Зерно граната. Гадская Академия

Глава двенадцатая.

- Ты в своем уме? - медленно проговорила Катриона, разворачиваясь ко мне. В глазах смертной стояли слезы, - Ты серьезно? Гарем? Гадес! Ты в каком веке живешь?

- Не понял, - опешил я, до конца не осознавая происходящее, - Ты хотела власти над Аидой? Ты объявила себя главной, пока меня нет? Теперь говоришь, что беременна? Что это, как не притязания на мой трон?

- Ты совсем дурак, да? - поставила меня в тупик Катриона, а по щеке скатилась одинокая слезинка. Смертная сжала кулаки, пока я демонстрировал ей роскошные покои. - Права была Гера, когда говорила, что ты с приписью. Я, конечно, догадывалась об этом, но не настолько же! Ты однажды верно сказал, что ты - Бог, и о человеческих чувствах ты ничего не знаешь, Гадес. Даже если умеешь читать души - ты их не понимаешь. Мне ничего от тебя не нужно. И твоему ребенку. Живи с этим, старый надменный гад.

Маленькая смертная тихо направилась к выходу, а я остался на месте с отвалившейся челюстью. Что-то было не так. Что-то неправильно. Где привычное “О, мой господин! Вы назначили меня своей любимой наложницей!” или “О, я - официальная любовница самого Гадеса!”. Где все это?

- К мойрам, - выдохнул я, делая шаг и растворяясь. Они меня так все до истерики доведут. - Ветоши!

Три сестры лениво развернулись в мою сторону отрываясь от обсуждения будущего урока у новых богов. Хоть кто-то кроме меня работает в этом мире! Мрачные своды пещеры не предвещали ничего хорошего! Или мне начало так казаться.

- Повелитель? - подслеповато прищурилась на меня самая младшая из сестер, вставляя глаз. Фу. Столько тысячелетий прошло, а я никак не привыкну. - Что угодно Темному Богу?

Я только хотел открыть рот, чтобы попросить объяснить мне поведение маленькой смертной, как меня перебила самая старшая из мойр. Ее сморщенная рука поманила меня, пока остальные сестры отложили кудель.

- Он хочет подслушать разговор своей половинки с верховной богиней, да, Гадес? - я сначала не понял, а потом ка-а-а-а-ак… и снова не понял! Что Катриона делает у этой сумасшедшей? Или две истерички, сквозь века нашли друг в друге родственные нервные клетки? Я молча кивнул, а младшая мойра принесла мне зеркало. Вот только не надо мне строить глазик! Я вас знаю! Мне и два глазика строить не надо!

Зеркало покрылось поволокой, а я видел сквозь полог два силуэта. Пафосная Гера и рыдающая Катриона разговаривали негромко, поэтом пришлось навострить уши.

- Ты уверена, что правильно поняла моего брата? - Гера восседала на своем троне в Храме, пока Катриона растирая слезы и сопли по лицу тихо всхлипывала и кивала. - Я могу сделать то, о чем ты просишь, моя дорогая. Но я хочу, чтобы ты несколько раз подумала об этом.

- Я уже все решила. - твердо произнесла Катриона, а поток слез так и не остановился. О чем они? Можно как-нибудь уточнить, что ли?

- Катя, ты подумай, Гефест - хороший муж. Терпеливый. Он терпел эту ...эту…. Афродиту несколько тысячелетий, прекрасно зная, что она его не любит. И тут тоже может проявить мудрость. Поверь, ты будешь счастлива, дитя нового времени, - ласково произнесла Гера.

А, вот и счастливый папа нарисовался. Где-то в глубине души меня что-то укололо, хотя я всегда прекрасно знал чем эта связь закончится. А все Танатос со своими шансами! Я пока еще не понимал, что чувствую, зато точно знал, что на свадьбу скидываться не буду!

- Нет, Гера. Ты сама жена и мать. И ты прекрасно должна понимать, что жалость нельзя выдать за любовь, ни при каких условиях. - вздохнула маленькая смертная и отвела глаза, - Тут нельзя найти компромисс. Здесь либо любят, либо нет. И третьего не дано.

- Ты уже говорила с Гадесом? - не оставляла надежд на что-то моя младшая сестра, о чем-то задумавшись. Конечно, по примеру Гекаты, давайте на меня еще одного ребенка скинем! Я же нянька! Золота не дай, но дай с чужим ребенком понянчиться! У меня же дел нет! На тебе малыш чью-то душу - сиди, играй… Или вон - вытопчи поле асфоделей. - Что он сказал?

- Он… - Катриона закусила губу и покачала головой, - Я не хочу говорить об этом. Гера, у нас мало времени! Очень мало! Остались считанные дни… Уже вот-вот. И главное, никто ничего не делает! Просто все сидят и ждут. Я не понимаю вас, богов! И, вероятно, никогда не пойму… А еще теперь я знаю, что не все боги выполняют свои обещания!

Гера тяжело вздохнула и изучающе смотрела на Катриону, как-будто ждала, что она передумает… Передумает делать что? Ставить мне рога? Или искать папу еще не родившемуся ребенку? Я так счастлив, я так рад, что пойду от радости реквизирую у Гекаты мое вино! И на радостях отмечу свободу… “Крестиком. В календаре”, - подсказал Танатос.

- Мне нужно посоветоваться с матерью, - Гера поднялась с трона и направилась к выходу из храма. Катриона только и кивнула в спину Верховной богине, оставаясь на месте, как зеркало тут же погасло.

- Мало времени, Гадес, уже запущен маховик, - напугав меня начала говорить самая старшая из мойр, - И повелители завес не смогут ей помочь в тот миг.

- И сколько время не проси, подходит ее жизни срок, - назидательно продолжила средняя, а я похолодел, - Слезами горя ороси в тот миг явившийся цветок!

- И вместе с той, что всех милей, - звонко продолжила молодая передавая средней глаз. - Сорви тот цвет среди камней.

Мойры перестали меня замечать, а я на негнущихся ногах направился к выходу из пещеры. Нужно что-то срочно придумать! Что-то как-то я замотался и упустил этот момент. А я ведь обещал Катрионе спасти Персика. Гениальный план! Ты где? Эй! Ты мне сейчас срочно нужен! Я жду! Аполлон, вдохновляй! Ну, не знаю, стренькай что-нибудь. Я не помню, есть муза, которая отвечает за гениальные идеи? Хотя, что я парюсь!

- Танатос! - взревел я, тяжело опускаясь на камень при входе в пещеру мойр. - Танатос!!!

Друг появился незамедлительно, вычислив где я нахожусь. От страшных догадок на лице бога смерти залегла глубокая тень. Он не слушал слова мойр. Даже он, древний титан не смог.

- У нас несколько часов. - быстро начал я, а брови Танатоса поползли вверх, - Если ничего не придумать - Персик умрет. Собственно, это почти все новости к этому часу. А еще меня Катриона бросила. Я пока не знаю, одинокий я или свободный. Я расстроен, растерян и готов спасать положение!

Тронный зал был измерен шагами вдоль и поперек. Мы с Танатосом ходили на встречу друг другу, но цель так и не была достигнута. Гениального плана не было. Пока что мы поглядывали друг на друга с надеждой. Или как две роженицы. Кто родит быстрее. Но план не рождался. Никак.

- Если я точно понял, то у нас пара дней, - задумчиво протянул мой друг, а у меня зажглась надежда, - Я могу поговорить с Кроносом, чтобы протянул время.Но тогда время в том мире пойдёт быстрее и мы не сможем ориентироваться в пространстве новых смертных. А значит, если новоиспеченных богов не признают новым пантеоном - они умрут не отходя от Элизиума.

- Когда тебя настолько заботили нормы морали? - отмахнулся я, хотя в глубине души понимал, что по Эдгарду я буду очень скучать.

- Всегда заботили, Гадес, - смерил меня нехорошим взглядом Танатос, а я поежился. Ну и асфодель вам пониже спины, Не хотите - не надо. - Меня Персик зовет.

Проговорил друг и растворился. Ну надо же! И опять “снова”! Кто у нас решает все проблемы? Гадес! А кто выгребает, потому что решил не так? И снова Гадес! Прелесть какая! Что не сделай - я крайний. Так сказать, последняя инстанция для звиздюлей!

- Повелитель, - позвал меня Харон, а я подпрыгнул. Старик никогда не покидал своего места, - Позволь старику помочь.

- Ахеронеть! И ты уже в курсе? - выдохнул я, опускаясь на трон и махнул рукой, давая слово старику, - Ну, давай. Удиви меня.

- Помнишь ли ты, повелитель, как я пришел к тебе? - поинтересовался старик, глядя на меня пустыми глазницами, а я однобоко ухмыльнулся.

- Помню, - усмехнулся я, вспоминая то, как мы встретились с Хароном,- Ты действительно удивил меня, старик.

- Я не помню! - Геката шлепнулась мне на колени и звонко чмокнула меня в щеку. Столько тысячелетий прошло, а меня до сих пор бесит. - Расскажите. А потом я расскажу с чем пришла.

- Тогда тебя еще не было, великая богиня, - добродушно произнес Харон. Я мысленно присвистнул от того, насколько я состарился.

- Однажды, давным давно, когда боги очень часто жили среди людей, а юную богиню еще не создал Зевс, по древним дорогам Афин скитался бездомный бедняк, - тихо начал Харон, а Геката даже подалась вперед, - Но этот бедняк был намного богаче, чем все люди в Греции. С ним было величайшее богатство - его пес.

Геката кивала и заерзала у меня на коленях. Прошло столько тысячелетий, а она все как ребенок! Может ее замуж выдать? Только вот за кого? Подумаю на досуге. Нужен мужик с крепкими нервами и железными коленями!

- Когда бедняку нечего было есть, его верный друг охотился и кормил его, - в голосе старика зазвенели слезы, а Геката непонимающе уставилась на старика. Я кивнул в сторону Харона, - И тот бедняк, как бы худо не было, всегда давал псу три косточки: за любовь,за верность, и просто за то, что он есть в жизни этого бедняка. Но всему приходит черед в этой жизни, богиня. Черед великой жизни пса подошел к концу. Бедняк горевал, истязал себя и свою душу, пока хоронил своего друга за великими стенами Афин.

Геката хлюпнула носом и громко высморкалась мне в тунику. Глаз дергался, а богиня ревела, как неразумное дитя. Хотя, почему как?

- Несколько лет после этого, бедняк по прежнему приносил ему по три косточки. Из той скудной пищи, что мог добыть. Вскоре, оставшись совсем один, бедняк умер от голода, так как был очень стар , не мог охотиться самостоятельно и оказался здесь, - в голосе страшного, на первый взгляд Харона, слышалась теплота, - Тогда еще совсем юный повелитель сказал бродяге на просьбу о помощи, даже не дослушав -”Удиви меня!” и бродяга смог это сделать. Он попросил разыскать его пса, среди душ. Почему-то бродяга был уверен, что его верный друг ждет его где-то в Аиде, среди полей Элизиума.

- Ну!!! ЧТо было дальше? - племянница торопила старика, а тот лишь мечтательно смеялся, вспоминая былое время. Да, тогда я действительно был молод. Сейчас бы ни за что не согласился!

- И тогда повелитель спросил у бродяги, а чем он отплатит ему? Что может ему дать, если Великий Гадес выполнит его просьбу? И тогда бродяга пообещал вечно служить ему, провожая души и выслушивая их страхи и утешая. Бродяга был готов отдать все, за своего друга. Все что у него было. Такое ценное для человека, и такое ненужное для бога. Это его душа. - Геката уже смотрела на меня нехорошим взглядом, - Сделка была завершена, повелитель дал мне зерно граната. Настоящего, чтобы я оставался всегда здесь. Теперь мой друг живет со мной, в Эллизиуме, по прежнему получая по три косточки: за любовь, за верность, и просто за то, что он у меня есть.

- Цербер? - осенило Гекату. Она развернулась ко мне и прищурилась, - Дядя, ты что? Доброе дело сделал?

- Что? Я? - запротестовал я, оглядываясь по сторонам, - Это не мое доброе дело! Мне его подбросили!

Харон смеялся, Геката недоумевала. Я понимал, к чему клонит старик и как это может быть связано с Персиком. Не зря тогда, я перевернул весь загробный мир в поиске этого слюнявого чудовища.

- Ты помог просто так? - из дверей послышался голос Катерины. За ее спиной стоял зареванный Персик, сверлящий меня ненавидящим взглядом, и хмурый Танатос, - Я не верю, что ты способен на такое.

- Я не вовремя, да? - Геката мотала головой из стороны в сторону, а потом шепнула что-то Танатосу. И они растворились. Впрочем, ничего нового! Тут два варианта. Или пакость или что-то хорошее. Обидно, если пакость. Меня не позвали!

- И что ты тут делаешь? Папа не нашелся? Пошла по второму кругу? - поинтересовался я. Грудь сдавило неприятное чувство.

- Зашла попрощаться, - равнодушно пожала плечами Катриона. Она встала в пол оборота, явно чего-то ожидая от меня. Глаза смертной наполнялись слезами, а у меня в груди щемило, то ли от чувства предательства маленькой жрицы, то ли от осознания чего-то важного.

- Неприятного пути, - вернул я колкость и сжал кулаки. Неужели она уйдет? Просто уйдет?

Почему-то вспомнилась та семья, в моем храме. Они были готовы умереть друг за друга, лишь бы жил тот, кто дорог.

Катриона что-то говорила, Персик даже кричала. Я встал и направился к Катерине. Решение было принято почти мгновенно, но я на всякий случай, ускорил шаг, боясь передумать и пожалеть об том. Очень пожалеть.

- Ты чего, - Катриона не успела договорить, я резко дернул ее на себя и поцеловал. Времени должно хватить. Я надеюсь.

Смертная закашлялась, хватая ртом воздух, не понимая, что произошло, а я спокойно вернулся на трон.

- Всего хорошего, - махнул я им рукой, - Выход со стороны Харона. Не задерживайтесь.

Катриона развернулась и на негнущихся ногах направилась на выход из тронного зала. Персик почему-то задерживалась. Вот прямо чувствую надвигающуюся лекцию. А мне тебя еще спасать, между прочим. И без постоянного жужжания Катрионы это будет сделать намного проще! Толку с нее никакого. Божественной силой она не обладает. Так, под ногами будет путаться!

- Как ты мог? - заверещала богиня жизни, а я поморщился. - Гадес, как ты мог? Я же говорила тебе! Объясняла! Да кому ты нужен будешь, с таким то характером?

- Себе и пантеону. Персик, отстань. Умоляю. Мне что? Храм тебе построить, и молить тебя не действовать мне на нервы?- я отмахнулся от нее, не желая разговаривать. Хотя все мысли и были заняты тем, что ей вот-вот рожать, а у нас ничего не приготовлено, но вида старался не подавать. Слушать от спасаемой лекцию - выше моих сил.

- ТЫ! Как был гадом, так и остался!- фыркнул на меня Персик и, на сколько позволяло ее положение,засеменила за молчаливой подругой.

- Бог терпения, где же ты? - простонал я, устало растирая лицо руками, - Что делать то со всеми вами? Что делать? И убить нельзя, и смотреть тошно!

Может, попробовать подсказку Харона? А успею ли я?

- Что произошло? - хмурый Танатос возник посреди тронного зала. Я поднял на него тоскливые глаза, - Понятно… Ты уверен, в том, что отпустил ее?

- У меня голова другим забита, - отмахнулся , не сколько от Танатоса, сколько от самого вопроса. Действительно, а не натворил ли я делов, случаем, сделав то, что сделал? - Какие варианты? Ты говорил с Кроносом?

- Да, - выдохнул друг, колдуя себе трон, вызывая у меня зеленые пятнышки зависти. - Он повернет время. У нас в запасе есть немного. Но раз мы за столько времени ничего не придумали, где гарантия, что и сейчас…

Никогда не видел Танатоса в таком настроении. Неужели два могущественных титана не могут ничего придумать? Те, кто повелевают смертью и душами не способны спасти одну маленькую истеричную богиню? Я смотрел на Танатоса, понимая, что если Персик умрет, то умрут все. Где эти боги, заинтересованные в спасении своих шкурок? Почему не собрался весь пантеон? Где эта заботливая мать Деметра? Почему она еще вплавь не переплывает Лету?

- Брат! - посреди тронного зала возникла Гера, переливаясь первыми лучами солнца. Мы с Танатосом даже зажмурились . - Нам нужно поговорить. Так, чтобы никто не слышал.

Вот зря я об этом подумал! Зря! Кого-кого, а истерику сестры я слушать категорически не желаю!

- И что же тебя принесло сюда? - уже устав удивляться за сегодняшний день проговорил я, стараясь не смотреть на Геру, - Выход там же, где входила.

Я махнул рукой, как бы вежливо провожая ее. А заодно и прощаясь.

- Я пришла помочь. Не отказывайся от помощи, брат, когда тебе ее предлагают,- отрезала Гера, и только сейчас, в сиянии сестры я заметил еще один силуэт. До боли знакомый. С самого детства.

- Я рада видеть тебя,Гадес, - голос… Этот голос я узнаю из тысячи. Из миллиона душ. Неужели? Спустя столько тысячелетий??

- Мама?