Злодейка для ректора - 1

Глава 22. Видеть то, чего нет

Ректор закашливается, поперхнувшись кофе, поворачивает голову и отводит от меня взгляд.

Я смотрю на грудь, чтобы оценить масштаб трагедии. Может, уже немного высохло? Но нет. Всё осталось примерно так же. Закрываюсь пиджачком насколько могу.

— Вам по спинке постучать? — сочувственно спрашиваю я ректора, который всё ещё кашляет.

Вены на его шее вздулись от напряжения, а лицо слегка покраснело. Смотрит он куда-то вбок, но то и дело иногда искоса поглядывает на меня… на определённую часть меня.

— Адептка, вы… — начинает он и замолкает, прочищает горло.

— Опять скажете, что у меня неподобающий вид? — перехожу я в нападение. — Ну простите, не было времени привести себя в порядок, это вы провели меня вот так через пол-академии. Так торопились затащить меня в свой кабинет?

— Велена Эйрис! — он злится и наконец-то смотрит мне в глаза.

— Верните мне сумку, — дуюсь я.

— Вы могли бы сказать, — укоряет он меня.

Взгляд при этом смещается ниже, на губы. Ректор нервно облизывает свои.

— Как именно? — хмыкаю я. — Господин ректор, мою грудь видно, сделайте что-нибудь?

Он молчит. Я тоже. Очень неловкая ситуация, но меня она больше злит, чем смущает. Я надеялась изменить впечатление о Велене, в том числе у ректора. Хотела, чтобы он относился ко мне, как к надёжной и ответственной… Но теперь он по-любому при звуке моего имени будет вспоминать это…

Не везёт мне в последнее время. Из-за того, что я в теле злодейки?

— Хорошо, Эйрис, так уж и быть, — наконец, говорит ректор. — Раздевайтесь.

— Что? — тихо выдыхаю я.

Краснею почти до ушей и ищу путь к отступлению. За дверью секретарь, она же услышит и поможет, если я буду кричать? Ректор, конечно, горяч, но мне не нравятся мужчины, которые пользуются своим начальствующим положением.

— О чём вы думаете, адептка Эйрис? — прищуривается он и еле заметно улыбается.

— А вы? — осторожно спрашиваю я.

— Если я буду сушить вашу одежду прямо на вас, то кожа получит ожог. Будет больно, — объясняет он как маленькой.

И я бы поверила в его серьёзность и отсутствие дурных намерений, если бы он смотрел мне в лицо. До этого случая ректор не давал повода усомниться в нём. Могу ли я и сейчас ему доверять?

— Вы же отвернётесь? — не очень уверенно уточняю я.

— За кого вы меня принимаете? — на миг уголок его губ поднимается. — Идёмте, я покажу, где переодеться.

Ректор встаёт и показывает мне неприметную дверь у стены. Пропускает меня вперёд. Это оказывается санузел с душем. Прямо напротив двери зеркало, и я отлично вижу себя, точнее, Велену и ректора за спиной. Он задумчиво смотрит на меня через зеркало, снимает свой пиджак и набрасывает мне на плечи. Сразу оказываюсь прикрыта.

Он чуть дольше положенного задерживает руки. Это маленькое действие заставляет сердце забиться чаще, а в груди появляется странное волнение. Я утопаю в пиджаке ректора, чувствую терпкий аромат его одеколона. Мне приятно наконец почувствовать чью-то заботу. Да, всё дело именно в этом…

Ректор выходит, и только тогда моё напряжение спадает. Я снимаю блузку, запахиваю посильнее пиджак ректора, и выхожу. Передаю вещи. Глаза ректора на миг темнеют, когда он оглядывает меня. Кажется, зрачок снова вытягивается.

— Прежде всего я хотел бы попросить прощения, — говорит он. За то время, пока я переодевалась, видимо, он остыл и подумал. — Я должен был проверить состояние студентов после магической стычки. И помочь с одеждой.

Возникает ощущение, что раз он признал свою вину, то я могу попросить что-то в качестве компенсации. Только что?

— Адептка, вы можете пока поесть. А я высушу вашу одежду.

Киваю и сажусь за стол. И всё равно мне приходится придерживать одной рукой пиджак, чтобы он не распахнулся. Но с этим я справляюсь. Ректор возвращает одежду, и я быстро переодеваюсь в ванной. Друг на друга всё это время мы старательно не смотрим.

— Я опоздала на занятие, — скромно потупив глазки говорю я, когда он отпускает меня. — И это снова произошло из-за вас.

— И на что вы намекаете, адептка? — тон его голоса холодеет. — Вам напомнить, что магические бои запрещены и промокли вы именно из-за стычки с другими адептами.

— Тут нет моей вины, — возражаю я. Хотела как лучше, а в итоге только разозлила его. Не хватает мне умений Велены манипулировать. — А намекала я на то, что вы можете компенсировать то, что я пострадала сегодня. Раз уж признали, что тоже виноваты.

— И как? — он всё ещё недоволен.

— Помогите мне освоить магию, — поднимаю я на него невинный взгляд.

Ректор выдыхает. Изначально я хотела попросить снять самое первое предупреждение. Но поняла, что он не согласится.

— Я и так собирался это сделать. Но хорошо, — трёт он лоб. — Вместо практики по магии у вас буду индивидуальные занятия. Я поговорю с преподавателем.

— Спасибо! — искренне улыбаюсь я.

Было бы здорово освоить настоящую магию. В своём мире я даже мечтать об этом не могла.

Воспоминания о мире моментально гасят радость. Нет, я бы лучше отказалась от магии, но была бы вместе со своими родителями и друзьями…

— Что-то ещё? — возвращает меня в реальность ректор.

— Нет, всё. Спасибо вам.

— Я жду артефакт. А ещё, — он тяжело вздыхает, — сделайте уже что-то со своей формой!

Из кабинета ректора я выхожу вся красная. Но секретарь, в отличие от безалаберных студентов, и глазом не ведёт. Я понимаю, что такой человек, как она, не будет распускать пустые слухи.

После занятий рассказываю Мадлен всё, что произошло на перерыве. Она охает и качает головой.

— Всё же я советую ректора, а не Мартина, — делает она свои выводы.

— Я не собираюсь ни с кем встречаться, — вздыхаю я.

Эх, молодёжь! Все мысли только об одном. Хотя я ненамного их старше, но уже забыла, была ли я такой же в студенческие времена?

— В общем, мне нужен артефакт, — протягиваю я руку.

Мадлен без проблем отдаёт его. Я замечаю, что белые мушки, которые в прошлый раз кружились вокруг, теперь спят прямо на нём. Хочу их смахнуть, но они не реагируют. Трясу артефактом, и одна в итоге слетает с него и садится прямо мне на ладонь. Коротко пискнув, я трясу рукой, но он теперь прицепился и улетать не собирается!

— Что такое? — спрашивает “подруга”.

— Тут какая-то странная мушка. Не прогоняется, — жалуюсь я и показываю руку.

— Тут никого нет, — хмурится Мадлен.