Знак Единорога. Рука Оберона

Глава первая

Грум пялился на меня во все глаза, но я молча спешился и передал ему поводья – пусть позаботится о лошади. Потом снял с коня завернутую в плащ ношу, взвалил на плечо и торопливо зашагал к боковому входу во дворец. Плащ не слишком скрывал очертаний. Скоро ад предъявит счет к оплате.

Миновав плац, я направился к дорожке, что вела в южный угол дворцового сада. Там поменьше любопытствующих глаз. Все равно заметят, но так лучше, чем переться через парадный вход и тамошнюю толпу. Проклятье.

И опять же – проклятье! Мне что, своих забот мало? Так нет же: кто имеет, тот и получает. Закон духовного сродства. В некотором роде.

В дальнем конце сада, у фонтана, слонялось несколько бездельников. И пара стражников шагала за кустами вдоль дорожки. Стражники заметили меня, быстренько посовещались и как по команде отвернулись. Благоразумно.

Недели не прошло с тех пор, как я вернулся. Хлопот по горло. Двор Амбера полон подозрений и ходит ходуном. А тут еще убийство, еще более отягощающее краткое и несчастливое царствование Корвина Первого. Мое царствование.

Пришла пора сделать то, что следовало сделать уже давно. Но с самого начала следовало сделать столько всего… Нет, я ни о чем не забыл. Я расставил приоритеты и решал задачи соответственно им. Но теперь…

Я пересек сад, выйдя из-под тени деревьев под косые лучи заходящего солнца, подошел к широкой винтовой лестнице. Стражник у входа вскинулся по стойке «смирно», когда я поднялся к двери. Я прошел мимо, поднялся по боковой лестнице на третий этаж и, не останавливаясь, – на четвертый.

Справа мой братец Рэндом как раз вышел из своих покоев в вестибюль.

– Корвин! – воскликнул он, вглядываясь в мое лицо. – Что случилось? Я увидел тебя с балкона и…

– Не здесь, – оборвал я его, красноречиво поглядев по сторонам. – Надо поговорить с глазу на глаз. И немедленно.

Рэндом растерянно уставился на мою ношу.

– Давай в соседней комнате, – предложил он. – Ладно? Здесь Виала.

– Ладно.

Рэндом пошел впереди, распахнул двери. Войдя в маленькую гостиную, я пошарил глазами, на что бы упасть, выбрал себе кресло и буквально рухнул в него. Рэндом не сводил глаз со свертка.

– Что я должен сделать? – спросил он.

– Разверни и посмотри, – сказал я.

Рэндом наклонился и откинул полу плаща, а потом запахнул.

– Труп, – заключил он. – И в чем дело?

– Ты плохо посмотрел. Оттяни ему веко, – посоветовал я. – Открой рот, посмотри на зубы. Пощупай руки – на тыльной стороне ладоней шпоры. Сосчитай фаланги на пальцах. А потом сам скажешь, в чем дело.

Рэндом приступил к осмотру, но стоило ему взглянуть на руки убитого, как он тут же заявил:

– Ясно. Припоминаю…

– Припоминай вслух.

– Там, у Флоры…

– Там я впервые увидел таких, – кивнул я. – Но охотились они за тобой. Я так и не узнал почему.

– Конечно, – согласился Рэндом. – Я так и не успел тебе рассказать. Слишком быстро все закрутилось, а после не было возможности поговорить. Странно… А откуда взялся этот?

Я разрывался надвое, хотелось и выжать его историю, и поделиться своей. Моя победила, потому что была моей и очень неотложной.

Я вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Мы потеряли еще одного брата. Каин мертв. Я опоздал. Эта тварь… Это он сделал. Я хотел взять его живым, понятно почему. Но завязалась схватка. Выбора не было.

Рэндом понимающе присвистнул и уселся в кресло напротив меня.

– Ясно… – проговорил он еле слышно.

Я не спускал с Рэндома глаз. Что это, тень улыбки, которая ждет у его уст, чтобы встретиться со своей копией в моем исполнении? Очень может быть.

– Нет, – отрезал я. – Будь все иначе, я бы сделал так, чтобы в моей невиновности было как можно меньше сомнений. Я говорю тебе так, как оно было.

– Хорошо, – кивнул Рэндом. – Где Каин?

– Покоится под слоем дерна у рощи Единорога.

– Выглядит подозрительно, – нахмурился Рэндом. – И наверняка будет. Для других.

– Знаю. Но мне нужно было спрятать тело на какое-то время. Не мог я притащить его сюда и отбиваться от вопросов. По крайней мере, пока не извлеку всю важную информацию, которая давно уже меня ждет – в твоей голове.

– Ладно, – вздохнул Рэндом. – Уж насколько это важно, не знаю, но все расскажу. Только раз уж начал, доводи до конца. Как все случилось?

– Дело было сразу после обеда, – начал я. – Мы обедали в гавани с Жераром. Потом Бенедикт выдернул меня наверх, по Козырю. У себя в комнате я обнаружил записку – видимо, ее подсунули под дверь. Автор ее просил о личной встрече возле рощи Единорога, ближе к концу дня. Подпись – «Каин».

– Записка еще у тебя?

– Да, – ответил я, вытащил записку из кармана и подал Рэндому. – Вот.

Рэндом прочитал записку, помолчал и покачал головой.

– Не знаю, – недоверчиво проговорил он. – Похоже на почерк Каина, если он спешил… но не думаю, чтобы писал он.

Я пожал плечами, взял у Рэндома записку, сложил и убрал в карман.

– В общем, я попытался вызвать его через Козырь, чтобы не ездить зря. Он не откликался. Я подумал, что он хочет сохранить все в секрете, если тут что-то действительно важное. Так что я оседлал лошадь и поехал.

– Говорил кому-нибудь, куда направляешься?

– Никому. Я решил дать лошади поразмяться и пустил в хороший галоп на всю дистанцию. Как все случилось, я не видел. Въехал в лес, вижу – Каин на земле, горло перерезано, в кустах неподалеку кто-то шуршит. Я бросился туда, нагнал вот эту тварь, мы сцепились… пришлось прикончить. Сам понимаешь, нам было не до разговоров.

– Ты уверен, что не ошибся?

– Так же, как и ты, окажись ты там. Его следы тянулись от тела Каина, на одежде свежая кровь.

– Может, она его собственная?

– Внимательнее смотри. Ран нет. Я ему только шею свернул. И, конечно же, вспомнил, где видел таких, а потому и приволок сюда, к тебе. И прежде чем ты мне обо всем расскажешь, вот тебе еще, на закуску.

Я вынул вторую записку и передал ему.

– Нашел у этого вот типа. Небось у Каина забрал.

Рэндом прочитал вторую записку, кивнул и отдал мне.

– Каину от тебя с просьбой о встрече на этом самом месте. Все ясно. Тут и говорить нечего.

– Нечего, точно, – согласился я. – И главное, на мой почерк похоже, то есть на первый взгляд.

– Интересно, что бы произошло, если бы первым туда прибыл ты?

– Может, и ничего, – сказал я, пожав плечами. – Живой и с дурной репутацией, вот каким я им требовался. Вся соль была в том, чтобы заманить туда нас обоих в определенном порядке. А я торопился не так сильно, чтобы пропустить то, чему было суждено случиться.

Рэндом задумался.

– Плотный график. За этим явно стоит тот, кто находится здесь, во дворце. Соображения?

Я хмыкнул и потянулся за сигаретой. Закурил и снова хмыкнул.

– Я только что вернулся. А ты тут был все время. Кто нынче сильнее всех меня ненавидит?

– Дурацкий вопрос, Корвин, – заявил Рэндом. – Все на тебя за что-нибудь в обиде. Так я бы выбрал Джулиана. Но он тут, полагаю, ни при чем.

– Это почему же?

– Они с Каином прекрасно ладили многие годы. Вместе бродили повсюду, не раз выручали друг друга. По-настоящему дружили. Джулиан все та же холодная высокомерная сволочь, каким ты его помнишь. Но если кто-то ему вообще нравился, так это Каин. Нет, Джулиан его не убивал, даже чтобы достать тебя. Если бы он хотел именно этого, можно было бы много чего другого придумать.

Я вздохнул:

– Кто тогда?

– Не знаю. Просто не знаю.

– Ладно. Как ты прочтешь нынешний расклад в смысле реакции остальных?

– Ты попался, Корвин. Можешь говорить что угодно, все решат, что это твоих рук дело.

Я молча кивнул в сторону трупа. Рэндом покачал головой:

– Приволок из Тени какого-то бедолагу, чтобы чистеньким прикинуться.

– Знаю, – вздохнул я. – Забавно. Ведь вернулся в Амбер я в идеальное время, чтобы занять передовую позицию.

– Время выбрано превосходно, – согласился Рэндом. – Тебе даже Эрика не пришлось убивать, чтобы добиться того, чего хотел. Повезло.

– Угу. А ведь ни для кого не секрет, что вернулся я именно с такой целью. И еще чуть-чуть, и мои войска – иноземные, с особым вооружением и расквартированные в городе, – начнут вызывать законное недовольство. До сих пор выручал только страх угрозы извне. А еще меня подозревают во многом таком, что я якобы учинил до своего возвращения в Амбер, – в убийстве слуг Бенедикта, к примеру. А теперь Каин…

– Да, – сказал Рэндом понимающе. – Я сразу понял. Тогда, много лет назад, когда вы шли на Амбер вместе с Блейзом, Жерар увел часть кораблей и позволил тебе пройти. А Каин повел свои суда в атаку и разгромил тебя. Теперь, когда Каина больше нет, ты, видимо, назначишь Жерара командующим всего флота.

– А кого же еще? Он единственный, кто справится.

– И тем не менее.

– И тем не менее. Принято. Видишь, как получается: если бы я должен был кого-то отправить на тот свет, чтобы упрочить собственное положение, Каин был бы логичным вариантом. Это правда, черт возьми! В этом-то вся жуть.

– И как ты собираешься все уладить?

– Расскажу всем, что случилось, и попытаюсь узнать, чьи это проделки. Есть предложение получше?

– Я подумывал над тем, чтобы создать тебе алиби. Но, похоже, не сработает.

Я покачал головой:

– Ты слишком близок ко мне. Не важно, как хорошо оно будет звучать – эффект выйдет обратным.

– А ты думал о том, чтобы взять вину на себя, нарочно?

– Думал. Но самозащита исключена. Перерезано горло, значит, его застали врасплох. А представить дело в ином свете у меня пороху не хватит – ну, например, я-де прознал, что он замышляет кое-что дурное, и прикончил его ради блага Амбера. В такой формулировке я самооговоров делать не собираюсь. С душком выйдет, как ни крути.

– Зато репутация у тебя выйдет по-настоящему крутой.

– Крутость такого сорта в мои планы не входит. Нет, не пойдет.

– Ну, стало быть, все решено – пока что.

– «Пока что» – это ты о чем?

Рэндом прищурился и, самым внимательным образом разглядывая ноготь на большом пальце левой руки, изрек:

– Видишь ли… я подумал, что, если ты горишь желанием кого-нибудь еще убрать из расклада, сейчас самое время подумать о том, кто в колоде лишний.

Я задумчиво докурил сигарету.

– Мысль недурная, – признал я. – Но лишних братьев у меня сейчас нет. Даже Джулианом я не пожертвую. Хотя он-то как раз годится хуже всех.

– Не обязательно ограничиваться семейством, – возразил Рэндом. – В Амбере полно вельмож с нужными мотивами. Хотя бы сэр Реджинальд…

– Забудь об этом, Рэндом. Урезать колоду я тоже не собираюсь.

– Как скажешь. Но мои маленькие серые клеточки[1] уже устали.

– Очень надеюсь, что память не затронута.

– Что ж.

Рэндом вздохнул, потянулся, встал, перешагнул через неподвижное тело, подошел к окну. Отодвинув портьеру, некоторое время молча смотрел в окно.

– Ладно, – сказал он наконец. – Рассказ выйдет долгий.

И Рэндом начал вспоминать вслух.

Глава вторая

– Кто спорит, секс – занятие замечательное, но у каждого из нас есть много других любимых дел. Для меня, Корвин, это игра на ударных, а еще полеты на планере и азартные игры, порядок значения не имеет. Пожалуй, летать все-таки приятнее – на планерах, воздушных шарах, да мало ли на чем – от настроения зависит, сам понимаешь. Я в том смысле, что спроси ты меня в другой раз, и я заявлю, что мне больше по душе что-то другое. Да, все дело в настроении.

В общем, так… Несколько лет назад я был тут, в Амбере. Так, слонялся из угла в угол, ничем особо не занимаясь. Погостить приехал и путался у всех под ногами. Папаша еще был тогда здесь, и как-то раз, когда он впал в особенно сварливое расположение духа, я понял, что пора бы мне прогуляться. И куда-нибудь подальше. Я давно заметил, что папашина любовь ко мне возрастает в прямой зависимости от разделяющей нас дистанции. На прощанье папаша преподнес мне изумительно красивый хлыст – наверное, для того, чтобы подстегнуть процесс разгорания отеческих чувств. Хлыст был превосходный – тонкий, инкрустированный серебром, просто мечта, а не хлыст – и я не преминул воспользоваться им по назначению. Решил предаться простым радостям бытия в соответствии с моими скромными запросами в одном уютном уголке Тени.

Путь был долгий. Не буду утомлять тебя подробностями. Главное, что я забрался довольно далеко от Амбера. В этот раз я не искал места, где был бы важной персоной. От важных дел либо очень скоро в тоску впадаешь, либо наталкиваешься на уйму трудностей – смотря какую долю ответственности на себя взвалишь. А я хотел побыть совершенно безответственной личностью и развлечься по полной программе.

Тексорами – большой вольный портовый город: жаркие дни, долгие ночи, дивная музыка, азартные игры круглые сутки, поединки каждое утро, а для тех, кто не в силах до утра потерпеть, – драки днем и ночью. А какие там воздушные потоки! У меня был маленький красный дельтаплан, и примерно раз в пару дней я летал на нем. Жизнь была хороша. Я вволю барабанил в одном подвальчике выше по реке – стены там были такие же вспотевшие, как тамошние завсегдатаи, и дым тек в лучах светильников, словно струйки молока. А когда мне надоедали барабаны, я отправлялся поразмяться – обычно с женщинами или за карточный стол. И так до конца ночи… Чертов Эрик! Он как-то обвинил меня в шулерстве, знаешь? Вот как раз где я всегда играю честно, это в картах. Для меня это серьезное занятие. Да, я умею играть, а еще мне везет. Ни тем ни другим Эрик похвастаться не мог. Просто беда. Он так много чего умел делать хорошо, что не желал даже самому себе признаться в том, что на свете могут быть вещи, которые кто-то делает лучше, чем он. И если ты его в чем-то побеждал, получалось, что ты сплутовал. Как-то ночью он закатил жуткий скандал – дело могло бы плохо кончиться, но Жерар с Каином вмешались и не дали ему разойтись. Спасибо Каину – он тогда был на моей стороне. Бедняга… Жуткая смерть, глотка… Ну вот, словом, оттягивался я в Тексорами – музыка, женщины, карточные выигрыши и небо у меня под ногами. Пальмы и цветущие в ночи желтофиоли. Ну и все портовые ароматы: специи, кофе, деготь, соль – сам знаешь. Народу всякого полно – и тебе господа благородные, и купчишки, и пеоны. Моряки, путешественники… Все носятся туда-сюда как угорелые. Ну и парни вроде меня, любители острых ощущений. Прожил я в Тексорами чуть побольше двух лет и был счастлив. Честно, счастлив. Никаких общений с остальными – так, пара слов по Козырю вместо поздравительной открытки, и все. Амбер у меня просто из головы вылетел. Но однажды ночью все разом переменилось. На руках у меня был фулл-хаус[2], а парень напротив изо всех сил старался угадать, не блефую ли я.

И вдруг со мной ни с того ни с сего заговорил бубновый валет.

Да-да, вот так все и началось. Правда, я тебе честно скажу, с головой у меня тогда неважно было. Я только что отыграл пару горячих партий, и мне все время везло. А до того я летал весь день, устал как собака, а предыдущей ночью почти глаз не сомкнул. Уже потом я подумал, что тут сработали наши мысленные ассоциации – кто-то пытался связаться со мной по Козырю, а у меня в руках как раз были карты, не важно, что самые обычные. Обычно-то мы обходимся без инвентаря, если не связываемся сами. Может, мое вольно парящее подсознание вцепилось в знакомый образ… Позднее я много раз голову ломал над этим. До сих пор не знаю, как все вышло.

Валет сказал: «Рэндом!» Потом перекосился весь и говорит: «Помоги мне».

Я начал чувствовать что-то знакомое, но уж очень слабо. Сам контакт был очень слабым. Потом стали проступать черты лица – и точно, Бранд. Видок у него был – хуже не придумаешь: не то в цепи закован, не то связан – не разберешь. И снова говорит: «Помоги».

А я ему, мысленно: «Слышу тебя. Что стряслось?»

«… в плену», – отвечает и еще что-то сказал, только я не разобрал.

«Где?» – спрашиваю, а он только головой покачал.

«Не могу протащить тебя, – говорит. – Козырей нет, а я слишком слаб. Тебе придется добираться долгим путем».

Я не стал допытываться, как это ему удалось со мной связаться без Козыря. Главное было – узнать, где он находится. Я спросил, как его разыскать.

Он сказал: «Смотри внимательно. Запомни все, что сможешь. На второй раз меня может не хватить. Захвати оружие…»

И я увидел – за его плечом, через окно, за зубцами стены, впрочем, не уверен. Корвин, это было где-то жутко далеко от Амбера – где-то там, где Тени начинают сходить с ума. Дальше, чем я люблю забираться. Формы как закоченевшие, но цвета постоянно меняются. Пламя. День без солнца. Камни носятся по земле, как яхты по морю. Бранд заточен в башне – крошечный островок постоянства посреди этого плывуна. Ладно, запомнил я все это. И еще успел заметить, что у подножия башни свернулась кольцом какая-то тварь – блестящая такая, переливающаяся. Похоже было, что она охраняет эту башню, но она так сверкала, что просто глаза слепило, и я толком разглядеть не успел, что это такое.

Потом вдруг все исчезло. Было – и нет. А я сижу, как идиот, пялюсь на валета бубен. Парень напротив, видно, совсем уж взбеленился – чего это я так долго думаю? Не тронулся ли я часом?

Я сорвал банк, доплелся до дома, рухнул на кровать, курил и думал, думал… Когда я уезжал, Бранд был в Амбере. Потом, когда я спрашивал, куда он делся, мне никто сказать не мог. Затосковал, дескать, собрался в одночасье и ускакал куда-то. Вот и все. И никаких вестей от него. Сам на связь не выходил, и его никто вроде бы дозваться не мог.

Я все гадал, что же могло случиться. Бранд, он ведь умный. Самый, пожалуй, башковитый в нашей семейке. Но он попал в беду и звал меня на помощь. Почему меня? Эрик и Жерар – куда большие герои, чем я, и с радостью пустились бы в приключения. Каин, пожалуй, отправился бы Бранду на помощь из чистого любопытства. Джулиан мог бы решиться на такое, чтобы всем нос утереть и с папашей поквитаться. И уж проще всего Бранду было вызвать отца, тот бы со всем разобрался. А он вызвал меня. Почему?

Тогда я подумал, что, может, кто-то из наших повинен в том, что с Брандом случилось, – и, может, даже не кто-то один… Ну мало ли – вдруг, к примеру, отец его выделять вздумал… Словом, ты понимаешь, устранение лишних. Если так, то вызови он папашу – тот бы в нем мигом разочаровался.

Так что я заглушил в себе порыв связаться с кем-нибудь из наших и позвать кого-то на подмогу. Бранд позвал меня, и, возможно, сообщи я об этом кому-то в Амбере, я тем самым все равно что сам перережу ему глотку. Ладно. Что я могу тут разыграть для себя?

Если дело в наследовании, а Бранд играет честно – в общем, у меня есть варианты и похуже, чем оказать ему услугу. Если же нет… Тут вариантов хоть отбавляй. Может, он домой возвращался и на что-то напоролся, на что-то такое, о чем следовало разузнать получше. А еще мне было жутко любопытно, как это он ухитрился пробиться ко мне без Козыря. В общем, я бы сказал, что из одного только любопытства я решил отправиться в одиночку и попытаться спасти Бранда.

Я достал свою колоду и попробовал с ним связаться. Как и следовало ожидать, ответа не было. Я хорошенько выспался, а с утра снова попробовал его вызвать. То же самое. Ладно, решил я, ждать больше нечего.

Почистил клинок, плотно поел, напялил шмотки погрязнее. А еще прихватил летные окуляры с поляризованными стеклами. Точно не знал, помогут ли они мне там, но та тварь возле башни была такая яркая… Никогда не помешает прихватить с собой все, что может пригодиться. По той же причине я взял и пистолет. Было у меня чувство, что толку от него там окажется немного (как и случилось), но я всегда говорю: пока сам не попробуешь – не узнаешь.

Единственным, с кем я попрощался, был один ударник, мой приятель. Я отдал ему свою установку, в хорошие руки, так сказать.

Потом спустился к ангару, повозился с дельтапланом, устроился в седле и поймал отличный воздушный поток. Так правильнее.

Не знаю, летал ли ты когда-нибудь через Тени? Нет? Понятно. Ну так вот… Я был над морем и летел до тех пор, пока северный берег не превратился в тонкую полосочку. Подо мной плескались темно-свинцовые волны – вздымались, трясли искристыми белыми бородами и снова опадали. Ветер переменился. Я сделал разворот, помчался над волнами к берегу. Небо потемнело. Когда я долетел до устья впадавшей в море реки, никакого Тексорами там и в помине не было – на многие мили тянулись сплошные болота… Я поймал восходящий поток воздуха и полетел над землей, вверх по течению реки, над всеми ее излучинами, поворотами, притоками… Ничего тут теперь не стало – ни причалов, ни дорог, ни транспорта. Все заросло высоченными деревьями.

На западе сгустились облака – розовые, жемчужные, желтые. Солнце постоянно меняло цвет – оно было оранжевым, потом стало красным, потом желтым. Что ты головой качаешь? Солнце – это из-за городов. Когда я тороплюсь, я удаляю… нет, не совсем так – следую природным путем. Все эти рукотворные сооружения отвлекают. Для меня главное – светотени и рельеф. Вот почему я тебя спросил, летал ли ты через Тени. Это иначе.

В общем, я летел на запад, и леса постепенно сменились зелеными лугами, которые мало-помалу побледнели, распались, превратившись в бурые, рыжеватые и желтые пятна. Потом все внизу посветлело, рассыпалось на мелкие крошки, а затем слилось в сплошное грязное пятно. За свою спешку я получил в подарочек грозу. Я пытался обогнуть грозовой фронт, но кругом уже полыхали молнии, и я побоялся, что порывы ветра окажутся слишком свирепыми для моего маленького дельтаплана. Я быстро направил его вниз, под облака, но в результате снова увидел под собой зелень лугов. И все-таки я ухитрился проскочить грозу, и в спину мне светило жаркое желтое солнце. Через некоторое время я добился того, что подо мной снова оказалась пустыня – мрачная и холмистая.

А потом солнце сжалось, его опоясали полосы туч – они словно по кусочку стирали солнце с небес. В бешеной спешке я так сократил путь, что забрался немыслимо далеко от Амбера – так далеко, как никогда не забирался.

Солнце исчезло, но свет остался. Яркий, но какой-то чудной, рассеянный, непонятно откуда исходящий. Глаза слепило, перспектива терялась. Тогда я опустился пониже, чтобы ограничить поле зрения. Скоро впереди возникли большие скалы, и я начал искать нужные мне формы. Вскоре появились и они.

Когда летишь над скалами, тут только успевай поворачиваться – вверх, вниз и так далее. Дельтапланом стало трудно управлять. Я опустился ниже, чем нужно, и в одном месте чуть было не врезался в скалу. Наконец появились дым и пламя, такие, как я запомнил – беспорядочные, то там, то тут, выбиваясь из расселин в земле, дыр, входов в пещеры. И цвета метались – в общем, все в точности так, как я успел запомнить в тот миг. А потом скалы зашевелились и поплыли, словно корабли без руля и ветрил в тех местах, где родятся радуги.

Воздушные потоки тоже словно обезумели. Порывы ветра налетали один за другим, лупили по крылу, словно струи фонтанов. Я держался как мог, но понимал, что на такой высоте мне долго не протянуть. Поднялся повыше, на время позабыв обо всем – только бы удержать высоту. Когда я снова посмотрел вниз, там происходило что-то наподобие жуткой регаты черных айсбергов. Скалы носились по земле, налетали одна на другую, отскакивали, снова сталкивались, вертелись, перелетали через открытые пространства, пролетали одна другую насквозь… А меня мотало то вверх, то вниз, и очень скоро я почувствовал, что воздушный поток ослабевает. Тогда я в последний раз дал Теням пинка и снова глянул вниз. Вдалеке я увидел контуры башни, а в ее основании поджидало что-то ярче льда и алюминия.

Последний толчок – и все было кончено. Я понял это по тому, как забесновался ветер. Порвалось несколько тяжей, и меня помчало вниз – словно в лодочке по водопаду. Я задрал нос дельтаплана, выровнял полет, но мы все равно неслись вниз на бешеной скорости. Я только успел разглядеть, куда мы падаем, и выскочил в последнее мгновение. Один из этих гуляк-монолитов налетел на мой несчастный планер и стер его в порошок. Об этом я тогда пожалел больше, чем о собственных ушибах и царапинах.

Приходилось торопиться – на меня неслась гора. Мы оба изменили направление, к счастью, избрав разные стороны. Я понятия не имел, как эти булыжники вообще двигаются, и поначалу не видел и сколь-либо внятного узора в их перемещениях. Земля под ногами была то теплая, то горячая, из нее валил дым, рвалось пламя. Мерзко пахнущие газы сочились из бесчисленных отверстий. Я спешил к башне, избрав по необходимости беспорядочный маршрут.

Добирался я долго. Как долго, точно не скажу, за временем я следил меньше всего. По пути я, однако, заметил несколько закономерностей. Во-первых, крупные камни двигались быстрее мелких. Во-вторых, они носились по концентрическим орбитам, большие вокруг меньших, все в движении. Может быть, первотолчок этого круговращения исходил от крошечной пылинки, а может, вообще от одной-единственной молекулы. Но искать центр этого камневорота у меня ни времени, ни желания не было. Я просто лавировал между скалами, исподволь размышляя, и это, видимо, помогло мне избежать нескольких столкновений.

Итак, с мечом и пистолетом наготове Чайльд Рэндом к башне темной подошел[3]. Очки болтались на шее. В этом дыму и бликах спятивших молний надевать их я не собирался, пока это не станет совершенно необходимым.

По какой-то непонятной причине камни к башне не приближались. Она стояла на возвышении, и, когда я до нее добрался, понял, что пляски камней происходят в громадной котловине у подножия холма, на котором стояла башня. Но оттуда, где я стоял, трудно было понять, что собой представляет это возвышение – остров или полуостров.

Я плелся вперед сквозь дым, по обломкам камней, увертывался от языков пламени, то и дело вырывавшихся из трещин и дыр в земле. Наконец я почувствовал, что поднимаюсь по склону и немного уклонился от прямого пути к башне. Ненадолго задержался в том месте, где с башни меня не было видно, проверил, в порядке ли оружие, отдышался и напялил окуляры. Я добрался до края подъема и припал к земле.

Да, поляроиды сработали. И да, тварь поджидала там.

Она выглядела еще более ужасно оттого, что была в ней какая-то удивительная красота. Змеиное тело толщиной в бочку, голова как гвоздодер, заостренный в сторону рыла. Глаза – бледно-бледно-зеленые. И вся тварь была прозрачная, как стеклышко, только кое-где виднелись тоненькие, едва заметные линии, обозначавшие чешую. Что бы там ни текло у страшилища по венам, оно тоже было прозрачным. Смотришь и видишь внутренности – вот они, мутные, непрозрачные, какие-то затуманенные. Зрелище просто завораживающее – лежать и смотреть, как эта штука устроена. Да, еще у чудища была густая грива – что-то наподобие стеклянной щетины, которая воротником обнимала шею. Когда тварь пошевелилась, заметив меня, она подняла голову и заскользила вперед. Это было похоже на движение воды – такая живая река без русла и берегов. Но когда я разглядел, что у чудища в желудке, я похолодел… Там был полупереваренный человек.

Я поднял руку с пистолетом, прицелился в ближайший ко мне глаз чудища и нажал на курок.

Я ведь тебе уже говорил – без толку. Я бросил пистолет, вскочил, отпрыгнув влево, оказался по правую сторону от головы чудища и попытался попасть ему в глаз клинком.

Сам знаешь, насколько трудно прикончить тварь, скроенную по образцу рептилии. Я решил сперва ослепить ее и оттяпать язык. Потом, положась на свое проворство, я собирался нанести несколько хороших ударов по шее, пока не обезглавлю тварь. А там она пусть хоть в узел завяжется, пока не сдохнет. Я еще надеялся, что она более медлительна, пока переваривает недавний обед.

Ну если она была медлительной, мне крупно повезло, что я не появился там раньше. Когда я полоснул клинком, тварь дернула головой и нырнула под лезвие, пока я еще не восстановил равновесие. Рыло ударило мне в грудь, как хороший молот. Короче, я упал.

Упал, покатился по земле, быстренько отполз подальше. Еще чуть-чуть, и я бы оказался на краю обрыва. Я мгновенно поднялся, а тварь развернулась и снова кинулась на меня. Ее голова взметнулась футах в пятнадцати надо мной.

О да, Жерар на моем месте сразу ринулся бы в атаку и располовинил бы тварь своим громадным клинком, та, естественно, рухнула бы на него, накрыв своим мерзопакостным телом; пара синяков да, может, расквашенный нос, и готово. А Бенедикт попал бы еще с первого удара, к тому моменту оба глаза твари лежали бы у него в кармане, а ее башкой он бы играл в мячик, сочиняя в уме примечания к Клаузевицу[4]. Но они-то настоящие герои, а я… А я стоял как идиот, выставив клинок вперед и вверх, сжав рукоять обеими руками, упершись локтями в бедра, запрокинув голову. Больше всего на свете мне хотелось драпануть во все лопатки, оставив поле за противником. Вот только я знал, что, если сделаю хоть шаг в сторону, тварь настигнет меня и сожрет как миленького.

Да еще из башни донеслись вопли – значит, меня заметили, но оглядываться и проверять, что там творится, желания не было. Я принялся дразнить чудище. Я хотел, чтобы оно снова атаковало меня, и тогда уж я с ним покончил бы, так или иначе.

В конце концов тварь кинулась на меня, а я, изловчившись, выставил клинок – и она насадилась на него как раз в том месте, куда я метил.

У меня весь левый бок онемел, а удар словно вбил меня в землю на целый фут.

Однако я как-то ухитрился остаться на ногах. Да, удар получился идеально. Все прошло так, как я надеялся и спланировал.

Кроме роли чудища. Оно отказалось сотрудничать, переходя к смертной агонии. Напротив, этот гад снова задрал голову. Мало того, он еще и оружие мое уволок – клинок по рукоять ушел в левую глазницу твари, а кончик острия торчал посреди стеклянных игл гривы. Похоже, этот круг выиграли нападающие.

А из прохода в основании башни стали появляться какие-то фигуры – медленно, осторожно, они двигались в мою сторону. Уродливые, с оружием, и кажется, в драке с чудищем они не на моей стороне.

Что ж, я знаю, когда надо сбрасывать карты и надеяться на лучший расклад в будущем.

– Бранд! – прокричал я. – Это я, Рэндом! Не могу пробиться! Прости!

А потом я повернулся, побежал, соскользнул с края обрыва и во всю прыть помчался по склону к котловине, где бесновались камни, на бегу решая, верно ли я выбрал время для бегства.

Как во многих случаях, ответ был и «да», и «нет».

Клянусь, в другой ситуации я бы так лихо прыгать ни за что не стал. Вниз мне удалось попасть живым, и это лучшее, что тут можно сказать. Голова кругом, все плывет, а лодыжка, кажется, и вовсе сломана.

Сдвинуться с места меня заставил шум наверху и звук осыпающегося щебня. Когда я надел очки и посмотрел наверх, я понял, что чудище решило спуститься с холма, догнать меня и завершить начатое. Проклятый змей-призрак сползал, извиваясь, по склону. Вокруг глаза темнело пятно в том месте, куда угодил мой клинок.

Я сел. Встал на колени. Пощупал лодыжку и понял, что идти не смогу. Ничего, что могло бы заменить костыль, вокруг не нашлось. Я пополз. Что еще оставалось делать? Только активно пытаться выиграть расстояние и при этом еще активнее думать.

Спас меня камень – один из тех, что были поменьше остальных и носились не так бешено, – размером с небольшой фургон. Когда я заметил, что он приближается ко мне, я подумал, что, если я сумею на него забраться, так вот и транспорт. А заодно, может статься, и защита. Те скалы, что были помассивнее и побыстрее, сталкивались друг с другом куда чаще.

С тем я и наблюдал за крупными глыбами вокруг моего камушка, прикинув их скорости и маршруты, попытался уловить общую систему и приготовился, выжидая подходящего момента. А при этом еще во все уши слушал – близко ли чудище. С вершины холма уже доносились вопли охранников. Интересно, это они делают ставки, выживу ли я? А если да, то каковы, по их мнению, шансы?

Улучив момент, я пополз к избранному мной камню. Без труда увернулся от проскочившей мимо глыбы, а потом пришлось обождать, когда проскочит следующая. Затем пришлось рискнуть и оказаться на пути у «моего» камня, иначе бы я просто не поспел.

Я все рассчитал правильно – ухватился за выступы на камне, которые приглядел заранее, и меня проволокло примерно футов двадцать, прежде чем смог подтянуться и вскарабкаться на верхушку, где и распластался, восстанавливая дыхание и оглядываясь.

Едва успел. Тварь продолжала ползти за мной, уцелевшим глазом следя за здоровенными камнями.

А сверху слышался удрученный вой. Вскоре по склону вниз повалили охранники башни, издавая боевые кличи, как я понял, предназначенные для того, чтобы подбодрить чудище. Я принялся растирать лодыжку и попытался расслабиться. Прозрачный гад полз за мной и обогнул первый крупный камень, который как раз завершил очередной круг.

«Далеко ли я смогу сместиться по Теням, пока тварь не настигнет меня?» – думал я. Все двигалось вокруг, все менялось…

Тварь дождалась, пока мимо нее проскочил очередной камень, заметила меня, проползла еще немного…

«Тень, моя Тень, отзовись поскорей…»[5]

Охрана уже завершала спуск с холма. А тварь выжидала, когда между глыбами образуется просвет, чтобы добраться до того камня, на котором сидел я. Я знал, что ей ничего не стоит задрать голову и слизнуть меня с камня.

«Силы исполнись и гада убей!»

Вертясь и скользя на верхушке камня, я вцепился в структуру Тени, нырнул в ее суть, работая с оттенками, переводя возможное в вероятное, а вероятное в реальное, почувствовал его приближение в виде едва заметного колебания и в нужный момент дал необходимый толчок…

Естественно, моя спасительница появилась с той стороны, где у твари был слепой глаз, – большущая скала, чуть накренившаяся набок, словно потерявшая управление.

Конечно, намного изящнее было размазать гадину между двумя скалами, но на изящество у меня не было времени. Скала просто наехала на чудище и помчалась дальше, оставив его размазанным на земле.

Правда, мгновение спустя размозженное тело чудища необъяснимым образом поднялось в воздух, извиваясь, полетело, гонимое ветром, и вскоре скрылось из виду.

А мой камешек уносил меня все дальше – медленно, но верно. И все вокруг плыло и вращалось. Те уроды из башни, что бросились за мной в погоню, сгрудились, посовещались и, похоже, решили-таки догонять меня. Покинув подножие холма, они двинулись дальше по равнине. Впрочем, их я не боялся. Я на своем камешке мог в любой момент проскочить сквозь Тени и оставить их отряд на много миров позади. Самый простой вариант. Застать их врасплох, как чудище, было бы куда труднее: это их территория, они настороже и не покалечены.

Я снял очки и снова пощупал лодыжку. Попробовал встать. Больно, но худо-бедно держит. Я снова сел и попытался подвести итоги. Итак, я потерял клинок и едва остался жив. В таком раскладе всяко не до подвигов, и самое лучшее – убраться отсюда подобру-поздорову. Какую-никакую рекогносцировку провел, в следующий раз мои шансы будут получше. А пока…

Небо посветлело, цвета перестали бешено метаться. Языки пламени присмирели, стали пониже. Отлично. Тучи стали понемногу рассеиваться. Великолепно. Вскоре за облаками возникло сияние, исходившее из определенного места. Восхитительно. Когда тучи разойдутся окончательно, в небесах засияет солнце.

Я оглянулся и, к величайшему удивлению, обнаружил, что за мной все еще гонятся. Скорее всего, я просто недостаточно усердно потрудился над аналогами ублюдков в срезе новой Тени. Полагаться на то, что все предусмотрел, когда так торопишься, неосмотрительно. Ну ладно…

Я снова сместился. Камень, на котором я сидел, мало-помалу изменил курс, несколько изменил форму, остался без спутников и двигался по прямой туда, где, по моим представлениям, должен был находиться запад. Тучи разошлись, на небе светило тусклое, бледное солнце. Камень набирал скорость. Стало быть, все в порядке. Теперь уж я точно попал совсем в другое место.

Однако далеко не все было в порядке. Когда я снова оглянулся, я обнаружил, что погоня все еще там. Правда, я здорово оторвался. Но отряд продолжал преследование.

Что ж, и такое иногда бывает. А причин тому могло быть две. Либо я настолько взбудоражен всем случившимся, что мои действия по перемещению далеко не идеальны и я невольно утащил мерзавцев с собой, либо я сохранил константу там, где нужно было убрать переменную, то есть, перенося себя в другое место, бессознательно потребовал, чтобы сохранился элемент погони. Тогда получалось, что подонки были другие, но это ничего не меняло – они все равно гнались за мной.

Я снова потер лодыжку. Солнце стало оранжевым. Ветер с севера взметнул тучу песка и пыли и повесил ее за моей спиной, скрыв от меня отряд преследователей. Я мчался на запад, где все более явно вырисовывалась горная гряда. Время вошло в фазу разрыва. Боль в лодыжке мало-помалу утихала.

Я решил немного передохнуть. Камень попался довольно удобный, если такое можно сказать про камень. Не было смысла гнать его с бешеной скоростью, когда все вокруг, казалось, движется так мирно и гладко. Я растянулся на спине, забросил руки за голову и стал смотреть на приближающиеся горы, думая о Бранде и башне. Место было то самое. Все в точности так, как он мне показал. Кроме охранников, конечно. Я решил, что должен выскочить в подходящую Тень, нанять собственную когорту, а потом вернуться и задать гадам жару. Да, все должно получиться как надо.

Полежав немного, я потянулся, перевернулся на живот и поглядел назад. Проклятье! Погоня не только не исчезла, подонки даже нагнали меня!

Ну естественно, я просто взбесился от злости. Хватит! Сколько можно удирать? Сами напросились. Пора разделаться с ними.

Я осторожно поднялся. Боль в лодыжке еще чувствовалась, но уже притихла. Я поднял руки в поисках нужных мне Теней. И нашел их.

Мой камень медленно свернул с прямого курса вправо, описывая дугу. Кривизна возросла, превратилась в параболу, и я понесся прямо на своих преследователей с нарастающей скоростью. Времени создавать бурю позади себя не было, хотя, если бы удалось, это был бы весьма впечатляющий нюанс.

Подонков было дюжины две. Удивленные скоростью моего приближения, они благоразумно рассыпались. Нескольким не повезло – не успели отбежать. И поделом! Я заложил очередной вираж и вернулся обратно – быстро, как только мог.

Вид поднимающихся в воздух трупов потряс меня до глубины души. Они оторвались от земли, взлетели под углом и парили у меня над головой.

Второй заход оказался почти так же удачен, но пара мерзавцев успела залезть ко мне на камень. Первый из них взобрался наверх и замахнулся клинком. Я перехватил его руку, вырвал оружие и сбросил наглеца на землю. Тогда-то я и заметил шпоры у них на кисти, гад успел меня полоснуть.

В это время те, внизу, принялись метаться какими-то пакостными штуками, а на камень взобрались еще двое. Было похоже, что к ним скоро присоединятся другие.

Что делать, даже Бенедикт иногда отступает. По крайней мере те, кто уцелеет, меня надолго запомнят!

Я отпустил Тени, вырвал из своего бока шипастое колесико и еще одно из бедра, срубил противнику сжимавшую клинок руку, пнув его в брюхо, упал на колени, уклоняясь от безумного удара второго мерзавца, и рипостом полоснул его по ногам. Он тоже скатился с камня.

Но наверх карабкались еще пятеро, а мой камень вновь летел на запад. С десяток ублюдков перегруппировывались позади, а в воздухе над ними реяли трупы их товарищей.

Со следующим мне повезло – он едва успел подняться над краем камня и получил свое. Туда ему и дорога. И их осталось четверо[6].

Но пока я разбирался с ним, на камень влезло сразу трое, и все с разных сторон.

Я бросился на первого и прикончил его, но двое других навалились на меня. Я принялся отбиваться, и к ним подоспел последний.

Не сказать, чтобы ублюдки были такими уж потрясающими бойцами, но на камне стало тесновато, и вокруг меня плясало слишком много острых лезвий. Я вертелся волчком, отражал удары и скакал в разные стороны, пытаясь добиться того, чтобы ублюдки мешали друг другу. Частично это мне удалось, и когда мне показалось, что размещены они наилучшим для меня образом, я перешел в атаку. Получил, правда, парочку порезов – хочешь не хочешь, пришлось раскрыться, – но череп я одному таки проломил, отомстив за полученные раны. Удар был силен – ублюдок полетел к краю камня, да еще и товарища с собой прихватил. Они зацепились друг за друга и разом отправились вниз.

К несчастью, один из них уволок с собой мой клинок – тот увяз в его черепушке. Наверное, денек такой у меня выдался, особенный – клинки терять. Я еще подумал: может, это мне по гороскопу так положено – надо было поинтересоваться, прежде чем отправляться в путь.

В общем, я успел уклониться от удара последнего противника. И когда уклонялся, поскользнулся на лужице крови и пролетел до самого края камня. Свались я на землю, и камень переехал бы меня, и я бы остался в тех краях на веки вечные – плоский такой Рэндом, что-то вроде экзотического коврика, который удивлял и забавлял бы тамошних путников.

Я скользил вниз и пытался ухватиться за какой-нибудь выступ, а ублюдок подбежал и высоко занес клинок, собираясь сделать со мной то же самое, что я только что проделал с одним из его товарищей.

Но мне удалось ухватить его за ногу. При этом меня здорово тряхнуло, и… будь я проклят – именно в это мгновение кто-то попытался связаться со мной по Козырю.

Я рявкнул: «Занят! Свяжитесь попозже!» – и последним усилием удержался на камне, в то время как мой противник упал и покатился вниз. Я попытался дотянуться до него и схватить за ногу: хотелось взять его в плен и потолковать с ним, но моя, казалось бы, неуклюжая подножка оказалась более чем удачной. Я вскарабкался на верхушку камня и встал, чтобы поглядеть, что творится позади.

Я был неприятно удивлен.

Поредевший отряд все еще гнался за мной. Правда, мне удалось здорово оторваться. Ну, по крайней мере, очередная группа еще не скоро пойдет на абордаж. Меня снова несло к горам. Призванное мною солнце начало припекать. Я весь вымок от пота и крови. Раны саднили. Жутко хотелось пить. Дождь, скоро должен пойти дождь, решил я. Сперва это, а потом уже все остальное.

И я приготовился к переносу в этом направлении: тучи сгущаются, громоздятся, темнеют…

Я перенесся куда-то в другое место, и в полубреду мне послышалось, будто кто-то снова зовет меня и не может дозваться… О, сладостная темнота!..

Проснулся я оттого, что хлынул дождь – сильный, проливной. Я не сразу понял, отчего так темно – от грозы или оттого, что наступил вечер, а может, от того и другого сразу. Похолодало. Я расстелил на камне плащ и лег на спину, раскрыв рот. Лежал, глотал струйки дождя, время от времени стряхивая скапливающуюся в складках плаща воду. Вскоре жажда моя была утолена, а грязь и усталость смыты дождевыми струями. Намокший камень стал таким скользким, что шевелиться я не рисковал. Горы значительно приблизились, вершины их озаряли вспышки молний. Позади все было окутано мраком, и я не мог разглядеть, преследуют ли меня до сих пор. Дорогу, конечно, здорово развезло, и вряд ли подонки могли за мной угнаться на своих двоих, но не стоит полагаться на предположения, когда пробираешься сквозь незнакомые Тени. Я немного побранил себя за то, что заснул, и довольно быстро себя же простил, поскольку ничего ужасного, пока я спал, не случилось. Я завернулся в отсыревший плащ, поискал сигареты, которые всегда носил с собой; надо же, почти половина уцелела. С восьмой попытки мне удалось добыть из Тени огоньку. А потом я сидел себе, курил и блаженствовал под дождем. Мне было так хорошо, что даже менять ничего не хотелось.

Так прошло несколько часов, и когда гроза наконец прекратилась и небо прояснилось, наступила ночь, полная незнакомых созвездий. Потрясающе, как красивы ночи в пустыне!.. Гораздо позже я заметил, что дорога пошла на подъем и скорость камня снизилась. Что-то случилось в смысле законов физики окружающего мира – в смысле, сам подъем не был настолько крутым, чтобы настолько замедлить камень. Но играть с Тенями в этом направлении я не хотел, потому что мне нужно было в другую сторону. То есть вернуться туда, где мое внутреннее понимание физических законов стало бы более или менее правильным.

А потому я дал камню окончательно замедлить ход и остановиться, слез с него и продолжил идти вверх по склону. На ходу я играл с Тенями так, как всех нас научили в детстве. Минуешь какой-нибудь объект – сухое дерево, груду валунов – и сделай так, чтобы небо по обе стороны от объекта стало разным. Мало-помалу в небесах начали проступать знакомые созвездия. Я знал, что спускаться буду уже не с той горы, на которую взобрался. Раны мои все еще ныли, но лодыжка почти прошла. Я отдохнул и чувствовал, что готов к длительному пешему путешествию. Похоже, все снова было в порядке.

Прогулка вышла и правда долгой. Склон становился все круче. Вскоре я попал на торную тропу, и шагать стало куда легче. Я шел и шел вперед под знакомым уже небом и был полон решимости не останавливаться до утра. Моя одежда в процессе изменилась, чтобы соответствовать местной Тени, и теперь на мне были джинсы и куртка из той же ткани, а вместо промокшего плаща – сухое серапе[7]. Рядом послышался крик совы, а где-то далеко позади, внизу, раздалось нечто похожее на вой койота, этакое «йип-йип». Признаки знакомых мест порождали в душе ощущение определенной безопасности, изгнав все тени отчаяния, оставленные вынужденным бегством. Примерно через час я уступил искушению немного поиграть с Тенью. Не так уж невозможно встретить в горах заблудившуюся лошадь, и, конечно же, я таковую нашел. Минут через десять мы уже поладили, и я вскочил на нее. Верхом, пусть и охлюпкой[8], мой путь к перевалу стал куда приятнее. В спину мне дул морозный ветер. Взошла луна, и тропа заиграла искорками инея.

В общем, я ехал всю ночь. Одолел перевал и задолго до рассвета уже был внизу. Оглядевшись, я отметил, что гора позади стала выше. Склон зеленел свежей травой, по нему сбегали ровные линии шоссе, вдоль которых тут и там виднелись аккуратные домики. То есть все происходило в соответствии с моими желаниями.

На рассвете я ехал в предгорьях, джинса моя превратилась в армейские штаны цвета хаки и яркую рубашку, а свернутая ветровка болталась передо мной. В вышине реактивный лайнер взрезал небеса, чертя за собой ребристую полосу от горизонта к горизонту. Пели птицы. Начинался теплый солнечный день.

Вот тогда-то я и услышал свое имя и вновь ощутил прикосновение через Козырь. Я остановил лошадь и ответил:

– Да.

Это был Джулиан.

– Рэндом, где ты? – спросил он.

– От Амбера далековато, – ответил я. – А что?

– Кто-нибудь из наших пытался связаться с тобой?

– В последнее время – нет. Вчера кто-то пытался, но я был занят и разговаривать не мог.

– Это был я, – сказал Джулиан. – Тут такое происходит, что лучше тебе быть в курсе.

– А ты где? – спросил я.

– В Амбере. В последнее время у нас кое-что случилось.

– Например?

– Отец пропал, причем уже довольно давно. И никто не знает, где он.

– Он и раньше, бывало, пропадал подолгу.

– Да, но раньше он оставлял распоряжения и делегировал полномочия. Так всегда было.

– Верно, – согласился я. – А «давно» – это сколько?

– Год с лишним. Ты что, ничего не знал?

– Я знал, что он уехал. Жерар как-то обмолвился.

– Вот и добавь все это время к твоему «как-то».

– Ясно. Ну и как вы там управляетесь?

– В том-то и дело. До сих пор мы просто решали вопросы по мере их возникновения. Жерар и Каин командовали флотом, как и при отце. Только без него они все решения принимали самостоятельно. Я снова возглавил патруль в Арденском лесу. Но у нас нет человека, который взял бы на себя централизованную власть, принимал бы стратегические решения, говорил бы, так сказать, за весь Амбер.

– То есть нужен регент. Что ж, запросто – можем метнуть карты.

– Все не так просто. Мы думаем, что отец погиб.

– Погиб? Почему? Как?

– Мы все время пытались вызвать его по Козырю. Целый год. Каждый день. Тишина. Что скажешь?

– Может, он и вправду погиб, – промолвил я. – А может, попал в какую-то передрягу. Мало ли… может, даже томится где-нибудь в тюрьме, есть ведь и такой вариант.

– Тюрьма не может помешать Козырям. Ничто не может. Достаточно мгновения связи, и он попросил бы подмоги.

– Не поспоришь, – сказал я. Сказать-то сказал, а сам вспомнил о Бранде. – А может быть, он намеренно не желает выходить на связь?

– С какой стати?

– Понятия не имею, но такое тоже возможно. Ты же знаешь, отец порой ужасно скрытничает.

– Нет, – не согласился Джулиан. – Не похоже. Все равно он должен был бы как-то дать знать о себе – какие-нибудь распоряжения, намеки…

– Ну ладно, так или иначе, – сказал я, – делать-то что?

– Кто-то должен занять престол Амбера.

Я чувствовал, что Джулиан к этому клонит, – а ведь, казалось бы, такое в принципе не должно было случиться никогда.

– Кто? – спросил я.

– Эрик представляется лучшим из всех, – ответил Джулиан. – В общем, последние месяцы он и так правит. Осталось уладить кое-какие формальности.

– То есть он будет не просто регентом?

– То есть он будет не просто регентом.

– Понятно. И впрямь, пока меня дома не было, у вас там много всякого случилось. А насчет Бенедикта вы не думали?

– Ему, похоже, хорошо там, где он находится. Болтается в какой-то Тени.

– А что он думает обо всем этом?

– Он явно не в восторге. Но вряд ли взбунтуется, слишком много будет беспорядка.

– Ясно, – сказал я. – А что Блейз?

– Они с Эриком изрядно поскандалили, но войска не подчинялись приказам Блейза. Месяца три назад он покинул Амбер. Позже он может доставить нам неприятностей. Но мы к такому готовы.

– Жерар? Каин?

– Они пойдут за Эриком. А ты как на это смотришь?

– А девочки?

Джулиан пожал плечами:

– Сестрицы, похоже, все принимают как должное. Нет проблем.

– А Корвин, видимо, не…

– Тут никаких новостей. Он мертв. И все мы это знаем. Его могила уже мхом поросла. Если он жив, значит, сам отрекся от Амбера. Здесь все кончено. Ну так на чьей ты стороне?

Я хмыкнул:

– Вряд ли моя позиция дает мне право решающего голоса.

– Нам важно знать твое мнение.

Я кивнул и сказал:

– Знаешь, я всегда слежу, куда дует ветер. Плевать против ветра – не в моих правилах.

Джулиан улыбнулся и кивнул мне в ответ.

– И когда коронация? – поинтересовался я. – Надо понимать, что я приглашен?

– Конечно, конечно. Точная дата пока не назначена. Надо еще утрясти кое-какие мелочи. Как только дата будет назначена, кто-нибудь из нас свяжется с тобой.

– Спасибо, Джулиан.

– До свидания, Рэндом.

И я довольно долго оставался на месте, выбитый из равновесия сложившейся ситуацией. Потом продолжил путь. Интересно, как долго Эрик проворачивал свою затею, гадал я. Политические игры в Амбере могут пройти весьма быстро, однако сам план определенно продукт длительной разработки и подготовки. Естественно, у меня возникли серьезные подозрения, что Эрик причастен к беде, в которую угодил Бранд. И, никуда не денешься, подумывал и о том, что он и к исчезновению отца мог руку приложить. Тут ему надо было здорово потрудиться и устроить какую-то из ряда вон выходящую ловушку. Однако чем больше я думал, тем меньше мне хотелось сваливать вину за все происшедшее на него. Вспоминались и старые слухи о его причастности к твоему, Корвин, исчезновению. Однако при трезвом размышлении трудно было представить, чтобы все это мог учинить один человек. Ладно, решил я, раз теперь главный Эрик – пусть, достаточно просто не ссориться с ним.

И все же… всякую историю можно рассмотреть с разных сторон. Я попытался сообразить, кто бы мог показать мне другую. И пока соображал, что-то заставило меня обернуться. Обернувшись, я вновь окинул взглядом высокую гору, с которой еще не успел спуститься полностью.

И там, у вершины, я разглядел группу всадников. Похоже, они ехали по той же дороге, что и я. Сколько их там было точно, трудно сказать, но что-то около дюжины – многовато, чтобы вот просто так ехать именно здесь и сейчас. Как только я понял, что они таки едут следом за мной, у меня по спине мурашки побежали. Неужели?.. Что, если это все те же мерзавцы? Потому как я именно это и подозревал.

Каждый из них по отдельности мне был не страшен. Даже парочка не представляла серьезной опасности. Не в том дело. В дрожь меня бросило то, что, если это в самом деле они, значит, наша способность управлять Тенью, наше искусство тонких и сложных манипуляций не является исключительной нашей прерогативой. Значит, кто-то еще умеет то, что, как я всю жизнь считал, дано лишь членам нашего семейства. Плюс тот факт, что они охраняют Бранда. Плюс их намерения в отношении упомянутого семейства, ну или части такового, далеки от терпимости. Меня холодный пот прошиб от этой мысли: у нас есть враги, которые способны сравниться с нами в нашем величайшем могуществе!

Правда, пока всадники находились слишком далеко, чтобы решать, кто же они на самом деле такие. Но в игре на выживание нужно учитывать все мелочи, если хочешь победить. А не мог ли Эрик отыскать, обучить или вообще сотворить таких вот особых ребят, которые служили бы ему в этом особом качестве? У Бранда, наравне с тобой и Эриком, были самые веские права на престол Амбера… не говоря уже о том, что и с тобой не все было ясно, черт подери! Ну ты понимаешь, о чем я говорю. Я тебе все это рассказываю, чтобы ты понял, о чем я тогда думал. Ну вот. У Бранда были все основания заявить свои права на престол, и он бы их заявил, будь у него такая возможность. Ты выбыл из расклада, следовательно, Бранд становился главным соперником Эрика, если говорить о законном порядке наследования. А теперь учтем его нынешнее состояние, добавим способность моих преследователей преодолевать Тени… Словом, образ Эрика предстал передо мной куда более зловещим. Мысль эта пугала меня куда больше, чем сами всадники, хотя и они особой радости не вызывали. И я решил, что надо как можно скорее сделать сразу две вещи: переговорить с кем-нибудь из Амбера и попросить вытащить меня туда по Козырю.

Так. Решать быстрее. Жерар – самый безопасный вариант. Он мужик откровенный и нейтральный. В основном честный. Из разговора с Джулианом я понял, что во всем деле роль у Жерара скорее пассивная. Ну то есть он не намеревался активно мешать ходам Эрика. Не хотел крупных неприятностей. Но это вовсе не значило, что он одобряет происходящее. Скорее всего, он каким был, таким и остался – прежним Жераром-консерватором. Приняв решение, я спокойно полез в карман за колодой. И чуть не завыл. Козырей не было!

Я обшарил все карманы. Я точно взял с собой колоду, когда покидал Тексорами! Правда, потерять ее вчера я мог когда и где угодно – меня трепали, били и изрядно швыряли… и я весь день что-то терял. Прорычав сложное и длинное проклятие, я стукнул пятками лошадь и послал ее вперед. Теперь надо быстро двигаться и еще быстрее думать. Первоочередная задача – попасть в более населенное и цивилизованное место, где убийцам примитивного склада банально труднее работать.

Я понесся вниз по склону в направлении шоссе, на скаку манипулируя тонкой тканью Тени, – на этот раз я постарался вложить в это все свое умение. В тот момент желания мои сводились к двум факторам: устроить преследователям окончательную засаду и поскорее найти убежище.

Мир вокруг меня заколебался, дрогнул и стал в итоге той Калифорнией, которую я искал. Обернувшись на скаку, я увидел, что изрядный кусок утеса откололся и, словно в замедленной съемке, сошел на моих преследователей. Чуть позже я спешился, отпустил лошадь и бодро зашагал к шоссе. Одежда моя стала свежее и выше качеством. Какое тут было время года, я точно не знал, и оставалось гадать, какая погода сейчас в Нью-Йорке.

Немного погодя показался предвиденный мною автобус. Я проголосовал, автобус остановился. Я сел у окошка, закурил и принялся любоваться окрестностями. И вскоре задремал.

Проснулся я ближе к вечеру, когда автобус подъезжал к автовокзалу. Я почувствовал, что голоден как волк, и решил, что надо перекусить, а потом прыгнуть в такси и мчаться в аэропорт. Так что я взял себе три чизбургера и два солодовых коктейля, расплатившись парой бывших «зелененьких» Тексорами.

Ожидание заказа и сама еда заняли минут двадцать. Недалеко от закусочной в ожидании пассажиров томилась вереница такси, но перед поездкой я решил сделать важную остановку в уборной.

И вот в самый неподходящий момент у меня за спиной распахнулись дверцы сразу шести кабинок, и вся засевшая в засаде шестерка ринулась на меня. Они, без вариантов: шпоры на тыльной стороне ладоней, массивные челюсти, глаза как угли. Причем они успели не только догнать меня, но и приодеться вполне привычно для здешней местности. Никаких больше сомнений в том, что у них есть власть над Тенью.

Повезло, что один из них опередил прочих. А еще, наверное, мой скромный рост ввел их всех в заблуждение насчет моей физической силы. Так вот: этого торопыгу я ухватил за руку, приподнял, стараясь не оцарапаться о его встроенный штык, прикрываясь им, приподнял и швырнул прямо в остальных. А потом развернулся и бросился наутек. Вышиб плечом дверь и даже ширинку не застегнул. Это я сделал уже в такси, велев водителю гнать так, чтобы покрышки горели.

Хватит. Теперь мне требовалось не просто убежище. Мне нужно было взять в руки колоду и сообщить семейству об этих тварях. Если это создания Эрика, остальные должны о них узнать; если же нет, значит, Эрику тоже стоит быть в курсе. Если они могут вот так вот идти сквозь Тень – может, есть и другие? Кто бы за ними ни стоял, он может однажды стать угрозой для всего Амбера. Если предположить – просто предположить, – что этот кто-то не из наших? Если и отец, и Бранд стали жертвами врага, о котором мы знать не знали? Тогда у нас тут нечто большое и злобное, и я наступил прямо на это «нечто». Вот и причина, почему эти гады так упорно преследовали меня. Чертовски веская. Мозги мои крутились на бешеной скорости. Они ведь могут загонять меня в ловушку – в самом деле, кто сказал, что те, кто на виду, и есть все преследователи?

Силой я взял себя в руки. Дал себе команду: разберись со всеми этими вопросами по очереди. Хватит и этого. Ощущения отдельно, гадания отдельно. Так, это Тень сестрицы Флоры. Она живет на другом краю континента, в местечке под названием Вестчестер. Доберись до телефона, свяжись со справочной и позвони ей. Скажи, что дело срочное, что тебе нужно убежище. Она не откажет, даже если ненавидит тебя хуже горькой редьки. А потом бегом на самолет, и вали отсюда. Подумать успеешь по дороге, если захочешь, а сейчас – спокойно.

Из аэропорта я позвонил Флоре, трубку поднял ты, Корвин. Эта переменная сломала все уравнения, которые я успел выстроить для себя. Ты внезапно появился в это время, в этом месте, на этом этапе событий. Ты предложил мне защиту, и я обеими руками ухватился за твое предложение. Не потому, что мне так уж была нужна защита, с той шестеркой я как-нибудь и сам управился бы. Не в том дело. Нет, я подумал, что они – твои. Я думал, что все эти годы ты таился, выжидая нужного момента, чтобы сделать свой ход. Теперь, думал я, ты готов. Этим все объяснялось. Ты убрал Бранда и подготовил зомби, умеющих ходить в Тени, чтобы вернуться и застать Эрика со спущенными штанами. Я хотел быть на твоей стороне, потому что ненавидел Эрика, а еще потому, что знал: планировать ты умеешь и, как правило, добиваешься того, чего хочешь. Я сказал, что за мной погоня через Тени, чтобы услышать, что ты на это скажешь. Ты никак не отреагировал, но это ничего не значило. Либо ты что-то скрываешь, решил я, либо действительно не имеешь понятия, где меня носило. Не исключал я и возможности угодить в расставленные тобой сети, но мне уже и так было несладко, к тому же я не считал себя такой уж важной фигурой в игре, от которой тебе до зарезу нужно было избавиться. В особенности если бы я предложил тебе помощь и поддержку, а именно так я бы и поступил со всей доступной мне искренностью. Итак, я вылетел в Вестчестер. И будь я трижды проклят, если эта шестерка потом не оказалась в одном самолете со мной! Это что, эскорт, гадал я. Потом бросил гадать: не время для новых предположений. Когда самолет приземлился, я снова стряхнул их с хвоста и рванул прямо к дому Флоры. Там я повел себя так, словно ни о чем не догадывался, желая проверить, как ты себя поведешь. Когда ты помог мне разделаться с компанией преследователей, я окончательно растерялся. То ли их вторжение действительно было для тебя полным откровением, то ли это была хитрая уловка – избавиться от нескольких приспешников, чтобы я о чем-то не прознал? Ладно, сказал я себе: я ничего не знаю и готов сотрудничать, посмотрим, что задумал Корвин. Так что я оказался самым подходящим партнером в той игре, которую ты затеял, чтобы скрыть состояние твоей памяти. А когда я узнал правду, было уже слишком поздно. Мы направлялись в Ребму, и тебе все это пользы бы не принесло. Потом, после коронации Эрика, я не посчитал нужным сообщать ему всю эту историю. Я стал его пленником и относился к нему сам понимаешь как. Я даже решил, что однажды эта информация может мне пригодиться – скажем, купить билет на волю, – если та угроза однажды все-таки станет реальной. Что до Бранда, я сомневался, чтобы мне кто-нибудь поверил – ведь только я знал, как попасть в ту Тень. Эрик бы на это всяко не купился – только посмеялся бы и предложил выдумать историю поинтереснее, чтобы освободиться. Опять же, о Бранде я с тех пор ничего не слышал. Другие тоже, сколько я знаю. Может, теперь он и правда мертв. Собственно, вот такая история, которую мне никак не удавалось тебе поведать. Сам решай, что это значит.