Знакомство наяву (СИ)

Глава 30 Первожрец

Интерлюдия

В подвале, освещенном лишь светом факелов, находилось несколько человек. Один из них, обнаженный мужчина с непроницаемым черным мешком на голове, был распят на дыбе. Рядом с дыбой стоял заплечных дел мастер, одетый в робу, скрывающую его фигуру и лицо, а напротив распятого мужчины стоял молодой жрец, роста чуть выше среднего, с длинными русыми волосами, гладко зачесанными назад. Его голову охватывала тонкая кожаная повязка. Волосы были зачесаны таким образом, что открывали широкий лоб мужчины. Лицо было треугольной формы, несколько худощавое, с высокими скулами, узким мощным подбородком, близко посаженными миндалевидными глазами. Над глазами располагались густые, широкие брови, имеющие изгиб. Помимо этого лицо выделялось орлиным носом с большими, раздутыми ноздрями, средним по размеру ртом, с узкими губами, кожа была довольно бледной. И главной отличительной особенностью лица были две черты, придававшие и без того несколько устрашающему виду этого человека ещё большей грозности: первое — это прямой шрам на левой щеке, шедший сверху вниз до верхней губы, где и заканчивался. Второй особенностью были его внимательные, холодные, голубые глаза, старающиеся пронизать то, на что они смотрели. Одет он был в просторную белую робу (которая скрадывала его фигуру, скрывая под собой довольно худое и жилистое тело), рукава и подол которой по краям были украшены вышивкой в виде каплеообразных фигур, остриё которых в свою очередь были направлены вверх и имевшие полукруглый вырез с нижней части капли. Роба была приталена широким кожаным ремнем. Скреплялся ремень воедино с помощью массивной пряжки круглой формы, изготовленной из серебра и украшенной множеством разнообразных драгоценных камней, на камни были нанесены странные знаки. Человек с длинными волосами посмотрел на распятого на дыбе и с нескрываемой ненавистью спросил:

— Ну так что, не желаете сознаться в своей вине?

— Первожрец Наксан, я… я невиновен, — прозвучал приглушённый шепот.

— Невиновен⁉ Разве вы не нарушили один из запретов, магистр Глум?

— Я же говорю, я невиновен, — попробовал возразить пленник.

Не обращая внимания на возражения пленника, жрец в белой робе, названный пленником Наксаном, продолжил свою речь:

— Первоотец наш завещал, что у всякой жизни есть начало и есть конец. Это противоречит учению Матери о том, что жизнь должна быть вечной. Как видно из найденных нами записей следует то, что вы пытались провести отвратительные магические ритуалы по созданию нежизни, и помимо записей в тайнике был найден гримуар, связанный с культом Матери. Также в записях говорится о ваших злодеяниях: что вы проводили у себя мерзкие ритуалы на похищенных вами людях. На теле одной из убиенных вами жертв были найдены следы проведения ритуала, поэтому отпираться и говорить о своей невиновности бессмысленно. Что же сподвигло вас к изучению запретных знаний и проведению запретных ритуалов? Ради чего вы нарушили запреты? Ради жажды бессмертия? Из любопытства? Но это всё не важно, вина есть вина и чтобы вами не двигало — это не важно. Вы проводили запретные ритуалы, забравшие жизни множества невинных людей. Впрочем, у меня осталось ещё множество вопросов к вам, магистр, и мне хотелось бы получить на них ответы. И первое, чтобы мне хотелось узнать — это то, каким образом вы получили гримуар.

— Я ничего не скажу, — прозвучал приглушенный шепот.

— Магистр, я уверяю вас вы ещё возжелаете, чтобы я услышал ответы на мои вопросы. Нет, вы даже будете умолять меня, чтобы я выслушал вас. Вы будете рыдать и плакать, уговаривая меня, дабы я услышал ваш ответ, — возразил первожрец.

— Я ничего вам не скажу, — дрожащим голосом повторил пленник свой ответ.

— Все так говорят, пока не доходит до дела. Что ж, приступим, — сказал Наксан, переведя свой взгляд на заплечных дел мастера. Тот в свою очередь, передал первожрецу железную палку с расплющенным концом. Наксан, приняв железную палку из рук заплечного мастера, поднёс её к своему лицу и через пару секунду конец железной палки приобрёл малиновый оттенок. Полюбовавшись на раскаленное железо, Наксан приложил его к пятке пленника — магистра Глума, после чего душераздирающий вопль разнесся по подземелью.