Знать. Книга VII

Глава 26

Уж не знаю, поверил ли мне Чарльз, но после моего рассказа он заметно потемнел лицом. И пускай рассказ мой выдался весьма лаконичным, за это время он успел залечить свою руку. И не абы как, а прирастив оторванную на место. Конечно же, я позволил ему это сделать, решив подтвердить свои слова, что мы с ним больше союзники, чем враги. Но своей бешенной регенерацией ещё и без магии он меня удивил.

Рассказал я ему почти всё. Даже про Марине и другой мир упомянул, но решил, что про свиток желаний лучше всё-таки промолчать. Неровен час, Чарльз решит вернуть свиток и воспользоваться им. И неважно для чего. Даже если он будет использовать его в своих личных целях, велик шанс того, что свиток попадёт к Нулевому, а это будет означать только одно, мы неизбежно проиграем.

Почему-то мне кажется, что у Марине он в большей безопасности. Да и она уже использовала свиток, чтобы забрать себе молодое тело себя из этой реальности. Значит, как минимум, она не станет пытаться прикончить меня или мир при помощи его. При условии, что она не соврала мне в этом. Да и в целом, ни в чём не соврала.

— Ты ей веришь? — вдруг спросил Чарльз, после минутного молчания. — Этой Марине. Она пришла за тобой из того мира, забрала тело себя отсюда, встретилась с тобой и рассказала всю эту ересь про Первого и Нулевого. И ты ей поверил?

— Как я уже сказал, не поверил бы, не увидь всё собственными глазами. Нулевой и в самом деле желает уничтожения нашему миру, а Первый… Первый находится под его влиянием, и я не знаю, как это исправить, — покрутил в руках «Темницу». Мне было больно осознавать, что этот человек, ставший началом моей новой жизни, стал мне врагом. — Я не желаю, чтобы для нас всё вот так заканчивалось. В самом начале я надеялся и мечтал, что однажды смогу разделить наши души по разным телам и мы с ним станем настоящими друзьями, прошедшими через свой собственный ад. И вот я здесь, достиг того уровня, когда смог это сделать. Времени прошло всего ничего, но кажется, что целая вечность. И при всём этом дружбой тут и не пахнет. Хотя когда-то её зачатки начали пробиваться наружу. До тех пор, пока он не стал пропадать всё чаще и чаще. Я даже подумать не мог, что Нулевой оказывает на него влияние и уж тем более, что столь сильное.

— Что планируешь делать дальше? — Чарльз кивнул на «Темницу». — Какой план?

«Темница» в моих руках была холодной, и я не чувствовал, что Первый в ней бодрствует. Он спит, и неясно, действует ли на него «Темница», или он до сих пор отходит от анабиоза, в который впал после разделения душ.

— Не знаю, но одно я мне известно точно, я не хочу их терять, — снова посмотрел на «Темницу». — Однако, почему-то мне кажется, что если я оставлю его себе, всё повернётся совсем не так, как я планировал. Как бы сильно я не хотел спасти Первого и воплотить идею нашей дружбы в жизнь, мне кажется, что я не смогу этого сделать.

Я горько вздохнул и начал тянуть «Темницу» в сторону Чарльза. Он с непониманием уставился на меня.

— Что ты делаешь? Отдаёшь его мне?

— Пожалуй, ты единственный, кто способен его вернуть в норму. Да и я не хочу больше так рисковать. Если мир придётся спасать, я впишусь в это, но насильно нарываться больше не собираюсь. Признаюсь, надоела мне такая жизнь. И сейчас, глядя на них, — я кивнул в сторону своих девочек. — Мне совсем не хочется, чтобы они страдали.

— Ты же понимаешь, что тебе всё равно придётся их защищать?

— Понимаю, — я уверенно кивнул. — И для этого я не прекращу становиться сильнее, но навязанную борьбу оставлю. Это не моя война. Я никогда не был Знатным и за эти два месяца уже устал им быть.

— Уверен, что хочешь отдать его мне? Не пожалеешь, что отказался от такой жизни? Простая жизнь тебе быстро наскучит.

— Наскучит, — я улыбнулся. — Я в этом уверен более, чем на миллион процентов. Но, когда это произойдёт, я буду готов и буду уверен, что дал своим близким всё, чего они желали.

— Значит, всё же решился, — Чарльз закивал головой и потянул руку к «Темнице». — Я это уважаю…

Мы вдруг замерли и замолчали, увидев нечто, стоящее, между нами. Это был Ират, собственной персоной. Посмотрев на нас по очереди, он опустил взгляд на «Темницу» и медленно взял её из моих рук, стараясь не касаться меня лишний раз. Мы с Чарльзом молчали и не могли даже пошевелиться. На нас будто наложили какое-то проклятье.

Посмотрев на меня, Ират поднёс указательный палец к тому месту, где предположительно находился его рот и показал жест «Тихо». Мы с Чарльзом кивнули, и Ират показательно сжал «Темницу» в руке, где она и испарилась. Следующим жестом он улыбнулся, показав нам с Чарльзом зубастый оскал, от которого кровь в венах застыла, а по всему телу пробежали мурашки.

— Спасибо… — прошептал он и исчез, так же быстро и неожиданно, как и появился. Но не успел я отойти от шока, моя голова закружилась, и я увидел Нулевого посреди бескрайней темноты, а рядом всех его приспешников. На лицах недоумение, испуг и бесконтрольный гнев.

— Ч-что это было? — выдавил из себя Чарльз, когда я пришёл в себя.

— Не знаю, но, кажется, всё решилось само собой… — сказал я и нервно сглотнул слюну. Поднялся на ноги, осмотрелся. Ирата и след простыл. — Но если я всё правильно понял…

Недолго думая, я достал телефон и сделал звонок, пожалуй, самый важный, в своей жизни. Покровский ответил через семь гудков, и голос у него был встревоженный.

— Саша, не могу сейчас говорить! По всему миру пропали рифты! Мне только что доложил! Начальство на взводе, считают, что готовится что-то масштабное! Меня срочно вызывают во дворец к Императору. У тебя срочное?

— Пропали рифты? По всему миру? Ты в этом уверен?

— Более чем! Ты хоть знаешь, сколько Империя бабок вбухала в эту отрасль? Да сейчас столько людей погорели, столько работу потеряют, что ужас! Паника, анархия, дефляция, мать её!

— Ладно, не буду отвлекать, — я сбросил трубку, и в это же мгновение мне на телефон начал звонить Голицын. Ох, а этому, кажется, я знаю, что нужно. Решил, что пока что сброшу. Решу потом. — Как ни крути, а это уже не моя проблема…

Хотя, если так подумать, и Нулевой в самом деле вернулся в пустоту из-за Ирата, а по всему миру пропали его творения — рифты. То это устройство, единственная в мире вещь, способная эти самые рифты создавать. Правда, какой в них толк, если частицы больше негде добывать? Или же есть где? Ладно, узнаю об этом позже, сейчас нужно решить более важные дела.

— Слушай, Чарльз, — я посмотрел на главу «Контрмеры», как на друга, хотя буквально полчаса назад мы бились насмерть. — Рифтам — всё, как и Нулевому. Первые больше в мире не появляются, а Нулевого, вместе со всеми приспешниками, вернул в пустоту Ират, как я понял. Да и Первый, кажется, теперь в его руках, и мы уже не можем повлиять на его судьбу.

— В руках Ирата?.. — Чарльз нахмурился. — Так значит, он в самом деле был тут…

— Постой, ты его не видел?

— Нет, — Чарльз покрутил головой. — Только ощутил и видел, как «Темница» в воздух поднялась и испарилась. Он что-нибудь говорил?

— Спасибо сказал.

— За что? — Чарльз удивился.

— Не знаю, — я пожал плечами. — Кто его знает? Только ему известно, что он имел ввиду и где теперь Первый.

Девять месяцев и три дня спустя.

— Что за чёрт? — молодой парень, лет двадцати на вид с выбритой лысой головой и подкачанным телом подскочил на мягкой перине, поймав взглядом сырную крышу здания, в котором он очнулся. — Снова здесь?..

Встряхнув головой, он шагнул босыми ногами на мраморный пол и огляделся. Старый, добрый город «Золотая тысяча». Место, где перерождается Знать. Закрыв глаза, человек прислушался к своим ощущения, но не ощутил никого внутри своей головы. От осознания того, что он остался совсем один, ему стало не по себе. Он вспомнил человека, с которым до этого делил одно тело, и голову его пронзило воспоминание о предательстве, которое он совершил.

Грудь начало раздирать от боли и грусти о случившемся, а по щеке покатилась слеза, но не дошла и до середины лица.

— Так, значит, я всё-таки это сделал? Чёрт, как же все воспоминания сбиты…

— Мучаешь себя? — в здание неожиданно зашёл неизменный хранитель города, с беспристрастным, как всегда безликим лицом. — Никогда бы не подумал, что ты, Первый, станешь терзать себя за что-то. Неужели наконец-то повзрослел?

— Ират? — Первый нахмурился. — Сколько времени прошло с моей смерти?

— Девять месяцев и три дня.

— Девять месяц и три дня?.. — Первый не поверил услышанному. — И я уже готов к перерождению? Это какая-то шутка?

— Вовсе нет, — Ират улыбнулся. — Я знал, что ты ничего не вспомнишь, и подготовился к этому моменту. Впрочем, обо всём тебе знать не обязательно. Но всё вернулось на круги своя, и твой брат снова в пустоте. Знаю, тебе обидно это осознавать, но всё так, как должно быть. Я лично вернул его туда, когда вы совсем заигрались.

— Альканор⁈ — Первый хотел что-то ещё сказать, но к нему нахлынули воспоминания. — Так значит, это была его воля, а не моя?..

— Да, он пытался подчинить тебя себе. И под действием его чар ты чуть было не разрушил мир. Хотя, признаюсь, поражён тому, как упорно и долго твоё сознание сдерживало воспоминание о свитке, чтобы оно не перешло к Альканору. Боюсь, узнай он о нём раньше, конца того мира было бы не миновать. И эта новость про другие миры… Однако странно, но я совсем не помню ничего из тех версий себя, которые ими управляли. Вероятнее всего, это и в самом деле альтернативные реальности, лишь незначительные детали в которых отличаются. Жаль, что другой я так и не решился вмешаться, решив придерживаться своих принципов. А ведь когда-то я создавал вас всех именно для того, что вы создали идеальный мир. И уж никак не собирался создавать его для того, чтобы вы положили конец моему творению.

— Альканор… — прошептал Первый. — Я думал, он заслужил прощение… Надеялся, что он исправился.

— Отнюдь, этого не произошло. Как и тогда ты поддался его влиянию и уже почти начал свой крестовый поход против Знати. К счастью, тебе не хватило сил, и моя «подстраховка» в виде твоего напарника нам очень помогла.

— Значит, ты специально запихнул меня в его тело, чтобы сдержать?

— И да, и нет. Во-первых, мне было просто интересно, что из этого выйдет. Во-вторых, да, это была подстраховка на подобный случай. Я предполагал, что Нулевой скоро выберется и будет скрываться от моего взора, что не позволит мне вернуть его назад лично. Как и тогда. Я переживал, что он снова свяжется с тобой и в этот раз его уже никто не сможет остановить. Ведь я знал, что он обрёл в пустоте новую силу, которая в разы превосходит прежнюю. Однако и разум его сильно исказился. К счастью, всё прошло именно так, как я предполагал. Я нашёл идеального кандидата на роль твоего напарника. Своей силой воли он смог не только сдержать тебя, но и сам добился высот, благодаря которым смог разорвать ваши души. Ещё и упрятал тебя в «Темницу» сразу после этого. Нулевой, всё это время наблюдавший за твоей энергией издалека, посчитал, что тебя убили. И вышел из себя, совсем забыл про скрытность. Простыми словами, бросил мне прямой вызов. Тогда-то я и нашёл его. А там он уже не смог скрыться. Такие дела.

Первый слушал Ирата с трепетом, но вдруг все мысли затмила одна, просочившаяся к нему в голову.

— Значит, я могу вернуться? — глаза Первого загорелись надеждой. — Он… ещё жив?

— Жив ли он? — Ират усмехнулся. — Живее всех живых и даже больше. Впрочем, скоро ты сам обо всём этом узнаешь. Я знал, что ты попросишь меня вернуть тебя именно туда и всё подготовил. Правда, у меня для тебя будет один небольшой сюрприз.

— Сюрприз? — Первый нахмурился. — Какой ещё сюрприз?

На лице Ирата проступила лукавая ухмылка, от которой Первому стало не по себе. Но было уже поздно что-то менять.

Родильный дом «Золотая соска».

Пятая палата.

Девять месяцев и три дня уже прошло с момента, как Нулевой вернулся в пустоту, а Ират забрал Первого. От них с тех самых пор ни слуху, ни духу. Чарльз тоже не появлялся, но пару раз звонил, спрашивал, как дела. Удивительно, но ему каким-то образом удалось вылечить Хашимото. Да, именно, что вылечить. Оказывается, старик не умер, когда я отрубил ему голову. Какое-то там заклинание «Отложенная смерть» его спасло. Правда, потребовалось ему почти полгода, чтобы полностью восстановиться. И даже так, скатился он по силе до уровня Архимага и никак уже не вытягивал роль Архимагистра. Растерял часть воспоминаний, силы и заклинаний. Зато живой, что уже хорошо.

Я наконец-то сыграл свадьбу и сразу с тремя девушками. Видеть Васю, Катю и Марию в свадебных платьях было для меня тем ещё испытанием, и я чуть в обморок не упал, когда они шли к алтарю. Не знаю, почему, но Катя выбрала свадьбу именно на иностранный манер, когда невесту к алтарю ведёт её отец. Вот только ни у Марии, ни у Васи отца не было, и Соколову старшему пришлось стать отцом для всех троих. Выглядело это странно, но довольно мило. Правда, та самая шутка, которую он запланировал на свадьбу, совсем не пришлась мне по душе.

Кто же знал, что этот псих решит разыграть самый настоящий спектакль злого отца, который не желает свадьбы дочери. Более того, мне даже драться за своих невест перед церемонией пришлось. Правда, не с ним, а с подставным мужиком, оказавшимся профессиональным наёмником, некогда бывшим рифтовиком, специализировавшемся на зачистке рифтов, притом чёрных. Если бы он мне не поддался, мы бы всё в радиусе километра в пепел бы и превратили. Да и Соколов-старший вовремя понял, что переборщил и в конечном итоге откупился дорогущими подарками. Мне он подарил дорогой меч из какого-то там сплава, созданного в Японии по старинным традициям, но с новыми технологиями. А девочкам, притом каждой, по дорогущему спорткару.

Надо было видеть лицо Марии, когда она через пять месяцев с пузом, пыталась забраться в машину, чтобы съездить за покупками. Роста в ней было больше, чем в Кате и Васе, а потому она единственная не могла забраться внутрь машины нормально. Остальные, даже будучи беременными, справлялись с этим без проблем, месяца так до седьмого.

Отдельно можно отметить Покровского. Когда все мои «приключения» подошли к концу, и началась спокойная, размеренная жизнь, а сам Гриша узнал, что я сделал Васю Громовой во всех смыслах, он начал колупать мне мозги насчёт своей возлюбленной. Вероника Громова, чтоб её… Не хотелось мне её возвращать, но Гриша так наседал, что я пообещал ему сделать это, как только у меня родятся дети. Не раньше, не позже. И дело вовсе не в том, что у меня мало сил или времени, напротив, у меня их много. Дело в том, что, если я верну Веронику, та может попросить вернуть и Анастасию Громову, а это вообще-то моя мать. Страшно представить, что тут начнётся. Боюсь, мои жёны мне этого не простят. Да и Чарльз при таком раскладе может быстро передумать и изменить курс «Контрмеры» назад, на уничтожение Рода. Спасибо, но не надо. Именно поэтому подобное решение требует серьёзных раздумий и подготовки. Гриша не стал сопротивляться и согласился с моими условиями, но мне пришлось взять с него слово, что он всеми силами будет держать Веронику в узде, в случае чего. Покровский обещание дал.

В остальном, в моей жизни никаких изменений не произошло. Разве что Егерь с Лейлой поженились. Лейла, кстати, тоже стала Громовой, а вот Геля пока отказалась. Сказала, что хочет для начала попутешествовать, сильнее стать без чьей-либо помощи и так далее. В общем и целом, подалась в авантюристы, коих теперь пруд пруди. Многие люди уверовали в то, что после исчезновения рифтов по всему миру остались разбросаны артефакты и несметные сокровища. Вот эти «бедолаги» и ищут их, тратя кровные, без особых перспектив и надежд на нормальные находки.

Обещала вернуться через какое-то время, но пока что она только делится с нами открытками. Объездила уже полпланеты и, на удивление, ни разу не просила денег. Егерь гордится дочерью, а меня терзают смутные сомнения, что кто-то из моих невест, а точнее, одна, самая дотошная, в плане денег, подкармливает нашу беглянку. Впрочем, сейчас ей совсем не до этого. Как и двум другим, неожиданно решившим родить одновременно, почти в один час.

Я-то думал, что у них хоть какой-то промежуток между родами будет, а тут на тебе. Все и в один день. И это с учётом того, что даже забеременеть в одно время, почти нереально. Уверен, не обошлось тут без Екатерины Соколовой, которая своим взглядом, надавила на нужные энергетические каналы. Впрочем, так будет даже проще. Вместо трёх дней рождений нужно будет запариваться только об одном. Разве что, размах у него будет воистину колоссальный.

— А-а-а-а! — я стоял немного поодаль и из-за ширмы наблюдал одним глазом за тем, как происходят роды сразу у трёх моих жён. Вася почему-то кричала громче всех. Хотя сама шутила, что даже звука не издаст. Правильно ей говорили девчонки, что такое возможно будет, только если она рожать будет под наркозом. Ох ё… — СУКА! ДА ЧТО ЖЕ ТАКОЕ, МАТЬ ВАШУ! ГРОМОВ, КОГО ТЫ В МЕНЯ ЗАПИХНУЛ⁈ А-А-А-А!

Да, кричит громко. Мария даже смеяться над ней умудряется в коротких перерывах между схватками. Но мне почему-то страшно. Чувствую, прибьёт она меня после родов, к гадалке не ходи. Так, а почему у меня какое-то очень странное и хреновое предчувствие? И кстати, а где Чудик?

Карманное измерение.

В это же время.

— Если проигрываешь, он рождается у той, что с пятым размером.

— У Марии? Нет, пускай лучше у Катьки! Мария мне больше нравится, а Катя меня иногда пинала, когда я в шутку её ногу того… — сказал Чудик и переставил коня на центр доски. — Блин, шахматы — это такая сложная игра. Как люди в неё умудряются так хорошо играть?

— И не говори, — тяжело вздохнул Ират. — Даже я до сих пор не разгадал её до конца. Кстати, а почему мы не рассматриваем ту, что громче всех орёт? Девушек ведь трое. И судя по тому, как она орёт, у неё богатырь родится. Ему самое место именно в его теле будет.

— Даже не знаю… — Чудик задумчиво почесал лапой за ухом. — Может быть, а может, и нет. Слушай, а давай сыграем так. Победишь ты, рождается у Марии. Победа за мной, тогда у Катьки, а если ничья, то…

— То у Василисы? — Ират посмотрел на Чудика и кивнул. — Хорошо, давай так. Меня это вполне устраивает.

— Поздравляю! У вас мальчик! — с широкой улыбкой на лице, одна из медсестёр поднесла к Василисе свёрток с младенцем и положила того ей на грудь. Громов, отвлёкшийся на момент от Марии, лежащей рядом и держащей на руках дочь, подошёл посмотреть на своего третьего ребёнка.

— Ого, какой симпатяжка. Ты уже решила, как хочешь назвать? — спросил он.

— Не знаю, — Василиса пожала плечами и вдруг смутилась, заметив странное выражение лица младенца. — Саша-а-а, чего это с ним?

— Что? — Громов наклонился и посмотрел на ребёнка. Тот ответил ему хмурым, почти злобным взглядом. — Эм… может, у него что-то болит?

— Не знаю, он до сих пор не плакал. Даже когда его по попе ударили. Это странно, тебе так не кажется? — Вася испуганно посмотрела на мужа. — Но выглядит он так, будто в нём очень недовольный Знатный переродился.

— Ха-ха! — Громов рассмеялся. — Да, похоже на то. Уверен, так бы выглядел Первый, если бы такое произошло. Постой, а что это он мне показывает?..

Взгляд Александра опустился на крошечный центральный пальчик, возвышавшийся над кулачком, и соседствовала ему озорная ухмылка младенца. Александр понял всё без слов и побледнел, но было уже поздно. Ведь его некогда лучший друг вернулся, и хлопот с ним теперь будет в разы больше, чем прежде.

Конец.