Змеиная Башня. Учебник лекаря

Глава 10 Cловно легкий день

«Какой злой язык! Сожги его», — требовало властное нечто.

Старик встряхнул меня, выводя из оцепенения.

— Леонид, заклинаю тебя, дыши спокойно! Контроль эмоций — одна из самых трудных дисциплин для Лекаря! Посмотри, сколько людей вокруг! — он широким жестом обвёл пространство, показывая на зевак, кирпичные дома, невысокие магазины с неброскими вывесками. — Хочешь превратить их в тлеющие угольки?

Неподалёку, на скамейке в парке, сидела молодая девушка. Ребёнок, лежащий в коляске слева от неё, вдруг заплакал. Она отложила книгу, взяла малыша на руки и начала укачивать. На мгновение представил, как они оба сгорают заживо. От этой мысли меня охватил леденящий страх, который, однако, немного отрезвил и успокоил. Если не буду осторожен, стану чудовищем — хуже, чем мой отец.

Мне хотелось рассказать наставнику про шёпот, спросить, нормально ли это. Раньше думал, что да. Но сейчас он становился всё настойчивее, и я уже не был уверен, что так должно быть.

— Прав… конечно, прав, — выдавил я.

Но открываться наставнику было страшно. Что, если это что-то из ряда вон, и вместо помощи он решит меня убить?

— Сейчас пойдём в ломбард! Купим новое оружие, — его попытка улыбнуться вышла неестественной, словно у куклы.

— Ладно, — это хоть немного подняло мне настроение.

Улицы были полны людей. Многие закупались в большом магазине с яркой вывеской «Продукты первого сорта!», напоминавшим старый универмаг. Город, казалось, был типичным провинциальным поселением на три тысячи душ.

Как я понимал, мы находились в центре, окружённые коммунальными домами. Вдалеке возвышались небольшие частные домики с причудливыми красными крышами.

Дороги здесь не выложены камнем, а залиты чем-то напоминающим асфальт.

Ряды коммунальных зданий с маленькими окнами и косыми крышами сходили на нет, когда мы подошли к низкому дому, окружённому высоким забором с острыми, как наконечники стрел, пиками.

Дед позвонил в колокольчик, висевший слева от ажурных металлических ворот.

— Ломбард закрыт! — раздался низкий голос с другой стороны.

— Лекарь пришёл за покупками, — буркнул он.

Ворота тут же распахнулись, и нам навстречу вышли двое здоровяков, словно сошедших с экрана боевика 80-х. У одного на поясе висели ножны, у второго — револьвер или что-то похожее.

Учитель, не обратив на них внимания, пошёл по тропинке вдоль аккуратно подстриженных кустов. Вывески здесь не было, но сама дверь выглядела внушительно: украшенная узорами, она производила впечатление чего-то дорогого. Ручку украшали фигурки обнажённых женщин, кузнец тщательно прорисовал каждую деталь.

Внутри царила атмосфера роскоши. Мы ступали грязной обувью по вычурному красному ковру. Левее пожилая уборщица бросала в нас искры недовольства. От огромной хрустальной люстры, висевшей над нами, по залу рассыпался свет, освещая стойки с бронёй, посохами, огнестрельным оружием и прочими диковинками.

Вся обстановка здесь словно бы была вытащена из царского дворца.

В центре находилась стойка, за которой стоял невысокий мужчина преклонных лет, производящий впечатление крайне скверного человека: почти лысый, с носом, украшенным родинкой на конце, и безгубым ртом, который отчасти спасала лишь выцветшая борода.

— Давненько не виделись, капитан! — каркнул он приветствие, алчно оглядывая меня мутными глазами.

— Чёрный меч с рунами жадности, — произнёс старик бесцветным тоном.

Владелец ломбарда хлопнул по выпирающему животу, затем молча указал волосатой рукой на стойку с мечами.

— Шутишь со мной? Не забывай, кто я такой! — от его слов в комнате стало жарче.

На лбу торговца выступила испарина, которую он смахнул грязным платком.

— Простое дружеское приветствие, ничего более! — пробормотал он, вытаскивая из-под прилавка короткий клинок, обмотанный тряпками. — Всё лучшее старым друзьям!

Как гласит мудрость: лучшие товары — под прилавком.

— Пёс тебе друг. Сколько?

— Триста!

— Ты отдашь его за сто девяносто.

— Как скажешь! Двести десять, — вымолвил он с отвратительной жёлтозубой улыбкой.

Кошелёк звонко плюхнулся на стойку. Старик уверенно забрал клинок, а затем, словно находясь у себя дома, подошёл к стене и взял первые попавшиеся подходящие ножны.

Очи торговца наполнились жизнью, и они жадно заблестели, как будто он вот-вот прыгнет и вонзит старику кинжал в спину. Но нет, он проглотил обиду и, сдержавшись, изобразил искусственную улыбку.

Учитель передал мне оружие и сказал: «Он теперь твой. Ты мне много денег должен!» Затем он вытащил недавно собранные фрукты из походной сумки и положил их на прилавок.

Торгаш надрезал один фрукт маленьким ножичком, провел по вытекшему соку указательным пальцем и попробовал на вкус.

— Свежие! Дам двадцать золотых за штуку, — сказал он, сгребая пять фруктов в свой широкий фартук.

— Пойдет, — старик обернулся ко мне. — Уходим.

Мне пришла в голову одна мысль. Я снял с запястья некогда украденные часы, которые до этого хранил дома, чтобы не повредить их.

— Сколько заплатишь за них?

Владелец достал из нагрудного кармана окуляры, с глупым видом начал разглядывать часы, тщательно изучая их детали, как корпуса, так и ремешка.

Он свистнул на всю силу легких, и из дверей выбежал карлик с золотым подносом, на котором лежали различные отвёртки и другие инструменты.

Торгаш бережно открыл крышку часов, как будто обращался с чем-то бесценным, и взорвался от восторга:

— Святые Освободители! Какой изысканный механизм, какой дизайн… А вот кожа, посмотри, вшивая! — Он взялся за ремешок пальцами и с легкостью разорвал его. — Да уж… Будто кто-то шедевр в кучу дерьма кинул, — покачал головой с недовольством. — Триста тридцать, и то по старой дружбе, — развел клешни в стороны и скорчил жалкую гримасу.

Тем временем старик спокойно наблюдал за моими действиями. Наверное, это был своего рода экзамен.

— Ну, раз так… Мне расхотелось продавать, — я накрыл часы ладонью и резко потянул их на себя. Торговец мгновенно схватил меня за запястье, остановив моё движение. Его лицо стало суровым, но, едва заметив взгляд старика, он сразу смягчился и снова улыбнулся.

— Я ошибся совсем немного. Хотел сказать пятьсот! Не больше! Дальше — грабёж!

Учитель одобрительно кивнул.

— Согласен!

Торговец показал большой палец, открыл старый кассовый аппарат и забрал оттуда пачку бумажек. Потом отсчитал мне приличное количество.

— Ассигнации! Свежие, только что напечатанные! В эквиваленте золота сумма точная. Нет, даже немного больше, — подмигнул он мне левым глазом.

— Малыш, никогда не бери эти бумажки! Только золото и серебро достойны внимания. На худой конец — имущество. Не сегодня, так завтра война вспыхнет, и все эти бумажки будут годны разве что для подтирки. А металлы ценятся в производстве артефактов и алхимии.

Я не смог сдержать улыбку из-за странного выражения.

Торговец буквально взвыл:

— Капитан! Какая война? Люди уже не рубят друг друга как минимум полстолетия. Ты что, пришёл меня извести? У меня нет такой суммы в золоте! Нет! Жирная точка!

— Нет веры идущим по трапе лжи. Так что двигай телеса к сейфу на минус первый этаж. И ещё, раз ты уже туда идёшь, принеси бутылку приличного вина, — приказал учитель.

Торговец побелел, взвыл и, с железным скрипом, развернулся и побрел в левую дверь от стойки. По пути тихо проговаривал страшные проклятия, перемешанные с самыми изысканными ругательствами, что только способен придумать человеческий гений.

Спустя короткое время он вернулся, словно жизнь из него ушла. Не выручка за перепродажу часов, ни сделка с непредсказуемым гостем его больше не радовали.

— Чтоб ты подавился! — передал он мне увесистый кошелек, больше похожий на миниатюрный тюк, и бутылку вина без этикетки.

Мы молча ушли, не встретив никакого сопротивления.

— Почему он так боится тебя? — поинтересовался я.

— Гнусная тварь совершила несколько роковых ошибок. Очень давно он служил оруженосцем мага. В пылу сражения трусливо кинул человека, которого поклялся защищать. За такое его жалкая шея должна была оказаться в петле. К его великому счастью, гражданская война быстро закончилась, и карманы наполнились бриллиантами и золотом. Вот он обосновался здесь, в глуши.

— И что же? Он из-за чувства вины терпит тебя?

— Конечно, нет! — он взглянул на меня, как на идиота. — Клятвопреступник не имеет права на помилование. У таких дел нет срока давности. Он боится, что я его сдам, если он потеряет для меня какую-либо пользу, — буркнул старик.

— Получается, ты просто используешь его для наживы?

— Хватит болтовни. Впереди есть постоялый двор. Можешь заночевать там, — сказал он, как отрезал.

— А ты? — удивился я.

— В борделе заночую! — он всучил мне несколько монет и направился к дому неподалеку.

На стук откликнулась женщина почтённого возраста: «Неужели Капитан у нас?» — воскликнула она, обняв старика. — «Девочки, готовьтесь, сегодня работаем до рассвета!» — радостно пропела она.

Два силуэта исчезли за дверью, которая захлопнулась перед моим носом.

Представление о местных целителях рушилось, как стекло. Дед не отказывал себе в табаке, спирте и женской ласке. Один правитель преисподней наверняка назвал бы его нормальным мужчиной.

Несмотря на долгий путь, я не чувствовал усталости. Огонь внутри поддерживал меня на запредельном уровне комфорта.

Через несколько минут я добрался до постоялого двора. Меня встретила толстоватая, но опрятная хозяйка, которая велела сыну приготовить ужин, нагреть ванну и постелить постель, всё за одну золотую монету.

Одна монета стоила примерно десяти тысяч рублей. Про ассигнации не знаю.

После рутинных дел, наевшись вкуснейшей еды до отвала, я устроился на постели и начал листать магическую книгу. Но вскоре понял, что ничего не понимаю… Символы не поддавались моей воле, а смотреть на растерзанных людей без описания было противно и скучно.

Хотя усталости не было, я всё равно быстро заснул.

Ещё до первых лучей солнца дверь тихо открылась, и кто-то крадущимися шагами приближался ко мне. Я резко открыл глаза, схватился за клинок под подушкой и вскочил на ноги.

Посреди комнаты стоял учитель, его подлые глазки были устремлены на меня, а в руках он держал ведро с ледяной сверкающей водой.

— Неплохо, щёгол! Пора в дорогу! Перейдём на второй уровень тренировок, — сказал он, поставив ведро на тумбу.

Козёл старый! Конечно, я не стал произносить это вслух, иначе он с меня три шкуры спустит.

Я замер, ожидая подлости. Время тянулось. Почувствовал себя глупо. Возможно, сегодня обойдёмся без приключений.

Наконец, с облегчением выдохнув, я вышел на утреннюю прохладу, но сразу пожалел о своих надеждах.

Дед запретил мне садиться в машину. Вместо этого мне пришлось бежать за ней. Как только я почти догонял, старик прибавлял газу… И так раз за разом, как день сурка.

В следующий город я прибыл измождённый, грязный, вонючий и босой, так как кроссовки развалились уже на втором километре. Мои ступни были похожи на кровоточащие раны.

Дед, как обычно, отправился пьянствовать в бордель, а я ночевал в отеле, где хозяин принял меня за бомжа… Но как только прозвучала звонкая монета, он стал добр и обслужил меня на пять с половиной звёзд.

Утром я нашёл старика в борделе. Он был мертвецки пьян и спал без задних ног. Я набрал ведро ледяной воды и окатил его, после чего быстро ретировался.

На сэкономленные деньги купил обувь. Первые ботинки чуть не поцеловал.

Старикан начал мстить. День за днём одно и то же. Временная петля замкнулась… Безумный бег, бордель, мертвецкий сон, адское пробуждение и боль во всём теле, которую я пытался унять силой. Чувствовал себя игроком первого уровня в плену у разработчика.

Но есть и положительная сторона: я стал быстрее, выносливее, сильнее. Фигура обрела атлетические черты. Психика тоже стала устойчивее. Хотя я ожидал обратного.

На пятый день деспот разрешил мне поехать с ним. Между нами повисло гробовое молчание. Всё это неспроста.

— Я не просто заставляю тебя бегать. Это подготовка к ритуалу! Обычно его проводят позже, когда ученик полностью расцветает. Но время поджимает, заражённый город скрывает огромную опасность. Нужно подготовить тебя, — добродушно произнёс он.

Насторожился, как заяц в траве. Его добродушие пугало больше, чем скверный характер.

— Вынь книгу, открой страницу семь!

Я быстро открыл рюкзак, где лежала пара запасных ботинок и повседневные вещи, среди которых оказалась книга.

Открыл на нужной странице. Передо мной предстал человеческий мозг в разрезе, а рядом мерцали звезды, под которыми располагались сотни живых символов.

Старик вынул шкатулку, в которой были перья и чернила.

— Дай сюда лоб! — он остановил автомобиль.

Я подозрительно подвинулся. Он схватил мой подбородок, а свободной рукой начал рисовать на лбу сложные геометрические фигуры. В треугольнике был куб, внутри куба — звезда Давида. Казалось, изображение уходит в бесконечные отражения.

Это трудно объяснить, особенно через зеркало заднего вида.

— Направь огонь в изображение из книги! Синхронизация откроет тебе написанное. Будь осторожен, процесс не из приятных! — он слегка настороженно произнёс, указывая на символы.

Как только я направил пламя в глаза, книга начала поглощать его с безумной скоростью. Между нами появился пламенный мост, по которому я шёл. Чувствовал, как нечто невиданное поглощает мою силу, почти опустошая меня…

В воображаемом пространстве я поднял голову. На чёрном полотне ночи вспыхивали тысячи звёзд. Вдруг в голову пришла мысль: «Сенсорные нейроны».

Звезды всё ярче притягивали пламя. Я увидел свой силуэт со стороны. Область головы лучилась тысячами лучей, а по позвоночнику расползались витиеватые полосы, как корневая система дерева.

Геометрические фигуры на лбу заметались, сливаясь в нечто новое.

Нестерпимое жжение разлилось по всему телу. Кожа чесалась, трещала, как от тысячи маленьких разрядов тока. Мышцы сокращались, меня пробивала судорога. Зубы ныли, пальцы, волосы, веки — всё подергивалось.

Я с ужасом открыл глаза, втянул сигаретный дым и закашлялся.

Пейзаж за лобовым стеклом стал многомерным. Каждая ветка, каждый лист и выбоина на дороге обрели мистическую глубину. Медленная езда казалась полётом на незримых скоростях.

Свет заставил меня блевать. Острая боль пронзила затылок, сердце застучало в глотке. Я побежал вслепую, споткнулся и грохнулся на колени в траву.

Не успел оправиться, как носок ботинка мчался ко мне. Удар был стремителен, но я видел его, словно под толщей воды. Я успел отпрыгнуть, когда ботинок едва не размазал мне нос.

Старик мгновенно принял боевую стойку и ринулся в бой, пытаясь раздавить меня мощью шага. Я вертелся по земле, уклоняясь.

— Игры кончились, мальчик, — произнёс он, обнажая мой собственный клинок.

Я подскочил.

Его лицо исказилось. Ощущение тяжёлого давления сразу накрыло меня: его силуэт стал невообразимо большим. Я почувствовал, как что-то сковывает меня.

Он ускорился. Лезвие вспыхнуло, переливаясь бирюзовым светом. Выпад устремился точно в сердце, но я инстинктивно выгнулся, и клинок лишь порезал пальто.

Затем воздух вокруг стал обжигающим. Листва закружилась в сумасшедшем танце, и я понял: огненная спираль готова поглотить меня. Воспользовавшись новым восприятием, я отклонился в противоположную сторону, избегая её траектории. Пламенная башня взмыла рядом, обжигая спину. Однако демон не терял времени — его новый выпад был молниеносным.

В голове прокручивались десятки вариантов уклонения. Все они заканчивались смертью. Мои руки инстинктивно схватили лезвие, несмотря на боль, и я сжал его между ладонями. Ответный удар ногой. Старик поджал ногу, как цапля, заблокировав мою атаку.

Я оказался в беспомощном положении.

— Идиот! — прошипел он, вырывая клинок из моих рук, разрезая ладони. Лезвие с молниеносной скоростью устремилось в мою глазницу. Я почувствовал, как остриё почти коснулось радужки.

Бля… сколько раз бы он меня зарезал, если бы не улучшенное восприятие?

— Учись быть готовым, — пророкотал старик. — Каждый, кого ты встречаешь, может оказаться врагом, поджидающим момент твоей слабости.

Мне хотелось осыпать его проклятиями, но он, похоже, действительно учит меня, а не только издевается.

— Спасибо, учитель, — нехотя выговорил я, снимая пальто. Оно горело.

Он немного удивился.

— Остальную дорогу проведёшь с повязкой на глазах. Нужно привыкнуть к новому себе. Я буду читать тебе лекции по анатомии, — подобрал ножны и неспешно пошёл к водительскому сиденью.

Болезненно добрался до машины, кряхтя, залез в неё. Страх отступил, но боль вспыхнула с новой силой, словно грипп. Вот-вот свалюсь от лихорадки.

Дед подал чёрную повязку. Я взял её.

— Ты тоже видишь мир так? Можешь двигаться так? — спросил я, стараясь не смотреть на дорогу, чтобы не почувствовать приступ тошноты.

— Я, по-твоему, хочу умереть? — буркнул он, выражая искреннее недовольство.

— Чё…

Гнев вскипел. От слов веяло подвохом. Я с ужасом открыл нужную страницу. Текст стал чётким. Двигающиеся символы остановились.

«Сложный ритуал» — надпись большими красными буквами.

Техника улучшения восприятия и рефлексов: «Ловкость кошки».

Ритуал проводят пять квалифицированных специалистов.

Пять лекарей создают новые «звезды» в мозгу испытуемого, стабилизируя нервную систему. Весь процесс проходит в спокойной, почти безмолвной обстановке. Испытуемый полгода в искусственной коме, после чего приходит в сознание, чтобы адаптироваться к новым способностям.

Шанс на успех — шестьдесят семь процентов.

Дополнительно: шанс унаследовать боевой опыт предков.

Место, куда ткнул старик, было формулой для ознакомления. Читать её можно было только обычным зрением. Вливая огонь, начинался первый этап изменений. Он же и последний, так как шанс на успех составлял лишь тринадцать процентов.

Оказалось, что девяносто девять процентов книги зашифровано. Прочитать строки можно, впустив огонь, но только если книга признала тебя хозяином. Попытка прочитать чужую книгу может плохо закончиться.

— Какого рожна ты мне об этом не сказал?

— Не обращай внимания! Это для тривиальных личностей. С твоим запасом огня шанс был почти сто процентов, — заговорил он горячо. — А что до знаний, так рано тебе читать всякое опасное.

Я с ужасом взглянул на предплечье… Полосы опустели.

Каким я был глупцом! Этот садист никогда не изменится.

Не потушив злость, я надел повязку, туго затянул её и откинулся в кресле.

Полусгнившие ступени скрипели под ногами. Молодая девушка, полностью обнажённая, спускалась в тёмный подвал. Тусклый свет свечи касался каменных стен, на которых выступали рыхлые камни. В опущенной руке предмет скрывала пелена мрака, но внимательный взгляд заметил его лёгкое колыхание.

Нежные лиловые уста раскрылись, и полилась мелодичная песня.

Чавкающие звуки из глубины подвала стихли.

— Птичка нашептала, что к нам мчится порция свежего магического мяса, — звонко прощебетала она, бросив недавно отрубленную голову на ступени. Голова с грохотом покатилась вниз.

Чуждые уродливые ногти вросли в камни. Засохшая лапа схватила угощение.

— Слабее, чем я рассчитывала, но для местечкового апокалипсиса сойдёт, — её голос стал холодным, глаза наполнились безумием.