, чтобы миг этот поскорее настал. Приключений, которые мы уже пережили, нам хватит на два таких заезда, осталось только забрать конечный результат.

Никто ничего не ответил, все молча сдвинули кружки и выпили до дна. Спиртное ощутимо било по мозгам, чего доброго, после восьмой кружки меня выносить придётся.

Не пришлось. Я ушёл сам, своими ногами, с гордо поднятой головой, после десятой кружки. Пиво крепкое, градусов восемь-десять. Десять кружек, да каждая примерно по литру. Неслабо. И как столько влезло? Рядом героически шагала ещё более пьяная Жанна, которая больше всего беспокоилась, не проснётся ли ночью ребёнок. Тот вообще был парнем спокойным и по ночам, будучи сытым, предпочитал спать, но материнское беспокойство от этого никуда не делось, пробивая себе дорогу через винные пары.

Когда мы оба оказались в номере, сил нам хватило только на то, чтобы снять ботинки, но и это казалось серьёзным подвигом. После этого мы просто упали на широкую кровать, покрытую толстым тюфяком, набитым свежим сеном, обнялись и, превозмогая алкогольные «вертолёты», попытались заснуть.

— Сейчас будешь домогаться, — пьяно пробормотала она. — А я пьяная, за себя не отвечаю… могу даже… короче, потом оба жалеть будем.

Я прикинул свои способности в этой области. Все силы организма уходили на то, чтобы головокружение не закончилось фонтаном рвоты, а насчёт секса… короче, побуду сегодня джентльменом. Прижав её к себе, я попытался заснуть.

Глава восьмая

Пробуждение было тяжёлым. Нет, с похмельем я никогда проблем не испытывал, организм молодой, крепкий, но сейчас даже его слегка сломало. Открыв глаза, я провёл подробный анализ своих ощущений, сделав в итоге несколько выводов. Первый: я жив, что несказанно обрадовало. Второй: голова чудовищно болит, чувствуется тошнота и отвратительный привкус во рту, сильно хочется пить, но встать смогу, наверное. Третий: вставать не хочется, но выхода нет, пиво есть пиво, в туалет хотелось нестерпимо, если промедлить ещё минут десять, может выйти конкретный конфуз. А потому надо встать. Напрягая все силы, я кое-как сполз с кровати, встал на четвереньки, а потом с кряхтением выпрямился, словно далёкий предок человека, переходящий к прямохождению. С трудом сфокусировав взгляд, разглядел Жанну, которая сидела в противоположном углу комнаты и кормила кашей Андрея, парень был, наверное, единственным, кто хорошо себя чувствовал в это утро.

— Если хочешь, — сказала Жанна, — вон там кувшин с элем, если сразу не вывернет, то полегчает.

Сама она, как я понял, лечиться не стала, состояние её было немногим лучше моего, ложкой в детский рот попадала через раз. Кувшин с элем обрадовал, эль, в отличие от местного пива, алкоголя содержал мало, не больше трёх процентов, при этом прекрасно утолял жажду. Собственно, в дороге мы только его и пили, поскольку местная вода доверия не внушала. Вот только после вчерашнего вполне могло вывернуть, поскольку организм теперь любую жидкость рассматривал, как отраву.

Подняв кувшин с чёрной жидкостью, я осторожно трясущимися руками налил в кружку около полулитра. Теперь попробую выпить. Алкогольный запах, смешанный с запахом жжёного зерна защекотал ноздри, желудок угрожающе напрягся. Задержав дыхание, я начал пить. Поначалу наступило облегчение, язык обрёл способность шевелиться, губы уже не трескались при попытке открыть рот. Но, стоило мне отставить кувшин, как сразу же навалилась жуткая тошнота, пришлось сложиться пополам и дышать неглубоко, сглатывая наполняющую рот густую слюну с сильным привкусом соды.

— С печенью нелады? — участливо спросила Жанна.

— Всё… нормально… — произнёс я чужим голосом в перерывах между приступами. — Сейчас успокоится.

Через пару минут мне действительно полегчало. Тошнота пропала, головная боль стала гораздо тише, зато вернулось опьянение, эль растворил остатки вчерашнего алкоголя в пищеварительном тракте и позволил им усвоиться.

— Дай сигарету, — попросил я, вернувшись из отхожего места и вальяжно откидываясь на стуле.

— Ты же не куришь. — удивилась она, но всё же бросила на стол пачку красного «Винстона».

— А сейчас закурю, захотелось мне, — непослушными пальцами я выудил хвостик сигареты, вставил его в рот и прикурил от масляного светильника, который ночью забыли погасить, благо, резервуар с маслом был большим, хватило на всю ночь. От ядрёного дыма защекотало ноздри, но кашлять я не стал. Вместо этого допил эль и снова затянулся. По телу медленно разливалось блаженство. — Как там наши?

Жанна выглянула в окно, откуда открывался отличный вид на нашу команду, и начала комментировать увиденное:

— Так, Лёва блюёт, Карик его держит, Модест пытается умыться, у него ничего не получается, ведро опрокинул, весь мокрый, Флип лежит пластом на соломе, признаков жизни не подаёт, всё-таки напоили вчера. Кирилла чего-то не вижу, Доцент выглядит, как огурчик, то ли вчера выпил мало, то ли уже хорошо похмелился. Сейчас пойдём к ним.

Отправиться в путь мы смогли только после обеда, да и то потому, что обслуживающий персонал пил отдельно и такого изобилия спиртного им не досталось. У охраны опохмел плавно перетёк в повторную пьянку, пресечь которую Кирилл смог только самым радикальным способом — отобрав спиртное и разогнав всех по фургонам. Теперь мы снова двигались в сторону моря, ветер становился всё прохладнее, запах моря всё сильнее, да и за ближайшим лесом видны были блики, солнце отражалось от водной поверхности.

Здесь был густонаселённый край, разбойники отсутствовали, как данность, а потому, отставив карабин в сторону, я просто расслабился и смотрел на окружающий пейзаж. Тот, впрочем, уже давно надоел и не только мне. Деревья хвойные, деревья лиственные, дом деревянный, дом кирпичный, луг с косарями, поле с озимыми посевами, озеро, болото, снова лес, снова поле, снова дом. И так до бесконечности. Ничего нового. Видимо, прав был Модест вчера, когда говорил, что приключения наконец-то закончились. Теперь только скучная дорога на север. Хотя нет, там ведь ещё где-то лес с призраками.

А вечером, почти на закате, показался город, настоящий город, похожий на тот, в котором погуляла чума, только больше раза в четыре. Даже отсюда видно было, что город портовый, дорога к городу лежала на возвышенности, а потому можно было, издали заглянув через городскую стену, увидеть мачты кораблей.

На воротах нас остановили, но Флип, по-прежнему помирающий от похмелья, предъявил какие-то бумаги, при виде которых стражники тут же подтянулись и убрались с пути, пожелав хорошего отдыха.

Караван разместили на постоялом дворе, это была уже не придорожная забегаловка, в которой мы провели предыдущую ночь, а настоящая гостиница. Пять звёзд, с учётом эпохи. Фургоны загнали в большой отстойник, лошадей распрягли и отвели в конюшню, Флип с Кириллом отправились договариваться о найме кораблей, а нас оставили в харчевне, предупредив, чтобы не напивались раньше времени.

Напиваться в этот раз никто не стал, а вот отдать должное местной кухне было можно. Всё то же жареное мясо, всё та же каша, да ещё густой жирный суп, отдалённо напоминающий борщ, варёные в мясном бульоне овощи. Я ещё подумал, что мы рано расслабились. Очень рано, преодолели меньше половины пути, пусть и с небольшим опережением графика, а уже повесили оружие на гвоздик. Потом, когда снова окажемся на диких землях, будет трудно.

Вернувшийся примерно через час Кирилл сообщил нам следующее:

— Наняли две баржи, отплытие завтра вечером, фургоны должны разместиться, плавание, как мне пообещали, будет безопасным, займёт почти двое суток. Так что запасаемся сухим пайком и средствами от морской болезни.

— А дорого нам это удовольствие обойдётся? — спросила между делом Жанна.

— На конечной сумме скажется незначительно, мы сегодня на шлюх больше потратим.

— Вам бы только шлюх, — фыркнула девушка.

— Так ты тоже в прошлый раз одну заказала, — ехидным тоном напомнил ей Модест. — Все просили шоу показать, а ты её в комнату утащила и закрылась.

— Не на что там смотреть, — ничуть не смутившись отозвалась Жанна, — в этот раз обойдусь, с ребёнком надо сидеть, и так вчера напилась и его одного оставила, нельзя так.

Когда мы отправились искать себе развлечений, уже наступила глубокая ночь. Осень уже настойчиво стучалась в двери, темнело всё раньше. Идти нам далеко не пришлось, публичный дом был совмещён с гостиницей, только вход имел с другой стороны, но гостям, желающим поразвлечься, хозяин открывал специальный проход, возможно, чтобы господам не афишировать свой поход в бордель. Мы снова заняли с Жанной один номер, девушка явно мне благоволила, а вот остальные члены команды смотрели кто с завистью, а кто с откровенной насмешкой.

Жанна, как и обещала, осталась в номере, пожелав мне приятно провести вечер. Маленький Андрей расположился на второй кровати, но спать пока не собирался, активно скакал и грыз какую-то печеньку, явно принесённую из нашего мира. Вообще, парень попался активный, хорошо ходит, говорить пытается, в том числе и по-русски, и везде тянет руки. За таким глаз да глаз нужен, как говорится, далеко пойдёт, если рано не посадят.

А я направился к остальным. Проход в соседнее заведение был относительно незаметным, создавалось впечатление, что о нём мало кто знает, видимо, хозяин гостиницы не желал иметь ничего общего с сомнительным бизнесом. Хотя, допускаю, хозяин там и там один.

В просторном помещении с множеством мягких диванов я быстро отыскал своих. Найти их было несложно, именно в том месте стоял столбом табачный дым, хотя курящих у нас в команде всего трое, но дымили они, как заводская труба.

Диваны были сдвинуты вокруг низкого столика, на котором стояли кубки с вином и немудрёная закусь из сушёных фруктов и орехов. Самый минимум, только для того, чтобы гости могли горло промочить в процессе основных развлечений. А с основными всё было просто отлично, мои коллеги по опасному ремеслу уже вовсю тискали доступных девок, а Лысый так сразу двух, как говорится, мал клоп, да…

Попутно присмотрелся к самим девкам, ожидая увидеть страшных бабищ, возрастом хорошо за сорок и незнакомых не то, что с косметикой, но и с регулярным мытьём. К счастью, я сильно ошибался. Не скажу, что все работницы были модельной внешности, но и откровенных уродин тут не имелось, видимо, заведение и правда серьёзное, для солидных клиентов. Возраст их был где-то от двадцати до тридцати пяти, выглядели чистыми и пахли приятно. Последнее я понял, когда сел за стол. Сидевший во главе стола Кирилл, увидев меня, что-то крикнул на местном языке в небольшой коридор, а секунд через пять оттуда легко выпорхнула худощавая девушка, наряженная только в одну тонкую шёлковую накидку, почти прозрачную, под которой просматривалось неплохое тело. Я ещё про себя отметил, что по стандартам этого мира подобная фигура вряд ли считается красивой, худая женщина не привлекает средневекового мужика, если худая — значит больная, больная — значит родить не сможет. Ну и зачем такая нужна? Но я-то как раз из другого мира, да и спорт люблю, а потому похожие на шнурок фитнес-модели как раз в моём вкусе.

Подвинув Лысого, я с размаху плюхнулся на диван, одновременно сгребая жрицу любви в охапку. Схватив со стола кубок с вином, махом осушил его, вино здесь было лёгким, в самый раз для утоления жажды, это правильно сюда люди не напиваться ходят.

Скоро зазвучала тихая музыка, я разобрал скрипку и что-то, вроде лютни и небольшой барабан, оркестр находился в боковой нише, закрытый шторами, так, чтобы никому не мешать, звук был негромкий, вроде и праздничную атмосферу создаёт, и никому не мешает разговаривать. Кроме нас тут были и другие гости, правда, немного, явно какие-то купцы, ну, или мастера городских гильдий, решившие оторваться на все деньги. Собственно, для развлечений тут предоставлялось подобие номеров, такие комнатки с четырёх сторон закрытые шторами, где стоит большая кровать. Как созрел, берёшь девку и утаскиваешь туда, закончил все дела, освободи место соседу. А местная обслуга ещё и бельё на кроватях регулярно меняла. Сервис на высшем уровне, всё для людей.

— Кирилл, ты тосты говорить будешь, или так пьём? — спросил Доцент, с трудом выбравшись из сладкого плена, сидевшая на нём женщина с пышными формами уже успела заголиться до пояса и теперь старательно душила его титьками пятого размера.

— А чего тут говорить? — командир старался держаться солидно и отвечать на вопросы, хотя делать это ему было непросто, ловкая девка уже расстегнула ему штаны и старательно шарила руками под ними. — Отрывайтесь, товарищи, как в последний раз, впереди у нас ещё долгий путь, полный опасностей, сражений и прочего дерьма. Не забывайте про Лихолесье, там, конечно, может быть и безопасно, вот только приятным путешествие точно не будет. Расслабиться можно только сейчас, ну и в плавании, как я понял, морское пиратство тут непопулярно.

Мы сдвинули бокалы.

— Дай бог, не в последний раз, — проговорил Доцент, и мы синхронно выпили.

Я обратил внимание на Флипа, который вроде как был с нами, но в то же время постоянно куда-то пропадал, заходил то в один коридор, то в другой. В конце концов расположился за отдельным столиком в углу, а рядом с ним сел странного вида молодой парень, совсем юный, лет восемнадцати, тощий и какой-то дёрганый. Я поначалу подумал про те самые «странные развлечения», про которые купец недавно упоминал, но тут же отогнал эту мысль. Любовниками они точно не выглядели, скорее их беседа напоминала работу оперативника с информатором. Физиономия купца при этом нравилась мне всё меньше, новости, которые сообщал ему парень, определённо были невесёлыми. Интересно, что случилось пока мы ехали? Цена на специи упала, кордонов поставили больше, и теперь-таки придётся заплатить в казну пару серебряных рублей? Или просто лесные разбойники на пути расплодились, и теперь нам придётся прорываться с боем? Если последнее, то он нам это обязан довести.

Информатор ушёл, а купец, ещё некоторое время посидев с угрюмым выражением лица, внезапно встрепенулся и, надев дежурную улыбку, направился к остальным. Странно это, и подозрительно. Надо будет Кириллу довести, пусть он думает.

Вот только командир наш уже отбыл в один из альковов, утаскивая с собой сговорчивую девицу, так уже многие поступили, отовсюду раздавались характерные стоны, причём, далеко не всегда фальшивые. Надо полагать, отдельные девицы работают старательно и с душой, вкладываясь в любимое дело.

Я и сам, если честно, собирался туда же. Несмотря на выпитое вино, организм не собирался расслабляться, наоборот, напрягался всё больше. Попутно смог рассмотреть девку, что вилась вокруг меня ужом. Молодая, симпатичная и не сильно потасканная, в этом мире, лишённом пластической хирургии и профессиональной косметики трудно скрывать недостатки, поэтому красота была естественной. Волосы русые, опускаются почти до пояса, при этом собраны в хвост и почти не мешают, глаза большие, а вот цвет их определить не удалось. Освещение в зале странное, светильники закрыты цветными стёклами причудливой формы, свет падает с разных сторон, а потому и глаза кажутся то зелёными, то серыми, то карими. Но стреляла она этими глазами профессионально. А ещё натуральным образом облизывала меня, вбирая в рот то мочку уха, то палец, и периодически присасывалась к шее. Ласки на мой придирчивый взгляд выглядели странно, но возбуждение нарастало.

Наконец, я не выдержал, дождался, пока освободится крайний альков у самого выхода, сграбастал работницу индустрии любви и решительно направился к кровати. По соседству со мной активно пыхтел Доцент, в крепких объятиях которого постанывала всё та же пышногрудая девка, что едва не задушила его на диване. В голове мелькнула мысль, что он ведь наверно женат, но тут же погасла. Что с того, если жена в ином мире, а жить хочется здесь и сейчас?

Больше такие мысли меня не посещали, не до того было. Сказалось длительное воздержание, а потому сил было хоть отбавляй. Девица, наверное, сама не рада была, что прыгнула на меня.

Когда она, кажется, уже в пятый раз сдавила меня ногами и впилась ногтями (к счастью, короткими) в спину в приступе фальшивого оргазма, я отвалился и хватал ртом воздух, стараясь возместить нехватку кислорода. Я, конечно, молодой и здоровый, но даже для меня почти трёхчасовой марафон с редкими перекурами — это слишком. Так и сердце остановиться может. Партнёрше намного легче, ей шевелиться много не нужно, это я в основном работаю.

Я уже понемногу стал засыпать, но тут краем глаза увидел, что одна шторка слегка отодвинулась в сторону. Ну да, как же, надо другим место освободить. Кто-то из наших уже восстановил силы и тоже требует себе места для развлечений.

Однако, тут мне пришлось удивиться. В приоткрывшийся просвет просунулась стриженая голова Жанны.

— Вот ты где, — с улыбкой сказала она, протискиваясь внутрь алькова и присаживаясь на кровать, одета она была в одну только просторную белую футболку, под которой, как я понял, ничего не было. — Андрюша заснул, я подумала, что можно прийти. Ты уже всё?

Я прикинул свои силы и понял, что вряд ли смогу продолжать. Шлюха выдоила меня до состояния сухофрукта, сама при этом не показав и тени усталости.

— Нет, — я пытался говорить ровно, но дыхание еще не восстановилось. — Я пас. Если хочешь, пойду ребёнка поохраняю.

Она широко улыбнулась.

— Ты такой милый, иди, он просыпаться не будет, просто будь рядом на всякий случай, я подойду через час.

При этом она присела рядом и обратила всё своё внимание на оставшуюся бесхозной девку.

— А они здесь и такие услуги предоставляют? — спросил я, натягивая штаны.

— Конкретно она сделает всё, что я скажу, — уверенно сказала Жанна и плотоядно облизнулась. — Не только ради денег, но и из суеверного страха перед ведьмой. Я ведь могу и порчу напустить, высохнет вся, и бородавки пойдут.

— Пользуешься репутацией? — с улыбкой спросил я, вставая и застёгивая ширинку. Стесняться Жанны смысла не было, всё равно она на меня не смотрит, как на сексуальный объект.

— Ещё как, — она на четвереньках подползла по кровати к вполне уже оклемавшейся девке и пристально посмотрела ей в глаза. — Ну, что, девочка, боишься ведьмы?

Я встал, закрыл штору и отправился к себе в номер, попутно отметив, что не все поступили так же, Лысый благополучно храпел, развалившись поперёк узкого дивана, отчего его голова и ноги свисали вниз, а голый зад кто-то из товарищей догадался прикрыть курткой. Чуть поодаль, прямо на полу валялся Доцент, полностью голый, он использовал вместо покрывала одну из девиц, которая также вырубилась, не выдержав нагрузок. Картина морального разложения коллектива была полной.

Впрочем, осуждать кого-то бессмысленно, мужики заслужили свой отдых, это именно то, что им сейчас нужно, после многих недель опасности и напряжения в пути.

Вернувшись в номер, я проверил, что ребёнок спит, после чего выпил из кувшина чистой воды, отчего-то показавшейся мне неимоверно вкусной, даже лучше изысканных вин, что подавали здесь. Потом прилёг на кровать, но спать почему-то не хотелось. Дотянувшись рукой до стола, умыкнул сигареты Жанны и закурил прямо в кровати. Вредные привычки — это плохо, но иногда очень хорошо.

Чуть позже я всё-таки начал засыпать. Как раз в этот момент дверь с тихим скрипом отворилась и в номер тихонько проскользнула Жанна, относительно тихонько, поскольку её резиновые шлёпанцы производили немалый шум.

— Спишь? — спросила она шёпотом.

— Пытаюсь, — сквозь сон отозвался я и перевернулся на другой бок.

Я и правда скоро заснул. Но так же скоро проснулся, разбудил меня шум льющейся воды. Приоткрыв один глаз, я разглядел в приглушённом свете светильника, как совершенно голая Жанна, стоя в какой-то деревянной бадье, поливает себя водой из большого ковша. Заодно оценил фигуру. Не скажу, что идеал, присутствует некая угловатость, мускулов в избытке, но не от фитнеса, а словно от тяжёлой работы. Мужиковатая фигура, если можно так выразиться.

— Вставай уже, раз проснулся, — сказала она негромко. — Если не трудно, помоги мне, поливай сзади.

— Долго я спал? — спросил я, поднимаясь с кровати.

— Часа два, а мне вот почему-то не спится, решила ополоснуться, а то баня на другом конце города, если хочешь, присоединяйся, мне прислуга принесла большой котёл кипятка, там на двоих хватит.

— Приглашаешь? — с удивлением спросил я.

— К чему? — она хихикнула. — Если помыться, то да, приглашаю. А на что-то ещё… У тебя силы остались?

— Ну… — я прислушался к позывам своего организма. — Кое-что, наверное, смогу.

— Сможешь, так сможешь, залезай.

Стянув портки, я отправился к ней. Деревянная лохань имела диаметр около метра и высоту сантиметров сорок, если поливать себя аккуратно, то почти нет риска залить соседей снизу. Рядом стоял большой бронзовый котёл с горячей водой, которую следовало смешивать с холодной в небольшом тазике, а потом уже лить на себя.

Жанна взяла мочалку и, полив её ароматным гелем, несколько раз сжала в кулаке. Потом начала намыливать мне грудь и плечи, не игриво, не любовно, а, скорее, профессионально, никакой задачи, кроме как отмыть меня, она перед собой не ставила.

— Скажи, а какие у нас теперь отношения? — спросил я.

— Мокрые, — она попыталась отшутиться. — Поворачивайся.

— А всё же?

— Паш, да не знаю я, — она поморщилась, не зная, как объяснить. — Ничего против тебя не имею, мужики в постели у меня отвращения не вызывают, если хочешь, мне не трудно. Хотя мне и без этого с тобой приятно.

— А почему ты такая?

— Какая? Это ведь не болезнь, наклонности не патологические. Просто у меня с противоположным полом не складывалось. Не хочу говорить… Вот и отправилась в единственный доступный угол.

— А если у нас сложится, ты сможешь стать нормальной?

— А я и так нормальная, вот, — она кивнула в сторону спящего Андрея. — Даже инстинкт материнский проснулся. Теперь уже точно мужикам не нужна буду, с прицепом-то.

— Зря ты так, — сказал я, точнее, попытался сказать, но в этот момент она вылила на меня полный ковш воды. Отряхнувшись, я продолжил мысль, — мне ты очень нравишься.

— Давай так, — она протянула руку и взяла с табуретки шампунь. — Нам вместе ещё не один месяц болтаться, успеем и потрахаться, и подружиться, и разругаться в хлам. Может, вообще погибнем, один из нас или сразу оба, тогда проблема сама собой отпадёт. Когда вернёмся, тогда и поговорим об отношениях, по итогам, так сказать.

— Так и сделаем, — согласился я и наклонил голову вперёд, предоставив ей намыливать волосы. Надо будет подстричься, машинка у нас имелась, а на худой конец, можно и просто бритвой голову выскоблить для большего удобства.

В ту ночь у нас ничего не было. Мы закончили помывку, насухо вытерлись огромным полотенцем, которое могло с успехом заменить одеяло, после чего голыми легли в кровать и, спасаясь от холода (на дворе как-никак осень, ночи холодные, а отапливаются здешние дома не так, чтобы очень), как можно крепче прижались друг к другу. И заснули.

Глава девятая

Море здесь и правда было спокойным. Две огромные баржи, на которых при желании можно было поместить ещё десяток фургонов, вроде нашего, шли ровно, как по дороге, даже качка почти не ощущалась. Люди говорили, что залив очень извилистый и эта его особенность помогает гасить любые волнения.

Заниматься в дороге было абсолютно нечем, большинство предпочитало просто спать с перерывом на обед, а я, вынув из запасов электронную книгу и удивившись, что в ней ещё есть заряд, присел на дощатую палубу и погрузился в чтение.

— Жанна говорит, ты рассказать что-то хотел, — я встрепенулся, Кирилл откуда-то материализовался совершенно бесшумно. — С Флипом нашим что-то не так?

— Да, — я захлопнул книгу и повернулся к нему, заодно оглядываясь вокруг в поисках лишних ушей. — В ту ночь, когда мы с девками в борделе отрывались, он к каким-то типом беседовал. Молодой парень, лет, наверное, двадцати нету. Я сперва подумал, что они гомики, но потом понял, что тот ему информацию сливает.

— Ну, допустим, купец может в нескольких городах информаторов держать.

— Само собой, — согласился я. — Вот только то, что тот парень рассказывал, барыге сильно не понравилось. Аж перекосило всего, словно лимон разжевал, а потом, когда тот парень ушёл, он себя в руки взял, улыбку надел и к нам пошёл.

— Вывод? — Кирилл задумался.

— А вывод простой, ему сообщили что-то такое, что плохо скажется на нашем дальнейшем пути, а он по неизвестным причинам от нас это скрыл. Теперь нам надо думать, что это такое было. В крайнем случае можно на него надавить.

— Давить нежелательно, — Кирилл напряжённо думал. — Не знаю, как остальные, а я с торговой гильдией ещё и потом сотрудничать намерен. Лично мне известно из подслушанных разговоров, что в столице что-то неладно. Переворот там какой-то прошёл, или просто массовые беспорядки. Но мы там ещё нескоро будем, да и делать там нечего, можно даже в город не въезжать. Надо внимательнее обстановку пасти, глядишь, успеем сориентироваться на ходу. А тебе за бдительность спасибо. То, что Флип — скользкая падла, я давно уже заметил.

Обстановка продолжала, пусть и медленно, но накаляться. Масла в огонь подлил наш маг, который подтвердил, что в большом мире в самом деле происходят некие весьма неприятные вещи, суть которых он пока не выяснил. Например, он уже две недели не может связаться со своими через амулет связи. Притом, что его амулет исправен и полностью заряжен. Что-то или кто-то блокирует магическую связь. Кроме того, он не смог найти своих людей в городах, в большинстве крупных городов должен на постоянной основе находиться кто-то из магов, а теперь их там нет. Возможно, выехали по делам, но отчего-то все сразу. Возможно, были отозваны в обитель, но как это сделали, если амулеты связи не работают? Или их всех просто перебили? Тоже вариант, вот только среди них были и маги высшей категории, каждого из которых в полевом бою считают вровень с полутысячным отрядом тяжёлой конницы. Убить, разумеется, можно и такого, вот только потом половина города будет лежать в руинах.

Возможно, если бы мы хоть в одном городе задержались подольше, Регис (так его звали, имя он назвал с неохотой) смог бы навести справки и выяснить судьбу своих коллег, но увы, мы нигде надолго не задерживались. Оставалось надеяться, что скоро мы вновь окажемся на землях императорского домена, где сможем узнать новости, а вдобавок появится связь.

Тут наша беседа была прервана, поскольку подошла Жанна. Девушка была бледна, качку переносит плохо. Увидев нас, немедленно подошла и сказала:

— Кирилл, доведи всем, если у кого что зачешется, зазудит, начнёт капать и прочее, — немедленно ко мне. Будем лечить пока не поздно.

— Говорили же, что девки там чистые, — вяло отмахнулся Кирилл, голова была занята другим.

— Они могут быть сколь угодно чистыми, но, если в день пропускают через себя по десятку мужиков, инфекции неизбежны, причём у женщин протекают по большей части бессимптомно. А диагностика здесь известно какая. Оно тебе надо, терять боевую единицу?

— Хорошо, уговорила, всем скажу, обязательно.

Дальше разговор не клеился, насколько я понял, Кирилл поделился этими же мыслями с Модестом, тот тоже серьёзно озадачился.

Плавание в целом было спокойным. Двое суток непрерывного отдыха, единственным неудобством было то, что костры на баржах разводить запрещалось, поэтому питаться пришлось исключительно сухомяткой. Вяленая рыба, солонина и не слишком свежий хлеб омрачали наше путешествие, но вот свежее пиво, прихваченное в дорогу, отлично его скрашивало.

Но, как оказалось, неприятности нас не оставили и здесь. Мы их притягивали к себе, как магнит. На исходе второго дня, когда противоположный берег залива был уже отлично виден без всякой оптики, впереди появились неизвестные суда. Никакого флага они не несли, а внешне выглядели как простенькие парусники, к счастью, без пушек. Четыре корабля встали в ряд прямо у нас на пути. Я ещё подумал, что нам стоило поинтересоваться у гребцов на галерах, какие у них отношения с местным населением на противоположном берегу, вот только связь галер с баржами была затруднена.

Некоторое время мы просто смотрели вперёд, а потом заметили, что движение наше замедляется.

— К бою! — рявкнул Кирилл. — Разбирайте оружие.

Да тут и без команды понятно, что мы опять вляпались в какое-то дерьмо, местные пираты, наверное. Те, кто сдавал в аренду эти посудины, ни о чём таком не говорили, наоборот, всячески распинались насчёт безопасности этого пути.

Фургоны были прочно закреплены, строить баррикаду не получится, но они и так свою функцию выполнят. Единственное, что мы успели сделать, — это убрать лошадей в безопасное место.

Тут гребцы подкинули нам очередной неприятный сюрприз. Капитан на галере, что стояла впереди, громко выкрикивал команды, гребцы старательно выполняли, закладывая какие-то виражи. А потом мы увидели такое, что все без исключения бойцы, да и остальные, кто следовал с нами, разразились отборной руганью. Два матроса перегнулись через борт и большими ножами начали перерезать толстые канаты, соединявшие баржу с судном. То же самое проделали на соседней галере, которая тянула вторую баржу.

После этого оба корабли благополучно развернулись, проскочив буквально под носом у неизвестного противника, а потом быстро отправились в обратном направлении. Прошли они в нескольких метрах от нас. Модест вскинул пулемёт, но Кирилл его остановил. Правильно, патроны надо экономить. Один из матросов, встретившись со мной взглядом, указал на парусники, после чего выразительно провёл ребром ладони по горлу. Так, определились.

— Серый, распаковывай пушку, — едва не прорычал в рацию Кирилл, пушка стояла на соседней барже, где находились только Серый, Сёма и Доцент, а также вся обслуга каравана, кроме одного конюха.

— Обижаешь, командир, — раздался в эфире преувеличенно бодрый голос Серого. — Я её и не зачехлял, уже заряжена, можешь командовать.

— Снарядом, в третий слева корабль, наводите ниже ватерлинии, — отдал приказ Кирилл, после чего занял позицию для стрельбы. Собственно, тут и оптика не нужна, противник как на ладони.

Карабины начали стрелять раньше, но их грохот потонул в звуке пушечного выстрела. Наводчик у нас был отличный, шутка ли, гладкоствольное орудие, лишённое всяких прицельных приспособлений, тем не менее точно положило снаряд в правый борт чуть ниже ватерлинии. Корабли, как я уже сказал, были лёгкими и водоизмещение там смешное. Не исключено, что им этого хватит для потопления, тем более, что снаряд, похоже, пробил посудину насквозь.

Проблема была в том, что кораблей ещё три, а судьба первого их ничему не научила. Мы стреляли с той скоростью, с какой только могли перезаряжать оружие. Абордажные команды, столпившиеся у борта, таяли на глазах, но противник всё ещё сохранял численное преимущество, а до столкновения оставались секунды.

— Зажигательным по второму! — скомандовал Кирилл, меняя магазин в карабине.

Я даже и не знал, что у нас такие снаряды есть, вообще, думал, что картечь только. Снова раздался оглушительный выстрел, после которого вся носовая часть второго корабля окуталась пламенем. Да, явно не банальный бензин, тут какой-то хороший химик поработал, создав настоящий напалм. Ещё минус один корабль, высадиться точно не смогут. Первый уже начал заваливаться на нос, скоро полностью пойдёт ко дну, мечущиеся по палубе матросы пытались спустить шлюпки.

В этот момент крайний слева корабль ткнулся носом в баржу, едва её не опрокинув. На палубу горохом посыпались бойцы в тяжёлых доспехах, не боятся ведь в морском сражении такое надевать, один неосторожный шаг — и сразу на дно. Впрочем, лихая пиратская атака захлебнулась почти сразу, с расстояния в два десятка шагов промахнуться было сложно, а потому Модест уже не стал экономить патроны.

Длинная очередь прошлась по толпе сначала в одну сторону, потом в другую, после чего от абордажной команды осталось четыре человека, выживших только потому, что пули завязли в других. Модеста они уже не интересовали, поскольку важнее было прикрыть огнём вторую баржу, где огневая мощь куда слабее, а пушку перезаряжать долго.

Тем не менее, парни постарались, орудие выдохнуло сноп яркого пламени как раз в тот момент, когда абордажная команда начала высадку. Им бы подождать пару секунд, чтобы все спрыгнули, да, видимо, нервы сдали. Туча картечи смела за борт дюжину бойцов, но стальные заняли их место и ринулись в атаку. Увы, пулемёта у наших не было, а низкая скорострельность карабинов не смогла остановить врагов, атакующих широким фронтом. Короткая очередь из пулемёта Модеста помогла лишь частично, он опасался стрелять, чтобы не задеть своих. Парни отступали за фургоны, стараясь стрелять как можно чаще, с крыш фургонов дали залп обслуга каравана, арбалеты с такого расстояния вполне могут пробить стальной панцирь, ну, или хоть ненадолго задержат врага, позволив перезарядиться.

Получилось, остановили. На этом корабле обитали более умные пираты, оставшись после первой стычки в количестве шести человек, они моментально ретировались назад, запрыгивая через высокий борт с ловкостью профессиональных гимнастов.

— Снарядом по мачтам, — приказал Кирилл, заметив, что Серый жив, хоть и сильно хромает на одну ногу. — Чтобы не ушли.

Не ушли, парусный корабль, тем более с примитивными прямыми парусами, не может просто так развернуться, поймать ветер и набрать скорость для бегства, на это нужно время, причём, куда большее, чем для заряжания пушки. Наш Серый и тут не подкачал, снаряд перебил главную мачту, она рухнула набок, как срубленное дерево, увлекая за собой паруса и канаты.

Спустя полчаса, когда обе баржи удалось прикрепить к двум захваченным кораблям, начался поиск выживших. Найти удалось четырнадцать человек, включая тех, что в панике спрыгнули с двух погибших кораблей. Часть продолжала оказывать сопротивление, которое подавляли самым простым способом: впереди шёл Кирилл, который держал в руке обрез двустволки, заряженный картечью. Каждый выстрел отрывал конечность и предоставлял раненому истекать кровью. В итоге пленить нам удалось только девять пиратов.

Но даже этого было достаточно, поскольку среди них был капитан. Или это был не капитан, а просто кто-то из офицеров, но человек явно благородного происхождения, если судить по его дорогим доспехам и надменной холёной морде.

С него-то и решили начать допрос, остальных просто избавили от оружия и брони, связали руки и посадили в кружок. Бежать им отсюда было некуда, тем более, что над ними возвышалась могучая фигура Модеста, который сжимал в руках пулемёт и был зол, как сто чертей. Такому только повод дай.

— Кто такие? — задал первый вопрос Кирилл.

Пленный, мужчина лет тридцати, чем-то похожий на самого Кирилла, крепкий, со смелым взглядом, явно профессиональный боец, презрительно скривил губы.

— Кто вы такие, чтобы меня допрашивать? Я — благородный рыцарь, подданный короля Этны.

— Что за Этна? — спросил Кирилл, повернувшись к Регису.

— Островное государство, — торопливо начал объяснять маг, — было вассалом императора, потом откололось, жители склонны к морскому разбою, но на корабли Империи обычно покушаться избегают, да и торговая гильдия может покарать своими силами.

— Кто приказал вам напасть на нас? — командир снова повернулся к пленному.

— Не твоё дело, вшивый простолюдин, — прорычал тот, оскалив крепкие белые зубы.

— Ответ неверный, — спокойно сказал Кирилл, а потом коротко ударил его кулаком в переносицу.

Пленный сидел на пустом бочонке, с которым и опрокинулся назад. От удара он потерял сознание, пришлось облить его ведром холодной морской воды.

— Начнём сначала, — проговорил Кирилл, разминая отбитый кулак. — Кто сказал вам, что здесь будет проплывать караван с товаром, и какого чёрта вы решили, что его можно ограбить?

Не в меру наглый рыцарь хотел ответить ещё более дерзко, но тут из разбитого носа снова хлынула кровь, чтобы не захлебнуться он вынужден был опустить голову. Кирилл замахнулся для следующего удара, но его остановила Жанна.

— Попробуем альтернативный вариант, — сказала она, доставая дубинку-электрошокер. — Может, так расколется.

Результат превзошёл все ожидания. Рыцарь был готов терпеть побои, презрительно посмеиваясь над своими мучителями, но с действием электричества он был незнаком, а потому и реакция оказалась иной. Шокер был хороший, с мощным разрядом, не уверен даже, что такие свободно продают гражданским. Да ещё долгий разряд, да ещё то, что пленный был облит морской водой, которая является отличным электролитом. Через пару таких разрядов несгибаемый рыцарь вопил, как свинья, не желающая стать беконом.

— А вам, мужикам, только бы бить, — Жанна посмотрела на командира с чувством нескрываемого превосходства и спрятала шокер в чехол.

— Благодарю, — сухо ответил командир, после чего снова повернулся к рыцарю. — Повторять вопросы не стану, говори или пойдёшь кормить рыб, у нас есть и другие пленные.

— Меня зовут Эди Крузе, я рыцарь, подданный короля Этны, наш отряд был отправлен в Оскол по приказу короля, которого, в свою очередь попросил лорд Реймс, человек из ближайшего окружения императора.

— А какого чёрта вы забыли на море?

— Основные силы уже высадились, — объяснил рыцарь, — а мы решили напоследок прогуляться по заливу. Кое-кто шепнул нам, что по морю через залив будет переправляться караван с дорогими товарами, принадлежавший торговой гильдии, мы не могли пропустить такой подарок.

— Он лжёт, — авторитетно заявил Флип, который уже перебрался с соседней баржи, сейчас обе баржи и два корабля представляли собой странную единую конструкцию, скреплённую канатами. — Ни один этнийский корабль не рискнул бы напасть на корабли торговой гильдии, за такое император сдерёт с них кожу.

— Этот ваш император… — пленный рыцарь повернулся и сплюнул в сторону кровавый комок. — Он уже не тот, с него самого скоро сдерут кожу, если уже не содрали.

— С этого места подробнее, — сказал ему Кирилл заинтересованно.

Оказалось, что в этот момент столицу сотрясают уличные бои, что часть аристократов откололась от императора и пожелала заменить его племянником. Последний, оказавшись у власти, не забудет всех, кто ему помог, и уж точно не вспомнит про ограбленный союзниками караван, тем более, что торговая лига ему не указ.

— Это всё, что я могу вам рассказать, — зло проговорил рыцарь. — Последние события мне неизвестны, возможно, императора уже нет в живых, теперь можете брать меня в плен, я скажу, куда сообщить, чтобы отправили выкуп.

— Нам нужен выкуп за него? — спросил Кирилл по-русски, обернувшись к нам.

— Нет, — уверенно ответил за всех Модест. — Выкуп нам не нужен, зато местные рыбы очень хотят есть.

— Я тоже так думаю, — кивнул головой командир. — Мои парни пострадали, такое я никому не прощаю. Покормим несчастных рыбок.

В просвещённом двадцать первом веке такие акции называли военными преступлениями. В этом диком мире никто до такой глупости не додумался, убийство пленных на войне было самым обычным делом, тем более, что с выкупом возиться было некогда. Тем более, что данные персонажи проходят по категории пираты. Все пленные во главе с благородным рыцарем Эди Крузе, подданным короля Этны, отправились за борт, а мы приступили к решению насущной задачи. Нам нужно было как-то оказаться на берегу.

Глава десятая

На берег мы высадились довольно быстро, к счастью, нам не пришлось разбираться с управлением парусным судном, всё сделало океанское течение, которое в заливе отчего-то присутствовало. Оказавшись вблизи от берега, мы смогли бросить самодельные якоря, два человека на лодке добрались до берега и закрепили канаты, после чего мы поочерёдно переправили на берег все фургоны.

Снова начались поиски подходящей дороги, но тут, как и положено домену главы большого государства, места оказались вполне культурные, поэтому нам не пришлось продираться через бурелом. Вот только и уехать далеко мы не смогли, наступила ночь, и нам пришлось искать место для ночлега.

Таковым выступил постоялый двор, который, в силу своих скромных размеров, не смог впустить нас всех. Уже привычно мы поставили фургоны походным лагерем, а у хозяина просто закупились свежими продуктами. Пока основная масса готовила ужин и устраивалась на ночлег (Жанна при этом старательно ухаживала за ранеными, Серый в морском бою получил рубленую рану бедра, которая могла обернуться пожизненной хромотой, а Доценту всадили арбалетный болт в грудь, умудрившись попасть между пластинами бронежилета, жизни их были вне опасности, но при этом требовался ежедневный медицинский уход), Кирилл, Флип и Регис отправились на беседу к хозяину трактира, чтобы выяснить последние новости из столицы. Очень может быть, что теперь наше предприятие закончится чуть раньше и с иным результатом.

Вернулись они поздно ночью, уставшие и голодные. Видимо, трактирщик кормил их исключительно рассказами. Собрав всех (а кто спал, того разбудили), командир начал доводить обстановку.

— Итак, наши прежние опасения оказались напрасными, всё, что нам грозит, — это повышенная угроза в пути, исходящая от всевозможных наёмников и дезертиров. Император сумел подавить бунт в столице, рассеял и изгнал оттуда противника, в ближайший месяц или два будет собран большой совет из всех мало-мальски значимых аристократов, где будет решаться будущее престолонаследования. Естественно, что после боёв в столице, по округе бродит много разного отребья с оружием, нам их стоит опасаться прежде всего. В остальном, планы прежние. Двигаем в столицу, там управляемся за один день, после чего отправляемся на восток к порту, где продаём весь оставшийся товар и получаем честно заработанное. Обратный путь будет оговорен новым контрактом.

— А сколько ещё до столицы ехать? — спросил Карик.

— Около месяца, и не забывайте, что нам придётся преодолеть одно не очень приятное место, в котором мы окажемся, как я рассчитываю, на следующей неделе.

— А объехать его никак нельзя? — Доцент сморщился от неприятных мыслей.

— Проблема в том, что кромка того леса на востоке идёт прямо по берегу моря, а берег там обрывистый. А с запада его подпирают непроходимые болота, которые также пользуются дурной славой. Огибать их придётся по совсем уж огромному кругу, на что уйдёт около четырёх месяцев. Через болота пытались насыпать длинную гать, но работы пока ведутся, там ещё и половины не сделали.

И снова в путь с рассветом, снова пыльная дорога с редкими остановками, снова проплывающие мимо деревни, засеянные поля, редкий лес и несколько мелких городков. Чем ближе мы к концу путешествия, тем сильнее донимает беспокойство. Что-то такое должно было случиться, только не знаю, что и когда. Это не у меня паранойя, все остальные говорили о таком же предчувствии.

Упомянутое Лихолесье должно было появиться уже завтра, мы специально рассчитывали путь с таким прицелом, чтобы войти на опасную территорию ранним утром, ещё до рассвета, а в течение светового дня постараться преодолеть как можно большее расстояние.

Густонаселённая область Империи Оскол внезапно закончилась. Снова потянулись пустыри, бывшие когда-то засеянными полями, а в промежутках попадался лес, густой, хвойный, который так и тянуло назвать тайгой. В редких деревнях нас встречали крестьяне, выглядевшие… сложно сказать, как они выглядели. Вряд ли они голодают, всё же эта местность находится под прямым управлением императора и местное население несёт куда меньшее тягло, чем на землях аристократов. Но и полностью довольными жизнью их не назовёшь.

Вот идут две крестьянки, несут в больших деревянных вёдрах воду из колодца. Одежда на них добротная, но заляпана грязью и сажей, лица выглядят сытыми и здоровыми, но на них отпечаток вселенской скорби, словно завтра им предстоит казнь, волосы не чёсаны и выбиваются из-под платков, свисая клочьями с трёх сторон. Вот дети, что играют на улице, опять же, с виду всё благополучно, но при этом во взглядах страх, постоянно оглядываются по сторонам. Да и мужик, что рубит дрова поблизости, вот-вот оттяпает себе руку, поскольку взгляд его прикован к детям, так, как будто из ближайшей чащи сейчас выскочит волк и кое-кого ухватит за бочок. При этом попадалось много пьяных, хотя рабочий день в разгаре, да и не все сельхозработы завершены. Короче, следовало местному начальству на каждом дереве развесить таблички «Плохое место», чтобы уже ни у кого иллюзий не осталось.

А ещё нам попался храм. Настоящий каменный храм, высота которого составляла по нашим меркам где-то четыре этажа. Выстроен добротно, из серых гранитных блоков. Храм, кстати, заброшенный, этот культ давно ушёл в небытие, жрецов не осталось, прихожан тоже, а здание всё ещё стоит. Странно, что местные жители не растащили для своих нужд дармовой строительный материал. Боятся? Может быть, а может, просто не нашли куда пристроить в хозяйстве гранитный параллелепипед со стороной больше полуметра. Такой ещё попробуй утащи, на телегу взгромоздить и то сложно будет.

— Попроси сделать остановку, — сказал мне ехавший со мной Регис. — Мне нужно осмотреть храм.

— Стоп, машина, — объявил я, нажав кнопку передачи. — Магу срочно нужно осмотреть храм.

— Нечего там смотреть, — проворчал Модест. — Он ведь нерабочий, там только голые стены и алтарь из камня. Я такие видел уже, по всей стране стоят, кое-где уже разобрали до фундамента.

— Ладно, встаём, — отдал команду Кирилл. — Сколько времени нужно?

— Думаю, за час управлюсь, — не дожидаясь перевода ответил маг по-русски. — От этого зависит наш дальнейший путь.

Интересно, оказывается Регис говорит на русском языке. Изучил в пути? Вряд ли. Слышал, что есть эффективные способы изучения языков с помощью магии, вот только не знаю, как это выглядит на практике.

Чтобы не скучать, я отправился с ним. Храм, который по каким-то причинам не приспособили под хозяйственную постройку, впечатлял. Каменный куб больших размеров, купол на крыше в виде усечённого конуса. Ворота сорваны, но петли ещё остались. Проход такой, что запросто большой грузовик въедет. Сложен из серого камня, причём изнутри камень этот почти не подвергся выветриванию, отшлифован так, что выглядит бетонным монолитом.

Внутренняя обстановка вызывала множество догадок. Какие-то ниши в стенах, выемки и выступы в полу. Всё, что можно передвинуть, давно унесено, а вот сам камень остался, остаётся только предполагать, что тут когда-то стояло. У противоположной стены имелась каменная же кафедра, покрытая письменами, те же письмена покрывают саму стену. Сложно сказать, что за письмо. В нашем мире я ни разу ничего подобного не встречал, даже не знаю, буквы это или иероглифы, а может, просто красивый орнамент.

А вот продолговатый алтарь в центре здания меня насторожил. Тут уже поневоле воображение дорисовывает распятого человека, которого приносят в жертву. Подойдя поближе, я присмотрелся к камню, пытаясь различить следы крови. Ничего не нашёл. Обычный серый гранит с чёрными прожилками. Или жертвоприношения были настолько давно, что все следы стёрлись?

Пока я размышлял, Регис быстро прошёлся по стенам, что-то высчитывал, загибая пальцы, потом сверился с куском бумаги, что-то пошептал себе под нос, удовлетворённо кивнул сам себе и замер у центра стены. Глаза его бегали по строкам, можно было не сомневаться, что записи на мёртвом языке он уверенно читает.

— Ты понимаешь этот язык? — с сомнением спросил я.

— Не совсем, — он по-прежнему говорил по-русски, пусть и с сильным акцентом, но фразы строил правильно и в падежах не путался. — Я не знаю, как звучали эти слова, и никто не знает, но перевести написанное могу, с тех пор сохранилось немало двуязычных документов, язык давно расшифровали пусть даже и в отсутствие живых носителей.

— Неплохо, — согласился я. — А что, раньше все эти записи никто не читал?

— Именно эти — нет, хотя у нас в обители хранится обширная библиотека из подобных текстов. Я знаком с ними. Правда, те, кто переписывал, допустили много ошибок. Теперь я это вижу.

Я некоторое время молчал, чтобы не мешать ему работать. Потом, дождавшись, что он оторвётся от созерцания стен, переместив взор в свои записки, задал следующий вопрос:

— Что-то полезное для нас нашёл?

— Пока не знаю, будет ли это полезным, но храм до сих пор действует. Должен действовать.

— Это как? — не понял я. — Боги ещё здесь?

— Не боги, — он покачал головой. — Боги уже… их нет. Те, кто служил в храме, они сейчас там. Здесь описано, как человек, проходя специальный обряд, становится нечеловеком.

— Не понял, — честно признался я.

— Становится сильнее, быстрее, обретает способность прятаться от глаз живых, но расплачивается за это потерей человеческой сущности. Поначалу он похож на человека, но лет через пятьсот это будет уже просто существо, которое даже внешне не будет похоже на человека.

— И чем нам поможет это знание? — спросил я, хотя и было интересно.

— Пока не знаю, — честно ответил он и снова погрузился в изучение древних знаков.

Заняло это ещё минут сорок, Регис читал, потом подсчитывал, два раза выходил на улицу и смотрел на небо. Потом начал делать записи, потом, видимо, записав всё необходимое, повернулся ко мне.

— Мы можем идти, — сообщил он мне.

— Что-то ещё узнал?

— Узнал, — он изобразил на лице гримасу недовольства. — Узнал, зачем им нужны люди, — это ключ для открытия портала в наш мир, то, ради чего они удерживаются на границе.

— Для этого нужен человек?

— Жертва, если убить человека на алтаре, соблюдая ритуал и подвергая его мучениям, это даст выброс энергии, которая будет направлена на поддержание портала. Не знаю, как часто нужно приносить такую жертву, но точно в полнолуние.

— Так вот почему некоторые проезжали Лихолесье без потерь?

— Да, просто был неподходящий день. Впрочем, эти существа имеют самую разную природу, допускаю, что кому-то люди нужны просто для пропитания. Кроме того, выбранная жертва должна соответствовать определённым признакам. В идеале это должна быть непорочная дева или ребёнок.

— Андрей? — с ужасом вспомнил я.

— А полнолуние через три дня, — с грустью напомнил Регис. — Это следует помнить.

— Мы спокойно не проедем, — констатировал я.

— Нужно об этом знать и готовиться к худшему, — Регис был спокоен. — Они не всесильны, кое-что приготовил я, да и вас не стоит сбрасывать со счетов. И есть ещё кое-что, касательно их предводителя, с ним что-то не так, но я не разобрал, что именно, стена в этом месте повреждена, возможно, намеренно.

— Кто-то не хотел, чтобы это узнали?

— Именно, а значит, если узнать это, то можно им навредить. Мне нужно думать, время пока есть.

Когда мы вернулись, команда уже основательно расположилась на отдых. На костре стоял котёл с похлёбкой, а мужики отдыхали или занимались чисткой оружия. Кашеварила уже по традиции Жанна. Андрей метался у всех под ногами и старательно совал нос везде, откуда не выгоняли.

— Жанна, — крикнул Доцент из дальнего угла. — Твой мелкий троглодит у меня патрон спёр.

— А тебе жалко? — окрысилась девушка, не отрывая взгляда от котла. — Пусть ребёнок играет, не съест он его.

— Вообще-то, именно это он и пытается сделать, — напомнил Модест, указывая пальцем в сторону мальчика.

Троглодит, притаившись под деревом, старательно грыз стыренный патрон всеми своими четырьмя зубами, пытаясь откусить пулю. Жанна бросила котёл.

— Андрюша, выплюнь каку, там свинец, отравишься, вот так, теперь давай дяде вернём. Доцент, лови.

Патрон пролетел по баллистической траектории, которая завершилась в руках Доцента. Ловко поймав недостающий боеприпас, он загнал его в магазин карабина и закрыл затвор.

— Что-то узнали в храме? — Кирилл повернулся к нам.

— Ничего хорошего, — я развёл руками, — путешествие лёгким не будет, точно.

— Придётся всё время быть настороже, — подтвердил Регис.

— А если подождать? — спросил я. — Когда полнолуние пройдёт, им жертва будет не нужна.

— Это около недели, — напомнил Регис, — луна должна основательно убыть. Мы готовы столько ждать?

— Нежелательно, — Кирилл поморщился. — Есть график, а мы с нашими вывертами уже здорово из него выбиваемся. Если бы не заплыв по заливу, сильно бы отстали. Что-то ещё?

— Есть кое-что, что я пока не готов сообщить, — маг неуверенно развёл руками, — нужно думать, считать, сопоставлять факты. Как выясню, скажу.

— Ясно, — Кирилл кивнул, хотя лично мне было ничего не ясно, честно говоря, чёрт бы с ней, с этой неделей, потом бы нагнали, зато все целы будут. — Банда! По машинам!

Мы снова двинулись вперёд, лес вокруг становился всё более диким, а дорога всё уже, чуть позже она, правда, расширилась, кто-то догадался мостить её остатками древних руин, дорожная грязь скрылась за мраморными плитами.

Чуть позже впереди колонны послышался какой-то шум, я, уже привычно ехавший в третьем фургоне, успел разглядеть драку у ближайших деревьев. Поскольку дрались там местные с помощью холодного оружия, арбалетов было не видно, да и численность их была невелика, я решил спрыгнуть на землю и подойти поближе, где ситуацию рассматривали Кирилл и Модест.

Ситуация была проста и одновременно интересна. Один человек, по всей видимости благородный рыцарь, прижавшись спиной к толстому стволу сосны, отбивался длинным мечом от наседающих врагов. Последних было шестеро, тоже, по всей видимости благородные рыцари, только калибром поменьше, они старательно атаковали одного противника, но пока не могли достать. Тот был просто виртуозом фехтования, успевал отбивать удары с разных направлений и даже иногда атаковал сам, о чём свидетельствовали раны у двух нападавших.

Некоторое время мы просто смотрели на картину и слушали звон мечей. Потом Модест, указывая на драку, спросил:

— Помогать кому-то будем?

— Ну, давай поможем. — нехотя произнёс Кирилл. — Паша, вали вот этих, только одного оставь, лучше того длинного, что с пером на шлеме.

— Точно, — поддержал командира Модест. — Не по-пацански это, вшестером на одного.

Я щёлкнул предохранителем, уже привычно и даже как-то буднично вскинул карабин. Выстрелы перекрыли звон стали, нападавшие падали один за другим, даже не успевая сообразить, что случилось, все так и застыли, вытаращив на нас глаза из-под шлемов.

Когда остался только тот, что защищался, а из нападавших только длинный с пером на шлеме, Кирилл примирительно поднял руки и сказал издевательски:

— Приносим свои извинения, господа, продолжайте.

Тот, что с пером, внезапно вышел из оцепенения и вспомнил о деле, повернувшись к недобитому рыцарю, он взмахнул мечом, но тут же понял, что ситуация в корне изменилась, что численного преимущества больше нет, что ему одному придётся иметь дело с отличным мечником.

Зато оборонявшийся воспрял духом, перехватил меч и кинулся в атаку. Поединок, за которым наблюдал весь личный состав каравана, закончился секунд за десять. Хороший пластинчатый доспех не смог спасти тело рыцаря, он пропустил укол в горло, а потом, уже упавшему, победитель вогнал длинный стилет в подмышку.

Некоторое время рыцарь потратил, чтобы восстановить дыхание, видимо, неравная схватка отняла приличное количество сил, после чего осторожно вытер кинжал платком, спрятал в ножны, с громким лязгом выпрямился и, стянув с головы изящный шлем с решётчатым забралом (вообще, экипирован был хорошо, явно не бедствует, да и титул у него немаленький), поискал глазами старшего в группе, безошибочно вычислил Кирилла.

— Господа, прошу принять мою искреннюю благодарность, эти разбойники слишком много о себе возомнили, увы, даже моего мастерства оказалось недостаточно, чтобы поставить их на место.

— Разбойники? — с подозрением спросил Кирилл, указывая на лежавших в крови рыцарей. — С каких пор разбойники так одеваются?

— С тех пор, когда мой… когда наш общий император подавил восстание в столице, с тех пор, как оттуда разбежалось множество всякого отребья, что раньше носило рыцарский титул, а теперь его лишено императорским указом. Им даже в своё имение невозможно вернуться, их выдадут за награду собственные слуги, а оттуда путь только на плаху.

— Допустим, а вы кто такой?

— Крейг, так меня зовут, — представился он с лёгким поклоном. — Я — странствующий рыцарь, не служу никому, просто путешествую по стране.

— Бомж с оружием, — проворчал Модест по-русски.

— Если позволите, — сказал Крейг. — Я хотел бы отправиться в путь с вами. Впереди опасные места, не уверен даже, что мой меч поможет мне.

— Если у вас есть, на чём ехать, — уточнил Кирилл. — Места в фургонах заняты.

— К сожалению, моего боевого коня подстрелили из арбалета эти разбойники, — развёл руками рыцарь. — Но теперь свободны их лошади, те, что спрятаны в чаще, здесь неподалёку. Я возьму себе одну, а вы забирайте остальных.

Так мы и поступили, лошади и правда оказались спрятаны в ближайшем лесу, шесть осёдланных боевых коней, на каждом мешок с запасом еды, дополнительное оружие, колчаны с арбалетными болтами. Один трофейный арбалет взял себе Крейг, сказав, что меча ему недостаточно. Ну и пусть берёт, лишним не будет, пользоваться им он точно умеет. Странно было бы, если бы не умел.

После этого мы двинулись дальше, понятно было, что приблудный рыцарь сказал нам далеко не всё, для странствующего он слишком хорошо экипирован, да и благородная физиономия выдаёт в нём по меньшей мере герцога. Но это в сущности неважно, места впереди действительно опасные, так что ещё один вооружённый человек нам не помешает.

Знаменитое Лихолесье приближалось не спеша. А уже у самой кромки мы наткнулись на поселение. При ближайшем рассмотрении это поселение оказалось странным подобием цыганского табора, примерно три десятка возов и телег, а между ними стоят низкие шатры из грубой материи. Тоже какой-то караван, только попроще, крестьянам зачем-то понадобилось отправиться на север.

Короткие переговоры привели к тому, что местные тоже запросились ехать с нами, утверждая, что не отстанут ни на шаг. У них какой-то очень срочный груз для северной провинции, но идти в страшный лес без вооружённых людей они боятся.

Оставалось решить, что с ними делать. С одной стороны, это обуза. Ехать с нашей скоростью они вряд ли смогут, что бы там ни утверждали. С другой стороны, они предлагали плату за охрану, немного, но лишними деньги не будут, тем более, что им эти деньги выдал заказчик, именно для найма охраны. С третьей стороны, впереди нас ждут, скорее всего, нехорошие приключения, в результате которых кто-то из нас может лишиться головы. А большая толпа сопровождающих — их тут около сорока-пятидесяти человек — может выступить кое-какой страховкой, в том смысле, что монстры сожрут их, а не нас.

После долгих переговоров и раздумий наше руководство в лице Кирилла и Модеста дало добро и велело собираться. Впрочем, приказ был отменён почти сразу, мы прибыли к границам опасной территории в неудобное время, полдня уже позади, а потому до темноты пройти получится всего ничего. Уж лучше заночевать здесь, а только завтра с утра, лучше даже затемно, отправляться в путь.

Крестьяне остановили свёртывание лагеря, а мы наоборот расставили свои фургоны по периметру и уже привычно заняли оборону. С наступлением темноты в общем лагере весело полыхали костры, если на других территориях большие порубки лесов возбранялись местными землевладельцами, то Лихолесье было никому не жалко, да и официального владельца на этих землях не было.

Перед сном, собравшись у костра, мы завели разговор. Крестьянский староста, чьего имени я не разобрал, подробно объяснял ситуацию. Оказалось, что груз их не так уж важен. Просто один феодал выхлопотал у императора приличный участок земли для своего сына, тот был младшим в семье и унаследовать отцовский надел ему было не суждено. Новое имение располагалось где-то к северу от Лихолесья, но было безлюдными землями. Земли те опустели ещё лет пятьдесят назад, когда прошла эпидемия. То есть, выращивать там что-то было можно, но только требовалось поднять целину. А людей не было. Потому их хозяин принял волевое решение отправить своих крестьян с инвентарём и семенами, чтобы они там поселились и развили хоть какое-то хозяйство. Отсюда такая щедрость и выданные деньги. В опасное путешествие отправились только взрослые, оставив детей на попечение родственников.

Вообще-то идея так себе. То есть, заброшенные земли поднимать надо, но не проще ли переселить туда крестьян откуда-то из ближних земель. Следующая партия пойдёт весной, а потом ещё две летом. Этого хватит, чтобы поставить пару деревень (точнее, они надеялись использовать старые строения, немного их починив).

Беседа клеилась спокойно, кто-то что-то рассказывал, кто-то задавал вопросы. Крестьяне поведали, что и здесь, в непосредственной близости от дурного места, может быть опасно. Но, как говорили, множество костров способны отпугнуть нечисть, поэтому в большом лагере должно быть безопасно. Мне бы их уверенность.

Постепенно я стал засыпать, обрывки фраз пролетали мимо ушей, да и не настолько хорошо я знал местный язык, чтобы вот так с лёту всё понимать. Отойдя от костра, я прилёг на заранее расстеленное одеяло, рядом с Жанной, которая, наплевав на разговоры у костра, спокойно спала, прижимая к себе маленького Андрея. Последнее, что я увидел, перед тем, как провалился в глубокий сон, был наш Карик, который старательно обхаживал крепкую рыжую крестьянку лет двадцати. Та отвечала ему взаимностью, похоже, ночью у них что-то будет. Надеюсь, она тут без мужа, а то нам ещё семейных скандалов не хватало.

Глава одиннадцатая

Утром, как и планировали, выдвинулись затемно. Точнее, попытались выдвинуться. Караван с примкнувшими переселенцами выстроился в походную колонну, но тут внезапно выяснилось, что стрелка на пятом фургоне нет. Собственно, про него могли и совсем забыть, но Кирилл перед вездом приказал держать наготове дрона, а его оператором был как раз Карик. Возница фургона только беспомощно развёл руками и сказал, что не видел парня со вчерашнего вечера.

Поиски результата не дали, а тут ещё Регис добавил паники, заявив, что ночью что-то такое почувствовал, скорее всего, какая-то местная нечисть подходила к лагерю. Потом и я вспомнил, что видел его вчера с какой-то девкой.

— Что за девка, говори яснее? — Кирилл уставился на меня непонимающим взглядом.

— Ну, из местных, — я растерялся. — Молодая такая, рыжая. Он с ней вон там сидел. А потом я заснул.

— Среди них не было молодой девки, — заявил Регис таким тоном, словно изучил всех. — Если сомневаетесь, уточните у старосты.

Староста подтвердил, что молодых рыжих девок у них нет и никогда не было, в их деревне рыжие вообще не водились. Тут нам окончательно стало страшно. Староста намекнул, что пора бы выдвигаться, но Кирилл посоветовал ему поскорее заткнуться и сказал, что никуда не поедет, пока не найдёт своего человека. Пришлось нарезать круги вокруг лагеря всё шире и шире.

Карик отыскался метрах в пятидесяти от лагеря. Он лежал под кустом, с улыбкой на лице и расстёгнутыми штанами. На бледном лице не осталось ни кровинки, мёртвые глаза смотрели в небо. Жанна проверила пульс, потом подняла глаза и отрицательно покачала головой.

— Поздно, уже закоченел.

— Суккуб, — объяснил Регис. — Пробралась к нам в лагерь, странно, что крестьяне не опознали, но они могут и глаза отвести.

— Сука!!! — прорычал Кирилл. А потом добавил ещё несколько слов, а потом ещё. Крыл матом минут пять, почти не повторяясь. Мы не привыкли видеть его таким, смерть коллеги его сильно задела. Модест тем временем присел рядом с покойником, закрыл ему глаза и привёл одежду в надлежащий вид.

— Похоронить, — приказал Кирилл, немного успокоившись. — Потом поедем, поедем быстро.

Могила вышла неглубокой, метр с небольшим, дальше начинался сплошной камень, нечего было и думать продолбить его, у нас даже инструмента нет, а порох для других целей нужен. Тело завернули в одеяло и опустили в землю, быстро засыпали. Над могилой соорудили крест, на котором молчаливый Лёва нацарапал имя и фамилию, а также годы жизни. Двадцать два года парню, считай, и не жил вовсе.

Поминки пока отложили, поиски и похороны и так отняли у нас четыре часа, караван, что стоял под парами с рассвета, тронулся почти мгновенно, быстро углубляясь в лес.

Что удивительно, никто из крестьян не отстал, их хозяин не поскупился на хороших лошадей и крепкие телеги. Быстро бежали и наши лошадки. Порой начинало казаться, что мы успеем преодолеть опасный участок за день. Лес, давно сбросивший листву, казался прозрачным, кое-где попадались руины, но они были настолько стары, что невозможно было угадать, какому строению они принадлежат. Должно быть, какие-то дворцы, хижины из белого мрамора обычно не строят.

Однако, скоро настроение стало портиться (сказать по правде, его и так не было после гибели товарища), небо затянуло тучами, пошёл снег, пусть пока слабый, но за пару дней навалит достаточно. Собственно, удивляться нечему. На дворе начало декабря, а тут уже северные широты. Лес становился всё гуще, теперь в нём преобладали хвойные великаны в три обхвата с искривлённым стволом, словно какая-то сила воздействовала на них, скручивая в узел стволы и ветки.

А часы неумолимо тикали, приближался закат, следовало подыскать место для ночлега. Когда уже с трудом можно было различить дорогу, в радиоэфире послышался негромкий приказ:

— Всем встать, оборудовать лагерь, повозки в квадрат, лошадей в центр, закрепимся вокруг тех камней.

Камни представляли собой какие-то совсем уж древние руины, тут уже и следов обработки нет, просто валуны среди деревьев. Караван встал, как вкопанный, хотя сопровождающим нас крестьянам пришлось отдать дополнительный приказ на их языке. Теперь оборудовали лагерь, старательно вырубая лишние деревья и пуская их на дрова. Дров заготовили с запасом. Моя бы воля, я бы вообще лес поджёг, чтобы выгорела к хренам вся эта помойка. Костры разгорелись частой цепью по всему периметру, крестьяне, мужчины и женщины, жались к огню, про ужин никто и не заикался, лишь некоторые жевали сухари, запивая водой из тыквенных фляг.

Кирилл тем временем построил охрану. Рядом с ним стоял Регис, а в строю добавился Крейг, странствующий рыцарь.

— Регис, — приказал Кирилл, — проинструктируй личный состав.

— Что сделать? — переспросил Регис, русский язык он знал не настолько хорошо. — Ты сказал…

— Расскажи нашим людям о том, что нам предстоит, — со вздохом сказал Кирилл.

— Это я и сам плохо представляю, точнее, хорошо представляю, что будет, но не знаю точно, как следует реагировать.

— А точно что-то будет? — лениво спросила Жанна. — Может, зря беспокоимся, и никто к нам не придёт?

— Я тоже так думал, — угрюмо проворчал Модест. — А потом с Кариком такое.

— Не хочу вас пугать, — сказал Регис, глядя в глаза Жанны. — Но они точно придут. У нас есть то, что им необходимо, то, без чего их существование в этом мире под угрозой.

— И… что это? — спросила она, отгоняя от себя страшную догадку.

— А сама не догадалась? — спросил я.

Жанна испуганно отвернулась и поискала глазами Андрея. Мальчик возился около тюков с вещами, грыз зубами ремни и ни о чём плохом не подозревал.

— Именно, ребёнок, невинная душа, за ним они точно придут, его нам стоит оберегать. Теперь слушайте: все создания Тьмы боятся света и огня. Поэтому нужно запастись топливом и поддерживать огонь всю ночь. Твари умеют гасить огонь магией, — Флип на этих словах испуганно закивал. — Попробуем это предотвратить. У меня есть две больших бутылки алхимического состава, жидкость, которую невозможно погасить ничем. Надо раздать всем по плошке, чтобы плеснули в костёр в самый критический момент. Ваше оружие зарядите серебром. У вас ведь есть с собой такие заряды?

Мы покивали гривами, заряды у нас были, правда, только к гладкостволу.

— Так вот, — продолжил он, — ещё есть несколько зарядов с магическим порошком. Выстрел только вблизи, порошок мелкий, он просто рассеивается. Но, попав на тело монстра, он прожжёт в нём дыру.

Быстро провели ревизию запасов. Подходящих патронов оказалось сорок шесть штук. Двадцать серебряных, остальные с тем самым порошком. Порошок, впрочем, был в гранулах, можно было надеяться выстрелить хотя бы метров на пять. Дробовиков у нас три, плюс один обрез. Кроме прочего, Регис выдал два флакона какой-то светящейся жидкости, велев нанести её на клинки ножей.

— У меня есть меч, — сказал Крейг, которому перевели приказ, после чего немного выдвинул клинок из ножен. Было уже темно, полная луна, пробившись сквозь тучи светила ярко, в этом свете отчётливо блеснули синие руны на клинке.

— Эти руны, — растерянно произнёс Регис. — Такой меч мог быть только у…

— Молчите, — оборвал его рыцарь. — Просто хочу показать, что тоже не бесполезен, я могу поразить даже призрака.

— Да, разумеется, — не стал спорить маг. — Итак, женщину с ребёнком садим в самом центре лагеря, так, чтобы их было видно со всех сторон. Те, у кого есть магические заряды, сядут по краям, но не с самого края, а за спинами других людей. Твари умны, они поймут, от кого исходит опасность и могут попытаться их утащить.

— Так и сделаем, — сказал Кирилл. — Жанна, садись в центре, ребёнка на руки и не отпускать, дробовик свой отдай Паше, а сама возьми мой обрез. Остальным рассредоточиться по периметру, стволы в стороны, холодняк наготове и намажьте клинки этой гадостью.

От огромных костров было светло, как днём, да и луна, необычно огромная, светила не хуже прожектора. Зато окружающий лес стоял сплошной чёрной стеной. Временами казалось, что там что-то шевелится, что мелькают какие-то отблески, даже, кажется, светятся чьи-то глаза. Часы тикали, приближалась полночь.

Регис, до сих пор остававшийся без какого-либо оружия, надел на глаза очки. Или не очки, а просто какие-то линзы на ремнях. Что это? Сканер? Детектор нечисти? Просто очки, чтобы лучше видеть?

— Что там видишь? — спросил я, не отрываясь от прицела, дробовик лежал в руках удобно, мушка рыскала по тёмным деревьям, готовясь выцелить адскую тварь.

— Они здесь, — спокойно сказал маг. — Они смотрят на нас. Смотрят на него.

Жанна, затравленно озираясь, прижала ребёнка к себе, стараясь спрятать его за пазухой, а правая рука её сжимала рукоять обреза. Я ещё подумал, что, стреляя таким образом, она скорее кого-то из своих привалит, чем неизвестную нечисть из чащи.

Я скосил глаза на ребёнка. Мальчик, только что сидевший на руках Жанны совершенно спокойно, внезапно начал хныкать и оглядываться, словно взгляды нечисти жгли его огнём. В зарослях раздался долгий глухой рёв, а потом затрещали ветки, словно через чащу ломился носорог. То, что секунду назад было просто темнотой, теперь ожило и бросилось вперёд, надеясь прорваться через ряды людей.

Но всё же костры делали своё дело, огонь и для людей неприятен, а уж тварям, привыкшим жить в ночи, вовсе должен глаза резать. Вот только Флип говорил, что огонь им подвластен. В этот раз гасить костры они не стали, темнота, прятавшаяся за ветками, ожила и протиснулась между двух костров, протягивая длинные лапы к людям. Крестьяне, оказавшиеся в пределах досягаемости, с воплями бросились врассыпную, а следом, как только цель открылась, выпалил из ружья Лёва.

Результат был, да ещё какой. Серебро было потрачено не зря, тварь, состоявшая, казалось, из самой темноты, вспыхнула десятком огней, каждая картечина горела ослепительным белым огнём, быстро прожигавшим огромные дыры в чёрном теле. Огонь погас быстро, а тварь, превратившаяся в чёрные лохмотья, осыпалась на снег хлопьями пепла. Дольше всего прожили огромные когтистые лапы, которые лежали ещё минуты две, а только потом рассыпались чёрной трухой.

— Минус один, — проговорил шёпотом Кирилл. — Не расслабляться, там ещё есть.

То, что там есть ещё, было ясно и так, темнота за ветвями была живой, если можно так выразиться об адских созданиях, она шевелилась, просачивалась вперёд, словно дым, но, наткнувшись на огонь, отступала, чтобы через минуту попробовать снова.

Бесконечное ожидание начало утомлять, руки мёрзли, при этом ладони вспотели, а рукоять дробовика стала скользкой, пришлось вынуть из кармана перчатки и натянуть. Помогло. Я снова водил стволом по зарослям, с трудом сдерживаясь, чтобы не выстрелить. Может, и попаду, вот только тварей очевидно больше, чем патронов у нас, потому остаётся только оборона, активная оборона.

А темнота за пределами огненного кольца сгущалась. Казалось бы, куда темнее, но нет, она приобрела какой-то совсем чернильный оттенок, даже ветки под этой темнотой скрылись. Те, кто там прятался, на некоторое время притихли, видимо, судьба собрата их впечатлила. Новая добыча умеет огрызаться, это неожиданно, чем не повод отказаться от нападения и подождать кого-то послабее?

Андрей немного успокоился, Жанна качала его на руках и что-то негромко напевала. Приободрились и крестьяне, уже не дрожали от страха и не сжимали судорожно топоры и вилы.

— Они ждут, — проговорил Регис, который, очевидно, видел в своих очках больше, чем все мы. — Скоро придёт главный.

— А кто он этот главный? — спросил у него Кирилл, попытавшийся глядеть на темноту в ночник, но тут же бросивший эту затею, как бесперспективную, тьма была непроницаемой даже для прибора. — И что мы с ним можем сделать?

— Пока не знаю, — маг задумчиво покачал головой и потёр руки, словно они у него замёрзли, хотя сидел он у самого костра. — Есть у меня некоторые мысли на этот счёт. Если всё так, как я предполагаю, то кое-какие шансы у нас будут.

В темноте раздался вой, скорее, даже не вой, а просто низкий гул, от которого даже земля завибрировала, инфразвук или что-то в этом роде. Гул этот пробирал до костей, заставлял каждый нерв отзываться болью и вселял в души людей иррациональный животный страх.

— Он пугает нас, — прокомментировал маг, скрипнув зубами. — Страх для него — такая же пища.

— И нужно не бояться? — уточнил Модест, который сам мелко подрагивал, бестолково водя по сторонам стволом пулемёта.

— Нужно, только это невозможно, он воздействует не на разум, такой страх невозможно задавить. Вопрос только в том, хватит ли ему силы на нас всех.

На поляну стал наползать туман, необычный туман, больше напоминающий дым, пока он был не очень густым, клубился у самых ног, образовывал завихрения, словно пытался обволакивать людей. От этого стало ещё страшнее. Одновременно с этим пламя костров стало угасать, пока не так заметно, просто там, где только что полыхало пламя в метр высотой, теперь остались только угли с редкими языками прозрачного огня. Света стало меньше, а кольцо темноты сузилось.

— Бросайте хворост! — резко скомандовал Регис. — Быстро!

Напоминать дважды было не нужно, все и так сидели с охапками дров под рукой, которые тут же начал бросать в костёр. На некоторое время пламя снова встало стеной, оттеснив темноту на пару метров от границ лагеря, да и тьма начала понемногу рассеиваться. Мне даже начало казаться, что нечисть отступила, и теперь будет держаться подальше.

Увы, со стороны тьмы это было только тактическое отступление, очень скоро костры снова начали гаснуть, туман поднялся уже до колен, а из темноты высунулись очередные тёмные силуэты.

Первым среагировал Регис. Вскочив на ноги, он резко повернулся в сторону опасности, выбросил вперёд правую руку и раскрыл ладонь. В сторону монстра понеслась крохотная синяя искорка, которая, ударив в чёрную тушу, превратилась в молнию, пронзившую силуэт от макушки до условных ног. По ушам ударил гром, в воздухе запахло озоном, нас на мгновение ослепило, а когда зрение вернулось, монстр уже опадал на снег хлопьями жирного чёрного пепла.

— Неплохо, — оценил Кирилл. — А ещё так можешь?

— Да, могу, ещё несколько раз, — ответил маг, с каким-то удивлением осматривая свои руки, наверное, сам не ожидал такой реакции.

Следующие искры полетели в темноту почти наугад, но реакция не заставила себя ждать. Твари стояли вокруг поляны плотным кольцом, возможно, даже взявшись за руки, как на спиритическом сеансе. Несколько ослепительных синих молний ударило в кустах, вызвав крики боли ненависти, тьма снова отступила назад в лес, а почти погасшие костры вспыхнули с новой силой.

— Может, ещё? — спросил я осторожно, сам удивившись дрожанию своего голоса. — По площадям.

— Больше не могу, — с грустью признался Регис. — Я не самый сильный маг, обучен воевать с подобными созданиями, но силы мои ограничены, а тварей тьмы в лесу слишком много.

К счастью, тварям пока хватило и этого, а у нас снова появилась надежда на благополучный исход ночи. Я посмотрел на часы и тяжело вздохнул, начало двенадцатого, до утра ещё долго, рассвет наступит хорошо если около восьми, по местному календарю начало декабря.

Впрочем, именно сейчас нам дали передышку. Регис выпил какое-то зелье и, достав из мешка кусок хлеба, начал есть, видимо, для восстановления маны (или как она у него называется) требовалась пища. Время перевалило за полночь, я стал замечать, что крестьяне по одному засыпают, пригревшись у огня. То ли у них нервы, как канат, то ли просто тупые и не понимают опасности. Или это такой ход со стороны тьмы? Я сам начал ощущать непреодолимую тягу ко сну.

— Кофе пейте, — сказал Кирилл, протирая сонные глаза. — Термос в крайнем мешке.

Огромный термос пришёлся как нельзя кстати. Чуть остывший кофе, сверенный накануне, да ещё сдобренный большой порцией коньяка, сумел преодолеть сонные чары. Даже Регис, попробовав новый для себя напиток, оценил его тонизирующие свойства и попросил рассказать ему о рецепте приготовления и производных. Расскажем, обязательно расскажем, только бы до утра дожить.

Новые испытания ждали нас около двух часов ночи. Начиналось всё так же, костры начали гаснуть, снова раздался протяжный гул, который уже не оказывал такого ужасающего действия, снова на поляну пополз туман, а тьма стала сжимать кольцо. Проснулись даже те, кто спал. Лошади, привычные ко всему, разразились ржанием.

Регис вскочил на ноги и, разведя руки в стороны, прокричал непонятные слова. Свет, что вспыхнул над ним, разошёлся в стороны, на мгновение просветив тьму подобно рентгену. Эффект был потрясающий, но были и минусы. Мы собственными глазами убедились, что противник куда многочисленнее нас. В лесу было не протолкнуться от чёрных силуэтов, напоминающих вставших на задние лапы зверей. Обличье их рассмотреть не получилось, просто тьма, принявшая такую форму.

А волна света, проходя через лес, в одном месте наткнулась на препятствие, раздался оглушительный взрыв, свет погас.

— Он здесь, — определил маг. — Готовьтесь.

— Всегда готовы, — отозвался я. — А серебро его убьёт?

— Не знаю, — произнёс он нехотя. — Я до сих пор не понял его природу, если он…

Договорить он не успел, многометровые чёрные щупальца, вынырнув из тьмы, протиснулись между почти погасшими кострами, хлестнули по земле, словно два кнута, после чего обвились вокруг тела молодого крестьянина, что на свою беду сидел ближе всех к темноте. Тот тонко завизжал, но тут же смолк, щупальца тьмы сдавили его грудь подобно анаконде, напрочь лишив возможности сделать вдох. Ещё мгновение, и его бы утащили с концами, но тут рядом возник Крейг, державшийся до того незаметным. Сверкающий меч дважды поднялся и опустился, перерубая тьму, в чаще раздался вопль, почти человеческий, несчастный крестьянин упал на землю, сразу лишившись чувств, обрубки щупалец резко ушли обратно за границу света, а два отрубленных куска ожидаемо рассыпались пеплом.

Костры почти полностью погасли, бросаемый хворост теперь просто лежал поверх углей и не думал загораться, похоже, тьма пошла в последний и решительный.

— Лейте зелье в огонь! — закричал Регис, голос его срывался на визг. — Быстрее!

Алхимическая гадость, которую он с вечера разлил по плошкам и раздал нескольким людям, брызнула в огонь, отчего пламя взвилось вверх метра на три, приняв неестественный сине-фиолетовый оттенок. Это подарило нам ещё одну передышку, неизвестно только, как долго она продлится. На часы я уже не смотрел, время тянулось мучительно медленно, ещё и половина ночи не прошла.

В какой-то момент стало казаться, что тьма отступила совсем. Пламя костров приобрело свой обычный цвет, стали видны окружавшие поляну деревья, но за ними всё ещё кто-то был. Несколько раз они совались в освещённый круг, видно было, что им трудно это сделать, свет вызывал у них физическую боль, но добыча для них была важнее. Магия Региса и несколько точных выстрелов серебром помогли отбить следующие атаки, убив ещё нескольких, хотя на общей численности монстров это сказалось мало. Их главарь куда-то скрылся, хотелось бы верить, что навсегда. Может быть, он смирился с поражением и решил ждать добычу попроще.

Надежда на благополучный исход росла и крепла, как бы то ни было, а время двигалось, часы показали шесть утра, скоро рассвет, а мы всё ещё живы. Я только сейчас почувствовал, как сильно устал и замёрз. Как только мы вырвемся из этого проклятого места, нужно требовать у Кирилла остановки на отдых, чтобы непременно с пьянством, бабами и мордобоем, да и горячая баня не помешает.

Мечты мои пошли дальше, я пересел поближе к центральному костру и приобняв за плечи Жанну, на руках которой мирно дремал Андрей, начал проваливаться в сон.

Проснулся я от громких криков и стрельбы. Твари, почувствовав, что наступает рассвет, а потому желанная добыча может ускользнуть, пошли в атаку, отбить их труда не составило, я даже вскинуть дробовик не успел, как несколько тёмных теней, уже хорошо видимые в бледном свете восходящего солнца, рассыпались в лохмотья.

Но главарь их, вопреки ожиданиям, не успокоился. Это я понял уже потом, когда земля подо мной разверзлась, огромная когтистая лапа мазнула меня по лицу, раздирая кожу и отшвыривая назад. Второй удар достался Жанне, а после этого огромный упырь выхватил из её рук ребёнка и снова ухнул под землю. Пласты земли над его головой схлопнулись, отрезая возможную погоню. Единственным, кто хоть как-то сумел отреагировать, оказался Крейг, успевший взмахнуть мечом и, кажется, даже ранивший монстра.

Глава двенадцатая

Некоторое время в лагере стояла мёртвая тишина, потом очнувшаяся Жанна стала, тихо подвывая, разгребать руками землю, но только обломала ногти, результат был нулевой, нора захлопнулась полностью, даже дёрн в этом месте выглядел неповреждённым.

— Что делать будем? — как-то растерянно спросил Кирилл, оглядывая нас.

— Ещё не всё потеряно, — уверенно сказал Регис.

— Не всё? — Жанна подняла взгляд, в обезумевших от горя глазах зажегся огонёк надежды.

— Рассвет, — маг указал на медленно светлеющее на востоке небо. — Сейчас его убивать точно не будут, только ночью при свете луны. У нас будет один день на поиски.

— А есть смысл? — спросил Модест угрюмо, чем вызвал ненавидящий взгляд Жанны. — Нет, я всё понимаю, но где его теперь искать? Здесь ведь чёрт ногу сломит.

— Думаю, найти можно, — Регис, кажется что-то придумал. — Покажите ваш меч.

Последнюю фразу он адресовал Крейгу. Тот протянул магу свой клинок, на котором остались следы крови. Самой обычной, красного цвета. Только тут до меня дошло, что у подземного монстра не может и не должно быть красной крови, а если таковая у него есть…

— Так я и думал, — торжествующим тоном воскликнул Регис. — Он жив, это живой человек, продавший душу тьме и получивший от неё великое могущество. Он — ключ для остальных, через него они появляются в этом мире. Он принесёт им жертву в полночь, тем самым поддержит существование тех, кто живёт в ночи. Ребёнок — невинная жертва, она будет особенно приятна силам тьмы.

— Надо его спасать, — Жанна резко вскочила на ноги и стала отряхивать руки от земли. — У нас есть время, много времени, целый день, мы должны успеть.

— Нам бы себя спасти, — резонно заметил Модест. — День короткий, мы едва успеем покинуть лес.

— Ты предлагаешь его бросить? — вспыхнула Жанна.

— Я могу попробовать найти отступника, — проговорил Регис таким тоном, что становилось ясно, он сам в себе не уверен. — У меня теперь есть его кровь, это много значит.

— А одолеть его ты сможешь? — спросил Кирилл, видно было, что командир собирается принять непопулярное решение.

— Не знаю, — честно сказал маг, разведя руками. — Его сила соответствует силе магов высшей категории, хоть и сильно ограничена привязкой к месту. В другом месте я бы справился, но здесь… Надеюсь, что ваше оружие поможет, магическая защита не рассчитана на куски металла, летящие с такой скоростью. Кроме того, он сейчас уже сильно ослаблен, поскольку последнее жертвоприношение было давно.

— Я пойду искать Андрея, — заявила Жанна. — Если вы не хотите, идите дальше, а я пойду. Либо спасу его, либо погибну сама.

Некоторое время все молчали, потом я, сам не ожидая от себя такого, сказал:

— Я с тобой.

— Без меня вы его не найдёте, — вставил Регис, — придётся и мне идти с вами.

— Мой меч способен поражать чудовищ, — заметил Крейг. — Я тоже пойду с вами, поскольку такое деяние как нельзя лучше послужит моей славе. Я просто не могу пройти мимо такого случая. Только за моей лошадью, пожалуйста, присмотрите.

Кирилл ещё некоторое время выждал, после чего скомандовал:

— Так и сделаем, вы отправляйтесь на поиски, мы уходим, покинув лес, мы будем ждать вас в ближайшей деревне, четыре дня, на пятый уходим, постарайтесь успеть к этому времени.

— Хорошо, — кивнул я, прикидывая, сколько времени понадобится, чтобы прошагать оставшийся путь пешком. Если к полуночи у нас всё разрешится, то должны успеть.

— Оставьте нам свои светильники, — попросил Регис. — Свет вредит тварям и может спасти нас.

Кирилл согласно кивнул и направился к головному фургону, где хранились фонари. Через пару минут он вернулся, протягивая мне два мощных прожектора и два обычных светодиодных фонаря.

— Аккумуляторов хватит часов на шесть, если светить по очереди, то больше. А вот ещё, — он достал из кармана две небольших гранаты с фитилём. — самоделки, светошумовые, только отвернуться не забывайте.

— Спасибо, — ответил я, бережно пряча полученные подарки. — Отправляйтесь уже, времени у вас мало.

Караван стал спешно собираться, крестьяне плакали от радости, что смогли пережить страшную ночь, причём мужчины плакали наравне с женщинами. Сборы заняли полчаса, после чего колонна повозок выехала на дорогу и двинулась дальше. На поляне остались только мы четверо. Я по-прежнему сжимал в руках дробовик Жанны, сама она взяла вертикалку, оставшуюся от покойного Карика, а Крейгу вручили обрез Кирилла, наскоро объяснив, как им нужно пользоваться. Регис был сам по себе оружием. Патроны с алхимической начинкой мы пока не опробовали, можно было надеяться, что они не подведут.

Регис присел на колени, вынул из мешка странный прибор, напоминавший архаичный компас, отыскал поблизости ровную поверхность и стал наблюдать за стрелкой. Потом он осторожно соскоблил с клинка меча кровь, нанёс небольшое её количество на стрелку, провёл над ней ладонью, что тихо при этом шепча, и стал терпеливо ждать. Стрелка поначалу словно взбесилась, крутилась, как пропеллер, сначала в одну сторону, потом в другую. Только через пару минут эти колебания начали затухать, а ещё через минуту она остановилась совсем, указывая нам направление.

— Нам туда, — сухо сказал маг, указывая для верности пальцем.

— А что там? — спросил я, подхватывая мешок с припасами.

— Сложно сказать, — Регис поднялся, закрыл «компас» крышкой и спрятал его в мешок. — Здесь когда-то был город, не простой, а храмовый, где жили жрецы древнего культа и отправляли обряды. Город этот частично разрушен, частично ушёл под землю. Где-то там внизу есть катакомбы, в которых они днём прячутся вместе со своим предводителем.

— Нужно найти вход, — решительно сказал я.

— Алтарь должен быть на поверхности, жертву приносят под светом луны, — возразил маг. — Но лучше найти его заранее.

Подхватив вещи, мы отправились на поиски. Идти было легко. Днём это лес уже не казался таким страшным, заросли оказались вполне проходимыми, деревья-великаны напрочь глушили всю мелочь, подлесок полностью отсутствовал. Маг снова вытащил компас и теперь временами сверялся с направлением. Кое-где встречались древние руины, которые мы старательно обследовали, но пока ничего похожего на спуск под землю не нашли. А спуск этот должен был где-то быть, Регис утверждал, что тёмный маг пользуется человеческими путями.

Последнее утверждение я бы назвал сомнительным, учитывая обстоятельства похищения ребёнка, но спорить я не стал. Мы прошли ещё километра четыре, пока наконец стрелка не начала колебаться, а потом и вовсе сделала разворот на сто восемьдесят градусов.

— Он где-то там, — маг указал на землю.

— Я понял, а вход? Или нам землю копать?

— Где-то в окрестностях, — он вздохнул, — нужно искать.

Разбив на этом месте временный лагерь, мы отправились на поиски, выписывая вокруг точки концентрические круги. Круги эти становились всё шире, а вход так и не нашёлся.

— Собака нужна, — вздохнул я. — Может, замаскировали вход? Дёрн положили сверху или ещё как-нибудь?

— Могло быть и такое, — Регис выглядел полностью погружённым в свои мысли. — Но наш враг — не охотник и не следопыт. Вряд ли он мог до такого додуматься. Я бы предположил, что…

Он внезапно замолчал и стал бормотать что-то на непонятном языке, потом поднял ладони, которые засветились оранжевым светом.

— Попробую заклинание отмены, если он прикрыл вход в тоннели магическим способом, то вряд ли вложился в заклинание полностью, моих сил должно хватить.

Яркий оранжевый свет скользнул по окрестным кустам, а через некоторое время, секунд через двадцать или около того, небольшой холм неподалёку, заросший невысокими кривыми деревцами, преобразился, спереди ясно стала видна полуобвалившаяся каменная арка, за которой чернел вход под землю.

— Идём? — опасливо спросил я, сжимая дробовик покрепче.

— У нас нет выбора, — развёл руками Регис. — Будем надеяться, что ваши фонари помогут ориентироваться под землёй и разогнать тварей.

Только у Жанны таких вопросов не возникало, она зажгла фонарь и первой направилась в арку. За ней была условная «лестница» из наваленных как попало каменных блоков, потом коридор, конец которого терялся во мраке. Компас мага теперь уже совсем не помогал, стрелка бессильно подрагивала, указывая разные направления, то ли тёмный маг мечется по коридору, то ли прибор отказал.

— Придётся искать самим, — сказал Регис, убирая прибор в заплечный мешок.

Свет двух электрических фонарей немного рассеял непроглядную тьму. Коридор заворачивал налево и понемногу спускался вниз, изначально он был горизонтальным, но после того, как вся конструкция провалилась под землю, появился уклон градусов в пятнадцать. Каменный пол повсюду пересекали трещины, да и потолок не казался особо надёжным. Того и гляди придавит от неосторожного чиха.

По мере продвижения вперёд и вниз воздух становился всё более затхлым, в нём появились оттенки гнили и чего-то горелого. На очередном повороте мы упёрлись в стену.

— Куда дальше? — спросил я, разглядывая гладкий мрамор, покрытый сетью мелких трещин.

— Этим коридором регулярно пользовались, — тоном сыщика объяснил Регис. — Он не может так просто обрываться.

Проблему решил Крейг, он просто ударил мечом по стене справа, где она поросла какими-то осклизлыми бледными корнями, которые к тому же испускали слабое свечение. Не знаю, что там у него за клинок, но действовал он подобно бритве. Срубленные корни упали на землю, а нам открылся рукотворный проход, прорубленный в горной породе.

— Думаю, нам туда, — сказал рыцарь, недовольно потянув носом. — Запах подходящий.

Действительно, запах, идущий из этой норы, перебивал все остальные. Тут явно кто-то умер, и не один, и довольно давно. Стоило нам войти (для этого мне и Крейгу пришлось пригнуться, потолок был низким, голова цеплялась), как под ногами захрустели кости, луч фонаря выхватил из темноты разбросанные останки, человеческие, причём людей тут было убито немало. Я только черепов насчитал сходу восемь штук. Кости были не такими древними, даже побелеть не успели, максимум, несколько месяцев им, а на некоторых даже засохшая плоть сохранилась.

— Эти люди не просто умерли, — заметил Регис, который нагнулся и изучал следы на костях в свете фонаря. — Их кто-то ел, и это явно не простой зверь.

— Отлично, — я поёжился. — Давайте, что ли, дальше пойдём?

Мы направились дальше, но тут я остановился, поскольку передо мной остановился Регис.

— В чём дело? — спросил я.

— Не могу идти, — растерянно сказал маг. — Посвети мне на ноги.

Луч фонаря показал безрадостную картину: ноги мага, обутые в крепкие кожаные сапоги, обвивала белая нить, тонкая, но прочная, которая намертво приклеилась к нему.

— Паутина? — в растерянности сказала Жанна. — Откуда… Ааааа!!!

Нити, вырвавшиеся справа и слава, в миг опутали всех четверых, лишив возможности двигаться. Дробовик по-прежнему был у меня в руках, но стрелять я мог только в одном направлении, застыв, как статуя. Даже нож достать теперь не смогу, да и не факт, что паутина ему поддастся.

Меч Крейга помог бы, но он так и остался в ножнах, а сам рыцарь буквально повис на нитях, потеряв равновесие. Можно попробовать стрелять, стены здесь мягкие, рикошет не опасен.

— Логово огромного паука, — сказала Жанна побледневшими от страха губами.

— Что будем делать? — спросил я мага, так и стоявшего спиной ко мне.

— Сейчас кое-что попробую, — он запрокинул голову назад, как-то странно напрягся и от души плюнул вперёд. Только плевок его отчего-то светился.

— Есть такое заклинание, — пояснил Регис, — специально на случай связывания, когда нельзя пошевелить руками.

Маленький огонёк, упав на одну из нитей, начал разгораться, потом пополз дальше, словно это не паутина, а бикфордов шнур. При этом он не обжигал кожу и одежду, а паутина за ним рассыпалась в прах. Через пару минут мы были свободны, а огонёк, выполнив свою задачу, просто растаял в воздухе.

— Красиво, — заметил я, отряхивая чёрный пепел с одежды.

Больше я ничего сказать не успел, поскольку спереди, из темноты, метнулась чёрная тень, в которой без труда можно было разглядеть автора всего этого безобразия. Огромный мохнатый паук, с размахом лап в полтора метра повалил мага на землю, и протягивая к нему торчащие в области рта отростки.

Ещё немного, и нашу основную ударную силу элементарно сожрали бы, но, к счастью, пауки тоже восприимчивы к выстрелам. Уши отбил громкий выстрел из дробовика, показавшийся ещё сильнее в замкнутом помещении. Сноп пламени ударил монстру прямо в морду, а серебряная картечь отшвырнула его метра на три. Но это был не конец, в каждой ране разгоралось синее пламя, подобное электросварке, но паук начал подниматься на непослушных ногах, планируя продолжать атаку. Следом прогремели ещё два выстрела из ружья Жанны. Теперь уже заряженного алхимическим составом, это напоминало выдох огнедышащего дракона, паука объяло синее пламя, а через полминуты он испустил огромный клуб чёрного дыма и начал разваливаться на части.

По коридору прокатился протяжный вой, плавно переходящий в писк, а потом и вовсе поднявшийся до ультразвука. Мы едва успели зажечь все фонари, как раз вовремя, поскольку в нашу сторону со всех сторон ползли сородичи убитого монстра, а возможно, и дети, более мелкие, но не менее агрессивные.

Рыцарь, красиво взмахнув мечом, рассёк ближайшего напополам. Ещё двое почти дотянулись до меня, но самозарядный дробовик не оставил им шансов. Алхимический состав работал идеально, превращая тварей в живые факелы, которые быстро становились мёртвыми, успевая при этом только противно завизжать. Регис применил какое-то заклинание, от которого четыре твари застыли на месте, не в силах оторвать лапы от земли, после этого мы просто забили их прикладами. Короткий бой съел почти половину специальных патронов, скоро придётся заряжать обычной картечью и пулями.

— Мы на верном пути, — уверенно сказал Регис, тщетно пытаясь оттереть с одежды вязкую чёрную слизь, которой обляпал его паук. — Это не простые твари.

— Потрясающая новость, — съязвил я, вставляя в дробовик новый магазин. — А я-то думал, что пауки с меня ростом — это обычные обитатели земли.

— Это магические твари, созданные для охраны, в далёком прошлом их даже специально выводили и продавали состоятельным господам, чтобы те использовали их для охраны входа в замок.

— Значит, здесь вход? — уточнил я, показывая вперёд.

— Именно, впереди его логово.

Перезарядившись, мы направились дальше по коридору. Только обещанного логова не встретили, вместо этого коридор начал петлять, при этом уходя всё дальше вглубь земли. Воздух становился всё более спёртым, зато трупного запаха не стало.

— Он ведь должен принести жертву на поверхности, или я чего-то не понимаю? — спросил я, оборачиваясь к магу, тот теперь шёл вторым.

— Ночью он поднимется вместе с жертвой, но ждать этого нежелательно, мы не знаем, где находится алтарь, можем просто не успеть спасти.

Через некоторое время мы вышли к двери, простая деревянная дверь, выглядевшая очень прочной. Закрыта она была изнутри на тяжёлый засов, который был виден через узкую щель. Решив, что мы и так нашумели, а потому скрываться больше нет смысла, я просто приставил ствол к косяку, заменив предварительно патрон на обычный, и нажал спуск. Снова ударило по ушам, зато дверь распахнулась, а засов вместе с петлями разлетелся на куски.

Из земляной норы мы снова попали в просторный коридор с каменными стенами и высокими потолками, справа и слева вдоль стен стояли на невысоких постаментах статуи. Или это были не статуи, а просто люди в доспехах, вооружённые длинными топорами, скудное освещение не позволяло рассмотреть подробности. На наше появление они никак не отреагировали, но Регис нас всё равно остановил.

— Спящие стражи, — объяснил он, указывая на них пальцем. — Они из камня, но способны двигаться, не реагируют, пока не подойдёшь поближе. Только тогда они станут уязвимы, а до того это просто камень. Можно попробовать ваше оружие, только не тратьте огненные заряды, огня они не боятся.

Я быстро заменил магазин, после чего, взяв дробовик на изготовку, начал медленно подкрадываться к крайнему, ожидая срабатывания триггера. Стояли они, к счастью, не друг напротив друга, а в шахматном порядке, то есть, дело придётся иметь только с одним.

До статуи оставалось ещё метра три, я уже понадеялся, что у этих истуканов кончился заряд, когда раздался глухой противный скрежет, словно в мельничные жернова попал булыжник, голова стража повернулась ко мне, неживые глаза распахнулись и вспыхнули красными углями. Он медленно поднял огромный топор, рассыпая вокруг себя облако каменной крошки, но атаковать не успел, в каменную рожу один за другим ударили четыре заряда картечи, пробив сквозную дыру, в которую можно было просунуть кулак. Некоторое время оживший истукан ещё стоял на месте, силясь поднять топор, но потом наконец завод кончился, и статуя просто рассыпалась горой обломков.

Маг присел у останков и старательно их рассмотрел.

— Маги прошлого умели многое, это оружие когда-то было непобедимым, но у всего есть свой срок, даже у камня. Можно так же убрать остальных, я переоценил их опасность.

Не могу сказать, что было легко. Стражей в коридоре было всего тринадцать, но в двух случаях среагировали сразу двое, стрелять приходилось быстро и по движущейся мишени. Один всё же прорвался к нам, но напоролся на Крейга, который вступил с ним в неравный поединок. Меч, даже магический, при всём желании не мог разрубить камень, но парировать удары топора вполне получалось, а больше ничего и не требовалось, рыцарь связал боем одного стража, пока мы разбирались с другим.

Расправа с агрессивными изваяниями заняла у нас от силы полчаса. Нда. Полчаса здесь, полчаса там, а время давно перевалило за полдень, скоро будет ранний зимний закат. Теперь, пройдя по коридору, мы оказались в просторном зале, потолок которого поднимался метров на десять. Точнее, даже не на десять, а гораздо выше, поскольку в самом центре стоял каменный столб, по которому вилась узкая лестница, уходившая, судя по виду, куда-то в ближний космос.

— Нам наверх, — Регис указал пальцем, он вообще все свои разговоры сопровождал жестикуляцией, возможно, оттого, что русский язык знал ещё плохо и сомневался, что его хорошо понимают. — Наверное, там и будет жертвоприношение.

Ходьба по лестницам — занятие утомительное. Даже если ты хорошо тренирован, подъём на десятый этаж дастся нелегко, на пятнадцатом появится одышка, на двадцатом и далее станет уже сложно переставлять ноги. А если учесть, что в этом случае винтовая лестница была шириной не больше метра и не имела никаких перил, то подъём по ней был и вовсе сомнительным удовольствием. Поднимались мы гораздо дольше, чем занял спуск, где-то на высоте десятого или двенадцатого этажа стало светлеть. Источник света остался неизвестным, никаких окон здесь не было, окружающие стены, если таковые вообще были, находились за пределами видимости. Создавалось впечатление, что идём мы в абсолютной пустоте, где нет ничего, кроме нас и этого столба.

Впереди главный зал, — сказал Регис, указывая, правда, не вперёд, а наверх.

— Откуда тебе это известно? — спросил я, разглядеть что-либо наверху не получалось, картинка просто расплывалась в сером тумане.

— Я примерно представляю себе устройство древнего замка. Единственное, что непонятно, — как они смогли упрятать такую громадину под землю.

До зала мы топали ещё часа два, скоро уже начнёт темнеть. У меня в голове не стыковалось, по всем вводным мы уже должны оказаться не то, что на поверхности, а намного выше неё, но пока всё ещё оставались в помещении. Надеюсь, хоть в главном зале мы встретим того, кого так старательно ищем.

Как-то внезапно лестница закончилась, а вокруг нас появились возникшие прямо из небытия стены, но это был ещё только предбанник, прихожая перед главным залом, хотя размерами он напоминал ангар для дирижабля.

А ещё мы здесь были не одни. Фонари нам уже не требовались, в отсутствие окон здесь было светло, только свет был странным, серое сияние лилось от стен, от пола, от потолка, терявшегося на высоте. Тусклый свет лился отовсюду, не оставляя и намёка на тень. В этом свете мы разглядели десятки существ, именно существ, никак иначе охарактеризовать их не получалось. Высокие и низкие, тощие и гибкие, словно шланги, и толстые, как колобки, с головой и без, на двух ногах и на четырёх, с длинными руками и с тонкими щупальцами. Объединяло их одно — чернота, все они были созданы из самой тьмы, которая была их плотью. А ещё они были очень агрессивны, увидев нас, вся эта толпа отреагировала мгновенно. Раздались крики, визги, глухое рычание и почти человеческое бормотание на непонятном языке.

— Стреляйте, — велел Регис, я постараюсь их задержать.

Маг вскинул руки, в стороны разошлась волна света, а существа, уже бросившиеся в атаку, застыли на месте, не в силах оторвать от земли огни, лапы, щупальца и копыта. Стреляли мы с той скоростью, с которой могли перезаряжать. Специальные патроны приходилось экономить, а потому стреляли обычной картечью. Она действовала, хоть и не сразу, два-три выстрела, и монстр начинал рассыпаться или просто падал замертво. Даже Крейг, несмотря на свою склонность махать мечом, несколько раз выстрелил из обреза. Сильная отдача его озадачила, но действие картечи приятно удивило.

Маг стоял впереди, не опуская руки, он пока держался, но видно было, что силы на исходе. Он мелко дрожал, по лицу катился пот, хотя здесь было довольно прохладно.

— Доставайте клинки, наносите яд, я долго не продержусь, — прохрипел маг, едва удерживаясь на ногах.

Отбросив дробовик, который уже некогда было перезаряжать, я быстро выдернул из кармана небольшой стеклянный пузырёк с тёмной жидкостью, вынул из ножен кинжал, полил клинок с двух сторон. Жидкость оказалась вязкой, как клей, и моментально размазалась по поверхности стали. Сделал я это как раз вовремя, поскольку маг, истратив последние силы, просто рухнул без чувств, а толпа тварей, почуявших долгожданную свободу, ринулась в атаку.

Меня сбили с ног, тяжёлая чёрная туша придавила к земле, но я успел воткнуть кинжал в условную шею, на которой висела массивная голова с огромными жвалами. Зелье сработало, рана на глазах росла, а края её вспыхнули синим огнём. Через секунду я спихнул с себя монстра, но его место уже занял другой. Где-то рядом истошно вопила Жанна, с трудом отбиваясь прикладом от наседавших тварей, только Крейг чувствовал себя хорошо, его меч выписывал хитрые фигуры в воздухе, зелье ему не требовалось, таинственные руны, нанесённые на клинок, работали сами по себе. Кольцо тварей вокруг рыцаря начало редеть, а потом распалось. Последних добили вместе.

Я отделался относительно легко, всего-то разорвали куртку на груди, да расцарапали когтями ухо. Ещё болела правая бровь, прикоснувшись рукой, я увидел кровь на пальцах, но совсем немного как-нибудь переживу. Жанна пострадала куда серьёзнее, очнувшийся Регис накладывал повязку ей на руку, саму рану я не видел, но, судя по луже крови и порванному в лохмотья рукаву куртки, задело серьёзно. Крейг пострадал меньше всех, все его повреждения свелись к сильно исцарапанным доспехам, видимо, некоторые твари таки успели дотянуться, прежде чем быть разрубленными напополам.

— Идти сможешь? — спросил я, помогая Жанне встать.

— Попробую, — слабым голосом сказала она. — А вот драться уже вряд ли. Помоги ружьё зарядить.

Двустволку она держала теперь левой рукой, положив ствол на забинтованное предплечье правой. Стрелять, наверное, сможет, а вот перезаряжать придётся долго. Попутно и Крейг попытался перезарядить обрез. Вот только сделать это не удалось, навыков обращения с механизмами не было. Пришлось помочь и ему.

— Отличное оружие, — уважительно сказал рыцарь. — Если получится, в будущем хотел бы купить такое.

— Если в будущем мы будем живы, тогда и поговорим, — заверил я. — А сейчас стоит идти дальше. Регис, ты как, в порядке?

— Да, — растерянно ответил маг. — В порядке, только колдовать сейчас не смогу, полностью опустел, даже зелья не помогут. Надо бы отдохнуть. Хоть немного.

— Уже темнеет, — напомнил ему я, показывая на часы. — Скоро будет поздно.

— А как мы справимся с ним, когда встретим? — уточнил Крейг. — Мой меч его возьмёт?

— Нет, не возьмёт, — маг отрицательно помотал головой, отчего едва снова не грохнулся в обморок. — Скорее всего, не возьмёт. Но я кое-что попробую.

Он выразительно похлопал по тощей сумке на боку, видимо, припас там кое-что, этакий последний довод королей, что-то ядрёное, отчего неведомый колдун сразу рассыплется. Ну а нам остаётся надеяться на те самые кусочки металла и алхимическую начинку в патронах.

Глава тринадцатая

Чтобы обойти зал и найти двери у нас ушёл ещё час, снаружи уже точно стемнело, скоро взойдёт луна и колдун начнёт свой дьявольский обряд. Дверь выглядела, как кусок стены без единого выступа, покрытый древними письменами, точь в точь как те, что Регис читал в заброшенном храме. Некоторое время мы беспомощно стояли, не зная, как подступиться к ней, но потом решили вопрос радикально, соблюдать тишину было бессмысленно, все и так уже знали, что мы здесь, поэтому я выстрелил из дробовика пулей в те места, где по моим прикидкам должны были находиться дверные петли. Как ни странно, это подействовало, дверь немного отошла от косяка, после чего открыть её не составило труда. Крейг вогнал в приоткрывшуюся щель клинок меча и, навалившись всем телом, смог отодвинуть створку, клинок при этом опасно выгнулся, но выдержал испытание.

Теперь мы оказались в новом зале. Точнее, это был даже не зал, а что-то, вроде амфитеатра, большая круглая арена в центре, вокруг подобие лавок для зрителей, что поднимаются вверх, а над всем этим стояло звёздное небо, в котором висела необычно огромная луна. Воздух, наконец, стал свежим, даже очень. От мороза перехватило дыхание, пришлось лезть в карман за перчатками.

Посреди арены стоял алтарь, Вокруг которого выстроились тёмные фигуры в балахонах, мерно раскачивавшиеся на месте и раз за разом повторявшие какое-то длинное заклинание. Над самим алтарём стояла ещё одна фигура, тоже в балахоне до пят, но не тёмная. От колдуна шёл свет, призрачный, зеленоватый, словно от радиации в воде, в руках он держал потрёпанную древнюю книгу и кинжал, взор был обращён к луне, а из-под капюшона раздавались редкие фразы, которые тут же подхватывала свита. А перед ним на алтаре лежал в забытьи ребёнок, завёрнутый в тряпьё и, видимо, спящий. Скорее всего, чем-то опоили или погрузили в гипнотический сон. Надо полагать, до момента жертвоприношения осталось совсем мало времени.

— Разберитесь со свитой, — приказал Регис, тут его старшинство никто оспаривать не пытался. — Я попробую отвлечь его. Хотя бы отвлечь, чтобы не дать завершить обряд.

К счастью для нас, местная нечисть не имела никакого представления о караульной службе, никаких часовых не выставляла, а впавшие в транс адепты, казалось, полностью отключились от происходящего вокруг. Это было отлично.

Вскинув дробовики, мы произвели первый залп, причём, с расстояния в пять-шесть метров, когда промахнуться невозможно. В стороны полетели клочки ткани, куски какой-то тёмной плоти и даже кости. От алхимических зарядов твари вспыхивали факелами, а потом падали на каменный пол. Расстрел занял несколько секунд, ни один даже и не думал сопротивляться. Последних Крейг достал своим мечом, эффектно срубив тёмные головы вместе с капюшонами, по каменному полу растеклись лужи похожей на нефть крови.

Регис, перепрыгнув через один из трупов, кинулся к колдуну, который уже дочитал заклинание и теперь возносил сверкающий кинжал. Но в паре метров мага отбросила невидимая стена. Колдун на это отреагировал своеобразно. Сбросил с головы капюшон, под которым показалась косматая голова с длинной седой бородой, скосил на нас взгляд безумных глаз и расхохотался. Так смотрят на муравьёв, взявшихся избивать слона. Кинжал снова начал подниматься.

— Стреляйте! — закричал Регис, упираясь в невидимую стену. — Нужно её пробить.

Я как раз вставил новый магазин, и теперь высадил все восемь патронов. Картечь разлеталась в стороны, грозя зацепить нас, а стена всё никак не поддавалась. К счастью, у нашего мага нашёлся свой козырь в рукаве. Он взмахнул рукой, метнув горсть мелких цветных кристаллов, от каждого из которых по «стеклу» пошли трещины. Через несколько секунд невидимый купол исчез с громким хлопком, а потом выстрелила Жанна, попав точно по руке, опускавшей кинжал, а в довершение я метнул светошумовую гранату, которая удачно разорвалась сразу за ним, явно ослепив на один глаз.

Священное оружие с громким звоном упало на пол, а колдун с удивлением посмотрел на нас. Хохотать он уже не стал, напротив, изобразил на лице крайнюю степень недовольства, после чего начал медленно спускаться вниз по ступеням. До Региса он не дошёл пару метров, лениво приподнял руку и сжал пальцы в кулак, отчего наш маг сразу стал задыхаться. Точно как Дарт Вейдер. Подошедший сзади рыцарь нанёс размашистый удар мечом поперёк спины, но успеха не достиг, видимо, древние руны здесь не подействовали, вместо этого он сам отлетел назад и ударился спиной о камень, временно выбыв из строя. Но в это время я с удовлетворением заметил, что Жанна, оказавшаяся куда практичнее нас, неслышно скользнув за спиной колдуна, подхватила на руки ребёнка и быстро отбежала в сторону.

Тут мне в голову пришла последняя здравая идея. Тот яд, что я наносил на клинок кинжала, в пузырьке ещё немного осталось, поэтому я вырвал пробку и с размаху плеснул им в лицо колдуна. Плескать пришлось с большого расстояния, но несколько капель всё же прошло через защиту и прилетело точно в цель. Это на него подействовало, он отпустил уже посиневшего Региса и сделал шаг назад, в панике стирая жидкость рукавом и сквозь зубы изрыгая проклятия. Яд действовал подобно кислоте, прожигая дыры в коже.

И тут Регис, который сам уже едва дышал, выхватил из сумки предмет, подробно рассмотреть который я смог уже после его применения. Это была небольшая сеть, вроде рыболовного невода, сделанная из золотых нитей, в перекрестиях которой находились мелкие самоцветы. Воспользовавшись недолгим замешательством противника, он бросил сеть вперёд, покрывая колдуна целиком. Тот замер на месте, словно поражённый громом, после чего стал заваливаться на спину. Теперь он был обезврежен полностью, из него словно стержень вынули, заставив растечься на полу беспомощной медузой. Самоцветы в сети вспыхнули ярким пламенем, но пока что действовали.

— Надо успеть… — прохрипел едва живой Регис. — Он пленён, это ненадолго, нам надо успеть его убить.

Первой на его призыв отреагировала Жанна. Убедившись, что с ребёнком всё в порядке, она кинулась на поверженного колдуна и принялась пинать его ногами, завывая от бешенства:

— Сукаааа!!!! Падла!!! Убьюуууу!!! — удары сыпались один за другим, но даже тяжёлые ботинки не оказывали на жертву сколько-нибудь заметного действия.

— Не так, — Регис, неспособный стоять на ногах, подполз к ней сбоку и протянул ей что-то, напоминающее продвинутый осиновый кол. Сделан он был из тёмного дерева, обвит двойной спиралью серебряной проволоки и украшен с тупого конца крупным негранёным рубином. — Убить можно только этим, в сердце…

Жанна, резко обернувшись, вырвала у него из руки кол и начала всаживать его в тело противника. Раз, другой, третий, Регис слегка ошалел от такого напора, даже забыв напомнить про маленький деревянный молоток, что протягивал другой рукой.

— В сердце, — говорил он сдавленным голосом, но девушка его не слышала, продолжая дырявить связанное тело.

Наконец, оружие нашло сердце колдуна, кол тут же застрял и остался в ране, не желая выходить, а тело его вспыхнуло ярким синим пламенем, после чего рассыпалось, но уже не чёрными хлопьями, а светло-серым прахом. В воздухе повис странный химический запах. Раздался вой, от которого нас буквально отбросило назад, и размазало по каменному полу. Потом ударил гром, на несколько секунд стало светло, как днём, пол под ногами содрогнулся, как во время землетрясения. Потом наступила тишина, настолько полная, что от неё заболели уши.

Мы лежали на полу, впав в какое-то странное оцепенение, разум подсказывал, что имеет смысл отсюда поскорее выбираться, но тело отказывалось слушаться. В сознание нас привёл тихий плач, колдовские чары спали, теперь ребёнок проснулся и громко выражал своё недовольство происходящим.

— Андрюша, на плачь, мама тут, — Жанна мигом забыла про сгоревшего колдуна и захлопотала вокруг ребёнка, изредка смахивая с глаз слёзы. — Ничего страшного, подумаешь, обделался немного, что теперь? Не плачь, сейчас всё будет в порядке. Вот так.

На приведение ребёнка в порядок у неё ушло минут десять, после чего мелкий снова был закутан в тёплые тряпки и переведён в походное положение на груди у мамы.

— Идём? — спросил я у коллектива, оглядывая каждого.

Выглядели мои спутники помятыми, но худо-бедно передвигаться могли. Больше всех пострадал Регис, лицо его до сих пор имело бледно-синий цвет, а глаза смотрели в разные стороны, наверное, помимо удушья, он успел где-то приложиться головой. Крейг сильно прихрамывал, но сказал, что передвигаться сможет. Легче всех отделался я, рана на лице уже подсохла, да и ухо почти не беспокоило. Самое время было идти дальше, вот только куда:

— Регис, ты представляешь, как отсюда выйти? — спросил я у мага.

Он обвёл зал мутным взглядом, при этом несколько удивился, и было от чего. Вид окружающей действительности сильно изменился, на смену круглому амфитеатру вернулись едва узнаваемые древние руины, алтарь оказался кучей земли, а среди камней виднелись толстые деревья.

— Я думаю… — растерянно произнёс он, но потом только бессильно сел на землю, уронив голову на грудь. — Почему думать должен я? Я уже сделал всё, что от меня зависело и даже больше. Мы находимся снаружи, теперь просто ищите дорогу.

— А почему всё так изменилось? — спросил я, помогая ему подняться.

— Этот зал существовал сразу в двух мирах, нашем и… не нашем. Как только был убит тёмный маг, на котором всё держалось, связь миров была разорвана, теперь это просто руины.

— То есть, Лихолесье теперь не опасно? — уточнил я.

— В эту ночь стоит опасаться, — он скривился от боли, но всё же устоял на ногах. — Возможно, в следующую тоже, но спустя ещё несколько дней, эти существа окончательно потеряют свою силу и покинут наш мир. Нам их можно теперь не бояться. Теперь главная опасность для нас — заблудиться в чаще.

— Это не опасность, — заверил я, вынимая из бесчисленных карманов разгрузки компас. — Идём скорее, нас не будут ждать бесконечно.

Насчёт скорее, я погорячился. Двигался наш отряд со скоростью больной артритом черепахи, периодически присаживались отдыхать, перекусывали на ходу, запивая сухомятку холодной водой из фляг. Направление я взял строго на северо-восток, в надежде, что точно не пройду мимо своих. По крайней мере, так подсказывала карта.

Ребёнка я взял себе на руки, Жанна совсем вымоталась, и теперь едва переставляла ноги. Долгая зимняя ночь перешла в ясный морозный день, а день в свою очередь плавно клонился к закату, окружающая действительность иногда менялась с леса на кустарник, потом на заросшие какой-то ползучей растительностью руины, потом снова следовал густой лес. Только чудом мы не сломали себе ноги.

Ночь застала в пути, пришлось остановиться, можно, конечно, идти и ночью, вот только сил не оставалось ни на что. По моим расчётам, прошли мы километров тридцать, больше не позволила усталость, но и этот результат впечатлял, учитывая наше состояние. Если дальше всё пойдёт так же, завтра к вечеру доберёмся до кромки леса, а там найдём поселения и своих друзей. Но это завтра, а теперь спать.

Правда, спать легли не все, первым делом, помня об опасности недобитых упырей, запаслись топливом и развели три больших костра по периметру поляны. Спать завалился Регис, ему нужнее, маг совсем сдал к вечеру, так и помрёт случайно, пусть уж отдыхает. Легла и Жанна, пристроив под боком Андрея, правда, сказала, чтобы разбудили ближе к рассвету, она покараулит. Сам я вызвался дежурить первым, а после двух часов разбужу Крейга.

Сидеть и смотреть в чащу было тяжело, сказывалась уже третья бессонная ночь, даже наскоро сваренный кофе никакого действия уже не оказывал, организм упорно требовал своё. Где-то после полуночи я всё же стал засыпать, даже дробовик уронил, но перед этим успел подбросить веток во все три костра. Собственно, поэтому, когда твари сунулись в наш лагерь, у них ничего не получилось. Свет и жар от огня заставили отшатнуться, непонятная тварь взвыла, хотя в этом вое, помимо ярости, слышалась также боль и отчаяние близкой смерти. Открыв глаза, я подхватил выпавший дробовик и сразу пальнул навскидку. Специальных патронов у нас не осталось, стрелял обычной картечью, но в этот раз хватило и её. Комок тьмы кувыркнулся назад, а потом и вовсе укатился в чащу, оглашая окрестности громкими стонами. Мои спутники подскочили, но, увидев, что опасности уже нет, снова попадали спать.

Был в этом и положительный момент. Сонливость с меня как рукой сняло, теперь я сидел бодрый, инстинкт самосохранения оказался сильнее сонливости. Крейг, поспавший часа четыре, принял у меня дежурство, а я немедленно завалился спать, едва выпустил ружьё из рук. Не знаю, происходило ли что-то ещё, но подозреваю, что не проснулся бы даже от выстрелов над ухом.

Когда открыл глаза, было уже светло. Жанна разогревала на костре остатки консервов и кипятила воду в котелке. Регис рассказывал вполголоса какую-то историю, говоря сперва на местном наречии для Крейга, а потом повторяя то же самое для нас по-русски:

— Я только теперь понял, почему нечисть Лихолесья стала активной именно в последние сорок-пятьдесят лет, по крайней мере, до этого там были случаи появления потусторонних сущностей, но единичные, после прорывов межмировой ткани, который быстро закрывались сами по себе, а уж о регулярном похищении людей точно никто не слышал. Те редкие случаи, когда кто-то пропадал, можно объяснить случайностью.

— А потом появился это хмырь, — закончил за него я.

— Это не просто хмырь, — Регис не стал уточнять новое слово, видимо, догадался о значении. — Я только потом сообразил, кого он мне напоминает. Это был маг, маг из прошлого.

— Ты его помнишь? — удивился я. — Так сколько тебе лет? Если всё это началось полвека назад?

— Я и не говорю, что видел его живым. Спасибо, — он поблагодарил Жанну, принимая из её рук бутерброд из галеты и ложки тушёнки. — При обучении молодых адептов в обители магов, в обязательном порядке преподают биографии наиболее выдающихся её выпускников. А помимо описания заслуг в развитии магии, к ним прилагаются портреты, написанные лучшими художниками.

— И ты его узнал?

— Именно, лицо запало в память, я вспомнил, где его видел, а потом и его имя, звали его Айлет Седой, а потом в памяти всплыли обстоятельства гибели. А обстоятельства таковы, что никто его не видел мёртвым. Он просто исчез пятьдесят лет назад, отправившись в эти места изучать тайны древней культуры. Его спутники потом были найдены мёртвыми, причину смерти установить не удалось, трупы обглодали хищники, а его самого не нашли вовсе. А маг такого уровня — не та фигура, что может заблудиться в лесу или стать добычей зверя.

— Что же заставило его пойти на такой шаг? — спросил Крейг. — Это ведь предательство.

— Именно так, — согласился Регис. — Что же до причин, то они на поверхности. Страх смерти, присущий любому человеку. Известно, что маги живут дольше других людей. Сама магическая сила поддерживает тело, да и любые болезни получается эффективно лечить. Но даже так век мага недолог, на моей памяти только один перешагнул отметку в сто пятьдесят лет, и последний десяток из них был уже ни на что не способной развалиной. А маг Айлет был стар даже по меркам магов, он бы скоро умер, а древние создания предложили ему подарок, вечную жизнь, за которую нужно платить чужими жизнями. Он согласился и стал ключом для них, а они поддерживали его существование в этом мире.

— Ладно, хватит болтать, — Жанна встала, закинула остатки еды в мешок и стала прилаживать Андрея на самодельную колыбель у себя на груди. — Пора идти, не хочется потом догонять своих.

Спорить с ней было невозможно, времени у нас оставалось совсем немного, даже с учётом того, что караван здорово петлял по дороге, а мы сейчас прём напрямик, скорость у них куда выше, надо полагать, добрались до жилья уже на следующий день к вечеру. А нам ещё два дня топать, и не факт, что успеем.

Глава четырнадцатая

Мы успели. К вечеру третьего дня лес начал постепенно редеть, деревья стали тоньше и, к нашей радости, появились следы человеческих порубок. Страшный лес, где до сих пор блуждали осиротевшие монстры, наконец, остался позади, перед нами открылось заснеженное поле, а в тусклом свете заходящего солнца получилось разглядеть поднимавшийся дымок. Саму деревню разглядеть не получалось, а вот столб дыма поднимался едва ли не в стратосферу.

А вот идти дальше сил уже не было, снег по мере продвижения становился всё глубже, мороз давил с удвоенной силой, мы шли почти без отдыха. Еда закончилась ещё вчера днём, последние крохи мы отдали ребёнку. Оставался последний бросок в пару километров, а сил на него не оставалось.

Оставив товарищей на месте, я медленно, через шаг спотыкаясь, побрёл в сторону дыма, скоро солнце сядет и направление потеряется. Расстояние сокращалось медленно, слишком медленно, когда силы подошли к концу, я просто сел на снег и, сбросив с плеча дробовик, дважды выстрелил в воздух. А потом достал из кармана разгрузки последнюю светошумовую гранату, с великим трудом поджёг фитиль и, едва успев отвернуться, бросил её на метр вперёд. Глаза остались целыми, а вот по ушам долбануло знатно, даже натянутая шапка не спасла. Теперь только ждать, звук на морозе далеко слышно.

Глаза уже стали слипаться, когда впереди послышались голоса. Чуть позже я различил светлые пятна, а потом чьи-то сильные руки подняли меня и откуда-то издалека раздался глухой голос Модеста:

— Паша, очнись, где остальные?

— Там, сзади, — пробормотал я, — они живы, все, только устали и голодны, там, позади, за моей спиной.

Свет перед глазами померк, а я почти упал на спину, но меня подхватили и понесли куда-то. Очнулся я через несколько часов в тёмной комнате. Свет попадал туда сквозь щели в двери, я был накрыт одеялом, а рядом лежала женщина. Оба мы были голые, а тела наши были ненамного теплее ледышек. Кто же так согревает, надо было с кем-то тёплым положить. Чуть поодаль стояла люлька с посапывающим Андреем. Хорошо, что парень выжил, очень хорошо. Обидно было бы вырваться из лап упырей и погибнуть от переохлаждения на пороге дома.

— Жанна, — прошептал я ей на ухо, хотел сказать громче, но голос осип, позволяя только шептать.

— Чего, — промычала она в ответ, голос был заторможенным, сказывалась гипотермия.

— Тебе холодно? — вопрос был к месту, меня начинал бить мелкий озноб, температура тела повышалась до нормальной, а организм на это реагировал так.

— Холодно, но это хорошо, постепенно отогреемся, тут в горячую ванну надо, но у них только для Андрюши нашлась лохань. Двигаться надо, хоть немного.

Я прервал поток слов долгим поцелуем, губы её были ледяные, но во мне, кажется, стала просыпаться жизнь.

— Так тоже можно, — с улыбкой сказала она и слабой рукой притянула мою голову к себе.

Дальнейшее пересказывать нет никакого смысла. Что обычно бывает между мужчиной и женщиной? Вот именно, и у нас всё то же самое. Под конец мы даже немного согрелись, хотя вначале процедура напоминала развлечения некрофилов. Чуть позже мы попробовали повторить, но нас прервал захныкавший Андрей, пришлось его долго баюкать, а потом и нас догнала усталость. Следующее пробуждение наступило на следующий день, причём, в районе обеда.

Жанна быстро оделась, потом сбегала куда-то, вернувшись с миской горячей каши, которой начала кормить ребёнка.

— Там сегодня за обедом совещание, — проинформировала она меня. — Сходи ты, я с ребёнком побуду, потом перескажешь.

Я встал и с великой неохотой начал одеваться. Попутно рассмотрел свою одежду на предмет повреждений. Таковых, увы, хватало. Вот на рукаве прореха, это мне упыри в подземелье разорвали, вот воротник частично оторван, уже пришивал однажды, потом опять оторвали. Попробовать заштопать, или новый комок достать?

— У тебя же сменка есть? — спросила Жанна, не отрываясь от кормёжки, Андрей после пережитых лишений ел за троих, что не могло не радовать. — Надевай новое, а я попробую заштопать.

— Ты серьёзно? — я от таких заходов слегка растерялся.

— Не надо, а, — попросила она. — Абсолютно серьёзно, постираю, заштопаю и отдам. Только никому не говори.

— Спасибо, — я полез в мешок за новым обмундированием.

Через полчаса, одетый в чистое (даже ботинки почистил), я прибыл в обеденный зал, попутно выясняя, что здесь и как. Небольшая деревня находилась чуть в стороне от дороги, но отворот туда был, а потому для путников поставили небольшой постоялый двор, каковой наша команда сейчас целиком и занимала. Все наши собрались в небольшом зале, сдвинув два прямоугольных стола вместе и придвинув к ним лавки. Прислуга постепенно заставляла стол блюдами разнообразными закусками, среди которых преобладала местная дичь. Тут же появились кувшины с пивом и какие-то соленья. А вот хлеба было маловато, видимо, мука здесь в дефиците.

Наскоро поздоровавшись с товарищами, я присел с краю, одной рукой пододвинув к себе миску с квашеной капустой, а второй дотянувшись до порезанного на части печёного гуся, ногу которого я тут же и приватизировал. Вдоль стола прошёлся Модест с огромным глиняным кувшином, наливая поочерёдно пиво в каждую кружку. Когда все расселись за столом, Кирилл, уже традиционно взявший на себя функции тамады, толкнул короткую речь:

— Товарищи, — начал он говорить, держа в руке большую глиняную кружку. — Могу вас от всей души поздравить, самый опасный участок пути мы преодолели, несмотря ни на что, более того, преодолели без потерь. Отдельно замечу, что новый член команды, Андрей, был спасён в ходе героической спецоперации, проведённой Павликом, — я согласно кивнул и поднял кружку, — странствующим рыцарем Крейгом, магом Регисом, — оба упомянутых гражданина сидели здесь же и слегка привстали, при упоминании своих имён, — а также нашей несравненной валькирией, мастером скальпеля и пинцета, заботливой матерью и безбашенной ведьмой, Жанной, которая в данный момент за столом отсутствует. Попутно они завалили большого злодея, можно даже сказать рейд-босса, без которого, я надеюсь, Лихолесье уже не будет таким опасным местом, и это несказанно радует, поскольку нам в ближайшем будущем, как я опять же надеюсь, предстоит ехать обратно. Предлагаю нам всем отдать должное их героизму и выпить за их здоровье.

Все дружно сдвинули кружки, я, откровенно говоря, не отказался бы от чего-то покрепче, но в этих местах крепкие напитки отчего-то непопулярны. Пиво, эль, брага, всевозможные сидры и кисловатое вино. Кисловатое, поскольку в здешнем климате виноград толком не созревает. Надо будет в следующий рейс прихватить парочку самогонных аппаратов и научить местных ими пользоваться.

Пиво было свежим и сильно пенилось, а пожилая женщина тем временем прикатила из подсобки второй бочонок, нечасто у них такие гости бывают.

— Теперь, — продолжил Кирилл уже сидя, промакивая платочком усы (в последнюю неделю командир отпустил растительность на лице, мотивируя это холодами), — поговорим о наших дальнейших планах. Только что мы, в составе меня, Флипа и Региса, проанализировали местность, сопоставив её с имеющимися картами. Итак, имеем следующее: отсюда двигаем на северо-запад, там, вёрст через пятьдесят, эта дорога вливается в большой Тракт, идущий прямиком на столицу. Тут самые густонаселённые земли империи, а потому бояться нам уже нечего. Или почти нечего. Отдельно стоит сказать, что местность наводнена государевыми людьми, которые задерживают весь подозрительный элемент. Причина тому — скорое проведение саммита… ну, или не саммита, а просто большого собрания высших аристократов. Все они сейчас съезжаются в столицу, там у них будет большой банкет, возможно, рыцарский турнир и что-то ещё, нам это на руку, проскользнём незамеченными.

— А нас самих не примут, как подозрительных? — спросил Доцент, старательно расчленяя тушку жареного зайца огромным ножом. — Мало ли, сочтут агентами террористов.

— Не сочтут, — успокоил его Кирилл. — С нами Флип, а у него бумага от торговой гильдии, которая здесь почти как госучреждение. Государевы люди нас точно не тронут.

— А почему нам всё в столице не продать? — подал голос Серый. — Там ведь людей с деньгами больше.

— Флип? — Кирилл переадресовал вопрос торговцу.

— Потому что цены в портовом городе выше, потому что каждая миля, пройденная нами на север, добавляет горсть серебра к стоимости товара, а кроме того, товар заказан заранее, гильдия обещала его привезти, это не тот случай, когда можно обмануть партнёров. Кроме того, именно там находится крупнейший в стране рынок мехов, которые будем закупать на обратный путь. Не стоит думать, что все деньги в столице, именно в морских городах стоят представительства нескольких банковских домов, располагающих огромными суммами.

— Уговорил, чёрт языкастый, — сказал Доцент, выслушав перевод. — Сколько нам ещё осталось страдать?

— Если в столице задерживаться не станем, оставив нетронутыми тамошнее вино и шлюх, а сразу пойдём в порт Легорт, то, думаю, — он замолчал, что-то подсчитывая в уме. — Месяц уйдёт на всё, ну, может ещё дня три. Нам, кстати, нужно торопиться ещё и потому, что зима здесь короткая, уже с февраля всё начнёт таять, дороги раскиснут, а двигаться мы будем медленнее пешехода.

— В целом, всё ясно, — сказал я, допивая пиво и вставая из-за стола. — Обед, кстати, неплохой. Когда выдвигаемся?

— Ты в норму пришёл? — подозрительно спросил Кирилл.

— Ехать смогу, — я пожал плечами. — Я ведь почти не ранен, только вымотался и замёрз.

— Странно, что ни один из нас простуду не схватил, — заметила появившаяся в дверях Жанна. — Пьёте без меня, паразиты? Ладно, что там командование сказало?

Задержались мы в этой деревне ещё на сутки. Перетряхнули весь свой багаж, кто-то дополнительно купил у местных тёплые вещи (зима в этом году оказалась неожиданно суровой, никто на такое не рассчитывал), до блеска вычистили оружие, проинспектировали оставшиеся запасы боеприпасов. Последних хватало, несмотря на большой расход в дороге, оставалось ещё столько, что хватит на небольшую войну. Будем надеяться, что уже не пригодятся.

На следующий день, часов в одиннадцать (условно, часовой пояс неизвестен, но с рассвета прошло три часа) караван снова выстроился в линию, после чего в рации расслышали привычное «Тронули». Дорога была прямой, как линейка, сытые и отдохнувшие лошади тянули исправно, а мы, окончательно расслабившись, сидели на своих местах, вяло водя стволам по безлюдным окрестностям.

Обещанные полсотни вёрст пролетели быстро, узкий просёлок, заметённый снегом до неузнаваемости, остался позади, уступив место широкой, на четыре телеги, дороге. Бросился в глаза контраст, здесь и вправду были цивилизованные места. Леса почти не было, как и болот. Сплошь обработанная земля, поля угадывались даже под снегом. Деревни стояли так густо, что от одной до другой добирались минут за двадцать, а иногда и того меньше.

Навстречу нам регулярно попадались телеги, гружёные разным товаром, а чуть позже появились конные разъезды рыцарей. Патрули были небольшие, человек по пять-семь, зато в полном вооружении, да и выглядели они настороженными. Пару раз останавливали и наш караван, но документы Флипа действовали отлично, патрульные брали под козырёк (у кого он был) и отправлялись дальше, потеряв к нам всякий интерес.

Рядом с моей повозкой двигался верхом Крейг, с которым мы успели неплохо подружиться в совместном походе против нечисти. Рыцарь был погружён в раздумья, а я попробовал его разговорить, скучно было просто так ехать.

— Как думаешь, что там сейчас в столице? — спросил я, слегка высунувшись из укрытия. — Император навёл порядок, или будут ещё попытки?

— Сложно сказать, — он повернулся ко мне, шлема на голове не было, его заменял войлочный подшлемник. — Сейчас во дворце соберутся все высшие аристократы Империи, до баронов включительно. На собрании, как я думаю, будет высказано общественное порицание племяннику императора, также официально объявят, что в соответствии с многовековой традицией, трон будет передан старшему сыну. Скорее всего, всех заставят повторно пройти присягу и поклясться в верности.

— Это поможет? — скептически поинтересовался я.

— Не думаю, — рыцарь был реалистом. — На моей памяти присягу нарушали множество раз.

— А нельзя этого племянника того, — осторожно поинтересовался я. — К палачу отвести.

— Он член императорской семьи, — Крейг развёл железными ладонями. — Так поступить нельзя. Кроме того, за ним всё ещё стоит многочисленная группировка аристократии, если его казнить, можно ждать новых возмущений. Самое большое, что ему угрожает, — это ссылка в отдалённое поместье.

— Власть императора не так сильна, как можно подумать, — с пониманием кивнул я.

— Именно так, по отдельности, любой король, герцог или граф не могут сравниться с императором, но в случае, когда они объединятся, власти императора будет угрожать реальная опасность, такие случаи уже бывали, династия не прерывалась, но дважды императора свергали, а власть передавалась побочным веткам рода. То же самое пытались сделать сейчас, но не вышло.

— То есть, собрание аристократов ничего не гарантирует? — уточнил я. — Если господа разом объявят королю импичмент.

— Что объявят? — не понял он.

— Отставку.

— У действующего императора есть ещё один козырь, — вспомнил рыцарь. — Маги, они на его стороне, в полевом бою их использовать сложно, но совокупной мощи десятка магов высшей категории хватит, чтобы выбить бунтовщиков из столицы. Подозреваю, что и в этот раз не обошлось без них, верные войска нужно ещё собрать, а маги всегда под рукой.

— Толково придумано, — согласился я. — Либо ты присягаешь, либо тебя поджарят огненным шаром. Или в жабу превратят.

— Они действуют немного иначе, но суть ты уловил, — Крейг улыбнулся. — Маги точно будут присутствовать на собрании, а это очень весомый аргумент.

Некоторое время мы молчали, потом стало темнеть, пришло время искать место для ночлега.